Глава 6. Брэмблдаун-коттедж

Добро пожаловать в Хэзелтон

Население: 3000

Победитель конкурса 1999 года на самую ухоженную британскую деревню

Суббота, 7 сентября

– В какое время должны приехать рабочие за мебелью? – спросила я Джека, глядя из окна на улицу. Листья платанов, росших по обе стороны дороги, сменили зеленый цвет на желтый и золотистый, и несколько листочков тихо опустились на тротуар. Моросил дождь.

– В середине дня, так что теперь они могут появиться в любую минуту. – Джек тоже подошел к окну. – Посмотри-ка. – Он указал на большой грузовик, припарковавшийся у «игорной лавки». – Вероятно, это они.

– Да, верно. – Я сделала глубокий вдох.

– Все готово для нашей новой жизни, – сказал Джек, стискивая мою руку. – Никаких сожалений?

– Никаких. Не могу дождаться.

Мы впустили рабочих и начали вместе с ними, вчетвером, сновать по лестнице с коробками в руках. Когда грузовик был полон, мы с Джеком вернулись в квартиру, чтобы в последний раз все проверить. Мы заглянули в комнаты, где прошли два первых года нашей супружеской жизни, и встретились у входной двери. На наших лицах было одинаковое грустное выражение.

– Наверно, мы в последний раз выходим отсюда, – сказал Джек.

И я вспомнила наш первый день в этой квартире…

– Добро пожаловать в наш замок, – сказал Джек, распахивая входную дверь дома на Аддисон-роуд, и вместе со мной вошел в квартиру.

В ней было пусто, но она мне понравилась. Сильно взволнованная, я пробежалась по всей квартире, запоминая, где что находится. На это ушло немного времени, и через три минуты я уже была в объятиях Джека.

– Наша собственная квартира, – сказала я, целуя его. – Наконец-то мы здесь, Джек.

Он улыбнулся, и в его карих глазах загорелся огонек.

– Следующий шаг – мебель, – засмеялся он.

– У нас уже есть кровать, а что еще нужно? – игриво спросила я. Этот дешевый диван-футон нам должны были доставить чуть позже, вместе с остальными вещами из нашей съемной квартиры. Ничего, для начала сойдет.

Джек сильно сжал мою руку.

– Дождаться не могу.

– Я тоже.

Декстер потерся о мои ноги, возвращая в настоящее.

– Мы ни в коем случае тебя не забудем, Декс, не волнуйся, – успокоила я его, беря на руки.

Джек передал мне пластмассовую коробку, в которой мы носили Декстера к ветеринару, и общими усилиями убедили его туда залезть.

– Знаешь, у нас будут новые воспоминания, – сказал Джек, читая мои мысли. – Даже еще лучше.

Я поцеловала его и улыбнулась. Теперь я была готова распрощаться с нашей лондонской жизнью.

– Пойдем, любимая, – сказал Джек, взъерошив мои волосы. – Пора.

Мы следовали в нашей машине за грузовиком. У гаража, который мы арендовали, сделали остановку: нужно было забрать антикварную мебель, оставленную мне дедушкой и бабушкой Ники. Мы погрузили в фургон столик, застекленный шкафчик для напитков и платяной шкаф. Я была счастлива, что наконец-то будет куда их поставить.

По мере приближения к коттеджу оживленные улицы восточной части Лондона становились смутным воспоминанием. Я смотрела в окошко автомобиля, размышляя о том, каков коттедж изнутри, и представляла нашу жизнь в деревне. К тому времени, как мы прибыли в Хэзелтон, я была вне себя от нетерпения.

Шеннон, риелтор, встретила нас у парадного входа и вручила ключи.

– Привет, – сказала она с натянутой улыбкой. – Вот ключи. Добро пожаловать в ваш новый дом!

– Спасибо, – ответил Джек.

– Все в порядке? – спросила я.

– Простите, но все вещи еще тут, – сказала Шеннон. – Я уверена, вы не будете против того, чтобы немного потерпеть. В гостиной и спальне полно мебели миссис Макгуайр, так что уборка была сделана не во всем доме. Родственники пытались ее убедить, но она не желала переезжать.

– Как? – сказала я. – А вы ничего не можете сделать? Нам же нужно сегодня въехать.

– Это был какой-то кошмар, – пожаловалась Шеннон, рассеянно теребя прядь волос. – Поверьте, я пыталась, но владелица не хотела никого слушать.

Повернувшись, я бросила взгляд на наших рабочих, которые уже выгружали коробки из кузова грузовика.

– Нам нужно, чтобы очистили коттедж, – сказала я. – Разве это не входит в договор?

– Мне очень жаль, – слабым голосом произнесла Шеннон.

– Когда все это уберут? – спросил Джек.

– Мне обещали, что ее вещи увезут к концу этой недели. Дом теперь ваш, и вы можете заносить ваши вещи. Однако, как я уже сказала, вам придется немного потерпеть.

– Ничего не поделаешь, – сказала я Джеку. – По крайней мере, мы можем въезжать.

– Вы еще не были внутри, не так ли? – обратилась ко мне Шеннон. – Ну что же, немного напрягите воображение. Не сомневаюсь, что вам здесь очень понравится.

Шеннон распрощалась с нами и села в свой автомобиль.

– Воображение? – нервно спросила я Джека, когда мы поднялись на крыльцо. Мне было не по себе. – Джек, что она хотела этим сказать?

– Амелия, мы же говорили, что не имеем ничего против того, чтобы немного поработать, не правда ли?

В холле коттеджа предвечерний свет проникал сквозь немытые окна. Справа от нас была деревянная лестница с темными перилами, у которых отстутствовало несколько балясин, а некоторые были сломаны. Рабочие отнесли почти все наши вещи в гараж, только кровать и несколько коробок с самым необходимым въехали в дом вместе с нами.

Пыль, грязь, подумала я, проведя пальцем по панели – все это поправимо. Через несколько дней тут все заблестит. Надеюсь, владелец наведет порядок, если же нет, то мы сами. В холле многое осталось от прошлого – сохранились и половицы, и изразцы, и плинтуса.

– Давай сначала взглянем на гостиную, – предложил Джек, ведя меня в комнату, находившуюся слева. – Мы можем поместить туда Декстера, пока будем устраиваться. – Он захватил с собой коробку с котом. – Как я говорил тебе, владелица жила здесь с шестидесятых. Последние несколько лет она не могла самостоятельно подниматься по лестнице и поэтому использовала гостиную как спальню. В настоящий момент планировка несколько странная, но мы легко это изменим.

С замирающим сердцем я заглянула в дверь: я надеялась увидеть такую же уютную гостиную, как та, что понравилась нам в Аркадия-Коттедж. Но, несмотря на темные деревянные балки и старинные окна, мои надежды испарились. Посредине комнаты стояла кровать, повсюду висели вешалки с одеждой, и было очень грязно.

– Послушай, я знаю, что ты думаешь, – сказал Джек, обняв меня за талию. – Но здесь осталось так много от первоначального облика коттеджа. Ты только посмотри на эти окна! – Он указал на окна фасада, забранные изысканными металлическими решетками. К сожалению, их трудно было рассмотреть из-за чужого барахла.

– Кажется, они действительно старинные, – сказала я, входя в комнату, чтобы разглядеть получше. – Если их вымыть, они будут мило выглядеть. – Я постучала по дереву у края окна, и отвалился кусок. – Правда, нам придется заменить рамы, тебе не кажется?

– Может быть. А вот камин. – Джек пересек комнату и дотронулся до него. – Красивые изразцы, – добавил он. Темно-красные и синие изразцы действительно были бы прелестны, если бы не покрывавший их слой сажи. – И камин действующий. – Он вынул поддон, и поднялось облако черной пыли.

– Мило, – сказала я, однако у меня было такое ощущение, будто я цепляюсь за соломинку. Несколько красивых изразцов в комнате, из которой нужно все выгрести, прежде чем в ней можно будет жить. Я безмолвно молилась, чтобы в других комнатах было лучше.

– А ты что думаешь, Декс? – обратился Джек к коту, открывая коробку. Декстер прижался к дну коробки, отказываясь выходить. – Он скоро привыкнет.

– Пойдем взглянем на кухню – она тебе понравится, – уверенно заявил Джек.

Какой бы она ни была, ничего не может быть хуже нашей тесной кухни на Аддисон-роуд, рассудила я. Но хватило одного взгляда, чтобы понять, как я заблуждалась. Шкафчики 1970-х, облезлый линолеум на полу, старые тарелки и хлам, покрывавшие все поверхности. Единственное, что было здесь хорошо – это темно-красная «Ага». Подлинный сельский штрих. Если бы не это, кухня походила бы на лавку старьевщика.

– Вероятно, нам придется заменить эти шкафчики, – заметил Джек.

– Вероятно? Да они просто ужасны.

Я перевела взгляд с фарфоровых сов на коробки, битком набитые сковородками и фаянсовой посудой, и на картины, прислоненные к стенам.

Пол был покрыт темно-зеленым линолеумом, загибающимся по краям. Между бледно-зелеными шкафчиками в стиле семидесятых кое-где образовались зазоры. Краска на дверях облупилась, а большой холодильник, когда-то белый, теперь приобрел никотиново-желтый оттенок.

– Тут определенно нужно все обновить, – сказал Джек, открывая один из шкафчиков и заглядывая внутрь. Он отшатнулся, словно оттуда дурно пахло.

Барные стойки, покрытые грязью, были завалены листками из блокнотов и поваренными книгами. Я увидела листок, на котором было что-то написано, и взяла его в руки.

Замечательный крамбл Элли с яблоками и ежевикой

ИНГРЕДИЕНТЫ:

Пять яблок с нашей яблони.

Ежевика из нашего сада

Я положила листок под кружку с совами, стоявшую рядом с той, на которой была надпись «Самая лучшая мама в мире». Мне трудно было как следует разглядеть кухню из-за всего этого барахла, и я ощутила что-то вроде клаустрофобии.

Мы продолжили осмотр первого этажа. В туалете на первом этаже была крошечная душевая кабинка с сиденьем, установленная в углу; со стены свисали древние трубы.

– Такое впечатление, что до них не дотрагивались веками, – сказала я. – Нам нужно будет пригласить водопроводчиков, чтобы сменить трубы.

Я вспомнила записи инспектора: он упоминал, что множество вещей придется обновить. Однако я не ожидала, что все так плохо.

– Пойдем взглянем на погреб. – Джек повел меня вниз по лестнице. – Великолепное место для хранения вещей, – сказал он, явно не замечая запаха сырости, который бил мне в нос.

– Может быть, посмотрим на сад? – спросила я, остановившись на середине лестницы. Мне было необходимо выйти из дома, чтобы увидеть вещи в истинном свете. Мы прошли через кухню к двери черного хода. К счастью, этот выход не был ничем завален.

Джек нашел нужный ключ на нашем новом кольце для ключей и открыл дверь, ведущую в сад.

– Давай выйдем и подышим свежим воздухом.

– Хорошая идея.

Я стремилась покинуть это душное, захламленное пространство, вызывающее клаустрофобию. Иногда я дразнила маму за то, что она не могла расстаться с сувенирами и памятными подарками, но я никогда раньше не видела дом настоящей барахольщицы. Похоже, мы ухитрились купить именно такой дом.

Выбравшись наружу, я забыла о хаосе в доме. Лето было на исходе, и уже исчезла яркая зелень и красная россыпь маков. Теперь сад выглядел иначе, чем в прошлый раз. Но и в осени была своя прелесть: листья на дубе стали светло-коричневыми и золотистыми, опавшие листья образовали ковер на земле, и свет красиво падал на высокую траву.

– Великолепно, не правда ли?

– Да, – согласился Джек. – Такой простор.

– О господи, Декстеру тут будет на кого поохотиться, не так ли? – сказала я с кривой улыбкой. Наш пестрый кот был опытным охотником на птиц и мышей и даже в городе умудрялся чуть не каждую неделю приносить добычу, у которой был гротескный вид без головы.

– Он станет настоящим сельским котом, – сказал Джек. – Но пока он тут сориентируется, нужно применить этот известный трюк: намазать сливочное масло на его лапы. Тогда кошка начинает мыться и сразу чувствует себя как дома. А то он еще выйдет на автостраду, пытаясь вернуться в нашу квартиру.

– Ты так думаешь? Но ведь он пока что даже не хочет выходить из своей коробки.

– Он привыкнет. Давай поднимемся на второй этаж. В следующие недели у нас еще будет полно времени, чтобы исследовать сад.

У меня не было никакого желания возвращаться в дом. Мне хотелось побродить по высокой траве, помять ее в руках, затеряться среди кустарников и деревьев и хотя бы на минуту забыть о пережитом шоке.

– Пошли, – сказал Джек.

Я последовала за ним, и мы закрыли за собой дверь кухни. Ступени, ведущие на второй этаж, были старыми и расшатанными, древесина в некоторых местах истончилась.

– Некоторые ступени нужно заменить, – заметил Джек. – Возможно, нам даже придется реставрировать всю лестницу. Нужно найти хорошего реставратора, который сможет придать ей первоначальный вид.

– И на все это хватит тех пятнадцати тысяч фунтов, которые мы отложили, да? – Я-то думала, что мы сэкономим кучу денег, купив более дешевый дом, но они таяли прямо на глазах: новая мебель для кухни, переделка ванной комнаты на первом этаже, реставрация оконных рам…

– Да, – сказал Джек. – Плюс те пять тысяч, которые нам должен твой папа.

– Да. – Я чувствовала себя немного виноватой из-за этого долга. – Я уверена, что мы их скоро получим. – Тогда я убедила Джека снять эти деньги с нашего общего счета, пообещав, что папа отдаст их до лета.

– Не переживай об этом.

Джек взял меня за руку и повел по длинному коридору второго этажа. Я повернула выключатель на стене, но свет не зажегся. При закрытых дверях, в темноте, не видно было, куда идти. Я нашла другой выключатель, нажала на него, и на этот раз коридор осветился бледно-золотистым светом. Черно-белые фотографии в рамочках были развешены на стенах, а на деревянных полках было полно стеклянных банок с нитками для вышивания всех вообразимых цветов.

– Ты помнишь, я говорил, что она была портнихой? – пояснил Джек. – Очевидно, она собирала овечью шерсть с ограды из колючей проволоки у ручья, а потом красила ее и пряла.

– Это мило, и в другой ситуации я, вероятно, оценила бы это. Но сейчас я бы предпочла, чтобы она захватила свои вещи с собой. Такое ощущение, словно она все еще здесь живет. Просто мурашки по телу.

– Это ненадолго, Амелия, – успокаивал меня Джек. – Уверен, они скоро все увезут.

Но на самом деле я злилась не столько на хозяйку дома, сколько на себя и, быть может, немного на Джека.

– А это главная спальня, – пояснил он, открывая дверь, перед которой мы стояли.

Да, на туманных фото в его айфоне она выглядела о’кей. Как и в большинстве комнат этого дома, наверху были деревянные балки, выкрашенные в черный цвет. Потолок был скошен с одной стороны, два окна низко расположены. Тяжелые темно-синие портьеры из бархата свисали до самого пола. Между коробками и сумками, загромоздившими комнату, проглядывал темно-синий изношенный ковер. Благодаря двум окнам эта комната, даже при тяжелых старомодных портьерах, была самой светлой в доме. Но мне не хотелось спать здесь сегодня, да и вообще когда бы то ни было.

– Подойди сюда – тут чудесный вид из окна. – Мы приблизились к окну, и я попыталась взять себя в руки. Мы с Джеком команда, и нам нужно сплотиться перед лицом самого большого предприятия, в которое мы когда-либо пускались. Он раздвинул портьеры, и, взглянув на неухоженный сад, я заметила, что в его дальнем конце протекает широкий ручей, сверкающий на солнце. За ним лежало поле, на котором паслись овцы. – Вот что мы будем видеть, проснувшись, – сказал он. – Никаких шумных соседей, никаких поездов, с грохотом проносящихся мимо, никаких пьяных драк на улице, будивших нас по ночам.

Я улыбнулась и взяла его за руку.

– Какой потрясающий вид, да?

– Обалденный.

Мы прошли через лестничную площадку к ванной комнате. Я вспомнила белоснежную ванну на львиных лапах и старинные краны и раковину в Аркадия-Коттедж. Интересно, будет ли эта ванная комната такой же? Когда я зашла туда, то с трудом смогла скрыть горькое разочарование. Лимонного цвета ванна, унитаз и раковина почему-то были собраны в одном углу. Пол был покрыт синим линолеумом. Большие эстампы с цветами были наклеены на стены, а на маленьком окошке висели потрепанные синие занавески. Трубы были скрыты деревянной обшивкой, но от этого они только больше привлекали к себе внимание.

– Немного устарело, – заметила я.

– Да, нужно слегка переделать, – согласился Джек таким тоном, словно это пустяки, работа на полдня.

Я мечтала о ванне на львиных ножках, о ванной комнате, в которой можно расслабиться, а не об этом убогом месте, наводящем тоску.

– Тут есть еще одна комната, – сообщил Джек, выходя из ванной. Он снова пересек лестничную площадку и попытался открыть дверь. Ему не удалось открыть ее до конца, так как комната была заполнена швейными машинками, манекеном и прочими принадлежностями ремесла портнихи. – Можно устроить здесь кабинет – или то, что взбредет нам в голову.

Я сунула голову в дверь, чтобы получше рассмотреть.

– Хорошее маленькое окно, и размер у комнаты достаточный, – сказала я. – Она идеально подошла бы для кабинета.

Была еще одна комната, почти такая же большая, как главная спальня. Тут можно разместить гостей, естественно, когда мы смахнем паутину и покрасим стены.

Приставная лестница вела с площадки на чердак, и дверца была открыта.

– Ты там был?

– Еще нет. Хочешь подняться? – спросил Джек.

– Может быть, позже, – ответила я. – Думаю, на сегодня мне хватит приключений. Ну что, выпьем, чтобы отпраздновать?

– Непременно, – поддержал он, и мы начали спускаться по деревянной лестнице.

– Итак, что ты думаешь? – спросил он.

– Кое-что мне нравится. – Я заставила себя улыбнуться. И нечего винить Джека: ведь при желании я могла бы настоять на том, чтобы посмотреть самой. Но я решила довериться своему чутью, и вот куда оно нас привело.

На кухне я достала из сумки бутылку шампанского и налила в две кружки – единственные емкости, которые мне удалось найти.

– За новую жизнь! – сказала я, поднимая кружку.

Джек чокнулся со мной своей кружкой.

– Ты счастлива, не так ли? – спросил он.

– Конечно, – солгала я.

Мы здесь всего несколько часов, а я уже скучаю по нашей квартире. По мягкому изношенному ковру под ногами. До меня начало доходить, что Карли и Сунита больше не смогут заскочить ко мне. Мы сами сделали свой выбор – я сделала. Но теперь я уже не знала, не совершили ли мы ужасную ошибку.

– Здесь просто… все по-другому, не правда ли? И нужно так много сделать.

– Мы это сможем сделать, – заявил Джек.

– Мы – ты имеешь в виду…

– Мы – это значит мы.

– Но, Джек, будем реально смотреть на вещи: у тебя же столько подготовительной работы для нового анимационного проекта! А если ты действительно получишь заказ? Ты же столько часов работал над «Pupz», и уик-энды тоже. У тебя же не было свободной минуты.

– Я выкрою время, чтобы помочь.

Я закусила губу, раздумывая, высказаться или нет.

– Жаль, ты не сказал мне, что тут все нужно переделывать с самого начала. Ничего похожего на тот, другой коттедж.

– Я говорил тебе, что над ним нужно поработать. А ты, даже не осмотрев дом изнутри, согласилась, чтобы мы его купили. Я же тебя не принуждал!

– Я как-то не подумала.

– Ты сожалеешь? Ты это хочешь сказать?

Я с трудом сдержала слезы.

– Нет. Просто я несколько иначе это себе представляла, вот и все.

 

Глава 7. Сад

В альбом для вырезок

Патио, деревянная беседка с диванчиками у окон, обитыми льняной тканью в полоску. Качели на дубе. Шезлонги. Желтые нарциссы, колокольчики, маки, солнечный свет на зеленых листьях.

Понедельник, 9 сентября

В понедельник меня разбудили шум дождя, тихонько стучавшего в оконное стекло, и возня Джека, что-то искавшего в темноте.

– Ты в порядке? – осведомилась я, еще не совсем проснувшись и плохо ориентируясь в пространстве. Я лежала на знакомой кровати, но она была повернута не в ту сторону и стояла на островке в море хлама.

– Я ищу свой костюм, – сказал Джек. Я вспомнила вчерашний вечер и то, как с ним говорила. Да, я была усталой, но это меня не извиняет. Я была к нему несправедлива.

– У нас сегодня встреча с инвесторами анимационного проекта. Мне нужно пойти туда в костюме.

– Наша одежда вон в той коробке, – сказала я, указывая в сторону двери.

– Нет, я там уже искал. В ней только твои вещи.

Я надела халат и присоединилась к Джеку в его поисках. Я открывала коробки, пока не нашла его черный костюм.

– Вот он, – сказала я, подавая его Джеку.

Отыскать что-нибудь среди хаоса, царившего в коттедже, было своего рода победой. Вчера мы ездили в деревню Хэзелтон за продуктами и разными припасами, так что не особенно продвинулись с уборкой и еще не начали распаковывать вещи.

– Спасибо, Амелия. Постарайся снова уснуть.

Я тронула его за руку.

– Прости за вчерашнее.

Джек притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

– Все в порядке. Я понимаю, что ты вчера чувствовала. Все будет хорошо, обещаю.

После того как он ушел, я спустилась на первый этаж, чтобы приготовить завтрак. Меховые тапочки защищали мои ноги от растрескавшихся половиц и от пыли, покрывавшей все вокруг.

На кухне я вытащила чайник и кружки из нашей коробки с самым необходимым и, налив воды, поставила чайник на огонь. Когда я посмотрела в окно, на подоконник сели две синички.

– Бедные птички, – сказала я, имея в виду Декстера. Он уже вылез из коробки и теперь крался по буфету, поглядывая на синичек с угрожающим видом. – Вы не знаете, что вас ожидает.

Я хорошо выспалась и теперь смотрела на вещи оптимистичнее, но еще не чувствовала, что это мой дом. В кухне по-прежнему был беспорядок, и она была завалена чужим барахлом.

Выпив чаю, я достала несколько журналов со снимками загородных коттеджей и книгу с интерьерами, подаренную Карли, и начала пролистывать в поисках вдохновения. Там были хорошие идеи насчет того, как создать светлую, веселую и удобную кухню. Я вытащила свой альбом для вырезок.

