Оказавшись в опломбированном кабинете SSS мага, Корнев не думал о последствиях подобного приключения. Он только бросил быстрый взгляд на панель, с которой возился поляк. Этого было достаточно, чтобы понять, что никаких проводков там не было.

Проклятье, Томас вообще был уверен, что у Бронсерна в стене висел пустой сейф. Значит, все произошло из-за папки с документами Профессора.

Что же там было такого, что декан придумал повесить муляжный сейф, а на папку повесить такие миниатюрные и сложные чары, что Корнев их не заметил. И почему у него вообще были эти отчеты?

О них даже Корнев не знал. Во всяком случае, Раевский никогда не рассказывал, что принимал участие в Битве за Мурманск.

— Чего застыл?! — шикнул Грибовский.

Он скинул с головы капюшон и теперь в воздухе, примерно в двух метрах над полом, парила его красноволосая башка.

— Думаю, — отмахнулся Томас.

— У нас есть сорок пять секунд, — в голосе поляка звучала не то чтобы паника, а легкая обреченность. Как у провинившегося работника перед строгим начальством.

— Что насчет твоего трюка с хождением сквозь стены?

— Полторы минуты на подготовку. Времени не хватит.

Со стороны коридора уже звучали нечеткие голоса и топот ног. Время поджимало.

— Отойди в сторону.

— Чего? — переспросил Грибовский, поспешно надевающий капюшон обратно.

— Отойди!

Поляк шарахнулся в сторону и вновь растворился в воздухе. Корнев, благодаря жизнь за преподанные уроки и собственную запасливость, подошел к стене. Он достал из кармана артефакт, похожий на кирпич, сделанный из пластилина.

Прикрепив его к каменной кладке, Томас опрокинул тяжелый, дубовый стол и спрятался за него.

Топот ног все приближался, голоса становились различимее.

— Это то о чем я…

— Да.

— А откуда у тебя…

— Не важно! — рявкнул Томас.

Убедившись, что «коллега» так же спрятался в укрытии, Корнев выглянул и начертил печать. Он произнес всего два слова и зажег волшебный знак силой. Из него потянулись синие ленты, обвивающие кирпич. Они сжимали его, скручивали, сияя все ярче и ярче.

Уменьшая в два раза, в четыре, в шестнадцать, в тридцать два… До тех пор, пока вместо внушительного кирпича не осталась лишь миниатюрная точка. Настолько маленькая, что её было практически невозможно увидеть невооруженным взглядом. И в момент, когда она почти вовсе пропала со стены, прозвучал взрыв.

Вернее, он прозвучал бы, но вместо этого кабинет задрожал под шквальным ветром. Поднявшаяся в воздух пыль на миг образовала большую полусферу, а затем та схлопнулась, поглощая часть стены.

На каменной кладке образовался идеально ровный круг, диаметром в пару метров.

- Ходу, ходу! — закричал Корнев.

Они с Грибовским вскочили на ноги и сиганули в проем. Сзади им в спины уже неслись каменные копья, ледяные стрелы и лучи разных цветов.

Пролетев едва ли не три замковых этажа, они упали в крону невысокого дерева. Ломая телами ветки, они едва избежали участи остаться со сломанными позвоночниками.

Рухнув на землю, два «шпиона», кряхтя, поднялись на ноги и побежали в противоположную от замка сторону.

Корнев оглянулся через плечо и увидел, как в проеме стоит его декан. Тот развел руки в сторону и перед ним материализовалась некая помесь из осадного арбалета и кассетного пулемета.

Огромное, светящееся железное орудие. В желоб которого было готово лечь едва ли не двадцать болтов-копий.

Бронсерн взмахнул руками еще несколько раз и вокруг конструкции засветилось с десяток печатей цвета мокрого металла. Он щелкнул пальцами и в полет сорвался первый снаряд. Он со свистом преодолел разделявшее от целей расстояний и вонзился в метре от головы Томаса.

Мерцающее, стальное копье, стоило ему коснуться земли, взорвалось. Сотни мелких частичек, каждая из которых была окружена печатью, разлетелись в стороны.

— Осторожней! — Грибовский взмахнул платком, который тут же расширился до размеров свадебной скатерти.

Артефакт закрыл их правый фланг, на пару мгновений сдержав град из волшебных осколков.

— Ты идиот?! — рявкнул Томас и обернулся еще раз.

