И в этот день Петя отвёл наряд на мыс и вернулся за Юрой. Они сговорились ещё вчера идти на рыбалку. Юра был уже готов и сидел с удочками у ворот.
- Насадку взял?
- Полный порядок! - откликнулся Юра, и по этому его возгласу можно было судить, что у него отличное настроение.
Братья с удочками на плечах направились на реку. Было ещё рано, и они оба радовались хорошей погоде. Тёмные следы, которые оставались за ними по серебристой от росы траве, ясное небо и река, затянутая туманом, - всё обещало интересную рыбалку. Они тихонько спустились к реке и начали разматывать удочки. Вода легонько дымилась. Резко всплеснула большая рыба.
- Ого, вот так сазан! - тихо сказал Юра.
Закинули удочки и стали ждать.
- Интересно бы посмотреть в воде, кто там есть? - опять сказал Юра. - Наверно, есть и большие рыбины.
- Тише!
Юра оглянулся на брата. Петя сидел на корточках и, не мигая, смотрел на поплавок. Он взял удилище и опускал его, поплавок, подскакивая, медленно плыл вдоль берега. Потом исчез. Петя сделал подсечку, леса со свистом пролетела над головой.
- Сорвалось! У, такой был, такой…
Он схватил вторую удочку и вытащил небольшого сазанчика.
- Что же у меня не клюёт? - спросил Юра, перебрасывая удочку.
Не было ни ветерка. Зеленоватая вода стояла неподвижно. Но вот пробочный поплавок у Юры пошевелился и повёл себя как-то странно: то слегка подпрыгнет, то успокоится.
- Ух ты - рак! - сказал мальчики слёгка подсёк. И тут же закричал, выпучивая глаза - Есть, Петя, есть!
Рыба бесновалась на лесе до того сильно, что Юра чуть не выпустил удилища. Петя понял, что рыба очень большая, поэтому молча выхватил из рук брата удилище и, придержав немного в руках, бросил его в воду.
- Пусть поплавает. Если не заведёт за корягу, да? Мы его всё равно достанем. Для нас это пара пустяков!
- Ты что? - зашумел Юра. - Бросить-то и я бы смог. Эх, какого сазана упустил!
Сазан тянул за собой удилище. Сначала оно плыло очень быстро, так что из воды торчал только его конец, потом остановилось и, сделав полуоборот, медленно направилось к противоположному берегу. Петя разделся и поплыл за ним. Рыба почуяла Петино приближение, удилище ещё раз стрельнуло в сторону и снова остановилось. Пете удалось схватить его, и Юра со страхом увидел, как тонкое удилище стало гнуться в Петиных руках. Здесь было мелко, Петя встал на ноги и начал поднимать удилище вверх. Вдвоём им удалось вытащить на берег такого сазана, что они даже опешили. Тут-то Юра задал трепака. Он подбегал к Пете, хватал его за руки и кричал:
- Вот так сазанище! Ура-а! Я поймал!
- Ничего не ты, - пытался образумить младшего брата Петя. - Оба поймали. Тебе только клюнуло, да? А вытащил я.
Они привели в порядок свои удочки, и, хотя Юра всё время бегал смотреть сазана, Петя терпеливо ждал следующей поклёвки. Но клевать перестало. Уже первые лучи солнца упали на воду, и вдоль реки пробежал лёгкий ветёрок, а они всё сидели. Напротив, на том берегу, всё время кто-то покашливал. Но как ни смотрели они, никого не было видно. Вдруг мальчики вздрогнули от выстрела. Ива, росшая над берегом, окуталась дымом. С неё опустился человек, разделся и полез в воду. Они уже думали, что это браконьер лезет за уткой, но он вытащил рыбу.
- Дядя, что вы застрелили? - крикнул Юра.
- Сазана, - ответил тот, показывая им огромного сазана, ещё больше, чем у них. - Рыбу на солнышке хорошо видно, только выбирай да целься повернее.
Донёсся звук ещё одного выстрела. Стреляли где-то на мысу. Ребятишки бегом помчались туда. Издали они увидели торчащую из кустов рыжую голову Миши Григорьева. Он смотрел на противоположный берег, с которого, хватаясь за ветки, спускалась Нина Звездина.
- Дяденька слезайте, - послышался её звонкий голос. - Слезайте, слезайте!
- Чего ещё? - опросил с дерева густой бас.
- Вы слезайте, а потом уж поговорим…
- А о чём мне с тобой говорить…
Но всё же человек слез. Это был коренастый дед с чёрной бородой.
- А, это ты, Нина? Что же ты мне охотиться мешаешь?
- Я не мешаю, дедушка. Только здесь охотиться нельзя. Вы, наверно, слышали, что мыс Доброй Надежды объявлен заповедником?
- А это что же такой за мыс?