Усевшись за кухонный стол, я принялась записывать идеи и цветовые гаммы, которые мне нравились: ярко-красный цвет и много дерева. Вырвав фотографии из одного журнала, я наклеила их в альбом. И вот наконец начала вырисовываться картина. Добавив молока и ложечку сахара в чашку свежего чая, я помешивала его, размышляя. Первое, с чего нужно начать – это кухонная мебель. Все старье нужно отсюда убрать.

Я снова обратилась к альбому, и сразу же возникла масса идей. Это должна быть деревенская кухня в традиционном стиле, с занавесками в цветах и с деревянной мебелью. Да, на кухонные шкафчики уйдет уйма денег, наверно, это будет самая дорогостоящая статья. Но если выбрать их правильно, кухня преобразится. Что касается линолеума на полу, то я не знала, что с ним делать.

В парадную дверь постучали, и я вздрогнула от неожиданности. Я запахнула халат и бросила быстрый взгляд в зеркало в прихожей. Мои волосы были растрепаны, и пока я поспешно их приглаживала, снова раздался стук в дверь.

Я открыла тяжелую деревянную дверь. На пороге стоял мужчина примерно моего возраста со светло-каштановыми волосами, зеленовато-серыми глазами и легкой небритостью. На нем были вылинявшие джинсы и бледно-голубая рубашка с закатанными рукавами.

– Привет, – поздоровался он, приветливо улыбнувшись, и на щеке появилась ямочка.

Смутившись, я поплотнее запахнула халат.

– Привет, – ответила я.

– Наверно, вы Амелия. – У него был певучий голос с едва заметным местным акцентом.

Может быть, еще не поздно назваться кем-нибудь другим, чтобы позже предстать в более презентабельном виде?

– Да, это я. Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Все как раз наоборот. – Мужчина снова улыбнулся. – Мне следует представиться. Я – Кэллум, внук Элинор… миссис Макгуайр. – Он протянул руку, и я пожала ее. Рука у него была сильная, кожа слегка загрубела.

– О, вот как. – Я почувствовала облегчение. – Заходите.

– Вы уверены? Я не хочу вам мешать, – ответил он, взглянув на мой халат.

– Все в порядке, правда. Дайте мне минутку, я сейчас.

Кэллум остался в прихожей, а я ринулась наверх переодеваться. Я схватила первое, что смогла найти – джинсы, бюстгальтер и мою старую университетскую толстовку. Волосы я завязала «лошадиным хвостом».

– Пойдемте на кухню, – предложила я, спускаясь по шаткой лестнице. – Могу я предложить вам чашку чая?

– Нет, спасибо. Послушайте, мне очень неловко, что так вышло. Мы все хотели подготовить дом к вашему приезду. Но бабушка, знаете, у нее свои идеи, – сказал он и слабо улыбнулся, покачав головой. – Как гром среди ясного неба! На этой неделе она вдруг заявила, что хочет сохранить все вещи, хотя бунгало, куда она въехала, в два раза меньше этого дома. Это был просто какой-то кошмар!

– О господи! – Ситуация с хаосом в доме начала проясняться.

– Но в любом случае это не ваша проблема. Мой отец ужасно переживает, и мы хотели объяснить. У вас тут хватает дел и без того, чтобы повсюду натыкаться на бабушкины вещи.

– Вообще-то это был легкий шок, – призналась я.

– Наверно, вам захотелось повернуться и бежать куда глаза глядят, – пошутил Кэллум. Я заметила, что, когда он улыбается, в уголках глаз появляются легкие морщинки. – Знаете, я нашел место для хранения неподалеку отсюда, и бабушка позволила нам пока что перевезти туда все вещи из коттеджа. По словам папы, они обговорили все это несколько месяцев назад, но из-за своего Альцгеймера она все забыла.

– Понятно. – Я ощутила неловкость из-за своих поспешных выводов. – Теперь я вижу, как все сложно.

– Бабушка справляется. Однако ей не становится лучше, и поэтому мы хотим, чтобы она жила поближе к нам. Так, на чем я остановился… – Он устало улыбнулся. – Я вас совсем заговорил, не так ли?

Глядя в его глаза, я покачала головой.

– Не беспокойтесь. Пожалуйста, продолжайте.

– Мы с моим кузеном Спенсером приедем сюда через два часа на грузовике и все увезем. Это вас устраивает?

– Это будет замечательно! – У меня просто камень с плеч свалился. Если повезет, к возвращению Джека у нас будет красивый пустой дом, и мы сможем распаковать вещи. Я готова была плясать от радости.

– Договорились, – сказал Кэллум. – Спасибо за ваше терпение. Не уверен, что все лондонцы были бы так терпеливы.

– Значит, очень заметно, что я из Лондона?

– Немного. Вы звучите так…

– Как будто я из Ист-энда?

– Нет, вряд ли… Но у вас есть легкий акцент. А почему вы переехали?

– Нам хотелось перемен. На самом деле пусть это и звучит глупо, я обещала себе, в числе прочих вещей, поселиться за городом до того, как мне исполнится тридцать. Не совсем успела к сроку, но теперь мы здесь.

– Класс! – восхитился Кэллум. – Многие люди боятся тронуться с насиженного места, не так ли? А вам не откажешь в мужестве. Думаю, бабушка лет сорок не занималась домом и садом.

– Да. – Почему-то мне не хотелось признаваться Кэллуму, что здесь требуется больше мужества, чем мне бы хотелось.

– Удачи вам. Этот дом имеет историю и вообще-то он красив, если привести его в порядок. Конечно, он не всегда выглядел таким запущенным.

– Вы часто здесь бывали?

– Все время, – ответил он. – Папа каждый уик-энд привозил меня повидаться с бабушкой и дедушкой – на воскресный обед. Мы всегда жили поблизости.

– С этим местом связано так много воспоминаний. Неудивительно, что вашей бабушке трудно было переезжать отсюда.

– Да, верно. Здесь много такого, с чем она не готова попрощаться. А мы, по правде говоря, не готовы попрощаться с ней.

Он обвел взглядом кухню.

– Что вы собираетесь делать с этими уродинами? – спросил он более жизнерадостным тоном, указывая на кухонные шкафчики. – Разве что они вам нравятся. – Он поднял брови, явно не в силах себе представить, что они могут кому-то нравиться.

– Гм-м… Ретро… – Я улыбнулась. – Да, этих шкафчиков тут, конечно, не будет. – Я показала ему свой альбом для вырезок с идеями насчет мебели, которую хотела приобрести для кухни. – Вот что я собираюсь сделать.

– Мило, – одобрил Кэллум. – Кухня всегда была центром этого дома. Когда мы были маленькими, то приходили сюда и наблюдали, как печет бабушка Элли. Она великолепно умела печь. Да и сейчас еще печет. Но поскольку она начала все забывать, пироги иногда получаются не совсем удачными.

– Я тоже люблю печь, – сказала я. – Рада узнать, что продолжу традицию.

– О да, конечно. – Кэллум подошел к окну и посмотрел на сад. – Ух ты, как тут все заросло! Но сад великолепный – вы в этом убедитесь, когда пройдетесь газонокосилкой. Мы с моей сестрой Элис часами там играли. А в конце сада – маленький ручей. Вы его, наверно, видели? – Он оглянулся на меня, и когда наши взгляды встретились, я вдруг ощутила неловкость.

– На самом деле еще нет, – ответила я. – Только заглянула через забор. Когда мы прибыли в субботу, было много дел.

– О, в таком случае мы должны пойти туда сейчас же, – заявил Кэллум, и взор его загорелся.

– Сейчас? – Я посмотрела на свои ноги в носках, в которых спала.

– Лучше никогда ничего не откладывать. Ведь теперь это ваш дом. Разве вам не хочется с ним познакомиться?

– Да, пожалуй, – согласилась я. – А как же ваш кузен?

Кэллум бросил взгляд на свои часы.

– О, все в порядке, у нас еще есть время. Пойдемте. Только наденьте резиновые сапоги: трава мокрая после дождя, который шел ночью. Как я уже сказал, теперь этот коттедж – ваш дом. Вам нужно хотя бы ознакомиться с участком.

– Итак, резиновые сапоги, – улыбнулась я. – Как ни странно, это одна из немногих вещей, которые я смогу найти без труда. – Я засунула их в шкаф для пальто, когда мы сюда прибыли. Сейчас я вышла в холл и достала сапоги из картонки с вещами, до которой мы почти не дотрагивались в Лондоне.

Я натянула резиновые сапоги прямо на носки, и Кэллум повернул ручку двери черного хода.

– Подождите, я дам вам ключ, – сказала я.

Он подергал ручку, и дверь легко открылась.

– Маленькие хитрости этого дома, – пояснил он с улыбкой. – Дается годами практики.

– Пожалуй, нам придется поставить сигнализацию.

– О, Хэзелтон – настоящий рассадник преступности. – Он рассмеялся. – Итак, вы готовы?

Я кивнула.

За вымощенной площадкой начинались высокие травы сада. Толстые влажные пучки травы цеплялись за мои резиновые сапоги, манжеты джинсов вымокли, но мне было все равно. Здесь, на свежем воздухе, я почувствовала себя свободной.

В саду увяли почти все дикие цветы, а у забора справа от дома разрослись ежевика и куманика. Лаванда была на месте, и ее мягкий пурпурный цвет выделялся среди зелени и золота.

– Эта ежевика очень вкусная, – сказал Кэллум. Он сорвал несколько ягод с колючих стебельков. – Вот, попробуйте.

Взяв из его рук, перепачканных соком, спелые ягоды, я съела одну. Она была сладкой и чуточку терпкой. Я отправила в рот еще одну.

– Они превосходны.

– Вы слегка… – Кэллум протянул руку и стер с моего подбородка красный сок.

Чувствуя, что краснею, я потерла это место.

– Следуйте за мной, – сказал он, раздвигая перед нами травы.

– Тут можно заблудиться.

– Конечно. Мы с Элис прятались здесь, когда мама звала нас пить чай, а иногда она просто прекращала поиски.

– По-видимому, вы были сорванцами.

– Она шутила, что мы не даем ей стареть.

– Она все еще живет в Хэзелтоне?

– Здесь живет ее дух, – ответил он с грустной улыбкой. – Она умерла десять лет тому назад.

– О, простите.

Кэллум пожал плечами.

– Такова жизнь, не правда ли? А мама прожила хорошую жизнь. Вообще-то славно снова оказаться здесь, где все напоминает о ней. Видите тот дуб? – Он указал на дуб слева от меня, с толстыми искривленными ветвями, которые вырисовывались на фоне чистого голубого неба.

– Да. Наверно, на него хорошо забираться.

– Вот именно. Мама залезала на этот дуб вместе с нами. Когда у вас будут дети, они полюбят играть здесь.

Я заметила в траве волан и подобрала его. Он был старый и посеревший, но целый.

– Один из ваших? – спросила я.

Кэллум взял его и улыбнулся.

– Может быть. Правда, прошло немало лет с тех пор, как мы с Элис играли здесь в бадминтон. Вы не поверите, но тогда все выглядело иначе: большая ровная лужайка, ухоженные цветочные клумбы… Как я сказал, бабушка уже много лет ничего тут не делает и не позволяет нам ни к чему притрагиваться.

– Она никому не позволяет помочь?

– Она не любит, чтобы ей помогали. – Кэллум пожал плечами. – Вероятно, вы это уже и сами поняли. Ну вот, мы почти пришли.

Спрятав кисти рук в рукава, я раздвинула заросли ежевики, доходившие до уровня груди. И услышала тихое, умиротворяющее журчание воды по камням.

– Видите? – спросил Кэллум, указывая вперед.

В конце сада – там, где пышно разрослись папоротники и начинались поля, – протекал ручей, с камешками и галькой на берегу.

– Вода поднимается гораздо выше, когда идут сильные дожди.

Солнце отражалось в ручье, по поверхности которого пробегала легкая зыбь.

– Наверно, приятно посидеть здесь в жаркий день, болтая в воде ногами.

– О да. От деревьев тут всегда тень и прохлада. Мама любила здесь посидеть. Когда мы с Элис играли на травке, она могла одним глазком за нами приглядывать, одновременно читая книгу.

– Какое блаженство!

Этим летом у нас не было каникул. Вопреки обыкновению мы даже не смогли съездить на музыкальный фестиваль. Я представила себе, как неторопливо тянется солнечный день, а я сижу у ручья с книгой. Какая идиллия!

– Спасибо за то, что привели меня сюда, – поблагодарила я Кэллума. – Тут чудесно. Надеюсь, мы сможем вернуть саду прежний облик. Хотя как знать, когда у нас дойдут до этого руки: ведь так много нужно сделать в коттедже.

– Я буду счастлив вам помочь, если вам нужен кто-нибудь для работы в саду. Мы со Спенсером любим поработать на свежем воздухе. Или мы могли бы что-нибудь подсказать, если вы хотите заняться садом сами.

– Вы садовник?

Кэллум улыбнулся.

– Я мастер на все руки. Во всяком случае, был им последние несколько лет.

– Вообще-то мастер на все руки – это как раз то, что нам нужно. Когда вы сможете приступить?

– Когда угодно. Может быть, на следующей неделе?

– Прекрасно. Мне только нужно сначала переговорить с Джеком, чтобы уточнить наш бюджет. Мне бы хотелось, чтобы он был неиссякаемым. Но, увы, это не так.

– Конечно. Для начала нужно подстричь траву и слегка навести порядок, и тогда вы сможете решить, каким хотите видеть сад. У вас есть какие-нибудь идеи?

– На самом деле нет. – Я пожала плечами. – Но мне бы хотелось, чтобы он остался немного диким. Пусть он будет не слишком приглаженным, без цветочных клумб. Мне понравились маки и подсолнухи, которые я видела здесь в июле.

– Мы можем проложить дорожку и вымостить ее камнями, – предложил Кэллум. – А слева устроить сад с дикими цветами и ближе к дому установить шпалеры для жимолости.

– Превосходно. Мне не терпится начать. А вам не будет странно видеть, как тут все меняется? И как переоборудуют дом?

– Вы шутите? – возразил Кэллум. – Не могу дождаться, когда все это увижу. Мы годами приставали к бабушке, чтобы она позволила нам сменить кухонные шкафчики и очистить дом от хлама. На самом деле я с радостью присоединюсь к вам с кувалдой в руках.

Кэллум и его кузен Спенсер (его двадцатилетняя копия в мешковатых джинсах и майке) все утро выносили и грузили коробки и сумки, громко переговариваясь и смеясь. Я прошла мимо них на кухню. В саду я набрала целую корзину ежевики и сорвала несколько яблок. В кармане моего передника были пучки лаванды. Я перевязала их бечевкой и повесила над плитой.

Под кружкой у окна я нашла рецепт пирога, оставленный Элинор, и посмотрела, какие требуются ингредиенты. К счастью, все они у меня имелись. Мне нечего было делать в доме, пока его не очистят Кэллум со Спенсером, и я решила испечь пирог. Когда я что-нибудь пеку, это меня успокаивает. Я вымыла фрукты под краном в раковине из нержавеющей стали.

Мой взгляд упал на блокнот со спиралью. На первой странице был список покупок – овощи, мука, масло, – написанный корявым почерком.

Мне стало любопытно, и, вытерев руки, я перевернула страницу.

Тут буквы были крупнее, но почерк такой же корявый.

Я не хотела это делать. Мне пришлось.

Я закрыла блокнот и положила его на место. Это не мое, и я не имею права читать чужие записи.

– Привет, Амелия, – поздоровался Джек, вернувшийся домой. Он положил свою сумку в холле. – Как ты сегодня?

– Хорошо, – ответила я. – Действительно, хорошо.

– Действительно, хорошо? – повторил Джек. – Что на тебя так повлияло?

– Пойдем со мной, и ты увидишь, что я имею в виду. – Я взяла его за руку и повела в гостиную. У него сделалось встревоженное выражение лица.

– Вау! – воскликнул он.

Теперь коттедж походил на чистый холст, на котором нам предстояло писать картину. Пустая комната была залита теплым вечерним светом. Не было ни шаткой старой кровати, ни безделушек, ни вешалок с одеждой. Кэллум и Спенсер за пару часов вывезли все вещи в арендованном грузовике, а затем вернулись и все вымыли и выскребли. Да, половицы были сломаны, а оконные рамы кое-где прогнили, но теперь уже верилось, что в один прекрасный день эта комната станет настоящей гостиной.

– Ого, теперь совсем другое дело, да? – восхитился Джек. – Это сделала ты?

– Господи, конечно, нет, – ответила я, покачав головой. – Тут побывали внук владелицы, Кэллум, и его кузен. Они вывезли все вещи миссис Макгуайр на склад и оставили там на хранение. Кэллум очень извинялся.

– За что? – удивился Джек.

– Она теряет память. Вот в чем причина того, что она не хотела выезжать отсюда.

– О, понятно. Бедная женщина. Ну что же, хорошо, что они смогли все забрать сегодня.

– Они просто молодцы. Пойдем наверх.

Я торжественно распахнула дверь нашей спальни, и медная ручка осталась у меня в руках.

– Вот это да. – Я положила ее на пол и повела Джека в комнату. – Не обращай внимания.

Швейная машинка хозяйки и все барахло исчезли, и комната была пустой и чистой. Только пара наших коробок стояла на полу в центре.

Я обвила рукой талию Джека.

– Теперь это наш дом, Джек. В самом деле, наш.

После того как мы с Джеком взволнованно обсудили наши идеи насчет спальни, я вынула из духовки пирог и положила нам на тарелки солидные порции, добавив в каждую ванильное мороженое.

– Потрясающе, – похвалил Джек, попробовав крамбл.

– И все из собственного сада. Я воспользовалась рецептом, который нашла здесь до того, как ребята все забрали. Думаю, это рецепт бабушки Кэллума.

– Ну что же, я ставлю высший балл.

– Я попросила Кэллума с кузеном помочь нам с садом. Я знаю, у нас не так уж много денег, но у них умеренные расценки, и, насколько я понимаю, они смогут многое сделать за пару недель. Ты не возражаешь?

– Конечно, – ответил Джек. – Хотя я думаю, что нам нужно быть экономными. Полагаю, ты не получила никаких вестей от своего папы?

– Нет. Но я некоторое время не проверяла счет в банке. Может быть, он перевел какие-то деньги. При случае спрошу его об этом. Как прошел твой день? Ты же впервые добирался до работы отсюда.

– Уверен, что сегодня мне просто немного не повезло.

– О, звучит не очень обнадеживающе.

– Да, были проблемы. Поезд задержали, а потом изменили маршрут. Кончилось тем, что я прибыл на Лондонский мост на сорок минут позже, чем планировал.

– Вот черт!

– Хотелось бы мне, чтобы все дело было в невезении. На станции висит объявление о работах, которые они проводят. Ты же знаешь насчет той высокоскоростной железнодорожной линии? Благодаря которой, как мы надеемся, увеличится стоимость нашего дома?

– Да.

– Наверно, нам бы следовало подумать, как отразятся эти работы на нас сегодня. Кажется, все поезда будут следовать медленнее или менять маршруты в течение тех месяцев, когда будут вестись работы. – У него был усталый вид, под глазами залегли тени.

– Но это же мелочи, – сказала я.

– Вот именно, – согласился Джек с натянутой улыбкой. – Но нам нужно подумать и о том, как теперь будешь передвигаться ты.

– Интересно, что ты об этом упомянул. Я сегодня сказала Кэллуму, что мы подумываем купить второй автомобиль, но не можем это себе позволить. Он говорит, что у него есть старый автомобиль, которым мы можем пока что пользоваться. Он собирается его продать, но, как мне кажется, не в силах с ним расстаться. Мне нужно только позаботиться о страховке.

– Похоже, это хорошее решение, – заметил Джек.

– Великолепное. В таком случае я скажу ему «да».

 

Глава 8. Кухня

В альбом для вырезок

Традиционные деревянные шкафчики, дикие цветы в старинных стеклянных бутылочках на подоконнике, холодильник в стиле ретро фирмы «Смег» (красный). Занавески в цветочек в духе Кэт Кидстон. Кухонный буфет (белый) в стиле «шебби-шик». Чайники, медные кастрюли. Кухонная мебель из каталога «Мобен». Примечание: не кухня, а мечта! Деревянный стол и стулья с подушечками на сиденьях, сшитыми собственноручно. «Ага» с кастрюлей, в которой что-то варится.

Вторник, 10 сентября

Из окна ванной я увидела, как подъехал на своем грузовике Спенсер, а Кэллум припарковал рядом подержанный зеленый «Моррис». Значит, вот та машина, о которой он мне говорил. Меня обрадовала перспектива разъезжать повсюду и ни от кого не зависеть. Я прополоскала рот, положила зубную щетку на желтую раковину и спустилась на первый этаж.

На коврике у двери я заметила конверт, адресованный нам с Джеком. Похоже, это почерк Суни. Внутри была открытка с цитатой из одной из наших любимых книг «Я захватываю замок»: «Я пишу это, сидя в раковине…»

Я прочитала текст:

Надеюсь, ты сидишь в своем новом доме на чем-нибудь более удобном. Счастья в Новом Доме!

Целуем, Суни и Нико.

Улыбнувшись, я огляделась, куда бы положить открытку. За неимением мебели я выбрала подоконник у лестницы. Ее ребенок должен появиться на свет со дня на день. Надеюсь, у Суни все хорошо.

Я открыла дверь.

– Привет! – бодро произнес Спенсер, стоявший у грузовика. Кэллум, который выгружал садовый инвентарь, помахал мне. – Ваш фаэтон прибыл, – засмеялся Спенсер, указывая на автомобиль. – Мы пройдем через черный ход и приступим? – Он с извиняющимся видом взглянул на свои грязные резиновые сапоги. – Может быть, их лучше снять, прежде чем я войду в дом?

– Нет, не нужно. Вы можете попасть прямо в сад: забор повалился. Да и вообще, теперь это не имеет значения: когда начнутся работы, в следующие несколько недель в коттедже будет много грязи.

– Доброе утро, – сказал Кэллум, присоединяясь к нам. В руках у него были грабли. – Вот ключи от машины. Она вся ваша.

– Большое вам спасибо. Это так мило с вашей стороны! Вы меня просто спасли. Не знаю, как бы мы здесь справились, имея всего одну машину на двоих.

– Не за что. Я рад, что она будет в хороших руках. Итак, отправимся в сад и обсудим, что бы вам хотелось?

– Да-да, – ответила я и пошла впереди.

