Проснулся я рывком. Вот, казалось бы, мгновение назад ты еще не осознаешь себя в реальном мире, но вот проходит невообразимо маленький отрезок времени, и вот ты уже готов ко всему. И тебя, конечно же, нисколько не смущает что состояние готовности объявлено, а у тебя из экипировки лишь портки, да кинжал под подушкой. По-звериному, как-то по-волчьи оглядевшись, я увидел мирно посапывающего рыжего. Аристократ причмокивал губами и беззаботно лыбился. Видимо опять ему снится какой-нибудь розовый сон. За окном уже рассветало и черный бархат ночного неба, покрывался красным, даже кровавым саваном. Плохой знак.

Одернув одеяло, я оделся и, вытащив кинжал, убрал его за голенище. По правилам в Академии нельзя носить оружие, но без стали под боком я чувствую беззубым ребенком, вышедшим в полночь из дома. Любой скрип, любой шорох вызывает паническое желание бежать, пока неведомая опасность не останется далеко за спиной.

Выполнив пару простеньких упражнений на растяжку, я взял с тумбочки стакан с палочкой и конвертик с сероватым порошком. Немного постояв, я закинул на одно плечо полотенце, а на другое льняную рубаху, в простонародье называемую "смердяхой", вовсе не из-за запаха, а потому как эта часть гардероба была присуща всем смердам. Но мне выбирать не приходится, с работы уволился, так что приходится жить в условиях ограниченного бюджета. Хотя со дня на день должны перечислить на счет стипендию за первый семестр, но эти деньги лучше оставить на черный день.

Поправив повязку, которая уже давно второй кожей лежит на правом предплечье, я открыл дверь и тут же погрузился в нарастающую суету студенческого общежития. По коридору сновали студиозусы. Кто уже спешил на выход, дабы занять в столовой лучшие места, другие, только-только продрав глаза, ползли в сторону ванной комнаты. К ним присоединился и я. И, что удивительно, в этот раз народу было просто невообразимо много, я чувствовал себя как в метро в час пик, или в какой-нибудь захолустной казарме, но уж точно не в здании, где почти все имеют титул. Но что поделать, раз нацепил амулет, так надо привыкать.

Когда до поворота, ведущего к умывальникам, оставалось всего несколько комнат, то из одной выпорхнула раскрасневшаяся стайка волшебниц, в количестве трех штук. Не сложно догадаться, что эта комната принадлежала каким-то старшекурсникам. Во-первых, мы, перваки, все еще до жути боялись смотрителей, а вот старшие относились к этому с простой философией. Если поймали, значит сам виноват. И нет ничего удивительного в том, что ребята решили отметить начало второго семестра таким вот весьма приятным образом.

Три девицы, пробегая мимо известного вам наемника, на миг остановились, окинули меня весьма странными взглядами, и продолжили путь. А спустя всего пару секунд за спинной прозвучал обидный женский смех. Окинув свой торс оценивающим взглядом, я пришел к выводу что "украшения мужчин" нынче не в моде. Девушки, оценив "смердяху" на плече, и шрамы, которые любой нормальный излечил бы у лекарей, решили, что перед ними самый последний бедняк. Хотя, по мнению истинного джентльмена, это все равно не повод что бы портить человеку утро таким поведением.

Вздохнув, я миновал оставшиеся комнаты, и оказался в умывальне. Ничего примечательного в ней не было, разве что вместо душевых кабинок стояли деревянные лавки и бадьи с водой. Все же общежитие, пусть и Академское, это вам не императорская гостиница. Но, если верить Диргу, в женском корпусе все намного цивильнее, хотя оно и понятно. Будь у них, как у нас, то дамы давно бы уже подняли бунт, и видят боги, даже ректор бы не спасся от этой разъяренной толпы волшебниц.

Вдоль по стенкам находилось примерно две дюжины раковин. Не буду говорить, из какого материала они сделаны, иначе многие решат, что я окончательно одичал, и уже не могу называться уроженцем культурной столицы. Но нам не привыкать. Все умывальники были заняты, и за каждым студентом уже была занята очередь в количестве от двух до пяти человек. Выбрав самую короткую, я занял положенное место и принялся ждать.

Все же в этом заведении и тех, незабвенных казармах, есть большое отличие. Солдат умывается так, что бы одновременно можно было бриться, завтракать, затягивать портянки на одной ноге и надевать сапог на другую. А как умываются, пардон, совершают утренний туалет дворяне? Боги, тот парень, что стоял впереди меня, начищал, кажется, каждый зуб по отдельности. И спустя добрый десяток минут я стал предполагать, что это субтильное недоразумение, принадлежащее к Общей специальности, является дальним родственником акулы. Но все когда-то кончается, кончилось и это. Ополоснув лицо из трех разноцветных флакончиков, парнишка принял присущую его братии горделивую осанку и отправился на выход.

Обвязав шею полотенцем на Одесский манер, я обильно посыпал палочку порошком, и принялся совершать механические движения. Тысячу демонов в печень местным алхимикам, нет что бы хоть мяты добавить в состав, нет, нужно варить нечто со вкусом подгорелого желудя. Отплевавшись, я умылся на солдатский манер, то есть умудрился ополоснуть лицо, тело и смочить обрезанную шевелюру. Многие в умывальне, завидев такое варварство, презрительно поморщились, но я, не обращая на это ни малейшего внимания, отправился на выход.

Настроение, подкошенное обидным девичьим смехом, после утренних процедур, в прямом смысле слова – смоченных в ледяной воде, пришло в норму. И все бы ничего, но когда я уже почти покинул сиё помещение, за спиной раздался грохот.

Резко обернувшись, я увидел следующее. На полу лежал, вернее, валялся, мой бывший сокурсник, судя по амулету, выбравший Общую специальность – лекарский курс. А над ним, как гора над морем, возвышался третьекурсник боевик. В его надменной физиономии читалась тонна презрения и несколько унций отвращения к лежавшему.

– Знай свое место, червяк, – сплюнул парень и повернулся к умывальнику. По полу растекалась небольшая лужица крови.

И что вы думали? Что я рванул, как угорелый, ломать нос этому ненормальному? Увы, стянув полотенце, я нацепил рубаху и вышел прочь.

Сонмар, вернее его проекция, сообщил мне весьма важную новость. И нарываться я не хотел. Да у самого у меня скоро возможно появиться собственная койка в лекарском корпусе. Пока что подобное отношение минует меня исключительно из-за дружбы с "высшим светом". Но ведь всегда есть кто-то, кто смог забраться по лестнице чуть ближе к небу, то есть трону. И иллюзий я не питал, совсем скоро станет жарко, и раньше времени рисковать я не собирался. Да и ради кого? Ради малознакомого паренька? Нет уж, увольте, я не самоубийца, что бы танцевать ламбаду на трещащем, весеннем льду.

