Глава 1

По дороге, уходящей из Аверда на север, пешеходы ходят редко. И чаще всего на ближайшей развилке все сворачивают вправо, к Зигверту, и дальше – в земли раг’эш. Те же, кто, миновав поворот, продолжат путь дальше, вскоре встретят первую заставу на пути к Пещерам, и тут путешествие, вероятнее всего, закончится: без специального разрешения дальше не пройти.

Развилку эту прекрасно видно с холма от городских ворот и со сторожевых постов около них. И можно понять удивление начальника караула, когда перед самым закатом, завершающим теплый и спокойный осенний день, уже закрыв и опечатав по традиции городские ворота на ночь, он вдруг увидел одинокого пешехода, появившегося на дороге как раз оттуда, откуда ему по идее идти было ну никак не положено.

Приглядевшись, офицер нахмурился: одет идущий был явно не по форме. Может, конечно, начальство какое-то с внезапной проверкой на посты наведывалось, да только не ходит оно пешком – начальство-то, все больше в повозках да верхом. Может, гонец какой с застав? Так опять же – почему так одет и пешком? Начальник караула пожал плечами и одернул белый плащ. Что гадать, сейчас подойдет – разберемся.

Когда пешеход поднялся на холм и приблизился, офицер сосредоточился своих ощущениях и насторожился. В Храмовой Страже он служил уже не первый год и легко, даже с закрытыми глазами, отличал здоровяка-раг’эш от могучего гедара, а веющего холодом санорра – от теплого, словно летний день у моря саллейда.

А вот этого странного гостя почувствовать не получалось, как ни старался. Быть такого никак не могло, но вот ведь – пожалуйста. Странно. На вид, вроде бы, обычный бродяга с сумкой за плечами, но мало ли что…

Офицер сделал знак часовому, стоящему на посту у ворот, подойти ближе и поднял руку:

– Стой! Ворота закрыты.

Да нет, пожалуй, не бродяга – одет уж больно чисто, хоть и просто. Но в дороге, похоже, не первый день: одежда уже изрядно пропиталась пылью. Широкий плащ с капюшоном на голове, хоть и солнца давно нет. За плечами – не то мешок, не то сумка какая-то… А, нет, судя по выглядывающему грифу с натянутыми струнами, инструмент в чехле. Музыкант, что ли какой бродячий? Скорее всего. Чего его понесло в те края-то? Ну-ка, потолкуем.

– Капюшон сними?

Незнакомец, ни слова не возразив, взялся за края материи. Блеснуло на пальце тусклым желтым светом старое, все в царапинах, кольцо – какой-то совсем дешевый металл. Не спеша он откинул плотную ткань на плечи.

Нет, не из северных: уж точно не раг’эш и для гедара мелковат. Гельд вроде бы, но черты лица странные. Может полукровка откуда-нибудь с юга? Тамошние себе, бывает, присматривают жен из саллейда.

Да и не мальчик уже, лет сорок с небольшим. Темные короткие волосы, смуглая (точно от кого-то из Восточных Лесов), кожа, высокий лоб и глубокие черные глаза.

А вот глаза эти оказались с подвохом. Один раз, мельком взглянув в них, офицер почувствовал, как ноги у него вдруг стали ватными, голова – пустой, а в душу закрался такой необъяснимый, холодный и парализующий все естество ужас, какого он в своей богатой на события жизни никогда не испытывал. Он замер, затрясся мелко всем телом. Рядом звякнула о камень выпавшая из рук часового пика. А незнакомец тихо не то попросил, не то приказал:

– Пропустите меня.

 

Глава 2

Плохая ночь. Тяжелая, душная, тягучая. Будто и не осень уже, а все еще середина жаркого лета. Не помогали даже настежь открытые окна. Решевельц отложил перо и потянулся в кресле. Сон в последнее время и так забегал в гости ненадолго, а сегодня и вовсе позабыл прийти.

Вообще-то, он любил работать по ночам. Когда не только огромный рабочий кабинет, но и весь окружающий мир растворяется, сужается до размеров рабочего стола, освещенного настольной лампой. Когда перо будто бы само летит по бумаге, а разложенные вокруг стопки папок со старинными документами и свитки в тонких чехлах внимательно наблюдают за процессом с молчаливым одобрением.

Опять все шло не так. Мысли спотыкались, норовили свернуть куда-то в сторону, возвращались к вещам, о которых он хотел если не забыть, то хотя бы отвлечься на какое-то время. Эйцвас никак не мог уловить ту самую идею, то нужное слово, удачно ухватившись за которое, словно за конец нити, он, аккуратно потянув, смог бы распутать, размотать клубок повествования, превратить его в гармоничный узор.

«Орвега. Кем или чем были они? Какими они были – эти необычные создания, последняя надежда Хранителей, в грозные времена, когда по Диверосу тихо и неотвратимо расползался Хаос?» Решевельц еще раз перечитал только что написанное, затем осторожно взял тонкий, чуть пожелтевший от времени, сплошь исписанный мелким текстом листок. Он осторожно поднес его ближе к лампе, стараясь разобрать наполовину выцветшие строки, долго щурился и беззвучно шевелил губами. Затем вновь отложил документ в тень, подумал с минуту – и снова взял в руки перо.

Вдруг он почувствовал, что словно горячая ладонь обхватила сердце и несильно, но чувствительно сжала его. Ощущение приходило уже не впервые за сегодняшнюю ночь, и эйцвас, прервав работу, выпрямился в кресле и глубоко вздохнул. Рука отпустила сердце, но далеко не убралась – ее присутствие ощущалось как близкий жар.

И снова, уже в который раз, он подошел к раскрытому окну и закрыл глаза, подставив лицо ночной осенней прохладе, потирая рукой грудь, пытаясь размять горячий ком, засевший в ней. Почему-то вспомнился отрывок из Орданы, который ему как-то пришлось изучать. В нем говорилось о том, что жизнь гибеноров продолжалась очень долго, намного дольше, чем живут сейчас. Возможно даже, что гибеноры жили столетиями, никогда не зная ни болезней, ни старческой немощи. А еще – они знали и чувствовали день и час, когда должны будут покинуть этот мир. Поэтому старались прожить интересную, наполненную событиями жизнь, воспринимая ее лишь как часть своего пути, уходя легко и без сожаления, зная, что ожидает их дальше. И сейчас, как и тогда, Решевельц снова задумался: а хотел бы он знать день собственной смерти? Сколько еще осталось? Успеет ли он завершить то, что начал? Добьется ли? «Добьюсь чего?» – подумал он вдруг, – «В чем смысл всего того, чем я живу? »

И действительно – в чем? В сильном справедливом государстве? Справедливость для всех невозможна. Во всеобщем мире? Но вечного мира не бывает. До конца огонь вражды не погасить, как не пытайся. Можно лишь превратить его в тлеющий уголек. И лишь вопрос времени, когда он снова вспыхнет, подкормленный теми, кто будет заинтересован в новой войне. Тогда, может, смысл в знаниях? В этих книгах, которые останутся тем, кто придет следом? Так ведь всегда были и будут такие знания, которые будут скрываться от всех. Их и сейчас много, очень много, спрятанных так глубоко и надежно, что попытка прикоснуться к ним будет стоить жизни каждому, кто попытается это сделать.

Так в чем же смысл? Может быть, в этой алой накидке, в этом кабинете? В том, что к каждому слову, исходящему отсюда, прислушиваются в государстве и за его пределами? Решевельц улыбнулся собственным мыслям и покачал головой. Это все на самом деле меньшее, ради чего стоило жить. Не он первым сел за этот стол, не он будет и последним. Уже через несколько дней после его смерти служители – энле со всех концов Гельдевайн Таррен, соберутся в одном из залов опустевшего дворца на конклав – специальное собрание, где изберут следующего эйцваса. И у Старого Города появится новый глава. А от прошлого останется только большой портрет в тяжелой раме, который появится на стене рабочего кабинета рядом с другими.

– Может, и правда, ну его все? Может, не дожидаться, а взять и уйти самому? – негромко спросил эйцвас у своего отражения в стекле. – Писать книги, преподавать. Или отправиться с Эмилем в Южные леса, самому посмотреть уже на эту арку? Он говорит – удивительное зрелище.

Ответа, разумеется, не последовало. Решевельц вернулся за стол и попытался погрузиться в работу, но голова снова думала не о том. Настанет ли день, когда удастся хотя бы приблизиться к тому, что удалось добиться гибенорам? Повторить их башни с огромными кристаллами на вершинах, способными преобразовывать силу, текущую повсюду, в энергию, приводящую в действие необыкновенные машины, сейчас неподвижно застывшие в темноте подземных залов? Разгадает ли кто-нибудь секрет их путешествий из города в город за несколько мгновений при помощи специальных камней, установленных на площадях? Где сейчас эти камни? Как они работали? Ведь они были, это несомненно, все источники об этом говорят. И сколько уже времени Старый Город пытается найти хотя бы небольшой уцелевший образец! Тщетно.

А эта история, произошедшая в Пещерах год назад… Что же, все-таки, там случилось? Алворд замял дело, а не стоило бы. Эйцвас посмотрел на пухлую папку, содержащую полный отчет Храмовой Стражи об осмотре зала и провала. Отчет был подробнейшим и содержал такие вещи, о которых ни Государственный Совет, ни Ройзель не знали. Решевельц же, внимательно изучив все, решил, что самым лучшим будет пока оставить все как есть.

Он вздохнул и вернулся к работе. «В то время, как Хранители пытались отыскать, как смогла проникнуть на Диверос чуждая энергия, Нойрэ убеждением и обманом привлекала на свою сторону все больше сторонников.» Эйцвас прервался, перечитал написанное, затем решительно вычеркнул слово «обманом». Хаос не лжет. И никогда не принуждает. Гибеноры сделали свой выбор добровольно. Как и Нойрэ. Почему она решилась на это? Как это случилось с ней? Кто же сейчас знает.

С улицы послышались звонкие удары: колокола храмовых часов прозвонили четыре раза. От гарнизонных казарм послышался протяжный звук трубы: начинался утренний развод караулов. Эйцвас снова положил перо. Глядя в окно, где на фоне не спешившего еще светлеть неба едва проступал силуэт храмового купола, он снова задумался. На этот раз – о Ройзеле. В определенных кругах ходило мнение, что Решевельц считал алворда если не врагом, то уж точно – противником и помехой. Было ли это так на самом деле? Нет, не было. Решевельц, напротив, видел в нем противовес себе, приводящий политику Аверда в равновесие. А что до личного отношения… На этот вопрос у него не было ответа. Разве может быть правый глаз быть другом левому? Или одна рука – питать любовь или ненависть к другой? Они просто выполняют ту работу, для которой предназначены. И чем слаженнее они это делают – тем лучше.

Снова горячо сдавило грудь. Вдохнув поглубже, эйцвас попытался сосредоточиться на работе. Он глянул в лежащий рядом черновик и продолжил писать – с того места, где остановился. «Нойрэ же сумела убедить родителей, братьев и сестер в том, что для защиты от проявлений Хаоса, Диверосу нужны сильные защитники, подобные темным гиберам, охранявшим границы осколка, способные противостоять силе Эн. Сэйго возражал против этого, но остальные поддержали ее и повелитель ветров нехотя подчинился общему мнению. Каждый из Хранителей отдал часть самой своей сущности, и из этого смешения сил возникли Орвега.»

Написанный отрывок Решевельцу не понравился. Он перечитал его еще раз, затем, пошарив среди бумаг, вынул лист, исписанный символами ллейда – языка саллейда, рассказывающий об этом событии. Ниже текста стояли две алые печати – он не подлежал внесению в исторические книги, кроме тех, что хранились в закрытых от посторонних библиотеках Академии.

Вернув лист обратно во мрак, за пределы освещенного лампой круга, эйцвас подавил желание встать и снова подойти к окну. Нужно отвлечься от всего и закончить работу, иначе это внутреннее беспокойство, непонятное, тянущее, холодное, никуда не денется. «Какими были Орвега? Как они выглядели? Были ли они невидимыми глазу сосредоточиями энергии, или имели вид живых существ? До сегодняшнего дня нам это не известно. Мы знаем лишь о том, что обладая всеми знаниями Хранителей, они практически равнялись им по силе, существуя и в обычном, и в тонком мире, одновременно наблюдая за ними обоими.»

Перо продолжало быстро царапать бумагу, а Решевельц думал о своем. Эти Орвега… Самые могущественные и разумные живые существа на Диверосе. Только – живые ли? Ведь жизнь – это не только способность мыслить, обладание силой или бесконечными знаниями. Это еще и свобода воли, свобода выбора. Свобода взглядов, свобода действий. А ведь они были всего этого лишены. Защита Дивероса и жизни на нем, поиск и уничтожение угрозы, откуда бы она ни исходила – вот для чего они создавались. И выбора им дано не было. Они создавались как оружие. Оружие, которое Нойрэ смогла повернуть против его создателей.

«Когда мир гибеноров содрогнулся, когда земля, вздыбившись, поглотила их города, когда воды обрушились на тех, кто метался, не находя себе убежища, и огонь охватил руины, пожирая мертвых и живых, Орвега исполнили то, для чего были предназначены. Они встали на защиту мира и его обитателей, атаковав Хранителей. И неизвестно, чем бы закончился эта битва, если бы Эшге не повел за собой в бой темных гиберов…»

Не прекращая писать, Решевельц поморщился: ну, что еще за высокий слог. Как будто под диктовку раг’эш написано. Нужно будет потом поправить, но пока дописать уже, наконец, и подремать может все-таки часок. Рассвет уже скоро.

«Орвега потерпели поражение. Скорее всего, будучи сгустками силы, они были просто рассеяны среди окружающих потоков энергии, растворившись в них без следа».

Поставив последнюю точку, Решевельц решительно положил перо на стол. Хватит, все равно толку нет – мысли постоянно крутятся непонятно где, на бумаге ерунда выходит, да еще и состояние это странное. Отдохнуть немного – и за обычную работу.

Он поднялся из-за стола, подошел к окну, в который уж раз посмотрел в темное еще небо. Затем потянулся, расправляя затекшую немного спину, стараясь не обращать внимания на неприятное ощущение тревоги, которое, казалось, еще усилилось. И вдруг замер, услышав, как громко хлопнула дверь приемной и тяжелые шаги загрохотали по паркетному полу. Затем раздался короткий, резкий стук в дверь и она почти сразу же распахнулась. На пороге стоял главнокомандующий Храмовой Стражи в окружении офицеров Академии.

– Эйцвас, беда, – произнес он, не тратя время на приветствия. – На караул у северных ворот напали. Солдаты и офицер живы, но … в общем, лучше будет вам самому на них посмотреть.

И, добавил, не дожидаясь, пока Решевельц успеет ответить:

– А тот, кто это сделал, скорее всего, сейчас находится в городе.

 

Глава 3

– Да чтоб она сквозь землю провалилась вместе со своими шкафами и вешалками!

Большая круглая ручка дернулась вниз и тяжелые двери распахнулись с силой и грохотом, свидетельствующими о том, что открыли их ударом ноги. За дверями, на фоне солнечного дня, дрожала и вибрировала гора квадратных и круглых коробок, которая, покачнувшись, медленно двинулась с места и вползла в дом, издавая изнутри невнятные бурчащие звуки.

– Вейга, не кипятись, – проскользнувшая между коробками и стеной Мэй Си положила на пол пару небольших свертков и принялась развязывать бечевку, не позволяющую бумажной горе рассыпаться на части. – Ты что взъелась-то так? По-моему, ничего обидного она тебе не сказала.

– С чего я взъелась?! – на месте выпавшей из общей кучи коробки возникла воинственно растрепанная рыжая шевелюра. – С чего я взъелась?! Уж не с того ли, что эта бледная войля за прилавком так на меня посмотрела…

– Ты, давай-ка, за языком последи, – Винга ткнула ногой в основание картонной горы, отчего вся еще не до конца разобранная куча опасно накренилась, а гневная тирада из ее глубины резко прервалась. – И не ори – не в лесу. Послушала бы лучше, что тебе говорят. Эта девочка в Аверде живет поболее твоего. Мэй Си вон вообще ничего не купила, а молчит.

Она сбросила туфли и снова окинула взглядом гору из коробок, упаковок и перевязанных лентами пакетов.

– Вопишь как резаная, что все тебе не так, а скупила половину лавки. Давай, подбирай свое добро, что кинула-то на пороге? В гардеробную тащи! Сейчас посмотрим, чего ты там навыбирала.

Выбравшись на воздух из своего упаковочного заточения, Вейга тоже разулась, посмотрела исподлобья на свои приобретения, а затем, вздохнув, поволокла их к ведущей наверх лестнице, недовольно бормоча под нос:

– «Мэй Си молчит…» Конечно, молчит, ее хоть в мешок заверни и веревкой подпояшь – мужики на улицах оборачиваться будут и с ног валиться. Такие-то всем по нраву. Что я попросила такого? Каблуки? Кружева? Ну и что?! Я, между прочим, всю жизнь то в фартуке, то в шубе. А я, между прочим, женщина… и красивая, между прочим! Может на всяких там санорра и не похожая, но уж, какая есть!

Презрительно хмыкнув, она скорчила гримасу и передразнила молодую продавщицу из лавки готового платья, которую они посетили только что:

– «Боюсь, ничего такого я вам предложить не могу. Наши швеи этого не шьют!»… Какого – «такого»?! Чего – «этого»?!

– Я же тебе говорю – прекращай бурчать как старая стогга! – Винга догнала ее на середине лестницы и протянула руку: – Давай лучше коробки свои, помогу занести.

– И мне, – предложила Мэй Си. – Не переживай, сейчас все распакуем и посмотрим, что можно придумать.

Старенький дом в Диверте, любезно предоставленный тарном Хенрилом, ценой многих усилий приведенный в порядок и ставший по-своему уютным и родным, оставлять было грустно. Но жить, есть, спать в паре небольших комнаток можно вдвоем, ну, максимум – втроем. А когда вас собирается семеро, то, скажем прямо, неудобств возникает постепенно столько, что ни о каком уюте говорить уже нельзя.

Поначалу планировалось всего лишь подновить старые деревянные стены, пристроить пару новых помещений, привести в порядок двор. Благо денег на это теперь хватало с избытком. Но постепенно в начальный проект вносилось столько изменений, что однажды Девирг сказал:

– Послушайте, а не проще ли будет просто купить новый дом? Тем более, что по сумме это выходит чуть ли не дешевле?

– И где же ты видел в Диверте дома на продажу? – поинтересовалась Вейга.

– А зачем в Диверте? – удивился Девирг. – А почему бы и не в Хейране? Или в Аверде? Не знаю как у вас, а у меня в этом городе ни должников, ни глубокой сердечной привязанности не имеется. Честное слово, за такие деньги можно было бы взять неплохой особняк в центре Аверда.

Он указал пальцем на разложенные чертежи и сметы перестройки дома.

– И, кроме того, – заметил он, – есть у меня там несколько знакомых, которые и дом хороший помогут купить, и с обстановкой помогут.

– Тебя-то, может, ничего и не держит, – возразила Винга, – а мы с Вейгой как бы на службе у Хенрила.

– Думаю, если мы сообщим гевлам, что вам нужна замена, она быстро найдется, – спокойно возразил Тэи Зи. – С Хенрилом я поговорю. Он согласится.

– Если ты поговоришь, он на что угодно согласится, – засмеялась Грейцель, – А что, мне идея нравится. Давайте попробуем.

Кин Зи пожал плечами:

– Да что тут пробовать – собираемся да переезжаем.

И как-то сразу легко все устроилось. Уже через два дня Вилхельм, бывший артельный старшина сестер, знал о том, что случилось, и еще через неделю в Диверт прямо из Хейрана прикатил уже знакомый сестрам Тровва в своей кожаной куртке и с неизменной улыбкой на лице.

– Так получается, девчонки, что я остаюсь тут вместо вас. Тарн-то как – не против?

– Нет… наверное, – пожала плечами Вейга.

– «Наверное»?

– Не против, – ответил Тэи Зи, который вышел встречать гостя вместе со всеми. – Идем, сходим к нему.

– Забавно, – прищурился Тровва, оглядывая троих санорра. – А пойдем! Интересно будет на это посмотреть.

Хенрил действительно не возражал. То есть, на его лице сначала появилось недоуменное выражение, когда они вошли в его кабинет, но едва Тэи Зи произнес первые слова, тарн сначала уставился на него, внимательно выслушивая многочисленные рекомендации, а когда представление было окончено словами: «Думаю, вы понимаете, что лучшего работника на это место вам не найти», он буквально подскочил со своего старого кресла и кинулся пожимать Тровве руки, уверяя, что он крайне рад его приезду, и что в Диверте его ожидает самый теплый прием. Санорра наблюдал за радушным хозяином без каких-либо эмоций на лице.

– А неплохой трюк, честное слово, – заметил Тровва, когда они вышли из здания Городского Совета под яркое солнце. – Слышал про такое, но вот вижу впервые.

– Не понимаю, о чем речь, – безразлично заметил Тэи Зи.

– Да брось! – расхохотался гедар. – Хенрила я всяким видал, но чтобы он вот так перед кем-то расшаркивался – отродясь такого не бывало. Ваши это штуки всякие, как пить дать. Скажи, за кого он меня теперь держит? За лучшего друга, или за сына родного?

– За ценного работника, – спокойно ответил Тэи Зи.

Затем он остановился, и, посмотрев на Тровву, добавил негромко:

– И ты будешь относиться к нему с ответным уважением. Будешь трудиться честно, стараясь исполнять свою работу быстро и хорошо. Ты не будешь пытаться обмануть его, или обокрасть, и никогда не позволишь себе даже в мыслях отозваться о нем с пренебрежением. Верно?

Тровва подавился смехом. Молча и внимательно выслушав то, что ему сказал санорра, он с серьезным выражением лица кивнул и произнес четко, словно читал по бумаге:

– Да, я понял. Я буду честен и почтителен с Хенрилом. Буду стараться, исполняя свою работу, и никогда не позволю себе обмануть тарна или горожан Диверта.

– Правильно.

На этом Тэи Зи снова отвернулся и не спеша зашагал по направлению к дому. Тровва протер глаза и тряхнул головой.

– Задремал я на ходу, что ли? Жара-то какая… О чем мы там говорили-то? Что-то из головы вылетело.

– Не важно.

– Ну и ладно.

В общем, все получилось в лучшем виде. Девирг же взял на себя поиски подходящего дома и переговоры с продавцами.

Вернувшись через неделю, он предложил отправляться в Аверд, чтобы осмотреть возможные варианты. Оставив дома Тэи Зи и сестер упаковывать по сундукам и коробкам нехитрые пожитки, остальные отправились в столицу.

Осмотрев выставленное на продажу жилье, остановились на небольшом двухэтажном особняке, расположенном недалеко от Храмовой площади практически на набережной канала.

Дом представлял собой небольшое двухэтажное здание из белого камня, с остроконечной крышей и небольшими башенками на фасаде. Как раз в этом месте улица уходила под уклон, поэтому угол участка возвышался над ней на каменном фундаменте, вместе с лужайкой образовывая тихий уголок с парой скамеек и столиком. Широкий задний двор вместо забора огораживала высокая живая изгородь. В общем – дом производил очень приятное впечатление.

Продавцом оказался пожилой носатый гельд с несколько суетливыми движениями, постоянно хитро прищуривающийся, отчего создавалось впечатление, что он без остановки ищет способ обдурить собеседника. Он явно уловил всеобщее благодушие и, суетливо рассадив покупателей на скамейки в тени деревьев, принялся расхваливать и дом, и квартал, и шумящий рядом прохладный канал, и весь Аверд в общем, назвав в конце такую сумму, что Девирг удивленно поднял бровь.

– Ты что, Закиль? Мы у тебя дом покупаем, а не Старый город с Храмом и площадью в придачу. Поводья-то натяни! Даю половину от того, что ты хочешь!

На лице торговца мгновенно появилось выражение глубочайшей печали. Прижав руки к груди, он сокрушенно замотал головой.

– Девирг, мальчик мой, ты разбиваешь мое больное старое сердце! Неужели я прожил такую долгую, полную невзгод жизнь, чтобы услышать, как на старости лет меня будет оскорблять юноша, к которому я всегда питал настоящие отеческие чувства? Нет-нет, отказываюсь тебя слушать! Половину! За такой дом!

– Да, половину.

– Ай, не хочу это слышать! – замахал руками носатый.

– Ну, не хочешь – как хочешь, не неволю, – пожал плечами Девирг. – Тем более, что это не единственный особняк у каналов на продажу. А справа от площади или слева, лично мне все равно, а вам?

Он посмотрел на остальных. Грейцель состроила равнодушную мину, а Кин Зи и Мэй Си пожав плечами, принялись с безразличным видом осматриваться по сторонам.

Гельд мгновенно уловил, куда подул ветер.

– Ну, ладно, может быть цена несколько высоковата, не спорю, – сдался он. – Но вы же посмотрите по сторонам! Вон там – Старый Город за стеной, а вон та крыша – это дворец эйцваса! Можно сказать – будете жить с ним по соседству. Ты на двор посмотри, на траву! Это же перина, а не трава – хоть спи на ней! А дом ты внутри посмотрел?! И все это я готов продать… да, какое там «продать» – подарить! Подарить тебе и твоим друзьям за жалкую кучку кеватров, от которых ни красоты, ни пользы!

– Подарить, значит?

– За такую цену – подарить!

– Ни красоты, ни пользы, говоришь?

– Мальчик мой, эти деньги не согреют тебя зимой и не насытят, если ты будешь бродить голодный по лесу без крыши над головой. И от чего тогда будет больше пользы – от бумажек с длинными цифрами, которые, как болтают там и сям, выписали тебе Ховскооды, или от теплого дома с двумя ванными и тремя большими каминами, около которых ты будешь греться холодной зимой и мучиться от раскаяния, что пожадничал и обидел старого Закиля?

Носатый повесил голову и смахнул с прищуренного глаза слезу.

– Ну, хорошо, – сокрушенно вздохнул он, так и не дождавшись ответа. – Только из моих к тебе и твоим друзьям отцовских чувств. Скину я тебе…

– Половину.

– Треть! И не монеты больше! Хочешь – иди к другим, держать не буду. Да только они тебе на дом цену снизят, а за обстановку втридорога заложат. Вот тогда ты и вспомнишь как горсть монет пожалел!

– А ты, значит, не заложишь втридорога?

– Да чтоб мне пусто было, если я когда-нибудь так поступлю! – возмутился гельд. – Будет вам обстановка! И садовники за мой счет, так уж и быть! Если ты прекратишь уже унижать старика… Ну что, минус треть – и договорились?

Он протянул руку.

Девирг покачал головой.

– Умеешь ты торговаться, старый. Ладно, уговорил!

Сделку скрепили рукопожатием. Гельд торжественно вручил ему связку ключей, напомнив еще раз, что все товары в его лавках в их полном распоряжении и с хорошей скидкой. После чего все отправились в городское хранилище, где, щурясь от удовольствия, носатый получил из рук в руки целую кучу тяжелых мешочков с кеватрами и тщательно пересчитал монеты («Не вздумайте себе воображать, что от недоверия! Исключительно для порядка» – повторял он при этом).

Закончив, он раскланялся с новыми хозяевами дома, отпустил несколько комплиментов всем присутствующим дамам и отправился домой в сопровождении Девирга и Кин Зи, взявших на себя роль носильщиков и охранников.

Через несколько дней на повозке прибыл весь оставшийся скарб из Диверта. Тэи Зи выбор дома одобрил, а сестры так вообще были в абсолютном восторге. И, честно сказать, было от чего.

Всем досталось по комнате, и каждый обставил ее по своему вкусу, не забыв о мягкой и удобной кровати.

– Что Грей, муки выбора? – ехидничал Девирг, когда Грейцель часами бродила по залу, рассматривая готовые кровати и не зная, на какой остановить взгляд. – Может, лучше пару креслиц? Так-то привычнее будет.

Порой разглагольствования выходили ему боком и за слова свои бывал он бит, хоть и без злобы, но, видимо, чувствительно, потому что хоть шуток и не прекращал, но какое-то время держался от девушки на безопасном расстоянии, потирая втихаря бок или затылок.

Были в доме и большие ванные комнаты, отделанные прохладным полированным камнем, с большими металлическими ванными и душем. Совместно было решено, что одна комната отдается в распоряжение девушек, а вторая достается мужчинам, но как-то так получилось, что в первый же вечер занятыми оказались обе, и в течении нескольких часов доступ в них был закрыт. Тэи Зи отнесся к этому абсолютно равнодушно, а Девирг и Кин Зи получили в ответ на свои претензии вопросительный и недоумевающий взгляд четырех пар глаз.

В зале на первом этаже было обустроено собрание трофеев, которых, как оказалось, уже успело накопиться немало. На подставках под специально заказанными прозрачными крышками лежали добытые в разное время и в разных местах редкости, среди которых нашлось место и небольшому куску креланита, в память о происшествии в Пещерах.

Была также оборудована библиотека, которая постепенно начала заполняться книгами разной толщины, различного содержания и на разных языках. Рядом с ней, в комнате, стены которой были отделаны деревянными панелями, обустроили гостиную. Здесь на больших окнах висели тяжелые, плотные портеры, которые даже в самый жаркий день могли создать прохладный полумрак. Пол в этой комнате застилал толстый ковер. Напротив камина стояли два удобных дивана. Вдобавок Мэй Си лично заказала большое количество мягких подушек разного размера, так что каждый мог устроиться с одинаковым комфортом как на диванах, так и на полу. Центром гостиной стал большой камин, у которого, как и в Диверте, каждый вечер собирались все обитатели дома.

Рядом с гостиной, в комнате с большими окнами, разместилась столовая. Массивный деревянный стол, установленный здесь изначально, было решено сменить на что-нибудь менее монументальное, более приспособленное для комфортного ужина, чем для многолюдных пиров. Поэтому неподъемный старожил был приговорен к обслуживанию пикников и переехал на лужайку заднего двора, а его место занял небольших размеров стол из светлого дерева, за пару дней сделанный собственноручно Вейгой и Вингой.

За обстановку кухни взялись Девирг и увлёкшаяся кулинарией после визита на Инцмир Мэй Си, объявившие, что на свою кухню они чужих не пустят. Большой котел и кастрюли переехали сюда из Диверта, а вот наборы тонко изготовленных столовых приборов, скатерти, подсвечники и прочие предметы сервировки и украшения закупили под руководством сестер у местных мастеров.

Впрочем, практически вся эта красота пока ожидала своего часа, лежа в коробках, поскольку обедать и ужинать все предпочитали по-прежнему просто, шумной компанией за одним столом, обсуждая новости и планы.

Зелень, окружающая дом, тоже требовала заботы. Понятно, что трава на лужайке, аккуратные кусты, живая изгородь, огораживающая задний двор, и кроны деревьев не сами за собой ухаживали: раз в несколько дней, рано утром, от Закиля приходили несколько работников, которые приводили всю растущую зелень в порядок. Работу свою они выполняли быстро и умело, и денег не брали, говоря, что «за все заплачено».

– Закиль, конечно, хитрый торгаш, и глазом моргнуть не успеешь – обдерет до исподнего. Но вот слово он свое всегда держит. Сказал – значит, все будет в лучшем виде, – заметил по этому поводу Девирг.

Возникали поначалу и неудобства. Сначала Грейцель несколько раз пригласили в Старый Город, где проницательные мужчины в белых плащах битый час задавали ей разные вопросы, явно пытаясь связать внезапное улучшение ее благосостояния с тем, что произошло прошлым летом в Пещерах. Вопросы были безукоризненно вежливыми, совершенно ненавязчивыми, но неприятными. Впрочем, когда Грейцель потребовала прямо объяснить ей, чего от нее собственно хотят и в чем обвиняют, бывшее начальство замахало руками, извиняясь и желая всех жизненных благ, с чем и отпустило ее восвояси.

Правда, вскоре некто в белом плаще посетил Инцмир и поинтересовался у Дикфрида – не известно ли ему, откуда у его дочки и ее друзей вдруг взялись дома в столице и долговые расписки с подписями Ховскоодов на много лет вперед. В архивы не попало, что ответил Дикфрид, который на дух не переносил, когда кто-то пытался лезть в жизнь его семьи, но более его также не беспокоили.

Случилось и еще кое-что, и было это куда как неприятнее всего прочего. Однажды утром работники, ухаживающие за зеленью, на некоторое время задержались, и Кин Зи заприметил на лужайке странные следы. Изучив их, он нахмурился и позвал Тэи Зи и Девирга: по всему выходило, что пара неизвестных бродила ночью около дома, всячески стараясь скрыть это от хозяев. Более того – окажись трава подстрижена вовремя, им бы это вполне удалось.

– Ваши предложения? – поинтересовался Кин Зи.

Девирг почесал подбородок:

– Странно. Давайте сделаем так: я поговорю кое с кем… из своих старых знакомых. А потом будем решать.

Вернулся со встречи он хмурый и, не ходя вокруг да около, объявил – на дом положили глаз. Знакомые обещали навести справки и выяснить подробности, но вот будет ли от этого польза, сами уверены не были.

– Времена такие, друг, – неторопливо говорили они, честно глядя в глаза. – Рыбешки мелкой много развелось, всю не соберешь. Законов не уважают, правил не знают, творят что хотят. Так что, сам понимаешь.

Вкратце объяснив, что теперь, кроме самих себя, им надеяться не на кого, Девирг добавил:

– Я немного знаком с местными… специалистами. Можете быть уверены – замки нам не помогут.

– Что теперь, посты на ночь выставлять? – поинтересовалась Вейга.

И тут произошло крайне редкое событие – Тэи Зи улыбнулся. Он поднялся с кресла, в котором устроился было с книгой, и размял пальцы.

– Не нужно никаких постов. Что-нибудь придумаем. Да, Мэис?

Он посмотрел на Мэй Си, и она ответила ему точно такой же улыбкой.

– Конечно, придумаем. Дайте нам полчаса и посмотрим, что получится. Никто же больше никуда сегодня из дома выходить не собирается?

– Вы что задумали? – забеспокоилась Грейцель. – Только-только Белые Плащи отвязались…

– Не волнуйся, – Тэи Зи, прищурившись, посмотрел в окно, освещенное лучами почти ушедшего солнца. – Ничего такого, о чем следовало бы беспокоиться. Ну что, Мэис, пойдем?

– Пойдем.

Этой ночью обитателей дома разбудили пронзительные крики, несущиеся со двора. Подскочив с кроватей кто в чем был, они бросились к окнам и увидели внизу феерическую картину: рядом с входной дверью на земле растянулся какой-то нежданный гость в черном. Тело его тихо подергивалось, объятое голубоватым мерцающим светом, в котором пробегали яркие искры.

Неизвестный явился в гости не один: двое его друзей, дико тараща в темноту глаза и вопя во весь голос, ползли на задах, вцепляясь в землю пальцами, вырывая с травой комья земли и швыряя их перед собой. В столь неудобных позах они добрались до края лужайки, и, вскочив на ноги, сломя голову устремились в разные стороны, оглашая окрестности громким криком, полным тоскливого ужаса.

В окнах соседних домов начал загораться свет. Похоже, неудачливые визитеры подняли на ноги всю окрестность.

– Тэи, что происходит? – испуганно спросила Грейцель у Тэи Зи, который, как оказалось, и не собирался ложиться спать, еще с вечера удобно разместившись в кресле у окна так, чтобы с улицы его в темной комнате было бы невозможно заметить.

Сейчас на его лице было написано абсолютное удовлетворение.

Девушка показала на лежащего у дверей:

– Вы что с ним сделали?

– Ничего мы с ним не делали, – ответил санорра таким тоном, будто бы речь шла о валяющемся на дороге камне. – Мэис дверной замок прикрыла посильнее, чем оконные, вот он и получил побольше остальных.

– Он жив, надеюсь?

– Да что с ним будет? Вон, смотри, шевелится.

Действительно, окутывающее беднягу голубоватое свечение заметно угасло. Он медленно перевернулся на бок и осторожно сел, мотая головой и опираясь руками о землю.

– Он тоже будет орать на весь город? – спросила Винга.

– Сейчас узнаем.

В этот момент сидящий резко обернулся, словно услышал что-то из темноты. Затем рывком отшатнулся в сторону, раскрыл рот и выпучил глаза.

– Да, будет, – сказал Тэи Зи.

Несчастный заорал так, что в доме зазвенели стекла. Он не стал ползать на ягодицах по лужайке, а, перекувыркнувшись, на четвереньках дополз до края парапета, рухнул вниз, на камни мостовой, подскочил на ноги и, не разбирая дороги, ринулся в темноту, вопя во все горло.

– Лужайке потребуется серьезный ремонт, – заметил Кин Зи, глядя на истоптанную, вывороченную из земли траву.

– Завтра садовники придут, приведут все в порядок… – начал Тэи Зи.

– Завтра к нам из Старого Города придут! – перебила его Грейцель. – И хорошо, если после такого нас не попросят из Аверда! Что вы устроили?!

– Да ничего мы особенного не устраивали, Грей, успокойся, – улыбнулась Мэй Си. – Пара легких ловушек и все. Никто же не пострадал.

– А почему они орали-то так? И бежали так, как будто за ними кто-то гонится?

– Потому что за ними гнались. И до утра будут гоняться.

– Кто?!

– Загонщики. И их псы. Те, что на Болотах у Диверта. – Тэи Зи поднялся с кресла. – Идемте спать. Больше ничего интересного не будет. Что с вами?

Грейцель, Девирг и сестры смотрели на него с широко раскрытыми глазами без кровинки в лицах.

– Да вы что, успокойтесь, – поспешила сказать Мэй Си. – Это же иллюзия, только видимость! Через несколько часов видения рассеются, и все с ними будет нормально. Ну, если не считать синяков и царапин. Зато сюда их точно после этого больше не потянет.

– Вы ненормальные! А если их патруль сейчас скрутит?! Что с ними в закрытой камере будет?!

– Не будет с ними там ничего, – махнул рукой Тэи Зи.

– Казармы Храмовой Стражи все обвешены мощными охранными знаками, поставленными посвященными со всего Дивероса, – пояснила Мэй Си. – Они сразу разрушат любое воздействие на разум.

– Так что успокоятся и лягут спать, – Тэи Зи бросил взгляд на висящие на стене часы. – И нам пора, не находите?

Более дом с нехорошими намерениями никто по ночам не посещал. Само происшествие, конечно, незамеченным не осталось – о нем ходило много сплетен и пересудов, от простых до самых невероятных. Еще некоторое время Белые Плащи опрашивали всех живущих на улице, но так как никто ничего путного рассказать им не мог, дело как-то затихло само собой и вскоре о нем даже подзабыли.

 

Глава 4

День, когда у обитательниц дома у каналов наконец-то нашлось время, чтобы пройтись по лавкам с одеждой, и так был каким-то сереньким, а под вечер небо окончательно заволокло тучами. К ночи вообще началась гроза с ветром и проливным дождем. Но за плотно закрытые шторы в ярко освещенную гостиную шум непогоды не проникал. Тэи Зи, устроившись в кресле, читал по своему обыкновению. Остальные, расположившись у горящего в камине огня, слушали сидящую на ковре Грейцель.

– Была я сегодня в Старом Городе…

– На службу опять потянуло? – поинтересовался Девирг. – «Белые Плащи в отставку не выходят», и так далее?

– Да нет. Просто правила такие – офицер должен сообщить в Академию, если меняет место жительства.

– Тебя же туда сколько раз вызывали, – удивилась Винга. – И как раз по поводу дома… Что, никому не приходила в голову мысль, что именно в нем ты и живешь?

– Не приходила видно, – усмехнулась Грейцель. – Там, за стенами, вообще многое делается через… одно место. Но не об этом разговор.

Она понизила голос:

– Странные дела происходят. Что-то непонятное, но очень серьезное. Настолько серьезное, что из Академии это выносить не хотят. Например, вы знаете, что сегодня северные ворота всю ночь простояли открытыми и без охраны?

– Что значит – без охраны? – удивился Кин Зи. – Куда караул делся?

– В том-то и дело, что никуда он не делся! Перед рассветом пришли их сменять, а там такая картина: печати на воротах нет, калитка открыта, офицер караульный у стены сидит, весь бледный, глазами хлопает, а гарнизонные вообще вповалку валяются. Разводящий шума поднимать не стал: солдата послал за подкреплением, ворота – на замок, ночной караул – к целителям. В лазарете в чувство всех привели – и под арест.

– Перепились, поди? – спросил Девирг. – В Диверте, помнишь, была такая же история? Налакались какой-то бурды и всей кучей полегли прямо на постах.

Грейцель покачала головой.

– Это тебе не ополчение. В гарнизоне по поводу пьянства строго. И офицера этого, который караулом командовал, я знаю – его Хенриком зовут. Он со мной вместе учился. Вообще спиртного с детства на дух не переносит – сам капли в рот не берет и солдатам не даст. Так что у него в карауле ничего подобного никак быть не может.

– А что случилось-то? – заерзала на месте Вейга. – Давай уже, не тяни!

– Вот! – Грейцель подняла указательный палец. – Тут-то и началась странность. Я как услышала про это дело, пошла в подвал. Думаю, повидаю по знакомству, посмотрю, как он. Пришла, гляжу – сидит в камере за решеткой, вместе со всем своим караулом, горем убитый. Я к нему с вопросами. А он – так, мол, и так, Грейцель, не поверишь – провал в голове. Последнее что помню – вечером ворота закрыл, опечатал, все как положено, и смотрю – мужик какой-то к городу идет. И идет не от развилки, а со стороны застав. Остановил я его, конечно. Думаю – спрошу, что он в той стороне забыл. А потом вдруг – раз! И лежу на койке в лазарете, глотаю какую-то гадость

– Подожди, – Мэй Си придвинулась ближе. – А с этим что? С тем, кого он остановил?

– А ничего! Если и был кто – то дожидаться утра он, понятное дело, не стал. Борьбы тоже никакой там не было: печать Хенрик сам разломал и ворота сам открыл. У него половина печати все еще в руках была, когда их утром нашли.

– Это тоже он тебе рассказал? – с сомнением поинтересовался Кин Зи.

– Нет, это в Академии болтали. Там весь день только об этом и говорят. Шепотом, потихоньку, но все подряд.

– Ну а дальше-то что? – Винга снова принялась ерзать, устраиваясь на подушке. – Что он еще рассказал?

– Ничего он больше не рассказал, потому что за ними надзиратели пришли и увели наверх к начальству. Он мне на прощание еще сказал: «Ты подожди, сейчас вернусь – поговорим» и ушел. Я к вахтенному: «Куда их?». Он глазом на меня зыркнул, но видит – я в форме, при офицерских нашивках – сразу подобрел. Говорит – к командующему их приказано доставить. Все там, говорит, собрались, и с ними – посвященных куча разных, в том числе, кстати – и те санорра, что при Государственном Совете сидят.

– Странно… – нахмурился Кин Зи.

– Ты подожди, странное еще не начиналось! – Грейцель явно была довольна произведенным эффектом. – Мне этот парнишка сказал, что утренний караул тоже живенько сменили и вызвали.

– С чего бы такая суета? – спросил Девирг.

– Вот и мне стало интересно. Думаю – дождусь-ка я Хенрика тихо во дворе. Вышла, туда-сюда прошлась – смотрю – выходят они все толпой. А лица у всех довольные – как будто их не на головомойку, а на раздачу мешков с деньгами вызывали. Я сразу к нему: «Тебя отпустили?» Он говорит: «Отпустили». Говорю: «Рассказывай дальше давай!». А он смотрит на меня так недоуменно, чистыми-чистыми глазами и спрашивает: «О чем?»

– Да дали им там по шее за открытые ворота и приказали не болтать – вот и все! – махнула рукой Вейга.

– Вей, ты же однажды пробовала мне врать? – улыбнулась Грейцель.

– Пробовала.

– Помнишь, чем кончилось?

– Грей, ну что ты вспоминаешь постоянно?

– Вот видишь. Нет, врал бы – я бы поняла. Но Хенрик врать и не пытался. Так обычно факты излагают. Он даже не думал о том, правду ли он говорит. Такому даже в Академии не научиться.

– Ну, если задаться целью, то попробовать можно, конечно, – заметил Девирг. – Но, честно скажу, я бы, наверное, не решился.

– Да вы рассказать-то до конца мне дадите или нет?!

– А это еще не конец? Рассказывай.

– На чем я… – сбилась было Грейцель, но тут же вспомнила: – А, так вот, дальше. Отвела я его в сторонку и говорю: «Хенрик, дурака не валяй. Я тебя за язык не тянула, сам обещал дорассказать!» А он откровенно меня не понимает, глазами хлопает: «О чем дорассказать-то?» «О дежурстве своем!» И тут он смотрит на меня как на ненормальную, и говорит: «Грейцель, я и не дежурил сегодня». И ведь я вижу, что он сам абсолютно твердо считает, что так оно и было!

– Это как такое возможно? – округлила глаза Винга

Грейцель проигнорировала вопрос и продолжила:

– Тут я поняла, что ерунда какая-то творится. «Слушай, – говорю – А кто же дежурил сегодня ночью на северных воротах?» И он показывает мне на того офицера, что его утром сменил. «Вот, – говорит – Гай дежурил. Да ты в казарму-то зайди и посмотри, там же караульный лист висит – все расписано». Думаю, бесполезно к нему с вопросами приставать, но заело меня: нутром чувствую – что-то происходит, а понять ничего не могу. Решила последний вопрос задать. «А зачем, – спрашиваю – тебя к командующему вызывали? Да еще и со всем караулом? Ты-то еще ладно, но солдаты тут при чем? С каких это пор у нас начали гарнизонных воспитывать? У них свое командование». А он покраснел как невеста на выданье и говорит: «Да мы тут, понимаешь, с ребятами вчера как-то так заговорились хорошо… Слово за слово – пошли в корджу одну. Ну и там, честно говоря, не помню, что как было, но нашумели хорошо с пьяных глаз». Я рот открыла: «Ты же не пьешь, какая корджа?!» Он еще сильнее покраснел. «Ну вот, – говорит – сам удивляюсь. Но, видать, хорошо мы там посидели. Потому что как собирались, как пришли – это я помню, а вот что дальше было – как отшибло. Вроде бы, припоминаю, как нас патруль тащил в подвал. Хозяина помню – узнал его сегодня сразу у командующего в кабинете. Больше ничего вспомнить не могу. А, судя по всему, мы ему там порядком погромили. В общем – даже хорошо, что не помню. И так стыда теперь не оберешься».

– Я в каком-то месте утерял нить твоего рассказа, – заметил Девирг. – Так он до утра у ворот слюни пускал, или в кордже всю ночь дрался?

– Не перебивай, пусть рассказывает! – набросилась на него Вейга.

– Да, в общем-то, и рассказывать уже нечего, – пожала плечами Грейцель. – Тут труба заиграла общий сбор. Хенрик говорит: «Вот, сейчас нас перед всей Академией и перед всем гарнизоном отчитывать будут, остальным в назидание. Ладно, Грейцель, побегу я. спасибо, что зашла». И убежал.

Она вздохнула.

– Вот такие дела. Хотела я на построение к ним сходить, но как-то передумала и домой потопала. Только я Хенрику все равно не верю. Про его дежурство половина Академии шепталась втихаря, пока я там ходила. А когда я домой шла, видела, что на всех воротах в Старый Город посты усилили. Гарнизонных поснимали – стоят одни офицеры. А во дворе Академии – целая вереница повозок с гербами Государственного Совета, даже одна закрытая, с пустыми дверцами, в которой обычно Нье Анэ со своими санорра ездит. И кажется мне, что неспроста все это. Что скажете?

– У северных ворот тоже толпа Белых Плащей, кстати, – сказал вдруг Девирг. – Я хотел поближе подойти, но потом думаю – ну вас, пойду дальше. И ушел.

– А еще кто-то кроме тебя у этих ворот был? – не отрываясь от книги, спросил Тэи Зи.

– Ну, Белые Плащи там бродили…

– А и больше никого?

– Вроде бы нет.

– Грейцель, – вдруг спросила Мэй Си, – а на построение ты почему передумала идти? Ты же говоришь, что хотела?

Девушка задумалась. Она сосредоточенно потерла пальцем лоб, потом почесала за ухом. Когда она принялась тереть подбородок, Девирг протянул руку и поскреб ей макушку, но она даже не обратила на это внимания.

– Слушайте, – удивленно сказала она наконец, – а я вот и не знаю почему. Я ведь еще хотела караульный лист посмотреть. А вместо этого собралась и домой пошла. Даже в лавку не зашла, недалеко от ворот которая.

– Говоришь, там санорра были из Совета? – спросил Кин Зи.

– Да там, судя по повозкам чуть и не весь Совет собрался.

– Понятно, – сказал Тэи Зи, переворачивая страницу.

Все подождали, но продолжения фразы не последовало. С минуту в комнате стояла тишина.

– И что «понятно»? – поинтересовалась Вейга.

– Все понятно, – Тэи Зи так и не отвел глаз от страницы. – И, да, все может быть очень серьезно. Мэис, купол молчит?

– Все спокойно.

– Да что у тебя за манера такая?! – не выдержала Вейга. – Скажет полслова – и сидите все, догадывайтесь, что там ему в голову пришло! Что происходит-то?!

– Мы теперь прикрываем дом от посторонних, – объяснила Мэй Си. – Чтобы и не залез никто, и шума такого не было, как в прошлый раз. Можно сказать – прячем его под два прозрачных купола. Если кто-то чужой будет искать дом ночью – не найдет. А если какой посвященный купол обнаружит и пройдет сквозь границу первого – сработает второй – сигнальный. Что-то подобное и Старый Город использует. Способ проверенный, защищает хорошо…

– Да я не об этом! Я про то, о чем Грейцель рассказала. Что понятно-то?

Тэи Зи закрыл книгу и отложил ее на стоящий рядом столик.

– Нигде Хенрик ночью не пил. И караул его тоже. Он честно стоял на своем посту до заката. Затем к воротам кто-то подошел. Кто бы это ни был, он легко и, судя по всему, мгновенно, не только подчинил волю пяти солдат…

– Восьми, – поправила Грейцель.

– Не только подчинил мгновенно волю восьми солдат из гарнизона, что в принципе не очень сложно, – Тэи Зи улыбнулся, – но еще и легко сломал или обошел тонкую защиту офицера Храмовой Cтражи.

– Это практически невозможно, – снова подала голос Грейцель.

– Ну почему же, – пожал плечами Тэи Зи, – это возможно. При определенных условиях, разумеется.

Грейцель припомнила собственный неприятный опыт, и согласилась.

– Но на это требуется время. Хотя бы несколько минут. И немалые силы, кстати. Но, во-первых, никто, кроме санорра, этого не умеет, во-вторых – стоящий на посту офицер всегда будет настороже, и, в-третьих, он не станет спокойно стоять, дожидаясь, пока кто-то свяжет его разум, а поднимет тревогу. Ну, и самое главное – волны от такого удара легко почувствуют все посвященные в округе. И остальные офицеры Храмовой Стражи тоже заметят – выброс очень сильный. И мне кажется, что они не останутся безучастными. А ведь никто ничего не заметил до самого утра, не так ли?

Тэи Зи откинулся на спинку кресла, сложил руки и продолжил.

– Теперь про сегодняшнее поведение твоего знакомого. Тут как раз все просто. Обычная ложная память.

– Ложная память?

– Конечно. Воздействие на разум с разрешения и под контролем командования, для того, чтобы сохранить в тайне все произошедшее. Ты же сама сказала, что допрос караула проходил в присутствии санорра из Совета?

– Тэи, ты ведь говоришь, что это сложно! – напомнила Винга

– Офицеры в кабинете у командующего явно ничего подобного не ожидали, а, значит – не были готовы. Да и защита у них сейчас очень ослаблена. А сильный посвященный может манипулировать с неподготовленным и незащищенным разумом так легко, что жертва этого даже не заметит. Практически на уровне обычного разговора. Главное – настроиться на цель и не спешить. Единственное – с подробностями получилось нехорошо. Обычно сознание вытаскивает их из воспоминаний, желаний, фантазий, а тут, очевидно, картинам пьяного дебоша взяться было неоткуда – слишком твой, Грейцель, знакомый правильный. Вот и не сложилась общая картина.

– И ты так можешь? – поинтересовалась Винга.

Тэи Зи не ответил.

– А корцве, по-твоему, тоже голову прополоскали насчет того, что они бузили у него до утра? – скептически спросил Девирг.

– Совсем не обязательно, – пожала плечами Мэй Си. – Для этого есть более простые способы: запугивание, подкуп… Кто захочет ссориться со Старым Городом?

– А чтобы пресечь дальнейшие разговоры, проделали то же самое со всеми остальными, собрав их в одном месте на построение, – Кин Зи прикинул что-то в уме. – Из четырех санорра в Совете, трое – сильные иворэ из второго поколения, они вполне с этим могут справиться.

– То есть, вы думаете…

– Думаем, – кивнул Тэи Зи. – А то, что они при всем этом попытались как можно дальше удалить от Старого Города и от северных ворот всех посторонних, огородив эти места защитными знаками, это только подтверждает.

– Тэи, давай, ты будешь говорить так, чтобы все тебя понимали, хорошо? – попросила Винга. – Что за знаки такие?

– Точечные искажения тонких сил, создающие волны определенной формы, реагирующие или воздействующие на…

– Спасибо, Тэи, – прервала его Вейга. – А кто-нибудь может рассказать так, чтобы мы с Вингой не чувствовали себя двумя тупыми колодами? Девирг?

– Тремя.

– Чего?

– Тремя тупыми колодами. Я с вами в одной поленнице. Так что вопрос точно не ко мне.

– Я попробую объяснить, – сказала Мэй Си.

– Давай, Мэис, – кивнул Девирг. – На тебя вся надежда.

Мэй Си ненадолго задумалась, а потом начала говорить:

– Диверос окутан невидимым облаком, состоящим из текущих и смешивающихся между собой потоков сил, которые дали ему жизнь. Потоки эти различаются по силе, как полноводные реки и тонкие ручьи. Тех, кто эти потоки ощущает и может ими управлять, называют посвященными. Чем сильнее поток, с которым посвященный может контактировать без вреда для себя – тем более сильным он считается. Это пока понятно?

– Пока да, – кивнула Вейга.

– Когда посвященный обращается к силе, ему доступной, он вызывает в ней колебания. Как будто погружает руку в воду и создает волны. От силы и формы этих волн будет зависеть то, какое действие они производят.

– Это тоже понятно.

– Каким бы сильным не был посвященный, он будет ощущать только ту силу, с которой связан по рождению. Раг’эш управляют огнем, саллейда – водой и силами живой природы, гедары взаимодействуют с силами земли.

– Но у гельдов нет посвященных. Разве не так? Как тогда у Белых Плащей такие фокусы получаются? – спросил Девирг

– Так, – кивнула Мэй Си. – Но эти силы не просто окружают нас. Они наполняют собой все. Не каждый может их ощущать, но любой может видеть их действие: подземные ключи вливают в реки и ручьи энергию, хранящуюся в глубине земли, ветер поднимает волны, перемешивающие воду, насыщающие ее энергией солнечного света. Вода затем несет ее траве и деревьям, помогая расти, а огонь освобождает, согревая нас, когда дерево сгорает.

Все, не сговариваясь, посмотрели в камин, где весело гудело пламя.

– Поэтому, даже тот, кто сам не в состоянии взаимодействовать с нужной силой, может использовать искусственный предмет, способный на это.

– Понял, – кивнул Девирг. – Вроде как, мешать горячий чай не пальцем, а ложечкой.

Фраза вызвала вокруг дружный смех. Блондин смутился.

– Мешать горячий чай пальцем необычно само по себе, – заметила Мэй Си, – но в общем, да, мысль именно в этом. Так и работают все знаки и амулеты. Есть такие, которые сами своим материалом или формой производят возмущения определенной мощности и вида. Например – начинают издавать звук или светиться, когда в поле их действия попадает что-то или кто-то определенный. А есть и такие, которые не только реагируют на что-то, но и способны нанести ответный удар. Например, ловушки, которые мы с Тэи ставили от защиты от грабителей – это просто узор. Но очень сложный узор, который должен быть нарисован идеально, и рисуется он вкладываемой силой. Такого знака не видно, но его могут почувствовать другие посвященные. Или, например, Грей.

Грейцель кивнула:

– Да. Или другие выпускники Академии.

– Но такие предметы никогда не сравнятся с живым посвященным, – продолжила Мэй Си. – Во-первых, они очень слабые. Конечно, любой амулет можно усилить, добавив некоторое количество энергии, например, в дополнительные камни на нем, или расположив их в определенном порядке. Но не всегда это возможно, да и не все посвященные это умеют. Во-вторых – такой предмет не универсален. Он или предназначен для какой-то одной цели, или требует от своего владельца очень тщательно выверенных аккуратных действий при создании знака нужной формы. Это огромные знания и очень долгие тренировки. Совсем незаметная ошибка может привести к тому, что в лучшем случае ничего не выйдет, а в худшем – получится совсем не то, что было нужно. В третьих – все знаки ограничены в расстоянии, на котором проявляется их действие. Чем дальше – тем оно хуже. Да и со временем они неизбежно слабеют, теряя свой начальный заряд. Ну, и самое главное – нельзя пытаться овладеть тем, что сильнее тебя и тем, природу чего ты не понимаешь.

– И, получается, что около ворот?…

– Скорее всего, разместили несколько заряженных определенным образом предметов, чтобы у каждого, кто приблизится к ним, возникло желание отойти подальше, – объяснил Кин Зи. – Чем дальше от источника, тем сила воздействия слабее.

– Кстати, что-то такое я и почувствовал, – заметил Девирг.

– Судя по всему, посвященные, не желая зацепить кого-нибудь внушением, удалили всех посторонних от внутреннего двора Академии, где шло построение, – сказала Мэй Си.

– И от ворот, где Храмовая Стража сейчас все проверяет, – добавил Кин Зи.

– Именно так, – кивнул Тэи Зи.

Все ожидали, что он снова возьмет книгу, но вместо этого он глубоко задумался и вдруг сказал:

– Я понимаю, что произошло у ворот. Но вот как это произошло, я понять не могу, сколько ни пытаюсь. Это, конечно, не работа санорра – Эш Гевар никогда не пойдет ни на что подобное.

– Нападение на караул – это не шутки, – согласился Кин Зи. – Аверд может многое забыть, но покушения на собственную безопасность не простит никому.

– Но, судя по тому, что санорра не только не удалены из города, но и продолжают оставаться членами Государственного Совета, Эш Гевар здесь ни при чем, – заметила Мэй Си.

– Да, санорра непричастны, это абсолютно точно, – Тэи Зи принялся постукивать пальцами по подлокотнику кресла. – Но кто тогда? Ни раг’эш, ни саллейда ни, тем более, гедары ничего подобного не умеют. Как ему это удалось? Какую силу он использовал, если этого всплеска никто не заметил?

– Меня, если честно, больше волнует, где эта интересная во всех отношениях личность сейчас, – сказал Девирг. – Ворота обычно открывают, чтобы зайти.

– Если он настолько силен, то его приход в город не остался бы незамеченным, – сказала Мэй Си. – Даже Грейцель бы его почувствовала. Это все равно, что огонь в темноте зажечь. Одни посвященные как слабые светильники, другие – как яркие костры.

– А этот тогда какой? – поинтересовалась Винга. – Ну, чтобы оценить.

– Представь, что Эш Гевар начал извергаться и залил огнем все до Аверда.

– Настолько?! – недоверчиво скривилась Вейга.

– Нет, – Тэи Зи покачал головой. – Несравнимо сильнее. Откровенно говоря, я бы вообще не взялся его оценивать.

– Судя по тому, что о случившемся не только сообщили алворду, но и вызвали даже всех советников-санорра, Старый Город не просто испугался. Они в панике, – Мэй Си задумчиво посмотрела на горящий в камине огонь. – Особенно если этого неизвестного до сих пор ни найти, ни даже обнаружить не удалось.

После этих слов повисла тишина. Все обдумывали услышанное. В камине потрескивали дрова, на полке тихо тикали часы. В окно молотили капли дождя. Похоже, на улице начался настоящий шторм.

– Знаете, что-то мне после такого разговора стало крайне неуютно, – выдал, наконец, Девирг. – Вы говорите, охрану какую-то ставите? А она, если что…

И в этот момент, в тишине, раздались три громких удара в дверь.

 

Глава 5

Девирг замолк на полуслове.

– Это… это что такое? – спросила Винга дрогнувшим голосом. – Это в дверь стучат? Или это ветер?

Тэи Зи посмотрел на Мэй Си. Та покачала головой.

– Защита не нарушена. Ни первый купол, ни второй.

– Я тоже не чувствую никого, – ответил он ей.

– Значит, ветер, – как-то не слишком уверенно сказала Грейцель. – Может, кольцо дверное под ветром качается и стучит. Раз уж вы говорите, что…

Ее слова прервал новый стук. Следом за ним через равные промежутки последовали еще два.

Все подскочили на ноги.

– Это в дверь стучат, – Вейга, хватила сестру за руку. – Слушайте, это точно в дверь стучат!

– Что за ерунда… – пробормотал сквозь зубы Кин Зи. – Девирг, пойдем посмотрим, что тут у нас за страшные сказки на ночь глядя.

Девирг открыл ближайшую витрину, под которой лежала целая коллекция ножей и взял один из них, потяжелее.

– Дай-ка, – Тэи Зи протянул руку.

Он несколько секунд подержал нож в руке. По стальному лезвию пробежали едва заметные красноватые волны, и оно чуть слышно зазвенело. Тэи Зи вернул нож Девиргу. Кин Зи, наблюдая за ними, кивнул:

– Согласен, не помешает. Вставай за дверью, так, чтобы тебя не было видно. Если кто-то начнет ломиться в дом – сразу же бей. Не до объяснений сейчас.

Он снял со стойки висящую у камина кочергу, взвесил ее в руках, усмехнулся, но ничего не сказал.

– Ну что, пошли? – Девирг уже выглядывал в темный коридор. – Света бы.

Мэй Си повернула ручку, и в настенных лампах с тихим хлопком вспыхнул огонь. Холл ярко осветился.

– В проходе не стойте, – предупредил всех Кин Зи, выходя из комнаты. – Тэи, Мэис, будьте наготове.

Вдвоем они тихо подошли к дверям. Кин Зи остановился в шаге перед порогом, а Девирг встал у самой стены, так, чтобы створка двери, отворившись, скрыла его от того, кто стоял на улице. Подняв нож, он кивнул. Кин Зи спрятал руку с зажатой в ней кочергой за спину и свободной рукой резко распахнул дверь.

В коридор ворвался холодный ветер и вместе с ним – оглушительный шум грозы. Дождь лил косой стеной, хлестал по стенам домов и дорожкам во дворе… Он молотил, яростно вжимая в землю траву, заставляя сгибаться кусты живой изгороди и ветви деревьев.

Но тот, кто стоял на пороге, не обращал на непогоду никакого внимания, несмотря на то, что его одежда уже давно насквозь пропиталась холодной водой. Не делая попыток укрыться, странный и нежданный гость спокойно поднял голову, прикрытую от бури лишь бесполезным уже капюшоном плаща.

– А я уже собрался войти без спроса, – губы незнакомца тронула легкая улыбка. – Не уютно, знаете ли, в такую погоду на улице.

С его капюшона по лицу текли ручейки воды. Кин Зи демонстративно вынул из-за спины свое импровизированное оружие.

– Кто вы такой? – резко спросил он.

– Для начала, Кин Зи, опустите кочергу, – спокойно ответил неизвестный. – А Девирг за дверью пусть уберет свой нож. Я не убивать вас пришел, а поговорить. Позволите войти?

– С какой бы это радости мы должны вас впускать? – поинтересовался Девирг, выходя из-за двери.

– Ну, во-первых, на улице мерзкая погода, – стоящий под дождем незнакомец поднял руку и принялся загибать пальцы. – Во-вторых, как уже сказал, у меня к вам серьезный разговор, который может затянуться. Можем поговорить и здесь, но внутри нам всем будет гораздо удобнее, поскольку разговор не из простых. И, в-третьих…

На мокром лице мелькнула усмешка.

– В-третьих, как видите, я все-таки спрашиваю вашего разрешения, хотя, как вы уже, наверное, поняли, вполне мог бы обойтись и без него.

Из комнаты в коридор вышли остальные. Кин Зи оглянулся. Тэи Зи кивнул.

– И какие у нас есть гарантии, того что после вашего визита мы не останемся сидеть с бессмысленными глазами, как тот парнишка у ворот, который встретился с вами вчера вечером? – спросил Кин Зи, все еще загораживая вход в дом.

– То, что этого до сих пор еще не случилось – и есть ваша гарантия, – голос незнакомца по-прежнему был бесстрастен. – И более надежной, поверьте, вам никто не даст.

– Кин, он прав, – послышался голос Мэй Си. – Пусть войдет.

– Хорошо, – Кин Зи сделал шаг в сторону, опуская кочергу, и дал знак Девиргу посторониться. – Входите.

– Благодарю.

Незнакомец кивнул и шагнул с улицы в освещенный холл. С его одежды на пол ручьями потекла вода. Он потянул с головы капюшон и огляделся по сторонам.

– А у вас тут уютно.

Промокшая ткань, тяжело чавкнув, упала на плечи. Пропитавшийся водой плащ висел на госте мокрой тряпкой. В остальной его одежде тоже не было ни одной сухой нитки. С мокрых волос по лицу катились капли.

Мэй Си, шагнула вперед:

– Вы промокли. Может быть, хотите обсушиться и переодеться? У нас есть и полотенца и абсолютно новая сухая одежда – вы можете выбрать себе любую.

– Вот! Наконец-то я услышал первое доброе слово! – улыбнулся мужчина. – А я-то думал, что все ваше знаменитое гостеприимство осталось в Диверте вместе со старым домом!

Он полушутливо поклонился:

– Не беспокойтесь, прекрасная Мэй Си, это все легко поправимо.

Несколькими быстрыми движениями он обмахнул ладонью одежду, словно стряхивая пыль. Вода с нее сразу же прекратила стекать на пол. А потом, при каждом касании, одежда начала просыхать. Последним движением незнакомец тряхнул мокрой головой, и провел по ней ладонью. Волосы под его пальцами мгновенно стали совершенно сухими.

– Видите? У меня нет никакого желания портить вам мебель и ковры.

– Вы сказали, что у вас есть какое-то дело, – Грейцель тоже вышла вперед и неприязненно глянула на весельчака. – Хотите обсудить его прямо здесь, стоя в луже или, может быть, пройдем в гостиную?

– Пожалуй, лучше все-таки в гостиную, – холодный тон гость пропустил мимо ушей. – Разговор, как я и сказал, нам предстоит долгий…

Он потер руки и вдруг обратился к Тэи Зи:

– Я ощущаю некоторую напряженность, а ни что так не способствует сближению компании, как занимательный рассказ за щедрым столом и крепкий чай. Тэи Зи, я знаю – вы в этом деле большой мастер. Рассказ и стол пусть будут за мной, а чай – за вами. Что скажете?

Он кивнул на раскрытые двери гостинной. Все посмотрели туда, куда он указывал.

– Эээ… – протянула растерянно Вейга – Что?..

На том самом столике в центре комнаты, где Тэи Зи недавно оставил свою книгу, теперь стояли две большие вазы с печеньем, окруженные блюдцами с различными конфетами, пирожными и прочими сладостями.

Мэй Си нахмурилась, а Тэи Зи пожал плечами.

– Почему бы и нет? Грейцель, будь добра, принеси?

Не переставая оглядываться на непонятно откуда взявшееся на столе угощение, девушка отправилась на кухню. Гость же вопросительно посмотрел на стоящего рядом Кин Зи. Тот молча сделал приглашающий жест и странный визитер, осматриваясь и щурясь на свет ламп, пошел в гостиную.

Усевшись в кресло, он указал на стол.

– Ну вот, теперь я приглашаю вас к столу в вашем же собственном доме. Куда это годится? Прошу, угощайтесь, не стесняйтесь. Все не только съедобно, но и чрезвычайно вкусно.

Подавая пример, он принялся с аппетитом есть пирожное. Все расселись вокруг стола. Вейга и Винга жадными глазами смотрели на сладости, толкали друг друга потихоньку локтями, но взять со стола ничего не решались.

– Зря стесняетесь! – незнакомец усмехнулся и указал на блюдце. – Они настоящие. Попробуйте!

Мэй Си протянула руку, взяла со стола конфету и откусила кусочек. Гость одобрительно кивнул.

– Ну как?

– Очень вкусно, спасибо.

– А я о чем говорю? Угощайтесь!

Решившись, Вейга и Винга тоже взяли по пирожному. А раз попробовав, они забыли про стеснение. В общем, когда Грейцель вернулась из кухни с чайником в руках, невидимый лед за столом порядком оттаял.

– Грей, давай скорей! – позвала Вейга. – Попробуй, какая вкуснятина!

Но переубедить выпускницу Академии оказалось сложнее.

– Откуда это? – подозрительно спросила она, указав на сладости.

– Куплено здесь, у вас, в Аверде, в кондитерской лавке, – ответил гость. – Хотел зайти к вам сегодня пораньше, но улицы были забиты господами в белых плащах, а я, не в обиду вам, Грейцель, не хочу с ними лишний раз встречаться. Уж очень они… как бы сказать… излишне насторожены. Я понимаю, что у них служба такая, но у каждого из нас своя служба. Что же теперь нам всем – исподлобья друг на друга смотреть? Вот я и решил дождаться, пока они разойдутся по домам. И не идти же в гости с пустыми руками?

– Я спрашиваю, как все это оказалось на столе? – не унималась Грейцель. – И вообще – кто вы такой?

– Виноват, не представился, – гость отложил пирожное, вытер руки о салфетку и приложил руку к груди. – Можете называть меня Сандар.

– И кто же вы такой?

– Ах, милая Грейцель, все в этом мире происходит в свое время. И тогда в самых неожиданных местах нам встречаются невероятные собеседники, а наша жизнь за одну ночь меняется, делая возможным все то, что еще накануне вечером было лишь мечтой, – улыбнулся Сандар, дуя на горячий чай. – Поэтому давайте оставим подробный ответ на ваш вопрос на другой раз – когда у нас не будет повода спешить и волноваться.

– А у нас есть поводы спешить и волноваться? – не отрываясь от разглядывания кувыркающихся чаинок, спросил Тэи Зи.

– Предостаточно, – кивнул Сандар. – И вы это поймете, когда я расскажу, зачем я побеспокоил вас.

Он отставил чашку, и, усевшись в кресле поудобнее, спросил:

– Я знаю, что вам уже довелось столкнуться с синими кристаллами. Но вы что-нибудь слышали о синих камнях Нойрэ?

 

Глава 6

Вопрос застал всех врасплох. Сестры, переглянувшись, пожали плечами, Девирг незаметно, как ему показалось, вопросительно кивнул Грейцель, а она с подозрением посмотрела на Сандара:

– У меня вопрос, откуда вы о них слышали. Ни в одной книге, выпущенной Старым Городом, о них нет ни слова.

– Так-таки «ни в одной»? – с улыбкой поинтересовался Сандар.

– Ни в одной из тех, что могли попасть к вам в руки.

– Как знать, Грейцель, как знать. Вы, конечно, имеете в виду те книги, которые предназначались для библиотек и читателей за пределами Старого Города, не так ли? Например – общедоступные переводы Орданны. Но ведь есть и другие книги, верно? Те, которые не покидают стен Академии. О созданных Нойрэ вратах вы ведь тоже знаете, Грейцель?

Все взгляды обратились на девушку. Поколебавшись некоторое время, она, кивнула:

– Знаю. Но это… Ладно, но не дальше, чем между нами. Если коротко, то эти врата якобы позволяли Нойрэ переноситься в любую точку на Диверосе и за его пределами. И безопасно возвращаться назад. Есть даже предположения, что именно через них Хаос и проник на Диверос. Но все это не более чем легенда, которую…

– Милая Грейцель, это не легенда, – улыбнулся Сандар. – И врата эти действительно существовали. А их основой и были синие камни, которые Иоллэ, сестра Нойрэ, наполнила своей силой.

– Но зачем? – удивилась Винга. – Почему она помогала ей?

– А разве вас сестра каждый раз хватает за руку, когда вы берете со стола нож?

– При чем тут нож?

– А при том, что нож тоже опасен. Но можно взять его в руки, чтобы отрезать хлеба для голодного, а можно для того, чтобы перерезать ему горло. Все дело в том, как им распорядиться. Нойрэ всегда была любознательной. Она постоянно изучала и Диверос, и лежащее вокруг него пространство, исследуя потоки энергий, экспериментируя с ними. Часть ее открытий была известна гибенорам, часть – только ее братьям и сестрам. О существовании врат знала только Иоллэ. Нойрэ попросила ее не рассказывать о них никому, пока их работа не будет полностью изучена.

Сандар посмотрел вокруг. Все слушали его молча и очень внимательно.

– Но в случае с ножом, о котором я говорил, есть еще третий вариант: можно отрезать себе палец, если нож достаточно острый и ты пользоваться им не умеешь. Ваши ученые были абсолютно правы, Грейцель: Хаос действительно проник в наш мир через эти врата. Прямо из окружающей Бездны, миновав все барьеры.

– Хаос – враждебная для этого мира сила, – заметил Кин Зи. – Явно ее количество было невелико – иначе Диверос просто был бы сметен. Оказавшись в чуждых для себя условиях, она должна была бы сразу быть обнаружена и уничтожена.

– Если бы не…? – спросил Сандар.

– Если бы не была до нужного времени скрыта в чем-то, – вдруг сказала Мэй Си.

– Или в ком-то, – добавил Тэй Зи.

– Хаос не сам проник на Диверос через врата, – прошептала Грейцель. – Нойрэ принесла его. Он был в ней. Поэтому его источник и не удалось обнаружить.

– Именно так, – Сандар поставил свою чашку на стол. – Ни Энрос, ни Энлиан, ни, тем более, их дети, никогда не контактировавшие с Хаосом напрямую, ничего подобного и представить себе не могли и готовы к подобному не были.

– Но неужели никто не смог ничего заметить? – решил присоединиться к разговору Девирг. – Никогда не поверю, что этот страшный Хаос как простуда скакал от одного гибенора к другому, пока не перезаразил всех и они вдруг разом не сошли с ума.

– Справедливый вопрос, – кивнул Сандар. – Однако спросите у ваших друзей санорра, и они расскажут вам, что Хаос никогда не приходит как враг. Мудрому он предлагает знания, благородному – силу карать зло и защищать справедливость, талантливому дарит несравнимое ни с чем вдохновение. И он никогда не принуждает, лишь предлагает: вот, возьми то, что тебе нужно. Бери столько, сколько захочешь! Бери даром! Но, приняв его подарки один раз, отказаться от них настолько сложно, что практически никому это не под силу.

Он поднялся с кресла.

– Только потом, когда все закончилось, стало понятно, что старый мир умирал очень медленно. Долгие, очень долгие годы он бился в агонии и, как ни странно, она была яркой, словно падающая с неба звезда. Это было невероятно. Музыка, искусство, поэзия… какие удивительно прекрасные шедевры появились тогда! А как шагнула вперед наука! Сейчас вы даже представить не сможете, какие невероятные изобретения появились в это время, какие открытия гибеноры совершили! Как по настоящему всеобъемлющи стали их знания.

– Кое с чем нам довелось встретиться, – хмыкнула Вейга, жуя печенье.

Сандар покачал головой.

– Это были лишь примитивные машины. Мощные, несокрушимые, но грубые, по сравнению с тем, что гибеноры смогли тогда создать. Они дошли до пределов своих возможностей и дальше – до границ допустимого. Им оставалось сделать лишь шаг – и его последствия стали бы катастрофой не только для Дивероса, но и для всего, что окружало его. Хранители пытались удержать их, пытались объяснить, что нужно быть осмотрительными, что важно не только осознавать собственные действия, но и предвидеть их последствия. Но гибеноры уже не воспринимали их наставления. Им казалось, что их сковывают, пытаются втиснуть в набор несправедливых правил и бессмысленных запретов. Они решили обрести свободу, а точнее то, что называли свободой, любым способом. Если потребуется – то силой.

Он прервал рассказ и потянулся к стоящему на столе чайнику. Потрогал его и вздохнул.

– Ну вот, чай-то остыл.

– Я принесу еще, – Грейцель, явно позабывшая о своей неприязни к гостю, поднялась было с кресла, но он удержал ее движением руки:

– Не стоит, сейчас все исправим.

Он положил руку на чайник и через несколько секунд из его носика снова пошел пар.

– Давайте чашки!

Сделав глоток, он продолжил:

– Сэйго, Иоллэ и Эшге никогда не имели контакта с Хаосом и не были знакомы с его проявлениями. Но Энрос и Энлиан однажды обнаружили признаки его присутствия на Диверосе. И, наверное, еще можно было что-то сделать, но для этого нужно было найти и уничтожить источник, через который он проникал сюда. Поверьте мне – никто и ни для чего не прикладывал столько усилий, сколько они приложили для этого. Но они смотрели не туда. Разыскивая следы своего врага в самых отдаленных уголках, они и предположить не могли, что причина неотвратимо надвигающейся катастрофы – совсем рядом.

Он замолчал, и в комнате установилась тишина.

– Вы сказали, что гибеноры были готовы применить силу для войны… со своими создателями, – вдруг сказал Девирг. – Не думаю, что вы рассказываете нам сказки, в этой комнате достаточно тех, кто смог бы это заметить, но это звучит странно.

Он взял в руки нож, который сам недавно отложил в сторону и показал его Сандару:

– Это очень хорошее оружие, можете мне поверить. Но если я ударю им в стену – лезвие просто сломается, а стена останется невредимой. Я это знаю, и поэтому никогда не стану этого делать. К чему я это говорю? Чего бы ни достигли гибеноры, какими бы знаниями они не владели – пропасть между ними и их создателями была непреодолимой. Все, что случилось потом – тому подтверждение. Ведь они исчезли все. Ни один не уцелел. Вы хотите сказать, что гибеноры при этом смогли создать оружие… или нечто такое, что могло угрожать тем, кто создал Диверос? При всем уважении, я не могу в это поверить.

– И будете абсолютно правы, ничего подобного им было не под силу, – кивнул Сандар. – Но я и не говорил, что это оружие было создано гибенорами.

– И кем же?

– Об этом я вам рассказать, к сожалению, не могу.

Девирг усмехнулся. Но Сандар покачал головой:

– Не могу, потому что это не моя тайна. Но если ее носитель пожелает – вы сможете узнать обо всем и без моей помощи. Ровно столько, сколько он… или она сочтут возможным сообщить.

Все взгляды как-то сразу обратились к санорра. Мэй Си покачала головой.

– Это не мы, – сказал Кин Зи.

– А кто? – удивилась Вейга.

– Это я, – вдруг сказала Грейцель

Она посмотрела в глаза Сандару.

– Но я не скажу ни слова, пока вы не скажете, кто вы и откуда смогли узнать об этом.

– Все честно, – кивнул тот. – И я обещаю исполнить ваше желание до того, как этот вечер закончится. Но – чуть позже.

– Позже?

– Все должно происходить в свое время, Грейцель. И в своем месте. Кому, как ни вам это знать.

Веки девушки дрогнули. Она отвела глаза.

– Саллейда в своих преданиях, полученных якобы от самой Иоллэ, называли их «Орвега», – сказала она, наконец. – Хранители, занятые поиском источника силы Хаоса, создали их из частей собственной силы, чтобы сдержать его проявления, если они вдруг усилятся. Это все, что известно. Мы не знаем, сколько их было, как они выглядели, были ли они разумными и вообще – живыми созданиями. Но мы можем предполагать, что силой своей они практически не уступали Энросу, Энлиан и их детям, и имели лишь одно предназначение, одну цель своего существования – защиту Дивероса и гибеноров от любой угрозы. Откуда бы эта угроза не исходила.

– Я лишь немного поправлю вас, Грейцель, – Сандар поставил опустевшую чашку на стол. – Во-первых, Саллейда действительно узнали об этом от самой Иоллэ. Во-вторых, Орвега обладали не только силой Хранителей. Они несли в себе их знания, их память. Но не их свободу. Поэтому в страшный день, когда Нойрэ объявила войну родителям, братьям и сестрам, и когда создатели Дивероса в ужасе увидели, что спасать уже некого – не осталось никого, кем бы не овладел Хаос; в день, когда им пришлось выбирать между жизнями своих созданий и существованием этого мира; в день, когда земля разверзлась, превратив в руины прекрасные города, огонь охватил то, что от них осталось, пожирая живых и мертвых, а вздыбившиеся волны рвали на части тех, кто пытался спастись – в этот день Орвеги исполнили то, для чего были созданы. Они нанесли Хранителям ответный удар. Нойрэ захлопнула ловушку, которую подготавливала долгие годы.

Он поднялся с кресла, подошел к окну и чуть раздвинул плотные занавески. Оказалось, что дождь закончился, тучи почти разошлись, и над городскими крышами светили звезды. Заложив руки за спину, странный ночной гость стоял, глядя через стекло в небо.

Наконец, он заговорил:

– Остальное тоже рассказывается в легендах. Энрос, Энлиан и Эшге вместе с Гиберами отбили нападение Орвегов, гибеноры были уничтожены, а Нойрэ… Нойрэ бежала. Это, пожалуй, все, что вам нужно знать. Прошу вас, воздержитесь от вопросов – мне, на самом деле, очень не хотелось бы об этом говорить.

Вопросов никто задавать не стал. Грейцель вдруг вспомнила ту ночь, что она провела в лесу, разговаривая с женщиной, которая назвала себя Хеттликой: «Вы, наверное, потеряли кого-то? Кого-то близкого? – Очень близкого, Грейцель. Очень.» Она опустила голову, впервые, спустя годы, осознав весь страшный смысл этих слов.

Тягостное молчание прервал голос Сандара. Отвернувшись от окна, он потер руки и снова уселся в кресло.

– Ну, хватит о грустном. Если вы еще не спите, продолжим, – он снова взялся за ручку чайника. – Тем более что дальше будет еще интереснее.

 

Глава 7

Спасть никто не хотел, напротив, все расселись поудобнее и очень внимательно слушали.

– Прошло много времени, прежде чем Диверос залечил свои раны. И еще больше – прежде чем на нем снова появились разумные существа. Будучи на этот раз осторожнее, Хранители не одарили их столь щедро, как гибеноров. Более того, на этот раз они предоставили им возможность набираться ума самостоятельно, договорившись между собой не вмешиваться в их жизнь. И поначалу все было хорошо: новые хозяева Дивероса жили относительно спокойно. Случалось, правда, что они хватались за оружие и даже проливали кровь – но не происходило ничего страшного или непоправимого.

– Действительно, – усмехнулся Девирг, – что может быть страшного в том, что какие-то мелкие букашки режут друг друга.

Сандар улыбнулся так, как будто именно таких слов он и ожидал.

– Позвольте мне, Девирг, рассказать вам одну короткую, но занимательную историю, – сказал он. – К нашему делу она, правда, не имеет никакого отношения, но на ваш вопрос, пожалуй, ответит. Давным-давно в одном маленьком гельдском поселении жил не очень умный и не очень смелый, но очень сильный и крайне наглый мальчишка по имени Кард.

Грейцель удивленно приподняла бровь, а с лица Девирга мгновенно пропала усмешка.

– И было у этого Карда любимое развлечение: ежедневно он подкарауливал на улице одного парнишку, уступавшего ему и годами и силой. А, подкараулив, хватал и швырял в яму с застоявшейся и заплесневелой водой.

– И при чем тут… – начал было Девирг.

– Сейчас для нас уже не имеет значения, как звали этого несчастного парнишку, так что я вспоминать его имя не буду, – продолжил Сандар, не замечая его возмущения. – Важно другое: он пытался поговорить со своим обидчиком, пробовал давать ему сдачи, но так получилось, что родители богато одарили Карда силой, а вот со способностью соображать явно обделили. Поэтому все попытки договориться с этим, будем говорить прямо, туповатым громилой, были бесполезны.

Девирг промолчал.

– Однажды отец мальчишки заметил, что творится что-то неладное. Он тайком приглядел за ним, и, увидев, что происходит, собрался было идти к родителям Карда. Но парень остановил его.

«Кому будет лучше оттого, что ты пойдешь и наорешь на него и на них в придачу? – спросил он отца. – Ну, высекут они его – а что дальше? От этого он еще злее станет и вообще проходу мне не даст». «Пусть попробует! Да я его тогда сам…» – раскипятился отец. «При чем здесь ты? – настаивал на своем сын. – Перестанет он ко мне лезть, пока ты рядом, и что? От того, что он будет тебя бояться, меня он больше уважать не начнет. Даже наоборот – на всю жизнь запомнит, что сам по себе я никто. И когда тебя рядом со мной не будет – как он себя поведет? Или ты собираешься заступаться за меня вечно? Я сам должен с этим разобраться. И если он ничего кроме силы не уважает – значит, я должен стать сильнее его».

Отец, хоть и был зол, но, подумав, согласился с ним, и не сказал ни слова ни Карду, ни его родителям. И жене эту тему поднимать настрого запретил.

– И чем кончилось? – спросила Винга

– Парнишка слов на ветер не бросал, и через какое-то время скрутил Карда и макнул его в ту же самую лужу. Только сначала проломил его головой лед, потому что была поздняя осень и вода замерзла. А, подержав мордой в грязи, еще и предупредил, что будет делать это с ним это каждый раз, когда услышит хоть одну жалобу на него. Притихший наглец урок усвоил с первого раза и больше ни с кем ничего подобного себе не позволял.

