На этот раз Кир нашел приемную ректора сразу же, не петляя в коридорах и не путаясь на развилках. Неужели и правда путь к заветной двери заколдован от назойливых визитеров? Он бы не удивился. А на ночь защиту можно снимать: кому придет в голову тащиться сюда в неурочное время.

Он вздохнул и постучал. Сначала тихо, потом погромче. Ответа не было. Он осторожно приоткрыл дверь. Пусто и темно. Ассистенты отсутствуют на месте. Ну не круглосуточно же им лебезить перед Сардарой и свысока поглядывать на всех остальных. Тяжелая работа, отдыхать нужно.

Может, и самой хозяйки кабинета нет? Вряд ли ректор, великий и ужасный, имеет привычку сидеть на работе допоздна. У нее наверняка есть дела и поважнее. Какие-нибудь жуткие.

Фотографическая память тут же выдала Киру картинку – резная ступа черного дерева, припаркованная на стоянке у института. А значит, ее хозяйка должна быть на месте. И от опасного разговора никуда не денешься.

Кир пересек приемную, набрал воздуха в легкие, словно перед прыжком в воду, и робко постучался.

Мгновение – и дверь распахнулась. На пороге стояла Сардара во всей красе – рыжеволосая ведьма с опасным огнем в глубине зеленых глаз. Вот уж кто наверняка регулярно отдает должное молодильным фруктам!

– А тебе что здесь нужно? – не похоже, чтобы она была очень уж удивлена.

Голос изменил Киру.

– Я бы… поговорить… О смерти коменданта. Там, понимаете, такое дело…

Сардара бросила обеспокоенный взгляд за спину Киру, словно проверяла, не подслушивает ли кто, и быстро втащила его в кабинет.

– Слушаю. Надеюсь, ты не станешь попусту тратить мое время… – по тому, как требовательно она буравила его взглядом, никак нельзя было предположить, что она боится потерять время. Скорее наоборот, она будет рада любой информации, которая хоть как-то поможет пролить свет на эту историю.

Ободренный ее вниманием, Кир постарался собраться с мыслями.

– В общем… Так сказать… Я думаю. Вернее, нет. Я уверен. Уверен, что доцент Тастар был рядом с комендантом. Тогда… В тот день, когда…

Кир замолчал под тяжелым взглядом ректора. Сейчас она спросит, с чего он это взял, и ему придется или врать, или отказываться от объяснений. Оба варианта были одинаково нехороши. Чем это может быть чревато, он даже боялся представить.

Но она не спросила.

– Тастар? Ну конечно. Старый дурак! Как же я сама не догадалась…

Она тут же потеряла интерес к Киру и быстро засобиралась: накинула на плечи полупрозрачную шаль, схватила сумочку, побросав в нее какие-то блокноты, ручки, артефакты…

– Ты кому-нибудь еще об этом говорил?

– Я… – Кир запнулся. Вряд ли, конечно, она начнет убирать ненужных свидетелей, но лучше не говорить про Роальда. Зачем ему лишние неприятности? – Нет. Как только понял, сразу к вам…

Если бы Сардара бросила хоть один взгляд на Кира – мигом бы поняла, что он врет. Щеки пылали, глаза бегали… Но она была слишком занята. Доставала из шкафчика склянки и складывала их туда же – к прочим странным вещам.

– Правильно сделал. И впредь не говори. Я с ним сама разберусь…

Как только сумочка была укомплектована чем-то неведомым, Сардара бросила на Кира оценивающий взгляд.

– Ну что стоишь, пойдем.

– Куда? – опешил он.

– К Тастару Эти разгильдяи, – она кивнула в сторону приемной, и он понял, что речь идет об ассистентах, – уже разбежались. А одной такое нельзя…

Какое еще «такое»?! Вопрос так и замер на губах Кира. Как он ни старался, а произнести его вслух не смог.

Сардара бросила оценивающий взгляд и спросила:

– Ты не из пугливых? Обмороков, истерик не будет?

