«Земля, прощай!» Кир взмахнул веткой – и ступа взвилась в небо. Уши заложило. Резкий рывок – на пятнадцать метров вверх – и такая же резкая остановка. Кира хорошенько встряхнуло, но он удержался.

При ближайшем рассмотрении ступа оказалась не сплошь стаканом. Внутри имелся выступ-скамейка с одной стороны и ручка, чтобы держаться, – с другой. В принципе, здесь можно было разместиться не то чтобы с комфортом, но и без особых неудобств: коленки никуда не упирались, места хватало.

Великий интеграл! Он висит в воздухе на высоте пятиэтажного дома! Смотреть вниз совсем не хотелось.

«В добрый путь!» Дернувшись, ступа начала свой неровный полет.

Ветер дул в лицо – хлестко, холодно. Ступа никак не желала двигаться плавно, как ей и положено. Вместо этого она тряслась, подергивалась, сваливалась в воздушные ямы, словно нарочно пытаясь сбросить неопытного пассажира…

Нет, конечно, никакого злого умысла у нее не было. И не могло быть: все-таки это транспортное средство – насквозь волшебное, но ни капельки не живое. Управлять ею, в общем-то, несложно – почти как велосипедом или сигвеем. Только если велосипед и его потомки реагируют на движения тела, то ступа слушается исключительно веления разума. Или души. Или еще чего там.

Уговаривать эту штуку бесполезно, приказывать не только бесполезно, но и опасно – это Кир уже ощутил на собственной шкуре. Зато если ты на все сто процентов уверен, что сейчас она поплывет ровно и красиво, да еще и в нужную тебе строну, – так и случится. И вот этой самой уверенности Киру пока не доставало.

Он сосредоточился. Итак. Ровное движение, вперед по прямой. Ступа скользит по воздуху, легко, свободно, плавно. Легко, свободно и плавно!

Ого! А ведь и правда. Тряска прекратилась, и полет стал таким, каким и должен быть. Неужели долгие тренировки наконец дали результат? Отлично, а теперь попробуем повернуть. Вправо!

Ступа резко накренилась и, не удержав равновесия, опрокинулась. Кир изо всех сил вцепился одной рукой в ручку, другой – в край ступы. Ногами уперся в стенки. Больше ты меня не сбросишь! Выравнивайся! – чуть ли не кричал он. Висеть вниз головой на такой высоте и бесстрастно отдавать распоряжения – задачка не из простых.

Кир еще раз попытался сосредоточиться. «Ступа не должна лететь дном кверху, нужно перевернуться», – почти спокойно подумал он. В конце концов, задача любого транспорта – доставить пассажира туда, куда нужно. И желательно в целости и сохранности. Вот и выполняй свою задачу, а то висит она, понимаешь!

Ступа медленно повернулась и приняла нужное положение.

Уф! Кир с трудом разжал руки, перестал упираться ногами, попытался покрутиться, чтобы размять задеревеневшее тело. И совершенно напрасно. Ступа резко дернулась и снова опрокинулась. Кир отчаянно замахал руками, чтобы ухватиться за ее край, но было поздно.

И вот уже зеленый луг летит прямо на него – стремительно, неотвратимо. Кир зажмурился.

Удар. Больно!

Нет, конечно, если бы он брякнулся на землю, было бы еще больнее. Или наоборот – уже совсем не больно. Но и столкновение с облаком-полем, созданным Радой, тоже получилось весьма и весьма чувствительным.

Девушка осторожно опустила его на траву. В нескольких шагах медленно приземлилась деревянная виновница его неприятностей.

– Перерыв! – объявила Рада. – Отдохни.

Пока Кир пытался оседлать капризную ступу, его преподавательница сидела под раскидистым дубом и читала книгу. Рада, как обычно, даже не пыталась помочь ученику, лишь терпеливо ловила его раз за разом.

Он бросил ступу посреди поля и побрел к дереву. Книги в руках Рады уже не было, зато была плетеная корзина. Почти такая же, как у Джарры, – промелькнуло в мыслях, и Кир поежился.

– Посмотрим, что нам тут дед прислал.

Рада извлекала из корзины дымящиеся ароматные горшочки. Тушеные овощи с приправами! Недурно. Затем последовали ароматный хлеб, кувшин с квасом, тонко нарезанные фрукты и большой кусок яблочного пирога.

Вот чего Киру будет не хватать, когда он вернется домой. Сбалансированная, по науке выверенная еда в Сарегоне не шла ни в какое сравнение со здешней.

– Слушай, давно хотел спросить. Разве в УЧИ можно так запросто поступить? Без экзаменов? И это в элитный университет?

Рада нахмурилась:

– Нельзя. Вступительные испытания очень трудные. Мало кто даже из талантливых и сильных их сдает. Единицы.

– И какой же там конкурс? Сколько человек на место?

– Конкурс? – девушка явно не понимала, что имеет в виду Кир.

Он, как смог, объяснил.

– Тут такого нет, – после небольшой паузы ответила Рада. – Берут тех, кто достоин. Зачем сравнивать магов между собой? Каждого, кто успешно проходит вступительные испытания, зачисляют, всё просто.