– Молодец, парень, – одобрительно хмыкнула Вейга. – Далеко пойдет.

– Ни на минуту не сомневаюсь в этом, – улыбнулся Сандар.

Затем он снова повернулся к Девиргу:

– К чему я рассказал это? Объясню. Так уж повелось, что есть правило, общее для всех: слабый либо покоряется сильному, либо уходит. Ни один хищник не может стать вожаком, не заслужив этого права в честной схватке, ни один мальчишка не станет сильным мужчиной, пока не набьет достаточно шишек и синяков, доказывая свою правоту соперникам. И ни один народ никогда не обретет мира, если не будет в состоянии защитить то, что имеет. Если не докажет своим соседям, что может существовать с ними на равных. Между неравными мир невозможен. За свое место в жизни нужно бороться. Если твой противник силен – стань сильнее его, если умен – стань умнее. Только так можно получить то, что называется жизненным опытом. Ни разу не оказавшись в темноте, нельзя начать по-настоящему ценить свет, не столкнувшись с жестокостью, не научишься милосердию. И если никогда не был слаб, то не сумеешь разумно распорядиться данной тебе силой.

Поставив на стол чашку, он продолжил:

– Гибеноры никогда не были слабы. Они никогда ни в чем не нуждались и не боролись за свою жизнь. Их создатели дали им совершенный мир, но, возможно, это и было их ошибкой. Ведь когда пришло время, гибеноры не смогли отличить даров от подачек. Они пошли по легкому и прямому, как им казалось, пути, даже не думая о том, куда он их приведет. Да, возможно потом они уже были бессильны что-то изменить, но в начале у них всех – у каждого из них – был выбор! Но не было жизненного опыта, чтобы этот выбор сделать. И в будущем такого не должно было произойти. Новые хозяева Дивероса должны были узнать жизнь со всех ее сторон – только тогда они научились бы защищать ее, в случае, если это вдруг станет необходимо. И они стараются этому научиться. А букашки, Девирг, ничему не учатся. Так что тут вы не правы.

К всеобщему удивлению, вместо того, чтобы продолжить по своему обыкновению спор, Девирг задумался и промолчал.

– Итак, миру и его обитателям больше не грозила смертельная опасность. Хаос не посягал на внешние границы, а на Диверосе его спрятанные некогда остатки взяли под контроль новые обитатели Эш Гевара, назвавшие себя «санорра». Между северными народами и гельдами наконец-то установился мир. Жизнь потекла столь спокойно и размеренно, что Хранители постепенно практически перестали наблюдать за своими созданиями, полагая, что они наконец-то прекрасно справляются сами и все опасности позади. Тиао Тэй легко доказал, как жестоко они ошиблись.

– Кто? – удивилась Грейцель. – Никогда такого имени не слышала.

– Не все можно узнать в Академии, – улыбнулся Сандар. – Многое, но далеко не все.

Он посмотрел на санорра:

– Вам ведь это имя знакомо?

– Тиао Тэй был одним из первых санорра, Одним из тех, кто пришел в Эш Гевар и сражался затем за Южные Леса, – ответила Мэй Си. – Он стал иворэ – посвященным. Изучал природу силы Хаоса, пытался найти способ освободиться от нее и освободить всех санорра. Но он не выдержал, потерял контроль над собой. Эн постепенно подчинил его, подавил его сущность, и, в конце концов, полностью поглотил ее. Тиао Тэй стал замкнутым, скрытным. Постоянно писал что-то. Когда стало понятно, что ему уже не помочь, его хотели остановить, но он бежал в Болота, убив тех, кто пытался ему помешать. За ним, конечно, снарядили погоню. Когда она вернулась, было объявлено, что он в припадке безумия убил себя.

– Это внутреннее дело санорра и за пределы Эш Гевара никогда не выносилось, – добавил Кин Зи. – Несмотря ни на что, Тиао Тэй был одним из тех, кто пожертвовал собой ради своего народа. А его история стала предостережением для каждого: хаос – это враг, с которым невозможно ни сотрудничать, ни сосуществовать в мире. Всегда нужно быть настороже.

– Все верно, – согласился Сандарр – Но я кое-что добавлю и к этому рассказу.

– И что же?

– Например, что изучая природу Хаоса, Тиао Тэй однажды решил установить связь со скрывшейся в Бездне Нойрэ. И ему это удалось..

– Что?! – хором воскликнули все.

– Именно так. Он рассчитывал заключить с ней договор, который позволил бы освободить санорра от той разрушительной силы, что они теперь носили в себе, снова запечатав ее глубоко в Эш Геваре.

– Это невозможно, – возразил Тэи Зи. – Природа Хаоса не позволяет…

– А что мы знаем о его природе, чтобы так говорить? – перебил его Сандар. – Что Хаос разрушителен? Но тогда почему он не уничтожил сам себя до сих пор? Что он не в состоянии созидать, творить, создавать – но это ведь не так. В Хаосе зародилась Гармония. Более того, одно из его имен – Эн, и, если вслушаться в имена Энрос и Энлиан, легко заметить это «Эн» в начале каждого. Можно сказать, что Хаос стал прародителем жизни, которую он же и стремится уничтожить. Почему? Вы знаете это, Тэи Зи? Эн безусловно враждебен нам, но он способен и исцелять. Я честно признаю, что всех граней его силы я никогда познать не смогу, а я, как вы, наверное, понимаете, посильнее вас. И еще – Хаос разумен и бесконечно коварен. Я уверен – Тиао Тэй даже не заметил, когда его благородное без сомнения желание превратило его в послушное орудие Нойрэ. К счастью, он не успел натворить ничего страшного.

– Так, а что он сделал? – Винга посмотрела на Мэй Си.

– Я знаю только то, что рассказала, – сказала она. – Судя по всему, вы, Сандар, знаете больше?

– Знаю. Тиао Тэй смог восстановить уничтоженные Катастрофой врата Нойрэ.

Девирг недоверчиво покачал головой.

– Верится с трудом. Точнее – не верится совершенно.

– Он сделал это не сам. Нойрэ давала ему четкие указания. Тиао Тэй лишь пришлось приложить усилия к тому, чтобы найти все необходимое. Он посвятил этому много лет и действовал настолько скрытно, что никто не обратил на его поиски внимания. Если бы не вечно подозрительный Сэйго, мы с вами не болтали бы тут за чашкой чая. Кстати…

Он запустил руку под плащ, вынул из-под него пару бумажных пакетов и принялся рассыпать из них по опустевшим тарелкам ароматное и горячее, как будто только из печи, печенье.

У Винги и Вейги, уплетавших угощение за обе щеки, заблестели глаза.

– Откуда это?!

Сандар посмотрел на них с откровенным удивлением:

– Как откуда? Вот из этих пакетов.

– Так оно же свежеиспечённое?!

– Ну, разумеется. А какая радость в том, чтобы жевать черствое печенье? – пожал плечами Сандар. – Разливайте чай, до конца нашей истории осталось совсем немного.

Когда все взяли со стола свои чашки, он продолжил:

– Итак, Сэйго… Кто знает, чем выдал себя Тиао Тэй, но с некоторого времени сын Энлиан держал его под пристальным наблюдением. В итоге у него не осталось сомнений в том, что именно собирается сделать санорра. Однако он полагал, что перед ним лишь исследователь, сбитый Хаосом со своего пути, но преследующий благородные цели. Поэтому он решил поговорить с ним лично. Но стоило Сэйго взглянуть на того, кого он хотел предостеречь, как он понял, что ошибся. Санорра смотрел на него с торжеством и не пытался бежать. Весь он был буквально пропитан Хаосом. Помочь ему было уже невозможно. «Ты пришел слишком поздно, – сказал Тиао Тэй, и Хаос заклубился вокруг него невидимыми смертоносными потоками. – Можешь убить меня, но ничего изменить ты уже не сможешь». Словно оружие, Тиао Тэй поднял перед собой книгу, которую держал в руках и повелитель ветров и один из творцов Дивероса отшатнулся – такая исходила от нее страшная сила. Он понял, кто стоит за всем этим, а, поняв, – действовал без всякой жалости.

– Значит, это Сэйго его убил? – спросила Грейцель.

– Сэйго погрузил тело Тиао Тэй глубоко в воду Болот. Он осмотрел сумку, которую тот нес с собой и обнаружил, что она наполнена древними синими камнями. Неизвестно, как Тиао Тэй смог найти их и сколько времени потратил на эти поиски, наверняка здесь без помощи Нойрэ не обошлось, но факт остается фактом – используя их, он уже, в общем-то, мог бы воссоздать врата. Покидая Болота, Сэйго оставил на земле плащ Тиао Тэй и пустую сумку, чтобы сбить со следа погоню. Дневник погибшего санорра и камни он забрал с собой. Нужно было срочно предупредить об этом остальных.

– И что случилось дальше с камнями и книгой? – Вейга подобрала с пола большую подушку и уселась, положив на нее подбородок, как будто слушая интересную и страшную сказку.

– Сэйго забрал их с Дивероса. Иолэ сразу же узнала те камни, которые в незапамятные времена отдала сестре для ее опытов. Но больше всего всех поразила книга. Это был личный дневник Тиао Тэй, в котором он записывал ход своих исследований. Были в нем и запись о том, как он решился искать помощи у Нойрэ, и о том, сколько времени и сил он потратил, и, наконец – о том, что он получил ее ответ. Дальше все начало меняться. Стройные и полные отчеты постепенно сменились отрывочными заметками, потом вообще превратились в незаконченные предложения с множеством набросков, помарок и подчеркиваний. В конце же они представляли из себя совершенно бессмысленный набор каких-то знаков и символов. Разум Тиао Тэй медленно и мучительно погибал, пожираемый Хаосом. О чем он думал в свои последние месяцы и дни? Прочесть это было невозможно. Но последняя фраза была написана хоть и сбивчивым почерком, но разборчиво: «Чтобы идти вперед, нужны камни, а чтобы возвратиться назад – ключ. Теперь найден и он. Отправляюсь в…»

Сандар замолчал, выжидающе глядя на слушателей.

– Ну, и куда «отправляюсь»-то?! – не выдержала первой Вейга.

– Этого, увы, узнать невозможно, – Сандар, развел руками. – Вместо трех последних страниц в дневнике были лишь обрывки листов у корешка.

– А сам Сэйго не мог вырвать эти страницы? – спросил Тэи Зи. – Прочесть дневник, увидеть, что в нем написано, и уничтожить самое важное. Чтобы уж точно никто и никогда этого не узнал.

– Отец и мать задали ему такой вопрос, – ответил Сандар. – Но Сэйго сказал, что если бы он хотел не принести книгу, а уничтожить ее, то не ограничился бы тремя страницами – книга исчезла бы целиком. Причин сомневаться правдивости его слов не было.

– Возможно, Тиао Тэй хранил их отдельно? – спросила Мэй Си.

– Или уже успел найти этот ключ? – добавила Винга

– Ни в его сумке, ни на его теле Сэйго ничего не нашел.

– А что за ключ-то вообще? Про него тоже ничего не известно: что это, как выглядит? – поинтересовался Девирг.

– Кое-что о нем известно. Скорее всего, это небольшой кристалл, который Нойрэ носила на шее как украшение. Он позволял ей переместиться назад к вратам из любой точки.

– «Чтобы возвратиться назад»… – пробормотал Девирг. – Что-то мне подсказывает, что это он не о себе говорил.

Сандар кивнул:

– Мы, конечно, не можем знать точно. Повторяю, не все записи из дневника Тиао Тэй удалось прочесть, – сказал он. – Но, вероятнее всего, ключ должен был попасть в руки Нойрэ.

– Значит, Тиао Тэй, записав в своем дневнике о том, где находится ключ, вдруг испугался, что записи у него могут отобрать или выкрасть, – Кин Зи потер подбородок. – Он вырвал страницы и уничтожил их. А без камней и информации о том, как правильно их задействовать, врата бесполезны. Ведь камни, конечно, уничтожили?

– Сомневаюсь, – пробурчал Тэи Зи

Сандар вздохнул.

– Ваша проницательность не имеет границ, Тэи Зи. Нет, камни не уничтожили.

– А почему? – спросил Девирг. – Нет камней – нет головной боли. И страницы никому не нужны. Или я не прав?

– Наверняка камни заряжены таким количеством чистой силы, что их невозможно уничтожить без последствий, – ответил за Сандара Тэи Зи. – А, учитывая, что даже спустя тысячи лет…

– О, много дольше, Тэи Зи! – рассмеялся Сандар. – Уверяю вас, много-много дольше.

– Тем более. Если спустя столько времени они ничуть не потеряли своей мощи – разрушение камней угрожает непоправимыми последствиями.

– Образуется вихрь такой силы, что из него даже свет Энлиан не сможет вырваться, – кивнул Сандар. – Диверос же будет поглощен и развеян мгновенно и безвозвратно. А за ним – все, что его окружает. Что же касается оставшихся страниц – уничтожить их нельзя. На них информация о ключе, и судя по тому, как Тиао Тэй упорно его разыскивал, без него он Нойрэ был не нужен.

– Значит, страницы спрятаны?

– Именно так. И, поверьте мне на слово, каждая пылинка, каждый камень, каждая капля в воде были перевернуты и осмотрены со всех сторон, чтобы обнаружить хоть какой-то их след. Потому что пока они существуют – не только Диверос со всеми его обитателями, но и его создатели находятся в опасности. Однако ничего обнаружить не удалось.

– Возможно, записи уже давно уничтожены временем, – заметила Мэй Си. – Ведь сколько веков с тех пор прошло.

– Поведя долгое время в поисках, Хранители и сами начали так думать. История Тиао Тэй осталась скрытой под сводами Эш Гевара, сам дневник был для обитателей Дивероса недоступен, а его страницы так нигде и не проявились. Спустя некоторое время камни были укрыты в тайнике Храма в Диверте, где находились под охраной… до недавнего времени.

Сандар понизил голос и добавил:

– Но несколько дней назад они были украдены.

 

Глава 8

Эти слова вызвали у слушателей оживление. Грейцель отодвинула в сторону подушку, у Девирга заблестели глаза, Мэй Си удивилась, а Кин Зи подвинулся поближе.

– Ничего невозможно украсть из Храма, – твердо сказала Грейцель. – Говорите мне что угодно, но в это я никогда не поверю.

– И, тем не менее, это так.

– Вы знаете, какая защита стоит на храмовых тайниках?

– Знаю. Но кто-то ее снял.

– Ее невозможно снять! – продолжала стоять на своем Грейцель.

– Грейцель, вы сами видели – Старый Город полон посвященными. Вы считаете, что они прибыли сюда сегодня утром, после происшествия у ворот?

С этим аргументом сложно было не согласиться.

– Они явно добирались до Аверда несколько дней, – сказал Девирг.

– И как вы думаете, насколько важной была причина, если оказалось мало тех представителей, которые уже находятся при Государственном Совете?

И на этот вопрос у Грейцель ответа также не нашлось.

– Некоторое время назад стража, обходящая подземные помещения Храма, обнаружила, что тайник, в котором хранились камни, пуст. Защита, которую на него еще в незапамятные времена ставили одновременно посвящённые саллейда, раг’эш, и даже гедарров, полностью снята. Никаких следов похититель не оставил.

– Это действительно невозможно, – вставил Тэи Зи.

– И, тем не менее, – это так.

– Тогда самое время поднимать тревогу.

– Старый Город так и поступил, – согласился Сандар. – Посвященные собрались в Аверд именно по этому поводу. Но у них на разговоры и обсуждения уйдет слишком много времени. Поэтому я пришел к вам. У вас не возникло никаких мыслей, в свете того, что я рассказал вам сейчас?

Он вопросительно посмотрел на слушателей. Те переглянулись. Первым заговорил Девирг.

– Есть, конечно, охотники за редкостями, – он покачал головой, – но в храмовые тайники никто из них не полезет ни за какие деньги. Безнадежное потому что это дело.

– Камни можно выкрасть, чтобы использовать как оружие… – заметила Грейцель.

– Кому нужно такое оружие, которое первым уничтожит своего владельца? – возразила Мэй Си. – Да и у кого хватит силы использовать такой камень?

– Разумный довод, – согласился с ней Сандар. – Какие еще есть предположения? Не стесняйтесь, дайте свободу фантазии.

– Хм, – Девирг задумался. – Что, кто-то снова хочет поиграть с Хаосом?

– Стоп! – Кин Зи поднял руку. – Я понял, что без недостающих страниц камни бесполезны? Записи нашлись?!

– Вот поэтому-то я и пришел к вам, – кивнул Сандар.

Он снова встал с кресла и подошел к окну.

– Пока никаких следов потерянных страниц обнаружить не удалось. Но тот, кто покусился на один из самых защищенных тайников Храма, не только знал, что затевает, но и имел возможности исполнить задуманное. Он знал, что рискует жизнью, и пошел на это. У него в руках была возможность так тонко и аккуратно снять защиту, что этого никто не заметил. Наконец, он не мог не знать, что и за камнями, и за их похитителем начнется охота по всему Диверосу, и вряд ли Старый Город будет стесняться в методах. Кое-кто, всерьез озабоченный происходящим, полагает, что это не тот случай, когда стоит тратиться на повозку, не имея пэва в стойлах.

– Другими словами, есть вероятность того, что кто-то получил доступ к утраченным записям Тиао Тэй и пытается довести до конца то, что не удалось ему?

– Именно! – воскликнул Сандар. – Конечно, возможно все. И вполне может быть, что это всего лишь какой-то безумец или одержимый идеей ученый, который наслушался древних легенд. Это неприятно, но поправимо. Мы пообщаемся с ним и отучим от запретных желаний без последствий для его здоровья. Но вот если эти листки вдруг возникли из небытия спустя столько времени – все несравнимо хуже. В этом случае ход событий предугадать невозможно, но, так или иначе, результат никому не сулит ничего хорошего.

Он выпрямился и громко произнес:

– Мы хотим просить вас помочь разобраться в происходящем и, если записи Тиао Тэй существуют – помочь их отыскать. Остальное мы сделаем сами.

– «Мы»? – спросил Тэи Зи.

– Мы. Я и те, от чьего имени я говорю.

Тэи Зи усмехнулся:

– «Мы» – это те, кто посвящен в такие тайны, которые и своим-то не доверяют, не то, что чужим? «Мы» – это те, кто может легким движением пройтись по чужому сознанию, не оставляя следов или, не обнаружив себя, пройти сквозь две невидимые преграды, не пропускающие через себя ничего живого и неживого? Не пора ли вам исполнить данное Грейцель обещание и рассказать, кто вы такой и кого вы именуете этим словом: «мы»?

– И почему, располагая такой силой, вы просите нас о помощи? – добавила Мэй Си.

– Справедливый вопрос, – согласился Сандар. – Скажем так, «мы» – это те, кто не заинтересован в том, чтобы все сущее рассыпалось в ничто стараниями Эн. Очень давно мы взяли на себя вечные обязательства: беречь этот мир от любой опасности, откуда бы она ни исходила. Долго, очень долго, мы в меру сил стараемся защищать его и его обитателей. Да, нам известно о Диверосе такое, чего не знает никто, поэтому мы знаем, сколь он хрупок и как велика опасность, которая ему угрожает. Пока это все, что я могу вам рассказать. Не потому, что не доверяю вам – предположить такое после нашего сегодняшнего разговора было бы просто смешно – а потому, что любому знанию соответствует свое время. Время же узнать больше пока не настало. Но когда все закончится, я даю вам слово, у нас не будет от вас секретов. Вы получите ответы на все свои вопросы. Любые вопросы.

– Почему же вы не отправились в Старый Город? – спросила Винга. – Неужели они не смогли бы помочь? Почему вы пришли к нам?

– Разбираться с подозрительностью Решевельца некогда. Вы сейчас понимаете, что я не лгу, но даже на то, чтобы развеять ваше недоверие, потребовалось время. На убеждение эйцваса и всех остальных уйдут недели. Если же случилось худшее, то счет идет на дни. Не говоря уже о том, что за всем этим может стоять кто-то из Старого Города.

– Ну да, тот, кто вскрыл тайник, явно имел не только средства, но и связи, без подсказок по храмовым подземельям не погуляешь, – Грейцель постучала костяшками пальцев по подлокотнику. – А подсказки эти можно взять только там. Либо у эйцваса, либо в Академии.

– То есть тот, кто получил камни, запросто может быть энле или служить в Храмовой Страже, верно? – поежилась Винга. – От этого уже как-то совсем не весело.

Сандар кивнул:

– Итак, я рассказал вам все, что мог. Вы вправе принять любое решение. Можете отказаться от моего предложения – и мы расстанемся с миром, не имея друг к другу никаких претензий.

Он скрестил на груди руки и продолжил спустя секунду:

– Можете согласиться. И тогда мы постараемся оказать вам всю возможную помощь. А награда ваша будет столь велика, что ее невозможно будет оценить в мешках с кеватрами. Но я буду с вами честен: принимая такое решение, вы абсолютно точно подвергаете себя смертельной опасности. Решайте. Я был бы рад дать вам больше времени на размышление, но, боюсь, его просто нет.

Наступила тишина. Поленья в камине, за которым давно никто не следил, уже почти прогорели и слабеющий огонь бросал на все вокруг красный отсвет. Ветер за окном стих и с неба смотрели отмытые грозой до блеска звезды.

– У меня была мечта, – вдруг тихо сказала Грейцель. – И если бы не… если бы Хеттлика не помогла мне – она бы никогда не осуществилась.

Она подняла голову и твердо произнесла:

– Я перед ней в долгу. И хочу долг этот вернуть. Так что я за то, чтобы помочь! Что скажете?

Она посмотрела на Девирга. Тот сидел и задумчиво крутил перед глазами нож, с которым так до сих пор и не расстался.

– Я не помню, говорил я или нет… я просто сверх всякой меры везучий. Есть у меня такое интересное свойство, – он, прищурившись, посмотрел на красные блики, пляшущие по лезвию. – И мне очень интересно, насколько моего везения может хватить. Такой проверки я ему еще не устраивал. Интересно попробовать.

Он опустил оружие и кивнул.

– В общем – я в деле, а вы?

Он посмотрел на сидящих рядом санорра. Те переглянулись между собой.

– Противостоять Эн, нося Хаос в себе, будет несказанно сложнее, – заметил Сандар. – И Тиао Тэй тому примером.

– Тиао Тэй был одинок, – ответил ему Кин Зи. – В этом была главная причина его падения.

– Другими словами?

– Мы отвечаем «да», – сказала Мэй Си. – Все трое. А вы, девчонки?

Винга толкнула сестру в бок.

– По большому счету, не велика разница – сгинуть, разыскивая записки спятившего санорра, или превратиться в пыль вместе со всем миром, – пробурчала Вейга. – Но уж лучше делать хоть что-нибудь, чем сидеть, прищемив зад, и ждать смерти. Так что мы с вами.

– Вы уверены? – еще раз спросил Сандар. – Я не хочу, чтобы вы соглашались на что-либо, испытывая хоть какие-то сомнения.

– Никаких сомнений, – ответил ему Кин Зи. – И наше решение не изменится.

Улыбнувшись, Сандар то ли коротко поклонился, то ли просто кивнул.

– В таком случае примите мою благодарность, – сказал он. – Приятно знать, что мы в вас не ошиблись. Что я в вас не ошибся.

Он снова вернулся к своему креслу.

– Тогда – к делу. Я понимаю, что пока еще рано о чем-то говорить, но ведь какая-то помощь вам может пригодиться? Спрашивайте.

– Не помешал бы надежный пропуск в Старый Город. В библиотеки и архивы… – подумав, сказал Тэи Зи.

– И лучше всего, чтобы охрана при этом не пострадала! – с улыбкой добавил Девирг.

– Разумеется.

Сандар снял с пальца свое кольцо.

– Вот, возьмите, – он протянул его Тэи Зи. – В Старом Городе оно откроет перед вами любые двери. Включая те, что ведут в кабинет эйцваса. Что-нибудь еще?

– Хорошо бы какой-нибудь обрывок с остатками записей Тиао Тэй, – сказала Мэй Си. – Хоть маленький клочок бумаги или обложки. Можно даже без надписей. Если книга была заряжена какой-то силой, то ее части, оказавшись поблизости, начнут друг на друга реагировать. И чем сильнее заряд – тем больше это расстояние. Конечно, я понимаю, что найти целые листки сейчас уже невозможно, но, может быть, где-то в хранилищах есть какие-то обрывки…

Она еще говорила, когда Сандар запустил руку во внутренний карман и выложил на столик небольшую книжку в толстом мягком переплете, исчерченном бороздами, оставленными временем.

Все остолбенели.

– Это что? – тихо спросила Винга. – Это…

– Вы же просили у меня какие-нибудь остатки книги, – Сандар указал на старый том. – Вот. Здесь все, кроме тех самых страниц.

Потянувшаяся было к книжке Грейцель отдернула руку.

– Сейчас книга не опасна, но лучше, чтобы она постоянно была у вас, Мэй Си. И хочу сразу предупредить – не пытайтесь ее открыть. Энлиан запечатала переплет так, что открыть дневник сможет либо она, либо Энрос. Даже у их детей силы на это не хватит.

Мэй Си подняла него взгляд и молча кивнула.

– Я даже не спрашиваю, откуда он у вас, – заметил Тэи Зи.

– И правильно делаете, – кивнул Сандар. – Еще чем-то я могу вам помочь?

Ответом было молчание.

– В таком случае, я вас покидаю, – он поднялся на ноги. – Благодарю за прекрасный чай и теплый прием. Хочу пожелать вам удачи.

– Где и как мы сможем найти вас, если это будет необходимо? – спросил Кин Зи.

– Нигде и никак не сможете. Это было бы небезопасно. Если то, что происходит, как-то связано с Нойрэ, то она будет, так или иначе, наблюдать за мной. Это поможет отвлечь ее внимание от вас. Но если будет необходимо – я смогу найти вас очень быстро. Излишне напоминать, но скажу еще раз – будьте осторожны. И помните – у всех нас очень мало времени.

Он набросил на голову капюшон.

– И последнее, – добавил он, – как вы понимаете, распространяться о нашем сегодняшнем разговоре не следует. Впрочем, в том, что вы умеете хранить тайны, я не сомневаюсь. Еще раз желаю вам удачи!

Он кивнул на прощание головой, сделал шаг в сторону и просто исчез. Тэи Зи и Мэй Си переглянулись, и Тэи Зи пожал плечами. Остальные же, похоже, уже настолько привыкли к необыкновенным вещам, происходящим в этот вечер, что восприняли это как само собой разумеющееся. И правда – было бы странно, если бы этот необычный гость покинул дом так же, как пришел – просто через дверь. Несколько секунд все молча смотрели на то место, где он только что стоял. Потом Винга осторожно отодвинулась подальше и погладила ольва на шее. Грейцель встала и начала собирать со стола посуду.

– Интересная у нас нынче выдалась ночь, – заметила она.

Девирг взглянул на часы. Лицо его вдруг стало удивленным. Он подошел к каминной полке, прислонил ухо к самому циферблату.

– Думал – встали. Нет, идут. Смотрите!

– Да бросьте вы, – недоверчиво пробормотала Вейга.

Она быстро вышла из комнаты и протопала по лестнице наверх. Вскоре все услышали, как она идет назад. Когда она вернулась в комнату, физиономия у нее была растерянной.

– На наших столько же, – проговорила она. – И на тех, что у лестницы на столике. Это что за ерунда такая?

Часы бодро тикали, стрелки медленно ползли по своей обычной дороге. И, судя по тому, что они показывали, выходило, что Сандар не пробыл в их доме и пяти минут.

 

Глава 9

Один раз в году обычно накрепко закрытые ворота Старого Города и Академии открываются настежь и стоящие на посту часовые в сияющих под солнцем нагрудниках и белоснежных плащах пропускают за старые стены всех желающих. Эта праздничная традиция, когда любой может посмотреть, как живут те, кому суждено в будущем стать офицерами Храмовой Стражи, установилась много лет назад. Гостям расскажут и покажут много интересного. А вечером их ожидает великолепное зрелище – парад на Храмовой площади.

В этот день в Старом Городе практически не остается закрытых для посетителей уголков. Но мало кто из них заглядывает на неширокую аллею, которая идет вдоль высокой стены. Да и что там делать, в тени деревьев, среди аккуратно постриженных кустов, усыпанных осенними цветами – бродить в тишине и одиночестве? В такой день?! Ну, уж нет!

И поэтому немногие в Аверде знают, что эта тихая и неприметная улочка заканчивается парком, в глубине которого, совсем рядом с дворцом эйцваса, возвышается небольшое здание с высокими окнами и изящным портиком.

Здесь живут и обучаются те, кто считает, что служить ближнему совсем не обязательно с оружием в руках. Их немного – обучение здесь хоть и открыто для всех желающих, но не так престижно, как в Академии. Да, конечно, кому-то из тех, кто провел несколько лет своей жизни в этом тихом месте, предстоит помогать в работе эйцвасу или открывать многочисленные тайны среди старинных книг. Но большинство нынешних студентов ожидает гораздо более скромная судьба: они будут лечить больных, учить детей, оказывать помощь нуждающимся. Кто-то отправится в отдаленные небольшие поселения, чтобы помогать местным энле. Кто-то, возможно, сам займет несомненно почетное, но совсем не усыпанное привилегиями место служителя. А кто-то так никогда и не наденет белую мантию – как жизнь повернется.

Здесь не блестят начищенные нагрудники, не звенит церемониальное оружие. Тут не устраивают парадов. А вместо белоснежных, расшитых по краю золотыми листьями белых плащей, учащиеся носят обычные белые одежды из самой простой, пожалуй, даже немного грубой ткани, в знак того, что их жизнь должна быть непритязательна, а помыслы – просты и чисты.

Но это совсем не значит, что те, кто живет здесь, отказались от радостей жизни. И звучащий в разных концах парка смех, а иногда и веселые песни, тому доказательство. Да и действительно – какой смысл скучать в четырех стенах в теплый осенний день?

Однако отдохнуть в парке сегодня выпало не всем. Потому что одна из обязанностей учащихся – дежурство в приемной эйцваса в выходные дни. И обязанность эту все дружно ненавидят. Дело это, согласно традиции, абсолютно добровольное, но желающих, само собой, не находится. Сами посудите – много ли радости в том, чтобы сидеть по двенадцать часов с капюшоном на голове (таково правило, которому тоже уже не известно сколько лет), занимаясь бесполезной писаниной, перекладывая с места на место конверты и письма да встречать курьеров? А еще поглядывать в окно, из которого, как на ладони, видна Храмовая площадь с ее шумящими фонтанами и толпами гуляющего народа. Грусть и тоска, одним словом. Вот молодежь и установила свой собственный график дежурств.

Стоящая у раскрытого настежь окна приемной девушка тяжко вздохнула и вернулась за стол. По темной столешнице, медленно подбираясь к чернильнице, полз солнечный блик, и она отодвинула ее в сторону – разогреются чернила, потом никаким песком на бумаге не высушишь. Завершив эту нехитрую манипуляцию, она откинула немного капюшон со лба и снова посмотрела в окно. Солнце по-прежнему сияло вовсю, а, значит, до окончания дежурства было еще ой как долго. Обреченно простонав, она уронила голову на руки и глянула на большой портрет эйцваса, висящий на стене:

– Чтоб тебе…

Закончить задуманную фразу помешал послышавшийся из коридора звук шагов. Видно, стоящие на посту Белые Плащи впустили кого-то. Курьер, небось, очередной, – Решевельц и сам не отдыхает и другим не дает, старый зануда.

Шаги за дверью приближались. Быстро поправив выбившиеся из-под капюшона волосы, опустив его пониже, девушка вытянула их стопки писем наполовину исписанный лист, и положила его перед собой. Схватив с письменного прибора отточенное перо, она приняла самый занятой в мире вид как раз в тот момент, когда дверь в приемную открылась и молодой мужской голос произнес:

– Доброго вам дня! Разрешите пройти?

Самый занятой в мире вид развернутых ответов не предполагает, поэтому в ответ визитер получил только короткий кивок головой. Пусть отдает свое письмо, или что у него там, и убирается.

Пришедший кивок, видимо, разглядел, потому что дверь, скрипнув, открылась и посетители подошли к столу. Несколько секунд в кабинете стояла тишина.

– Я смотрю, вы вся в работе?

Если первый спросивший слова произносил мягко и с явным акцентом, то этот разговаривал нормально. Местный видать. Но не старше первого, судя по голосу.

– Вы наблюдательны… – заточенное перо уткнулось в бумагу.

– Да, я такой!

Еще и насмехается, гад!

– Тогда мы тихо подождем, а вы пока дописывайте что хотели, – снова тот голос, что попросил разрешения войти. – Только перо обмакните в чернила…

– Ага, и листочек-то переверните, – предложил второй. – А то он у вас вверх ногами лежит.

Сидящая за столом замерла. Потом отложила перо, слегка сдвинула капюшон и взглянула на гостей. И, хоть щеки ее горели огнем, взгляд был исполнен презрения.

Странные посетители. Один так вообще санорра. Как охрана-то пропустила? Второй – гельд какой-то белобрысый, но не из Старого Города.

– Девирг, – обратился санорра к блондину, – твои остроты были не ко времени.

– Ага, – откликнулся тот, – мы ее разбудили.

Ну, какие же мы шутники! Кого только не приносит. Еще и в выходной.

– Вы, кажется, пришли по делу? Давайте, что там у вас, и идите упражняться в остроумии куда-нибудь в другое место.

Санорра снова повернулся к столу

– Пожалуйста, сообщите эйцвасу, что нам необходимо срочно встретиться с ним.

– Прямо сейчас? А вам не известно, что в выходной день эйцвас посетителей не принимает?

– Нам известно. Но мы должны кое-что ему передать.

– Оставьте, я передам, – девушка небрежно ткнула пальцем в стоящую на углу стола коробку.

Санорра покачал головой.

– Не получится, мы должны передать это лично.

– Тогда запишитесь на прием, – усмехнувшись, она перевернула несколько листков толстой настольной книги. – В конце следующей недели у него будет минут десять, если не найдется важных дел. Я вас запишу. Потом. Если не забуду.

– Боюсь, что это слишком поздно.

– Ничем не могу помочь, – она протянула руку к небольшому медальону, лежащему рядом на столе. – Сами дверь найдете, или Белые Плащи проводят?

– Послушайте, я прошу прощения, если…

– Значит, все-таки проводить, – перебила девчонка и открыла прозрачную крышку. – Как хотите…

– Не надо нас провожать, – буркнул Девирг. – Не заблудимся.

– Вот и славно. Будьте счастливы!

– Клуша в капюшоне… – тихо, как ему показалось, пробормотал блондин, отходя от стола.

– Что ты там пробурчал, остряк недоделанный?! – послышалось сзади.

Девирг тут же остановился, обернулся и отвесил поклон.

– Ах, простите нас, о, чернильная дева, что вторглись в ваше сонное бытие и помешали своими никчемными просьбами предаваться глубокомысленному плеванию в потолок!

– И в носу ковырянию, – в тон ответила ему сидящая за столом. – Топай давай!

– Не цапайся, – санорра потянул блондина за рукав. – Пошли.

Но Девирг сдаваться не собирался и уже открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент раздался требовательный голос:

– Что у вас за дело, юноши?

Арман Решевельц, собственной персоной, стоял в раскрытых дверях кабинета, наблюдая за происходящим.

– Эйцвас, – секретарь поднялась со стула, – вы запретили вас беспокоить и я…

– И, тем не менее, вы меня уже побеспокоили, – прервал ее Решевельц.

Он повернулся к Кин Зи и Девиргу, боевой пыл которого сразу же поутих, смерил их взглядом и добавил:

– Теперь я бы хотел узнать причину этого.

Кин Зи вежливо наклонил голову и шагнул вперед.

– Эйцвас, мы пришли, чтобы поговорить о недавно произошедших событиях.

Он кивнул Девиргу. Тот подошел поближе и вынул из кармана кольцо, полученное вчера от Сандара. Тот не обманул – увидев эту простенькую вещь, часовые пропускали их без единого вопроса.

Решевельц взглянул на кольцо, затем забрал его с ладони и принялся задумчиво рассматривать.

«Сейчас он уберет его в карман и скажет этой девке за столом, чтобы вызывала стражу, – подумал Девирг. – Глупая была идея – идти сюда. Интересно, на какой высоте мы над землей? Кину-то все равно, а вот я, если прыгну – ноги сломаю или шею?».

Он осторожно отодвинулся от двери и встал поближе к открытому окну. Решевельц тем временем закончил осмотр кольца. Но не вернул его, а сжал в руке и повернулся к помощнице, которая все еще растеряно стояла у стола.

– Можете идти. Ваши услуги мне сегодня более не понадобятся.

Затем он кивнул посетителям:

– А вас я прошу в кабинет. Обоих, разумеется.

Он посторонился, пропуская их вперед, затем зашел в комнату сам и закрыл дверь. Не веря собственной удаче, девушка быстро навела порядок на столе, прикрыла окно и тихо выскользнула за дверь.

 

Глава 10

Стены просторного кабинета эйцваса были отделаны светлыми панелями. Широкое окно на солнечной стороне впускало достаточно света, чтобы высветить центр со стоящими вокруг небольшого деревянного столика креслами для посетителей. Пол застилал мягкий красный однотонный ковер. Темного дерева книжные шкафы, заполненные книгами, занимали все пространство вдоль стен. В дальнем углу, на возвышении, стоял массивный письменный стол, заваленный бумагами, раскрытыми томами и развернутыми картами. Висящие на стенах, заключенные в мощные рамы портреты, на которых в полный рост были изображены прежние владельцы этого кабинета, перемежались с тяжелыми коваными светильниками. Ни в шкафах, ни на столе, ни на полках не было заметно никаких безделушек. Сразу становилось понятно, что хозяин кабинета приходит сюда работать и ни о чем более думать не желает.

Закрыв дверь, Решевельц указал на кресла:

– Прошу садиться. Обычно для посетителей мои помощники подают напитки и закуски, но сегодня придется обойтись без них. Но вы, как я понимаю, пришли сюда не о погоде беседовать, поэтому обойдемся без протокольных условностей.

Устроившись в кресле, Девирг украдкой изучал главу Старого Города, которого видел впервые в жизни. Решевельц производил впечатление человека крепкого, несмотря на свои семьдесят с лишним лет: худощав, с хорошей осанкой и, несмотря на возраст, свободен в движениях. Выглядел он, пожалуй, даже моложе: лицо строгое, без старческой дряблости, высокий лоб, через который пролегла глубокая складка, заостренный нос, тонкие губы под короткой щеткой усов и острый подбородок с небольшой седой бородкой. Глубоко посаженные глаза, окруженные тонкой сеткой морщин, смотрели внимательно, уверенно и спокойно. Несмотря на выходной день, одет он был так, как будто собирался работать и принимать посетителей как обычно: в белое одеяние служителей-энле, поверх которого носил, в знак своего высокого положения, короткую алую накидку. Такого же алого цвета была и круглая шапочка, лежащая на его седых волосах. Обычные служители тоже носили такие, но они были белыми.

Сам эйцвас рассматривал их обоих без особенного любопытства, но и без враждебности.

– Мы хотели бы поговорить свами об одном деле, которое… – начал было Кин Зи.

– В таком случае вам с вашим другом неплохо было бы для начала представиться, – прервал его Решевельц.

– Кин Зи, эйцвас.

– Девирг.

– Приятно, что вы назвали свои настоящие имена. Мое, я думаю, вам известно. Надеюсь, что вы и дальше будете столь же правдивы.

Эйцвас положил на стол кольцо, которое отдал ему Девирг. Затем, скрестив на груди руки, посмотрел ему в глаза.

– Таких колец существует всего два. Одно ношу я. Я получил его, когда был избран на этот пост. О существовании второго я узнал из секретного письма, оставленного моим предшественником, а он – из письма, написанного тем, кто был до него. Эти кольца простые, но изготовлены очень давно и особенным образом, так что подделать их легко, а вот повторить – невозможно. И то, что дали мне вы – не подделка.

– Эйцвас, пока вы не задали вопрос, на который мы не сможем ответить… – заговорил Девирг.

– Вопрос: откуда у вас это кольцо? – снова не стал дослушивать Решевельц, – не стоит волноваться, в этом письме также было сказано и о том, что я не должен задавать вам такого вопроса.

Посетители заметно расслабились, и это вызвало у него улыбку.

– Вы ведь не можете не понимать – хоть я и попросил вас представиться, но отлично знаю кто вы. Не стану скрывать, я давно приглядываю за вашей компанией. Особенно после того случая в Диверте и всего, что произошло потом. А ваше, не побоюсь этого слова, необыкновенное возвращение из Пещер…

– Вы, наверное, хотели сказать «неожиданное возвращение»? – брякнул вдруг Девирг и сам собственной наглости смутившись, прикусил язык.

Однако Решевельц в ответ и бровью не повел.

– Неожиданное, не скрою, – согласился он. – Но в итоге все закончилось хорошо, и это главное. В накладе вы, судя по всему, тоже не остались. И я говорю не о той награде, которую выплатил вам Аверд.

– Могу я просить вас объясниться, эйцвас? – поинтересовался Кин Зи.

– Можете, разумеется. Только так ли нужны вам мои объяснения? – Решевельц безразлично махнул рукой. – Я же не пристаю к вам с вопросами о том, с кем вы воевали в этом провале. Я также не собираюсь допытываться, почему на скалах около водопада повсюду следы копоти, а земля в округе была усажена ямами, некоторые из которых напоминали огромные следы. Мне даже не интересно, откуда мог взяться достаточно большой кусок обработанного креланита, идеально вписавшийся в след. Офицеры Храмовой Стражи нашли такой в ручье под разрушенной площадкой.

Говоря все это, он продолжал наблюдать за обоими своими гостями. Они же слушали его с абсолютно равнодушными выражениями на лицах. Но Кин Зи готов был сквозь землю провалиться. Это же надо было оставить столько следов! А Белые Плащи-то не промах!

– В общем, там много всего. Составляя отчет, офицеры насобирали интересностей на пухлую такую папку. Но вы выбрались оттуда живыми, и никакой опасности ни для кого нет, так зачем ворошить прошлое?

– Государственный Совет мог бы задать нам все интересующие вопросы.

– При чем здесь Государственный Совет? – пожал плечами Решевельц. – Храмовая Стража отвечает за безопасность Храма и Старого Города. С чего бы мне кормить Совет результатами ее работы? От Белых Плащей требовалось лишь проверить, безопасно ли это место. И они никакой опасности не нашли. Советники могли бы и сами провести любое расследование, но они предпочли нагнать туда солдат, которые за день перемесили сапожищами все, что там могло остаться занятного, так что сейчас там и смотреть-то не на что.

Действительно, после того, как в Аверде узнали о спрятанной долине, там практически сразу же началось строительство военного лагеря.

– Но вы ведь пришли не предаваться воспоминаниям, верно? – Эйцвас поправил свою красную шапочку. – Рассказывайте.

Стоящие на столе часы щелкнули и негромко прозвонили двенадцать раз. С улицы эхом им ответили две пары больших колоколов храмовых часовых башенок. Кин Зи взял со стола кольцо, покрутил его задумчиво в пальцах, вернул на место, и, решившись, наконец, сказал:

– Мы бы хотели поговорить о краже камней из Храма.

Решевельц вроде бы и не удивился. Лишь, подняв руку, принялся поглаживать бородку. Недолго стояла тишина, а затем он заговорил:

– Я спрошу вас всего один раз, юноши. И лучше для вас самих было бы ответить честно. Кто рассказал вам об этом? Кто-то из посвященных? Или кто-то из Совета? Имен можете не называть, но подумайте хорошо – очень многое в вашей дальнейшей жизни зависит от того, будет ли ваш ответ правдивым.

Он посмотрел в глаза Кин Зи. Санорра взгляд выдержал.

– Никто нас не присылал, – спокойно ответил он.

– Понятно, – Эйцвас перевел взгляд на Девирга. – Ваш ответ?

Блондин почувствовал, что его словно обдало колючим холодом под этим взглядом. Но он постарался ответить, как мог, твердо:

– При всем уважении, я думал, что эта пропажа беспокоит вас больше, чем не прекращающаяся грызня между Советом и Старым Городом. Но, видно, я ошибся. Нет, никто из посвященных нас не присылал. И из Совета тоже никто. И, нет, мы не побежим отсюда развлекать рассказами о нашем визите чиновников из Белого Зала. У нас с вами одна цель и мы могли бы помочь друг другу. Или мы должны принести вам страшную клятву в этом?

Решевельц не ответил. Он отвел взгляд и задумался. Долго сидел он, барабаня пальцами по столу и глядя на тускло поблескивающее в солнечных лучах кольцо. Затем он взял его в руки, встал с кресла и подошел к окну. Минуту он стоял, молча глядя вниз, на шумную площадь за старыми стенами.

– Я возьму ваше кольцо, – наконец сказал он. – В конце концов, его место здесь, в Старом Городе. Нахождение его у вас неизбежно вызовет вопросы, которые не нужны ни мне, ни вам. Взамен я выпишу вам рекомендательное письмо, которое будет столь же эффективно, но в разы безопаснее.

Он направился к столу и, взяв перо, принялся что-то писать на листе бумаги, добавив только:

– Как я понимаю, вы знаете, что произошло, поэтому объяснения можно пропустить. И, похоже, вы уже имеете какой-то план. Можете пока его изложить – я слушаю вас очень внимательно.

 

Глава 11

– То есть, он уберет всю дополнительную защиту с замка двери одной из хозяйственных комнат? – сидящая на стуле Вейга тряхнула связкой отмычек, которую ей передал Девирг. – А сам замок? А остальные замки? А охрана? С этим всем как быть?

По возвращении Кин Зи и Девирга от эйцваса, в оружейной комнате началась большая подготовка и планирование назначенной на завтрашний вечер операции. Девирг разложил на столе полученные от Решевельца планы Храма с нанесенными на них значками тайников и скрытых дверей.

– Эти бумаги дорогого стоят, – заметила Грейцель. – Мало кто их видел.

– Мы их тоже не видели, если что, – Девирг посмотрел на санорра, углубившихся в изучение планов. – А кто видел, тот сразу же забудет, верно?

– Угу, – буркнул Тэи Зи, не отрываясь от бумаг.

Вдвоем с Кин Зи они положили на план лист тонкой просвечивающей бумаги и пытались вычертить на нем безопасный маршрут, избегая тонких окружностей, показывающих участки, на которых действовали сигнальные знаки. Получалось пока не очень хорошо.

Оставив санорра сражаться с планом, Девирг отправился в свою комнату и вскоре вернулся с большой коробкой в руках. Плюхнув ее прямо на ковер, он устроился рядом и вот уже полчаса извлекал на свет разного вида отмычки, карабины, связки шпагата, флаконы с ядовитого цвета жидкостями, промасленные упаковки с тонкими метательными лезвиями и прочие приспособления, которым и названия-то никто, кроме, пожалуй, Кин Зи, не знал.

– Замки, охрана, ловушки и прочие приятные и неприятные неожиданности – это наши проблемы. Планы нужно отдать ему завтра утром. И если по ходу дела возникнут какие-нибудь… – взяв из коробки очередной пузырек с жидкостью, он встряхнул его, глядя на свет и удовлетворенно кивнул, – … возникнут какие-нибудь осложнения – эйцвас нам никогда и ничего не давал.

– Так если возможны осложнения, то, может быть, стоит пойти всем вместе? – спросила Грейцель.

– Нет, не стоит.

Кин Зи сунул за ухо карандаш, которым только что что-то сосредоточенно рисовал на бумаге.

– Тут число и сила значения не имеют – скрытность нужна. А чем нас больше, тем мы заметнее. Кстати, мы, наверное, закончили. Подходите поближе.

Девирг отложил очередной карабин и подошел к столу. Тэи Зи смахнул с бумаги остатки раскрошившегося карандаша и прижал ее посильнее, чтобы рисунок проступил четче.

Кин Зи оглядел собравшихся:

– Итак, вот план. Первое: в Храм пойдем Девирг, я и Тэи.

Грейцель собралась было возразить, но он поднял руку:

– Объясняю почему. В главном зале, через который нужно будет пройти, постоянно все освещено, так что придется передвигаться от тени к тени, быстро и по возможности бесшумно. У колонн через равные промежутки стоят часовые.

– Охрану в Храме несут Белые Плащи, – вставил Тэи Зи. – Если постараться и не подходить близко, то можно мимо них проскользнуть, но риск очень велик. Им ведь даже видеть нас не обязательно – могут просто почувствовать. И чем нас больше, тем вероятнее, что так и случится.

– Так что толпой мы там точно не пройдем, – подытожил Кин Зи. – Не говоря уже о том, что одно дело, если поймают двоих Дей Кай и одного никому не известного негодяя…

– Благодарю… – вежливо поклонился Девирг.

– И другое – если среди схваченных вдруг окажется офицер Храмовой Стражи, которую многие в Академии прекрасно помнят и к которой у Старого Города и без того накопились вопросы.

Возражений не было, но было заметно, что недовольство слушателей не исчезло окончательно.

– Давайте дальше, – санорра указал на обведенные красные крестики, разбросанные повсюду на плане. – Вот эти метки – охранные печати. Если они уловят малейшее колебание чужеродной силы – поднимется тревога. Так что обходить их придется очень внимательно. Закрытые замки открывать старым проверенным методом – мало ли, что там припрятано внутри.

– В подземных переходах охранных печатей нет, но там темно, – Тэи Зи провел пальцем вдоль нарисованной линии. – Света тоже зажигать нельзя – в темноте его будет видно очень далеко. Так что пойдем в абсолютной темноте.

– Не страшно, – Девирг посмотрел на свою коробку – У меня на этот счет кое-что есть из проверенных средств.

Кин Зи кивнул.

– Подземелья под Храмом – это естественные многоуровневые катакомбы, переходы которых постоянно пересекаются между собой и постепенно спускаются все ниже и ниже, – продолжил он. – Все переходы выводят в залы с несколькими дверями. И вот тут начинаются сложности.

Он указал на прямоугольник на плане, от которого отходило несколько коридоров.

– Двери запираются на ночь, но это не главное. Дело в том, что замки с вечера еще и прикрываются защитными знаками и печатями. Они висят часов десять-двенадцать, а потом рассеиваются.

– И как вы собираетесь открыть замок, не задев печати? – поинтересовалась Винга.

– Она накладывается не на все двери, – пояснил Девирг. – Несколько раз за ночь патруль должен обходить все подземные помещения. Поэтому на пути солдат одну дверь просто запирают на замок, не оставляя ловушек.

– Откуда знаешь?

– Эйцвас рассказал.

– Ха, – усмехнулась Вейга, – если он еще и рассказал вам, какие двери будут распечатаны, то ему цены нет.

– Вот в том-то и дело, что он этого не знает, – сбил воодушевление Кин Зи.

– Как так?!

– Маршруты караулов каждую ночь меняются. Разводящие офицеры сами их заранее не знают – они получают схемы с ними от главнокомандующего перед тем, как заступят на дежурство. А он узнает от посвященных из Совета, после того, как они запечатают двери, – Девирг снова принялся копаться в коробке – А они ежедневно меняют путь. Так что кроме них, главнокомандующего и начальников патрулей чистой дороги не знает никто.

– Поэтому с нами пойдет Тэи, – подытожил Кин Зи. – Он будет проверять, запечатана дверь или нет.

– Я-то не против, – пожал плечами Тэи Зи. – Но насчет того, чтобы идти бесшумно… до сих пор в этом необходимости не было.

– И на этот счет у меня есть кое-что, поделюсь.

Девирг заглянул в коробку, порылся там, вытащил две баночки с желтоватой жидкостью и протянул одну Тэи Зи:

– Держи. Пару глотков отхлебнешь – должно хватить. Обостряет все реакции. И шагать будешь бесшумно, как северный скельд.

– А тебе?

– Не переживай, я и так справлюсь, – подмигнул блондин.

Санорра взял склянку и подозрительно осмотрел ее со всех сторон. В мутном непрозрачном растворе колыхалось что-то толстенькое и на вид – живое.

– Фуу, – скривилась Вейга. – Там что-то плавает.

– Не что-то, а кто-то, – спокойно ответил Девирг. – Сельдская пиявка это. Ее яд – один из главных ингредиентов.

У Тэи Зи вытянулось лицо.

– Да ты ее не разглядывай! – беззаботно махнул рукой блондин. – За эту скляночку знающие люди продадутся с потрохами и еще доплатят сверху! Я лет десять назад купил несколько баночек тут, в Аверде, у одного специалиста. Из наших, не из саллейда. За страшные деньги, между прочим, купил. И ни разу не пожалел.

– И где сейчас эта чудесная лавка? – скептически поинтересовалась Грейцель.

– Нет ее, – с явным сожалением вздохнул блондин. – То ли вдруг торговля не пошла, то ли из Старого Города ей заинтересовались… в общем – закрылась. А хозяин пропал куда-то.

Девирг снова вернулся к коробке и вытащил из нее темный сверток. Развязал бечевки.

– Смотри-ка. Столько времени не доставал и моль не поела, – улыбнулся он.

На кресло легла темно-серая куртка из мягкого материала, вся утыканная карманами, кармашками и петлями для карабинов. Сверху упали такого же цвета штаны. Рядом Девирг поставил ботинки на мягкой подошве.

– Ты примерь, – предложила Грейцель – Мало ли что. Может, подраздался где.

Девирг в ответ повернулся в пол-оборота к зеркалу и довольно похлопал себя по плечу.

– Да, пожалуй, мог…

– Да я не про плечи.

Девирг скорчил гримасу.

– «Я не про плечи», – передразнил он гнусным голосом. – Попрошу без оскорблений мне тут! О деле надо думать, а не о… том, о чем ты думаешь.

Но штаны на всякий случай приложил, посмотрел на себя в зеркало, и, вроде бы, остался доволен. Затем повернулся к Тэи Зи:

– Слушай, Тэи, я тут подумал… А ты в чем планируешь идти? Не подумай, я против твоего обычного гардероба ничего не имею, но, сам понимаешь – не для такого он дела. Будешь пыль по коридорам подметать. А если хвост в темноте дверью прижмет, так это вообще форменное безобразие будет.

Сестры прыснули в кулак, Грейцель тактично отвернулась и даже Мэй Си улыбнулась.

Тэи Зи молча посмотрел на него и молча же принялся собирать бумаги и карандаши.

– Тэи, ну без обид! У тебя в этих твоих штуках грозный и зловещий вид, но мы же не пугать их идем. Ну, если нет ничего – и не страшно! – Девирг отставил свою коробку и поднялся со стула. – Пошли, подберем тебе что-нибудь?

– Хвост покороче? – буркнул санорра в ответ, не отрываясь от своего занятия.

– А, чтоб мне пропасть! – блондин виновато развел руки. – Язык мой – погибель моя! Прости дурака, глупость сказал!

– Да ладно, – мрачное лицо Тэи Зи, вроде бы, прояснилось, и он оставил карандаши в покое. – Пошли, показывай, что там у тебя.

– Пойду тоже пороюсь в шкафу, – Кин Зи свернул в трубку лист с планом и убрал его в футляр, – Наверняка что-то найдется полезное.

– Девирг! – Винга уселась на диван и запустила руку в оставленную без присмотра коробку, – А можно пока посмотреть, что у тебя тут?

– Да, смотрите, конечно, – махнул рукой тот, следом за Тэи Зи выходя из комнаты. – Только с метательными ножами аккуратнее. Лучше из чехлов не вынимайте.

– А что так? – Вейга как раз, отщелкнув застежку, вытащила из ячейки на ремне тонкое и острое, как бритва, лезвие.

– А они отравленные! – донеслось уже с лестницы.

Гедарка уронила оружие и поспешно вытерла руки об одежду.

– Смотрите, красота какая!

Винга подняла небольшую пузатую склянку с тонкими на вид стенками, на дне которой плескалась нежно-розовая маслянистая жидкость. От движения она колыхнулась, и все свободное место внутри склянки заполнилось розоватым дымком, в котором переливались золотистые точки.

– Ух ты! – восхитилась Вейга. – Дай посмотреть!

Отобрав склянку у сестры, она принялась разглядывать ее содержимое, поворачивая то так, то эдак.

– О, а тут написано что-то, – она перевернула склянку вверх дном и, прищурившись, попыталась разобрать надпись, сделанную вручную на приклеенном к ней ярлыке. – Только ничего не понять.

– Значит, это для тебя не предназначается. – Кин Зи зашел в комнату и поставил рядом с коробкой Деврига большую холщовую сумку.

Затем он наклонился и тоже посмотрел на надпись, похожую на переплетение вьющихся лоз.

– Это ллейда – язык саллейда.

– Красиво, да? – Вейга тряхнула склянкой, и розовый дым снова заклубился над жидкостью.

– Ты бы аккуратнее ее трясла, – Кин Зи сел рядом и начал развязывать завязки на сумке. – Видишь, как горлышко запаяно? Потому что одна капля просочится – и все.

– Что – все?

Санорра оставил в покое завязки, наклонился к ее уху и начал что-то шептать, периодически указывая глазами на склянку. Винга тоже наклонилась поближе. Спустя несколько секунд ее брови поднялись домиком, а лицо залила краска. Она уставилась на жидкость, а затем недоверчиво посмотрела на Кин Зи:

– Что, правда что ли?

– Правда. И это, кстати, произойдет, если испарится пара капель. Представь, что будет, если случайно разобьется эта баночка? Или крышка чуть-чуть отойдет?

Вейга скривилась и крайне осторожно поставила склянку назад в коробку. Девирг, который как раз вернулся в комнату вместе с Тэи Зи, расхохотался, наблюдая за ее манипуляциями.

– Чего скалишься?! – огрызнулась Вейга. – Хороши у тебя пожитки: яды, гады, да мерзость эта летучая. А у тебя, Кин, в сумке что? Упакованная пыточная?

– Ну не совсем… – улыбнулся тот.

Для начала из сумки на свет появился плотно стянутый тканевый рулон, перехваченный с двух сторон ремешками. После того, как замки ремней были расстегнуты, рулон распался надвое, оказавшись полным комплектом одежды.

– Вы не пугайтесь, это не из тех вещей, что в Эш Геваре нашли. Все из простого материала пошито, – сразу сказал он.

Вещи Кин Зи повесил рядом с теми, что разложил Девирг. Фасоном комплекты были похожи, но цветом и материалом различались – тот, что выложил санорра, не был однотонным, и раскраской очень походил на серый, потрескавшийся от времени камень.

– Эх, красота – вздохнул блондин, рассматривая вещи.

– Вокруг Эш Гевара камни, скалы, да мертвая земля, – пояснил Кин Зи. – Днем в этом на их фоне никто не разглядит. Но для нашего случая лучше все-таки черный цвет. Так что этот пока пусть остается дома.

Он снова запустил руки в сумку и одну за другой вытащил и осторожно положил рядом несколько свернутых спиралью нешироких лент, в которых, судя по тому, как они позвякивали, было что-то металлическое.

– Утащил все-таки? – спросил Тэи Зи.

– Только то, что в сумке было.

– Это что? – спросила Грейцель.

– Мой походный арсенал, – санорра расстегнул застежки ремешков и начал расправлять ленты. – Еще… с давних, других времен.

В развернутых лентах оказались тесно, одна к одной, уложенные в специальных отделениях рамки со вставленными в них короткими – не длиннее ладони, оперенными стрелами. В первой они были простыми, с черным длинным металлическим наконечником. У стрел, лежащих в остальных лентах, наконечники были гораздо короче и не такие острые, с впаянными в основание стеклянными колбочками, заполненными разноцветными жидкостями или мелким серым порошком.

Девирг сразу протянул к ним руку.

– Можно?

– Да, только осторожно.

Девирг аккуратно извлек стрелу из рамки.

– Слышал я о таком, – он постучал по колбочке. – Но, признаться, никогда не видел.

Грейцель тоже взяла одну из стрел с коротким наконечником и осторожно потрогала острие.

– Ой, – вдруг произнесла она, – она же почти не заточенная! И острие гнется.

– Так и надо, – возразил Кин Зи, – смотри.

Он легко отломил острие наконечника и показал стрелу Грейцель.

– Видишь, – указал он ей на тоненькое отверстие в торце, из которого упала капля цветной жидкости, – внутри проходит тонкий канал. Стрела попадает в цель, но не наносит смертельных повреждений, потому что наконечник очень короткий. Снадобье через ранку по открывшемуся каналу сразу попадает в кровь. Действует мгновенно.

– Яд?

– Нет, – улыбнулся Кин Зи. – Это как раз для того, чтобы не нанести цели серьезного вреда. Усыпить, например, или просто парализовать на время. Возьмем завтра несколько с собой.

Он вынул несколько рамок из тканевых гнезд и уложил рядом. Затем снова свернул ленты в рулоны и застегнул на них застежки.

– Что же ты раньше-то богатство такое не доставал? – вздохнул Девирг. – Много где пригодилось бы.

– Повода не было. Да и без этого всего как-то обходились.

– А завтра, значит, не обойдемся?

– Посмотрим, – уклончиво ответил санорра. – Но лучше нам быть во всеоружии, верно?

– Точно! – Девирг хлопнул присевшего на диван Тэи Зи по плечу. – Ну что, Тэи, рад возможности вспомнить юности годы чудесные?

– Это чьей же юности? – поинтересовался тот. – Не моей уж точно.

– Да? Не знал. Ну, моей юности годы, значит, вспомним!

– Угу, вспомним.

– Во внутренний двор Храма нам просто так не попасть – стена, Девирг, для тебя уж сильно высокая. Да и Белые Плащи у всех ворот, – Кин Зи затянул завязки сумки и закинул ее на плечо. – У меня есть кое-какие идеи, но было бы неплохо осмотреться на месте заранее. Может, пойдем, пройдемся перед ужином? За одним и разведку проведем.

Идея была всеми признана замечательной.

 

Глава 12

Любят жители Аверда гулять по аллеям большого парка, который разбит прямо под стеной, окружающей Старый Город, чуть в стороне от Храмовой площади. До поздней ночи на скамейках прохлаждаются нарядно одетые бездельники и обнимающиеся парочки. Натуры романтические, предпочитающие уединенное любование звездами, тоже любят заглядывать сюда после заката и вздыхают себе в удовольствие, пока ночной сторож, уже ближе к полуночи, не начнет выпроваживать посетителей, чтобы запереть большие решетчатые ворота на замок.

Вот и сегодня гуляющие потянулись на выход, заслышав в конце главной аллеи негромкий стук колотушки и немолодой голос:

– Закрываемся, добрые горожане, закрываемся! Ждем вас завтра, приходите, будем вам рады… Спокойной вам ночи, достойные господа и прекрасные дамы, пусть сны ваши будут вам в радость!

Из-под тени деревьев показался пожилой сторож с граблями для сбора листьев в одной руке и с деревянной колотушкой в другой. Слегка шаркающей, усталой походкой он направился к воротам, позванивая связкой ключей на поясе, как вдруг заметил, что парк покинули не все гости – на одной из скамеек, закинув длинные ноги на кованый подлокотник, положив одну руку под голову, а другой придерживая весьма объемную бутыль из-под чего-то определенно крепкого, похрапывал хорошо одетый санорра.

К спящему гостю уже направлялся патруль, состоящий из офицера Храмовой Стражи и двух солдат гарнизона. Неодобрительно покачав головой, сторож тоже повернул к скамье.

Офицер тем временем с досадой рассматривал лежащего:

– Советников в Аверд понаехало, видать из свиты какой и загулял. Ну и несет же от него.

Затем он осторожно потряс спящего за плечо:

– Эй, любезнейший!

Санорра на эти потряхивания пробормотал что-то невнятное, затем не открывая глаз, поудобнее положил руку под голову и довольно всхрапнул.

– Я думал, они и не пьют вовсе, не то что не напиваются, – тихонько сказал один солдат другому.

– Ага, вот ему и расскажешь, когда проспится, о чем ты думал.

– Эй… – офицер сделал еще одну попытку пробудить гуляку: – Господин, здесь нельзя спать!

Попытка, как и прежняя, оказалась безуспешной.

– По-моему, это без толку, – заметил один из солдат. – Из свиты – не из свиты, какая разница? Сам виноват. Забираем?

Недолго поколебавшись, офицер согласился.

– Давайте. Пусть в караульном проспится.

Солдаты аккуратно взяли спящего под руки. Тот недовольно хрюкнул, но так и не проснулся.

В этот момент сторож, который уже некоторое время наблюдал за происходящим, решил вмешаться и подошел ближе.

– Прошу прощения, господа военные.

Патрульные оглянулись на него, прекратив на время попытки стянуть пьяницу со скамьи. А старик подошел еще ближе и указал на серолицего:

– Парнишка-то, по всему видать, не простой, – он повозил пальцем по дорогому шитью на сюртуке. – А уж если к советнику в свиту попал, то родители точно свеклу в Хейране на рынке не продают.

Эти слова заставили солдат снова опустить прожигателя жизни на лавку. Воспользовавшись этим, он незамедлительно устроился комфортнее и принялся сопеть с явным удовольствием.

– Ну, оттащите вы его сейчас в караульное, а дальше что? Сами же понимаете – как только узнают в Старом Городе, кого принесли, так налетят с вопросами. А у них там, наверху, – сторож ткнул пальцем куда-то в темное небо, – пойди, пойми, что в головах происходит. Поднимется скандал, начнут виноватого искать. А правило армейское, оно одно – виноват всегда тот, кто никому не нужное рвение проявил.

Судя по лицам солдат, со словами сторожа они были вполне согласны. Офицер заколебался.

– Вы не подумайте только ничего такого, я вас ни в коем случае не останавливаю и мешать долг свой исполнять не хочу, – продолжил сторож, обращаясь к нему. – Но, может, ну его? Не он первый, не он последний.

Старик посмотрел на небо.

– Ночь нынче теплая – не простудится. Пусть себе лежит. А через пару-тройку часов я его растолкаю да за ворота выставлю – пусть идет своей дорогой.

Офицер снова внимательно посмотрел на посапывающего санорра. Вид у того был абсолютно безмятежный. Внезапно он громко икнул. Стоящие рядом солдаты скривились и даже сторож, крякнув, почесал нос.

– Уф, – выдохнул один, – может, старик дело говорит?

– Точно, – поддержал второй. – Сейчас пока притащим, пока запишем, а потом еще на обход идти. Да и несет от него… где налакался-то такого? Завтра будет с похмелья подыхать – вот и наказание ему будет.

– Ладно, – офицер повернулся к сторожу, перебиравшему на связке ключи, – пусть проспится и выпусти его. Только смотри, чтобы не видел никто! А то сам в подвал отправишься!

Он погрозил пальцем.

– Вы не беспокойтесь, юноша, – улыбнулся морщинистым лицом старик. – Я же говорю вам – не первый десяток лет тут служу. И разбужу, и спроважу в лучшем виде. А вас я и видеть не видел.

– Хорошо, – офицер повернулся к солдатам караула. – Пошли дальше.

Сторож проводил патрульных до выхода из парка, дождался, пока они свернут в переулок, и запер ворота.

Вздохнув, он неторопливо пошаркал к скамье, постукивая деревянной колотушкой. Присев рядом со спящим, он несколько минут смотрел по сторонам. Вокруг было тихо и пустынно.

Санорра тихо присвистнул носом.

– Как ты, болезный? – поинтересовался сторож.

– Что это за дрянь? – без всякого признака хмеля в голосе спросил тот, не открывая глаз. – И она у тебя протухла что ли? Откуда вонь такая?

– Тэи, я же не жаловался, когда глотал это твое пойло, от которого все кишки наружу выворачивает? Не жаловался. Вот и ты потерпи. Надо так. Пахни от тебя по-другому – мы бы уже тут напряженно думали, куда девать три бесчувственных тела.

Он вынул из кармана флакон с белой жидкостью и потихоньку поставил на скамейку.

– На вот, потом рот прополощи – и всего делов.

– А это что такое? – приоткрыв один глаз, поинтересовался мнимый пьяница.

– Настойка освежающая, не бойся, – улыбнулся сторож.

Затем он еще раз посмотрел за ворота.

– Вроде больше никого не видно, можно вставать. Кин уже на месте?

Санорра уселся на скамье, встряхнул головой, открыл склянку, недоверчиво принюхался к ее содержимому, усиленно прополоскал рот и выплюнул жидкость в траву.

– Так-то лучше, – покачал он головой. – Да на месте он. Сидит на сумке за забором.

– Тогда надо ему свистнуть, и вперед,

Старик-сторож встал и по-молодому потянулся:

– Ходить нам долго, а назад вернуться нужно до рассвета.

Вечером, надев мешковатый белый балахон с широкими рукавами, похожий на те, что носят живущие при Храме младшие служители, и спрятав лицо под его глубокий капюшон, Кин Зи, прихватив на рынке небольшую тележку, отправился в нижний квартал, где без каких-либо проблем получил несколько больших тюков с постиранным бельем, на каждом из которых стояла большая печать Старого Города.

Возвращаясь, он свернул в неприметный переулок, а когда спустя пару минут снова выкатил тележку на оживленную улицу, то под большими узлами уже лежала сумка с одеждой и оружием для ночной вылазки. Далее его путь лежал к скромным воротам, столь же старым, сколь и участок стены вокруг них. По-хорошему, их бы следовало давным-давно заделать – так непрезентабельны они были и так редко ими пользовались. Их даже не Храмовая Стража охраняла – вместо нее караул несли гарнизонные солдаты.

Эти ворота, да что там, и не ворота-то вовсе, а просто широкая двустворчатая дверь с прорезанным окном, как нельзя более хорошо подходили для того, чтобы попасть в Старый Город, не привлекая к себе лишнего внимания. Добравшись до них, Кин Зи долго пережидал в переулке, дожидаясь, пока офицер в белом плаще сменит караул и удалится восвояси. Выждав еще немного, он, пониже опустив капюшон и получше спрятав руки в рукава, подкатил свою тележку к воротам и постучал. В открывшееся дверное оконце выглянул солдат.

– Чего привез, энле?

– Белье чистое. Скатерти, занавески, – глухим голосом, не поднимая головы, ответил Кин Зи, указав рукавом на лежащие на тележке тюки.

Лицо в оконце исчезло. Стальной запор стукнул и дверь открылась. Солдат, дожевывая что-то на ходу, вышел из проема, лениво поковырял наваленные горой здоровенные мягкие мешки, и махнул рукой:

– Проезжай, энле.

Молча кивнув, Кин Зи вкатил тележку в ворота и застучал колесами по мощеной дорожке, ведущей к хозяйственным постройкам позади Храма. Вокруг сновали такие же фигуры в серых и белых одеждах, так что никому не было до него никакого дела.

Поравнявшись с входом в одну из боковых храмовых пристроек, отделенную от стены дорожкой и строем пышных кустов, Кин Зи быстро огляделся вокруг. Не заметив никого поблизости, он вытащил со дна тележки сумку с вещами и нырнул в переплетение веток и листвы. Положив сумку в самую гущу кустарника, он нагреб на нее старые ветки, и присыпал опавшими листьями и травой. После чего снова вышел на дорожку и отправился дальше, чтобы оставить свою тачку у дверей склада рядом с остальными.

Солнце уже почти зашло, но занимать наблюдательный пост было еще рано, и поэтому Кин Зи успел выполнить еще несколько мелких дел, прежде чем часы Храма не прозвонили восемь раз. Склонив голову и спрятав руки в широких рукавах своего одеяния, он, стараясь не попадаться никому на глаза, неспешно прошел до того места, где спрятал днем сумку и, оказавшись рядом с кустами, сделал шаг в сторону, полностью пропав в тени.

Первым делом разгреб листья и ощупал сумку. Вещи были на месте. Затем быстро скинул и спрятал светлый балахон, прикрыл лицо маской, надел капюшон и подтянул завязки. Теперь разглядеть его в темных кустах стало просто невозможно. Усевшись поудобнее, Кин Зи принялся терпеливо ждать сигнала.

Наконец, спустя несколько часов ожидания, совсем рядом на каменную дорожку у стены, зазвенев, упала монетка. Пора. Раскрыв сумку, он вытащил из нее нечто цилиндрической формы и выбрался из кустов.

 

Глава 13

– Вход точно рядом?? – поинтересовался Тэи Зи, стоя по другую сторону стены.

Девирг, все еще одетый в поношенную одежду паркового сторожа и седой парик, пожал плечами:

– Я так понимаю, что мы как раз напротив той самой пристройки должны быть, – он осмотрелся по сторонам. – Но в любом случае, мы не далеко.

Ни звука с другой стороны по-прежнему не доносилось. Девирг полез в карман и достал из него еще одну монетку. Сжал в кулаке, готовясь бросить.

– Погоди, – Тэи Зи удержал его руку. – Слышал?

– Что? – Девирг снова прислушался. – Тишина вроде.

– Нет… пригнись! – прошипел вдруг санорра, указывая наверх.

Девирг сначала воспользовался советом, а потом посмотрел вверх. Из за стены взвилась в воздух, упала и развернулась небольшая лестница из прочных круглых перекладин на тонких цепях.

– Вот это я понимаю, комфорт! – улыбнулся Девирг. – Тэи, давай первый. Переберешься – держите лестницу – я заберусь.

Тэи Зи кивнул и, проигнорировав лестницу, быстро полез вверх прямо по камням. В несколько секунд он поднялся на стену и глянул сверху вниз. В отличие от освещенного парка, храмовый сад тонул в ночной тени. Но, прекрасно видя и в абсолютной темноте, он сразу разглядел держащего края лестницы Кин Зи. Тот кивнул и в полголоса съязвил:

– Тэи, я всегда знал, что за твоей благообразной внешностью скрывается позер, пьяница и дебошир. А где второй?

– Следом, – Тэи Зи спрыгнул со стены и схватился за второй край лестницы. – Может, уроним его разок?

– Что я слышу? Где твое неизменно философское отношение к трудностям жизни?

– Хлебни разок этой вонючей гадости, потом понюхай весь вечер запах перегарища изо рта – и посмотрим, как ты заговоришь.

– Так не удовольствия же ради! – голова в лохматом седом парике появилась над стеной. – Пользы дела же для!

Девирг спрыгнул в сад. Кин Зи быстро убрал лестницу со стены и скатал в трубку.

– Все прошло нормально? Что со сторожем? – спросил он у Девирга, стягивающего парик.

– Сторож спит и видит сны.

Седые волосы шлепнулись на траву. Следом упала тонкая восковая маска с морщинами и поношенный сюртук.

– Ворота я закрыл, ключи рядом с кроватью в сторожке положил. Так что, когда проснется, будет думать, что сам все запер, только забыл.

Девирг достал из сумки свои ботинки, уселся на траву и принялся стаскивать башмаки.

– К Тэи привязался патруль, но благодаря его актерскому таланту, моему хитрому зелью и милой даме по имени Удача, все обошлось.

– Все потому, Тэи, что на тебя достаточно взглянуть, и сразу возникает ложное чувство, что ты и беспробудное пьянство – вещи несовместимые, – затягивая ремешки креплений кивэев, сказал Кин Зи.

Тэи Зи уже сменил свой дорогой сюртук и модные штаны на нечто непроницаемо черное. Судя по многочисленным кармашкам и карабинам, а также ремешкам и шнуркам, идеально подгонявшим это нечто по любой фигуре, с самого начала этот костюм шился с определенной целью и отнюдь не для вечерних прогулок по людным местам.

– Болтайте-болтайте… – пробурчал он, надевая одолженные ему туфли на мягкой подошве.

– Так, – Девирг застегнул широкий кожаный пояс, на котором в небольших отделениях лежали отмычки, кинжал в ножнах и еще кое-какие небольшие приспособления. – Я готов.

– Я тоже! – Кин Зи поправил кивэи. – Тэи?

– Готов, – Тэи Зи поднялся на ноги и отряхнул одежду.

– Тогда держи вот.

Кин Зи протянул ему широкую плотную перевязь, на которой в специальных кармашках были укреплены несколько склянок с жидкостями разных цветов.

– Перекинь через плечо, пристегни карабином, чтобы не болталась.

– А что в них? – Девирг принялся с интересом рассматривать разноцветные склянки.

– Дымовая завеса. Бросаешь склянку об пол – и вокруг все заволакивает дымом. Помнишь, как в Пещерах? Если накроют – может пригодиться.

– Ишь ты… Ну, надеюсь, не пригодится. Ладно, по маленькой на дорожку – и вперед.

Девирг достал из сумки две баночки. В одной плавала уже всем известная сельдская пиявка – эту он протянул Тэи Зи, другая была наполнена зеленоватой мерцающей в темноте жидкостью – ее он оставил себе.

– Это что? – указал на нее Кин Зи.

– Усилитель зрения, – блондин открыл крышку, внимательно принюхался к запаху содержимого склянки. – Час-два буду видеть в абсолютной темноте не хуже вас.

Он вздохнул:

– Правда, потом на такое же примерно время зрение ухудшится. Сильно ухудшится – глаза будут отдыхать. Так что лучше нам побыстрее все закончить. Ну, давай, Тэи, – он приподнял баночку: – За успех нашего предприятия! Только пиявку не проглоти.

Они разом осушили свои склянки, которые, опустев, тоже отправились на дно. Подождав немного, Девирг зажмурился, открыл глаза и огляделся вокруг. Мягкие тени и темнота отступили. Вместе с ними исчезли все цвета. Мир стал серым, с четкими линиями.

Кин Зи и Тэи Зи увидели, как зрачки его глаз вытянулись, словно у саллейда. Девирг наклонился и, опустив руку в тень под кустом, поднял из травы монетку, которую сам же до этого перебросил через забор.

– Видали?

– Не поспоришь, – кивнул Кин Зи.

– Тэи?

– Я ничего… – начал было санорра.

Тут Девирг сделал какое-то незаметное движение. Правая рука Тэи Зи метнулась вверх и замерла напротив лица со сжатым кулаком. Разжав пальцы, он посмотрел на лежащую на ладони монетку.

– Действует, – кивнул Девирг. – Кин-то на такие фокусы без бутылки способен, а вот ты – нет. Спорим, ты даже не успел подумать, что я ее тебе бросил?

Санорра кивнул.

– Это снадобье обостряет все рефлексы, улучшает координацию… ну, и все такое, – Девирг присел, закрыл сумку и задвинул ее под куст. – Давайте уже выдвигаться. Действие у наших микстур не бесконечное, и когда оно закончится, лучше нам быть уже дома.

– Согласен, – кивнул Кин Зи. – Начнем.

Они подошли к двери. Тэи Зи поднес руку к замку и не ощутил никаких посторонних вибраций.

– Сигнальные знаки сняты.

Девирг достал тонкую отмычку, вставил ее в замочную скважину. Повернул вправо, затем влево. Внутри замка что-то негромко щелкнуло. Кин Зи осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

– Пусто. Заходим.

Когда все трое оказались в маленькой комнатке без окон и закрыли дверь, то тьма стала непроницаемой, но усиленное зрение теперь ни в чем не уступало способности санорра видеть абсолютной темноте и позволяло Девиргу различать каждую мелочь вокруг.

– Девирг, ты как?

– Нормально, – вставив отмычку в замок, он запер дверь и вынул из кармана листок с грубо набросанным на нем планом Храма.

– Смотрим в последний раз. Мы здесь, – он указал на самую крайнюю комнату. – Тайник, в котором лежали кристаллы, находится в подземелье под главным залом, примерно в центре. К нему ведет целый комплекс переходов, вход в которые находится как раз за статуей. Из этой комнаты мы выйдем в левый предел главного зала. Дальше – как договаривались – по одному вдоль стены, за статую и под землю.

Он поднял глаза от бумаги:

– Возражения, замечания?

Тэи Зи покачал головой.

– Никаких, – сказал Кин Зи.

– Тогда вперед, – свернутая карта отправилась в карман. – В зале соблюдаем абсолютную тишину. В коридорах под землей приглядывайтесь внимательно: увидите отсвет от факела впереди или сзади – давайте сигнал, это патруль.

Он улыбнулся и развел руки:

– А то я сейчас ни света, ни тени не различаю.

Они подошли к двери. Кин Зи прислушался к происходящему по другую сторону. Кивнул головой. Девирг вынул небольшую тонкую емкость с узким носиком и капнул пару капель на петли двери. Замок сдался после второго поворота отмычки.

Передвигаясь короткими перебежками от одной затененной ниши в стене к другой, они оказались в главной части Храма, за огромной статуей Энлиан. В центре постамента, на котором она была установлена, была стальная дверь. Тэи Зи коснулся ее рукой, кивнул и сделал шаг в сторону. Девирг оценивающе посмотрел на замочную скважину и вынул из отделения на поясе отмычку. Оба санорра встали рядом, глядя в разные стороны.

Шагах в десяти у колонны переминался с ноги на ногу и украдкой позевывал офицер в белом плаще с длинной церемониальной пикой в руках. Приди ему мысль насторожиться – и вторжение чужаков было бы обнаружено в один момент. Но офицер, похоже, думал исключительно о том, как здорово было бы сейчас вздремнуть.

Отмычка, между тем, сделала свое дело. Замок щелкнул едва слышно, и Девирг, приоткрыв дверь, нырнул в темный проход. За ним последовали остальные.

Каменная галерея уходила под уклон, с низкого потолка свисали куски паутины. Чем ниже приходилось спускаться, тем холоднее становилось. Спустя несколько минут галерея оборвалась, и все оказались в довольно большом зале.

Кин Зи тронул за плечо Тэи Зи и указал на противоположную стену, в которой чернели шесть дверных проемов. Тот вышел вперед, прошелся мимо них, потом подошел к одной из дверей и указал на нее рукой. Девирг присел и заглянул в замочную скважину. Кин Зи встал в проходе, внимательно глядя назад в галерею, по которой они пришли, благо, что опасности быть обнаруженными не было – вокруг лежала могильная темнота. Появись на стенах малейший отсвет фонаря или факела идущей с обходом стражи – он будет заметен издалека.

Кто-то тронул его за плечо. Резко обернувшись, он увидел стоящего рядом Тэи Зи. Усмехнувшись под маской, Кин Зи указал на его ноги, затем на свое ухо и отрицательно покачал головой, давая понять, что не услышал его шагов. Девирг тем временем осторожно приотворил дверь, за которой оказался следующий коридор.

Здесь, в больших нишах, сделанных в стенах, стояли каменные саркофаги. В некоторых лежали почти рассыпавшиеся в труху кости или коконы из почерневшей ткани, формой напоминающие человеческие тела. На некоторых обмотки частями истлели, открывая обтянутые иссохшей кожей кисти рук или оскал мертвого рта на лице с пустыми глазницами. Девирг передернулся: и без того зловещее зрелище в серых, лишенных теней красках, было еще более жутким.

Еще один зал, еще одна проверка дверей. Еще один коридор, и снова – выбор выхода. Едва слышно похрустывает каменная крошка под ногами, иногда крыса впереди перебежит дорогу. А за границей зрения, что впереди, что сзади – темнота, пустая и холодная. И сводчатые стены с безразличными ко всему мертвецами в нишах. И давление громады здания, которое ощущается почти физически.

Внезапно впереди появилась тускло светящаяся точка. Слабенький, едва мерцающий огонек. Идущий первым Кин Зи поднял руку и все остановились. Стража? Вряд ли – тогда огней было бы больше. Прищурившись, санорра всмотрелся в странный отблеск и через секунду дал знак двигаться дальше.

Пройдя по коридору еще несколько десятков шагов, все увидели, что огонек дрожит над небольшой лампадкой, подвешенной над низкой дверью. Когда-то давно на двери были вырезаны какие-то слова, но сейчас прочесть их было уже невозможно – время стерло буквы, превратив их в неровные бугры на деревянной поверхности. Других дверей вокруг не было. Тэи Зи поднес пальцы ближе к дереву и дал знак, что все в порядке. Девирг уже привычным движением повернул в замке отмычку. Дверь поддалась с трудом – такой тяжелой она была.

– Похоже, это и есть тайник, – тихо прошептал Кин Зи. – Все заходить не будем, кому-то нужно остаться снаружи и следить.

– Идите, я останусь, – так же шепотом ответил Тэи Зи. – Ловушек и охранных знаков внутри нет.

– Хорошо, – согласился Девирг. – Кин, пошли. Времени мало.

Комната, в которой они оказались, была небольшой по размерам и абсолютно круглой по форме. Когда-то давно стену украшали барельефы и цветные фрески, но они уже стерлись или разрушились.

Напротив двери, на небольшом возвышении, лежал обтесанный камень. За ним стояли три чуть выше обычного роста, статуи, замершие в немой сцене. Женщина, устало опустившая большой меч, и склонившая в задумчивости голову. Рядом, чуть правее, рослый мужчина со строгими, грубоватыми чертами лица, стоящий на одном колене, и указывающий на камень. А с другой стороны высокий юноша сжимающий в правой руке длинное древко то ли знамени, то ли копья, а в левой держащий над серой глыбой небольшую лампаду. Она была наполнена маслом, в котором дрожал огонек. Тени от статуй метались по стенам и сами они были выполнены столь мастерски, что в неровном, мерцающем свете казались живыми.

Первым делом Кин Зи обошел комнату. На одной из стен он обнаружил светлый участок свежей кладки, закрывавшей низкий проем в стене.

– Не помню ничего такого на карте, – сказал он.

– А ничего такого и нет. И мы его на схему не перерисовывали, – Девирг шуршал развернутой бумагой. – Значит, был еще один ход, которого на плане не было. Судя по тому, что его так тщательно заложили, пройти по нему было намного проще.

– И тогда маршрут патруля вору был не так уж и нужен, – согласился Кин Зи.

