Лия не двигалась с места до тех пор, пока высокая фигура Джейда не скрылась за деревьями. Только тогда она выдохнула и тихо чертыхнулась. Зря она надеялась, что они с Джейдом не окажутся на побережье одновременно, судьба распорядилась иначе.

Лия подошла к машине и, резко распахнув дверцу, наклонилась за ближайшей коробкой. Стоило ей увидеть Джейда, как в одно мгновение на нее вновь нахлынули противоречивые чувства, раздиравшие ее три года назад, – смесь мощного, почти неуправляемого желания и постыдного ужаса.

Твердо сказав себе, что сейчас сумет лучше справиться с этим, чем три года назад, Лия направилась к коттеджу. Когда она открыла дверь, ей в лицо ударила волна горячего и затхлого воздуха.

Интересно, Джейд по-прежнему меня хочет? Лия невесело усмехнулась своим мыслям. С какой стати, ведь у него богатый выбор красивых, утонченных, изысканных женщин. Он, конечно, разглядывал меня с откровенным интересом, но это ровным счетом ничего не значит.

Может, он хочет мне отомстить? – предположила Лия, отправляясь за очередной коробкой. Вряд ли найдется много женщин, которые осмелились отказать Джейду Маршаллу.

Покончив с переноской вещей, она открыла кран, перекрывающий газ, включила подогреватель воды в ванной и холодильник в кухне. Потом распахнула окна и впустила в дом свежий воздух. Стоя у окна, Лия несколько раз глубоко вдохнула, глядя вдаль, но вскоре поймала себя на том, что ее взгляд как магнитом притягивает крыша особняка Маршаллов, выступающая над деревьями.

Все осталось по-прежнему, поняла Лия, я по-прежнему обостренно реагирую на Джейда, рядом с ним у меня остается не больше выдержки и самообладания, чем у ребенка, попавшего в кондитерский магазин.

– И что толку стоять тут и мечтать о нем? – сказала Лия и отошла от окна.

Она застелила постель и отправилась принимать душ. Смыв с себя дорожную пыль и пот, Лия выпила воды, успевшей к этому времени охладиться в морозилке, приготовила себе салат, пару бутербродов и заварила кофе. Только после этого Лия нашла в себе силы выйти из дома.

Она пересекла лужайку, отделяющую дом от живой изгороди, и остановилась в тени. Вот под этим деревом Джейд впервые поцеловал ее. У нее в груди шевельнулась боль. Лия прижалась горячим лбом к шершавой коре и представила, как по стволу в нее вливается жизненная сила природы. Сколько раз вот так же стояла Дороти, черпая силы у дерева? Эта мысль не прибавила Лие оптимизма, однако и не поколебали ее мрачной решимости. Двоюродная бабушка доверила ей важную миссию, и она ее выполнит.

Дрожащий горячий воздух, поднимающийся над раскаленным белым песком, размывал контуры предметов, придавая идиллическому пейзажу нечто жутковатое. Лия повернулась и побрела по еле заметной тропинке, проложенной в густой, пружинящей под ногами траве, по направлению к крутому склону холма. Чем дальше она уходила от берега, тем глуше становился шорох волн. Вот она достигла поросшего травой холма, расположенного на самой границе их участка с владениями Маршаллов. У самого подножия холма росло дерево, на которое слетались тысячи бабочек-«монархов» и рассаживались на ветвях, чтобы провести почти всю зиму в полудреме. Лия долго смотрела на дерево и вспоминала прошлое.

Ей было шестнадцать. Как-то раз она заметила, что в ручье, беспомощно хлопая намокшими крыльями, тонет птенец. Бедняга, по-видимому, только что научился летать. Лия ринулась спасать птенца, но оступилась и упала, да так неудачно, что растянула щиколотку. Птенца она все-таки вытащила, но идти дальше не смогла и села на камень, подставив солнцу раскрытую ладонь, на которой обсыхал незадачливый летун. Здесь ее и нашел Джейд. Он осторожно пересадил птичку с руки Лии на свою и перенес на ветку дерева. Затем вернулся к Лие и, не обращая внимания на ее протесты, подхватил на руки и понес к коттеджу. По дороге они не разговаривали, Лие даже казалось, что она не дышала до тех пор, пока Джейд не донес ее до веранды и не усадил в кресло. Джейд же держался дружелюбно и даже несколько небрежно. Сейчас, повзрослев, она задавала себе вопрос, не реакция ли Джейда – а точнее полное ее отсутствие – стали причиной того, что пять лет спустя она доверилась ему? Пли все дело в запомнившемся ей ощущении его сильных уверенных рук, державших ее, казалось, без малейших усилий?

