Год спустя. Июль, Нью-Йорк

– Проходите, пожалуйста, – сказала Имоджин элегантной паре. – Вот здесь каталог со всеми работами.

Они с Финном были на выставке в художественной галерее в Челси, в Нью-Йорке. На стенах были развешаны фотографии в рамках, а гости с видом искушенных знатоков потягивали коктейли из высоких бокалов и обсуждали достоинства снимков.

«Но это не просто выставка, – с гордостью думала Имоджин. – Это моя собственная выставка!»

Каждая фотография рассказывала небольшую историю об одном из далеких уголков мира, где Имоджин побывала, вооружившись маской, кислородными баллонами и камерой для подводных съемок, которые стали неотъемлемой частью ее жизни. Амфиприоны, рыбы-попугаи, рыбы-бабочки, морские черепахи, скаты и, конечно, самая большая ее удача – снимки китовой акулы – сверкали яркими праздничными красками на белых стенах галереи.

– Спорим, ты заполучила покупателя! Вот там, смотри, – прошептал Финн ей на ухо, глядя на одетого с иголочки джентльмена, внимательно разглядывающего каталог.

– Кажется, он выглядит заинтересованным, – ответила она обрадованно. Уже несколько фотографий в каталоге были обведены красным кружком, означающим, что работы проданы. А ведь еще не было и десяти часов.

Восемь месяцев пробыли они с Финном на Ко-Тау. Первые две недели были полностью посвящены солнцу и поцелуям, долгим заплывам в море и вечерам в пляжном баре. Но затем Имоджин вновь сосредоточилась на подводных съемках, собирая свою коллекцию морских обитателей.

Финн первое время предавался безделью и очень переживал, что полностью переложил заботу о школе серфинга на плечи Энди. Вначале он каждый день звонил в Англию, чтобы быть в курсе того, как идут дела, но затем расслабился. Он нашел работу в маленьком баре на берегу, где продавали фруктовые коктейли, и с удовольствием смешивал соки с кокосовым молоком для туристов, загорающих на пляже. Им с Имоджин пришлось привыкать к совместной жизни и связанным с этим бытовым проблемам. Финн с удивлением обнаружил, что даже обитая в хижине с гамаком на пляже, нужно выносить мусор и ходить в магазин за продуктами.

Молодые люди вели довольно самостоятельный образ жизни, у каждого из них появились новые друзья и разные интересы. Однако они наслаждались обществом друг друга по вечерам, сидя на веранде, попивая холодное пиво и закусывая жаренной на гриле рыбой.

За шесть месяцев, проведенных в Таиланде, Имоджин наснимала достаточно фотографий и с помощью Финна занялась своим веб-сайтом. Следующие несколько месяцев прошли в поисках подходящего агента и владельца художественной галереи, готового выставить ее работы. Она отчаянно надеялась, что хоть кто-то проявит интерес к ее работам. Но все ее письма оставались без ответа, а длинные гудки приводили в глубокое уныние. Имоджин была в отчаянии, пока на острове не появилась Никки. Владелица Нью-йоркской галереи посвятила себя открытию новых талантов и так же страстно, как Имоджин, обожала дайвинг. Они встретились в дайвинг-клубе Дэви и сразу подружились. Их с Финном девятимесячные старания наконец начали приносить свои плоды.

Имоджин позвонила сестре на следующее утро после открытия выставки: в первый день были приглашены исключительно вип-персоны. Они с Финном только что покончили с поздним завтраком в бруклинской квартире, где поселились на время. Друзья Никки уехали ненадолго из Нью-Йорка, и она договорилась, что Имоджин и Финн будут присматривать за жильем, пока занимаются своей выставкой. Просторный лофт пришелся им по вкусу еще и потому, что был идеально расположен для туристических вылазок.

– Анна, – без предисловий начала Имоджин, едва только сестра ответила на звонок, – ты не поверишь, как все здорово прошло вчера вечером!

Финн понимающе улыбнулся, взял кружку с кофе и уселся на диванчик, не сомневаясь, что этот разговор затянется надолго.

– Ты имеешь в виду выставку? Ну как, посетителям понравились твои фотографии? – спросила Анна. Ее голос звучал совсем близко, несмотря на разделяющий их океан.

– Они были в полном восторге! Представляешь, я продала двенадцать работ! Никки сказала, что это невероятный успех – в ее практике это лучший результат для первого выставочного дня.

– Это замечательно, Имо! – сказала Анна. – Я всегда знала, что это твое призвание. Возможно, мы смогли бы сделать небольшую выставку твоих работ здесь, у нас? То есть я понимаю, что это, конечно, не Нью-Йорк, но…

– Это было бы здорово! – воскликнула Имоджин, сразу же представляя, как будут выглядеть некоторые ее небольшие работы на стенах кафе.

– Прости, что выступаю в роли мамы, но не могу не спросить, когда вы с Финном вернетесь домой.

– На следующей неделе! – воскликнула Имоджин радостно. – Мы купили билеты на вторник. Так что у нас еще будет куча времени, чтобы раскочегарить наш фургончик и подготовить его к летнему фестивальному туру.

– На следующей неделе, – охнула Анна.

– Да! Не могу дождаться, когда тебя увижу! Да, и, кстати, о фургоне – Финн теперь большой спец по смузи, фруктовым коктейлям с мороженым. Так что мы сможем немного расширить наш ассортимент.