Они вильнули в сторону парка, но Бронсерну уже было не важно видит он их или нет. Он знал, где они были, а для мага такой силы…

Крича, матерясь, и едва ли не вспоминая молитвы, под градом из взрывающихся стрел, они бежали к стене.

Осколки, врезаясь в деревья, статуи и скамейки, оживали, истончались и обвивали их стальными змеями. Только тогда Корнев понял, почему они еще живы. Вот это заклинание, способное выкосить десяток магов слабее него, было всего лишь обездвиживающими чарами. В понимании декана, конечно.

Очередное копье разорвались всего в паре сантиметрах от Грибовского. Томас уже собирался было взваливать поляка на себя, но… Красноволосый, судя по примятой траве, опустился на одно колено и достал револьверы.

Десятки выстрелов (видимо в барабане у него находилось куда как больше патрон, чем должно было быть) слились воедино и ни один из осколков так и не достиг цели. Все они, сожженные лучами оранжевого цвета, упали на траву.

— В сторону! — выкрикнул Страж, когда они оказались у самой стены.

Он что-то нажал на рукояти своего артефакты и, мгновением позже, вместо револьвера у него на плече лежала ракетница.

— О да, — выдохнул Грибовский и нажал на спусковой крючок.

Ракета, окутанная десятком разнообразных печатей, ударила в камень. Корнев на секунду зажмурился от вспышки яркого света, а когда открыл глаза, то увидел, что несколько метров кладки лавой растекались по многострадальному газону.

— И еще одну напоследок…

Томас не успел остановить поляка, когда тот, развернувшись, пальнул в сторону Бронсерна. Ракета, оставляя за собой спиральный, дымчатый хвост полетела к замку. Поляк же, возвращая револьверы на место, потянул Корнева в сторону канала.

Железное копье и ракета разминулись всего на пару сантиметров и результата такой неудачи, Томас уже не видел.

Над его головой сомкнулись холодные воды, где-то прозвучал приглушенный взрыв, и они поплыли в сторону моста. Невидимые, под толщей темной воды — их не было видно ни редким зевакам, остановившимся посмотреть, что такое творилось в академии, ни камерам, стоявшим по периметру стены.

Изредка выныривая, чтобы набрать воздуха в легкие, они проплыли едва ли не с десяток кварталов. Холодные, продрогшие, «шпионы» вылезли из воды. Оказавшись под мостом они, благодарно кивая местным бомжам, грелись у бочки, в которой весело трещал сгорающий мусор и обломки деревянных ящиков.

— Фотоаппарат, Корнев, — Грибовский протянул дрожащую, синюю руку.

Томас отдал не сразу. И заминка, естественно, не скрылась от взгляда поляка.

— Хорошо поработали, — кивнул красноволосый, убирая мини-фотоаппарат себе в карман.

— Ну, если ты это принимаешь, за хорошо.

Грибовский улыбнулся и протянул негнущиеся пальцы к огню.

— В нашей работе, дорогуша, и не такое бывает. Вот если бы мы вломились в закрытое хранилище семьи Д’Лавер…

Томас поперхнулся. Если Глоумбуд были всем известными артефакторами, то вот Д’Лаверы… Ну, с ними Корнев был знаком несколько лучше. Не напрямую, конечно. Просто именно они контролировали большую часть рынка, связанного с торговлей заклинаниями.

Единственная магическая семья, которая могла похвастаться сразу четырьмя магами SSS ранга. Причем каждый из которых владел посохом.

Сложно представить, какая защита висела на их хранилище. Во всяком случае, от высотки, увенчанной огромным, светящимся ромбом, фонило магией на несколько улиц. Жители даже как-то раз или два митинг устраивали, чтобы Д’Лаверы уже с этим что-то сделали, потому как дети нормально заснуть не могут. Маленькие ведь еще не умели игнорировать подобные фоны.

— Погоди, — Корнев внезапно вспомнил новостной репортаж, который видел в тюрьме. — Так подрыв их особняка — ваших рук дело?

— Ну, не совсем рук, — Грибовский несколько кровожадно улыбнулся. — но, в принципе, если мы говорим гипотетически, то я мог бы этому немного поспособствовать.

Томас мысленно выругался.

— Кстати, — поляк повернулся к Томасу. — не расскажешь откуда у гражданского вакуумный, артефактный заряд?

— А ты не расскажешь, какого черта тебя на самом деле в Академию отправили?