Мы перешагнули через сломанный забор и вошли в сад.

– Итак, я поразмыслила, и мне действительно нравится идея сада с дикими цветами. Давайте сохраним папоротники у ручья и всю глицинию у дома.

– Что еще вам бы хотелось? Цветы? Каких-то конкретных оттенков? – расспрашивал Кэллум.

– Гм-м. На самом деле я не очень-то в этом разбираюсь. Но мне нравятся колокольчики и желтые нарциссы.

– Прекрасно. Отсюда и будем танцевать. Как насчет того, чтобы раздобыть луковицы? Колокольчики я могу взять из собственного сада, а также нарциссы. Мы можем посадить эти цветы здесь, чтобы вы видели их из окна кухни. Конечно, вам придется подождать, пока они появятся, но в этом-то и заключается прелесть садоводства. – Он улыбнулся. – Вам нужно запастись терпением. Мы могли бы также посадить растения, которые поздно цветут, например, клематис и японские анемоны. Тогда вам будет на что посмотреть сейчас.

– Звучит великолепно.

– Чего еще вам бы хотелось? Ни в чем себе не отказывайте, и мы посмотрим, что можно сделать.

– Вообще-то я мечтаю об одной вещи, – сказала я. – Но мы никогда не смогли бы это себе позволить.

– И что же это такое?

– Беседка вон там. – Я вспомнила беседку в Аркадия-Коттедж, с уютными диванчиками у окна и книжными полками.

– И в данный момент она вам не по карману?

– Да, ничего не выйдет.

– Мечты – это важная вещь, – заметил Кэллум. – Почему бы нам не оставить место в саду для беседки? А когда-нибудь в будущем – кто знает?

– Да, это хорошая идея.

– Прекрасно. Итак, сегодня мы тут наведем порядок, а завтра или послезавтра приступим к главному.

– У вас будет трудный день, – сказала я. – Пожалуй, вам не помешает чай с печеньем.

Я пошла на кухню и поставила чайник. Поджидая, пока он закипит, я смотрела в окно, наблюдая, как Кэллум и Спенсер обсуждают, с чего начать.

Я положила на тарелку печенье и вместе с кружками чая вынесла из дому.

– Спасибо, – сказал Спенсер, сразу же взяв с тарелки печенье.

– Если вам что-нибудь понадобится, только позовите.

– Над чем вы сегодня работаете? – спросил Кэллум, отводя от глаз прядь рыжеватых волос. Он последовал за мной в дом.

– Над кухней. Я собираюсь заказать новую мебель и установить деревянные полки.

– Итак, прощайте, старые чудовища? – Он указал на зеленые шкафчики. – Или, вернее, скатертью дорога?

– Думаю, скорее последнее.

– Давно пора. Знаете, Амелия, мне кажется, что если убрать этот линолеум, под ним может оказаться кое-что получше. Вы не возражаете, если я… – Он наклонился, рассматривая загнувшийся уголок линолеума.

– Да, пожалуйста. В любом случае он здесь не останется.

Он содрал квадрат линолеума, и под слоем клея обнаружился камень.

– Это плиты, которые были тут изначально, – пояснил Кэллум.

– В самом деле? – Я тоже наклонилась, чтобы посмотреть.

– Тут нужно как следует отскрести клей. Но мне представляется, что весь пол такой.

Меня охватило радостное волнение от этого открытия.

– Это будет потрясающе: сохранившиеся плиты! А под стол можно положить коврик, чтобы было уютнее. – Я окинула взглядом кухню. Теперь она представлялась мне в другом свете.

– Понятия не имею, зачем бабушка Элли закрыла эти плиты линолеумом, – сказал Кэллум, покачав головой. – Наверно, это было модно.

– Как ваша бабушка? Она хорошо устроилась на новом месте?

– Не так уж плохо, – ответил Кэллум, поднимаясь с пола. – По крайней мере, начинает привыкать. Правда, пребывает в ужасном настроении с тех пор, как мы ее перевезли. Но главное – теперь она там, куда мы все можем заглянуть и присмотреть за ней. Нам стало гораздо спокойнее, особенно моему отцу.

– Могу себе представить, – сказала я.

– Мне пора начинать работу в саду. – Кэллум взял в руки свой садовый инвентарь. – Не могу допустить, чтобы Спенсер один получал там удовольствие.

Пока Кэллум и Спенсер трудились в саду, я отправила Суни сообщение.

Спасибо за красивую открытку, Суни. Как у тебя дела? Теперь уже скоро? Целую.

Через минуту от нее пришел ответ.

Рада, что тебе понравилось. Все хорошо. Я просто огромная, и мне уже не терпится встретиться. Правда, Нико, кажется, начинает чудить: вчера он где-то выпивал до 3 часов утра. Стараюсь не расстраиваться из-за этого. Целую.

Я вспомнила, как взволнованно Нико всегда говорил о беременности. Конечно, он скоро придет в норму. Просто он таким образом справляется с ситуацией. Я ответила:

С Нико все будет в порядке, Суни. Постарайся не волноваться. Ты же сильная, храбрая женщина. Держи меня в курсе всего и звони, если захочется поболтать. Целую.

В то утро я просматривала сайты в поисках идеальной кухонной мебели. Мой пульс участился, когда я представила себе, как это преобразит коттедж. Больше всего мне понравились традиционные деревянные шкафчики и прелестные кремовые барные стойки. Я переслала эти снимки в е-мейле Джеку, приписав: Как они тебе?

Чуть позже, когда я готовила ленч, пришел ответ. Я поспешно прочитала его:

Хелло, А. Эта кухонная мебель просто великолепна. Мне очень не хочется тебя расхолаживать… но ты видела цены? Можем ли мы это себе позволить? Д.

В сердцах я со стуком поставила тарелку. Разве он не понимает, что просто необходимо потратить немного больше? Я послала ответ.

Только одна эта вещь, Джек? Думаю, на это стоит потратиться. Ведь кухня так важна для нас обоих. Представь, какое удовольствие мы будем получать, стряпая там. Разве ты не считаешь, что имеет смысл приобрести что-то особенное? А.

Джек ответил сразу же.

Я не так уж и против, просто считаю, что нам нужно быть реалистичными.

Если бы только папа вернул нам деньги, у нас не было бы проблем. Я взяла свой ноутбук и проверила счет в банке. Среди недавних поступлений, помимо моей последней зарплаты в школе Святой Екатерины, был перевод от папы.

Я улыбнулась про себя. О’кей! Пусть и на два месяца позже, чем мы договаривались, но он все-таки перевел деньги. Я хотела было сообщить об этом Джеку, но тут увидела сумму: четыреста фунтов. Это всего лишь малая часть того, что он нам должен.

Папа должен был бы сообщить, когда отдаст остальное, но в моей почте не было от него никакого сообщения.

Я взяла мобильник и, сделав глубокий вдох, позвонила папе.

– Хелло, – ответил он певучим голосом.

– Папа, привет, это я.

– Привет, Амелия. Очень рад тебя слышать. Я как раз сейчас говорил Кэтлин, что давно не было известий от моей старшей дочери. Ты собираешься нанести нам визит?

– Не сейчас. Мы немного заняты: коттедж и все такое.

– Этот ваш новый дом, да? Поздравляю. Но я же говорю всего-навсего об уик-энде в Ирландии. Твоя сестра тоже была бы рада тебя видеть. Я обещал приехать в гости, но у меня так много работы, что трудно выкроить время. Ты к нам приедешь?

– Может быть.

– На Рождество? – настаивал папа.

– Послушай, папа, на самом деле мы пока еще не думали о Рождестве. Вообще-то я звоню насчет… Спасибо за деньги, которые ты нам перевел.

– Без проблем, – сказал он. – Просто твоя мачеха все время делает прически в парикмахерской, а Мирабель всегда хочет то одно, то другое. Последние месяцы мне не удавалось откладывать побольше. Но ты же знаешь, все будет в порядке.

– Просто… я хочу сказать, что все нормально. Но деньги нам нужны, – сказала я, собравшись с духом. – Я имею в виду ремонт и все такое.

– Конечно, конечно. Ты их скоро получишь. Но тебе не так уж много нужно на ремонт. Вот мы с Кэтлин потратили всего пару сотен фунтов, а квартира выглядит просто классно, не так ли? Ты помнишь?

– Да, – ответила я, вспомнив его квартиру с тремя спальнями в пригороде Дублина. Дешевые обои и полосатые ковры. Пластиковая занавеска в душе, которая знавала лучшие времена. – Да, конечно. Я знаю, мы справимся. Но…

– Не беспокойся, Амелия. У тебя всегда был беспокойный характер, но все будет хорошо.

– Я поняла тебя, папа.

– Подумай о Рождестве, ладно? Мы были бы счастливы, если бы вы с Джеком к нам приехали и погостили.

– Непременно. Пока.

Я положила телефон. Ну почему я не смогла сказать то, что собиралась?

Вернувшись на сайты, где рекламировались кухни, я поискала что-нибудь подешевле. Конечно, они были не такие, но одна была похожа, и цена была приемлемой. Правда, на нее все равно ушла бы приличная сумма из отложенных нами денег. Я переслала эту информацию Джеку, стараясь не поддаваться разочарованию.

Скоро от него пришел ответ:

По-моему, она чудесная. Д.

* * *

– Я дома! – крикнул Джек, закрывая входную дверь.

– Привет, я здесь, – отозвалась я.

– Здравствуй, любимая, – сказал он, входя в кухню и целуя меня. – С тобой все в порядке? Ты немного бледная.

– Со мной все хорошо. Я заказала кухонную мебель, и в конце недели приедут ее устанавливать.

– Это хорошо.

– Да. Думаю, что с полками и с тем кухонным буфетом, который я отыскала на сайте, кухня будет славно выглядеть.

– Теперь тебе будет где выставить свою коллекцию чайников? – поддразнил меня Джек, который уже привык к моему хобби.

– Да.

– Насколько я понимаю, пока что никаких денег от твоего папы?

– Они скоро придут, – ответила я. – Просто небольшая задержка. Он уже сделал первый взнос, и это положительный момент.

– Ну что же, это уже кое-что, – без особой уверенности произнес Джек. – Сколько?

– Пока небольшая часть. Но мы же всегда знали, что придется брать деньги из бюджета на кое-какие работы в доме.

– Сколько? – настаивал Джек.

– Четыреста фунтов.

– Четыреста? – Брови Джека взлетели вверх. – Это почти что ничего. Он объяснил причину?

– В последнее время ему пришлось нелегко, – бросилась я на защиту отца. – Очевидно, Мирабель не дает им с Кэтлин скучать.

– А когда ему бывало легко? Амелия, я знаю, тебе не понравится то, что я скажу. Но я считаю, что ты слишком снисходительна к нему.

В пятницу утром прибыли рабочие устанавливать кухонную мебель. Это были мужчина и женщина сорока с лишним лет. Они приехали в большом белом фургоне, который теперь был припаркован рядом с грузовиком Кэллума.

– Пожалуйста, сюда, – сказала я, показывая дорогу.

– Хорошо, – одобрила женщина, измерив пространство и положив на пол свои инструменты. – Это займет не слишком много времени.

– Угощайтесь чаем и кофе. Если вам что-нибудь понадобится, я буду через холл.

– Спасибо, ничего не нужно, – ответил мужчина. – Итак, Дженис, давай принесем сюда все и начнем работать.

Я вернулась в ванную на первом этаже. В то утро я отвинтила трубу и наконец нашла то, что заблокировало сток раковины. Это был серебряный медальон, застрявший там. Внутри был портрет мужчины. Как ни странно, он не пострадал от воды, от которой потускнел металл. По-видимому, этот медальон принадлежал Элинор. Я почистила его и отложила в сторону, собираясь вернуть Кэллуму.

Я начала сдирать обои в ванной. Накануне я заказала большой контейнер с открытым верхом, который прибыл в то утро, и совершила поездку в магазин хозяйственных товаров в Кентербери. Там я выбрала красивые белые обои с рисунком из маленьких зеленых листьев и кое-что еще для ванной комнаты. Мы пока что не могли позволить себе заменить унитаз и раковину лимонного цвета, но хотелось хотя бы навести тут красоту. Я купила симпатичный деревянный шкафчик и набор из трех полок, чтобы повесить у окна. Для занавесок я выбрала белую ткань с вышивкой, красивую и к тому же достаточно тонкую, чтобы пропускать много света. Как только уберут душ, станет гораздо просторнее.

Я включила радио и за работой слушала мелодии восьмидесятых. Рабочие промаршировали к двери, унося старые шкафчики.

– О, черт побери! – вдруг донесся отчаянный вопль с кухни.

Я помчалась туда мимо Декстера, который стоял в холле, выгнув спину и громко мяукая. В кухне я увидела, как струя воды яростно бьет из трубы на стене, заливая пол и мебель. Старых шкафчиков уже не было, и там, где они прежде стояли, были голые стены.

– Что происходит? – спросила я в панике.

– Боюсь, мы ударили молотком по трубе, – объяснила Дженис. Намотав кухонное полотенце на руку, она зажимала трубу, правда, без особого успеха.

– Вот, подержите минутку, хорошо? – сказала она, делая мне знак занять ее место. – Мы сходим взять инструменты из нашего фургона.

Я схватила сухое кухонное полотенце и приняла у нее эстафету, зажимая большую дыру в трубе. Они покинули кухню, не особенно торопясь, и мои джинсы и майка вскоре насквозь промокли.

Кэллум открыл дверь черного хода.

– Кажется, тут протечка? – спросил он с усмешкой.

– Вы вряд ли получите приз за сообразительность, – сказала я, героически пытаясь улыбнуться.

Он подошел взглянуть на трубу, потом залез под раковину и перекрыл воду. Мощная струя воды перестала бить и из поврежденной трубы лишь слегка капало.

– Это временная мера, – сказал Кэллум. – Правда, теперь вам не придется выплывать отсюда.

– Боже мой! – воскликнул Джек, вернувшись в тот вечер домой и увидев кухню, где весь пол был покрыт тряпками и полотенцами. – Что тут случилось?

– Не самый удачный день, – сказала я. – У нас нет воды. И кухни тоже.

– Нет воды? – Я кивнула. – Как это произошло?

– Когда устанавливали новую мебель, то ударили молотком по одной из труб. Кэллум перекрыл поток и отключил воду. Но здесь все равно настоящее болото, как видишь.

Я мечтала, что через пару дней у нас будет кухня с новой мебелью, а вместо этого мы остались без воды. Не было возможности ни вымыться под краном, ни спустить воду в туалете.

– Как насчет аварийного вызова водопроводчика? – спросил Джек.

– Я займусь этим завтра, – ответила я. – Сегодня я просто не в состоянии.

– Что будем делать?

– Пообедаем где-нибудь?

– Где-нибудь? – переспросил Джек.

– А какой у нас есть выбор? Разве что ты знаешь какое-нибудь заведение с доставкой еды на дом. К тому же нам не помешает познакомиться с соседями. Тут есть маленький паб «Три короля», всего в пяти минутах езды. Можем выпить там пива, и у них должны готовить chili con carne или что-нибудь в этом роде.

– Звучит неплохо, – согласился Джек. – Ты меня соблазнила этим чили. За руль сяду я.

Мы сели в машину и проехали небольшое расстояние, отделявшее наш дом от паба. Я ожидала увидеть сельскую версию «Флоренции» – уютное местное заведение, где мы сразу же почувствуем себя как дома. Но когда мы распахнули дверь, на нас уставилось множество глаз, и выражение лиц было отнюдь не дружелюбным.

Джек взял меня за руку, почувствовав, что мне тут не по себе. Мы вместе подошли к стойке бара.

– Имбирное пиво, пожалуйста, – попросила я барменшу. Этой женщине было далеко за сорок, и взгляд у нее был суровым. – И пинту светлого тебе, Джек? – Он кивнул.

Барменша налила нам напитки, причем все в зале по-прежнему безмолвствовали.

– Недавно прибыли? – спросила она, передавая нам стаканы.

– Только что въехали в Брэмблдаун-Коттедж. Это в той стороне, – пояснил Джек. Голос его звучал спокойнее, чем обычно.

– О, ясно. Старый дом миссис Макгуайр. Мой муж сказал, что видел возле него большой контейнер.

– Да, мы над ним немного работаем, – сказала я, расплатившись и взяв в руки напитки.

– Да уж, не сомневаюсь. Как и все они. Дома здесь идут за смешные цены, – продолжала барменша. – Теперь, когда сюда понаехали все эти лондонцы, это место начинает меняться.

– Да, наверно, – неуверенно произнесла я.

– Такие, как вы, вытесняют наших детей с рынка, – нахмурившись, продолжала барменша.

– Пойдем и сядем вон там? – выразительно спросила я Джека, взяв меню и указывая на столик у окна, находившийся на безопасном расстоянии от других посетителей.

Мы поспешно отошли от бара, и я старательно игнорировала взгляды, провожавшие нас до самого столика.

– О господи, нам явно не светит стать здесь популярными, не так ли? – прошептала я, поставив свой стакан.

– Вероятно, им просто любопытно.

– Гм-м, не знаю. Мама сказала, что все здесь так дружелюбны. – Я бросила взгляд на стариков, собравшихся у стойки бара и мрачно созерцавших свои кружки пива. Интересно, кого это она имела в виду?

– Уверен, что если ты опробуешь на них свое обаяние… – продолжил Джек.

Я подняла бровь.

– Может быть, в другом баре нам больше повезет, – предположил он. – И мы же здесь всего неделю.

– Я знаю. Мы быстро освоимся.

– Непременно. И ты не успеешь оглянуться, как найдешь работу.

– Надеюсь. Я держу пальцы скрещенными, чтобы получилось с тем местом в школе Вудлендс. Когда мы беседовали с директрисой, она была почти уверена, что появится вакансия.

– Может быть, ты могла бы пока что кого-нибудь заменять?

– Да, я свяжусь с ней на этот предмет. Уже начинаю скучать по урокам, по детям, по кофе с Карли, даже по проверке работ. Ты можешь в это поверить?

– Могу. Ты блестящий преподаватель, и ты же не сдаешься. Просто взяла отпуск, вот и все.

– Да. И мы привыкнем к этому месту, я знаю. Ремонт когда-нибудь закончится, и не важно, что тут нет местного кинотеатра. – На меня нахлынули воспоминания о нашей прошлой жизни. – И викторин в пабе, и кафе, где я могла встретиться с друзьями за чашкой кофе…

Мой мобильник дал сигнал, что пришло сообщение. Я вынула его из сумки и проверила.

– От Суни, – сказала я. – Господи, это же сегодня, не так ли? – Я быстро прочла сообщение.

Крошка Белла Грэхем родилась сегодня в 2 часа дня – точно в тот день, когда должна была! Она такая же пунктуальная леди, как Сунита! 7 фунтов 2 унции. И мать, и ребенок чувствуют себя отлично. Нико.

У меня навернулись слезы на глаза.

– С тобой все в порядке? – мягко спросил Джек. Я кивнула и, боясь расплакаться, передала ему мобильник.

Я была невероятно счастлива, и в то же время мне было очень грустно.

– Только что прибыла домой, – усталым голосом сказала Сунита. Я позвонила ей на следующее утро.

– Прости, ты, наверно, совсем без сил… Я просто не смогла противиться желанию тебе позвонить. Поздравляю, Суни! Вас обоих. Мы с Джеком так за вас счастливы.

– Спасибо. Это длилось до бесконечности, и я не стану тебе рассказывать, как все было. Но мы так счастливы с ней встретиться. Амелия! Она замечательная.

– Не могу дождаться, когда ее увижу.

– Может быть, приедешь в Лондон в следующий уик-энд? – спросила она. – Карли заскочит в субботу.

– С радостью, – ответила я, не задумываясь. – До встречи.

Ободренная тем, что услышала голос подруги, я почувствовала прилив энергии. Теперь я была готова привести кухню в порядок. Я вызвала водопроводчика. Была суббота, но мы же не могли обходиться весь уик-энд без воды! Водопроводчик немного поворчал, увидев пробоину в трубе, но, к счастью, справился за пару часов. Мы спросили его о расценках на замену труб в туалетах на первом и втором этажах. Там было необходимо установить новые трубы.

Закрыв за ним дверь, Джек повернулся ко мне.

– Итак, одно дело сделано.

– Слава богу, – сказала я. – Сразу становится лучше, когда можно наполнить чайник. Не выпить ли нам чаю?

– С удовольствием. Можем ли мы что-нибудь сделать в кухне до того, как в понедельник приедут устанавливать мебель?

– Да, кое-что можем. – Я рассказала насчет линолеума. Вытащив еще один квадрат, я показала Джеку, что находится под ним. – Не боишься испачкать руки?

– Вот этим и займемся, – ответил Джек.

В тот день лил дождь, стуча по оконному стеклу. Мы с Джеком включили радио, чтобы заглушить его, и подкрепились чаем и горячими блинчиками с сиропом. Затем мы весело принялись сдирать линолеум на кухне. Скоро у нас уже было полдюжины черных мешков, полных мусора. Пол был липким от черного клея, но теперь уже просматривался теплый серый камень.

– Я это вынесу, – сказал Джек, берясь за один из мешков. – А потом можем начать отскребать.

Я налила в ведра горячую воду с моющим средством и отыскала железные мочалки, пока Джек выносил мешки с мусором и складывал их в контейнер во дворе.

– Бедняжка, ты выглядишь, как мокрая крыса, – посочувствовала я, когда он наконец вернулся. Его темные волосы липли мокрыми прядями к лицу.

Он слегка встряхнулся, и капли попали на меня. Я рассмеялась, и он схватил меня в объятия и поцеловал среди разрухи на нашей кухне.

Мы проработали весь день, отскребая камни, пока не показался весь пол. Именно таким он был, когда построили коттедж. Камни идеально сочетались с темно-красной «Ага», которую оставила миссис Макгуайр. Да, теперь это была настоящая деревенская кухня.

В воскресенье мы с Джеком поднялись вместе и, позавтракав в постели чаем с тостами, до блеска начистили кухонную плиту и вымыли окна и дверь, ведущую в сад. Затем мы закончили отдирать обои, так что теперь можно было красить стены на кухне.

– Тут будет хорошо, когда мы все закончим, не правда ли? – сказал Джек.

– Вероятно, – ответила я. – Будем надеяться, что когда завтра прибудут рабочие устанавливать мебель на кухне, они ничего не разрушат.

* * *

– Доставка для миссис Грей? – сказал человек, прибывший в следующую пятницу.

Я кивнула.

– Это кухонный буфет, да?

– Да – старинный. Где вы хотите его поставить?

