— Странно. Почему Ника до сих пор не вернулась? — растерянно пробормотала, грея руки об горячую кружку с чаем.

Стас привез меня домой и тут же отправил в горячий душ. Пока я приводила себя в порядок, он съездил к себе, переоделся и вновь вернулся ко мне. Чтобы мы могли нормально поговорить.

— Так позвони ей, если переживаешь. Она большая девочка. Уверен, все у нее хорошо. Сейчас не так уж и поздно, — заражая меня своим спокойствием, предложил мужчина.

— Да, я позвоню, — схватилась за телефон и набрала сестренке. Уж очень волновалась за нее.

— Да, Рит, — запыхавшимся голосом ответила она далеко не сразу.

— А ты где?

— Я? Да я тут… Я скоро буду, Ритусь. У тебя что-то срочное?

— Я с тобой поговорить хотела. Возвращайся скорее, я соскучилась, — постаралась не показаться подозрительной, хоть это и было сложно.

Поведение сестры мне совсем не нравилось. Она явно что-то скрывала, и я даже догадывалась, что именно.

— Слушай, ты не жди меня, наверное. Тебе же вставать рано на работу, а завтра поговорим.

— То есть…ты сегодня не вернешься домой?

— Конечно, вернусь, глупенькая, — наигранно рассмеялась Ника. — Просто у меня тут еще дела. Боюсь, что будет очень поздно.

— Ладно. Удачи тебе с твоими делами. Пойду тогда спать, — притупила бдительность сестренки, чтобы не спугнуть.

На самом деле твердо решила ее дождаться и устроить допрос с пристрастием. А пока потренируюсь на Андриянове, который задолжал мне серьезный разговор.

— Я же говорил, что все у нее хорошо.

— Ну да.

— Спрашивай уже, — усмехнулся Стас, наблюдая за тем, как я нетерпеливо ерзаю на стуле.

Еще несколько часов назад, мне хотелось задать ему столько вопросов, а тут, как назло, они все вылетели из головы.

— Почему ты начал ухаживать за мной именно сейчас? Раньше ты никогда не обращал на меня внимания, — озвучила то, что не давало покоя с самого начала.

— С чего ты взяла, что не обращал?

— Я, по-твоему, слепая? Стас, давай ты не будешь сейчас юлить и изворачиваться, а просто честно ответишь. Мне это важно, — строго потребовала, скрестив руки на груди.

— Хорошо. Я всегда хорошо к тебе относился. И ты это знаешь…

— Ну да, конечно. Особенно, когда постоянно подкалывал меня, — вспомнив детство, пробурчала.

— Глупышка моя, — рассмеялся Андриянов и притянул стул, на котором я сидела, ближе к себе. — Ты просто так вкусно кипишь, когда злишься. Я не мог устоять, даже когда ты была совсем малышкой, — выдохнул мне в губы, вновь соблазняя и сбивая серьезный настрой.

— Даже не думай. Ничего у тебя не получится, — медленно и четко произнесла, после чего откинулась на спинку стула, увеличивая расстояние между нами. В этот раз уйти от ответов я ему не дам.

— Ладно, дам тебе еще немного времени, — повторил мое движение Стас и подмигнул.

— Продолжай.

— Сначала я воспринимал тебя, как младшую сестренку. Такая забавная, милая, добрая и совсем наивная. Не поверишь, наверное, но я уже тогда хотел защищать тебя и ограждать от всех, кто хоть как-то мог тебя обидеть. И здесь дело даже не в Веронике. Ты была в первом классе, когда мы с тобой познакомились. Помнишь, на линейке в школе?

— Помню, — смутилась и не знала, куда деть глаза. Стало стыдно за свое поведение.

— Ты так мило краснела и хихикала, когда Ника представила нас друг другу. У тебя красовались два белых банта на макушке…они были больше, чем твоя голова, — с ностальгией рассказывал Стас, лаская меня теплым взглядом. — Такая милая ты была. В школьной форме и с огромным рюкзаком за спиной. А потом ты решила блеснуть новыми знаниями…

— И продемонстрировала тебе прием, которому меня научил папа, — со смешком продолжила фразу Стаса, вспомнив, как двинула ему кулаком в живот. Точнее, хотела ударить в живот, но не рассчитала траекторию удара и попала прямо в пах.