– Бардак, – вздохнул Девирг. – Ладно, пойдем, осмотрим место преступления.

Они подошли к камню. Когда-то он был накрыт металлической крышкой, запирающейся на замок. Сейчас она была откинута на петлях вверх. Сверху в камне было выдолблено множество углублений разного размера и глубины. Очевидно, именно в них некогда лежали кристаллы. Края выемок были в некоторых местах разбиты, как будто кто-то пытался их сколоть.

– В общем, все представляется мне простым до безобразия, – Девирг посмотрел на замок открытой крышки. – Защиту сняли. Замок вскрыли. Потом попытались вынуть кристаллы. Не получилось – за столько времени они впаялись в камень.

Он провел пальцем по краям выемок.

– Тогда их начали выковыривать из породы чем-то острым, – он вытащил из выемки несколько каменных осколков. – Судя по тому, что камней тут нет – успешно.

– Что ищем? – Кин Зи осмотрелся по сторонам.

– Все, что не увидела Храмовая Стража. Они, конечно, ребята глазастые, как оказалось, но вдруг что-то пропустили. Следы от капель масла на полу, остатки какого-нибудь порошка, все, что похоже на разряженные медальоны или их куски – все что угодно, в общем, чего здесь по идее быть не должно.

Девирг присел рядом с камнем и начал всматриваться в пыль на полу:

– Эх, чувствую, глаза начинает пощипывать. Скоро действие настоя начнет ослабевать.

Кин Зи уже тщательно оглядывал стены и пол. Глаза заслезились от напряжения – усиленное зрение предназначено для рассматривания дальних объектов, а не того, что и так под ногами, но самое обидное – даже так ничего не удалось заметить: пыль, паутина, осколки мрамора – вот и все. Он безнадежно покачал головой.

– Ничего не вижу. Вообще.

– То же самое, – Девирг, осматривающий пол вокруг камня, протер глаза. – Значит, разведка результатов не дала. Еще раз осматриваемся – и выходим. Кин?

Он посмотрел на Кин Зи, который вдруг остановился рядом с камнем и задумчиво водил пальцем по краям выемок.

– Ты чего? Все нормально?

– Сандар сказал, что пропажу кристаллов обнаружила стража? – спросил санорра.

– Ну, вроде бы да.

– А разве крышка не должна была быть заперта?

Он опустил железную крышку. Между ней и камнем осталась хорошо заметная щель – мешал открытый замок.

– Не каждый же раз ее открывали, снимая охранные печати?

– Слушай! – заорал Девирг, подскочив на месте, и явно забыв про осторожность.

Но тут же опомнился и зажал себе рот. Затем быстро заговорил в полголоса:

– А ведь ты прав! Если солдаты увидели, что камней нет, значит, крышка была приподнята!

– Вот об этом я и говорю. Зачем вору оставлять такой след? Ведь если бы она была закрыта на замок, то охрана могла ходить вокруг тайника месяцами, не подозревая о пропаже!

– Так, – Девирг потер лоб. – Допустить, что вор забыл ее закрыть или просто запаниковал…

– Это глупо, – возразил Кин Зи. – Тот, кто может впасть в панику, не дошел бы до этого места. А если бы и дошел – не вскрыл бы тайник. Откуда он вообще знал про камни? Как узнал о другом, безопасном маршруте, если его нет на планах? Кто ему помогал? А что ему помогали, я не сомневаюсь. И тот, кто оказал ему помощь, ставил на успех слишком много, чтобы понадеяться на паникера и дилетанта.

– Значит, что-то ему помешало закрыть крышку. Так-так-так, – Девирг яростно заскреб макушку. – Это не охрана помешала – ведь Сандар говорил, что все сделали тихо…

В этот момент в приоткрытую дверь протиснулась голова Тэи Зи.

– Что за крики у вас? Мы уже не прячемся?

– Тэи, – спросил его в ответ Девирг, – допустим, ты грабишь этот тайник. Если ты вытащишь что нужно и закроешь крышку, никто сто лет не узнает, что ты тут был. Не закроешь – все узнают через час. Ты крышку не закрыл и ушел. Почему?

Санорра задумался на секунду

– Ну, например, если я сломал замок.

– Не пойдет, – покачал головой Девирг. – Я глянул на замок, он так сделан, что раньше ты в нем…

Он внезапно замолчал, потом вдруг сорвался с места и, подскочив к камню, заглянул в широкую замочную скважину на крышке тайника. Секунду вглядывался, потом расстегнул на поясе кармашек с инструментами и вынул из него тонкий пинцет.

– Подержите-ка крышечку…

Пинцет прошел в отверстие почти до самого конца. Несколько осторожных движений, сильное нажатие, громкий щелчок – и Девирг поднял зажатый в тонких стальных полосках нечто, похожее на металлический уголок, неровно обломанный с одного края.

– Ай, красота! – на его довольном лице засияла широкая улыбка. – Ну, здравствуй, моя хорошая!

– Отмычка?

– Она самая. Тэи, ты как всегда неповторим!

– Как ее Храмовая Стража-то не нашла? – с сомнением спросил Кин Зи.

– Знаешь, сколько защиты было вокруг этого камня? – Тэй Зи провел над ним рукой. – И какая она была? Тонкий след до сих пор не рассеялся. И еще сигнальные заряженные камни, вплавленные в металл по всей крышке. Тоже еще до конца не разрядились.

Он указал на многочисленные бугорки, выступающие из металла.

– Защита многослойная. И к тому же – очень старая. Сейчас уже так не запечатывают. Такую и правда невозможно снять, подробно не зная, из чего она состоит, тут Грейцель была права. Даже зная, что и как снимать, на это придется потратить очень много времени. А тут, похоже, просто одним ударом были пробиты все слои защитного кокона. Думаю, после такого Храмовой Страже было не до копания в замке.

Обточенные края металлического уголка тускло отсвечивали под тусклым светом горящей лампады. Повернув обломок и так и сяк, ощупав его со всех сторон, Девирг, который в продолжение речи Тэи Зи, внимательно осматривал трофей, удовлетворенно хмыкнул.

– Так. Все как полагается. – Он протянул отмычку Кин Зи – Кин, видишь, там царапины на торце? Это, похоже, воровской знак. Сможешь рассмотреть?

– Попробую.

Санорра повернул отмычку целым краем, ненадолго зажмурился и резко открыл глаза. Его зрачки сжались до размера булавочной головки, увеличив неясный рисунок, выбитый на сером металле, в несколько раз. Но такое напряжение мешало сфокусировать зрение и поэтому линии расплывались. Резанула боль, из глаз непроизвольно потекли слезы. Но, наконец, рисунок начал проступать из мутной пелены, складываясь в острую звериную морду.

– Эй, у тебя все нормально? – забеспокоился Девирг, глядя на то, что с ним происходило.

– Не пойму… – Кин Зи тряхнул головой, пытаясь стряхнуть слезы. – То ли мышь, то ли крыса какая-то.

– Все, хватит, – Девирг отобрал у него обломок. – Нам еще назад идти, так что давай без самопожертвования. Да и вряд ли это крыса – ни один уважающий себя вор ее на клеймо не поставит.

Он потер глаза и убрал обломок в карман на поясе.

– Давайте выбираться отсюда. Завтра днем засунем под увеличивающее стекло в кабинете и рассмотрим все как следует. Не будем требовать от госпожи удачи многого, она и так была к нам неимоверно щедра.

– Пошли, – согласился Кин Зи. – Здесь мы явно ничего больше не найдем.

Тэи Зи несколько раз сжал кулак. Девирг это заметил.

– Мышцы тянет? – спросил он. – Рановато… Значит, времени у нас меньше, чем я думал. Нужно выбраться из Храма и быстро.

Прежде чем покинуть комнату, он придержал дверь.

– Смотрите во все глаза и слушайте во все уши, – предупредил он. – Учитывая, что мы никого не встретили, идя сюда и тут нам никто не помешал – велика вероятность поздороваться со стражей в узком коридоре. Наши действия в этом случае?

Кин Зи постучал пальцами по кивэям на поясе:

– У меня по шесть зарядов со снотворным, должно хватить на всех. Если вдруг успеют поднять тревогу – будем прорываться через Храм в дыму.

– Ох, не хотелось бы… – покачал головой Девирг.

– Тогда хватит болтать, – Тэи Зи открыл дверь, – время дорого.

Закрыв двери, они отправились назад по коридору. Огонек лампады над дверью в тайник становился все дальше, потом превратился в точку и наконец, исчез позади. Снова вокруг коридоры, залы с дверями, шуршание отмычки, щелчок замка, и дорога через темноту, мимо саркофагов и мертвецов в стенах.

Обратный путь показался гораздо короче. Не прошло и часа, как Девирг закрывал за собой дверь, ведущую в самый первый зал. Повернув отмычку и подергав для верности ручку, он вынул инструмент из замка, вздохнул с облегчением и указал на уходящую наверх галерею, которая оканчивалась дверями в зал Храма.

Они уже даже успели войти в узкий туннель, как Кин Зи резко выбросил руку в сторону, дав сигнал остановиться. Его чуткий слух уловил какое-то тихое металлическое царапание, исходящее от верхней двери. Ткнув вперед рукой, он повернул кисть, как будто открывал замок. Никому дополнительных объяснений не потребовалось. Все бросились обратно. Едва оказавшись вне галереи, Девирг указал на два дальних угла зала и сам поспешил в третий.

Сверху донесся звук открываемой двери, а затем – кашель и тяжелые шаги нескольких человек.

– Не люблю я подземелья эти, – недовольно раскатился под низким потолком густой бас. – Воля ваша, господин офицер, да только с обходов наших кроме сырой хвори в спине толку никакого.

– Вы, Харолд, лучше за листком приглядывайте! – отозвался кто-то молодой с легким раздражением. – Додумаетесь снова потерять – сами будете каждую дверь проверять! Я больше и пальцем к ним не прикоснусь!

– Кто старое помянет, господин офицер… – усмехнулся бас. – Проверю, что делать, виноват, не спорю. Только я на этот раз могу и без листочка идти – каждую циферку наизусть выучил!

– Нет уж, избавьте нас от ваших экспериментов, – молодой голос зазвучал уже совсем рядом. – Читайте с листа. Так всем будет спокойнее.

На полу появился дрожащий отсвет, упавший из-под свода галереи. Стража шла с факелами. Впрочем, судя потому, что солдаты были уже рядом с входом в зал, а отсвет был еще не таким уж и ярким – факелов у них было немного.

И действительно, когда в зал спустились четыре человека в форме, то факелы были в руках всего лишь у двоих. Причем офицерский белый плащ был на плечах лишь у одного – того, кто шел первым. Следом за ним следовал рослый здоровяк, на котором изящный парадный стальной нагрудник смотрелся столь же неуместно, как картина в дорогой раме, сдуру повешенная кем-то на необъятный ствол мощного дерева. С первого взгляда было понятно, что пусти его в бой – и никакая броня и оружие ему не понадобятся – он и голыми руками справится с любым врагом. Наверняка и в Академию он попал нежданно-негаданно, только потому, что на обычной беседе при отборе был замечен кем-то из посвященных, а сам и не планировал сроду вырасти выше гарнизонного вояки. Бывает такое.

А вот на двух молодых солдатах, идущих с факелами в руках, даже нагрудников не было. Видать, совсем новобранцы, про которых и не понятно еще – задержаться ли они в стенах Академии или нет. Тусклый свет факелов в их руках разгонял черноту подземелья лишь на расстоянии нескольких шагов, оставляя все остальное пространство во власти темноты. Войдя в зал, один из факельщиков повернулся и сделал шаг в сторону, явно намереваясь осмотреть помещение. Освещенное пятно на полу колыхнулось и переместилось ближе к углу, в котором стоял Кин Зи, пока еще невидимый. Он осторожно положил руку на рукоять кивэя. Стоящий напротив Тэи Зи тихонько потянул из ячейки на перевязи склянку с задымляющим составом.

– Эй, молодой! – здоровяк повернулся к отошедшему солдату. – Свет верни – я же ничего на этой бумажке разобрать не могу!

– Нужно проверить… – растерянно обернулся тот. – Приказ главнокомандующего…

– Новобранец, давайте без самодеятельности, хорошо? – молодой офицер раздраженно потеребил связку ключей в руках. – Вам лично главнокомандующий не приказывал ничего – все его приказы касаются только меня. А я вам никаких команд не отдавал. Давайте закончим обход, а на обратной дороге будем проверять каждый зал, как и было сказано. Может, даже поймаем десяток пауков и пару крыс, о чем и доложим господину главнокомандующему.

– Понял, молодой? Когда начальство прикажет – тогда и проверишь! – поддакнул Харолд и поднес листок к самым глазам. – Сами-то они прочитают, чего накарябали? Не разобрать ни слова!

Солдат вернулся к караулу, и светлое пятно снова отступило от стен. Здоровяк при свете двух факелов наконец-то смог прочитать написанное.

– Вторая, господин офицер! – ткнул он рукой в сторону двери.

Офицер недоверчиво покачал головой и сделал знак следовать за собой. С видимой опаской он прикоснулся ключом к замку и даже немного подался назад. Ничего не произошло. Тогда, осмелев, он отпер дверь, толкнул ее и она открылась.

– Похоже, на этот раз вы не ошиблись. Вперед! – он махнул рукой, и караул вошел в галерею.

Хлопнула дверь и спустя несколько секунд послышался щелчок замка. Какое-то время еще были слышны шаги удаляющегося патруля. Затем наступила тишина.

Кин Зи выскользнул из своего угла, прислушался к звукам из-за двери. Ничего слышно не было. Солдаты отошли достаточно далеко. Можно было идти дальше.

Последний коридор преодолели почти бегом. Нужно было торопиться: усталость и неприятные ощущения становились все сильнее. Бесшумно вскрыв замок, Девирг приоткрыл дверь, осмотрелся, махнул рукой и прижался к пьедесталу. Тэи Зи и Кин Зи встали рядом. Быстро закрыв дверь, ведущую в подземный ход, прокравшись вдоль стены мимо уже начавших клевать носами Белых Плащей, они снова оказались в маленькой комнате без окон, с которой начали свой поход. Кин Зи прислушался к звукам снаружи.

– На улице никого.

Отмычка повернулась в замке, тот тихо щелкнул и Девирг выглянул на улицу. В комнате запахло ночной свежестью, травой, цветами из сада. Снаружи действительно было пусто. Выйдя на открытый воздух, все вздохнули свободнее. Оставленная в кустах сумка лежала на месте.

– Тэи, – Девирг устало потер красные глаза и сел на траву, – я тут подумал… ведь у охранных печатей Храма площадь действия небольшая?

– Небольшая.

– Может, ну его – переодевание? Пойдемте так, а? Прикроешь от прохожих?

– Угу, – санорра тяжело присел рядом. – Только не тут. В парке.

– Вот спасибо.

– Да не за что…

Кин Зи тем временем перебросил через стену веревочную лестницу.

– Эй, – позвал он, – мы идем, или прямо тут в кустах заночуем?

– Пошли, Тэи, – Девирг тяжело поднялся и подал Тэи Зи руку. – Ноги-руки болят?

– Нормально все.

– Ага, вижу. За все, знаешь ли, в этой жизни приходится платить, – вздохнул блондин, глаза которого из синих стали черными из-за расширившихся зрачков. – Домой хочу. Завалюсь в сапогах на диван в гостиной и буду спать до обеда.

Он пошарил рукой в кустах, нашарил ремень сумки и закинул ее на плечо. Потом протянул руку, нащупал стену, и, придерживаясь за нее, подошел к лестнице.

– Хоть что-нибудь видишь? – спросил Кин Зи.

– Все вижу, – пальцы пошарили вокруг и ухватились за перекладину. – Только немного нечетко и глаза горят чуть-чуть совсем. Маленький такой костерок.

– Ясно, – кивнул санорра. – Перебирайся на ту сторону и лестницу не отпускай. Я перелезу – будем Тэи вытаскивать. И сумку оставь! Сам понесу.

Он стянул с плеча Девирга ремень.

– Все, лезь давай.

–Эхе-хе… – старческим голосом проскрипел блондин, ставя ногу на перекладину. – Пропустите, детушки, старого слепого бандита…

Забрался, впрочем, он достаточно. Осторожно перенес ногу через стену и начал спускаться вниз. Через пару секунд был на земле, обеими руками покрепче ухватился за края лестницы и легко дернул ее пару раз.

– Тэи, иду я – ты следующий. – Кин Зи обернулся к Тэи Зи, неуверенно стоящему на ногах. – Перелезешь?

– Да куда я денусь.

Спрыгнув на траву, он помог придерживать лестницу, пока Тэи Зи тоже не перебрался в парк. Судя по тому, что на этот раз он предпочел воспользоваться лестницей, а также по тому, как судорожно он вцеплялся в перекладины, этот подъем ему дорогого стоил. Спустившись, он сел на землю прямо у стены и не поднялся с места даже тогда, когда Кин Зи и Девирг подошли к нему.

– Держишься-то ты молодцом, но, спрашивать, можешь ли ты идти, думаю, нет смысла? – спросил Девирг.

Санорра промолчал.

Стоя у большого окна, через которое был видна освещенная лужайка перед домом и ведущая на Храмовую площадь улица, Грейцель вот уже битый час всматривалась в темноту, разглядывая каждого прохожего, который шел мимо.

– Уже десять раз должны были вернуться.

Она отвернулась от окна и начала прохаживаться туда-сюда по комнате.

– Не переживай так, – сидящая на диване Мэй Си подняла голову, оторвавшись от чтения книги. – Все будет хорошо. Присядь, не изводи себя.

– Да не извожу я… – потеребив прядь волос, девушка посмотрела на часы. – Их уже шестой час нет. Даже если они пошли, как и собирались – сразу после полуночи – у отравы этой, которую они с собой набрали, время действия уже точно закончилось. А после нее знаешь как мерзко?

– Я же иворэ – посвященная санорра, – улыбнулась Мэй Си. – Поверь, мне многое приходилось на себе пробовать. Но сейчас ты ничем никому не поможешь. Придут – расскажут.

– Расскажут они, как же.

Грейцель присела на диван, прикрыв пледом уснувшую в обнимку с подушкой Вингу.

– Этот ненормальный тогда от Ольтара тоже опоздал на два часа, заявился с довольным видом, букетом цветов и комплиментами. Я его в бок пару раз ткнула – хоть бы что. А потом, когда к вам приехали, Тэи Зи сказал, что у него два ребра сломаны – в поместье ногой ударили. И ведь ночь в лесу просидел, два дня в седле проболтался – и ни слова!

Она вздохнула.

– Из этих двоих тоже все нужно клещами вытягивать. «Нормально» – и весь разговор!

Вейга, которая все это время просидела за столом, рассматривая какой-то альбом, и, в конце концов, уснула, положив голову прямо на раскрытую книгу, завозилась, сонно огляделась по сторонам, перевернула страницу и снова улеглась, засопев носом.

– Читает, – улыбнулась Грейцель. – Может, на диван ее, к сестре положим?

– Давай.

Они подошли к столу и Мэй Си начала осторожно вытаскивать книгу из-под спящей гедарки, но вдруг остановилась, прислушалась к чему-то.

Грейцель тоже подняла голову.

– Чувствуешь? – спросила Мэй Си.

Грейцель подбежала к окну и выглянула на улицу.

– Где они? След санорра чувствую, явно это Тэи, – Она быстро направилась к двери. – Но никого не вижу.

– И не увидишь, если это Тэи.

Ручка входной двери повернулась и она начала открываться.

– Энлиан Светоносная… – Грейцель побледнела и отступила на несколько шагов. – Что с вами случилось?!

На породе стоял Кин Зи с красными, воспаленными глазами и сумкой за спиной. Рядом с ним за дверной косяк держался Девирг, глаза которого были завязаны мокрой повязкой, явно из оторванного впопыхах куска одежды. Вдвоем они придерживали с двух сторон Тэи Зи, бессильно, молча и хмуро висящего на их плечах.

– Ой, мамочки… – прошептала откуда-то сбоку проснувшаяся и тоже выбежавшая в холл Вейга.

– Только спокойно, – быстро заговорил Кин Зи. – Все хорошо.

– Ага, – Девирг не очень точно кивнул в сторону, где, по его мнению, должен был быть Тэи Зи, – Тэи, подтверди!

Санорра приподнял голову, попробовал сдуть волосы, закрывшие глаза и посмотрел на перепуганных девушек со всем возможным в его положении оптимизмом.

– Да. Не переживайте, все в полном порядке.

Грейцель жалобно посмотрела на Мэй Си.

– Я же тебе говорила.

Та только пожала плечами.

Глава 14

Пока вернувшихся из ночной вылазки устроили на ночь («Потом, Грей, все рассказы потом» – отмахнулся Девирг. Он, как был, завалился на диван в гостиной, где еще недавно спала Винга, сгреб на себя плед, которым она укрывалась и через минуту уже тихонько похрапывал), пока все успокоились и разошлись по комнатам, до утра осталось не так уж много времени. Грейцель казалось, что уснуть она не сможет: в голове теснились, носились кругами, звенели, гудели, свистели северными вьюгами мысли. Но усилием воли она заставила себя отвлечься от всего, расслабиться и сон постепенно охватил ее.

Но сон этот покоя не принес. Напротив, ее посетили крайне странные и даже бредовые видения. Будто бы она, снова ученица Академии, сидит в Болотах, где-то между Дивертом и границами земель Эш Гевара, выслеживая дойную терфатору. При этом что такое терфатора, почему она должна быть дойной, а главное – зачем она караулит ее вот уже целый день, по уши погрузившись в густую, холодную, вонючую жижу, Грейцель не имела ни малейшего понятия. Но, как не удивительно, все происходящее казалось ей абсолютно естественным.

Наступал вечер, все вокруг окрасилось в цвета заката. Внезапно прямо перед ней поверхность воды пошла рябью, заколыхалась, и из-под нее бесшумно показалась голова. Неизвестный был в маске и капюшоне, но Грейцель почему-то твердо знала, что это Кин Зи.

– Кин, как терфатора выглядит? И зачем ее доить? – шепотом спросила она.

В ответ санорра прижал палец к своей маске и так же безмолвно ушел назад под воду.

Сзади тихо плеснуло. Грейцель оглянулась и увидела плывущего в ее сторону Тэи Зи. Как и она, он погрузился в воду по самый нос, оставив над водой только сосредоточенно поблескивающие глаза. Не обращая на Грейцель никакого внимания, он проследовал мимо, затем повернул назад, молча описал вокруг нее круг, и, наконец, подплыв ближе, поднял из воды голову и тихим заговорщицким голосом сообщил:

– Никто не должен доить терфатору. Придется тебя убить.

– Ты что такое говоришь?! – поразилась Грейцель. – Рехнулся, что ли?!

– Все хорошо, спасибо, – вежливо ответил Тэи Зи. – А вот ты спятила. Но это мы сейчас исправим.

Он вдруг поднялся на ноги (всей глубины-то оказалось – по колено!), потом нагнулся и вытянул из-под воды длиннющую и, судя по всему, тяжеленую корягу. Затем он размахнулся и спокойно примерился, явно намереваясь одним ударом вбить девушку в дно по самую макушку.

Грейцель шарахнулась в сторону.

– Сиди тихо, – попросил Тэй Зи. – Я же промахнусь так. Знаешь, какая палка тяжелая?

Как это не было дико, но Грейцель внезапно почувствовала, что ей стало стыдно.

– Извини, – ответила она, возвращаясь на свое место и осознавая при этом весь абсурд происходящего. – Тэи, нельзя тебе меня этой штукой по голове бить. Вон она какая: кривая, некрасивая. Еще и грязная. Да и нельзя мне сейчас умирать – видишь, в Академию снова взяли. Узнают, что ты меня убил – заставят тебя за меня учиться.

– А я скажу, что ты сама утонула. Девирг подтвердит, – Тэи Зи кивнул в сторону берега, – да, Девирг?

Из-за кривого дерева, растущего рядом на островке, вышел Девирг. Он посмотрел на происходящее и критически покачал головой.

– Нет, Тэи, она права. Нельзя корягой.

– Вот видишь! – обрадовалась Грейцель.

– Почему нельзя-то? – спросил санорра, продолжая держать деревянную колоду занесенной над головой.

– Ты что? Умный вроде, а такие глупые вопросы задаешь. Палка же деревянная! Она за нее схватится и не утонет!

– А ведь верно, – расстроился Тэи Зи. – Как-то я об этом не подумал.

Он размахнулся и бросил корягу на берег. В полете она вдруг увеличилась, превратившись в настоящее толстое бревно, которое, смачно чавкнув, упало на мокрую землю. Сразу же откуда-то из-за него вылезли Вейга и Винга. Усевшись на дерево как на скамью, они, болтая ногами, принялись с интересом наблюдать за происходящим.

Девирг посмотрел на них и почесал подбородок.

– А давай ей сестер к ногам привяжем? – вдруг предложил он. – Они же одинаковые, как раз на каждую ногу по одной. Сразу на дно утянут.

– Точно! – Тэи Зи обрадовано ударил ладонью по воде. – А ну, давайте быстро!

Гедарки как будто ожидали этой команды, потому что сразу же весело спрыгнули с бревна и кинулись в воду. Вейга схватила Грейцель за правую ногу, а Винга – за левую. Болотистое дно сразу же провалилось под ногами.

– Вы что творите?! – она попытался оторвать их от себя, но они прилипли накрепко и при этом умудрялись гаденько хихикать, даже находясь под водой.

– Эй, – крикнул с берега Девирг, – ты там что, девчонок бьешь?

– Хамка гарнизонная, – констатировал Тэи Зи и начал выбираться на берег.

– Я в гарнизоне дня не служила! – отбиваясь из последних сил от тянущих вниз сестер, закричала Грейцель.

Освободиться никак не удавалось. Ноги уже целиком ушли в ил. Холодная, вонючая вода начала заливать рот и глаза. Пришлось зажмуриться. Последним усилием Грейцель попыталась еще раз вырваться на поверхность.

Смех из-под воды вдруг прекратился.

– Грей, прекращай руками-то дергать! – возмутилась откуда-то снизу Вейга.

– У меня сейчас вода кончится, – поддакнула ей Винга и ткнула девушку кулаком в бок, – Открывай глаза уже!

Удар вышел чувствительный, и глаза пришлось открыть. Болото, остров, трава, Девирг и Тэи Зи исчезли. А вот обе гедарки и вода почему-то остались. Винга сидела рядом на кровати и лила воду из кувшина прямо Грейцель на голову. Подушка уже успела промокнуть насквозь.

– Бесполезно, по-моему! – сказала она, глядя куда-то в сторону.

– Не поможет – окунем ее в канал! – донесся откуда-то со стороны голос Вейги.

– Да какого же?!… – закашлявшись, девушка подскочила в кровати.

Вингу как ветром сдуло.

– Грей, подъем! – проорала она уже из коридора. – Хватит спать, полдень на дворе!

Ощущение было такое, что после сна стало только хуже. Глаза горели, как будто на веки раскаленного песка насыпали. Прошаркав в ванную, Грейцель посмотрела в зеркало. Оттуда на нее глянула хмурая и весьма непрезентабельная особа: растрепанная, чуть опухшая, с воспаленными и покрасневшими глазами.

– Хамка гарнизонная, – сказала ей Грейцель.

Однако вспомнив, в каком состоянии вчера находились Тэи Зи и Девирг, она поторопилась привести себя в порядок. Мэй Си, конечно, постаралась всех успокоить, объяснив, что побочные эффекты настоев сами собой пройдут к утру, но кто знает.

Далеко идти не пришлось – Тэи Зи обнаружился прямо за дверями, с полотенцем на плече, в ожидании, пока освободится ванная (ну, что делать, если до этой идти ближе). Выглядел он, пожалуй, как обычно. По крайней мере, на ногах стоял вполне уверенно.

– Доброе утро, Грейцель, – кивнул он.

– Доброе. Только утро ли уже… Как себя чувствуешь, Тэи?

– Нормально, – пожал плечами тот. – Руки-ноги, по крайней мере, работают.

– А Девирг там как? Спит?

И в этот момент снизу раздался громкий вопль:

– Вейга, чтоб тебя! Голову оторву!!!

Из гостиной, хохоча, вылетели обе сестры и скрылись за дверью столовой.

– Уже, кажется, не спит. И судя по всему, с глазами у него тоже все хорошо, – усмехнулся Тэи Зи, закрывая дверь в ванную.

В холл, вытирая лицо рукавом, вышел Девирг. С его волос и одежды на пол ручьями стекала вода.

– Я тебе сейчас этот кувшин на голову одену! Привет, Грей.

– Ты, я вижу, прозрел? – спросила она.

– Я сейчас открою эту дверь, – мокрый палец указал в сторону столовой, куда скрылись сестры, – возьму этих северных оборванок за шиворот и кину в канал! Одолжи полотенчико?

– Представь себе, – вытирая мокрую голову начал он. – Сплю я, значит, и снится мне, что забрался я снова в Пещеры, в зал, где мы от той здоровенной штуки бегали, помнишь? А в зале этом – мама дорогая: камни, побрякушки всякие, цвейды – кеватры кучами – короче, всякого добра горами навалено!

Он закинул полотенце на плечо и продолжил:

– Гребу я, значит, все это дело горстями – и в мешок. И тут чувствую – капает на меня вода сверху. Сначала по капле, а потом уже хорошо так полилась. Я голову поднимаю и вижу картину: нависает над моей головой эта туша, причем явно ее задняя часть, и вода эта – не совсем вода, а… ну, сама понимаешь.

За кухонной дверью раздался дикий хохот. Грейцель тоже улыбнулась.

– Похохочите там еще! – прокричал Девирг.

– И чем все кончилось?

– Чем-чем… Кончилось тем, что открываю я глаза, а на меня эти тульды северные воду льют. А тебе что снилось?

От необходимости отвечать девушку избавил стук открывшейся двери.

– Сам ты тульда! – в приоткрытую дверь выглянула взъерошенная рыжая шевелюра. – Вы дрыхните себе, а завтрак уже два раза остыть успел! Потом сам же ныть будешь, что все холодное! И мы все голодные сидим – вас ждем!

– Так бы и сказали – вставай, Девирг, мы тебе покушать приготовили! А хочется что-нибудь полить – полей лужайку! Сейчас придем!

Дверь снова захлопнулась.

– Как глаза-то? – поинтересовалась Грейцель, – пришли в норму?

– Ну, кажется, да. – Девирг огляделся по сторонам. – А Тэи где? Он как?

– Тоже уже в порядке. Умываться пошел.

– Пойду тоже. Есть охота – умираю.

Завтрак получился отменный. На столе стояли тарелки с мясной нарезкой, сыром и мягким свежеиспечённым хлебом, от которого еще поднимался пар. Тарелочки с паштетами выстроились в ряд вокруг большого блюда со свежими фруктами. Рядом на небольшом столике стоял чайник, окруженный разными сладостями.

– Вот это да! – Девирг остановился в дверях и даже руки развел. – И кто же тут так постарался?

– Садитесь, давайте, пока еще все горячее, – Вейга первая плюхнулась на стул и сразу принялась набирать закуски на тарелку.

Все расселись по своим местам и с аппетитом начали уплетать стоящие на столе деликатесы.

– А кто же готовил-то это все? – поинтересовалась Грейцель, обведя стол вилкой с наколотой на нее колбасой.

– Они вот, – Мэй Си указала на сестер, уплетающих за обе щеки бутерброды.

– С ума сойти! – вилка Девирга точным ударом сняла колбасу с вилки Грейцель и отправила в рот хозяину. – Вкуснотища-то какая!

– Тебе мало, что ли? – обернулась та.

– А ты не размахивай едой над столом!

Девирг проглотил добытый в бою трофей, поднял свой стакан и торжественно провозгласил:

– Девы юные! За труды ваши все утренние преступления против меня ныне прощаются вам!

– И против меня, – кивнула Грейцель.

– Ха! – усмехнулся Девирг – и тебя тоже полили? А тебе, Тэи, как не досталось?

– Когда эта пара прокралась в мою комнату с кувшином воды, я решил не дожидаться.

– Я тебе поражаюсь. А меня предупредить нельзя было?

– Ты же спал.

– Так разбудил бы!

– Вот они и разбудили.

Все сидящие за столом расхохотались.

– Слушаю я тебя, – покачал головой Девирг, – и, как это ни странно, понимаю, что и возразить-то нечего.

В общем, завтрак шел себе непринужденно и весело.

– Послушайте, – спросила Мэй Си, когда дело дошло до чая и десерта, – Может быть, мы уже узнаем подробности о вашей вчерашней вылазке? Вернулись вы какие-то битые.

– О, это целая история… и, пожалуй, она достойна прекрасной легенды. – Девирг закинул ногу на ногу и принял возвышенный вид. – Сначала три героя сквозь ветер и непогоду преодолели высокую стену. Помню, как я любовался звездами на ее вершине, а дождь бил мне в лицо, и ветер рвал плащ с моих плеч…

– Какой еще дождь? – не поняла Вейга. – Не было вчера никакого дождя.

– Вей, это для осознания драматизма момента. Дай волю фантазии, в конце концов!

– Моя фантазия спрашивает, как это, в одно и то же время, дождь, ветер – и чистое небо со звездами. Не объяснишь ей?

– Жизнь твоя, Вей, лишена поэтической возвышенности, – вздохнул Девирг. – Приземленное ты создание, не способное воспарить в выси и низринуться в бездны…

– Рассказывай уже давай!

– Умолкни и внимай тогда. Будешь бухтеть – ничего не расскажу!

Далее последовала красочная повесть о том, как ему, во мраке и ужасе окруженному монстрами, смотрящими из теней, пришлось вести за собой в тайное убежище Тэи Зи, который был холоден и спокоен, и Кин Зи, который смеялся в лицо опасности. О том, как весте они раскрыли все уловки неведомого врага, и о том, как он, Девирг, проявив чудеса ловкости, извлек на свет тайную улику.

– Но когда мы отправились в обратный путь, враг в злобном бессилии решил отплатить нам, поставив у нас на пути вооруженных до зубов солдат.

Услышав это, порядком уже утомленные высокопарным слогом слушательницы оживились.

– Так вы встретились со стражей? – Грейцель даже тарелку отодвинула. – Ну-ка, выкладывай подробности.

– Мы были решительны и безжалостны и одержали великую победу.

– С ума сошли! – ахнула Винга. – Так вот почему вы такие вернулись. И что с ними? Куда вы их там подевали? Кин, говори ты, а то этот сейчас…

– Мы отдали их Тэи. Он позаботился о несчастных, – нарочито небрежно махнул рукой Кин Зи.

– Тэи? – Винга растерянно посмотрела на санорра, невозмутимо пьющего чай. – И что ты с ними сделал?

Тот отхлебнул из чашки, поставил ее на стол, поднял глаза на гедарку и спокойно произнес:

– Я их съел.

– Чего?!!

– Ну, хватит! Что вы как дети-то? – обиделась Грейцель. – Мы тут места себе не находили, а вы…

– Да о чем рассказывать-то, – пожал плечами Кин Зи. – Длинные пустые коридоры, темнота, тишина. Дошли до тайника, облазили там все углы. Сначала без толку. Если бы не Тэи – ушли бы с пустыми руками.

– Так вы и правда что-то нашли?! – подскочила на стуле Винга. – А что?

– Сейчас доедим, пойдем в гостиную, покажу, – Девирг принялся копаться в печенье, выбирая, чтобы на нем было побольше шоколадной крошки.

– А насчет солдат – это тоже правда?

– Конечно. Я же говорю – наш путь был полон опасностей…

– Так, – Грейцель положила вилку, – у тебя ребра хорошо срослись?

– Начинаются угрозы, – вздохнул блондин, оставляя в покое блюдо с печеньем. – Ну, встретили патруль, уже на выходе. По темным углам отсиделись – они мимо прошли.

– И все?

– Да конечно! Что мы, ненормальные что ли – побоище устраивать.

– Фу ты, – Вейга покачала головой. – А я уже себе представила не пойми что. А что нашли-то?

– А вот это уже заслуживает отдельного разговора. Допивайте чай и пойдемте в гостиную. Грей, у тебя там где-то лупа была? Тащи сюда – она нам пригодится.

Глава 15

После завтрака все собрались вокруг стола в библиотеке. Глядя в большое увеличивающее стекло, под которым был закреплен обломок отмычки, Девирг качал головой:

– Кин, друг мой, садись-ка ты за книжки. У нас на Инцмире даже голопузые дети знают, что это за зверь. Не крыса это никакая. Это же хомга! Живет в норах, лопает зерно и семена всякие. Ловили мы таких. Едали даже не раз по молодости, да, Грей? Шкурку обдерешь – и на ветку, как на вертел. Поджаришь на костре и хрустишь косточками. Красота!

– Не приходилось мне с голым пузом есть крыс на Инцмире, – огрызнулся Кин Зи. – Да и не расстроен я особенно из-за этого.

– Хомга это, – поправила Грейцель. – Не крыса никакая.

Мэй Си тоже посмотрела через толстое стекло. Выгравированная на торце отмычки острая морда зверька была видна во всех подробностях.

– Но не спеши расстраиваться от своего невежества, – продолжал Девирг, не обращая внимания на возмущение санорра, – потому что у меня есть потрясающие новости.

Он присел на диван, хитро улыбнулся и сказал:

– Мне даже не жаль, что почти всю сегодняшнюю ночь я провел, трясясь от страха, что слепота не пройдет. А знаете почему? Потому что я, кажется, знаю, кому принадлежит эта отмычка. Знаю, кто наш вор.

– Знаешь?! – подскочила Винга

– Еще один хороший знакомый? – медовым голосом поинтересовалась Грейцель. – Из какого же притона?

– Грей, будь добра, возьми в кладовке тряпку и подотри весь яд, что ты тут разбрызгала, – Девирг подошел к столу, взял обломок отмычки и принялся его крутить в пальцах. – А я тем временем расскажу о нашем таинственном незнакомце.

Он устроился поудобнее, словно собрался рассказывать интереснейшую захватывающую историю.

– Прежде всего, личность это достаточно известная. В определенных кругах, конечно. И при этом, не поверите – никто о нем практически ничего не знает! Лично я знаю его достаточно давно, но при этом не знаю совершенно.

– Опять пошло-поехало про дожди и звезды, – вздохнула Вейга.

– Нет, без шуток, – Девирг остался совершенно серьезным. – Я много чего знаю о нем: что он настоящий мастер, с которым мне, например, не ровняться, и пока что – даже в мечтах. Известно мне также, что в плане знания всяких старинных рассказов и легенд его можно смело ставить против Решевельца, и вопрос еще, кто кого одолеет. Знаю я также, что во всяких старинных и необычных штуках мало кто разбирается так, как он. Но, вы не поверите, я не то что его настоящего имени не знаю, но даже не имею понятия, как он на самом деле выглядит! Потому что так виртуозно менять внешность, как он, тоже не умеет никто.

– Верится с трудом, – с сомнением сказал Кин Зи.

– Вот чтоб мне пропасть! А знаете что? – спросил вдруг Девирг, – давайте-ка я расскажу вам одну историю? Только никому ни-ни, договорились?

– Рассказывай.

– Итак, лет эдак восемь-десять назад жил я в этом же городе и делил жилье с некоей прекрасной светловолосой дамой, имевшей привычку запихивать свои милые чулки прямо под кровать и сушить свое, простите, белье, над печкой …

– Ты не туда что-то завернул, – предупредила внезапно покрасневшая Грейцель.

– Виноват, каюсь и продолжаю. Так вот. Приближались выборы нового алворда и по традиции во дворце Государственного Совета выставили для просмотра всякие драгоценные регалии, подарки, что дарили главам Совета в разные времена, короче – множество бесполезных, но невероятно дорогих штук. А среди них – церемониальную медаль алворда – диск из чистейшего креланита, с гербом Аверда в обрамлении россыпи драгоценных камней чистейшей отделки. И медаль эта была чуть не с циферблат наших напольных часов.

– Ого, – Вейга и Винга переглянулись. – За такое можно половину Аверда купить. Ты, случаем, не приврал? Для красивого слова?

– Нет, – покачала головой Грейцель, – именно такой медаль эта и была. Я как-то на посту около нее стояла, тоже видела.

– Благодарю, – поклонился Девирг. – Так вот, пока готовили все это добро к показу, охраняли его так, что муха не пролетит и клоп не проберется. Поставили у всех дверей Белых Плащей в караул, штук всяких навешали – наставили, аж воздух звенел. Главнокомандующий Храмовой Стражей лично каждый день посты менял. Сам-то алворд тогда перед выборами в разъездах был, где-то на Севере, но письмо прислал, что будет от него поверенный с последней проверкой. И точно – за несколько дней до открытия приехал личный его представитель с рекомендательными письмами под подписями и печатями. Солидный такой мужчина, суровый и обаятельный, как северный закат. В белом костюме, при орденах, в общем, женщины были в восторге.

Встретили его, конечно, красиво, с банкетом. Слух даже шел, что он на этот самый свой костюм бокал вина вылил – напраздновался. Так ему еще до утра по тем же меркам новый сшили.

Утром главнокомандующий ему все входы-выходы показал, и те, что для посетителей, и те, что не сразу увидишь. Про то, как и когда часовые сменяются, рассказал. Копии всех ключей выдал, чтобы мог высокий гость сам все осмотреть. В общем, представитель доволен остался. Все экспонаты обошел, все замки проверил, все витрины потрогал. И тоже изъянов не нашел. Перед отъездом всем руки пожал, сдержанно пообещал никого не забыть и укатил в северном направлении.

А утром в день открытия выставки обнаружилось, что вместо медали алворда под стеклом на подставке – сухая лепешка. Главнокомандующий – в зал. Точно – все на месте, а ее нет. Офицеры из оцепления ничего понять не могут: никто ничего не видел и не слышал, Решевельц к себе главнокомандующего вызвал, и такого ему приватно наговорил, таких вопросов назадавал, что тот в петлю засобирался.

В общем, и Академию, и гарнизон – на ноги, народ с площади разогнали, всех кто в оцеплении стоял – на допрос, посвященных из Совета, всех кроме Нье Анэ с его братией, запрягли город прочесывать. Говорят, к санорра тоже хотели обратиться, да передумали – стыдно.

– И как?

– Да никак, – махнула рукой Грейцель. – Никаких следов не нашли.

– Точно, – подтвердил Девирг. – А потом и алворд сам из поездки вернулся. Ну, делать нечего – рассказали ему. Старикан, когда после новости в чувство пришел – вызвал всех к себе. Доверенного своего тоже за компанию. И выяснилось тут, что доверенный-то и не похож совсем на того, который в Аверд приезжал. Главнокомандующий хотел прямо у алворда в кабинете тупым парадным мечом зарезаться от такого позора. Регалии с себя срывать пытался. Но старик с пониманием отнесся: сказал, что железка таких нервов не стоит, утешил его, как мог, и слово офицера взял, что руки на себя не наложит. С тем и отпустил. Долго потом и Совет и Старый Город втихаря копали, искали виноватого. Но кончилось ничем. Медаль, конечно, к вступлению в должность Ройзеля новую сделали, но с тех пор выставляют на обозрение только дешевые копии.

Девирг явно поколебался пару секунд, но все-таки продолжил:

– А дело, собственно, в том, что я незадолго до этого встретился с… ну, назовем его Хомгой. И он попросил меня одолжить ему мой новый белый костюм. Хороший, надо сказать, костюм, кучу денег я за него отдал. Но Хомге я был кое-чем серьезно обязан, поэтому дал костюм без разговоров. И, знаете ли, был очень удивлен, когда увидел свой костюм на поверенном алворда, – он посмотрел на Грейцель: – Грей, не начинай только заводить свою любимую песню про «хорошо» и «плохо», потому что я понятия не имел, зачем он ему нужен.

Девушка промолчала, но посмотрела нехорошим взглядом.

– А потом Хомга, как обычно, пропал. Но где-то через пару месяцев передали мне от него записку с извинениями. А к записке прилагалась пара мешочков с кеватрами. Не маленьких, скажу я вам, мешочков – не на один такой костюм хватило бы.

Мэй Си взяла в руки обломок и принялась внимательно его изучать.

– Может, мы сможем с ним встретиться? Поговорить? – спросила она. – Ты знаешь, где его найти?

Девирг покачал головой.

– Нет. Есть у него связные, через которых заказчики с ним связываются, но не с каждым они дело будут иметь. Сам же я, повторюсь, даже как он выглядит не знаю. Говорю же – он постоянно внешность меняет. Я его тогда только по костюму своему и узнал.

Кин Зи прошелся по комнате, постоял и снова принялся ходить туда-сюда.

– А, может, его без затей заманить к связному его, а по пути в подворотне подкараулить да порасспросить как следует? – предложила Вейга.

– К которому из них? Из тех, кого я знаю, с нами ни один разговаривать не будет. Да и если поверить в невозможное, что мы его вычислим и прижмем, то не скажет он ничего, – вздохнул Девирг. – Прикинется поленом, он это хорошо умеет. Поговаривают, что он как-то в Хейране попался на одном деле и угодил в подвал на пару месяцев к одной очень серьезной компании. Что они там с ним делали – подумать страшно. Так он не только им ни слова не сказал, но и как-то сумел сбежать. А потом потратил много времени, чтобы навести на них Старый Город. И больше про компанию эту никто ничего не слышал.

Снова наступила тишина. Только слышно было, как Кин Зи меряет шагами комнату.

– К любому можно найти подход, – остановился наконец он. – Каждый что-то любит, что-то – нет, о чем-то мечтает, чего-то боится. Девирг, а что-нибудь о нем достоверно известно? Хоть что-нибудь?

– Хм, – Девирг задумался. – Сейчас ему должно быть уже явно за сорок. Всю жизнь промышляет воровством. Репутация уже такова, что следов не заметает – все равно любой знающий поймет, что, кроме него, никто так не сможет. И не состоит ни в каких воровских артелях – того, что зарабатывает, вполне хватает на жизнь и заказов меньше не становится. Про умение менять собственную внешность я уже говорил. Ко всему прочему, не хуже ученых из Старого Города разбирается в разного рода тонких силах, хотя, вроде как, нигде и никогда не учился, и, будучи гельдом, никакими не владеет. Но…

Он поднял палец, обращая внимание всех на важность того, что собирался сказать.

– Знаете, кого он на самом деле боится? Посвященных. Серьезно, даже самых безобидных. Боится и обходит их за три двора. Я думаю – не напрасно. Задуматься – так у многих к нему, должно быть, претензии есть. И серьезные претензии. Такие серьезные, что никак нельзя ему к ним в руки попадать. Поэтому ходит он обычно увешанный всякими защитными и сигнальными штуками. Я в этом всем не очень хорошо разбираюсь, но по собственному опыту знаю, что штуки эти очень дорогие и крайне эффективные.

Он задумался, явно копаясь в собственной памяти.

– А что насчет того, что он любит… Да кто же его знает, что он любит. Деньги, я так думаю, не главная его страсть – он их обычно тратит, не считая. До разного рода запретных и острых ощущений тоже не ходок. Хотя… разве что…

На его лице вдруг появилось такое выражение, как будто он вспомнил что-то хорошее, но воспоминание это пришло совершенно не ко времени.

– Ты чего так заулыбался похабно? – поинтересовалась Грейцель, видя, как лицо его расплывается в какой-то странной улыбке.

– Была, определенно была у него одна привычка в прошлом. Кто знает, возможно, он от нее не отказался до сих пор. После успешных операций любил он бывать в одном заведении. Называлось оно «Сладости Аверда».

Закинув руки за голову, Девирг улыбнулся как-то даже мечтательно:

– Вам, правда, это название ничего не скажет…

– Это же кондитерская недалеко от Храмовой площади? – спросила Мэй Си, – Я туда с Грейцель заходила. Приятное, спокойное место. Хозяйка там – саллейда.

– Она нас комплиментами засыпала, – добавила Грейцель. – И в зале там чисто, аккуратно. Хорошее место, спокойное.

– Чувствую я, не о тех сладостях речь, – покачала головой Вейга. – Или этот твой грызун имеет обыкновение печеньем с молоком себя развлекать?

Девирг явно колебался. Он встал, прошелся к окну, потом вернулся к дивану.

– Давай, выкладывай, раз уж заикнулся, – судя по лицу Грейцель, она не ожидала услышать ничего хорошего. – Что там за сладости в этой кондитерской?

– Да все с ней нормально, кондитерская как кондитерская, – Девирг замялся, подбирая слова. – Но в этот же дом есть еще одна дверь. С другой стороны. Вот в нее пустят уже не каждого.

Он замялся. Все ждали.

– И куда она ведет? – спросила Вейга.

– Ведет эта дверь… Ведет эта дверь в… салон.

Шесть пар глаз смотрели на него с вопросом во взгляде.

– Ну?! – не вытерпела Грейцель. – Что язык-то проглотил? Говори уже!

– А, в Бездну все, – Девирг с обреченной решимостью махнул рукой. – Короче, там по ночам работает дом свиданий.

– Чего? – опешила Грейцель.

– Дом свиданий. Место такое, куда мужчины приходят, чтобы отдохнуть. Взрослая уже девочка вроде, зачем переспрашиваешь?

– Не поняла, – прожившая всю свою недолгую жизнь на Севере Винга недоуменно посмотрела на сестру, и та ответила ей таким же не понимающим взглядом. – Приходят и приходят, что здесь такого-то?

– Я вам потом расскажу, – пообещала Грейцель.

– Оригинально, – усмехнулся Кин Зи. – И никто о нем не знает?

Теперь усмехнулся и Девирг.

– Как же, «не знают». Отлично знают все, кому надо.

– А ты-то, котяра белобрысая, откуда про него знаешь? – поинтересовалась Грейцель. – А ну-ка, поделись с нами?

Девирг пропустил вопрос мимо ушей.

– В принципе, я неплохо знаком с хозяйкой этого… заведения, – начал он.

– Близко знаком? – снова влезла Грейцель с вопросом.

Девирг снова решил не отвечать.

– Я к тому, что я мог бы поговорить с ней. На правах старого знакомого. Возможно, если мы сообщим ей часть информации о том, что случилось и подадим ее в правильном свете, она могла бы быть нам полезна.

Тэи Зи пожал плечами:

– Для этого у нее должен быть свой интерес. Иначе, какой резон ей вмешиваться.

– Интерес есть, – сказала Мэй Си. – Она ведь понимает, что может заниматься своими делами спокойно, пока власти не проявляют к ней особенного внимания…

Девирг вдруг поднял руку, прерывая ее:

– Мэис, ты веришь, что у меня нюх на опасность? Знаешь, такое чувство, когда ты к змее руку голую тянешь, не зная, что она ядовитая, а внутри тебя голос какой-то говорит, что не надо этого делать? Так вот, сейчас мне этот голос говорит, что если мы попытаемся шантажировать хозяйку Сладостей Аверда – кончится это для нас очень плохо.

– Никто не говорит о шантаже, – возразила Мэй Си. – Я о том, что до сих пор ни Совет, ни Старый Город не видели в том, чем она занимается, никакой опасности для себя. А теперь все чужаки – первые под подозрением. Так что, чем быстрее вопрос будет разрешен – тем лучше. Да и лишние заслуги перед Авердом ей точно не помешают.

– С этим согласен, – кивнул Девирг. – А ты что скажешь, Кин?

Он посмотрел на санорра, стоящего перед окном и так глубоко задумавшегося, что он даже не обратил внимания на вопрос.

– Кин? – позвала Мэй Си.

– Я слышу, – ответил тот, не отрывая взгляда от происходящего на улице. – Вы правы, нужно использовать любую возможность.

Он отвернулся от окна.

– Сходи к ней. Поговори. Всего, разумеется, ей знать не следует, но о том, что у нее бывает преступник, которого ищут Старый Город и лично эйцвас с алвордом, я думаю, можно сообщить. Мне кажется, после этого она не откажется тебя выслушать. А в зависимости от результатов твоего разговора уже будем строить планы.

Глава 16

– Все, что я могу вам пока сказать – это то, что прикладываются все усилия для того, чтобы камни были найдены.

Решевельц сцепил пальцы лежащих на столе рук в замок и оглядел троих своих собеседников. На них его слова, похоже, особенного впечатления не произвели. Один из них сразу покачал головой. Это был старик с утонувшими среди морщин маленькими и колючими глазками, настолько худой, что мог затеряться в складках белого одеяния служителя.

– Ясно, что вы не сидите на месте, эйцвас. Но результата нет. Может быть, вы сообщите нам, в чем состоят эти… усилия? Круг несколько обеспокоен…

– Обеспокоен настолько, что отдает приказания Храмовой Страже без моего ведома? – резко оборвал его Решевельц.

– Мне об этом ничего не известно, – старик обернулся к своему соседу, широкоплечему мужчине в офицерской форме. – Главнокомандующий?

Тот скрестил руки на груди:

– У вас бывают странные посетители, эйцвас. К тому же – в неурочное время. Вроде тех, что зашли к вам на прошлых выходных. И ушли они от вас, как докладывают часовые, не с пустыми руками. Лишняя предосторожность не помешает. А почему это так вас обеспокоило? Они – это и есть ваши «усилия» по поиску кристаллов?

– Во-первых, это мои посетители, главнокомандующий. Мои, а не ваши. И приходят они ко мне открыто, – в голосе Решевельца звякнул лед. – Что же касается поисков… Вы, верно, забыли, о том, что год назад им удалось найти в Пещерах? Попав туда только один раз. Вам, главнокомандующий, и вашим предшественникам на этом посту не хватило восьмидесяти лет на то, чтобы осмотреть окрестности и обнаружить то место, которое нашли они. В итоге мы сейчас должны поверить в то, что там не было ничего, кроме кучи креланитовых обломков. Потому что доказать обратное мы не можем. Я уже молчу о старом коридоре к тайнику, который за столетия никто так и не удосужился не то, что взять его под охрану – даже нанести на план.

– Я прошу прощения, – вдруг негромко сказал третий гость, перед которым на столе стояло несколько коробок и лежала целая стопка книг, – но, может быть, мы вернемся к теме нашего разговора? Вопрос слишком важный, чтобы тратить время на перебранку.

Сказано это было очень тихим и мирным голосом, но все сразу замолчали.

– Смотритель архивов прав, – согласился старик. – Главнокомандующий, я хотел бы напомнить вам, что Круг не должен вмешиваться. Мы не контролируем и не ограничиваем действия эйцваса, а лишь наблюдаем за тем, как он исполняет свой долг и свои обязанности.

– Я понял.

Старик поднял свои маленькие глазки на Решевельца:

– Вам, эйцвас, я тоже об этом напоминаю. Обязанность Круга – наблюдать за тем, как вы исполняете свой долг и свои обязанности. Ваш долг служителя – нести помощь и знания всем, кто в них нуждается. И здесь у Круга нет к вам никаких претензий, мало кто из ваших предшественников сделал столько, сколько сделали вы.

Он указал на книги, лежащие перед смотрителем архивов и стоящий в отдалении рабочий стол эйцваса, заваленный бумагами.

– Но ваша обязанность, как главы Старого Города – хранить и защищать тайны и знания, время для которых еще не настало. Круг полагает, что вы с ней не справляетесь. Вы считаете, что, говоря это, я имею что-то лично против вас?

Какое-то время они смотрели друг на друга.

– Нет, не считаю, – ответил Решевельц. – Но вы не можете требовать сообщить вам то, что я рассказать не могу. Я повторяю, делается все, что возможно. Вы можете или поверить мне, или приказать снять алую накидку и найти кого-то, кто, на ваш взгляд, справится с этим лучше.

– Не Круг надел на вас эту накидку, Решевельц, – в глазах старика блеснули огни ламп, а голос почти лишился скрипа и дребезжания, – это сделали служители, которые избрали вас на этот пост. И оставить его раньше срока вы можете лишь добровольно, по собственному желанию. Круг лишь может посоветовать вам сделать это. Следовать этому совету или нет – уже вам решать. Но… и сейчас я говорю не от имени Круга, а высказываю свое собственное мнение – заниматься научными изысканиями и писать книги можно и не нося при этом алой накидки эйцваса.

Он улыбнулся, отчего его и без того тонкие старческие губы окончательно растянулись, превратив рот в подобие старого, давно обескровленного разреза поперек лица.

Эйцвас подался вперед, вцепившись в подлокотники кресла. Он уже собирался что-то сказать, но вдруг смотритель архивов поднял руку.

– Друзья мои, позвольте сказать пару слов?

С одной стороны он произнес эти слова очень спокойно, примиряющим тоном, но с другой, в них прозвучала такая твердость, что даже Решевельц остановил уже готовые сорваться резкости и повернулся к нему. Подождав, пока эйцвас разожмет побелевшие пальцы и вновь примет обычную позу, смотритель неловко поправил на голове свою белую шапочку. А затем вздохнул и заговорил:

– Я среди вас человек новый. И я понимаю, что сейчас здесь я не за свои заслуги, а лишь потому, что уже месяц слежу за нашими архивами, – он понимающе улыбнулся и продолжил, – Но, с другой стороны, мне, как человеку со свежим взглядом, все видится в несколько ином свете. Под другим углом. Разрешите мне поделиться с вами?

– Говорите, энле Клайвис, – кивнул главнокомандующий Храмовой Стражей.

Клайвис сложил руки на столе и задумался.

– Чего мы хотим добиться? – спросил он, обращаясь как будто к самому себе. И сам ответил на вопрос: – Мы хотим найти и вернуть древние камни, хранившиеся в храмовом тайнике. Мы хотим узнать, кто их выкрал, хотим знать, как он это сделал. Но ведь это еще не все. Нам нужно знать, зачем он или они их выкрали. О том, что такие камни существовали, знают лишь те, кто окончил Академию, а о том, какова их сила, в чем было их настоящее предназначение и, главное, то, что они существуют по сей день, пожалуй, во всем мире было известно лишь нам четверым.

– «Уже нет», – подумал про себя эйцвас, но, понятно, промолчал.

– Для преступника или преступников эти камни – бессмысленный трофей, ибо владение им не дает никакой выгоды и, напротив, является источником опасности. Следовательно, от них необходимо как можно скорее избавиться, но это также невозможно. Возьмется ли настоящий мастер, (а вы ведь не будете спорить, что мы имеем дело с настоящим мастером), возьмется ли он за такое бессмысленное и опасное предприятие, не зная, что делать потом? Я вам скажу – нет. Я, конечно, могу ошибаться. Но если я прав? Если некто, кому известна природа и назначение этих камней, использовал нашего вора втемную, не раскрывая всего замысла, либо принудил совершить преступление, угрожая чем-то еще более серьезным.

– Вы только что сказали, что никто кроме нас не знает всего об этих камнях, – проскрипел старик.

– Я помню, уважаемый глава отдела тайных расследований. Я помню. Именно один из нас четверых. По-вашему, это недостаточная причина, чтобы эйцвас Решевельц скрывал от нас детали поисков? А главнокомандующий – отдавал приказы за его спиной?

– То есть, вы сами согласны пойти под подозрение? – старик снова растянул на лице свою неприятную улыбку. – Да вы храбрец, смотритель архивов.

– Я согласен, – кивнул Клайвис. – Но не потому, что храбр. Я согласен потому, что боюсь. Боюсь того, что это окажется не так. И что за вором стоит не эйцвас, не один из членов Круга, а некто неизмеримо более могущественный.

– Кто же? – спросил Решевельц

Смотритель архивов посмотрел ему в глаза:

– Тот, кого боитесь и вы, эйцвас.

– Вы считаете, что я кого-то боюсь?

– Я в этом уверен. Потому что мы все этого боимся, хоть и не признаемся в своем страхе. Что такое, в сущности, Круг? Три человека, которые связаны тем, что вместе с вами разделяют все тайны Старого Города. Круг и эйцвас – два противовеса, удерживающие равновесие, не позволяющие ему склониться ни на чью сторону. Эйцвас при них никогда не узурпирует власть полностью, но и члены Круга никогда не выйдут из тени, так как, решившись на это, они тотчас попадут в поле зрения Государственного Совета и его алворда, что для них по разным причинам крайне не желательно. Но, раз Круг держится в тени, значит, вся ответственность возлагается на эйцваса, поэтому в его распоряжении есть нечто, к чему не допущен даже Круг. И это правильно. И если эйцвас был вынужден прибегнуть к своим особым правам, значит, он видит, настолько серьезна может быть опасность.

Решевельц ничего не ответил.

– Но эйцвас не должен забывать, что и члены Круга обременены своим долгом. Он тоже велик, хоть и не настолько, как у главы Старого Города. Стало быть, Круг должен знать, что происходит. Хотя бы настолько, насколько это возможно.

Клайвис замолчал. Главнокомандующий посмотрел на него с уважением и кивнул головой.

На Решевельца эти слова также произвели впечатление.

– Нет, и пока не было никаких проявлений, чтобы считать, что за происходящим стоят какие-то силы, враждебные нашему миру…

– Эйцвас, – мягко перебил его Клайвис, – восемь лет назад я спокойно пил чай у окошка, когда одна девочка, дочка моего хорошего знакомого, зашла ко мне в гости. Я полагал, что она хочет поздравить меня с Тэйцевас или спросить совета, а она принесла мне некую вещь. Впрочем, и эту историю, и девочку эту вы знаете. Так вот, это был обыкновенный осенний день, солнце светило не ярче чем обычно, и чай был не лучше и не хуже, чем всегда. Такие события всегда случаются внезапно, когда их никак не ждешь. И все мы уверены, что в нашей жизни уж точно ничего такого не случится.

Решевельц задумался. Он долго сидел, уставившись в одну точку, потом поднял голову.

– Хорошо, – сказал он. – Я прошу у вас времени до конца недели. Через четыре дня или злоумышленник будет в наших руках, или я добровольно откажусь от алой мантии и пойду под суд. Но до этого срока предоставьте мне действовать так, как я сочту нужным.

Члены Круга переглянулись.

– Четыре дня? – спросил главнокомандующий.

– Да. Не больше.

– Хорошо, – согласился глава отдела тайных расследований. – Ровно четыре дня.

Он встал и все последовали его примеру.

– Не знаю, что вы задумали, эйцвас, но от всего сердца желаю, чтобы все разрешилось, – сказал он вместо прощания и направился к выходу. Следом за ним по деревянному полу загрохотали тяжелые офицерские сапоги.

Клайвис указал на бумаги и книги, которые все это время стояли рядом с ним.

– Я принес то, что вы просили, эйцвас.

– И… письмо?

– Да, – распорядитель архива улыбнулся. – И письмо, и другой документ. Это, строго говоря, не в наших правилах, но я могу иногда своей властью сделать для кого-то исключение.

Он раскрыл тонкую коробку и вынул из нее пакет, запечатанный большой алой печатью. Забрав пакет, Решевельц внимательно проверил, не повреждена ли печать, затем прижал к ней кольцо, которое носил на пальце. Печать ощутимо вздрогнула. Подождав пару секунд, эйцвас убрал кольцо, разломил печать надвое и вынул из пакета два больших, плотных конверта.

– Спасибо, – поблагодарил он хранителя архивов. – Спасибо вам, энле Клайвис. Старый Город не ошибся, доверив вам эту работу.

– Поживем – увидим, – махнул рукой Клайвис. – Об этом рано еще говорить. Я едва успел за месяц разобраться, что где лежит и два раза едва не сломал шею, упав с лестницы. Так что, если вам потребуется еще что-то, вы уж будьте добры, скажите заранее. Хорошего вечера, эйцвас.

– Хорошего вечера.

Служитель вышел и Решевельц вернулся к столу. Достав из распечатанного пакета пару широких конвертов, он вынул из них два листа бумаги и принялся изучать их под светом лампы.

Первый почти целиком был исписан ровными строками. Несмотря на давность написанного, текст все еще можно было прочесть. Автор переписал легенду об Орвега, несколько изменив ее окончание. Он доказывал, что, раз никакая энергия не исчезает без следа, а лишь изменяется, и ничто, пришедшее в этот мир, не покидает его окончательно, пока не исполнит своего в нем назначения, то и Орвега не могли просто раствориться, перестать существовать, пока на Диверосе остается хотя бы одна частица Хаоса. А, значит, настанет момент, когда они снова должны будут вернуться в этот мир, чтобы исполнить то, для чего были созданы.

Эйцвас отложил первый лист в сторону и углубился в изучение второго. Он был весь покрыт рисунками и мелкими набросками: угадывались силуэты домов и башен, разрушенных, окруженных пламенем, или обрушивающиеся на берег волны, сметали все на своем пути. А еще – на каждом рисунке было множество крылатых силуэтов, похожих на больших птиц.

Но это были не птицы. Автор не преуспел в рисовании, но, как смог, изобразил на одном из рисунков фигуру, очень похожую на человеческую, за спиной которой разворачивались огромные, по сравнению с ней, крылья. Под рисунком крупными буквами было написано лишь одно, дважды подчеркнутое, слово «Фаэсса».

Эйцвас прищурился и поднес лист поближе к глазам, стараясь разобрать бледные буквы. Документу явно никогда не придавали большой важности и, до того как быть убранным в плотный конверт, он успел повидать много всего: чернила выцвели, бумага пожелтела. Если рисунки еще можно было более-менее рассмотреть, то прочесть мелкие надписи было уже практически невозможно. Эйцвас с трудом разобрал отдельные фразы: «Создания повелителя ветров Сэйго… лишенные собственной сущности… сам Эн не имеет власти… город в глубинах ледяного острова плывущего в вечной ночи… вечное служение …»

Решевельц опустил лист и протер глаза, уставшие от попыток разобрать нечитаемые символы. Он вспомнил, как давным-давно, только приступив к своим обязанностям, он вызвал к себе тогдашнего смотрителя архивов.

– Вы не считаете, что оба эти документа требуют более тщательного изучения? – спросил он.

В ответ тот покачал головой:

– Вся их ценность состоит в том, что вместе с письмом, которое хранится под замком в вашем сейфе, это единственные бумаги, оставшиеся после первого главы Старого Города.

– Но то, о чем он пишет…

– Не имеет никаких подтверждений, и вы это знаете не хуже меня, – прервал его смотритель.

Потом он улыбнулся:

– Открою вам, Арман, небольшой секрет. Каждый раз, вступая в должность и ознакомившись с этими документами, очередной эйцвас вызывает очередного смотрителя архивов и задает ему один и тот же вопрос. Поэтому оба этих листка уже изучены вдоль и поперек. Вы хотите знать результат?

– Да.

– Удалось достоверно установить две вещи: во-первых, они написаны той же рукой, что и письмо. К письму нам доступ, конечно, закрыт, но до вас все главы Старого Города это подтверждали. Вы согласны с ними?

– Согласен, это одна рука.

– Прекрасно. И во-вторых: стало ясно, что автора сказок из нашего первого эйцваса все равно бы не получилось – фантазия у него была богатая, а вот слог так себе. Учитывая, что все ограничилось двумя этими листочками, он, кажется, и сам это, в конце концов, понял.

Решевельц не спорил. Ему, как и всем его предшественникам на этом посту, было известно намного больше, чем самым осведомленным смотрителям архивов. Первый эйцвас не писал того письма, автором которого считался. Он сохранил в тайне, как и от кого он его получил. Не рассказал он и о том, откуда взялось то кольцо, что потом передавалось от одного главы Старого Города к другому. То самое кольцо, копию которого на днях отдал ему санорра. А, значит, и оба листка, обнаруженные много позже и хранившиеся сейчас в архивах, были также написаны кем-то другим. Кем-то, к чьим словам совсем не стоило относиться с легкомыслием.

Глава 17

Теплым осенним вечером в дверь комнаты ничем не примечательного гостевого дома «У ворот» (который и вправду находился на самой окраине Аверда) постучал мальчишка-посыльный. Через какое-то время за ней послышались неторопливые шаги и мужской голос спросил:

– Что нужно?

– Мне нужен господин Мерц.

Несколько секунд за дверью молчали.

– И что у тебя к нему за дело?

– Алман, хозяин «Пенной шапки», просил передать ему привет и записку.

– Привет, значит?

– Привет… ой, то есть, дружеский привет! Дружеский привет и записку.

Замок щелкнул, и дверь открыл мужчина в халате. Судя по мелким перьям в черных волосах и всклокоченной бороде, он только что крепко спал.

– Тебе если что-то сказали, ты запоминай, – невнятно пробурчал он и протянул руку, – Давай, что у тебя там.

– Вы – господин Мерц?

– Нет, я эйцвас Решевельц. Пропил с горя свою белую хламиду и красную шапку, потому что устал от тупых вопросов, – хозяин комнаты широко зевнул. – Давай уже свою записку.

– Если вы господин Мерц, то тогда покажите, что должны, – отступил на шаг мальчишка.

Мужчина недовольно пожевал губами, отчего его дикая борода зашевелилась как живая, и полез в карман халата. Пошарив в нем, он вынул небольшой диск. Посыльный посмотрел на него, кивнул и протянул свернутый лист бумаги. Незнакомец сунул листок в карман и, ни слова не говоря, закрыл дверь.

Мальчишка остался стоять перед дверями. Подождав немного, он снова постучался. Заспанный тип выглянул снова.

– Чего тебе еще? – спросил он.

– Мне, что, просто идти? – поинтересовался курьер, все еще надеясь, что у бородатого проснется совесть.

– А Алман больше ничего не передавал?

Нет, совесть, похоже, либо глубоко спала, либо отсутствовала в принципе.

– Нет, не передавал, но…– начал мальчишка.

– Так чего же тебе надо? – хмуро перебил его Мерц.

– Ну, я вообще-то через весь город бежал и…

Закрывшаяся дверь оборвала его претензию. Щелкнувший замок поставил в разговоре точку.

«Жмотина лохматая!», – подумал посыльный и адресовал бородатому оскорбительный жест. Потом он смачно плюнул под дверь и бегом побежал вниз по лестнице.

Оставшись один, мужчина развернул записку. Она была очень короткой: «Из-за стены новостей нет. А сегодня привезли тот сыр, что ты обычно берешь. Подойди, посмотри. Алман».

Прочитав написанное, мужчина смял записку и бросил ее на блюдце. Потом он поджег бумажный комок, а когда он превратился в пепел – выбросил серый порошок в камин. Несмотря на то, что в послании было всего несколько слов, он узнал достаточно: в Старом Городе определенно уже заметили пропажу камней, но не поднимают из-за этого шума. И можно было бы спокойно покинуть город, но торопиться, кажется, не стоит. Судя по всему, появилась неожиданная работа.

Вечером жители центральных кварталов Аверда направляются на прогулку в парк или разгуливают по площади, делясь новостями и демонстрируя друг другу новые наряды. Публика попроще же спешит в корджи, что на окраинах, чтобы выпить пива, поорать во все горло песни, поплясать, отбивая каблуки, а иногда и немного почесать кулаки по какому-нибудь поводу или даже без него, исключительно веселья ради.

Корджа «Пенная шапка», что чуть в стороне от порта, для этого подходит идеально. Алман, который получил дело в наследство, никогда не лез ни в чьи дела, но и обижать никого под своей крышей не позволял. Говаривали (под страшным секретом, конечно), что своим рождением хмурый и неразговорчивый корцве обязан не своему папаше – суетливому худощавому гельду, всю жизнь прожившему в городе, а некоему заезжему гедару, которого как-то приютила на ночь его горячая матушка в отсутствие супруга. Но, поскольку, в придачу к скрытному нраву, Алман обладал еще и недюжинной силой (что только подтверждало разные пикантные догадки), о тайне, окружающей его рождение, говорили очень тихо, крайне редко и никогда – в стенах «Пенной шапки».

Лишь однажды какой-то здоровяк в форме гарнизонного старшины, зашедший с приятелями промочить горло, видимо, промочил его сильнее, чем рассчитывал, и принялся во весь голос расспрашивать корцве о том, не тянет ли его в родные сугробы к волосатым родственникам. На увещевания друзей он не реагировал, уходить не хотел, в общем – вел себя отвратительно и желал неприятностей.

Некоторое время Алман не обращал на него внимания, но, когда детина, смеха ради, расколотил об стол кружку, корцве, который здоровенному (и к тому же вооруженному) гельду ростом доходил лишь до плеча, прервал свои занятия, вытер руки и спокойно предложил обсудить все имеющиеся вопросы на заднем дворе. Через несколько минут он вернулся в зал и, как ни в чем не бывало, начал разливать пиво, а горе-вояка в кордже больше никогда не появлялся.

После заката в «Пенной шапке» дым стоит коромыслом. И, когда один из посетителей поднялся из-за стола и направился к стойке, никто не обратил на это внимания. До того он уже пробыл в кордже часа два, не спеша выпивая и закусывая. Может, ноги размять решил, кто знает. Пробираясь через гудящий веселыми голосами зал, он кому-то кивнул головой, кого-то без лишних церемоний подвинул с дороги в сторону, а, усевшись на высокий стул в ожидании, пока Алман обратит на него внимание, принялся рассматривать металлический дешевый кулон, болтающийся на шее. Судя по всему, корцве посетителя знал, так как, заметив, кивнул, не отрываясь от нарезки овощей.

Незнакомцу тем временем наскучило украшение, и он принялся осматриваться по сторонам. Рядом со стойкой находился только он и какая-то светловолосая девушка в форменной рубашке Академии с офицерскими нашивками на рукаве. Судя по тому, что она периодически что-то бормотала, словно к кому-то обращаясь, и качала головой – дамочка была уже порядком накачана горячительным. Это также подтверждали стоящие рядом пустые бутылки и недопитая кружка пива в ее руках.

Лица посетительницы видно не было, но, судя по фигуре, была она очень даже ничего себе. И не бедная, судя по кольцам на пальцах – все с камнями. А еще говорят – Белые Плащи себя в строгости держат. Что же они – не живые что ли? Что там у нее приключилось, интересно – начальство выговорило или на личном фронте какое полное стратегическое фиаско, раз так выпивкой заряжается? Скорее, последнее. Весь его жизненный опыт подсказывал, что если симпатичная женщина пьет, как мужик, то практически всегда из-за проблем с этим самым мужиком.

Пока посетитель рассматривал соседку, корцве закончил с нарезкой, кликнул помощника и, сняв фартук, сел рядом.

– Здравствуй, Мерц, – тихо сказал он. – Как поживаешь?

– Поживаю пока, – неопределенно ответил пришедший. – Значит, нет из-за стены новостей? А это, по-твоему, кто? Или, раз она без плаща, ты ее форму не разглядел?

Он кивнул в сторону девушки и отхлебнул из поставленной ему кружки. Корцве покачал головой:

– Не трясись, все с ней нормально, я уже справки навел. С утра почти тут сидит. Пришла уже хорошая, и заказала еще. Сначала молча пила, потом разговорилась.

Алман наклонился поближе:

– Она не из-за стены, Мерц. Она по твоей части.

Мерц еще раз внимательно посмотрел на девушку. Она допила свое пиво, нерешительно отодвинула пустую кружку и слабо махнула рукой, чтобы принесли еще.

– Давно сидит, говоришь?

– Давно.

– И что у нее за дело?

– Беда у нее какая-то. С другом или с женихом. Говорит – кто бы помог – ничего бы не пожалела. Я сказал – ко мне разные люди заходят, может, кто и поможет. Так она и не уходит.

– И чем я ей, по-твоему, помогу? – усмехнулся Мерц. – Ей скоро таз потребуется. А потом – целитель. А лучше сразу топор, чтобы не мучиться. Голова знатно будет гудеть с такого перепоя.

– Да нет, – возразил трактирщик. – Вопрос у нее как раз по твоей части. Про какие-то штуки она говорила. Не совсем обычные. Нужны они ей очень.

– Ага, – кивнул Мерц, – вот это уже ближе к делу. Ну, тогда давай посмотрим.

Отвернувшись от корцве, он подошел к посетительнице и присел рядом.

– Я смотрю, вы кого-то ждете? – спросил он. – Уверен, что меня.

Незнакомка повернула голову. Попыталась сдуть волосы с лица. Не получилось. Тогда она отвела их в сторону рукой. «Красивая девочка – подумал Мерц. – И совсем еще молодая, хоть и офицер».

Красивая девочка тем временем, сощурившись, попыталась сфокусировать на собеседнике зрение. Потом снова поправила упавшие волосы и очень невнятно спросила заплетающимся языком:

– А ты, собственно, кто такой?

– Кое-кто передал мне, что вам нужна помощь в одном деликатном деле, – уклончиво ответил Мерц. – Речь о необычных предметах. Точнее – об их поиске. Или я не прав?

– А, вон ты про что! – обрадовалась девица.

И тут она уронила прядь волос в кружку с пивом. Вынула ее оттуда, попыталась отжать в кулаке, потом просто отбросила за спину.

– Значит этот вот, – она показала пальцем на Алмана, – про тебя, что ли говорил?

– Давайте не будем ни в кого тыкать пальцем, это неприлично, – Мерц вынул из кружки еще одну прядь, которую она не заметила. – Когда сможем поговорить? Боюсь, что сейчас вы…

– А ты не бойся! – перебила девчонка, попытавшись обнять его за шею, но чуть не потеряла равновесие и не свалилась со стула. – Или ты думаешь, что раз я совсем вот чуть-чуть хлебнула, так у меня голова не варит? Ха! Ошибаешься, друг! Голова у меня в порядке – у меня сердце болит!

Она постучала кулаком по груди и вдруг, совершенно внезапно, всхлипнула и разревелась, растирая слезы кулаком.

– Столько лет… Я столько лет, как последняя дура, вокруг него ходила. Все ждала, пока позовет, а этот… этот гад… – всхлипывания участились. – Никогда… Никогда скотину, не прощу!

Мерц украдкой обменялся взглядом с корцве и покачал головой. Только женщина в изрядном подпитии может так быстро перейти от недоверия к объятиям и от объятий – к рыданиям.

– Слушай, друг, – внезапно девица прекратила рыдать и схватила мокрой от слез ладонью Мерца за руку. – Я тебе даже больше скажу! Справишься с работой – так и побрякушки эти проклятые тоже себе забирай!

Мерц подумал, что определенно не успевает следить за поворотами этой беседы.

– Какие побрякушки?

– Ты не слушаешь, что ли? Запонки эти проклятые! С аганитами! Она ему их подарила. Не просто так подарила – чувствую… У, зараза темнокожая!

Девчонка принялась сыпать проклятия в адрес какой-то неведомой санорра, но Мерц ее уже не слушал. Аганиты! Старинные камни, секрет добычи и обработки которых знали только гибеноры, унесшие его с собой в небытие. Ярко-алые, словно капли пролитой крови, они странным образом улавливали потоки сил и, как говорят, делали своего обладателя быстрее и сильнее. А еще действие этих камней не обнаруживал ни один охранный знак или ловушка. И, в отличие от настоев, оно не имело побочных эффектов. Говорят, в Старом Городе есть несколько обработанных камней. А эти откуда взялись? Впрочем, девчонка упомянула санорра… кто знает, что там у них в подземельях под Эш Геваром хранится.

Он по очереди прикоснулся к лежащим в карманах медальонам и не получил ответа – никаких следов воздействий на собеседнице не было. Но все равно – как-то слишком хорошо, чтобы быть правдой. И, главное, санорра-то откуда?

– Допустим, – прервал он какую-то очередную невнятную тираду. – Допустим, я могу попытаться помочь. Но мне нужна информация. Вы сейчас в состоянии ее мне предоставить?

– Спрашивай, – девица кивнула и шмыгнула носом.

– Где эти запонки?

– Как где?! – она вытаращила глаза. – Ты не слушаешь, что ли?! Говорю же – дома у нас лежат! В кабинете, в ящике.

Мерц готов был поклясться, что ничего подобного она не говорила, но продолжил:

– Дома у вас – это где?

Он потихоньку сделал Алману знак принести стакан воды. Еще немного – и перепившая блондинка захрапит прямо на стойке. Ну, или ее начнет тошнить с перепоя, чего тоже очень не хотелось.

– Вды… – появление стакана воды вместо кружки пива ввело красавицу в ступор.

– Что, простите?..

– Второе кольцо, третий дом. В общем, слева от площади в доме за каналом, – медленно и старательно выговорила девчонка и вдруг прыснула в кулак – Канал… Слово-то какое смешное – канал! Кана-а-ал…

Она принялась повторять это слово на все лады, словно позабыв, о чем только что шла речь, а Мерц глубоко задумался. От кого нужно он уже слышал, что этот дом, до того стоявший долгое время пустым, выкупила какая-то разношерстая компания. И компания была не бедная, ибо, делая покупки, денег не считала. Разумеется, что вскоре жильцам нанесли визит вежливости, и они доступно объяснили, что защищать свое добро будут без какого-либо стеснения в средствах. Причем сделали это так, что больше желающих беспокоить их не нашлось. Так вот, значит, откуда санорра… Значит, на Старый Город эта светловолосая и вправду не работает, тут никаких сомнений: говорят, Храмовая Стража там все перевернула, а так бы и бровью не повели.

– Ну, допустим, мы договоримся – прервал он бормотание блондинки. – Однако я еще слишком дорожу своей шкурой, чтобы оставлять ее на вашей лужайке. А ваши друзья – санорра шутить привычки не имеют. Один раз они это уже дали понять.

– Пфф, – презрительно сложила губы трубочкой собеседница, – не трясись, никто сейчас ничего не ставит. И вообще, сейчас в доме нет никого, кроме меня и Кин Зи. Но, он хоть и из них… ну, из этих, но ничего такого не умеет. Вот пострелять – это да. Пострелять – это он может.

Хихикнув, она ткнула пальцем Мерцу в грудь.

– Щелк – и наповал!

Мерц поднялся с места.

– Будьте счастливы.

– Да погоди ты! – девчонка ухватила его за рукав. – Чего обиделся-то? Я же шучу, понимаешь? Шутки шучу…

– Неудачная шутка.

– А потому что мне сейчас, знаешь ли, не до шуток! – ее губы снова задрожали, а едва просохшие глаза снова стали мокрыми. – Какие шутки, когда тут… этот… чтоб его…

– Рубашку отпустите.

– Да постой! Надо тебе, чтобы дом пустой стоял – будет тебе пусто! Я те слово даю! Честно-честно!

Мерц внимательно посмотрел в ее глаза. Даже весьма замутненные алкоголем, они смотрели на него с отчаянием. И она явно не врала. Медальоны продолжали молчать. И аганиты опять же… Ладно, поговорим.

– Хорошо. Но больше никаких шуток.

Девица кивнула и оставила его одежду в покое. Потом отпила пару глотков воды, сморщилась, поставила стакан на место и полезла в висящий на поясе кошелек, собираясь расплатиться. Достав горсть монет, негнущимися пальцами попыталась отсчитать нужную сумму, но не смогла и просто высыпала все деньги на стойку. Да уж, если и врать, то не в таком состоянии.

Затянув шнурок кошелька, она повернула голову к Мерцу.

– Ну, и как? Что скажешь?

– Хорошо, – кивнул он. – Я возьмусь за ваше дело.

– Молодец! – Девчонка с размаху хлопнула его по плечу.

Мерц поморщился – рука у нее была хоть и изящная, но крепкая.

– Когда?

– А вот это уже мое дело. Но ближайшую неделю по вечерам дом должен быть пустой.

– Не дура, поняла, – развела руками девица. – Сколько я буду тебе должна?

Она снова полезла в кошелек. Мерц придержал ее руку:

– Давайте договоримся так, – предложил он, – если я смогу достать эти запонки, то я оставляю их себе и мы расстаемся с миром, забыв друг о друге. В случае осложнений, вы в течение трех дней выручаете меня из рук ваших приятелей в Старом Городе или из подвала в гарнизоне. Если вы про меня забываете – я выкладываю им все о нашем договоре. Идет?

Он протянул руку. Девчонка просияла и постаралась ответить на рукопожатие, однако, сделав несколько безуспешных попыток ухватить протянутую ладонь, захихикала и просто кивнула головой.

– Договорились! – и вдруг, прекратив смеяться, вздохнула: – Ох, Энлиан Свейа.. Светнанос… как же я так набралась-то?

Она тяжело слезла с высокого стула, пошатнулась и ухватилась за стойку.

– А теперь я пойду домой, пока меня не вытошнило прямо тут. Эй! – окликнула она стоящего недалеко Алмана и указала на рассыпанные по стойке монеты. – Прибери вот! Это тебе за выпивку… ну, и за все вообще.

Неверной, покачивающейся походкой, она прошла через зал, открыла дверь и вышла на улицу.

Алман подошел и собрал оставленные кеватры.

– И что? – кивнул он головой вслед вышедшей.

– Дело, вроде бы, подходящее, – задумчиво пробормотал Мерц – Присмотрюсь.

И он направился вслед за светловолосой посетительницей.

Уже на следующее утро Мерц снял дом напротив того, что его интересовал. Прикрыв шторы, он посвятил все время наблюдению за соседскими окнами и окружающей улицей, но ничего подозрительного не заметил. За целый день во дворе так никто и не появился, хотя весь вечер и всю ночь в двух окнах второго этажа горел свет и несколько раз в окне появлялся тот самый санорра то с кувшином, то с тазом в руках. Мерц усмехнулся: серокожему, похоже, досталась роль сиделки при его вчерашней знакомой. Ну, ничего, будет красавице наука на будущее.

Похоже, все было тихо, никто за домом не наблюдал. Выложенные на окне сигнальные медальоны тоже вели себя спокойно. Только некоторые из них начинали едва заметно мерцать, когда санорра появлялся в поле зрения.

На следующий день, ближе к полудню и сама трактирная собеседница появилась в окне. Вид у нее был жалкий. Около часа она просидела, глядя грустными глазами на улицу, затем с трудом поднялась и ушла в комнату, задернув за собой шторы.