– Забавно, что в наши дни бабочки стали куда пугливее, чем раньше, – неторопливо произнес совсем рядом мужской голос.

Лия вздрогнула, круто развернулась и оказалась лицом к лицу с Джейдом.

– В следующий раз предупреждай о своем присутствии! – сердито бросила она и запоздало поняла, что грубостью только выдала себя.

Джейд выразительно изогнул черные брови и с едва уловимой насмешкой пообещал:

– Непременно.

Он был в шортах и в футболке, но даже в такой одежде его по-прежнему окружала аура силы и властности. Лия порадовалась, что снова надела темные очки.

– Извини за резкость, но ты подкрался незаметно, и я испугалась.

– Подкрался? – Его выразительный рот изогнулся в ироничной усмешке. – Если мое присутствие тебя так беспокоит, я буду насвистывать всякий раз, когда ты можешь оказаться поблизости. Я мог бы напевать, но, боюсь, тебе это не понравится.

– Почему?

У него удивительный голос, низкий, глубокий, проникающий в самую душу… Лия запретила своим мыслям следовать в этом опасном направлении.

– У меня нет слуха, я безбожно перевираю мелодии, – добродушно признался Джейд.

– А… – Его улыбка пробуждала у Лии воспоминания о том, что она старательно пыталась забыть, поэтому она поспешила сменить тему:

– Интересно, а почему эти бабочки остались здесь?

– Потому что глупы и беспечны. Любому порядочному «монарху» в это время полагается порхать по саду, искать себе пару и заниматься продолжением рода. А эти зря тратят теплое время года.

В словах Джейда не было ничего неприличного, и все же Лия ощутила легкое покалывание под кожей. Прищуренный взгляд Джейда, задержавшийся на ее распущенных волосах, смущал ее. Она заправила прядь волос за ухо и возразила:

– Может, они думают, что спешить некуда.

– Мудрые бабочки не упускают время. Никто ведь не знает, когда налетит циклон.

И опять Джейд говорил небрежно, словно слова ничего особенного не значили, а сам тем временем устремил взгляд на ее губы. Лия отреагировала на подтекст – у нее тревожно засосало под ложечкой.

– Циклоны здесь бывают очень редко, – поспешно заметила она. – Бабочкам хватит времени, чтобы насладиться жизнью и успеть выполнить долг перед своим родом. Да и потом, может, природа все предусмотрела: если «монархи» отложат яйца позже, их не съедят осы.

– Кроме ос хватает других хищников. По спине Лии пробежал холодок. Она почти не сомневалась, что одновременно с явным диалогом они ведут другой, скрытый, и подтекст куда важнее слов.

– Значит, ты советуешь юным бабочкам пользоваться случаем? – спросила она с напускной небрежностью. – Но это может быть небезопасно.

– Жизнь – вообще опасная штука. И бабочка может погибнуть в любой момент.

Лия прикусила губу. Джейд перемахнул через изгородь. В следующее мгновение Лия почувствовала на плече его руку.

– Извини, – сказал он, – я ляпнул, не подумав.

Его прикосновение отозвалось в Лие взрывом волнующих и опасных ощущений.

– Все нормально, – пролепетала она, – дело не в тебе, это накатывает волнами.

– Я знаю.

В голосе Джейда странным образом смешались резкость и теплота. Он поднял руку и пальцем стер слезинку, выкатившуюся из-под темных очков.

Лия отпрянула, Джейд уронил руку и отступил на шаг, но на ее коже словно остался пылающий след от его пальца. Пользуясь прикрытием темных очков, Лия посмотрела Джейду в лицо и заметила, что его чувственные губы словно затвердели.

– Дороти любила лето.

Лия сознавала, что ее слова прозвучали, как предложение о перемирии, и Джейд это понял. Он кивнул.

