На уроке естествознания меня прорвало. Все это время я делала вид, что мой интерес к призракам не возрос после маминой смерти, хотя самом деле без конца искала признаки потустороннего вмешательства. Мерцающий свет лампы, неожиданная находка давно пропавшего карандаша, мой любимый тропический аромат, ощущаемый в ванной…

Вот только ничего не происходило.

Пока мы с Исайей обсуждали наш научный проект, у меня возникало все больше вопросов. Что все это значит? Хорошо ли маме там, в потустороннем мире? Да и существует ли он вообще? Удастся ли мне добиться того, чтобы мама нас посетила? Хотя бы на секундочку.

Чем больше я об этом думала, тем сильнее у меня болела голова. После урока я поплелась на групповую терапию. Ладно, на самом деле это не так называется. Меня ожидает целый час веселья под названием «кружок». По сути, это дополнительные занятия на выбор, на которые вы записались: кулинарный класс, «ученики против наркотиков» или, как в моем случае, сеансы групповой психотерапии.

Стресс-менеджмент. Меня перевели из компьютерного класса через несколько недель после начала семестра, как раз когда мы дошли до искусства анимации в презентациях в «Power Point». Миссис Картер – школьный психолог, к которой я хожу еще с прошлой весны по несколько раз в неделю, – посчитала, что моим эмоциям нужен иной выход.

Вообще самый ворчливый человек в нашей семье – моя сестра. Она не способна увидеть луч света даже в ясном небе, не затянутом облаками. Но даже я терпеть не могу групповую терапию.

Я замерла перед дверью в класс. В одном сомневаться не приходится: на каждом занятии меня ждет что-то новенькое. Невозможно догадаться, что для нас подготовили на этот раз и в каком настроении будут находиться ученики. К тому же занятия в нашей группе постоянно все пропускают. Только четверо учеников его исправно посещают. И я, разумеется, одна из них. Да, я на дух не переношу эти занятия, да, я вовсе не хочу сюда приходить, но миссис Картер может позвонить отцу, если я не явлюсь, а он ничего не знает об этих «дополнительных занятиях».

Дилан Фрай тоже всегда присутствует. Он у нас в школе главный задира. По его светлым голубым глазам, широкой улыбке и торчащим во все стороны каштановым кудряшкам и не поймешь, какой он на самом деле гадкий, но в его голосе всегда слышится недовольство. Да-да, я все еще пытаюсь увидеть в нем хорошего парня, но сомневаюсь, что он все-таки скрывается под личиной этого хулигана, вымогающего у других учеников деньги, которые родители дали им на обед. На занятиях по групповой терапии Дилан ведет себя примерно так же, как обычно. Но не пропустил ее ни разу, а значит, любит поговорить о своих проблемах. Ну, или тоже боится, что миссис Картер позвонит его родителям. А я подозреваю, что его вредный характер имеет под собой серьезные основания; я никому об этом не говорила, но мне кажется, что отец Дилана время от времени путает его с грушей для битья.

Третья из нас – Аманда Уэкслер. Широкоплечая девочка с неизменным зеленым обручем на прямых светлых волосах. Она не умеет контролировать свой гнев. Ломает вещи, изредка калечит людей.

А последний, четвертый, Брайан Рид. Очень тощий заучка, посещающий уроки для самых одаренных. Его папа умер за полгода до моей мамы. Казалось бы, нас это должно было сблизить. Я сама так сначала подумала. На моем первом занятии мне не терпелось услышать, что Брайан про себя скажет. Я предполагала, что мы с ним вроде как похожи и вполне можем подружиться.

На втором занятии я поделилась с ребятами своей историей. Наверное, большинство учеников уже ее слышали. Меня довольно долго не было на уроках, и я знала, что учителя были в курсе произошедшего. Поэтому я решила, что они предупредили остальных ребят и ко мне отнесутся с пониманием. Первое время мне ни до чего не было дела, и я ходила как в тумане, но однажды все-таки заплакала в школе – как раз на том самом занятии. Когда я договорила, все затихли, даже Дилан не отпустил ни одной дурацкой шуточки. Вдруг меня пронзил взгляд Брайана. Я нахмурилась и уставилась на него в ответ.