Но к вечеру ей определенно полегчало, потому что на закате она на вполне твердых ногах вышла из дома в сопровождении своего темнокожего приятеля. Взявшись под руку, они направились в сторону городского парка, заперев за собой дверь.

Следующие несколько часов Мерц провел, наблюдая за окнами, улицей и двором дома, но никаких признаков того, что в нем кто-то остался, он не заметил. Похоже, девчонка не врала, и кроме них двоих в доме сейчас действительно никого не было.

Парочка возвратилась за полночь, причем блондинка выглядела намного живее, чем при уходе. Длительная прогулка явно пошла ей на пользу. Повисая на руке у невозмутимого санорра, она хихикала и о чем-то громко рассказывала. Похоже, не найдя утешения в выпивке, она решила лечить подобное подобным и закрутить роман с тем, кто оказался поблизости.

Итак, стало понятно, что в доме действительно остались лишь два жильца – за целый день кроме них снова никого не появилось ни в окнах, ни на лужайке, ни на улице. А вечером необычная пара снова отправилась на свидание под открытым воздухом. Пожалуй, пора было действовать.

Дождавшись, пока окончательно стемнеет, Мерц вышел из дома и прошелся вверх – вниз по улице, обогнув нужный ему дом. Он не собирался тратить время на прогулки – нужно было еще раз проверить, как ведут себя сигнальные медальоны и амулеты. Одни из них должны были обнаружить действующие охранные знаки и печати. Другие улавливали малейшие вибрации тонких энергий, и должны был просигналить, если в доме находились посвященные. Но все они молчали, значит, нежданному гостю не угрожали ни серьезные ловушки, ни те, кто бы мог их поставить. Похоже, можно было начинать.

Не спеша обойдя дом, Мерц оказался на заднем дворе. Сюда выходили две двери: первая, на низкой пристройке, явно вела в подвал. Вторая, скорее всего, позволяла попасть на первый этаж. Заряженные медальоны молчали и здесь.

Мерц вынул из тонкого бархатного чехла нечто, что больше всего напоминало изящную женскую заколку – длинную серебристую иглу, на одном конце украшенную филигранью с небольшим камнем, тихо светящимся в темноте тусклым алым светом. Подойдя к двери подвала, он осторожно ввел иглу в замочную скважину. Внезапно исходящий от камня свет стал немного ярче. Острие иглы продвинулось дальше. Камень засветился сильнее. Значит, внутри замок был прикрыт какой-то охранной печатью, незаметной снаружи. Осторожно вынув иглу, Мерц покачал головой: хитро, что тут скажешь, но и мы не так просты.

Он подошел к двери, ведущей в дом. Ей явно пользовались чаще, чем подвальной, так что вероятность того, что она тоже охраняется, была меньше, но кто их знает? Острие иглы снова скользнуло в скважину. На этот раз камень никак не отреагировал. Игла входила все глубже, пока не показалась с другой стороны двери. Свет камня остался тусклым.

Вынув иглу и убрав ее в чехол, Мерц вытащил из кармана связку металлических отмычек. На торце каждой из них была выгравирована мордочка хомги. Вставив отмычку в замок, он осторожно нащупал металлические цилиндры сердечника и медленно начал задвигать их в необходимое положение. Спустя некоторое время послышался негромкий щелчок. Мерц открыл дверь и тихо вошел внутрь.

Он оказался в задней части холла. Справа наверх уходила широкая лестница. Слева несколько дверей вели в разные комнаты. Через самые широкие явно можно было попасть в гостиную. Рядом вход на кухню и стеклянные двери, за которыми, судя по обстановке, была столовая. Красиво живет компания, ничего не скажешь. Где же у них тут кабинет? Кажется, придется подниматься наверх.

Осторожно пробуя ногой ступеньки, Мерц начал подниматься по лестнице. Оказавшись наверху, огляделся. Похоже, здесь двери не было принято не только запирать, но и даже закрывать – почти все они оказались либо приоткрыты, либо распахнуты настежь. Кабинет обнаружился в конце галереи. Проверив дверь медальоном и иглой, он вошел в комнату. Из окон проникало достаточно света, чтобы разглядеть обстановку. Шкафы, полки, большой стол у окна. В шкафах одни книги, в витринах много чего интересного, но тоже ничего нужного. Мерц подошел к столу, потянул за ручку ящика. Тот оказался незапертым. Какое, все-таки, похвальное доверие царит в доме! Бумаги, расписки, всякая мелочь… Ага, а это что? На самом дне лежал небольшой квадратный футляр. Поднеся его поближе к глазам, он открыл крышку и улыбнулся.

В чехле, поблескивая шлифованными гранями темно-красных камней, лежали две запонки. Взяв их в руки, Мерц почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев и едва заметное секундное головокружение. Аганит начинал действовать мгновенно. Вот и хорошо, вот и замечательно. Обе запонки отправились в карман, а пустой футляр – на дно ящика. Дело сделано.

Обратный путь оказался проще. Мерц просто спрыгнул вниз со второго этажа, приземлившись практически беззвучно, словно кот. Какие интересные вещи, оказывается, умеет вытворять тело, если ему немного помочь! От Мерца не ускользнуло и то, что теперь шаги его стали легче и тише, движения – быстрее и точнее, а слух и зрение – острее. А, может, смеха ради, дождаться этих двоих и выйти себе спокойно через главный вход, оставив дверь открытой? Знатный будет хозяевам щелчок по носу! Да и девица поймет, кто наведался в гости. Порадуется, поди.

Мерц мысленно одернул себя. Не рисоваться пришел. Да к тому же, санорра, без сомнения, разберется с ним в два счета, несмотря ни на какие аганиты. Все, пора на выход.

Не прошло и минуты, как он снова вышел на задний двор и запер за собой дверь. После этого выждал немного, огляделся, сделал шаг из тени на освещенную дорожку и не спеша отправился к своему дому. Нужно было привести себя в порядок: сменить одежду, парик и грим, а потом наведаться кое-куда: ночь только началась, и такую замечательную операцию нельзя было не отпраздновать.

Глава 18

Красивые украшенные резьбой двери «Сладостей Аверда» были закрыты на замок. Оно и понятно – что делать в кондитерской ночью, когда дети уже посапывают, а взрослые могут найти себе дела поинтереснее, чем сидеть за чистенькими столиками и запивать пирожные свежим чаем и молоком. Но Мерца широкие, выходящие на освещенную улицу двери и не интересовали. Не задерживаясь, он обошел здание и оказался в скрытом за аккуратно постриженной живой изгородью маленьком заднем дворе. Сюда из дома выводила еще одна дверь – далеко не такая широкая и не такая праздничная, как с фасада. Над дверью висел старый уличный фонарь, за закопченными стеклами которого тускло светил фитиль.

Мерц тихонько постучал, подождал немного и повторил стук.

– Мы закрыты! – не больно-то вежливо послышалось из-за двери.

Затем в ней открылось небольшое окошко, из которого мрачно уставился черный глаз.

– К госпоже Иове Ли, – вежливо поклонился Мерц.

Глаз нахмурился, пробурчал что-то и окошко закрылось. Следом щелкнул замок и дверь отворилась. Оказалось, что в придачу к глазу имеются еще и пара широченных плеч, две руки, каждая из которых была толщиной с ногу Мерца, мощная, словно колода, шея, и голова с явно никогда не знавшей особенного ухода шевелюрой. Все это вместе было одето в черный костюм поверх белой сорочки, которая тихонько потрескивала на могучей груди, и, в общем, представляло собой огромного гедара–привратника, который уже много лет встречал здесь ночных посетителей, перекрывая собой дверной проем.

– Рубашечка-то не маловата? – поинтересовался Мерц.

Гедар пробурчал что-то невнятное, но явно не лестное, то ли в адрес пришедшего, то ли в адрес хозяйки, нарядившей его пугалом, то ли в адрес всего сущего сразу. Посторонившись, он пропустил посетителя в слабо освещенный вестибюль, встал за стойку и вынул откуда-то снизу небольшой закрытый крышкой ящик. Из замка на крышке торчал маленький ключ.

– Правила знаете: оружие и всю эту вашу мишуру с камнями складывайте сюда. Ключ заберете с собой. Назад получите, когда будете уходить.

– Да знаю я, знаю.

Медальоны, тонкий стилет и пара колец с заряженными камнями отправились в ящик. Сверху лег аккуратно свернутый треугольником носовой платок. Запонки с аганитами, лежащие в кармане жилета, Мерц доставать не стал.

Когда все было снято, он закрыл крышку и спрятал ключ в карман. Гедар залез под сюртук, вынул какой-то стеклянный блин, поднес его к глазу и внимательно осмотрел гостя с ног до головы. «Интересно, аганиты поймает или нет? Вообще, откуда все-таки у них эта штука? – подумал Мерц – Любую тонкую вибрацию чует. Никаких денег бы не пожалел, да Иове Ли не продаст…»

– Ты, бычара волосатый, поди втихомолку меня под одеждой рассматриваешь? – решил он пошутить, глядя, как внимательно привратник пытается обнаружить малейшие следы каких-нибудь заряженных предметов.

Тот промолчал.

Закончив проверку, гедар запихнул стекло туда, откуда перед этим достал.

– Поднимайтесь наверх, – указал он ручищей в сторону широкой лестницы. – Желаю хорошо отдохнуть.

И отвернулся, потеряв к посетителю всякий интерес.

– Гостей-то сегодня много? – уже поднимаясь наверх, поинтересовался Мерц.

– Сегодня немного, – не оборачиваясь, ответил гедар. – Кроме вас – еще пара.

«Вот и славно, – подумал Мерц. – Будем отдыхать в тишине и покое».

Преодолев последние несколько ступеней, он открыл стеклянную дверь. И как будто перенесся из каменного Аверда под сень Южных Лесов. Помещение принимало входящего, обволакивая его тихим светом, источников которого невозможно было угадать, запахами, невиданными в этих краях, легчайшей тканью занавесей, прозрачной, словно лесная дымка. Откуда-то звучала тихая музыка, напоминающая не то переборы струн, не то тихий звон колокольчиков на ветру. Дверь плавно и бесшумно закрылась за спиной.

– Добро пожаловать. Желаете чего-нибудь прохладительного?

Обернувшись, Мерц увидел стоящую рядом с дверями молоденькую гедарку. Судя по внешнему виду – девчонка-девчонкой, лет восемнадцати, не больше, а, поди же ты – в таком месте. Впрочем, внешность порой бывает ой как обманчива, уж Мерц-то это точно знал. В руках девчонка держала поднос с наполненными бокалами.

– Ты новенькая, что ли? – Мерц взял один, над которым поднимался холодный голубоватый дымок. – Позавчера тебя не было.

– Работаю со вчерашнего дня, – мило улыбнулась та.

Впрочем, им тут всем положено мило улыбаться.

– Работаешь, значит… – задумчиво проговорил Мерц, оглядывая белокурые завитые волосы и все остальное, что имелось в наличии.

– Работаю, – кивнула головой гедарка. И сразу же поспешила добавить: – Но только на раздаче напитков. Так что если станет жарко – подходите! А сейчас вам лучше поговорить с хозяйкой. Она вон там.

И указала пальчиком с длинным ноготком в дальний конец зала. Впрочем, где Иове Ли встречает гостей, Мерц и так прекрасно знал. Поэтому, поставив недопитый бокал обратно и положив рядом парочку монет (что вызвало на щеках у юной гедарки обильный румянец), он направился предстать пред светлые очи хозяйки салона.

В зале действительно было немноголюдно. Либо гостей было совсем мало, либо они уже разошлись по комнатам. Проходя мимо скрытых за занавесями ниш, только в одной из них Мерц заметил посетителя – достаточно пожилого, судя по седым волосам, мужчину, на коленях которого сидела темноволосая девушка.

Девушку эту Мерц знал – ее звали Алекриз и обычно она ни на шаг не отходила от Иове Ли. Как-то раз Мерц дождался момента, когда ее не будет рядом, набрался смелости и спросил у хозяйки салона о ней. Уж очень необычна была такая преданность, тем более, что родственницей Иове Ли девушка никак быть не могла.

– Это очень старая и печальная история Мерц, – ответила саллейда. – К тому же невероятно длинная, так что я не стану ее вам рассказывать, чтобы вы не уснули прямо здесь. Скажу лишь, что Алекриз – сирота. Никого из родных в этом мире у нее не осталось. Я покровительствую ей, а она дарит мне свое общество и свою преданность, которая по правде говоря, намного превышает все, что я могла бы сделать для нее.

Намек был ясен, и более вопросов Мерц задавать не стал.

До этого дня он никогда не видел, чтобы Алекриз любезничала с кем-то. И вот – пожалуйста. Но, как говорится, все имеет свою цену. Видимо, расположение этого старика, обхватившего сейчас плечи и талию сиротки, спрятавшего лицо у нее в волосах и явно нашептывающего на ухо какие-нибудь пошлости, стоило того, чтобы посидеть у него на коленях.

Увидев проходящего Мерца, Алекриз кивнула ему и улыбнулась, а он подмигнул ей и поторопился пройти мимо, чтобы никого не смущать.

Смуглую и зеленоглазую саллейда Иове Ли, владелицу кондитерской «Сладости Аверда», в городе знает практически каждый. Всегда улыбающаяся, она сама встречала посетителей за стойкой с утра и до вечера. В витринах кондитерской лежало самое мягкое и ароматное печенье и самые аппетитные пирожные, а в фарфоровом молочнике, стоящем на стойке, никогда не кончалось самое вкусное и свежее в городе молоко. За считанные минуты Иове Ли могла заварить любой чай, который мог бы попросить посетитель. У нее всегда были в наличии редкие и мало кому известные травы из самых разных мест.

Одетая в простое голубое платье и белоснежный фартук, спрятав длинные волосы под косынкой, она могла внимательно слушать и одинаково легко болтать обо всем на свете и с капризными детьми, и с их усталыми родителями, и с заглянувшими в кондитерскую стариками. При этом всегда успевала переделать сотню дел. И, просидев у стойки или за столиком, накрытым простой скатертью в голубую и белую клетку, всего полчаса или час, посетители покидали кафе умиротворенными, в радостном настроении и с огромным желанием вернуться сюда еще раз.

Та, что сейчас ожидала приближения Мерца, за опущенными полупрозрачными занавесями, грациозно откинувшись на бархатный подлокотник низкого дивана, ничем не напоминала ту дневную Иове Ли, которой она была всего несколько часов назад. Каждый изгиб ее тела, подчеркнутый легкой тканью платья, дышал грацией. Длинные волосы с вплетенными в них мелкими сверкающими голубым камушками свободно падали на плечи, глаза цвета яркой лесной зелени, казалось, легко светились. Саллейда не носят драгоценностей и дорогих украшений, но тончайшей обработки и баснословной стоимости камни в оправе браслета на смуглом запястье смотрелись так естественно, как будто Иове Ли с ними и родилась.

– Мерц, рада видеть вас снова! – она протянула руку и Мерц прикоснулся к ней губами. – Вы ко мне в последнее время зачастили. Надеюсь, вы приходите разделить радость, а не ищите утешения в печали?

– Добрый вечер, госпожа Иове Ли, – Мерц сел в низкое кресло, стоящее рядом. – К счастью, поводы самые радостные.

– Рада это слышать.

– Но как бы часто я не заходил, кое-какие новшества я все-таки пропустил. Например, вчера у вас появились новенькая?

– Вы о той светленькой гедарке, что стоит у входа? – Иове Ли улыбнулась. – Она второй день на работе, и ничего кроме раздачи напитков я пока ей поручать не собираюсь, даже и не спрашивайте.

– Да я, собственно и не собирался…

– Собирались-собирались, и не спорьте, – легко махнула рукой саллейда. – Во-первых, я видела, как вы на нее смотрели, во вторых – вы не из тех, кто задает вопросы просто так. В третьих, не забывайте, что те, кто родились на вершинах деревьев Южных Лесов, могут прочитать вопрос в вашем взгляде, даже если вы его так и не зададите.

– Сдаюсь на вашу милость, – засмеялся Мерц и шутливо поднял руки. – От ваших прекрасных глаз ничего не скроется.

Приподняв занавеску, заглянула давешняя гедарка. Она улыбнулась, тихо поставила на столик три бокала с напитками и удалилась. Он снова проводил ее долгим взглядом.

– Прекратите уже ее так плотоядно разглядывать, Мерц, – Иове Ли отпила из бокала. – Или я заподозрю вас в непристойных наклонностях. В моем салоне она, между прочим, не единственная новенькая.

– Вот как? – взяв свой бокал, Мерц откинулся на спинку кресла. – Так почему же вы их скрываете?

– Не «их», а «ее», дорогой Мерц, И поверьте мне, она – настоящая редкость.

– Ваш подход как всегда безошибочен, признаюсь, я уже заинтригован. Можно ли будет увидеть эту драгоценность?

– Разумеется, – владелица салона посмотрела на занавеси. – Входи, дорогая, не заставляй нашего друга ждать.

– Вы меня звали, госпожа Иове Ли?

Прозрачная ткань снова колыхнулась. Мерц обратил взгляд на вошедшую… и понял, что Иове Ли не обманула.

Темнокожая санорра была прекрасна. Впрочем, нет, пожалуй, это даже не совсем то слово. Она волновала. Каждое движение ее идеально сложенного тела одновременно вызывало желание обладать ей и заставляло сердце сладко холодеть от ощущения неведомой, неосознанной опасности. И оно сначала падало куда-то, а потом начинало колотиться, превращая кровь в яростную горную реку после многодневного ливня. Легчайшее, почти прозрачное белое платье на темно-серой коже при каждом движении переливалось пробегающими волнами, заставляя воображение дополнять, дорисовывать такое… Мерц судорожно глотнул из бокала ледяного напитка и почувствовал, как у него на лбу и висках выступают капли.

Санорра тем временем опустилась в свободное кресло и, чуть наклонившись, взяла со стола третий бокал. Лежащий на ее груди кулон сверкнул камнями.

«Да что же это такое-то со мной?! – попытался взять себя в руки Мерц, почувствовав, что у него задрожали пальцы и вспотели ладони. – Спокойнее. Ну, санорра, ну и что? Необычно конечно, какой разговор. Красавица, конечно… ух, какая красавица! Но подумать-то хорошо – дело станет только в цене. И сейчас хитрая Иове Ли как раз пытается продать свою редкость подороже.»

– Дорогая, – обратилась тем временем Иове Ли к вошедшей. – Я хотела познакомить тебя с господином Мерцем.

Санорра обратила на него взгляд своих черных глаз, словно только что обнаружила его присутствие. И, взглянув в них, Мерц понял, что какая бы сумма не будет названа – он заплатит ее, не раздумывая.

– Господин Мерц один из самых давних наших друзей, – продолжала между тем Иове Ли. – Мне бы хотелось, чтобы ты сегодня составила ему компанию, а то за последние несколько минут меня начали настораживать взгляды, которые он обращает на некоторых наших девушек.

Санорра, чуть сменив позу, отпила глоток из своего бокала. Холодная капля, появившаяся на нем, дрогнула, пробежала по стеклу, чуть задержалась на дне, сорвалась вниз и, оставив след на темной коже, скатилась в ложбинку груди.

– Ну, если господин Мерц не возражает…

Голос у нее был мягким и обволакивал, словно облако ароматного дыма.

Не будучи в силах оторваться от следа, оставленного каплей на ее коже, Мерц вздохнул и покачал головой.

– Я думаю, господин Мерц не возражает, – Иове Ли удовлетворенно наблюдала за его взглядом. – Не так ли, Мерц? Ау, Мерц, вы еще с нами?

Ее голос заставил его вздрогнуть, очнувшись от своих мыслей.

– Конечно же, я не против, – он встал и протянул сидящей санорра руку, помогая подняться с кресла. – Благодарю вас за такое знакомство, Иове Ли.

– Не стоит благодарности, дорогой Мерц, – прикрыв глаза, улыбнулась Иове Ли. – Рада снова убедиться в вашем хорошем вкусе.

Раскланявшись с хозяйкой, оставшейся встречать других гостей, Мерц пропустил свою темнокожую спутницу вперед и вышел следом за ней в проход, по разные стороны которого шелестели занавески. Алекриз и ее престарелого спутника уже не было – очевидно, они решили уединиться в одной из комнат.

Новая знакомая шла чуть впереди. Вернувшаяся на свое место у входной двери гедарка заметила их. Мерцу на секунду показалось, что на ее лице мелькнула легкая тень беспокойства. Наверное, у девчонки все-таки была мысль подработать сегодня не только раздачей напитков.

– Вы так и будете меня молча рассматривать, господин Мерц? – не оборачиваясь, спросила идущая впереди санорра.

– Это запрещено?

– Ну почему же? – чуть пожав плечами, она свернула вправо и открыла спрятанную за занавесками дверь. – Если вам угодно быть молчаливым – можете молчать сколько угодно.

– И тебя это не обидит?

– Я здесь, чтобы сделать ваш вечер приятным, – она прошла в комнату, оставив дверь открытой. – Если молчание доставляет вам удовольствие – значит, мы будем молчать.

Войдя следом за ней, Мерц легко толкнул дверь и она плавно закрылась. В комнате было темно. Санорра стояла напротив окна, и ночной свет плавно обтекал ее фигуру, пепельного отлива кожа под ним как будто тихо светилась.

Мерц остановился у закрытой двери.

– Значит, ты здесь второй день? – спросил он.

– Вообще-то первый, – тихо ответила она, – но не волнуйтесь, господин Мерц, я вас не разочарую.

Почему-то Мерцу показалось, что она усмехнулась. Он расстегнул пуговицы жилетки и аккуратно повесил ее у входа. Комната чуть колыхнулась перед глазами – запонки из аганита, находящиеся в боковом кармашке, оказались слишком далеко, и их действие прервалось.

– Может, скажешь, как тебя зовут? – спросил он, расправляя манжеты.

– Неужели узнать мое имя – это сейчас самое сильное ваше желание, господин Мерц? – санорра провела ладонью по плечу, и ее невесомое платье соскользнуло на предплечье. Еще одно легкое движение, одно неосязаемое дуновение – и оно упадет на пол, открыв…

– Постой, – Мерц шагнул вперед, уже не способный думать ни о чем другом, кроме этого чуть мерцающего в темноте тела. – Подожди. Я хочу сам его снять.

И тут он скорее уловил, чем заметил какое-то легкое движение. Словно тень позади на стене чуть колыхнулась за ним следом. Но Мерц не успел даже осознать того, что увидел, как что-то холодное тихо коснулось шеи – и в мире вдруг наступили тьма и тишина.

Глава 19

-Тихо, друг, тихо… – подхватив падающего на пол гельда, Кин Зи осторожно усадил его рядом с дверью. – Какой же ты тяжеленный. А по виду-то и не скажешь.

– Жив? – Мэй Си быстро поправила платье.

Она подошла и повернула рожок газового освещения. Лампы ярко осветили комнату, сразу разогнав всю таинственность.

– Жив, – Кин Зи прикоснулся пальцами к шее Мерца и прислушался, – Сердце-то скачет. Мэис, ты, кажется, перестаралась. Еще немного – и его бы удар хватил без всякой заморозки. Зачем ты его так?

– Не хватил же.

Мэй Си набросила на плечи какую-то накидку и присела рядом.

– Очнется?

– Должен, – Кин Зи пожал плечами. – Пусть Тэи посмотрит.

Приоткрыв дверь, он высунул голову в коридор.

– Тэи, ты далеко?!

Из-за соседней занавески высунулась черноволосая голова.

– Иди сюда, посмотри. Что-то не нравится он мне. Ты с зарядкой диска не перемудрил?

Мэй Си тем временем рассматривала себя в зеркале.

– Неплохо, но голой было бы скромнее. Вейге бы понравилось, – наконец, сказала она. – Переоденусь, пожалуй.

Она отправилась за ширму, стоящую в углу комнаты.

– Да, кстати, – добавила она, выглянув из-за нее, – пока можешь объяснить, почему ты рассматривал меня, вместо того, чтобы делать свое дело?

Подошедший Тэи Зи присел рядом с Мерцем, а Кин Зи принялся исследовать карманы жилетки, оставленной гостем у двери.

– Ну, во-первых, мне было интересно, до чего у вас дойдет… – начал он.

Вылетевшая из-за ширмы туфелька с длинным и острым каблуком просвистела через комнату и ударилась о стену, выбив кусок штукатурки, в опасной близости от его головы.

– А во-вторых, у него в жилетке аганиты, – вынув запонки, Кин Зи отправил их в свой карман. – Он меня и так успел мельком заметить. А с ними еще неизвестно, сколько бы пришлось повозиться. Нужно их Иове Ли, кстати, вернуть.

– И ты об этом, разумеется, знал, – переодевшаяся Мэй Си вышла из-за ширмы со второй туфлей в руке.

– В коробке на входе запонок не было – я проверил, когда он поднялся. Значит, они остались при нем. А на штанах и сорочке у него карманов нет, сама посмотри, – Кин Зи указал на сидящего Мерца. – Остается жилетка.

– Куда деться от твоего ума…

– Мэис, ты разговариваешь как Девирг. Так ругаться скоро начнешь, как Вейга.

– Если потребуется – начну. Туфлю принеси?

– Держи! – несчастный предмет обуви совершил обратное воздушное путешествие.

Тэи Зи закончил свой осмотр и поднялся на ноги.

– Жить будет, – подытожил он.

Дверь приоткрылась, и из-за нее показалась раскрашенная косметикой мордашка Винги, бросившей свой поднос с бокалами на произвол судьбы. Рядом тут же возникла физиономия Вейги.

– У вас тут все нормально? Все получилось? Мэис, он так на тебя смотрел, когда следом шел, мне аж страшно за тебя стало… – выпалила она, и только тут заметила лежащего Мерца. – Ой, мама… он живой вообще?

– Угу, – кивнул Тэи Зи.

– Уф, – выдохнула гедарка, – Бледный-то какой…

Открыв дверь, сестры оказались в комнате.

– Там Девирг зовет, – Вейга указала куда-то в дальний конец коридора. – Решевельц с Алекриз пошли уже. А Грейцель вниз спустилась за коробкой, которую он на входе оставил.

– Забирайте его, и пошли, – кивнула Мэй Си на бесчувственного Мерца.

Потом она улыбнулась, глядя на Вингу, еще разодетую в то, что дала ей Иове Ли.

– А ты, красавица, так и будешь ходить?

– Ага, похожу пока, – кивнула та, а потом кивнула на сестру – Тем более, что у меня Вейга хочет это все отобрать.

– А я виновата, что в этом городе нормальную одежду можно достать только в притоне?! – Вейга возмущенно уперла руки в бока. – И потом, тебе же Иове Ли все равно все это подарила!

– Помнится мне, кто-то орал во все горло, что ни ногой в эти стены не ступит… – поднимая с пола Мерца, заметил Кин Зи.

– А ты додумался, как сказать: «Хозяйка даст вам какую-нибудь работу, ведите себя так, чтобы вас было невозможно отличить от ее девушек»! Кин, что прикажешь мне думать, после того, как нам Грейцель порассказала всякого?! Какую, работу может дать красивой девушке хозяйка дома свиданий?!

– «Салона», Вейга, – поправил Тэи Зи, помогая Кин Зи. – Не «дома свиданий», а «салона», хорошо? Ты же в гостях все-таки.

– Так, – Кин Зи поднял руку, прерывая пустые разговоры. – Давайте сначала дело закончим, а потом будем тряпки делить. Девчонки – вперед. Мы за вами.

– Пошли, – Вейга схватила сестру за руку и почти волоком вытащила ее в коридор. – Каблуки побереги – мне в этом еще ходить!

Мэй Си вышла следом. Когда она поравнялась с Кин Зи, тот тихо коснулся ее свободной рукой.

– Мэис, спасибо тебе. И, прости, я…

– Перестань. Я понимаю…

– Может, мне удалиться, и вы понесете его вдвоем? Как раз все и обсудите, – поинтересовался откуда-то из-под правой руки висящего Мерца Тэи Зи.

– Тэи, был бы я гельдом – сказал бы, что ты зануда, – усмехнулся Кин Зи. – Ладно, пойдемте, а то хоть и своя ноша – но все-таки тянет.

Сидя за столом в своем рабочем кабинете, Иове Ли задумчиво смотрела в спину Девиргу, выкладывавшему из сумки тканевые свертки. Подперев голову рукой, она взяла с письменного прибора перо и начала постукивать им по столешнице. Пару минут Девирг молча слушал этот стук.

– Госпожа Иове Ли, я, конечно, не саллейда, – наконец не выдержал он, – но даже я при всей своей гельдской толстокожести уже понял, что вас что-то очень сильно беспокоит. Вы спрашивайте, не смущайтесь.

– Девирг, давайте начистоту… – стук прекратился, и Иове Ли положила перо на стол. – Когда вы пришли ко мне несколько дней назад и попросили помощи, я вам честно ответила, что мне ваша затея не нравится. Не в моих обычаях копаться в грязном белье моих гостей, и кому, как ни вам это знать.

– И поверьте мне, мы все вам благодарны за это, – вынув последний сверток, Девирг закрыл сумку и сел напротив. – Но начистоту так начистоту. Меня, признаться, ваше согласие удивило, врать не буду. Откровенно говоря, я на него не особенно рассчитывал.

– Причину я вам уже назвала, – ответила Иове Ли, – я не трогаю грязное белье своих посетителей. Но при этом я требую исполнения одного единственного условия.

Ее голос стал жестче.

– Посетители не должны приносить свое грязное белье в мой салон. Мерц это правило нарушил, и не важно, кто его вычислил: вы, Храмовая Стража или ищейки из Совета – в любом случае, рано или поздно тут у меня появились бы нежеланные гости. Так, по крайней мере, я, может быть, еще смогу выторговать у эйцваса хоть что-то.

– Давайте подождем окончания переговоров, – предложил Девирг. – В конце концов, я же обещал вам, что опасаться нечего. Уверен, совместно мы сможем повлиять на Решевельца.

– Уж подготовьтесь к этому как следует, – Иове Ли посмотрела на дверь. – Он, скажу я вам, не в лучшем настроении.

Дверь кабинета открылась и в комнату, озираясь, первыми вошли сестры. Причем Винга шлепала по полу прямо в чулках, а туфли ее уже перекочевали в руки к Вейге. Видимо, решив не дожидаться, пока все кончится, та уже начала понемногу раздевать сестру. Следом Кин Зи и Тэи Зи втащили бесчувственного Мерца. Грейцель, которая несла в руках коробку с вещами из его карманов, входя в комнату, кивнула, указывая назад, затем тяжело вздохнула и покачала головой. И, наконец, в стены кабинета вступил самый высокопоставленный гость – одетый в простую одежду зажиточного горожанина эйцвас Решевельц. Его поджатые губы и насупленные брови ничего хорошего не предвещали. Алекриз тихо прошмыгнула у него за спиной и скромно встала за спинкой стула Иове Ли, сложив руки с самым невинным выражением на лице.

Вид бледного Мерца, волочащегося ногами по полу, Иове Ли взволновал.

– Кладите его на диван, мальчишки, – предложила она, раскладывая подушки. – Вы не перестарались? Как-то он плохо выглядит. Просила ведь я вас – не стоит применять ничего этого вашего… особенного. Знаете же, что тяжело такое вмешательство переносится.

«Мальчишки» переглянулись. Тэи Зи насупился.

– Не волнуйтесь, госпожа Иове Ли, – пристраивая безвольное тело на диване, ответил Кин Зи. – Абсолютно ничего «этого нашего особенного» мы и не использовали. Это заморозка – скорее уж ваше особенное, а не наше.

Иове Ли присмотрелась к лежащему. И признала, что была не права.

– Поразительно, – прошептала она. – Но…как вы смогли?!

– Ничего поразительного, – пожал плечами Тэи Зи. – Южные Леса – и наша родина тоже. Санорра, может быть, и отдалились от их силы, но знаний не утратили и не утеряли. Все они хранятся в Эш Геваре с самых древних времен, и они не закрыты. Достаточно просто почитать старые книги.

– О, если бы это было так, Тэи Зи… Если бы… – вздохнула Иове Ли. – Впрочем, это долгий разговор, время для которого еще придет. А пока давайте решать насущные вопросы.

Эйцвас подошел к дивану и начал рассматривать лежащего. Девирг уже осторожно стянул с его головы черный, аккуратно зачесанный парик, а Мэй Си протирала лицо влажной губкой. Теплая вода смывала грим, и перед присутствующими все больше проступало совершенно другое лицо – лицо усталого, совсем не юного уже мужчины, судя по многочисленным следам от залеченных шрамов, повидавшего в своей жизни много всего.

– Я его почти не узнаю, – сказала Грейцель. – Я, конечно, помню его достаточно смутно, но не забыла. И практически не узнаю.

– Даже я не узнала бы его таким, – сказала Мэй Си. – А уж я-то его рассмотрела.

– Он это умеет, – согласился с ней Девирг.

– Так он и прятался, – сказал Кин Зи. – Оставался на виду, сняв очередную маску. Жил обычной жизнью, никем не узнанный.

Судя по лицу Решевельца, его терзали сомнения:

– Вы хотите сказать, это он пробрался в тайник? Интересно, на чем основана ваша уверенность? Мне нужны доказательства. Неоспоримые доказательства.

– Сейчас будут и доказательства, – отозвался Девирг, вынув из кармана небольшую отмычку.

Он виновато улыбнулся и покрутил ее в руках.

– Случайно как-то оказалась. Ну и ладно – не рыться же у него по карманам. Мало ли, куда он ключ заныкал.

Поковырявшись с замком пару секунд, он откинул крышку ящика, порылся в нем и вынул целый ворох каких-то медальонов и кулонов.

– Тэи, Мэис, это к вам, я не специалист… Ого! А это у нас что?

Он вынул из ящика темный мягкий чехол и вытянул из него длинную иглу с камнем на конце.

– Если я ничего не путаю, то это редчайшая вещь. Я бы даже сказал – вещь легендарная! И давным-давно утерянная, как считалось.

Он передал иглу Эйцвасу. Тот повертел ее в руках и вернул назад.

– И что это такое?

– Согласно старинному воровскому приданию, эта игла – один из предметов, переживших Катастрофу. И принадлежала она Спутнице Иоллэ. – Девирг усмехнулся: – Я, признаться, до сегодняшнего дня ни в Спутницу эту, ни в существование этой иглы не верил. Насчет иглы, похоже, я ошибался.

– Так что это такое? – нетерпеливо спросил Решевельц.

– Крайне полезная вещь, эйцвас. В некоторых обстоятельствах, конечно.

Девирг повернулся к санорра, сидящим в стороне.

– Прикройте чем-нибудь дверь. Только не очень сильно, – добавил он, – вдруг я ошибаюсь, и это просто заколка для волос.

Мэй Си подняла ладонь и провела ей в воздухе.

– Готово.

– Смотрите.

Девирг подошел к двери.

– Насколько я помню, эта штука должна…– он посмотрел на иглу, – а, вот, кажется это оно и есть… Видите?

За шаг от двери камень на конце иглы вспыхнул ярким светом. Девирг отвел руку в сторону – свет камня потускнел. Приблизил – яркость свечения вернулась. Девирг снова отошел к столу и камень погас.

– Материал иглы улавливает любую защитную печать. Чем она сильнее, тем ярче светится камень, – пояснил он. – Умели же раньше делать!

Он вернул иглу в чехол, как бы между прочим прибрав его в карман, и вернулся к осмотру ящика. Вытащив с самого дна небольшую сумочку, он раскрыл ее, вынул связку отмычек и посмотрел на Иове Ли.

– Госпожа Иове Ли, вы говорили, что у вас есть большое увеличивающее стекло?

Из ящика стола появилась крупная лупа на деревянной ручке. Взяв ее, Девирг присмотрелся к торцевой части отмычки со связки.

– А вот и доказательства, которых вы ждали, эйцвас. Смотрите!

Эйцвас подошел и посмотрел через стекло.

– Видите вот эту морду на торце? А теперь смотрите сюда.

Под увеличивающим стеклом оказался обломок отмычки, извлеченный из замочной скважины храмового тайника.

– Видите разницу?

Несколько секунд Решевельц внимательно переводил взгляд с одного изображения на другое.

– Не вижу.

– Именно так, – Девирг протянул ему обломок. – Эти отмычки с одной связки. А обломок был оставлен в замке храмового тайника, из которого были украдены кристаллы, посвященные легко снимут с него все следы. А та игла, которую я показал вам чуть раньше, помогла вору определить, были ли запечатаны двери того хода, который сейчас заложен.

Эйцвас принял неровно обломанный металлический уголок, покрутил его в руках, рассматривая, затем убрал в карман. Туда же отправилась связка отмычек.

– После окончания допроса этот человек полностью в вашем распоряжении, – сказал Кин Зи.

Решевельц опустил голову, сделал несколько шагов по комнате. Видно было, что он о чем-то тяжело и напряженно думает. Иове Ли заметила, что его опущенная в карман рука сжалась в кулак. Кин Зи тоже не сводил с Решевельца глаз и произошедшая перемена ему очень не понравилась. Слова, прозвучавшие следом, не понравились ему еще больше.

– Я восхищен тем, что вы сделали. И вам, госпожа Иове Ли, я искренне благодарен за помощь. И я прошу вас простить меня.

Он вынул из кармана небольшой предмет, похожий на карманные часы. С сухим щелчком открыл крышку. Иове Ли нахмурилась.

– Сигнальный медальон? А не рановато ли, эйцвас? Насколько я помню, мы с вами договаривались, что посторонних в моем салоне не будет.

– Как это понимать, Эйцвас? – Кин Зи поднялся на ноги.

– Мы заберем его прямо сейчас, – рука Решевельца потянулась к мерцающему камню на медальоне. – Сложившаяся ситуация столь серьезна, что…

– Да что тут вообще происходит?! – Вейга тоже подскочила на ноги и ткнула пальцем в сторону Решевельца. – Старик, ты что творишь?! Ты же слово дал!

Алекриз испуганно схватилась за ожерелье на шее и переводила глаза с эйцваса, стоящего посреди комнаты, на сидящую за столом Иове Ли.

– Некрасиво, энле, – заметил Девирг. – Уговор есть уговор.

– Эйцвас, – Мэй Си попыталась говорить спокойно, – Нам совершенно необходимо задать ему несколько вопросов. И, чтобы получить ответы, нам всем лучше придерживаться плана. Потому что, если мы ничего не узнаем, последствия окажутся непоправимыми.

– У Старого Города есть очень хорошие дознаватели… – начал было Решевельц.

– Да в Бездну ваших дознавателей! – разошедшаяся Вейга шагнула в его сторону и Винга схватила ее за одежду, пытаясь удержать. – Он вам ни слова не скажет, даже если вы его на ленты порежете! Или, по-вашему, мы это все от нечего делать затеяли?!

– Вейга, кончай вопить, – попросил Девирг. – Иначе бравая стража господина Решевельца сбежится сюда и без всякого медальона.

– Да я…

– Хватит, – блондин повернулся к Решевельцу, – Значит, вы твердо решили пересмотреть наш договор? А как же ваше слово?

– Не нужно на меня давить, – прищурился тот. – Я выполняю свой долг, который превыше…

– А ведь мы могли узнать все намного быстрее, – заметил Кин Зи. – И кто знает, сколько всего мы бы смогли вытащить из его памяти? Вы считаете, что ничего из того, чем набита его голова, Старый Город не захотел бы скрыть? Или уже скрывает? Но мы договорились, а санорра не нарушают соглашений.

– Я сказал, хватит! – прошипел Решевельц сквозь зубы.

Иове Ли невесело усмехнулась.

– Вы ведь понимаете, эйцвас, что после того, как здесь побывает Храмовая стража и агенты Государственного Совета, этот салон вряд ли сможет работать дальше? – спросила она. – Или ваш долг велит вам выбросить на улицу и меня, и всех, кто нашел здесь приют и заработок? Ведь кондитерскую тоже придется закрыть, когда пойдут разговоры. Это такая мелкая месть мне, Алекриз, всем нам? За то, что вам пришлось иметь с нами дело?

– Иове Ли, простите меня, – старик повернулся к ней и даже медальон опустил. – Но по-другому я поступить не могу. На карту поставлено слишком многое. Интересы государства требуют, чтобы…

– Но интересам государства не будет противоречить, если Иове Ли и ее девушки покинут помещение до появления ваших людей? – негромко спросил Кин Зи.

Иове Ли вздрогнула и с немым тревожным вопросом посмотрела на Девирга. Тот ее взгляда не заметил. Но тут сзади ей на плечо легла теплая рука Алекриз. Иове Ли оглянулась на нее. Стоящая за спинкой ее стула девушка, как ни странно, напуганной не выглядела, лишь сосредоточенно перебирала рукой стеклянные шарики бус на шее.

Эйцвас в упор посмотрел на Кин Зи и отвел глаза в сторону. Но здесь он натолкнулся на взгляд Девирга. Опустил глаза – и обжегся о темные зрачки сидящей Мэй Си.

– Если взывать к вашему состраданию бессмысленно, мы не станем этого делать, – тихо, но твердо продолжил санорра. – Но я все еще надеюсь на то, что, перестав быть служителем и став политиком, мужчиной быть вы еще не перестали? Зачем вмешивать женщин, которые ни в чем не виноваты?

– Тульда йё нойа… – пробормотала Вейга.

– Вайге! – одернула ее сестра.

Эйцвас молчал. Потом он повернулся к столу.

– Иове Ли, вы можете покинуть дом. Вместе с вашими девушками. Выходите через задние двери. Я даю слово – никто не станет вам мешать.

– Слово, эйцвас? – спросил Девирг.

– Слово.

Услышав это, Мэй Си подняла голову.

– Алекриз…

Девушка, услышав свое имя, от неожиданности испуганно вздрогнула, и ее острый ноготок чиркнул по нитке, скрепляющей бусы. Шарики искрящимся водопадом покатились на стол.

– Ой, простите! – Алекриз бросилась ловить раскатившиеся по столешнице сферки.

Однако удержать их оказалось не просто. Несколько самых крупных скатились на пол. Те, что попали на ковер, остались лежать на месте, но вот две упавшие на паркет раскатились в разные стороны. Одна – под шкаф, стоящий у стены, а вторая, прокатившись через комнату, ткнулась прямо в туфлю эйцваса.

– Простите, я случайно нитку задела!

Алекриз пыталась собрать бусины в горку на столе. Увидев одну рядом со служителем, она указала на нее рукой:

– Эйцвас, не могли бы вы подать ее мне? А то, если я их отпущу, они снова раскатятся.

Решевельц наклонился, поднял прозрачный шарик и, сделав шаг, протянул его девушке.

Свет лампы упал на стекло, и внезапно ему показалось, что внутри стеклянной сферы что-то движется. Эйцвас придержал руку, поднес бусину к глазам и присмотрелся внимательнее.

– Вам нравится? – улыбнулась Алекриз, – Я их обожаю! Они красивые, но древние как мир. И тяжеленые. Вот нитка постоянно и рвется.

Пытаясь рассмотреть получше то, что увидел внутри, Решевельц поднял прозрачный шарик повыше к лампе… прищурил глаза. Сфера в пальцах дрогнула, и по стенам метнулись разноцветные искры.

– Это что такое?… Что за… – пробормотал он, вдруг побледнев.

– Что случилось? – повернулась к нему Мэй Си.

Она встала, подошла к столу, взяла из горки бусинок одну и посмотрела на свет.

– Ах, это… – небрежным тоном заметила она, – а, что, разве вы не знали, что у этого материала есть такое интересное свойство?

Эйцвас швырнул прозрачный шарик на пол и тот покатился в сторону дивана, на котором лежал Мерц. Девирг подхватил его, сжал в руке и с интересом продолжил наблюдать за разворачивающимися событиями. Решевельц же, подскочив к столу, схватил две крупные бусины и посмотрел в них. Вид у него стал испуганный.

– Гибеноры действительно умели делать потрясающие вещи, – продолжала тем временем Мэй Си. – Эти бусы тоже созданы ими.

Вейга толкнула локтем Вингу, но та только пожала в ответ плечами, показывая, что сама не имеет понятия, что происходит.

Эйцвас тем временем перебрал все сферы, что лежали на столе, бросил две последние на столешницу и упал в кресло. Выглядел он так, будто ему только что объявили о том, что он неизлечимо болен.

– Я так и не смогла понять, как это происходит, – продолжила Мэй Си, подбирая скатившиеся на пол бусины, – Но материал, из которого они сделаны, может запомнить все, что происходит вокруг, а затем показать это внутри стекла.

– Странно, что в Старом Городе об этом не знают, – Девирг тоже подошел к столу, взял пару шариков покрупнее и бросил их сестрам: – Держите, девчонки! Посмотрите, это интересно.

– Госпожа Иове Ли, посмотрите тоже.

Мэй Си ободряюще улыбнулась хозяйке салона и протянула на ладони одну из крупных сфер. Взяв ее двумя пальцами, Иове Ли посмотрела через стекло.

В толще прозрачного стекла постоянно повторялась одна и та же движущаяся картинка: сидящая на коленях у пожилого мужчины Алекриз беззвучно смеялась и игриво шлепала старика, обнявшего ее за талию. Но вот кавалер прекратил нашептывания и огляделся вокруг. Лицо Эйцваса Решевельца было видно абсолютно четко. В этот момент он привлек Алекриз к себе и спрятал лицо в ее волосах, отвернувшись от прохода, по которому прошел Мерц. Живая картинка мигнула и началась сначала.

– Я боялась, что господин Решевельц случайно порвет нитку, поэтому сняла бусы и повесила рядышком, – пояснила Алекриз. – Видите, не зря боялась, порвались все-таки.

От дверей донесся смех сестер.

Сидящий у стола эйцвас поднял глаза на Девирга. Сигнальный медальон по-прежнему болтался на цепочке, но Решевельцу уже было не до него.

– С самого начала, да? Вы с самого начала заманивали меня в эту ловушку? Эйцвас, любезничающий с девчонкой из притона! Мне изначально не стоило соглашаться на участие в вашем представлении!

– Во-первых, последите за речью, здесь у нас женщины, – холодно оборвал его Девирг. – А во-вторых, начали это не мы. В ночь, когда мы были в катакомбах, нас едва не сгреб патруль, поскольку офицеры внезапно получили указание именно в эту ночь обыскивать все залы с особой тщательностью. Вами лично был отдан этот приказ, от вашего ли имени, или же кем-то, кого вы контролировать не в состоянии – не важно. После этого мы уже заранее ждали от Старого Города какой-нибудь неожиданности. И, как видите, приняли меры.

Решевельц перевел взгляд на Иове Ли.

– Прекрасно сыграно, госпожа Иове Ли. Сколько страдания, сколько отчаяния в голосе…

– Госпожа Иове Ли не в курсе происходящего, – возразила Мэй Си. – Так что не нужно вымещать на ней свою злобу.

– Кстати, об игре, – Девирг уселся в кресло напротив эйцваса, закинул ногу за ногу и принялся снова рассматривать то, что происходило внутри стеклянного шарика. – Не желаете сменить призвание? Глядя на эту короткую сценку, я бы никогда не сказал, что вы на самом деле пересиливаете себя и терзаетесь муками, хватая Алекриз за всякие места. Все выглядит так естественно, что я готов в этом перед любым судом присягнуть. Если, конечно, потребуется. А ты, Алекриз?

– Я до сих пор не могу поверить, что господин Решевельц притворялся, – отозвалась та, опустив голову. – У меня, конечно, недостаточно опыта, но когда я думаю, что в моей компании может быть настолько тоскливо, что приходится… Я сейчас расплачусь. Нет, нет и нет! Лучше я буду считать, что все было по-настоящему!

Решевельц вскочил на ноги.

– Вы что себе позволяете? – прошипел он, вперив ледяной взгляд в Девирга. – Вы соображаете, с чем решили шутить?

– Шутить? – переспросил со своего места Кин Зи, – никаких шуток, эйцвас.

Он указал на сигнальный медальон.

– Сейчас Иове Ли, Алекриз и остальные девушки покинут дом – вы дали слово, что им никто не воспрепятствует, потом вы вызовите сюда представителей Старого Города и Совета. Они заберут Мерца, потом проведут обыск и изымут все, что найдут необычного, для проверки. Мы же, в свою очередь, не сможем не обратить их внимание на эти вот шарики – это же редкость. И еще какая.

– Эй, это мои бусы, – состроила капризную гримасу Алекриз. – Не дам!

– А ну-ка тихо! – сурово прикрикнула на нее Грейцель. – Что значит «не дам»?! Я, как офицер, лично прослежу, чтобы эти штуки попали куда требуется!

Потом она мило-мило улыбнулась и посмотрела на Решевельца.

– Ведь офицерского звания меня никто не лишал, верно, эйцвас? А порядок есть порядок.

Вейга и Винга, наконец, поняв, что происходит, уселись прямо на ковер и принялись рассматривать бусины, весело комментируя увиденное.

– Комиссия все проверит и представит отчет всем, кто занимается этим делом. Всем: и в Старом Городе, и в Государственном Совете, – спокойно продолжал Кин Зи, глядя на эйцваса, нависшего над ним со сжатыми кулаками. – А уж чиновники, я уверен, оценят и ваши старания в поимке преступника, и все великолепие вашей актерской игры, воздав вам по заслугам.

– Наградят овациями! – хохотала Вейга.

– И забросают цветами! – вторила ей Винга.

– И на бис попросят повторить!

Решевельц посмотрел на них и стиснул зубы. Кин Зи, тоже поднялся на ноги и, посмотрев ему в глаза, продолжил:

– Но можно поступить и по-другому. Мы все вместе, не отвлекаясь от общего плана, продолжим наше, как вы его назвали, «представление», вы заберете его после допроса, и все что здесь случилось, останется только между нами. Решайте, эйцвас. Но только скорее – действие заморозки не бесконечно.

Решевельц опустил голову, постоял несколько секунд. Потом, взяв в руки свой сигнальный медальон, с силой защелкнул крышку.

Кин Зи кивнул.

– Дамы и господа, мы продолжаем! – провозгласил Девирг и указал на тканевые свертки, лежащие в стороне. – Прошу всех переодеваться!

Глава 20

До чего же темно… Мерц даже сначала не понял, открыты ли у него глаза или закрыты. Пару раз с силой сжал веки и снова широко распахнул. Разницы никакой. Хотел протереть глаза – и обнаружил что ни рукой, ни ногой пошевелить не в состоянии.

А вот это уже плохо. Напрягшись, он попытался пошевелиться. Тело сдавило в нескольких местах. Значит – не паралич, явно к чему-то привязали. Хорошо привязали, не особенно подергаешься. Мерц попытался ощупать пальцами поверхность, к которой были притянуты руки. То ли камень, то ли железо. Сзади тоже ощущалось что-то наподобие твердой спинки. Кажется стул, причем или очень тяжелый, или прикрученный к полу, так как даже не качнулся от движения.

Повернув голову, Мерц попытался осмотреться. Бесполезно. Ничего в сплошной черноте не видно.

Закрыв глаза, он попытался, обдумать ситуацию. Судя по тому, каким мгновенным был переход от залитой ночным светом комнаты к этой темноте, он на какое-то время потерял сознание. Мерц попытался найти в теле источник боли – неизбежный след удара. Однако ничего не болело. Может, тело потеряло чувствительность? Да нет, спина ощущает холод, а руки – твердую поверхность. Судя по ощущениям, все кости целы.

Значит, действовали не физической силой. Ай, как же не хорошо. Мерц покачал головой – уж у кого-кого, а у посвященных было, что с него спросить. А спрашивать они горазды. Неужели выследили?

И, словно в ответ на его слова, из темноты послышался твердый мужской голос:

– Свет отвергнет того, кто служит Хаосу!

В нескольких шагах сбоку вспыхнула небольшая сфера. Ее свет был неестественным – сконцентрировавшись вокруг вращающегося шарика, он выхватывал из темноты ладонь, над которой он парил в воздухе и запястье, скрытое широким рукавом. Однако на небольшом расстоянии ореол света словно обрывался, позволяя осмотреть лишь смутные очертания фигуры в капюшоне. Голос показался Мерцу отдаленно знакомым.

– Мир исторгнет того, кто служит Хаосу!

Мерц даже не сразу понял, что слова, прозвучавшие у него за спиной, были произнесены на йорге – языке Севера. Он попытался повернуть голову, но широкая спинка не позволила ему увидеть молодую, судя по голосу, гедарку, которая их произнесла. Откуда-то сзади упал отсвет. Кажется, там зажглась еще одна сфера. Странно, ни с одной из гедарских ветвей он никогда дел не имел.

– Кто бы вы ни были, вы совершаете ошибку! Я житель Аверда и…

– Огонь пожрет того, кто склонился перед Хаосом!

В нескольких шагах над ладонью в грубой перчатке вспыхнул ярко-алый шар.

– Тому, кто открылся Хаосу, не будет спасения, – мягко произнес глубокий, чувственный голос.

Мерц вздрогнул. Санорра! Эта девка – она же санорра! Как можно было настолько потерять осторожность?! Он попытался разглядеть лицо той, что держала над протянутой ладонью сияющую сферу с клубящейся внутри темнотой, но видел лишь контуры фигуры и освещенную ладонь. Санорра… тогда к чему вся эта жуть? Она же иворэ – в две секунды может разворотить ему все воспоминания и узнать все, что нужно. И вдруг Мерц замер. Его пронзила страшная догадка: если эта санорра здесь, значит…

– Ибо кто обратился лицом к бездне, тот сам отвернулся от жизни.

Льющийся, напевный ллейда Южных Лесов. Мерц закрыл глаза, принимая реальность во всей ее мрачной полноте. Конечно, без ее участия здесь не обошлось. Ах, Иове Ли… Ну как же можно было так глупо попасться?! Если бы только он сам не снял всю свою защиту!

Внезапно его внимание отвлек низкий назойливый звук, который исходил откуда-то снизу. Пытаясь рассмотреть его источник, Мерц склонил голову и скосил глаза. Каково же было его удивление, когда он увидел, что все сданные им при входе в салон охранные медальоны и амулеты снова были на своих местах. А еще они мелко зудели и вибрировали, давая понять, что вокруг него вскипали и кружились потоки невидимых энергий.

Но он никогда раньше не видел, чтобы медальоны реагировали с такой силой и все сразу: тихо подрагивал небольшой кулон с отшлифованным камнем северных гор, распознавший силу гедаров, исходящую из подземных глубин, висящая рядом с ним подвеска в виде древесного листочка заметно потяжелела и ощутимо нагрелась, уловив находящихся рядом саллейда. Двумя яркими звездами сияли черные камушки на кольце в виде головы змеи, сигнализируя о близости иворэ санорра.

Странно, но чувствовалось тепло и от лежащего в кармане платка с хитрой вышивкой, которую Мерц сделал сам. Сделал просто так, для развлечения, раскопав в каком-то сборнике древних легенд рассказ о посвященных-гельдах. Разумеется, ни в каких гельдов, способных управлять тонкими силами, он не верил, но с другой стороны твердо знал, что у любой легенды есть своя правдивая основа. «Мало ли что? Вдруг пригодится» – подумал он тогда. Вот и пригодилось. Но этого никак не могло быть! А раз так – что за странная компания устроила на него охоту?!

Стоящие вокруг фигуры вытянули руки со сферами перед собой и одновременно произнесли:

– Во имя справедливости, жалость должна умолкнуть!

Светящиеся шарики сорвались с ладоней и устремились к центру комнаты. Мерц зажмурился, ожидая удара. Но сферы замерли в воздухе, немного не долетев до него. Пару секунд они с тихим гудением просто висели в воздухе, а затем начали двигаться по кругу.

– Да кто вы все?! – клятый свет от плывущих в воздухе шаров резал глаза так, что было невозможно держать их открытыми. – Иове Ли, в чем дело?! Вы можете просто сказать, что происходит?!

Движение сфер, в начале медленное, с каждой секундой ускорялось, и, наконец, они закрутились с такой скоростью, что вокруг Мерца образовался ровный светящийся круг. Смотреть на мельтешение перед глазами было невозможно. Мерц крепко зажмурился, но вспышки от носящихся шаров били в глаза с такой силой, что даже закрытые веки не спасали. Тихий гул, исходящий от них, превратился в громкий вой, смешался со свистом рассекаемого воздуха и вламывался в уши.

Чтоб вы все провалились, как же гадко… Но, кажется, пока не смертельно. Да и не больно даже. Где-то на задворках сознания, вспомнив пытки в хейранском подвале, Мерц даже мысленно улыбнулся. Уж те-то ребята толк в мучениях знали.

Гул стал еще громче, вспышки – ярче, а круг, по которому носились шары – уже. Словно ревущий вихрь начал сжиматься. Какие, однако, силы прилагают новые знакомые, чтобы его напугать. Ну что же, не будем их разочаровывать. Мерц как мог сильно вцепился в подлокотники своего импровизированного кресла и втянул голову в плечи. Приняв самый испуганный вид, он открыл глаза и уже приготовился прокричать что-нибудь жалобное, но вдруг произошло нечто, что заставило его забыть о притворстве.

Снизу донесся громкий треск. Он опустил голову и посмотрел на пол. Освещенная сферами площадка начала покрываться паутиной трещинок, стремительно превращающихся в глубокие разломы… И вдруг большой кусок пола, отломившись, просто провалился вниз. В образовавшуюся дыру из глубины со свистом рванулся ледяной ветер.

Заготовленные жалобные слова застряли у Мерца в горле. А внутрь сознания пробрался самый настоящий, липкий и холодный страх.

– Да скажите уже хоть что-нибудь!!! – заорал он, пытаясь перекричать вой вращающихся сфер и свист ветра, вырывающегося из уже достаточно большого отверстия в полу.

Молчание. А пол продолжал крошиться, словно зубы старого бродяги. Достаточно большой его пласт провис, затрещал и полетел куда-то вниз. Ступни Мерца оказались висящими в воздухе, и он судорожно поджал их. Трясясь от холода, он заглянул в образовавшуюся дыру, и, потеряв над собой контроль, выкатив глаза, заорал уже не от наигранного, а самого настоящего, раздирающего сердце ужаса.

Внизу была пустота. Страшная бездна, наполненная полумраком и свистящим холодным ветром. Где-то далеко, как казалось, на расстоянии нескольких лет падения, клубилась черно-красная мгла, в которой иногда сверкали вспышки молний. Обвалившийся кусок пола, кувыркаясь, падал вниз, а ветер, как голодный зверь, откусывал от него куски, пока не перемолол его в пыль целиком.

Сидение, к которому был привязан Мерц, дернувшись, просело, и крик застрял у него в горле. Втиснувшись в холодную поверхность, вцепившись в подлокотники так, что ногти и костяшки пальцев посинели, парализованный ужасом, он ждал падения вниз. Кресло осталось на месте, словно бы стояло на невидимой опоре. А вокруг стоял треск и шум обрушивающегося пола.

Внезапно, вращающиеся вокруг кресла сферы остановились на месте. На секунду их свет чуть померк. Трясущийся Мерц успел поднять глаза, как вдруг шары взорвались изнутри яркой вспышкой и метнулись прочь от центра. Вскрикнув, он зажмурился. Но тут же открыл, потому что сидеть с закрытыми глазами было еще страшнее.

То, что осветили разлетевшиеся по сторонам сферы, спокойствия не добавило. Каменное кресло с высокой спинкой, к которому Мерц был привязан, медленно вращаясь, парило в воздухе посреди большого многоугольника, словно вычерченного в воздухе переливающимися голубоватыми линиями. На каждой вершине образовавшейся фигуры стояли силуэты в мантиях в наброшенных на голову глубоких капюшонах. Яркий неестественный свет, льющийся от сияющих сфер, лишал одеяния цвета.

Пола в помещении, где он находился, уже не было совсем. Да и осталось ли еще это помещение? Вокруг была лишь тьма, непроглядная и безграничная. Сейчас, когда светящиеся сферы неподвижно висели высоко над вершинами многоугольника и их звук утих, то сквозь шум и свист ветра, рвущегося из бездны внизу, до Мерца долетел тихий, но жуткий гул. Словно миллиарды голосов стонали и кричали в страшной агонии где-то там, за клубящейся грозовой тьмой.

Трясясь от холода, парализованный ужасом, Мерц уже не мог ни кричать, ни сопротивляться. Он просто сидел, прикрученный к своему креслу и дико озирался по сторонам, клацая зубами.

Внезапно фигуры медленно двинулись вперед, скользя прямо над пустотой. Подняв руки, они указали на сидящего Мерца и произнесли только одно слово:

– Преступник!

– Кто – я?! – проклятое кресло продолжало медленно вращаться, не давая хоть как-то сосредоточиться, а холод сводил все тело судорогой, – Да я о вас знать не знал!

Фигуры приближались. Длинные мантии хлопали на ветру, словно крылья.

– Вор!

– Да что я у вас мог украсть?! – в крике Мерца прорезались визгливые истеричные ноты, а глаза безумно шарили по приближающимся силуэтам. – В чем я виноват вообще?!!

Фигуры остановились. Теперь они стояли плотной стеной на расстоянии пары шагов. Из-под каждого капюшона на трясущегося Мерца смотрела непроглядная тьма.

– Символ единства этого мира…

– Величайшая из его тайн…

– Осквернен…

– Украден…

Да какой еще, Бездна вас побери, символ?! Чувствуя, как все сильнее начинает раскачиваться и дрожать каменное кресло, Мерц попытался собраться с мыслями. А сиденье под ним снова угрожающе дернулось вниз, словно на секунду потеряв опору. Голоса снизу, казалось, усилились. Похоже, ритуал подходил к совершенно нежелательному для него концу. Из глаз брызнули бессильные слезы. Чего же они от него хотят?!

– Тот, кто покусился на сокровенные тайны Храма, достоин наказания хуже смерти! – вдруг прогремел громовой голос, перекрывая творящееся вокруг безумие.

«Тайны Храма?!!» У Мерца словно молния в голове сверкнула.

– Кристаллы?! Кристаллы из Храма, да?!! – крутящееся кресло не давало как следует даже задержать на ком-то взгляд, – Так я же не знал! Вы слышите? Я не знал!!! Я бы и пальцем не прикоснулся, если бы…

– Зачем?

– Что – «зачем»?! – Мерц почувствовал, что понемногу сходит с ума.

– Зачем ты украл кристалы? – Тихий женский голос слился с шумом ветра.

– Я не знал!!!

– Зачем?! – да сколько же злобы может быть в голосе у гедарки?!

И тут произошло такое, чего при всем богатом опыте общения с заряженными силой предметами Мерц еще не видел никогда. Его амулеты не выдержали концентрации беснующихся вокруг энергий. Шелкнув, треснул гедарский камень; зашипел и свернулся в комок листок саллейда; издав звук, похожий на визг, взорвались, брызнув осколками, камни-глаза змеиного кольца. Что произошло с платком, не было видно, но ясно потянуло горелой тканью.

– Потому что есть хочется!!! – заорал он, глядя в темноту под капюшонами. – Живу я этим, понимаете?! Заплатили мне – я сделал! Никому никогда эти камни были не нужны! Замок так проржавел, что отмычка сломалась, когда пробовал закрыть!

– Лжешь, – еще один женский голос. Спокойный и холодный, как ночная темнота – Простой вор не смог бы открыть тайник и уйти живым.

– Вот! – Мерц попытался обернуться в сторону говорившей, но веревки не позволили. – Ключ! Ключ дал заказчик! Он защиту снял!

Повернув голову, он указал на небольшой диск, закрепленный на ремне и совершенно не пострадавший, в отличие от всех остальных защитных украшений.

– Заберите, если хотите!!!

Кресло повернулось еще раз и замерло на месте, слегка покачиваясь в пустоте. Стоящая перед Мерцем фигура протянула руку, вокруг которой клубился черный туман. Диск с хрустом сорвался с ремня, впечатался в протянутую ладонь и рука снова опустилась.

– Кто приказал тебе выкрасть кристаллы, вор?! – опять эта злющая гедарка.

– Я не знаю!!!

Фигуры, стоящие вокруг, снова начали поднимать руки. Кресло медленно начало вращаться.

– Энлиан Светоносной клянусь! Я никогда его не видел!!!

– И как же ты встретился с ним?

– Я с ним не встречался!

И тут же поняв, как эти слова звучат со стороны, Мерц поспешно принялся рассказывать:

– Я голос услышал. Во сне услышал! Он предложил мне большие деньги за эту работу. Я сначала отказывался, но он пригрозил выдать меня тем бандитам из Хейрана – рассказать, что это я увел у них Иглу Клерона и еще всякие… В общем, такого не прощают, понимаете?! Они меня уже столько лет караулят! Я жить хочу!!!

– Не убедил, – снова санорра, будь она проклята, тварь темнокожая.

Вращение становилось все быстрее. Все сильнее раскачивалось кресло. Все громче становились голоса снизу, из пустоты.

– Да послушайте вы!!! – зажмурив глаза и втянув голову в плечи, Мерц старался из последних сил не потерять остатки воли в сумасшедшей мешанине из голосов, свиста ветра, постоянно мелькающих перед глазами картинок и вида бездны под ногами. – Я это во сне все видел!!! Утром проснулся – шкатулка на столе!!! В ней – этот диск и куча денег!!! Потом, когда все сделал, домой вернулся, а в шкатулке еще гора монет! Забрал деньги, положил камни, лег спать! А утром шкатулки нет! Жизью клянусь – так все и было!!! Ты ведь санорра, я же слышу! Ты же знаешь, что я не вру!!!

Молчание… Секунду, две, три, пять. Но вдруг вращение кресла замедлилось. Шум ветра тоже как будто стал тише. Да и голоса снизу вроде бы стали глуше. Мерц так и сидел зажмурившись, ожидая, что вот сейчас он рухнет в пустоту. И вдруг он услышал:

– Ты совершил тяжкое преступление. Гораздо более тяжкое, чем ты можешь себе представить, – произнесла санорра. – И воздаяние за него должно быть соответствующим.

– Но ты говорил правду, и мы верим, что ты еще не погиб окончательно, – добавил тот, кто стоял рядом с ней, с грубым акцентом раг’эш. – Поэтому у тебя будет выбор. Ты признаешься во всех своих преступлениях и понесешь справедливое наказание. Либо унесешь все свои тайны с собой в Бездну немедленно. Решай.

– Рассказать обо всем дознавателям Старого Города?! Это же значит, в лучшем случае, отправиться за решетку до конца жизни! А в худшем…

– Смерть, – не самое худшее, что тебе угрожает, – напомнила санорра. – Сила, с которой ты опрометчиво связался, уже никогда не отступит. Раз подчинив тебя, она либо поработит тебя окончательно, превратив в свое орудие, либо уничтожит. Мы не можем этого допустить. Сдавшись посвященным, ты, по крайней мере, обретешь защиту. Впрочем, мы оставляем тебе право проявить гордость …

Руки снова начали подниматься….

– Нет-нет!!! – Мерц изо всех сил замотал головой – Какая, в Бездну, гордость! Погодите!!!

– Ты уверен?

– Да!!!

– Да будет так! – громко произнесли все стоящие вокруг.

И тут Мерц почувствовал, как одна из фигур чем-то коснулась его шеи. Даже трясясь от холода под бьющим снизу ледяным ветром, он ощутил, каким холодным было это прикосновение.

– С этого момента мы будем неотступно следить за тобой, – услышал он, словно сквозь туман. – И если ты забудешь свое обещание или попытаешься утаить что-нибудь – мы будем считать наш договор расторгнутым. Помни это!

С мыслями происходило что-то странное. Словно холод от прикосновения, волной распространяющийся по всему телу, заставлял и их замереть.

– Я… – чрез силу пробормотал Мерц, – Я не…

Больше ни слова произнести он не смог. Снова накатили волной темнота и тишина. Мерц потерял сознание.

Глава 21

– Все, заморозка действует. – Мэй Си откинула с лица темную сетку и сняла с головы капюшон. – Зажгите кто-нибудь свет!

Под потолком вспыхнули лампы.

Вышедший из заваленного какими-то ящиками и коробками угла Тэи Зи молча огляделся, и вместо страшной бездны под ногами все снова увидели самый обыкновенный каменный пол. Следом в воздухе растворились светящиеся сферы.

– Тэи, ты, конечно, мастер своего дела, – Девирг спрыгнул с подставки на маленьких колесиках, отчего его ярко-красная мантия расстелилась по полу. – Но объясни мне, зачем нам-то ты все это показывал? Я же сам от страха чуть в штаны…

– Кхм, – кашлянула Грейцель.

– Виноват, не при дамах. Куда, кстати, пику девать? – блондин осмотрелся, не зная, куда деть тяжелое оружие раг’эш, которое до сих пор держал в руках. – Как они ими дерутся? Я просто держал – и чуть рука не отвалилась. Надо было тебе, Грей, раг’эш из себя изображать. Ты к такому привычнее, а я мужчина тонкий и ранимый.

Из-за кресла послышался грохот, сопровождающийся отборными ругательствами. Запутавшаяся в полах мантии Вейга рухнула на пол и тут же во весь голос высказалась и в адрес одежды, и в адрес пола, и в адрес каменного кресла, о которое умудрилась приложиться при падении.

– Как, однако, богат язык у северного народа, – заметил эйцвас, освобождаясь от своего одеяния.

– Это еще что, – заметил вышедший вместе с Грейцель и Вингой из-за коробок Кин Зи, – Вы ее попробуйте в магазин одежды завести.

– Вот, кстати… – потерев ушибленный лоб, гедарка сгребла в руки снятую мантию, пришлепала к сестре, тоже выбравшейся из-за ящиков, и протянула ей: – Накинь вот. А это все снимай и давай мне. Хватит разгуливать тут как эта…

– Как кто?

– Как эта самая!

– А ну скажи, как кто? – прищурилась Винга, сжав кулак.

– Сама знаешь, как кто! Переодевайся, давай!

– Переодеваться?! – Винга отобрала у сестры скомканную мантию, – хорошо, сейчас переоденусь. И отдам все назад Иове Ли! Верни туфли!

– Я тебе отдам! Попробуй только!

– Ах, ты, тряпочница!

– А ты…

– Девушки, не сильно ли мы вам тут мешаем? – поинтересовалась Иове Ли.

Обе гедарки оглянулись на нее.

– Нет, – буркнула Вейга

– Извините, – улыбнулась Винга.

– Да ничего.

– Эйцвас, – обратился Кин Зи к Решевельцу, – Разрешите заметить – в своей роли вы были великолепны.

Тот посмотрел на него, ожидая подвоха. Санорра без улыбки поклонился.

– Но мы так и не узнали главного. Где камни он нам не сказал, – заметил Решевельц.

– Он рассказал нам достаточно. Теперь наша задача – найти того, кто заказал эту кражу. Камни сейчас у него.

– Вам представляется это возможным?

Кин Зи пожал плечами:

– В этом мире очень мало невозможного. Тот, кого мы ищем, уже совершил ошибку: он оставил след. Значит, мы его найдем.

Эйцвас наклонился к его уху и тихо сказал:

– Видите ли, существуют некоторые обстоятельства… точнее, некоторые обязательства, которые я на себя взял. И сегодня я должен либо представить виновного в этом преступлении. Либо…

– Так представьте его. Как мы и договорились – он в вашем распоряжении. Мы всегда держим слово, кому, как ни вам это знать, эйцвас.

Он подумал и добавил:

– Позвольте дать вам совет: ведите закрытое разбирательство. Он вам расскажет столько всего, что выводить это на всеобщее обозрение точно не стоит. И, поверьте, еще до того, как расследование закончится, мы найдем камни и вернем их.

– Я могу быть в этом уверен?

– Боюсь, у нас просто нет выбора, эйцвас. У всех нас. И, хоть вы об этом и не говорите, я не сомневаюсь, что вы понимаете, о чем я говорю. А теперь – давайте сигнал.

Решевельц достал медальон и открыл крышку. Потом он легко придавил камень, вделанный в центр медальона, и он тихо замерцал красным светом.

– А не случится так, что он в камере успокоится и начнет упираться? – с сомнением спросил он.

– Если бы вы вызвали охрану тогда, когда хотели – именно так бы и случилось, – кивнул Кин Зи. – Теперь – нет. Теперь на него будет давить гораздо более сильный страх.

– А если все-таки…

– Эйцвас, – мягко прервала его Мэй Си, – разве вы на собственном примере не убедились, что мы хорошо предугадываем чужие намерения? Обещаю вам – он запираться не станет.

В дверь крепко постучали.

– А вот и гости. – Грейцель отодвинула засов и открыла дверь.

В подвал зашли двое офицеров, несколько странных личностей без каких-либо знаков принадлежности, но с цепким взглядом, и пара молодых гельдов в белых одеяниях.

– Ха, смотри-ка, Кин, – Девирг показал пальцем на вошедших, – Это же наша давняя добрая знакомая! Доброй ночи! Дорогая, вы должны нам за внеочередной выходной, вы помните?

Девчонка, та самая, с которой им пришлось столкнуться в приемной эйцваса, поджала губы, гордо отвернулась, всем своим видом демонстрируя пренебрежение, и принялась что-то записывать.

– Смотри, Кин, она и тут делает вид, что работает.

Тем временем странные личности разбрелись по подвалу и осмотрели все углы и закоулки. Очевидно, ничего подозрительного они не нашли, потому что вопросов присутствующим не задавали. Офицеры же тем временем осмотрели Мерца, сняли с него то, что осталось от защитных медальонов и упаковали в мешки, а один из неопознанных субъектов запечатал их все печатями. Впрочем, похоже, субъекты эти, даже не будучи одетыми в форму, были наделены весьма серьезными полномочиями, поскольку печати имели гербовые. Опечатанные мешки были собраны в сумку, после чего таинственные гости, не прощаясь, покинули подвал.

Решевельц указал офицерам на Мерца.

– В зал для допросов, и глаз с него не спускать!

Офицеры разрезали веревки и, взвалив обмякшее тело на плечи, вышли на улицу. Послышался звук отъезжающей повозки.

– Эйцвас, – Мэй Си протянула Решевельцу небольшую металлическую пластинку. – Чтобы вывести его из этого состояния, прикоснитесь этим к любому открытому участку на его теле. Примерно через полминуты он очнется.

– Благодарю, – Решевельц принял пластинку. – Благодарю вас за все.

Он оглянулся на стоящих у двери гельдов и тихонько спросил:

– Могу ли я рассчитывать, что… эта история… с бусами…

– Господин Ршевельц, – улыбнулась Иове Ли, – все, что происходит в моем салоне, остается в этих стенах. И так будет всегда, пока существует это место.

И то ли специально она сделала ударение на последнее предложение, то ли нет, но Решевельц это изменение в интонации заметил, потому что ответил понимающей улыбкой и с благодарностью поклонился.

– Я прошу вас держать меня в курсе ваших поисков, – обратился он ко всем. – И помните, что двери моего кабинета открыты для вас в любое время.

Сказав это, он кивнул головой на прощание и вышел на улицу. Следом потянулась пара в белых мантиях.

Девирг, подскочив к дверям, протянул девчонке руку. Та ее проигнорировала.

– Знаешь, Кин, – нарочито громко обратился он к Кин Зи, – а вот мне кажется, что это начало прекрасной дружбы.

– Без сомнения, – согласился тот.

– А не треснет у тебя нигде?! – обернулась девчонка.

Следующим движением она с грохотом захлопнула дверь.

Девирг расхохотался. Тэи Зи вздохнул и покачал головой.

– Может, уже выберемся из подвала? – предложил он.

Собрав в стопку все мантии, гедарскую пику, и вообще наведя в помещении порядок, все отправились наверх. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Тэи Зи, который шел последним, повернул рядом с ней рожок освещения. Газовые лампы на стенах погасли, и подвал опять погрузился в темноту.

Глава 22

Наверху, в кабинете Иове Ли, все расселись в мягких креслах вокруг столика, на котором Алекриз, взяв в помощь сестер, спешно размещала чашки, блюдца, вазы со сладостями и все остальное, необходимое для чаепития. Поначалу на столе стояли тонкие бокалы и бутылка чего-то алкогольного, но от нее все отказались: санорра – вежливо, но твердо, Девирг отшутился, Грейцель только тяжело вздохнула и отрицательно покачала головой, а Вейга и Винга – за компанию. Когда сервировка стола была окончена, Алекриз пригласила присутствующих разбирать чашки.

– Ваши аганиты, госпожа Иове Ли, – Кин Зи протянул хозяйке салона коробочку с запонками. – Если бы не ваша удивительная коллекция и не ваша личная помощь, все было бы намного сложнее.

– Бросьте, Кин Зи, мы все постарались, – махнула рукой саллейда, передавая коробочку Алекриз. – И теперь я жду от вас обещанных подробностей. На моей, весьма долгой, надо сказать, памяти, вы первые, кто сумел преподать милейшему Мерцу урок.

– Не совсем, – поправил ее Девирг. – Однажды он уже попадал в неприятности.

– Хейран не в счет, – возразила Иове Ли. – Там он попался с поличным. Вы первые, кто смог его вычислить. Потому – рассказывайте.

– Ну, если никто не возражает…

– Только без всей этой твоей высокопарщины, мы ее и так наслушались сейчас в подвале на год вперед, – попросила Грейцель. – Удивляюсь, как Мерц просто не расхохотался, выслушивая это все.

– А ничего, что я ни слова из этого не придумал? Вот автор, ему и высказывай, – Девирг указал на Тэи Зи.

– Кто?!

Все воззрились на невозмутимо пьющего чай санорра.

– Нам нужно было убедить Мерца в существовании могущественного тайного общества посвященных. Для этого мы разыграли ужасный ритуал. А для такого ритуала нужны и слова подходящие – торжественные и непонятные. Дальше Мерц уже видел то, что хотел увидеть. Все ведь получилось.

– И разыграно было великолепно, – признала Иове Ли. – Но как вы узнали, что он придет сюда? Не пытайтесь меня убедить, что можете смотреть сквозь время, я точно знаю, что это невозможно.

– Что вы, госпожа Иове Ли, – рассмеялся Девирг. – Все намного проще.

– И как же тогда?

– Мы подумали, что если для визита к вам Мерцу потребуется успешная операция, значит, мы должны ему такую операцию обеспечить, – ответил Кин Зи.

Иове Ли нахмурила брови.

– Хорошо, я окончательно запуталась. Рассказывайте, я буду просто слушать. Как вы вообще могли ему что-нибудь «обеспечить»? Тем более, что-то успешное.

– Мерц, и для вас это не тайна, всю жизнь специализируется на добыче весьма специфических предметов, – начал объяснять Девирг.

– Вы правы, для меня это не тайна.

– Вот поэтому некая прекрасная, очень трогательная в своем отчаянии и при этом совершенно нетрезвая дева, – кивнул Девирг на помрачневшую Грейцель, – желая свести счеты с предавшим ее возлюбленным, заказала нашему Мерцу кражу неких необыкновенных безделушек, которые тот якобы получил в подарок от разлучницы. Поскольку об истинной ценности этой вещицы вышеупомянутая нетрезвая дева никакого представления не имела, она предложила Мерцу оставить трофеи себе в качестве оплаты. Добыча была настолько аппетитна, а дева столь обезоруживающе беззащитна, и, я умышленно повторюсь, пьяна, что не согласиться он не мог.

– То есть, вы заказали ему кражу у самих себя? – начала понимать Иове Ли.

– Именно! Из нашего собственного дома, который заботливо оставили пустым. Ну, понятное дело, Кин приглядывал со стороны, чтобы все прошло нормально.

Иове Ли посмотрела на Кин Зи.

– И Мерц вас не заметил?

– Я бы очень удивился, если бы это произошло, – усмехнулся тот.

– И чем же вы его соблазнили?

– Аганитовыми запонками, госпожа Иове Ли. Как вы думаете, отказался бы какой-нибудь вор приобрести их в качестве приза?

Саллейда посмотрела на него в недоумении:

– Моими аганитовыми запонками? И кто же это придумал?!

Девирг обезоруживающе улыбнулся и виновато развел руки. Иове Ли громко рассмеялась:

– Действительно, зачем я спрашиваю? Но не слишком ли подозрительно это щедрое предложение?

– От бешено ревнивой и в колоду пьянющей…

– Кхм… – кашлянула Грейцель.

– Виноват, – тут же среагировал блондин. – В общем, вы поняли общую картину.

– Согласна, это убедительно. Но вам, должно быть, пришлось очень непросто. Мерц различает ложь не хуже офицера Храмовой Стражи, как вам удалось усыпить его бдительность?

– Мы просто не стали ему врать, – ответил Тэи Зи.

– Вы только что сказали, что пришлось изображать…

– Пришлось, – буркнула Грейцель. – Мне пришлось. Только я ничего не изображала. Все было на самом деле. Ну… почти все.

– Уж не хотите ли вы сказать, что…– искренне изумилась хозяйка салона.

– Слишком велики были ставки. Почувствуй Мерц обман – он бы просто сбежал бы куда-нибудь и пропал с концами, как он это умеет, – ответил Кин Зи. – Рисковать было нельзя. Поэтому все было по-настоящему.

– Нет, ну насчет того, что она там ему в пьяном бреду несла, я ничего утверждать не могу, правда там была или нет, – возразил Девирг. – И разбираться не буду – у каждой женщины своя Бездна в голове, а мне ребра дороже. Но что до выпивки, то да, она была настоящая.

Грейцель мрачно что-то пробормотала и невесело усмехнулась.

– Грейцель, милая, – Иове Ли повернулась к сидящей рядом девушке, – вам, что, правда, пришлось напиваться?

Та в ответ только печально вздохнула.

– Ну, а насчет того, что вы ему говорили? Ведь чтобы Мерц не понял, что вы ему врете, вы должны были сами в это верить. Конечно, что-то можно было бы вам и внушить, но это бы обнаружили его медальоны.

– Это все Тэи, – девушка кивнула на Тэи Зи. – Накапал чего-то в выпивку. Я спрашиваю: «Это что? Что будет?», а он: «Тебе зачем? Все равно потом не вспомнишь».

– Я, кажется, понимаю, о чем идет речь, – Иове Ли посмотрела на санорра. – Ваши методы и ваши знания очень необычны, Тэи Зи. И как же вам удалось привязать действие напитка к Девиргу?

Тэи Зи пожал плечами.

– Просто на это время рядом с Грейцель остался он один. Действовать смесь начинает практически мгновенно. И если, дождавшись нужного момента, убедительно рассказать правильную историю…

– Но так же нельзя, Тэи, – Иове Ли укоризненно покачала головой. – Это же… просто жестоко. Даже в интересах дела.

– Я сама на это согласилась, так что все в порядке, – возразила Грейцель. – Да и… так ли ужасно? Сама я ничего не помню, а Девиргу я верю, он никому ничего не расскажет. Даже мне. По мне так другое было много хуже.

Она поморщилась от воспоминаний.

– Я же до этого крепче пива ничего не пила. А тут – жуткое похмелье. А еще и после настойки этой. Лежу, себя ненавижу, в памяти дыра, голова болит, все тело болит – пошевелиться не могу. Внутри – словно скотный двор дружно гадил неделю. Думала, приду в себя – первым делом пришибу их обоих… его первого, – показала она на Девирга, виновато хлопавшего глазами. – Хорошо, что они у вас сидели. До сих пор на спиртное смотреть не могу.

– Искренне вам сочувствую.

– В общем, пока суд да дело, Тэи Зи придумал все то, чему свидетелями сейчас мы и стали, – вернулся в разговор Девирг. – Остальное вы знаете.

– Нет, не все, – сказал вдруг Тэи Зи. – А что это за история с бусами? Я о них ничего не знал.

– Я тоже, – Иове Ли поднесла к губам чашку с чаем и посмотрела поверх нее на покрасневшую Алекриз. – И это интересно вдвойне. Мэй Си, Алекриз, вы нам ничего не хотите рассказать?

Девушки переглянулись. Алекриз покраснела еще больше.

– Простите нас, госпожа Иове Ли, – Мэй Си решила взять все объяснения на себя, – но вы и не должны были об этом знать. Мы, если честно, до последнего момента надеялись, что не придется прибегать к этому.

– Я удивляюсь только, как вы смогли все предусмотреть.

– Эйцвас, конечно, не склонен к подлости и вероломству, но все говорит за то, что в курсе происходящего находится не он один. А может быть, в последнее время на него столько всего свалилось, что порой в панике он совершает поступки, от которых сам же потом и мучается. Да вы и сами это видели, – сказала Мэй Си. – До этого был еще один случай, который, к счастью, не имел последствий. Я решила, что от него всякого можно ожидать. Поговорила с Алекриз, и мы решили использовать эти бусы из вашей коллекции. Остальное уже не сложно: Алекриз убедила эйцваса, что в зале он увидит гораздо больше, чем у вас в кабинете, и приложила некоторые силы к тому, чтобы в бусинках можно было рассмотреть то, что нам было нужно.

– Он ведь едва не сбежал, когда я села к нему на колени. Мне тогда так неудобно стало. И стыдно жутко, – покачала головой Алекриз. – Но, как оказалось, все было не зря.

– Ну, лично мне кажется, что ругать их не за что, ведь так, госпожа Иове Ли? – усмехнулся Девирг, подливая свежего чаю в чашку. – Ведь, в конце концов, трюк сработал. У нас на этот случай были припасены более радикальные средства, да, Тэи?

Тэи Зи оставил вопрос без ответа.

– Вот и хорошо, – Кин Зи поставил свою чашку на стол и поднялся с кресла. – Госпожа Иове Ли, еще раз огромное вам спасибо за помощь. Рад, что нам довелось с вами познакомиться. А теперь, наверное, нам пора. Не будем злоупотреблять вашим гостеприимством. Наверняка все устали после такого нервного вечера.