— Да. А потом, с криком «Ой!», убежала и спряталась за отца. Это было очень храбро и самоотверженно.

— Я просто испугалась. Ты бы видел свой взгляд. Я думала, что ты меня убьешь! И, вообще-то, я потом получила за это. Потому что Ника все рассказала родителям. Они меня после школы часа два отчитывали.

— В общем. Ты еще тогда меня поразила в самый…пах, — рассмеялся Стас.

— Да ну тебя!

— А потом ты передо мной извинялась, помнишь? Такая насупленная, сердитая, кулачки сжала. Маленький грозный Соплякас. Я трепетал от страха! — продолжал веселиться Андриянов, а я сгорала от стыда.

Да, я была очень избалованным и достаточно противным ребенком. И извиниться, даже если виновата, для меня было практически невыполнимой задачей. И тот момент, когда родители заставили меня просить прощения у Стаса, помню до сих пор. Как же мне было обидно. Я ведь просто хотела показать боевой прием, и считала, что раз не планировала никому вредить, то ни в чем не виновата.

— Что-то ты слишком далеко в воспоминания ушел, — проворчала, не понимая, к чему это все. Хочет, чтобы я опять извинилась, но уже осознанно?

— Просто именно в тот момент, я понял, что мы подружимся. Не знаю, почему. Ты меня умиляла. Всегда. И я решил, что никому не дам тебя в обиду.

— Ага, только себе, — не удержалась от комментария.

— Точно. Но я же любя тебя подкалывал. Да ты и сама в долгу не оставалась.

— Так, ладно. Я что-то упустила, в какой момент, вдруг, из младшей сестренки превратилась в привлекательную для тебя девушку?

— Тебе было шестнадцать. Ты уехала с родителями на море на целый месяц перед своим Днем Рождения, помнишь?

— Да.

— А приехала такая загорелая, красивая. Я вас встречал в аэропорту и увидел, как ты обнимаешься с каким-то волосатым задохликом.

— С Игорем, — улыбнулась, вспоминая своего первого парня. Море, солнце, белый песок, ночь…первый поцелуй…

— Если не прекратишь так улыбаться, сверну разговор и сделаю так, что ты даже имя его забудешь, — прожигая меня недовольным взглядом, прорычал Стас.

Я только захихикала, не воспринимая всерьез ревность Андриянова к моему прошлому. Но он моего веселья, кажется, не разделял. Мужчина резко подался вперед, схватил меня за талию и рванул на себя, перетаскивая к себе на колени.

— Тебе не кажется, что ревновать к прошлому глупо? — посмеиваясь, пропела ему на ухо и обняла за шею.

— А кто сказал, что я ревную? — он прикусил меня за шею, коснулся губами кожи, спускаясь вниз короткими поцелуями. — Это был всего лишь повод, — Стас забрался под футболку и принялся поглаживать кончиками пальцев поясницу.

Судорожно вздохнув, прижалась к мужчине и едва ощутимо коснулась его виска губами. Спустилась к щеке, потерлась об его нос своим, играя и наслаждаясь нежностью, сквозившей в наших ласках.

— Моя кошечка, — проурчал Стас, прикрыв глаза и уже скользя ладонью по моему животу.

— Мур-р-р, — игриво укусила его за ухо.

— М-м-м, хищница, — простонал он и отстранил меня от себя. — Можно дальше не рассказывать?

— Размечтался! — фыркнула в ответ и, поерзав на нем, уселась поудобнее. — Я вся во внимании.

— Жестокая.

— Не отвлекайся, — строго потребовала, стараясь удержать серьезное выражение лица.

— Что ты хочешь услышать, Рит? Что, увидев тебя тогда с этим мальцом, еле сдержался, чтобы не убить его прямо там? Что почувствовал себя педофилом, поймав на мысли о твоей привлекательности?

— Я хочу услышать правду. Ты никогда не показывал свои чувства ко мне. Конечно, мне показалось странным, когда ты, ни с того, ни с сего, начал ухаживать за мной. Тебе сложно ответить?

— Я не привык…

— Не привык к чему, Стас?

— Не привык делиться своим личным. Ни с кем. И да, сейчас мне тяжело все это тебе рассказывать. Я держал это в себе шесть лет. Я себя ненавидел за чувства к тебе и не мог Веронике в глаза смотреть первое время.