– Вон там, на кухне.

Он вернулся к своему фургону, а я вспомнила прошедшую неделю. В понедельник явились рабочие устанавливать кухонную мебель. Они рассыпались в извинениях за неудобство, доставленное протечкой, и упорно трудились, пока не были установлены новые шкафчики и раковина. В то время как Джек был на работе, а Кэллум с кузеном орудовали граблями в саду и боролись с сорняками, я вымыла новую мебель и выкрасила стены на кухне в бледно-голубой цвет.

Холодильник (красный «Смег», в который я влюбилась, увидев в телепрограмме «Лучший пекарь Британии»), прибыл в среду. Теперь он стоял у двери кладовой. Я поместила коврик с цветочным узором под наш скромный стол со стульями, и кухня с каменным полом стала уютнее.

По вечерам, когда Джек утыкался в книгу или проверял свои е-мейлы, я трудилась за швейной машинкой. Я сшила подушки пастельных тонов для каждого деревянного стула и повесила на окно кухни маленькие хлопчатобумажные занавески.

Буфет, стоивший чуть меньше ста фунтов, был последним предметом обстановки для кухни, который мы ждали.

– Вот тут, – показала я мужчине, когда он внес буфет. – В ту нишу, рядом с плитой.

Он поставил буфет на пол, и мы вместе водворили его на нужное место. Буфет, выкрашенный белой краской, выглядел даже лучше, чем на сайте. Внизу было отделение с двумя дверцами, наверху – три деревянные полки.

Я поблагодарила мужчину и дала ему чаевые. После его ухода я вытащила коробку, которую так мечтала открыть с самого прибытия. Один за другим я распаковывала мои чайники и расставляла на полках буфета. И вдруг я заметила, что в трещину в полу что-то засунуто – там, где каменные плиты доходили до стены.

Я наклонилась и потянула за коричневую бумагу, и вскоре в руках у меня оказался конверт, нижняя часть которого обгорела. Усевшись за кухонный стол, я разгладила его и смогла прочитать надпись на конверте. Адрес почти весь сгорел, но имя осталось: Алфи Монро.

Я открыла конверт и увидела темный локон, перевязанный голубой ленточкой. К нему была прикреплена записка.

Мне пришлось уехать на какое-то время, Алфи. Но ты же меня не забудешь, не так ли?

Всегда твоя, Элли.

 

Глава 9. Крессвелл-роуд, Лондон № 8

Заявление о зачислении в ясли Литтл-Раккунз, Далстон, Беллы Грэхем.

Дата рождения: 13 сентября 2013-го.

Родители: Сунита, Нико.

Суббота, 21 сентября

В субботу утром я добралась до Лондонского моста на поезде, отходившем в 10.05. Большинство людей ехало в противоположном направлении, собираясь отдохнуть и расслабиться во время уик-энда, мне же не терпелось вернуться в город.

Я увидела «Осколок», остроконечную стеклянную башню. Это было как бы напоминание о городе, который когда-то был моим домом. Меня не было в Лондоне больше двух недель, и я обнаружила, что соскучилась по знакомым улицам, а особенно по своим друзьям.

Поезд въехал на Лондонский мост, и я собрала свои вещи. Выйдя из поезда, я вдохнула прохладный осенний воздух и поплотнее запахнула пальто. Я купила в киоске на платформе стаканчик кофе, чтобы согреться, затем добралась до Далстон-Джанкшн. Дом Суниты находился в нескольких шагах оттуда. Этот небольшой стандартный дом в непрерывном ряду таких же (так называемые викторианские террасы) был тихим оазисом в деловом Ист-Энде. Она открыла мне дверь, и ее глаза сразу же радостно загорелись.

– Амелия!

Она хотела было обнять меня, как обычно, но вовремя вспомнила о беби в слинге и вместо этого поцеловала в щеку.

– Все время забываю, – улыбнулась она.

– Это, должно быть, Белла. – Я заглянула в матерчатый слинг. Девочка была восхитительна. – Она просто чудо.

– Спасибо, – с гордостью ответила Сунита, поворачиваясь так, чтобы мне было лучше видно. – Вот какие мы толстые. И поверь, ради этого стоило вынести двадцатичасовые роды. Заходи и отогревайся.

Из гостиной вышла Карли, которая обняла меня.

– Ты здесь!

– Да, всего на один день, – сказала я, жалея, что не получится побыть подольше. – Я же не могла пропустить знакомство с Беллой. А где Нико? Он собирался сегодня освободиться от работы, не так ли?

– Да. Я только что послала его кое-что для нас купить – самое главное, пирог. Думаю, он счастлив ненадолго выбраться из дома.

– Как он чувствует себя в роли отца? – спросила я.

– На самом деле хорошо, – ответила Сунита. – Лучше, чем я ожидала. Кажется, ему это нравится, хотя он замотан так же, как я. Приходится нелегко. Мы знали, что так будет, но не представляли себе, насколько это нелегко.

– А мы-то думали, что для тебя это просто удобный предлог отлынивать от работы, – пошутила Карли.

Сунита закатила глаза.

– Вряд ли. В последние несколько дней я занята, как никогда в жизни.

– А как наша училка? – спросила я Карли. – Как твои свидания? Какие-нибудь новости с романтического фронта? Хорошие? Плохие? Совсем скверные?

Карли подняла вверх большой палец и улыбнулась.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? Кто он? Как выглядит?

– Все не совсем так, – застенчиво вымолвила она.

– Что ты имеешь в виду? – Я слегка подтолкнула ее. – Колись!

– Сегодня вечером у меня свидание с Алексом – в первый раз по-взрослому.

– Что? – Я взвизгнула и сжала ее в объятиях, Сунита к нам присоединилась. – Что же случилось? Я думала, что все кончено?

– Просто Жюль изменил свое мнение. По словам Алекса, он поговорил об этом со своей мамой, и она вправила ему мозги.

– Это фантастическая новость.

– Я знаю. – Карли так и сияла. – Мне все еще не верится.

– Да уж. Нам столько нужно обсудить, а это лучше сделать за чашкой чая, – предложила я.

– Просто мечтаю об этом, – сказала Сунита. – Когда приходится просыпаться каждый час, даже некогда чаю попить. Нико старается помогать, но он мало что может сделать. У него же нет вот этих. – Она указала на свои груди.

– Боже, да они огромные! – изумилась я. Они были полные, круглые – не то что в колледже, когда Сунита жаловалась на маленький размер груди.

– Мне бы хотелось, чтобы они всегда оставались такими. Правда, мне кажется, что рано или поздно их отберут. Но я буду отбиваться и кричать – пусть только попробуют!

Я сделала чай в уютной кухне Суниты, и она повела нас в гостиную и усадила на диван.

– Как у тебя продвигаются дела? – спросила Суни.

– Хорошо, – ответила я. – Правда, хаос страшный. Но мы закончили кухню, и она выглядит великолепно. Настоящая деревенская кухня. Вот, посмотрите…

Я вынула свой айфон и показала несколько снимков обновленной кухни.

– Ты сама сшила эти подушки? Они прелестны, – похвалила Суни. – Просто как из журнала.

– Мне нравится моя новая кухня. Нам пришлось пойти на компромисс насчет кухонной мебели, но она неплохо смотрится. У нас некоторое время не работал водопровод, что было занятно.

– А как насчет остального дома? – осведомилась Карли.

– И не спрашивай. Прогнившие оконные рамы, древние ковры… Принимая все во внимание, мы, вероятно, закончим в следующем веке. Но мне кое-кто помогает с садом.

– О, садовник? – воодушевилась Суни. – Мне они всегда нравились.

Я рассмеялась.

– Он милый. Пожалуй, у него приятная внешность. Он сын бывшей владелицы коттеджа. Основная идея заключается в том, чтобы придать саду прежний вид. Дело в том, что его сильно запустили.

– Как вы справляетесь в финансовом отношении? Вам удалось достаточно отложить? – спросила Карли.

– Придется туго. Правда, я полагаю, что мы сможем многое сделать сами.

– Я не хочу каркать, – сказала Карли, – но именно так я думала, когда мы с Итаном попытались это сделать.

Карли и ее бывший возлюбленный, Итан, купили старинный дом в Далстоне лет десять назад и занялись его переделкой. Однако после того, как были снесены две стены, стало ясно, что у них не хватит денег, чтобы закончить работу. Кончилось тем, что, проведя несколько месяцев в спорах, они расстались.

– Я думаю, у нас все будет о’кей, – оптимистично заявила я. – Мы не собираемся ничего менять капитально. – Подумав о коттедже, я слегка пала духом. Хотя мы не собирались сносить стены, над каждой комнатой нужно было основательно поработать.

– Джек получает от этого удовольствие? – Сунита слегка изменила позу на диване, чтобы покормить грудью Беллу.

– Думаю, да. Правда, ему стало труднее добираться на работу. – Я сделала паузу. – Это не совсем то, о чем мы мечтали.

– Как так? – спросила Карли. – Ты же выбралась из этого ада – из нашей школы, не так ли?

– Да. – Я отпила глоток чая. – Хотя, хочешь верь, хочешь нет, я скучаю по ней.

– Ты приняла такое смелое решение, – сказала Карли.

– Смелое или глупое, – возразила я. – Купить коттедж, даже толком его не увидев, – это своего рода безумие, как я теперь понимаю.

– Джек поехал его смотреть в тот день, когда ты заболела, не так ли? – спросила Карли. – Когда я уложила тебя в постель, ты говорила что-то о Саймоне Ковелле и слонах.

– Да. А когда я туда съездила, то не смогла попасть внутрь и посмотреть все комнаты. Но я все обсудила с Джеком и мамой. Казалось, это выгодная покупка.

– А разве это не так? – спросила Суни.

– Это развалюха.

– Вероятно, Джек не осознал, сколько придется сделать, – предположила Суни.

– Да, нам придется нелегко, но мы это сделаем. Просто сейчас кажется, что работе не будет конца.

Сунита слушала, уделяя внимание и беседе, и кормлению Беллы.

– Почему бы нам с Алексом не приехать на уик-энд и не помочь вам? – предложила Карли.

– Ты с Алексом? – Я улыбнулась ей. Все было таким привычным и знакомым.

– Я знаю, что опережаю события, – признала она. – Конечно, если у нас все сложится. Мы бы могли красить стены и вообще делать все, что нужно.

– Это было бы чудесно, – ответила я. – Если только ты уверена, что на это не жаль потратить уик-энд. Я же знаю, каково это, когда начинается учебный год.

– Конечно, не жаль. Мне очень хочется приехать и посмотреть ваше новое жилище. В конце концов, я же теперь не могу поболтать с тобой в преподавательской. Что касается школы, – продолжила Карли, – ты уверена, что не хочешь вернуться? Гэррет совсем извелся, ломая голову над тем, кем бы тебя заменить.

– Вряд ли я захочу вернуться. Хотя не знаю, что буду теперь делать. Наверно, заменять преподавателей. Но сначала нам нужно закончить с домом. В одной из местных школ, Вудлендс, мне сказали, что весной у них может появиться вакансия. Мне там понравилось. Она сильно отличается от школы Святой Екатерины.

– Как отличается? Там тихо? Хорошо с дисциплиной? Не похоже на зверинец?

– Да, более или менее, – засмеялась я.

– Это напомнило мне, что кое-что есть для тебя, – спохватилась Карли. – В понедельник я заглянула в свою почту в школе и увидела конверт с твоим именем.

Она вынула из сумки конверт и передала мне. Мое имя было написано заглавными буквами фломастером, и конверт оказался тяжелым.

– Тайный воздыхатель? – пошутила Сунита, застегивая бюстгальтер и снова беря на руки розовощекую Беллу.

– Сомневаюсь, – ответила я.

– Тогда открывай, – сказала Карли.

Я распечатала конверт и вынула из него несколько листов линованной бумаги. Мне не понадобилось читать ни слова, чтобы понять, от кого это послание: мой мобильник и кошелек упали мне на колени.

Дорогая мисс!

Я узнал от Шанис, что Вы не вернетесь в следующем учебном году. Мы все расстроены, а я, наверно, больше всех, потому что знаю, тут есть и моя вина. Мне не следовало красть Ваши вещи. Это было неправильно – и простите меня.

В прошлой четверти у меня были проблемы, и я по-прежнему ненавижу школу. Но Ваши уроки были единственными, которые мне нравились. Возможно, я вернусь в школу Святой Екатерины. Я и теперь ее ненавижу, так что сделаю это только для того, чтобы Джейн, мой социальный работник, отвязалась от меня.

Я никогда не делал домашнее задание, когда Вы меня учили, но летом я написал одно эссе. Вот оно.

Надеюсь, вы получите это письмо. Шанис отдала его своему классному руководителю, чтобы передали Вам.

ТРЕЙ

Я начала читать эссе.

ЕСЛИ БЫ Я БЫЛ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОМ

Трей Донохью

Если бы я был премьер-министром, то взял бы моего стаффордшира Рокко с собой на Даунинг-стрит, 10. Он был бы там главной собакой, в шикарном ошейнике с кнопочками. Занятия в школе были бы короче – может быть, всего два часа в день, – и мы бы учили более полезные вещи. Мне бы хотелось изучать кое-что еще, например, ремонт автомобилей. Я люблю машины, моторы и все такое и хорошо умею чинить вещи. Во всяком случае, так говорят.

Если бы я был в ответе за Британию, то поговорил бы с полицией. Посоветовал бы им сосредоточиться на настоящих преступниках, а не останавливать и обыскивать людей, которые просто слоняются с друзьями, или идут по улице, или просто потому, что они носят кепку. Это достает меня. Если бы я был у власти, мне пришлось бы по-настоящему учиться и перестать лодырничать. Ну, вот и все.

Конец.

Дочитав эссе Трея, я передала его Карли и Суните.

– Он наконец что-то написал. – Я улыбнулась, ощутив прилив гордости.

– Вау! Ты добилась этого от Трея? Чудеса! – сказала Карли. – Я так и не услышала от него ни одного слова за все то время, что учила его.

– Я скажу Льюису, что он вернул мои вещи, – сказала я, положив в сумку мобильник и кошелек. – Он должен знать, что Трей совершил правильный поступок.

– С тобой все в порядке? – осведомилась Сунита, заметив, что у меня глаза на мокром месте.

– Да. Все хорошо.

Белла раскричалась, и разговор оборвался. Сунита встала и принялась расхаживать по комнате, пытаясь ее успокоить.

Нико вошел через парадную дверь.

– Добрый день, леди, – приветствовал он нас. – Вау! Похоже, я идеально выбрал время. – Он взглянул на свою дочь и осторожно дотронулся до ее щечки. Она слегка притихла.

– А для взрослых я принес что-то вкусное, – объявил он. В руках у него был лимонный пирог.

– Спасибо, Нико, – сказала я. – Я помогу тебе на кухне. Могу я задать тебе один вопрос?

– Конечно, – ответил Нико.

– Тебе не нужны подмастерья в Го-Карт трек?

Мой поезд отъехал от Лондонского моста, когда оранжевое солнце опускалось за город. В ответе на письмо Трея я поблагодарила его за возвращенные вещи и за эссе. Я больше не сердилась на него за то, что он украл мой кошелек и мобильник.

К своему ответу я добавила е-мейл Нико и написала, чтобы Трей с ним связался, если заинтересован в приобретении какого-то опыта на треке. Это не совсем то, но все же шаг в нужном направлении. Кто знает, возможно, стоит попробовать.

Я прибыла в коттедж в начале восьмого, и Джек приветствовал меня поцелуем.

– Как Сунита и малышка?

– У Суни, кажется, все прекрасно. А Белла красавица, – рассказывала я. – Такая кроха, но, как ни удивительно, позволила нам поболтать.

– Мне не терпится ее увидеть. Я позвонил Нико и договорился заехать к ним на следующей неделе после работы. Он кажется по-настоящему счастливым.

– Да. Суни немного беспокоило то, что он начал чудить перед самым рождением ребенка. Но похоже, что он быстро изменился, с тех пор как появилась Белла.

– Наверно, это изумительное чувство – впервые стать родителем.

– Вероятно, – ответила я, пожав плечами. – Если это именно то, чего тебе хочется.

– Да. Ну что, приятно было повидаться и узнать новости? – спросил Джек.

– Очень. – Я подумала о письме, лежавшем в моей сумке. – А как дела тут? Тебе удалось начать работу в гостиной?

Мне не терпелось заняться гостиной. Как только мы приведем ее в порядок, у нас будет настоящий дом. Гавань, в которой мы будем чувствовать себя уютно и принимать гостей, даже если остальные комнаты еще не будут закончены.

– Как бы. У меня есть небольшие успехи.

– Да? – спросила я, открывая дверь гостиной. Потертый коричневый ковер был скатан и лежал в передней части комнаты, но в остальном она выглядела так же, как прежде. У камина все еще были надбитые изразцы, а краска на стенах была тускло-серой.

– Я было начал, но возникло препятствие.

– В самом деле? Что же это? – Я вошла в гостиную и наклонилась, чтобы взглянуть на пол. – Половицы здесь неплохие. Думаю, с ними можно что-то сделать, не так ли?

– Да. Первым делом надо заняться оконными рамами, – сказал Джек. – Я вызвал местного плотника. Он сказал, что, поскольку этот коттедж включен в список охраняемых зданий, нам нужно получить разрешение на замену рам. То же относится и к сломанным перилам, и ко всей лестнице. Это осуществимо, но потребуется время.

– Сколько же времени это займет, по его мнению?

– Он сказал, что около восьми недель.

– Ужас! Он еще что-нибудь сказал?

– Он не вполне уверен, однако его беспокоит, нет ли тут жучка.

– Ты шутишь! – воскликнула я. – Но ведь это бы выявилось при осмотре коттеджа?

– Неизвестно, почему не выявилось. Но я думаю, нам бы нужно вызвать кого-нибудь и услышать еще чье-то мнение.

– Да уж… Насколько я понимаю, у нас не скоро появится шанс уютно устроиться у камина.

– Сначала нам нужно кое-что сделать, – ответил Джек.

– Ты бы не смог взять выходной и помочь мне на следующей неделе? – спросила я.

– Мне очень жаль, Амелия, но на следующей неделе у меня командировка. Разве ты не помнишь? Я же говорил! Я еду на несколько дней в Берлин.

– Ах да. – Я постаралась произнести это небрежным тоном. Конечно, он упоминал о поездке несколько недель назад, но с этим переездом это совершенно вылетело у меня из головы. Я поняла, что мне не хочется, чтобы Джек уезжал – ни сейчас, ни вообще. Мне не хотелось оставаться одной в коттедже. – Как долго тебя не будет?

– Четыре дня.

– Понятно.

– Там есть маленькая анимационная студия, и мы хотим предложить им вместе поработать над «LoveKatz». Конечно, если получим деньги на этот проект. Я видел кое-что из их работ, и это просто потрясающе. Теперь, когда у нас в Лондоне сократили штат до минимума, нам понадобятся люди, а у них великолепные специалисты.

– И вся команда едет с тобой?

– Да – Хиро, Джейсон, Бен, Сэди, – ответил Джек. – Я знаю, сейчас не самый подходящий момент. Мне бы хотелось остаться здесь и помочь тебе навести порядок, но ты не успеешь оглянуться, как я вернусь. А если возникнет какая-нибудь проблема, просто позвони мне, и мы все обсудим.

– Понятно… – начала я и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– В чем дело? Амелия, ты же знаешь, что я не могу это пропустить. Я помогал организовать эту поездку, и для нас это действительно счастливый случай.

– Ты говорил, что мы будем работать над коттеджем вместе. Я думала, для нас это будет шанс побыть вдвоем, вместе поработать. Но на самом деле вышло иначе.

– Скоро все переменится, обещаю, – ответил Джек. – Но ведь ты сидишь дома, так что все логично. И кто-то из нас должен зарабатывать деньги.

– Я это знаю. Но ты согласился содержать меня, когда я подавала заявление об уходе, а теперь ты как будто отказываешься от своего обещания. Ты думаешь, для меня ремонт дома – просто хобби?

– Нет. – Он покачал головой. Его утомил наш спор, и меня тоже. – Но коттедж может подождать.

– И по-видимому, я тоже.

 

Глава 10. Ханисакл-лейн, 2

Фотографии улицы в Google: коттеджи, приходская церковь, почта, школа и газетный киоск.

Среда, 25 сентября

– Амелия! – воскликнула мама, с улыбкой открывая мне дверь.

– Привет. У тебя найдется лишняя комната?

– Конечно. Я отвела одну комнату специально для тебя. Давай-ка твою сумку.

Я поспешно вошла в дом: погода в то утро была сырая и промозглая. С собой у меня была только маленькая спортивная сумка. Я положила в нее все необходимое для ночевки у мамы: одежду, косметику, планшет, а еще экземпляр журнала «Сельские дома и интерьеры» и мой альбом для вырезок. Я собиралась продолжить свою работу над идеями для дома. Когда водопроводчик сообщил, что должен отключить на время работы воду, я решила сбежать к маме.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я. Странно было видеть маму в халате в десять часов: обычно она рано вставала и одевалась.

– Немного расслабилась сегодня утром, – пояснила она.

– И правильно. В любом случае не мне судить: я провела почти всю эту неделю в рабочем халате.

– Как подвигается ремонт? – поинтересовалась мама.

– Неплохо. На самом деле это не совсем так. Во-первых, есть подозрение, что у нас завелся жучок; во-вторых, нужно получить разрешение на переделки. Однако мы понемногу продвигаемся вперед. Кухня выглядит совсем неплохо.

– О, чудесно. Я просто умираю от желания увидеть ее.

– Да, мне бы хотелось, чтобы ты к нам заскочила, только чуть позже, когда мы немного приведем дом в порядок. Хорошо?

– Конечно, я же понимаю. Просто дай мне знать, когда будешь готова. Скоро все наладится, дорогая, я не сомневаюсь. Как я слышала, со зданиями, внесенными в список охраняемых государством, всегда возникают осложнения.

– Мы справимся, – сказала я. – Спасибо, что приютила меня. Мне нужно было отдохнуть от дома.

– Ты знаешь, что я всегда тебе рада. Может быть, ты не против того, чтобы мне помочь? Я пеку пироги для благотворительной ярмарки. Ее устраивают сегодня вечером, и мне бы не помешала помощь. Ты тоже можешь туда пойти, познакомиться с местными жителями.

Я вспомнила, как мы с Джеком посетили паб «Три короля».

– Не знаю, – ответила я, усаживаясь на диван. – Пока что Хэзелтон не показался мне дружелюбным.