- А вот, где вы сейчас находитесь, - это и есть мыс Доброй Надежды…
- Не знаю, не слыхал. Сроду здесь охотились и рыбачили, а теперь объявился какой-то Надеждин мыс…
- Да чего с ним разговаривать? - закричал визгливо Миша. - Забирай его и всё!
- Это ещё что за дурак кричит? - спросил дед.
- Пойдёмте отсюда, дедушка, - мягко предложила Нина.
- Ну пойдём, милая, пойдём, - сказал старик, и ребята увидели, как они стали подниматься на насыпь.
- Эх ты, рыжик! - со смехом взлохматил волосы Миши Петя. - Вот как надо бороться с нарушителями. А ты - «забрать, забрать!»
Петя отправил Юру с уловом домой и пошёл с Мишей и Ниной по мысу.
Недалеко от моста Миша спрятался под навесом дубовых листьев в протянувшейся с земли ежевике.
- Ты меня видишь, Петух?
- Нет. А ты меня?
- А я тебя вижу, - засмеялся Миша. - Тут я увижу хоть кого.
- Так и надо прятаться. Чтобы ты видел всех, а тебя не видел никто, - одобрил Петя и повернулся к Нине: - Пойдём, Нина, отыщем для тебя убежище…
Они выбрались из кустов и пошли к оконечности мыса. Солнце уже взошло, роса высохла, и разноцветные кузнечики стреляли у них из-под ног. Петя всё время посматривал на Нину. Она, как и всегда, была хорошо одета: в белой кофточке и короткой синей гофрированной юбке, на голове у неё была красивая узбекская тюбетейка. Девочка шла и сбивала головки цветов длинным ивовым прутом.
- Ты меня извини, Нина, - заговорил, наконец, Петя.
- За что?
- А вот за то, что я на тебя замахнулся, да? Ты помнишь? И ещё за брата.
- А что за брата?
- Ты же за него не отвечаешь…
Нина просияла.
- Ты знаешь, как мне было неудобно, когда вывесили плакат у нас на калитке? Ой, стыд и срам!
- А где это ты такую тюбетейку достала?
- Что, хорошая?
- Ничего, хорошая…
- Это папа привёз в прошлом году из командировки. Из Ташкента. Он мне ещё платье шёлковое привёз - просто чудо! А мне всё же больше тюбетейка нравится. А тебе?
- Да я сказал уже: хорошая.
Нина вдруг сняла тюбетейку и, подойдя к Пете, надела на него. Петя протянул руку, чтобы снять тюбетейку, но Нина не дала.
- Великовата, - сказал он.
- Ничего не великовата, - запрыгала вокруг него Нина. - Не великовата, не великовата! И тебе идёт, просто чудо!
- Ну, уж и чудо!
- А хочешь, я тебе подарю её?
- Что-о?
- Подарю.
- Ну, вот ещё.
Петя снял тюбетейку и протянул Нине. Но девочка отпрыгнула от него и побежала. Он бросился за ней. Но не так-то легко было поймать длинноногую девчонку, он почти нагонял её, но она круто поворачивала, и он снова отставал. Наконец Петя схватил её за руку и сказал:
- Возьми тюбетейку!
- Не возьму. Давай дружить, Петя, а?
- Давай, будем дружить, но только возьми тюбетейку.
- Она тебе не нравится?
- Нравится. Но только ребята будут смеяться.
- Ну и пусть смеются. Тебе-то до них какое дело?
- То есть как какое? Я же с ними… Мы вместе вот посадки делали, да? Поливаем, охраняем. Да куда я без ребят? Никуда!
Он надел тюбетейку на Нину. Она уже не вертела головой, стояла спокойно, глядя на Петю смеющимися голубыми глазами.
- Так дружим, Петя? - протянула она ладонь.
- Дружим, Нина, - хлопнул он рукой о её ладошку. Потом добавил: - А хорошо ты сёгодня оправилась со стариком!
- Правда, хорошо? - вспыхнула от удовольствия Нина и вдруг рассмеялась - А Миша орёт: «А ты его забирай, забирай!»
- Откуда тебя знает старик?
- Это дедушка Филя. Он входит в нашу пионерскую зону. Я у него огород полола.
Взявшись за руки, они дошли до оконечности мыса и решили искупаться.
В бирюзовой воде Петя видел и своё тело, которое казалось совсем белым, и даже мелкие пузырьки от рук, когда грёб.
- Петя, смотри, какая медуза большая!
- Ого! Такой я ещё не видел.
Огромнейшая, метр в поперечнике, медуза, похожая на колокол, плыла по водной зыби. Петя поравнялся с ней и ударил ногой в отороченную красивой бахромой круглую шляпу.
- Догоняй! - крикнул он.
Нина настигла его и, перегоняя, крикнула:
- Только ты не ныряй, а то я волосы вымочу.
Петя нырнул и схватил её за ногу. Девочка завизжала и ещё быстрее поплыла. Он вынырнул и спросил:
- Что? Испугалась?