Это не ускользнуло от внимания миссис Картер, и она спросила:

– Хочешь что-нибудь сказать, Брайан?

– По крайней мере, она не страдала, – отчеканил тот.

Меня поразила его интонация. Дело было не в самих словах. Их-то я и раньше слышала. Одна из пяти миллионов фраз, которые все твердят, полагая, что от них тебе станет лучше. Дело было в том, как он Брайан произнес. Никто мне не завидовал, говоря: «По крайней мере, она не страдала». А Брайан аж позеленел от зависти.

Конечно, ужасно, что его отец умер. И я прекрасно понимаю его горе. Папа Брайана преподавал у нас в школе физкультуру и три года подряд получал звание учителя года. Мы все его отлично знали и очень любили. У него обнаружили рак в последней стадии. Он его не перенес и умер через шесть месяцев.

Но тогда я вышла из себя:

– По крайней мере, ты смог с ним попрощаться!

– Энди, это не соревнование, – одернула меня миссис Картер и перевела взгляд на Брайана.

Мне стало жалко, что это не у меня проблемы с самоконтролем.

А позже я поняла: миссис Картер жестоко ошибается. Групповая терапия – это самое что ни на есть соревнование. Каждый изо всех сил старается доказать, что живет отстойнее других.

Кроме нас на занятия ходят и другие ученики. Они то появляются, то исчезают. У всех свои проблемы. Одна девочка считает себя жирной, другая почти ничего не говорит, но вид у нее всегда грустный, а еще одного мальчика как-то раз уволокла полиция из-за того, что нашлось у него в шкафчике.

Я до сих пор ненавижу Брайана Рида. Ненавижу его за то, что мы никогда не станем друзьями, несмотря на печальный опыт, который нас объединяет. Но стоит парню заговорить, как становится очевидно: Брайан мнит себя самым несчастным парнем на свете, считая, что ему тяжелее всех.

– Вам не понять, каково это, – заявил он однажды. – Папа был моим лучшим другом. Мне теперь даже с домашкой никто не помогает.

На этих словах я сжала кулаки. Мне приходится глубоко дышать, чтобы не наброситься на Брайана с криками в такие минуты. Обычно мы не обращаем на него внимания, но порой один из нас не выдерживает. Несколько недель назад Дилан цокнул языком и перебил его:

– Не пудри нам мозги, придурок. Тебе до этого жилось чересчур хорошо, и теперь ты никак не справишься с тонкой черной полоской в своей чертовой белой жизни. Да у тебя в ней до сих пор счастья больше, чем у меня вообще когда-нибудь было.

Да, порой я думаю, что Дилан не так прост, как кажется. И все-таки я стараюсь не встречаться с ним взглядом. Я его боюсь. Денег у меня нет, но он непривередлив: отнимает и блокноты, и карандаши, и плееры.

В тот раз Дилан высказал все, что думает, и остальные ученики затихли, ожидая реакции Брайана.

Брайан заплакал. Навзрыд.

Миссис Картер накричала на Дилана. Как по мне, то поступила она не совсем справедливо. В целом Дилан попал в точку. Я тоже задумывалась о «до» и «после». И «до» наша семья была далеко не идеальна, беды, конечно, случались, но обычно незначительные: низкая оценка за тест; замечания насмешницы девчонки о твоих неуемных кудряшках или слишком широком носе; дурацкие ссоры родителей по мелочам вроде счетов и оставленной в раковине грязной посуды. Я страшно из-за всего этого расстраивалась. А папа смеялся и щелкал меня по носу: «Да, тяжелая у тебя жизнь, Энди! Не пора ли тебе на пенсию?»

Я качала головой, скрещивала руки на груди и сердито пыхтела. «Ничего-то он не понимает!» – думала я. Так что мне отчасти близки чувства Брайана. Он искренне верит в то, что никто его не понимает. Будто хуже быть не может. А на самом деле это ему невдомек, что все не настолько плохо.

