Вокруг не было ничего. Мы были, словно, окутаны белоснежными простынями. Крис стоял, напротив. Он выглядел так, как выглядел, когда я встретила его впервые. Его волосы были растрепаны, но это придавало ему особого обаяния. Он больше не напоминал дикого зверя, а скорее маленького лучезарного ребенка. Его улыбка, его улыбка… Он казался таким чистым. Я все так же, как раньше смотрела на него влюбленными глазами.
— Почему мы здесь?
— Нам нужно вспомнить все вместе. Нам нужно попрощаться, Эльвери.
За долю секунды в голове появлялись обрывки воспоминаний. Слезы катились по щекам.
Крис лежит на траве, солнце слепит, и он щурится. Я смеюсь и кладу голову ему на плечо.
Крис едет на мотоцикле, набирая скорость. Я крепко держусь за него, боясь упасть и открыть глаза.
Крис сидит напротив, водя пальцем по ободках чашки. Он грустный, я накрываю его руку своей ладонью, и он улыбается.
— Я хочу, что б ты жила. Мы были вместе слишком долго для простых смертных. Я сохраню тебя для себя, а ты сохрани меня где-то в сердце. Умирать было не страшно, страшно было расставаться. С тобой.
— Крис…
— Тебя ждет светлое будущее. Я не могу попросить тебя помнить обо мне, но могу попросить не забывать меня.
— Почему никто не сказал, что это больно? Больно терять тебя вот так.
— Я лишил тебя выбора. Ты знала об этом? — я отрицательно покачала головой. — Я не мог позволить тебе выбирать между жизнью и смертью. Если бы ты выбрала меня, то сию же секунду умерла.
— Тогда кого же я выбрала?
В этой пустоте появился проектор, который проигрывал что-то бесконечное. Все это было уму непостижимо. Я смотрела на белую ткань, которая просто парила в воздухе и отображала содержимое пленки.
Глаза. Красивые синие глаза. Аккуратно уложенные волосы. Улыбка.
— Почему, Крис?
Это был Аэрон. Необычайно красивый, восхитительный и добрый Аэрон был на той самой бесконечной пленке. Крис смотрел на это все, сложа руки. Я знала, что его взгляд задержан на мне. Мне было так грустно и одиноко в одночасье. Я не хотела прощаться с ним. Вот сейчас я понимала, как глупо вела себя с ним, говоря об Аэроне.
— Неужели, это конец?
— Для тебя это только начало. Я всегда любил тебя, Эль, всегда. Я люблю тебя до тех самых пор, пока ты сама этого хочешь. Хотя, и даже если ты этого не будешь хотеть, буду любить, и где-то в белоснежном доме у моря, я всегда буду ждать тебя.
— Как можно отпустить тебя? — я коснулась рукой его щеки.
Крис на пару секунд закрыл глаза, и накрыл мою ладонь своей ладонью. Заиграла Elisa — Dancing, и он пригласил меня на танец. Под ногами я почувствовала песок.
— Станцуй со мной в последний раз.
— С удовольствием.
Мы танцевали, пока солнце медленно заходило куда-то за бескрайние просторы моря. Я пыталась понять, что чувствую. В тот момент, казалось, это время никогда не закончится. Он заставил меня вспомнить не просто его, а то, что я чувствовала когда-то. Вот так во мне хранились прежние чувства и зарождалось что-то новое.
— Я не забуду тебя.
— Я знаю.
— Проснись, Эль. Проснись.
— Ма-мама?
По моим щекам катились слезы. В одну секунду умерло все. Я поняла это, я поняла, что проснулась. И вот сейчас, лежа в кровати под теплым одеялом, я чувствовала себя такой пустой и разбитой.
— Мама, — шепотом сказала я, — Крис…
Она не могла ничего ответить, мама плакала, но на ее лице было счастье. Ей приходилось каждый день видеть полумертвое тело дочери, очевидно, что она счастлива. Как быть с теми, кто остался там? На самом деле, я ведь не узнала, что стало с Аэроном. Я чувствовала, что это был не просто сон и надеялась, что он жив.
— Что со мной случилось?
— Я не знаю, милая, — мама обнимала меня.
Я с трудом подняла руку, что б коснуться ее лица. Холодные соленые капли касались кончиков моих пальцев. Она бы не поверила, начни я рассказывать про странный сон мама ведь даже не знала, что со мной случилось, да я, если честно, и сама то не знала. Помню, что сбежала и жила далеко от дома. Болезнь понемногу отступила, а потом настигла меня врасплох.
— Где Крис?
— Может, ты хочешь есть?
— Где Крис, мама? Где он похоронен?
— Откуда ты знаешь, Эль? Я очень упорно задавала этот вопрос Вие, но она так и не ответила. Мне даже, казалось, что он жив, но однажды она прислала мне письмо перед переездом. Письмо в письме, я бы сказала, — мама рассмеялась. — Виа хотела, что б, когда ты очнешься, а она верила, что ты однажды откроешь глаза, я передала тебе последнюю волю умершего. Крис завещал тебе дом у моря. Помнишь тот большой белый дом?
— Я видела его, Мама.
Мне пришлось долго и упорно учиться заново ходить. Я занималась каждый день в течении двух лет. Хлоя приходила почти каждый день, и мы с ней играли в разные игры. Я уже смотрела на все иначе. То, что я когда-то считала красивым, стало обычным и тусклым. Я медленно осознавала какие-то вещи. Хлоя даже успела дать обещание. Она собиралась поехать со мной в тот дом. Казалось, я приеду туда, а от дома останутся одни кирпичики. Я боялась, что все будет иначе. Головой я понимала, что там уже давно все по-другому, а сердце не хотело ничего менять. Никак не могла привыкнуть, что дом уже давно мой.