— А потом?

— Потом… — задумчиво протянул Стас и прижал меня к себе теснее, словно боялся, что оттолкну его. — Я убедил себя в том, что это пройдет. Что, если ничего не буду делать, то и не буду чувствовать себя так паршиво. Я бы и пальцем не притронулся к ребенку, тем более к сестре своей лучшей подруги. И на какое-то время стало легче.

— А сейчас я для тебя, значит, не ребенок?

— Ребенком ты перестала быть в восемнадцать. Знала бы ты, что со мной творилось от одной мысли, что теперь тебе все можно…как и мне. С каждым годом ты становилась все красивее, привлекательнее, а я считал, что не имею права приближаться к тебе. Думал, что сломаю тебя. Ты была совсем молоденькой наивной девушкой, которая и не думала о серьезных отношениях. Если бы я сорвался тогда, ничего хорошего и длительного у нас бы не получилось. Сам был дурной в то время.

— А сейчас, думаешь, не сломаешь? Я бы не сказала, что ты сильно изменился. Может, стал немного спокойнее…

— Я не собирался ничего делать, Рита. Когда понял, что у тебя завязались серьезные отношения, решил, что должен забыть о тебе. Дать возможность построить свою жизнь. И считал так до тех пор, пока не увидел, что творит этот Никита. Представил, какая жизнь тебя ждет с ним и… Как же мне хотелось переломать ему все кости! Я хотел, чтобы ты пережила этот этап в своей жизни как можно менее болезненно. Поэтому и устроил весь тот спектакль. Выводил тебя на эмоции, отвлекал, как мог. Да, может, получилось жестко, но, согласись, если бы все было по-другому, то и исход всей истории мог быть более плачевным.

— Я не знаю, Стас, — тяжело вздохнула. Воспоминания о предательстве Никиты отдались горечью в душе. Чувств к бывшему не осталось, но остался осадок от разочарования в нем.

— Именно тогда я и понял, что больше никому тебя не отдам. Не позволю больше кому бы то ни было причинить тебе боль. Да, я не идеален. Мы будем ругаться, спорить, но со мной ты будешь в безопасности. Я никогда не причиню тебе боль осознанно и сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты была счастлива и ни в чем не нуждалась, — Стас погладил меня по щеке и тепло улыбнулся. — Со мной сложно. Я это понимаю. Но со временем ты поймешь: все, что я делаю — для тебя.

— Там, на поле, ты сказал, что будешь вести. Что это значит? Хочешь, чтобы я во всем тебе подчинялась? — не спешила растворяться в его ласках, намереваясь выяснить все до конца.

Становиться послушной собачкой Андриянова я не собиралась. Мне было важно, чтобы и мое мнение учитывалось. Хотела, чтобы мой мужчина прислушивался ко мне и шел на компромисс в спорных моментах. Но сможет ли он?

— Я мужчина, Рита. И да, последнее слово всегда будет за мной. Женщина идет за мужчиной, а не наоборот, — твердо заявил Стас, буравя меня суровым взглядом.

— То есть…права голоса у меня не будет? — холодно поинтересовалась, скрывая ураган, бушующий внутри.

Да, я хотела быть с ним. Только в его руках чувствовала себя счастливой, и никто из других парней не мог сравниться с Андрияновым. Никто не вызывал во мне таких эмоций. Но я боялась… Боялась превратиться в безликую тень, не имеющую собственного мнения. Стас имел на меня влияние и действительно мог этого добиться. Поэтому от его ответа зависело все.

— Я всегда готов тебя выслушать. Но окончательное решение будет за мной. Рит…

— Нет, — слезла с его колен и попятилась, понимая, что эти отношения обречены.

— Рита, я…

— Я не буду подчиняться, Стас, ты не понимаешь? И не позволю решать за меня. А ты никогда не смиришься с этим и будешь пытаться меня сломать. Ничего хорошего не выйдет, — с трудом выдавила очевидное. Мне было тяжело, но я осознавала, что потом станет только хуже.

— Я постараюсь, — он встал и пошел на меня, гипнотизируя взглядом. — Я не хочу тебя ломать. Хочу, чтобы ты сама доверилась мне. По своей воле.