Сегодня миссис Картер опять пришлось призывать нашу группу к порядку. С самого начала было ясно, что Брайан взвинчен сильнее обычного.

– Как она могла вот так просто взять и пойти на свидание? Неужели мама его больше не любит?..

Миссис Картер кивнула и выжидающе посмотрела на других учеников.

Однако Брайан еще не закончил:

– Наверняка папа не хотел бы, чтобы она так легко его забыла. Разве можно быть такой эгоисткой? А бабушка все твердит, что идея отличная, и всячески ее поддерживает. Почему? Хочет доказать, что папа не имел для мамы никакого значения?

У меня в душе словно закипал огромный чан с водой. Пузырьки поднимались к горлу. Еще немного, и я сорвусь.

– Порой я жалею, что это папа заболел, а не мама…

Тут я вскипела, не в силах больше сдерживаться. Все мое возмущение, бурля, полилось наружу, и я вскочила на ноги:

– Заткнись! Заткнись ты наконец!

Все на меня уставились.

У миссис Картер отвисла челюсть. Пока она не успела сделать мне замечание, я продолжила, кипя от гнева:

– Ты сам-то себя слышал? А слышал, что рассказывали про себя другие? Может, перестанешь ныть? Да, твой папа умер. Это ужасно. Я понимаю. Уж поверь мне, я понимаю. Вот только ты не один такой. Далеко не один! Пускай тебе не нравится, что твоя мама с надеждой смотрит в будущее, радуйся хотя бы тому, что она еще не в загробном мире! Бьюсь об заклад, она все так же покупает домой продукты и не тратит деньги направо и налево. Говорит, что любит тебя, обнимает и убеждает, что все образуется!

На большее мне не хватило дыхания.

Я плюхнулась на стул и стала ждать, когда миссис Картер выставит меня из класса. Сложила руки на груди и уставилась в пол. Ничего не происходило, и я снова подняла взгляд. Аманда улыбнулась, а Дилан захлопал в ладоши.

Брайан, само собой, разрыдался.

На лице миссис Картер отразился искренний ужас. Пейдж меня предупреждала, что школьным психологам доверять нельзя. Они надеются изменить мир и уверены в своих силах, но первые же серьезные проблемы выбивают их из колеи. Казалось, я чувствую, как отчаянно бьется сердце миссис Картер и каждый удар отдается у нее в глазах. Наконец она посмотрела на часы и слабо улыбнулась:

– Ну, похоже, урок почти закончился.

Мы все повернулись и взглянули на циферблат. До звонка оставалось еще пять минут, но мы с радостью простили миссис Картер эту неточность.

Еще несколько минут миссис Картер напоминала нам о правилах в нашей группе поддержки и мотивировала начать строить планы к лету.

– Возможно, некоторым из вас придется тяжело без этих привычных бесед, – вздохнула она.

Дилан закатил глаза, а Аманда хмыкнула. Я ожидала, что миссис Картер заплачет, но этого не произошло.

Мне совершенно не хотелось с ней заговаривать, и я заранее убрала все в сумку, чтобы моментально со звонком выбежать из класса. Я была настолько уверена в том, что миссис Картер меня подзовет, что выбрала наиболее длинный путь до двери, подальше от нее. Меня напугало то, что я вспылила, а вот миссис Картер, похоже, не очень – я так и не услышала, чтобы она меня звала.

Я подошла к выходу и оглянулась – чисто из любопытства. Миссис Картер успокаивала Брайана.

Я, нахмурившись, покачала головой. Мне вовсе не хотелось, чтобы миссис Картер пыталась меня догнать, но я все-таки рассердилась на нее за то, что нытик Брайан заботит ее больше моего признания. А может, и не рассердилась, а обиделась. Или и то и то.

Еще сильнее я удивилась, когда Дилан подошел ко мне в коридоре и похлопал по плечу:

– Эй, мелкая! Сочувствую.

Я кивнула:

– Спасибо.

Но не успела я договорить, как Дилан оттащил проходящего мимо шестиклассника и со смехом затолкнул его в шкафчик.