— Мы о многом успели поговорить с вами, Ваше Величество, — медленно сказала ведьма, отойдя от окна.

Ее черные волосы все так же струились по плечам, омываемые лунным светом, и ее платье, напоминающее потоки алой крови, все так же обхватывало волнами ее тонкий стан.

Абель сидела в кресле, откинувшись на его спинку и постукивая носочком туфли по полу от нетерпения. Лишь по вечерам, в компании ведьмы, она могла отдохнуть от всех формальностей, что ее окружали днем. Королева, к своему изумлению, стала замечать, что вообще перестает обращать внимания на события дня.

Она помнила, как утром ее разбудили яркие лучи солнца, что сквозь неплотно задернутые шторы проникли в комнату, чтобы светить прямо в лицо Абель, оповещая ее о наступлении нового дня, о зарождении новой возможности изменить жизнь, ведь каждый новый день, словно новое рождение. Да, момент пробуждения Абель помнила прекрасно, а вот остальные события дня сливались в ее памяти в одно цветовое пятно, беспрестанно вертящееся перед ее глазами. Разговоры без смысла, взгляды без тепла, просьбы без благодарности, вопросы без ответа… Королеву окружала самая что ни на есть бурная жизнь, она словно бы сидела на жерле вечно бурлящего вулкана, но по-настоящему живой Абель чувствовала себя лишь вечером, сидя в этом старом скрипящем кресле, слушая недетские сказки с поистине детским восторгом.

— Не думаю, что мы так уж о многом успели поговорить, — тихо сказала Абель, посмотрев на ведьму. — Я бы хотела слушать ваши сказки всегда.

Ведьма мягко улыбнулась королеве, словно маленькому ребенку.

— Есть время, когда нужно слушать истории, но вслед за ним приходит время, когда нужно начинать самому творить историю.

— У меня, пожалуй, куда лучше получается слушать, — королева горько усмехнулась. — Но ведь сегодня сказка будет? — В ее глазах засветилась детская надежда.

— Конечно, — ведьма присела в кресло. — Вас ожидают еще четыре сказки, кроме сегодняшней.

— Так мало? — В голосе Абель проскользнуло плохо скрываемое отчаяние. — Я думала, что вы задержитесь дольше…

— Не только вы нуждаетесь в моих сказках, Ваше Величество, — ведьма вновь улыбнулась той самой своей обворожительной полуулыбкой. Абель никак не могла разгадать значения этой улыбки — насмешка, снисхождение, радость? Эта улыбка была такой же загадкой, как и сама ведьма, она была словно зеркалом ее души.

— Вы многим рассказываете сказки? — Абель впервые почувствовала, что хотела бы больше узнать о самой ведьме.

— Я не думаю, что это важно, Ваше Величество, — ведьма откинулась на спинку кресла так же, как и королева. — Лучше я начну сказку.

— Хорошо, — королева кивнула, понимая, что ничего не сможет узнать о ведьме, если та сама не захочет рассказать. К тому же рассказчика всегда можно узнать через его рассказы, ведь каждый человек может рассказать одну и ту же историю совершенно по-разному. Через слова раскрывается говорящий, как бы он не хотел скрыть свою душу за этими словами — они лишь больше обличают ее.

— Эта история не поведает вам о замках или дворцах, о королевах или принцессах, о принцах или рыцарях… так, как вы привыкли их видеть. Эта история о простой девушке, которую звали Арлен. Она родилась в бедной семье. Ее отец был сапожником, а мать работала швеей на дому. Из остающихся от заказов обрезков тканей мать всегда шила Арлен платья. Мать ее была талантливой, и поэтому платья выходили ничуть не хуже тех, что носили богатые люди, разве что украшений на них не было; но Арлен и сама была, словно жемчужина. Личико, напоминающие по форме сердечко, крупные, по-детски наивные глаза, тонкие, но красивые губы. Ее даже не портило то, что кожа ее была смуглой от частой работы под солнцем без головного убора, а руки от стирок и возни в огороде загрубели. Арлен была прекрасна, как цветок ромашки, красота ее была простой и очаровательной.

Однажды в этой деревне после охоты остановился принц со своей свитой. Жители были шокированы этим событием и совершенно к нему не готовы. Всех самых красивых девушек отправили прислуживать гостям. Как вы уже догадались, Ваше Величество, среди этих девушек была и Арлен, самая прекрасная из всех.

— Принц в нее влюбился? — воскликнула, не удержавшись, Абель. Эта сказка очень ей нравилась, ведь нет ничего романтичней любви принца к простой девушке.

— Да, Ваше Величество, — ведьма кивнула, и несколько черных прядей упали ей на лицо, — но то чувство, что он испытал, вряд ли можно было назвать любовью, скорее влюбленностью. Ведь в прошлой сказке я рассказала вам о том, что любят не за внешность, а за душу, и эту самую душу невозможно рассмотреть за пять минут, когда ее очаровательная обладательница приносит вам обед. Принц влюбился во внешность Арлен, но влюбился так сильно, что ночью все его помыслы были только о ней. Его охватила та самая губительная страсть, что разрушает жизни и толкает на убийства. И уже утром он пришел в дом Арлен, чтобы рассказать ей о своих чувствах. Принц был еще молод, посему честь и благородство еще не испарились из его души — он предложил Арлен выйти за него замуж и галантно удалился, давая юной леди время на размышления. Бедные родители девушки даже не знали, как выразить свою радость. Они плясали по комнате, плакали и смеялись, но Арлен не разделяла их веселья, ибо была на ее сердце печаль — любовь, принадлежащая другому.

