1й день месяца Арт, 313й год, Высокий Дом

Высокий Дом, или как его называют колесящие по миру путешественники - Море Лесов. Сотни, тысячи, десятки тысяч гектар самого разнообразного леса, от лиственного и хвойного, до знойных джунглей на самом юге материка. Легенды гласят, что когда боги были еще молоды, а люди и вовсе рождались обезьянами, один из будущих Небесных Министров, тогда еще совсем юный Асаль посадил семена первых деревьев. Прошло сто и лет и пророс первый лес, названный богом Хрустальным. Именно там из первого летнего листка родился первый эльф.

Асаль обнял эльфа словно то родилось его собственное дитя. Бог природы коснулся лба Листорожденного и вложил в его разум мудрость, он коснулся его сердца и вложил туда любовь ко всякой твари, затем он уронил слезу на его уста и теперь сотни эр разумные мечтают попасть на фестиваль бардов в столицу эльфийских княжеств - Хрустальный Лес.

Но шли века, сменяясь тысячелетиями и Великое Древо разбрасывало семена по округе. Те прорастали, набирались сил и вновь несли свой плод еще дальше, нашептывая что-то ветру. Так и появился Великий Дом - бескрайняя обитель лесных эльфов. Никто точно не знает сколько Княжеств расположено в этих бесконечных лесах, потому как никто и никогда не являлся на съезд Князей. А если кому и посчастливилось присутствовать при этом событии, то те уж точно ничего нам не расскажут.

Нет-нет, вовсе не потому что их, как выразился бы славный Мервин - "превратили в ежиков", а потому что в Хрустальный Лес вхож только друг эльфов, а кто в здравом уме станет предавать своих друзей? И все же Великий Дом был прекрасен.

Летом и зимой, весной и осенью он привлекал тысячи Странников, ищущих красоты и наслаждение в вине и в бесконечном празднике. Высокие, далекие верхушки скрывали разумных от полуденного зноя, а к вечеру открывали вид на далекое звездное небо. В тени и на свету Ирмарила, под снегом и лаской лета, Великий Дом оставался одним из самых удивительных мест континента Морманон. И вот теперь по травяному ковру шел человек странный даже для этого поразительных и, от части, мистичных земель.

В рваном тряпье, опираясь на потертый, исщербленый, саморезный бедняцкий посох, устало плелся молодой человек невозможно прекрасной внешности. Её не портили ни обноски, ни даже маленький рост. Впрочем, стоило лишь вглядится в разноцветные глаза юноши и становилось понятно, что тот измучен и идет скорее машинально, нежели осознанно.

Эш, пребывая в восточном пределе, думал что находится там не больше недели, но вырвавшись из лап Ху-Чина осознал, что провел на едине с драконом почти три месяца. И вот, каким-то неведомым образом в первый день весны он осознал себя лежащем в лесу. Все его воспоминания обрывались на том, как дракон испустил дух, а сам волшебник случайно поглотил эссенцию сидхе.

И пока шел волшебник, не понимая куда его несут собственные ноги, вокруг шептались духи. Они впервые видели смертного, способного слышать их и говорить с ними, пусть сам он этого поки не осознавал. Просыпались спящие феи, идя своего странного, непохоже на остальных, но все же - "большого брата". Духи цветов и листьев, которых даже не пускают в Фейре, хотя те и носят гордое название "феи", спешили к "ушастикам". Они мчались по лишь им известным тропам, пока, наконец не предстали перед лучезарным взоров Короля Князей - правителя Хрустального Леса.

Тот выслушал сбивчивый, нестройный рассказ и повелел Гвардии Листа привести в свой дворец странное существо, столь сильное взбаламутившее маленьких духов.

А в это время, пока летели по деревьям лучшие воина Высокого Дома, Эш терял сознание. Сил в маленьком теле осталось столь ничтожное количество, что даже дыхание казалось волшебнику запредельным трудом. После разряженной атмосферы Восточного Предела, здешний тяжелый, спертый воздух душил магика. Сделав еще несколько шагов, Эш все же не справился с давлением. Его ноги подкосились и парень полетел лицом в траву.

За секунду до падения, его подхватили чьи-то твердые, жилистые руки, но этого волшебник уже не почувствовал. Юноша просто заснул, даже не потерял сознание, а заснул самым безмятежным и спокойным сном, на какой только был способен.

Всего один сон спустя

Эш пришел в себя на пороге величественного творения явно божественной силы. Исполинское древо, высотой уходящее куда-то к облаком, раскинуло свои ветви-гиганты над озером, по своей чистоте похожим на мириады слез собранных вместе. Волшебник не сомневался что в озере, в самом глубоком месте, глубина достигает его десяти ростов, но сверху казалось будто дна можно коснутся рукой. Что же до самого древа, то для описания его мне не хватило бы и отдельной главы.

Сотни балконов и мансард, словно заботливо выращенных самим исполином, в этот сумеречный час светились нежным, желтым светом. Эш прикрыл глаза и услышал далекое, мелодичное жужжание - Хрустальный Лес освещался вовсе не огнем, а сонмом волшебных светлячков.

Многочисленные древесные колонны, оформленные в виде застывших в танце дриад, уходили спиралью от основания, к далекой кроне, больше похожей на зеленое небо. Листья - облака, а свет, пробивавшийся сквозь мелкие прорехи - далекие, туманные звезды.

Небольшой отряд, в центре которого шел Эш, двигался к титанической арке. Под её сводом могло бы уместиться четыре Мистритских собора. Волшебник не смог сдержать вздоха изумления и восхищения, чем заставил улыбнуться сопровождавших его эльфов.

Когда же отряд вошел внутрь, Эш на мгновение зажмурился. Все вокруг искрилось яшмой, янтарем и самыми прекрасными древесными работами, какие не сыщешь даже в сокровищнице Газрангана. Внутри Хрустального Леса - огромного дерева, оставленного богом, находился целый город. Дома, храмы, острые башенные шпили, лавки, улицы, оформленные в виде мостов, соединяющих части города. А сколько здесь было каналов и фантов! Можете себе представить - каналы и фонтаны внутри дерева?!

Внутри древа кипела жизнь - тысячи тысяч эльфов собирались на праздник первого дня Весны. Среди ушастых, Эш разглядел и множество короткоухих, начиная от крикливых гномов и заканчивая стеснительными орками. И все они спешили по мостам и переходам, уходящим куда-то в далекую высь, где, если приглядеться, можно было увидеть прекраснейший дворец, достойный того чтобы прожить всю жизнь только ради того чтобы запечатлеть его блеск в своей памяти.

Эльфы вели волшебника сквозь вереницу переходов, через сети лавок и домов. И всюду, куда бы не шел Эш, он видел улыбки, слышал смех и песни. О Бог и Духи, что за песни это были... По счастливой случайности мне однажды довелось услышать одну песню Хрустального Леса. Скажу я вам, что реакция магика мне понятна - когда слышишь эти баллады, то смущаешься даже из-за того, как громко стучит твое сердце.

Волшебник замирал, прикрывал глаза и старался обратиться камнем, чтобы впитать в себя каждую ноту, запомнить каждый отзвук и перезвон. Сопровождавшие Пепла эльфы становились рядом и тоже застывали, вслушиваясь в чарующий перезвон особых струн. В них не было ничего магического, ничего удивительного и чего-то такого, что сделало бы человеческого барда легендой, но все же в них сохранилось нечто неуловимо сказочное.

Поднимаясь все выше и выше, Эш лицезрел самые прекрасные образы, какие только знали его глаза. Леди, красоты столь небывалой, что при одной лишь неосторожной встрече глаз, Эш стеснялся настолько, что готов был спрыгнуть с моста вниз - в самую пропасть. Скульптуры и статуи настолько живые, что волшебник на полном серьезе ожидал когда они спрыгнут с пьедесталов и ринуться в танец.

А этот танец, непрекращающийся танец Хрустального Леса. В нем не наблюдалось ни единого па, но все же это был именно танец. Таинственный, сокрытый от взоров обычных разумных, легендарный танец жизни столицы эльфийских княжеств.

Стоя на пороге красивейшего дворца, Эш с легкой тоской оглядывался за спину. У волшебника пропал весь интерес к резиденции правителя Листорожденных. Юноша обожал все прекрасное, а что может быть прекрасней зарождавшегося праздника на улицах Хрустального Леса? Не говоря уже о том, что Эш никогда не видел ни эльфов, ни гномов, ни троллей, ни, тем более, орков. Он оказался настолько поражен их колоритом, говором, одеждами и прочими атрибутами, что стремился провести среди иных расс как можно больше времени.

- Пойдем, - прошептал один из эльфов, чье появлении в женском салоне Мистрита было бы слышно даже на окраине тринадцати Королевств - столько сердце он бы разбил. - Король Князей ждет.

Эш кивнул, но не сдвинулся с места.

- Он не займет у тебя много времени, - продолжал гвардеец, облаченный в зеленую броню сшитую из столь прочных листьев, что перед ними пасовала иная сталь. - К тому же, уверяю, праздник во дворце не уступает уличному.

Волшебник повернулся к собеседнику, проскользил взглядом по гербу в виде крылатого оленя и с детской наивность спросил:

- Правда?

- Конечно.

Пепел бросил последний взгляд на зарождавшееся праздненство и все же сделал шаг вперед. Двери, украшенные искусной резной фурнитурой, бесшумно захлопнулись за спиной человека. Внутри дворец никоим образом не напоминал ни один, из виденных волшебником. Здесь не было ни палат, ни Малых и Больших залов, ни кабинетов, хранилищ, библиотек, комнат для служек, сторожевых, гвардейских покоев и чего-то этому подобного.

Казалось, что весь комплекс состоит лишь из одного огромного помещения, разделенного на разные секции чуть ли не прозрачными лиственными занавесями. Гвардейцы вели Эша сквозь толпу придворных, а те смотрели на него словно не замечая нищенских обносок. Они, прекрасные, богатые, гордые и такие далекие, интересовались юношей даже не как занятным экспонатом, прихотью - Правителя, а как... Как сказкой! Да-да, если все вокруг являлось сказкой для Эша, то, по иорнии, он сам стал сказкой для окружающих.

Эльфы, дворфы, орки, тролли, люди и даже темные эльфы, приглашенные на праздник Весны, увидели оживший образ старинных баллад. Наивный, чарующий своей глупостью волшебник - вот кто шел перед ними. Вовсе не кровавый генерал, не преступник, не монах, не убийца дракона, а настоящий волшебник.

Дети, присутствующие здесь, тянулись к нему короткими ручками. Эш понимал что они жаждут получить подарок от волшебника, но у того не было ничего, кроме рубахи, штанов и сандалией, сделанных из дерева и конопляной веревки.

Украдкой Пепел срывал из-за спины кусочки янтаря, Слово обращая их в маленьких птичек. И дети радовались птичкам больше, чем самым хитроумным артефактам. Волшебник отрывал листья, волшебством заставляя тех сиять ярче Миристаль. И не было счастья для отроков большего, чем любоваться серебряным светом волшебных листьев.

Ловкие руки волшебника буквально разоряли дворец Хрустального Леса, а гвардейцы лишь улыбались на это, как и остальные, от чьего взора не укрылись нелепые махинации.

- Здравствуй, - произнес некто.