– Не должно быть… – уверенности в его голосе явно не хватало.

– Ах, да. И слово, конечно…

– Слово?

Сардара всплеснула руками.

– Повторяй: я даю слово, что никогда и никому не расскажу о том, что увижу сегодня в комнате Тастара.

– А что я там увижу? – осторожно спросил Кир.

Он совсем не был уверен, что ему нужно на что-то там смотреть.

– Просто повторяй.

Кир повторил. Интересная клятва у него вышла. Получается, о том, что он там услышит, говорить можно…

– Хорошо. Значит, идем.

Сардара заглянула в сумочку, что-то там переложила – словно проверила, всё ли взяла, и они вышли из кабинета.

* * *

Кир никогда раньше не был в преподавательском общежитии. Рада рассказывала, что почти у всех научных светил есть квартиры в городе, куда они уезжают в свои свободные дни. Но большую часть времени они проводят здесь, в УЧИ. Ей иногда приходилось заглядывать сюда к деду.

Холл куда просторней, чем у студентов. Пушистые ковры на полу. Фрески на потолке. Картины на стенах… Рассматривая убранство, Кир на два-три шага отстал от своей спутницы.

Им преградил дорогу широкоплечий здоровяк. Ничего не скажешь, и комендант тут куда внушительней.

– Куда? – рявкнул он.

Кир опешил… Конечно, прямая обязанность этого парня – следить за порядком, да и вообще коменданты в УЧИ имеют все основания нервничать из-за недавних событий, но так разговаривать с Сардарой?! Неужели кому-то это можно?

– В общежитие, разумеется. Что-то не так? – невозмутимо ответила ректор.

Громила смутился… Потом побледнел. И сразу же покраснел.

– Простите, я это не вам… Я… ему… Студенту этому… Я… Вы не подумайте… Я не..

– Он со мной, – отрезала она.

Кир не раз слышал выражение «глаза на лоб полезли», и вот сейчас наконец увидел, как это выглядит. Брови громилы рванули вверх с такой силой, что глазам пришлось их догонять… Но долго наслаждаться этим впечатляющим зрелищем он не мог – нужно было выяснить у Сардары, какова его собственная роль в том, что сейчас должно произойти…

– А что мне надо будет делать?

Она достала из сумочки что-то блестящее и сунула ему в руку:

– Держать вот это. И упаси тебя пламень его уронить…

Кир взглянул. «Это» оказалось янтарной фигуркой пяти с половиной сантиметров высоту. Изображала она какую-то диковинную зверушку. Ни наяву, ни в книгах он такой не видел.

Отвести от артефакта глаз не было никаких сил – от янтаря исходило такое теплое, доброе свечение, что сердце само собой наполнялось покоем и радостью. Фигурка легко помещалась в руке.

– Потом налюбуешься, – недовольно бросила Сардара. – Пока держи и всё.

Они остановились напротив железной двери, щедро украшенной коваными узорами. Комната Тастара явно была не просто заперта, а еще и защищена от взлома десятком-другим дополнительных заклинаний. Но разве Сардару это могло остановить? Она взмахнула веткой – и дверь с громким треском распахнулась. Прямо напротив, у окна, стоял хозяин комнаты – растрепанный, в длинном парчовом халате. Он занес руку с веткой над каким-то клочком бумаги и торопливо бормотал длинное заклинание.

Сардара выкрикнула: «На ключ и еще крепче!» – и бумажка, над которой колдовал Тастар, вмиг взвилась к потолку струйкой пепла.

– Не нужно спешить с докладом! – проговорила ректор. – Возможно, еще чуть-чуть – и у нас появятся более интересные темы для разговора с твоим братом.

– Ты пожалеешь об этом… Дархар тебя уничтожит!

Дархар! Кажется, Кир начал кое-что понимать. Председатель Совета восемнадцати, можно сказать, главный человек на Альтаре – брат этого крашеного шута. Ну что ж. Сардара крупно рисковала, вышибая дверь в его комнату.