– Я помню. Она каждый день плавала, а по утрам сидела на песке и смотрела вдаль. Она была очень мужественной.

– Она была строгой и не любила всяких глупостей, – добавила Лия, чувствуя, как сжимается сердце. – А еще она была немного резковатой, порой бесцеремонной, но безгранично доброй.

– Ты никогда мне не рассказывала, как получилось, что ты стала жить у нее.

– Это долгая история.

– И ты не хочешь злоупотреблять моим вниманием, – добавил Джейд.

Некоторое время он молча вглядывался в ее лицо, и под действием этого взгляда Лия рассказала больше, чем намеревалась.

– Мои родители умерли, когда мне было двенадцать лет, мне пришлось поселиться у маминой сестры. Она была намного моложе мамы и, мягко говоря, недолюбливала избалованных детей. Поэтому через некоторое время я от нее сбежала. Меня нашла Дороти, привезла сюда, и мы как-то смогли ужиться.

Постараться пришлось обеим, а пожилой женщине, не привыкшей иметь дело с детьми, потребовалось немало сил и терпения. Прошел почти год, прежде чем Лия заново научилась доверять людям.

– Я помню, как она привезла тебя сюда, неожиданно сказал Джейд. – Ты была долговязой девчонкой, а когда ты бегала, волосы развевались за спиной как знамя. Вряд ли в то, первое, лето я услышал из твоих уст хотя бы одно слово, не говоря уже о смехе. Моя мать за тебя переживала.

– Правда? – ошеломленно переспросила Лия. – Очень мило с ее стороны.

– Она вообще добрая женщина.

Он провел пальцем по руке Лии, но это легкое прикосновение словно оставило на ее коже огненный след. Джейд это тоже заметил.

– Тебе жарко, – сказал он со скрытой, как показалось Лие, насмешкой. – Я провожу тебя до дома.

Лие не хотелось видеть его в коттедже. Ее вдруг осенило:

– Давай лучше пойдем к тебе, и я подпишу опцион. Тогда тебе не нужно будет тратить время на то, чтобы приносить его мне на подпись.

Джейд усмехнулся.

– А что, это мысль! Помочь тебе перелезть через забор?

– Спасибо, не надо. – Лия бросила на него быстрый взгляд. – Я пока не разучилась.

К сожалению, под взглядом Джейда она вдруг стала ужасно неуклюжей и тяжело спрыгнула на землю по другую сторону забора. Джейд же проделал то же самое упражнение без видимых усилий, с непринужденной мужской грацией.

– Моя мать о тебе беспокоилась, – пояснил он, возвращаясь к разговору, – потому что в ней очень силен материнский инстинкт, а расходовать его особенно не на кого. Ей надо было завести с десяток детей, не останавливаться на мне. Она немного успокоилась насчет тебя только на следующее лето, когда ты стала иногда смеяться и мы поняли, что ты полюбила свою двоюродную бабушку.

– Не знала, что вы меня замечали. Лия повернулась и пошла по аккуратно подстриженной лужайке к дому. Джейд быстро поравнялся с ней и зашагал рядом. Казалось, полуопущенные веки должны были придавать ему сонный вид, но нет, ничего подобного, скорее наоборот: глаза, блестевшие из-под густых ресниц, выглядели еще более яркими.

– Я обращал на тебя внимание.

Лия чуть повернула голову и вежливо улыбнулась.

– Ты был очень занят, проводил много времени с друзьями, по-моему, мы виделись только на пляже, когда ты выходил поплавать или покататься на водных лыжах.

Однако и этих коротких встреч хватало, чтобы дать пищу ее пылким фантазиям, впрочем, вполне невинным: детская влюбленность не осложнялась сексуальными желаниями, которые бурлили в крови Лии сейчас. Это пришло позже.

Тропинка нырнула под деревья, и они оказались в приятной тени. Трава заглушала звук шагов, напряженную тишину нарушало только стрекотание цикад. Веки Джейда опустились еще ниже, губы, в очертаниях которых самым волнующим образом сочетались классические линии и чувственность, искривились.