Протиснувшись через толпу студиозусов, я отправился в комнату. И какое первое желание у меня возникло, когда я открыл дверь? В принципе я хотел линчевать Дирга. Но потом ограничился тем, что зайдя со спины, опрокинул ему на голову целый графин.

– Ты с ума сошел?! – раненным кабаном взревел друг.

– А ты?! – в тон ему ответил я.

И тут рыжий заржал, нет, не засмеялся, а натурально так заржал.

– Тебе идет, – утирая слезы, проговорил он.

– Идет?! – схватив с тумбочки зеркало, я стал тыкать пальцем в физиономию, что смотрела на меня. И вместо привычной рожи, там мелькало нечто. Глаза были обведены жирными черными кругами, подбородок обзавелся живописными завитками того же цвета. А на щеках красовались полоски. Короче картина маслом – "заснул на вписке", получи кошачью морду. Теперь понятно, почему девушки смеялись… Демоны, да я уже к обеду стану главной темой местных пересудов. А если прозвище какое прицепиться? Ну, Лейла, ну погоди… Вот возьму я этот "блок-пост", так сочтемся…

Схватив полотенце, я принялся с некой долей остервенения оттирать непрошенные украшения.

– Это все равно не повод для такого приветствия, – все еще улыбался Гийом.

– А вот это, – я ткнул пальцем в сторону подоконника. Там стоял медный таз, в котором плескалась чистая вода. Рядом лежали различные флакончики, конверт с зубным порошком и собственно палочки. – Вот это уже повод! Я там, понимаешь ли, очереди стою, нервы треплю, а он здесь рум-сервис устроил.

– Рум чего?

– Рум…, да не важно, полюби тебя темные боги! Ты вообще, когда успел за водой то сходить?

Лицо уже раскраснелось, и теперь я больше походил на рака, нежели на кота, но рисунки стер.

– Тим, ты чего? – помахал рукой Дирг и вернулся к умыванию. – Я же Водник. Мне воды собрать, как тебе "бабах" устроить.

– И все равно это по-свински, – буркнул я и стал кидать в сумку учебные принадлежности. Расписание поменялось, добавилась целая уйма предметов. И теперь это стало походить на привычный универ, с его обилием лекций, практик и прочего. – Сначала, понимаешь ли, друга от местных гарпий не спас. Потом чуть ли не в бездну отправил.

– Ты на моем месте тоже не смог бы ничего сделать, – пожал плечами рыжий. – Ты как заснул, так девчонки тебя сперва добудиться хотели. А потом, когда все попытки оказались тщетны, задумали план мести. И скажи спасибо, что они тебя не своими прибамбасами красили, а чернилами! Иначе так просто бы не оттер. И прям уж умывальня теперь за бездну считается?

– Ага, – кивнул я. Когда с сумкой было покончено, я достал из шкафа куртку, нацепил ботфорты и развалился на кресле. – Именно за неё и считается. Там чуть парня не прибили.

– За что?

– За то, что он пришел раньше старшекурсника, и за то что фамилией не вышел.

– Сурово.

Дирг, закончив со всеми приготовлениями, совершил примерно те же действия что и я. Разве что ботфорты у него сменились высокими сапогами из добротной кожи, а куртка больше напоминала пиджак камзола, так же из кожи. Короче если встанем рядом, то меня, скорее всего, посчитают за слугу или оруженосца.

– Готов? – спросил он.

– Всегда готов, – вздохнул я и поднялся. – Мы с ними в столовой встречаемся или на лекции?

– В столовой, – ответил рыжий. Он уже открыл дверь и, выпуская меня наружу, провернул в замке ключ. И, да сожрут меня демоны если я лгу, каждый раз, когда раздавался весьма характерный щелчок, у меня сердце в пятки уходило. Ведь в помещение, безо всякой охраны, висели мои сабельки. Оставалось лишь надеяться, что у дворян не принято воровать, хотя кого я обманываю. Как только разработаю алфавит и разберусь с источниками, сварганю нормальную защитную печать. – И лекций у нас сегодня нет, или ты расписание не смотрел?

– Да так, – уклончиво ответил я. Народу было все так же много, но Дирг словно ледокол раскалывал толпу. Многие знали его фамилию, и мало кто рисковал вызвать на себя гнев целого рода. – Мельком глазами пробежался и убрал. Я ж вчера вообще без задних ног был, а тут еще и письмо, да и в принципе день насыщенный был.

– Это да. Кстати, а ты чего кулон то этот носишь?

Мы уже спускались по лестнице, а я только приметил, что так и не снял прощальный подарок подруги. Вернее даже не я заметил, а рыжий.

– Пусть висит. Не шибко сильно к земле-то тянет, – попытался я улыбнуться, но вышла лишь кривая усмешка. Отсалютовав на выходе смотрителю, я повернулся к Гийому. – И что у нас вместо лекций будет?

– Вводная по специализации. Расскажут что, как, куда и зачем. А во второй половине дня у нас физ. подготовка и техника боя с оружием. Ты себе представляешь наших девчонок с мечом наголо? Лично я – нет, хоть и видел, как сестренка в замке с наставником упражняется, но это больше на танец было похоже. Разве что талию у меча не искала. И… Тим, ты чего?

… Боевая подготовка. Да зачем мне теперь этот "блок-пост", нет, я его, конечно, опрокину, из чувства долга, но это потом. А сегодня пришло время для мести. О, этот день они запомнят надолго. Я им все припомню, и походы по лавкам, и подношения, то есть булочки на завтрак, и всякие шуточки по типу утренней. Ну, держитесь. Сегодня из гарпий будут делать куриц.

… Тим, ты чего? – донесся до меня приглушенный голос Дирга.

– А, – повернулся я. – Ты что-то сказал?

– Да ничего особенного, – усмехнулся он. – Вот только у тебя на лице сейчас такой оскал был, что меня аж оторопь взяла, – и тут друг сменил тон на тихий, заговорщицкий шепот. – Или ты чего задумал?

– Еще бы, – как всегда в таких случаях я примерил на себя разбойническую улыбку. – Ты главное момент не упусти.

– Обижаешь, – скопировал мою гримасу аристократ. – Чувствую, сегодня наш день.

– А то!

– Ха.

– Ха-ха.

– Ха-ха-ха.

– Ребят, с вами все в порядке? – прозвучал знакомый, хотелось бы сказать нежный, голос. – Или с утра принял, весь день свободен?

Мы с Диргом тут же приняли подобающую позу и ничем не выдавали свое предвкушение.

