– К чему это все? – смеялась Лили, теребя рукой шарф, которым ей завязали глаза. – Что вы задумали? Что вы прячете от старушки?
Джей осторожно завел Лили в ее квартиру, и, когда развязанный чьей-то рукой шарф упал на пол, она открыла глаза.
И не произнесла ни слова.
Секунды молчания длились целую вечность – Рейчел уже начала сомневаться, правильно ли они поступили – забрались в чужой дом и без разрешения навели свой порядок. Зак крепко держал мать за руку и ждал реакции: Лили смотрела на разрисованный им плакат.
С плаката взгляд Лили перешел на некогда поврежденные стены, теперь покрытые свежепоклеенными обоями. Она посмотрела на пол: линолеум в кухне частью дополнен новым, частью – возле плиты – заменен на плитку, в гостиной лежит новый яркий ковер. Заметив стеллаж, она прижала руки ко рту, словно удерживая в себе восклицание от потрясения.
– Боже мой, – простонала она. – Боже мой.
И прикусила губу. Казалось, она вот-вот разразится слезами.
Лили снова перевела взгляд на плакат, и ее лицо озарила улыбка.
– Это ты сделал, сынок? – спросила она Зака.
Тот кивнул. Лили протянула к нему руки, и он бросился ее обнимать. Все еще держа Зака за руку, Лили посмотрела поочередно на Рейчел, Милли, Джея, Шона и Никки.
– А все это, – спросила она, рукой поведя вокруг, – ваша работа?
Ей закивали – никто не решался заговорить и спросить, нравится ли ей то, что они сделали.
– Мой дом. Это снова похоже на мой дом. Готовый к Рождеству, – она вошла в комнаты и заметила змею-валик под дверью. – О, я всегда хотела такую штуку! Но ведь это все стоит денег, – проговорила она, осуждающе глядя на Джея.
– Даже не думай, – твердо ответил Джей. – Ты заботилась о нас много лет. Позволь нам хотя бы раз позаботиться о тебе. Это подарок от всех твоих соседей.
– Тогда я должна сказать вам спасибо… – Лили сияла. – Спасибо!
Никки сделала погромче музыку, и Рейчел налила всем кому лимонаду, кому игристого вина. Лили сидела на диване в гостиной, рассматривая подушки и расспрашивая Милли относительно подробностей квартирного преображения.
Кто-то постучал в дверь. Зак открыл.
– Надеюсь, мы не опоздали? – спросила Шивон, заходя в комнату вместе с Эйденом.
– Конечно, нет, – помахала им рукой Лили. – Проходите и присоединяйтесь к празднованию. Бар открыт, – засмеялась она, указывая на Рейчел.
– Ну, загляденье! Глаз не оторвать! – поразилась Шивон, обращая свой возглас к Никки и восхищаясь золотыми вкраплениями на стенах. – Это вы с Милли колдовали над стенами? Супер, может быть, вы вдвоем будете вести мой кружок?
– Отличная работа, – оценил ремонт Эйден. Рейчел подала ему бокал шампанского. – Вы, должно быть, потратили на это уйму времени.
– Мы работали все вместе, получилось не так уж долго, – ответила Рейчел. – Как Беа?
– Все так же. Я немного почитал ей ту историю, которую начала Милли. Но потом позвонил Саймон, и мне пришлось заняться работой. Снова пришлось вести тяжелый разговор с клиентом. Хоть он и готов понять наши трудности, но все равно недоволен задержкой. К тому же я знаю: амбар к Рождеству мы доделаем, а мебели-то в нем не будет… И я ломаю голову, как подсластить ему эту пилюлю.
– Подстастить пилюлю, говоришь? – загадочно проговорила Рейчел. – Идем-ка я тебе кое-что покажу.
Она подвела мужа к новому стеллажу. Эйден провел рукой по верхней полке – гладкая, будто шелковая! Он наклонился, чтобы опробовать дверцы и ящики, и остался очень доволен: все открывается и закрывается безупречно, без перекосов и заедания.