– Значит, ты нас игнорировала. Нелестное открытие, тем более что я-то как раз тебя замечал, – сказал он мягко. – Первое, что я считал своим долгом сделать каждое лето, это внушить своим друзьям мысль, что ты для них абсолютно недосягаема и что, если кто-то из них попытается к тебе сунуться, ему придется иметь дело со мной. У Лии буквально отвисла челюсть, губы вдруг пересохли, но вовсе не от жары.

– Как мило с твоей стороны, – пробормотала она.

То, что Джейд не подпускал к ней своих друзей, показалось ей унизительным, но одновременно почему-то и возбуждало.

– Значит, ты вел себя как образцовый старший брат, которого у меня никогда не было.

– Да, – легко согласился Джейд. – И все было не так плохо, пока в шестнадцать лет ты не превратилась в обольстительную сирену. Если помнишь, в то лето ты подвернула ногу, спасая глупого птенца. Тогда мне пришлось тяжко, и моей матери тоже.

– Я очень тебе признательна. – Лия пыталась говорить безлично-вежливо, но, к сожалению, не смогла удержаться, чтобы не добавить:

– Кажется, ты очень внимательно за мной присматривал.

Краем глаза она заметила, как белоснежные зубы Джейда обнажились в ироничной улыбке. Сдерживая злость, Лия упрямо шла дальше.

– Только в самом начале лета. – Помолчав, Джейд произнес совсем уж возмутительную фразу:

– Чтобы убедиться, что все идет хорошо.

Лия фыркнула.

– А три года назад, – насмешливо продолжал он, – увидев тебя, я понял, что ты более чем оправдала ожидания.

Джейд умело пользовался голосом как инструментом обольщения. Его бархатный тембр одновременно и ласкал, и раздражал Лию. Интересно, сколько женщин теряли голову, слушая эти чувственные модуляции? Десятки, не меньше!

– Я все помню.

Задумавшись, Лия перестала смотреть по сторонам и не замечала паутину, свисающую с ветки дерева, пока та не прилипла к ее лицу. Испуганный паук бросился наутек. Лия инстинктивно отпрянула, споткнулась о выступающий из земли корень, налетела на Джейда и инстинктивно вцепилась в его мускулистые плечи.

– Извини!

Джейд стремительно схватил ее за руки и поставил ровно, одновременно отстраняя от себя. Когда стало ясно, что Лия не упадет, он уверенными плавными движениями смел с ее лица обрывки паутины.

У Лии захватило дух. Взгляд против ее воли остановился на чувственных губах Джейда. Хотя она уже опустила руки, в пальцах сохранилось ощущение прикосновения к твердым, как гранит, мускулам.

– С пауком ничего не случилось? – выдохнула она.

Рука Джейда замерла в воздухе. Лия подняла глаза и встретилась с его изумленным взглядом, казалось, проникающим через темные очки. Она вдруг осознала, что их разделяют всего несколько дюймов. Прикованная к месту взглядом Джейда, его сильными руками, она потеряла способность мыслить и даже дышать, тело напряглось как натянутая струна и запело от примитивного, не поддающегося контролю желания.

– С пауком? – переспросил Джейд, издав короткий невеселый смешок. – Может, тебе лучше подумать о себе?

Он снял с нее очки и отошел на шаг. Лицо его оставалось бесстрастным. Лия сбросила с себя оцепенение, посмотрела поверх его плеча и небрежно заметила:

– Паук не пострадал. Сидит на дереве и, наверное, проклинает неуклюжих путников.

Она подумала, что, если повезет, Джейд припишет дрожь в ее голосе испугу от встречи с пауком.

– Ты в порядке? – отрывисто спросил он.

Лия вздохнула.

– Да. Извини, терпеть не могу, когда к лицу прилипает паутина. – Не доверяя своему голосу, она не рискнула добавить ничего лишнего.

– И часто ты в нее попадаешь?

– Когда я сбежала от тети, до того как меня нашла Дороти, мне пришлось ночевать в парке на скамейке. Однажды утром я проснулась и обнаружила у себя на лице паутину. – Она поежилась. – Мне приснилось, что я умерла, и почему-то из-за этой паутины я решила, что это не сон.

Джейд не спеша разглядывал ее лицо. Ошеломленной Лие показалось, что его взгляд проникает под кожу.

– Представляю, как это было отвратительно, – сказал он ровным голосом и погладил большим пальцем ее щеку.