На тропинке, что вела к столовой, стояли две девушки. И, как не трудно догадаться, ими оказались Лейла с Норман. Юные леди, несмотря на то, что весна только-только вступала в свои права, были одеты неожиданно легко. Сапожки, платья, кожаные перчатки и теплые куртки, вот и весь их гардероб.

– Ройс, – ехидно прищурилась Лизбет. – А ты чего такой красный?

– Так тебя увидел и покраснел, – развел я руками.

Графиня вопросительно подняла свои тонкие, изящные брови, и я все же решился ответить.

– Да вот думаю, что мне будет стыдно идти рядом с такой…

Договорить мне не дали. Видимо я выбрал не тот день для шуток, так как Норман, будучи заклинательницей, стала еле видно шевелить губами. Я, не будь дурак, тут же принял самое одухотворенное выражение лица и закончил фразу.

– Рядом с такой красавицей.

Лиза тут же оборвала речетачив и, расплывшись в шутливом реверансе, взяла под руку прыснувшую Лейлу и потащила её вниз по тропинке.

– Трус, – шепнул мне Дирг и засеменил следом.

– От труса слышу, – бросил я так, что бы слышал только рыжий и так же отправился за друзьями.

Можно было конечно сказать то, что я хотел, но бегать поутру от разъяренной волшебницы, когда сам даже простейшую защитную печать не можешь поставить. Нет. С этого дня я посещаю лекарское крыло как можно реже. Хватит уже. А то меня там уже скоро за постоянного клиента считать будут.

До столовой мы добрались мирно. Во всяком случае, Норман больше не пыталась подколоть меня, а я, в свою очередь, так же сохранял нейтралитет. Дирг, бросая недвусмысленные взгляды, общался со своей сестрой. По обрывкам разговора, что доносились до меня, я понял, что в Академии учится как минимум еще пять их родственников. Но, что самое удивительное, наследницей рода все же была Рейла, хотя у неё было еще три старших брата. Впрочем, у меня нет ни малейшего желания вникать во все перипетии с наследованием в аристократической среде.

Я в разговор старался не включаться, лишь изредка вставлял пару фраз и снова замолкал. Меня целиком и полностью занимала белка, к коим после известного случая я питаю глубокую неприязнь. Маленький, пушистый грызун, прыгая с ветки на ветки, сопровождал нашу группу, и, казалось, так и норовил запустить в нас чем-нибудь. Наконец, нас разделил поворот и белка, махнув хвостом, скрылась в глубине парка.

Хотя, вру, конечно. Я смотрел на это животное исключительно из желания самому запустить в него чем-нибудь. А так у меня в голове с самого утра крутилась одна мысль. Что мне делать с этими источниками, забери их темные боги. И даже фраза "придумать алфавит" не успокаивает ту бурю что поднимается в недрах сознания. Как я придумаю этот алфавит, если не знаю к чему его привязать, не имею ни малейшего понятия какие руны использовать. А уж про то, что я не знаю как пользоваться этой энергией можно и не говорить. Раньше то, как было, жгут из пальца пустил, и вперед – твори и созерцай. Сейчас же я даже не знаю, как выглядит мой внутренний мир. Хотя это идея. Неплохо было бы туда "спуститься" и посмотреть что да как. Может, и придумаю чего.

За такими мыслями я совсем не заметил, как оказался в очереди с подносом в руках. Вот ведь парадокс. Эдакий привет "совку" здесь считается последним достижением мысли. Хотя чему удивляться. Ребята уже что-то нагрузили себе. Девчонки взяли какие-то особые кушанья, вряд ли здесь в курсе что такое калории и как их есть, но общее представление о поддержании фигуры имеют. Дирг от души накидал себе мясной каши и даже взял несколько булочек. Вот она женская логика. Самой взять булочку – это нет, это фигура и нельзя. А вот экспроприировать у друга, это святое дело и при перерождении обязательно зачтется.

– Вашмилсть, что заказывать будете? – чуть гнусавым голосом поинтересовалась повариха.

Взглянув на пышную даму, чьи волосы были убраны в белый чепчик, я намеревался было сказать "как всегда", но решил, что шутки не поймут.

– Мясную кашу, две булочки с яблочным повидлом и кружку кипятка.

Не прошло и десяти секунд, как заказ оказался у меня на подносе. Втянув чуть пряноватый аромат каши, я отошел от стойки и стал глазами искать друзей. Раньше местная столовая не казалась мне чем-то грандиозным. Возможно, она была чуть больше чем столичная таверна, да и почище, но ничего такого. Все изменил амулет. Его присутствие скинуло шоры с глаз. Предо мной раскинулся целый зал, рассчитанный как минимум на две сотни человек. Овальные столики, сменялись квадратными, а по стенам стояло два длинных стола. Уши резал галдеж, шум спорящих и бесконечное бряканье серебряными ложками, по серебряной же посуде. Наконец я заметил активно машущего Дирга и поспешил в дальний конец зала к "нашему" овальному столику, рассчитанному как раз на четыре персоны.

Приземлившись на стул, я разложил приборы и, порывшись в сумке, достал оттуда два бумажных конвертика и одну колбочку. Все же восстановленный пояс, подарок от Пило, я решил сохранить до походов и держал его в шкафу.

– Как ты эту гадость только пить можешь? – поморщилась Лейла, когда я стал высыпать в кипяток содержимое конвертиков. По сути, там была толченая трава. В одном покоился сладкий порошок, прозванный мною "сахаром", а во втором что-то вроде укрепляющей травки. Помню что бы её собрать я целый день за городом провел, весь лес перевернул, в том числе и побеспокоил егерскую управу. Те было хотели с меня деньгу слупить, но как увидели амулет студента, так и отвалили. В общем, травку я нашел. Не могу сказать, что сильно тогда этому обрадовался. Росла она прямо в спальне, в спальне бурого мишки. Довольно крупного мишки. Так что, обливаясь потом, я бросил в его берлогу склянку с едким газом. И когда косолапый буквально вылетел из убежища, я быстренько забрал нужное мне растение и припустил так, что даже ветки пригибались от ветра.

Вы спросите, как я понял, что она растет именно там? А я и не отвечу. Лично мне потребовалось три года, чтобы осознать всю премудрость травничества и выливать эти знания на бумагу будет слишком долго, да и ни к чему это. Ну а в колбочке было что-то вроде растворимого кофе. Вернее уже приготовленного кофе. Короче говоря, вот эта черноватая жидкость по вкусу была неотличима от известного напитка, а вот из чего она сделана… Лучше я ограничусь тем, что скажу что скупил ингредиенты на рынке, когда к нам заезжал караван с дальнего востока.

