Первый учебный день после долгого перерыва принес свои сюрпризы и открытия. Одно из них – он соскучился. По неровным, запутанным коридорам, в которых можно бесконечно блуждать, прежде чем найдешь нужную аудиторию, по столовой, где в меню напротив хорошей половины блюд стояла пометка «возможны непредвиденные реакции», по студентам, одетым кто во что горазд, и даже по преподавателям, некоторые из которых совсем недавно вызывали у него ужас.

– О, хорошо, что ты мне попался, – прогнусавил над ухом знакомый голос.

Кир обернулся. Вот уж по ком он и не думал скучать. Один из ассистентов Сардары. Сегодня он был наряжен во что-то невообразимое: длинное до пола и расшитое перламутром. Интересно, второй тоже изображает из себя принцессу?

– Сейчас же зайди к ректору! – не дождавшись ответа, ассистент развернулся и уплыл вдаль.

Кир вздохнул. Опять оправдываться, врать и изворачиваться.

* * *

Сегодня Сардара была одета строго и скромно, и даже пышные рыжие кудри ведьмы она умудрилась собрать в аккуратную прическу. А еще, кажется, она снова помолодела…

– Здравствуй, Кир! – церемонно произнесла она.

– Здравствуйте! – он понимал, насколько неуместна сейчас его довольная физиономия, но продолжал улыбаться. Сардару он тоже был рад видеть.

– Не знаю, известно ли тебе, что за время твоего отсутствия были разобраны темы курсовых работ и назначены научные руководители…

Кир кивнул. Не то чтобы ему это было известно. Но если Рада получила тему и руководителя, то и остальным наверняка всё это было положено.

– Твоим научным руководителем буду я, – заявила Сардара. – И хочу тебя предупредить: тема обширная и сложная, времени мало, так что работу следует начать как можно быстрее, я вот подготовила тебе список литературы, – он протянула ему свиток.

Кир развернул свиток – и обалдел. Сначала от количества источников: их было не меньше пяти сотен. Но, взглянув на названия книг, он и вовсе потерял дар речи и круглыми от изумления глазами уставился на ректора.

– Разве я не сказала? Тема твоей работы – «Запрещенные заклинания». Итак, первое задание. Для начала сделаешь карточки – выпишешь все заклинания, которые только можешь найти, – она кивнула на список. Должна получиться вот такая стопка. – Сардара показала руками размеры предполагаемой стопки.

Кир прикинул: если толщина бумаги 0,1 мм, ему придется сделать около шестисот карточек. Шестьсот заклинаний! Он уже неплохо освоился в этом мире, но едва ли выучил даже сотню… И речь шла о самых обычных, разрешенных заклинаниях.

– Не затягивай с этим! – продолжала давать указания ректор. – По плану у нас полтора десятка практических занятий, а приступить мы к ним сможем только…

– Практических занятий? – переспросил Кир.

Может, он ослышался?

– А что тебя удивляет? Это научная работа, она требует практических исследований.

– Но запрещенные заклинания… Они ведь запрещены.

– Для науки нет запретных тем! – гордо заявила Сардара.

«Если, конечно, речь не идет о математике» – добавил про себя Кир. Но вслух бы он этого, конечно говорить не стал.

* * *

За весь день они с Радой едва ли перебросились десятком слов. Это с учетом разговора на пороге УЧИ после занятий:

– Ты придешь заниматься?

– Да, через час.

Видимо, он и правда чем-то ее очень обидел. Так долго она еще ни разу на него не сердилась. Но продолжаться так дальше не могло.

Кир долго думал, как составить этот разговор, и, кажется, нашел неплохой вариант. Он разложил на столе картинки, которые привез из Сарегона и теперь ждал, когда Рада придет решать свои драгоценные уравнения.

Она явилась вовремя и тоном диктора, зачитывающего официальные заявления, произнесла:

– Я пришла заниматься математикой. Я могу приступить?

Кир придвинул ей стул:

– Математика потом. Сначала я покажу тебе кое-какие картинки. Вот, смотри.

– Что это? – мрачно спросила Рада и отодвинула от себя листок.

– Карта, как ты и догадалась.

Рада начала привставать со стула. Ну конечно, плохая примета. Он начал торопливо объяснять:

– Это карта Сарегона. А вот его фотографии из космоса. Не волнуйся, Сарегон не такой стеснительный, он совершенно не возражает, если его фотографируют или рисуют, – Кир попытался улыбнуться.

– И зачем мне это?