От этого легкого прикосновения жар, а затем и холод пронзили Лию до самых костей. Собрав всю силу воли, она отступила на шаг и пробормотала:

– Как видишь, это осталось на всю жизнь. Она отвернулась и пошла впереди Джейда по тропинке.

– Тебе не нужны темные очки?

– Ах да… – Она остановилась и протянула руку. – Спасибо.

По улыбке Джейда Лия поняла, чего он ожидает. Что она немедленно водрузит очки на нос. Именно это ей и хотелось сделать, скрыться от него за темными стеклами. И зачем только она рассказала ему о том давнем случае в парке? Придется последить за собой: у нее появилась опасная склонность говорить Джейду больше, чем нужно. Стиснув зубы, Лия взяла очки и двинулась дальше.

Он молча догнал ее. Тропинка сузилась, и теперь Джейд шел совсем близко к Лие, почти вплотную. Его рука то и дело касалась ее руки, и от каждого прикосновения Лию словно пронзало током.

– Чем ты занималась последние несколько лет? – поинтересовался он, как будто ничего особенного не произошло. Потому что и в самом деле ничего не произошло.

– Поступила секретаршей в одну ньюкаслскую фирму.

– Секретаршей? – Джейд нахмурился. – Но ведь ты, если мне не изменяет память, окончила университет и знаешь пять иностранных языков? По-моему, такие специалисты сейчас нарасхват.

Сам Джейд окончил два факультета – юридический и экономический. Лия пожала плечами.

– Я обнаружила, что не могу предложить потенциальным работодателям ничего особенного, поэтому окончила трехмесячные курсы секретарей и была рада, когда удалось получить место в хорошей фирме.

– И ты до сих пор работаешь секретарем?

– Нет. Я продвинулась на две ступеньки по карьерной лестнице. – И не собираюсь на этом останавливаться, могла бы добавить она, но не стала.

Проницательный взгляд Джейда подсказал Лие, что он прочел ее мысли. – Тебе нравится твоя работа?

– Очень. У фирмы много иностранных партнеров, так что я имею возможность попрактиковаться в языках, а заодно по ходу дела осваиваю и профессию менеджера.

Тропинка привела их к калитке. Деревья здесь росли реже, и сквозь их листву пробивался солнечный свет. Джейд открыл калитку и пропустил Лию вперед.

Оказавшись на залитой светом лужайке, Лия со спокойной совестью надела темные очки. Внушительный особняк словно сошел с фотографии в дорогом журнале, да и мужчина, идущий рядом с Лией, вполне вписывался в картину: он был красивее любых моделей, которых ей доводилось видеть в журналах.

– Надо было мне надеть шляпу, – пробормотала Лия.

– Да уж. Твоя молочно-белая кожа наверняка быстро обгорает.

Но даже жаркие лучи солнца не обжигают так, как твой взгляд, подумала Лия.

– На таком солнце кто угодно быстро обгорит, – ответила она.

Впрочем, Джейд, унаследовавший от матери-гречанки смуглую кожу и черные волосы, вероятно, может не бояться солнца. Быстро, не давая ему времени смутить ее еще одним взглядом, Лия добавила:

– Перед выходом на солнце я мажусь солнцезащитным кремом.

– Правильно, такую нежную кожу, как твоя, нужно холить и лелеять.

Ироничные и одновременно ласкающие нотки в голосе Джейда мешали воспринять его слова как комплимент.

– О любой коже нужно заботиться, – буркнула Лия.

– Конечно, но о твоей – особенно, как об уникальном творении природы.

– Благодарю.

Может, он надеется смягчить меня лестью и заигрыванием настолько, что я соглашусь продать «Санта-Розу»? – предположила Лия. Хотя, похоже, он говорит искренне. Но Джейд все равно может воспользоваться своим обаянием в корыстных целях, так что надо держать ушки на макушке.

Вскоре они оказались на затененной террасе, где стояла приятная прохлада. Босоножки Лии громко зацокали по мраморным плитам пола.

Джейд провел ее через раздвижные стеклянные двери в дом.