Еще шаг, и он вплотную ко мне. Обнял за талию и прижался губами к виску. Я задрожала, не в силах справиться с непреодолимой тягой к Стасу. Сжала кулаки, чтобы не поддаться соблазну, но выдержка трещала по швам. Его голос, запах, жар его тела, который чувствовался даже через одежду — все это действовало на меня, как наркотик. До боли в пальцах хотелось запустить ладони под его футболку, очертить каждый кубик пресса, спуститься ниже… Это просто пытка какая-то!

— Я постараюсь не давить на тебя. У меня нет цели запереть тебя в доме и превратить в домохозяйку. Но я хочу, чтобы ты шла за мной и не спорила там, где я разбираюсь лучше. Я тебе доверяю, Рита. А ты? — обхватив мое лицо и примкнув к моему лбу своим, произнес Стас.

— Я не знаю…я не уверена… — честно призналась, все еще сомневаясь, стоит ли нырять в этот омут с головой. Ведь выбраться из него уже не смогу.

— Не попробуешь, не узнаешь, — выдохнул Андриянов и, не дождавшись ответа, сократил расстояние между нашими губами.

Сладкий, тягучий поцелуй выбил почву из-под ног. Прогнал все страхи. Как ни старалась, я не могла устоять перед Стасом. Незаметно для себя стала чуть ли не зависимой от него. Разве можно от него оторваться?

Я обвила шею мужчины руками и сама потянула в сторону выхода из кухни. Устала постоянно сдерживаться и отказывать в своих желаниях. Сорвалась. С момента нашей близости прошло всего часа полтора — два, а я никак не могла насытиться тем, что Стас рядом. В моих руках. Одна мысль, что сейчас он принадлежит только мне, пьянила похлеще самого крепкого вина.

Он прав. Если хотя бы не попытаюсь быть с ним, потом никогда себе этого не прощу. И даже если ничего не получится, пусть. Зато со мной останутся воспоминания о нашем времени.

Не помню, как мы дошли до комнаты. Очнулась только, когда Стас повалил меня на кровать и навис сверху. Его взгляд ласкал, плавил и обещал море наслаждения. Мужчина пропустил сквозь пальцы мои волосы, пощекотал за ушком, скользнул ладонью по шее, вниз, к ключицам. Очертил их, вызывая сладкую дрожь предвкушения во всем теле.

В этот раз он вел себя нежно. С таким трепетом касался меня, что внутри щемило от его ласк. Таких невинных, но в тоже время настолько проникновенных, что в душе все переворачивалось.

Стас медленно наклонился к моему лицу. Нежный поцелуй в лоб, затем ниже, в переносицу. Мягкие губы коснулись правого века, задерживаясь буквально на две-три секунды, после чего точно так же ласкают левое. Дорожка коротких поцелуев по щеке. Меня затрясло. Внутри все горело, плавилось, а ведь Стас еще даже не раздел меня. Словно играл со мной, получая удовольствие лишь от моих эмоций, слушая мое прерывистое дыхание.

— Что ты делаешь со мной? — простонала и облизнула пересохшие губы.

— То же, что и ты со мной, маленькая, — охрипшим голосом ответил Андриянов, проводя ладонью вниз по груди, к животу и ниже.

Глядя мне в глаза, он расстегнул пуговицу на джинсах и осторожно скользнул пальцами под трусики. Застонав от удовольствия, выгнулась и положила ладонь ему на грудь. Ощущая его учащенное сердцебиение, теряла голову. Как сладко осознавать, что желанный мужчина хочет тебя также сильно, как и ты его. Ногтями впилась в футболку мужчины, когда он нежно ласкал чувствительную точку.

— Твои эмоции такие сладкие. Моя чувственная, нежная… Наверное, я никогда не смогу тобой насытиться, — вибрирующим голосом произнес Стас, тягучим движением проникая пальцем в лоно. — Ты так возбуждена…

Я могла только кусать губы и всхлипывать от невыносимого жара внизу живота. Андриянов творил со мной что-то невозможное. Его шепот, прикосновения и щемящая нежность, с которой он ласкал меня кружили голову, дурманили. Не знаю, что чувствую наркоманы, приняв очередную дозу, но уверена — я испытывала что-то похожее. Все мысли испарились, и я просто наслаждалась моментом. Реальность ушла на задний план. Никаких сожалений, сомнений. Все правильно.

