Вид из окна кабинета верховного судьи великолепен даже ночью. Монументальное крыльцо дворца Государственного Совета с его колоннадой, торжественной лестницей и статуями на больших постаментах по обе стороны, небольшая площадь, обрамленная цветами, а за ней – уходящая вперед широкая улица Примирения, и, конечно, завершающий картину, величественный силуэт храма Аверда, с его знаменитым огромным куполом.

Правда, сейчас купол был невидим, так как без следа растворился в темноте. Зато даже отсюда была видна залитая светом Храмовая площадь, с толпами гуляющих горожан.

Хозяин кабинета (второго по величине, кстати, после того, что принадлежал алворду Совета) отвернулся от окна и вернулся за свой рабочий стол, освещенный лишь одной лампой. Подперев рукой голову, он задумался, глядя на стоящую перед ним шкатулку и лежащий на ней конверт, запечатанный широкой лентой.

– Эх, Ондар, Ондар…

Имя это было написано на конверте большими буквами. Пару месяцев назад судья лично написал документ, котрый был в нем запечатан: последнюю волю своего давнего знакомого и друга, одного из богатейших торговцев Аверда и всех Центральных Земель.

– В этой шкатулке, – сказал он, указав на запертый ящичек, – перепись всего, что я нажил. Я хочу, чтобы ты передал ее тому, кто принесет тебе ключ от нее и этот перстень с печаткой, которой мы запечатаем конверт.

– «Вверить все указанное имущество без остатка, в полное и неоспоримое управление предъявителям печатного кольца и ключа с номером два, один, семь…» Странное у тебя завещание, – пожал плечами судья. – Дело твое, конечно, но чего ради огород городить?

– Хальгуверт, я тебя твою работу делать не учу, потому что ты в ней, что бы кто ни думал, понимаешь больше. Так и ты меня жить не учи. Небось, наслышан про моего младшего, Ольтара?

– Да кто про него не наслышан.

– Именно. Палец о палец не ударил, за сорок лет из Аверда ни ногой – зато нужных знакомств завел мешок, половину Государственного Совета прикормил!

– Ну, не половину…

– Не веришь, что ему хватит, чтобы на все, что после меня останется, лапу наложить, если захочет? Или сомневаешься, что у него такое желание появится?

Тогда, недолго подумав, судья согласился:

– Нет, не сомневаюсь.

– Вот потому и не хочу я бумагу эту кому попало доверять. И дома держать не хочу. Пусть у тебя побудет, тебе я верю. А старших я на словах обо всем предупрежу, как вернутся. И ключ им передам, и кольцо из рук в руки.

Сейчас, сидя в тишине темного кабинета, судья снова вздохнул:

– Умный ты был мужик, Ондар, все предусмотрел… Со смертью только не договорился.

Дней через шесть, в дверь кабинета постучался посланный из поместья Ондаров с сообщением, что глава семьи этим утром не проснулся.

– Вчера все про сыновей спрашивал, за сердце держался, лег рано. А сегодня утром все не встает и не встает. Пошли будить, а он… – пряча глаза сообщил он. – Господин Ольтар говорит, беги к судье, скажи.

Хальгуверт, бросив дела, сразу же отправился к Ондарам, благо, идти было недалеко. В воротах поместья его встретил Ольтар:

– Горе… Горе какое, – он прижал ладонь к сухим глазам. – Так внезапно… И братьев все нет. Вернутся – как им сказать…

Судья в ответ на его слова нахмурился, увидев, что на пальце у не особенно старательно скорбящего отпрыска блестит отцовская печатка.

– Вы уж простите, судья, – продолжил тем временем Ольтар без единой слезинки в голосе. – Я знаю, что с отцом друзья были, сходите к нему, вас проводят, а я не могу, сил нет… Да и хозяйство теперь на мне, склады открывать надо…

Он вынул из-за пояса ключ и повертел перед глазами.

– Два, один, семь… Не тот, – он сокрушенно вздохнул и искоса глянул на Хальгуверта, – Интересно, от чего? Ну да ладно, есть ключ – и замок найдется. Да что же я вас все в воротах-то держу! Вы проходите, проходите… Эй, там! Проводите господина судью!

Потом Хальгуверт не один день провел, пытаясь доискаться, кто мог подслушать его с Ондаром разговор. Нашел, конечно… да что толку? Вот конверт, запечатанный по всем правилам, в нем – документ, его собственной рукой написанный и Ондаром заверенный, никаких вопросов не оставляющий. И завтра этот конверт нужно вскрыть и документ при свидетелях зачитать. Вот так.

– Господин судья?

Дверь в кабинет приоткрылась, и заглянул дежурный помощник.

– Что случилось?

– Повозка от Ольтара Ондара с приглашением на праздник все еще во дворе. Вас ждут в поместье, и возница просил узнать, не забыли ли вы, что…

– Я верховный судья Государственного Совета, это значит, что я ничего не забываю, – резко перебил помощника Хальгуверт. – Пусть стоит, для того его сюда и прислали.

– Но Ольтар Ондар просит…

– И Ольтару тоже об этом забывать не стоит. Что-то еще?

– Нет, это все.

Дверь закрылась и судья снова погрузился в раздумья.