– Это ручная работа, как я понимаю? – уточнил он.
– Ну да, – ответила Рейчел и подозвала Джея. Тот подошел, и Эйден выпрямился, оторвавшись от разглядывания мелочей. – А вот и человек, который сделал этот стеллаж.
– Джей? – удивился Эйден. – А ты не хотел бы принять новый заказ?
Рейчел и Эйден нашли уютный столик в Капеллиз – пиццерии недалеко от дома. Зак и Милли сидели напротив них.
– Ну, что скажешь? – спросила Рейчел Зака, когда он откусил кусочек американской горячей пиццы.
– Вкушно, – прошамкал Зак, жуя и вытирая рот тыльной стороной ладони. – Почему мы не едим пиццу каждый день?
– Можно попробовать. И тогда ничего не надо было бы готовить дома, – согласилась Рейчел, пытаясь вытереть томатный соус со щеки Зака салфеткой. Он увернулся. – Но пицца тебе очень скоро бы надоела.
– А мне вот никогда бы не надоел Лондон, – вдруг включилась в разговор Милли, теребя сережку. После веселья в честь обновления квартиры Лили она снова впала в мрачное настроение. – Здесь куда лучше, чем похоронить себя заживо в Скипли.
Рейчел, оторопев, приподняла бровь.
– Я серьезно, – продолжила Милли. – Ты знала, что за полчаса можно обойти весь город? Полностью. Мы с Кейт как-то однажды засекали время. Чтобы доказать, что мы живем в самом маленьком, самом скучном месте на свете. Посмотри вокруг себя, мам. В Лондоне так хорошо! Никки постоянно занята чем-то клевым. Здесь столько всего происходит! – Она махнула рукой в сторону окна, за которым шли люди. – Неужели ты этого не видишь? Лори говорит, Лондон – лучший город Земли.
– О? – скептически обронила Рейчел.
– Да! И еще она говорит, что если я серьезно настроена работать в модельном бизнесе, то могу пройти у нее стажировку.
– Понятно. – Рейчел вспомнила случайно подслушанный разговор Милли о каком-то парне. – И часто ты с ней разговариваешь?
– Да, иногда, – пожала плечами Милли. – Мы переписываемся. С ней легко общаться. Она не такая, как другие взрослые; она интересуется тем же, чем и я. Такое ощущение, что она моложе вас. Она такая веселая! Совсем не такая, как ты.
Рейчел взглянула на Эйдена – за поддержкой, но он активно писал что-то в айфоне – видимо, Саймону о ситуации с мебелью. И совершенно забыл о пицце.
– Люди здесь умеют одеваться, – продолжала тем временем Милли, глядя на девушек за соседним столиком, которые о чем-то болтали и хохотали как заведенные. У них были идеальные укладки и макияж. – А в Скипли есть только магазин одежды Дорис.
– Милли, – строго сказала Рейчел. – С меня хватит. Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Хватит ныть. Доедай свою пиццу.
– Спасибо тебе за поддержку, – с подковыркой сказала Рейчел супругу, когда они уже шли домой. Милли и Зак топали впереди.
– Что? – спросил Эйден, положив телефон в карман и рассеянно посмотрев на Рейчел. – Какую поддержку?
– Такую. Ты слышал, что говорила Милли?
– Про Скипли? – отвлеченно уточнил Эйден. – Мне надо было сообщить Саймону о мебели Джея.
– Она ненавидит Скипли! И вдобавок ко всему считает, что я самая скучная в мире мамаша. Зато вот Лори мне не чета…
– Думаю, Лори в каком-то смысле довольно-таки молода, – подхватил Эйден.
– Что ты хочешь этим сказать? – резко спросила Рейчел.
– Я хочу сказать, что понимаю, почему Милли так хорошо с ней ладит, восхищается ею. И их объединяет интерес к моде.