Испытания! Об этом Кир не подумал.

– И как же я справлюсь?

– Ты ни за что не справишься, – девушка усмехнулась. Ей явно нравилось приводить Кира в замешательство. – Да тебе и не придется, – продолжила она после эффектной паузы, – каждый преподаватель может привести в университет своего будущего преемника. Без экзаменов и без возможности отчислить. И дед приведет тебя.

Теперь она уже не улыбалась.

– Неужели так просто? И что, все преподаватели могут вот так без проблем и испытаний пропихивать своих знакомых – родственников, соседей…

– Нет. Только один раз. И только когда твердо решил отойти от дел. Махагрон уходит из университета и больше не будет преподавать.

Кир замолчал, осмысливая услышанное.

– То есть он бросает всё: свою работу, в которой мастер, карьеру, коллег… И это ради того, чтобы я учился?

– Не слишком ли много ты о себе возомнил? – Рада смотрела на него с привычной снисходительной усмешкой. – Нет, это ради того, чтобы у наших миров появился шанс.

– И все равно, это такая жертва.

– Ну да, жертва. И что? Нам всем пришлось чем-то пожертвовать, – губы Рады сложились в горькую складку. – И тебе в том числе.

– Мне?

– Думаешь, я не вижу? Ты ведь не в восторге от того, что оказался здесь. Тебе у нас ничего не нравится. И никто не нравится.

– Ну почему же… – такого поворота Кир не ожидал. Ей не все равно, каково ему тут? Она ему сочувствует? – Ты мне нравишься.

Рада взмахнула веткой, и посуда с остатками обеда юркнула в корзину.

– Перерыв окончен! – резко сказала она. – Давай-ка еще раз. И, пожалуйста, постарайся приземлиться сам. Мне надоело ловить твою тушку.

Кир шел к ступе и ругал себя на чем свет стоит. «Ты мне нравишься» прозвучало так, словно она и вправду ему нравится. Вернее, она, конечно, ему нравится – хорошая девчонка. Умная, смелая, самоотверженная. Она может быть хорошим другом. И, несмотря на скверный характер, добрая. Но не может же она ему нравиться на самом деле! В конце концов, она магичка.

Только вот что плохого в том, что она магичка? На этот вопрос у Кира уже не было ответа.

* * *

Он опять грохнулся с высоты, а Рада снова его поймала. Похоже, ей и правда уже начало надоедать смотреть, как он выделывает кульбиты в воздухе.

– Это же так просто! Ты решаешь, куда тебе нужно, – и ступа летит. Всё! Откуда вообще у тебя взялась мысль, что ты можешь упасть?

Нет, она не понимает!

– Это тебе просто! Ты с самого детства эти ступы видишь. Для тебя летать – такое же обычное дело, как и ходить. А ты попробуй сделать что-то такое, чего не просто никогда не делала, а даже и не думала делать. Просто потому, что ни одному нормальному человеку в твоем мире это и в голову не придет.

– Что же, например?

Хм… Кир задумался. А что, пусть почувствует, каково оно. Посмотрим, много ли останется от ее снисходительности.

– Дай-ка какой-нибудь листок. Тебе придется кое-что записать, – он знал, что она всегда носит с собой карандаш и тетрадь, куда тайком что-то записывает.

Рада послушно протянула лист и ручку.

– Ну и?

Кир написал несколько простых примеров. Сложение и вычитание. Ничего особенного. Числа – двузначные.

Девушка вгляделась в цифры и ненадолго задумалась. А потом победно улыбнулась и начала записывать ответы. Она решила примеры правильно и относительно быстро. Хотя, конечно, детсадовцы из Сарегона справились бы куда лучше.

Хорошо, теперь трехзначные.

А если добавить скобки?

Кстати, складывать удобнее в столбик. Это вот так.

Отлично!

Кир не заметил, как сам увлекся. Как ни странно, успехи ученицы его радовали, хоть и доказывали совсем не то, что он планировал.

– Ну вот, видишь, у меня получается! – Рада сияла.

– Да ты просто гений! А теперь реши-ка пример с умножением.

– С чем? – улыбка исчезла, уступив место недоумению.

– Ты не умеешь умножать?

– Не знаю, не пробовала… Может, ты все-таки объяснишь, что это такое?

– Ну, понимаешь, если нам нужно сложить несколько одинаковых чисел…

Кир объяснял. Рада схватывала моментально. Похоже, новая игра, в которой учителем была не она, ей нравилась куда больше.

– Нет, ну в это совершенно невозможно поверить! – они возвращались домой, когда уже темнело. – Неужели у вас никто таблицы умножения не знает?

– А кому она нужна? Хотя, счетоводы, может, и знают.

– Счетоводы?

– Ага. Есть такая профессия. Так себе, если честно. В нее идут те, кто настолько бездарен, что не может научиться хоть какой-то магии, кроме бытовой. Платят за это мало, уважения – никакого. Но должен же кто-то считать, к примеру, деньги.