Лия не забыла атмосферу непринужденной элегантности и комфорта, царившую в особняке Маршаллов. Неохотно, с ощущением, что лишает себя тактического преимущества, она сняла темные очки и, не давая себе времени барахтаться в ощущении незащищенности, быстро сказала:

– Тебе не удастся уговорить меня продать «Санта-Розу». – Она посмотрела на изысканный букет в не менее изысканной вазе и чуть мягче добавила:

– Думаю, я сэкономлю твое время, если скажу об этом сразу.

– Это не мой стиль вести дела, – возразил Джейд. В его голосе сквозил такой ледяной холод, что кожа Лии покрылась мурашками.

– Я не имела в виду…

– Тогда что ты имела в виду?

Лия повернулась к нему лицом и с вызовом вздернула подбородок.

– И сыграть на моей жадности тебе тоже не удастся. Зачем предлагать мне несколько тысяч долларов за опцион на продажу «Санта-Розы», когда я ясно дала понять, что не собираюсь ее продавать?

На короткое мгновение в глазах Джейда мелькнуло нечто, похожее на уважение.

– Расценок на опционы не существует, продавец и покупатель определяют цену сами.

– Но обычно берется символическая плата, один доллар. Ты что, нарочно меня испытывал? Неважно, сколько денег ты готов выбросить на ветер за опцион, мое решение не изменится, я не продам «Санта-Розу». – Улыбка, заигравшая на губах Джейда, подтолкнула Лию заявить с глупой бравадой:

– Как бы ты ни пытался меня запугать или очаровать.

Улыбка исчезла, но Лия не успела порадоваться своей маленькой победе. Джейд подошел к ней, в его походке ощущалась опасная грация хищника. Сердце Лии ушло в пятки, но она не шелохнулась, не желая показывать свой страх.

– Вот это, – Джейд погладил подушечкой большого пальца бешено бьющуюся жилку на шее Лии, – не имеет никакого отношения к бумаге, которую ты согласилась подписать. – Он мягко обхватил рукой ее шею и стал поглаживать кончиками пальцев чувствительную кожу на затылке, несомненно осознавая, какое действие возымеет на Лию эта небрежная ласка. – И то, что с нашей последней встречи твои глаза стали еще синее, а губы мягче, тоже никак не связано с бизнесом.

Лия, как завороженная смотревшая в его серые глаза, отливающие стальным блеском, вдруг поняла, что кажущаяся расслабленность на самом деле стоит Джейду огромных усилий воли. Напряжение, исподволь нараставшее в ней, вдруг превратилось в огромной высоты волну, грозящую поглотить все и вся.

– Да, бизнес тут ни при чем, – бесстрастно повторил Джейд. В его глубоком голосе послышались резковатые нотки. – Ты очень привлекательна, Лия, я заметил это еще в тот год, когда тебе исполнилось шестнадцать. Но я не запугиваю женщин, не тащу их в постель силой и не прибегаю ко лжи, чтобы убедить их принять определенные деловые решения. Разве я тебя сейчас к чему-нибудь принуждаю?

– Нет. – Лия ужаснулась: даже это короткое слово несло отпечаток подавляемой страсти, неистового желания.

Джейд, продолжающий медленно поглаживать ее кожу кончиками пальцев, почувствовал, как жилка на шее забилась быстрее. Лия задрожала. Он посмотрел ей в глаза и сказал со странным напряжением:

– Ты можешь уйти, если хочешь. Лия подняла отяжелевшие веки.

– Не хочу.

Серые глаза победно блеснули.

– Вот и хорошо.

Джейд медленно коснулся губами губ Лии. Его поцелуй подобно землетрясению пошатнул самые основы ее мира, чувства захлестнули Лию, и она больше не знала, что хорошо, а что плохо, что нормально, а что ненормально. Ошеломленная силой собственного отклика на прикосновение ищущего, требовательного рта Джейда, она вообще перестала думать и отдалась наслаждению, которое дарил его поцелуй. Казалось, на некоторое время Лия воспарила, а когда снова вернулась на землю, то обнаружила себя в объятиях Джейда и явственно ощутила признаки его возбуждения. Лия попыталась отстраниться, но Джейд поднял голову и хрипло сказал:

– Слишком поздно.

– Нет, не поздно, – пробормотала Лия, ломая тонкий ледок страха. – Кажется, я сошла с ума. Отпусти, Джейд!