А если окажется, что волос попал в книгу случайно? Кира прошиб холодный пот. Похоже, тогда единственным вопросом будет, кто из присутствующих первым разорвет незадачливого сыщика в клочья. Кир бы не задумываясь поставил на Сардару.

– Уничтожит? Это мы еще посмотрим! – Ректор, недобро улыбаясь, повела веткой – и по стенам комнаты поползли темные тени. Она продолжила говорить медленно и торжественно, чеканя каждое слово. – Тастар! Называю твое имя и спрашиваю тебя, что ты делал в общежитии юношей в день смерти коменданта Хока?

Кир понял, что это уже не перепалка двух неприятелей, а начало какого-то ритуала, и посильнее вцепился в янтарную фигурку.

– И не подумаю отвечать, – заносчиво заявил Тастар. – Я подожду, пока тебе надоест меня запугивать, чтобы наконец послать брату весточку…

Тени между тем зловеще надвигались на стены и уже подбирались к потолку.

– Вот и славно, – в голосе Сардары слышалось торжество, и Кир подумал, что на месте Тастара он бы начал сильно беспокоиться. – Согласно записям УЧИ о чрезвычайных ситуациях, если в учебном заведении было совершено убийство или покушение на оное, а тот, кто может быть виновен, не отвечает на вопросы или отвечает невнятно, ректор может взять на себя права и обязанности Главного искателя. Он получает разрешение на правдолюбивые воздействия крайнего толка при условии, что при нем будет третье лицо, способное свидетельствовать истину. Так что приступим…

Тастар упал на колени. Кир еще ни разу не видел такого резкого перехода от нагловатой самоуверенности к полному уничижению. Несчастный всхлипывал, пытался ползти на коленях в сторону Сардары, но потом запутался в полах халата и рухнул навзничь. Зрелище было жалкое.

Кир хотел было отвести глаза, но вдруг увидел нечто такое, что намертво приковало его взгляд к Тастару Часть теней отделились от стены и превратились в клубящиеся лохмотья тьмы… То ли ветви, то ли страшные черные руки, то ли щупальца потянулись к распластавшемуся на полу человечку, легко подхватили почти неподвижную тушку и потянули к стене.

На секунду Кир подумал, что вот сейчас Тастар провалится сквозь стену, увлекаемый тенями, да так и сгинет там, в потустороннем пространстве. Но нет. Черные конечности лишь прижали его к стене, так что ноги беспомощно болтались на высоте двадцати сантиметров от пола.

«Сардара – исчадие Тьмы» – говорила Рада. И только теперь Кир начал понимать, что она имела в виду.

– Начинаю испытание холодом и тенью, – равнодушно проговорила ректор, и Тастар жалобно всхлипнул. – Напоминаю, что следует говорить правду, только правду и ничего кроме правды. И тогда темный лёд не коснется тебя. Да будет так.

Повисла пауза. Тишина была такой густой и зловещей, что Кир боялся не то что пошевелиться, а даже слишком громко вздохнуть.

– Я повторяю свой вопрос. Тастар! Что ты делал в общежитии юношей в день смерти коменданта…

– Меня там не бы… – голос узника сорвался на крик, нет, на вопль ужаса и отчаяния. Крик длился с минуту, и Кир не мог даже представить, что испытывает сейчас этот человек – Я скажу! Не надо! – взвизгнул Тастар.

– Я слушаю тебя, – ровным голосом проговорила Сардара.

– Я зашел проверить, выполнил ли комендант мое поручение…

* * *

– Я не хотел… Я же просил… Беркерка, для опытов. Чтобы докторскую защитить… У меня тема – магические питомцы. Не по мышам же защищаться, – всхлипывал Тастар.

Беркерка? Для опытов?! Верного друга, лучшего защитника – Вектора? Ну каков гад! А он его еще жалел!

Из заплетающегося и невнятного бормотания преподавателя постепенно вырисовывалось некое подобие картины произошедшего. Научная карьера Тастара не задалась. Высокого покровительства хватало на то, чтобы оставаться в университете, но уважения коллег не добавляло. Скорее, наоборот.