– Мне нравится, – пожал я плечами и отхлебнул немного. М-да, это конечно не капучино, но хоть как-то я приблизился к дому. – Хочешь? – протянул я девушке чашку.

– Нет уж, – усмехнулась та.

– Ну и зря.

Некоторое время мы ели молча. Ну, как. Я ел молча, а вот остальным было невтерпеж пошевелить языками. Правда, в этот раз ребята обсуждали непосредственно учебу. Строили планы на будущее так сказать. Все же так получилось, что все мы попали на боевой факультет. И если с этими тремя все понятно, двое вообще аристократы, у них так принято, Норман, ну у этой дедушка весьма и весьма особый, если так можно выразиться, то я попал в эти стройный ряды исключительно благодаря своему учителю. Нет, я не виню Сонмара, хотя, какое там, виню конечно! Демоны загрызи эту старую перечницу, вот надо было ему эксперименты ставить именно на мне. Посидел бы еще пол века, подождал бы другого такого же "перспективного" и вперед, хоть препарируй, мне не жалко. Но вот такой ход конем меня не устраивает. Мало того что специализации лишил, так еще и с магией какой-то глюк мне устроил. Повезло старому, что он в спячке, иначе я бы ему устроил… он бы от такого позора пеплом голову бы посыпал и сам с себя регалии снял, хотя я их никогда и не видел.

– И дорого стоила? – пробасил кто-то рядом.

Оторвавшись от каши и "кофе" я увидел тройку второкурсников. Говоривший был среднего роста, средней комплекции и даже наружность у него была какая-то средняя. Такого в толпе увидишь, и не заметишь даже. Прям прирожденный мастер "Скрыта". Рядом с ним стояло еще двое. Один с глуповатой физиономией и широкими ручищами, а другой обладал орлиным носом и цепкими глазами. Все трое носили медальоны боевого факультета. И как-то так сразу в голове встала вся схема. Сейчас народ будет пытаться разрушить мой статус-кво. А то, как же, смерд, а жизнь у него слаще меда. Надо бы подпортить малину и подпалить шкуру. Интересно, а он меня кем обзовет, обезьяной или псом.

– Не понял? – спокойно переспросил Дирг.

Как я уже говорил титулы титулами, а по этикету говорить должен самый титулованный мужчина. И именно поэтому мне не понятен принцип наследования в родах.

– Ну вот эта шавка, дорого вам стоила, – это я такой умный или этот Средний такой банальный? Парень, ткнув в меня пальцем, продолжил, как ему казалось, свою весьма уничижительную речь. – А то сидит, не лает, всегда рядом ходит! Вроде ошейника не видно, неужто так хорошо выдрессировали?

Эх, не знаю, что он там еще хотел сказать, и что хотел ответить закипающий Дирг. Да и от девчонок магией повеяло. Но я привык со своими проблемами разбираться сам, да и друзьям так спокойней будет, все же, все шишки, еже ли что, будут мои. Ускорив ритм сердце, взвинчивая ускорение до максимума, я схватил со стола нож для масла, и, вставая, резанул сверху вниз прямо по пальцу, что так нагло пихали мне в лицо. Еще не успела столовая взорваться вигом раненного, как у Орленка по горлу потекла алая струйка. Это, я, встав параллельно с ним, приставил к горлу импровизированный клинок. Мгновением позже на каменный пол упал обрубленный палец, а заводила, согнувшись в три погибели, пытался унять маленький алый фонтанчик.

– Дурак ты, Вася, – выдохнул я, восстанавливая спокойный ритм. Как бы то ни было, получилось это у меня не сразу, можно сказать, что что-то во мне радовалось такому повороту, снова в голову бил адреналин, а в руки просились сабли. Давно я уже не сражался, давно не сходился раз на раз со смертельным противником. И оттого жизнь стремительно серела, а я этого и не осознавал. – Только дурак будет собаке палец подставлять. А ну как укусит?

Глуповатый задвинул руки за спину, но по его плечам я видел, что он активно ими шевелит. Ритуалист.

– Спокойней, – прошипел я и надавил на горло Орленку. – Лекари у нас может и рукастые, но вскрытая артерия – это тебе не проклятье свести.

– За открытое намерение убить тебя исключат, – холодно произнес мой заложник. Не зря я его глотку сейчас щекочу, сразу он мне не понравился, больно умный. Даже коварный.

– Вообще-то нет, – склонил я голову на бок. – Я же чертильщик, максимум что сделают, так запрут где-нибудь на сезон да и все.

Народ, услышав про то, что некто решился напасть на Чертильщика, зашептался и характерно закрутил пальцами у виска. Еще бы, мы ж люди неадекватные, можем и "бабхнуть".

– Эм, – прозвучало из-за стола. Как не трудно догадаться, мычащим оказался Дирг. – Может, ты отпустишь ребят. Они все поняли. Все уяснили. Разойдемся мирно. Только рисовать не вздумай.

Как только прозвучало "рисовать", зал буквально зазвенел от магии. Каждый счел необходимым воздвигнуть защитные заклинания.

– Ну не знаю, – протянул я, решив поддержать игру. – Мне тут вчера такая классная печать придумалась.

Орленок напрягся. В зале запахло озоном. Я уж было хотел отпустить хамов, но, как говорят актеры, "кетчупа вылилось слишком много". Войдя в роль, я забыл, что не могу даже жгута вытянуть, и именно поэтому потянулся к источнику привычным волевым усилием. И, как это ни странно, но мне удалось. Вот только вместо тонкой нити, из правой ладони выстрелил серебряный кнут. По голове как пыльным мешком ударили. Руки ослабли, задрожали негнущиеся коленки. На лицо все признаки магического истощения, и, кажется, я лишь чудом удерживаюсь на грани.

– Не сметь!! – проревел в зале знакомый голос.

Так и есть. В столовой показался глава боевиков – тот самый улыбчивый парень, что присутствовал на моем вступительном экзамене. Этот местный вундеркинд умудрился получить к двадцати четырем годам бронзовую цепь. И, надо отметить, мог убить меня, при необходимости, с той же легкостью что и Сонмар.

– Студиозус Ройс, отпустите студиозуса Саймана.

Словами не передать, с каким облегчением я убрал нож и вернулся за стол. Тут же Орленок подхватил пострадавшего, и троица умчалась в известном направлении. Видимо у лекарей будет непростое утро.

– Всем приятного аппетита, – пожелал гений и был таков.

Ну а чего я хотел. Сонмар ведь предупреждал – здесь как в джунглях. Разве что смертей стараются не допускать. Но есть и свои плюсы, во всяком случае, я узнал, что сильнее не стал. А вот как мне вернуть контроль над силой, что бы больше не выходило таких казусов, это задача номер один.