Некто был очень стар, настолько стар, что Эш даже споткнулся. Вместо волос у этого "некто" по голове стелилась древесная кора, проросшая грибами и покрытая заснувшими бабочками. Вместо бороды - густой зеленый мох, а глаза оказались похожи на то самое озеро, что так привлекло магика. В качестве одежды "некто" использовал примелькавшейся лиственный балахон.

- Привет, - шепнул Эш.

Старец улыбнулся и волшебник мог поклясться, что вместо зубов у странного эльфа красовались желуди.

- Что привело тебя в наш дом? - спросило существо.

- Не знаю, - развел руками Пепел, внимательно следивший за притихшими придворными и многочисленными гостями. - Вроде как местный Король хочет меня видеть.

- Даже так? - удивился обладатель причудливой прически.

- Я и сам удивлен, - продолжил шептать юноша. - Зачем я ему мог понадобиться?

Старик покивал, скрипя сказочной шевелюрой:

- Может потому, что среди людей ты единственный, кто умеет говорить с маленькими духами?

- Я умею говорить с феями?

- По их словам - да.

- Тогда передайте Королю, что мне срочно нужно отлучится!

Эш уже было рванул в сторону выхода, спеша поближе познакомиться с цветочными феями, но его остановил взрыв доброго, не обидного смеха. Все вокруг улыбались, а некоторые даже показывали пальцами и несвойственно для себя хлопали по коленям. Пепел никогда не числился среди умников, но даже его ума хватило чтобы сложить картину воедино. Он обернулся и по-новому посмотрел на старик.

- Ваше Величество, - Эш низко поклонился, вспоминая уроки камердинеров.

Король Князей обнял парня за плечи и выпрямил его, словно тот был не человеком, а безвольной хворостинкой.

- В Хрустальном Лесу не принято кланяться, - тепло произнес Король Лесов и Лугов. - Будь нашим гостем, Мастер Тысячи Слов. Попробуй вина, отведай пирога и танцуй, пока не упадешь без сил!

Гости захлопали, но вскоре все хлопки смолкли. В зал вошла прекраснейшая из женщин. Высокая, но не очень; красивая, но не криклива в своей красе; теплая, но не через чур мягкая; горделивая, но не стервозная и жесткая; про внешние данные и вовсе не стоит говорить. Шелк волос и кожи, аккуратность форм, чувственность очертаний, все это было при ней. Совершенна во всем, даже в неловком движении мизинчика. Эш любовался её красотой, ведь не стоит забывать - волшебник обожал все красивое.

- Отец, - леди сделала реверанс, от которого у многих мужчин перехватило дух.

Нет, лиственные юбки не оголили, несомненно, изящные ножки, но движения её оказались столь плавны, что почти гипнотизировали не искушенного зрителя.

- Дочь моя, - прошептал Король, прикасаясь губами к щеке принцессы.

Эш внезапно осознал, что отдал бы жизнь за то, чтобы оказаться на месте старца. Когда-то Рэккер предлагал приобщить генерала к "радостям жизни", но для этого не находилось времени - конец войны требовал максимального напряжения сил. Жизнь в монастыре и ученичество у дракона к общению с женщинами не располагали, так что неудивительно, что Эш был немало удивлен своему секундному порыву.

- А вы...

- Эш, - представился пунцовый юноша.

- Просто Эш? - Боги и Духи, именно ради такой улыбки былинные герои повергали все, что можно и нельзя повергнуть.

- Просто Эш, - кивнул чуть ли не заикающийся волшебник.

Что произошло после этого, магик помнил смутно. Король открыл праздник, и все вокруг потонуло в радости и смехе. Из пола проросли столы, на которые феи принесли самые разнообразные блюда. Несмотря на то что эльфы слыли вегетарианцами, гостям они поставили сотни мясных закусок и горячих блюд. Вино, столь легкое, что больше напоминало сок, туманило взор не хуже крепленой медовухи. Эша посадили за один из столов, а рядом села принцесса.

Прекраснейшая из женщин что-то говорила Эшу, рассказывала и смеялась, а тот не смел и рта открыть. Он слушал музыку и голоса, наслаждаясь обществом леди. А потом начались танцы...

- Просто Эш, - еле слышно сказала принцесса. - вы танцуете?

Никогда еще волшебник так не жалел, что прогуливал уроки придворного танца, предпочитая чтение легенд в беседке на краю сада.

- Нет, - чуть ли не заплакал парень.

- Тогда пойдемте, - леди потянула парня из за стола.

- Но я не умею! - запротестовал тот.

Ведь сильнее желания прижать к себе красивейшую леди, был страх опозориться перед ней же.

- Признаться, - несмотря на то, что Эш не слыл великаном, принцессе пришлось встать на цыпочки чтобы дотянутся до его уха. - Никто не умеет танцевать, но ведь все танцуют.

И волшебник позволил втянуть себя в круг. Он не умел танцевать, но уже через пять минут и всего одну оттоптанную ножку принцессы, мог бы научить танцам самых изысканных придворных. Когда Эш хотел, он мог обучиться всему и в самые короткие сроки.

Один праздник спустя

Они стояли на балконе. Эшу казалось будто он примостился на корабельной мачте и вглядывается в бескрайнее море. Кроны леса смыкались, защищая от холода и оставляя лишь прохладу, но с такой высоты они казались безмятежным, уснувшем морем. Леди же все вела свой рассказ. За весь вечер Пепел сказал не больше десяти слов, принцесса же произнесла сто раз по сто.

Она рассказывала Эшу о каких-то таинственных землях, где живут великаны. Или о тех, где драконы охраняют башни, куда злые магики заточили настоящих фей - прелестных волшебниц, способных исполнить три желания. И еще тысячи стран и долов фигурировали в рассказах принцессы эльфов. В них ламии танцевали с ветром, сатиры гонялись за дриадами; грифоны свободно парили на ровне с орлами; василиски поджидали неосторожных путников; гиганты были готовы полакомиться "разумниченкой"; огры стучали огромными дубинами о крепостные ворота.

Принцесса рассказывала о народе, живущем на кончике хвойной иголки, хранящейся здесь, в Хрустальном Лесу. Рассказывала о сильфах - феях облаков, дальних родственников цветочных. Принцесса даже показала рисунок их облачного города. Поведала она и о нагах, отстроивших дворцы под водяной толщей Семи Морей.

Эш слушал эти рассказы и не мог поверить, что нечто столь любопытное и интересное все это время находилось у него под самым носом.

- Миледи.

- Да?

- А почему это дерево зовется Хрустальным Лесом?

Леди некоторое время вглядывалась в лицо Эша, а потом схватила его за руку и куда-то потащила. Пара миновала несколько потайных ходов, пока не оказалась в... роще. Это оказалась самая обычная роща, если, конечно, не обращать внимания на то, что находилась она под кроной дерева. Огромного, титанического дерева.

Эш смотрел на высокие деревья и все еще не понимал, чем даже столь прекрасное место могло заслужить подобное название.

- Тебе повезло, - прошептала принцесса. - Сегодня нужный день.

Спустя мгновение на небе показалась полная луна. Её свет смешался с сиянием Миристаль и белый луч ударил сквозь сотню круглых окон. Он отразился в тысячах зеркал и у волшебника перехватило дыхание. Деревья, окутанные свечением, становились все прозрачнее, пока не превратились в хрустальные скульптуры. Трава под ногами качалась и мялась, ка и положено траве, но при этом она, магик мог в этом поклясться, стала хрустальной!

Прозрачные листья ложились на ладони, но не оставляли порезов. Птицы, порхавшие среди хрустальных крон, тоже казались, а может и были, стеклянными. Звери, показавшиеся разумным, так же походили на какой-то сон.

Принцессы засмеялась и, взяв старый посох, еще более древний, чем тот, что держал в руках Эш, ударила им о ближайший ствол. Если мгновение назад магик увидел предка всех лесов, то теперь услышал предка всех звуков.

Звук, отражавшийся от хрустальных стволов, был столь чистым и столь прекрасным, что магик опьянел от первой ноты, от первого отзвука. Птицы пели в вышине, листья ласкали обветренную кожу, а потом на плечи легли мягкие руки прекрасной эльфы.

Знай Эш что такое "поцелуй" и он бы немедленно сомкнул им губы, но он не знал и поэтому принцессе пришлось сперва показать, а потом объяснить. То, что произошло потом, мало вяжется со сказочной атмосферой Хрустального Леса, так что я даже не стану об этом рассказывать. Но, будьте уверены, царапины, оставшиеся на спине у волшебника, нанесли явно не птицы и не звери.

***

- Тебе надо бежать!

Именно с такими словами леди разбудила томившегося в неге Эша. Вокруг вновь шелестел самый обычный лес, словно намекая на то, что произошедшее ночью являлось лишь пьяным сном. Впрочем, легкий зуд на спине и в чреслах утверждал обратное.

- Зачем? - просопел волшебник.

- Отец!

- Чего?

- Отец!

Волшебник все же открыл глаза и тут же пожалел, что вчере все же не остался немного необычным сном. Прямо перед полунагим магиком стоял разгневанный Король Князей. По его бороде бегали зеленые искры, а бабочки над корой, заменившей волосы, бесновались будто стая хищных соколов. За спиной у правителя эльфов находились гвардейцы, обнажившие изогнутые клинки и до скрипа натянувшие тяжелые луки.

- Ты! - проревел Правитель.

- Какая неожиданность, - произнес волшебник и произнес два Слова.

После первого на плечи ему лег плащ, а в руки прыгнул посох. После второго все вокруг окутал плотный туман, и зеленые молнии, ударившие из бездонных глаз Короля, лишь подпалили волосы парню, а не превратили беспокойную голову в тлеющий уголек.

- Миледи, вы прекрасны, - парень мазнул губами по лбу принцессы и устремился к окну.

За спиной свистели стрелы и Эш, не замедляя шагу, сиганул с многометровой высоты. Плащ нежно закутал его и ветер подхватил юношу, бережно опустив его на землю. Увы, здесь его уже поджидали гвардейцы, рейнджеры, охотники и прочие воины Леса.

Стоит признать - так быстро как тогда, Эш не бегал никогда, простите за каламбур. Он несся по роще будто обезумевший заяц. Стрелы со свистом проносились мимо, то и дело с глухим стуком вонзаясь в деревья. Возможно знаменитым эльфисйким стрелкам мешала ярость, застилающая им взор. Иначе быть магику истыканным до состояния, когда на похоронах стоить не просто закрытый, а запертый гроб. Впрочем как быстро не бежал волшебник, а со скоростью рейнджеров посоперничать не мог. И в момент, когда эльфы уже почти догнали наглеца, на помощь последнему пришел гнедой ветер.

Он ворвался в рощу, подхватил могучей шеей магика и буквально закинул ошалевшего человека себе на спину. Эш вцепился правой рукой в черную гриву, а левой пытался удержать посох. Конь несся с такой скоростью, что деревья превратились в серую молнию, а трава - в зеленую.

- Кто...

Договаривать волшебник не стал. В беге коня, в стуке его копыт, в биении горячего сердца, в дыхании мощной груди, в вольной, непокорной душе, он услышал Имя - "Гвидо". А за именем пришло воспоминание о спасенном некогда жеребенке, отданном на воспитании волкам.

- Гвидо! - выкрикнул Пепел.

