Шекспиру не спалось. Он лежал с открытыми глазами, уставившись в темноту. Корделия Ле Нев находилась всего через две комнаты от него, в спальне Эндрю. Вдруг она тоже не спит? Он вспомнил их разговор:

– Это было делом чести, господин Шекспир. Сэру Тоби казалось, что она опозорила его благородное имя.

– Думаете, он планировал убийство?

– Нет. В вечер праздника Уинтерберри обо всем догадался и отказался платить за «испорченную» новобрачную. И супруг решил уничтожить «товар» – свою собственную дочь. Он долго злился, но думаю, что этот поступок был лишь импульсивным порывом. Он пошел за ними, прихватив жезл, и забил их насмерть, когда увидел обнаженными в лесу. Должно быть, позже он вернулся с ядом, решив скрыть следы.

– А почему вы не рассказали об этом раньше?

Она допила вино и медленно поставила бокал.

– Страх, господин Шекспир. Я боялась потерять достаток и положение и снова оказаться в том суровом мире, где приходится спать на холоде и в грязи, добывать себе еду, голодать и умирать в забвении. Но больше всего я боялась Макганна. Я знаю, что он будет мстить за смерть Джо. Если он выяснит, что убийца – мой супруг, он убьет нас обоих. Сначала я решила, что он вас за этим и послал.

Шекспир вспомнил свою последнюю встречу с Макганном. «Найдете убийцу Джо и получите награду», – сказал он.

– А почему вы теперь пришли ко мне?

– Мне тяжело с этим жить, – прошептала она. – Меня душит ярость из-за Эми, Матильды, из-за всех погубленных душ, чьи смерти никто не заметил, не оплакал и не отомстил.

– Где жезл, орудие убийства?

– Там, где и был, среди его оружия. По-прежнему в запекшейся крови.

Беседовать было больше не о чем; да и времени для разговоров не оставалось.

– Мы отправимся туда с рассветом, – сказал он. – Позвольте мне проводить вас в вашу комнату.

Он пошел первым. В дверях в комнату Эндрю он вручил ей зажженную свечу. На мгновения их пальцы соприкоснулись, но он убрал руку.

– Спокойной ночи, леди Ле Нев, – сказал он и поклонился. Повисшая между ними пауза была сродни тому не поддающемуся описанию мгновению, когда, попав в водоворот, не понимаешь, прилив это или отлив.

Она коснулась его руки, подержала ее в своей, словно бы хотела увлечь за собой. Но затем убрала руку и улыбнулась.

– Спокойной ночи, Джон.

Когда он повернулся, чтобы уйти, ему показалось, что она произнесла: «Приходите, если хотите». Но он, не оглядываясь, направился к своей комнате.

Утром он отправится с ней в Уонстид, чтобы доставить сэра Тоби для допроса, но сейчас ему не спалось, и он сомневался, что этой ночью вообще удастся заснуть. Шекспир тихо поднялся и на цыпочках подошел к двери своей спальни. Свеча потухла, но он так хорошо знал эту комнату, что свет был не нужен. Шатающаяся доска пола скрипнула под его босой ногой, когда он шагнул к дубовой двери.

Джон замер и прислушался. Ему чудилось, что за дверью кто-то дышит. Рука потянулась к щеколде, но он замешкался, не решаясь открыть. Затем, убрав руку от щеколды, он взялся за засов и тихо задвинул его, заперев дверь. Потом постоял еще несколько мгновений, после чего вернулся в свою неуютную постель. «Приходите», – сказала она. Он не пойдет. А если она придет к нему?

Они обменялись парой слов за совместным завтраком из эля, подсохшего хлеба и сваренных вкрутую холодных яиц. Между ними повисло напряжение сродни тому, что бывает в воздухе перед летней сухой грозой.

Выезжая из конюшни в Даугейте, немного поодаль Шекспир заметил всадника: это был соглядатай. Что ж, пусть едет за ними: путешествуя в компании Корделии Ле Нев, трудно оставаться незамеченным. Не это заботило Шекспира. Он беспокоился о том, что ему делать с сэром Тоби. Конечно, его нужно арестовать и судить за убийство, но как это сделать, будучи на службе у Эссекса? Да и у Макганна свои представления о том, как разделаться с убийцей Джо.