Намек был более чем очевиден. Но Кир нашелся:

– Понял. Почти как наши писаки.

– А это кто?

– Те, кто сочиняет сюжетики для комиксов, фильмов и телепрограмм. Мало кто признается, что у него такая работа. Но что делать, если ни к чему серьезному талантов нет…

Рассмеялись оба.

– Послушай… Эта твоя математика… – Рада выглядела смущенной, – конечно, наука совершенно бесполезная и в реальной жизни неприменимая…

Кир задохнулся от возмущения и потому не успел ничего возразить, а девушка продолжала:

– Но решать задачи – это почему-то интересно. Ты не мог бы меня научить?

– Если только ты пообещаешь признать, что для сарегонца я неплохо управляюсь с магией.

– Обязательно признаю. Как только ты начнешь с нею неплохо управляться, – Рада рассмеялась так заразительно, что Киру ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру.

* * *

– Вектор, прекрати! Соскучился?

Лохматый черный зверь, радостно прыгая, встретил Кира у дверей. Рада тут же растворилась где-то в комнатах дома. Она все еще опасалась его питомца – и Кир никак не мог понять, что тому причиной. Нет, конечно, это волк. Огромный магический волк, да еще подаренный не самым симпатичным персонажем местного фольклора. Но Вектор ни разу на нее не зарычал и вообще вел себя крайне дружелюбно.

Он беспрекословно слушался хозяина и безропотно оставался в доме всякий раз, когда они уходили отрабатывать полеты. Кир бы с удовольствием брал волчонка с собой, но уже на первом занятии увидел, как бледнела Рада и какими испуганными становились ее глаза, когда ступа поднималась в воздух и на поляне оставались двое – девушка и волк.

После всех сегодняшних взлетов и падений Кир бы с удовольствием остался дома и провалялся весь вечер на кровати, читая что-нибудь приключенческое. Но питомец уже нетерпеливо пританцовывал у двери, мягко подталкивая хозяина под коленки. И спорить или проявлять характер было незачем: прогулку зверь заслужил. Кир лишь на минуту забежал в свою комнату и достал из-под матраса исписанные листки.

Пока Вектор, счастливый, носился по лугу, то надолго исчезая в кустах, то неожиданно из них появляясь, Кир снова и снова пересматривал письмо от Рикса. Его давно уже следовало сжечь, но что-то там не давало ему покоя.

Похищение. Что-то с ним было не так. Вернее, с ним всё было не так. И не только потому, что Кира усыпили и посадили на цепь. Как вообще похитители могли спеться? Что общего у Маты, серьезной взрослой дамы, ментотерапевта, между прочим, с подпольной студенческой группкой, занятой спасением мира – в том виде, в котором они это спасение понимали. Какую такую власть имела над ней Аэрис?

И сама Аэрис. Первая красавица, богатая наследница, начинающий биолог – и неплохой, кстати, биолог… С какого перепугу ей вдруг понадобилось создавать подпольную группу или (этот вариант тоже не стоило сбрасывать со счетов) участвовать в чьей-то чужой. Ей бы кружить головы парням, отдыхать на самых дорогих курортах, делать открытия, наконец! Но Кир помнил, каким фанатичным огнем горели ее глаза, когда она говорила о магиках, как далеко она готова была зайти, чтобы добиться желаемого. Нет! Это не просто подростковый бунт или внезапная прихоть избалованной девицы. Там было что-то личное, очень личное.

А уж внезапная смерть, которую охранники порядка никак не хотят признавать чем-то из ряда вон выходящим, и вовсе делала эту историю крайне запутанной. И карта… Если Рикс рассматривал отпечаток, значит, самого рисунка в камере не нашли. Кому и как передала Мата карту?

Усталость дала о себе знать. Кир отложил письмо и прикрыл глаза. Состояние было тем самым, правильным – без мыслей и без страстного желания увидеть что-то важное. Может, сейчас ему приоткроется тайна Аэрис. Если, конечно, там есть какая-то тайна.

* * *

…Дорога гладко ложилась под колеса мобиля. Ничего себе, скорость! Так мчаться опасно, даже на загородных трассах. Кто же это такой безбашенный? Кир, как ни старался, не мог рассмотреть пассажиров – только безупречно ровное полотно за лобовым стеклом.

– Мне все это не нравится. Это непорядочно. И опасно! – мужской голос, взволнованный, срывающийся. Человек, который это говорил, очевидно, молод.

– Мне тоже не нравится. Но, боюсь, у нас нет выбора. Кто-то же должен защитить всех, – густой, богатый баритон звучал твердо и уверенно.

– Будет много жертв.

– Ну знаешь ли, невозможно приготовить омлет и не разбить яиц. Мы слишком долго зависели от них.

– Мы сотрудничали…

– Сотрудничала кошка с мышью… – баритон издал смешок. – Кто-то должен оказаться умнее.

Видение пропало так же быстро, как и появилось. А на душе у Кира стало очень тревожно. Говорившие точно не были игрушечными подпольщиками вроде Аэрис и компании… Нет, готовилось что-то очень серьезное. И, возможно, очень страшное.