– Это вам спасибо за все, – саллейда тоже поднялась с дивана. – Уверена, что еще не раз смогу вас увидеть.

– Обязательно воспользуемся вашим приглашением! – поклонился Девирг. – По крайней мере, я точно воспользуюсь.

Грейцель потихоньку показала ему кулак.

– Да, кстати, – Иове Ли вдруг указала на сестер, – Не будете ли вы возражать, если эти милые девчушки немного задержатся у меня? У нас в гардеробной куча одежды, в основном абсолютно новой. А они в ней так здорово выглядят! Может, они бы что-нибудь выбрали себе? Я бы только спасибо сказала. Все равно, скоро мы будем освобождать место и большая часть из того, что там висит, отправится назад в лавку по бросовой цене.

Она повернулась к Винге и Вейге.

– Если, конечно, вы не очень устали.

– Да я вообще не устала! – замотала головой Вейга, пока никто ничего не успел возразить – Я бы с удовольствием помогла!

Винга потихоньку потянула ее за рукав.

– Что ты меня дергаешь, – тут же отреагировала Вейга – Не хочешь – как хочешь. А я так не могу, я не как ты, у меня доброе сердце, а не кусок черствого хлеба в груди!

Винга укоризненно покачала головой и отпустила рукав.

– Пусть остаются до утра, а утром Йогрет и Алекриз их проводят, – предложила Иове Ли.

– Да, собственно, если они сами не против, то почему нет? – ответил Кин Зи.

– Мне кажется, Вей после такого предложения волоком отсюда не вытащить, – улыбнулась Грейцель, – Винга, а ты как?

– Идите, я с ней останусь, – махнула рукой Винга. – Иначе она так увлечется помощью, что забаррикадируется в гардеробе и придется ломать дверь, чтобы к ней попасть.

– Ну вот и хорошо, – кивнула Иове Ли. – Тогда, Алекриз, разливай нам чай на четверых, а я пока провожу гостей.

На пороге вся компания распрощалась с хозяйкой, еще раз пообещавшей отправить сестер завтра же утром домой в сопровождении Алекриз и привратника-гедара.

Когда дверь закрылась, Девирг заметил, что Тэи Зи отошел чуть вперед и теперь стоит, подняв голову и задумчиво глядя вверх. Решив посмотреть, в чем дело, он подошел к нему ближе.

– Тэи, ты что тут задумался? Однако…– негромко протянул он, проследив за направлением взгляда.

– Ага…

– Вы там на звезды смотрите, что ли? – подошел Кин Зи.

– Звезды. И какие звезды… – мечтательно ответил Девирг.

Кин Зи тоже глянул наверх… и встал рядом, задрав голову и скрестив руки на груди.

Грейцель и Мэй Си, обсуждая вечер, проведенный в компании Иове Ли, уже успели дойти до угла дома и открыли калитку, чтобы выйти со двора на улицу, как вдруг обнаружили, что вся мужская компания осталась позади и, стоя на месте, пялится куда-то вверх.

– Эй! Вы идете или нет? – позвала Мэй Си.

В ответ Кин Зи кивнул, что очевидно означало, что да. Однако вся троица не сдвинулась с места.

– Вы чего там застряли? – спросила Грейцель.

Девирг поднес палец к губам, дескать, тихо там, на выходе.

Переглянувшись, девушки вернулись к дому. Обе посмотрели наверх. Мэй Си вздохнула и покачала головой, а Грейцель просто уперла руки в бока и прошептала ядовитым голосом:

– Что, интересно, да?

– Угу, – в три голоса ответила мужская компания.

Вверху, на втором этаже, располагались комнаты проживающих при салоне Иове Ли девушек. Судя по тому, что было видно за полупрозрачными шторами, сейчас одна из них, избавившись от платья, собиралась надеть ночную рубашку, прежде чем отправиться спать.

Девирг поднес палец к губам.

– Тсс… Девушки, один момент. Сейчас уже пойдем, – не отрываясь от окна, тихо попросил он.

– Сейчас пойдем, да? – прищурившись, так же тихо спросила Грейцель, наклонившись поближе. И вдруг ухватила блондина за ухо двумя пальцами. – Я тебе дам «сейчас пойдем»!

– А-а-а!!! – силой Грейцель, как известно, обижена не была, да и не ожидал Девирг такой внезапной атаки, и поэтому от неожиданности заорал во все горло. – Зараза, больно!!!

Разъяренная фурия на его вопли внимания не обратила, и, не отпуская уха, потащила к калитке. Крики с улицы привлекли внимание переодевающейся наверху незнакомки. Быстро накинув на себя первое, что, очевидно, лежало рядом, юное создание приоткрыло штору, выглянуло на улицу, заметило суд и расправу, творящиеся прямо под окнами, беззвучно рассмеялось за стеклом, а потом, показав язык, исчезло в глубине комнаты. Через пару секунд желтый прямоугольник окна погас.

Тэи Зи, не сказав ни слова, развернулся, и направился к калитке.

– Ну вот, – Кин Зи повернулся к Мэй Си, – Теперь ты довольна?

– Я довольна.

– Ну, пойдем тогда, что тут в темноте стоять.

Откуда-то из переулка донесся новый вопль Девирга и голос Грейцель.

– Ай, Грей, ты сдурела что ли?! Отпусти ухо!!! Обещаю, с этого дня буду подсматривать только за тобой!

– Да правда что ли?! Какая честь!

– А-а-а!!! Стой-стой! Я не то хотел сказать!!!

– Ладно, – махнул рукой Кин Зи, – Пойдемте домой. Только Девирга спасем сначала. Все-таки пострадал за прекрасное, да, Тэи?

Тот молча кивнул головой.

Глава 23

Ветер снаружи бросил на стенку палатки еще одну порцию снега. Сидящий у небольшой печки Тэи Зи чуть поднял голову, и, хоть вокруг и не было холодно, плотнее закутался в теплое одеяло.

Приоткрыв заслонку печки, он положил на краснеющие угли толстый обрубок ветки, который сразу же занялся пламенем, а в короткой трубе, конец которой был выведен через крышу палатки на улицу, загудело.

Он огляделся вокруг. Мэй Си, Грейцель и устроившийся рядом с ними Кин Зи спали, накрывшись теплой шкурой – одной из тех, которыми удалось разжиться у Увва, Девирг, который мог спать где угодно, когда угодно и на чем угодно, мало обращая внимания на комфорт, растянулся недалеко от входа. Алекриз, в качестве постели урвавшая себе нечто теплое, мохнатое и большое (происхождение огромной пушистой шкуры им объяснять не стали: «Хотите брать – берите, не хотите – не спрашивайте»), тоже спала, уткнувшись носом в свернутую сумку, приспособленную в качестве подушки. Рядом с ней посапывали Вейга и Винга, которые после тяжелого дневного перехода и горячего ужина просто свалились замертво и только изредка ворочались во сне.

Пододвинувшись поближе к горячему металлическому боку печки, Тэи Зи раскрыл небольшую, но весьма объемную книгу, листы которой были исписаны от руки. Из узкого кармашка на переплете он вынул тонкое самопишущее перо (недавнее совместное изобретение гельдов и гедаров, только входящее в моду, полезнейшая вещь, хоть и дорогущая), открыл чистую страницу и принялся быстро писать, не обращая внимания на метель, завывающую за стенками палатки.

После ночных приключений в салоне у Иове Ли, Кин Зи проснулся едва взошло солнце и первым делом отправился в ванную приводить себя в порядок. Погруженный в свои размышления, он попытался открыть дверь, но она была заперта. Удивившись, санорра еще раз нажал на дверную ручку.

– Я тебе сейчас второе ухо оторву, извращенец белобрысый! – послышался из-за двери голос Грейцель.

Сразу очнувшись, Кин Зи подхватил полотенце и на цыпочках отправился к дверям второй ванной. Сердить девушку после ночной экзекуции над Девиргом желания не было.

Однако и там дверь оказалась на замке, а внутри шумел душ. Кин Зи вздохнул и, облокотившись спиной о перила, приготовился к долгому ожиданию.

В нескольких шагах открылась дверь комнаты Девирга и блондин вышел в коридор, тоже с полотенцем через плечо.

– Что, Кин, снова нам с тобой не везет? – спросил он. – Вторая тоже занята?

Кин Зи кивнул. Девирг в ответ только вздохнул.

– А ведь договаривались же, что одна ванная им, вторая – нам.

Затем он подошел к висящему на стене зеркалу и принялся рассматривать припухшее покрасневшее ухо.

– Вот же зараза-то какая. Всю ночь с компрессом пролежал – и не прошло. Стальные у нее пальцы, что ли? Вот скажи мне, Кин, ну что плохого, если мы – взрослые здоровые мужчины – просто посмотрели на красивую девушку, а? Мы же только посмотрели. Тэи смотрел, ты смотрел – все смотрели. А попало мне одному. Ты можешь мне внятно объяснить – почему?

– Я могу, – Дверь ванной открылась, Грейцель вышла, и, встав на пороге, тряхнула головой, расправляя влажные волосы. – Объяснить?

– Нет, уж спасибо, – блондин скорчил гримасу. – Как-нибудь дойду своим умом.

Щелкнул замок, вторая дверь тоже открылась и из ванной вышла Мэй Си.

– Вы что тут расшумелись? – поинтересовалась она.

Грейцель обличающе указала пальцем на Деврига:

– Вот этот торчал под дверью, пока я была в ванной. Наверняка пялился в замочную скважину.

Глаза того стали большими и круглыми.

– Кто, я?! Да я только что вышел вообще! Я всю ночь не спал – у меня ухо болело!

– Видать плохо болело!

– Кин, – возмущенный блондин повернулся к Кин Зи, – спаси мою честь, скажи ей, что ее голые прелести мне и даром…

На «голых прелестях» Грейцель нахмурилась и сделала шаг вперед. Девирг проворно прошмыгнул мимо Мэй Си, заскочил в ванную комнату и захлопнул за собой дверь.

– Я требую официальных и публичных извинений! – донеслось из-за нее. – Кин, закройся во второй ванной, и ты увидишь – вечером они будут умолять нас о прощении, лишенные доступа к источнику своего существования!

– Под дверями был я, – признался Кин Зи. – Просто что-то не проснулся, вот и принялся крутить ручку по привычке.

– Вот ты молодец, – хмыкнула в ответ Грейцель. – А если бы я ее не закрыла?

– Внимание, все присутствующие! – глухо донеслось из-за двери. – Будьте свидетелями! Вы все слышали! Эта женщина специально не закрывает дверь! Она провоцирует меня! Но я не дам ей опорочить мое честное имя!

– Что он там голосит? – переспросила Грейцель.

– Говорит, что раскаивается и больше не будет, – ответил Кин Зи.

– Я не хочу, не могу, и не стану больше молчать! – неслось из закрытой ванной, – Я буду бороться за свои естественные права!

– Кин, иди умывайся, потом бери Тэи и нашего обиженного и спускайтесь. А мы пока завтрак приготовим, – сказала Мэй Си, отправляясь вместе с Грейцель на первый этаж.

Тэи Зи нигде найти не удалось. Кин Зи заглянул в его комнату, прошелся по всему дому, посмотрел в библиотеке, во дворе. Тэи Зи пропал.

Впрочем, внезапно он обнаружился сам собой: когда Кин Зи, стоя на пороге, щурился на утреннее солнце и раздумывал, куда тот мог отправиться спозаранку, из переулка показалась странного вида процессия. Впереди, размахивая небольшим свертком, цокала по брусчатке высокими каблуками Вейга. Следом за ней ползла большая куча, состоящая из различных коробок, коробочек и упаковок разных размеров. Куча периодически останавливалась и начинала крениться то на правую, то на левую сторону. Тогда идущие по бокам Винга и Алекриз поддерживали ее, возвращая в начальное состояние, и шествие продолжалось. Прохожие, коим довелось встретить ползущее навстречу и перегородившее центр улицы сооружение, сначала жались к стенам, а потом удивленно поглядывали вслед.

– Кин, доброе утро! – завопила гедарка, едва заметив санорра, стоящего на пороге, и тут же начала вертеться, демонстрируя новый наряд: – Смотри, какая красота!

– Доброе, доброе, – Кин Зи на всякий случай подошел поближе и придержал коробки, потому что куча осела на землю и начала клониться вперед.

Затем он кивнул и гостье:

– Здравствуй, Алекриз. Мы тут как раз собрались завтракать, так что вы вовремя. Надеюсь, вы с Йогретом составите нам… А ты как сюда попал?!

Восклицание это было адресовано Тэи Зи, чья голова выглядывала в малюсенький просвет между коробками. Пару больших упаковок он держал перед собой, при этом в каждой руке тащил по нескольку связанных свертков, тоже немаленького размера. В дополнение несколько запакованных чехлов с одеждой болтались за спиной, закрепленные лямкой на плечах. Выражение лица санорра являло образец стойкости и смирения с собственной участью.

– А мы Тэи у кондитерской встретили! Поэтому Йогрет ему все коробки отдал и пошел домой. А Тэи сам попросил! Я его несколько раз спросила, не тяжело ли ему, а он ничего не ответил! – затараторила Вейга, направляясь домой.

– Доброе утро Грей! Эй, все смотрите, что я принесла! – донеслось уже из холла.

Где-то вдали послышался тоскливый вой гольвов, еле слышный за завываниями вьюги. Дым из печной трубы разносило ветром на большие расстояния, так что, может, серые его учуяли, а, может, на них просто метель тоску нагнала.

Сконцентрировав внимание, Тэи Зи ощутил короткие, быстрые и равномерные вибрации, исходящие от невидимого обычным взглядом защитного купола, который они с Мэи Си поставили над палаткой. Защита держалась прочно, надежно скрывая от посторонних взглядов небольшую площадку, на которой пришлось заночевать. Да и метель тоже постаралась, засыпав палатку снегом по самую крышу. Так что диких животных можно было не опасаться. Сигнальные медальоны тоже вели себя спокойно, не видя вокруг никаких возмущений. Санорра снова опустил взгляд на книгу, перевернул страницу и снова принялся быстро и сосредоточенно писать.

– Ты как вообще попал к «Сладостям»? – поинтересовался Кин Зи, когда завтрак был окончен.

Вся компания за исключением Вейги, отправившейся разбирать наряды, и Винги, ушедшей следом, на подмогу, собралась в комнате с трофеями.

– Обычно попал, – Тэи Зи присел на стул у столика и выложил на него диск, отобранный вчера у Мерца. – Утром был в архивах, в Старом Городе. Встретил, когда они со двора выходили. Подошел, спросил, не надо ли помочь. Йогрет мне все коробки сгрузил и пошел кондитерскую открывать. А мы домой пошли.

– А пока он тебя нагружал, ты стоял и молчал?

– А что говорить-то…

Девирг, демонстрировавший Алекриз какие-то безделушки, лежащие под стеклом, услышав это, повернулся к нему:

– Погоди. Я уже под утро спускался вниз – ты в библиотеке сидел. А потом ты еще и в Старый Город ходил? – спросил он. – Тэи, ты вообще сегодня спал?

– Нужно найти хоть что-то об этом диске, – игнорируя вопрос о сне, ответил тот. – Вещь явно старинная и сделана с какой-то целью, но ни букв, ни символов на рисунке нет. У нас я ничего не нашел. Думал, что-то в старых архивах найдется. Пошел к эйцвасу. Он меня с провожатым отправил в архивы. Мы там со служителями перерыли все, что можно. А что нельзя – они сами по приказу Решевельца просмотрели. Ничего.

Он взял со стола отсвечивающий тусклым светом диск и принялся его рассматривать. Фоном рисунку служила гора, которая, судя по всему, была огромных размеров, потому что изображенное на ее фоне здание, окруженное множеством колонн, казалось совсем маленьким, хоть и было в несколько этажей. На рисунке присутствовало и много других мелких деталей, но рассмотреть их было невозможно, поскольку время основательно потрудилось, сглаживая неровности на металле.

Мэи Си подошла поближе и, встав рядом, тоже начала внимательно разглядывать рисунок.

– Герб какого-нибудь общества? – предположила она.

– Такие общества существуют только в голове у типов вроде Мерца, – возразил Кин Зи. – А вот гербом какой-нибудь северной семьи это может быть? Из Увва, например – гора же. Может, сестры что подскажут?

– Это я тебе и без них подскажу, – сказала Грейцель. – Нет у северных семей гербов с рисунками в центре. Только сплошной фон одного из трех цветов и узор по краю. Артели и младшие ветви вообще на гербы права не имеют.

Девирг кивнул, соглашаясь, и добавил:

– У саллейда и санорра тоже гербов нет, а что касается гельдов… ну, давайте в геральдическом альбоме посмотрим.

– Нет там ничего подобного, я уже посмотрел, – Тэи Зи положил медальон на стол.

– Может, гибеноры? – спросил Кин Зи.

– Нет, точно не они, – покачала головой Алекриз. – Для гибеноров это слишком грубая работа. Более сложно изготовленные вещи, даже пережив Катастрофу, выглядят намного лучше. Уж я-то на них насмотрелась, поверьте, у госпожи Иове Ли такая коллекция собрана…

– Это да, не поспоришь, – снова кивнул Девирг.

Мэи Си положила на металл ладонь.

– Можешь не пытаться, я уже проверил. Ни малейшего колебания, – сказал Тэи Зи.

– Но как-то же он снял защиту с тайника?

– Снял. Но факт остается фактом, металл ничем не заряжен.

– Как же тогда он смог это сделать? – спросила Алекриз.

Тэи Зи пожал плечами.

– Вариантов много… Возможно даже, что сам владелец в этом случае выступил как источник энергии для диска. В общем, гадать можно долго.

– То есть – дело безнадежное?

– То есть – надо искать дальше, – ответил санорра. – Будем думать. Может быть…

Внезапно за дверями послышался топот, и в комнату влетела Вейга с выражением абсолютного счастья на лице. Плюхнувшись с разбегу на диван, она откинулась на спинку и закрыла глаза.

– Все! Я все разобрала!

Она открыла глаза и раскинула руки.

– У меня есть одежда! Красивая одежда! Какое это счастье, вы даже не представляете!

– Поздравляю, – улыбнулась Грейцель.

– Спасибо! Но погодите, – уловив разлитое в воздухе легкое уныние, Вейга огляделась, – А что это вы тут такие кислые все?!

– Да вот, – Грей кивнула на диск. – Еще одна проблема. Не было печали…

– Какая проблема? – гедарка мельком посмотрела на стол, – Ух ты! Это же йорведарский медальон?! А, говорили, их и не осталось ни одного. Да гевлы за него последнюю рубашку отдадут!

В комнате воцарилась абсолютная тишина. Вейга осмотрелась и на всякий случай чуть отодвинулась от столика подальше.

– Вы чего? – нерешительно спросила она, видя, что все смотрят на нее в упор.

– Как ты его назвала? – спросил Кин Зи.

– Йорведарский медальон… – гедарка еще немного отодвинулась к краю дивана, – А что не так-то?

Девирг, не говоря ни слова, украдкой глянул на Грейцель, и у той от этого взгляда вспыхнули щеки.

– Вей, ты что-то знаешь про эту вещь? – спросила Мэи Си.

Винга, войдя в комнату, увидела сестру, подвигающуюся все ближе к углу дивана под обращенными на нее взглядами, и поняла происходящее по-своему.

– Что она опять натворила?

– Винга, посмотри, – Вейга кивнула на стол. – Это же медальон из Йорведары?

Винга взяла диск в руки, присмотрелась к рисунку, постучала ногтем по металлу.

– Ну, если по рисунку, то, вроде бы. А откуда он взялся? Их же, говорят, не осталось ни одного. И… в чем вообще дело? – спросила она, впервые заметив, что все ведут себя как-то странно.

– А расскажите-ка вы нам про эту вещицу все, что знаете, – попросил Девирг, присаживаясь рядом с Вейгой и обнимая ее за плечи. – А то у нас, кажется, большой пробел в знаниях.

Гедарка как-то неуверенно поежилась и осторожно посмотрела на блондина.

– Да я про него и не знаю почти ничего. Это же когда было!

– А что было-то?

– А вы не знаете, что ли? Тэи, и ты не знаешь? – удивленно посмотрела она на Тэи Зи.

Тот промолчал. Вейга почесала нос, набрала в грудь побольше воздуха.

– Так наэда Гедрэ запретила же гедарам ее как-то специально почитать. Ну, вы же знаете, как это: места специальные обустраивать, ритуалы всякие проводить… Хотела, чтобы мы научились не надеяться ни на кого, кроме себя самих. Так сначала и было. А потом, когда наши с раг’эш встретились, когда в Ашхакаре побывали, посмотрели, какое там в горе святилище у Эшге, какие там около него светильники, где огонь из-под земли горит, вообще как все сделано – их гордость и заела. Как это: какие-то охотники, которые сложнее копья и ножа для шкур в руках ничего не держали – а такое смогли отгрохать, а мы, что, хуже?

– Сложнее копья и ножа для шкур? – спросил Тэи Зи, вроде как ни к кому особенно и не обращаясь.

– Тэи, ну, не начинай а? Говорю же – это ж когда было! Что про них тогда знали-то? И вообще – из тебя как надо – так слова не вытянешь, а тут решил перебивать что ли? Слушать будешь или комментировать?

В ответ на такую энергичную отповедь Тэи Зи промолчал. Вейга подождала ответа, а потом торжествующе хмыкнула.

– Ну вот, взял сбил с мысли. О чем я там? А, да, вспомнила! Так вот, думали-думали, как что сделать… долго думали. А потом в горах, далеко севернее, где уже и солнце почти не светит, нашли пещеру с залежами какого-то необыкновенного металла, и такую огромную, что в ней мог бы поместиться целый город. Решили там все и обустроить. Начали строительство. Лет пятьдесят строили. Почти закончили, уже начали дорогу даже прокладывать на юг, и тут вдруг раз – и землетрясение! Сильное такое! Даже кусок плато вокруг горы просел тогда, говорят. Ну, наши тогда и смекнули, что сильно они Гедрэ рассердили тем, что против ее слова пошли. Стройку забросили и вообще в те края больше никогда не ходили. Вот и все, что знаю.

– А медальоны-то? – напомнила Грейцель. – Они откуда взялись?

– Их для служителей отливали. Из того самого металла, что в пещере нашли. Только потом, когда все это дело случилось, все служители из горы сбежали и медальоны там же свои побросали… Что ты на меня смотришь, Тэи? Давай, спрашивай что хотел, я дорассказала уже.

– Что необычного было в металле? – спросил Тэи Зи.

– Ты нашел, что спросить. Ну, разумеется, я понятия не имею! – пожала плечами Винга. – Дело-то когда было! Да и медальонов этих не осталось, рисунки одни… Ну, то есть все думали, что их не осталось.

В комнате повисла тишина. Внезапно Тэи Зи поднялся с места, подошел к столу и взял медальон в руки.

– Что надумал, Тэи? – спросил Девирг.

– Есть у меня кое-какие догадки. Давайте проверим. Мэис, прикрой чем-нибудь несильно столешницу.

Мэи Си легко коснулась пальцами стола и тут же убрала ладонь. По деревянной поверхности пробежала голубоватая рябь.

– Не прикасайтесь, – предупредила она.

Тэи Зи вынул из кармана монетку и бросил ее на стол. Едва коснувшись поверхности, она вспыхнула голубоватым пламенем и исчезла, вызвав вскрики и оживление среди присутствующих.

– Это «несильно», значит? – спросил Девирг.

Тэи Зи переложил медальон из левой руки в правую и тоже приблизил к столу.

– Тэи, может, не надо? – с сомнением в голосе спросила Грейцель. – Второй взять будет негде.

– Если медальон использовали для того, чтобы снять охранные печати на тайнике…

Пальцы, держащие диск над столом разжались. С глухим стуком он упал на столешницу и, как ни в чем не бывало, остался лежать на месте. Тэи Зи вытащил еще одну монетку и бросил на стол. Она звякнула и осталась лежать рядом с медальоном.

– Значит, он сделал из материала, который поглощает любую энергию, как только соприкасается с ней, – закончил он фразу и сокрушенно покачал головой. – И ведь нужно было просто просмотреть гедарские исторические книги. Сколько времени потеряно.

– Да это даже дети знают. Спросили бы – я бы рассказала, – начала было Вейга.

Тут она перехватила укоризненный взгляд сестры, и фраза осталась незаконченной.

– Вей, а туда теперь точно никто не ходит? – спросила Мэй Си.

– Точно, – кивнула гедарка. – Во-первых, обвал там был. Гора просела – это вам не шутки. А во-вторых, никто туда и сам не пойдет. Злое место.

– Почему – злое? – спросил Кин Зи.

– Не знаю, – пожала плечами Вейга. – Просто говорят так. Ни один гедар туда не пойдет, ни за какие деньги. Да и гевл Хьялмар, если узнает – не пустит.

– Значит, что бы там ни было, но пещера закрыта и недоступна. А обычай – это так, чтобы надежнее было, – сказал Кин Зи.

– Закрыта-то закрыта, но так ли недоступна? – заметила вдруг Алекриз, – Откуда, как ты думаешь, взялся медальон?

Все посмотрели на нее, и она смутилась.

– Извините. Я не в свое дело лезу, наверное.

– У тебя есть какие-то мысли на счет всего этого? – спросила Мэи Си.

– Ну, так… если можно, конечно.

– Да не бойся, – засмеялся Девирг. – Поделись идеями! А то у нас тут дело движется со скоростью старого пэва с переломанными ногами.

Алекриз на секунду задумалась, опустив голову, а потом начала говорить:

– Во-первых, кто-то этот медальон нашел. Значит – кто-то в этой пещере был. Мерц получил медальон, чтобы снять мощную печать с тайника, которая неизвестно кем и в какие времена была наложена. Значит тот, кто ему этот диск дал, отлично знал о наличии защиты, и о ее силе. И еще о том, что такие медальоны существуют. И о том, какими свойствами они обладают. А ведь об этом знают далеко не все.

– Я вот не знал ни о том, ни о другом, – заметил Тэи Зи.

– Но это еще ладно, – продолжила Алекриз, все более оживляясь. – Вы теперь вспомните, что рассказывал Мерц про то, как с ним общался заказчик. Вы считаете, что это действительно происходило во сне?

– Не думаю, что это возможно, – уверенно сказала Мэи Си.

– Откуда тогда взялась шкатулка?

– Скорее всего, ее принес некто, кто просто внушил Мерцу, что общается с ним во сне.

– Хорошо, пусть не во сне. Тогда почему не сработали все эти сигнальные штуки, которые Мерц таскает с собой? Не думаю, что он с ними расстается на ночь.

– Значит, они не обнаружили той силы, на которую были настроены, – сказала Мэй Си.

– Согласна, – кивнула Грейцель. – Но тогда возникает вопрос: что это за сила?

На это ответа не последовало.

– Да и потом, – вставил Девирг, – судя по всему, этот таинственный заказчик знал о Мерце слишком много. Например, знал, что у него есть Игла Клерона. А, кстати…

Он залез в карман, вынул из него чехол с иглой и выложил на стол.

– Забыл же вытащить вчера.

– Ты зачем ее стянул? – удивилась Винга. – Тащишь все, что блестит.

– Нет, тащу я только то, за чем хозяева не следят. Спутница Иоллэ пока на нее прав не предъявляла.

– Вот как? И откуда у тебя уверенность, что она их не предъявит? – спросила Алекриз.

– А откуда такая уверенность в том, что она вообще существует? – вопросом на вопрос ответил Девирг. – Я готов мириться с существованием самой Иоллэ, чтобы не обижать саллейда, хоть и не видел ее никогда. Но, знаете ли, поверить в то, что есть некая безымянная Спутница, которая незнамо откуда такая взялась и непонятно в принципе для чего есть – в это я поверить не могу, ибо ее существование не логично.

– Даже так?

– Вот так.

– А Иоллэ, значит, тебе часы каждое утро заводит, чтобы собственное существование в твоих глазах оправдать?

– Алекриз, не путай. Иоллэ – это Иоллэ. Я против нее ничего не имею, пусть она будет.

– Разрешаешь?

– Скрепя сердце.

Сидящий на диване Кин Зи негромко кашлянул.

– Ваш спор, безусловно, интересен, но, может, вернемся в нашу пещеру?

Алекриз покраснела.

– Извините. Так вот – я хочу сказать, что тот, кто заказал Мерцу похищение камней, знал и о печати, и о существовании материала, способного ее снять.

– А ведь гедары намеренно засекретили информацию о нем, сообщив кучу других, отвлекающих подробностей, тут у меня нет никаких сомнений – сказал Кин Зи.

– Да, мне тоже так кажется, – согласилась с ним Алекриз. – И этот кто-то знал, что существуют отлитые из этого материала медальоны, знал, где их найти и, более того, – знал, что ему в этом никто не помешает!

Она перевела дыхание и добавила:

– А еще – он знал, где найти того, кто сможет умыкнуть потом камни из храма и какие аргументы нужно иметь, чтобы он не смог отказаться от этого предложения.

– Есть одно «но», – заметила Мэи Си. – Ни один посвященный, а тем более сильный посвященный, не смог бы скрываться столько времени. Кто он? Как его не обнаружили свои? Как, в конце концов, он по городу прошел мимо Белых Плащей, чтобы с Мерцем пообщаться? И почему о нем не знает Старый Город? Как я уже говорила, это все равно, что камень бросить в воду – чем он больше, тем дальше разойдутся круги.

– Если, конечно, круги не наткнутся на стену… – вдруг задумчиво произнес Тэи Зи.

Теперь все взгляды обратились на него.

– Вряд ли, Тэи, – покачала головой Мэи Си. – Ты представляешь, какого размера нужен купол? И сколько сил потребуется для того, чтобы создать и поддерживать такой барьер? Он сам по себе создаст такие колебания, что его сразу обнаружат.

– А я и не сказал, что барьер – это купол, созданный посвященным, – возразил Тэи Зи. – А что если он материальный? Например – гора, целиком изнутри покрытая жилами металла, впитывающего в себя любую энергию и не пропускающую наружу никакие тонкие вибрации?

– Ты хочешь сказать…

– Я просто предположил, – санорра неопределенно пожал плечами. – Но если это допустить, то многое сходится.

Кин Зи поднялся с дивана и начал мерить шагами комнату, как всегда делал в моменты глубокого раздумья. Алекриз тихо села на его место. Мэи Си присела рядом. Девирг протянул руку, взял со стола медальон и принялся задумчиво крутить его между пальцами

– А мне мысль Тэи кажется очень даже интересной, – наконец высказался он. – Во-первых, такая пещера может стать неплохим убежищем для самого посвященного любой силы, а во-вторых – для его сообщников или стражи, если таковые есть. Пещера отдаленная, добраться до нее непросто, да к тому же репутация у нее такая – суеверные гедары туда не сунутся. Да и гевлы за этим следят, как Вейга говорит. Даже если кто-то случайно и забредет, то его можно либо напугать, либо просто сделать так, чтобы назад не вышел. Пропал в горах – и делу конец. А под такой крышей можно столетиями силы копить и никто на тебя внимания не обратит.

– Все, что севернее шахт – это земли нашей ветви, ветви Увва, – сказала Винга, – Но с гевлом Хьялмаром на этот счет я, если честно, говорить бы не стала. Он и наших туда никого не пошлет, и чужим запретит. Еще и вопросов всяких перед этим назадает.

– К тому же тот, кто сумел пробраться в Аверд и обойти всю защиту Мерца, легко сможет сделать так, чтобы неприкрытые от воздействия гедары даже входа в эту пещеру не нашли, – добавил Тэи Зи. – А вот цель наших поисков, если конечно она там, в лучшем случае перепрячут.

– А в худшем – решат, что больше ждать не стоит и начнут действовать, – кивнул Девирг, – Полностью согласен. Чем меньше народа знает про все это, тем лучше.

– Так давайте сами пойдем и посмотрим? – предложила Винга. – Если там пусто, то и ладно. А если что-то есть – будем действовать по обстоятельствам.

– Куда пойдем – в Йорведару? По снегу?! Через перевал?!! Без карты?!!! – Вейга постучала по лбу кулаком, – А может, сразу купим каждому по лопате и гуськом пойдем на кладбище? Так, по крайней мере, у нас хоть могилы будут, а не гольвы по кускам растащат, когда замерзнем!

– Дорогу-то я, допустим, знаю. Занесло меня однажды в те края. Не до Йорведары, конечно, но там оставался всего-то день пути. Как до того места из поселка добраться, я помню. Опять же, начало осени, сильных морозов сейчас еще не будет. Ветер только часто и снег, но потом-то еще хуже станет. И за день не дойти, так что придется ночевать под открытым небом – жилья там, понятно, никакого нет. Зверье там, конечно, бродит, где леса по низинам: стогги, гольвы, скельды. Так что экипироваться нужно будет, как следует.

– С экипировкой, думаю, проблем не будет, – заметил Девирг. – У гедаров все что угодно можно купить. Особенно если не жадничать.

– С живностью тоже как-нибудь управимся, – поддержала его Грейцель. – И пострашнее видали.

– Да и выбора нет, если хорошо подумать, – Кин Зи подошел и присел на подлокотник дивана. – Времени у нас все меньше, а других зацепок пока нет.

Никто не обратил внимания на то, как Алекриз вопросительно посмотрела на Вейгу и Вингу. Однако, судя по всему, сестры прекрасно поняли, что к чему, потому что Вейга вдруг прокашлялась и заговорила.

– Вот, что касается опасностей по пути. Место дикое. И что в самой пещере – никто не знает, верно?

– Мы тут подумали, – поддакнула Винга: – В таком деле ни одна пара рук лишней не будет.

– Только никому со стороны мы же рассказать ничего не можем, – снова вступила Вейга. – Ведь так?

Сестры замолчали, ожидая ответа.

– Ну, давайте уже, говорите, что придумали! – наконец не выдержал Девирг. – Вижу ведь, что неспроста вы так складно запели.

– В общем, мы хотели спросить… – решилась перейти к главному Винга.

– Может быть, возьмем с собой Алекриз? – закончила, наконец, мысль Вейга.

Даже у Тэи Зи, обычно ничем и никогда своих мыслей не выдающего, во взгляде мелькнуло сомнение. Изящную и стройную компаньонку Иове Ли можно было представить где угодно, но меньше всего – бредущую по пояс в снегу с огромным мешком за плечами, или бросающуюся врукопашную с косолапым стоггой. Судя по задумчивому виду, Кин Зи уже подбирал слова для вежливого отказа. Но первым заговорил Девирг.

– Девчонки, поймите меня правильно. И ты, Алекриз, не обижайся. Я ни в ком не сомневаюсь, но вы же знаете, что всякое может случиться. А в драке храбрости мало – тут нужна сила, умение и опыт. А еще – нервы железные. Потому что и кровь бывает, и боль, и никуда от этого не деться. А ты, Алекриз, сколько я тебя знаю…

– Да что ты о ней знаешь-то?! – саркастически хмыкнула Вейга. – Знает он. А ты ее лук видел?! А я вот видела. Я, по-твоему, разбираюсь в оружии? Так вот, поверь мне – он не для красоты делался и под стеклом не лежал!

– Лук? – опешил Девирг. – У тебя есть лук? Он у тебя давно?

– Ты не представляешь даже, как давно.

– Интересно, – заинтересовался Кин Зи. – Хорошо стреляешь?

– Не сравнивала, – улыбнулась Алекриз.

– Хороший ответ, – санорра кивнул и указал на стену, где на специальных зажимах висели несколько различных луков: – Вообще, гельды придумали прекрасное оружие: точное, мощное, бесшумное. Но наше удобнее, скорострельнее, а, значит, лучше.

– Не согласна, – скромно опустив глаза, ответила Алекриз.

Кин Зи явно собирался еще что-то сказать, но услышав это, замолчал. Сам он, признавая все достоинства изобретенных гельдами луков, считал их более предметом украшения, чем серьезным оружием.

– Согласен, для стрельбы в поле или для охоты, для чего он собственно и предназначен, лук подходит идеально, – согласился он. – Но ведь ты не будешь возражать, что по удобству и скорострельности кивэи санорра его превосходят?

– Извини, но я возражаю.

– То есть ты будешь утверждать, что эта тяжелая махина с грифом в твой рост…

– Да, буду.

– А если я попрошу доказательств?

– Это твое право.

– Ладно, – кивнул Кин Зи. – Так и поступим.

Он подошел к стене и указал на оружие.

– Вот, выбирай любой. Доказывай.

– Кин, ты чего взъелся? Прекращайте! – попросила Грейцель.

– Да все в порядке, мне и самой интересно, – Алекриз указала на лук с тяжелым черным грифом, – Можно мне этот?

Кин Зи осторожно снял лук со стены и передал его Алекриз.

– Тетива не натянута. Давай, я сейчас…

Договорить он не успел. Алекриз сама уперла гриф одним концом в пол, и, обхватив другой тонкой ладонью, без видимых усилий чуть пригнула его к земле. Девирг открыл рот. Винга толкнула Вейгу локтем в бок и подмигнула. Тэи Зи задумчиво потер подбородок.

Девушка тем временем слегка подтянула регулировочный винт и плавно распрямила гриф. Натянутая тетива издала тихий звон. Алекриз прислушалась, а затем повторила операцию. На второй раз, очевидно, ее все устроило, так как она подняла лук и посмотрела на Кин Зи, успевшего вооружиться кивэем.

– Готово.

– Хорошо, – Кин Зи кивнул на коробки, в которых лежали связки стрел, – Вооружайся, у меня все заряжено.

Бегло оглядев торчащее из ячеек оперение, Алекриз вынула две стрелы и, положив их в пустой колчан, застегнула его ремень на поясе.

– Ну что, кто будет судить? – спросил санорра.

– Я! Я буду! – закричала Вейга. – Пойдемте скорее на задний двор!

Встав у выложенной белыми камнями черты в конце двора, напротив закрепленного на стене деревянного щита, использовавшегося для тренировок в стрельбе и метании ножей, Кин Зи разъяснил правила.

– По команде Вейги поднимаем оружие и делаем один выстрел. Цель – вон тот белый кружок в центре доски. Идет?

– Идет, – Алекриз нерешительно потопталась на месте, словно не зная, куда наступить. – Я попробую. Только я давно уже не стреляла.

– Да не страшно, – махнул рукой санорра. – Расстояние небольшое. Главное – мимо доски в окно не попади!

– Постараюсь… – пожала плечами Алекриз.

Ногу она поставила, но теперь, кажется, не знала, как лучше взять тяжелый лук, переложив его из левой руки в правую.

– Ну, начнем. – Кин Зи встал рядом у выложенной камнем черты и побарабанил кончиками пальцев по рукоятке кивэя, – Вей, командуй!

– Раз! – выкрикнула гедарка и подняла руку.

– Два! – все внимательно смотрели на обоих стрелков.

– Три!

Кин Зи и Алекриз, неловкость которой куда-то в один момент испарилась, одновременно вскинули оружие. Шелчок кивэя, звон тетивы – и три удара в деревянный щит слились в один… Три удара?!!

– Ничего себе… – тихо пробормотала Вейга.

– Чтобы мне было… – пробормотал Девирг и тихонько толкнул локтем стоящую рядом Мэи Си. – Видела?

– Н-да… – прокомментировала Грейцель.

Стрела, выпущенная из кивэя Кин Зи, даже не достигла мишени.

Потому что она намертво застряла, зажатая с двух сторон наконечниками стрел, выпущенных Алекриз и долетевших до цели на доли секунды раньше.

С той стороны палатки, где устроились на ночь Кин Зи, Мэи Си и Грейцель послышался шорох.

– Пишешь? – санорра потянулся и выбрался из-под шкуры.

– Угу, – ответил Тэи Зи, не отрываясь от своего занятия.

Кин Зи осмотрелся, подошел и поправил одеяло, которое Вейга и Винга старательно перетягивали каждая на свою сторону, не обращая внимания на лежащую между ними Алекриз. Девушка не проснулась, но тут же свернулась поудобнее и засопела носом.

– Девчонка девчонкой…– покачал головой санорра.

Он посмотрел на лежащий в изголовье лук – длинный, со спрятанными в гриф длинными лезвиями, на колчан, полный тонких стрел с наконечниками и оперением разного вида и цвета. Затем вздохнул и закончил фразу:

– А какие сокрыты таланты…

Подойдя к печке, Кин Зи приоткрыл дверцу и, веткой пошевелил горящее дерево. Пламя загудело веселее. Он посмотрел на листы книги через плечо Тэи Зи.

– Что-то новое?

– Да, – перо продолжало тихо и быстро шуршать по бумаге. – Нужно будет потом поискать в книгах.

– Ты все еще сомневаешься? Исключений не было.

– Посмотрим.

Кин Зи сел рядом, не отвлекая Тэи Зи от работы.

– Ты давно ничего не записывал, – вдруг сказал тот.

– А нечего писать, – Кин Зи пожал плечами. – Одно и то же крутится хороводом. Хоть глаза не закрывай.

– В последнее время чаще?

– Да, заметно чаще. И у Мэис, похоже, тоже. И у тебя?

– И у меня.

– Нужно будет порыться в Ордане.

– Пороюсь. Если вернемся.

– Не «когда», а «если»? Все так серьезно?

Тэи Зи поставил последнюю точку, вложил перо в кармашек, закрыл книгу и отложил ее в сторону. Затем он посмотрел на гудящий в печи огонь.

– Что-то не так. Кажется, чувствую что-то постороннее, но, как только сосредоточусь – ничего.

– Мэис не говорил?

– Нет пока. Я и сам-то не могу понять, есть ли это или нет.

Кин Зи протянул ладони к печи и принялся греть руки.

– Тэи, ты бы шел спать. Завтра день трудный. Идти неизвестно сколько, да и погода испортилась. Силы пригодятся. Я покараулю.

– Да уж, – Тэи Зи поднялся на ноги. – Пойду.

– Вон, ложись к девчонкам, – Кин Зи махнул рукой в ту сторону, где недавно спал сам.

Потом улыбнулся и добавил:

– Только Грей не толкай, а то ей померещится всякое со сна – и похороним тебя в этих диких снегах.

Тэи Зи на шутку не ответил. Но на всякий случай устроился подальше от спящей Грейцель.

Кин Зи остался в освещенном огнем печи пятне один. Осмотрелся, подтянул поближе оставленные Тэи Зи одеяло и книгу, устроился поудобнее и принялся думать о чем-то своем, слушая, как стучится в заслонку печи пламя и завывает ветер за стенами палатки. До восхода солнца оставалось еще много времени.

Глава 24

Надежды на то, что к утру погода хоть немного улучшится, не оправдались. Ветер, правда, немного поутих, но небо не прояснилось, да и снегопад не уменьшился.

Девирг, вышедший ненадолго после завтрака из палатки, вернувшись, прямо заявил, что если ничего не изменится, то лично он не поставил бы на успех похода и цвейда.

– А при чем тут погода? – удивилась Винга.

– А как ты найдешь дорогу, если в двух шагах ничего не видно?

– Девирг, не надо недооценивать наши способности, – улыбнулась гедарка. – Стоит северянину пройти по какой-нибудь дороге один раз – и он ее никогда не забудет. И не потеряется, даже если ему завязать глаза. Мы просто чувствуем правильное направление. Такими уж нас создала Гедрэ.

– Так что не боись! – добавила Вейга, натягивая меховые сапоги, – привяжем тебя веревкой, и не сдует! На Севере даже дети в такую погоду по улице бегают – и ничего.

Когда вещи были собраны и лагерь свернут, Вейга лично проверила у каждого карабин, к которому был прицеплен прочный шнур, и махнула сестре, стоящей первой. На секунду Винга задумалась, потом огляделась по сторонам и решительно направилась вперед. За ней цепочкой потянулись и остальные.

Шли молча, так как пурга, пытающаяся забить глаза, большие сумки за плечами и дорога, которая все больше начала забирать вверх, на разговоры сил не оставляли. Кое-где наст затвердел под ветром и выдерживал большую тяжесть, но иногда чья-то нога находила слабое место, и тогда идущий проваливался в снег почти по пояс. Ему помогали выбраться, и движение продолжалось.

Теплые, отделанные мехом одежда и обувь надежно защищали от холода тело, но не лицо. Ледяные кристаллы кололи кожу, били по глазам, заставляя щурится. Тот, кто шел на два шага впереди, был виден как смутная тень. Дальше за снегом и ветром ничего различить было невозможно. Шаг, другой… Провал в снег… Чья-то протянутая рука, и снова шаг… и еще один. Вверх, без остановки.

Через час устроили привал. Утоптав небольшую площадку и расставив по кругу сумки, чтобы хоть немного спастись от ветра и летящего снега, все сбились в кучу, тесно прижавшись друг к другу.

– Алекриз, ты как? – спросил Кин Зи, с тревогой глядя на девушку, по лицу которой из-под теплой шапки катились капли, сразу же замерзающие на ветру.

Впрочем, затяжной подъем по снегу порядком измотал уже всех, так что другие выглядели не лучше.

– Давай мне свою сумку, – предложила ей Грейцель. – Я щит и оружие упакую, все равно отбиваться нам не от кого.

– Не нужно ничего упаковывать, – остановил ее Тэи Зи. – Пусть все будет наготове.

– Тэи, что случилось? – спросила Мэи Си. – Ты что-то чувствуешь?

Санорра помолчал, потом отряхнул с лица намерзший лед.

– Просто пусть оружие у всех будет наготове. Мало ли что. И давайте двигаться. Иначе мы сегодня до верха не дойдем.

– Если здесь на, склоне, такое сумасшествие, – пробормотал Девирг, забрасывая на плечо рюкзак и затягивая ремни, – то мне страшно подумать о том, что творится наверху.

Кин Зи придержал Тэи Зи за рукав:

– Опять твое неуловимое предчувствие?

– Опять. Странное что-то происходит. Давай скорее сделаем уже сегодняшний переход, разобьем лагерь, и мы с Мэис его как следует прикроем. Потому что меня временами не оставляет ощущение, будто бы за нами следят.

– Кто?

– Да если бы я знал. В любом случае, нужно скорее подняться наверх. Тут на склоне мы особенно уязвимы.

Но на вершине, куда удалось выйти через несколько часов, стало еще хуже. На широкой площадке не было ни одного камня, за которым можно было бы хоть немного укрыться от ветра. Здесь метель не просто гуляла – она бушевала, словно сорвавшееся с привязи снежное чудище. Колючие смерчи и спирали вздымались столбами со всех сторон и бросались друг на друга с яростью диких животных, будто бы делили последний оставшийся кусок земли. Только благодаря тяжелым сумкам удавалось, хоть и не очень надежно, но все-таки удерживаться на ногах. Винга, прикрыв лицо рукавом, дернула за веревку, которой была связана с Кин Зи, поманила его ближе к себе, и, когда тот нагнулся ближе, прокричала:

– Это ничего! Сейчас нужно спуститься вниз! Внизу долина, а за ней лес! Там остановимся на ночь! Сейчас, когда начнем спускаться, будет легче – там ветер не такой сильный! Нужно идти, здесь мы долго не протянем!

– Я понял! – прокричал он в ответ. – Но ты точно знаешь, куда идешь?!

– Абсолютно! – гедарка поудобнее закинула за спину мешок и указала куда-то вниз. – Нам туда! Пойдемте, пока нас отсюда не сдуло!

Кин Зи повернулся к остальной группе и махнул рукой, показывая, что отдых закончен. Все зашевелились, поднимая с земли только что снятые сумки. Тэи Зи тоже потянулся за своей. Но вдруг остановился, отпустил лямки, прислушался к чему-то на секунду, а затем замахал руками:

– Подойдите все ко мне! Скорее!!!

Несколько секунд ушли на то, чтобы собраться вокруг него. Тэи Зи, который никогда не повышал голоса, напряг связки, стараясь перекричать бурю.

– За нами погоня! Похоже, они очень долго шли следом под каким-то прикрытием, а сейчас раскрылись!

– Далеко? – спросил Девирг, сбрасывая теплые перчатки.

Остальные тоже начали отстегивать от сумок оружие и развязывать защитные чехлы на нем.

– Немного времени у нас еще есть! – Тэи Зи снова слегка прислушался к ощущениям, – но очень мало – они приближаются слишком быстро! И еще…

Он сделал небольшую паузу и добавил:

– Их много. Очень много!

– А если прикрыться от них куполом, или что там у вас? – спросила Винга.

– Судя по тому, что я не смог их обнаружить раньше, над ними самими висит чье-то воздействие. А раз так – спрятаться не получится! – покачал головой санорра. – А просто прикрываться бесполезно – вечно мы вдвоем с Мэис держать рубеж не сможем, и как только он ослабнет – они прорвутся. Только уже всей массой!

– Давайте тогда уходить отсюда! – крикнула Вейга. – Чего ждем-то?

– Далеко мы не уйдем! – ответил Тэи Зи. – Судя по тому, как они быстро приближаются, снег их не сдерживает! Мы и ста шагов не пройдем, как они нас догонят!

– Да кто "они"– то?! – прокричала Вейга, окоченевшими пальцами развязывая узел на чехле топора.

– Я… Я не знаю! Никогда не чувствовал ничего подобного!

– Кто бы это ни был – нужно готовиться к обороне! По крайней мере, пока мы на вершине – у нас есть преимущество. – Грейцель отерла лицо от налетевшего снега и начала отвязывать от пояса веревку.

Кин Зи быстро оглянулся по сторонам и указал в центр площадки.

– Все сумки – сюда! – крикнул он. – Встанем вокруг них. Тэи, Мэис – вы за сумки – они хоть немного прикроют, в случае чего. Я с Алекриз – по разным сторонам чуть впереди вас. Вейга, Винга и Грей – треугольником на первую линию – на вас основная волна. Девирг – на тебе фланги и подстраховываешь, если кто-то пробьется! Вопросы?!

Вопросов ни у кого не было. Освободившись от веревки и уложив сумки в импровизированную баррикаду, все быстро и молча заняли свои места и, щурясь, всматривались в стену из мельтешащего снега.

– Вот они! – Кин Зи вскинул кивэи.

Он выстрелил, целясь в появившуюся в нескольких шагах тень. Сквозь завывание бури послышалось не то рычание, не то хрип, перешедший в пронзительный визг. Из пелены кипящих белых хлопьев, кувыркаясь, выпало что-то, обросшее свалявшейся шерстью, цвет которой, не облепи ее снег, можно было бы назвать грязно-белым. В открытой пасти торчали клыки, вокруг которых пузырилась окрашенная кровью пена. Зверь колотил по снегу лапами, заканчивающимися длинными, толстыми, на манер стожьих, когтями. Глаза животного, похожего на пса, но своими размерами превышавшего матерых северных гольвов, были абсолютно белыми. Он был слеп. Туша с торчащей в шее черной стрелой задергалась в шаге от вздрогнувшей от отвращения Грейцель. Размахнувшись, она вогнала клинок зверю в голову и он, дернувшись, затих.

Но на площадке уже появились десятки других. Оскаленные, истекающие кровавой пеной пасти хрипели и щелкали зубами.

– Чем от них так жутко несет?! – Грейцель отшвырнула еще одну тушу ударом щита. – Меня аж наизнанку выворачивает!

– Ничего не чувствую, – крикнула в ответ Алекриз.

– Это не запах! – Тэи Зи взмахнул рукой с зажатой в ней черной плетью из клубящихся и шипящих частиц. – Ты чувствуешь силу, которой на них воздействовали. Это Хаос!

– Хаос?! – обернулась Алекриз – Откуда?!

Тетива ее лука звенела без остановки, разбрасывая быструю смерть в разные стороны, а из-за границы видимого пространства громче шума метели поднималась волна из рычания, хрипа, визга и темного потока множества звериных тел.

– Пригнитесь! – из рук Мэи Си рвался, разбрасывая клочья энергии, сгусток темного вихря.

– Бей в склон, нас не заденешь! – не переставая стрелять, прокричал Кин Зи. – А по ним, как я понимаю, не промахнёшься!

Резким движением Мэи Си швырнула клубок из молний и тумана прямо перед собой, в снежную завесу.

– Мамочки… – прошептала Вейга – Сколько их там?

В десятке шагов импульс ударил в землю и разорвался, расшвыряв вокруг себя снег, камни, звериные тела и конечности. И эта вспышка осветила вокруг целый ковер из колышущейся шерсти.

Стрела Кин Зи пробила голову еще одному зверю, но бегущие следом прорвались на площадку. Одного остановил Девирг. Другой успел прыгнуть, атакуя стоящую к нему боком Алекриз. Он еще летел, когда Грейцель, перехватив рукоять меча, встречным движением вбила клинок в серую шкуру, отбросив тело назад, а бегущих следом встретили Вейга и Винга.

– Прикрывайте Тэи и Мэис! – Девирг полосовал ножом направо и налево, уворачиваясь от ударов когтей и щелкающих клыков.

Он рассек горлу бросившемуся на него псу, повернулся на месте, усиливая удар, и свалил с ног второго, не останавливаясь подпрыгнул, увернувшись от клыков третьего и сверху ударил ногами атаковавшего зверя в позвоночник.

– Держите их, не давайте прыгать!

Площадка освещалась вспышками и разноцветным заревом. Целые участки накрывали трещащие дрожащими молниями и заполненные кипящей темнотой шары, которые, разорвавшись, наносили страшный урон, разбрасывая врагов в разные стороны. Воздух вокруг обороняющихся сгустился в кольца из темных лент, переливающегося черным туманом, капли которого оседали на шкурах нападавших. Часть попавших под него зверей постепенно замедляла бег, затем останавливалась и ложилась на землю, чтобы никогда больше не подняться.

Периодически Мэи Си взмахивала руками, и в толпу сокрушительным тараном бил мощный сгусток воздуха, на несколько секунд расчищая в ней широкие полосы искалеченных, переломанных и перекрученных тел.

Но натиск не ослабевал. Все прорехи, оставленные в серой рычащей массе, тут же заполнялись. Также звери, словно поняв бесполезность попыток штурмовать вершину в лоб, начали медленно обтекать ее по склону, беря защищающихся в кольцо.

Ситуация становилась все серьезней. Шаг за шагом они уже заняли край площадки и старались пробиться к расставленным в центре сумкам.

Винга попыталась оттолкнуть от себя прыгнувшую тварь длинной рукоятью топора, но не удержалась на ногах и упала на спину, подняв оружие перед собой как защиту. Монстр щелкнул клыками по металлу, стараясь вырваться и добраться до ее лица. Вейга, пытаясь сбить его с сестры замахнулась, но в защитный налокотник тут же впились звериные зубы, скрежетнули по железу, соскользнули в щель между пластинами и застряли в ней. Захрипев, зверь попытался освободиться, выворачивая гедарке руку.

– Грей! – закричала Вейга – Помоги!!!

Обернувшись и оценив ситуацию Грейцель, действуя щитом, словно тараном, отбросила от себя пару противников и с силой ударила того, что прижал Вингу к земле. Меч перерубил тело надвое и с силой ударил по стальной рукояти. Винга, почувствовав удар, громко вскрикнула, а оружие Грейцель, оставляя в воздухе тонкий след из кровавых брызг, метнулось вверх, ударив по шее пса, повисшего на руке у Вейги. Удар выбил застрявший в налокотнике зуб и голова собаки, отделенная от тела, отлетела в сторону.

Алекриз, от стрел которой теперь было мало толку, застегнула колчан и, перехватив лук двумя руками, нажала кнопку спрятанного в оружии механизма. Впаянные в гриф лезвия со звоном выбросились наружу, превратив его в изящное и смертоносное оружие ближнего боя. Перехватив его двумя руками, Алекриз бросилась в самую гущу лезущих на площадку зверей. Движения девушки, кружащейся меж нападающих, были похожи на легкий и беззаботный танец. Заметив, как она уходит от ударов и укусов, быстро и точно контратакуя, Кин Зи подумал, что Иове Ли, как видно, не за одни красивые глаза и живой ум держала ее возле себя – такой телохранительнице многие бы позавидовали.

Сам он тоже успел выбросить из кивэя не одну опустевшую рамку, все стрелы из которых нашли свою цель. Пока их еще хватало с избытком, но он уже начал серьезно задумываться над сложившейся ситуацией.

Тэи Зи первым заметил, что звери пытаются обойти их. Вот этого никак нельзя было допустить. Было видно, что враги устали, и только давящая чужая воля мешает им обратиться в бегство, но стоит им ударить в тыл – и исход боя, скорее всего, будет печальным. Пока, хоть и с трудом, но их атаки удавалось сдерживать отчасти и из-за того, что все бились бок о бок, прикрывая друг друга. Если силы разделятся – оборона сразу ослабнет. И тогда он повернулся к стоящей рядом Мэи Си.

– Подзывай всех ближе! – крикнул он, расстегивая теплую куртку.

– Что ты хочешь… – начала было она, и, вдруг, поняв, закричала: – Тэи, ты что?! Не смей!

– Они обходят нас! – Тэи Зи указал на задний склон, стремительно заполнявшийся зверями. – Выбора нет. Подзывай всех ближе!

Оставшись в своей обычной одежде, не замечая ни холода, ни снега, он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Он словно шаг за шагом разбивал те печати и заслоны, которыми санорра сковывают внутри себя ту силу, освобождение которой грозит почти неминуемым уничтожением не только тому, кто не сможет с ней справиться, но и всем окружающим.

Прошло несколько секунд. Тэи Зи поднял голову и начал медленно поднимать руки. Мэи Си увидела, что его глаза залила чернота.

– Все сюда! Скорее!!! Отступайте ближе к нам! – закричала она.

Грейцель, оттолкнув все сильнее напирающих зверей, громко свистнула. Когда все оглянулись в ее сторону, она взмахом руки дала команду отступить. Прервав бой, все отошли почти к самым сумкам. Заметив этот маневр, звери, прекратив атаки, медленно двинулись следом, глухо рыча.

Тэи Зи поднял руки еще выше. Откуда-то появились черные извивающиеся полосы, которые, сгущаясь, начали обвиваться вокруг его ног, неподвластные ветру, бушевавшему вокруг. Сквозь шум снежной бури послышался тихий гул. Плотно сжатые губы Тэи Зи порой вздрагивали, как если бы он страшным напряжением сил преодолевал приступы сильной боли или беззвучно произносил что-то, а странный, непонятно откуда исходящий гул все яснее проступал на фоне общего шума. Пытаясь угадать его источник, Грейцель огляделась по сторонам и внезапно увидела, как у них за спиной собирается плотная темная масса.

– Нас обходят!

Она сделала попытку рвануться на другую сторону, чтобы встретить нападение, но Кин Зи схватил ее за руку.

– Они сзади!!! Если нападут – всем конец! – указала она.

– Стой на месте! Не двигайся, если хочешь жить!

Вейга толкнула локтем Вингу и указала на Тэи Зи. Бросив взгляд назад, гедарка только моргнула и крепче вцепилась в рукоять оружия.

Тэи Зи уже не стоял на каменной площадке, а приподнялся над ней почти на целый локоть, словно поддерживаемый вращающимся снизу черным вихрем. Ветер трепал в разные стороны его волосы, а его лицо, заострившееся и потемневшее еще больше, было неузнаваемо – так изменило его вдруг то, что сейчас происходило. Вокруг ладоней санорра неистовствовало темное сияние, от которого периодически отрывались тонкие нити и истаивали в воздухе.

– Кин, что происходит? Звери все ближе! – Грейцель переводила взгляд с Тэи Зи на сплошную стену приближающихся сзади тварей, напряженную, словно сжатая пружина, готовая в любую секунду распрямиться.

– Кин?! – Девирг тоже не отрывал взгляда от зверей.

Кин Зи не ответил, лишь снова поднял оружие.

Иногда одно действие взрывает все вокруг. Так произошло и на этот раз. Словно та самая пружина освободилась. Стоящие впереди звери рванулись вперед.

И в ту же секунду Тэи Зи резко поднял руки, соединив ладони над головой.

Гул взорвался громом и такой яркой вспышкой, что на мгновение все непроизвольно прикрыли глаза. Фонтан кровавого света ударил из ладоней Тэи Зи вверх, раскрылся цветком над головами, отсекая летящий с неба снег и развернулся, прикрыв плотным, мерцающим куполом стоящих в центре.

И тут же со всех сторон раздался хриплый пронзительный визг. Достигшие стенок купола звери, не имея возможности остановиться, врезались в тонкую, переливающуюся алыми и черными разводами стену.

И тут же рассыпались в пыль, которую подхватил и швырнул прочь яростный ветер.

Слепые псы не могли видеть того, что происходило, но они слышали вопли тех, кто уже успел соприкоснуться с преградой. И здесь, не то инстинкт самосохранения пересилил жажду крови, не то сорвался и растаял в воздухе невидимый покров чужого воздействия, но внезапно все изменилось. Оскальзываясь на обледеневшем камне, передние ряды пытались хоть как-то задержать бег, а задние – развернуться и бежать.

И тогда Тэи Зи открыл глаза. На этом новом, никому не знакомом, обтянутом почти почерневшей кожей лице, эти два бездонных провала, наполненные кипящей, уходящей в самые холодные и дальние края Бездны, тьмой, смотрелись жутко. Вдруг, словно состоящие из переливающейся маслянистой крови стены купола дрогнули и начали расходиться в стороны. Через мгновение они настигли бросившихся прочь во все стороны зверей.

Дрожащая стена, все более истончаясь, словно серп прошлась по снегу, не оставляя после себя даже крови. Только темные облака праха, который пожирал не менее беспощадный ветер.

Сжав рукоять топора двумя руками, Винга, втянув голову в плечи и крепко зажмурившись, старалась не слышать рычания, визга и воплей, которые заполнили все пространство вокруг. Побелевшая как снег Грейцель широко раскрытыми глазами смотрела, как купол, расширяясь и стремительно накрывая метр за метром, превращает в пыль все новые живые и мертвые тела.

А стенки купола уже настигли последних бегущих тварей, превратив их в невесомые темные облака. Жуткая тишина, наполненная гудением вибрирующей над головами переливающейся преграды, ставшей, казалось, тоньше стенки мыльного пузыря, повисла вокруг. И вдруг она закончилась: цветные разводы исчезли, и со всех сторон обрушились лавиной ветер и снег.

Звука падения тела не услышал никто. Все лишь увидели, как Тэи Зи, опустив руки, безвольно упал за сумками. Мэи Си, Алекриз и Кин Зи, подбежав, склонились над ним. И без того темная кожа санорра приобрела оттенок мертвой черной земли.

– Он жив? – Алекриз протянула руку, но тут же отдернула пальцы – кожа лежащего была холоднее холодного ветра.

Кин Зи не ответил. Одним движением он разорвал завязки воротника и приложил пальцы к шее. То, что он услышал, и сердцебиением-то назвать было нельзя – такой слабой была пульсация. Но все-таки она была.

– Жив.

Он посмотрел на Мэи Си.

– Другого выхода не было, – сказала она.

– Не было, – согласился Кин Зи

Поправив разорванный воротник, он поднялся на ноги и осмотрелся.

– Уходить отсюда нужно. Спустимся и разобьем лагерь. С Тэи на руках мы по такой погоде далеко не уйдем.

Рядом с сумками, все еще в боевой готовности стояла Грейцель. Девирг, подняв нож, прислушивался, стараясь услышать что-нибудь за шумом ветра. Вейга сделала шаг в сторону и, размахнувшись, опустила лезвие топора на что-то шевелящееся на земле.

– Все спокойно?! – подойдя вплотную к Грейцель, Кин Зи попытался перекричать шум бури.

– Да! – одним движением девушка загнала меч в ножны и попыталась стряхнуть намерзшие на выбившуюся из-под мехового капюшона челку кровавые сосульки. – Остальные как? Что с Тэи?!

– Жить будет!

Кин Зи махнул рукой Девиргу и сестрам, сделав знак подойти ближе.

– Идти дальше нельзя! Уходим с вершины и разбиваем палатку на склоне с подветренной стороны!

– Понял! – Девирг протер клинок о рукав и спрятал оружие. – Вей, Вин! Уходим!

Винга махнула в ответ рукой, забросила топор за спину и подошла поближе к сестре.

– Вейга, – позвала она, – Вейга, пойдем! Надо уходить!

Однако та никак не отреагировала. Опустив оружие, она стояла на месте и не двигалась. Забеспокоившись, Винга подошла вплотную и заглянула сестре в лицо.

Наполненными ужасом глазами та смотрела на что-то перед собой, лежащее на земле, в куче изрубленных и окровавленных тел, уже прихваченных морозом.

– Вейга, надо идти…

Едва бросив взгляд туда, куда смотрела сестра, Винга почувствовала, как к горлу резко подкатила тошнота. Одному из зверей не посчастливилось попасть под опускающееся основание купола. Смертоносная грань разрубила его пополам, превратив заднюю часть в пыль. Но он был еще жив. Точнее, было живо то, что от него осталось. Едва подергиваясь и тихо поскуливая, оно лежало в замерзшей красной луже. Пересилив дурноту, Винга подняла топор… Скорее всего, удара изувеченный зверь даже не почувствовал.

– Идем.

Взяв сестру за руку, она повела ее к остальным. Нужно было срочно готовиться к еще одной ночевке в палатке под открытым небом.

Глава 25

Прежде чем двинуться в путь, Кин Зи и Алекриз осмотрели площадку и собрали все стрелы, какие удалось найти. Процедура эта была малоприятной, но необходимой – ведь пополнить их запас в дороге будет негде, а какие неожиданности ожидают впереди – неизвестно. Затем, проваливаясь в снег и скользя на обледеневших камнях, начали осторожно спускаться вниз, стараясь следовать за Вингой, которая по-прежнему уверенно шла впереди, периодически оглядываясь по сторонам.

Кин Зи, тянувший в руках рюкзак со снаряжением, а на спине – притянутого ремнями бесчувственного Тэи Зи, давно уже потерял счет времени. Может быть, они спускались со склона не один час, а может, прошло всего минут тридцать. Хватало заботы ставить ноги так, чтобы утрамбованный ветром снежный наст не провалился под удвоенной тяжестью. Но внезапно ему показалось, что снег начал валить не такой уж и плотной стеной, как это было ранее. То, что ветер перестал сдувать с ног как на вершине, он заметил уже некоторое время назад, но посчитал причиной то, что теперь стал вдвое тяжелее.

Подняв голову, он огляделся и заметил, что снегопад действительно немного успокоился, и появилась возможность рассмотреть, что находится вокруг. Идущая впереди Винга остановилась, осмотрелась, прижав руку козырьком ко лбу, и указала на голые деревья, виднеющиеся в стороне.

– Вон там роща. Около нее и переночуем.

Воспользовавшись остановкой, Грейцель, у которой, несмотря на протесты, отобрали все сумки, освободив руки для оружия и щита, устало опустилась на колени, погрузив ладони в снег. Сейчас, когда Тэи Зи уже не мог следить за приближающимися живыми существами, ей предстояло первой встретить внезапное нападение. А ведь она и без того страшно устала. Стянув зубами с руки перчатку, девушка сгребла с земли пригоршню снега и собралась отправить ее в рот. Но Вейга, шедшая рядом с ней, такая же уставшая, в покрытой кровавыми ледяными наростами куртке, тяжело дышащая под несколькими сумками, покачала головой.

– Не надо, Грей. Или к ночи сляжешь с жаром. Сейчас остановимся, разобьем лагерь, согреем воды – напьемся. Потерпи немного.

Грейцель посмотрела на измученную гедарку, разжала ладонь, бросив собранный снег на землю и снова надела перчатку.

Присевший рядом Девирг обернулся. По его лицу из-под капюшона стекали капли пота, оставляя светлые дорожки на красно-буром фоне. Он наклонился и ободряюще похлопал Грейцель по коленке. Для других утешений у него не нашлось ни слов, ни сил. Алекриз тоже села на землю, не снимая из-за спины рюкзака, положила на колени лук и закрыла глаза. Мэи Си, уставшая, кажется, не меньше, чем все остальные, едва успела устроиться рядом, как подошедший Кин Зи дал знак вставать.

– Подъем, – он указал на темнеющие силуэты деревьев. – Нужно добраться до рощи.

– На опушке поставим палатку, – добавила Винга, – нагреем воды, приведем себя в порядок, отдохнем, поедим.

Девирг, вздохнув, поднялся первым и протянул руки Грейцель и Вейге. Без особенной удали он надел на плечо лямки дорожного мешка, а затем попытался протереть перчаткой лицо, отчего оно стало еще грязнее.

– Да уж, поесть и помыться было бы неплохо. Кому потереть спинку? Занимайте очередь.

Очевидно, пары минут ему хватило для того, чтобы снова набраться сил для шуток. Даже Грейцель устало улыбнулась, а блондин поправил капюшон, повернулся и направился следом за Алекриз. «Ну вот, так уже лучше – хоть ожила немного» – подумал он про себя.

Под утихшим ветром ставить палатку было намного проще. Пока Грейцель вместе с сестрами ровняли площадку, собирали и крепили основу, растягивали на ней плотную ткань, Кин Зи, Девирг и Алекриз отправились в рощу в поисках дров для печки.

Ветер успел похозяйничать среди деревьев вволю, так что сломанных веток на земле валялось предостаточно. Однако на лице Девирга все яснее проступало выражение мрачной задумчивости. Наконец, дождавшись момента, когда Алекриз отойдет на некоторое расстояние, он подошел к Кин Зи.

– Кин, не пойми неправильно мой вопрос, и можешь прямо сказать, если меня это не касается… Ты знаешь, трусом меня назвать сложно, но, откровенно говоря, у меня до сих пор сердце в пятках после того, что там случилось. Что это был за кошмар?

Кин Зи поднял с земли ветку и принялся молча что-то рисовать ей на снегу. Молчание длилось почти минуту.

– Хаос. То, что мы видели – это Хаос, – ответила вместо него Алекриз.

Девирг и Кин Зи оглянулись. Она стояла рядом и смотрела прямо в черные глаза санорра.

– Тэи Зи не просто использовал его, чтобы увеличить свои силы. Он освободил его, позволил вырваться в наш мир, сжав в тонкую оболочку купола. Я права?

Кин Зи наклонился и принялся перевязывать сухие ветки ремнем.

– Кин? – окликнул его Девирг. – Что молчишь?

– Потому что добавить нечего. Алекриз крайне догадлива. Она все правильно и точно рассказала.

– Это был Хаос?!

– Да. Это был Хаос.

– И Тэи…

– И Тэи спас нас всех. Он смог высвободить эту силу и удержать ее под контролем.

– А если бы он не справился?!

– Он справился.

– Но какой ценой? – спросила Алекриз.

Кин Зи поднял вязанку дров и закинул ее на спину.

– Какой бы не была, он счел ее достаточной, чтобы заплатить за наши жизни, – сказал он. – Пойдемте, нужно устраиваться. Там в тепле и поговорим.

– Слушай, но он… он будет жить? С ним все будет в порядке? – задал последний вопрос Девирг.

Прозвучавший ответ заставил его вздрогнуть.

– Если с ним что-то будет не в порядке, то не будет, – сказал Кин Зи.

Пока в резервуаре печки, снова установленной в центре палатки, грелась вода для умывания, пока Вейга и Винга, вытащив из своих сумок нитки, иголки и пакеты с какими-то хитрыми гедарскими порошками, занимались починкой и чисткой одежды, пострадавшей в бою, а Алекриз ухаживала за Тэи Зи, которого постарались устроить как можно удобнее, Грейцель, Кин Зи и Мэи Си, стоя рядом с палаткой, обсуждали, какие меры предосторожности стоит предпринять для того, чтобы по возможности спокойно пережить ночь.

– Тэи Зи почувствовал на зверях след чьего-то воздействия. – Грейцель, поморщившись, потерла свежеперевязанное запястье, по которому пришелся-таки удар когтистой лапы. – Я, похоже, его тоже ощутила. Но откуда ему взяться здесь, в горах? Не Эш Гевар же это, в самом деле, пытается нам помешать?

– Нет, это не Эш Гевар, – Кин Зи посмотрел на теряющуюся в дымке горную вершину. – Санорра могут контролировать силу Хаоса, только находясь в прямом контакте с ней. Значит, где-то среди зверей должны были быть иворэ – наши посвященные. Причем – очень сильные посвященные. Тэи и Мэис сразу бы их обнаружили. Нет, это кто-то неизвестный нам. И при этом – гораздо более могущественный, свободно обращающийся с этой силой, способный удерживать ее даже на большом расстоянии, чтобы оставаться незамеченным, и не опасающийся ее.

– Значит, он и сейчас может идти за нами?

– Я пока ничего постороннего не замечаю, – Мэи Си осмотрелась по сторонам. – Но все равно, постараюсь выставить защиту вокруг палатки на ночь. Купол без Тэи я, правда, раскрыть не смогу, но поставлю несколько защитных и сигнальных барьеров. Спрятаться за ними мы, конечно, не сможем, но, по крайней мере, не будем беззащитны.

– А почему купол не сможешь сделать, если не секрет? – спросила Грейцель.

– Потому что мы с Тэи разные, и силами управляем тоже по-разному. Я, например, совершенно не умею лечить.

Мэи Си смущенно улыбнулась, и добавила:

– Но вот покалечить могу намного быстрее и серьезнее, чем он.

Она отошла на несколько шагов от палатки.

– Здесь поставлю первое кольцо. Думаю, такого расстояния будет достаточно. За ним замкну сигнальный рубеж. Внутренняя линия отбросит и задержит нападающих, а внешняя всех разбудит.

На секунду она задумалась.

– Пожалуй, добавлю еще несколько ловушек вокруг. Они сработают, если рядом покажутся посвященные. Или кто-то вроде них.

– Зачем?

– Все наши уловки не сработают, если среди нападающих будет кто-то, кто сможет увидеть мои защитные барьеры и ловушки. Либо он их снимет, либо, что вероятнее, просто подскажет способ их обойти.

– Обойти? – удивилась Грейцель.

– Это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Вот, смотри.

Прикрыв глаза, она опустила руку к земле. Секунду ничего не происходило. Затем на утоптанном снегу прямо из воздуха появился слабый дрожащий язычок пламени необычного прозрачно-голубого цвета. Сначала казалось, что он вот-вот погаснет, но огонек быстро набрал силу и загорелся ярко. От него даже повеяло теплом, но, как ни странно, снег вокруг так и не начал таять. Открыв глаза, Мэи Си слегка пошевелила пальцами опущенной к земле руки и голубое пламя, разделившись надвое, метнулось двумя змейками в разные стороны, окружая площадку вокруг палатки. Концы линий встретились, замыкая контур вырисованной огненным бордюром фигуры.

Мэй Си опустилась на колени и коснулась рукой пламени. Словно тихонько погладила. И очевидно, оно ее поняло, потому что внезапно перестало дрожать и вспыхнуло ярко и сильно, обдав всех ощутимым жаром. Санорра протянула ладонь, словно отдавая дикому сторожу команду лежать на месте, и необычный огонь, подчинившись, сразу же притих, а затем медленно угас.

– Да ты с огнем обращаешься не хуже раг’эш, – Грейцель вытерла вспотевший лоб. – У меня чуть сердце не выскочило от неожиданности.

– Это не огонь. Похоже, но не он, – Мэи Си поднялась с колен, подошла поближе, и, наклонившись, собрала с земли немного снега.

– Видишь, – обратилась она к Грейцель, сминая снег в кулаке, – теперь если кто-то попытается подойти к палатке…

Она легким движением бросила слепленный снежок в сторону. Как только он оказался над тем местом, где недавно проходила линия необычного пламени, из земли с громким хлопком ударил тонкий раскаленный фонтан, превративший снег в облачко пара. Грейцель непроизвольно сделала шаг назад.

– Впечатляет, – только и сказала она.

– Спасибо, – в руке у Мэи Си уже была новый ком снега. – А теперь смотри.

Она подбросила снежок вверх. Описав высокую дугу, он упал далеко за охранной линией и остался лежать невредимым.

– Видишь? – она повернулась к Грейцель. – Этим-то и отличается защитный купол от ловушки. Купол защищает со всех сторон, не нанося большого вреда, при этом держится дольше, не требует много сил для поддержания. Ловушка мощнее, она рассчитана на сокрушительный удар, который не просто остановит, а уничтожит угрозу. Ее не нужно поддерживать, но она требует гораздо больше сил для зарядки и не защищает с воздуха.

– А если среди нападающих будет кто-то, способный ее увидеть, то мы, считай, беззащитны?

– Так и есть. Если защитный рубеж обнаружить – он становится бесполезным. Поэтому мы с Тэи обычно объединяем усилия: он раскрывает купол, а я его заряжаю. Сейчас так не получится, поэтому будем ставить ловушки и бить наверняка.

– А если животина какая-нибудь забредет на эту твою линию? Что с ней будет?

– Что будет, что будет, – проворчал Кин Зи, осматривая горные склоны. – Мясца жареного после дороги поедим.

Эта шутка, мало того, что весьма своеобразная, так еще и от санорра, после целого дня, проведенного в запредельном напряжении, была такой неожиданной, что рассмеялись все трое. Полог палатки приоткрылся, и из-за него высунулась голова Вейги.

– Вы чего тут хохочете? – насупив брови, поинтересовалась она. – Вода нагрелась, если закончили с охраной – идите мыться. И куртки снимайте – мы с Вингой их в порядок приведем.

Глава 26

Часть внутреннего пространства вместе с печкой временно отгородили, подвесив к потолку несколько шкур. В палатке, благодаря особенной способности материала сохранять тепло, было уже даже немного жарко. Вся женская половина проследовала за импровизированную ширму, прихватив с собой несколько полотенец, и вскоре оттуда донесся плеск воды и тот обычный шум, который всегда присутствует там, где несколько представительниц прекрасного пола принимаются одновременно приводить себя в порядок, пусть даже это происходит в походных условиях.

Девирг и Кин Зи расположились у противоположной стены, рядом с Тэи Зи. Насколько тяжелым было его состояние, внешне понять было невозможно. Выглядел он совершенно спокойно, словно спал, набираясь сил.

Однако основное их внимание занимал отнюдь не заботливо укрытый одеялом санорра. Взгляд их практически не отрывался от занавески, из-за которой появлялись то чья-то рука с влажным полотенцем, то стройная нога, по которой это полотенце скользило вверх или вниз.

При каждом новом явлении какой-нибудь части тела Девирг задумчиво скреб уже успевший покрыться легкой щетиной подбородок и вздыхал. На что Кин Зи отвечал кивком головы. Определенно, эти двое в своем молчаливом диалоге имели абсолютное взаимопонимание и полное единство мнений.

Наконец, блондин не выдержал:

– Я напоминаю свое предложение потереть спинку!

А так как ответа не последовало, он решил поднять ставки и добавил:

– Та счастливица, что станет первой, в подарок получит еще и массаж шеи!

Из-за шкуры высунулась рука, явно принадлежащая Мэи Си. Рука погрозила пальцем и снова исчезла.

– Или массаж чего угодно, по желанию! – добавил Девирг.

На этот раз из-за ширмы выглянула порозовевшая Грейцель. Откинув со лба мокрые волосы, она прищурилась:

– Чего ты там хотел предложить, я не расслышала?

– Я говорю – помыться бы! И покушать! А вы печь оккупировали! И воду, поди, всю использовали!

– Ой, прекращай ты ныть, а? – из-за ширмы появилась голова Алекриз. – Мужчины должны стойко и мужественно переносить и выносить… да ведь, Грей?

– Истинно так.

Обе снова скрылись за шкурой.

– Нет, ну вот как так можно? – Девирг покачал головой. – Просто обтереться на раз влажным полотенцем и на раз – сухим. Волосы промыть более-менее. Но что можно делать столько времени, сколько они там сидят?

– Да пусть сидят, – махнул рукой Кин Зи. – Для них это отдых после такого дня. Тем более что они, кажется, уже заканчивают.

И действительно, не прошло и получаса, как из-за ширмы появились сияющие чистотой и общим счастьем дамы.

– Все, парни, – разрешила Вейга. – Ванная в вашем распоряжении.

– Эх, ванная… – тоскливо вздохнул Девирг. – Хорошо Тэи, к нему и грязь вроде бы не прилипает, и позаботиться есть кому, а нам… Пошли, Кин, а то я себя среди этих чистых физиономий чувствую чужим и нелюбимым.

Он зашел за ширму и спустя секунду из-за нее донеслось:

– А чем мыться-то?! Где вода вся?!

Кин Зи посмотрел в резервуар печи и улыбнулся.

За ширму заглянула Грейцель, вытирая волосы.

– Чем ты тут опять недоволен?

– Чем я недоволен?!

Девирг ткнул пальцем в сторону печи. Воды в резервуаре оставалось столько, что хватило бы разве что на три-четыре чашки чая.

– Куда воду дели?! И ведь пол сухой! Вы ее выпили, что ли?

Грейцель тоже заглянула в резервуар.

– Ты же сам сказал: на раз обтереться влажным полотенцем, на раз сухим,– пожала она плечами. – Полотенце тут намочить хватит. Умывайтесь, давайте, а то на вас смотреть страшно.

И она спокойно вышла из-за ширмы.

– Нет, ты видел, а? – Девирг посмотрел на Кин Зи.

– Но ты ведь и вправду так сказал, – ответил тот.

– Так я же не буквально имел в виду!

– Ну вот… Кого теперь это интересует.

– Что за жизнь, – окунув полотенце в воду, Девирг с несчастным видом принялся снимать рубашку. – Кому отдых от бед, а кому беды без отдыха.

Но, как бы то ни было, воды хватило для того, чтобы привести себя в порядок. Когда водные процедуры, наконец, были окончены, ширма снята («Ну вот, плакал, что воды мало, а сам все тут залил» – указала Вейга на пару отпечатков мокрых ног, оставшихся на полу), а в резервуаре печи снова вскипела вода, все уселись ужинать.

Благо, еды хватало: в рюкзаках осталось еще достаточно вяленого мяса, колбасы, темного хлеба и прочих вкусностей, запасенных в гедарском поселке. Алекриз добыла из своей сумки пару мешочков с травами («Подарок от Иове Ли» – пояснила она) и с общего разрешения заварила ароматный и вкусный чай. Горячий напиток, легко пахнущий травами, цветами, приятный на вкус, теплый дрожащий свет из-за дверцы печурки и вкусный ужин помогли забыть о холоде за стенками палатки, о тяжелом переходе и о той неизвестности, что еще ждала впереди.

– А с Тэи точно все будет в порядке? – спросила Вейга, которая весь вечер не отходила от санорра, постоянно поправляя одеяло, которым он был укрыт.

– Ему нужно отдохнуть, – уклончиво ответила Мэи Си.

– Да уж, – Грейцель потянулась. – И не одному ему. У меня вот тоже глаза слипаются. А еще дежурить.

– Ну, уж нет. Дежурить буду я. – Кин Зи поднял руку. – А ты отправляешься спать.

Грейцель не очень уверенно попыталась возразить, но он быстро прекратил все споры.

– Спать – и не спорить. Завтра мы будем на месте. Кто знает, что там? Так что силы пригодятся.

– Да я отдохнула уже.

– Слушай, женщина, что за разговоры? – вмешался Девирг. – Мужчина сказал – спать, значит носом к стенке без возражений! Не зли… нас! Да, Кин?

– Ну ладно, раз так, то я пошла, – без особенного сопротивления сдалась Грейцель, снова позевывая. – Но если что – будите.

– И нас тоже! Да, Вейга? – Винга, собравшая остатки ужина, кивнула сестре, которая устраивалась поближе к Тэи Зи.

– Я вообще пока спать не буду, – вяло ответила та, закутываясь в мягкую шкуру и клюя носом. – Я за Тэи буду смотреть. Если проснется – ужином накормлю.

Алекриз тоже расправила постель.

– Мэис, ты спать пойдешь?

– Сначала проверю защиту. Ложитесь.

Винга закончила уборку, подошла к сестре, которая уже вовсю свистела носом, аккуратно уложила ее и тоже залезла под теплое одеяло.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи нам всем, – Девирг растянулся у огня, как всегда не особо утруждая себя обустройством постели. Положил под голову уже высохшее над печкой полотенце вместо подушки – и хватит. Не прошло и десяти минут, как он уже крепко спал.

Глава 27

Ройзель стоял у окна, опершись на свою трость. Прикрыв свободной рукой глаза от света уличного фонаря, он пытался разглядеть в небе хоть одну светящуюся точку, но яркое зарево городских огней поглотило их все, превратив ночное небо в мутную темную пелену неопределенного цвета.

Когда-то давным-давно, кажется уже что совсем в другой жизни, когда вся семья проводила летние месяцы в большом доме на юге, они с братьями часто забирались на крышу и, лежа на ней, рассматривали прозрачно-черное небо, усыпанное сияющими огоньками, составляя из них разные фигуры и давая им названия. Звезды медленно двигались и Яков, старший из братьев, уверял, что все эти огоньки плывут по невидимым потокам в необъятном пространстве, далеко-далеко от Дивероса. Конечно, ему верили, ведь он был самым взрослым, готовился учиться в Старом Городе, прочитал кучу книг, и уж точно знал, о чем говорил.

Тихонько скрипнула дверь кабинета.

– Франц, я отпустила охрану, как ты просил. Что-то случилось? Что-то сказал целитель?

Ройзель обернулся к жене и мягко улыбнулся.

– Ничего нового дорогая, не волнуйся. Офицеры ушли?

– Да.

– Хорошо, спасибо. Ты ложись, уже поздно.

– А ты?

– Мне еще нужно закончить кое-какие дела. Но я не долго, обещаю.

Подойдя к ней, он тихонько прикоснулся губами к ее лбу. Она в ответ положила голову на его плечо.

– Постарайся хотя бы часок выкроить для сна, хорошо?