А еще, смотря старые фотоальбомы, я узнавала лица, которые были со мной тогда. Кэдвик был моим дядей-музыкантом, который разбился на мотоцикле. Маргарет была моей бабушкой, которая умерла, когда мне было десять. Виа же была родной сестрой Криса, и очень часто испытывала ко мне неприязнь. Быть может, она хотела, что б брат проводил больше времени с ней. Я сделала их совсем чужими друг другу людьми. Она переехала и звонила так редко. Он тоже был хорош, и не уделял ей времени. Вместо того, что б разделить со мной боль и отчаяние, Крис просто исчез.
Когда я работала в том городе, я скучала за ними. Я скучала за ними до потери пульса. Разве так бывает? Дыхание сбивалось, когда я думала о Крисе. В глазах темнело, когда вспоминала Аэрона. Я просила высшие силы вернуть их ко мне, но вышло все немного иначе, они отправили меня к ним.
— Что ж, поздравляю, ты здорова. Не знаю, что и сказать, это похоже на чудо, — сказал доктор в последний день моего обследования.
Мама постоянно была рядом. Первые два месяца она слишком меня опекала, а потом начала меня отпускать гулять.
— Не сиди дома, — говорила она.
Я гуляла. Ночные улицы выглядели обворожительно, когда ни одна душа не приближалась ко мне. Я вспоминала тот Город Потерянных, и пыталась найти какое-то сходство. По этим улицам бродили такие же потерянные души, как и там. Сходство.
Единственное, что могла меня развеять был дом. Мама говорила продать его, но я старалась, как можно быстрее закрыть тему. Я не собиралась ничего продавать. Это была моя память. Вся теплота хранилась в стенах этого дома.
Мы приехали туда однажды весной. Было прохладно и море было не спокойным, но почему-то было солнечно. Хлоя стояла на берегу, и смотрела, как заходит солнце. Она была уже взрослой девушкой. Я бы назвала ее юной. Она не надоедала, не говорила лишнего. Ее грубость ушла с детским возрастом.
— Хочешь, открою тебе тайну? — сказала она, не отводя взгляда от солнца.
— Хочу.
— Ты мне снилась. Приснилась однажды в какой-то дурацкой белой ночнушке. На следующий день я пришла к тебе, а ты неподвижно лежала на кровати, но ты дышала, и это единственное отличие тебя от трупа. Мне снился Аэрон, весь холодный и привлекательный. Снился Крис, который за тебя готов был глотку рвать. Санса и Кара, две сестры, которые когда-то с тобой дружили. Они мертвы, а мой мозг не дает мне забыть о них. Кто-то усердно пытается оставить след. Если человека кто-то помнит, кто-то думает о нем, он уже часть чьей-то вселенной.
Она видела все то, то происходило со мной. Я же видела маленького ребенка, в то время, как она уже давно выросла.
— Ты просто видела длинный сон. Вот почему ты не могла проснуться. Ты видела их и твоя душа радовалась.
— Ты права. Мне казалось, что столько всего не разгадано. Я, правда, думала, что ждет меня впереди? Почему они говорят о чем-то страшном, а в итоге я просто проснулась. Из-за него я тут. Я стою на этот месте, потому, что кто-то решил, что мне нужно жить.
Вечерами мы пиши горячий шоколад, сидя на крыльце, укутавшись в пледы. Мы говорили обо всем. Хлоя рассказывала, что с ней происходило все эти года. Мы планировали наверстать упущенное. Я научилась радоваться мелочам заново. У меня получалось улыбаться с ней.
Однажды, я проснулась рано утром. Берег был затянут туманом. Я села на песок, который был еще холодным после ночи. Мне было грустно. Я закрывала глаза и видела все. Я и Крис бегали по берегу с собакой. На ее поиски уйдет много времени. Жива ли собака? Следом за этим я вспомнила Аэрона.
— Почему ты одна? — раздался голос где-то сбоку.
— А с кем мне быть? — тихо ответила я, сама не понимая, что происходит.
— С парнем по имени Аэрон.
Я могла поверить своим ушам. Не оборачивалась только потому, что не верила. Быть такого не могло. Когда я решилась повернуть голову передо мной стоял Аэрон.
— Привет, — он улыбнулся и неуверенно помахал рукой.
— О боже, — я кинулась ему на шею.
Такое теплое, живое тело стояло передо мной. Я смотрела ему в глаза, не сдерживая слез. Он был жив.
— Ты жив. Ты, черт подери, жив.
— Да, Эль, я жив.
— Расскажи мне. Прошу, расскажи мне, что с тобой случилось!
Аэрон сел на песок и уставился куда-то вдаль. Возможно, он видел вдалеке проплывающие корабли с алыми парусами, или как кит радуется свободе. Я не знала, о чем он думал, но он заговорил.
— Я открыл глаза. Передо мной было лицо старика. Одинокий человек с грустными голубыми глазами каждый день надеялся поставить на ноги овощ. Он был добр и искренне верил, что у меня еще вся жизнь впереди.
— Он спас себя?
— От бессознательной смерти, от холода и голода. Он просто подарил мне шанс выжить. Я думал о тебе, но не смог оставить его.
— Но ты здесь.
— Он умер.
— Как и Крис…
— Твое сердце занято им?
— Какая-то отдельная часть.
Я продолжала представлять, будто вдалеке корабли, киты и приключения, в то время, как Аэрон молчал. Мне почему-то хотелось вскочить и забегать по пляжу, лишь бы не молчание. Я постаралась прислушаться к шуму моря, оно ругалось на меня. Я посмотрела на Аэрона снова.
— Не бросай меня больше! — подумалось мне.
— Я буду рядом. — почудился ответ.