Конь заржал и перепрыгнул небольшой ручей. Могучий и непокорный, способный обогнать сам ветер. Эш засмеялся и прижался к спине своего первого друга. Впереди их ждали удивительные приключения, но что-то подсказывало Эшу, что к великанам он не поедет. Волшебник и так небольшого роста, а среди этих здоровяков его попросту задушат собственные комплексы.

13й день месяца Луст, 322й год, Огненные Горы

"Пни" шли по безжизненной пустыне. Мертвая земля вздымалась под ногами каменными клыками и пиками. На многие мили вокруг не было никакой растительности, даже самого захудалого лишая и то не найти.

Небо, затянутое непроглядными тучами, давило не только на плечи, но и на нервы. Устав отряхиваться от бесконечного дождя из черного пепла, приключенцы напоминали скорее трубочистов, нежели достойных и уважаемых людей. Частенько из черных небес к земле устремлялась оранжевая молния, следом за которой спешил чуждый слуху, металлический гром. Порой приходилось молится богам, чтобы огненные валуны, исторгаемые вечно бодрствующем вулканом, продолжали пролетать стороной. За ядрами еще долгое время висел красный шлейф, больше похожий на кровавый пояс, обхвативший негостеприимные земли.

Отряд хранил молчание - в такой обстановке не тянуло на задушевные разговоры или пустую болтовню. Эш как-то раз пытался завести разговор вопросом, как тернитч все же смогли его отыскать, но получив ответ, больше не смог придумать ни единой темы для диалога. Собственно сам ответ оказался весьма тривиален. Если сложить все воедино, то получалось, что после того как Эш сыграл на флейте, перед "Пнями" появилась маленькая черная сфера, приведшая приключенцев прямо в покои Ана"Бри.

Вот уже второй день приключенцы шли, держась на одном лишь упорстве. В этих землях не было ни зверья, ни птиц. По ночам жарило так же сильно, как и в полдень. Вода кончалась, и если бы не наличие волшебника, то ребята уже давно погибли бы от обезвоживания. Эшу частенько приходилось подбираться к гейзеру и превращать сернистую воду, в свежую и чистую. На это уходило не мало сил, но по другому было ни как.

Тем не менее сегодня отряд приблизился к финишной черте их путешествия. Из облаков, резко и неожиданно, вынырнула огромная гора. Не столь высокая, сколько широкая, словно пузатая, она представляла собой вечно дымящийся, чадящий, огненный гор. Порой выжженную пустыню сотрясал низкий гул, за которым вулкан выплескивал на склоны тонны шипящей лавы, чей красный блеск был виден даже за многие мили.

Вечер того же дня

Алису вырвало, но никто её за это не винил. По краям дороги возвышались столбы. Возможно в этом не было ничего удивительно, вот только вместо указателей на них висели люди... и нелюди. Изувеченные, изуродованные мертвецы походили на скульптуры сумасшедшего. У некоторых ребра на спине распахнулись кровавыми крыльями. Иные вместо шарфа "носили" собственные внутренности. Другие пожирали сердца или держали на вытянутых руках глаза. Некоторые вместо рук имели ноги, вместо ног - вбитые палки.

Кровь, месяцами стекавшая на дорогу, сделала её мягкой и вязкой. Приключенцы опасались смотреть вниз, не желая обращать внимания я на то в чем утопают их ступни.

- Не смотри, - шептал Лари, прижимая голову Алисы к своей широкой груди. - Не смотри.

Девочка тихонько всхлипывала, Мервин и Тулепс играли желваками, то и дело проводя пальцами по оружию, Мери шла бледнее снега. Даже видавший виды Эш содрогался при виже подобных скульптур. Но более этого, его поражали "Пни".

Что заставляет тернитов раз за разом, презрев ужасы и кровь, отправляться в путь, бороздя просторы безымянного мира? Разве по душе им подобные столбы, бесконечная вереница подлостей и предательств, войн и распрей, грабежей и обмана. Почему люди, свободные в своих желаниях и возможностях, все равно приходят на службу королей. Только ли из-за приказа? Волшебник часто задумывался об этом, но ответа так и не находил.

Очередная оранжевая вспышка осветила громадную цитадель. Шпилем она щекотала бок Огненной Горы, а в основании походила на "обычный" форт. Квадратный, безвкусный, обычное боевое укрепление.

- Что-то мне подсказывает, - проскрипел Мервин, давя слова сквозь плотно сжатые зубы. - Звездный Цветок мы найдем только в этой крепости.

Мери оглянулась, окинула взглядом десяток скорбных столбов и поникла.

- Да, - кивнул Тулепс, заметив реакцию командира. - Скорее всего это наши конкуренты... Бывшие конкуренты.

Алиса всхлипнула и сжалась в комочек, напомнив собой испуганного котенка. Криволапый, вопреки своей не самой отчаянной натуре, не показывал страха и только сильнее прижимал к себе подругу.

Волшебник не уставал восхищаться многогранности характера мечника. Порой взбалмошный и завистливый, иногда дерзкий и трусоватый, в самые страшные и опасные часы Лари всегда обнажал несгибаемый стальной стрежень. Что ж, быть может в этом и крылся ответ на вопрос о тернитах.

- Стойте здесь, - спокойно произнес Эш. - Я пойду туда и принесу цветок.

"Пни" с недоумением посмотрели на своего дурковатого компаньона и улыбнулись.

- Даже в такой ситуации шутишь, - не то спрашивал, не то утверждал лучник.

Пепел окинул взглядом цитадель и вновь повернулся к немного приободрившимся приключенцам. Стоило ли ему отрыться? Ведь именно эти люди назвали его своим другом, ведь именно они спасли столь никчемную и никому не нужную жизнь. У Эша никогда прежде не было друзей, только случайные спутники, вынужденные союзники и редкие соратники. Впрочем все они, рано или поздно, уходили своими дорогами, оставляя волшебника наедине с одиночеством.

Пепел догадывался с чем столкнется, переступив железный порог, и знал, что у "Пней" не хватит сил пережить эту встречу. Если он им откроется, если покажет все свое могущество, они согласятся, они останутся и, возможно, спасутся. Но стоило Эшу подумать об этом, как перед его взором тут же показались лица новых и единственных друзей.

Милая Алиса, в чьих теплых карих глазах засверкает огонек испуга. Напряженный Тулепс, в чьем разочаровании проглядывается решимость сразиться с "палачем городов". Ошарашенный Мервин, от которого просто пахнет горем предательства. Ведь именно этот бородач так рьяно защищал Эша от нападок Лари и Мери, а окажется - напрасно. Сами мечник и фехтовальщица, скорее всего, почувствуют облегчение и с легкой душой обнажат клинки.

Эш знал так же и то, что спустя пару минут, после того как они войдут в крепость, личность волшебника так или иначе откроется. Фактически разоблачение стало неизбежностью, неотвратимой и стремительно приближающейся.

Магик вздохнул. Нет, в нем не нашлось достаточно храбрости чтобы самому признаться своим друзья. В волшебнике отыскалось лишь то количество малодушия, которое позволило пожалеть себя и решить, что он хочет пусть и на малый срок, но отдалить новый виток бесконечного одиночества.

- Решил немного вас приободрить, - чуть натянуто улыбнулся волшебник.

- И то верно, - как-то облегченно выдохнула Мери, поправляя под шлемом тугой пучок волос. - Не время раскисать.

Никто не возразил, никто не указал командиру на десятки мертвецов, развешенных вдоль дороги, никто не усомнился в словах лидера. Эш не знал что такое жадность, потому как никогда не испытывал подобное чувство, но все же догадывался, что никакая алчность не сподобит человека на такие решения. За что же сражаются терниты?

Звенел тяжелый латный доспех Мервина Мочалки, скрипели кожанные поножи Мери Березки и Лари Криволапого, гудела тетива Тулепса Меткого и огнем решимости сверкали глаза жрицы Алисы. Эш шел позади. Его посох отстукивал мерный, но немного грустный ритм. Цитадель приближалась.

Мощные замковые зубцы, застывшие в образе свесившихся вниз коршунов, отливали латунным полотном. Вместо барбакана - тяжелые ступени с багровыми разводами и ковром из пепла. По бокам от пико-образных литых ворот, металлические стены с жутком симметричным барельефом.

Девятифутовые фигуры воинов, чей профиль заставлял испытывать благоговейный трепет, тяжелыми кнутами стегали угнетенных мужчин, женщин и детей. Люди, свалившись в колено преклонные, молящие позы, пытались спастись от хлесткого удара, но застывшие бронзовые брызги крови говорили о том, что спасения нет.

Черный металл, из которого были выплавлены стены цитадели, сливался со столь же мрачными небесами. На этом фоне обшитые медью ворота, чей пик лишь немного не дотягивал до главного, походили на плененную молнию, готовую поразить отчаянного путника.

"Пни", сохраняя полную бое-готовность, встали у громадных створок, ожидая когда тяжелый ворот накрутит чугунные звенья и откроет вход. Эш же все стоял на предпоследней ступеньке, не решаясь сделать шаг вперед. Волшебник знал, что стоит ему подняться и от тщательно оберегаемой тайны не останется и следа. Проклятье, чертовое проклятье чертовых богов находит всегда находит его. В этот раз Пепел, в попытке сбежать от расплаты за собственные грехи, вернулся на родную землю.

Бывший генерал бежал от одного края мира до другого, но где бы ни ступала его нога, в ушах всегда звенел насмешливый хохот Ху-Чина и разочарованные вздохи настоятеля монастыря.

"За все надо платить".

Эш знал об этом, но не был готов с честью выдержать кару богов. Магик все продолжал и продолжал бегать подобно трусливому зайцу, загнанному стаей охотничьих псов.

- Эш? - позвал Лари. - Струсил?

- Только если немного.

Волшебник сделал последний шаг и с металлическим скрипом распахнулись ворота. Внутри крепость чем-то напоминала дворец Хрустального Леса - одно огромное помещение, щедро обласканное языками многочисленных факелов и светильников.

Первым в залу вошел Мервин, сразу же накрывший отряд очередным драконьем крылом. Тулепс, чьи заряженные пистоли так и просились высвободится из сбруи, дотянулся оперением стрелы до собственного уха. Эш даже боялся представить какой физической силой обладает норд, раз способен согнуть могучий лук.

- Ты приш-ш-шел.

С трона, сплавленного из давно уже пожелтевших костей, поднялась фигура столь гротескная, что не могла не взывать изумленного вздоха. Закованная в алые латы рептилия гуманоидной формы и с тремя шрамами пересекающими лицо. Руки и ноги её - когтистые лапы, лицо - оскаленная морда, а за спиной ворочался мощный хвост, увенчанный металлической пикой.

Пропела тетива, но Рэккер не моргнул и глазом. Слово сорвалось с его чешуйчатых губ и "Пни" рухнули на колени. Давивший на них пресс оказался столь силен, что попросту развеял защитные чары жрицы. Алиса даже не пыталась утереть брызнувшую из носа кровь - она не могла пошевелить и пальцем. То же случилось и с остальными приключеними.

Стрела, замерев перед лицом рептилоида, рухнула на пол. Зазвенел адамантиевый наконечник, оставляя на граните узорные царапины.