Рейчел проигнорировала его замечание.
– Есть парень, – сказала она. – Кто-то в жизни Милли. Я слышала, как она разговаривала о нем с Никки. И мне интересно, поэтому ли она ведет себя так странно?
– Парень?
– Да…
У Эйдена зазвонил телефон, он немедленно достал его из кармана и углубился в очередной продолжительный разговор. Рейчел вздохнула.
– Саймон, привет… Да, и что ты решил? Работа достойна высшей похвалы. Я думаю, если мы предложим такую мебель клиенту, он простит нам любую задержку в сроках. Джей сказал, что может работать быстро… Да… Есть варианты… Вот, например, что бы ты предпочел…
* * *
Кому: [email protected]
Привет, Картер!
Я думала о том, что ты написал, и мне жаль, если я тебя как-то обидела. Я не симпатизирую никому из друзей Никки, честно! Я думаю, было глупо с моей стороны писать тебе то сообщение. Я должна была предвидеть, что ты неправильно все поймешь. Но я не думаю ни о ком, кроме тебя. Вот мой номер, кстати: 07834384347.
Надеюсь, у тебя все хорошо.
Милли.
* * *
На следующий день, в четверг, Рейчел приготовила Заку рисовые хлопья с молоком и заварила себе крепкого кофе. Потом включила на кухне радио и сделала его погромче.
– До Рождества десять дней, – бойко объявил диджей. – Насколько вы чувствуете себя готовыми к празднику?
Налив кофе в чашку, Рейчел села рядом с Заком.
– Нет ничего лучше музыки, чтобы поднять настроение, поэтому я предлагаю вам песню группы «Слэйд»…
– Мама, а когда мы поедем домой? – спросил вдруг Зак, запуская ложку в еду.
Рейчел знала, что этот вопрос когда-нибудь прозвучит, но сейчас, когда Зак посмотрел на нее вот так, своими большими глазами, она все равно почувствовала, как сердце ее заныло.
– Ведь Рождество уже скоро!
Что бы они сейчас делали, будь они в Скипли, подумала Рейчел. Елка была бы уже куплена, и они всей семьей наряжали бы ее.
– Тебе же здесь нравится? – спросила Рейчел, пытаясь сгладить остроту переживаний сына, которые она ох как понимала. – К тому же нам еще надо посмотреть на динозавров…
– Да, мне здесь очень нравится, – согласился Зак. – И на динозавров я очень хочу посмотреть. Но у нас нет елки. Не похоже на Рождество.
– Я знаю, милый, – Рейчел прикоснулась к его руке. – Извини. Я знаю, что сейчас все не как обычно. Мы поедем домой, как только сможем. Но сейчас мы должны быть рядом с бабушкой.
Кто-то постучал в дверь. Рейчел встала, чтобы открыть ее, и поцеловала Зака в макушку. За дверью стоял молодой курьер, держа связку серебристых гелиевых шаров.
– Вам, – улыбнулся он и протянул ей планшет. – Распишитесь в получении, пожалуйста.
– О, нет, – удивленно улыбнулась в ответ Рейчел. – То есть да, конечно, я распишусь за них, но они не для меня. Должно быть, это для моей свекрови.
Она расписалась и вернула планшет курьеру. Тот забрал его и проверил имя получателя:
– Для Милли.
– Милли?
– Да. Счастливого Рождества, – попрощался курьер, отдавая ей шарики.
– И вам тоже.
Рейчел в растерянности пошла к Милли. В ее памяти снова всплыл подслушанный разговор девочек. Был какой-то «парень», о котором Милли никому из семьи не рассказывала. А шары – вот оно, доказательство! Рейчел попыталась припомнить хотя бы одно мужское имя, которое Милли упоминала бы в разговоре, но ничего не приходило на ум.
Дочь с заспанным личиком открыла ей дверь.
– О, шары, – пробормотала она озадаченно.