Они некоторое время сверлили друг друга взглядами. В это время стоявшие у соседней бочки бомжи смотрели на них как на сумасшедших. Для них все это представлялось неким помутнением или неумело поставленным шоу.

Сперва две прозрачные тени вылезли из воды, потом натурально «сняли» с себя эту прозрачность, а теперь спорили и бросались непонятными словами.

В общем, жители улиц решили не лезть не в свое дело — целее останутся.

— Ладно, — вздохнул Грибовский. — У тебя есть право знать… Майор подозревает, что кто-то из высших чинов Центральной причастен к происходящему.

— И при чем здесь Бронсерн?

— Ну а ты сам головой подумай. В последнее время, чтобы не происходило, в этом как-то замешана Академия. А кто в ней в сейчас вместо тамады выступает?

— Бронсерн, — кивнул Корнев.

— Именно, — Грибовский достал телефон и что-то быстро набрал, отправив очередную смску. — Ты-то что такого у него в документах нашел?

Томас не стал спрашивать, что же отыскал Грибовский, если построил свою фразу именно таким образом.

Скрывать же наличие досье не имело смысла.

Все равно фото просмотрят.

— У него хранилось целое досье на Профессора Раевского.

Грибовский вздрогнул.

— Досье на твоего учителя? — переспросил он, поворачиваясь к огню пятой точкой и слегка наклоняясь.

Томас, оценив то, насколько сильно продрогла его собственная задница, перенял опыт коллеги.

Когда они вдвоем, стояли в позе жующего оленя и грели седалищные нервы, бомжи окончательно сочли их идиотами. Возможно даже — клиническими.

— И не надо так удивляться. Думаешь, Майор не рассказал нам откуда у нового консультанта такие глубокие познания в области черной магии и демонологии.

— Прям не город, а село. Кости друг другу моете и сплетничаете.

— На самом деле мир магов, сильных магов, очень тесен. Нас не так много и большинство так или иначе знают друг друга. Либо лично, либо через вторые или третьи руки.

От Томаса не укрылась оговорка «нас». Проклятье, он ведь так точно и не знал, на каком ранге стоял красоноволосый!

— Думаешь, он связан с Маской и Турниром? — спросил Корнев, слегка разворачивая окорок так, чтобы лучше грелось.

— Учитель твой покойный?

— Бронсерн.

Грибовский пожал плечами.

— Может и связан. В конце концов именно он голосовал в ООР за проведение состязания. А ты себе можешь представить какая это морока, доставить в Маэрс участников со всего света?

Корнев уже открыл рот, чтобы что-то сказать, а потом вспомнил про рассказ Мары о Бразилии… Хотелось выругаться. Ведь все лежало на поверхности. Турнир это не только для Маэрс-сити и его академий. Нет, не него слетятся со всего света. А значит уже сейчас небо бороздят флотилии, сопровождающие пассажирские корабли…

— Вижу, до тебя дошло, — Страж улыбнулся, разогнулся и отряхнулся. — кто бы не подал столь светлую идею в ООР — Бронсерн продвигал её так рьяно, что можно было подумать, что у него семья торгует не море-продуктами, а топливом для дирижаблей.

Корнев поперхнулся.

— Неужели Стражи считают, что все это просто афера военного и транспортного лобби?

— Не исключаем… Нужно проработать все версии.

— В том числе и ту, что интересы разных кругов банально совпали на этом Турнире?

— И именно поэтому его так быстро и организовали — много кому выгодно.

Грибовский достал из кармана пачку сигарет и закурил. К нему присоединился и Томас. Так они и стояли. Согретые костром бомжей, под мостом, покуривая дешевые сигареты, глядя на огни ночного Маэрс-сити. Такие же холодные, как и вода, из которой они недавно выбрались.

— В общем, попал ты в самый переплет, дорогуша, — Грибовский бросил окурок в костер, поднял воротник плаща и поплелся в сторону улицы, где уже припарковался черный минивэн.

— Эй, а как мне обратно в Академию попасть?!

Вместо ответа, Страж, не оборачиваясь, помахал рукой. Томас процедил ругательство.

Теперь он понимал, как такое раздражало людей, когда таким же образом поступал он сам.

Минивэн, выплюнув облако дыма, умчался куда-то в глубь города. Корнев же, запрокинув голову к небу, продолжил курить. Он размышлял о том, что сделал такого плохого (кроме того, за что его осудили). За какие ужасные грузи судьба решила так с ним сыграть.