– О господи! Вероятно, тебе просто встретились не те люди, вот и все.

– Кажется, они не особенно любят лондонцев. Ты с этим не сталкивалась?

– Вовсе нет. – Мама взмахнула рукой, отметая это предположение. – Все будет хорошо, Амелия, вот увидишь.

– Надеюсь. Однако вернемся к пирогам. Что ты собираешься печь?

– Пирог с лесными орехами и морковью, а еще классический бисквитный торт «Виктория».

– Прекрасно. Тогда за работу.

Мы с мамой повязали передники и выложили на стол ингредиенты для двух пирогов. У нее была премилая кухня: деревянная мебель, новенькая плита и фаянсовая посуда в горошек.

– Тебе много пришлось потрудиться, чтобы получилась такая кухня? – поинтересовалась я.

– Нет. Тут так все и было, когда я въехала, – ответила мама. – Мне повезло. Пожалуй, капитальные переделки в доме уже не для меня.

– Вы с папой занимались этим когда-то, не так ли?

– Когда я была беременна тобой, мы покрасили стены в квартире. Твой отец стремился снести стену, но я убедила его подождать с крупными проектами до твоего рождения. Мне становилось дурно при мысли, что в квартире будет полно известковой пыли, когда ты будешь еще совсем маленькой. А потом появилась ты, и мы больше не занимались ремонтом.

– Мне жаль, – сказала я.

– Ты того стоила, – улыбнулась она.

Мы работали бок о бок, и мне на минуту показалось, что так было всегда. Мама раскладывала кухонные принадлежности на столе, а я угнездилась на табурете. Однако так было не всегда. Я наблюдала, как мама отмеряет ингредиенты. И вдруг я вспомнила письмо, которое прислал мне папа через неделю после того, как они с мамой расстались. Эти слова врезались мне в память.

Дорогая Амелия!

Прости, что я должен был уйти и у меня не было возможности попрощаться с тобой как следует. Знай, что я тебя люблю и что это был не мой выбор.

Когда ты родилась, изменилась вся моя жизнь. Я держал тебя на руках, зная, что жизнь никогда уже не будет прежней. И так и было: она стала гораздо лучше. Мы с твоей мамой были тогда так счастливы. Но люди меняются, и мы расстались. Мы оба по-прежнему тебя любим – каждый по-своему.

Я знал, что твоя мама хочет какое-то время поработать. Однако я никогда не пойму, почему она выбрала работу, которая разъединяет нашу семью. Мне хочется, чтобы мы были вместе, но я понял, что бы я ни делал, этого не произойдет. Ведь твоя мама почти все время в самолете. По-моему, это нельзя назвать семьей. Иногда я даже думаю: а не хочет ли она на самом деле познакомиться с кем-нибудь другим? Ведь, судя по всему, нас ей недостаточно.

Я вернусь, как только смогу, чтобы тебя повидать. Надеюсь, ты получаешь удовольствие от кукольного домика.

С любовью,

целую, папа.

– Итак, на чем мы остановились? – сказала мама, откидывая волосы с лица и завязывая их лентой. – Ты не против натереть морковь на терке?

– Конечно, – ответила я, слезая с табурета и открывая холодильник.

Ранним вечером, покончив со стряпней, мы с мамой пешком отправились в Хэзелтон. Она привела меня в сельский зал, где женщины щебетали вокруг столиков с пирогами. Я разволновалась, как будто мне предстояло собеседование, а не знакомство с несколькими местными жителями. Теперь Хэзелтон был моим домом, но я чувствовала себя не в своей тарелке. Как странно, что я, которая не пасовала перед группой из тридцати тинейджеров, сейчас так оробела!

– Рози! – К нам пробиралась какая-то женщина маминого возраста, в пурпурном платье. – Как поживаешь? – Она обняла мою маму, затем повернулась ко мне. – А вы, должно быть, Амелия. Я – Рейчел.

Я пожала ей руку и улыбнулась.

– Да. Рада с вами познакомиться.

– А знаете, вы похожи. Особенно глаза. Мне всегда хотелось иметь голубые. Ваша мама много о вас рассказывала. Она так гордится вами.

Я взглянула на маму. Интересно, правда ли это? Она вынимала из сумки наши пироги и выкладывала их на стол.

– Как я слышала, вы недавно поселились поблизости. Брэмблдаун-Коттедж? – с улыбкой спросила Рейчел.

– Да, это так. Мой муж Джек и я ремонтируем его.

– Желаю удачи. Я люблю переделки в доме.

– Дело движется медленно, но мы своего добьемся. Я решила, что в этот уик-энд мне нужно передохнуть у мамы. Я пытаюсь найти хорошего реставратора, который смог бы вернуть дому его первоначальный облик. Например, некоторые из оконных рам сгнили.

– О, я знаю такого человека. Вам нужно познакомиться с моей дочерью Салли. Она только что купила собственный дом, и у нее тоже с ним проблемы. Она вон там…

Рейчел повела меня в маленькую кухню, где Салли беседовала с друзьями.

– Салли, это Амелия, дочь Рози. Она только что сюда переехала, – представила меня Рейчел.

Салли была в черных джинсах в обтяжку и красной блузке; русые волосы падали ей на плечи. Она слегка выделялась среди цветастых платьев на этой благотворительной ярмарке. Мы с ней были примерно одного возраста.

– Рада познакомиться, – сказала я.

– Как вы привыкаете к жизни в деревне? – любезно спросила она.

– Пока что у меня было мало возможностей с ней познакомиться, – ответила я. – Но здесь мило.

– Вы поселились в доме Элинор Макгуайр, не так ли? Красивое место.

– Изумительное. Вокруг ни души на целые мили. Я все еще должна себя ущипнуть, просыпаясь по утрам.

Салли рассмеялась.

– Да, здесь красиво и тихо. А я наслаждаюсь тем, что могу понежиться в постели, с тех пор как перестала помогать маме и папе на ферме. Я говорю «понежиться», хотя встаю в семь. Но это кажется роскошью, так как я привыкла убирать за животными навоз в пять-шесть утра.

– У Рейчел есть ферма?

– Да, они с моим отцом, Фредом, владельцы фермы. Она об этом не упоминала? В этом вся их жизнь. У них коровы и куры, но это обычное дело. А вот чем они действительно гордятся, так это тремя лошадьми. А еще мамина пламенная страсть – дюжина альпака.

– Вау! По-видимому, там работы невпроворот.

– Да, но им это нравится. Мама прядет шерсть альпака – получаются мягкие, красивые нитки. Мне трудно было покидать родителей: ведь я знаю, что им нужны лишние руки. Но я хочу кое-что в жизни сделать и видеть не только коровьи хвосты.

– Разве может быть что-нибудь привлекательнее хвостов? – улыбнулась я. Мне все больше нравилась Салли, которая держалась просто и естественно.

– У меня пекарня и кафе на главной улице. Мы начали этот бизнес вместе с моим мужем, Дэном, в прошлом году. Специализируемся на свадебных пирогах. В прошлом году испекли пирог на собственную свадьбу, – рассказывала она, сияя. – Не думаете сделать нам заказ?

– Боюсь, что у меня уже был свадебный пирог, – ответила я, сверкнув своим обручальным кольцом.

– Все равно заглядывайте к нам, когда выберетесь в следующий раз в город. Мы рядом с почтой.

– Непременно.

Два часа спустя, когда пришло время уходить, я уже успела побеседовать почти со всеми в зале и подружиться с Салли. В придачу я получила телефонный номер реставратора, с которым она была знакома. В довершение всего наши пироги пользовались большим успехом, и от обоих осталось всего по кусочку.

– Вот видишь. – Мама легонько подтолкнула меня локтем. – Я же говорила, что ты прекрасно поладишь со всеми. К тому же ты познакомилась с Салли и ее друзьями. Как видишь, у нас тут не только старые перечницы.

– Я никогда так и не думала.

– Пошли домой, – сказала она. – Я просто умираю с голоду, насмотревшись на все эти пироги. Думаю, нам нужно как следует пообедать.

После обеда мы уселись пить чай в передней комнате.

– В сельском зале будут показывать «Завтрак у Тиффани», – сообщила мама. – В первую пятницу каждого месяца туда привозят кинопроектор. Может быть, сходим вместе? Если тебя это интересует?

– Да, конечно. – Приятно будет провести время вместе. Может быть, теперь мы сможем делать это почаще.

В лучах предвечернего солнца на ее кофейном столике что-то блеснуло.

Взяв эту вещь в руки, я увидела, что это мужские серебряные часы.

– Что это такое?

– Часы, – ответила мама, слегка смутившись.

– Разве они тебе не велики? – спросила я, надев часы на свое запястье.

Мама взглянула на меня, но ничего не ответила.

– Они принадлежат другу, – сказала она наконец после паузы.

– Мама. Ты… краснеешь? – удивилась я, наблюдая, как краска заливает ее шею и лицо.

– Конечно, нет, – отмахнулась она.

– Нет, краснеешь! – настаивала я. И вдруг до меня дошло. – Ты с кем-то встречаешься?

– Возможно, – ответила она. – Да, встречаюсь.

– В самом деле? Это романтические свидания?

Она кивнула.

Боже мой, подумала я, утратив дар речи. Такого я не ожидала: маме было за шестьдесят.

– У тебя удивленный вид.

– Да, немного. Я думала, ты переехала сюда, чтобы заниматься какими-то хобби и…

– Готовиться к переезду в дом для престарелых? Да, я поселилась здесь, чтобы начать новую жизнь. Я понятия не имела, какой она будет. И я представить себе не могла, что она будет такой бурной.

– Чудесно, – промямлила я, пытаясь переварить эту новость.

– Амелия, я влюбилась.

На следующее утро после завтрака я поехала домой. Я пыталась постичь то, что сказала мама. Она имеет право встречаться с кем хочет, разумеется, имеет. Они с папой расстались много лет назад, и он теперь с Кэтлин. Просто мама так долго была одна, и я не ожидала ничего подобного.

Кэллум работал в саду перед домом.

– У вас все в порядке? – крикнула я. Он выпрямился, вынырнув из высокой травы.

– Привет. Спенсер только что уехал в центр садоводства, чтобы взять еще луковиц. Вы бы не хотели мне помочь?

Он улыбался. Я знала, что на самом деле он не нуждается в помощи городской девицы, которая с трудом отличает ромашку от колокольчика. Но я оценила его предложение. Ведь, в конечном счете, это нам с Джеком придется заниматься садом, и мы должны все уметь.

– Пошли, – поманил меня Кэллум.

Я надела сапоги и последовала за ним. Солнце ранней осени пригревало затылок, и в воздухе пахло свежескошенной травой. Это вызвало в памяти те годы, когда я была тинейджером, и ланч на школьной лужайке.

– Помогите выполоть вот эти сорняки. – Кэллум повел меня в ту часть сада, где тонкие сорняки с цветочками в виде колокольчиков обвились вокруг полезных растений. – Тут вокруг куманика, так что вам понадобится вот это. – Он протянул мне пару перчаток.

Пока мы работали, он рассказывал о том, что они со Спенсером успели сделать и чем планируют заняться на следующей неделе.

– Теперь уже осталось не так много сделать, – сказал он.

Я заметила, как солнце осветило золотистые волоски на его загорелых руках; под бледно-голубой майкой вырисовывались мускулы.

– Что вы планируете после этого? – поинтересовалась я.

– Кто знает? – Крошечные капельки пота появились у Кэллума на лбу, и он стряхнул их. – Если не подвернется другая работа, я подумываю покатить на своем старом трейлере на юг Испании. У меня там друзья, которых я давно не видел.

– Но как же насчет работы? – спросила я, сразу же почувствовав, как скучно и старомодно прозвучали мои слова. Неужели я так быстро превратилась из легкой на подъем девушки в скучную даму среднего возраста?

– Мне немного нужно, – сказал Кэллум, снова наклонившись и принимаясь за прополку. – Может быть, наймусь собирать фрукты или подработаю в пути. При этом всегда знакомишься с интересными людьми.

– Звучит завлекательно, – сказала я. Мне вспомнились летние каникулы, которые мы с Джеком обычно проводили на юге Франции, в кемпингах и общежитиях, в лавандовых полях и виноградниках. Тогда мы не говорили исключительно о покупке и ремонте дома, не то что сейчас.

– А вы? – в свою очередь, спросил Кэллум.

– О, мы просто будем здесь, – ответила я. – Сейчас у меня нет работы, и мы сосредоточились на ремонте коттеджа.

– Наверно, вы наслаждаетесь свободой, – заметил Кэллум. – Когда появляется немного свободного времени, это помогает понять, что в жизни главное.

Я пожала плечами:

– Может быть.

– Но, наверно, вы вскоре обзаведетесь детишками и обоснуетесь здесь как следует.

Его слова уничтожили чувство свободы, которое охватило меня здесь, на свежем воздухе.

– Не обязательно.

– Простите, если я сказал что-то не то, но вы кажетесь такой…

– Дамой средних лет? На привязи? Скучной?

– Послушайте, я не хотел сказать ничего такого.

– Простите, – сказала я. – Полагаю, это больной вопрос. Я еще не готова. И не знаю, буду ли когда-нибудь готова.

– Я просто подумал…

– Все так думают.

– Какое вам дело до того, что думают все? – возразил Кэллум. – Вы должны делать то, что вам хочется.

Он смотрел прямо мне в глаза, и я почувствовала, что меня видят насквозь. Почему мне намного легче беседовать с Кэллумом, чем с собственным мужем? С Кэллумом я могла быть собой. Он привык к жизни на воле, на свежем воздухе, и казался таким свободным. А вот я словно попала в ловушку.

Крик, донесшийся с другого конца сада, прервал мои мысли.

– Я привез их! – кричал Спенсер, размахивая синей сумкой. Его короткие армейские шорты доходили до колен, и на нем была белая майка без рукавов. Я заметила, что куманика расцарапала ему руки и ноги. В то время как у Кэллума был золотистый загар, кожа его кузена слегка покраснела от солнца.

Я сняла перчатки для работы в саду, и Кэллум, наблюдавший за мной, тихо сказал:

– Вам не обязательно уходить.

– Обязательно. – Я положила перчатки на землю рядом с инструментами и пошла садом к дому.

– Не хотите сделать перерыв на ланч? – спросила я Кэллума и Спенсера.

– Вы читаете наши мысли, – ответил Кэллум.

– Я вас позову через десять минут, когда все будет готово.

Я приготовила нам всем сэндвичи с багетом и кувшин лимонада.

Они вошли, грязные и раскрасневшиеся, и набросились на сэндвичи с ветчиной и сыром.

– Кажется, вы не ели целую неделю, – пошутила я, наливая в стаканы лимонад.

– Похоже на то, – сказал Спенсер. – Это тяжелая работа – садоводство.

Я откусила от своего сэндвича. Как хорошо, что мне помогают хотя бы в одном деле, связанном с коттеджем! Звонок в дверь прервал мои мысли.

– Кого-нибудь ждете? – осведомился Спенсер, подняв бровь.

– Нет, я же никого здесь не знаю.

Я встала из-за стола и подошла к двери, ломая голову, кто бы это мог быть. Открыв дверь, я обнаружила, что на пороге стоит моя мама, робко улыбаясь.

– Мама! – воскликнула я. В свете того, что мне стало известно о ее личной жизни, я не могла не заметить, что она вся сияет, как молодая. Да и бледно-желтое цветастое платье было моднее тех, что она обычно носит.

– Я решила заскочить к тебе. Надеюсь, ты не против. Так захотелось взглянуть на твою кухню!

– О, конечно! Заходи.

– А насчет того, что я сказала, Амелия… Я не хочу, чтобы это встало между нами.

– Этого не случится. Я счастлива за тебя, в самом деле. – Мне хотелось сменить тему. – Значит, ты легко нашла наш коттедж?

– О да, без проблем. У меня теперь есть навигатор, и, кроме того, я уже была здесь один раз.

– Навигатор? – засмеялась я. – А я-то думала, что ты по-прежнему не выносишь технику.

– Теперь уже нет, – ответила мама со счастливой улыбкой. – Знаешь, у меня теперь есть собственный профиль в Фейсбуке. Ты видела?

– Я какое-то время не проверяла, – солгала я. – Заходи же. Я как раз перекусываю. Хочешь сэндвич?

– О, спасибо, дорогая, ничего не нужно. Я на диете «пять-два», и сегодня разгрузочный день. Но завтра я оторвусь по полной!

– Понятно.

Мама вечно сидела на какой-нибудь диете, кажется, с самого развода. Правда, она никогда не худела, но ей хотелось быть в курсе модных диет.

Мы вошли в кухню.

– Кэллум, Спенсер, это моя мама, Рози.

– Привет, – первым поздоровался Спенсер, встав, чтобы пожать ей руку. – Приятно познакомиться.

Кэллум поколебался с минуту, потом сказал: «Привет, Рози», словно узнав ее.

Мама дружески поцеловала его в щеку.

– Привет, Кэллум.

– Вы знакомы? – спросила я, переводя взгляд с одного на другого.

– О, Хэзелтон – очень маленький городишко, дорогая, – ответила она со смехом. – Мне казалось, ты это уже поняла.

Мама обвела взглядом кухню.

– Ты замечательно все тут устроила, Амелия. Мне нравится этот буфет. – Она указала на кухонный буфет с моими чайниками, стоявший в углу.

– Спасибо.

– Этот коттедж – чудесное место, не правда ли? Как ты сказала, есть над чем поработать. Наверно, вашей бабушке нелегко приходилось: нужно было одной за всем присматривать, – продолжила она, обращаясь к Кэллуму.

– Да, нелегко. Ей лучше там, где она сейчас, – ответил он.

– Я принесла тебе фруктовый пирог. – Мама вынула его из сумки. – Это с той распродажи выпечки. Мы продали два, не так ли, Амелия? И я не устояла перед искушением купить один. Ведь все это – ради благородной цели.

– Спасибо, – ответила я, принимая у мамы пирог. Я отложила его в сторону. – Это чудесно, и мы съедим его с большим удовольствием.

– Разве ты не хочешь его попробовать сейчас? – спросила мама. – Я-то не буду, а ты просто должна. Идеальный десерт.

– Конечно, – согласилась я и встала, чтобы вынуть из буфета тарелки.

– Как дела в саду? – обратилась мама к Спенсеру и Кэллуму. – Амелия говорила, что вы очень ей помогаете.

– У нас сегодня неплохие успехи, не так ли, Спенсер? – сказал Кэллум, поворачиваясь к своему кузену.

– Мы расчистили дорожку к ручью и должны еще много сделать до заката.

– Вы работаете допоздна? – поинтересовалась мама.

– Нам нужно успеть сделать как можно больше, пока еще вечера довольно светлые.

Мама просто зашлась от восхищения их усердием.

– Что ты будешь делать днем? – спросила я, нарезая пирог.

– У меня сегодня занятия по рисованию с натуры.

– Ух ты! – засмеялся Спенсер. – Значит, вы одна из этих пламенных артистических натур, не так ли?

– Я предпочитаю называть это проявлением моего творческого начала, – в свою очередь, рассмеялась мама. Повернувшись, я увидела, что она ловит взгляд Кэллума.

Я раздала порции пирога, и мы принялись за еду. Наблюдая, как мама непринужденно болтает с Кэллумом и Спенсером, я почему-то чувствовала себя неуютно.

– Нам бы лучше вернуться к работе, – заметил Спенсер. – Спасибо за пирог, Рози.

Кэллум тоже поднялся на ноги.

– Мама, я тебя провожу, – сказала я.

– О да, конечно. Вы все так заняты.

– Тебе бы не хотелось вернуться сюда примерно через неделю? Джек расстроится, что ты его не застала. Ты непременно должна заехать, когда он будет дома.

– Да, моя дорогая, конечно. – Она встала. – Спенсер, Кэллум, пока, – кивнула она молодым людям.

Я проводила ее до входной двери.

– Просто дай мне знать, когда здесь будет Джек, и я к вам заскочу.

Поцеловав меня, она направилась к своей машине.

– Как хорошо вернуться домой, – сказал Джек, обнимая меня. – Я кое-что тебе привез, – продолжил он, вынимая из сумки немецкое вино и мармеладных мишек «Гумми».

– Спасибо. Я так рада, что ты вернулся.

– Что случилось? – осведомился он, пододвигая мне стул. Я уселась за кухонный стол. – Что-то не так с домом?

– Нет, – ответила я, покачав головой. – Дела продвигаются. Я подала заявление, чтобы получить разрешение на реставрацию оконных рам и лестницы. А еще Кэллум взглянул на вещи из дерева в гостиной. Он считает, что это похоже на «исторического» жучка: ведь нет никаких опилок, значит, в данный момент ничего не происходит.

– Он уверен?

– Ручаться он не может, но, судя по всему, не сомневается, что это так. Когда мы найдем мастера для реставрации рам, он сможет еще раз проверить.

– Уже легче, – сказал Джек. – А поскольку в следующий уик-энд приедут Карли и Алекс, мы сможем заняться спальней. Но у тебя все-таки расстроенный вид. Что-нибудь еще?

– На самом деле ничего. Пожалуй, я бы выпила вина, – сказала я, откупоривая бутылку, привезенную Джеком.

– Мне все-таки кажется, будто что-то не так.

– Да. – Я налила нам обоим вина. – Я имела в виду, ничего такого, из-за чего стоило бы расстраиваться. Но в то же время…

– Что-то с домом?

– На этот раз нет.

– Прекрасно, – сказал Джек. – Тогда в чем же дело?

– Мама. У нее… – Какое же слово употребить? Бойфренд? Партнер? – Возлюбленный.

– Ого! – Джек разразился смехом.

– Это не смешно, Джек, а весьма странно. И она вся сияет.

– Но разве же это плохо, Амелия?

– Меня удручает не то, что у нее кто-то есть, а… в общем, не знаю… Просто это как-то странно. Немного неприятно.

Джек отпил глоток вина.

– Хотя тебе это может показаться неприятным, я все же надеюсь, что у нас будет секс и в шестьдесят.

– Обязательно? – спросила я, прикрыв рукой глаза.

– А ты уверена, что он у них есть? В смысле, что они этим занимаются? – спросил Джек.

– От тебя никакой помощи. Совсем никакой.

– На самом деле? Я считаю, что это мило. Твоя мама – красивая женщина. Она заслужила немного радости после всех этих лет.

– Гм-м.

– Ничего, Амелия, несколько недель – и ты свыкнешься с этой мыслью. Наверно, ты чувствовала то же самое, когда твой папа встретил Кэтлин.

– Я не чувствовала тогда ничего подобного. Даже не знаю почему.