Эш, чье волшебство не поддалось Слову, оглянулся за спину и с немой просьбе о прощении в глазах посмотрел на недоумевающих соратников. Назовутся ли они вновь его друзьями? Даже если сегодня "Бродячие пни" выживут - вряд ли. У "левой руки богов" не может быть друзей, только легионы врагов впереди и орды охотников за головами за спиной.

- Давно не виделись, лейтенант, - немного грустно произнес Мастер Тысячи Слов.

- Давно, - протянул монстр.

Два бывших союзника мгновенее предавались воспоминаниям.

- Виж-ж-жу ты не один, - рептилоид указал когтем за спину волшебнику.

- Как раз об этом. Пусть ты и ублюдок, лейтенант, но никогда не нарушал данное слово.

Если бы рептилия могла изогнуть бровь, она бы это сделала. Но видимо мимика твари оказалась не приспособлена под человеческие эмоции, и монстр застыл в неописуемо глупой позе.

- Дай мне слово, что если я погибну, ты отдашь Звездный цветок этим людям.

Сперва Рэккер молчал, а потом разразился страшным, квакающим хохотом. Эш сильнее сжал посох, отозвавшийся секундной волной тепла, разлившейся по уставшему телу.

- Погибнеш-ш-шь? - раздвоенный язык облизнул сухие ноздри-щели и втянулся обратно в клыкастую пасть. - Мне не нуж-ж-ш-на твоя ж-ш-изнь генерал! Глупец-с-с! Думаеш-ш-шь все это время я прятался з-сдес-сь от тебя? Ч-ш-то тряс-с-ся за с-с-вою ш-с-с-куру?

- Прости если обидел, но ты никогда не отличался храбростью.

Рептилия зарычала, заставив стены дрожать под натиском его ярости.

- Идиот! - крикнула тварь. - В-с-се это время ты дей-с-ствовал по моему плану. Вс-се это время я вов-с-се не пряталс-с-я от тебя, а заманивал! И ты пош-ш-ел на з-с-зов как нераз-с-зумный бычок! Мне нуж-ж-жен был только...

По полу покатился старый, обшарпанный, простецкий посох. Эш, только что швырнувший его к ногам ошарашенного монстра, стоял не шелохнувшись. Он знал. Все это время Пепел знал о намерениях противника.

И без того нечеловечески большие глаза рептилии распахнулись еще шире. Вертикальный зрачок стал походить на швейное веретено - такой же пузатый посередине.

- Четыре года назад, когда ты сжег монастырь, я действительно полагал, что ты охотишься за мной. Но потом... - Эш вспомнил, как он поглотил сердце Ху-Чина и что за этим последовало. Если бы не посох... Что ж, хвала Богам и Духам, что на планете не появился второй рептилоид. - Потом все встало на свои места. Сперва я решил, что должен сберечь посох от тебя. Ради этого мне восемь лет пришлось бегать по всему континенту, но вскоре я понял одну простую вещь.

- Какую ж-ш-е?

Эш хотел, больше всего на свете хотел обернуться и посмотреть в глаза "Бродячим Пням", но не смог. Волшебник до ужаса боялся увидеть презрение и страх, причем страх даже больше призрения.

- За все надо платить, - скорбно выдохнул Эш. Магик некоторое время стоял, заглянув в глубины собственной души, а когда выглянул то словно преобразился. Лицо стало строгим, спина выпрямилась и надулись скулы. - Ты проклял замок, запутал сира Арлуна, шантажировал Ана"Бри и все это ради того, чтобы исправить собственную ошибку.

- Ош-ш-шибку? - засмеялся монстр. - Когда-то ты был другим, генерал. Когда-то люди, заслыш-шав бой наш-ших барабанов забивалис-с-ь в с-самые темные щ-ш-щели. А ч-ш-то с-с-ейч-ш-ас-с?

Тварь вытянула вперед правую руку и произнесла заклинание. Посох завибрировал, взлетел в воздух и лег в чешуйчатую ладонь. Сверкнула молния, стены сотряс гром - природа проснулась. Внутри же цитадели все было на удивление спокойно. Стоило дереву коснуться чешуи, как Рэккер начал меняться. Он стал ниже чуть ли не на фут, плечи сужались, приобретая привычные людям очертания, изумрудные пластинки втягивалась в кожу, округлился зрачок.

Вскоре на пьедестале стоял обычный мужчина лет тридцати. Лысый, но с густыми черными усами и бородой. От левого виска до правой скулы все так же змеились три шрама. Алая броня, под властью волшебства, уменьшилась достаточно, чтобы плотно облегать новую фигуру. И все бы ничего вот только радужка глаз все так же оставалась пугающе янтарной.

Рэккер облегченно вздохнул, проводя пальцами по щеке.

- Наконец-то, - прошептал бывший лейтенант, из чьего голоса пропали все шипящие нотки. - Наконец-то! Кастрированный демон, я уже успел соскучиться по этому телу... И по другим телам...

Замасленный янтарный взгляд скользнул за спину Эшу. Волшебник был уверен, что Рэккер разглядывал фигуры Алисы и Мери. Еле слышно скрипнули зубы Лари, но даже опытными странники оказались не в силах сбросить оковы Мастера.

- А теперь... - не успел лейтенант договорить, как вскрикнули разжал руку.

На его ладони чернел ожог. Раскаленный посох покатился по полу, а мгновением позже подлетел к Эшу. Он застыл перед низкорослым магиком словно извиняясь за секундную измену. Эш тепло улыбнулся и мысленно позвал друга по Имени. Посох выдал сноп алых искр и лег в подставленную ладонь.

- Что за демонщина! - процедил Рэккер.

Старый враг произнес Слово и ожог осыпался черными хлопьями. Волшебники, носящие в сердце имя огня всегда отличались тем, что могли подчинять любые его формы - даже такие.

- Бери оружие, лейтенант, - властным тоном произнес Эш.

Барон выпрямился и вытянул в сторону руку. Из стены, разбивая гранит и корежа метал, вылетел его старый посох, увенчанный острием закаленным в крови сотен убитых. Два волшебника встали друг напротив друга.

- Как же жаждал я этого момента, - хищно оскалился Рэккер. - Чувствуешь ли ты это, старый враг? Чувствуешь как закипает кровь, как быстрее стучит сердце, как разум застилает кровавая пелена?.. Я знаю - чувствуешь.

Юноша промолчал, спрятав взгляд.

- Что бы ты не говорил и не делал, - продолжал барон. - Как бы не старался загладить грехи прошлого, но я знаю кто ты. Ты - безумный, кровавый генерал Седьмого "Смрадного" Легиона! Убийца, предатель, осквернитель храмов и могил! Тот, кто самолично убил сотни, а запытал еще больше, - Рэккер сощурился и улыбнулся. - Ты тот, кто спалил Задастр и дал мне нынешнюю силу.

- Нет, - покачал головой волшебник. Он поднял голову и свободной рукой стянул черную бандану. На плечи водопадом рухнули пепельные волосы. Следом на пол упала голубая линза, обнажившая карий, почти черный глаз. - Я Мастер Тысячи Слов, двенадцатый Мастер Ордена. Я тот кто танцевал на пиру в Хрустальном Лесу, кто победил дракона Ху-Чина. Тот кто прошел этот материк из одного конца в другой, кто видел народы чудесные и удивительные, кто сражался с Титанами и повергал Великанов. Тот кто слышал легенды фей и играл на собственную жизнь с Хозяином Демонов.

Пока волшебник говорил, голос его становился сильнее и громче. Задрожали стены, крошился зачарованный металл. Вокруг волшебника собирались вихри его силы, энергии столь дикой и безумной, что в ярости своей она стала видимой даже обычному взгляду. Бирюзовое торнадо энергии окутало фигуру волшебника.

Оно ударило в далекий свод и пронзив его подобно стреле, устремилось в небо. Коснувшись черных, смоляных облаков, сила волшебника, еще при жизни воспетая в легендах и детских страшилках, закрутила их словно тесто. Вновь сверкнули молнии, в очередной раз ударил гром.

- Я Пепел! - казалось что голос Мастера звучит ото всюду. Из камней, из осколков статуй, из факелов и даже воздуха. Громкий, звучный, он проникал в каждую клеточку тела и набатным колоколом звенел в ушах. - Я величайший волшебник эры Пьяного Монаха!

- Величайший? - хмыкнул Рэккер, собравший вокруг себя точно такое же вихрь силы. - Это мы сейчас узнаем!

Оба торнадо исчезли столь же стремительно, как и появились. Эш взмахнул посохом, и отряд приключенцев оттащило в дальний угол. Очнувшаяся Алиса тут же накрыла "Пней" золотом куполом, под которым угадывалось свечение Крыла Дракона. Никто даже не пытался вмешаться в битву двух Мастеров - одно лишь давление их силы мешало нормально дышать, сдавливая сердца в стальные тиски.

Первым равновесие нарушил Рэккер. Он произнес Слово и из стен за его спиной вылезли два исполинских голема. Каждый размером с осадную башню. Их горящие огнем глаза искали единственную цель - миниатюрную фигурку человека. Пепел сделал несколько пассов посохом и высвободил томившиеся в разуме имена. Сверкнула белая молния и ударил гром, будто оповестивший смертных о расколе небес. С громким карканьем из черных облаков соткались вороны, чьи клювы - мрак, чьи когти - сталь. Больше похожие на мифических птиц Рух, они рухнули на големов. Закипела битва.

Камень крошил черные тела, разбрасывая гигантские перья. Клювы, похожие на спресованный туман мрака, выбивали щебень, дождем падающий на пол. Птичий крик смешался с яростью природы и грохотом големов. Ужасная симфония затопила мертвые земли долины Огненных Гор, и даже рев вулкана не мог её заглушить.

Пепел произнес Слово, ударил посохом о землю и разлетевшиеся перья взмыли в воздух наточенными, черными клинками. Словно игольчатый град они плотной, жужжащей стеной устремились в сторону Рэккера. Лейтенант тут же обернул осколки големов в гранитных воинов, поднявших тяжелые, ростовые щиты. Зазвенела сталь о сталь, высекая искры.

Подхватив маленькие огоньки, Эш раздул из них настоящий пожар. Огненный столб, высотой десяток ярдов, в змеином выпаде рухнул на голову лейтенанту. Отскочив в сторону, Рэккер развел в стороны руки, а когда свел их вместе то из навершия посоха ударил бурный речный поток. Яростный синий поток смел пламенную змею. Речная стена взревела и обнажила колесницу, запряженную водяными конями.

Эш выставил вперед посох и колесница разбилась о него, выбросив под купол сонм брильянтовых капель, играющихся в отсветах сверкающих молний. В этот момент големы забороли птиц, разодрав их в мелкие клочья, но выдвинуться к Пеплу не смогли. Выпрямившись и перешагнув через впадины, где лежали тела призванных воронов, они так и застыли, будучи примороженными ледяным бураном, созданным из водяных капель.

Эш собирал силы для очередного подчинения, но не успел. Рэккер выпрыгнул из за спин големов и обрушил посох-копье на врага. Его тело стало цвета брони, а жилы походили на красные канаты. Лейтенант применил третью форму, соединив свое "я" с именем огня.

Пепел не успевал ответить тем же и сделал неловкий шаг в сторону. Левый бок словно вытянул тяжелый кнут. На пол резво закапали багровые вишенки. Рэккер, не теряя момент, вытянул вперед правую руку и оружие послушно подчинилось инерции и, описав узкую дугу, чуть не снесло голову юноше.