Он немедленно убрал руки и холодно процедил:

– Итак, ничего не изменилось. Целовать тебя можно, но дальше – ни-ни. Почему, Лия?

Она отвернулась и дрожащей рукой поправила волосы.

– Я не позволю, чтобы это повторилось!

– Кошмар, правда? – сверкнув зубами, насмешливо согласился Джейд. – Похоже, это тот случай, когда слепое влечение разрушает людские жизни и сметает с лица земли целые государства. – Его глаза блеснули. – Может, ты потому так сильно на меня действуешь, что я несколько лет имел возможность наблюдать, как ты растешь. А потом в одно отнюдь не прекрасное лето я пытался проникнуть сквозь твою защиту, но ты всякий раз захлопывала раковину перед моим носом. Почему?

Лия еще не оправилась от потрясения. Беспомощно моргая, она пыталась собрать остатки выдержки и здравого смысла.

– Послушай, Джейд, давай твои документы. Я подпишу их, мы распрощаемся и забудем о том, что произошло.

– Трусиха, – поддразнил он.

– Не спорю. Мне нравится тихая, спокойная жизнь, а ты не тихий и не спокойный. Между нами нет ничего общего. – Она заставила себя отвести взгляд от его лица и оглядела комнату. – Где документ?

– В моем кабинете. – Джейд кивнул на дверь и небрежно добавил:

– Между прочим, кое-что общее у нас есть: непреодолимое физическое влечение. И, если мы ничего не предпримем, оно сведет нас обоих с ума. Чего ты боишься? Я не причиню тебе вреда.

Лие стало трудно дышать. На секунду ее охватили паника и стыд. Неужели он догадался? Нет, не может быть! – поняла она с облегчением. Она подошла к двери в кабинет и бросила через плечо:

– Я не хочу вступать с тобой в связь.

– То же самое ты говорила три года назад. Но почему? Неужели страсть тебя пугает? Если бы он знал…

– Я не гожусь быть игрушкой, с которой немного поиграют и выбросят. Ты забываешь, что, пока ты наблюдал, как я расту, я наблюдала, как за тобой бегают женщины. И ты не очень-то старался от них удрать, а они не задерживались возле тебя надолго – ровно настолько, чтобы ты успел разбить очередное сердце. Я давно поняла, как это у тебя бывает, и не хочу пополнять ряды этих дурочек. Мне нужна независимость, я намерена прожить собственную жизнь, для себя.

– Интересно, – вкрадчиво поинтересовался Джейд, – а чем ты собираешься согревать свою постель по ночам? Все той же драгоценной независимостью?

– В жизни есть более важные вещи, чем секс. Джейд пробормотал что-то по-гречески – Лия не поняла, поскольку упорно отказывалась учить этот язык. Снова перейдя на английский, он сказал:

– Или ты предпочитаешь утолять сексуальный аппетит с незнакомцами, в случайных связях?

Лию так и подмывало солгать, но она чопорно произнесла:

– Я не одобряю грязные пошлые интрижки. В смятении она почти не думала о том, что говорит. Дернув за ручку двери, она вышла из комнаты, не дожидаясь Джейда, но замешкалась, оказавшись в незнакомом коридоре.

– Куда идти?

– Вторая дверь налево.

Джейд пошел рядом – достаточно близко, чтобы она ощущала его пугающее присутствие, но недостаточно, чтобы их тела соприкасались. Оно и к лучшему, думала Лия, потому что, если он прикоснется ко мне хотя бы пальцем, я взорвусь, как шаровая молния.

Пусть то, что я чувствую, лишь физическое влечение, как определил его Джейд, но до чего же оно сильно! Ужасно, невыносимо ощущать его близость каждой клеточкой, томиться по нему, жаждать его… и бояться его. Да, бояться, потому что в единственный раз, когда я попыталась разрушить защитный ледяной панцирь, я потерпела фиаско.

– Означает ли твоя сентенция, что у тебя вообще не было романов – или только «грязных пошлых интрижек»? – холодно поинтересовался Джейд.

– Не твое дело!

Лицо Джейда превратилось в непроницаемую маску.

– Но ты сама употребила слово «грязные». – Он открыл нужную дверь и отошел, пропуская Лию. – Наша связь никогда не будет ни пошлой, ни грязной, это я тебе обещаю.