– О…

– Мама заезжала сюда сегодня. Я очень надеюсь, что ее визит не является началом «сюрпризов». Конечно, мне хотелось, чтобы она увидела этот дом, но я надеялась, что это произойдет, когда все будет готово.

– Она твоя мать. Естественно, ей хочется заехать и посмотреть коттедж, тем более что она живет так близко. По-видимому, она пыталась как-то все загладить.

– Лучше бы она дала мне какое-то время все закончить, – ответила я, отпивая вино. Мне вспомнилась, какая атмосфера была на кухне утром, когда появилась мама. – У меня такое ощущение, что, когда я с ней, мы просто играем в дочки-матери. Все расчудесно, но вдруг – бах! – и мы снова чужие. А она еще пытается форсировать.

– Кажется, твоя мама просто хочет проводить с тобой больше времени. А что если нам подключить ее к ремонту дома? – предложил Джек. – У нее теперь есть свободное время. К тому же она – фанат сериала «Дом своими руками с Кирсти Олсопп», не так ли?

– Да, она его любит. Нет, ни в коем случае. И к счастью, она не выразила никакого желания помочь нам с домом. Она счастлива, что закончила работу над своим собственным.

– Вероятно, ты постепенно привыкнешь к мысли, что у нее есть бойфренд.

– Не думаю, – ответила я. – И все, закроем эту тему. Послушай, мы же не виделись целую неделю, и ты побывал в гламурной европейской столице. Так давай проведем вечер, беседуя об этом, а не о личной жизни моей мамы.

– О’кей.

– Как тебе понравились люди, с которыми ты познакомился на студии?

– Они действительно замечательные. Было так здорово обменяться с ними идеями. Думаю, было бы чудесно иметь их в команде. Немецкая студия хочет поработать вместе с нами, и у нас будет классная объединенная команда.

– А когда вы получите ответ от инвесторов?

– Надеюсь, до Рождества, – ответил Джек. – Для меня так важно снова работать над тем, что мне нравится, а не просто делать какие-то мелочи для рекламы.

– Я знаю. Мне так хочется, чтобы у тебя все получилось, Джек. В самом деле хочется.

Сентябрь заканчивался, и порывы ветра кружили в воздухе опавшие листья. Кэллум и Спенсер закончили работу в саду. Стало рано темнеть, и в воздухе повеяло осенью. Каштаны усыпали землю в саду перед домом, и вокруг лежали груды оранжевых и золотистых листьев.

Прибираясь на кухне, я услышала стук в дверь, ведущую в сад, и увидела через стекло Кэллума. Я открыла дверь.

– Вы готовы взглянуть на ваш обновленный сад? – спросил он.

Я в нетерпении надела сапоги. Конечно, все прошедшие недели я видела, как они работают. Первым делом утром, еще одеваясь, я смотрела в окно и видела, как они выпалывают сорняки и подрезают куманику. Или, вернувшись из садоводческого центра, разбрасывают семена и сажают луковицы в темную землю. Но я предвкушала, как буду осматривать наш сад, когда все будет готово.

– Еще бы!

Я вышла вместе с Кэллумом, и мы направились к саду диких цветов. Изгородь, сделанная из кусков дерева и веток, отделяла его от дорожки, вымощенной неровными камнями.

– Мы оставили здесь почти все как есть, потому что дикие цветы прекрасно растут на скудной почве. Разбросали семена диких цветов, так что вы увидите их весной, а маки – летом. Ведь вы их любите, не так ли?

– Да, – подтвердила я, вспомнив, как влюбилась в этот сад в мой первый визит сюда. Кэллуму удалось схватить то, что пленило меня в тот день – ощущение буйной природы. Однако он слегка укротил ее. – Как красиво! И мне нравится этот деревянный стол для птиц.

– Рад, что вам нравится. Я просто сколотил его на скорую руку. Пойдемте дальше. – Следуя по тропинке, он привел меня к шпалерам, увитым жимолостью и жасмином. – В следующее лето тут будет дивный аромат, – сказал он. – А вот японские анемоны, которыми вы можете наслаждаться уже сейчас. – Он указал на клумбу растений с гордыми белыми цветами. Я заметила их, глядя на сад из окна спальни.

– Джек упоминал, что вы оба подумываете об огороде, – продолжал Кэллум. – Поэтому мы отвели для него место и посадили кое-что из овощей.

– А это место рядом – для нашей беседки?

– Да, когда вы будете готовы.

Мы дошли до ручья. Воздух был прохладнее, чем когда мы с Кэллумом были здесь в последний раз. На папоротниках повисли дождинки. Листья с дуба усеяли землю вокруг нас.

– В основном я оставил здесь все как было – ведь вы сказали, что так хотите.

– Верно. В этом ручье есть что-то особенное. Было бы неправильно что-то тут менять. Не думаю, что нам удалось бы сделать лучше, даже если бы мы постарались.

– Да, вы правы, он особенный, – сказал Кэллум, и взгляд у него сделался отсутствующим. Наверно, он подумал о своей матери.

Повернувшись, я взглянула на сад. Кэллум создал картину, на которую я буду первым делом смотреть каждое утро, получая удовольствие. Сад гармонировал с коттеджем, который и так уже слился с природой, ибо был весь покрыт глицинией.

– Спасибо, Кэллум, – поблагодарила я. – Я вам завидую, действительно завидую. Вашему умению чудесным образом преобразовывать вещи.

Взгляд его зеленовато-серых глаз был прикован к моим.

– Забавно, – заметил он. – Видите ли, дело в том, что вы это тоже умеете.

 

Глава 11. Спальня

В альбом с вырезками

Птицы и растения – оттенки зеленого, песочного, бежевого, соломенного и кирпичного, обои с птицами, нежный узор из листьев на портьерах и подушках. Набивные ткани «Либерти». Старинные медные дверные ручки. Краски фирмы «Фэрроу энд Болл».

Суббота, 5 октября

В субботнее утро я приготовила тосты и кофе и подала Джеку завтрак в постель.

– Спасибо. – Он с благодарностью принял тарелку и, отхлебнув кофе, обнял меня за плечи и притянул к себе. Я слегка отстранилась.

– Карли и Алекс будут здесь около трех, – сказала я. – Вероятно, нам не следует весь день оставаться в постели. Если мы утром подготовим стены, то хватит времени, чтобы сегодня нанести первый слой краски.

– Конечно. Это будет чудесно.

Мы абсолютно ничего не делали со спальней с тех пор, как въехали. Потертый ковер по-прежнему покрывал пол, темно-синие портьеры не пропускали свет, стены были серые и грязные.

– Еще только пол-девятого. Расслабься и давай сначала спокойно позавтракаем.

– Да, конечно, – согласилась я.

– А какой этот Алекс? Я же могу спросить теперь, когда он наконец-то на легальном положении?

– Спокойный, доброжелательный, – ответила я. – Правда, я не встречалась с ним в неофициальной обстановке, но несколько раз беседовала на родительских собраниях, когда Жюль у меня учился. Он держится естественно, – продолжала я, – и, как мне кажется, подходит Карли. Увидишь сам, когда они приедут.

– Ты говорила, что его сын с пониманием относится к тому, что они вместе?

– Да. Сначала он заартачился, но теперь принял это. Он сказал, что уж если его папа хочет встречаться с кем-нибудь из учительниц, то Карли определенно лучший вариант. Она воспринимает это как зеленый свет.

– Я с удовольствием предвкушаю знакомство с ним. Не мог бы сказать то же самое насчет Итана.

– Я тоже, – призналась я. – Кажется, с ним она не была собой. Надеюсь, на этот раз будет иначе.

Мы допили кофе. А ведь всего несколько месяцев назад он бы у нас остыл, а мы бы целовались и занимались любовью, воспользовавшись уик-эндом. Но сейчас я могла думать только о работах в коттедже.

– Мне просто не терпится увидеть Карли.

Приняв душ, мы с Джеком перенесли кровать в спальню для гостей для Карли с Алексом. Мы собирались спать на диван-кровати в комнате, из окна которой была видна яблоня. Там мы предполагали устроить кабинет.

– Я говорила тебе, что на прошлой неделе видела потрясающую старинную кровать в антикварном магазине? – спросила я.

– Дешевая или дорогущая? – поинтересовался Джек.

– Дешевая. Думаю, она будет идеально смотреться в спальне, когда мы закончим там работы.

– Звучит неплохо. Если только не придется покупать к ней старинный матрац, – пошутил Джек.

– Не беспокойся, к ней подойдет матрац с нашей кровати, купленной в IKEA, – успокоила я.

– Тогда давай ее купим. Я имею в виду, когда приведем спальню в порядок.

Мы вернулись в спальню, в которой теперь было пусто.

– Итак, с чего начнем? – спросил Джек.

– Вот это нужно убрать. – Я указала на портьеры и принялась отвинчивать болт в конце карниза, на котором они висели. Сняв пыльные портьеры, я бросила их на пол, затем перешла к другому окну. – Господи, как хорошо! – Комнату затопил золотистый свет, отбрасывая на пол солнечные квадратики. Я подобрала старые портьеры и свернула их.

– Долой старье! – воскликнул Джек.

– О да. – Я удовлетворенно улыбнулась. – А что ты думаешь насчет стен? Просто вымоем их с мылом и покрасим?

– Думаю, так и сделаем, – ответил он, осматривая стены. – При четырех парах рук это не займет слишком много времени. Тут кое-где краска растрескалась, так что сначала придется немного выровнять поверхность. Мы можем это сделать до их приезда. Ты все еще хочешь оклеить одну стену обоями?

– Определенно. Вон ту, за нашей кроватью. Я уже выбрала на сайте обои с птицами. Нет, не смотри на меня так, это не очень дорого. И краску к ним я уже подобрала.

– Я же ни слова не сказал, – оправдывался Джек, со смехом подняв руки. – Но звучит хорошо. Можно мне взглянуть?

– Конечно.

Я отправилась в комнату, из окна которой была видна яблоня – там у меня были сложены купленные краски и обои.

– Класс, – одобрил он, взглянув на обои. – Мне нравятся эти ласточки.

– Да, прелесть. Я решила, что для стен подойдет вот этот оттенок белого, а для бордюра – зеленый «Бердуочерз Грин». – Открыв банку, я мазнула зеленой краской рядом с радиатором.

Он обнял меня за талию.

– Мне нравится. Итак, прежде чем появятся Карли и Алекс, давай-ка вышвырнем этот ковер.

– Все готово для вечеринки маляров! – объявила Карли, появившись на пороге в середине дня и обнимая нас с Джеком. Она шагнула в холл, держа в руках свой темно-синий рабочий халат. – Мы хорошо подготовились. Ты помнишь, что обещала нам за это много выпивки, не так ли?

– Да, мы хорошо запаслись для вашего визита, – ответила я, указывая на кухню. На столе стояли вино и пиво, купленные по этому случаю.

– Превосходно, – одобрила Карли. В дверях появились Алекс с сумками и его бордер-терьер Пит. Пит на минуту задержался в холле и, по-видимому, учуяв кота, начал лаять.

– Привет, ребята, – поздоровался Алекс, ставя на пол сумки. – Извините за Пита. У вас ведь есть кот, не правда ли?

– Привет, Алекс, – сказала я. – Да, боюсь, что есть. – Поколебавшись секунду, я поцеловала его в щеку.

Он улыбнулся.

– Приятно с тобой познакомиться снова. На этот раз не в качестве папы Жюля. А это, должно быть, Джек, – добавил он.

– Рад познакомиться, – сказал Джек, обменявшись с Алексом рукопожатием.

– Вау, вы действительно поселились на самом краю света! – воскликнула Карли, глядя через открытую дверь на поля, окружавшие наш коттедж.

– Похоже на то. Хотя, к счастью, здесь довольно хорошее сообщение, – сказала я.

– Тут красиво, – любезно добавил Алекс.

– Итак, наконец-то мы здесь, в доме, о котором ты нам столько рассказывала, – сказала Карли. – Мы можем все осмотреть?

– Разумеется, – ответил Джек. – И для начала – вашу спальню на втором этаже. Простите, она еще не готова и там много лишних вещей, но вообще-то довольно уютно.

– О, чудесно, – вежливо произнес Алекс.

– В следующий раз мы приготовим для вас нормальную спальню, обещаю, – сказала я.

– Мы не привередливы, – ответила Карли. – Почувствуем себя снова студентами.

Алекс отнес сумки наверх.

– Вот комната, над которой мы будем работать сегодня, – объявила я, открывая дверь нашей спальни. – Как видите, сегодня утром мы занимались тем, что рушили.

– Нам хотелось кое-что убрать отсюда до вашего приезда, – добавил Джек.

– Половицы хорошие, – сказал Алекс. – Их нужно только отциклевать.

– Для меня это звучит как музыка, – сказала я. – Как приятно убедиться, что половицы в хорошем состоянии. Мы подготовили стены, так что, надеюсь, вы готовы клеить обои и красить?

– Мы готовы к чему угодно, – ответила Карли. – Но сначала, полагаю, нам бы не помешала чашечка чая. У тебя ведь найдется какой-нибудь чайник, не так ли, Амелия?

– Теперь я понимаю, почему ты так зациклилась на сельской жизни, – сказала Карли. – Такой простор! Три спальни! А по кухне можно разъезжать на велосипеде. Куда лучше, чем ваша квартира, где вы все время натыкались друг на друга.

– Никогда не думал, что стану энтузиастом сельской жизни, но к тому идет, – заметил Джек.

После того как мы выпили чаю и я показала Карли и Алексу кухню и сад, все поднялись наверх, чтобы начать работу в спальне.

Карли с Алексом взяли банки с краской и кисти, а мы с Джеком разложили на полу газеты. Я отнесла в альков рулоны обоев с птицами. Смазав их клеем, я забралась на деревянную стремянку, и мы с Джеком начали клеить первую полоску.

– У меня нет пузырей, да? – спросила я.

– Нет, получилось идеально, – подтвердил Джек. Мы работали медленно и тщательно, разглаживая каждый кусок обоев.

– Что ты планируешь для этой комнаты? – осведомилась Карли.

– Такие же занавески, как на кухне, но немного более светлого оттенка. Мы покупаем старинную кровать, а еще я видела белую клетку для птиц в том же магазине. Думаю, получится классно, если повесить ее в углу.

– Должно быть, так приятно иметь время на все это, – сказала Карли, поворачиваясь ко мне с валиком в руке. – А у меня нет ни одной свободной минуты теперь, когда началась четверть.

– Конечно, есть большая разница, – признала я.

Мы вчетвером работали и слушали музыку, пока незаметно не наступил вечер.

– Пожалуй, рабочий день закончился, – сказал Джек, с довольной улыбкой опуская свой валик. Я посмотрела в окно и удивилась: было уже совсем темно. – Не знаю, как вы, а я мечтаю выпить после трудов праведных. Ребята, вы ко мне присоединитесь?

– Непременно, – ответила Карли.

– Давайте сначала вымоемся, – предложила я. – Ванная комната – через холл. И пожалуйста, никаких комментариев насчет ярко-желтого цвета… Это следующий пункт в нашем списке.

Карли и Алекс переоделись наверху. Часом позже мы все сидели за кухонным столом. Я поставила лазанью в духовку и откупорила бутылку красного вина.

– Спасибо, что помогли, – поблагодарил Джек.

– Не за что, – ответила Карли. – Так приятно заняться физическим трудом.

– Да, это доставляет удовольствие, – добавил Алекс. – Вообще-то, мне бы хотелось побыть здесь подольше и увидеть эти половицы, когда их отциклюют.

– Ну что же, я буду рада, если вы останетесь… – пошутила я.

– Пришли нам фотографию, когда они будут готовы, – попросил Алекс.

– Джек, я собиралась тебя кое о чем спросить, – обратилась я к мужу. – Теперь, когда Кэллум и Спенсер закончили работу в саду, ты не возражаешь, если они помогут нам в доме? Например, что-нибудь починят или отциклюют пол? У них нет работы, а мне бы их помощь определенно не помешала. Я же знаю, что ты возвращаешься из Лондона выжатый, как лимон.

– Я не возражаю, – ответил Джек. – Мне только жаль, что я мало здесь бываю и от меня не так уж много помощи. Но сейчас, с этим новым проектом, я не могу пропустить ни одного рабочего дня.

– У тебя выходит новая мультипликация? – заинтересовалась Карли. – Я люблю «Pupz». Он нравится ребенку во мне.

– Значит, это твоя анимация? – спросил Алекс. – Это один из любимых фильмов Жюля! Хотя он, вероятно, убил бы меня за эти слова.

– О, спасибо, – ответил Джек. – Было трудно придумать продолжение, и какое-то время мне ничего не приходило в голову. Но, думаю, на этот раз все получится.

Я наполнила всем стаканы. К тому времени, как мы прикончили вторую бутылку вина, была готова лазанья. Я разложила порции на тарелки, и Джек помог отнести их на стол.

– Налетайте! – сказала я. – Итак, что новенького у тебя, Карли? Как дела в школе?

– Хорошо. Мои ученики стали лучше соображать после каникул. Новый руководитель группы преподавателей английского уже приступил. Он внес некоторые изменения.

– Вот как?

– Он внедрил много новых систем, и не всем они нравятся. Некоторые на него жалуются.

– Мне очень жаль это слышать, – сказала я. – Как ты понимаешь, это абсолютная ложь. Вероятно, не стоило бы говорить это при родителе.

– Не беспокойся, – рассмеялся Алекс. – Поскольку Жюль окончил школу, я теперь, наверно, бывший родитель.

Я улыбнулась.

– В любом случае нам не следует говорить о работе. Что еще новенького, Карли?

– Вообще-то у нас потрясающая новость, – ответила она.

У меня замелькали в голове мысли: предложение руки, беби… уже?

– Мы только что заказали билеты на рейс, – закончила она.

– Мы едем в Австралию на рождественские каникулы, – с гордой улыбкой сообщил Алекс.

– Вау! – воскликнула я. – Надолго?

– Мы планируем арендовать автомобиль на пару недель и попутешествовать, – ответила Карли. – Решили променять Лондон на пляжи Австралии.

Я позавидовала их свободе: в отличие от нас их не волновало, сколько это будет стоить.

– Поскольку все удачно складывается и Жюль наконец-то не возражает, я подумал, что хорошо бы нам какое-то время побыть только вдвоем, – признался Алекс, обняв Карли за плечи. – Она была со мной очень терпелива.

Карли просто сияла.

– Не могу дождаться! Я уже купила новое бикини. В эти каникулы я собираюсь начисто забыть о школе Святой Екатерины.

– Это замечательно, – сказала я. – Ты этого заслуживаешь.

Я перевела взгляд с Карли на Алекса. У обоих было одинаковое выражение лица, взволнованное и счастливое.

– А вы, ребята, куда-нибудь поедете? – осведомился Алекс.

– Не думаю, – ответила я, взглянув на Джека. – Не в этом году. Туговато с деньгами.

– Конечно, – сказал Алекс. – Расходы на переезд, не так ли? К тому же, наверно, вам нужно откладывать деньги на будущее, – продолжил он, многозначительно подняв брови. И тут же поморщился. Судя по извиняющемуся взгляду, который бросила на меня Карли, она хорошенько двинула его локтем под столом.

– Да, не за горами тот день, когда мы начнем думать об увеличении семейства, – сказал Джек.

Я повернулась к нему с округлившимися от удивления глазами.

– Что такое? – спросил он.

– Джек, – тихо произнесла я.

– Но, Амелия, ведь это так, не правда ли?

– Простите, – извинился Алекс. – Я не хотел вызывать раздоры. Мне не следовало ничего говорить, но я просто подумал… Карли говорила, что вы, ребята, уже давно вместе.

– Все в порядке, Алекс, – успокоила я. – Вы ни в чем не виноваты. Кому-нибудь еще вина?

Мы с Джеком пожелали нашим гостям спокойной ночи и поднялись в кабинет, где собирались ночевать. Было около двух часов утра.

Закрыв за нами дверь, я повернулась к мужу.

– Что это было там, внизу? – осведомилась я.

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Это ты вела себя странно. Мы давно вместе, мы женаты, мы переехали в коттедж, идеальный для того, чтобы растить ребенка. Вряд ли требуется такое уж богатое воображение, чтобы предположить, что мы подумываем о пополнении, не так ли? Разве мы переехали сюда не ради этого?

– Нет. Полное безумие! – возразила я. – Не знаю, с чего ты это взял и почему решил обсуждать при друзьях.

– Я не обсуждал… Ладно, мне показалось, что я спокойно могу сказать подобную вещь. Я не подумал, что ты, со своими закидонами…

– Закидонами? – свистящим шепотом повторила я. – Только потому, что я не спешу отказаться от нашей жизни и посвятить ее ребенку, ты заявляешь, будто у меня закидоны?

– Я не хотел сказать ничего такого, – оправдывался он. – Но согласись, что твои отношения с мамой…

– И именно сейчас – ни свет ни заря, когда у нас гостят друзья и мы оба выпили, – ты решил, что самое время все это обсудить? Почему же ты не поднял этот вопрос прямо за обеденным столом?

Ничего не ответив, он снял туфли и начал раздеваться.

Я сорвала с себя блузку и бюстгальтер и, нырнув под одеяло, отвернулась от Джека.

На следующее утро я перебирала отрывки нашего разговора.

– Я приготовил завтрак, – сказал Джек, стоя в дверях. – Все уже спустились. Ты хочешь к нам присоединиться?

– Гм-м… да, – ответила я, протирая глаза и надевая халат.

Я спускалась по лестнице, отстав от Джека на пару шагов. Я чувствовала, что между нами возникло отчуждение.

– Доброе утро, – поздоровалась я, входя в кухню. – Надеюсь, ребята, вам хорошо спалось?

– Прекрасно, спасибо, – ответила Карли, надкусывая тост. – Ты себя лучше чувствуешь сегодня?

– Да, хорошо, – ответила я, словно ничего не случилось. – Слишком много выпила вчера, вот и все.

– Ты в этом не одинока. – Алекс поднес руку к голове и притворно поморщился, затем улыбнулся.

– Как насчет того, чтобы немного прогуляться сегодня утром? – предложила я. – Чтобы немного прочистились мозги.

Мне нужно было выбраться из дома. От ссоры с Джеком остался горький осадок. Даже сейчас я не знала, правильно ли поступила, так откровенно высказавшись.

– Конечно, – согласилась Карли. – Звучит заманчиво.

– Мы могли бы взять с собой Пита на большую прогулку, чтобы он устал, а потом зайти в деревне в кафе и выпить чаю с пирогами. Там есть одна пекарня, которую мне хочется исследовать.