Не успевая воплотить форму, Эш выкрикнул несколько слов. Первое спрессовало перед волшебником воздух, второе оформило воздух в форму сферы, а третьей толкнуло сферу в Рэккера. Барон, не обращая внимания на заклинание, взмахнул посохом на манер бейсбольной биты. Лопнула сфера и воздушные ленты лизнули колонны, поддерживающие каменный свод. Грохот и пыль закружились в страшном танце.

Эш, выигравший достаточно времени, чтобы воплотить единение, ткнул посохом в пыльную завесу. Стена из каменной крошки с хлопком разошлась в стороны, не в силах противостоять давлению, но Рэккера там не оказалось.

Пепел озирался по сторонам, пытаясь обнаружить противника, но барона нигде не было видно.

- Сзади! - раздался знакомый девичий крик.

Не утруждая себя поворотами, Эш ударил посохом о землю и кольцо пламени, превращая пыль в огонь, разошлось во все стороны. Рэккер, ткнув наконечником в огненный пояс, превратил того в огромного змея. Телом не уступавший Ху-Чину, он ринулся в бой, но так и не смог коснуться клыками ненавистной плоти. Словно бабочку его пришили к стене кровавые копья.

Стихло эхо грома, ровным слоем легли остатки пыли, а два волшебника стояли друг напротив друга. Рэккер с порезом на груди, оставленным черным клинком, прорвавшемся сквозь строй каменных воинов. Пепел, чья рубашка красовалась красной, мокрой чертой идущей от плеча до пояса.

Бывшие союзники смотрели друг другу в глаза и каждый понимал, что воплощения и подчинения не принесут победы. Первым опомнился баронет:

- Четвертая форма: олицетворение!

Из пламени, плотным коконом окружившего Рэккера, появлялись десятки воинов. Высокие, статные, закованные в тяжелую броню, огненными всполохами они рассредотачивались по залу, словно готовясь к битве. Впрочем, так оно и было. Напротив огненного легиона стояла адская стая. Сотни волков, чья пламенная шерсть колыхалась на несуществующем ветру, разом вздернули морды и завыли на луну, надежно сокрытую мглистыми облаками.

Воины, возглавляемые Рэккером, ринулись в бой. Огненные клыки крошились о доспехи, сотканные из пламени, огненные мечи стачивались о пламенные когти. Огненная стихия закружилась, завертелась в хаосе сражения Мастеров.

Посох стучал о посох. С каждым таким ударом, высвобождалась столь мощная воздушная волна, что сминала металл и крошила каменную облицовки. Трещали колонны, часть из которых с грохотом осыпалась на пол, а другая растекалась лавой. Но даже она - лава, не могла стоять в стороне. Подчиненная власти волшебников, она окутывала волков и воинов, придавая и тем и другим еще большей смертоносности и разрушительной силы.

Увернувшись от прямого выпада, Эш поднырнул под оскаленный жалом посох и наотмашь ударил Рэккера по ногам. Посох, крутанувшийся в ладони, должен был разбить коленные чашечки, но встретил перед собой вовремя созданную каменную балку. Удары сыпались один за другим.

Рэккер, обратив прорвавшегося сквозь строй воинов волка в меч, с удвоенной силой насел на Пепла. Его, раз за разом натыкавшийся на древнюю древесину, посох-копье сверкал раскаленным металлом. Сотворенный клинок порхал вокруг, но то и дело исчезал, сменяя форму согласно воле переподчинившего волшебника. Битва протекала всюду, куда бы не падал взгляд невольных зрителей - "Бродячих пней". Огненные волки грызли огненных же легионеров; два магика, чья кожа окрасилась в цвета стихии, пытались достать друг друга хоть одним мазком, хоть одним касанием.

Рушились стены, крошился пол. Огромные впадины красовались там, где мгновение назад слышался отзвук очередного столкновения двух посохов. Лавовые лужи шипели на местах гибели огненные созданий. Дым и копоть стали штандартом этой битвы, небесный гром - боем барабанов.

Эш, в очередной раз промахнувшийся мимо лейтенанта, решил что пришло время для:

- Пятая форма: - начал он, но закончили они вместе. - Стихия!

И исчезли воины, пропали волки. За спиной каждого магика покоилось целое море огня. Заполняя собой все пространство о пола до потолка, он сжигало даже воздух между собой. Стены стали оплывать подобно свечному воску. Глаза и губы "Пней", несмотря на два дрожащих щита, мигом иссохли, а горячий воздух обжигал легкие. Мгновение... и две стены, влекомые вытянутыми посохами, столкнулись.

Полностью подчинив себе стихию, магики олицетворяли в ней всю глубину своего воображения. Огромный тигр сцепился с пантерой, на смену им пришли меч и булава. Те, исчезнув, оставили исполинских огненных солдат, больше похожих на богатырей, сошедших с древних фресок. Огонь ревел, пламя бушевало и даже гром, по сравнению с их треском и грохотом, казался лишь далеким плачем ужаленных небес. Молнии, разрезавшие загоревшиеся пепельные облака, меркли на фоне ярких красок волшебного пламени.

Огненная копия Гвидо, размерами с молодого дракона, встала на дыбы. Ржание его оглушало, стук копыт, выбивающих лавовые брызги, заставлял сердце сжиматься от благоговейного трепета. Напротив коня на задние лапы встал медведь-шатун. Мощный, первобытный рык сотряс древний вулкан, а когти оставили в воздухе призрачные шлейфы.

Конь ринулся вперед, на половине пути обращаясь в сокола.

Медведь в прыжке обернулся коршуном.

Сокол рысью.

Коршун тигром.

Рысь василиском.

Тигр огром.

Василиск драконом.

Огр демоном.

И когда столкнулись дракон и демон, то раздался взрыв, которого не могли себе и вообразить свидетели битвы Мастеров.

Цитадель разорвало подобно намокшей картонной коробки. Огромная огненная сфера, внутри которой волны едва различимого по цвету пламени сошлись в яростной битве, с каждым ударом сердца становилась все объемнее. В какой-то момент она вышла за пределы оплавившегося свода, оттеснила людей к стенам и выстрелила столбом огня к небу. Закручивая облака спиралью, многокилометровый столб огня, скорее всего, был виден даже из долины Эрлнда.

- Ради чего ты сражаешься?! - ревел Рэккер, перекрывая гул огненного вихря. - Неужели ради мести?

Эш молчал.

"Ради чего я сражаюсь?" - вдруг задумался он.

В момент секундного замешательства, Рэккер взял верх над Пеплом. Торнадо дрогнуло и огненный вал обрушился на голову Эша. Когда же все стихло, то "Пни" с содраганием смотрели за тем, как тлеющая фигура их соратника глубоко впечаталась в уцелевшую стену. Словно какой-то могучий гигант вдолбил туда побежденного магика.

- Величайший, - фыркнул лейтенант и сплюнул.

Еще не долетел плевок до пола, как барон закричал от боли. Его правый бок насквозь пробил покрытый огненным покровом посох. За спиной убийцы стоял Пепел, вышедший из плещущего пламени - остатка битвы. Фигура в стене рассыпалась пеплом, оставляя после себя черные очертания знакомого силуэта.

Эш, уже готовый к торжеству победы, ведомый инстинктами отскочил назад. Крик, полный боли, перерос в яростный рев. Тело Рэккера вновь подвергалось метаморфозе. Его кожа вздувалась и лопалась, белые кости, орашая лавовый пол кровь, пронзали плоть. Глаза вращались в орбитах словно детские волчки.

Предчувствуя неладное Пепел направил в шар плоти, крови и боли огненную ленту, но та разбилась о щит энергии. Волшебник обрушивал на оборотня десятки и сотни огненных заклинаний, но не могли достигнуть цели.

Вскоре в огромной зале стало тесно - посреди ней стоял огромный, крылатый красный дракон. Когти его оставляли борозды на полу, изо рта вырывались языки пламени, а янтарные глаза, коим явно не подходил человеческий зрачок, сияли гневом и жаждой крови.

В этот момент Пепел осознал, что поглотивший Белую Эссенцию Рэккер стал полубожественным созданием - он сам стал сидхе. Синяя же эссенция, доставшаяся Эшу, не обладала подобной мощью. Волшебник инстинктивно сделал шаг назад. Он не знал постиг ли Рэккер таинство Семидесяти двух Превращений или изменил форму интуитивно. Так или иначе, подобное существо не имело право на существование. Одним своим дыханием оно нарушало законы Седьмого Неба.

Дракон распахнул кожистые крылья и первым же взмахом приподнялся над землей. Эш знал драконью стратегию боя - стоит ящеру подняться в небо и он, пикируя, превратит землю в выжженный ад.

Смертный, ставший сидхе, уже замахивался для очередного рывка, как Пепел, с разбега, запрыгнул тому на грудь и вонзил посох в зазор между бронированными пластинами красной чешуи. Тварь взмыла и таки опустила крылья к полу, рывком поднимаясь в небо. Стремительно приближалась гробовая крышка горящих облаков, но Эш крепко держался за посох. Рэккер, изнывающий от саднящей боли, не справился с новым для себя обликом и сражающийся рухнули на вулканий уступ.

Эш некоторое время ворочался на камнях, пытаясь справиться с контузией и прийти в себя. Дракон же, тряхнув огромной башкой, оттолкнулся от земли и завис в воздухе, довольно резво размахивая огромными крыльями. Пепел, поднявшись на ноги, был вынужден выставить посох перед собой и прикрыть лицо. Взмахи дракона создавали столь сильный поток ветра, что плащ, срываясь с узкий плеч, чуть ли не душил Эша.

- Наивный уродец-полукровка! - рявкнул дракон и крик его эхом прокатился по горячим скалам. - Откуда, ты думаешь, у меня в ту ночь взялось достаточно зелий, чтобы отравить весь легион?! Кто, ты думаешь, отдал мне приказ?! Кто боялся нас даже сильнее, чем наши собственные враги?!

Пепел прикрыл глаза, вспоминая крики подчиненных и буквально чувствуя мокрую от крови траву.

- Король, - произнес Эш. - Мне уже давно известно, что Газранган лично отдал приказ на наше уничтожение.

- Тогда ради чего?! - рев Рэккера, наверно, слышали даже в Яшмовом Дворце. - Ради чего ты сражаешься?

"Ради чего...".

- Не ради чего, - покачал головой волшебник. - А ради кого.

Рэккер сразу понял о кем идет речь.

- Ты рискуешь жизнью ради дочери предателя?! Неужели ты, как и я, не жаждешь отомстить?!

Эш взглянул в глаза барону, но не увидел там и отблеска разума - Рэккера давно уже пленило безумие.

- Не существует такого отцовского греха, ради которого должен умирать младенец.

Дракон вновь заревел. Он изогнулся дугой, брюхо его засветилось идущим изнутри мерным белым свечением. Распахнулась пасть и на Пепла обрушился поток белого пламени. Лишь в последний момент волшебник успел перепрыгнуть на другой уступ, а когда обернулся увидел лишь выплавленную в горе дыру. Явно неконтролируемый хвост дракона, живший в этот момент отдельной жизнью, мазнул костяной пикой по склону и в пропасть полетели дымящиеся камни.

- Покажи мне её! - прорычал Рэккер. - Давай сразимся в полную силу. Я хочу увидеть твою форму!