– Вот не можешь ты спокойно себя вести, – проворчала Лейла.

Я от подобного заявления даже булочкой подавился. Меня тут, понимаешь ли, буквально опрокинуть хотели, а мне что, лапки к верху и на убой? Да ежели слабину покажу, так все, считай пропал.

– Во-во, постоянно на рожон лезешь, – поддакнула ей Норман.

Настроение стремительно катилось к демоновой бездне.

– Это было просто нечто. Да ты прям тенью размазался, когда рванул к ним, – вставил воодушевленный Дирг.

Во второй раз за завтрак поперхнувшись булочкой, я уткнулся носом в тарелку и принял скорбящий вид. Впрочем, посуда стремительно пустела, и вот уже спустя десять минут мы шагали в сторону полигона-арены, где нам будут давать вводную и где пройдет первая учебка с оружием.

Мы шли по узкой аллее, с утоптанной дорожкой и редкими, чуть несимметричными клумбами. И от этой видимой дисгармонии частенько хотелось остановиться, задержать взгляд и убедиться в том, что зрение не обманывает тебя. Но каждый раз, когда я чуть замедлял шаг, то был вынужден ускориться, дабы не отстать от друзей. Норман и леди Гийом в этот раз обсуждали приближающийся бал. Вообще балы, как таковые, проводились всего четыре раза в год, а все остальные празднества можно было обозвать как угодно, но балами они от этого не становились. И этот был одним из самых важных. В десятый день пятого сезона состоится празднование прихода Весны, чествование богини Аладоны, а еще, на этом самом балу произойдет открытие Турнира.

И раз уж речь зашла об этом весьма знаменательном событии, то стоит рассказать о нем чуть подробнее. Наверное, первая ассоциация, которая приходит на ум – Олимпийские игры. Да, пожалуй, так будет точнее всего. Принцип один и тот же. Со всего света в Империю съедутся разные умельцы: спортсмены, войны, маги и прочие. Проходит сиё великолепие всего раз в семь лет, и принимает всегда одна страна – Империя. Традиция давняя, и имеет ту же подноготную что и праздник Харты. На время Турнира смолкают все горны, луки вешают на стены, сушат весла и спускают флаги. Целых три сезона, каждые семь лет Ангадор спит спокойно.

Что же происходит на самом Турнире? Я не столь в этом сведущ, но по слухам там есть три "отделения". Первое – "общее", где соревнуются все и во всем. Второе – "военное", и учитывая местный менталитет, глупо было ожидать чего другого. Ну и напоследок – "спортивное", хотя называется оно чуть по-другому, но скачки, бег, метание ядра и прочие забавы характеризуются именно так. Насчет участников, то тут все проще, заплати тысячу золотых и вперед, покоряй сердца и разумы. Как можно понять, раз в семь лет имперская казна имеет не слабый бонус в виде иностранных капиталовложений.

– Как думаешь, – потревожил меня Дирг. – Когда они придут в следующий раз?

Я покачал головой и поправил рыжего.

– Правильно ни "когда", а "как часто".

– И как часто?

– Мне кажется что всегда, – пожал я плечами и продолжил путь.

Лично меня это конечно беспокоило, но не так что бы возводить сию проблему на пьедестал моих заморочек. В последнее время так много всего свалилось, что разбираться с зарвавшимися студиозусами мне просто некогда. Буду решать проблемы по мере их поступления, как бы это двусмысленно не звучало.

За спиной остался поворот, скрывший очередную, пока еще безжизненную клумбу, а перед нами показался полигон. Он не многим отличался от прочих, разве что стены были чуть ниже, а сам был он больше по площади.

На сторожке нас пропустили без вопросов, и, миновав три пролета, мы оказались на постепенно заполняющейся трибуне. Многие лица были знакомы, я даже знал несколько имен, но из-за того аттракциона в столовой меня непрестанно клонило в сон. В конце концов, израсходовать за раз почти весь резерв это вам не кекс скушать. Еще бы немного и здравствуйте белые халаты и магическое истощение. А так хоть легким испугом отделался.

В итоге, когда трибуна уже почти заполнилась, а на песчаном плацу появился глава боевиков, я все же поддался морфею и позволил утянуть себя в страну снов.

Проснулся я от тупой боли в левом боку, открыв глаза, я обнаружил себя все на той же трибуне. Причиной же такой побудки стала ни кто иная как Лейла, решившая заехать мне своим острым кулачком прямо по больным ребрам.

– Поднимайся, соня, – с легкой усмешкой сказала она. – Все уже переодеваться пошли.

– Переодеваться? – переспросил я потирая глаза и откровенно зевая. – Куда? И во что?

– В раздевалки, там будет и во что.

– А куда идти то?

Лейла ткнула в сторону уже почти пропавшего из вида Дирга и посоветовала мне поспешить. Я не стал долго думать и припустил с места в карьер. Уже через несколько особо удавшихся прыжков я догнал друга и, все так же зевая, поплелся вместе со всеми. Нас вел какой-то седой мужик с широкими плечами и каким-то ирокезским чубчиком, что выглядело довольно комично. Вскоре, когда позади остался пролет и несколько коридоров, мы оказались в самой банальной раздевалке. Полсотни деревянных шкафчиков и скамейки из того же материала перед ними. А на последних, через каждый метр лежал комплект странноватой на вид одежды.

Действуя на автопилоте, я выбрал себе схрон поближе к выходу и стал переодевать. Рубашка сменилась вещью больше похожей на помесь косоворотки и футболки. Штаны так и остались штанами, разве что теперь их можно было назвать "султанами" или "шароварами", уж слишком они были широки. На ноги нацепил весьма мягкие и удобные сапоги. Они в принципе не предназначены для ежедневной носки, но вот для бега и тренировок подходят просто идеально. Хотя в походе я бы такие и под угрозой смертной казни бы не надел. Уж лучше секир башка, чем стоптанные в крови ноги, когда от боли у тебя на глаза не то, что слезы наворачиваются, да у тебя волосы выпадают!

И лишь под конец, когда сон уже почти отпустил меня, я приметил что в раздевалке много больше народу, чем было на трибунах. Как выяснилось позже, с нами занимался еще и второй курс. Всего, если верить моим подсчетам "навскидку", нас было тридцать пять человек. И лишь двадцать из них я хоть когда-нибудь раньше видел. Применяем простую логику и становиться понятно, что отсев довольно жесткий, примерно от трех до семи человек с курса.