И, самое главное, как ему вернуться обратно в общежитие?!

Томас выкинул окурок и заметил лежащую у его ног пускающую блики камуфляжную ткань.

Ну, может и не такой уж и засранец этот Грибовский…

* * *

В Академию Корнев решил возвращаться под утро. Остаток ночи он провел под мостом, ютясь под щедро представленным ему старым, вонючим покрывалом. Впрочем, оно прекрасно справлялось со своей задачей и недурственно защищало от ветра.

Ему снился дурацкий сон. В нем ему опять было шестнадцать лет. Тогда он почти не стриг волосы, ходил в синей панк-толстовке и при любом удобном случае выпускал на волю черномагические эманации. Надо ли упоминать, что драться приходилось едва ли не ежедневно. Зачастую — просто так, чтобы убедится в том, что он сильнее окружающих.

Глупый сон.

Проснувшись, поблагодарив бомжей и оставив им пару смятых банкнот (все, что было) двинулся в сторону Центральной.

На ходу накинув камуфляж, Томас дождался, пока грузовик с продуктами не остановиться у заправки. Из кабины вышли два мужика средних лет. Именно они каждое утро доставляли в Академию свежие продукты, чтобы студенты питались только качественной пищей. Выращенной не на мифических подземных фермах, а под солнцем. На территориях, специально охраняемых военными патрулями.

Надо ли говорить, что такие продукты стоили в разы дороже тех, что могли себе позволить рядовые жители Маэрс-сити.

— Слышал, вчера ночью на Академию напали.

— Да, что-то такое в интернете прочитал, пока малого в школу собирал.

— Это ж у кого такие яйца, чтобы в Центральную вломиться?

— Понятия не имею… может эсперы?

Эсперы — еще один городской миф. Корнев не особо вникал в слухи, но говорили, что были такие маги, которые, как бы это сказать — не маги. То есть, вместо полного спектра возможностей, они могли использовать всего одно заклинание.

Если верить YouTube, то что-то там повернулось в генетической эволюции и все чаще стали появляться такие вот «недоделки». Но, опять же, все это оставалось на уровне городских баек и легенд.

Корнев, подождав пока водители отойдут к заправке, забрался в грузовой отсек. Взяв яблоко, он до боли в деснах вгрызся в него зубами и запер двери, оставшись в полной темноте.

Вскоре «курьеры» вернулись и грузовик дернуло. Томас сидел на коробках с бананами. Раньше он мог бы удавить кого-нибудь, как в прямом и переносном смысле, за один несчастный банан. Теперь же он на них сидел и грыз весьма прозаичное, пусть и безумно сочное, яблоко.

В такие моменты, Корнев жалел, что не родился до Первой Волны. Наверное, там люди могли есть фрукты каждый день и в любых количествах. Ведь не нужно же было их охранять от монстров или выращивать под землей.

Наверное, и стоили они сущий пустяк.

Вот так, в мечтах о прошлом без магии, Томас доехал до Академии. Когда грузовик остановился, и водители открыли двери, то увидели несколько огрызков и две кожуры от бананов.

Они переглянулись, а потом один из них едва не упал, когда его слегка задело что-то плотное, но невидимое. Еще неделю водители будут обсуждать эсперов и прочие слухи.

Томас же, вернувшись в номер, переоделся и полез в душ. Ему срочно требовалось смыть с себя приставучий запах улиц и тины.

Одевшись в последний, чистый комплект одежды, Корнев забрал кольцо с клинками и, накинув родное пальто, вышел на улицу. Там, около входа в общежитие, что удивительно, стояли не только Мара и компания, но и стальной маг.

Высокий, плечистый, с черными волосами, слегка побитыми сединой. Настоящий северянин.

— Господин декан, — поздоровался Томас.

— Мистер Корнев, слышал вы присоединились к команде Мак’Гвина.

Под взглядом SSS мага было даже более неуютно, чем когда на Томаса смотрел Майор.

— Все верно.

Бронсерн молча кивнул, развернулся и пошел в сторону замка. Там, на стропилах, уже стояли рабочие латающие дыру в каменной кладке.

— Корнев, ты где ночью был? — сходу спросил рыжий.

Томас поперхнулся и слегка коснулся кольца.

— Спал. А ты с какой целью интересуешься?