– Превосходно, – сказал Алекс. – Честно говоря, я все больше дергаюсь из-за того, что Пит пристает к вашему коту.

Он выглянул в окно кухни. Бордер-терьер носился кругами вокруг недоумевающего Декстера, который спокойно намывал переднюю лапу.

– О, не беспокойся о Декстере, – посоветовал Джек. – Он может за себя постоять.

– Итак, все согласны? – подытожила я.

– Да, разумеется, – поддержала меня Карли. – Мы вовсе не спешим вернуться в Лондон с его смогом, уж поверь мне.

– Мы должны на всю катушку использовать время, проведенное здесь, – сказал Алекс. – К тому же я полагаю, что Жюль будет недоволен, если мы рано вернемся. У меня есть тайное подозрение, что у него были запланированы посиделки на вчерашний вечер.

– Вот как, – сказал Джек. – Да, сомневаюсь, чтобы Карли хотелось наткнуться у тебя в квартире на своих бывших учеников, у которых отходняк.

– Как все это странно, – заметила Карли. – На самом деле очень странно.

Алекс обнял ее и притянул к себе, поцеловав в голову.

Я почувствовала, что завидую. Ведь мы с Джеком когда-то были так же близки.

Мы вышли из дома в одиннадцать, следуя маршрутом, предложенным на айфоне Джека: трехмильный круг вокруг деревни, через леса и поля. Пит бежал впереди, держа в пасти ветку длиной с метлу.

Я шла рядом с Джеком, ожидая, что он ласково возьмет меня за руку. Это означало бы: знаешь, давай обо всем забудем. Мне так хотелось знать, что все будет хорошо. Карли и Алекс, которые шли впереди нас, смеялись и шутили, обняв друг друга за плечи, а между мной и Джеком как будто пролегла пропасть.

– Похоже, мы приближаемся к пирогам, – сказала я, завидев деревню.

– Вот теперь ты говоришь дело, – обрадовалась Карли, лучезарно улыбаясь. Мы прошли мимо башни с часами и направились к почте, рядом с которой было кафе Салли. Столики были накрыты клетчатыми скатертями, в витрине высилась гора пирогов. – Вот мы и на месте.

Я увидела Салли через окно и помахала ей. Она взмахнула в ответ и поманила нас внутрь.

– Наверно, мне лучше привязать Пита здесь, – предположил Алекс. – Ведь там столько пирогов в пределах досягаемости, и он может навсегда подмочить вашу репутацию в этой деревне.

Когда я распахнула дверь, зазвонил колокольчик.

– Найдется место для четверых? – спросила я.

– Конечно, – ответила Салли, вытирая руки о передник и подходя к нам. – Мы всегда найдем выход.

Кафе было переполнено, но она переставила несколько столиков и стульев таким образом, что образовался столик в углу для нас.

Салли дружески положила мне руку на плечо.

– Я так рада, что ты зашла, – произнесла она искренне. – Приятно снова тебя видеть. А у нас сегодня замечательные пироги, которые вы можете отведать.

Мы с Карли с восторженным вниманием слушали, как Салли перечисляет пироги в витрине: помимо многоярусного свадебного пирога, тут были шоколадный «Захер», пирог с грушами, миндальный торт и торт с лесными ягодами.

Мы сделали свой выбор, и я заказала большой чайник чая и два кофе.

– У тебя коллекция чайников не хуже моей, – улыбнулась я, глядя на полки за стойкой, уставленные чайниками всевозможных расцветок и рисунков.

– Ты тоже их коллекционируешь? – спросила Салли. – Я к тебе как-нибудь загляну – очень хочется на них взглянуть.

Джек посмотрел на меня, и его взгляд потеплел впервые за этот день.

– Амелия коллекционирует чайники с двенадцати лет, – пояснил он, – так что вам придется отвести на это целое утро.

Карли улыбнулась мне, словно тоже почувствовала, как разряжается атмосфера. Спасибо Господу за чай и пироги!

В воскресенье вечером, когда уехали Карли с Алексом, мы с Джеком до самой ночи молча смотрели телевизор, потом поднялись в нашу спальню. Мы оставили окна открытыми, чтобы выветрился запах краски.

Я лежала в залитой лунным светом спальне. Как мне хотелось продлить уик-энд и удержать Джека рядом с собой хотя бы еще на один денек! Что же происходит с нашим браком? Я размышляла о сомнениях, которые у меня возникли в последнее время. Хотим ли мы по-прежнему одного и того же?

– У нас все хорошо? – тихо спросил Джек. – Я имею в виду, после этих выходных? Происходило что-то странное.

– Да. Но теперь все наладилось.

– Точно?

– Не знаю, Джек. Ведь это не тот вопрос, в котором можно прийти к компромиссу, не так ли?

Джек посмотрел на меня, и глаза у него стали грустными.

– Да, верно.

– Что же нам в таком случае делать? – спросила я, дотронувшись до его щетинистой щеки. – Попытаться жить минутой?

– Можно попробовать. – Джек притянул меня к себе и поцеловал, и его обнаженная грудь прижалась к моей. Ну что же, пока что этого было довольно.

* * *

В понедельник Джек встал и начал собираться на работу, как будто это был самый обычный день. Как будто ничего не изменилось за этот уик-энд и то, что мы наговорили друг другу, не имело значения.

Он одевался в полумраке, а я притворилась, будто сплю. Однако на самом деле я наблюдала, как он ищет свои носки и надевает их, осторожно присев на краешек кровати, чтобы не разбудить меня. Его привычные действия казались теперь какими-то другими.

Он поцеловал меня на прощание, осторожно прикоснувшись к щеке, и ушел. Я услышала, как закрылась входная дверь.

Почему же ему кажется, что в нашей жизни чего-то не хватает? С моей точки зрения, она полная. Разве ребенок не отдалил бы нас друг от друга, вместо того чтобы сблизить?

Я начала день за швейной машинкой – шила бледно-зеленые занавески. Кэллум и Спенсер стучали молотком и сверлили внизу, в холле, возясь с электропроводкой.

В середине дня прибыла железная кровать. Рабочие внесли ее в дом вместе с хрупкой белой клеткой для птиц, которую я купила в том же магазине. Кэллум и Спенсер помогли мне принести из гаража старинные платяные шкафы бабушки Ники и поднять их наверх. Я поставила их в спальне по обе стороны от окна, выходившего в сад.

К вечеру спальня была закончена: половицы отциклеваны, занавески, которые я сшила, висят на карнизах. На пол я положила коврик из овечьей шкуры. Свою одежду я поместила в один из шкафов бабушки Ники, вещи Джека – во второй. В углу повесила птичью клетку, а на самый верх шкафов положила картонки для шляп. Присев на краешек нашей кровати, я погрузилась в размышления. Когда же возникнет ощущение, что этот коттедж – наш дом?

 

Глава 12. Чердак

Из записей риелтора: размеры 10 метров на 3 метра. Высота в самой высокой точке 1,5 метра, а там, где карнизы, – меньше. Есть возможность перестроить – при соответствующем разрешении.

Вторник, 8 октября

Наш почтальон протянул мне большой пакет. Расписавшись и поблагодарив его, я отнесла бандероль в дом.

Открыв бумажный пакет «Джиффи», я вытащила стопку отпечатанных страниц А4. На первой странице я прочитала название: «Когда убийство стучится в дверь». Это была корректура последнего романа Суниты. Я обрадовалась, вот это сюрприз! Не поддавшись искушению немедленно начать читать, я взяла мобильник и позвонила ей.

– Как дела, солнышко? – спросила она.

– Спасибо, хорошо. Вообще-то я только что получила замечательную бандероль.

– Превосходно. Рада, что она благополучно дошла до тебя. Я заканчивала этот роман в критический момент, перед самым рождением Беллы.

– Мне не терпится прочитать его, – сказала я. – Не могла дождаться этой книги.

– Может быть, тебе захочется прочитать посвящение?

На третьей странице я сразу же заметила свое имя.

Амелии и Джеку, с пожеланием удачи в их погоне за новой жизнью

– Это замечательно. Спасибо, Суни.

– Я покажу тебе обложку, когда получу ее, – пообещала она. – Что-то кровавое с крестом. Или дверной молоток. Или мертвый котенок.

– Вау! Уверена, обложка будет шикарно выглядеть. Как у тебя дела? Как Нико?

– На самом деле я только что услышала новости, которые тебе понравятся.

– Вот как? Мне бы это не помешало.

– У Нико новый подмастерье в Го-Карт трек. По его словам, очень старательный.

– Это Трей! Не может быть! Ты это серьезно?

– Да. В первый раз он пришел вместе со своим социальным работником и с тех пор является один. Работает раз в неделю вечером или весь день в субботу. Нико хорошо с ним ладит.

– Это замечательно. Я так рада, что Нико дал ему шанс. Трей это заслуживает.

– Думаю, Нико получает удовольствие от того, что обучает кого-то.

– А как ты? Каково это – быть новоиспеченной мамочкой?

– Я уже забыла, что это такое – нормально спать всю ночь. Но, не считая этого, у нас все прекрасно. Провожу много времени в Национальной благотворительной организации, оказывающей помощь беременным и роженицам. Болтаем о трещинах на сосках, но сейчас мне это нужно.

– А Белла? Как она?

– Она много улыбается. Знаешь, все груднички такие, но все равно это удивительно.

– Какая прелесть! Как ты думаешь, у тебя будет возможность приехать к нам в гости? – спросила я. – Понятно, для тебя это нелегкое путешествие, но так хочется вас видеть, особенно Беллу.

– Итак, она уже становится популярнее нас. Как насчет рождественских каникул? Моя семья никогда не празднует Рождество, а это значит, что всегда приходится проводить неделю с семьей Нико… Это слишком долго, даже если не брать в расчет Беллу. Я предпочла бы приехать к вам.

– Чудесно! Дай бог мы к тому времени закончим работы в коттедже, так что вы сможете увидеть его в полном блеске.

– Я действительно рада, что ты позвонила, – сказала Сунита. – Послушай, я не хочу влезать не в свое дело, но Карли упомянула…

– А. – Я ощутила неловкость и смущение. – О том, что у нас с Джеком были семейные разборки, когда она была у нас?

– Она изложила это иначе, но сказала, что обстановка была напряженной. Карли не сплетничала – просто беспокоилась о вас.

Я села на стул у кухонного стола. Наверно, мне не удается скрывать свои чувства от других, как хотелось бы.

– Происходит что-то странное, Суни. Мы пошли на эти огромные перемены: переезд сюда, мое увольнение с работы. Я считала, что это именно то, что нам следовало сделать. Но, кажется, возникло больше вопросов, нежели ответов. Я приехала сюда, потому что хотела изменить темп и стиль жизни, а не увеличивать нашу семью. Ты же это знаешь.

– Только потому, что ты мне сказала. А Джеку ты сказала?

– Наверно, я никогда не говорила это прямо. Но я полагала, что это само собой разумеется. Джек знает, что у меня нет материнского инстинкта. Я никогда не питала подобных чувств. Декстер – другое дело, с котом я справляюсь прекрасно. Но ребенок? Конечно, Белла просто прелесть, но у меня нет никакого желания завести собственного ребенка.

– Ты знаешь, Нико вначале чувствовал то же самое. Если бы не случайность, то, возможно, этого не случилось бы вообще.

– У нас не может быть никаких случайностей. Я никогда еще так аккуратно не принимала таблетки, как теперь.

– Вы с Джеком говорили об этом? Я имею в виду, после того, что произошло на днях?

– Немного, – ответила я. – Но мы только зашли в тупик. Он хочет одно, я – другое. Я люблю его, конечно, люблю. Но как же прийти к компромиссу? В этом вопросе не может быть компромиссного решения.

– Хотелось бы мне дать тебе ответ, дорогая, – сказала Сунита. – Что я могу сказать? Я полагаю, что малыш – это прекрасно, но только если ты к этому готова и хочешь ребенка. Это твой выбор. Надеюсь, вы с Джеком сможете договориться.

– Я тоже надеюсь. – Я почувствовала комок в горле. – Ведь мы же все сделали, Суни! Вместе купили этот дом, вложили в него средства, переехали за город. Но между нами возникла отчужденность, чего никогда не бывало прежде.

Я услышала электронный сигнал, сопровождавшийся криком ребенка, и Сунита засуетилась.

– Прости: беби-монитор, – объяснила она. – Это значит, что мисс проснулась. Мне лучше посмотреть, как там дела, – сказала она извиняющимся тоном.

– Да, конечно. Как хорошо было поговорить с тобой!

– Звони в любое время, Амелия, я всегда буду рада тебя слышать. Береги себя, ладно?

Было восемь часов вечера, и я удивилась, почему Джека так долго нет. Даже если его поезд задерживался, обычно он никогда не приезжал так поздно. Я позвонила ему на мобильник.

– Привет, – ответил он. – Как раз собирался тебе позвонить. Мне в самом деле жаль, но у нас на этой неделе крайний срок: надо сдавать часть материала. Боюсь, что не смогу сегодня приехать.

– Совсем? – спросила я. Джек часто работал допоздна, но такое было впервые. – А где ты будешь спать?

– Честно говоря, я не уверен, что нам вообще удастся поспать. Нужно еще подготовить киноафишу «LoveKatz» для кинокомпании к пятнице, и придется очень много работать. У Хиро в офисе есть диван, так что я, вероятно, буду там спать.

– Вас там много?

– Да. Здесь вся команда. Мы заказали пиво и пиццу.

Я представила себе эту картину: пиво, пицца, ночевка на диване в модном офисе на Олд-стрит. И, как ни странно, позавидовала работе Джека.

– Поняла. Удачи! Надеюсь, вам удастся все закончить в срок.

– Спасибо за понимание.

– Ты должен делать то, что тебе нужно, – сказала я и уже хотела попрощаться, но остановилась. – Джек, я люблю тебя.

– Прибыла пицца, – услышала я женский голос за кадром.

– Ну все, – сказала я. – А то тебе не достанется.

– Спасибо. И… да, кусок пепперони. Пожалуйста, прости. Да, Амелия, я тоже. Увидимся завтра вечером.

Я положила телефон. Сейчас, когда я в одиночестве сидела на кровати, мне показалось, что в коттедже невероятно тихо.

* * *

Детектив Сендерс поднялся по узкой стремянке, и, когда он открыл дверцу, ведущую на чердак, ему ударил в ноздри резкий запах. Металлический запах крови, смешанный со знакомой вонью формальдегида. Теперь ему не оставалось ничего иного, как продолжать подниматься…

Весь последний час я говорила себе, что пора прекратить чтение и лечь спать, но каждая следующая глава была еще более захватывающей, чем предыдущая. Единственное, о чем я могла думать – это где именно детектив Сендерс найдет расчлененное тело девочки-тинейджера.

Мне было не по себе и хотелось, чтобы Джек был рядом. Я взглянула на будильник: 2 часа утра. Даже если он все еще работает, сейчас слишком позднее время, чтобы звонить ему.

Когда детектив Сендерс обыскал чердак дома подозреваемого, я заставила себя отложить корректуру. И тут мне пришла мысль о пустом пространстве над нашей спальней. Мы так и не заглянули на чердак. Наверно, прошло много лет, с тех пор как туда заглядывали. Я не помнила, чтобы Кэллум со Спенсером что-нибудь выносили оттуда, когда вывозили вещи миссис Макгуайр. У меня мурашки бегали по коже, а в голове роились мрачные видения. Да, сегодня мне ни за что не уснуть.

На ноги обрушилось что-то тяжелое, и я вскрикнула, поспешно подобрав их под себя. Декстер, выгнув спину, широко открытыми глазами смотрел на меня. Наверно, он спрыгнул на кровать с платяного шкафа. Не знаю, кто из нас больше испугался.

– Прости, Декс. – Я погладила кота. Тщетно пыталась я отделаться от мыслей о том, что именно может находиться на чердаке: окровавленные ножи, колючая проволока, останки…

– Ну, все, – объявила я Декстеру, смотревшему на меня в недоумении. – Я иду наверх. – Надев халат и тапочки, я включила свет в спальне.

Единственный способ избавиться от мыслей о страшных вещах – это подняться и посмотреть самой. Я вышла на лестничную площадку и, щелкнув выключателем, огляделась. Тени танцевали на стенах при каждом моем движении, и в коттедже царила тишина. Мне отчаянно захотелось услышать, как Джек поднимается по лестнице или ставит чайник на огонь, или как скрипит под шинами гравий, когда он возвращается домой. Но кроме Декстера рядом никого не было. Достав электрический фонарик из ящика с инструментом, я прихватила его с собой.

Я приставила стремянку к дверце чердака и убедилась, что она не соскользнет. Затем я вытерла о халат руки, слегка влажные от волнения, и крепко ухватилась за деревянную стремянку. Конечно, наверху ничего нет, кроме пыли и пауков. «Пыль и пауки», – прошептала я себе, преодолев первые две ступеньки. Бояться нечего.

Я терпеть не могу замкнутое пространство и ненавижу темноту. И неизвестно, что со мной будет, если я найду части расчлененного тела. Но если на чердаке есть что-то нехорошее, то нам лучше об этом знать. Мы же не хотим, чтобы оно подкралось ночью и набросилось на нас в постели.

Я открыла дверцу – ее нужно было только слегка толкнуть. Подтянувшись на руках, я очутилась в пыльной комнате. Там пахло затхлостью, и в луче от фонарика плавали клочья пыли. Я знаю, что бы сказал Джек, будь он здесь: забудь об отсеченной голове и думай лучше о том, как бы не провалиться сквозь пол. Я обвела лучом фонарика все чердачное помещение. Я могла выпрямиться здесь во весь рост, стоя в центре, и пол казался достаточно крепким. Я пощупала на всякий случай половицы.

Кэллум забыл про чердак, когда вместе со Спенсером вывозил вещи из дома. Здесь были штабеля картонок, а в углу стоял конь-качалка с седлом из выцветшей ткани. Подойдя ближе, я провела рукой по изношенной материи, потом толкнула качалку, и лошадка начала тихонько покачиваться. Одно ухо было съедено молью.

Возвращаясь к стремянке, я заметила коричневый кожаный сундук, засунутый под карнизы. Я подошла к нему и увидела, что на крышке аккуратно написано черной тушью имя «Элинор Макгуайр». Элинор Макгуайр – имя бабушки Кэллума, – было благозвучным и благоуханным, как цветы. Оно было созвучно с прекрасным садом, который он мне описывал. Я расстегнула металлические пряжки и подняла крышку.

Когда я посветила фонариком внутрь сундука, то услышала, как кто-то скребется. Однако когда я наклонилась над открытым люком, снизу не доносилось ни звука. Мне просто мерещится. Вернувшись к сундуку, я заглянула в него. Там были учебники, на которых детским почерком были надписаны имена мальчиков – Дэвид Макгуайр, Эван Макгуайр, – и школьные формы маленького размера, серые, с серыми рубашками в полоску. А еще пачки писем, фотографий и открыток, перевязанные зеленой ленточкой. Открыв красный фотоальбом, я увидела снимки красивой молодой женщины с темными локонами, спадавшими на плечи. У нее были длинные темные ресницы – точно такие, как у Кэллума. В конце была фотография этой женщины в свадебном наряде, вместе с белокурым женихом в очках.

В сундуке я нашла альбом для вырезок, в который была вложена папка с бумагами – записями и рисунками. Сначала я не поняла, что это такое, но когда перелистала несколько страниц, до меня начало доходить. Это были рисунки для наволочек и мешочков с лавандой в форме сердечка, которые вешают в шкаф. К рисункам были приложены образцы тканей – в полоску, в цветочек и гладкие, пастельных тонов.

Интересно, где теперь вещи, которые когда-то сшила Элинор? Я вспомнила грязноватые диваны и кресла, которые мы увидели, прибыв в коттедж. Вещей, которые она сшила сама, определенно не было. Я вернулась к фотоальбому и увидела их на ранних снимках: хорошенькие занавески и элегантные покрывала. Снимки были черно-белые, но я видела, что все сделано из тех тканей, кусочки которых я сейчас держала в руках. Вероятно, все это убрали после смерти мужа Элинор. Когда мы въехали, в доме было много вещей, но не таких красивых, как эти.

Я закрыла альбом, но не стала откладывать в сторону. Завтра надо сказать Кэллуму о картонках, чтобы он их забрал.

Когда я уже хотела закрыть сундук, то заметила жестяную коробочку бронзового цвета с красным логотипом «Блуберд», выцветшим с годами. Я взяла ее и попыталась открыть, но крышка плотно сидела. Возможно, внутри швейные принадлежности.

И снова я услышала этот звук, теперь уже отчетливо. Кто-то царапался и скребся, словно пытаясь подобраться ко мне.

Когда я закрыла сундук и застегнула металлические пряжки, мои руки были покрыты «гусиной кожей». Захватив с собой альбом для вырезок и жестяную коробочку, я спустилась вниз.

– Кэллум, – позвала я на следующее утро, когда он вынимал инструменты из фургона. Они со Спенсером только что прибыли, чтобы начать работу в десять. – У вас есть минутка?

– Конечно, – ответил он, положив свои вещи у стены дома, и вошел вместе со мной.

– Вчера вечером я заглянула на чердак и обнаружила там кое-какие вещи вашей бабушки. Я подумала, что, возможно, они нужны вам или вашим родственникам.

– О, простите, – сказал он. – Совершенно забыл о чердаке, когда мы все вывозили. А что это за вещи?

– В основном картонки, а еще большой кожаный сундук и конь-качалка.

– Это старая папина лошадка, – улыбнулся Кэллум. – По-моему, он ее любит. Наверно, обрадуется, узнав, что она все еще жива.

Я подумала о жестяной коробочке и почувствовала себя виноватой. Вчера вечером я пыталась открыть ее ложкой, но крышка не поддалась. Я положила коробочку на шкаф, чтобы не болталась под руками.

– Ничего, если я залезу на чердак и посмотрю, много ли там вещей?

Мы вместе начали подниматься по лестнице, и я остро чувствовала близость Кэллума. Казалось, он ничего не замечает. Он шел рядом, и наши тела соприкасались. От него пахло свежим воздухом, простором. Он приставил стремянку к люку, и я передала ему фонарик. Затем Кэллум поднялся на чердак, а я осталась на лестничной площадке внизу. Задрав голову, я смотрела на люк.

С минуту было тихо, и я видела, как под крышей двигается луч света.

– Тут очень много вещей, не так ли? – крикнул он. – Можно передать вам несколько коробок? В основном они небольшие, так что можно увезти на грузовике сегодня.