- Да, - тихо произнес Эш. - Время пришло.

Волшебник вытянул посох перед собой так, чтобы его черты совпали с линией горизонта. Серый плащ развевался за спиной, кожистые крылья с хлопками били о воздух, из клыкастой пасти вырывались белые всполохи. Финальный аккорд сражения зарождался в этой чуждой человеческому слуху симфонии.

Концы посоха полыхнули синим огнем. Энергия сгущалась вокруг волшебника. Её вихри крошили камень и даже съежившиеся "Пни", находящиеся у подножия вулкана, чувствовали мощь Мастера. Огон загорался все ярче, пока не брызнул во все стороны. Словно голодный зверь он слизывал камни, испаряя их внутри себя.

- Шестая форма: - ледяным голосом произнес "палач городов". - Пепел!

Исчезло пламя, пропало ощущение силы, лишь черно-серое облако кружило перед Пеплом, вокруг которого почти не осталось камней и поросли. Каменный пепел, круживший перед Эшем, вдруг задрожал и сформировался в титанический клинок. Длинной в пять ярдов, он возвышался над головой дракона словно меч палача.

Рэккер распахнул пасть и обрушил на клинок поток белого пламени. Эш ударил посохом и клинок исчез. Пепел закружил вокруг крылатой твари. Он жалил её; обращаясь тысячами кинжалов; он бил её, оборачиваясь гигантскими молотами; он резал её, становясь копьями.

Дракон бесновался, вертелся юлой, поливая скалу белым огнем, но каждый его выдох порождал лишь большее количество пепла. Наконец лейтенант оказался заключен в плотный кокон. Волшебник ударил посох о землю и кокон стал сжиматься, послышался крик, а затем изнутри ударили белые лучи. Пепел разлетелся расплывчатым облаком, а дракон взмыл в небеса. Он скрылся среди горящих облаков, а затем камнем рухнул вниз.

Он падал соколом, а пасть его окружало белое пламя. Эш в третий раз ударил посохом о землю и лавина синего огня породила бесчисленное количество пепельных лоскутов. Мгновение и вот бесформенное облако обрело очертание громадного лука со стрелой, чьи размеры вполне подошли бы под великанью пику.

Дракон заревел и выдохнул огненный столп. Без звона спустилась пепельная тетива и стрела ударила в пламя. То же будто ударилось о стену, разбрызгивая огненные капли. Эш только этого и ждал.

Когда Рэккер, будучи не в силах преодолеть инерцию падения, подобрался слишком близко к уступу, волшебник прыгнул.

- Первая форма: воплощение!

Маленький шар синего пламени пробил бронированную чешую. В ноздри ударила вонь горелой плоти. Драконий рев оглушал, крылья повисли безвольным тряпьем и сражающиеся рухнули к земле. Их падение было стремительным, а приземление еще долго отдавалось в земле небольшой вибрацией.

Пол цитадели, не выдержав битвы и подобного падения, выстрелил вверх острыми гранитными конусами.

Пепел, поднявшись над телом поверженного дракона, смотрел на то как все медленней в зияющей дыре бьется обожженное сердце. Рэккер медленно принимал свой истинный облик. Втягивались крылья, уменьшались лапы, принимая очертания рук и ног. Через несколько мгновений перед Эшем лежал поверженный противник. Сам волшебник, чьих сил уже почти не осталось, с трудом опустился перед ним на колено и приподнял голову умирающего.

- Хорошая драка, - прохрипел лейтенант. - Ты же знаешь, я должен был попытаться...

Пепел кивнул.

- Мой старый враг, пришло время засыпать беспробудным сном.

Лейтенант схаркнул кровью и оскалился:

- Мне не привыкать.

Эш вздрогнул, но не придумал что сказать, кроме как:

- Ты не знаешь, где находится Сапоголяндия?

Глаза лейтенанта расширились и тот засмеялся. Через мгновение голова барона завалилась на плечо, а глаза остекленели. Смерть забрала свою добычу.

Эш поднялся на ноги, но чуть было не упал, когда взгляд его натолкнулся на ужасную картину. В углу все так же сгрудились "Пни", вот только пропали щиты. Оплавленный щит Мервина видимо припекло к его же руке, но Мочалка терпел. Жезл Алисы треснул и раскололся на две части, а Лари с Тулепсом, не давая волю слезам, держали на руках тело Мери. Бледная Березка прижимала руки к каменному клыку, пробившему её живот.

Волшебник буквально подлетел к спутникам. Покатился отброшенный в сторону посох, а по подбородку зазмеилась струйка крови из прокушенной груди.

- Нет, нет, - причитал Эш, пытаясь прикрыть рану. Его руки скользили по окровавленным пальцам остальных, но... - Все не так. Все не так. Все должно быть не так!

Левая рука бога - глупо надеятся на "жили долго и счастливо", нося подобное проклятье. Эш взглянул в лица "Пней", но те либо прятали взгляд, либо отрицательно качали головами. С подобными ранами не живут, а без жезла жрица не может ровным счетом ничего. Атрибут - сила магиков, но и их же самое слабое место.

- Цветок... - прошептала Березка. На губах фехтовальщицы вздулись кровавые пузыри, но та дрожащей рукой указала куда-то за спины ребятам. - Цветок... Девочка...

Эш обернулся и увидел что рука Рэккера сжимает прекрасный Звездный цветок. Что ж, лейтенант пусть и не был благородным при жизни, видимо вспомнил о чести перед смертью. Коснувшись посоха, Эш произнес Слово и растение перелетело к "Пням". Оно проплыло по воздуху и легло на грудь умирающей.

- Теперь хорошо...

- Не кашляй, - всхлипнула Алиса, чьи щеки блестели от слез. - А то кровью истечешь.

Мери улыбнулась, кивнула и сдержала спазм.

Пепел, сильнее закусив губу, засунул руку за пазуху и нащупал мешочек, подаренный Обероном - королем цветочных фей. Десять гранул хранилось в нем, десять гранул, способных восстановить силы в двадцать раз превышающих возможности Эша.

Не раздумывая более ни мгновения, волшебник вытащил мешочек и, развязав тесемки, закинул в рот всю пригоршню. В желудке словно пороховая бочка взорвалась. Сердце забилось с такой скоростью, что один удар стал не отделим от другого. Из глаз брызнули кровавые слезы, из горла вырвался сдавленный всхлип.

"У каждого магика есть предел, за который нельзя выходить, - волшебник вспомнил собственные слова, сказанные не так уж и давно."

- Что ты делаешь?! - всрикнула Алиса.

Эш, собрав данную на миг силу, сравнимую с силой богов, занес ладонь над телом Мери.

- Остановись! - крикнул Мервин.

Он бы оттолкнул руку соратника, но не мог. Не могли и остальные, накрепко прижав пальцы к ране фехтовальщицы.

- Остановись, - шепотом умоляла Березка.

- Нам не нужно два трупа! - рявкнул Тулепс.

- Я должен, - проскрипел Эш. - Это моя вина.

- Да черт, возьми, да! - надрывался Лари. - И ты должен за это ответить! Но не как трус - сбежав на тот свет!

Эш вгляделся в лица соратников и кивнул. Тишина висела всего мгновение.

- Не надо, - тихонько, еле слышно произнесла Мери. - Не надо двух смертей... не надо...

"Ценность жизни можно вычислить лишь после смерти. Скольким ты при жизни помог, скольких спас - такова твоя цена". Эту заповедь Небесного Мудреца Эш не мог осмыслить долгий срок, но все же когда-то волшебник понял смысл сказанного.

- Исскуство Мок-Пу...

Ладонь на миг окружило свечение, но тут же погасло, а Эша скрутила страшная боль - волшебник не может применить технику монаха. Его терна не приспособлена для этого.

- Искусст...

И вновь боль, а следом за ней - брызги крови, вырвавшиеся изо рта.

- Исс...

Третьего раза Эш не выдержал и рухнул на бок. Сознание его начало мутнеть. Все, что оставалось волшебнику, это взмолиться ненавидящем его богам.

"Я проклят за грехи. Я заслужил это. Заслужил и король. Но они - Мери, Алиса, Лари, Мервин, Тулепс и Элеонора - что сделали они? Оставьте их в покое. Или, клянусь, и после смерти я буду нарушать ваши законы, пока не доберусь до глотки Яшмового Императора!"

Небо ответило сокрушительным громовым ударом - вряд ли после подобной молитвы можно расчитывать на божественную помощь. Эш, с трудом приняв сидячее положение, положил руку на рану и, прикрыв глаза, мысленно унесся на храмовый утес, где вместе со своим первым другом волшебник раскуривал прекрасный табак.

- Исскуство Мок-Пу: Исцеляющая длань!

Что-то выдернули из Эша, вся заимствованная сила ушла будто в бездонную пропасть. Раскололась каменная игла, прошившая тело Березки, стянулись края раны, а кровь, разлитая по одежде и полу, впиталась обратно в тело. Мери резко села и вздохнула словно недавний утопленник, волей удачи выброшенный течением на берег.

- Идиот! - рявкнула Березка, но тут же замолчала.

Тело Эша били редкие судороги. Из глаз, рта, ушей и носа текли струйки крови, а магик улыбался своей дурацкой улыбкой и протягивал Березке белую Драконью Эссенцию.

- За хлопоты, - сказал он.

Рука упала плетью, а эссенцию покатилась к ногам ошарашенных приключенцев. Алиса зарыдала в голос, парни сжали зубы - глаза Эша остекленели; из глотки вырвался последний хрип.

***

В безымянном мире есть законы, которые никто не может нарушать, один из них - у каждого магика есть предел, за который нельзя выходить. Казалось бы, что может сподвигнуть человека или иного разумного нарушить непреложные закон мироздания. Как должны встать звезды, чтобы один из столпов, поддерживающих основы мироздания, дал слабины и покрылся трещинами. Возможно, мы никогда не узнаем ответа на эти вопросы. Но мы узнаем нечто другое.

Грешники должны быть наказаны, праведники - вознаграждены. Такова элементарная логика Небесного Магистрата. Но человек, нарушивший подобный закон, праведник он или грешник? Впрочем, как бы то ни было, у существа, спустившегося с Седьмого Неба имелось свое, независимое мнение.

Огромный феникс, сотканный из всполохов пламени всех цветов радуги, опустился на грудь Эшу и тот вновь захрипел. "Пни", и без того наблюдавшие в этот день невозможные картины, застыли. Феникс, отец Ирмарила и всего земного огня, считался мифическим созданием. Более мифическим, чем сами боги.

Птица глянула на эссенцию и та тонкой ниточкой втянулась в крыло феникса, став в нем новым, белым пером.

Пепел, пришедший в себя, не мог поверить что у него на груди сидит ожившая легенда. Что еще удивительней, она почему-то не спешила улетать.

- Желание, - прошептала Алиса, утеревшая слезы. - Феникс исполнит одно желание.

И действительно по легенде, родитель Ирмарила на дар отвечает даром. Возможно именно этим он (или оно) объяснил для себя спасение жизни общепризнанного грешника. Феникс принял в качестве дара сущность огня, но ответить мертвецу не мог и потому вырвал Эша из цепких костяных пальцев смерти.