— Ну ты и соня, — улыбнулась Мара и снова ткнула его в бок. Интересно, а на этот жест нужно отвечать? Томас не очень в подобном разбирался. — Когда на Академию напали — у нас общежитие сходу заблокировали и мы пошли к тебе. В итоге так и не добудились.

— И с какой радости вы пошли ко мне? — удивился Томас, зашагавший по направлению к полигону.

В конце концов, у него сегодня была назначена дуэль перед завтраком.

— Просто чтобы проверить, что это не ты в кабинет Бронсерна вломился, — закатив глаза, с тонного сарказма произнесла Соя.

Эх, знала бы она, насколько была права в своей шутке-издевке.

— Я не настолько суицидален.

Оставшийся путь Томас выслушивал самые разные теории. Стейн вообще ратовал за то, что это были инопланетяне, но его никто не слушал. Опять.

В итоге, было решено, что это Китайская Академия решила провести разведку перед началом Турнира. Почему Китайская? Потому что уже все общежитие знало, что в парке и в кабинете есть следы черной магии. А, как всем известно, черная магия — один из китайских коньков. Ибо по всему миру её потихоньку запрещают, и лишь там развивают.

Полигон, как и все прочие, выглядел как огороженная площадка с песочным ристалищем и трибунами, скрытыми за волшебными пологами. И вот на этих самых трибунах уже сидела добрая половина студентов и примерно столько же стягивалось с разных концов парка.

— По поводу аншлаг? — спросил Корнев.

— Ты собираешься смахнуться с восьмым местом в рейтинге, — объяснил Мак’Гвин. — Маг А ранга против практически SS. Всем интересно…

— Каким образом тебя убьют, — закончила блондинка.

— Соя! — одернула подругу Мара и повернулась к Томасу. — ты, главное, будь осторожней.

— Повторюсь — я не самоубийца.

Четверо магов переглянулись.

— Она не об этом, Корнев, — покачал головой Мак’Гвин. — Если ты сильно… помнёшь Бивиса. В общем — его папочка устроит тебе весьма сладкую жизнь.

— Последний, кто «обидел маленького Бивиса» — Мара явно пародировала чей-то голос. — вот уже как два года не вылезает из дальних патрулей за кордоном. И каждый раз — по прямой повестке.

— И это законно?

— А ты думаешь чиновников ООР волнует законность? Они сами себе — закон.

Корнев мысленно выругался и внезапно его осенило.

Четверка магов никак не могла взять в толк, почему их знакомый черный маг, идя к ристалищу, скалился в злорадной, хищной ухмылке. И только один Корнев знал, что если он «обидит маленького Бивиса», то чей-то папаша столкнется рогами с Майором. А Томас уже давно хотел подложить свинью стражам, только не знал с какой стороны подойти…

Одним ударом — двух зайцев. Все по науке Профессора. Меньше движений, больше достижений — одна из его любимых присказок.

На песке уже разминался белобрысый маг. Один зажигал разнообразные печати, чертя их с двух рук. Это каждый раз вызывало бурный шквал аплодисментов с трибун. Больше женских, конечно, чем мужских.

Томас вышел вперед и встал напротив визави.

По сравнению с длинноволосый, белобрысым он выглядел как нищий из трущоб. Его старый, измятый, заплатанный плащ терялся на фоне белых одеяний Бивиса.

Звезданутый, окинув Томаса взглядом, вытянул ладонь и выхватил из воздуха меч. Он вонзил его в землю и взялся за рукоять двумя руками. Выглядел при этом так вальяжно, будто вышел не на дуэль, а на прогулку. Что же, видимо эйфория от приближающегося ранга совсем ему мозги затуманила, раз он потерял бдительность.

— В последний раз предупреждаю, Корнев! — и говорил он нарочито громко. Так, чтобы все слышали. — Уходи из отряда Мак’Гвина. Извинись передо мной и никакой дуэли не будет.

— Знаешь, — Томас хрустнул шейными позвонками. Его ладонь обвили черные перчатки с серебренными пентаграммами. Вспыхнул раскаленный клинок. — У меня на ближайшее время две цели — напиться и набить кому-нибудь морду. Увы, пить с тобой мне не хочется.

Корнев надеялся, что это прозвучало достаточно пафосно. Но, судя по реакции зрителей — он ошибался.

Бивис взмахнул клинком и Томас понял, что битва будет не простой.

* * *

Оставив лайк, сделав репост или рассказав свое мнение в комментарии, ты мотивируешь автора писать больше и быстрее!