– Конечно. Я приду.

Проводив жену и закрыв дверь, Ройзель тяжело опустился в одно из двух кресел, стоящих у камина. Горящий в нем огонь отражался от полированной поверхности столика, стоящего между креслами, и яркими точками вспыхивал на круглых зеленых шариках, лежащих в коробочке с открытой крышкой. Эти пилюли уже не напоминали мелкие горошинки, и когда Ройзель взял одну из них, то ему пришлось приложить усилия, чтобы ее проглотить.

Целитель-саллейда, который передал их ему, ушел меньше часа назад и его слова, произнесенные тихим и исполненным сочувствия голосом, до сих пор звучали у алворда в ушах, безжалостно сжимая окружающий его мир до размеров тесной и холодной могилы, давя, словно опустившаяся сверху неподъемная каменная плита.

– Увеличивать дозу и концентрацию состава больше нельзя, – сказал он. – Алворд, вы должны быть готовы к тому, что лекарство будет медленно терять свою силу.

Нет, конечно, Ройзель знал, что этот день однажды настанет. И ему казалось, что он подготовил себя к этому. Но он ошибся. И хоть на лице его не дрогнул ни один мускул, сердце его на мгновение остановилось от тоскливого ужаса.

Повернувшись спиной к саллейда, он усилием воли постарался взять себя в руки. Ему это удалось настолько, что голос не дрожал, когда он задал вопрос:

– Вы уверены, что ничего больше нельзя сделать?

– Ваше лекарство – яд само по себе, алворд, – ответил саллейда. – В точно рассчитанной концентрации он убивает лишь ту часть вашего тела, что ослаблена недугом, уничтожая и болезнь. Но она распространяется быстрее, борется с лекарством, изменяется, пытаясь выжить. Поэтому мы постоянно увеличивали силу снадобья. И сейчас мы достигли предела. Еще немного – и лекарство убьет вас вместо того, чтобы помочь.

Какое-то время Ройзель молчал. Саллейда смотрел на него с сочувствием.

– Чего мне ждать? К чему готовиться? – наконец спросил он, не поворачиваясь.

– Поначалу мы еще сможем сдерживать болезнь. Используйте это время, чтобы привести в порядок дела.

– Как долго?

– Два года, алворд. Я могу твердо обещать, что два года вы точно сможете ходить. После этого болезнь начнет распространяться все глубже. Сначала вы не сможете самостоятельно передвигаться. Затем постепенно, примерно в течении трех лет, тело перестанет подчиняться вам окончательно.

Ройзель повернулся к целителю.

– А эта боль? Она усилится?

Саллейда покачал головой.

– Нет, алворд., боль уйдет. Вы вообще утратите чувствительность ко всему. Но сохраните ясный разум.

Ройзель опустил голову. Какое-то время он обдумывал сказанное, затем, собрав все свои внутренние силы, попытался улыбнуться.

– Ну что же… Могло быть и хуже. Значит, вместо политики буду предаваться созерцанию. В сущности, покинуть этот мир, слушая пение птиц в саду и любуясь цветами – это не так уж и плохо.

Целитель покачал головой и вздохнул. Ройзель вздрогнул, когда увидел, с каким состраданием в своих зеленых глазах саллейда смотрит на него.

– Боюсь, все намного хуже, алворд, – сказал он.

Ройзель внезапно почувствовал, как у него пересохла гортань. Он с трудом проглотил вставший в горле ком и открыл было рот, чтобы задать вопрос, но не нашел в себе сил произнести ни звука.

Саллейда понял что он хотел спросить.

– Полная потеря подвижности – это еще не все, к чему вам нужно быть готовым. Болезнь не только лишит вас чувствительности к боли. В течение примерно пяти лет вы перестанете ощущать жар и холод. Вы перестанете ощущать вкус, а затем…

Он сделал паузу, словно не решаясь продолжить.

– Затем вы лишитесь зрения. А после – и слуха.

Ройзель почувствовал, что его сердце оторвалось и рухнуло куда-то глубоко, в ледяную необъятную бездну, куда ему предстояло отправиться вслед за ним. Его затрясло. Он закрыл глаза и оперся на подоконник, потому что почувствовал, что готов упасть, словно тело уже отказывалось ему повиноваться. Его рубашка вдруг прилипла к телу, мгновенно пропитавшись ледяным потом.

В темной комнате висела тишина. Саллейда терпеливо ждал. Наконец алворд снова смог заговорить.

– И это состояние… сколько я проведу слепым, глухим, парализованным и ничего не чувствующим, но с ясным сознанием? Сколько я пробуду живым мертвецом, пока стану настоящим трупом?

Зеленые глаза с узкими вертикальными зрачками блеснули, отразив свет из окна.

– Этого, алворд, я вам сказать не могу. Все зависит от того, как быстро болезнь победит окончательно. Возможно, на это уйдет несколько дней, а может быть ваше сознание и ваше тело, даже в таком состоянии, смогут бороться годами, прежде чем…

– Усильте снадобье! – резко оборвал его Ройзель, – Усильте в несколько раз! Изготовьте только одну пилюлю и принесите ее мне!

– Алворд, я же сказал…

– Я понял, что вы сказали. Поймите и вы меня. Усильте снадобье в несколько раз. Я даю слово – никто и никогда не узнает, от кого я его получил.

Целитель решительно покачал головой:

– Нет, алворд, этого не будет. Вы не знаете, о чем просите. Вы не представляете, какой мучительной будет смерть, если…

– Тогда составьте другую смесь. Такую, которая все сделает мягко и безболезненно. Я ведь знаю, что вы, саллейда, это умеете. И, я уверен, не раз уже использовали свои умения!

Зеленые огоньки снова вспыхнули в темноте.

– Нет, – твердо ответил целитель.

Затем, добавил уже мягче:

– Прошу вас, алворд, не просите у меня больше, чем я могу для вас сделать. Вы же знаете, что ни один саллейда никогда не пойдет на такое. Жизнь никогда не возникает без причины, а смерть никогда и ни к кому не приходит не вовремя. Поэтому – не будем об этом более.

Ройзель опустил голову и повернулся к окну. Снова наступила тишина.

– Это все, что я хотел вам сказать, – произнес за его спиной санорра. – Мы еще встретимся позже, наверняка у вас будет множество вопросов. Я постараюсь ответить на все. Пока же, я чувствую, что вам лучше побыть в одиночестве. Хочу лишь попросить – не торопитесь совершать необдуманные поступки.

– Боитесь, что наложу на себя руки? – не поворачиваясь, усмехнулся Ройзель, глядя на собственное отражение в стекле.

– Я могу лишь попросить вас о том, о чем я попросил, не более, – ответил саллейда. – Желаю вам спокойной ночи и мирного утра, алворд.

Не отрывая взгляда от окна, Ройзель кивнул, и целитель тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Странно, но сейчас, глядя на огонь, горящий в камине, алворд вдруг понял, что не боится. Ужас, еще недавно сжимавший его в своих влажных ледяных тисках, ураган мыслей и образов, беснующийся в голове – все это вдруг исчезло, оставив после себя черную пустоту, бесконечное пространство, наполненное молчащим ничем.

Вытащив с нижнего яруса столика плоскую бутылку, Ройзель до половины наполнил стакан темной прозрачной жидкостью и, закрыв глаза, сделал глоток. Напиток огнем прокатился по горлу, но вместо ожидаемой волны тепла алворд вдруг ощутил, как на него словно дыхнули холодом.

Тогда он поставил стакан на столик, открыл глаза и спокойно произнес:

– Я вас не приглашал.

Глава 28

Серая тень у дверей чуть колыхнулась, сразу потеряв строгую форму.

– Входная дверь открыта и поста около нее нет. У вас этой ночью назначена еще какая-то встреча, которую вы бы хотели провести без свидетелей, алворд?

Ройзель покачал головой и указал на кресло, стоящее с другой стороны столика. Закрытая темным плащом фигура мягко шагнула на освещенное пространство и бесшумно пересекла комнату. В свете огня блеснул под приоткрывшимися на груди половинами плаща знак Государственного Совета на церемониальной цепи.

Алворд бросил взгляд на гостя.

– Необычный у вас костюм, Нье Анэ. Пожалуй, он идет вам больше, чем то, в чем я вас обычно вижу. Хотя на заседания Совета его, пожалуй, лучше не надевать. Но цепь советника, я смотрю, вы не забыли даже сейчас. Так кто же пришел ко мне: член Государственного Совета, представитель Эш Гевара или тот, с кем можно говорить откровенно?

– Полагаю, прежде всего, вы сами должны это решить для себя, алворд.

Ройзель молча кивнул и снова отвернулся к огню. Смолистые дрова тихо пощелкивали в тишине.

– Ваши Дей Кай, кажется, неплохо устроились в Аверде, – вдруг сказал он. – Даже эйцвас, позабыв свои прежние убеждения, прибегает к их услугам. Этот негодяй, которого они предоставили Старому Городу, не только признался в краже камней из храмовых тайников, но и порассказал много всего такого, что поможет закрыть, наконец, очень давние дела и ответить на очень старые вопросы. Говорят, он кается в столь многом и столь охотно, что за ним записывать не успевают. А эта компания тем временем, как мне сообщили, отправилась на Север, так что не удивлюсь, если…

– Алворд, – вдруг прервал его Нье Анэ, – вы хотите обсуждать Дей Кай?

Ройзель замолчал. А санорра не спеша снял с шеи цепь советника.

– С этого момента перед вами представитель Эш Гевара, – сказал он. – Вы готовы говорить со мной?

– И все, что здесь будет сказано…

– Вы знаете правила, Ройзель.

– Знаю. В таком случае, расскажите мне, чем будет то, что вы мне предлагаете, отличаться от действия лекарства?

– Всем. Вам больше не придется специально поддерживать свои силы. Никаких настоев, пилюль, никаких связанных с этим последствий.

– И как же долго? Помнится, вы обещали мне десять лет.

– Когда я обещал их вам, болезнь еще не развилась так сильно. Сейчас…

Нье Анэ долгим, внимательным взглядом, оглядел алворда, и твердо сказал:

– Сейчас я готов обещать вам не больше восьми.

– Вот как?

– Да. Но не меньше шести. Повторяю, я здесь для того, чтобы помочь вам, а не лгать. Но те годы, что я обещаю вам, будут полноценными. Вы никогда и ничем не заболеете, ваши зрение и слух будут идеальны. Вам даже не потребуется трость, чтобы передвигаться, хотя лично я предложил бы ее оставить, чтобы у окружающих не возникло подозрений.

Алворд задумался. Его стакан опустел, и он снова наполнил его. Нье Анэ на немой вопрос отрицательно покачал головой.

– Как хотите.

Глядя в темноту, Ройзель размышлял. Санорра его не торопил.

– И как это будет? Когда… все закончится? – вдруг спросил он.

– Быстро, – спокойно ответил Нье Анэ. – И абсолютно безболезненно. Вероятнее всего, вы просто ляжете спать и уже не увидите следующего утра.

– Вот как? Значит, я не буду слепым, глухим и беспомощным полутрупом, истекающим собственной слюной перед всеми?

– Нет, алворд. Вы не будете тлеть, разрушаясь в золу, а уйдете за горизонт спокойно и с достоинством.

Ройзель с удивлением взглянул на своего гостя:

– Таких речей я ожидал бы, пожалуй, от Раг Эш, но никак не от вас, Нье Анэ.

Санорра ничего не ответил. Ройзель тоже продолжать тему не стал.

– Я стану похожим на вас? – спросил он спустя какое-то время.

– На меня?

– Нет. Я имею в виду – я стану похожим на санорра?

Нье Анэ покачал головой:

– Нет, алворд, не станете. Мы лишь заставим ваше тело собрать все свои жизненные силы. Это позволит не только противостоять болезни, но и в какой-то мере даже омолодит вас… на время, разумеется.

– На время.

– Да, на время. Чем ярче горит свеча, тем быстрее она тает, и никакая лампа не сможет светить долго, если в нее не добавлять масла.

Ройзель прищурился, посмотрел ему в глаза и негромко спросил:

– А если добавлять?

– Нет, Ройзель, – твердо ответил Нье Анэ. – И не стоит говорить о том, чего вы не знаете. Вы не представляете, что это такое. И, к счастью для вас, никогда не сможете представить. Во-первых, вы, гельды, созданы так, что сила Хаоса уничтожит вас при прикосновении, а во-вторых – то ее количество, которое было запечатано в Эш-Геваре, ограничено. Представьте себе кувшин с водой. Если вы попытаетесь перелить ее в один стакан – он переполнится, а если в тысячу – в каждый стакан упадет по одной капле.

– Кажется, я понимаю.

– Да. Хаос разумен. Он понимает, что если носителей слишком мало – они погибнут, а если слишком много – то они легко смогут подавить его проявления. Для того, чтобы выжить и существовать дальше, он точно отмерил количество тех, кто смог носить его в себе, уничтожив остальных. И с тех пор это количество неизменно.

– Но при этом вы ведете счет поколениям.

– Да. Тэй – первое поколение, те, кто пришел в Эш Гевар и, собственно, и стал первыми санорра. Фэй – второе, Ни – третье

– Зи и Си, соответственно – четвертое и на сегодня последнее, как мне известно – пятое. Это не тайна.

– Именно так.

– И как же санорра удается поддерживать свою численность на одном уровне? Неужели…

– Нет, алворд, мы не убиваем лишних, – прервал его Нье Анэ. – Мы вообще ничего для этого не делаем. Хаос сам контролирует количество санорра, позволяя зачать, выносить и родить ребенка только тогда, когда необходимо восстановить нашу численность.

– То есть, новый ребенок рождается только тогда, когда один из санорра умирает? – спросил Ройзель.

– Мы предпочитаем говорить «уходит».

– Хорошо, пусть так. Так ли важно название?

– Для нас – да. Вы – гельды, саллейда, Раг Эш – все вы лишь сбрасываете свою телесную оболочку, становитесь чистой энергией, вливаясь в Тонкий Мир. Мы же…

Нье Анэ сделал неопределенный жест.

– Да, мы живем очень долго. Наш разум способен на многое, что не доступно остальным. Наши тела идеальны, реакции – молниеносны. Мы не знаем болезней, не знаем старческой слабости. Нас практически невозможно убить – вы знаете это. Наши тела способны сами справиться с самыми тяжелыми ранами. Но все это – Хаос, который мы носим в себе. Его желание выжить. Для него мы – сосуды, которые необходимо сохранять в нормальном состоянии как можно дольше. Но мы не вечны. И Хаос покидает нас вместе с жизнью, возвращаясь к своему сосредоточению – в Эш Гевар. Затем он дожидается, пока его новый носитель родится, достигнет нужного возраста и наберется достаточно сил, чтобы пережить слияние. Обычно это двенадцать – пятнадцать лет, не больше.

– И что же происходит потом?

– Незадолго до нужного момента Хаос начинает контактировать с ребенком. Он изучает его, оценивает. Он подступает все ближе. Пока, наконец, не наступает момент их полного слияния. Тогда Хаос наполняет его тело, за одну ночь изменяя его, превращая во взрослого санорра. Это… очень необычно. И крайне болезненно. Пожалуй, вы сочли бы это зрелище отвратительным, доведись вам присутствовать при нем. Но даже это не самое страшное. А то, что Хаос пытается подавить саму сущность своего носителя. Взять ее под полный контроль. Несколько часов, преодолевая непереносимую боль, подросток борется за свою жизнь. Поддержкой ему может быть лишь его природная сила и выносливость, и тогда Хаос сделает его еще сильнее. Или же он сможет одержать вверх усилием своего разума, и станет иворэ – посвященным.

– Или потерпит поражение, – заметил Ройзель.

– И потеряет жизнь, – сказал Нье Анэ.

– Даже так? И не было исключений?

– Не было и не будет.

Ройзель поднял опустевший стакан и посмотрел сквозь стекло на огонь. Затем, не поворачиваясь к санорра, негромко спросил:

– Один ушедший санорра – один родившийся. И в этом тоже никогда не было исключений?

Санорра ответил не сразу.

– Алворд, я рассказал вам достаточно. Кое-что из этого вы никогда не найдете в архивах и исследованиях Старого Города.

– Так и есть, – согласился Ройзель. – И все же. Давайте-ка я тоже вам кое-что расскажу. И покажу.

Он быстрым движением поставил стакан на столик, с заметным трудом поднялся и, приволакивая немного ноги, направился к столу.

– Я после нашего с вами предыдущего разговора очень заинтересовался всем этим. Для вас ведь не секрет, что Аверд приглядывал за этими вашими «осколками». И, конечно, вел кое-какие записи. Так вот, я, не посвящая в происходящее посторонних, как следует просмотрел их все. На удивление – нашлось в них достаточно.

Вернувшись на свое место, он положил на стол четыре папки.

– За всю историю Эш Гевар, Дей Кай покидали его пять раз. То есть, если не считать этих троих, то такое происходило четырежды.

– Похоже, вас действительно заняла эта тема, алворд, – заметил Нье Анэ, рассматривая весьма объемные папки.

– Вы даже не представляете себе – как. И, поверьте, я отлично потрудился, – Ройзель указал на документы. – Не стесняйтесь, читайте. Здесь нет никаких секретов.

Нье Анэ вежливо кивнул, но не шевельнулся.

– Итак, было четыре случая. Дей Кай появлялись, жили какое-то время, не вступая в контакты с местными. А потом, внезапно пропадали. Да так, что мы не могли больше найти никаких следов, как не искали.

Ройзель снова потянулся за стоящей на столике бутылкой. Горлышко со звоном стукнуло о край стакана.

– Теперь давайте подсчитаем.

Он поднял стакан, сделал глоток и поморщился.

– Помните ту историю в Диверте? Ведь с тех пор прошло почти семь лет. Семь лет, Нье Анэ.

– Время летит быстро, алворд, – кивнул санорра.

Позабыв, казалось, про свои больные ноги, Ройзель порывисто вскочил.

– Семь лет! При том, что раньше все, кто покидал Эш Гевар, исчезали через два – три месяца, максимум – полгода! Может, мне стоит спросить вас, как это могло случиться?! Как вообще трое санорра беспрепятственно смогли уйти? Почему все действия Эш Гевара выглядят так, как будто он был заинтересован в том, чтобы это случилось?

– Алворд…

– Подождите затыкать мне рот, Нье Анэ! Разве не Эш Гевар отправил их в Зигверт? Разве не Эш Гевар скрыл от них все, что было известно о смерти Эльдрика Скелла? Разве не Эш Гевар потребовал у Анселя Скелла, чтобы он сохранил это в тайне, и разве не Эш Гевар выдал ему охранное письмо, зная, что эти трое будут вправе с ним за это сделать? Вы даже взяли на себя вину за смерть этой полубезумной раг’эш. Хотя, если подумать, то это вы сделали правильно – если бы она знала, что Эльдрик Скелл давно мертв и все эти годы она служила его брату-близнецу, она, скорее всего, осталась бы жива.

– Алворд Ройзель…

– Раг’эш, комендант Скелл, жена Эльдрика, ее дочь – да все, кого коснулась эта история! Думали ли вы о них?! Столько жизней, Нье Анэ, столько жизней изломано! А эти трое? Что пережили они? В нашем языке нет таких слов, но вы ведь знаете это! Какой была цель? Получить ручного гельда на северной границе? Слишком мелко для Эш Гевара. Вашей целью были именно они! Эш Гевару нужно было избавиться от них, отодрать от себя, вытолкнуть из своей среды. Любым способом. И при этом – сохранить им жизнь, не так ли? Ведь вы поэтому отдали мне Скелла, рискнув всем. Отдали, лишь бы я не возвращался больше к этой теме!

– И все-таки, алворд…

– Что?! Хотите возразить? Давайте!

– Нет, – негромко ответил Нье Анэ. – Я хочу сказать, что если вы будете продолжать повышать голос, то перебудите всех, кто есть в доме.

Ройзель замолчал.

– Повторяю, – начал было Нье Анэ, – Эш Гевар не давал мне прав говорить с вами на эту тему.

– Тогда в Бездну Эш Гевар! – махнул рукой Ройзель.

Он повернулся к своему посетителю спиной, отошел к окну и встал около него, скрестив руки и глядя на улицу.

– Вы пообещали мне восемь… ладно, пускай – шесть лет. Хорошо. За это время подготовлю достойного преемника. Он обеспечит продолжение моего курса, а, значит, и полную лояльность Аверда к Эш Гевару после моей отставки. Санорра продолжат заседать в нашем Государственном Совете. Также я позабочусь о том, чтобы на конклаве, который состоится после смерти Решевельца…

– Вы беретесь предсказать уход от нас эйцваса?

– И это станет одной из самых тяжелых потерь для Гельдевайн Таррен. Арман Решевельц – один из мудрейших людей нашего времени. Но это не делает его вечным. Эйцвас стар и, как полагают некоторые, тяжко болен. Так что, если вы не возьметесь делать ему никаких предложений, выборы нового главы Старого Города состоятся в ближайшие годы. И я использую все свое влияние для того, чтобы между новым алвордом и новым эйцвасом не было таких стычек, какие случаются у нас с Решевельцем, когда речь заходит о санорра.

Ройзель обернулся и, шагнув вперед, оперся на свою трость. Его тень коснулась темного плаща Нье Анэ.

– Как видите, я не нуждаюсь ни в чьем одобрении, чтобы взять на себя такие обязательства.

Трость стукнула по полу.

– Взамен же я прошу… я требую от вас только одного: вы расскажете мне об этих троих. Расскажете все. Меня не интересуют секреты санорра, ваши тайны и внутренние дела Эш Гевара. Но эти трое останутся жить среди гельдов, и я хочу быть уверен в том, что их существование никому не нанесет вреда. Я даю вам слово, что унесу все, что вы мне расскажете, в могилу, и кому, как ни вам, Нье Анэ, знать, что так оно и будет.

Ройзель вдруг ощутил, что его сердце бешенно колотится, разрывая грудь. Он почувствовал, что его лицо пылает, ладони, лежащие на рукояти трости, дрожат. Он сжал кулаки и стиснул зубы, не желая, чтобы санорра увидел его волнение. Глубоко вздохнув, он продолжил, глядя ему в глаза:

– Считаете, что у меня нет выбора? Вы ошибаетесь. Ведь я могу отказаться от вашей помощи и вместо этого отправиться в Серый квартал, чтобы заключить договор на их устранение. Либо Эш Гевар пойдет на это, либо, в чем я уверен, нет. И вот тогда это будет совсем другой разговор. Только вести его с вами уже будет Старый Город и новый алворд. Потому что завтра же я объявлю о том, что ухожу со своего поста из-за болезни. Государственный Совет мою отставку примет и проведет внеочередные выборы. И можете быть уверены – Решевельц устроит так, чтобы алвордом стал тот, кто разделяет его взгляды. Я же, не дожидаясь того, что случится потом, вскрою себе вены, разом сняв с себя всю ответственность.

Усилием воли ему удалось справиться с дрожью в руках и ногах. Дыхание тоже постепенно успокаивалось. Сердце начало биться ровнее. Алворд позволил себе немного расслабиться и вздохнул.

– Нье Анэ, я не верю в дружбу между политиками. Но я верю в то, что ничто не объединяет сильнее, чем общие интересы. И общие тайны. Меж нами хватает и того, и другого. Я должен знать об этих троих все, что возможно. И я честный покупатель, так как готов заплатить за это достойную цену. Однажды вы выкупили у меня эту тайну за Зигверт. Теперь моя очередь торговаться, и я предлагаю вам за нее самое важное, что у меня есть – я отдаю в ваши руки свою жизнь, здоровье и репутацию. В какой-то мере отдаю вам свою свободу. Я предлагаю все это не санорра, я отдаю это вам. Так, может быть, мы, наконец, поговорим друг с другом, без Аверда и Эш Гевара за спиной?

Нье Анэ не ответил. Несколько секунд он сидел молча и неподвижно. И вдруг протянул руку, взял почти опустевшую бутылку, молча разлил ее содержимое по двум стаканам. Взяв тот, что стоял ближе, он кивнул алворду на второй.

Пораженный его поведением, Ройзель снова сел в кресло. Санорра приподнял бокал и поднес его к губам.

– Вам снятся сны? – спросил он.

– Что?

– Сны. Вы видите сны? – переспросил Нье Анэ. – Наверняка да. А мы – нет. Разве что некоторое время после рождения, в раннем детстве. Но когда мы меняемся, они уходят навсегда.

Он еще отпил из своего стакана.

– Эти трое сначала тоже ничем не отличались от остальных. Но вскоре после слияния они рассказали, что снова начали видеть сны. Очень необычные сны. Чернота, наполненная тончайшими потоками сияющих частиц. Пространства, которые невозможно ни измерить, ни описать. Ярчайший свет, дарящий всему жизнь, и глубокая безмолвная тьма, поглощающая ее. Необычные города с высокими домами и тонкими башнями–шпилями, над вершинами которых, прямо в воздухе, держались огромные разноцветные кристаллы. Много всего… Я знаю, что у них была книга, в которую они записывали все, что видели, и, поверьте мне, алворд, я многое бы отдал, чтобы ее прочесть.

Нье Анэ поставил свой стакан на столик.

– И еще… Вы уже знаете, алворд, что на тонком уровне Хаос связывает нас вместе. Наши воспоминания, наши мысли, образы в нашем сознании – все это общее. Можно сказать, что мы мыслим и живем как единая сущность. И мы долго пытались увидеть эти сны, понять их, изучить. Мы хотели знать, с чем мы столкнулись. Но так и не смогли. Не смогли даже ощутить возмущение, порождаемое ими. Что бы ни вызывало эти сны, оно лежит вне того, чем мы можем управлять. И пока еще не доступно нашему пониманию.

Ройзель слушал его, не замечая, что не донесенный до рта стакан замер на полпути.

– Очень долго мы наблюдали за ними, пытаясь понять, с чем мы имеем дело, – продолжал Нье Анэ. – И внезапно заметили: чем лучше они способны контролировать Хаос внутри себя, чем чаще контактируют с ним – тем более явно проявляется в них это… «нечто», назовем его так. В конце концов, эти проявления уже не ограничивались странными снами. Нет, не волнуйтесь, алворд, ничего такого, что может навредить окружающему миру за пределами Эш Гевара, но вот для тех, кто живет внутри… Чем сильнее были эти проявления, тем более ясно становилось, что они не просто противоположны, а враждебны Хаосу. Следовательно…

Он вопросительно посмотрел на Ройзеля. Тот почувствовал, что у него пересохло в горле.

– Став достаточно сильным, это может уничтожить Хаос на Диверосе?

– Сам Хаос – вряд ли. Но всех его носителей – легко. Хотя, конечно, это только предположения. Но вы понимаете, алворд, что мы должны были принять меры, чтобы это предотвратить.

– Отрезав их от источника силы. От Эш Гевара.

– Да, – кивнул Нье Анэ.

Ройзель замолчал. Заметив, наконец, что держит на весу свой стакан, он сделал глоток, отставил его в сторону и задумался.

– Вот зачем вам был нужен Зигверт, – сказал он, наконец. – Вот почему Эш Гевар принял на себя всю вину за случившееся. Это не происки Ашхакара и не интриги Решевельца.

– Да, эйцвас просто воспользовался возникшей ситуацией.

– Но почему же вы… – Ройзель запнулся на секунду. – Почему вы не разрешили этот вопрос иначе? Почему так?

– Вы хотели сказать – почему мы не убили их? – уточнил Нье Анэ. – Не нужно смущаться называть вещи своими именами, алворд.

Ройзель стиснул зубы. Санорра вполне бы мог обойтись и без уточнений, и он был уверен, что тот переспросил специально.

– Мы, разумеется, думали и об этом. Но никто не смог предсказать, как поведет себя это нечто после их смерти. Просто исчезнет? Это маловероятно. Тогда как? Найдет себе другого носителя? Распространится на всех санорра, в итоге уничтожив их? Кто-то даже предполагал, что их и не удастся убить, хотя лично я так не думаю. В общем, предположений было много, и большая часть из них не обещала нам ничего хорошего.

– И вы остановились на изгнании. На тайном изгнании.

– Впервые за всю нашу историю.

– Все когда-то происходит впервые, Нье Анэ.

Алворд задумчиво покрутил в руках свою трость и положил ее на стол.

– И что же мне теперь делать с ними? – спросил он. – То, что вы мне рассказали, хоть и объясняет многое, не очень-то успокаивает.

– Вам ничего не нужно делать, – покачал головой Нье Анэ. – Что бы это ни было, проявляет оно себя только при контакте с Хаосом, и то – не всегда. Повторяю, за пределами Эш Гевара они ни для кого не опасны, это мы выяснили абсолютно точно. Пока у нас нет объяснений этому… нечто. Но мы продолжаем внимательно наблюдать. И, что бы это ни было, сейчас, будучи отрезанным от источника Хаоса, оно не становится сильнее.

Санорра взял со стола свою цепь советника и, повесив ее на шею, поднялся на ноги.

– Я ответил на ваш вопрос, алворд. Теперь считаете ли вы нашу сделку честной?

Ройзель тоже встал:

– Да, Нье Анэ. И я сдержу свое обещание. Все, что вы рассказали мне, покинет этот мир вместе со мной. Что касается всего остального… как и когда все произойдет?

Санорра не сказал ни слова. Вместо ответа он взглядом указал на столик. Трость, которую Ройзель в задумчивости отложил, прежде чем встать, так и осталась лежать на нем.

Глаза гельда широко раскрылись, и в них появилось сначала удивление, а потом – осознание и, наконец – страх.

– Все-таки повторю: я бы посоветовал вам не отказываться от нее, – сказал Нье Анэ. – Поверьте, так будет лучше.

Он набросил на голову капюшон.

– Доброй ночи, алворд.

Потрясенный Ройзель молча кивнул в ответ. Не будучи в силах произнести ни слова, он молча смотрел, как советник тенью пересек комнату и, бесшумно открыв дверь, исчез в темном коридоре.

Глава 29

Выйдя из палатки, Мэй Си обошла ее по утоптанной площадке. Затем она опустилась прямо на снег, и, положив ладони на колени, закрыла глаза. Весь окружающий мир, все его звуки, запахи вдруг отступили, поблекли, превратились лишь в тени самих себя, а дыхание на миг перехватило, словно она резко и глубоко погрузилась в ледяную воду. Среди окружающей гулкой пустоты она уловила колебания, вибрации Хаоса, окружавшие ее. Мелко, тревожно, упруго, словно натянутая струна дрожали защитные кольца. Где-то рядом, ибо мир, в который она погрузилась, не имел ни пространств, ни направлений, она ощутила спокойную, ровную пульсацию – Кин Зи, если потребуется, смог бы не смыкать глаз не одни сутки. И тут же – сбивчивый, каждое мгновение меняющийся, то затихающий, то вновь усиливающийся трепет, словно вода, запертая со всех сторон кипела и бурлила, не находя выхода, сдерживаемая лишь тонкой преградой. Может, Тэи Зи и не испытывал сейчас телесных страданий, но разум его сейчас балансировал на самом краю пустоты, из которой, она знала, нет возврата. Помочь ему сейчас было невозможно. Оставалось лишь ждать.

Мэй Си медленно и глубоко вдохнула, сосредоточилась и усилием воли словно рванулась вперед, пробиваясь из черной воды на поверхность.

И снова все резко изменилось. Исчезла давящая, глушащая все пустота. Темнота не расступилась, но она вдруг перестала быть пустой, вязкой, глухой. Пространство наполнилось звуками. Необыкновенными, странными, исходящими отовсюду. Далеко в глубине недр глухо билось огненное сердце мира и раскаленное пламя – его кровь, с ритмичным треском и грохотом текло по скрытым на недосягаемой глубине туннелям и шахтам. Гулко, низкими голосами ровно гудели древние горы. Нежно, едва слышно, шептал что-то ветер, поднимая со снега искрящиеся ледяными искрами белые облака. А где-то, так далеко, что и вообразить было невозможно, звучал едва уловимый нежный переливчатый звон, вплетающийся в непостижимую, непередаваемую в своей гармонии, ни на миг не замолкающую музыку сил, давших жизнь всему сущему.

Давно… очень давно, еще только обучаясь владеть своей силой, она услышала это впервые. Водопад звуков вдруг проник в ее сознание: сначала маленькая капля, потом еще одна, и еще – и вдруг хлынул мощным потоком, заполнил все, смел с пути все другие мысли, оставив лишь одно желание – внимать этой неуловимой и прекрасной мелодии, наслаждаться ей.

Не понимая, что это, Мэй Си обратилась к наставнику. Иворэ молча выслушал ее. Несколько секунд он размышлял, опустив голову, а затем – ударил. Ударил сгустком силы. Ударил так, что Мэй Си швырнуло в сторону и вдавило в стену. Оглушенная, разрываемая болью, она рухнула на землю, но наставник был уже рядом. На шее девушки затянулась извивающаяся черная петля. Вторая стиснула ее ребра так, что они громко хрустнули. Ее тело взметнулось над полом почти под самый свод пещеры, в которой проходили занятия, а затем с силой впечаталось в пол. Зажатая в извивающиеся кольца, Мэй Си не издала ни звука, лишь глухо хрипела. Глаза залила кровавая темнота. Но вдруг оковы растаяли. Задыхаясь, девушка закашлялась, судорожно вдохнула сырой воздух.

Но иворэ не дал ей времени. Миллионы тончайших, острейших ледяных лезвий вдруг впились в ее разум, превратив ее всю в сосредоточение такой боли, какую она и представить до сих пор не могла. По темным галереям и залам глубин Эш Гевара разнесся страшный пронзительный вопль. Не крик – так не может кричать ни одно живое существо, нет такой боли, чтобы заставить кого-то издать такой жуткий звук, напоминающий одновременно пронзительный вой и захлебывающийся хрип страшной агонии, длящейся бесконечно.

Извиваясь на сером камне, Мэй Си кричала и билась в судорогах. И в этой страшной, непереносимой боли, в пожирающем ее сознание ледяном пламени она слышала спокойный и холодный голос своего наставника: «Ты хотела знать, что ты услышала? Что это такое? Это – твоя гибель. Потому что отвлекает тебя от того главного врага, который в тебе. Не дает тебе сосредоточиться на силе, которую ты всегда должна держать под контролем. Это то, что мешает тебе защитить себя, а, значит, делает тебя слабой.» И вдруг в ужасе Мэй Си поняла, что слышит не иворэ, а свой собственный внутренний голос.

Потом вдруг все закончилось. Наставник бросил ее, дрожащую, почти задохнувшуюся, залитую кровью, с переломанными костями, покрытую черными пятнами кровоподтеков от ударов о камни, и, не сказав ни слова, ушел. Она еще лежала, с трудом дыша, не в силах двинуться с места, когда ее нашел Кин Зи. Тело санорра восстанавливается с невероятной быстротой, но прошел почти целый день, прежде чем она смогла самостоятельно встать на ноги. И еще много дней – прежде чем вновь вернулась к занятиям.

Сутки напролет проводила Мэй Си, погрузившись в собственное сознание, приводя в порядок мысли и пытаясь разобраться в том, что вдруг стало ей доступно. Постепенно она поняла, что по какой-то причине теперь может слышать источники различных сил. Весь мир за пределами Эш Гевара был наполнен ими, но как Мэй Си не старалась, истекающая из них энергия оставалась для нее недоступной. Сколько бы усилий она не прикладывала, тончайшие потоки не реагировали. Это была чужая сила.

Никогда и ни к кому больше она не обращалась с вопросами, да и наставник сам более на эту тему с ней не говорил. Помощи молодой иворэ было ждать неоткуда – даже Тэи Зи пожал плечами. Но она быстро осознала практическую пользу, которую могла извлечь из своей необычной способности, и вскоре безошибочно могла определять на слух не только заряженные предметы, но и куда менее безобидные вещи: ловушки, сигнальные и охранные барьеры или тех, кто пытался их установить, стараясь остаться незамеченным.

Вот и сейчас она внимательно прислушалась к текущим вокруг невидимым потокам и не услышала никаких подозрительных возмущений.

Но внезапно ее внимание привлекло нечто необычное. Совсем рядом она вдруг услышала тихий, кристально чистый звон, мелодичный и нежный – маленькую искорку, крошечный отзвук силы жизни в ее первозданной мощи. Ничего подобного ей до сих пор не встречалось. Медленно и очень осторожно она потянулась к нему…

– Мэис, ты не замерзла?

Мэй Си открыла глаза. Рядом захрустел снег под приближающимися легкими шагами.

– Нет. А ты что не спишь, Алекриз?

– Не спится. Можно?

– Конечно.

Девушка подошла ближе. В руках у нее была свернутая шкура. Развернув ее на снегу, она присела на край и кивнула на место рядом. Отказываться от приглашения Мэй Си не стала.

Какое-то время они сидели молча.

– И вы сделаете это? – спросила вдруг Алекриз без всяких предисловий, глядя в усыпанное звездами небо. – Убьете его? Без колебаний?

Мэй Си не пошевелилась, только тоже подняла к небу свои черные глаза и в них отразились яркие точки.

– А ты уже твердо решила этому помешать? – спросила она.

– Помешаешь вам, как же…

Алекриз убрала ладони в рукава куртки и устроилась поудобнее. Окружающая ночь была соткана из прозрачной черноты. Поблескивали ледяные кристаллики на снегу, а раскаленные искры, порой вылетающие из трубы с невидимым сейчас дымом, кружась в стремительном танце, беззвучно растворялись в воздухе.

– Но ведь надежда на хороший исход еще есть?

– Конечно.

– Это радует.

Алекриз снова оглядела горные вершины, острыми гранями чернеющие на фоне звездного неба.

– Ты можешь мне рассказать, что с ним сейчас? Или это тайна? – спросила она.

– Нет, не тайна. Он сейчас сражается за свою сущность. Борется, пытаясь вновь обрести контроль над Хаосом внутри себя.

Мэй Си посмотрела на сидящую рядом девушку и добавила:

– Исход этой борьбы я предсказать не берусь. Потому что ему предстоит встретиться с опаснейшим из своих врагов.

– С кем?

– С самим собой.

Глава 30

Тишина. И черная, мертвая пустота, окружившая со всех сторон. Горы, снег – все это пропало мгновенно, словно было рисунком на покрывале, вдруг резко сорванном чьей-то рукой.

Тэи Зи опустил руки и сделал глубокий вдох. Воздух был холодным и пустым. Тогда он попытался осмотреться, но не увидел ничего, попытался прислушаться, но ничего не услышал.

Он сделал маленький шажок вперед. И тут же, потеряв опору, сорвался и камнем полетел куда-то вниз. Или вверх – невозможно было понять. Это падение или полет все ускорялись. Чувствуя, что задыхается, Тэи Зи закричал… и не услышал собственного крика. Со страшной скоростью он несся куда-то сквозь пустоту, беззвучно ловя ртом хотя бы глоток воздуха, но не то что звука – ни единого шороха не было слышно в темноте. Судорожно размахивая руками, он в абсолютной панике почувствовал, как будто кто-то невероятно огромный схватил его, рванул, останавливая, а затем, размахнувшись, перевернул и с силой впечатал в невидимую площадку. Замерев на месте, взмахнув руками и найдя относительное равновесие, Тэи Зи замер. Вокруг по-прежнему была бездонная пустота. И снова тишина, такая, что ясно был слышен звук собственного, бешено колотящегося сердца.

Забыв на мгновение о том, что тело его сейчас находится совершенно в другом месте, Тэи Зи прижал руку к груди, пытаясь успокоить сердцебиение. Но этот звук уже впитался в окружающее пространство. И теперь все оно пульсировало, словно живое: «бух-бух». Звук все набирал силу и темп, и вот уже казалось, что все вокруг беспорядочно дрожит, сжимается и разжимается, словно он оказался внутри огромного наполненного чернотой пузыря, по которому снаружи изо всех сил колошматит дубинами десяток гигантов.

Стиснув зубы, зажав уши руками и зажмурив глаза, Тэи Зи давно уже извивался и переворачивался вместе с охватывающей его пустотой. Ему казалось, что его тело страшно деформируется, растягивается и искривляется под каждым ударом, который он теперь не просто слышал, а ощущал всем своим существом. Он давно потерял опору под ногами и даже уже не думал о ней. Он вообще ни о чем не думал, просто старался не рассыпаться на части, мечась в окружающем безумии. И внезапно, когда, казалось, грохот и хаос должны перешагнуть последнюю черту, все вдруг оборвалось.

– Ты видела?! Они работают!

Тэи Зи открыл глаза. Он был в каком-то полутемном помещении – небольшом зале с высоким сводчатым потолком. У одной из стен на широком постаменте стояла необычная конструкция, больше всего напоминавшая широкую полукруглую арку, украшенную рисунком из разноцветных камней. Главным элементом украшения были несколько синих кристаллов, ярко светящихся в полумраке. Воздух между опорами арки вибрировал и исходил неярким сиянием, по которому периодически пробегали мелкие быстрые волны.

Рядом с аркой стояли две девушки. Одна из них, черноволосая, с бледной, почти белой кожей, коснулась одного из синих кристаллов, отчего он загорелся ярче.

– Если ты научишься таким же фокусам со временем, то придется мне уступить тебе свое место, – рассмеялась вторая, в легком зеленом платье с кожей цвета древесной коры. – Ты уже показывала свою работу остальным?

– Еще нет. Если честно, мне нужен твой совет.

Это было похоже на сон, когда спящий видит и понимает все, что происходит вокруг, но не может ни произнести ни слова, ни вмешаться в происходящее. Замерев на месте и затаив дыхание, Тэи Зи смотрел во все глаза, стараясь ничего не упустить.

– Я сама еще не понимаю, как эти камни могут удерживать в себе столько энергии, – черноволосая указала на голубые кристаллы. – Пусть потом Гедрэ посмотрит, она наверняка разберется, но дело даже не в этом.

Она задумалась ненадолго.

– Иоллэ, я заметила нечто необычное. Если я лишь немного освобождаю энергию из камней – этого хватает, чтобы переноситься на любые расстояния здесь, на Диверосе. Если увеличить поток силы – то я легко могу путешествовать практически куда угодно за его пределы.

– Я это видела.

– Но стоит мне полностью освободить энергию камней, как происходит что-то странное, – черноволосая снова повернулась к арке. – Вот смотри.

Синие камни засветились ярче. Послышалось тихое гудение, и опоры арки задрожали. Между ними проступило множество светящихся точек, похожих на звезды в ночном небе, затем они сорвались с места, слились в спираль, расплылись в сплошной белый фон, который вращался все быстрее и быстрее и вдруг начал терять свою яркость, потускнел и угас. Гудение постепенно стихло, дрожание арки прекратилось, свет камней немного потускнел.

– Посмотри.

Теперь между опорами колыхалось черное пятно. Холодная мертвая темнота без единого просвета.

– Нойрэ, что это такое?

– Я хотела спросить у тебя. Ты же можешь чувствовать одновременно все пространство. Наверняка где-то остались какие-то места, где мы никогда не бывали.

Иоллэ покачала головой.

– Такие места и правда есть. Но это… Я не знаю, где это. Ты была там?

– Нет.

Нойрэ поежилась.

– Знаешь, я несколько раз хотела посмотреть, что там, но так и не решилась. Как будто меня что-то держит.

Она махнула рукой и улыбнулась.

– Да и не важно! Еще будет время выяснить. Только, я тебя прошу – никому ни слова пока, хорошо?

– Хорошо, – согласилась Иоллэ. – Но, пожалуйста, будь осторожнее. Если сомневаешься в чем-то, лучше расскажи родителям.

– Договорились, буду осторожнее. Обещаю.

И вдруг все исчезло. Словно растворилось в окружающей темноте. Тэи Зи почувствовал, что снова может шевелиться. Однако в этот раз он не спешил двигаться с места, размышляя о том, что увидел.

И в этот момент он услышал необычный для этого места звук: словно рядом начала капать вода. Отливающая серебристым светом капля упала около самых его ног и расплылась небольшой лужицей. За ней упала еще одна. И еще. Капли были обычного размера, но от каждой лужица увеличивалась так, словно в нее вливали небольшое ведерко воды. Переливающаяся в темноте жидкость уже окружила ступни и потекла куда-то вперед, тонкой ниточкой. Серебристая капель прекратилась, но струящаяся нить продолжала расширяться, словно под ногами забил светящийся родник.

Тэи Зи опустился на колени, прикоснулся к дрожащей поверхности. Искрящаяся жидкость была абсолютно не ощутима, но когда он поднял руку, несколько капель упали с пальцев, сверкнув в темноте. А ручеек тем временем стал шире, и теперь его журчание громко отдавалось в пустоте. Он бежал куда-то вперед, теряясь во тьме.

Значит, вокруг поверхность? Не поднимаясь, Тэи Зи аккуратно опустил руку – и она не встретила препятствия. Под текущей вперед прозрачной водой тоже была пустота! Но ведь как-то же она бежит? Санорра поднялся и аккуратно погрузил ногу в воду. Носок уперся во что-то твердое. Он надавил сильнее, осторожно шагнул вперед. Потом сделал еще шаг. И не спеша пошел вперед.

Тьма вокруг поредела. Тэи Зи снова вошел в сводчатую комнату, с аркой у стены. Не задерживаясь, он подошел к ней и остановился в нерешительности. Помедлив несколько мгновений, он начал прикасаться к тихо мерцающим синим кристаллам. Каждое прикосновение заставляло их светиться ярче. Как только он дотронулся до последнего, арка мелко завибрировала, между ее опорами снова вспыхнул и погас белый свет, а затем, подрагивая, повисла чернота.

Тэи Зи отступил на шаг и прикоснулся к небольшому кристаллику, оплетенному тонкой золотистой оправой в форме вьющегося стебля и под прозрачной поверхностью запульсировал тусклый свет. Долго, очень долго он всматривался в непроницаемую темноту между опорами арки. Наконец, вздохнув, он зажмурил глаза и сделал шаг вперед.

На секунду он перестал чувствовать… а потом его пронзила резкая боль. Какая-то сила впилась в него, раздирая на части. Она терзала, выкручивала. Из последних сил стараясь вырваться из сжигающего ледяного огня, Тэи Зи схватился рукой за кулон… но к ужасу своему не получил никакого ответа. Кристалл был пуст и мертв.

Камень молчал, и Тэи Зи понимал, что у него даже нет сил, чтобы обратиться к нему. Окружающая непроницаемая, без единого просвета пустота мгновенно иссушила все силы, выпила их одним жадным глотком и теперь разрывала на куски его самого. Не в силах сопротивляться, Тэи Зи закричал от боли и ужаса… и не узнал своего голоса – слишком чистым, слишком высоким он был. Голос был женским. Это был голос Нойрэ.

На этот раз Тэи Зи не был сторонним наблюдателем. Он смотрел в Бездну ее глазами, чувствовал, как Хаос уничтожает его, превращает в ничто. Это ее муки он сейчас переживал и тот самый ужас, что терзал ее, владел сейчас и им.

Но вдруг что-то изменилось. Даже через запредельную боль он ясно ощутил на себе чей-то молчаливый и внимательный взгляд. И внезапно мучения прекратилась. Боль вдруг исчезла без следа, а вокруг словно натянулась тончайшая оболочка, отгородившая Тэи Зи от окружающей пустоты. Мгновенно ожил и дрогнул кристалл. Судорожно обхватив его холодной ладонью, Тэи Зи так резко дернул за цепочку, на которой он висел, что она порвалась. Спустя мгновение, он, задыхаясь, упал рядом с аркой и успел почувствовать холод каменных плит, прежде чем вокруг все снова погрузилось во мрак.

Он не знал, сколько времени провел так, дрожа и сжавшись в комок, чувствуя, как чужая сущность уходит, истаивая в окружающей темноте. Но, наконец, он нашел в себе силы успокоиться и поднять голову.

И тогда он увидел свет, пробивающийся из-за приоткрытой створки двери. Яркую черту, которая заканчивалась совсем рядом, словно прямая тонкая тропа. Поднявшись, Тэи Зи пошел по этой дорожке. Подойдя к дверям, он попытался выглянуть наружу, но двери, или, точнее, огромные ворота, были очень толстыми, и в узкую щель между ними ничего не было видно. Тогда Тэи Зи попытался толкнуть их плечом, и они легко поддались.

За дверями была широкая полоса песка, за которой синела бескрайняя синева моря. В темную комнату проникли тихие звуки накатывающихся на пляж волн, звон насекомых над стеблями травы, мягкий шум ветра. Несколько минут Тэи Зи наблюдал за этой идиллией, а затем осторожно сделал шаг наружу.

И мир рухнул. Окружающее пространство наполнил грохот. Земля вокруг вздыбилась и застонала. Упав на песок, Тэи Зи увидел, что похожее на башню высокое строение, из которого он только вышел, рушится, охваченное пламенем.

Пожары полыхали повсюду. Земля под ногами ходила ходуном, так что просто подняться на ноги стоило огромных усилий, но Тэи Зи смог это сделать и, спотыкаясь, побежал, подальше от горящих руин. Не понимая, что происходит, он бежал, стараясь не упасть, бежал так, как будто пытался обогнать собственный ужас.

И тогда он увидел их. Увидел наполнившие небо крылатые создания. Их огромные, почти прозрачные, сверкающие на солнце крылья, взмахивая, роняли серебристую морозную пыль, тающую на солнце. Словно гигантские птицы, сотканные из ледяного воздуха, они описывали круги низко над песчаным мысом, не смея спуститься ниже, но и не поднимаясь выше.

А внизу на желтом песке металась одинокая тень. Отчаянно она пыталась вырваться из окружения, но каждый раз пикирующие с неба существа преграждали ей путь. Вскинув руки, она подняла в воздух огромный столб воды, но он мгновенно застыл гигантской глыбой прозрачного льда, которая, треснув под собственной тяжестью, с шумом обрушилась вниз. Уже весь мыс был завален мощными ледяными обломками, а из воды вздымался целый лес огромных айсбергов.

Тэи Зи замер на месте, не решаясь подойти ближе. Он понял, что наблюдает последние минуты гибнущего мира гибеноров. Тот самый миг, когда Энлиан во имя того, что еще можно было спасти, решилась на страшный и тяжелый шаг.

Нойрэ вновь попыталась вырваться из окружения и на этот раз ей это удалось. Круг разомкнулся, превратившись в огромную дугу и фаэсса, хлопая крыльями, начали спускаться на песок, отрезая Нойрэ от воды.

Загнанная, потерявшая всю свою спокойную красоту, Хранительница бросилась было бежать, но остановилась. Впереди перед ней лежал горящий и рассыпающийся в прах мир, а позади ледяными шеренгами стоял враг. Она осталась одна. Но, повернувшись, она готовилась принять бой.

И тут что-то произошло. Тэи Зи почувствовал, как в пространстве вдруг заструился тонкий ручеек силы. И источником его была Нойрэ, на лице которой вдруг появилось растерянное выражение. Еще не понимая до конца, что происходит, она опустила руки и огляделась по сторонам, словно не узнавая ничего вокруг. И хоть в воздухе стоял шум и грохот, но ее тихий шепот, казалось, перекрыл все другие звуки.

– Мама?..

Невидимый поток разливающейся энергии стал сильнее. Теперь он уже хлестал с силой разбивающей скалы горной реки. Испуганно оглянувшись, Нойрэ сделала неуверенный шаг и на ее глазах выступили слезы.

– Мама…

Но ответа не было. Оглядевшись, Нойрэ закричала, глядя в пылающее небо:

– Мама! Нет!!!

Споткнувшись, она упала на песок, приподнялась, встав на колени, подняла к небу лицо и, сжав зубы, простонала:

– Мама, не надо! Прошу…

Но небо не ответило.

Теряя последние силы Нойрэ, тяжело дыша, смогла проползти еще шаг или два. Затем ее голова опустилась на изрытый песок. Ее тело как будто потеряло свою плотность. Оно становилось прозрачным, истаивая, растворяясь вместе с покидающей ее силой. Фаэсса медленно двинулись вперед, подходя ближе.

И внезапно все изменилось. Нойрэ приподнялась, подняла голову и Тэи Зи поразился произошедшей в ней перемене. Еще минуту назад измученная, практически растворившаяся в небытие, сейчас она снова была полна силы, и сила эта кипела чернотой в ее глазах. Поднявшись на ноги, она осмотрелась вокруг и улыбнулась.

Фаэсса рванулись к ней, но, даже не обернувшись в их стророну, Нойрэ лишь слегка повела рукой – и крылатые создания Сэйго страшным ударом были сметены и разбросаны в стороны. Многие из них остались неподвижно лежать, ударившись о песок или наткнувшись на острые грани ледяных обломков. Но уже со всех сторон спешили сотни и тысячи других, окружая песчаный мыс и готовясь к нападению.

И тогда бывшая Хранительница повернулась к морю и подняла руки. Лед, сковавший воду, треснул, и сквозь него на поверхность поднялась каменная арка с сияющими синим светом кристаллами. В центре между ее опорами дрожала и переливалась волнами бездонная чернота.

Быстрым движением Нойрэ коснулась висящего на груди кристалла и растворилась в воздухе. Спустя долю секунды она уже стояла у арки. Повернувшись на мгновение, она подняла голову, резким движением сорвала с шеи кулон и швырнула его прямо в кипящее огнем небо. Затем она сделала шаг вперед, и чернота поглотила ее.

С криками со всех сторон к арке устремились фаэсса. Ожидая нападения, они огромной стаей кружили над ней, готовясь дать отпор любой опасности. Крики и хлопанье крыльев становились все громче, превращаясь в оглушительный неясный шум. Но вдруг все исчезло. Тэи Зи снова окружали темнота и тишина.

Некоторое время он стоял неподвижно, ожидая продолжения.

– Все оказалось совсем не так, как ты думал, верно?

Тэи Зи обернулся на голос. В нескольких шагах позади падающий откуда-то сверху луч неяркого света освещал небольшую площадку, вымощенную древним серым камнем, сглаженным множеством ног.

Совсем юная девушка, сидящая прямо на холодном камне, протянула руку и от площадки к самым ногам санорра протянулась узкая дорожка.

– Подойди, не бойся. Нужно поговорить.

Но Тэи Зи остался стоять на месте.

– Не бойся, я тебя не съем, – улыбнулась незнакомка и прищурила черные глаза. – К тому же бежать тебе некуда. Подойди.

Решившись, Тэи Зи осторожно ступил на тропу и в несколько шагов преодолел отделявшее его от площадки расстояние. Ступив в освещенный круг, он остановился. Дорожка за его спиной растаяла в пустоте.

Черноглазая указала ему на камень рядом с собой.

– Садись.

Тэи Зи никак не отреагировал на приглашение.

– Считай, что я уже оценила твою гордость, но сейчас она уже переходит в глупость и грубость, – девушка вздохнула с явной скукой. – А ведь ты не глуп. И разве я давала тебе повод для грубости?

Она легонько постучала ноготком по камню, отчего вся площадка вздрогнула и покрылась мелкими трещинками, и мягко повторила:

– Садись.

Тэи Зи почувствовал, что его ноги немеют и подгибаются. Чтобы не упасть, он опустился на камень.

– Тиао Тэй видел то же самое? – спросил он.

– Тиао Тэй во многом заблуждался. Я лишь раскрыла ему глаза.

– Отобрав жизнь?

Нойрэ улыбнулась.

– Тиао Тэй убила не я. Я лишь рассказала и показала ему правду. Он был мудр, и когда понял, что происходит, то добровольно предложил мне свою преданность в обмен на возможность спасти не только санорра, но и весь этот мир.

– Спасти, служа Хаосу?

В ответ на это Нойрэ рассмеялась весело и звонко, и смех ее долго звенел в окружающей пустоте.

– «Служить Хаосу» – какие грозные и зловещие слова! – заговорила она, наконец. – Служить Хаосу – разве есть что-нибудь более ужасное?

Она наклонилась ближе и прошептала:

– Так вот, что я скажу тебе… От первого мгновения существования Эн, которого не было, и до последнего, которого никогда не будет, никто, ты слышишь, никто и никогда не служил и не будет ему служить. Потому что Хаос не нуждается ни в чьих услугах!

– Неужели? – не удержался от вопроса Тэи Зи.

Нойрэ усмехнулась.

– Я никогда не служила Хаосу, – сказала она. – Он показал мне всю настоящую сущность тех, кто создал ваш мир. Он дважды спас меня: в первый раз от себя самого, а во второй – от моей собственной матери, когда она пыталась уничтожить меня. Он никогда ни к чему меня не принуждал, лишь принял, как истинный отец свою дочь, сделал частью себя, отдал свою силу и не потребовал ничего взамен. Я не служу ему – я ему благодарна.

Прищурив глаза, она посмотрела Тэи Зи в глаза. И он не нашел в себе сил выдержать этот взгляд.

– Я вижу тебя насквозь. Вижу твои мысли, твои чувства. Вижу твои сомнения. Сколько раз ты думал о том, что не Хаос погубил гибеноров, а землетрясения Гедрэ, огонь Эшге и ледяные убийцы Сэйго? Сколько раз появлялась у тебя мысль о том, что за короткое время они продвинулись вперед так, как не могли за тысячелетия до того? Разве ты сможешь отрицать это, увидев то, что сейчас видел? Сколько раз ты перечитывал историю жизни Тиао Тэй, пытаясь найти в ней объяснение его поступку, потому что не верил в то, во что верили все? Сколько раз ты думал о гибели старого мира, стараясь понять, что стало истинной ее причиной?

Подняв руку, она нежно коснулась пальцами щеки Тэи Зи и он вздрогнул – прикосновение было холоднее льда. Нойрэ улыбнулась.

– О, да, – прошептала она. – Я вижу. Ты давно все понял. Понял и стараешься спрятать от всех, и, прежде всего – от себя самого. Но тебя не получится. Не здесь, не сейчас и не со мной.

Тэи Зи опустил голову. Собрав все свои силы, он попытался вытолкнуть из своего сознания этот мягкий, нежный голос, отгородиться от него. Но он продолжал струиться тихо и неотвратимо. Он без малейшего напряжения просачивался сквозь все заслоны и преграды и они рушились, одна за другой.

– Хаос – не враг жизни. Он создал ее. Создал такой, какой она должна была быть – совершенной. Не имеющей завершения, лишь бесконечно обновляющейся в самой себе. Она была прекрасным плодом, растущим в чреве Гармонии.

Нойрэ поднесла руку к его волосам и они стали седыми от белого инея. Тэи Зи закрыл глаза, ощущая, как сгущается вокруг него кокон ледяного мороза.

– Да, я вижу, – тихо проговорила Нойрэ. – Ты действительно все понял. Понял, что случилось на самом деле. В чем состоит главная ложь. Понял, но никому не сказал. Так скажи мне. Скажи сейчас.

Тихо звучащие слова, казалось, превращались в ледяные нити, опутывающие сознание, мягко затягивающиеся в петли, вымораживающие все живое, подавляющие всякое сопротивление, подчиняющие, вытягивающие силы. Тэи Зи чувствовал, что не может двинуться с места. Он даже уже не дышал, лишь мысли его еще слабо бились, постепенно застывая и останавливаясь. Оставался только этот голос, который тек через скованный холодом Бездны разум, постепенно теряя свой источник, заполняя все вокруг. Не имея сил противиться, санорра с трудом прошептал окоченевшими губами:

– Хаос… Эн… Гармонию уничтожил не он. Энрос и Энлиан – они разрушили ее.

Он уже ничего не видел. Пустота сомкнулась вокруг. Последними проблесками сознания Тэи Зи пытался сопротивляться, но уже осознавал, что у него не хватит на это сил.

Нойрэ улыбнулась его словам:

– Свет зарождения жизни и бесконечная тьма ее конца – они должны были слиться воедино, создав силу, по могуществу и совершенству равную самому Хаосу. Силу, которая будет сосуществовать с ним в бесконечной гармонии. Вот как должно было случиться, – сказала она.

Ее ладонь мягко скользила по его волосам, оставляя за собой ледяной след.

– Энрос и Энлиан разрушили все. Они разорвали Гармонию изнутри, вырвавшись из нее – неполноценные, неспособные к существованию без постоянного подпитывания силой, наполнявшей уничтоженную ими Гармонию, две недоразвитые части единого целого, обреченные стремиться друг к другу, ибо такова их сущность, но не имеющие возможности слиться воедино. И то, что они создали – это не жизнь, и даже не ее жалкое, недолговечное, беспомощное подобие. Это лишь отчаянная попытка пополнить ту силу, что им необходима, чтобы продлить свое существование. Каждое живое существо – это лишь оболочка, появившаяся для того, чтобы выносить в себе эту искру энергии, которая после ее смерти вольется в общий поток. Но разве это правильно? Разве смерть и разрушение должны быть главной целью существования каждого живого существа? Разве это нормально, что единственный смысл всякой жизни состоит лишь в том, что она когда-нибудь закончится?

Покрытый ковром из белого инея, Тэй Зи молчал, склонившись почти до пола. Пустоту, проникающую в его разум, уже ничто не сдерживало. Она разливалась в нем, не встречая преград.

– Эн не жесток. Он лишь исправляет то, что случилось. Исправляет, чтобы начать все заново. Он – целитель, который должен избавиться от болезни. Он – садовник, выпалывающий жадные сорняки, способные задавить и уничтожить прекрасный цветок. Как бы вы не пытались, в итоге он добьется своего. Недоношенные выродки Гармонии исчезнут, а с ними исчезнет и все, что было ими порождено. И ты ведь знаешь – это неизбежно.

«Я знаю…» – молча и покорно согласился Тэи Зи. На секунду его мысли вспыхнули и заметались в последней агонии. Уже без всякой стройности и цели, просто всколыхнулись, прежде чем начать медленное и безостановочное погружение в ничто.

Нойрэ склонилась к нему.

– Посмотри на меня, – негромко приказала она.

Тэи Зи безучастно поднял голову. Когда он открыл глаза, на веках тонко хрустнул лед.

– А теперь скажи – зачем вы так упорно шли на север.

Все плыло, растворялось в черноте. Тэи Зи опустил голову. Последнего страшного напряжения остатков сил хватало только на то, чтобы не закрыть глаза.

– Кристаллы… – едва шевельнул он губами. – Кристаллы из храма…

Ледяной тонкий пальчик лег на его губы.

– Не пытайся мне врать. Я ведь все равно узнаю правду.

– Мы Дей Кай… наемники…

Тэй Зи почувствовал, что сейчас упадет. Последние остатки сознания стремительно покидали его.

– Нам заплатили…

– И кто же? Гельды?

Нойрэ присела рядом, взяла его двумя пальцами за подбородок, и, подняв голову, заглянула в уже пустые, безжизненные глаза.

– Или же моя сестренка Иоллэ? Да еще и отправила вместе с вами эту свою приживалку из Ордагеды?

Она отпустила его, и Тэи Зи рухнул на камень, чувствуя, как начинает растворяться в окружающем ледяном холоде. Откуда-то издалека до него донесся едва слышный голос Нойрэ.

– Впрочем, не важно. Через несколько мгновений все это уже не будет иметь для тебя значения. И тех, кто шел с тобой, ты остановишь сам.

Чернота сомкнулась, словно ледяная вода. Тэй Зи чувствовал, что тонет в ней, погружаясь все глубже и глубже, растворяясь, прекращая существовать. Он не чувствовал боли и не испытывал облегчения. Только пустое безразличие.

И вдруг он ощутил, что где-то страшно далеко в глубинах его сознания словно вспыхнул тихий огонек. Он был похож на слабое пламя свечи, заключенное в толстый ледяной куб. Огонек качнулся, и по всему должен был погаснуть, поглощённый холодной пустотой, наполнившей санорра, но, как ни странно, он, продолжая разгораться все ярче, дрогнул, и от него побежала горячая волна. Лед, сковавший разум Тэи Зи, при ее прикосновении хрустнул и пошел трещинами.

Тэи Зи открыл глаза. Он чувствовал происходящую борьбу, но не мог понять природы источника силы, которая сейчас все интенсивнее разливалась в нем, растворяя, сжигая стягивающиеся на его мыслях ледяные петли.

Он поднялся на ноги и увидел перед собой Нойрэ. Ее лицо исказилось, глаза наполнились чернотой. Она подняла руку, но разгоревшийся жар снова прошел волной сквозь разум Тэи Зи, и Нойрэ, вздрогнув, сделала шаг назад. Ярость на ее лице вдруг сменилась удивлением, а затем… Тэи Зи увидел на нем страх.

Отступив, она произнесла всего одно слово:

– Орвега?!

Чернота окутала ее, распахнулась гигантскими крыльями. Их взмах всколыхнул все окружающее пространство, заставил его вздрогнуть. Площадка вдруг с треском разбилась и разлетелась в стороны мельчайшими частицами. Самого Тэи Зи ударивший со страшной силой порыв ветра схватил, смял, вышвырнул куда-то в бескрайнюю пустоту.

Но она уже была другой. Мрак сгустился, потерял свою бесплотность. А еще – стало заметно теплее. Тэи Зи показалось, что он упал в черную теплую воду. Ощущение было таким явным и ярким, что он попытался зачерпнуть ее ладонью. Но воды не было, а, напротив, вдруг навалилась страшная жажда. И боль: тянущая, мешающая двигаться. Вместо недавнего холода Тэй Зи почувствовал, что его охватил жар. В горле словно угли пылали, ладони горели. Он застонал и вдруг услышал сквозь темноту голос Девирга:

– Кин, он пошевелился!

И тут же – его возглас:

– Подожди! Не надо!

Испуганные вскрики Вейги и Винги… что-то стукнуло, и послышался твердый голос Мэй Си:

– Алекриз, стой. Не подходи ближе.

– Мэис…

– Лучше набери воды.

С трудом открыв горящие огнем веки, Тэи Зи увидел над собой лицо Кин Зи. И в ту же секунду почувствовал сильный укол в грудь. Рядом снова взвизгнули сестры гедарки.

– Эйли ли тай… – тихо прошептал санорра. – Посмотри мне в глаза. Ты меня слышишь? У тебя две секунды – замри и посмотри мне в глаза.

Направив острие кинжала в сердце, он всматривался в глаза Тэй Зи, пытаясь уловить любые опасные изменения. Одной рукой он прижимал его голову к полу, а другой был готов в любую секунду нанести смертельный удар. Тэй Зи знал, что его рука не дрогнет. Он и сам, оказавшись на его месте, не сомневаясь, сделал бы то же самое.

Но вот Кин Зи вздохнул с явным облегчением и опустил кинжал.

– Все в порядке, – сказал он, обернувшись к остальным.

Все сразу же бросились к Тэи Зи. Алекриз протянула кружку с теплой водой. Тэи Зи сделал пару глотков и, не дожидаясь пока стихнет режущая сухость в горле, прошептал:

– Нужно срочно уходить. Как можно скорее добраться до пещеры. Нойрэ знает о нас и попытается остановить любым способом.

Глава 31

– Вот, значит, как дела обстоят… – задумчиво пробормотал Кин Зи, не отрываясь от перекладывания стрел из сумки в карманы пояса. – Получается, что в пещеру-то мы не зря собрались.

– Угу, – кивнул Тэи Зи, не отрываясь от пережевывания бутерброда.

Кроме него и Вейги, подкладывавшей ему еду, все были заняты сборами. Отправиться в путь сию минуту после того, как Тэи Зи пришел в себя, не удалось, несмотря на всю его настойчивость. И прежде всего потому, что как только Кин Зи отложил кинжал, рыжая гедарка сразу же бросилась к заготовленным для очнувшегося остаткам ужина, объявив, что поесть Тэи Зи совершенно необходимо, так как в таком виде он и нескольких шагов по снегу и усилившемуся ночью морозу не пройдет.

– Зеленый весь, на трясущихся ногах – куда ты собрался?! – громко (пожалуй, даже слишком громко) распекала она его, все еще немного дрожащими руками пододвигая нарезанное остывшее мясо и наломанный хлеб. – Жуй давай! Тебе же оставили!

Попытка Тэи Зи возразить была слабой и невыразительной. И прежде всего потому, что почувствовав запах еды, он вдруг осознал, что зверски голоден и действительно совершенно истощен во всех смыслах этого слова. А впереди явно не ждало ничего хорошего, так что отправляться в ночь в таком состоянии было равносильно самоубийству. Поэтому он схватил предложенную еду и принялся уплетать ее за обе щеки, с благодарностью глянув на Вейгу и промычав что-то нечленораздельное.

– Вот-вот, лопай давай, – удовлетворенно пробурчала та и повернулась к Алекриз, сыпавшей в кружку порошок из перемолотых сушеных трав. – Алекриз! Что там чай твой?!

Понюхав поднимающийся над кружкой пар, девушка поднесла кружку Тэи Зи.

– Вот, пей. Он силы восстанавливает.

Санорра взял кружку и вдруг придержал ее руку.

– Старый семейный рецепт? – тихо спросил он, посмотрев ей в глаза. – Сейчас, наверное, такого и не заваривают уже?

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Веки Алекриз вдруг дрогнули.

– Не заваривают, – также тихо ответила она. – Да и трав таких уже нет. Они тоже – из старых запасов. Семейных. Но ты пей, не бойся, плохо не будет.

– Вы чего? – захлопала глазами Вейга, глядя на них. – Что случилось?

Тэи Зи отпустил руку Алекриз и принялся дуть на горячий чай.

– Ничего, – Алекриз улыбнулась и повернулась к Кин Зи, заканчивавшему проверять оружие. – Лагерь снимать будем?

– Нет, – ответил вместо него Тэи Зи. – Берите с собой только инструменты и оружие, все, что может потребоваться по дороге и в бою. Если страницы из дневника Тиао Тэй существуют – они в этой пещере. И я уверен – там нас уже ждет кое-что пострашнее одержимых Хаосом зверей.

В палатке повисла тишина. Девирг, который стоял за спиной у Алекриз, тихонько кашлянул в кулак и указал на нее глазами.

– Она все знает.

– Не все, но достаточно, – возразила девушка, застегивая куртку.

– Да неужели, – прищурился блондин. – Вам не кажется, что это требует некоторых объяснений? Мне вот…

– И она на нашей стороне, – Тэи Зи не стал дожидаться окончания фразы. – В двух словах это не объяснить, а на большее у нас нет времени, так что давайте отложим это на потом. Пока просто поверьте мне – она, как и мы, готова идти до конца и драться, если придется, будет насмерть. Я за нее ручаюсь.

Грейцель, затягивавшая ремни нагрудника, который носила под курткой, вздохнув, покачала головой и продолжила свое занятие, Мэй Си и Кин Зи переглянулись и не высказали никаких возражений. Вейга и Винга тоже промолчали.

– Ну, и к лучшему, – Девирг вынул нож, протер лезвие и вернул его обратно. – Меньше недомолвок будет. Тогда – одеваемся, и на выход? Вин, до пещеры-то далеко?

Ответить Винга не успела. За стенами палатки послышался громкий хлопок. Мэй Си вздрогнула:

– Сигнальный рубеж!

Все схватились за оружие. Послышалось еще несколько таких же хлопков. Толстые стены осветились снаружи короткими вспышками.

– Да что-же творится-то, – Грейцель бросилась у выходу.

– Стой! Тихо все! – Кин Зи, который, как и все, подскочил с места, напрягся, прислушиваясь.

Его чуткий слух уловил странный звук, не то шорох, не то свист, совсем тихий, за гранью слышимости.

– От центра все, быстро! К стенам!

Он отпрыгнул в сторону в тот момент, когда две стрелы, пробив плотную ткань палатки, вонзились в земляной пол.

– Лучники!

– Откуда?! – Винга подхватила с пола толстую шкуру. – Здесь никто не живет!

Быстро свернув шкуру пополам, они с сестрой прикрылись ей сверху. Все надежнее, чем стенки палатки.

– Как они до нас достают?! – закричала Вейга – Над нами же защита!

– Осторожно!

Еще несколько стрел с треском разодрали полотно палатки.

– Нет над нами ничего! – Грейцель подняла щит, пытаясь угадать, откуда грозит опасность. – А наши защитные линии они обошли сверху!

Одним кувырком Кин Зи преодолел центр палатки, в котором уже порядком торчало деревянных стрел с белым оперением. Прихватив пару, санорра бросил одну Девиргу. Тот бегло ее осмотрел.

– Это не гельды – наконечники не металлические, а костяные. Вообще впервые такие вижу. Девчонки, посмотрите… ах, чтоб тебя!

Он отдернул сапог, по которому чиркнул костяной наконечник. Бросив стрелу сестрам, он поднял над головой свою сумку. На лице его при этом доверия к такому импровизированному щиту написано не было.

– Наши охотники вообще луки не используют, это гельдское оружие! – крикнула Винга.

– Да и кто будет делать костяной наконечник вместо стального?! – добавила Вейга – Тем более – на продажу!

Мэй Си вытянула вперед руку и прикрыла глаза, но тут порядком изодранная уже крыша треснула еще в нескольких местах, и она, вскрикнув, схватившись за предплечье.

– Мэис!

Кин Зи одним прыжком оказался рядом и прикрыл ее собой. Следом подоспела Грейцель, подняв над ними свой щит. Кин Зи мягко, но настойчиво разжал стиснутые пальцы Мэй Си. От глубокой алой борозды под ними повалил пар, она быстро наполнялась темной густой кровью.

– Бинт! Где бинт?! – закричала Грейцель, оглядываясь кругом.

– Не надо!

Кин Зи схватился за рукав собственной одежды и с силой оторвал его.

– Потерпи, сейчас… – попросил он, оборачивая и затягивая его вокруг раны. – Сейчас я все сделаю.

Когда Кин Зи затянул крепкий узел, Мэй Си не издала ни одного звука. Секунду они смотрели друг другу в глаза, затем она поднялась в полный рост и позвала.

– Тэи!

Тэи Зи уже был рядом. Они соединили ладони – и через несколько секунд под потолком с мягким гудением развернулся прозрачный купол. Очередная партия стрел, ударившись об него, вспыхнула и сгорела, не достигнув цели.

– Все всё собрали?! – крикнул Кин Зи, забрасывая на плечо свою сумку и связки веревок.

Девирг и Грейцель последовали его примеру. Сестры, бросив свою шкуру, также похватали вещи.

Девирг подскочил к печи и ударил по ней ногой. Изодранная палатка выдержала, но ячейки выведенной наружу трубы от удара разделились и печурка опрокинулась. Вода из резервуара выплеснулась на пол, раздалось шипение, вверх рванулось облако пара. Стало темно, только через крышу, уже напоминавшую решето, пробивался ночной свет.

– Мэис, книга у тебя с собой? – спросил он.

Мэй Си кивнула.

– Тогда снимай свои ловушки – и ходу! Судя по тому, что стрелы летят сверху – стреляют они с горы, а, значит, от леса нас, скорее всего, еще не отрезали. Под деревьями, по крайней мере, можно укрыться!

Мэй Си, поморщившись от боли, повела в руками в воздухе. Три неровных светящихся окружности змейкой вспыхнули и растаяли в темноте.

– Можно идти.

– Все, выбираемся отсюда!

Оказавшись на улице, Кин Зи быстро осмотрел ближайшие горные склоны.

– Вон они! – закричала Винга, вытянув руку в сторону горы, на которой цепью стояли, черные в ночном свете фигуры. Живой забор сдвинулся, словно его качнул невидимый ветер. От него поднялось темное облако.

Тэи Зи и Мэй Си синхронно вскинули руки и те стрелы, что не были сбиты ударом волны воздуха, превратились в яркие вспышки, ударившись в возникшую на несколько мгновений в воздухе невидимую преграду. Это выглядело даже красиво.

– Отступаем к лесу! – Грейцель поправила щит на сгибе руки. – И глядите в оба.

По ряду лучников снова прошло движение.

– А мы-то как раз на чистом белом снегу. Устроили себе стрельбище, твари, – поморщился Девирг. – Осторожнее всем! Они сейчас снова выстрелят!

Мэй Си на бегу отвела в сторону ладонь, на которой тихо вспыхнули язычки голубоватого огня.

Но прошло несколько секунд, а шума летящих стрел не было слышно. Вместо этого с горы долетел грубый голос, прокричавший что-то непонятное, на что ответил целый многоголосый нестройный хор. Далеко под ночным небом прокатилось хриплое:

– Тойя-а-а!!!

– Что?!! – Вейга остановилась. – Вы слышали это?!!

– Слышали что?!

– Что они кричат!

Винга схватила сестру за руку и потянула за собой.

– Беги давай! Что встала?!

Выкрик повторился. Ему вновь ответил многоголосый рев. Внезапно сквозь стоящих лучников прорвался темный поток и хлынул вниз по склону. Тусклый свет заблестел на широких лезвиях топоров.

– Они кричат «Тойя»! – в темноте лоб Винги заблестел каплями пота, а глаза от страха стали большими-большими. – Наэда Гедрэ, это… Но этого же не может быть!

– Конечно, не может! – Вейга силой потащила ее за собой. – Шевели ногами!

Тэи Зи вдруг остановился.

– Мэис, подожди, иди сюда, – позвал он. – Попробуем их задержать.

– Разумная мысль, – Девирг тоже остановился, пытаясь отдышаться. – Расстояние позволяет.

А потом он кивнул сестрам:

– А вы пока по-быстрому выкладывайте про этих ваших… как их там. Что это за звери такие с луками и топорами?

– Говорю же – сказки это!

– Вон твоя сказка! – Девирг указал на горный склон, по которому, вопя во все горло, неслись черные силуэты. – Вы говорили – тут не живет никто! Так что выкладывай быстро, пока я вам такую сказку не устроил, что на обеих хватит!

В это время к горному склону медленно потянулся по снегу широкий черный шлейф, исходящий темными густыми каплями. Тэи Зи, который сосредоточенно вместе с Мэи Си будто бы лепил его прямо из воздуха быстрыми движениями пальцев, заметил:

– Время дорого…

– Тойя – это не звери! – вдруг закричала Винга, – Они – четвертая ветвь! Последний верховный гевл, которого свергли Увва, Вольги и Ховскооды, чтобы закончить войну с гельдами был из этой семьи! Когда его убили – их изгнали. Идти им было некуда – ни гельды, ни раг’эш их бы не приняли. Поэтому они ушли на север – в горы!

– Убить-то всех было бы милосерднее, – заметил Кин Зи.

– Потом Тольгевва простила их, и гевлы отправили экспедицию на их поиски. Она добралась до границ обитаемого Севера, но никого не нашла. Пару лет еще экспедиции прочесывали леса и горы – но не нашли никаких следов.

С горного склона донеслись вдруг жалобные вопли, звон металла и громкие проклятия. Черный шлейф, словно гигантская змея, медленно поднимался по склону, наползая на бегущих и оставляя их лежать неподвижно на снегу, а темные силуэты разбегались от него во все стороны. Лучники с вершины холма принялись осыпать его стрелами, но, разумеется, безрезультатно.

– Но у брошенного святилища Гедрэ никто не искал, верно? – спросила Мэй Си, поворачиваясь к остальным.

Винга промолчала.

– Все, бежим дальше. Это их задержит на какое-то время, – сказал Кин Зи. – До леса рукой подать.

Прежде чем скрыться под черными деревьями, он оглянулся. Преследователи прервали погоню. Ну что же, если их можно задержать, значит, еще не все так плохо.

– Держитесь за мной! – Крикнула Винга, махнув рукой, и рванула вперед, не глядя на торчащие из земли кусты.

Все поспешили следом, проваливаясь в снег, цепляясь за свисающие со всех сторон ветви. Сзади подгоняли крики и ругательства, но, похоже, на какое-то время преследователи действительно основательно застряли, борясь с тем, что натравили на них санорра.

Постепенно лес заглушил все посторонние шумы. Вокруг остался только скрип и шум деревьев, хруст снега под ногами и звуки горячего, сбившегося дыхания.

Стена деревьев оборвалась резко. Идущая впереди Винга резко остановилась и принялась в панике осматриваться по сторонам.

– Вин, что такое? – Девирг, который пробирался почти по пояс в снегу в нескольких шагах позади, даже в темноте понял, что что-то не так.

Вейга, которая оказалась рядом с сестрой первой, тоже посмотрела в стороны, и, швырнув сумку в снег, громко и грязно выругалась. И, добравшись до того места, где они стояли, Девирг понял – почему.

– До этого места эти ваши посланные явно не доходили, – усмехнулся он, вытирая пот со лба. – Давайте думать, что делать. И быстро.

Под ногами земля обрывалась в черный провал. Вертикальная скала практически правильным полукругом с двух сторон постепенно спускалась вниз, опоясывая огромную ровную площадку у подножья горы, в которой зиял темнотой вход в пещеру, гигантский даже с такого далекого расстояния. То есть, будь возможность пойти вправо или влево – подойти к цели путешествия можно было бы без особенных трудностей. Если бы не…

– Огни справа и слева, на спусках, – Кин Зи прищурился. – Я насчитал в общей сложности примерно сотни полторы, поровну с каждой стороны. Два больших поселения. Вот куда эти беглецы делись. Можно порадовать ваших Гевлов хорошей новостью.

– Боюсь, порадовать будет нечем, – заметил Тэи Зи. – Вы, что, ничего не чувствуете, Грейцель, Мэис?

– Снова в воздухе эта вонь, – пробормотала Грейцель. – Слабая, но…

– Хаос. – Мэй Си посмотрела на Тэи Зи, – Они все одержимые. Но – как?! Откуда здесь Хаос?!

– Да кто бы знал, – пожал плечами Кин Зи. – Но вот как их никто не обнаружил я, кажется, понимаю. Они знали про эту пещеру, знали, что идти им некуда, поэтому направились сразу к ней. В ней и скрывались поначалу. Другие гедары сами сюда не ходили – боялись, и посторонних не пускали.

– Тут что-то не так, – возразила Мэй Си – Зачем Эн племя одичавших гедаров?

Девирг громко кашлянул.

– Вы извините, что я вмешиваюсь, но время дорого. А отступать нам, как выяснилось, некуда. Будем пробиваться с боем через поселки?

– Это безнадежно, – возразила Вейга.

– Тогда…

– Тогда спустимся прямо здесь, – Кин Зи показал на связки прочных веревок. – Я около входа в Йорведару никого не заметил. Судя по всему, пещеры они и сами боятся. Смотрите – ни у входа, ни не площадке нет ни одного дома.

Грейцель осторожно посмотрела вниз

– Веревки должно хватить, – она огляделась вокруг и указала на толстые ветви, – закрепим ее здесь.

– Девирг, помогай, – Кин Зи принялся развязывать узлы на связках. – Остальные – разберитесь с вещами. С собой ничего кроме оружия не берем. Посматривайте, чтобы нас не побеспокоили местные.

Конец длинной веревки скользнул вниз, в темноту. Попробовав крепость узла, обвязанного вокруг дерева, Кин Зи встал на краю обрыва.

– Я первый. Спущусь и осмотрюсь. Дважды дерну веревку – все в порядке. Тогда спускайся ты, Грейцель. Если что – будем с тобой держать оборону.

Грейцель кивнула.

– Все, я пошел. После сигнала не задерживайтесь.

Он набросил на голову капюшон, поднял маску, закрыв лицо и, взявшись за веревку, легко и бесшумно соскользнул вниз. Присев у края, Алекриз пыталась что-то рассмотреть внизу, в темноте. Веревка в ее руках несколько раз натянулась и замерла.

– Все, он внизу, – сказала она.

– Он сорвался, что ли? – удивилась Винга. – Секунды три прошло, не больше.

В этот момент долетевший сзади глухой шум заставил всех отвлечься.

– Это они, – тихо сказала Вейга. – Они добрались до леса.

Веревка дважды дернулась.

– Грейцель, – позвала Алекриз, – сигнал.

Девушка оглянулась на провал, затем на деревья.

– Не тяни время, – поторопил Тэи Зи. – Мы еще успеваем.

Вложив оружие в ножны и забросив щит за спину, Грейцель взялась обеими руками за веревку. Она заскрипела под ее тяжестью, но девушка, не обращая на это внимания, начала спуск в темноту.

Шум вдалеке переместился чуть в сторону. Похоже, преследователи блуждали по окраине леса, потеряв в темноте среди деревьев след своих жертв.

– Грей, быстрей… – пробормотала Вейга. – Ну что ты там копаешься…

Винга толкнула ее в бок.

Целая вечность прошла, прежде чем веревка снова дважды дернулась.

– Вей, Вин, вы следующие, – махнул рукой Девирг.

– Давай ты, – Вейга подтолкнула Вингу к краю.

Но та сделала шаг от пропасти.

– Лучше ты иди, я тебя тут прикрою.

– Ты первая.

– Ты!

– Я вас сейчас обеих за шиворот возьму и вниз скину, – пообещал Девирг. – Без всякой веревки. Считаю до двух: раз…

Услышав это предупреждение, Винга поспешила к обрыву и принялась быстро спускаться. Сестра последовала за ней.

Алекриз махнула рукой Девиргу и Мэй Си:

– Давайте следом, пока есть время. Веревка выдержит.

Сама она спустилась последней. Кин Зи, посмотрев вверх, вздохнул:

– Ни к чему такой след оставлять. Сжечь бы ее по-хорошему, да огонь увидят издалека. Будем надеяться, что заметят ее в темноте не сразу.

– А я в какой-то книжке читала, что есть такой узел, что он любой вес может выдержать. А потом рукой как-то делаешь – и он развязывается сам, – сказала Винга.

– Хорошая книжка. А там не было написано, как это сделать? – усмехнулся Девирг, отряхивая снег, которым его засыпало, пока он спускался вдоль каменной стены.

– Нет, – вздохнула гедарка. – Вроде бы там веревка тоже была какая-то особенная.

Кин Зи, осмотрев поднимающуюся в небо скалу, повернулся к остальным и начал излагать план действий.