Что же должен был попросить спасенный магик? Судя по лицам "Пней" те имели свое мнение на этот счет, и, скорее всего, прилети феникс к кому-нибудь из них и по миру начали бы ходить новые легенда о каком-нибудь мистичном доспехе, жезле или оружие.

- Ленту, - прошептал Эш. - Синюю шелковую ленту.

Феникс мурлыкнул, расправил разноцветные крылья и исчез во вспышке яркого, но не обжигающего пламени. Шелковая лента длиной десять дюймов кружась, медленно опускалась на пол рядом с Эшем.

- Шелковая лента?! - завопила Мери, осознавшая какой куш только что проплыл мимо её рук.

Никакие предшествующие события не остановили Березку от того, чтобы вцепиться в горло волшебнику и под всеобщий смех начать его душить.

Одно душение спустя

"Пням" пришлось хорошенько поработать ногами - после смерти Рэккера цитадель, созданная при помощи волшебства, начала рушиться. Если так, конечно, можно назвать процесс превративший её обломки в нечто более "обломистое". В итоге сейчас приключенцы сидели на небольшом островке спокойствия посреди выжженный земли долины Огненных Гор. Несмотря на все события, коими оказался насыщен неспокойный день, долина сохраняла свое хаотичное безмятежье - как бы глупо это не звучало. Все так же плевалась огненная гора, все так же сполохами сверкали пепельные облака.

- Значит Пепел, - протянул Мервин, которому пришлось по старинке перематывать пострадавшую руку бинтом - без жезла Алиса не могла целить.

- Во плоти, - кивнул качающийся на пятой точке Эш.

- Знаешь, - задумался Тулепс. - От человека, носящего подобное прозвище, я ожидал...

- Более внушительного образа, - закончил за товарища волшебник. - Знал бы ты, как часто я это слышу.

Мери в разговор не вступала, тихонько причитая на тему что в её отряде затесался отъявленный мерзавец и разыскиваемый преступник. Впрочем, почему-то такая характеристика не мешала "Пням" по прежнему считать "демона, в человеческом обличии" своим другом.

- Один обман и ложь! - рявкнул Лари.

Ребята повернулись к мечнику. Криволапый, под шумок, тиснул походный мешок Эша и начал там копаться. На землю падали какие-то ракушки, камешки, фантики, миниатюрные безделушки, стекляшки и прочая мелочь.

- А где несметные сокровища?!

- Ааа! - Страники зажали уши, будучи оглушенный пронзительным визгом.

Вопреки здравому смысле возглас принадлежал Эшу. Волшебник подскочил и бросился на перехват. Рухнув на землю он собрал в кучу свои несметные сокровища, с надутым от обиды лицом выхватил у Криволапого мешок и стал бережно складывать туда драгоценности.

- Никто меня не любит, - притворно всхлипывал парень, утирая выдуманные слезы. - Никому я не нужен. Уже даже грабить начали.

- Хммм, - Тулепс почесал отросшую щетину и задумчиво уставился на магика. - Знаешь, теперь твои ужимки не так забавны как раньше.

- Какие еще ужимки?! - со слезами в голосе прокричал Эш и сунул под нос лучнику треснувшую ракушку. - Этот варвар чуть не разбил мою красавицу!

- Ндааа, - прокашлялся Мервин. - Люди врут - определенно врут. И "демон" како-то не демонический и сокровища у него обычное барах...

Договорить Мочалке не дали дрожащие губы волшебника и глаза на знаменитом "мокром месте". Тут вдруг Эш побледнел и рукой нашарил посох. Ребята, понявшие что что-то не так, обернулись и тут же вскочили на ноги. К ним довольно быстро приближалась огненный дух - Ифрит. Тварь, убийство которой считается делом для сотни бывалых тернитов.

Столб огня, в котором с трудом угадывались гуманоидные черты, возвышался примерно на восемь футов. Не так уж и много, если не знать его разрушающей силы.

- Пф, - фыркнула Березщка, покачивая в руке саблю. - С нами Мастер. Ифрит нам не страшен.

- Ага, - поддакнул Тулепс.

- Эх и заживем же теперь! Может на драконов?

- Какие драконы? Только демоны!

- Или вообще на морских чудищ пойдем!

- А то!

- Ребя-я-ят, - с легкой ноткой насмешки позвал Эш. - Не хочу вас расстраивать, но ифриты рождены из Первоогня.

- И? - не оборачиваясь спросила Березка.

- Мое пламя на них не действует.

Пауза.

- Тогда что нам делать?! - с паникой в голосе крикнул Лари.

Тишина.

Приключенцы обернулись и увидели как быстро сверкали пятки улепетывающего Эша, на ходу повязывающего бандану на волосы.

- Бежать! - крикнул волшебник, но голос его звучал словно крик сорвавшегося со скалы. Такой же далекий и затихающий к последнему слогу.

Полтора месяца спустя

Газранган, сильно постаревший и осунувшийся за эти месяцы, стоял в окружении десятка придворных. Королева Элассия, поддерживаемая за локоть мужем, наблюдала за тем как придворный целитель водит руками над маленьким тельцем принцессы. Десять отрядов было направленно на поиски лекарства от волшебной лихорадки, но никто так и не вернулся. Сгинули ли они, или предпочли плюнуть на просьбу короля - того никто не знал.

Раздался детский хрип и Элеонора чуть не упала - до того она была измучена болью своего ребенка. Король лишь крепче стискивал зубы, но изрядно поседевшие волосы и десятки новых морщин говорили о том, что правитель Срединного Царства измучен.

Придворные шептались за спинами венценосных особ. Многие из них строили козни, но большинство сочувствовало утрате правящей четы. Никто не сомневался в том, что девочка умрет еще до восхода Миристаль.

Лекарь поднял взгляд и покачал головой. Элассия уткнулась лицом в плечо мужа и тихонько заплакала. Король нежно гладил любимую по голове и молил богов - за что ему такое наказание, за какие грехи. И на ум приходило лишь одно...

- Мессир! Мессир! - в покои ворвался камердинер. - Мессир! Отряд "Бродячих Пней" вернулся с задания!

Придворные ахнули, а к глазах короля и королевы загорелись огоньки надежды.

- Что же ты стоишь, наглец?! - гаркнул Газранган. - Немедленно впусти их!

- Сей момент!

И в залу вошли шесть фигур. Даже сквозь черные плащи, скрывающие их лица и тела, становилось понятно что Странники измучены и держаться только благодаря силе воле.

- Боги и Духи, - чуть ли не молил король. - Скажите, молю вас, скажите, что вы принесли цветок.

- Мы принесли, - прозвучал тихий, усталый, женский голос.

Вперед вышла одна из фигур и откинула плащ. Многие сразу же узнали знаменитую фехтовальщицу и предводителя отряда - Мери Березку. Леди, чьи иссушенная рука напоминала ветку мертвого дерева, дрожащими пальцами протянула растение целителю. Тот бережно принял его, проверил при помощи волшебства, а убедившись в подлинности повернулся к королю.

- Мессир, я должен вас предупредить, у лекарства есть побочный эффект и...

- Клянусь своим Именем! - рык Газрангана походил на львиный. - Если ты сейчас же не сделаешь что должен, я сошлю весь твой род на рудники, а тебя сгною в темнице!

- Конечно мессир, - склонился крепенький старик, одетый в лиловую робу. - Я повинуюсь.

Целитель добавил цветок в какой-то раствор, а потом бережно влил его в маленький, детский ротик. Первое мгновение ничего не происходило, но вскоре страшные ожоги волшебный лихорадки стали проходить, девочка задышала ровнее, а к лицу вернулся прежний нежно-розовый оттенок.

- Слава Богам! - воскликнула Элассия и рванула к дочери, но её остановил целитель.

- Побочный эффект, - обреченно произнес он.

И на глазах у десятка придворных девочка начала меняться. Вытягивались руки и ноги, увеличивались пропорции лица, поднималось одеяло в районе груди и вот, через мгновение, перед людьми лежала прекрасная леди шестнадцати лет. А вовсе не трех, как мгновением ранее. Красота принцессы была достойна баллад - голубые глаза, тонкие брови в разлет, чувственные алые губы, естественный румянец на пухлых щечках. Тонкие пальчики, изящная шея, а ресницы размером с крыло молодой бабочки.

Внезапно повзрослевшая леди очнулась, но в её глазах не прибавилась разума. На мир смотрело все то же глупое и наивное создание - рост не принес разума и знаний.

- Папа? - произнесла она.

Теперь рвануть к ребенку хотел король - первым пришедший в себя, но и его опередил некто. Некто, закутанный в черный плащ. Он подошел к девочке, сел на край кровати и протянул в рке синюю ленту.

- Нравится? - спросил он.

- Да, - с детской непосредственностью ответила леди.

Человек подался вперед и приобнял леди. Он расправил её спутанные золотые волосы и вплел в них обычную, ничем не примечательную шелковую ленту синего цвета.

- Специально для тебя привез.

- Спасибо.

Король, дрожащей рукой, хотел было приказать немедленно схватить наглеца, но что-то ему мешало. Было ли это всеобщее изумление или шок счастливого родителя - не знают даже сказители легенд.

- А ты знаешь, что на дар надо отвечать даром?

- Конечно, - строго кивнула леди, но на прекрасном лице отразились эмоции четырехлетней девочки. - Матушка многомне читает.

- Тогда я возьму свой ответный дар.

Человек откинул капюшон и сердце короля вздрогнуло. Даже под черной банданой, стянувшей волосы, даже в нищенской одежды и поддетым серым плащом, даже с линзой на глазу, Газранган узнал монстра, порожденного им самим. Пепел сидел прямо напротив его дочери.

- Схватить! - закричал король, но было уже поздно.

Волшебник притянул лицо леди к себе и накрепко запечатал поцелуй. Придворные ахнули, а леди испуганно взвизгнула и отшатнулась. В комнату ворвались гвардейцы, но скинувший черный саван Эш уже стоял на подоконнике.

- Миледи и милорды! - с улыбкой крикнул он. - Советую всем вам запомнить этот день, когда я - самый разыскиваемый преступник, украл первый поцелуй принцессы Элеоноры! За сим, откланиваюсь.

- Поймать! - надрывался король.

Пепел, ловко увернувшись от стрелы, развернулся и... побежал. Серый плащ развевался за спиной, напоминая собой птичьи крылья, а волшебник бежал по воздуху как по лестнице - с каждым шагом взбираясь все выше.

- А может легенды и не врут, - поднимая руки в жесте сдачи, произнесла одна из черных фигур, которых уже окружали гвардейцы.

Эпилог

Полгода спустя - 7й день месяца Парель, 323й год, Мистрит

Мери шла вслед за секретарем короля. Признаться, полгода назад, когда Эш выкинул свой очередной финт (а за тем пропал и не появлялся вот уже шестой месяц) леди думала что их если не казнят, то бросят в темницу на неопределенный срок, но все вышло не так. Мало того что к условленной сумме отряду выплатили внушительных размеров премию, так еще и наградили орденами в центре городской площади. Зрителей тогда столпилось немерено...

Березка невольно улыбнулась.

Впрочем, и на этом щедрость короля не заканчивалась. Каждого "Пня", предварительно завязав глаза и уши, проводили в Королевскую Сокровищницу где разрешили взять один предмет на свое усмотрение. Мервин, понятное дело, выбрал себе новый щит, Алиса - жезл, ну и так далее. Мери же теперь щеголяла "новенькой" легендарной рапирой, принадлежавшей Касию Шепелявому - воспетому в балладах фехтовальщику эры Танцующих Драконов. И несмотря на такую старину, мастерство Шепелявого до сих пор считается непревзойденным.