– Это тебе, – ответила Рейчел, передавая ей связку.
Шары взлетели вверх, к потолку, и Милли начала откреплять записку, привязанную к веревочкам. Вскрыв небольшой конверт, она прочитала текст.
– От кого они? – спросила Рейчел.
– Ни от кого, – буркнула Милли.
– Ни от кого?
– Что тебе надо, мам? – огрызнулась дочь. – Постоянно влезаешь не в свое дело!
Рейчел почувствовала, как гнев и разочарование поднимаются у нее в груди.
– Ты раньше мне все рассказывала, Милли, – укоризненно проговорила она. – Я понимаю, тебе нужно личное пространство, но почему ты постоянно меня отталкиваешь?
– Это тебя не касается, – прошипела Милли и захлопнула дверь прямо перед ее носом.
* * *
Милли, тебе понравились шарики? К.
Кому: [email protected]
Получилась довольно короткая эсэмэска, наверное, переписываться по электронной почте все-таки удобнее… Кстати, ты скоро приедешь домой? Хочу увидеть тебя в канун Рождества.
Картер.
* * *
Эйден был в душе. Рейчел присела на кровать и вытащила из-под подушки аккуратно сложенную пижаму. Машинально сняла украшения и разделась, бросив одежду в корзину с грязным бельем, затем надела пижаму. Сняв резинку, взъерошила волосы, расчесала их пальцами и нанесла на лицо ночной крем. Она не могла забыть, что сказала ей Милли. Было все еще очень досадно. Она сильно давит на дочь? Надо было дать ей больше личного пространства? Без возможности обсудить все с Эйденом она потеряла ориентир.
Может быть, прочитать главу-другую какого-нибудь романа, чтобы скорее уснуть? Рейчел просмотрела книжные полки: «Великий Гэтсби» и «Один день» стояли рядом с выпусками журнала «Вог» и книгами по искусству. Но потом она заметила, что на одной из полок горизонтально поверх других книг у самой стены лежит экземпляр знаменитых «Всадников» Джилли Купер.
Рейчел взяла ее с полки, улыбаясь воспоминаниям, связанным с этой книгой. Им с Лори было тогда по пятнадцать, когда они впервые прочли эту книгу: они были достаточно взрослые, чтобы знать что к чему, но и достаточно молодыми, чтобы хихикать над рискованными эпизодами. Лори нашла книгу у мамы и принесла ее в школу, смеясь над обложкой: женщина в облегающих бедра белых брюках для верховой езды и мужчина, схвативший ее за ягодицу. Рейчел была уверена, что держала в руках именно ту самую книгу – Лори хранила ее все это время! Они сбега́ли в женский туалет и читали отдельные куски из романа. Кажется, они даже написали что-то на внутренней стороне обложки.
В ванной шум воды прекратился. Рейчел открыла книгу: они не только загибали страницы с сексуальными сценами, но и оценивали их по шкале от единицы до десяти. Она вспомнила, как металлические двери кабинок открывались и закрывались, пока они пребывали в своем собственном полузапретном мире…
Рейчел пролистывала страницы с теплым чувством грусти и ностальгии, читая подчеркнутые когда-то фразы. Добравшись до конца романа, она обнаружила белый конверт, вложенный между страниц. Как только она решила его достать, дверь ванной открылась, и Рейчел начала спешно запихивать книгу обратно на полку. Она чувствовала себя провинившейся школьницей. Но пока она пыталась вернуть книгу на место, конверт выпал и оказался у ее ног на ковре.
Она наклонилась, чтобы поднять его. На обратной стороне были нарисованные фиолетовой ручкой сердечки. Перевернув конверт, Рейчел сразу узнала круглый подростковый почерк Лори: с буквой «й», обведенной маленькими точками. У Рейчел перехватило горло, когда она прочитала на конверте имя: Эйден.