– Судя по тому, что я смог рассмотреть отсюда, у входа в Йорведару и вообще вокруг горы нет никакой охраны. Это странно, но нам это на руку: скала отбрасывает хорошую тень.

Он указал на уменьшающуюся к горе каменную стену:

– Кроме того, снег под ней не такой глубокий, как в центре площадки. Так что пойдем к горе под ее прикрытием, пока это будет возможно. Сверху нас будет не видно, и пока они не наткнутся на веревку – время есть.

– Так пошли, – махнула рукой Вейга. – Чего стоять?

Пробираться под каменной стеной оказалось не так уж и просто. Конечно, идти можно было, не проваливаясь в снег по пояс, и от постороннего взгляда скала скрывала надежно, но торчащие обломки камней и огромные куски намерзшего льда неимоверно осложняли передвижение. Когда над головой оказался поселок, оттуда потянуло дымом, и отчетливо можно было расслышать все издаваемые наверху звуки. Каждый невольно ускорил шаг, стараясь ступать как можно тише. Но опасный участок миновал и все вздохнули свободнее.

Наконец, высота стены начала уменьшаться. Гора была уже совсем близко. Кин Зи знаком дал сигнал всем оставаться в тени скалы, осторожно шагнул на освещенное пространство и быстро перебрался по нехоженому снегу к самому входу в провал.

Минуту он внимательно осматривал окрестности, а затем махнул рукой оставшимся и исчез из поля зрения за большим обломком. Грейцель покачала головой, глядя на открытое пространство, которое им предстояло пересечь, пробираясь по сугробам.

– Ох, что-то мне неспокойно… – пробормотала она, но кивнула остальным. – Давайте вперед по его следам, я прикрою в хвосте.

И пройти-то нужно было всего ничего, но каждый шаг по глубокому снегу давался с таким трудом, что к половине пути все уже обливались потом, каждую секунду ожидая окрика сзади. Грейцель все чаще осматривалась по сторонам, не находя себе покоя. И, тем не менее, до площадки перед входом в пещеру удалось добраться без осложнений. Выбравшись из глубокого снега, она вздохнула было с облегчением, но, как оказалось, слишком рано.

Глава 32

Когда-то широкая площадка, на которой они сейчас стояли, была окружена высокими колоннами и массивными статуями. Теперь от статуй не осталось ничего, кроме обломков постаментов, а куски колонн обрубками торчали из сугробов и валялись вокруг, словно поваленные стволы толстых деревьев, укрытые снегом.

– Где Кин? – спросила Винга, отряхивая с одежды снег.

И в этот момент в ночной тишине раздался многоголосый крик.

Тэи Зи посмотрел на обрыв, с которого они спустились вниз.

– Вот и погоня.

Среди черных деревьев мелькали огни факелов. Маленькие с такого расстояния тени собирались на самом краю скальной стены, стряхивая вниз целые лавины снега. В морозном воздухе раздавались громкие команды. В воздухе свистнули несколько стрел, но они явно были выпущены наугад и упали вдалеке.

– В лесу им не построиться и не прицелиться, а на обрыве места нет, – Девирг, прижавшись к обломку колонны, огляделся, – Давайте к пещере, пока их друзья из поселков не подоспели! Вон, они забеспокоились уже!

В поселке справа зазвучал жуткий звук, словно кто-то с надрывом дул в огромный рог. Спустя несколько секунд такой же рев ответил с левого спуска.

– Бегом к пещере! – крикнула Грейцель.

– Стойте!!!

Из темноты провала стремительно вырвалась черная тень. Оттолкнувшись, она длинным прыжком преодолела расстояние до обломков, за которыми укрылись остальные и приземлилась в снег, подняв белые облака.

Не успел никто отреагировать на столь эффектное появление Кин Зи, как Тэи Зи и Мэй Си повели себя неожиданно: Мэй Си шагнула вперед, закрыв собой Девирга, а Тэи Зи, схватив за руки вскрикнувших от неожиданности Вейгу и Вингу, резко дернул их назад и одним прыжком оказался перед ними.

Кин Зи поднял голову, и все увидели, что в его глазах кипит и пульсирует чернота.

– Ни шагу дальше, – твердо сказала Мэй Си.

Тэи Зи промолчал, но опустил руки, словно приготовился к броску, и вокруг его ладоней появился черный туман.

Но Кин Зи уже зажмурился и тряхнул головой. Когда он открыл глаза, никакого следа черноты в них не было. Санорра заметно расслабились. А Кин Зи негромко сказал:

– У нас осложнения.

Девирг указал на поселок, в котором явно происходило какое-то движение:

– Еще нет, но уже скоро. Поэтому давайте без этих ваших штук просто пойдем в пещеру, пока…

– В пещеру нельзя… – еще тише сказал Кин Зи. – Вам нельзя.

– Чего?! – открыла от удивления рот Вейга, – Как это нельзя?!

– Кин, в чем дело? – Грейцель нервно огляделась по сторонам.

– Потому что Йорведара – и есть источник их одержимости, – вдруг сказала Алекриз, – Пещера наполнена Хаосом. Я права, Кин?

– Да.

– Прекрасно, – усмехнулся Девирг. – Что делать будем?

– Вам нужно уходить. Наверняка они не знают, сколько нас. Время есть, уходите, мы вас прикроем.

Кин Зи указал в сторону горы:

– Я посмотрел, там есть несколько обходных троп. Поднимитесь по ним. Если эти Тойя охраняют пещеру, то за вами они точно не пойдут.

– Что значит – «уходите»?! – Грейцель шагнула вперед. – Ты что придумал?!

– Я, Тэи и Мэис пойдем в Йорведару. Хаос для нас не опасен.

– А топоры со стрелами для вас тоже не опасны? – поинтересовался Девирг, – потому что мне кажется, что эти нервные ребята на этот раз пересилят свой страх и на входе не остановятся, а рванут за вами внутрь. Сколько ты там огней насчитал, по полторы сотни? Втроем будете в пещере отбиваться? Не смеши.

Он присел на снег и принялся подтягивать ремни нарукавников с лезвиями для метания.

– Сам-то не смеши, – сказала Грейцель, снимая со спины щит. – Алекриз, девчонки на тебе. Отправляйтесь, пока время есть.

– Вы тут с ума все посходили?! – закричала Вейга. – «Отправляйтесь»! А нас никто не хочет спросить?!

– Все вместе и отправимся! – поддакнула Винга.

– Хорошо, – неожиданно Алекриз положила на землю свой лук, осторожно сняла колчан и принялась расстегивать куртку. – Слушайте, как мы поступим.

Все, замолчав, повернулись к ней. Над поселками поднялось алое зарево. Времени явно оставалось очень немного.

– Отступать мы не можем. Скорее всего, у нас уже не будет ни времени, ни возможности вернуться сюда. И Кин Зи прав: в Йорведару вам нельзя. Но и бой принимать бессмысленно, и вы все это понимаете – он закончится, как только подойдут лучники.

Она вынула из-под одежды небольшой ящичек и достала из него обточенный красный кристалл. Установив ящичек в снег, она закрепила на нем кристалл, воткнув основание в отверстие, которое было в одной из сторон. Несколько секунд камень оставался темным, но затем в его глубине вспыхнул и замерцал тихий свет. Алекриз улыбнулась:

– Отлично.

– Это что еще такое? – спросила Вейга.

– Слушайте очень внимательно, не перебивайте, и, главное, не задавайте вопросов, – Алекриз встала на ноги и подняла с земли колчан со стрелами и оружие. – Без вашего прикрытия мы действительно далеко по Йорведаре не уйдем.

– Ты-то куда собралась?! – воскликнул Кин Зи.

– Кин, подожди, – одернул его Тэи Зи. – Все нормально, пусть идет. Слушай.

Кин Зи посмотрел на него, прищурив глаза над маской. Алекриз кивнула в благодарность и продолжила.

– Одержимым в пещеру идти можно, Хаос им вреда не нанесет. Поэтому нам потребуется прикрытие.

– Приятно слышать умные слова, – кивнул Девирг, – Учись, Кин.

– Но долго вам здесь не продержаться. Как я уже сказала, они просто расстреляют вас издалека. Поэтому, как только заметите, что они выдвигаются на позиции для стрельбы, вы должны сделать следующее.

Алекриз, присев, коснулась кристалла рукой. Алый камень засветился ярче.

– По очереди рукой без перчатки коснитесь этого камня. И как только почувствуете покалывание в кончиках пальцев, четко произносите только одно слово: «Кэвард». Вы меня поняли?

– Город гибеноров? – спросил Тэи Зи.

– Камень, который там был, все еще цел – осколок иолита на него настроился, – кивнула Алекриз. – Дальше… увидите. Все, что вам нужно знать, это то, что вы окажетесь в глубоком лесу, чуть севернее Ховскоода. Вейга и Винга помогут выбраться из леса в город, ждите нас там.

– Не поняла… Как мы… – начала было Вейга.

Алекриз тут же перебила ее:

– Я же попросила – без вопросов.

– Справа идут! – крикнула вдруг Грейцель, обнажая оружие. – Все, хватит болтать! Давайте в пещеру!

– Все, ребята, идите, – Девирг улыбнулся и хрустнул костяшками пальцев. – Увидимся в Ховскооде, расскажете, что там как было. Пошли, сестренки!

Он обнял за плечи Вейгу и Вингу. Те махнули рукой и втроем они подошли ближе к Грейцель. Тэи Зи вынул из кармана маленький медальон на цепочке и позвал:

– Вейга!

Гедарка обернулась. Быстрыми шагами Тэи Зи подошел к ней и надел медальон на шею.

– Станет тяжело – разорвешь цепочку.

– Зачем?

– Откроется защитный купол. У вас будет несколько минут, чтобы воспользоваться кристаллом.

– Спасибо, – улыбнулась рыжая гедарка.

Кивнув, Тэи Зи поспешил следом за остальными.

Толпа с факелами в руках уже была на спуске. С криком раскидывая снег, одержимые быстро пробирались вниз, прямо к открытой площадке перед пещерой.

– Вон они! – крикнула Грейцель поднимая шит. – Ну, давайте же, уходите!

На секунду она обернулась и, улыбнувшись, кивнула головой.

– Удачи вам там! До встречи!

– Все, пойдемте, – махнула рукой Алекриз. – Пора.

Кин Зи последний раз посмотрел на площадку, повернулся, и следом за Тэи Зи вошел под свод пещеры.

– Ты уверен, что купол продержится, пока они все по очереди используют кристалл? – чуть слышно спросил он его.

– Купол продержится, – ответил тот.

И добавил не поворачиваясь:

– А ты действительно думаешь, что они будут пользоваться этим кристаллом?

Грейцель оглянулась назад и увидела, что четыре силуэта скрылись в темноте.

– Ушли – сказала она.

Девирг вынул из кармана склянку, откупорил ее и посмотрел на Вейгу и Вингу.

– Девчонки, хватайтесь-ка вы за иолит этот и отправляйтесь в Ховскоод, а? Вот, честное слово, вы же знаете: я плохого не посоветую. Ваше здоровье! – он посмотрел через склянку на небо, поболтал ее и одним глотком осушил содержимое.

– Опять отраву свою глотаешь, – поморщилась Грейцель, наблюдая за выбирающимися из сугробов огромными гедарами, орущими перекошенными ртами. – Потом опять будешь никакой.

Девирг тряхнул головой и выбросил пустую склянку.

– Поживем – увидим. Ну, так что, сестренки, – снова повернулся он к гедаркам, стоящим рядом, – хватайте кристалл, правда. Мы вас догоним, не переживайте.

Винга мрачно усмехнулась, взялась поудобнее за рукоять топора и ничего не ответила.

– Надо будет – схватим, – пробурчала Вейга. – Налакался какой-то дряни и воспитывает теперь.

– Ну, не хотите – как хотите. Значит, придется в стихах о моем подвиге и вас упомянуть парой слов.

Девирг похлопал сестер по плечам.

– Тогда вставайте поближе. И я вас очень прошу – уж оставьте нам с Грей хоть парочку.

Первые Тойя, разгребая сугробы, выбрались на площадку в десятке шагов от них. Увидев маленькую группку, стоящую меж обломками колонн на пути в Йорведару, они, размахивая топорами и копьями, бросились в атаку. Отзвуки их воплей заплясали между скалами. Эхом им ответила вторая толпа, которая спешила вниз от левого поселка.

– Ишь, разорались – процедила сквозь зубы Вейга, поднимая топор.

– Дикари, – Девирг согласно кивнул, прищурился и неторопливо вытянул нож из ножен. – Ну что, девушки, начнем, пожалуй?

Грейцель ничего не сказала. Она подняла щит, набрала в легкие побольше воздуха и с яростным криком опустила оружие на голову первого подбежавшего одержимого.

Глава 33

Способность санорра видеть в абсолютной темноте в который раз сослужила Кин Зи верную службу, и он смог разглядеть гигантский грот во всех подробностях. Камни, снег, лед. И неширокий путь, уходящий в под уклон.

– Там в глубине двери, – он указал в темноту. – Тэи, Мэис, проверите?

Подойдя к дверям, Мэй Си и Тэи Зи быстро и внимательно осмотрели их.

– Все в порядке.

Тэи Зи толкнул створки, и они медленно открылись.

– Нужно торопиться. Замка на дверях нет, а печати наложить не получится – минерал вокруг их сразу гасит.

– Плохо, – согласился Кин Зи. – Значит, пойдем быстрее.

Он посмотрел вперед, в узкий, уходящий спиралью вниз коридор и взвел кивэи.

– Я иду первым. Если здесь такие стены, то мы никого заранее заметить не сможем.

Он посмотрел на Алекриз, расстегивающую колчан.

– Ты как?

– Нормально.

– Хорошо. Значит, будешь прикрывать. Идешь последней.

– Хорошо.

– Все, идем.

Под ногами захрустели льдинки и каменная крошка. Вырубленные на стенах стершиеся от времени надписи и барельефы возникали из темноты и снова исчезали. Бесконечные витки каменной спирали уводили все глубже. Сводчатый, и без того низкий потолок словно опускался с каждым шагом. Над головой беззвучно гудела страшная тяжесть горы. Минута за минутой. Все ниже и ниже.

– А, чтоб вас!.. – выругалась Вейга, еле успев удержать оружие в скользкой от впитавшейся крови перчатке. – Да их только больше становится!

Тойя, попытавшиеся сначала прорваться в пещеру, быстро поняли, что пройти мимо маленькой группы защитников просто так не получится – очень удачно они закрепились между обломками. Поэтому теперь они пытались подавить сопротивление, навалившись всеми силами. Тех, кто, отделившись от толпы, пытался все-таки проникнуть в пещеру, встречали быстрые и точные удары Девирга, который тенью метался между врагами, зачастую не успевавшими даже поднять оружие для защиты.

Перепаханный снег давно перестал быть белым. Теперь его покрывала кровь, какие-то бесформенные куски и тела, некоторые из которых еще слабо вздрагивали. Пар от живых, покрытых потом, и мертвых, залитых остывающей густой черно-красной жидкостью, поднимался к небу. Вокруг стоял тошнотворный запах страха, смерти и прелого мяса.

– Смотрите с левой стороны! – Винга уклонилась от наконечника копья и наугад ударила острием вперед. Тойя выронил оружие, завыл, завертелся волчком, схватившись за свою мохнатую шубу, на которой начало расплываться кровавое пятно. – Девирг, следи, чтобы не прошли в пещеру!

– Не крути головой по сторонам! Держите центр! – возникший из ниоткуда, между двумя прорвавшимися копейщиками, Девирг с хрустом вогнал лезвие ножа в глазницу одного, тут же вырвал клинок, скользящим движением перерезал сухожилие под коленом другого и коротким ударом завершил атаку, ударив рухнувшего на колени вопящего дикаря в затылок. – Я все вижу!

Щит Грейцель давно уже потерял свою зеркальную гладкость, покрывшись вмятинами и царапинами. Полученная накануне рана на руке, судя по проступившему на повязке красному пятну, открылась и кровоточила, но сейчас было не до нее. Накатывалась усталость, меч и щит начинали тяжелеть, а град ударов, сыпавшихся с разных сторон, тише не становился.

Винге, стоящей рядом с ней, тоже все больше приходилось напрягаться, поднимая топор. Ладони, в которые постоянно отдавались тяжелые удары, ныли, несмотря на кольчужную нашивку на перчатках, пот, текущий со лба, заливал глаза. Она уже перестала продумывать свои движения, машинально отражая удары и контратакуя. Как и давно не обращала внимания на хрустящие и чавкающие звуки, раздающиеся, когда лезвие перерубало защиту или живое тело. Пока еще живое. Крики врагов, вой умирающих, хрипы раненых слились в ушах в сплошную какофонию и тоже потеряли смысл.

Отражая очередной выпад, она заметила, как отброшенный Грейцель в сторону одержимый, оскалившись, поднял над головой топор и приготовился к прыжку.

– Грей!

Повернувшись, она успела прикрыть девушку широким лезвием. Сталь проскрежетала по стали, и топор Тойя, придавленный к земле, воткнулся глубоко в снег. Но, проведя этот прием, Винга сама не могла не открыться. Конечно, нападающему потребовалось бы время для того, чтобы освободить свое оружие и контратаковать, но он вдруг выпустил топор и, выхватив из-за пояса нож, повернулся и, размахнувшись, ударил, метя в открытое лицо гедарки, за мгновение до того, как его голова отлетела в сторону от удара Грейцель.

Мир взорвался ярким светом и кипящей болью. Громко ахнув, Винга судорожно прижала руку к глазам и упала на колени. Из-под перчатки сразу же показалась темная струйка крови.

– Вингааа!!!

Отшвырнув наседающего одержимого, Вейга бросилась к сестре.

– Винга! Винга, что с тобой?!

Винга не ответила. Опираясь на одну руку и прижимая к глазам вторую, она медленно опускалась на снег. Грейцель, отбиваясь от нападающих, сделала шаг в сторону и встала, прикрыв ее щитом:

– Девирг! Вингу ранили!

Вейга, оставив сестру, схватила лежащий у ее ног топор. Перчатки заскользили по кожаной оплетке рукояти, пропитавшейся жирной кровью.

– Ааа!!! Твари!!!! – закричала она, размахиваясь, – Твари!!! Ненавижу!!!

Топор описал круг, потом еще один, и еще. Воздух вокруг него загудел, взвыл. Капли крови, куски одежды и плоти летели во все стороны. Но Вейга ничего не видела и не слышала, продвигаясь вперед, среди треска и воплей, заглушая их собственным пронзительным криком:

– Ненавижу… Ненавижу! Ненавижу!!! Ненавижу вас всех!!!

– Стой! – закричала Грейцель. – Стой, на месте!!!

Но звать, кричать, было бесполезно.

Со склонов снова послышались надрывные завывания. Тойя дрогнули и попятились назад. Впрочем, слишком организованно, чтобы это было похоже на бегство. Грейцель подняла голову.

– Вейга, назад!

Она рванулась было следом, но Девирг ее опередил. Скользнув под топор, он крепко обхватил девушку руками.

– Стой, стой… Стой, Вейга! Все, давай назад.

Та попыталась вырваться, но он удержал ее:

– Нет! Назад, я сказал! Они же своих отводят из-под удара! Смотри – лучники на подходе!

Вейга вздрогнула, словно очнувшись от кровавого кошмара. Она посмотрела на склон и увидела, как за спинами отступающих выстроились ровные шеренги. А Девирг уже тянул ее за руку.

– За колонны, быстро! Хватай свой медальон!

– Скорее!!! – Грейцель, бросив щит и меч на снег, старалась оттащить Вингу под прикрытие обломков. За безучастно волочащейся по снегу рукой гедарки тянулась тонкая черная дорожка.

Уже подбегая к ним, спотыкаясь о лежащие тела и оскальзываясь в кровавых лужах, Вейга услышала прозвучавшую сзади отрывистую команду. Зажмурившись, из последних сил она прыгнула вперед, и, падая за каменный блок, рванула с шеи медальон.

Глава 34

– Спуск закончился.

Кин Зи всмотрелся в прямой темный коридор, открывшийся после того, как они миновали очередной поворот серпантина. Через равные расстояния в каменных стенах были закреплены большие кристаллы, распространявшие вокруг себя холодный бело-голубой свет.

– Наверное, это вход в зал святилища, – Тэи Зи указал вперед, на черный проем в конце коридора. – Дальше идти некуда. Если что-то в этой пещере и есть, то оно там.

Алекриз подошла к стене и всмотрелась в вырезанные на ней барельефы.

– Тэи Зи, медальон Мерца у тебя? – вдруг спросила она.

Санорра протянул ей диск.

– Смотрите, – Алекриз указала на стену: – Здесь выбит тот же рисунок.

– Это доказывает, что мы пришли правильно, – кивнул Кин Зи.

Алекриз протянула диск Тэи Зи, но тот махнул рукой.

– Пусть будет у тебя.

Мэй Си подняла голову и принялась рассматривать потолок. В этом коридоре он был гораздо выше, чем на спуске.

– Здесь потолок стеклянный, – указала она наверх.

Все подняли головы.

– Когда-то по этим туннелям текла раскаленная лава, – сказала Алекриз, – Она переплавила камни и песок, отшлифовала их в толстый слой прозрачного стекла.

– Странно, как коридоры до сих пор не обвалились, – заметил Кин Зи, направляясь вперед. – Целая гора сверху давит.

– Ударишь посильнее – обвалятся, – возразила Алекриз. – Но давление это стекло может выдержать практически любое. Давайте не будем задерживаться.

– Согласен. Тэи, Мэис, давайте за мной… Мэис? Что такое?

Мэй Си, замерев, стояла, не двигаясь с места. Ее рука была прижата к груди.

– Книга, – тихо произнесла она, – Книга начала реагировать.

Быстро расстегнув куртку, она вынула из-под нее дневник Тиао Тэй, который повсюду носила с собой и крепко взяла его обеими руками.

Тэи Зи нахмурился:

– Значит, мы на месте.

– Думаешь, страницы здесь? – спросил Кин Зи.

– Либо они, либо тот, кто на них писал. Если то, что рассказал Сандар, правда, то Тиао Тэй упокоился в болотах под Дивертом. Значит, остаются страницы.

– И где?

– Там, – Мэй Си указала вперед.

– В зале… – пробормотал Кин Зи. – Ну что же, идемте. Только осторожнее.

Стараясь ступать как можно тише, они быстро направились ко входу в зал. Свет кристаллов освещал дорогу. Откуда-то сверху постоянно доносилось тихое потрескивание.

– Что за звук? – шепотом спросил Кин Зи у идущей рядом Алекриз.

– Стекло, – так же тихо ответила она. – Не бойся, оно так уже тысячи лет трещит. Гора давит – потолки и прогибаются. Лучше вперед смотри.

Дверей в конце коридора не было. Просто потолок резко ушел вверх, куда-то высоко, куда не доставал свет кристаллов. Боковые стены туннеля оборвались, раздвинувшись на десятки шагов в стороны.

– Ничего себе, – пробормотал Кин Зи, опуская оружие и оглядываясь по сторонам. – Вот это действительно впечатляет.

Впереди через весь зал тянулась прямая широкая дорожка, мощенная серыми каменными плитами. Вдоль нее стояли подставки, в которых были закреплены сточенные ромбами большие светящиеся кристаллы, наподобие тех, что были в стены коридора. Поддерживающие невидимый в темноте потолок огромные, в несколько обхватов, колонны уходили вершинами вверх, теряясь в темноте. В больших стенных нишах когда-то стояли массивные статуи. Сейчас от большинства остались отдельные части, а их бесформенные обломки валялись на полу.

В самом центре зала поднималось украшенное резьбой возвышение, на которое можно было подняться по ступеням. На этом возвышении, между двух мощных столбов, упирающихся вверху в гигантскую каменную плиту, стояла высокая каменная арка. На ее боковых опорах яркими голубыми огнями сияли крупные кристаллы

– По крайней мере, камни мы нашли, – сказал Тэи Зи. – И, похоже, они отлично работают.

В проеме арки дрожала и колыхалась тонкая серая пленка.

– Нужно осмотреться, – Кин Зи снова поднял кивэи и указал вперед. – Алекриз, пошли, я справа, ты – слева. Тэи, Мэис – вы пока стойте на месте и не высовывайтесь.

Тихо спустившись в зал, они медленно направились к возвышению, внимательно оглядывая пространство между колоннами.

– Я не спрашиваю, откуда у тебя был этот иолит и не спрашиваю, кто ты такая, – вдруг тихо сказал Кин Зи, продолжая всматриваться в темноту. – Но ответь мне честно: это то, что я думаю?

– Да, – так же тихо ответила Алекриз.

– Врата, которые создала Нойрэ? Те самые?

– Нет, не похоже, – Алекриз поднялась к самой арке. – Скорее, это копия. Не очень старая, лет двести, не больше. Посмотри, какие грубые следы на опорах. Их явно вырубили из камня простым инструментом. А вот камни те самые.

Кин Зи, обойдя возвышение вокруг, тоже поднялся по ступеням.

– Вот и причина одержимости Тойя, – сказал он. – Они, очевидно, какое-то время скрывались в этой пещере – надо же где-то жить. Вот их и накрыло. Тэи, Мэис, идите сюда скорее!

– А когда они заметили, что происходит что-то неладное и ушли наружу, было уже слишком поздно, – согласилась Алекриз. – Новый хозяин, кто бы это ни был, не стал их убивать, но превратил в своих рабов.

Тэи Зи и Мэй Си тоже поднялись на возвышение.

– Что скажете? – Кин Зи указал на колышущееся между опорами серое пятно. – Дверь в Бездну?

– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Тэи Зи. – Будь проход в Бездну открыт, Нойрэ бы уже развеяла наш мир в ничто.

Он поднял с пола кусок камня и бросил его в серое пятно. Оно заколыхалось, пошло волнами, словно поверхность большой глубокой лужи, и камень канул в нем безвозвратно.

– Но, куда бы этот проход ни вел – он открыт, – заключил санорра. – Мэис, что у тебя?

Мэй Си как раз закончила обходить площадку по кругу. Остановившись спиной к арке, она вытянула руки с книгой и начала медленно поворачиваться, пока не обернулась к ней лицом.

– Туда… – она растеряно посмотрела по сторонам. – Книга тянет во врата. Что бы за ними ни было – страницы определённо там.

– Значит, там совершенно точно не Бездна, – Кин Зи убрал кивэи на пояс. – Но почему-то это тоже не радует.

Внезапно его внимание привлекло какое-то движение. Краем глаза он заметил, что по серой пленке прошла рябь. Он повернулся к арке. Так и было – теперь по колышущейся поверхности пошли заметные круги.

– Это что такое? – Алекриз потянула из-за спины лук.

Опоры арки дрогнули. Послышалось едва слышное гудение. Всех обдало холодом.

– Что-то не так… – проговорила Мэй Си, не отрывая взгляда от врат.

– Что? – повернулась к ней Алекриз.

И тут пространство между опорами изогнулось. Ее опоры затрещали.

– Все назад! – закричала Мэй Си.

Но отступить никто не успел. Ледяная волна мгновенно сбросила всех с площадки. Кин Зи успел сгруппироваться, но это мало помогло, поскольку его с хрустом приложило о ближайшую колонну. В нескольких шагах правее вскрикнула Мэй Си. Куда делся Тэи Зи, вообще было не понятно. Легче всех отделалась Алекриз – с луком в руках она не только смогла, словно кошка, перевернуться в воздухе и приземлиться на ноги, но тут же одним кувырком оказалась за каким-то крупным обломком. Кин Зи последовал ее примеру, взведя кивэи.

– Все живы?!

– Да, – из-за колонны появилась Мэй Си, морщась и потирая колено.

Она оглянулась по сторонам.

– Где Тэи?

– Здесь, – Тэи Зи поднялся с пола и потер затылок. – У нас, похоже, опять непредвиденные осложнения.

Он указал на трясущуюся арку. Темнота в ее центре кипела. Ее частицы с шипением выплескивались и таяли в воздухе. Энергия, бьющая во все стороны, была такой, что каменные столбы тряслись, словно деревянные сваи. Гудение превратилось в грохот. Откуда-то сверху со звоном посыпались прозрачные осколки.

– У нас всю дорогу непредвиденные осложнения, – Кин Зи зло дернул головой и поправил маску.

– Что происходит? – Алекриз начала отходить от возвышения, подбираясь поближе к остальным.

– Смотрите! – закричал вдруг Кин Зи.

Серая пленка между опорами арки прорвалась. Нечто огромное, покрытое клубящейся темнотой, с оглушительным воплем вырвалось из нее и рухнуло у возвышения огромной бесформенной грудой.

Алекриз выхватила из колчана стрелу и вскинула лук:

– Что это?!

– Не подходи! – Кин Зи поднял кивэи и напряг голос, стараясь перекричать бушующее вокруг безумие: – Тэи, Мэис – за колонны! И готовьтесь! Мне кажется, что это еще не все.

Словно бы в ответ на его слова грохот вдруг перекрыл громкий, сдавленный, не то хрип, не то стон. Потом еще один, и еще. Нечто, что явилось с той стороны врат, дернулось, зашевелилось.

Мэй Си опустила руку, и к ее ладони со всех сторон потянулись тонкие змейки из извивающейся темноты.

– Оно дышит, оно живое! – крикнула она.

– Не высовывайся! – Кин Зи медленно обходил зал по кругу, осторожно огибая шевелящуюся темную массу.

А она вдруг начала приподниматься, продолжая издавать те же, словно переполненные болью и тяжким мучением звуки. Окутывающий его серый мрак рассеивался, но сам пришелец оставался словно слепленным из постоянно движущейся темноты. Вот он приподнялся до половины высоты арки, Хлещущая из нее энергия, сметающая все на своем пути, разбивалась об него, словно слабый прибой о босую ногу ребенка. Видение, или существо приподнялось еще выше.

– Какое же оно огромное… – прошептала Алекриз

Нечто высилось, практически закрыв собой стоящую на возвышении высокую арку. Громадина, слепленная из живой, клубящейся непроницаемой черноты. В ее образе было бы даже нечто человеческое, если бы не упирающиеся в пол гротескно тонкие длинные руки, торчащие из уродливо широких плеч, которыми оканчивался непропорциональный торс. Присев на своих дважды изогнувшихся в суставах ногах, она склонила голову вниз, с трудом вдыхая и выдыхая воздух.

Алекриз увидела, как Кин Зи быстро раскрыл кивэи, вынул из них заряженные раньше рамки и достал из карманов на поясе две новые. Щелчки заряженного оружия были практически неслышны в окружающем грохоте, но монстр дернулся, словно его ударили, рывком повернулся и с хриплым воплем метнулся в его сторону, взмахнув руками – плетьми. Как ни быстро среагировал санорра, но тонкие длинные кривые пальцы едва не дотянулись до него. От колонны, которую они зацепили, даже не заметив препятствия, брызнула фонтаном каменная крошка, и на ее поверхности остались три глубокие, исходящие инеем борозды. Кин Зи, уходя от удара, бросился на пол, перекатился через центральную дорожку, и, не вставая с колена, выстрелил. Две стрелы ударили в уродливую спину существа. Раздались два коротких взрыва, две вспышки полыхнули, слившись в одну. Черный силуэт бросило вперед и ударило о колонну. От удара камень загудел, а монстр издал пронзительный вопль.

– Похоже, боль он ощущает! – крикнула Алекриз.

Выскользнув из своего укрытия, она выстрелила, целя в бесформенную голову, затем, не останавливаясь, повернулась легким пируэтом, выхватывая из колчана еще одну стрелу с тихонько мерцающим белым светом наконечником, и пустила ее следом за первой. В тех местах, где они вонзились в черноту, выжигая все вокруг вспыхнули белые точки, и сквозь все огромное тело словно прошла волна, заставив его на мгновение сжаться в судорогах.

Мэй Си уже стояла в проходе. Размахнувшись, она бросила вперед ком сконцентрированной энергии, способный при одном прикосновении разнести в мелкие обломки несколько таких колонн, какие высились вокруг.

Но произошло нечто невозможное. Созданное из темноты существо резко обернулось к ней, его руки поднялись, а тонкие пальцы в мгновение сплели некое подобие сети. В эту сеть он поймал брошенный Мэй Си сгусток так легко, словно это был брошенный малышом мячик. Затем коротким взмахом он швырнул его обратно.

Глава 35

Стенка защитного купола, которая сначала была плотной, теперь стала почти прозрачной, а яркий свет камня в медальоне, оставленном Тэи Зи, заметно потускнел. Когда купол развернулся, несколько минут Тойя, напуганные непонятным явлением, держались вдалеке. Затем несколько из них короткими перебежками направились в сторону входа в пещеру. Девирг выхватил из манжетов пару тонких лезвий и метнул их сквозь стенку купола. Двое Тойя рухнули на снег. За ними – еще двое, попытавшиеся проделать то же самое с другой стороны.

Больше желающих рисковать не нашлось. Вместо этого о купол застучали стрелы. Их было много, но ни одна из них не смогла проникнуть сквозь защиту – все превратились в яркие огненные вспышки. Напуганные непонятным зрелищем, нападающие прекратили обстрел.

Видели они ушедших в пещеру или нет – но попыток обойти объемную преграду больше не предпринимали. Тратить стрелы тоже не спешили, явно поняв, что жертвы от них никуда не денутся. Заметив, что яркость и плотность стенок купола начали меняться, они стали понемногу подбираться поближе.

Грейцель подошла к стоящему у самой границы купола Девиргу. Тот молча наблюдал за копошащимися на расстоянии пары десятков шагов гедарами.

– Я не могу ее уговорить.

Блондин промолчал.

– Девирг, я сказала ей, что Винге в поселке смогут помочь.

– И что она?

– Она сказала, что с детства живет в горах и в ранениях разбирается уж точно не хуже меня. Так что я могу идти врать кому-нибудь другому.

– Ты действительно считаешь, что в Ховскооде смогли бы помочь?

– Прекрати, – прошипела девушка, сжав кулаки. – Ты сам все видел!

Девирг снова промолчал.

– Ну что ты молчишь! – Грейцель схватила его за руку. – Сделай что-нибудь! Скажи что-нибудь! Убеди ее! Ты же можешь, чтоб тебя! Ей же и двадцати еще нет!

Девирг повернулся и посмотрел на Вейгу, сидевшую в стороне и державшую на коленях голову Винги. Одной рукой гедарка гладила светлые, в пятнах крови, волосы сестры, а другой изредка вытирала глаза.

Потом он снова посмотрел на Грейцель:

– Хорошо. Я попробую. Но с одним условием – вы уйдете вместе.

– Спятил? – девушка постучала по его голове костяшками пальцев. – Куда я уйду? Сейчас купол спадет – они снова на штурм пойдут! Кто их удержит, ты?!

– Я.

– Один?! Купол исчезнет – они тебя в пару секунд стрелами истыкают! Или сомнут попросту.

– Не сомнут.

– Возьми свое самомнение и засунь его куда-нибудь поглубже, ладно? Нашел время. Одному тебе не справиться, при всех твоих умениях. А если они прорвутся в пещеру – то все напрасно. Ты понимаешь – все с самого начала! Поэтому я тебя тут одного…

– Грейцель, постой… – тихо попросил Девирг и взял ее за руку.

Девушка замолчала.

– Вот видишь, ты же сама все понимаешь. И все для себя решила. И я тоже все понимаю и все для себя решил.

Он немного грустно улыбнулся и добавил, кивнув на Вейгу:

– Поверь, она тоже все поняла. И у нее тоже есть право решать.

Сидя рядом с сестрой, Вейга уже даже не плакала. Она вообще ни о чем не думала с того момента, как, перевернув ее, увидела контуры рваной раны, проступающие через пропитавшуюся кровью повязку на ее лице. Когда купол раскрылся, она, издав не то стон, не то звериный вой, рванулась к Винге, над которой склонилась Грейцель, но Девирг силой удержал ее на месте и оттащил в сторону. Не отпуская вырывающуюся Вейгу, он мельком посмотрел в сторону Грейцель. Заметила ли она это, или просто почувствовала его взгляд, но подняла голову и сразу же отвела глаза: рана была такой, что ничего сделать было просто нельзя.

Когда перевязка были закончена, она сделала Девиргу знак. Он отпустил Вейгу, а та бросилась к сестре, обняла ее и больше не отпускала. Оттерев снегом руки от крови, Грейцель присела рядом, но Вейга, из глаз которой вдруг пропали все слезы, не обращала на нее внимания. Когда Винга пришла в себя и начала просить пить – она напоила ее из фляги. Когда сестра жаловалась на боль – прижимала ее к себе и укачивала, словно маленькую.

Но очень скоро Винга впала забытье. Струйка крови из-под повязки становилась все тоньше, и снежная пыль, которая падала на ее лицо, постепенно перестала таять. Вейга так и сидела, положив ее голову на колени, иногда стирая ледяные кристаллики со щек и волос сестры и согревая своими ладонями ее руки, которые становились все холодней.

Грейцель снова попыталась заговорить, предложив покинуть поле боя, но получила в ответ спокойный отказ и поняла, что последующие попытки поднять эту тему будут столь же бесполезны. Тогда она и подошла к Девиргу, пытаясь добиться его помощи в этом деле. Не успела она отойти, как Винга глубоко вздохнула.

– Вейга…

– Что, Винга?

– Где мы? Почему так тихо? Все закончилось?

Вейга снова взяла сестру за руку. И поняла, что этого прикосновения Винга не почувствовала.

– Да, сестренка, все уже закончилось.

– А где мы? Мы в Ховскооде?

– Конечно. А где же нам еще быть?

– Я, кажется, уснула, – слабо, одними уголками губ, улыбнулась Винга. – А сейчас хорошо так. Не больно, тепло. Это Тэи сделал?

– Ну а кто же еще.

Вейга так сильно сжала кулак, что из под впившихся в ладонь ногтей выступила кровь. Затем, собрав все силы, улыбнулась:

– Ты же знаешь, он у нас такой. Только посмотрел и сразу все исправил.

– Только я не вижу ничего.

– А это ничего, так и должно быть. Тэи сказал – к утру все будет в порядке. Я ему говорю – давай прямо сейчас, а он… ну ты же знаешь, какой он.

– Знаю. Правда, все пройдет?

– А разве Тэи когда-нибудь врал?

– Вей…

– Что, сестренка?

– Спать хочется ужасно.

– Спи. Теперь уже можно. Засыпай спокойно.

– А ты побудешь тут?

– Конечно. Я тебя обниму и никуда от тебя не уйду. А утром позавтракаем и поедем домой. Все вместе.

– Ты прости, что так получилось.

– Да брось ты.

– Я посплю, ладно?

– Спи, конечно. Я рядом буду.

Губы Винги тихо шевельнулись. Что она сказала, Вейга не расслышала. Но поняла.

– Спокойной ночи, – тихо ответила она.

По едва заметной стенке купола снова застучали стрелы. Но теперь, прежде чем сгореть, они успевали оставить в оболочке тонкие, медленно затягивающиеся отверстия. Заряд медальона явно был на исходе. Похоже, Тойя тоже заметили это, потому что принялись тихо переговариваться между собой, указывая на купол пальцами. Потом они осторожно, шажок за шажком, двинулись вперед.

– Смотри, – Грейцель показала Девиргу на медленно подбирающихся одержимых. – Если успеем смешаться с толпой, то лучники либо не станут стрелять, либо начнут и точно перестреляют часть своих.

– И то и другое нам на руку, – согласился Девирг.

– Но до них нужно еще добраться. А они, кажется, уже поняли, что купол сейчас спадет.

– Нам не нужно ждать, пока он спадет, – вдруг раздался голос Вейги за их спинами. – Нужно атаковать первыми.

С непокрытой головой, с красными, но сухими глазами, она подошла и, подняв с земли свой топор, встала между ними.

– Вот что я думаю, – сказала она, глядя сквозь оболочку купола на собирающихся гедаров. – Грей, ты прикроешь меня от стрел щитом, и вместе мы ударим в самый центр. Отвлечем на себя их основные силы. По крайней мере – пока не подоспеют те, что на втором спуске. А ты, Девирг, обходи основную группу и нападай на лучников с фланга, или, если получится – с тыла. Либо мы их опять напугаем, либо перебьём, но в любом случае – выиграем время. Пока мы живы – в пещеру они не пойдут, это я уже поняла.

Грейцель посмотрела туда, где она оставила Вейгу всего несколько минут назад, увидела Вингу, темным пятном неподвижно лежащую на снегу, и на ее глазах появились слезы. Она положила руку гедарке на плечо, но та спокойно сказала:

– Потом, Грей, все потом. Сейчас еще рано плакать. Сейчас нужно драться. И еще, – вдруг сказала она, – нужно позаботиться о кристалле Алекриз. Тойя он достаться не должен.

– Вей, – Девирг обнял ее за плечи. – Еще не поздно отправиться домой…

– Я дома, Девирг, – не оборачиваясь, ответила Вейга. – Мой дом там, где Винга. И хватит об этом.

Девирг кивнул. Потом он снял с подставки тихо пульсирующий кристалл, посмотрел на него и положил на камень. Грейцель подняла было меч, но Вейга остановила ее.

– Постой. Топор тяжелее.

Размахнувшись, она опустила широкое лезвие на камень, и он брызнул алыми осколками в разные стороны.

– Вот и все, – сказала она. – Теперь займемся делом.

Девирг подтянул перчатки. Взъерошил по привычке волосы. Потом он посмотрел на Грейцель, которую знал с давних лет, перевел взгляд на Вейгу и ободряюще кивнул ей. Рыжая гедарка улыбнулась ему в ответ.

– Мне план Вейги нравится, – сказал он, вынимая свой нож. – Грей, у тебя возражения есть?

– Нет.

Грейцель движением плеч сбросила изодранную и пропитанную кровью куртку, оставшись в стальном нагруднике с искромсанным в бою гербом Аверда. Ее светлые волосы рассыпались по плечам и спине. Она подняла щит, закрыв им себя и Вейгу и добавила:

– У меня возражений нет.

– У меня тоже, – Девирг поудобнее пристроил в ладони рукоять ножа и посмотрел на ставшую практически невидимой оболочку купола. – Пожалуй, пора. Начнем, девушки?

Глава 36

Мэй Си выбросила перед собой руки, раскрыв ладони. Ударившийся о невидимую преграду, сгусток энергии разбился на мелкие брызги. На секунду под ними проявилась тонкая, дрожащая полусфера, но затем мелкие частички растаяли в воздухе и она исчезла.

Монстр стремительно шагнул в ее сторону, взмахнув длинной рукой. Но в раскрытую ладонь ударили две стрелы из кивэев Кин Зи. Сверкнуло, грохнуло, и уродливая конечность мотнулась назад, разбрасывая вокруг растворяющиеся в воздухе куски мрака. Он взвыл и, резко обернувшись в сторону Кин Зи, снова замахнулся. Кривая промерзшая борозда расчертила пол в том месте, где только что стоял санорра.

– Вы видели?! – закричал Кин Зи, перебегая от укрытия к укрытию и делая выстрел за выстрелом, заставляя великана поворачиваться за собой. – Половину ладони оторвало! Он уязвим! Мы должны бить в самые тонкие места! Алекриз?

– Поняла!

Девушка осыпала великана целым веером стрел, заставивших его споткнуться и задергаться.

За возвышением из темноты вдруг возник Тэи Зи. Он поднял руки, и из его ладоней метнулись две черные ленты.

– Мэис! – крикнул он, – Приготовься!

Мэй Си, медленно шевеля пальцами, уже собирала между ладонями новый заряд для удара. На этот раз сила его была такой, что окружающее пространство гудело и дрожало, и было видно, как ей сложно удерживать его.

– Я готова!

Черные ленты скользнули по темному телу, оплели его, словно лозы зловещего растения. Кин Зи рывком потянул их на себя, затягивая петли. Великан задергался и захрипел еще громче, пытаясь освободиться от неожиданной помехи.

– Бей!

Освобожденный черный сгусток с ревом пронесся между колоннами, увлекая за собой вихри пыли. Он с силой ударил существо в широкую грудь, и, словно проломив тонкий барьер, вошел глубоко в черную массу, из которой состояло его тело.

– Пригнитесь! – закричала Мэй Си.

Грохнуло так, что взрывы от метких попаданий Кин Зи показались мирными безобидными хлопками. Даже гул и треск бьющей из арки энергии на мгновение исчезли. Мощная волна отбросила Тэй Зи на несколько шагов назад и прижала к полу Кин Зи и Алекриз. Удержавшись на ногах, девушка подняла голову.

Бесформенная, ни на что не похожая масса молча билась на полу. Уцелевшие ноги судорожно колотили воздух. Во все стороны хлестали потоки темной субстанции, заливая все вокруг. Вся верхняя часть монстра была разорвана на куски. Разбросанные взрывом по всему залу, они быстро таяли, растекаясь по полу, колоннам и стенам.

Из-за каменного обломка появился Кин Зи. Наведя на бьющееся в конвульсиях тело кивэи, он начал медленно обходить площадку, подбираясь ближе к остальным.

Вдруг он остановился и указал на арку:

– Смотрите!

Из бурлящей и волнующейся пленки вдруг появилась тонкая серая нить. На мгновение она замерла, а затем, метнувшись к изуродованному монстру, слилась с ним, связав его с аркой, словно пуповина, связывающая плод с чревом матери.

– Это еще что такое… – прошептала Мэй Си.

Кин Зи в ответ покачал под капюшоном головой.

– Не представляю. Алекриз?

– Я тоже! – девушка положила на тетиву стрелу, пригнулась и сделала шаг назад.

Кин Зи не сказал ни слова. Он двумя движениями перезарядил оружие и тоже отошел под прикрытие колонны.

А монстр уже не был похож на изуродованный обрубок. Чернота, из которой он был создан, кипела вокруг, стягивалась к нему, сбивалась, уплотнялась, спрессовывалась, вылепливая нелепые и уродливые формы. Послышался громкий, жуткий, сдавленный хрип – существо сделало вдох и начало приподниматься.

– Это врата, – Тэи Зи указал руками на нить, протянувшуюся к великану от арки. – Они его подпитывают!

Монстр резко выпрямился, быстро закрутил головой по сторонам, явно оценивая обстановку и вдруг стремительным прыжком ринулся в сторону Алекриз. Та увернулась и выстрелила, но стрела неожиданно не оказала почти никакого действия. А саму девушку обдало ледяным ветром – скрюченные пальцы вспороли воздух у самого ее лица.

Сзади раздалось два взрыва, но гигант лишь вздрогнул, не обратив на них почти никакого внимания, хотя из его спины и вырвало заметный клок черноты.

– Он явно стал быстрее! – Алекриз зигзагами отступала, пытаясь увеличить расстояние, отделявшее ее от подбирающегося ближе противника.

Кин Зи вдруг заметил, как тянущаяся к нему от арки нить стала толще, завибрировала. А потом он увидел, как рана на его спине заливается чернотой, затягивается, исчезает.

– Тэи, Мэис, вы видели?!

– Плохо… – прокомментировал Тэи Зи.

– Это арка! – крикнула Мэй Си.

Она вытянула руку перед собой. Вокруг преследующего Алекриз монстра закружились темные точки, и спустя несколько секунд его окутала мутная пелена. Он не замер, но все-таки сильно замедлился. Но снова дрогнула связывающая его с вратами нить – и разорванная одним движением пелена рассыпалась и растаяла. Мэй Си опустила руку.

– Очень плохо… – сказал Тэй Зи. – Пока он соединен с аркой, нам его не связать. Мэис, что это за сила? Сможешь прервать связь?

– Что-то необычное, – Мэй Си прислушалась к своим ощущениям. – Здесь и Хаос, и… я не знаю… что-то неуловимое, никак не могу понять, постоянно ускользает.

– Совсем плохо, – подвел итог Тэи Зи.

Мэй Си кивнула.

– Что будем делать?! – увернувшись от очередного удара, крикнула Алекриз.

– Расходимся по сторонам! – Кин Зи перезарядил кивэи. – Держите его между колоннами и сами держитесь на расстоянии! Сейчас что-нибудь придумаем!

Мэй Си отбежала на несколько шагов. Выглянув из-за колонны, она бросила в возвышающийся впереди силуэт несколько коротких быстрых импульсов. Монстр снова сплел сеть из пальцев и смог поймать и бросить назад один из них. Зато остальные, разорвавшись вокруг него, подняли целое облако пыли, практически лишив его возможности осматриваться по сторонам. Тот же, что был брошен в Мэй Си, разбился о колонну, за которой она укрылась, уже ожидая ответного удара.

Кин Зи же в несколько прыжков преодолел расстояние, разделявшее его с Тэи Зи.

– Тэи? – спросил он.

Тот покачал головой.

– Бесполезно. Эта энергия не только поддерживает его, но и делает сильнее после каждой нашей атаки. Разорвать связь мы не можем.

– То есть, нужно сначала уничтожить эту арку, – кивнул Кин Зи, делая еще несколько выстрелов. – А нам нужно на ту сторону. И сколько таких там окажется – не известно.

– Скорее всего – там нет ни одного, – вдруг возразил Тэи Зи. – Не знаю, что это и откуда, но, судя по тому, что его отделенные части растворяются и не восстанавливаются, силы нашего мира для него разрушительны. Хаос тоже – вспомни, как его разорвало от удара Мэис. Значит, пока он по эту сторону прохода – он зависит от его энергии, постоянно тянет ее, чтобы поддерживать себя. А ее запас хоть и велик, но ограничен. Несколько таких гигантов быстро истощили бы ее и проход бы закрылся. Скорее всего, этот – единственный.

В поднятой пылевой завесе засверкали белые вспышки. Алекриз, заняв удобную позицию, снова вступила в бой.

– Тэи, нам нужно на ту сторону. Но даже если кто-то задержит его здесь…

– Эта тварь быстро окажется там вслед за нами, и в своем мире, скорее всего, ни к чему привязана не будет. Не подойдет.

Кивэи громко щелкнули. Выбросив из них пустые рамки, Кин Зи вставил новые. Стрелы в них были шире, а их наконечники тихо мерцали.

– Тэи, последние заряды в ход пошли. У Алекриз тоже колчан не бездонный. Давай, думай, как нам и проход этот закрыть, и на той стороне оказаться.

– Три выстрела! – вдруг донесся до них сквозь гул, треск и хрипы гиганта крик Алекриз.

– Понял! – ответил Кин Зи.

Затем он поднял оружие, кивнул Тэи Зи и закончил:

– И быстро думай!

Затем он принялся сосредоточенно выпускать стрелу за стрелой, стараясь отвлечь внимание монстра от девушек.

Тэи Зи оглянулся по сторонам. Потом он поднял голову и его глаза под капюшоном блеснули, отразив вспышку разрыва.

– Закрыть проход… – прошептал он.

И добавил громко:

– Есть план.

– Говори, – не отрываясь от цели, сказал Кин Зи.

– Скажи девушкам, что сейчас они должны уйти на ту сторону.

– Дальше?

– Ты должен оказаться у арки. Когда они уйдут – привлеки на себя его внимание. Нам нужно сильно повредить или разрушить опорные столбы, которые держат плиту над ней. Ее веса арка не выдержит.

Глаза Кин Зи в разрезе маски прищурились:

– Тэи, эта плита держит стеклянный потолок. А он держит на себе всю гору. Если плита упадет – стекло не выдержит, каким бы оно крепким ни было.

– Будем надеяться, что так и будет.

В темноте сверкнула вспышка, и снова послышался крик Алекриз:

– У меня все!

– Я пошел, – кивнул Кин Зи и исчез в пыли.

Ударил взрыв, затем еще один, затем, уже, кажется, из другого конца зала донеслось:

– Мэис, Алекриз, к арке! Скорее!

Тэи Зи выглянул из своего укрытия и увидел впереди массивную тень, перекрывающую собой бьющий из арки свет. Он опустил руку, раскрыл ладонь и начал собирать в нее мелкие частички мрака, складывая их в гибкую черную ленту.

Кин Зи оказался за возвышением одновременно с подбежавшими с разных сторон девушками. Алекриз где-то по дороге подобрала две стрелы и закинула их в висящий за спиной на поясе колчан.

– Выпали, пока скакала тут, как угорелая, – пояснила она.

Мэй Си скинула капюшон. Кин Зи быстро и внимательно посмотрел на нее. То, как она устала, он даже не увидел – почувствовал. Он вдруг смешался, словно внезапно забыл то, что хотел сказать, но через секунду справился с этим странным ощущением.

– Слушайте внимательно, на разъяснения времени нет. Сейчас вы должны пройти через арку на другую сторону.

Высокий темный силуэт появился в нескольких шагах. Он шагнул было к арке, но из глубины зала выхлестнулись две черные ленты, и он, надрывно и сдавленно засипев, скрылся в темноте. Мельком глянув в его сторону, Кин Зи продолжил:

– Когда окажетесь на месте, действуйте по обстоятельствам. Нас не ждите.

– Что?!

– Алекриз, не перебивай. Получится – догоним. Если не получится…

Он махнул рукой, и продолжать не стал.

– Если все обстоит так, как я думаю, то с той стороны – цель наших поисков. И если не соврал Сандар, а я склонен ему верить – вас там не бросят. Вопросы есть?

Алекриз покачала головой и забросила лук за спину. Мэй Си промолчала.

– Значит, вопросов нет, – Кин Зи улыбнулся. – Тогда вперед. Удачи вам на той стороне.

Из-за пыльной завесы долетел громкий треск и оглушительный вопль. Невозможно было разглядеть, что там происходит, но, похоже, Тэи Зи пока удавалось справляться с ситуацией.

Поднявшись на возвышение, Кин Зи навел кивэи на мелькающую во мраке тень.

– Ну, давайте же! Долго мы его не удержим!

И вдруг он почувствовал легкое прикосновение. Обернувшись, он увидел, что Мэй Си смотрит ему в глаза с тем же выражением, с каким он недавно смотрел на нее: словно внезапно она забыла нечто важное, что только что собиралась сказать. Ее пальцы скользнули по его плечу, а затем она повернулась и шагнула прямо в проем арки. Живая пленка, разделяющая два мира, дернулась, словно она вошла в мутный волнующийся бассейн. Алекриз направилась следом за ней. Стоя у самой границы, она вдруг обернулась:

– Удачи. Еще увидимся!

И, не дожидаясь ответа, тоже погрузилась в дрожащую завесу. Тянущаяся от темной пелены нить бешено завибрировала, задергалась, явно сигнализируя о случившемся. И тут же из темноты раздался оглушительный рев. Сторож прохода в другой мир возник из мрака огромным прыжком. Он весь был опутан темными липкими путами. Они связывали, натягивались, вились петлями, сковывая его движения, не давая идти. Но, превозмогая все, темный гигант с трудом, шаг за шагом приближался к арке.

Кин Зи выстрелил. Вспышка оставила в полу заметную выбоину и разорвала монстру ногу. Но чтобы она вернулась на место, потребовалось всего несколько секунд. Он снова бросился вперед, взмахнув свободными руками. Кин Зи обдало фонтаном камней – удар пришелся в пол, всего в паре шагов от него. В ответ последовала еще пара выстрелов.

– Тэи, еще немного! Не достает!

Гигант рванулся вперед. Краем глаза Кин Зи увидел, как этим рывком Тэи Зи с силой впечатало в лежащий в проходе обломок. Но он удержался и страшным напряжением сил натянул привязь. Черные ленты дрогнули и дернули монстра назад. Но тот почти не двинулся с места и снова ударил. На этот раз Кин Зи пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы остаться на месте – корявые пальцы пробороздили камень, едва не зацепив носков обуви. Целый кусок постамента, на котором стояла арка, был выломан так легко, словно состоял не из камня, а из плотной бумаги.

– Цел?! – услышал он из глубины зала.

– Цел! Давай еще чуть-чуть!

– Кин, его сила растет! Еще немного – и я его не удержу!

– А ты удержи! Давай, еще шаг!

Кин Зи послал в рвущегося к нему стража еще две стрелы. Не столько для того, чтобы нанести ему урон – разрывы уже не причиняли ему никакого вреда, сколько для того, чтобы больше разжечь его ярость. Но вдруг случилось непредвиденное.

Весь опутанный извивающимися лентами великан остановился, взревел, и принялся рвать на себе черные петли, сдирая их целыми кусками. Стиснув от напряжения зубы, Тэи Зи боролся, пытаясь ему помешать, но все его усилия были тщетны.

Кин Зи отчаянно наблюдал, как существо освобождается от ставших бесполезными пут, сгребая их, словно обрывки старых ветхих тряпок, в большой ком, яростно утрамбовывая его своими жуткими ладонями. Пытаясь отвлечь его, Кин Зи сделал несколько выстрелов, но даже вспышки взрывов не смогли оторвать великана от его занятия. Спустя несколько секунд он уже был полностью свободен, держа в руках темный спрессованный шар, из которого изливались струи черноты. Затем резким движением он швырнул его прямо в стоящего перед ним санорра.

Кин Зи показалось, что его кровь внезапно вспыхнула огнем, а затем вскипела. Пространство вокруг вздрогнуло. Все звуки исчезли, оставив вместо себя в ушах лишь ритмичное биение. Происходящее вокруг вдруг замедлилось, словно погрузилось в прозрачную, вязкую жижу. Кин Зи увидел, как опускается рука монстра, как исходящий чернотой шар тяжело, медленно отделяется от нее и начинает двигаться вперед.

Находиться посреди этого тягучего, еле-еле движущегося мира было странно. Тем более странно, что сам он при этом никакого стеснения в движениях не ощущал. Кин Зи посмотрел в зал и увидел Тэй Зи. Момент замедления, похоже, застал его бегущим. Его капюшон слетел с головы, и сейчас было видно, что он что-то кричит. Вот только кроме бьющейся крови, ничего не было слышно.

Кин Зи посмотрел на брошенный в него заряд. Он преодолел уже половину расстояния и направлялся прямо в серую пелену между опорами арки. Санорра нахмурился – что случится при их соприкосновении? Хаос, который служил для созданных Тэи Зи лент, лишившись контроля, уничтожает все, с чем соприкасается. А сгусток был немаленьким. А что произойдет, если он, преодолев барьер, окажется на той стороне? Ударит в спину Мэй Си и Алекриз?

Кин Зи покачал головой и решительно повесил кивэи обратно на пояс. Если такую опасность можно допустить, значит, ее нужно предотвратить. Но как? Встать на пути заряда, позволив ему найти свою цель? Верная смерть. Мгновенная, и, скорее всего, безболезненная, но Тэй Зи потом точно не справится один.

Шар продолжал неторопливо ползти вперед. Чернота, из которой он был слеплен, искрилась и переливалась. Это было даже красиво. Когда от него отразился свет, вспыхивающий в проеме арки, блики метнулись вверх по широким столбам, между которыми она была установлена.

И вдруг в голову Кин Зи пришла одна мысль. Он подошел к медленно двигающемуся шару и осторожно протянул к нему руку.

– Хуже не будет, – сказал он сам себе, и прикоснулся пальцами к его шевелящейся поверхности.

Сразу же потянуло горелым – перчатка на руке задымилась и начала расползаться. В обычных обстоятельствах энергия импульса мгновенно разорвала бы его в мелкие клочья, но сейчас, похоже, замедлившееся время влияло на все, что происходило вокруг.

Тогда Кин Зи уперся в сгусток ладонью и попытался оттолкнуть его в сторону, в направлении одного из столбов. Ему показалось, что он положил руку на что-то раскаленное. Все тело пронзила боль. Кин Зи стиснул зубы и толкнул сильнее. Запахло горящим мясом. Кожа ладони начала надуваться пузырями и лопаться.

Но хуже всего было то, что импульс не изменил направления, продолжая ползти вперед. Кин Зи толкнул еще раз, но снова без толку. Тогда он уперся в шар второй рукой. Теперь боль стала такой, что санорра показалось, будто его выжигают изнутри. Сам сгусток потерял свою круглую форму. Он кипел и бурлил, явно собираясь высвободить всю разрушительную силу, что была в нем.

Кин Зи в отчаянии глянул на темную пленку арки, до которой оставалось не больше шага. Затем он зажмурился, и, громко закричав, ударил в сгусток ладонями, а затем – плечом. Упираясь в пол, он налегал на него со всей своей силой, толкал, давил его, не думая уже ни о боли, ни о плавящейся плоти, каждую секунду ожидая, что сейчас этот беснующийся сгусток энергии развеет его в пыль.

Но случилось иначе. Он вдруг почувствовал, что двигающийся заряд чуть сместился в сторону. Затем еще немного. И еще. Словно выскользнув из глубокой колеи, он теперь легко поддался и, изменив направление, мягко ткнулся в боковой столб. Кин Зи увидел, как темный сгусток расплющился, прилип к камню, затем впитался в него, словно в пористую губку. Камень в этом месте тут же начал светиться и раздуваться, будто кто-то надувал внутри столба светящийся пузырь. Поверхность облицовки пошла трещинами, которые начали расходиться в стороны, становясь все глубже и шире…

Повернувшись, Кин Зи бросился в сторону, уходя от медленно разлетающихся камней. Но еще до того, как он коснулся пола, время ожило, подхватило его, швырнуло из глухой тишины в шум и треск. Мощный удар сотряс все, разорвал столб изнутри. Во все стороны с шумом и свистом полетели камни и мелкие осколки. Часть из них, попав в колонны, мгновенно превратилась в невесомые облачка пыли. Сам столб подломился, осел вниз, с оглушительным грохотом переломился и рухнул.

– Кин!!!

Кин Зи с силой швырнуло об пол, и еще несколько шагов волна воздуха волокла его по камням. Обожженные руки не позволяли остановиться, пока он не оказался за каким-то большим обломком. Крупные осколки просвистели выше, но несколько мелких, разлетаясь, зацепили оказавшуюся беззащитной спину, вмиг изодрав одежду и обдав кипятком спину. Упав на каменные плиты, Кин Зи, не задерживаясь, метнулся к ближайшему укрытию. Там он посмотрел на свои ладони, изъеденные волдырями и покрытые черной коркой, и зубами содрал с них остатки перчаток. Затем он осторожно выглянул из-за камня и огляделся в царившем вокруг грохоте.

Сверху отовсюду сыпались камни и осколки стекла. Возвышение было на месте, но вместо одного из столбов торчал обломанный сверху остов. К тому же, падая, он, зацепил и саму арку, выломав из нее большой кусок. Она продолжала работать, но проход через нее утратил всякую форму. Освободившаяся энергия бесновалась и рвалась во все стороны. Часть ее мощным фонтаном била вверх, прямо в гигантскую каменную плиту, уже пробив в ней дыру. Плита, лишившись одной из поддерживающих опор, угрожающе провисла. Под напором бьющего снизу потока она моталась вверх-вниз, словно одинокий не опавший лист на осеннем ветру. По всей плите уже разбегались глубокие трещины, а вокруг нее без остановки появлялись черные зигзаги разломов.

А на возвышение пытался вползти бесформенный кусок черноты. То, что осталось от изорванного взрывом и разлетающимися осколки монстра утратило какие-либо узнаваемые контуры и черты, а его связь с проходом через арку исчезла. Но, даже оставшись без подпитки энергией и не имея возможности восстановиться, он пытался подтянуть свое изуродованное тело к вратам между мирами, явно собираясь пройти через них.

– Кин, стреляй!

Среди пыли и сыплющегося сверху стекла появился Тэи Зи, тоже порядком исцарапанный – видно, и его зацепило каменной крошкой. Он чем-то швырнул в изувеченного монстра, и из него вырвало немаленький кусок.

– Быстрее!!!

Кивэи обожгли руки. Но, игнорируя боль, Кин Зи направил их на ползущий к арке темный сгусток, а затем поднял выше и нажал на спуск. Потом еще раз. И услышал металлический звон – стрел больше не было.

Но в ответ сверху донесся звук двух взрывов, едва слышных в окружающем грохоте, а затем – оглушительный треск. Огромная плита, едва державшаяся у потолка, не выдержала удара и, ломая уцелевшую опору, рухнула вниз, расплющив своим весом и постамент, и ведущую на него лестницу, мгновенно похоронив под тонами камня все, что осталось от арки и от того, кто все еще пытался сквозь нее пройти.

Закашлявшись от набившейся в горло пыли, Кин Зи повернулся было туда, где был вход в зал… и остался стоять на месте. Не спеша он вернул оружие на пояс и, поморщившись, опустил руки. Бежать было некуда.

Оглянувшись в поисках Тэи Зи, он тут же увидел рядом его перемазанную грязью, расцарапанную физиономию, на которой было написано абсолютное удовлетворение.

– Отличная работа! – крикнул он, указав в центр зала, заваленный огромными кусками расколовшейся плиты.

– Отличная идея! – Кивнул в ответ Кин Зи. – Выход завалило, видел?

Колонна рядом, затрещав у основания, дрогнула, накренилась, и начала медленно падать, но практически сразу уперлась в соседнюю и остановилась. Переглянувшись, санорра поспешили встать рядом с ними.

– Видел, да! Зал, похоже, весь завалит, да и коридоры, наверное, тоже, если гора не выдержит. И хорошо – так сюда нескоро кто-то попадет!

Кин Зи согласно кивнул. Подобрав с пола светящийся кусок разломившегося кристалла, он стер с него пыль и поднял повыше. Дождь из пыли, камней и осколков мутного стекла стал гуще, а их размеры – больше. Теперь с потолка уже летели массивные куски. Все вокруг ходило ходуном, но колонны, похоже, застряли намертво.

– Давай попробуем пробраться поближе к центральным колоннам! Там, судя по всему, сплошной минерал, так что какое-то время они выдержат! – закричал Тэи Зи ему в самое ухо, потому что шум вокруг стоял невероятный.

– Пошли! – Кин Зи поднял освещающий осколок выше, – Поглядывай наверх только!

Упавшая в шаге от них покрытая трещинами огромная стеклянная глыба подняла новую тучу пыли, засыпав все вокруг осколками и каменной крошкой.

Глава 37

Мир вокруг был серым, словно его присыпали тонким ровным слоем пепла. Какие-либо краски отсутствовали. Даже темнота не была черной – она сгущалась непроницаемой серой пеленой.

– Мы прошли… – прошептала Мэй Си. – И у нас нет ключа, чтобы вернуться.

– Не думай сейчас об этом, – так же тихо ответила Алекриз. – Нас здесь не бросят.

Несмотря на уверенный тон, уголки ее губ дрогнули. Но она быстро взяла себя в руки и спросила:

– Ты чувствуешь страницы?

– По-прежнему ничего. Но дневник продолжает реагировать. Странно, никогда с таким не сталкивалась.

Мэй Си достала из-под куртки книгу, положила на нее руку и указала вперед. Там, в отдалении, свет выхватывал из темноты какое-то подобие мощного каменного блока, издалека похожего на древнюю гробницу. Сходства добавлял темный, растворяющийся во мраке силуэт статуи, стоящей за ним.

– Нам туда.

Алекриз сняла со спины лук.

– Идем. Держись за мной и будь наготове.

Они шли, казалось, по огромному залу, потолок и стены которого пропадали в темноте. Выложенная камнем дорожка, по которой они ступали, освещалась стоящими рядом с ней низкими прозрачными лампадами, над которыми покачивались огоньки. За границей света угадывались очертания не то огромных окон, не то черных гигантских ниш. В настороженной тишине гулко отдавался каждый шаг.

Внезапно Мэй Си остановилась и схватила Алекриз за руку.

– Мы здесь не одни!

И вдруг стоящая за алтарем каменная мертвая статуя потеряла свои формы, по ее поверхности волнами заструился серый туман, складки одеяния шевельнулись и склоненная голова поднялась. Фигура взмахнула руками и мгновенно растворилась в воздухе.

– Осторожно! – Алекриз выхватила из колчана стрелу, наконечник которой вспыхнул ярким белым светом, и натянула тетиву. – Смотри по сторонам!

Внезапно исходящая серым туманом тень возникла совсем близко, всего в нескольких шагах перед ними. Алекриз среагировала мгновенно, выпустив в нее одну за другой две стрелы. Но, соприкоснувшись с призрачной фигурой, они оставили на ее поверхности след, напоминающий отверстие в кольце из дыма и, не встретив сопротивления, ударились о стену, разлетевшись на куски. Мэй Си рывком выпрямила руку и успела бросить заряд энергии, но он уже не нашел цели – фигура снова исчезла.

Девушки, прижавшись спиной друг к другу, оглядывались по сторонам.

– Ты его видишь? – спросила Алекриз.

Она нажала кнопку, освободив из грифа лука острые лезвия.

Ответить Мэй Си не успела. Серый силуэт вдруг возник рядом с ними. Алекриз даже не успела обернуться, чтобы атаковать или защищаться. Быстрый взмах руки, оставляющий за собой туманный след – и вот уже она, громко крича, летит в сторону, подхваченная холодным вихрем. На каменный пол падает опутанный разорванной тетивой лук с перекрученным и исковерканным грифом. Крик Алекриз обрывается, когда ее тело с жутким хрустом бьется об пол, переворачивается, оставляя на камнях кровавый след, снова ударяется о камень и скрывается в темноте за каменным блоком.

Следующий столь же мощный удар предназначался Мэй Си. И она даже не успела понять, откуда взялась внезапно возникшая вокруг нее защитная сфера. Состоявшая словно из множества прозрачных блоков, соединенных гранями со стальным блеском, она появилась мгновенно, с легким звоном извлекаемого из ножен клинка. Ничего подобного Мэй Си не умела. Да она и подумать не успела о защите – так быстро все произошло. Она лишь успела ощутить себя в непробиваемом коконе, способном выдержать удар любой силы.

Но она ошиблась. Сфера не выдержала, хоть и смогла погасить почти всю энергию. Ее оболочка прогнулась и со звоном рассыпалась, растворяясь в воздухе, а в грудь Мэй Си ударил разогнавшийся таран, сбив ее с ног и отшвырнув к ближайшей, скрытой в темноте колонне. С силой ударившись спиной о камень, Мэй Си громко вскрикнула. Этот удар отдался во всем теле тупой болью и громким звоном. Спина, руки, ноги и затылок мгновенно потеряли чувствительность. Свет напольных светильников закружился и поплыл перед глазами. Бессильно сползая спиной по шершавому камню на темный пол, Мэй Си через застилающий глаза красный туман наблюдала, как темная фигура неторопливо приближается к ней.

– Твоя подружка, похоже, оставила нас наедине, – раздался вдруг молодой голос, правильно выговаривающий слова на родном для Мэй Си языке. – Ну что же… Тем лучше.

Обитатель серого мира поднял руки и снял с головы капюшон. Туман постоянно менял черты его лица, скрывал их, искажал. Неизменными оставались только его большие, наполненные черной живой пустотой глаза. Подойдя совсем близко, он опустился рядом и Мэй Си задрожала, почувствовав исходящий от него непереносимый холод.

– Твоя защита… признаюсь, никогда не видел ничего подобного. И какая невероятная прочность. Да и реакция отменная. Не то, что у твоей спутницы, – на сером лице промелькнула усмешка.

Мэй Си нашла в себе силы поднять на него взгляд. Звон в ее ушах чуть утих, голова немного пришла в порядок, зрение тоже возвращалось в норму, но вот тело пока что слушаться не желало. Однако она смогла слабо дернуться в сторону, когда к ней потянулась серая, исходящая холодом, рука.

– Не бойся девочка, твоего мне ничего не нужно, – снова усмехнулся неизвестный. – Но ты должна была принести кое-что, что принадлежит мне.

Ледяные пальцы легкими движениями разорвали застежки куртки и извлекли из-под нее древнюю книгу.

– Все верно, ты принесла их. Принесла мне мои записи.

Глава 38

В свете кристалла, воткнутого в разлом плиты, все еще плавали поблескивающие крупинки, но основная часть пыли уже осела, так что дышать стало легче. Кин Зи критически посмотрел на лежащий вверху, на двух каменных обломках, кусок стекла. Толстый блок выгнулся под страшной тяжестью, давящей сверху. В центре его некоторое время назад образовалась трещина, которая постепенно становилась все длиннее и шире. Периодически сверху осыпались откалывающиеся осколки, и слышался треск. Стекло еще держалось, не позволяя камням засыпать небольшую площадку, со всех сторон окруженную обломками. Однако, судя по состоянию стекла, ждать того момента, когда оно переломится, оставалось недолго.

Санорра постучал кулаком по сплошному, без единого просвета, завалу. Многотонная толща камней не издала никакого звука.

– Похоже, Тэи, на этом месте наше с тобой участие в поисках завершается, – повернулся он к Тэи Зи, сидящему на остатках какой-то плиты и пытающемуся вытрясти пыль из волос. – Зал, определенно, завален полностью, так что… Дашь куртку? От моей мало что осталось.

Он размял ладони, на которых страшная черно-красная корка уже сменилась быстро уплотняющейся новой кожей, поймал брошенную Тэи Зи куртку, расстелил ее на камне и улегся было, пристроив поудобнее обожженное плечо. Потом вдруг заерзал, засунул руку в карман меховой подкладки и вытащил из него круглый леденец в яркой обертке. Такими их на привале угощала Алекриз.

– Тэи, – расхохотался он, – Ты что, конфету стащил?! Зачем? Ты же сладкое не ешь!

– Всегда полезно пробовать что-то новое, – ответил Тэи Зи.

– Это ты прав. Держи!

Он бросил леденец Тэи Зи. Тот поймал его, развернул и закинул в рот.

– Спасибо.

– Да на здоровье! – Кин Зи, как смог, растянулся на камне, закинув руки за голову. – Грызи, не бойся, мы с тобой точно не растолстеем.

Шутка вышла какой-то скомканной и двусмысленной. Замолчав, Кин Зи снова принялся оглядывать громоздящиеся вокруг глыбы.

– С ней все будет хорошо, – вдруг сказал Тэи Зи.

Кин Зи повернулся.

– С ней все будет хорошо, – твердо повторил Тэи Зи. – Они справятся.

– Тэи, – спокойно ответил Кин Зи, – прохода больше нет. Если гора осела и все коридоры завалены вместе с залом, то до камней больше не добраться и арку не восстановить. Да если и было бы можно их вытащить и снова создать ворота – как их правильно настроить, если все, что о них известно – в дневнике Тиао Тэй? А он – у Мэис, на той стороне… неизвестно где. А если даже он и остался бы здесь, то ключа у них нет.

– Кин, я тебе говорю – без помощи они не останутся. В этом я уверен абсолютно точно. Мы с тобой сделали все что могли.

Кин Зи внимательно посмотрел на него.

– Это ты из-за Алекриз так уверен? – спросил он.

– И из-за нее тоже.

– Ну, раз пошел такой разговор…

Сверху послышался очередной громкий треск. Кин Зи замолчал, посмотрел на плиту, покачал головой и продолжил:

– Раз уж пошел такой разговор – давай, выкладывай, что с ней не так.

– А с ней что-то не так? – Тэи Зи положил руки под голову и закрыл глаза, грызя свой леденец.

– Ты видел, чтобы гельды так стреляли? А оружие? Щелк – и вперед, порхает как листок опавший. На самой – ни царапины, а вокруг кровища фонтанами разлетается!

– Талант, – безучастно пожал плечами Тэи Зи.

– Тэи, ты опять за свое? – прищурился Кин Зи. – Выкладывай давай, раз заикнулся! Видел я, как ты на нее в палатке смотрел.

– И как же?

– С испугом, Тэи. А напугать тебя – это очень нужно постараться. Ну, что?

Тэи Зи открыл глаза.

– Помнишь, они с Девиргом заспорили насчет иглы? – спросил он, разглядывая камень, нависший над ним.

– Помню.

– Он тогда сказал, что Спутница Иоллэ на нее прав пока не предъявляла. А ведь могла предъявить.

Тэи Зи сделал паузу и закончил фразу:

– Прямо там могла. Думаешь – отдал бы?

На вымазанном пылью лице Кин Зи появилось сначала удивление, а потом недоверие.

– Да ну, Тэи, – осторожно возразил он. – Это же сказки гельдские. Какая Спутница? О ней же и неизвестно ничего, кроме того, что она, якобы, постоянно рядом с Иоллэ. Кто она? Что она?

– Обычная гибенорка из Ордагеды. И, скорее всего, Алекриз – это ее настоящее имя.

– Тэи, тогда ответь на главный вопрос – зачем? Зачем она? В чем смысл ее существования?

– Этого я не знаю.

– Но, тем не менее, ты уверен в том, что она действительно существует, и это – Алекриз?

– Я не уверен, я это знаю. И не я один.

– Кто еще?

– Нойрэ знает.

Он повернулся к Кин Зи и добавил:

– И еще Иове Ли знает. Точнее, та, кого мы знаем как Иове Ли.

Кин Зи понял, что он имел в виду. Понял и покачал головой.

– Тэи, это слишком. Я понимаю, если допустить, что ты прав, то вывод сам напрашивается, но это… это слишком.

– Нужно было попросить Мэис прислушаться к ним потихоньку. Так, как она умеет. – Тэи Зи снова растянулся на камне и принялся грызть свою конфету. – Наверняка она что-нибудь бы заметила.

– Да погоди ты! Ты хочешь сказать, что Иоллэ… Та самая, заметь, Иоллэ! Вот эта самая Иоллэ тихо живет в Аверде, недалеко от нашего дома, днем разливает чай по чашкам, а ночью управляет домом свиданий?!

– Ну, во-первых, давай все-таки называть это место «салоном». А во вторых – почему бы и нет? Иоллэ родилась на Диверосе, она связана с ним, что странного в том, что она остается здесь?

– Ну не управляя же домом свиданий!

– Кин, я же попросил…

– Виноват, салоном… Не управляя же салоном этим?!

– Ну, мораль у каждого своя, а вот девушки здоровы, сыты, одеты и обогреты. Да и потом, как я понял, не каждого туда пустят. Женатым, например, туда вход закрыт. Так что зря Решевельц убивался.

– А ты-то откуда это знаешь?

– Поговорил с девушками.

– Где, в «Сладостях»?! – поразился Кин Зи.

– Ну да, – пожал плечами Тэи Зи. – Попили чаю, поболтали…

– Что сделали, прости? Напоминаю: «поболтали» в твоем случае – это когда ты произносишь три слова за разговор, вместо одного.

– А это так важно?

– Хм… – Кин Зи потер подбородок. – Быть ты там мог только в то утро, когда на тебя коробок навешали… Я прав?

– Ну да.

Кин Зи снова поднялся со своего места, подошел к Тэи Зи и уселся рядом.

– Тэи, – вкратчиво спросил он, – а помнишь, ты сказал, что привратник Иове Ли, Йогрет, сначала на тебя коробки свесил, а потом пошел кондитерскую открывать? Где же ты чай-то пил? Уж не за другими ли дверями?

Тэи Зи промолчал и снова закрыл глаза. А Кин Зи вдруг просто расхохотался во весь голос.

– И когда ты туда завернул? До архивов или после? – он, смеясь, хлопнул Тэи Зи по плечу, позабыв про заживающие ладони. – Или, может, вместо?!

Тот, не открывая глаз, пожал плечами, все еще сохраняя полнейшее спокойствие:

– Ну, уж точно не «вместо». Просто заглянул по дороге. Думал, спрошу кое-что…

– Да уж конечно! И ведь ни слова! «Я в архивах был!».

– Ну, я и в архивах тоже был.

– Не сомневаюсь! Ты у нас, как выясняется, на все руки…

– Да при чем тут руки… – начал было Тэи Зи, открыв глаза.

Но, вдруг осознав всю двусмысленность начатой реплики, улыбнулся, сморщился и закрыл глаза ладонью. Кин Зи захохотал еще громче:

– Все, Тэи, лучше ничего не говори! А то хуже будет!

Странная это была картина: двое, пожалуй, впервые за всю свою долгую жизнь от души смеющихся санорра в маленькой пыльной нише, освещенной неярким бледно-голубым светом кристалла, среди нагромождённых вокруг обломков и торчащих кусков стеклянных глыб. И ни один из них ни посмотрел наверх, когда просевшая и покрытая трещинами плита над ними затрещала на этот раз как-то особенно громко, а разлом на ней начал расползаться в стороны и на этот раз, похоже, останавливаться не собирался…

Глава 39

Холодные щупальца тумана, исходящие трещащими искрами, вырываясь из серых пальцев Тиао Тэй, опутывали дневник, пытаясь проникнуть под переплет. Но все попытки были безуспешны – печать держалась непоколебимо. Наконец, он швырнул его на пол к ногам Мэй Си.

– Ты смогла удивить меня дважды, – прошипел он. – Безупречная работа.

Он приблизился к ней и, указав на книгу, приказал:

– Распечатай.

Мэй Си промолчала.

– Гордая… – кивнул Тиао Тэй. – Тогда поговорим иначе.

Мэй Си почувствовала, как все защитные барьеры, которые она тщательно возводила вокруг своего сознания всю жизнь, вдруг взорвались и рассыпались на тысячи осколков. Чужая воля ворвалась в ее разум, скрутила его, вонзилась раскаленным холодом. Она нестерпимо давила и жгла, требуя полного подчинения.

Мэй Си застонала. Она билась, пытаясь вырваться из-под давления, но не могла думать ни о чем, кроме непереносимой боли. Казалось, что еще мгновение и невидимое ледяное пламя охватит ее целиком, превратив в пепел, и она была бы рада этому, но смерти все не было, и чудовищная пытка продолжалась.

Наконец Тиао Тэй отпустил ее. Рухнув на пол, Мэй Си пыталась отдышаться, а он, торжествуя, стоял над ней.

– А печати-то не твои, – сказал он. – Что же ты сразу не сказала? Кто постарался?

Она ничего не ответила, с трудом ловя ртом воздух.

– Не помнишь? Давай я помогу.

Снова удар. Снова боль. Пронзающая, испепеляющая, режущая. Она полоснула, вгрызлась. Мэй Си почувствовала, как кто-то раскручивает, разворачивает ее сознание, словно свернутую ленту, просматривая каждое воспоминание, каждый образ, каждое запечатлённое в памяти слово. Она пронзительно закричала от непереносимой боли, подобной которой до этого мгновения не испытывала никогда. И когда все вдруг оборвалось, она сжалась у колонны и даже не нашла в себе сил отвернуться, когда серое все время изменяющееся лицо приблизилось к ней. Тиао Тэй присел рядом.

– Так вот, оказывается, в чем дело. Теперь понятно, что за странная печать на книге.

Он протянул к ней руку, взял за ледяными пальцами за подбородок и повернул голову к себе.

– Знаешь, а ведь проход, по которому вы попали сюда, закрыт. Скорее всего – уничтожена сама арка. Ты ведь понимаешь, что это означает для тех, кого вы оставили там?

Мэй Си промолчала. На ее лице не отобразилось ни одной эмоции, хотя сердце и рухнуло в бездонную ледяную пустоту. И когда она открыла глаза, в них не было ничего, кроме холодного спокойствия.

– Это значит, что теперь ты запечатан в Бездне и не сможешь…

– В Бездне?! – перебил ее Тиао Тэй.

Он встал, отступил на шаг и, подняв руки, указал ими на окружающий бесцветный полумрак.

– Ты думаешь, что это все – Бездна?! – спросил он.

И вдруг – расхохотался. И в этом смехе было столько уверенности, столько торжества победителя, что Мэй Си поняла – они что-то упустили, чего-то не увидели, в чем-то фатально ошиблись. Она не знала, уловил ли Тиао Тэй ее мысли, но поняла, что он, так или иначе, видит их. И получает от этого удовольствие. А он, подавшись к ней, схватил ее за руки.

– Смотри!

Мэй Си вздрогнула, замерла, словно вглядываясь во что-то, а затем в ее глазах отразился бесконечный ужас.

Ледяные тиски, сжимавшие ее руки, разжались.

– Теперь ты видишь? Теперь ты понимаешь?

Девушка опустила голову.

– Как видишь, я не нуждаюсь ни в ключе, ни во вратах. Разум каждого живого существа в мире, разум всех живых существ, населяющих его, от меня всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Но разве я сделал кого-то своим рабом? Разве я принудил кого-то исполнять свою волю? Разве превратил кого-то в бездумное орудие для исполнения своих планов? Нет, и ты это знаешь. Этот гельд, который достал камни, получил для этого все необходимое и его риск был щедро вознагражден. Гедары, живущие вокруг, нашли здесь спасение от верной смерти и защиту. Это и отличает Эн от тех, кто послал вас сюда – Хаос всегда дает выбор тому, к кому обращается.

Мэй Си подняла на него глаза:

– Что бы мы ни делали, мы делали это по собственной воле.

– Иллюзия, девочка! Жалкая и наивная иллюзия, – серый туман колыхнулся от взмаха руки. – Ты действительно полагаешь, что те, кто отправил вас сюда, позволили бы вам выбирать? Ваши сущности для них не более чем музыкальные инструменты, а взгляды, мысли, принципы, убеждения – всего лишь струны, правильно перебирая которые, можно сыграть любую мелодию. И она будет столь прекрасна, что вам никогда и в голову не придет, что гармония эта – лишь плод искусных прикосновений мастера, а не ваше собственное решение. Вас настолько мягко подвели к этому согласию, что вы даже и не заметили, верно?

Мэй Си промолчала. Тень приблизилась к ней, наполненные живой пустотой глаза оказались совсем рядом.

– А ты уверена, что попытайся кто-нибудь из вас отказаться, с вами не поговорили бы иначе? Откуда ты знаешь, что вам вообще известна правда о том, что происходит?

– В этой книге написано достаточно…

– В этой книге? А ты ее читала? Полагаю, что нет. Вам просто сказали, что в ней. Но почему вы решили, что вам сказали всю правду? Они швырнули вам эту книгу, как охотничьим псам бросают кусок шкуры, чтобы они взяли след, и вы пошли по нему. Пошли, не зная о том, что это я сам отдал эти записи им на хранение, до того момента, когда они понадобятся мне снова!

