Утром следующего дня Эрик пришел в капище и обратился с мольбой к богу ветров и волн, Эгиру, благословить его великий, полный опасностей поход в Неизвестное. После этого вместе с сыном они спустили на воду восьмифутовый корабль и поставили на якорь у причала. Как удачно, что за последний месяц они славно поработали и привели драккар в полный порядок, готовясь к очередному набегу. Под присмотром рулевого Торголла и боцмана Скаллаглюма корпус очистили от ракушек, швы законопатили и просмолили. Поставили новые ростры, паруса и снасти, заменили треснувшие весла и сгнившую местами обшивку, загрузили бочонки со свежей водой. Теперь оставалось построить небольшой загон для скота, клетки для домашней птицы и найти место для запасов еды на пятьдесят человек и корма для еще большего количества животных с расчетом на год пребывания в открытом море. Такая задача могла обескуражить любого. Временами Эрика одолевали сомнения. А можно ли успеть сделать все это за пять дней?

«Кусающий ветер» был открытым судном без палуб, на днище которого укладывались доски, тянувшиеся от бимса до бимса. Этот настил можно было поднимать для откачки воды. Железные заклепки соединяли обшивные планки корпуса, прикрепленные к шпангоутам березовым лыком. В этой гибкой системе крепления планок и заключался секрет хороших мореходных качеств судна. Полностью нагруженное, оно весило восемнадцать тонн.

– Да, «Кусающий ветер» идеальное судно для викингов, привычных к лишениям, – сказала бы Торхильд, – но для длительного пребывания в открытом море людей, не испытывающих любви к плаванию, вряд ли годится». Больше всего ее беспокоило отсутствие на корабле отдельных помещений для готовки еды и для женщин. На носу под настилом было шесть спальных мест и столько же на корме, но единственным закрытым помещением был шатер из шерсти в красную полоску, вот только ставить его можно лишь во время штиля или стоянки на якоре.

Отплытие Эрик назначил на середину Дня Тюра, чтобы выйти в море с дневным отливом. Когда этот час настал, Торхильд почувствовала себя такой измученной, что без сил прислонилась к мачте. К этому времени, казалось, все животные, все люди, все запасы мяса и напитков Исландии забили утробу «Кусающего ветер».

Как ей удалось разместить ткацкие станки, прялки… и большую нелепость – арфу Скаллаглюма, которую взяли, несмотря на тесноту… да еще маслобойки, горшки с маслом, шары творога, бадьи молока – она и сама теперь не понимала. Большую часть домашнего скарба сложили грудой перед мачтой, где он не мешал парусу. На вершину груды Эрик водрузил свое священное сиденье со столбиками, накрыл все шкурами и привязал кожаными ремнями к поперечным брусьям настила. У ног Торхильд дожидались своей очереди груды поменьше – говяжья и свиная солонина, вяленая и соленая рыба. К счастью для всех, Торбьерн, Эйульв и Стир пришли в то утро со своих усадеб, чтобы проводить Эрика Рыжего в плавание, и принесли, в качестве прощального подарка, еды.

Внизу в загонах лошади, коровы, овцы и козы стояли вплотную друг к другу, словно селедки в косяке. Свиней поместили под брюхом у крупного рогатого скота. Домашних птиц, всех без разбора, запихнули в клетку, отдельно поместили только воронов, помогавших мореплавателям в поисках земли и потому высоко ценившихся.

Эрик помог гребцам втянуть на борт небольшие лодки и, вложив их одна в другую – меньшую в большую, закрепить над проемом, чтобы прикрыть домашний скот. Теперь оставалось только пересчитать всех по головам, попрощаться с друзьями, отдать швартовы и пуститься, по воле богов, в дальнее плавание.

На корме вскоре были сказаны последние напутственные слова.

– Чтобы добраться до рифов, – наставлял Эйульв, – надобно плыть на запад три полных дня и три ночи.

Стир вставил остерегающее слово:

– Помни, что Ганбьерн видел те рифы только издалека, да и прошло с тех пор более восьми десятков зим.

Нахмурился Эрик. Расстроил его этот намек, будто цель плавания может оказаться выдумкой.

– Если откроете землю, то обязательно возвращайтесь к концу срока изгнания и расскажите нам о ней, – твердил одно и то же Торбьерн, не выпуская руки сердечно любимого им соседа.

– Так я и сделаю! И примите мою благодарность за поддержку… и за еду, которой вы завалили мой корабль.

Тут Торбьерн воскликнул:

– Если вы ступите на землю, то Эрик Рыжий войдет в историю, как первый викинг, который отправился в поиск и открыл землю в неизвестных морях!

– А ведь верно, – подхватил Стир, – раньше на новые земли наталкивались только по воле случая.

– Слава о тебе будет великой и… на долгие времена, – добавил Эйульв.

Эрик засмеялся:

– Да уж, а со злой судьбой мы больше никогда не будем знаться!

Когда друзья покидали корабль, он снова пожал протянутые руки.

– Пусть Тор охраняет вас, а Один ведет правильным путем! – крикнул Торбьерн, когда их маленькие суденышки направились к берегу. – Пусть ветры Эгира будут добры к вам!

– А Фрейр пусть покровительствует вашим посевам! – крикнул в ответ Эрик, пока все обитатели корабля стояли, подняв правую ладонь в прощальном приветствии.

Одержимость своей мечтой побудила Лейва насмешливо высказаться:

– Удивительно, как быстро позабыли люди, что этот поход уже получил благословение богов!

Ответила ему Торхильд:

– Ты должен помнить, мой сын, что только ты уверен в существовании земли у захода солнца. Нужно еще доказать, что видения твои заслуживают доверия.

– Но они такие отчетливые, такие яркие, мама. Кроме того, что могло бы удерживать моря, если б не было западной земли?

Спокойная уверенность сына придавала Эрику бодрости.

– В устах умного человека догадка звучит как пророчество.

Он засмеялся и окинул взглядом море и небо. На юго-западе собирались облака, а с северо-востока затягивал резкий бриз. Еще раз убедившись, что никого не забыли и вся команда на местах, Эрик встал на корме и отдал приказы, которым суждено было раздвинуть на картах границы мира:

– Поднять парус! Строиться по борту и отдать концы! Готовь весла! Лопасти вперед! Весла на воду и-и-и… навались! Курс на запад!

Под хор прощальных выкриков шестнадцать гребцов, попеременно то опускавших, то поднимавших весла, прилагали все усилия, чтобы сдвинуть тяжело нагруженный корабль и вывести его в море. Наконец, с ритмичным скрипом и стуком длинные еловые лопасти весел стали погружаться и взлетать одновременно. Увлекаемый отливным течением, корабль скользнул вперед и со все нарастающей скоростью устремился по Главному фьорду в сторону Неизвестного Западного Моря.