Желание показать, что он ого-го на что способен, крепло, а возможностей доцент не видел. Пока в УЧИ не появился Кир со своим питомцем. Оказывается, за ту неделю, что волк пробыл в комнате общежития, Тастар трижды обращался к Сардаре за разрешением изъять питомца. И даже написал прошение в Совет восемнадцати. Когда это не помогло, он решил действовать по-своему.

Подкупил коменданта, чтобы тот ополоснул кружку соком синецвета – средством, вызывающим глубокий сон, такой глубокий, что сродни смерти, да осенил комнату заклинанием жажды.

Он, оказывается, изучил вопрос: со смертью хозяина умирает и его беркерк, значит, и состояние «ложной смерти» должно подействовать так же.

План был таков: Кир обязательно выпьет отравленную воду или чем там решит наполнить чашку. Часа через два комендант зайдет в комнату проверить, всё ли получилось. И если оба – и волк и хозяин – впали в спячку, он отправит научному светилу весточку, а точнее – студента с запиской.

После – а точнее, поздней ночью, Тастар собирался проникнуть в комнату и, пока все спят, перенести Вектора в специально оборудованную клетку в одном из подвалов УЧИ.

Проведя несколько долгих часов в томительном ожидании, к вечеру Тастар не выдержал и пошел в общежитие юношей безо всякой уже записки. И увидел лишь неподвижное тело коменданта… Отличить живое от мертвого – проще простого для мага, так что, несмотря на сумерки, Тастар уже с порога понял: помощь коменданту уже не понадобится…

Сардара впервые за всё это время прервала путаный рассказ:

– И зачем же ты к нему подходил? И даже зашел за стойку? Раз сразу понял, что он мертв.

Тастар замялся. Сардара ждала.

Киру же всё было понятно без слов. Несостоявшийся исследователь редких магических животных сам сказал, что подкупил коменданта. Но денег при покойном не нашли. Очевидно, что хозяйственный доцент, которому уже вряд ли доведется стать профессором, решил, что мертвым деньги без надобности и восстановил гармонию и равновесие.

Врать, когда ты находишься в лапах холодной тьмы, – сомнительное удовольствие. Так что Тастар быстро подтвердил догадку Кира. Он забрал деньги. Хотел и флакон с соком вернуть, но не нашел, а долго торчать возле тела было опасно.

О том, что план рухнул с самого начала, что Кир пришел не один, отпустил волка гулять, а отраву выпила Рада, он узнал куда позже.

– И как же ты собирался удержать волка в темнице? – задала Сардара еще один вопрос.

В глазах Тастара загорелась настоящая ненависть.

– Там каменные стены, оттуда трудно выбраться, – начал он и тут же взвыл от боли и ужаса. Тени пришли в движение, опутывая и терзая свою жертву.

Эффективная штука – это испытание холодом. Лучше никогда такое не проходить, особенно если тебе есть что скрывать. Киру приходилось постоянно напоминать себе, что этот корчащийся человечек чуть не убил Раду, и все равно смотреть на него без жалости было невозможно. Сардара же, казалось, не испытывала ни капли сочувствия – взгляд ее был ровен и холоден.

– Я скажу! Я изучил, я нашел… Лунный камень. Ослабляет волка. Там… решетки. С камнями. Он не смог бы… – тени замерли. Тастар говорил правду.

Нет, ну каков подлец! И какие же опыты он собирался проводить над Вектором? Даже подумать страшно.

– А машей? Зачем ты подсунул ему машей? – продолжала допытываться Сардара.

– Это не я! Я сам узнал об этом только на другой день.

Тени были неподвижны, а нового приступа боли не последовало. И это тоже правда. А значит, где-то рядом есть как минимум еще один таинственный недоброжелатель… Да и к смерти коменданта Тастар никакого отношения не имеет. А кто-то имеет.

В общем, результат неутешительный. Пусть злодей изобличен, но УЧИ – по-прежнему небезопасное место для Кира.