– Сейчас поймешь, – он развернул изображения. – Это карта Обитаемого полушария. Синим цветом обозначена вода. Зеленым и желтым – суша, – он сделал паузу, чтобы она могла полюбоваться на картинки, но это было лишним: девушка едва удостоила их взглядом. – А вот это снимки.

Рада снова бросила быстрый взгляд на разложенные листки.

– Вот снимок Обитаемого полушария. Это важно!

Она наконец начала рассматривать изображения.

– Похожи. Очертания на карте и – как ты сказал? – снимках? – они похожи.

– Ну да, всё верно. Это ведь одна и та же местность. А теперь посмотри снимки Необитаемого полушария.

Он снова разложил перед нею листки.

– Карты, я так понимаю, нет? – догадалась Рада.

Кир усмехнулся. Конечно, трудно рисовать карту того, что покрыто густым, непроницаемым серым туманом.

– И как ты думаешь, что там находится на самом деле? – задал он главный вопрос.

Повисла пауза. Впрочем, недолгая.

– Альтара, – назвала Рада единственно верный ответ. Две части одного мира, разведенные по разным измерениям. – Но ведь считается, что Альтара и Сарегон – это копия и оригинал, один и тот же мир.

– Считается, – согласился Кир. – И поверить в это не так уж и сложно. В Сарегоне история никому не интересна. Прошлое – прошло, важно только будущее. Для нас мир привычно делится на обитаемый и необитаемый. И вроде как так было всегда. На Альтаре всё иначе. Вы знаете всё о разделении миров, когда и как это произошло, в деталях и подробностях… Но тут не принято рисовать карты.

– Зато у нас говорят о крае света. Месте, где всё кончается. Только нигде поблизости нет станций, путь далекий, так что мало кто добирался до этого края. А у вас?

– У нас каждый, кто собирается посвятить себя науке, считает своим долгом побывать на краю Обитаемого полушария.

– И ты был?! – Кир наконец услышал в голосе Рады неподдельный интерес. И даже, может быть, восхищение. Ну не то чтобы совсем восхищение, атак, немного…

– Конечно, – он постарался сказать это как можно небрежней. Мол, обычное дело, край света…

– И что там? – Рада, похоже, забыла, что обижалась.

– Ничего особенного. Туман. Заходишь в него, идешь вперед, ничего не видишь, а потом раз – туман заканчивается, и ты оказываешься в том же месте, откуда пришел. Ровно в том же месте – я оставлял маячки.

Рада надолго задумалась.

– Ни за что не поверю, что до сих пор никто не догадался… Ни ваши, ни наши ученые.

Кир кивнул:

– Наверняка догадались. Только это не та информация, которую будут писать в газетах и журналах. А теперь скажи, как ты думаешь, что произойдет, когда переход исчезнет совсем?

Еще одна пауза.

– Всё вернется на место? Две части одного мира?

– Соглашусь с вами, коллега, – нарочито занудным тоном произнес Кир. – А что, по-вашему, будет дальше?

Сам он не раз думал о том, что может быть после воссоединения миров. На территории Сарегона – жизненно важные для Альтары ресурсы, и наоборот. Смельчаки и отчаянные головы рванут добывать несметные богатства – и парализуют работу техники в Сарегоне и магии – на Альтаре. Стороны будут вынуждены защищаться…

– Война, – тихо проговорила Рада.

Какое-то время оба они молчали. Нарушила тишину Рада:

– И, зная всё это, зная, чем это грозит, ты прыгаешь из мира в мир и ищешь каких-то мифических контрабандистов? – Рада гневно сверкнула глазами. – И это вместо того, чтобы учиться, искать способ всех спасти!..

Где-то он уже что-то похожее слышал.

– Они не мифические, а вполне реальные. И ищу я их не просто так. Они перемещаются из мира в мир, понимаешь? Это значит, что они нашли способ, или скорее, приспособление, чтобы открывать переход. Конечно, взять и самому изобрести переход – это здорово и почетно. Но боюсь, для этого нужен гений вроде Лео Нарта. А вот попытаться разобраться, как работает уже готовый прибор, – это уже проще.

– Поэтому ты безуспешно гоняешься за этим прибором?

– Отчего же безуспешно, – с улыбкой сказал Кир. – Вот он.

* * *

– Где ты его взял? – Рада растерянно крутила черный кругляшок в руках.

Ну наконец-то!

– Я вообще-то второй день уже пытаюсь тебе это рассказать. Только ты не хочешь меня слушать, – Кир, не спрашивая, протянул ей кружку с чаем, и это подношение не было отвергнуто.