Но не стоило радоваться раньше времени. Как только мы вышли на плац, меня снова одолела сонливость, видимо так сказывается опустошение резерва. Там, на песчаной площадке, уже собралась прекрасная половина нашего общества. Девушки выглядели так же непрезентабельно, как и мы, но многим шли и такие одежды в стиле "унисекс". В конце концов – красивой даме все к лицу. Радовали глаз и наши девушки, а Лизбет, оказывается, очень идут подвязанные волосы. Надо будет шепнуть Диргу, что бы он сделал ей комплимент на эту тему. Хотя, учитывая как рыжий поглядывает в ту сторону, он и так намерен совершить сей поступок в ближайшее время.

– Студиозусы! – взревела луженая глотка и, вздрогнув, я принял стойку "смирно", по струнке не вытянулся – уже хлеб. Говорившим, вернее кричавшим оказался все тот же широкоплечий мужик с седоватым чубчиком. Его прямые черты лица, резко контрастировали с покатым лбом и острыми, как бритва глазами. – Меня зовут Генри Милфорд, обращаться ко мне только лэр Милфорд! Все понятно?

– Так точно, лэр Милфорд! – рявкнули второкурсники, полностью перекрывая наше нестройное "Да". Впрочем, препод, или тренер, не знаю как его величать, удовлетворился и этим.

– С этого дня, – продолжал он. – Вы будете считать этот полигон вашим вторым домом. Здесь я сделаю из вас настоящих боевых магов, что не убоятся ни огня, ни стали! Вы будете есть землю, и срать золотом! Вдыхать воздух и выдыхать пламя…

– Прям драконы златопроизводители, – со смешком шепнул мне Дирг.

– Рыжий, шаг вперед! – с такой уверенностью и силой рявкнул Милфорд, что даже я чуть было не выполнил приказ. Чего уж до Гийома, тот чуть ли не вылетел из строя. – Как тебя зовут рядовой?

– Дирг ним Гийом, – выпалил парень.

– Лэр.

– Что?

– "Дирг ним Гийом, лэр"!

– Да, простите. Кхм. Меня зовут Дирг ним Гийом, лэр!

– Хорошая фамилия рядовой, – гром грохотал Милфорд, которого я уде прозвал про себя "капралом". – Знавал я твоего деда. Бравый вояка.

– Спасибо лэр!

– За что спасибо, рядовой? – слишком "тихим" тоном произнес Капрал, отчего я сжался в ожидании особо чувственного залпа. И не ошибся. В следующее мгновение по ушам как ракетный взрыв долбанул. – Какого демона ты, сосунок, треплешься в строю?!

Кажется, скоро несколько наших девушек либо в обморок грохнуться, либо родят. Второкурсницы сносят этот ор спокойно, а вот нашим достается. Разве что Лейла, Норман и еще пятерка их соратниц держаться бодрячком.

– Виноват лэр! Исправлюсь лэр!

– А куда ты денешься. Вернуться в строй!

Дирг стукнул себя кулаком по груди и сделал шаг назад.

– Итак, господа отбросы, сегодня мы положим начало вашему будущему в качестве боевых магов. И начнем мы сей нелегкий, для вас, путь с десяти кругов по плацу! – окинув взглядом сей "плац", диаметром приблизительно в четыреста метров, я даже как-то приуныл. – Чего стоим? Шагом, марш!

М-да, с такой глоткой и рупор не нужен. Студенты, как оловянные солдатики, повернулись через правое плечо и трусцой отправились в путь. Погода стояла хорошая. Чуть прохладная, но в целом пригодная для такого рода занятий. Девушки плелись в хвосте, парни рвались вперед, в том числе и Дирг, решивший состроить из себя марафонца, я же не особо напрягаясь брел по середине. Размялся я еще утром, и жечь легкие морозным воздухом не собирался. Спасибо, уже в Нимийской компании успел надышаться снегом. Сейчас осадков, конечно, нет, но что-то меня прям развезло. Иногда цепляясь ногой за ногу, я все же уверенно шел к победе, вернее к финишу.

Когда счет пошел уже на седьмой круг, почти все первокурсницы и некоторые первокурсники сошли с дистанции. За это каждому из них, и здесь я не вру, Капрал действительно устроил втык каждому. Не спасся никто, а особо неудачливые теперь держаться за одно ухо, к которому еще не скоро вернется способность слышать. И в тот момент, когда очередной первак поковылял в центр площадки, а к нему заспешил наш сердобольный Милфорд, я решился на безрассудство.

Уйдя в "скрыт" я припустил к противоположным трибунам. На что я надеялся? Скорее всего, на то, что народу действительно много и мое отсутствие не будет замечено. Удовлетворившись этими нехитрыми идеями, я удобно устроился между скамейками и, подложив под голову руки, снова позволил морфею поглотить мое сознание. Не могу сказать, что мне снилось что-то особо прекрасное. Но ловить рыбу в пруду, куда приятнее бега в компании целой толпы. Бег это вообще, по моему мнению, что-то интимное, почти как секс. Ему можно придаваться в полном одиночестве, или на пару с кем-нибудь, но уж ни как не в такой толкучке. Никакого удовольствия от такого не получишь. Постоянно кто-то под ногами мешается, приходиться обгонять или наоборот, пропускать вперед и все мысли путаются, в итоге дыхание сбивается и приятное, раньше, занятие превращается в настоящую пытку.

– А ну встать! – на миг мне показалась, что началась третья мировая, и вовсю ревут сирены. Потом я вспомнил, что уже давно не на Земле, а затем пришло и осознание, чей это голос.

Вскочив на ноги, я лицезрел следующее. Надо мною возвышался Капрал, и его ни сколько не волновало то, что он был ниже на целую голову, все равно он был огромен как Харпуд. Позади него столпились студенты, все они были раскрасневшиеся, взмокшие, но каждый был буквально счастлив. Даже лица моих друзей тронула злорадная улыбка – предатели.

– Кто такой?

– Тим Ройс лэр! – во всю мощь легких рявкнул я. А что, нас Пило как учил – чем громче крикнул, тем меньше проблем.

– Почему спал вместо бега?

– Я спал, лэр, так как выполнил приказ, лэр, и ждал дальнейших приказаний лэр! – я все не сбавлял громкости, чем вызвал легкое недоумение на лицах студентов. Впрочем, Капралу было пофиг на количество децибелов в моем голосе.

– Ждал следующих приказаний? – прищурился Милфорд. – Да ты бессовестно дрых!

– Никак нет, лэр. В свободное от бега время я тренировал навыки скрытности!

Вот тут народ выпал в осадок, а мои друзья, прикрыв рты ладошками, закашлялись.

– И что же ты усвоил в своих тренировках?

– Что от вас не скрыться лэр! – вновь рявкнул я и выпятил грудь, на манер служивых.