Повисло долгое молчание. Пленник теней умоляющими глазами смотрел на ректора. Сардара показала ему хрустальный шарик, который все это время держала в левой руке.

– Тут наш разговор. Я думаю, надо отправить его в Совет восемнадцати.

Тастар отчаянно замотал головой.

– …Или, – продолжила она, – ты можешь убраться из УЧИ по собственному желанию. А это я отдам Дархару лично. И всё останется в вашей семье…

Тастар торопливо закивал.

– Вот и славно, что мы друг друга поняли.

Она взмахнула веткой, и тени выпустили свою жертву. Доцент – теперь уже бывший – со стуком свалился на пол, а Сардара, не говоря более ни слова, вышла за дверь. Кир поспешил за нею.

Они вышли на улицу. Было свежо и даже зябко. В черном небе сияла тонкая, недобрая усмешка луны.

– Самонадеянность… – проговорила Сардара. – Нет большей глупости. Не будь он так уверен в своих покровителях, обязательно начал бы врать и юлить. Тогда его слова пришлось бы проверять, за это время его постарались бы убрать куда подальше. Очевидно, что мы так ничего бы не узнали. И только его отказ мог развязать мне руки.

– То есть явиться к нему вот так – было рискованно? – спросил Кир.

– Разве что самую малость. Я ни минуты не сомневалась, что этот напыщенный индюк сделает всё как надо.

Кир молчал, не очень понимая, зачем она это ему рассказывает. Эта история и так уже вышла далеко за рамки того, что было положено знать обычному студенту, даже вовремя подвернувшемуся под руку.

– Нельзя быть слишком уверенным в своей неуязвимости. Это расхолаживает. Стоит лишь решить, что ты и правда всемогущ, жизнь тут же постарается развеять это нелепое заблуждение, – она остановилась и пристально посмотрела ему в глаза. – Лунный камень. Казалось бы, стекляшка, да и только. Никакой от него пользы… А вот теперь кому-нибудь может и пригодиться. Надо будет и мне обзавестись.

Похоже, Кир переменился в лице, потому что она добавила:

– Лунный камень – редкость. Встречается еще реже обсидиана. И не добывает его никто, насколько мне известно, потому что никому не нужен… Но это не значит, что тебе не следует быть осторожным.

* * *

Сардара уже давно села в ступу и черной точкой скрылась в облаках. А Кир всё стоял и смотрел на тонюсенькую полосочку месяца. Осторожность – дело хорошее, только непонятно, чем она может помочь, если не знаешь, откуда ждать очередной напасти.

Впрочем, одну неприятность можно было попытаться предотвратить прямо сейчас. Новолуние – завтра. А проклятие Лешего – это совсем не то, что ему нужно при нынешних обстоятельствах.

Кажется, ночные походы в библиотеку становятся какой-то недоброй традицией. Кир вздохнул – и поплелся к двери под крыльцом.

Он спустился по лестнице и оказался в знакомом уже зале. Махнул веткой – и световой шар поплыл по воздуху. Экзотический библиотекарь, как и в прошлый раз, дремал за стойкой…

Кир негромко кашлянул, в надежде, что Леший обратит на него внимание. Тот открыл глаза.

– Книжку принес?

– Нет, – честно ответил Кир.

– Плохо, – констатировал Леший.

Он зашевелил руками-ветвями, а в глубине глазных провалов словно засветились красноватые угли.

– Так я ее и не брал. Проверьте. На месте стоит.

Проверьте! Да как же он сможет проверить, если врос в этот стол корнями? Надо же было такое сказануть! Кир судорожно вспоминал, что там в книжке малышовой говорилось про леших: обидчивы они или не очень? Но, кажется, об этом автор забыл упомянуть.

Библиотекарь между тем начал подниматься над столом. Со скрипом зашевелились, задвигались толстенные корни, и леший, как осьминог по дну морскому, направился в книжный зал. Вот значит как! Кир даже представить не мог, что корни предназначены для ходьбы. Да еще как предназначены! Леший так шустро перебирал конечностями, что соревноваться в беге с ним, пожалуй, не стоило.