Мэй Си вздрогнула.

– Бессмысленно было прятать дневник на Диверосе – как бы надежно он не был скрыт, рано или поздно, Энрос и Энлиан обнаружили бы его. Так почем бы не поступить хитрее и не заставить их самих его сторожить? Сделать так, чтобы вместо того, чтобы развеять его в пыль, они берегли бы мои записи, как самое ценное свое сокровище?

Тиао Тэй снова посмотрел ей в глаза.

– Ключ. Они сказали вам, что на недостающих страницах написано, где он спрятан, я видел это в твоих воспоминаниях. Но ведь я не только знаю где он, но и могу устроить, чтобы мне принесли его. Я сумел передать вору гедарский медальон и получить добытые им кристаллы, а это ведь намного сложнее. Так зачем же мне тратить на это три страницы?

Мэй Си молчала.

– Они провели вас, как детей. Даже не солгав, нет – просто не сказав всей правды. Потому что на этих страницах действительно говорится о ключе. Но не о подвеске Нойрэ, а о ключе, открывающем проход с Дивероса сюда. На них написано, как правильно расположить камни, сколько высвободить силы, чтобы держать его раскрытым. А еще там написано, как создать стража, который создаст иллюзию того, что ворота охраняются. Ведь дверь, которую не сторожат, всегда вызывает подозрения, верно?

Взгляд наполненных чернотой глаз на мгновение устремился в пространство.

– Врата разрушены. Древнего святилища Гедрэ больше нет. Но кристаллы целы. Так что все это не имеет никакого значения. Гедары, живущие около горы, разберут завалы, расчистят зал и проходы к нему и восстановят арку, даже если на это уйдут сотни лет. Останется лишь настроить ее. Под моим руководством они с этим легко справятся. Конечно, печать с записей так просто не снять, но я уверен, что найду способ сделать это. В дневнике написано не только как попасть сюда, но и как открыть врата сразу в Бездну. Это позволит передать ключ Нойре, и, получив его, она сможет вернуться на Диверос, чтобы завершить то, что начала когда-то.

Он снова прикоснулся к ее лицу. Мэй Си отвернулась.

– Похоже, теперь ты, наконец, понимаешь, что произошло на самом деле. Они манипулировали вами, не понимая, что сами – всего лишь часть чужого плана. Вам не дали выбора, отправив на верную смерть, но, поверь мне, даже те кто это сделал, не предполагали, насколько бессмысленной она будет.

Мэй Си сжала кулаки. Она чувствовала, что еще не может подняться, но нашла в себе силы выпрямиться. Посмотрев на камень в отдалении, она увидела виднеющуюся из-за него неподвижную руку Алекриз, всю в пятнах крови, и ее глаза сверкнули.

– Выбор? – глухо произнесла она. – Ты считаешь, что у нас не было выбора? А какой выбор давал ты? Какой выбор был у Мерца – отправиться за камнями или умереть под пытками тех, кому ты угрожал выдать его? Какой выбор был у Тойя – служить тебе или сгинуть в снегах? Подчиниться или погибнуть – вот он, твой выбор!

– Слова, слова, слова, – пожал плечами Тиао Тэй. – Громкие и пустые. По крайней мере, у них этот выбор был. Что же касается вас…

Он махнул рукой.

– Впрочем, такое упорство заслуживает награды. Не знаю, что предложили вам те, кто отправил вас сюда, они могли пообещать что угодно, ведь прекрасно знали, что назад никто из вас не вернется, но я хочу вознаградить тебя. Как последнюю, оставшуюся в живых. Пока еще оставшуюся.

Послышался громкий гул. В серой, мертвой тишине он прозвучал как гром. Каменная плита, закрывавшая подобие древнего саркофага, дрогнула и с треском сдвинулась в сторону.

Тиао Тэй протянул к нему руку.

– Я хочу, чтобы ты увидела то, зачем, как вы считали, вы шли сюда. И убедилась в том, что прав я, а не ты.

У Мэй Си перехватило дыхание. Из-под приоткрывшейся плиты медленно поднимался в воздух небольшой прозрачный шар. Под слегка отсвечивающей в темноте оболочкой, в пространстве, наполненном парящими и поблескивающими пылинками, висели небольшие странички с оборванным краем. Шар поднялся выше, плита с глухим стуком встала на место и сфера медленно заскользила к Тиао Тэй. Он взял ее в руки и поднес ближе.

Мэй Си вдруг вспомнила все события, которые они пережили, весь долгий путь, который они прошли. Вспомнила серьезную Грейцель и Девирга, постоянно препирающихся по мелочам, вспомнила Вейгу и Вингу. Она вдруг услышала спокойный и рассудительный голос Тэи Зи и болтовню Кин Зи. Она вспомнила охоту на Мерца, ночь у Иове Ли, долгую дорогу через снежные бури по колено в снегу и расставания, расставания. Опустив взгляд, она снова увидела руку лежащей за камнем Алекриз и почувствовала, как всю ее захлестнула яростная, неудержимая сила.

Выбросив вперед руки, почти коснувшись пальцами сферы, Мэй Си с криком направила всю эту силу, ударив в прозрачную оболочку. На секунду темнота зала полыхнула ярким светом, а пламя светильников прижалось к полу. Плечо и спина взорвались от боли. Сжав зубы, она ударила еще, а потом еще и еще раз. Вокруг взвилась пыль, перемешанная с сияющей, наполненной трещащими искрами метелью.

Сфера осталась невредимой.

Аморфные черты серого лица расплылись в удовлетворенной улыбке. Тиао Тэй чуть склонился, прислушиваясь к ее тяжелому дыханию.

– Так ожидаемо и так глупо, – спокойно сказал он и, подняв руку, наотмашь ударил ее по перевязанной руке. Мэй Си вскрикнула.

– Я хотел, чтобы ты посмотрела, насколько вся ваша затея была бессмыслена с самого начала. А ты поспешила продемонстрировать, насколько ты предсказуема.

Он отпустил сферу, и она медленно поплыла назад к каменному блоку.

– Пожалуй, достаточно. Твое пребывание здесь и так не в меру затянулось.

Он начал поднимать руку. Между серыми пальцами вспыхнули дрожащие нити и начали собираться в клубок. Затем Тиао Тэй потянулся к ней. Его глаза снова оказались близко-близко. В них кипела пустота Бездны.

– Больно не будет, – сказал он.

Мэй Си закрыла глаза.

И вдруг услышала громкий резкий звон, будто металлом с силой ударили о камень.

Тиао Тэй резко обернулся. Его черты исказились от ярости.

Рядом с камнем стояла Алекриз. Исцарапанная, окровавленная, в разодранной одежде, с заплывшим глазом, разбитыми в кровь губами, на дрожащих от слабости ногах, но – живая. Вцепившись одной рукой в плиту, она другой прижимала к камню плоский круглый предмет – диск, выплавленный из поглощающей энергию руды Йорведары.

Прозрачная сфера растворилась. Листки дневника, подняв легкое облако пыли, упали на камень.

Тишину разорвал яростный рев Тиао Тэй.

– Тварь!!!

Уже подготовленный заряд ударил в накрывающую блок плиту, разбив ее на части. Один из кусков ударил Алекриз, отшвырнув ее в сторону. Не издав ни единого звука, она рухнула на камень. Серая тень метнулась было к ней, но вдруг словно наткнулась на невидимую преграду. Темная петля, наброшенная Мэй Си, затянулась и рванула Тиао Тэй назад. Зарычав, он рубанул по ней ребром ладони, без труда рассекая путы, а затем обернулся к девушке. Черты его лица были искажены ненавистью и… страхом. Он взмахнул руками – и в ее сторону метнулись два темных сгустка. И тут же, не достигнув своей цели, оба разлетелись облаками темных частиц, брызнувших во все стороны.

– Не трогай ее, – послышался из темноты негромкий голос.

Исходящая холодным серым туманом фигура рывком обернулась, а затем отпрянула в сторону. А из темноты на освещенное пространство шагнул мужчина в дорожной одежде. Он посмотрел на лежащую неподвижно Алекриз, потом перевел взгляд на Мэй Си. И только после этого повернулся к Тиао Тэй.

– Узнал? – спросил он.

Тот попятился.

– Узнал, – кивнул мужчина и сделал шаг вперед.

Тиао Тэй затравленно огляделся по сторонам.

– Она не придет, – усмехнулся мужчина. – Да ты ведь и сам это знаешь. Из Бездны сюда не войти. А вот отсюда в Бездну…

Он не сделал ни одного движения, но серую фигуру вдруг окутало черное облако. Тиао Тэй дико закричал.

– Не ори, – брезгливо поморщился мужчина. – Еще успеешь наораться вдоволь.

Ударило ледяным ветром. Мэй Си прижалась к колонне. Случайно ее рука нащупала лежащий рядом дневник. Не задумываясь, она крепко прижала его к груди и, не отрываясь, полными ужаса глазами наблюдала, как темное облако вместе с пытающимся вырваться из него Тиао Тэй втянуло в плиты пола.

– Расскажешь своей хозяйке, как верно ты ей служил, – сказал тот, кто называл себя Сандаром.

Он вздохнул, отряхнул руки и поднял глаза на сжавшуюся у колонны Мэй Си. Та крепче стиснула дневник. Ее била сильная дрожь, а по покрытому пылью лицу, оставляя за собой черные дорожки, впервые в жизни катились слезы.

Подойдя к ней, он присел рядом. Девушка тут же подобрала ноги.

Мэй Си, – голос Сандара был тихим и теплым. – Я знаю, через что ты прошла. Знаю, через что вам всем пришлось пройти. Но сейчас нужно завершить начатое. Прошу тебя – отдай мне записи.

Он протянул руку. Санорра судорожно всхлипнула и еще крепче сжала книгу.

Сандар опустил руку. Мэй Си увидела, как он поднял голову и посмотрел в темноту. И тут же на ее плечо легла теплая женская ладонь. Вздрогнув, девушка обернулась.

Рядом с ней стояла Иове Ли. В своем простом платье она выглядела так, словно только что вышла из-за стойки в кондитерской. Легко погладив Мэй Си по волосам, она опустилась рядом, заглянула ей в глаза. И в этом взгляде было столько доброты, столько сострадания и нежности, что у Мэй Си перехватило горло.

– Бедная девочка, – тихо прошептала Иове Ли и прикоснулась ладонью к ее щеке.

От этого прикосновения у Мэй Си внутри все взорвалось. Зарыдав, она прижалась к ее плечу. Просто плакала. Не понимая, что с ней происходит и не в силах остановиться.

– Алекриз… она там… она…

Слезы снова не давали говорить. А Иове Ли только тихо гладила по плечам, по волосам, по спине, и от этих прикосновений проходила боль, растворялся и таял ледяной ужас.

Сандар молча сидел рядом.

Наконец, Мэй Си начала успокаиваться. Вытерев глаза, она протянула ему книгу.

– Вот. Дневник – это самое главное. Страницы – это только приманка. Они там, на камне. Алекриз…

– Не бойся, – Иове Ли взяла ее за руку. – Теперь все будет хорошо. Поверь мне.

Сандар встал и взялся за переплет.

– Ее невозможно открыть… – начала Мэй Си и вдруг замолчала.

Потому что он стер рукавом пыль со старой кожи и спокойно раскрыл книгу.

Девушка задрожала и сжала ладонь Иове Ли.

Листки дневника зашуршали, переворачиваясь. Лежавшие на камне страницы сорвались с места и с хрустом вросли в переплет. От книги по залу прошла волна, погасившая стоящие на полу светильники. Теперь Сандар стоял в темноте, освещенный лишь переливающимся сиянием, исходящим от дневника.

Он разжал пальцы, и книга повисла в воздухе, медленно вращаясь. Кожа переплета подернулась тлением и начала рассыпаться в пыль. Процесс быстро охватил древние страницы. Книга дрожала, словно съедаемое заживо смертельной болезнью существо. Шлейф серой пыли разлетался вокруг. Гигантская тень Сандара металась по колоннам.

Молча, не отрываясь, Мэй Си следила за тем, как рассыпаются в прах древние записи. Тупая ноющая боль в спине и плече прошла, но она этого даже не заметила. Иове Ли сидела рядом, не выпуская ее руки.

Последний кусочек бумаги превратился в невесомые серые частицы. Еще мгновение там, где только что в воздухе висела книга, держалась яркая точка. Но и ее свет задрожал и угас. Воцарилась темнота.

– Иоллэ, – послышался голос Сандара – Можно немного света?

– Да, сейчас.

Тут же вокруг закружились сотни издающих тихий звон маленьких точек. Собравшись вместе, они живым поясом окружили небольшую площадку, осветив ее теплым, спокойным светом.

Стоявший поодаль мужчина отряхнул одежду от остатков пыли, в которую превратился дневник и подошел поближе.

– Вот и все, – сказал он. – Все закончилось. Осталось только навести порядок.

– Я все сделаю, – Иове Ли выпустила ладонь Мэй Си и поднялась на ноги. – Идите.

Мэй Си молча подняла на них глаза.

– В твоем взгляде я читаю массу вопросов, – Сандар протянул ей руку. – Пожалуй, пришло время на них ответить.

Глава 40

Угасающий солнечный диск уже наполовину погрузился в полосу плотного тумана, закрывавшего море на горизонте. Красноватая дорожка света, подрагивая, тянулась почти до самого мелководья, где ее расхватывали на спины спокойные волны и смешивали с пеной, которую выносили на пляж.

Где-то позади шумел листвой лес, в котором дневные птицы уже отходили ко сну, а ночные еще только просыпались и нерешительно брали первые ноты.

На брошенном на теплый песок плаще, у горящего костра, еще совсем прозрачного в наступающих сумерках, сидели двое – средних лет мужчина и молодая темнокожая санорра. На ее правом предплечье светлел тонкий и уже едва заметный шрам. Она смотрела на солнце, все глубже уходящее в пелену, стирающую вдали линию между водой и небом, поглаживала пальцами отшлифованный морем камушек и думала о том, что ей только что рассказал ее собеседник, тоже не отрывавший взгляда от набегающих на берег волн.

– Когда гельды провели первый конклав, избрав эйцваса – главу Старого Города, я оставил ему подарок: одно из двух колец, изготовленных Гедрэ для меня и Энлиан, и два письма. Первое – лично для него, а второе, подлиннее, для всех, кому написанное в нем могло быть интересно. Первое до сих пор передается от эйцваса к эйцвасу, а вот ко второму гельды особенного внимания не проявили. И, насколько мне известно, обе эти странички так и продолжают пылиться в архивах. А вот в Эш Геваре, едва узнав содержание этого послания, сразу же приняли меры.

– Санорра знают об Орвега? – спросила Мэй Си.

– Конечно. Правда, они вряд ли когда-нибудь признаются в этом.

– Почему тогда мы о них никогда не слышали?

– Потому что ничего, что касается Орвега, никогда не выходило за пределы очень тесного круга посвященных. И, в отличие от Аверда, считающего все сказкой, в Эш Геваре внимательно следили за любыми необычными проявлениями на Диверосе, накапливая знания и передавая их из поколения в поколение. Чтобы, когда угроза возникнет – своевременно с ней справиться.

– Угроза?

– Конечно. Орвега попытаются уничтожить любой активный источник Хаоса в этом мире. Что это будет – для них не имеет значения. Зная об этом, Иоллэ предостерегала саллейда от проникновения в Эш Гевар. С того момента, когда, став санорра, они впервые применили данную им Хаосом силу, появление Орвега на Диверосе в том или ином виде было лишь вопросом времени.

Сандар поднял с песка сухую ветку и положил ее в костер.

– Вас троих с самого начала держали на примете, для этого были свои причины…

– Какие?

Сандар повернулся к ней:

– Хочешь что-то узнать – не перебивай. У нас на самом деле не так уж много времени. Оставь его для более важных вопросов, хорошо?

Мэй Си промолчала.

– Так вот, абсолютно точно то, что вас очень долго проверяли, изучали, стараясь понять, что происходит и что с вами делать. В итоге справедливо рассудили, что лучше держать вас подальше.

Мэй Си подняла на него глаза и увидела, что он смотрит на нее.

– Прежде чем ты возразишь, вспомни, что случилось, когда ты рассказала своему наставнику о том, что можешь слышать разные силы, даже недоступные тебе, как санорра? Или, может, ты мне можешь назвать еще кого-то из Эш Гевара, кто как Тэи Зи может чувствовать присутствие жизни поблизости? С каких это пор Эш Гевар годами тренирует двоих иворэ и одного бойца отдельно от других, запрещая рассказывать о том, что происходит на занятиях? И отправляет повсюду втроем, хотя обычно исполнители договоров – это невидимые тени-одиночки, присутствие которых никто не успевает заметить? И неужели даже сейчас, годы спустя, ты не видишь, что все, что случилось с вами в Зигверте – результат сложной игры тех, кто хотел отрезать вас от источника Хаоса, для которого вы представляли опасность? От Эш Гевара и его обитателей.

Мэй Си отвернулась. И вдруг услышала:

– Или, может быть, нам стоит поговорить о ваших снах?

Девушка повернулась к нему. Черные глаза смотрели на нее в упор.

– Великолепные города гибеноров, цветущий Диверос задолго до их появления, реки огня, в которых рождался этот мир, необъятные потоки энергии вечной Гармонии и ледяная пустота бесконечного Хаоса. Вы ведь видели все это? Видели то, что не видел никто из живущих. Вы, санорра, которым по их природе не дано видеть снов, видите то, о чем рассказывает написанная гибенорами Ордана, которую никто из вас никогда не держал в руках. Видите то, о чем говорят остатки книг, пережившие катастрофу и хранящиеся сейчас в самых глубоких и закрытых архивах, или предания, которые существуют от начала времен. Я знаю, что вы записываете свои сны, знаю, что сравниваете с тем, о чем рассказывают старые книги. И никогда не находите отличий.

Он вздохнул и провел концом ветки линию на песке, словно оставляя Мэй Си и весь мир за этой границей.

– Когда мы впервые говорили об этом, там, у вас дома, я рассказал, что Орвега были соединением наших сил, наших знаний, нашей памяти. Сейчас, даже будучи скрытым глубоко в вас, все это иногда пробуждается. Как сны или как способности, недоступные остальным санорра. Что-то вы научились контролировать, но что-то навсегда останется за пределами ваших возможностей. И те, кто наблюдал за вами, это поняли. И поэтому абсолютно справедливо сочли вас опасными.

Мэй Си не сказала ни слова. Она снова обратила свой взгляд на волны, и в ее черных глазах отразился свет заходящего солнца. Потом она стянула свои тонкие перчатки, посмотрела на камушек, который все это время держала в руках, и сжала его в кулаке. Он был холодным, как и ее пальцы.

– Так кто же я? – наконец спросила она.

Сандар пошевелил своей веткой костер. В темнеющее небо взметнулась стая ярких искр.

– Одно из двух, – сказал он. – Либо у тебя хватит сил быть той, кто ты есть, кем была все это время, и кем ты хочешь быть, либо ты сдашься и будешь той, кем тебя сделают обстоятельства. Третьего не будет. А уж что тебе ближе – выбирай сама.

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда.

Растревоженный хворост в костре защелкал, заставив круг света задрожать.

– Если все это правда… – начала Мэй Си.

– «Если» здесь излишне, – прервал ее Сандар. – Это правда. Нравится нам всем это или нет.

– Хорошо. Как это могло произойти? Как это вообще возможно?

Сандар задумчиво погладил пальцами подбородок.

– На этот вопрос я не могу тебе ответить. Не потому что не хочу. Потому что мы сами не знаем. Я понимаю, что это звучит странно, но это так. Но у меня есть догадка, что об этом тебе нужно спрашивать не нас.

Он указал рукой вокруг:

– Этот мир – не просто вместилище жизни, ее колыбель. Он сам – живой, кому, как не тебе это знать. Пускай еще совсем ребенок, но он взрослеет, становится мудрее. Он набирается опыта и сил. Возможно, этот вопрос тебе стоит задать не мне, а ему. Может быть, Орвега оказались необходимы ему для защиты от чего-то… или от кого-то.

– Как же мне его спросить?

– Как я уже сказал – я не знаю. Никто из нас не знает. По крайней мере – пока.

Ветка полетела в огонь, пламя веселым щенком прыгнуло, радостно вцепилось в нее, костер разгорелся ярче.

– Кто такая Алекриз? – вдруг спросила Мэй Си. – Кто… кем она была? Такой же, как мы?

Сандар, не спешил с ответом. Он, прищурившись, смотрел на огонь, и было не понятно, отражение ли костра видно в его зрачках или языки пламени пляшут прямо в глубине его глаз.

– Нет, – сказал он после долгого молчания. – Это другая печальная история. Она жила в Ордагеде, была исследователем, занималась изучением природы Дивероса. И стала одной из первых жертв Хаоса. Одержимые им звери напали на экспедицию гибеноров в северном лесу. Их нашли только через два дня. Ее обнаружили под грудой мертвых хищников, изодранную почти окоченевшую, но еще живую. Она сама стаскала трупы зверей в кучу, чтобы хоть немного согреться, спрятавшись среди покрытых мехом тел.

Мэй Си опустила голову. А Сандар продолжал:

– Она была уже практически мертва, когда ее привезли в поселок. Иоллэ примчалась туда, чтобы помочь ей. Она исцелила ее раны, но девушка была так слаба, что все равно угасала у нее на глазах – после всего пережитого ее тело не могло самостоятельно удержать жизнь. И тогда Иоллэ решилась на рискованный шаг – она отдала ей частичку своей силы. Благодаря этому Алекриз выжила и быстро поправилась. С тех пор они неразлучны.

– Спутница Иоллэ, – Мэй Си уронила камушек и он, стукнув, затерялся в темноте. – Значит, тогда, у палатки, я видела ее.

– Да, это она, – кивнул Сандар. – Единственная из гибеноров, полностью невосприимчивая к силе Эн, благодаря подарку Иоллэ – маленькой искорке чистой силы жизни. Но эта же сила обрекла ее на одиночество. Все, что было ей дорого и близко, было уничтожено. Здесь, на этом скрытом от всех острове, она провела очень много времени, прежде чем вернуться вместе с Иоллэ назад, уже в новый, совершенно незнакомый мир. Можно сказать, что по своему она тоже Дей Кай.

– Мы на Диверосе?

– Конечно. Очень далеко в океане. На веслах сюда не дойти, под парусом – тоже: Сэйго постарался… – начал было Сандар.

– А то место, где мы были? – прервала его Мэй Си. – Что это? Я знаю, это не Бездна. Я видела… Тиао Тэй показал мне. Оно – будто бы здесь, вокруг нас. Одновременно в нашем мире и вне его. Оно как бы проникает повсюду. От него невозможно укрыться. И я слышала, я видела – оно наполнено силой. Очень необычной силой. В ней есть что-то от Хаоса, но это не он. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Сандар вздохнул:

– Мэй Си… я могу тебе ответить. Но, поверь, я бы не хотел этого делать. Ради тебя же самой. Тиао Тэй сказал правду – проникнуть туда из Бездны невозможно, а сейчас, когда с ним покончено…

Мэй Си молча посмотрела на него, и он замолчал. Затем заговорил, явно нехотя:

– Когда сущность живого существа вступает во взаимодействие с Хаосом – она меняется. Не важно, поглотит ли он ее, или она будет успешно сопротивляться его проникновению, но изменения неизбежны и происходят они почти мгновенно, тебе, как санорра, это должно быть хорошо известно.

Он снова замолчал, словно ожидая от нее вопроса, который позволит увести разговор в сторону. Но она только коротко сказала:

– Дальше.

– В тот момент, когда произошла Катастрофа, Хаосом были поражены все гибеноры. Кто-то больше, кто-то меньше. Но в итоге это не имело значения – помочь им было уже невозможно.

– Я понимаю и никого не обвиняю.

– Чистый Хаос, освободившись, не мог покинуть этого мира и слиться с Бездной, и был запечатан в Эш Геваре. Но, к сожалению, и те сущности, что не растворились в нем полностью, но подверглись его воздействию, тоже не смогли покинуть Диверос: Тонкий Мир, чистая энергия жизни, не мог принять их.

Мэй Си закрыла глаза.

– Будучи привязанными к этому миру, лишенные энергетической подпитки и из Бездны, и из Тонкого Мира, эти сущности постепенно распадались, образуя как бы облако энергии, окружающее Диверос. Энергии, обладающей необычными свойствами, недоступными ни силе жизни, ни Хаосу. Она способна течь сквозь время и пространство, охватывая все, что существует в этом мире в один и тот же момент. Она никому не подвластна, но, как ты видела, мало что может сравниться с ней по мощи. Это мертвая сила. Серый Мир.

Он замолчал. Тихо шумели волны. Вокруг уже было совсем темно, и огонь костра неярким дрожащим кругом выхватывал сидящих из ночной темноты.

– Значит, все ушедшие санорра…

– Все ушедшие и все, кому еще предстоит уйти, – резко оборвал Сандар. – Я предупреждал тебя. Стоило прислушаться.

Мэй Си ничего не ответила. Открыв глаза, она прикоснулась к тонкой, почти исчезнувшей светлой линии на предплечье, провела по ней пальцами. Со стороны казалось, что она пытается согреться, замерзнув на прохладном ветру, дующем с моря.

– Тогда, у нас дома, вы сказали, что если мы справимся, то нашу награду будет невозможно оценить в мешках с деньгами, – тихо сказала она. – Значит ли это, что я могу о чем-то попросить?

Сандар прищурился:

– Разумеется.

Девушка повернулась к нему:

– Я хочу быть с…

Она сбилась на секунду, но тут же повторила:

– Я хочу быть с ними.

– Мэй Си…

– Я хочу быть с ними. Хочу, чтобы все кончилось. Это разумная просьба. Возможно, вы единственный, кому по силам это сделать. И это лучшее, чем все может закончиться. Для всех. Вы ведь и сами это понимаете.

Сандар ничего не ответил. И ничего не возразил. Долго, очень долго, хранил он молчание. Молчала и Мэй Си.

– Хорошо, – наконец сказал он, поднимаясь. – Думаю, это будет справедливо. И, да, ты права, это действительно лучший выход для всех.

– Я знаю, – кивнула девушка.

Она осталась сидеть на песке, но подняла на него взгляд.

– Последний вопрос, Энрос. Грейцель, Девирг, сестры…

– Мэй Си…

– Я все понимаю. Но я хочу знать другое. Я знаю – вы можете мне сказать.

Сандар набросил на голову капюшон. Свет костра тут же отбросил на его лицо тень и оно потемнело, а глаза превратились в два наполненных вечной ночью колодца.

– Там, где они будут, им будет хорошо, – глухо сказал он. – Даю слово.

– Хорошо.

Мэй Си улыбнулась и закрыла глаза. Стоящий рядом с ней мужчина повернулся к костру, легко дунул на него и он погас, словно огонек свечи.

Глава 41

Тишина. Ни шума волн, ни шелеста деревьев. А вот птичье пение осталось. Правда, многоголосый хор замолчал, и сейчас за всех старалась какая-то одинокая, бесталанная, но настырная птаха. Ее тонкий, пронзительный писк буравил уши, словно ржавое сверло. На секунду она умолкла, но тут же, видимо, набрав побольше воздуха, заголосила еще громче.

Мэй Си поморщилась и открыла глаза.

И увидела над собой косую полоску солнечного света, лежащую на потолке. На белом потолке ее собственной комнаты.

Ставни и окно были раскрыты. Занавески шевелил прохладный ветерок. С улицы, сквозь продолжающийся птичий писк, послышался негромкий шум, обычный для того времени, когда город уже проснулся, но еще только потягивается, собираясь приступить к своим обычным делам и радуясь отличной погоде, на которую расщедрилась ранняя осень. Рядом на столике неторопливо тикали часы.

Мэй Си, коснулась пальцами предплечья и не нашла на нем следа от недавнего шрама. И вдруг ей страшно захотелось, чтобы все пережитое с того дождливого вечера, когда в их дверь постучался неожиданный гость, оказалось просто тяжелым сном, одним из тех, что порой посещали ее. Чтобы записать его в книгу, как и все остальные, а потом – выбросить из памяти. А, может, и не записывать, просто заставить себя все забыть. И некоторое время она, не шевелясь, с надеждой ждала какого-нибудь звука из тех, что всегда раздавались в доме по утрам: стука открывающейся двери, поскрипывания ступеней под чьими-нибудь шагами, голосов, чьего-нибудь смеха… ну хоть что-нибудь!

Но вокруг было тихо. Только тупая птица продолжала орать как резанная. Мэй Си поняла, что ничего не будет. Тиао Тэй был прав – с самого начала их выбор был лишь иллюзией. Они сделали все, что от них требовалось, исполнили уготованную им роль приманки. А награда… к чему она мертвым? Впрочем, разве то, что мир не канет в небытие – недостаточная награда? Наверное, достаточная, если кто-то согласился отдать за нее жизнь.

Мэй Си вдруг вспомнила, какой взгляд был у Кин Зи в тот момент, когда он стоял у арки, прикрывая их уход. Вспомнила отчаяние, которое увидела в глазах Алекриз, когда она, вся в крови, едва держась на ногах, последними силами прижимала к камню медальон, освободив страницы от защищающей их оболочки. Они считали нормальным заплатить такую цену.

Но что делать, если жизнь, которую ты готов был отдать, вдруг оказывается никому не нужной? Если от нее отворачиваются, как от неуместного и неудобного подарка, вежливо и равнодушно кивая тебе? И ты остаешься в одиночестве, посреди пустоты, не зная, что делать, как быть дальше?

Вдруг стало так больно, что Мэй Си стиснула зубы и, вцепившись в одеяло, глухо застонала. Комната вокруг нее вдруг словно дрогнула, жалобно звякнули часы, задребезжало стекло в рамах. Орущая на окне птаха истошно пикнула и, наконец, заткнулась.

А само одеяло медленно зашевелилось, поползло в сторону. И это было столь неожиданно, что Мэй Си сорвало с постели с такой скоростью, будто кровать под ней провалилась сквозь пол.

Прижавшись к стене, она подняла руку и над пальцами закрутились мелкие шарики из кипящей темноты.

Одеяло же продолжало свое небыстрое движение. А потом из-под него сначала появились темные волосы с перепутавшимися белыми прядями, затем – растрепанная голова с заспанной и совершенно растерянной физиономией. Обладатель физиономии осторожно огляделся по сторонам, явно не понимая, где он находится и как он мог здесь оказаться, потом заметил стоящую у стены Мэй Си – и, кроме растерянности, на физиономии появилось еще и глубочайшее изумление.

– Мэйс? – негромко и хрипло спросил он.

Потом окинул ее взглядом сверху донизу и обратно и добавил:

– Ух ты…

Ощутив голой спиной прохладу стены, Мэй Си сорвала с кровати покрывало и набросила на себя. Этот жест незваного гостя, похоже, удивил. Он уселся на кровати, с задумчивым видом осмотрелся вокруг, ощупал себя.

– Ты?… – только и смогла выдавить из себя Мэй Си.

Кин Зи, на вопрос никак не отреагировал. Он поднес к глазам ладони, осмотрел их со всех сторон. И вдруг отколол странное: вцепился зубами в собственную руку. Покривился от боли, понаблюдал, как затягиваются ранки и растворяется на коже след от укуса, а потом поднял несколько прояснившийся и недоуменный взгляд.

– Это, что, все настоящее? – спросил он.

Мэй Си осторожно присела на край кровати и прикоснулась к его плечу. Оно было прохладным, но абсолютно живым. Кин Зи опустил глаза.

– Камень… Плита не выдержала, все посыпалось, стало темно, и камень… огромный такой камень, летит сверху. И вдруг – ничего. Тишина. Открываю глаза – ты стоишь.

Он поднял руку и осторожно, словно ожидая, что все исчезнет, провел ладонью по ее волосам. И вдруг рука его замерла, лицо изменилось. Кин Зи вскочил на ноги.

– Тэи!

Заметив собственное отражение в зеркале, он сгреб на себя одеяло и ринулся в дверь.

– Он тоже там был, когда нас завалило!

– Что?! Подожди!

Выбежав из комнаты в галерею, Кин Зи оглянулся по сторонам, будто все еще не очень хорошо понимал, где находится. Все двери в комнаты были закрыты, в доме стояла тишина.

– Мэис, я сам ничего не понимаю. Я тебе даже объяснить не могу, как это: пыль, грохот, темнота, все рушится вокруг. И вдруг, раз – тишина, солнышко светит. И ты… еще и…

Он изобразил невнятный жест, который, судя по всему, должен был означать отсутствие одежды.

В этот момент из соседней комнаты, которая принадлежала Грейцель, вдруг послышался громкий вскрик, глухой удар, а затем такой звук, словно на пол упало что-то тяжелое. И тут же раздался неразборчивый, но очень громкий женский крик.

Мэй Си остановилась. Кин Зи тоже замер.

– Это, что, Грей? – спросил он.

В дверь под непрекращающиеся вопли, перемежающиеся с такими словами, какие в этом доме никогда до того не звучали, что-то крепко ударилось изнутри. Затем она распахнулась, и из-за нее выскочил Девирг, как и Кин Зи, замотанный в одеяло. Он тут же захлопнул дверь, прижал ее плечом и обеими руками схватился за ручку, которая спустя секунду бешено задергалась.

– О, Кин, – просиял он, заметив стоящих рядом санорра, – привет! Мэй Си, мое почтение.

В дверь ударили изнутри. Судя по силе удара, заставившего прогнуться прочные доски – ударили ногой.

– Кто-нибудь понимает, что происходит? – поинтересовался блондин, пытаясь одновременно не выпустить ручку и не уронить на пол одеяло. – Я вот ничего не понимаю. Мы победили, или как?

Дверь сотряс еще один удар.

– Зараза, – перехватив ручку, Девирг снова поправил одеяло. – Ребята, без обид, но узнаю, кто это сделал – мало не покажется.

– А… – начал было Кин Зи.

В этот момент ручка вырвалась-таки из взмокших пальцев. Не дожидаясь, пока дверь откроется, Девирг припустил к ванной, топоча босыми пятками.

А на пороге комнаты возникла румяная от негодования Грейцель, наряд которой полностью повторял одеяние Девирга, с той лишь разницей, что вместо одеяла она была закутана в простыню.

– А ну, стой!!! – заорала она ему вслед.

Дверь ванной захлопнулась, и за ней громко щелкнул замок.

Только теперь Грейцель заметила санорра, и весь ее праведный гнев мгновенно обратился против них.

– Знаете что, может, это в Эш Геваре нормально, но я… Это же… Надо же знать границы! Спасибо вам, конечно, но зачем вот так-то?!!

Кин Зи и Мэй Си переглянулись.

– Да что вообще происходит-то? – растерянно спросил Кин Зи.

– Я, кажется, понимаю… – заговорила Мэй Си.

Громкий девчачий визг, раздавшийся из одной из больших смежных между собой комнат, которые занимали Вейга и Винга, не дал ей договорить. Все бросились к двери.

– Вот и Тэи нашелся, – пробормотал Кин Зи, дернув за ручку.

Дверь не открылась, а визг повторился.

– Отойдите! – Мэй Си послала в замок короткий импульс.

Ручка и скрытый в двери механизм брызнули обломками в разные стороны. Кин Зи толчком раскрыл дверь… и остановился. Рядом с ним в дверях встали Грейцель и Мэй Си.

Комната была залита ярким солнечным светом. Тэи Зи в ней не оказалось, но на кровати обнаружились обе сестры, закутанные в одно одеяло. Растрепанная рыжая Вейга, схватив Вингу обеими руками, то заглядывала ей в глаза, то принималась целовать, то прижимала к себе, и постоянно без остановки повторяла.

– Винга… Винга, сестренка… Сестричка моя…

– Вейга, да ты что? С ума сошла? Дай одеться-то! Вейга!

Заспанная Винга вяло сопротивлялась, пытаясь подтянуть повыше одеяло, но в целом выглядела довольной.

– И когда мы до дома добраться успели? Ничего не пойму… Я что, проспала всю дорогу?

Вейга не отвечала, только сильнее стискивала объятия.

Первой стоящих в дверях Грейцель, Кин Зи и Мэй Си заметила Винга.

– Это вы там шумите, что ли? – просияла она, на всякий случай плотнее запахнув одеяло. – Все прошло, глаза в порядке! Вейга, да подожди ты! А где Тэи? Ой, а вы чего голые расхаживаете?

– Мы не голые! – хором ответили Мэй Си и Грейцель.

Сзади донеслось сдержанное покашливание.

Все стоящие в дверях обернулись. Тэи Зи, одетый, расчесанный и неизменно спокойный прошел в комнату.

– Там Девирг в ванной закрылся. Вторая свободна, но в нее придется занимать очередь, – сказал он.

– Тэи! – Винга едва не выпрыгнула из-под одеяла к нему навстречу, – Спасибо тебе огромное! Глаза в порядке, все прошло!

– Мне? – санорра поднял бровь. – Ну, было бы за что, а так – всегда пожалуйста.

– И выспалась я, кажется, на всю оставшуюся жизнь! Вы меня простите, что пришлось со мной храпящей таскаться.

– Да брось, – Тэи Зи подошел и сел рядом. – Глаза, говоришь? Ну-ка, покажи?

Он заглянул Винге в глаза, кивнул:

– Да и не страшно, все в порядке. Вейга, тоже посмотри на меня?

Зачем? – удивилась гедарка.

На секунду она отвернулась от сестры, но потом снова обняла ее.

– Ага… – Тэи зи подошел к дверям и внимательно осмотрел собравшихся. – Занятно… Кстати, друзья мои, я рад вас снова видеть, но вы бы оделись. И, может, перекусим? Есть хочется до смерти. А вы тут столпились в дверях. Еще и голые.

– Мы не голые!!!

Глава 42

Приготовлением завтрака (так как время оказалось очень ранним) занялись всей компанией после того, как все привели себя в порядок и немного оправились от пережитого потрясения. За едой серьезный разговор как-то не завязался, поскольку во-первых, все действительно страшно проголодались, а во-вторых, ни о чем важном говорить и не хотелось. Хотелось просто шутить, смеяться, одним словом – впитывать в себя радости жизни.

Из столовой все общество как-то само собой переместились в гостиную. Рассевшись на свои любимые места, все с удовольствием наслаждались чувством покоя и уюта, которым дышала эта комната, сейчас наполненная золотистым теплым светом.

– Я как-то во всей этой суматохе забыл поздравить всех нас с невероятным окончанием этого нашего необыкновенного похода, – торжественно объявил Кин Зи. – Все мы достойны всяких похвал, но я бы все-таки хотел, чтобы мы с вами особенно горячо поаплодировали присутствующей здесь великолепной Мэй Си и во всех отношениях удивительной Алекриз, здесь отсутствующей, ибо все трудности в итоге легли на их изящные, но невероятно сильные плечи!

Он первым громко захлопал в ладоши, и окружающие изо всех сил его поддержали, а Девирг (который сидел в противоположном от Грейцель углу), даже засвистел.

Мэй Си смущенно улыбнулась.

– На этом, поскольку нас много и слова благодарности для каждого, и, разумеется, каждой из нас, – поклонился он в сторону Грейцель и сестер, – можно произносить бесконечно, предлагаю сразу перейти к восстановлению общей картины случившегося. Потому что я сам горю желанием узнать, чем все закончилось. К стыду своему должен признаться – финал мы с Тэи пропустили. Впрочем, по уважительной причине.

– Это по какой же? – поинтересовался Девирг.

– Знаете, что я понял? – донеслось вдруг от окна.

Тэи Зи развернул к нему свое кресло и, закрыв глаза, сидел, подставив лицо, на котором тихо мерцали светлые песчинки, под солнечные лучи.

– Смерть. Ее, как и жизнь, можно почувствовать. Это похоже… Представьте, что через сущность живого существа насквозь проходит темная полоса.

– Занимательно, – кивнул Девирг. – Тэи, а если не секрет, это ты к чему сейчас?

– Это я к тому, что из всех нас такой полосы я не чувствую только у Мэис. Так что все мы, кроме нее… что-то пропустили по уважительной причине. Насчет Алекриз не знаю, но вы ведь не стали пользоваться ее кристаллом, верно?

Сидящая рядом с сестрой Винга побледнела как мел и посмотрела на нее с немым вопросом в расширившихся от страха глазах. Вейга в ответ пожала плечами, виновато улыбнулась и в который уже раз за утро крепко ее обняла.

– Ну да, мы как-то подумали-подумали… и не стали, – сообщение Тэи Зи на Девирга, казалось, никакого впечатления и не произвело. – Мы, кстати, его еще и расколотили, так что давайте потом придумаем для Алекриз какое-нибудь стоящее объяснение, а то она на меня и так за эту свою эту Спутницу косится злобно.

– Да, и заканчивал бы ты болтать на эту тему. Особенно с ней, – не отворачиваясь от окна, предложил Тэи Зи. – Поверь мне, так только лучше будет. Лучше расскажите, как у вас там все сложилось?

Грейцель задумалась.

– Я сейчас пытаюсь вспомнить, – сказала она, – но почему-то не могу. Нет, кое-что я помню. Как вы ушли – помню. И еще…

Она сбилась, мельком глянула на Вингу и продолжила:

– И еще совсем немного. Как камень разбивали – помню. А потом все словно начинает гаснуть.

– Да, как будто в воду погружается, – согласился с ней Девирг. – Мягко так, но не рассмотреть.

– Ну вас, – поежилась Винга. – Не помните – и не надо, значит. Я вот вообще толком ничего вспомнить не могу. Помню, что, кажется, что-то с глазами было… не помню только что. И что просыпалась где-то, вроде бы в Ховскооде. А вы теперь говорите, что мы там и не были. Вообще не понимаю теперь, где правда, а где нет.

– Ну, и не ломай голову, – поспешила сказать Грейцель, стремясь скорее закончить разговор на скользкую тему. – Главное, скажите – одержимые к вам не прорвались? И вообще, что там было в пещере?

– Не прорвались, благодаря вам, – кивнул Кин Зи. – Врата там были. Вроде тех, которые создала Нойрэ. А к ним был приставлен крайне настырный и нудный сторож.

– Ну и вы… – начал Девирг.

Грейцель толкнула его в бок кулаком.

– Ну и мы с Тэи, как мужчины воспитанные, пропустили девушек вперед, а сами остались побеседовать с этим… непонятно чем. В общем, нет больше ни его, ни врат. Камни-то, может, и остались, только добраться до них больше никак нельзя. Потому что, да простят нас гедары, но пещеры тоже больше нет. Да, Тэи?

– Угу, – отозвался Тэи Зи. – Ни пещеры, ни пути в нее в нее, скорее всего. Пожалуй, хорошо, что гедары туда не наведываются. Но с гевлами объясняться, скорее всего, придется.

– Да, придется. Боюсь, нужно рассказать им о Тойя, – вздохнула Вейга. – Мэис, а что у вас с Алекриз случилось? Что там было? Нашли вы страницы?

«Ты принесла их. Принесла мне мои записи», – вспомнила вдруг Мэй Си тихий голос, и на секунду снова ощутила пронизывающий холод мертвого мира, который Сандар назвал Серым. Этот бесцветный мир сейчас был рядом, прямо здесь, в этой теплой, наполненной ярким солнцем комнате, но никто не мог его почувствовать, даже она сама.

– Да, страницы были там, – сказала она.

– И вы их нашли?!

– Ну конечно, – улыбнулась Мэй Си. – Иначе мы бы здесь не сидели.

– Ну, рассказывай, давай! – Вейга, шутя, бросила в нее мягкой подушкой, – Что из тебя тянуть-то все нужно?! Ты от Тэи заразилась что ли?!

– Серьезно, Мэис, прекращай! – потребовал Дэвирг. – Почитатели требуют рассказа о твоих подвигах. Будешь темнить – мы сами таких песен о вас напоем – тебе же потом с Алекриз краснеть на пару!

– Да я и не сделала ничего, – Мэй Си махнула рукой. – Вообще-то, если кто-то и отличился, так это она. Если бы она не догадалась снять со страниц защиту диском, ничего бы не вышло. Я ее даже оцарапать не смогла, не то чтобы пробить! А потом появился Энрос и уничтожил их вместе с дневником.

– Кто?! – широко раскрыла глаза Вейга.

– Ты что, его видела?! – подскочила Винга. – Ты с ним говорила? Какой он?!

– Видела… Говорила… Но я, так же как и вы, почти ничего не помню, – соврала Мэй Си. – Так… образы неясные. В общем, моей заслуги в этом практически никакой.

– А вот мне, напротив, кажется, что в том, что мы снова увидели наш милый уютный дом, именно твоя заслуга, – возразил Девирг. – Так что, признавайся, Мэис, что ты ему сказала. Я по себе знаю, что скромность – отличительная черта настоящего героя, но Тэи уже всем нам показал, что ты помнишь больше, чем говоришь. Ну, давай, не жмись! Или мы Тэи на тебя напустим. От его проницательного взгляда ничего не скроется!

– Ну, раз ничего не скроется, то ладно, – улыбнулась Мэй Си. – Я сказала: «Я хочу быть с ними».

– Что, правда?! – Винга, которая сидела рядом, улыбнулась и ее глаза заблестели. – Мэис…

Она горячо обняла девушку. Сестра присоединилась к ней, обхватив Мэй Си с другой стороны.

Грейцель улыбнулась и с благодарностью посмотрела на нее. Она бы и сама обняла Мэй Си, но для нее уже не осталось места.

Девирг тоже улыбнулся. На пару секунд с его лица слетела разбитная маска и на нем отразилась глубочайшая признательность. Но он тряхнул головой – и беззаботное выражение вернулось.

– Ты могла попросить все что угодно, и предпочла снова созерцать наши милые лица? Друзья мои, да это не просто скромность. Перед нами – пример истинной самоотверженности! Но давайте соблюдать формальности. Тэи? Было сказано именно так? С точностью до слова?

Тэи Зи ответил не сразу.

– Да, – произнес он, наконец. – Сказано было именно так. С точностью до слова.

Он посмотрел на часы, стоящие на каминной полке.

– Одиннадцать часов. Кондитерская только что открылась. Предлагаю нанести визит Иове Ли и Алекриз.

– Кондитерская сегодня не откроется, Тэи Зи, и вам не нужно никуда идти, – послышалось от входа в комнату.

Все сидящие в гостиной обернулись. В раскрытых дверях стояла улыбающаяся Иове Ли с большой плетеной корзиной в руках. За ее спиной, скромно сложив руки, стояла Алекриз.

– Я прошу прощения за вторжение, но у вас входная дверь настежь, – виновато пожала плечами владелица кондитерской. – А мы с Алекриз как раз хотели спросить – не согласитесь ли вы на второй завтрак – вместе с нами?

Она чуть качнула корзинкой. Алекриз широко улыбнулась.

– Алекриз! – Мэй Си вскочила на ноги и бросилась было вперед, но, сделав шаг, в нерешительности остановилась. – Ты… Вы… Все в порядке?

Вместо ответа девушка быстро прошла в комнату и искренне и крепко ее обняла.

– Я все знаю, – сказала она. – Иове Ли мне все рассказала. Ты отлично держалась.

– Но, если бы не ты…

Кин Зи и Тэи Зи молча поднялись навстречу Иове Ли. Девирг посмотрел на них в крайнем удивлении.

– Ого, – заметил он. – А по какому поводу церемонии?

– Не имею ни малейшего понятия, – снова пожала плечами Иове Ли, – Тэи Зи, Кин Зи, я тоже рада вас видеть, но чем делать такие торжественные лица – забрали бы лучше корзину и предложили бы зайти.

Кин Зи со смущенным видом забрал у нее корзинку, кинул взгляд на стоящую рядом с Мэй Си Алекриз и осторожно проскользнул на кухню.

– Я думаю, мы пропустили много больше, чем кажется, – тихо заметила Грейцель, наблюдая за ним.

Иове Ли улыбнулась ей, скромно убрала руки за спину и вошла в комнату.

– А у вас уютно.

Затем она повернулась к все еще стоящему у своего кресла Тэи Зи.

– К слову… Тэи Зи, совершенно случайно мне на глаза попалась одна вещь. Я взяла на себя смелость принести ее. Мне кажется, она совершенно точно принадлежит вам.

Она вынула руку из-за спины и протянула санорра книгу. В узком кармашке на ее переплете лежало самопишущее перо.

Тэи Зи взял ее в руки и заметил, что на кожаном переплете порядком добавилось новых царапин.

– Благодарю, – только и смог сказать он.

– Бросьте, это не стоит вашей благодарности. Было бы жаль оставить такую интересную вещь под завалами Йорведары. – махнула рукой Иове Ли. – Да, кстати, мы принесли еще кое-что для нашего с вами общего знакомого – эйцваса Решевельца.

Она посмотрела на Алекриз, которая о чем-то в полголоса разговаривала с Мэй Си:

– Алекриз, еще успеете поболтать. Давай сначала закончим с делами.

Девушка расстегнула замки пристегнутой к поясу сумки, вынула из нее небольшой, но явно не легкий сверток и передала его Иове Ли. Та протянула его Тэи Зи.

– Здесь те камни, которые он ждет. Передайте также ему мою личную просьбу – впредь лучше приглядывать за ними. Все-таки не простые булыжники.

– Я могу сказать, что это личная просьба их хозяйки? – спросил санорра тихим голосом.

– Почему бы и нет, – улыбнулась Иове Ли. В глубине ее зеленых глаз на секунду словно бы вспыхнули яркие огоньки, и она тут же прикрыла их ресницами. – Можете даже передать, что хозяйка будет лично присматривать за тем, как эта просьба будет исполнена. И уж чего-чего, а времени у нее на это хватит.

Тэи Зи отложил книгу и сверток в сторону, протянул Иове Ли руку и она устроилась в кресле. Алекриз и Мэй Си присели рядом на диван.

– Кстати, госпожа Иове Ли, упомянув Решевельца, вы мне случайно кое-что напомнили, – вдруг подал голос Девирг.

– Неужели?

– Именно так. Я хочу вам, так сказать, высказать некоторые претензии.

– Девирг, прекращай, – одернула его Мэй Си.

– Ну нет, почему же, – Иове Ли положила ногу на ногу, придала лицу внимательное выражение и заговорила, копируя его интонации. – Я готова выслушать ваши претензии, Девирг. Изложите их.

– Признайтесь, когда я пришел к вам, вы ведь уже знали, что именно мы разыскиваем? И Алекриз тоже, скорее всего, знала?

– Да, это так, – согласилась Иове Ли.

– Тогда зачем вы играли с нами в прятки? Неужели нельзя было сказать нам об этом сразу?

– Нет, Девирг, нельзя.

– Вот как? И почему же, не объясните?

– Девирг… – снова одернула его Мэй Си, – притормози.

– Охотно объясню.

Иове Ли улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

– Видите ли, Девирг, для меня это дело некоторым образом… как бы это лучше сказать… семейное. Да, именно семейное.

Наигранная наглость на лице Девирга начала медленно растворяться, превращаясь в растерянность.

– И мой папа… не я, заметьте, Девирг, лично я не собиралась от вас ничего скрывать, мой папа попросил меня об этом. Сказал, что вы обязательно обо всем узнаете, но в свое время. Мама была с ним согласна, а спорить с родителями у нас в семье не принято.

– Семейное дело?.. – пробормотал блондин.

– Именно так. Давнее семейное дело. Видите ли, моя сестра… Впрочем, это долгая история и в общем она вам уже известна. Отец ведь рассказал вам обо всем, когда вы пили с ним чай. В этой самой комнате дождливым вечером.

В глазах Девирга тихо засветилась искра понимания. Чем ярче она разгоралась, тем ниже у блондина отваливалась челюсть. Сидящая в кресле Грейцель тоже окаменела. И только у сестер эти слова вызвали живое и наивное удивление.

– Это вы не про Сандара случаем? – спросила Винга. – Он что – ваш отец?

– Некоторым образом, да, – кивнула Иове Ли.

– Некоторым образом?

– Нет, погодите! – замахала руками Вейга, – Как он может быть вам отцом?! Он же совсем не старый вроде! Ну, то есть… – смешалась она вдруг, – я хочу сказать, что не такой уж он на вид и старый… ну, в смысле, вы тоже не старая. Совсем даже не старая… Ну…

Винга дернула ее за рукав.

– На самом деле, он несколько старше, чем кажется, – улыбнулась Иове Ли.

Затем она снова повернулась к Девиргу, молча переводившему взгляд с нее на Алекриз:

– Вы, Девирг, сегодня утром спрашивали, кому вы обязаны таким своим пробуждением? Отчасти – Алекриз. Полагаю, это ее личная месть. Я не интересовалась – за что, но, неплохо зная вас, уверена – причина есть. Я пыталась на нее как-то повлиять, но, похоже, у нее на вас порядочный зуб. Зато теперь вы знаете, что Спутница Иолэ далеко не такое безответное и наивное существо, как вы, гельды, рассказываете в своих сказках.

Она повернулась к Алекриз:

– Но теперь, надеюсь, все счета оплачены?

– Не знаю, не знаю, – покачала она головой. – Посмотрим на его дальнейшее поведение.

На лице Девирга, не отрывающего от нее глаз, появилось жалобное выражение.

Теперь замолчали и сестры. В комнате стало тихо-тихо. Мэй Си и Тэи Зи переглянулись и он, смущенно кашлянув, поднялся с кресла.

– Я сказал, что Алекриз в курсе происходящего, но объяснять времени не было, – пояснил он и повернулся к остальным. – В общем, Девирг, Алекриз это в некотором роде и есть Спутница Иоллэ. Она единственная гибенорка, которая пережила Катастрофу. Вот… А госпожа Иове Ли, это… Думаю, вы уже и сами все поняли.

– Ну, а Сандар – это никакой не Сандар… – просипел Дэвирг севшим голосом.

– Почему же, – возразила Иове Ли. – Это тоже его имя. Одно из многих.

На протяжении всего этого объяснения Вейга тихо отползала по дивану и остановилась только уперевшись в сестру, которая осталась на месте, но тихонько прошептала:

– Ой, мамочки…

– Только спокойно, – подняла руку Мэй Си. – Ничего страшного.

Девирг попытался кашлем прочистить горло, но у него это как-то плохо получилось.

– Ничего страшного? – просипел он, – Ничего страшного?! Да что же тогда по-твоему страшно-то, хотел бы я знать?!

– Уж поверь, она видела и пострашнее, – заметила Алекриз.

Она взяла со столика графин и протянула его страдающему блондину.

– На вот, водички попей.

Сделав несколько крупных глотков, Девирг, наконец, прокашлялся и повернулся к ней.

– Ну, а ты-то что молчала?!

Алекриз мило улыбнулась.

– Смешно ей, – проворчал Девирг, ставя графин на место. – Смешно! Мстит она! А про Грей ты подумала? Посмотрел бы я, как бы ты смеялась, если бы открыла утром глаза, в голове пусто, а рядом голый мужик спит.

На его лице отобразилась внутренняя борьба, но, похоже, натура на этот раз взяла вверх над осторожностью и, отвернувшись, он добавил негромко:

– К тому же, красавец.

– Ты, красавец, однажды договоришься, – пообещала Алекриз, многозначительно прищурившись.

А Иове Ли вздохнула и вдруг сказала совсем другим тоном:

– А теперь, шутки в сторону.

И добавила:

– Я отвечу на ваш вопрос Девирг. И не только на ваш. Мэй Си, ты ведь тоже хотела о чем-то спросить?

Мэй Си подняла голову. Секунду она молчала, а потом тихо ответила:

– Нет.

– Может быть, все-таки?

– Нет, вам показалось. Я просто слушала.

– Хорошо, – кивнула Иове Ли. – Но раз уж мне так показалось, позволь, я отвечу и на твои вопросы. Те, что ты не задала. И начну с главного: Тиао Тэй был не прав, считая, что мы не сумели разгадать его настоящую цель. Он ошибался, полагая, что манипулирует и нами, и вами, претворяя в жизнь свой план.

На лицах Грейцель, Девирга и сестер появилось удивленное выражение. Все они разом обернулись к Мэй Си. Тэи Зи ничем своих эмоций не выдал, лишь прищурился, ожидая продолжения.

– Сэйго осознал, какую ошибку совершил, собственными руками отправив Тиао Тэй в Серый Мир, когда мы обнаружили, что в дневнике не хватает нескольких страниц. Мы поняли, что в записях, удаленных из книги, идет речь о чем-то неизмеримо более важном, чем может показаться на первый взгляд. Что слово «ключ» на самом деле здесь лишь для того, чтобы навести нас на ложный след. Мы знали, что Тиао Тэй сумел при помощи Нойрэ как-то сохранить свою сущность от разрушения в Сером Мире. Можно было бы устроить ему допрос с пристрастием, но наверняка Нойрэ предусмотрела это. Возможно, он смог бы уничтожить себя безвозвратно, страницы остались бы скрытыми, и прошло бы сто, тысяча, десять тысяч, сто тысяч лет – и нашелся бы новый Тиао Тэй. И еще один, и еще… Ведь Хаос всегда умел подобрать доводы, чтобы найти сторонников. Верно, Тэи Зи?

Санорра молча кивнул. Окружающие, позабыв свой недавний страх, внимательно слушали. А Иове Ли встала, выпрямившись, и словно оделась в накидку из солнечного света, льющегося через окно. Внезапно что-то во всем ее облике изменилось.

– Был ли у вас выбор? Была ли у вас возможность отказаться? Все мы верили, что вы этого не сделаете. Что бы случилось, если бы вы ответили «нет»? Я не знаю, и, признаюсь, я никогда не хотела думать об этом. Не хочу, тем более сейчас, когда уже все позади.

Она вскинула голову, и ее глаза будто полыхнули зеленым пламенем.

– Но я лично без жалости и сомнений готова стереть в пыль каждого, кто посмеет говорить, что вы были лишь куклами, слепо идущими к собственной гибели по пути, навязанному чужой волей!

– Это не так? – вдруг тихо спросил Девирг.

Иове Ли пристально посмотрела прямо ему в глаза. Девирг взгляда не отвел.

– Знали ли мы, что, когда записи окажутся в ваших руках, Тиао Тэй сделает все возможное, чтобы ими завладеть? Знали ли, что каким бы ни был ваш путь – в конце вам неизбежно предстоит встреча с ним и встреча эта будет фатальной? Да, Девирг, мы это знали. Намеренно ли мы не предупредили вас об этом? Да, мы сделали это намеренно. Хотите спросить меня, готовы ли мы были пожертвовать всеми вами ради достижения цели? Что все вы были лишь… Как вы говорили отцу – букашками? Всего лишь букашками, которые несли на своих спинах непосильный груз, не понимая при этом, что ими управляет равнодушная рука капризного ребенка, забавляющегося тем, что палочкой он может направить их в ручей на верную смерть? Вы действительно хотите услышать ответ на этот вопрос, Девирг?

Она покачала головой и продолжила:

– Я отвечу вам. Но сначала тоже хочу спросить вас кое о чем… Осознаете ли вы, что вам была доверена страшнейшая из тайн, на одних весах с которой – жизнь не только ваша, но и этого мира, а значит, и моя собственная, поскольку она прервется вместе с его гибелью? До каких пределов, как вы думаете, простирается мой цинизм, если, отводя вам такую роль, я отпустила с вами Алекриз – самое преданное мне в этом мире существо, при этом понимая, кто будет вам противостоять и зная, что вас ждет?

Девирг опустил голову.

– Вы спрашиваете меня, почему я не открылась вам? Никак не дала понять, что мы – союзники? Я отвечу на ваш вопрос. Попробуйте представить, что наш с вами общий враг вдруг обнаружил, что вы – не просто ничего не знающие жертвы нашей интриги, как он считал? Что между нами – сговор? Так ли был бы он беспечен? Вы уверены, что поняв это, он не перешел бы сразу в наступление? Да, Дивэрос бы уцелел, но представьте, какой удар был бы нанесен ему?! Сколько жизней было бы принесено в жертву, и кто знает, как бы воспользовался этой ситуацией Эн? Страницы же были бы укрыты еще надежнее, чтобы пролежав годы, века, тысячелетия, однажды все-таки исполнить свое предназначение.

В дверях тихо появился Кин Зи, которого крайне заинтересовало происходящее, и он решил разведать, что тут творится. Винга тихо всхлипнула. Вейга и Грейцель придвинулись к ней поближе.

Иове Ли снова села в кресло. И всем в ее голосе послышалось сильное волнение.

– Поверьте, порой самое мучительное – это бездействие. Когда имеешь силы прийти на помощь, но понимаешь, что в итоге это лишь навредит. И поэтому мы сдерживались, когда вы по пояс в снегу под ледяным ветром сражались за свои жизни с одержимыми зверями – и Тэи Зи в итоге едва удержался на краю Бездны. Мы не вмешались, когда Винга истекала кровью, застывая на снегу. И да, мы не спешили к вам на помощь, когда вы вступили в самоубийственный бой с гедарами, втроем защищая вход в Йорведару, чтобы дать своим друзьям больше времени. Я не желаю вам, Девирг, испытать то, что чувствовала я, когда гора всем своим весом осела, похоронив под собой Кин Зи и Тэи Зи, и когда этот выродок Тиао Тэй калечил Алекриз и рвал на части тело и разум Мэй Си! Но я… мы все должны были затаиться и ждать. Потому что стоило вмешаться – и участь гораздо более страшная грозила бы всему миру, каждому живому существу, каждой частице жизни. Рано или поздно – это был бы неминуемый конец всему. Потому что до самого последнего мгновения мы не знали, где спрятаны эти страницы. Мы уже потеряли камни, когда они исчезли за тайника. Представьте себе, что с поверхности Дивэроса бьет ярчайший луч, и вдруг он резко гаснет – вот на что это было похоже. Мощнейший источник энергии внезапно растворился без следа. Мы поняли, что наши враги начали действовать.

– Но почему? Я понимаю, почему можно было потерять камни – их энергию сдерживала Йорведара. Но почему я не могла ощутить страницы, даже когда видела их перед собой? – спросила Мэй Си. – И еще: вокруг них не было практически никакой защиты, только тонкая оболочка. Но я не смогла ее разбить, как не пыталась.

– Я знаю, – кивнула Иове Ли. – У тебя никогда не хватило бы на это сил.

– Почему?

– Потому что Тиао Тэй знал, что мы не остановимся, пока не найдем их. И поэтому он очень надежно укрыл их. Гораздо надежнее, чем может показаться.

Она посмотрела на Мэй Си:

– Он спрятал их во времени. Запечатал под защитной оболочкой всего одно короткое мгновение, которое замерло навечно. Страницы невозможно было найти – в нашем мире они с каждой секундой все глубже погружались в толщу прошлого. Были здесь, но не сейчас, понимаешь? Я ощутила совсем легкий рассеивающийся след давно минувшего времени, когда оказалась там. Прошлое плавало в настоящем, как крупный пузырек воздуха в густой воде. При помощи диска Алекриз рассеяла силу, удерживающую время вокруг страниц и прошлое растворилось, страницы оказались в настоящем, мы наконец-то смогли их увидеть и начали действовать.

Она обвела взглядом окружающих и вдруг улыбнулась.

– И ответ на последний незаданный вопрос: были ли мы сами уверены в успехе? Нет. На самом деле, все могло сорваться в любой момент. Но, благодаря вам, все получилось. И поэтому именно вам все должны быть признательны за то, что все закончилось хорошо.

Она замолчала. Девирг вдруг поднялся, подошел к Иове Ли, опустился на одно колено и, взяв ее руку, коснулся ее губами.

– Теперь я, кажется, вас понимаю, – тихо сказал он. – Простите.

Иове Ли легким движением взъерошила его светлые волосы.

– Девирг, Девирг… вот что у вас всегда хорошо удавалось – так это неподражаемо галантно извиняться.

Она снова оглядела собравшихся.

– Вам не кажется, что в этой комнате витает настроение, как-то не очень соответствующее празднику? А ведь до меня дошли слухи, что утро у вас сегодня выдалось шумным и веселым.

Она озорно подмигнула Девиргу.

Блондин смутился, а лицо Грейцель приобрело цвет спелой ярко-алой ягоды.

– Вы не подумайте, конечно, что я в претензии за свое сегодняшнее пробуждение в живом и целом виде… – начал он.

– Ну, еще бы, – усмехнулась Алекриз. – Да еще и не в одиночестве.

Девирг цветом лица уподобился Грейцель.

– Смотрите, – Вейга показала на него пальцем. – Сколько я знаю Девирга – это первый раз, когда он краснеет. С ума сойти!

– Я вот о чем: разве обязательно было, чтобы я проснулся в одной кровати с Грей? Да еще и… – он смущенно кашлянул, – не совсем одетым? Она и так меня подозревает непонятно в чем.

– Теперь стоять под чужим окном и пялиться на голую девушку называется «непонятно в чем»? – невинно поинтересовалась Алекриз.

– Что?! – цвет лица Девирга из красного стал пунцовым. – При чем тут я?! Почему я всегда виноват?! Тэи, Кин – им никто слова не сказал! А я, чуть что, по уху получаю! И вообще – сегодня я был ни при чем!

– Раз ни при чем – чего же тогда убегал, сверкая голыми пятками? – спросила Алекриз. – Сказал бы спокойно «Грейцель, я тут ни при чем» и ушел, гордо шелестя простыней.

– Одеяло спер, – наябедничала Грейцель.

– Ну, или так. Что касается одежды – извини, но тут уж ничего не поделать. Стоило бы самому позаботиться.

– И каким же это образом?!

– Проснулся потихоньку, выполз из комнаты, прокрался к себе, оделся, никого не компрометируя, – вставила свою реплику Грейцель. – А то развалился и дрыхнет. И храпит еще, как стогга зимой!

– Я храплю?!!

– Ага, – поддакнула Вейга. – Тэи вот пришел нормальный: одетый, умытый. Не стоял в дверях голый и не завывал два часа, чтобы ему одежду в ванную принесли.

– Никто в дверях голый не стоял, – проворчала Грейцель, ткнув ее локтем в бок.

– А ты, Кин, я смотрю, как всегда ни при чем, – Девирг ткнул пальцем в сторону стоящего в дверях санорра. – Стоит, молчит. А мужская солидарность где?! Погоди… сам-то ты где оказался, а? Что скажешь?!

– Я скажу, что стол накрыт, – невозмутимо ответил Кин Зи. – Идемте? Там и поговорим.

Иове Ли поднялась с дивана и хлопнула в ладоши:

– Все! Заканчиваем грустить и начинаем праздновать!

Глава 43

Кроме тихого потрескивания огня в камине, во всем доме не было слышно ни звука. Ближе к вечеру Алекриз, пошептавшись с Иове Ли (называть ее иначе никто не решался), объявила, что они приглашают всех продолжить праздник в «Сладостях Аверда». Все выразили согласие. Но Мэй Си вдруг сказала:

– Идите, мы подойдем позже.

И, в ответ на вопросительные взгляды, объяснила:

– Кроме всего прочего, Решевельц ждет камни. Не будем заставлять старика нервничать в праздничный вечер. Да и вопросов у него будет предостаточно. Нужно будет все ему объяснить. Без лишних подробностей, конечно, в пределах того, что ему стоит знать. Это не займет много времени.

– Не успеете начать – мы придем, – пообещал Кин Зи.

Проводив всех и закрыв двери, трое санорра прошли в библиотеку. Свет зажигать не стали. Кин Зи лишь разжег огонь в камине. Теплый ореол оранжевого света колыхался на полу и чуть подсвечивал уставленные книгами стеллажи. Все трое расположились в креслах.

– Что случилось, Мэис? – спросил Кин Зи.

– После того, как все закончилось… там… у меня был долгий разговор с Сандаром.

– Точнее, с Энросом, – уточнил Тэи Зи.

– Да.

Мэй Си смотрела на огонь в камине.

– Он кое-что рассказал мне. Я хочу, чтобы вы тоже это знали.

Пока она рассказывала, никто не произнес ни одного слова и не задал ни одного вопроса.

И когда рассказ был окончен, снова воцарилось молчание.

Первым его нарушил Тэи Зи.

– Теперь давайте и я кое-что расскажу, – сказал он.

Стараясь ничего не пропустить, он рассказал о странной силе, которая помогла ему уцелеть перед Нойрэ, о ее удивленном восклицании «Орвейга?!» и о внезапном бегстве.

– Похоже, она об этом не знала, – заметила Мэй Си.

– Похоже, да. Если то, что я видел – правда, то в это время она отбивалась на Диверосе от Фаэсса, – согласился Тэи Зи.

Затем он повернулся к Кин Зи:

– Кин? Тебе тоже есть, что рассказать. Не скромничай.

Тот пожал плечами:

– Я мало что успел понять. Но расскажу.

Он как мог подробно описал, что происходило с ним в то время, когда он пытался изменить направление движения брошенного в арку заряда энергии.

– По моим ощущениям, все это продолжалось минут пять, если не больше, – закончил он.

– Меньше двух секунд, – отозвался Тэи Зи. – Все это заняло меньше двух секунд. Шар просто свернул в сторону и врезался в столб. Ты при этом просто пропал. Причем – совсем пропал, я тебя даже не чувствовал.

– И что бы это значило?

– Не знаю. Мэис? А у тебя есть чем поделиться необычным?

Мэй Си кивнула:

– Да.

Выслушав ее рассказ, Тэи Зи задумался.

– Но почему тогда эта… защита, не помогла тебе, когда твой иворэ искалечил тебя на занятиях? – спросил Кин Зи

– Скорее всего, что бы это ни было, проявляется оно в тот момент, когда гибель носителя неизбежна, – предположила Мэй Си. – Убивать меня иворэ не собирался.

Кин Зи вспомнил, как сидел рядом с ней, слушал ее тяжелое, прерывающееся временами дыхание, и промолчал.

– На самом деле, это очень многое объясняет, – задумчиво проговорил Тэи Зи. – И Зигверт, и то, что нас так легко отпустили, и даже то, что мы с вами до сих пор живы. Наверняка с этим связано еще что-то, чего мы пока не знаем, но можно попытаться это выяснить. Со временем, понятно. Но, скажу вам честно, теперь меня намного больше беспокоит другое.

Он задумчиво потер подбородок.

– Я все думаю о том, что Энрос сказал тебе о Диверосе. Случайно, или, что вероятнее, намеренно, он проговорился о том, что их влияние на этот мир не безгранично. Что, если возвращение Орвега к жизни…

– Тэи, ну, это все-таки не совсем «возвращение к жизни», – возразил Кин Зи.

– К счастью – да. В противном случае, думаю, Эш Гевар с его обитателями уже перестал бы существовать. Как и мы. Если не хуже. Вряд ли Диверос хотел этого, согласись. Итак, если представить, что возвращение Орвега – это проявление собственной воли Дивероса, то остается вопрос – зачем? На случай истории с камнями? Но тогда почему мы все еще здесь? Почему мы с тобой еще не растворились в Сером Мире, а сидим здесь, получив новые оболочки вместо тех, что остались под камнями в пещере?

– Вернули не только нас, Тэи, напоминаю.

– Думаю, на это тоже была причина. Пока не знаю какая, но наверняка была, – негромко сказала Мэй Си. – Они ничего не делают без причины.

– Именно, – кивнул Тэи Зи. – А что, если причина в том, что эти… Орвега, назовем их так, что, если они все еще нужны Диверосу? И Энрос, Энлиан, Иоллэ и остальные – они все ничего не могут с этим поделать? Что, если цель их возвращения – не этот случай, а что-то совсем другое? И впереди этот мир еще может ожидать нечто, на что даже его создатели не смогут повлиять? Поэтому и подстраховались, вернув нас всех. Что, если не только у нас, но и у Грейцель, Девирга, сестер – у них всех в этом есть своя роль?

– И у Алекриз, – добавила Мэй Си.

– Что беспокоит меня едва ли не больше, чем все остальное, – согласился Тэи Зи.

– Можно, конечно, прямо спросить Иове Ли, – усмехнулся Кин Зи, – но что-то подсказывает мне, что ничего нового мы не услышим. Так что – остается искать ответы самим.

Мэй Си подошла к окну:

– Думаю, они уже сказали нам все, что знали. Или все, что могли сказать.

Она посмотрела на огни за стеклом.

– Они дали понять, где нужно искать. Сандар знает, что я могу слышать этот мир, наполняющие его силы – и он рассказал, что этот мир живой, а, значит, я могу постараться установить с ним прямой контакт. Он рассказал о документах, которые передал гельдам, что эти документы собой представляют и где их искать. Рассказал о том, что Эш Гевар знает о них и ведет собственные исследования. Не удивлюсь, если он сам же и поспособствовал тому, чтобы санорра в свое время узнали об этих письмах.

– Они всегда так делали, – добавил Кин Зи. – Всегда сохраняли беспристрастность и равновесие. Всегда предоставляли своим созданиям равные возможности. Позволяли им самим принимать решения и нести за них ответственность.

– Потому что не хотели повторения трагедии гибеноров, – закончил Тэи Зи.

Он потянулся в кресле:

– Но пока делать выводы рано. Так что давайте-ка лучше закончим с делами – и отдохнем.

– И еще одна мудрая мысль от нашего Тэи, – согласился Кин Зи. – Пойдемте, пока Решевельц спать не улегся. Хотя, он, кажется, никогда не спит.

Мэй Си направилась к дверям.

– Посидите пока, – попросила она. – Пять минут, не больше.

– Ты куда?

– Не могу же я пойти в гости вот так. Переоденусь.

– Мэис? – поразился Кин Зи. – Ты что? «Переоденусь»? Это вообще, откуда у тебя? От Вейги, что ли?

Девушка указала на него пальцем:

– Не ной!

И выскользнула за дверь.

– Я быстро! – послышалось с лестницы.

– «Не ной»? – недоуменно повторил Кин Зи. – Тэи, а это что такое было?

Тэи Зи не ответил. Он подошел к столу, взял в руки сверток с кристаллами, который положил на него еще днем.

– Тэи, что у тебя в голове? – спросил его Кин Зи.

Тот молчал, задумчиво водя рукой по поверхности свертка.

– Что-то подсказывает мне, что мы должны собрать все, что можно будет найти. И что времени у нас меньше, чем кажется.

– Почему?

– Не знаю. Считай, это предчувствием.

– Не люблю я твои предчувствия, Тэи, – вздохнул Кин Зи.

Он тоже подошел к столу и посмотрел на то, как танцуют на гладкой обертке отражения огня из камина.

– Сейчас поговорим с эйцвасом, постараемся выбить у него пропуск в архивы.

Кин Зи покачал головой.

– Думаю, смысла нет. Все, что может быть в открытых источниках, мы и так знаем, а в закрытые он и согласился бы нас пустить, да кто же ему позволит? У него там, похоже, свои надзиратели за спиной. Помнишь катакомбы в Храме? И взрыв в Пещерах.

– Помню-помню.

– Нет, ответы нужно будет искать не здесь. Попрошусь в экспедицию, в любую из тех, что на местах древних городов работают. Кто знает, вдруг что-то и найдется, что гельды пропустили.

– Не пустит он нас, хочешь, поспорим? А если пустит – по толпе соглядатаев к каждому приставит.

Тэи Зи улыбнулся. Потом повернулся к нему.

– Вот потому я и поеду туда один. И поговорю с Решевельцем на эту тему тоже один, с глазу на глаз. Зная, что вы остались здесь, он никого ни в чем не заподозрит. За одним и камни ему верну. А вы идите в Сладости, там и встретимся.

– Тэи.

– Что, спорить будешь, что так лучше?

– Нет, но ты что сорвался-то так? Пойдем, отнесем камни вместе. Можем и не воротами же пройти, сам знаешь.

– Зачем? Я быстро. Идите. У меня в эйцвасом свой разговор, а у вас между собой – свой. И общего между разговорами этими то, что ни вам, ни мне при них посторонние не нужны.

Он взял камни подмышку и направился к выходу из комнаты. И, уже взявшись за ручку двери, услышал сзади:

– Тэи!

Тэи Зи оглянулся.

– Почему ты решил, что мне с ней вообще есть смысл начинать какой-либо разговор? – спросил Кин Зи.

Тэи Зи приоткрыл дверь и прислушался. Из комнаты Мэй Си доносился негромкий шум. Она явно была там.

– Ты помнишь, что она попросила у Энроса?

– «Я хочу быть с ними». И скажи, что ты не догадываешься, что на самом деле она имела в виду совсем не то, что случилось.

– Да, она говорила о нас. Хотела, чтобы он убил ее. Но я сейчас не о том. Если хочешь, спроси у нее, что она подумала, перед тем как это сказать.

Кин Зи прищурился:

– А ты это знаешь?

– Конечно.

– И что же?

Тэи Зи улыбнулся.

– Захочешь узнать – спросишь. Она скрывать не станет.

Он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, оставив Кин Зи в одиночестве стоять у стола.

ЭПИЛОГ

Тэйцевас в этом году прошли отлично, не смотря ни на что. Стоя у раскрытого окна кабинета и глядя на гудящую Храмовую площадь, Решевельц поймал себя на мысли, что впервые за очень долгое время просто наслаждается осенним солнечным теплом, не чувствуя тяжести на сердце.

– Кристаллы вплавлены в стеклянный блок. Его уже разместили в катакомбах, – услышал он и повернулся к своим гостям, устроившимся в креслах вокруг стола.

Главнокомандующий Храмовой Стражей уже заканчивал свой доклад.

– Попытки повредить блок… обычными средствами результатов не дали, но до сегодняшнего вечера посвященные закончат установку дополнительных защитных знаков и барьеров. После этого около блока будет поставлен постоянный пост.

Эйцвас кивнул.

– Энле Клайвис, проследите за тем, чтобы вся работа посвященных была описана, и эти материалы своевременно оказались в наших закрытых архивах. Как и вся информация о том, как установленная ими защита может быть нейтрализована. Жаль будет, если мы снова попадем впросак, как это случилось в прошлый раз, – попросил он, усаживаясь в свое кресло.

Смотритель архивов вежливо наклонил голову.

– Все будет сделано.

– Эйцвас, вы намерены допустить двух иворэ санорра в храмовые тайники? – скептически поинтересовался глава отдела тайных расследований.

Его лицо напоминало сморщившееся, потемневшее яблоко, и даже яркий солнечный свет, льющийся в окна, никак его не изменил.

– Нет, не намерен. Я уже допустил их в храмовые тайники. Вместе с посвященными раг’эш, гедаров и саллейда. Круг возражает против этого?

Старик посмотрел на своих соседей, и, не встретив у них поддержки, отрицательно покачал головой.

– Хорошо.

Решевельц устроился поудобнее и вдруг сделал вид, что только что вспомнил о чем-то:

– Как заключенный? Ему передали наше предложение?

Судя по тому, что яблоко сморщилось еще больше, его обладатель понял, что вопрос был задан совсем не спонтанно. Но больше ничем недовольства не проявил.

– С заключенным поговорили. Он согласился. Не могу сказать, что сразу и охотно, но, похоже, те, кто его вам передали, знают свое дело. После праздников его переведут под домашний арест в его новом доме на территории Старого Города, проинструктируют, и со следующей недели он начнет преподавать в Академии. Но вы понимаете, эйцвас, если он сбежит…

– За это можете не волноваться. Как вы уже сами сказали – те, кто мне его передал, знают свое дело. Он не сбежит.

– Меня радует ваша уверенность. Да, кстати, раз уж у нас зашел разговор…

Эйцвас сдержанно улыбнулся. Он и не рассчитывал, что его давний оппонент не попытается оставить за собой последнее слово.

– Я слышал, что вы на днях отправили кое-кого на раскопки Ордагеды в Южных Лесах? И даже выписали рекомендательное письмо?

– Вы прекрасно знаете, уважаемый глава отдела тайных расследований, кому именно я выписал рекомендательное письмо. Вам прекрасно известно, что этот санорра – один из трех Дей Кай, не раз и не два уже послуживших Гельдевайн Таррен и рисковавших собственными жизнями. Не говоря о том, что они солидно пополнили нашу казну, передав найденный ими креланит. Так что, как вы понимаете, сомневаться в его лояльности было бы странно. А его знания, уж поверьте мне, стоят того, чтобы обратить на них внимание.

– Но я говорю не о нем, – возразил старик. – Я говорю о его спутнице. Кажется, ее зовут?..

– Алекриз, – подсказал энле Клайвис.

– Да, Алекриз.

– Ну что же, откровенно говоря, я не ожидал того, что они поедут вдвоем, – признался Решевельц. – Не буду скрывать, я уже некоторое время знаком с этой девушкой и с Иове Ли, которая опекает ее. Однако я и не подозревал, сколькими знаниями о жизни и быте гибеноров она располагает. Откровенно говоря, не каждый из выпускников нашей Академии смог бы с ней в этом посоперничать. И, мало того, она в совершенстве владеет их языком. Настолько, что с легкостью может читать старинные тексты. А это, поверьте мне, не так просто.

– Поразительно! – воскликнул Клайвис. – Где она обучалась?

– Точно – не в нашей Академии. К огромному моему сожалению. Но Иове Ли владеет богатейшей коллекцией старинных предметов, среди них много книг и текстов. И мы, скажем так, заключили с ней неформальный договор о сотрудничестве. О взаимовыгодном сотрудничестве. Ее воспитанница сможет принять участие в наших раскопках, а мы сможем изучать заинтересовавшие нас предметы из личной коллекции Иове Ли. Безвозмездно изучать. И поверьте мне, уважаемые члены Круга – в этой коллекции есть, на что обратить внимание.

Он встал и добавил:

– К тому же, раскопки организованы и оплачены частным лицом: Эмилем Альвизом. С добавлением моих личных средств. Учитывая это, а также принимая во внимание мой опыт, я думаю, что имею право рекомендовать ему членов экспедиции, не ставя в известность кого-либо. В том числе – и Круг. Рад был видеть вас в добром здравии. Айле Тэйцевас!

Сложно было не понять, что на этом разговор был окончен. Возможно, старейший член Круга и хотел бы продолжить пикировку, но промолчал, понимая, что это выставит его не в лучшем свете. Поэтому, пожелав эйцвасу хорошего праздника, он зашаркал к двери, поддерживаемый под руку главнокомандующим Храмовой Стражи, на этот раз почти не учувствовавшим в разговоре.

Клайвис же задержался у стола:

– Эйцвас, вы позволите украсть еще немного вашего времени? Думаю, это вас заинтересует.

Решевельц вежливо указал ему на кресло и сам расположился напротив.

– Конечно. Располагайтесь, энле. Что Вы хотели мне показать? Нашлось что-то необычное в архивах?

– Не совсем.

Клайвис сложил ладони. Решевельц вдруг понял, что он очень тщательно обдумывает, как должно прозвучать то, что он собирается сказать. И это заставило его внутренне собраться, хоть его лицо и осталось беззаботным.

– Видите ли… – неторопливо и даже осторожно начал энле. – Я, как вы знаете, часто работаю в библиотеке при наших архивах. В общем зале с учащимися. И вот некоторое время назад я обратил внимание на одного из студентов. Точнее – на книги, которые он изучал. Не просто читал, а действительно изучал, делая выписки, сравнивая написанное. Да он буквально зарывался в них, проводя в библиотеке, похоже, все свое свободное время!

– Так, уже интересно, – кивнул Решевельц. – Уж если вы обратили на него внимание, значит, это действительно того стоило.

– Я обратил внимание и на то, что он изучал. Очень интересный набор литературы. Очень много копий документов гибеноров. Да что там – он даже Ордану пытался читать в оригинале! И не без успеха, скажу я вам.

– Еще интереснее. И что же дальше?

– Видя, что он действительно увлечен предметом, я спросил его – не хочет ли он взглянуть на некоторые труды. Ничего такого, не волнуйтесь, эйцвас, только то, что лежит в открытых архивах. Он пришел в неописуемый восторг! Я попросил его составить список книг и документов, которые он хотел бы прочесть. И… пожалуй, вам стоит посмотреть на это лично.

Он протянул Решевельцу свернутый листок. Взяв его, эйцвас быстро пробежал список глазами. Улыбка исчезла с его лица. Затем он снова прочел список. Когда взгляд эйцваса скользил по строчкам в третий раз, брови его сошлись к переносице.

– Когда этот ваш самородок бывает в библиотеке, Клайвис? – спросил он хранителя архивов, уже без тени веселья в голосе.

– Я привел его сюда. Он ждет в приемной. Мне показалось, вы захотите переговорить с ним.

– Вы не ошиблись.

Взяв со стола колокольчик, Решевельц громко зазвонил.

Дверь кабинета открылась и в нее, мягко отстранив с дороги помощницу эйцваса, вошел высокий юноша. Держался он спокойно и уверенно. Быстро оглядевшись, он неторопливо направился к поднявшемуся ему навстречу хозяину кабинета, держа в руках толстую, явно переплетенную вручную книгу.

Подойдя к столу, он вежливо поклонился.

– Айле Тэйцевас, эйцвас Решевельц.

– Айле Тэйцевас, молодой человек. Я смотрю, вы хорошо подготовились к нашей внезапной встрече?

– Потому что я был уверен, что однажды она неизбежно произойдет.

– Вот как? И что же такого вы смогли обнаружить в наших книгах?

Юноша спокойно посмотрел ему в глаза.

– Я обнаружил, что всех нас обманули, эйцвас. Все, что написано в Ордане, все предания саллейда, гедарров, раг’эш и даже санорра – ложь. Наши создатели лгут нам, начиная с момента нашего появления.

Он протянул Решевельцу тяжелую книгу, которую держал в руках.

– И здесь – доказательство этого.