Нина плыла, рассекая воду, прямо на него. Она схватила его за плечи и выпрыгнула из воды. Петя ушёл под воду, но в тот же миг сама Нина погрузилась с головой, увлекаемая Петей.
Выплыв, она брызнула в него водой.
- У, отчаянный! Так и замочил мне волосы…
Когда они приплыли к берегу, там уже купались ребята. Петя нашёл среди них Валю и спросил:
- Что ты сегодня делаешь? Надо бы собраться, да все гнёзда, какие есть в нашем птичьем уголке, учесть.
Они оделись и пошли.
- Куда вы, Петя? - закричала Нина. - И я с вами!
Они шли и вспоминали все гнёзда, какие им приходилось находить на мысу. Был тот час, когда солнце уже поднялось, но ещё не палит, а только припекает. Во всех концах городка слышалось пение птиц. Звонили зяблики, доносились откуда-то переливы иволги и звучное пение дрозда, серебристо заливалась зорянка. В концерте выделялся один певец. Скоро ребята увидели его: он взлетал с дерева, невысоко поднимался и отсюда, распластав крылья и подняв распущенный хвост, опускался на другое дерево. Его песня, начинающаяся тихим посвистыванием, поднималась, росла вместе с его взлётом и постепенно угасала, заканчиваясь звонким и протяжным «тси-а», «тси-а», «тси-а».
- Ишь, как лесной конёк разделывает! - сказал Валя.
- Почему лесной? Разве есть и другие коньки? - спросила Нина.
- Есть ещё и степные коньки. Те вроде жаворонков.
- А есть и морские коньки, - засмеялся Петя. - У Вальки есть.
- Ага… Сейчас мы подберёмся к нему и посмотрим, - сказал Валя, лёг и осторожно пополз.
- Чудаки вы, ребята! - засмеялась Нина, но тоже поползла, как настоящий разведчик.
Петя остался один в высокой, редкой траве.
Он вначале полз, но солнышко до того его разморило, что он прилёг и задремал.
- Ирина, смотри, какой богатырь лежит, - услышал он сквозь сон знакомый голос.
Потом кто-то заполз к нему в ухо, он приподнялся и начал мотать головой и лезть пальцем в ухо. Но тут же расслышал детский смех и, протирая глаза, увидел перед собой Иринку, которая щекотала травинкой ему в ухе, и профессора в белой сетке и лёгкой панаме.
- Вставай, богатырь, вставай! - заговорил Николай Николаевич. - Приехал вот отдыхать.
В руке профессор держал простыню, а через плечо у него было переброшено розовое полотенце. Иринка несла надутый жёлтый круг.
Отдыхать! Это значит, Петя сможет показать профессору все гнёзда!
- Вы идёте купаться? - оживлённо спросил Петя. - Тогда я вас провожу.
Он пошёл впереди них по высокой траве. Ира взяла его за руку.
- А сколько у вас здесь цветов! - восторгалась девочка и бросилась бежать к какой-то огромной ромашке. Из-под ног у неё выпорхнула птичка. - Ой, птица! - вскрикнула Ира и повернула к профессору оживлённое лицо: - Дедушка, это кто такая?
- Это трясогузка, Ирина! А ну-ка, Петя, посмотри, нет ли там гнёзд?
Что такое? Петя не верил своим глазам: в траве лежало старое ведро, а в нём на сухой подстилке были птенцы.
- Птенчики, птенчики! - заприплясывала Иринка. - А откуда эта трясогузка взяла ведро?
- У нас в хозяйственном магазине купила, - засмеялся Петя.
- Интересно устроилась птичка! - рассматривал гнездо профессор. - Только почему так поздно? Это, наверно, уже вторые птенцы. Первых она высиживает в конце апреля.
- Неужели вторые? - обрадовался Петя и закричал: - Валька! Нина! Идите сюда!
А Нина стояла перед небольшой ёлочкой и, приподняв ветку, что-то рассматривала. Петя подбежал к ней.
- Ты что тут нашла?
- Да вот не знаю, Петя, - сказала она, указывая на ёлку. - Не то гнездо, не то просто сено…
- А ты посмотри. Ого, да это гнездо! Николай Николаевич! Ещё гнездо!
- А, задери-хвост! Да, да. Это, ребята, крапивник. Его иначе зовут задери-хвост, потому что он всё время держит хвост трубой. Его очень трудно найти. Кто это нашёл?
- Это я нашла! Я нашла! - засмеялась и запрыгала Нина.
Профессор присел и достал из травяного шарика маленькое яичко.
- Только три? - удивился он и приподнял брови. - Да, это значит, что и крапивник начал вторую кладку. Это очень хорошо. Замечательно! Ваш птичий городок всё больше осваивается птицами.
Но главного Петя всё же не показал профессору. Это были деревянные домики для мухоловок. «Покажу завтра» - думал Петя, провожая профессора к морю.