– Замечательно.

Я приняла у него картонки и аккуратно сложила на площадке. Пару раз наши руки соприкасались, и я неожиданно ощутила трепет.

– О господи! – Кэллум рассмеялся. Я вернулась к подножию стремянки и посмотрела наверх.

– Что там такое?

Его голова показалась в люке.

– Вы знаете, что у вас тут свили гнездо белки?

– О! – Я тоже засмеялась, вспомнив шум, который вчера ночью насмерть меня перепугал. – Значит, вот что это было. Их там много?

– Не знаю. Я видел всего одну, но тут много помета. Насколько я понимаю, вы не хотите, чтобы они тут болтались?

– Не очень. Я могла бы выпустить Декстера.

– У меня есть друг, который делает гуманные ловушки и кладет в них крекеры с шоколадной пастой – это помогает. А вот за лошадкой, сундуком и парой других вещей мне, пожалуй, придется вернуться.

– Прекрасно. – Я подумала о жестяной коробочке. Сейчас поздно подкладывать ее к картонкам, но можно присоединить к остальным вещам, за которыми Кэллум заедет позже. – Когда вам будет удобно.

– Папа и дядя Эван будут в восторге, – сказал Кэллум, спускаясь по стремянке. Он закрыл дверцу чердака и спрыгнул на лестничную площадку. – Все, что может оживить воспоминания бабушки, очень помогает. Они смогут вместе пролистывать фотоальбом и беседовать. Это ей многое напомнит, и малейшая зацепка может ее разговорить.

– Ну что же, в таком случае я рада, что рискнула.

– Вы храбрая женщина. Знаете, там огромные пауки, а также белки.

– Думаю, было слишком темно, чтобы их увидеть. Да и вообще я не боюсь пауков. – Я не собиралась говорить ему, что пауки – мелочь по сравнению с тем, что я готовилась увидеть на чердаке.

– Значит, я погружу все это и вскоре заберу остальное. – И он направился к лестнице.

– Кэллум. – Я сделала глубокий вдох, когда он повернулся ко мне. Уже несколько дней меня терзали сомнения. – Вероятно, это прозвучит странно, но откуда вы знаете мою мать?

– Рози? Не уверен, что именно мне стоит все объяснять. Может быть, она должна рассказать вам это сама.

Я застыла на месте. На меня нахлынули какие-то чувства – осуждение? зависть? – которые я не могла определить.

– Если мне следует что-то узнать, то я предпочла бы услышать это от вас.

– Ладно. – Кэллум пожал плечами с небрежным видом. – Все это началось совсем недавно. Но ваша мама – красивая женщина.

Красивая женщина?

– Мой папа уже давно один. Прошло десять лет, с тех пор как умерла мама, и после этого у него никого не было. Рози – первая женщина, с которой он начал встречаться. Папа не сразу привык, но она очень его изменила. Кажется, они очень подходят друг другу.

До меня дошла истина, и я сразу же почувствовала себя по-идиотски.

– Моя мама… – сказала я, почувствовав облегчение. – И ваш папа.

– Да. Дэвид, мой папа. Когда она зашла сюда на днях, одному из нас следовало объяснить. Однако мне казалось, что это должна сделать она. Может быть, она хотела сказать вам наедине.

– Ваш папа, – повторила я, и до меня дошло окончательно.

– Она могла бы встретить кого-нибудь похуже, не сомневайтесь, – заверил меня Кэллум. – У нас были свои взлеты и падения, но он очень порядочный человек.

– Вам не кажется это странным – в их возрасте?

– Нет. Я считаю, что Рози – просто чудо. Они прекрасно ладят.

Когда Кэллум представил дело таким образом, у меня почему-то отлегло от сердца.

В тот день я красила стены на верхней лестничной площадке в теплый сливочный цвет, оттенявший дубовые балки и пол. Лестница начала выглядеть живее.

Пока я красила, Декстер составлял мне компанию, нежась у окна в лучах осеннего солнца. Забравшись на стремянку, я красила стену наверху. Вдруг я уронила валик, и он упал возле Декстера, напугав его.

– Ох ты, черт! Прости, Декс, – сказала я. Он поднялся, выгнув спину, затем промчался прямо по крышке от банки с краской, оставляя следы испачканных лап на лестничной площадке. – Декс, стой! – тщетно взывала я, поспешно спускаясь с железной стремянки. Его следы вели в нашу спальню. Открыв дверь, я увидела, что он съежился на верху платяного шкафа.

– Слезай, Декс, – уговаривала я. Нужно отчистить его лапы или он испачкает краской весь дом.

Он спрыгнул со шкафа, сбросив жестяную коробочку «Блуберд», найденную на чердаке. Она ударилась об пол, и ее содержимое вывалилось.

Декстер посмотрел на меня, пытаясь понять, что он сделал не так. Я схватила его в охапку и отчистила лапы уайт-спиритом в ванной комнате. Кот громко мяукал в знак протеста. Затем я оттерла краску от недавно отциклеванных половиц.

Вернувшись в спальню, я подобрала коробочку. К счастью, от падения на ней образовалась лишь крошечная вмятина.

На полу лежал розовый детский чепчик, и видно было, что его почти не носили. Рядом были разбросаны фотографии, лицевой стороной вниз, и на одной было написано имя «Сара». Перевернув ее, я увидела лицо малышки с бантом в волосах.

 

Глава 13. Ванная комната

В альбом для вырезок

Деревянные шкафчики того же цвета, что балки, отциклеванный и покрытый лаком пол, ванна на львиных лапах, краны для душа и ванны в викторианском стиле, большое зеркало в позолоченной раме.

Четверг, 10 октября

Утром я поехала в город и купила ткани для покрывал, а потом заглянула в антикварный магазин. Когда я вошла, зазвенел колокольчик.

– Доброе утро, – приветствовала меня женщина, стоявшая за прилавком. – Вы ищете что-то конкретное, дорогая?

– Просто смотрю, – ответила я.

Было приятно отлучиться из дома. Накануне Джек вернулся около пол-восьмого вечера, проработав накануне всю ночь. Он так устал, что, наскоро пообедав, рухнул в постель, не в силах говорить. Конечно, не было ничего плохого в том, что он так много работает, однако, учитывая обстоятельства, я не могла не задуматься. А что если это предлог, чтобы выиграть время?

Я провела рукой по старинной вешалке для полотенец и взглянула на цену. Она была умеренной. В углу я заметила шкафчик из черного дерева и зеркало в позолоченной раме, которые идеально смотрелись бы в ванной комнате.

– Вы можете упаковать для меня несколько вещей? – спросила я продавщицу. – Вешалку, шкафчик и зеркало.

– Конечно. Прекрасный выбор. Особенно зеркало. Это настоящая находка! Почему бы вам не посмотреть внизу, пока я все для вас подготовлю?

Внизу в магазине были полки со старинными безделушками и антикварными вещицами. Слева от меня выстроились в ряд стеклянные бутылочки от лекарств, зеленые и синие. Я выбрала дюжину бутылочек разных размеров. Они будут хорошо смотреться на подоконнике в ванной комнате, если поставить в них цветы.

Вернувшись в коттедж, я заглянула к Кэллуму, который циклевал половицы в гостиной.

– Все в порядке?

– Прекрасно, – ответил он. – Работа кипит.

– Могу я предложить вам чашечку чая?

– Пожалуйста.

Он снова включил аппарат, а я повернулась и направилась на кухню. Я вскипятила чайник и наполнила чашки, добавив молоко и сахар. Одну я отнесла Кэллуму, который поблагодарил меня за чай.

– Над чем вы работаете сегодня?

– Над ванной комнатой, – ответила я. – Купила кое-что в городе сегодня утром. Сейчас покажу.

Я отправилась в холл и принесла купленные вещи.

– Очень славные, – одобрил он. – Будут хорошо смотреться. Значит, у вас нет искушения внести более радикальные изменения?

– О да, – улыбнулась я. – Этим я тоже займусь. Весь этот комплект лимонного цвета отсюда уйдет. Да простит меня ваша бабушка, но я никогда к нему не привыкну. Сегодня днем собираюсь поискать новую ванну. Я влюбилась в такие, знаете, на львиных лапах.

– Они просто изумительные, – сказал Кэллум, выпрямляясь. – Я видел их в нескольких коттеджах поблизости. В Кентербери есть большой магазин сантехники, дайте-ка я найду вам этот сайт… Они обслуживают множество домов этого периода и знают, что туда подходит. – Он вынул свой айфон и занялся поисками.

– Вот он. – Кэллум передал мне айфон.

Я перелистывала картинки: фарфоровые раковины и старинные краны. Они были восхитительны.

– Спасибо. Думаю, это именно то, что мы ищем.

Я пошла на кухню и, открыв свой ноутбук, вернулась на сайт магазина сантехники. Я перебирала ванны на ножках, пока не нашла именно то, что надо. Увидев цену, я закусила губу: она была гораздо выше той, что мы с Джеком могли себе позволить.

Но ведь ванна – это так важно, не правда ли?

С минуту поколебавшись, я взялась за мобильник, чтобы сделать заказ.

– Ты голоден? – спросила я Джека. – Я собираюсь испечь пирог с курицей.

– Звучит заманчиво, – ответил он. – Прости, что вчера вечером я был настоящим зомби. Мне действительно нужно было отоспаться.

– Все в порядке. Я же знаю, что тебе нужно было успеть к сроку, и ты не часто так задерживаешься на работе.

– Да, это редкая ситуация. Ну так чем ты сегодня занималась?

– Кое-что купила. – Я чувствовала себя виноватой, что сегодня утром не посоветовалась сначала с Джеком. – Несколько вещей для ванной комнаты.

– Да? Вешалки для полотенец и все такое?

– Не совсем. Ты помнишь ту потрясающую ванну на львиных лапах в Аркадия-Коттедж, которая нам обоим так понравилась? И фарфоровую раковину с кранами в викторианском стиле?

Джек удивленно взглянул на меня.

– Но ты же не…

– Что? Я нашла действительно хороший магазин в Кентербери, где продают такие вещи. Мы получили скидку за покупку сразу нескольких вещей. Нам же нужно привести в порядок ванную комнату, Джек.

– Я это знаю. Тем не менее я полагал, что мы будем выбирать все крупные вещи вместе. И сколько же все это стоило?

– Не так уж много. Как я уже говорила, нам сделали скидку. Вышло чуть больше тысячи фунтов.

– Тысячи? Мне бы действительно хотелось иметь право голоса в этом вопросе. Ты не думаешь, что мы бы могли сначала взглянуть на наш список расходов? Чтобы узнать, как обстоят дела?

Джек был прав, я давно не заглядывала в Excel.

– Пожалуй, – ответила я. – Я в самом деле какое-то время туда не заглядывала. – Но в любом случае нет смысла экономить на ванной комнате – это важная часть дома.

– Давай заглянем туда сейчас, – предложил Джек. Я видела, что он старается сдерживаться.

– Хорошо. Но ты же согласился с тем, что я могу одна принимать определенные решения, когда ты занят работой. А ты был занят.

– Я имел в виду подушки и коврики, а не целые комплекты для ванной.

Джек взял свой ноутбук и открыл список в Excel, где содержались все детали нашего финансового положения, затем – страницу с нашим общим счетом в банке.

Когда мы открывали этот счет, цифра казалась весьма внушительной. Теперь она сильно уменьшилась.

– Вот так, – сказал он, пробегая взглядом по колонкам. – Учитывая, что нам еще нужно отделывать гостиную, столовую, спальню для гостей и кабинет и платить за реставрацию деревянных рам и лестницы, сумма не столь уж значительна, не так ли?

– Ничего, как-нибудь выкрутимся, – возразила я. Большая белая ванна и раковина создали бы прелестную сельскую атмосферу, и мне не хотелось аннулировать заказ.

– И ты знаешь, с чего нам нужно начать, не так ли?

– Амелия! – бодро прозвучал голос моего папы. На следующее утро я первым делом позвонила ему.

– Хелло, папа.

– Привет, солнышко. Как дела?

– Спасибо, хорошо.

– А коттедж?

– Дела продвигаются. Мы почти закончили спальню и кухню и укротили джунгли в саду.

– Тебя никогда не страшили трудности, не правда ли?

– Пожалуй, нет, – согласилась я. – А как дела у тебя?

– Неплохо, не могу пожаловаться. В последние две недели подвернулась работа: занимался электропроводкой в новых домах в центре города.

– Это чудесно. – Несомненно, это означало, что он получит деньги. Я приготовилась спросить его об уплате долга.

– Амелия, я в самом деле рад, что ты позвонила. Мы с Кэтлин надеемся, что ты сможешь нам помочь с одним делом. Небольшая услуга.

Только бы не деньги, взмолилась я про себя. Пожалуйста, папа, не проси об этом снова.

– Конечно. С чем тебе нужно помочь?

– Это Мирабель.

– Мирабель?

– Она нас не слушается, Амелия. И нам просто необходимо отдохнуть. Не могла бы она погостить у тебя с неделю?

– Не знаю. – Я взглянула на известковую пыль, покрывавшую все поверхности, на стены в холле, где я не доклеила обои. – Мы еще ремонтируем коттедж и вообще-то не готовы к тому, чтобы у нас гостили.

– Мира же еще ребенок. Она прекрасно устроится на диване.

– Нельзя с этим подождать месяц-другой?

– Не уверен. Я беспокоюсь о ней, и Кэтлин тоже. Она хорошо сдала экзамены – достаточно хорошо, чтобы остаться в школе. Но она говорит, что не хочет, и уже пропустила начало четверти. Она свободолюбива, как я. Не сомневаюсь, что, в конце концов, она остепенится. Но твоя мачеха паникует. Мирабель каждый вечер куда-нибудь уходит с этим парнем, Джессом. Пьет и бог знает чем еще занимается. Мы подумали, что смена обстановки могла бы помочь. Она все время вспоминает, как гостила у тебя в прошлый раз.

– Тогда было иначе. – Тогда, год назад, мы жили в восточной части Лондона. Там было полно магазинов одежды и увеселительных заведений, где Мирабель могла развлечься. – Теперь мы живем в сельской местности. Ей тут особенно нечем будет заняться.

– С ней все будет хорошо, – настаивал папа. – И это дало бы нам с Кэтлин передышку, возможность прийти в себя. Ты же знаешь, как я не люблю скандалы, а сейчас они не затихают в нашем доме.

Я сделала паузу, соображая, как бы объяснить папе, что это не самая удачная идея.

– Ты не возражаешь против этой идеи, не так ли? – снова спросил он.

Я сделала глубокий вдох, но у меня иссякли силы сопротивляться.

– Конечно, папа. Мирабель может приезжать. Но когда она здесь будет, ей придется мне помогать.

В тот вечер мы с Джеком лежали в постели. Я просматривала книгу с фотографиями интерьеров, подаренную Карли, а Джек проверял сообщения на своем мобильнике.

– Ты на меня сердишься, да? – спросила я. – Я пойму, если это так.

– Нет, не сержусь, – ответил он, отложив мобильник и поворачиваясь ко мне. – Просто я… я не знаю… Пожалуй, меня немного удручает ситуация.

– Из-за денег, – предположила я, вспомнив, что так и не смогла спросить папу о долге.

– Не совсем. Дело не только в этом. Но ты же можешь быть твердой, Амелия. Ты откровенная и прямая со всеми, а вот с твоим отцом… Не знаю. По-моему, ты просто позволяешь ему веревки из себя вить. Мы так и не получили обратно деньги, которые нам нужны, а теперь еще у нас будет гостить Мирабель.

– Ты не хочешь, чтобы она у нас пожила?

– Не в этом дело. Она же твоя сестра, Амелия, тебе решать. А ты сама хочешь, чтобы она приехала, когда этот дом – настоящая строительная площадка? У меня такое впечатление, что ты этого не хочешь. Насколько я понял с твоих слов, это было не твое решение.

– Ты прав, сначала я была против. Но это эгоистично с моей стороны. Если папе нужна передышка, я готова помочь. Я уверена, что, когда она приедет, все будет прекрасно.

– Если ты не возражаешь, то я тоже, – сказал Джек. – Мне не хочется спорить.

– Я знаю. Мне тоже не хочется. – Я закрыла книгу и отложила ее в сторону. – Просто я устала, Джек.

– Я тоже.

* * *

– Алло! – Как хорошо было услышать голос Карли, такой знакомый и родной.

– Привет, – ответила я, присаживаясь на кровать. – Рада, что застала тебя. Правда, в субботний вечер ты могла бы заняться чем-нибудь более интересным.

– Не сегодня. Алекс и Жюль вместе отправились в кино укреплять отношения.

– Как продвигается подготовка к вашей поездке в Австралию?

– Спасибо, хорошо. Алекс связался со своим кузеном в Мельбурне, так что нам есть где приземлиться. А еще у меня есть подруга в Сиднее. Она предложила нам свою свободную комнату на те дни, что мы там будем.

– Великолепно, – одобрила я. – Должна признаться, что немножко завидую.

– Ну что же, раз ты бросила меня одну в этом большом городе, я должна сама позаботиться о своих развлечениях. Так что у тебя новенького? – спросила Карли.

– Моя мама влюбилась.

– В самом деле?

– Точно. Вот видишь, а ты считала, что поезд ушел в твои двадцать девять.

– Какие чувства ты питаешь по этому поводу?

– Это как-то странно. Но все в порядке. Кстати, о моей семье, через пару недель ко мне приезжает Мирабель.

– Интеллектуалка Мирабель, – рассмеялась Карли. – И как же ты собираешься развлекать ее целую неделю?

– Она будет помогать мне с ремонтом.

– Мирабель? Та самая Мирабель, которая у тебя гостила прошлым летом?

– Теперь ей шестнадцать. Уверена, что она немного повзрослела.

– Тебе виднее, – с сомнением произнесла Карли. – Ты забыла, как в прошлом году ее застукали за кражей в магазине?

– Думаю, это был единичный случай, – сказала я, и мне отчетливо вспомнился инцидент в магазине дешевой бижутерии. Слава богу, полиция отпустила ее, сделав предупреждение. – Уверена, что она с этим покончила.

– Желаю удачи, – сказала Карли. – Думаю, она тебе пригодится.

– Еще бы! В коттедже обнаружилось столько неожиданных вещей, которыми нужно заниматься.

– Как там дела?

– Прекрасно.

– Действительно, прекрасно или ты притворяешься? – допытывалась Карли.

– Действительно, прекрасно. – У меня голова шла кругом. – Ну, может быть, не совсем. Не знаю, Карли.

– Что такое?

– Мы с Джеком не так уж хорошо ладим. Это мелочи, но их становится все больше: дом, моя семья, деньги…

– Я думала, у вас все в порядке с деньгами на ремонт?

– Я тоже так думала… Но, вероятно, я растранжирила немного больше, чем следовало. Но мне хочется, чтобы коттедж выглядел идеально, и, казалось, ему тоже. Не припомню, когда нам в последний раз было весело вместе, Карли.

– Переделка дома требует от тебя всех сил.

– Да, знаю, и я была к этому готова. Я думала, мы сильные, но между нами все стало так сложно. Ты же сама видела на днях, как у нас обстоят дела.

– Мне показалось, что вам бы не мешало кое-что обсудить.

– А мы этого не делаем. Мы почти не говорим о вещах, которые действительно имеют значение.

Конечно, было кое-что еще, и это уже невозможно было игнорировать. Я не могла признаться в этом даже Карли, да и сама старалась не думать на эту тему. Дело в том, что, засыпая по ночам, я порой думала вовсе не о Джеке.

– Вы во всем разберетесь, – взволнованно произнесла Карли. – Вы должны. Вы же Амелия и Джек, и вы созданы друг для друга.

Созданы друг для друга. Я всегда так считала.

Неделю спустя Джек открыл дверь рабочим, которые доставили ванну и раковину. Он отступил в сторону, и они поднялись по лестнице в ванную комнату. Весь предыдущий день мы занимались там половицами, чтобы все было готово.

– Я уверена, твое мнение изменится, когда они все установят, – сказала я, стоя рядом с ним в холле.

– Возможно. Но дело не в этом, Амелия. Ванна тут ни при чем, и ты это знаешь.

Я услышала, как рабочие наткнулись на что-то, и у меня возник порыв подняться и посмотреть, что там происходит. После того, что случилось на кухне, мне не хотелось оставлять все на волю случая.

– Я знаю, это из-за денег, – сказала я. – Но мы можем сэкономить, когда займемся другими комнатами. Кухня и ванная всегда требовали больших расходов.

Джек опустил глаза, потом снова взглянул на меня.

– Ты действительно считаешь, что все дело в этом? – осведомился он.

Я посмотрела на него, пытаясь подыскать слова для ответа.

– Дело не только в коттедже, – сказал он.

– Тогда в чем же?

– Я просто чувствую, что мы давно смотрим на вещи по-разному. На все.

– Мы же беседуем.

– Да. Но на самом деле мы не общаемся друг с другом по-настоящему. Не обсуждаем, чего мы действительно хотим от жизни.

– Я тебе изложила свою точку зрения.

– Да. В том-то и дело, Амелия. Ты приняла решение, вот и все. Конец истории.

Его взгляд был непривычно суров.

– Все не так, – возразила я. – А не можем мы пока что просто пожить минутой? По крайней мере, до тех пор, пока не закончим коттедж. – Я попыталась взять его за руку, но он не ответил на мой жест.

– Пока не закончим коттедж… Не знаю. – Он покачал головой. – Похоже на то, что мы создаем дом, а не семейный очаг.

Я услышала, как наверху что-то загрохотало, и собралась туда подняться.

– Амелия, ты меня даже не слушаешь?

– Слушаю. Просто… Ты же помнишь, что случилось в тот раз, когда была протечка.

– Мне сейчас на это ровным счетом наплевать, – сказал Джек. – Я пытаюсь достучаться до тебя, сказать, что мне плохо. И я знаю, что не смогу быть счастливым, если все будет так продолжаться.

Я ощутила комок в горле. Где-то в глубине души его слова отдавались эхом, так как были созвучны моим мыслям. От своих мыслей я еще могла спрятаться, а вот от слов Джека – нет.

– Мне хочется, чтобы мы желали одного и того же. Однако я не уверен, что это еще возможно, – сказал Джек.

– Нет, возможно, – слабо возразила я. Мне было больно оттого, что я не могу произнести это с большей уверенностью.

Последовало молчание.

– Думаю, нам нужно передохнуть, – заключил Джек.

– Передохнуть? – тихо переспросила я.

– Да, друг от друга, Амелия. Я собираюсь какое-то время пожить в другом месте.