Что же до выходки Пепла - то за его голову подняли награду и теперь она составляет ровно пятьдесят тысяч золотом. Мери точно знала - никто из "Пней" не выдаст друга. Хотя и выдать было довольно сложно. Приключенцы и сами не знали где пропадает величайший волшебник современности.

- Проходите, - секретарь распахнул двери личного кабинета Его Величества.

- Благодарю, - кивнула Мери и, щеголяя начищенным орденом, вошла внутрь.

Газранган удивительный человек - еще полгода назад он предстал в образе стареющего несчастного мужа, а сейчас выглядел посвежевшим лет на десять. Впрочем в его глазах явно обозначились отсветы беспокойства. Еще бы - ведь у него теперь не четырехлетняя, а шестнадцатилетняя дочь... Березка даже думать не хотела, какого приходиться правящей семье.

- Мери Березка по Вашему приказу прибыла, - леди опустилась в глубоком книксене.

- Оставьте, - отмахнулся король, не поднявший взгляда из за бумаг. - Забудем о церемониале. Время поджимает. У меня для вас есть очередное поручение.

Мери затаила дыхание. Признаться, в последние полгода с миссиями дела обстояли туго. Заказчики, прознав что "Пни" как-то связаны с Пеплом, больше не давали крупных и прибыльных заданий. Сбережения от спасения принцессы заканчивались, а одной лишь охотой и торговлей добытыми "кусками" тварей не сильно разживешься.

- Все, что вы прикажете, - поклонилась девушка.

- Спешу предупредить, опасней миссии еще не было в истории. Во всяком случае - в этой эре.

- Наши клинки - ваши клинки.

Газранган таки оторвался от дел и всмотрелся в лицо леди. Что-то решив для себя, король дернул за шелковый шнур. Раздался звонок и из потайной двери показался один из самых известных мореходов - Зурен Лодос, единственный безродный эрнит добившийся высочайшей государственной должности - адмиральской. Вот только была одна проблема - Зурен считался пропавшем без вести вот уже почти тридцать лет. Говорили, что Лодос поплыл на запад. Якобы он хотел отыскать мифический второй материк, но сгинул в морской пучине.

- Мери, как вы смотрите на то, чтобы в составе остальных тернитов и эрнитов, отобранных мной и милордом Зуреном, отправиться к западному материку?

Неделю спустя, цветочный луг, подножье гор Мазурмана

Эш сидел закопавшись в цветы. В принципе, описывая последние полгода жизни, можно сказать так - волшебник активно занимался своим маленьким бизнесом. Выращивал и продавал цветы, зарабатывая ровно столько, чтобы хватило на краюху хлеба и ломоть подпорченного сыра. Но Эш не унывал - он хотел немного отдохнуть перед тем, как отправляться в новое приключение. Да и к тому же сердце приятно грел металлический кругляш с эмблемой "Бродячих пней".

Парень выпрямился, хрустнул шейными позвонками и подставил лицо весеннему ветру.

- Кар!

На крыльце ветхого домика, слишком большого чтобы называться сараем, но и слишком маленького, чтобы гордо именоваться домом, сидел безглазый ворон.

- Кар!

Взмахнув крыльями, ворон взмыл в небо и стремительно скрылся среди белых, пушистых облаков.

Эш знал чьем вестником приходится безглазый ворон - Первый Мастер высказал свое недовольство поведением Пепла.

- Ох уж эти консервативные старички, - покачал головой парень.

Уже собираясь нагнуться к земле, парень почувствовал хлопок а следом увидел конверт, упавший из лап механизированного голема-голубя. Развернув, Эш прочитал послание и широко улыбнулся. "Пни" звали его отправиться в новое путешествию И не абы куда - а к западному матерку. Эш исходил (вернее "изскокал") весь Морманон и поэтому даже не задумывался, чтобы согласиться на очередную авантюру и отправиться к неизвестным землям.

Эш сразу запомнил название трактира, в котором следовало встретиться в начале лета - "Прыткий гусак".

Подул ветер, небо на миг почернело.

- Да что такое, - сокрушался Эш, ощущая присутствие какой-то потусторонней сущности. - У меня не приемный день сегодня!

- Мастер, - шептала качающаяся трава.

- Пепел, - пел ветер.

- Эш, - скрипели кроны деревьев.

- Покажись! - гаркнул волшебник.

В подставленную руку влетел посох, на конце которого тут же вспыхнул синий огонь. Эш чувствовал в присуствии сущности нечто непостижимо великое и необъяснимо могущественное.

- Слушай волю Небес, - вновь запела трава.

- Покажись! - Пепел ударил посохом о землю и волна силы прокатилась по лугу.

- Боги велят тебе, Мастер, - шептал кружащей вокруг ветер. - Боги запрещают тебе.

- Покажись! - в третий раз крикнул Эш и вновь ударил посохом. Но сущность все так же пряталась в листве, таилась в цветах, бегала по ветру.

- Останься дома. Забудь письмо. Боги запрещают тебе. Яшмовый Император запрещает тебе.

- Запрещают?! Боги?!

Глаза Эша полыхнули такой яростью, какой еще не видел ни один смертный, знакомый с "палачем городов". Пепел высоко поднял посох и с силой вонзил его в землю. Столб синего огня ударил в небо. Волна энергии согнула далекие вековые стволы и в щепки разметала ветхий дом.

Из ветра вывалился мелкий божок - посыльный Магистрата Седьмого Неба. Похожий на высокородного подростка, одетого в парчу и бархат, он испуганно озирался по сторонам. Попытавшись улизнуть, посланник вдруг понял что его крепко держат за горло.

- Передай своим богам, - голос Пепла звенел громом, а ярость в глазах сверкала чистым пламенем. - Что я скорее объявлю им войну, чем подчинюсь.

- Глупец! - пищал божок, удерживаемый силой волшебства смертного. - Сам Яшмовый Император...

- К демонам Императора! - рявкнул Эш. - К демонам Седьмое Небо и Магистрат! Боги не властны надо мной! Так им и передай.

Божок, укусив магика, таки вывернулся из захвата и с испуганным криком понесся к небесам, а вместе с ним улетало подхваченное ветром письмо.

Эш же, успокоившись, сплюнул через плечо и стал собираться в дорогу. Его ждало очередное большое приключение.

Два месяца спустя

Эш шел по дороге Рулакейна - города на юго-восточном побережье. Города славного тем, что в нем собираются все изгои и отбросы общества. Разбойники, охотники за головами, терниты-еретики, бандиты и, что самое главное - пираты. Собственно, Рулакейн и является пиратским портом и Эш никак не мог понять, почему "Пни" условились встретиться в притоне с названием "Пылкий гусар".

Впрочем все сомнения развеялись в тот же момент, как Эш учуял знакомый аромат любимого алкогольного напитка. Теперь кроме рома волшебник не думал ни о чем.

***

- Дохлого кольмара мне в пузо! - бурчал боцман, сидевший по левую руку от высокой фигуры, скрытой плащом и широкополой шляпой.

В таверне "Пылкий гусар" даже бармен пропах морской солью, вражеской кровью и горячей сталью Здесь, обычно, собирались все пираты Семи Морей, а так же те, кто ими хочет стать. Так что не удивительно что за дубовыми столами, прибитыми к полу тяжелыми гвоздями, столпился весьма непотребный и очень разношерстный люд. По стенам висели разнообразные морские узлы, скрученные из не самых толстых канатов. Некоторые столы были оформленны в виде корабельного штурвала, а обрывки парусины заменяли скатерть.

- Тысячу чертей на камбуз, - продолжал боцман. - нет, ну как можно было подохнуть от пули какого-то юнги молокососа. Нет, светлая память Рваному, но он оставил нас без корабельного магика! Сотню морских звезд мне в задний проход!

- Здесь мы вряд ли найдем подходящего кандидата, - прокашлялся квартирмейстер - второй человек на пиратском корабле после капитана.

- Да уж, - хмыкнул боцман. - Морского Дьявола на обед, явно не кого-то уровня Пепла.

Сказал боцман и тут же прикусил себе язык. Существовало поверье, пусть в него особо никто и не верил, но мол стоило помянуть "демона, в человеческом обличии", как тот тут же явится за тобой. Несмотря на волнение двух пиратских "офицеров", фигура, скрытая плащем и шляпой сохраняла спокойствие. Сохраняла даже тогда, когда за стол плюхнулся один из судовых. Он держал в охапку какого-то пьяного смазливого юнца, чьи волосы оказались сокрыты черной банданой, а ярко-голубые глаза светились пьяным угаром.

- Смотрите кого привел, - икнул поддатый мотрос. - Утверждает что неплохой магик.

Квартирмейстер подался чуть вперед.

- Точно магик?

- Так точно, - пьяно отозвался человек. - Волшебник. Хороший. Качественный. Проверенный.

Три "офицера" переглянулись.

***

- Вставай громадина, - пропищали на ухо.

Эш рывком поднялся на ноги, но тут же закряхтел - в голове словно набат стучал.

- Что? - непонимающе произнес Эш.

Продрав глаза, машик чуть было не закричал - у него на носу стояла Мавери - принцесса цветочных фей.

- И тебе привет, громадина, - надулась леди.

Малого того, что на носу стояла Мавери, так и сам Эш тоже находился на носу. На носу корабля. Корабля, идущего посреди бескрайнего океана. Прием флаг, развевающийся на мачте, был вовсе не Мистритским. Белый скелет, одетый в рваную юбку - знак Рейки - самого отъявленного пирата Семи Морей.

- Демон со мной потанцуй, я на пиратском судне, - прохрипел Эш.

- Мы, - поправила фея.

- Демон со мной потанцуй, мы на пиратском судне, - поправился волшебник.

За бортом игрались дельфины, в небесах кружили чайки, на верхней палубе кипела жизнь и к Эшу шел какой-то могучий мужик с золотыми серьгами в ухе и ятаганом на поясе.

Все что оставалось Эшу, это с растерянной улыбкой протянуть:

- Как все интересно.

Где-то

Эти земли не знали ни жаркого света Ирмарила, ни охлаждающих ласк Миристаль. Здесь никогда не звучали песни лесных эльфов, не лился хнес их темных собратьев. Не были слышны молоты суровых дфорфов, не стонал ароматы тролличьих явств. Здесь не ступала нога человека и не сверкали глаза-бусеньки свободолюбивых орков. Нет, в этих землях не было ничего, присущего жизни. Здесь не было и самой жизни. Только тьма.

Не та тьма, которая расцветает, стоит только погасить светильник или спуститься в древний склеп. И уж точно не та тьма, которая властвовала в стенах Грэвен"Дора. И не та тьма, что опускает на безымянную планету, когда Имарил прячется в западных водах Семи Морей.

Нет, это была другая тьма.

Живая тьма.

Опасная тьма.

Жадная, беспощадная и бескомпромиссная Тьма.

А в центре её лежал гранитный гроб, на крышке которой была запечатлена фигура спящего короля. И в то время, пока первая часть легенды подходила к концу, по фигуре ползла пока еще тонкая трещина.

Тьма просыпалась.