Он начал рассказ с того, как неприветливо его встретила родина, потом перешел к поездке к отцу, походу в Академию, после – к визиту в резиденцию прекрасной и ужасной матери Аэрис, как выяснилось – еще и Ирис… Он не торопился: слушатель был заинтересован, а потому внимателен. Лишь о том, как Аэрис среди ночи приехала в дом к дядюшке, он едва упомянул. О поцелуе же и вовсе говорить ничего не стал, в конце концов, к делу это не относится.

Шла уже третья чашка чая, когда Кир закончил свой рассказ полетом к Антиру и изъятием у него важного прибора…

– И что, он действительно работает?

Кир взял кругляшок из ее рук положил на пол и четко произнес: «Сарегон!».

Сначала камешек засиял синим, пятно света становилось всё ярче, пока не вымахало под самый потолок. Переливающееся нечто в форме эллипса – словно искусно вычерченное воздухе и наполненное сиянием.

Кир протянул руку, погрузил ее в свет. Она прошла свободно – и тут же кисть обожгло холодом, ударило ветром, окропило дождем. Кир быстро одернул руку. Похоже, в лесу погода не очень.

– Убери это сейчас же, вдруг кто-то зайдет!

Рада выглядела скорее испуганной, чем восхищенной.

Кир наклонился, поднял кругляшок – и переход исчез, словно и не было его.

– И что ты собираешься с этим делать?

– Исследовать, – не слишком уверенно ответил Кир.

Как именно исследовать, он и сам пока не знал. Это не камень. Материал плотный, но очень легкий. Кир пытался оставить на нем царапину – не получилось. Исследовать прибор (или что там оно такое) на наличие магии он не мог, но подозревал, что без нее не обошлось. Но признаться Раде в том, что у него нет никакого плана, он не мог, а потому поспешил увести разговор от неудобной темы.

– А что это за таинственный кавалер Ирис?

Рада молчала.

– Ты дала слово?

– Нет, конечно! – фыркнула Рада. – Просто это секрет, к тому же чужой секрет…

– Брось! – Кир решил не отступать. – Сейчас не то время, чтобы…

Он не закончил. Чтобы что? Держать обещания? Почему-то вспомнился подвал заброшенного завода, где он сидел прикованный цепью и обмотанный проводами ментоскана, а Аэрис говорила что-то похожее…

– Я не собираюсь сплетничать, – твердо заявила Рада.

Да что же он к ней привязался? Ну какая разница – кто числится в кавалерах у Ирис! Какое это вообще может иметь значение?

Какое угодно…

– Рада! Ты и сама видишь, что происходит. Мы тычемся как слепые котята, не знаем, за что хвататься… И я даже не представлю, какая информация может отказаться полезной. Если, чтобы предотвратить войну, нужно сплетничать – я готов сплетничать! – последние слова он почти прокричал.

– Роальд! – выкрикнула Рада.

– Где? – Кир оглянулся на дверь.

Никакого Роальда там не было.

Рада повторила ему как несмышленышу:

– Ирис встречается с Роальдом.

Кир не сразу нашелся, что ответить…

– Погоди… А как же ты? Ваши прогулки в парке? Он же цветы тебе дарил… Тебе, а не кому-нибудь.

– Не дарил, а просил передать Ирис.

Вот это новость! Впрочем, всё верно. Если хочешь скрыть, что встречаешься с барышней, запросто можно сделать вид, что твоя избранница – ее соседка по комнате. Во всяком случае, никто не удивится, если ты зайдешь к ней в гости или вы остановитесь на переменке поболтать.

– И зачем такие сложности? Что мешало ему лично отнести цветы?

– Дело в его семье. Он единственный наследник очень… – она замялась, – …благородного семейства. А Ирис… – Рада развела руками.

Ну да. Здесь Ирис – найденыш, приемная дочь горничной и повара. Не слишком привлекательная партия.

– Неужели у вас все еще обращают внимание на такие вещи? – этого он никак не мог понять.

– Вообще-то нет, – немного подумав, ответила Рада. – Только семья Роальда – это особый случай.

Кир вспомнил, как в лесу его новый приятель с усмешкой советовал спросить у Рады о его семье. Только Кир тогда забыл – закрутился-завертелся в череде срочных дел, покушений и расследований. А вот теперь самое время…

– Семья Роальда – заклинатели Тьмы, последние из заклинателей.