Но, как выяснилось, он напрасно тревожился о том, как поступить с сэром Тоби, ибо, когда они прибыли в особняк Ле Невов, его там не было.

– Боюсь, я не знаю, куда он уехал, миледи, – сказал Додсли. – Час тому назад он попросил седлать лошадь и ускакал. Милорд взял с собой вьючную лошадь с придворным нарядом и прочим снаряжением, словно собрался в какую-то поездку. Уверен, что это не утренняя прогулка.

– Ну, господин Шекспир, – произнесла Корделия. – Что теперь?

– Покажите жезл.

В сотне или около того ярдов замер в седле следовавший за ними соглядатай. Шекспир мгновение понаблюдал за ним, затем повернулся и последовал за леди Ле Нев в дом.

Они вошли в личный кабинет сэра Тоби, где Шекспир уже видел его многочисленное вооружение.

– Многим из этого владели несколько поколений Ле Невов. – Она указала на шкаф у стены. – Там.

Шекспир открыл шкаф. Внутри было темно и пыльно. В шкафу хранилось старое оружие и доспехи – кольчуги, покрытые вмятинами шлемы, ржавые наконечники алебард, пик и боевых топоров. Слева лежал жезл, едва приметный среди остального оружия. Он поднял его за рукоять. Жезл был тяжелый. Деревянная часть была длинной и украшена резьбой, подобные жезлы чаще всего использовались военными всадниками, которым требовалось оружие на длинной рукоятке, чем пехотой. Набалдашник был круглый с шишками.

– Мой супруг говорил когда-то, что этот жезл был у кого-то из рода Ле Невов во время битвы при Азенкуре.

– Похоже, довольно старый. Как вы его нашли?

– Я знала, что искать. После того, как вы рассказали мне о том, как их убили, у меня возникли подозрения.

Железный набалдашник был покрыт засохшей кровью и прядями волос. Тишина в комнате была зловещей, и в воздухе ощущалось нечто потустороннее.

– Я должен взять это с собой, хочу, чтобы досмотрщик мертвых взглянул на жезл. Тогда он сможет сказать, этим ли оружием убили вашу дочь.

– Забирайте. Мне невыносимо думать, что эта вещь хранится в доме.

– А ваш супруг?

– Я не знаю, куда он поехал и когда вернется. Он может уехать на несколько дней, недель и даже месяцев. Большую часть времени он проводит с Эссексом или при дворе, где появление жен не приветствуется. Никто не должен затмевать королеву-солнце.

– Что ж, пришлите весточку, когда он появится. Если досмотрщик скажет, что жезл является орудием убийства, вашего супруга арестуют. Я должен вас покинуть. Нужно многое сделать. – Говоря это, он старался не смотреть на нее.

– Могли бы и прийти ко мне прошлой ночью, – тихо произнесла она. – Я этого хотела.

Да, подумал Джон, он мог прийти к ней. Ни один мужчина не смог бы устоять. Но Шекспир промолчал.

– Вы редкий человек, господин Шекспир. Я вижу, как внутри вас бушуют страсти, и все же вы сдерживаетесь, когда другие на вашем месте не стали бы. Вы ведете таинственную жизнь, которой мне не понять, ибо я уверена, что вы не школьный учитель.

Шекспир рассмеялся.

– Но вы видели мою школу.

– Школа закрыта. Ваша семья уехала. А вы остались, почему?

– Вы задаете много вопросов.

– И получаю мало ответов. Бог вам в помощь, господин Шекспир. – В ее взгляде мелькнула тоска.

Когда он вышел, его кобыла была уже напоена и готова отправиться в дорогу, а жезл завернут в мешковину и обвязан веревкой. Шекспир крепко привязал его к подседельной сумке и вскочил в седло. Додсли передал ему поводья. Корделия Ле Нев стояла в дверях. Шекспир поклонился ей, затем пришпорил кобылу. В отдалении соглядатай продолжал неподвижно наблюдать за ними. Это было бессмысленно, поскольку ничего нового он не увидел; кроме того, Шекспир знал, что по дороге в Лондон он быстро избавится от слежки.

Шекспир пустил кобылу галопом. Нужно было срочно доставить жезл Пису и снова приняться за поиски Болтфута и Джека. Они оба могли позаботиться о себе, и ему было тревожно оттого, что до сих пор он не получил от них известий.