С бешено колотящимся сердцем и затаив дыхание Рейчел лежала в темноте рядом с мужем, пока наконец не услышала его глубокое равномерное посапывание. Она медленно подняла одеяло, выбралась из постели и пошла к книжной полке. Достала конверт, который она в спешке спрятала между журналов.
Прокравшись на кухню, она решила его открыть. Эйден… Мало ли что это может значить… Ей поскорее хотелось убедиться, что объяснение ее находке вполне невинное.
Она открыла конверт. В нем были два стандартных листа писчей бумаги. Почерк Лори Рейчел знала так же хорошо, как свой: она получала по десять записок в день на уроках и валентинки от «загадочного отправителя», все написанные одним аккуратным, круглым почерком, очень часто даже той же фиолетовой ручкой. Ее глаза пробежали по содержанию письма, и все ее надежды уплыли, как дым…
Привет, Эйден, – прочитала Рейчел.
Я на географии, и ты сидишь передо мной. Мистер Эванс только что отругал тебя за то, что вы с Брендоном плохо себя ведете и пишете на партах. Только что ты обернулся и посмотрел на меня, улыбнулся мне. Мне нравится твоя улыбка. Она освещает мой день. Я вижу, как сильно ты хочешь быть со мной наедине, и, да, я тоже этого хочу – ты так близко, что я могла бы дотронуться до тебя прямо сейчас, но в классе нельзя – это сводит меня с ума.
Рейчел отчаянно хотела остановиться, ее сердце тяжело билось в груди, но она не могла убрать письмо, оно неумолимо притягивало ее. Она должна была дочитать его до конца.
Скоро выходные, и мы встретимся на вечеринке у Салли. Мы сможем сбежать и найти какое-нибудь тихое местечко. Не могу дождаться момента, когда мы будем только вдвоем…
И вот Рейчел дошла до последнего слова: нарисованные сердечки и поцелуйчики под подписью «Лори».
Как в тумане, Рейчел отложила письмо и конверт на край стола, потом села. Затуманенным сознанием она пыталась понять то, что только что прочитала, понять, что и когда произошло. Были ли Лори и Эйден вместе до того, как он начал встречаться с ней, Рейчел? Или – Рейчел прикусила губу – он встречался с ними двумя одновременно?
Она из последних сил держала себя в руках. У них с Эйденом семья, двое любимых детей, и, что бы ни случилось между ним и Лори, это было двадцать лет назад. Их с Эйденом жизнь реальна, не то что эти подростковые записочки. Но с какой стороны ни возьми, двое самых близких людей ей врали, и это выглядело абсолютным предательством. Рейчел начала вспоминать обо всех вечеринках, на которые родители ее не пускали, уроки географии, на которые Лори и Эйден ходили вместе. Еще школьная поездка в Уэльс после сдачи экзамена на аттестат зрелости, из которой Эйден и Лори привезли вагон и маленькую тележку историй, – были ли они вместе уже тогда?
Письмо перевернуло все, что Рейчел знала о своей жизни. Эйден не раз упомянул, как хорошо Лори выглядела, когда он ездил проведать ее в коттедже. И они вместе провели вечер в Скипли… и он почти ничего ей не рассказывал.
В конце концов у Рейчел закружилась голова от усталости и нехороших мыслей, и она решила лечь спать. Она спрятала письмо на место и посмотрела на мирно спящего Эйдена. Может ли она поднять этот разговор, когда Беа в коме? Она должна была забыть об этом письме хотя бы на время. Но, ложась в постель рядом с мужем, она чувствовала отчуждение от мужчины, которого она любила. Она думала об Эйдене с другой женщиной, и не просто с кем-то, а с Лори. Это было невыносимо.
* * *
Снова не отвечаешь? Мне это уже начинает надоедать, Милли… Мы должны поговорить. И не надо пудрить мне мозги. Если будешь так делать, я расскажу всем в твоем городе, какая ты на самом деле, – это будет очень просто. К.