Минута, другая, третья – и вот уже он возник на пороге. То, что отражалось на его лице, было похоже на недоумение. Впрочем, Кир не настолько хорошо разбирался в мимике пеньков, чтобы утверждать это со всей уверенностью.

– Что же ты ее не взял?

– Там было темно, страшно…

Леший кивнул. По крайней мере, то, что увидел Кир, было похоже на кивок.

– А почему не сказал, что не взял?

– Постеснялся, – не слишком убедительное объяснение, но есть надежда, что и другие новички ведут себя не слишком адекватно, попав в это мрачное царство знаний.

Леший со вздохом опустился на прежнее место, спрятал корни под стол, поерзал, устраиваясь поудобней, и только потом вынес вердикт:

– Ступай. Раз долга нет – то и проклятия не будет. Заходи еще. Береги книги – источник мудрости, – видимо это было какое-то стандартное напутствие, но Киру оно напомнило о другой книге – куда более важной.

– Я вот хотел спросить…

Леший приоткрыл глаза.

– Ну что еще?

– А если книгу никак не прочитать? Забываешь о ней постоянно… А как только откроешь – что-то случается и становится не до чтения? Это что-нибудь значит?

– Значит. Что не время тебе ее читать. Или вообще – не тебе ее читать.

Глаза библиотекаря снова загорелись багряными углями, а сам он подался вперед, словно ловя каждое слово.

– А может такая книга, – Кир осторожно подбирал слова, чтобы и лишнего не сказать, и ответ на свой вопрос получить, – к примеру, убить того, кто попытается ее читать… Если ему ее читать не положено?

Огонь в глазах Лешего пылал уже так ярко, что Кир всерьез опасался, не сгорит ли пенек от любопытства.

– Отчего же не смочь. Книги многое могут. Особенно некоторые.

Кир уже собирался уходить, но Леший заговорил снова. В его скрипучем голосе слышалась чуть ли не мольба:

– Если у тебя есть такая книга – принеси мне ее. Хоть одним глазком взглянуть. И проси что хочешь.

– Я… Нет, я просто так спросил. Откуда бы мне такую взять.

Хорошо, конечно, что черных теней и испытания холодом тут не было. И всё равно задерживаться и продолжать разговор не хотелось. Библиотекарь явно знает о книгах много, если не всё. Но сейчас он вряд ли станет делиться знаниями, а скорее постарается выпытать у Кира как можно больше. Ну уж нет!

– Мне пора, поздно уже. Спасибо за ответы!

Пенек снова кивнул и прикрыл глаза. А Кир подумал с тоской: у этого существа феноменальная память. Маловероятно, что он забудет о сегодняшнем разговоре.

* * *

Человек в черном плаще с широким капюшоном немного нервничал. Он хотел покончить со всем как можно быстрее. Кто знает – вдруг к мастеру придут и другие заказчики. Увидят странную, слишком странную вещицу, пойдут разговоры.

– Надеюсь, вам понравится… – мастер торопливо кланялся. – Уж я старался.

– Красивая вещь… – кивнул заказчик.

– Не то слово! Всю душу в нее вложил, всё искусство… От предков оно мне досталось…

Резные прутья клетки сияли голубоватым светом. Человек в черном старался не поворачиваться к мастеру, чтобы тот случайно не увидел, не запомнил его лица. Слишком уж болтлив.

– Полностью из лунного камня? Не врешь?

– Да как бы я мог! Вы, господин, платите щедро. Неужто я бы своего благодетеля…

– Ладно, будет тебе, – он жестом остановил не в меру разговорчивого мужичка. – Если обманул – пеняй на себя.

– Я бы никогда… Ни за что бы я… Как же это возможно…

Но заказчик уже не слушал его бормотание. Он осторожно, словно древнюю хрупкую вазу, грузил клетку в ладью.