Тот, кому подарила свое сердце наша красавица, был простым кузнецом, простым, но талантливым. Звали его Стефан, и он все мечтал, что будет работать у короля и жить вместе с Арлен при дворце. Родители знали о любви своей дочери, но в тот вечер они убедили ее согласиться на предложение принца, ведь неизвестно какая судьба ждала Стефана, быть может, его тропой была бедность, а принц все же принц, и этим браком Арлен сможет обеспечить не только себя, но и их, своих старых родителей. Арлен пыталась воспротивиться, говоря, что не может быть счастья там, где нет любви, но мать сказала ей, что любовь появится там, где есть уважение. Родители девушки были прекрасными людьми, но вечная бедность измотала их, и они отказывались видеть то, что видело юное сердечко — любовь важнее всякого богатства, ибо любовь и есть величайшее богатство…

— Арлен выбрала принца? — спросила, теперь уже с отчаянием, Абель. Она уже предчувствовала, что этот выбор ничем хорошим не кончится.

— Да, Арлен выбрала принца. На следующий же день она дала ему согласие и спустя три дня вместе с ним отправилась во дворец. Девушка так и не решилась поговорить со своим возлюбленным Стефаном. Ей казалось, что она может сделать ему лишь больнее своими глупыми словами извинений, она просто не понимала, что сильнее слов ранит лишь молчание… Король и королева любили своего сына безгранично и одобрили его выбор, несмотря на то, что в жены брал он девушку простую. Король даже подумал, что это выгодный политический ход, который приблизит их к народу — король был крайне деловой человек. Арлен была счастлива во дворце. У нее было все, о чем она только мечтала, а ее родителям выделили поместье, в котором они и прожили до конца своих дней. Лишь темными ночами, когда небо было затянуто облаками и звезды не улыбались Арлен с небес, она чувствовала, как горячие слезы подступают к ее глазам. Иногда ей хотелось кричать от отчаяния, рвать на себе волосы, но она улыбалась и мило вела разговор ни о чем со своим мужем, который, казалось, и не замечал состояния жены.

Но люди такие существа — со временем они привыкают ко всему. Арлен привыкла, она смирилась и даже полюбила свою жизнь, в которой не было любви, но была свобода, достаток и счастье. Но однажды ее тщательно возводимый замок из песка рухнул. Королевским кузнецом стал Стефан. Конечно, Арлен почти с ним не виделась, но она чувствовала его присутствие, как тепло солнечных лучей, проникающих сквозь завесу облаков. Она сходила с ума от одной мысли, что сделай она тогда иной выбор, сейчас бы она жила вместе со своим возлюбленным при дворце. Да, вокруг нее не было бы той роскоши, но Арлен прекрасно могла обходиться без всего этого помпезного богатства, что ее окружало. Она не признавалась в этом себе, но в глубине души ее раздражало все это золото, блеск… Мишура, закрывающая бессмысленную пустоту!

Абель невольно вздрогнула, подумав, что ее богатое платье действительно похоже на сверкающую мишуру в простой комнате ведьмы. Ненужный блеск, подчеркивающий в ней королеву, которой она никогда не была и никогда не сможет стать. По щекам Абель потекли слезы — она плакала о себе, плакала о горькой судьбе Арлен…

— Вы хорошо себя чувствуете, Ваше Величество? — голос ведьмы выражал легкую взволнованность. — Возможно, лучше отложить продолжение сказки до завтрашнего вечера?

— Нет-нет! — Абель встрепенулась и утерла слезы руками. — Я желала бы узнать окончание этой истории сегодня.

— Как вам будет угодно, — ведьма кивнула и продолжила рассказ: — Арлен чувствовала, что эти мысли медленно сводят ее с ума. С каждым днем она все больше ненавидела своего мужа и все чаще думала о Стефане. Однажды ночью, той самой беззвездной и печальной ночью, Арлен повесилась в своей комнате. Простая грубая веревка, которую она украла в конюшне, была словно бы протестом всей роскоши комнаты. Утром весь дворец уже знал, что принцесса повесилась. Ее любил простой народ, и многие горевали о ней, но более всех поражен был Стефан. Он, конечно, был обижен поступком Арлен, но он понимал ее стремление выбраться из нищеты, и вообще, никакая обида не способна заглушить любовь, если это действительно любовь. Тем же утром кузнеца нашли мертвым. Он собственноручно вонзил себе в сердце раскаленный клинок, на котором было выгравировано имя его возлюбленной…

Абель рыдала в голос. Она ничего не могла с собой поделать — эта история отчего-то зацепила ее за живое.

— А принц? — выдавила она сквозь слезы.

— О, — ведьма вздохнула. — Спустя неделю он нашел себе новую жену, еще краше Арлен.

— Но разве благородные принцы поступают так? — Абель всхлипнула, глаза ее светились негодованием.

— Я же говорила вам, Ваше Величество, что в этой истории принцы, замки и принцессы предстанут совсем не такими, какими вы привыкли их видеть, — ведьма развела руками, — На самом деле, благородство не в крови, а в душе.

— Почему Арлен не могла вернуться к Стефану? Почему все не могло кончиться хорошо? — воскликнула в отчаянии Абель.

— Наша жизнь — дорога, и иногда нам приходится делать выбор, в какую сторону свернуть. Этот выбор часто очень сложен, но каждому приходиться делать его, чтобы продолжать свой путь. Однажды свернув, мы уже не сможем вернуться обратно, мы уже не сможем ничего исправить, ибо мы избрали дорогу своей судьбы, по которой идти можно лишь вперед, как бы тяжко не давался каждый шаг. Поэтому при выборе дороги мы не должны слушать никого — лишь свое сердце, ведь неправильным выбором мы можем сломать судьбу не только себе…