– Правильно рядовой! От меня не скрыться! А теперь бегом марш дополнительных двадцать кругов! – отсалютовав, я с неким облегчением отправился выполнять приказ. Когда я уже почти достиг линии плаца, до моих ушей донесся другой приказ. – А вы, калеки недобитые, ноги в руки и на третью площадку, будем разминаться!

Третья площадка находилась южнее плаца и когда я заходил на очередной круг, то имел счастье лицезреть эту разминку. Когда-то (вспоминая свои первые пол года в том лесу), я наивно полагал что нет хуже тирана чем Добряк но старик, кажется, применял к своему единственному ученику щадящий режим, потому как то что я увидел можно смело назвать первым кругом ада. Студенты приседали, отжимались, подтягивались, прыгали через веревку, тянули связки и выполнили еще добрых полсотни упражнений за то время что сделал всего лишь дюжину кругов. Многие из них уже просо мешками валялись на земле, большинство скрипело зубами, но старалось выполнить очередной подход. И лишь единицы, особые "стояки", казалось, не испытывали особых затруднений. Среди них было шесть второкурсников, и два первокурсника – Дирг и еще какой-то неизвестный мне парень, чье лицо я видел лишь однажды.

Мой семнадцатый круг ознаменовался выбором оружия. Капрал отвел, а кого и оттащил на первую площадку, где стояли стойки с различным оружием. Конечно здесь не было и доли того изобилия что хранился в нашем подполе, но я явно заметил кинжалы, различные мечи, некое подобие рапир, кистени и шесты. Последние пользовались особым успехом. Но не остались без хозяев и мечи с рапирами. Ни один не попробовал на зуб кистень, бесхозными лежали и кинжалы. И, что понятно, все это было выполнено из дерева.

Судя по всему, Милфорд сейчас читал лекцию про оружие и чем оно отличается от орудия, я это уже знал, поэтому решил пойти на сверх-норму и пробежал все двадцать семь кругов. Когда же Капрал смолк, я, не сбивая шага, направился к остальным.

– Лэр! – взревел я, всячески подражая раненному бизону. – Приказ выполнен, лэр!

– Что, все двадцать?

– Все двадцать!

– И не запыхался? – прищурился преподаватель.

Запыхался? Вот после Харпуда я запыхался, после рейдов по зимней Нимии я запыхался, после Добряковских "прогулок" я вообще полз до дома цепляясь зубами за землю. А сейчас я неплохо так отдохнул, полюбовался пейзажным небом и разогнал кровь по телу, хотя сон все равно наседает на меня с неуклонностью торгового агента.

– Никак нет, лэр!

Студенты смотрели на меня с некоторой завистью и злостью, наверняка подумали, что вместо положенных двух десятков хорошо, если четверть оттоптал. Те же мысли, скорее всего, посетили и Милфорда. Тот, посверлив меня стальными и даже опасными глазами, подошел к стойке и кинул мне обычный бастард. И не надо думать, что деревянный меч легче железного, их делают не дураки, и обычно тренировочный вариант ничем не уступает боевому товарищу.

Ловко перехватив деревяшку за рукоять, я пару раз им качнул и выжидательно уставился на Капрала.

– Раз уж ты пропустил разминку, а я только-только закончил свою лекцию. То стоит устроить небольшой показательный поединок. И тебе упражнение и остальным урок, – наши облегченно вздохнули и стали рассаживаться на песок, а вот второкурсники злорадно заухмылялись. Видимо такой показательный бой это местная традиция. Ну и кого же отправят месить новенького? Ответ не заставил себя ждать. – Студиозус Сай"О"Кнелли, шаг вперед!

И этот шаг сделало существо, которое я бы с удовольствием лицезрел в зоопарке, ну или на картинке, но никак не на одном с ним ристалище. Вперед подался, как уже понятно, не человек. Им оказался высокий парень с белыми, как молоко, волосами. Его уши были заострены на кончиках, но не обладали теми размерами, что у того же Ушастого. Чуть темная кожа была не пепельно-серого цвета, как описывают многие фантасты, а скорее цвета мокрого асфальта. Глаза же были красны, как кровь младенца. Темный эльф, житель подгорий и подземелий, вышел против меня. В длинных, не мускулистых, но жилистых руках он сжимал деревянные сабли. И держал их столь уверенно, но в то же время так легко и расслабленно, что я сразу понял – либо я, либо он, но кто-то из нас точно с неделю проведет в больничном крыле.

– Лучший фехтовальщик первых трех курсов, против новичка! Смотрите и запоминайте, что значит быть боевым магом!

Капрал хотел сказать что-то еще, но, каюсь, я его перебил.

– Лэр!

– Чего тебе? – нахмурился он, явно ожидая, что я начну вертеться.

– Можно оружие сменить? – спокойно спросил я. Иллюзий я не питал, с этим бастардом я и секунды не продержусь, меня покрошит даже деревенщина с дрекольем. Я же не какой-нибудь ниндзя, владею всего тремя видами оружия.

– Какое тебе?

– Да вот такое же, – ткнул я пальцем на сабли эльфа.

– Ну как хочешь, – совсем по-нашему, по-солдатски, пожал плечами Милфорд, и, порывшись в стойке, выудил мне две сабли. Одна была довольно длинная, шестьдесят пять сантиметров. Другая короткая, но широкая, сорок пять в длину, и семь в самой широкой части. Не совсем то, к чему я привык, но видимо в Академии предпочитают классику. Я же приверженец новых течений.

– Какие правила? – спросил я. Эльф все это время сохранял полное спокойствие, его выдавали лишь глаза, они цепко ползали по моей персоне. Противник приценивался, и это убеждало меня в его опытности. Любой другой на его месте опустил бы руки и счел бы соперника букашкой, надоедливой мошкарой, но только не он. Кровь прирожденного убийцы не допускала слабостей.

– Тебе они не понадобятся, но – никакой магии, деретесь до потери сознания.

Сильно, никакой тебе первой крови. М-да. Здесь вам не там, это, демоны её задери, Академия.

Кивнув, я качнул в руках сабли, привыкая к их весу и балансу. Левая, идеально подходит для рубки, потому как мала и широка. А вот правой, то есть длинной, будет удобнее делать молниеносные выпады. Правда есть маленькое но, такое оружие подразумевает волчий стиль. Нанести серию быстрых, точных ударов, и тут же уйти в защиту. Оружие кочевников, эльфов, но не Добряка, а, следовательно, и не мое. Наставник так действовал на задании, с кинжалами в руках. Напал, ударил, и скрылся во тьме, а сабли он использовал для боя, когда ты не отступаешь, лишь уворачиваешься и уклоняешься, но ни на миг не останавливаешь нападения. То чему меня обучали, и то, что я придумал сам, будет сложно совместить с этими малышками, но ничего, прорвемся.