По тому, каким тоном это было сказано, Кир понимал: всё это значит что-то важное. Но что именно, вспомнить не мог. Где-то то ли в учебниках, то ли в справочниках он что-то похожее читал. Вроде бы заклинатели, кроме доступной всем и каждому магии могли использовать еще какую-то.

– А подробнее?

– А подробнее – надо учить историю! Они владеют магией теней. А не сдержавший слово из их рода не просто умрет, а гарантированно уйдет во Тьму. Так же, как и тот, кого одарят родительским проклятьем. Перспективка – так себе. А отец Роальда до чертиков гордится древностью рода и ни за что не позволит единственному отпрыску связаться с недостаточно породистой барышней.

Похоже, особой симпатии к аристократическому папаше их приятеля Рада не испытывала.

– То есть прикупить титул в данном случае – не такая уж и плохая идея? Это решило бы маленькую проблему влюбленных?

– Очень плохая, – вздохнула девушка. – Отец Роальда наверняка удивится, если его бывший повар вдруг окажется каким-нибудь князем.

– Что?

– Что слышал. Родители Ирис раньше работали у…

– Это я понял. Только Ирис не знала, где жили и работали ее родители. Они дали слово…

– Ну да. Так она и сказала Роальду А он ответил, что на всей Альтаре знает только одного человека, которому может прийти в голову брать со слуг слово по поводу и без.

Кир медленно опустился на стул. Нужно было быть слепцом, чтобы не увидеть всего и сразу.

Роальд появляется там, где его не должно быть, – в городке Нааполе.

Роальд крутится возле Рады.

Роальд постоянно оказывается рядом с Киром, попадает в дурацкие передряги.

Роальд догадывается, что с Киром что-то не так, но не задает вопросов. Потому что знает ответы?

Семья Роальда баснословно богата.

Приемные родители Ирис работали там, у него в замке.

Зорд – ювелир, который продал обсидиан из Сарегона и исчез, оставив на двери крик о помощи, тоже оттуда родом. Возможно, даже товарищ Роальда по детским играм в «беглецы-искатели»…

– Знаешь, кажется, мне нужно задать Роальду кое-какие вопросы. Побудь здесь, пока я к нему поднимусь, – Кир быстрым шагом направился к выходу.

– Но Роальд уехал. Еще вчера.

– Куда? – он застыл, не дойдя до двери.

– Домой. Он заходил к нам… ну то есть к Ирис – попрощаться. Сказал, что вернется через несколько дней.

Разве это что-то меняет? Вопросы так или иначе задать нужно.

– Как мне попасть в его замок? Срочно.

Рада вздохнула:

– Так же, как и в любое другое место на Альтаре – с помощью ступы, ветки и телепортов. Есть другой вопрос – куда более важный. Как тебе завтра попасть на занятия?

– Боюсь, что никак… Послушай, если мои подозрения насчет Роальда верны, то у нас большие проблемы.

– А если нет?

«Тогда большие проблемы у него…»

Говорить вслух он этого не стал. Сказал лишь:

– В любом случае это нужно проверить.

Кир уже взялся за дверную ручку. И вдруг вспомнил: Роальд не встречается с Радой. Он вернулся к столу и остановился напротив девушки. Она смотрела снизу вверх, напряженно, почти испуганно.

– Ты что-то забыл?

– Да, – голос куда-то делся, и это короткое слово Кир то ли прошептал, то ли просипел.

Это его путешествие будет опасным. Возможно, самым опасным из всего, что приключилось за последние месяцы по обе стороны перехода. И если с ним что-то случится…

Он взял ее за плечи и притянул к себе, уткнулся лицом в волосы, вдохнул… Как тогда, на темной тропинке по пути от гадалки. Только на этот раз Рада не отстранилась, не оттолкнула, а сцепила руки у него за спиной, прижалась щекой к плечу.

Враги у тебя хорошие. А друзья еще хуже врагов. Только ведь ты различать их не хочешь.

Он словно снова услышал скрипучий голос Ярги.

– Надо спешить, – он с сожалением отпустил девушку из объятий.

– Береги себя, – прошептала она и тут же своим обычным голосом спросила: – Кстати, а где учебники? Я бы порешала что-нибудь.

Кир вздохнул и кивнул на шкаф.

– Только не выноси ничего из комнаты и закрой тут всё, когда будешь уходить.

Он улыбнулся и вышел за дверь. Так и нужно прощаться. Просто и буднично, обсуждая что-то неважное и повседневное вроде задачек и закрытых дверей. Так, чтобы и мысли не возникло, что, возможно, прощаешься навсегда.