Услышав свое имя, Финн навострил уши и с озорной усмешкой взглянул на Имоджин. В действительности они не заглядывали дальше совместно проведенного лета – за исключением одной вещи. Имоджин перебирается жить к Финну, и с тех пор, как они это решили, с ее лица не сходила улыбка.

– Ну, ждем вас с распростертыми объятиями! – сказала Анна.

– Я правда очень соскучилась по тебе, сестричка, – сказала Имоджин. – И по папе тоже, и даже по маме, можешь в это поверить?

– Мы тоже все по тебе скучаем. Только, ради бога, не опоздайте на самолет. Иначе мне придется иметь дело с разбитыми сердцами наших родителей.

– Ладно, до встречи! Пока-пока! – Имоджин положила трубку.

Она пересекла большую, залитую солнцем мансарду и нырнула в объятия Финна.

– Мы возвращаемся домой, – прошептала она с улыбкой.

Кафе «Волшебное мороженое Вивьен», Хоув

Анна повесила трубку телефона в магазине и вернулась за прилавок.

– Твоя сестра? – спросил Маттео.

– Да, – кивнула Анна, даже не пытаясь скрыть радостную улыбку. – Ты не поверишь! Она возвращается на следующей неделе!

– Фантастика! – Он сжал ее в объятиях. – Неужели я наконец-то увижу знаменитую Имоджин.

– О да, – засмеялась Анна. – Приготовься. Это и вправду непростое испытание.

– Вот и твоя мама так всегда говорит, – с улыбкой заметил Маттео. – Теперь и я уже начинаю нервничать.

– Она тебе понравится, – уверила его девушка. – А Имоджин будет просто счастлива с тобой познакомиться.

– А ты ей уже сказала? – спросил Маттео, обнимая любимую за талию и положив ладонь на округлившийся животик. В пять месяцев он уже был заметен даже под ее нарядным фартуком.

– Еще нет, – улыбнулась Анна. – Пусть будет сюрприз.

Маттео нежно поцеловал ее в шею, затем повернул лицом к себе.

– А я думал, ты ненавидишь сюрпризы, синьора. Что произошло?

– Возможно, все дело в том, что у меня в последнее время было несколько замечательных сюрпризов, – пожала плечами Анна. – И я изменила свое отношение.

Маттео наклонился, чтобы снова нежно поцеловать ее, теперь в губы. Анна порадовалась тому, что в этот послеобеденный час магазин был пуст. Она ответила на поцелуй, ее руки скользнули по его спине, остановившись на ягодицах.

– Думаю, это не совсем профессионально – так вести себя на рабочем месте, – пошутил Маттео в ответ.

– В этом-то весь и кайф! И к тому же не забывай, мы здесь боссы!

Ей не хотелось вспоминать те трудные времена, когда Маттео еще не помогал ей вести дела в кафе. За девять месяцев они превратились в по-настоящему профессиональную команду – составляли вместе меню, придумывали новые сорта мороженого и потихоньку множили добрую славу кафе, привлекая все больше постоянных посетителей. К весне их кафе стало все чаще упоминаться в блогах, посвященных кулинарному искусству, что принесло им еще больше известности и благодарных покупателей. К июню работы у них заметно прибавилось.

Когда Имоджин вновь переступила порог кафе, она обнаружила, что там почти ничего не изменилось за время ее отсутствия. Фотография бабушки, вставленная Эви в рамку, висела на стене позади прилавка – Вивьен по-прежнему приглядывала за своим любимым детищем. На противоположной стене висели фотографии, рассказывающие об истории этого места. Самые пожилые из посетителей любили разглядывать их и делиться друг с другом и хозяевами своими собственными воспоминаниями.

Родители Анны время от времени приезжали в Брайтон, останавливаясь у Мартина в его процветающем пансионате, если там была свободная комната, или у Анны с Маттео и Хепберном в их квартире. Маттео перекрасил детскую в бледно-желтый цвет. Теперь, когда комната стала выглядеть иначе, Анне было немного легче: она перестала представлять Элфи каждый раз, когда входила туда. И все же она скучала по нему. Возможно, она всегда будет по нему скучать. Но главное – теперь у нее был Маттео. Он принес солнечный свет и радость в ее жизнь, которых она никогда прежде не знала.

– Ты уверен, что будешь здесь счастлив? – спросила Анна, серьезно глядя ему в глаза. – Можешь мне обещать, что ты не будешь тосковать и не захочешь вернуться в Италию?

– Анна, мне кажется, мы уже не раз говорили об этом, – сказал Маттео, смеясь и качая головой. – В Италии, конечно, очень много красивых вещей, но одного я там точно никогда не найду – сумасшедшую англичанку, от которой потерял голову. И семьи, которая у нас с тобой теперь будет, – он заправил прядку волос ей за ухо.

– Что ж, я рада.

– Но у меня есть одно условие, – продолжал Маттео с лукавым видом.

– Правда? – нахмурилась Анна, взглянув на него с подозрением.

– Когда наш малыш подрастет, мы поедем в Италию и покажем ему или ей, что такое настоящее джелато. Не хочу, чтобы наши дети думали, что то убожество в рожках, которое продают в лавке за углом, – это и есть итальянское мороженое. Мы должны показать им истинную Италию!

Анна вспомнила изумительный вкус джелато, с которого началось ее итальянское путешествие, и от души рассмеялась.

– Если я скажу, что просто счастлива принять твое условие, этих слов не хватит, чтобы выразить то, что я сейчас чувствую.