В очередной раз качнув саблями, я занял привычную стойку. Левая, в обратном хвате, отведена за спину. Правая выставлена чуть вперед и вниз. Эльф, смерив взглядом мои приготовления, так же принял позу. Он согнул ноги, и, выставив свое оружие вперед, скрестил его так что бы кончики чуть ли не касались земли.

Я задышал чаще. Звуки смолкли, все лишние мысли развеялись неощутимой дымкой. Сердце ускорило свой бег. Давно, давно я уже не встречал столь опасного противника. И от того я испытывал почти детский восторг, меня захлестывала волна предвкушения. Нет, все же нет в этом бренном мире ничего более захватывающего, чем схватка с сильным противником. Момент, когда ты достигаешь пика напряжения сил, когда седой жнец прикладывает свою косу к еще пока живому горлу, мир насыщается столь яркими красками что простому человеку и не снилось. В этот момент небо, если у тебя, конечно, будет возможность на него взглянуть после победы, кажется столь близким, что надо всего лишь руку протянуть. И все тебе кажется по плечу, и нет ни одной преграды, что не сможешь преодолеть. И только на этом краю, когда смерть уже занесла свою руку что бы оборвать тонкую нить твоей жизни, ты понимаешь, как бесценен был тот миг, когда горячая от рубки сталь, знаменовала твое превосходство над судьбой и целым миром.

Эльф рванул в скоростном выпаде. Его клинки рассекали воздух и ножницами летели в сторону моей глотки. Горло в это момент сдавило такое напряжение, что я был вынужден не просто уйти в перекат, но и тут же выставить левую саблю, создавая блок для следующей атаки. И темный не стал медлить, развернувшись на одних пятках и используя инерцию выпада, он разделил свои ножницы на две смертоносных змеи. Старшая устремилась мне промеж глаз, а младшая осталась ждать момент, когда я уклонюсь и потеряю момент, и тогда она со всей яростью вопьется мне в живот. Разгадав хитроумный план, я не стал заставлять противника ждать. Оторвав ноги от земли, я юлой крутанулся в воздухе и, когда земля оказалась перед самым лицом, согнул ноги в коленях и запустил себя в рывке. Из под ступней вырывалась земля, а плечо вошло в грудь эльфа. Я ожидал услышать хруст или хрип, но соперник был столь быстр, что за доли мгновения успел отпрыгнуть назад и уйти в перекат.

И снова мы на ногах. Волосы темного чуть растрепались, а у меня по щеке текла тонкая теплая струйка. Он успел меня задеть, и дерево с жадностью поглотило кусочек теплой плоти. Хотелось затормозить ход сражения, но я не стал медлить. Оттолкнувшись, я закрутил свой любимый прием "Змеиный шаг". Широкая сабля по изломанной дуге устремилась в левое предплечье эльфа, тот, не долго думая, парировал выпад. Темный намеревался контр атаковать, но я, сделав полушаг назад и чуть в сторону, не дал ему такой возможности. Разворачиваясь на одних лишь пятках, я взмахнул длинной саблей, целя в шею противника. И тогда эльф меня удивил. Он был быстрее всех, с кем я когда либо сражался, любой нормальный человек заблокировал бы этот выпад, но эльф, серой дымкой размазавшись в пространстве, присел и наотмашь рубанул меня по голени. Лишь в последний миг я успел подставить вторую саблю, но тут же получил сокрушающий удар в область сердце. Раздался деревянный стук, а я оказался на земле. Перекатом уйдя в сторону, я вскочил на ноги и вновь бросился вперед.

И мы стали подобно диким баранам, бросаться друг на друга. Выпад следовал за выпадом. Пробив защиту врага, я сумел рассечь его рубаху. Кто думает, что дерево не может сечь, никогда не сможет удержать в руках меча. Эльф не оставил этот момент без ответа. Разгадав мою хитрую комбинацию с двумя ложными выпадами, он рассек мне запястье. На холодный песок закапала кровь. Маленькие, красные вишенки, падая на землю, собирали золотистые песчинки в бурые комки, но те, спустя мгновение разлетались под нашими ступнями.

От наших тел поднимались клубы пара, деревянные сабли покрылись трещинами.

Снова присев, эльф устремился в бешенном, по скорости, выпаде. Люди не способны на такое. Подобное усилие разрывается связки и мнет кости. Но эльф справился. Оставались мгновения до того как он сломает мне ребра. Пришлось выложить козырь. Применив ускорение, я буквально взорвался серий ударов. Сперва метил в печень, но приметив там блок, не довел удар до конца, и тут же направил острие атаки в колено противника. Эльф отскочил. В его глазах не было ни удивления, ни, тем более, страха, нет, лишь азарт, азарт, что светит у волка, который, охотясь, наткнулся на столь же свирепого соперника.

Оскалившись, эльф крутанул саблями и, сплетая вокруг себя коричневый узор, рванул в атаку. Это был поистине ужасающий прием. Совершенная комбинация из стремительного нападения и крепкой защиты. Я пропускал удар за ударом. Песок уже стал вязким от крови, а я все еще пытался найти брешь в этом коконе. Но тщетно, сколько бы я не уворачивался, сколько бы не рвал ритм боя, не уходил в бесчисленные перекаты и не ставил обманки, но вражеский клинок все равно находил свою цель, и тогда новый цветок боли подсказывал мне, что я теряю кровь.

На миг, что-то во мне сказало: "остановись, этого достаточно". И сколь не было стыдно, но на доли секунды я поддался этому наваждению, но потом, я решил, что просто обязан выиграть эту схватку. Почему? Потому что мне хочется победить столь сильного соперника.

Отскочив в сторону, я сделал первый вдох. По телу заструился кислород, мышцы стали эластичней и подвижней. В легких еще было место, и второй вдох создал в суставных сумках воздушные пузырьки. Это принесло боль, но вместе с тем и нарастающее чувство свободы. Взвинтив темп на максимум, я, стелясь по самой земле, метнулся к сопернику. Он сделал то же самое. Мы неслись друг на друга как две гоночных машины, что решили проверить кто из водителей трусливее. Но ни один из нас не был трусом. Мы столкнулись на середине. Мои руки, в тот миг больше похожие на кнуты, взвились в хлестком, изломанном выпаде, я целил во вражеское сердце. Сабли эльфа молниями устремились к моему. Раздался стук. И я услышал треск, это кости, не выдержав симбиоза скорости и силы удара противника, поддались сабле темного. И тогда, когда жадная до душ бездна уже была готова накинуть на мое тело могильный саван, я услышал второй треск. Это эльф отправлялся следом за мной.