— Иди ко мне, милая, — с тихим вздохом Стас убрал руку, а я едва сдержалась, чтобы не захныкать. Ведь была уже на грани. — Не торопись, моя хорошая. Еще успеешь, — с предвкушающей улыбкой на устах, помог мне подняться и, зарывшись пальцами в волосы на затылке, потянул их назад.

Запрокинула голову, чувствуя, как возбуждение вновь нарастает от тонкой грани между грубостью и нежностью. От контраста ощущений бросало то в жар, то в холод. Стас легкими, порхающими поцелуями скользил по шее, иногда прикусывая кожу. Отпустив мои волосы, массировал затылок, еще больше расслабляя и погружая в состояние невесомости. Я чувствовала себя перышком, качающимся на воздушных волнах. Они, то подхватывали и поднимали вверх, то отпускали, и я резко падала вниз.

Я стянула со Стаса футболку и буквально набросилась на него с поцелуями. Как с ума сошла. Гладила его каменный пресс, скользила губами по сильной груди, едва касаясь. Хотелось уделить внимание каждому сантиметру его тела. Я расстегнула его джинсы, скользнула ладонью в боксеры и обхватила уже возбужденный член Андриянова. Дрожащей рукой провела вверх и вниз, до самого основания, снова вверх.

Услышав стон Стаса, возбудилась еще сильнее, но долго наслаждаться властью мне не позволили. Андриянов быстро снял с меня оставшиеся вещи и, повалив на кровать, раздвинул мои ноги в стороны. Наклонился… О нет, неужели он…

— Стас…я…не надо… — испугалась и попыталась отползти. Когда мы с Никитой говорили об этом, он так грубо и неприятно высказался, что подобная ласка казалась мне чем-то совсем грязным и неприличным.

— Расслабься, маленькая, тебе понравится, — усмехнулся Стас, подтянул меня ближе к себе и коснулся языком клитора.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но то, что я испытала… Слова застряли в горле. Мне было так хорошо, что в ушах звенело. Внутри все натянулось до предела. Я уже не осознавала, что происходит. Лишь кричала от удовольствия, вцепившись в волосы Андриянова. Как же хорошо. Как же сладко. Ощущения с каждой секундой нарастали. Казалось, я сейчас не выдержу и просто умру от удовольствия. Ласки Стаса становились все интенсивнее, напористее. И я взлетела, взорвалась, распалась на атомы.

— Не расслабляйся, девочка, мы еще не закончили, — раздался сквозь вату в ушах хриплый голос Стаса.

Он встал с кровати и снял с себя джинсы с боксерами. Натянул презерватив и вернулся ко мне.

— Иди ко мне, моя хорошая, — проурчал он, протягивая мне руку.

Вложив свою ладонь в его, села и тут же оказалась в крепких объятиях. Головокружительный поцелуй. Желание нахлынуло с новой силой. Наверное, это никогда не закончится. Снова сумасшествие. Страсть. Огненная, горячая. Я оседлала Стаса и плавно опустилась на член.

Стоны, крики, даже рычание. Мои всхлипы. Быстрее, быстрее. Царапаю его спину, кусаю за плечо, будто дикая кошка. Я уже не я. Меня вообще нет. Я растворилась в ощущениях. Эмоции переполняют. Жарко. Невозможно. И так сладко. Не могу…не могу больше…

Вскрикнув, выгнулась от очередного оргазма. Еще один толчок, и Стас последовал за мной, до боли сжимая меня в своих руках и ловя мои стоны жадным поцелуем.

Уложив меня на спину, он откинулся на подушку и притянул меня к себе.

— Как же долго я этого ждал, — чмокнув меня в лоб, прошептал Стас. — Теперь не отпущу тебя. Никому не отдам, — сжал меня в объятиях и зарылся носом в волосы.

— Кто бы сомневался, — мурлыкнула и потерлась носом об его подбородок. — Нам нужно одеться. Не хочу, чтобы Ника застукала нас в таком виде, — с сожалением вздохнула.

— Ты права, — кивнул Стас с задумчивым видом.

Пока мы натягивали на себя одежду, Андриянов показался мне странным. Он явно о чем-то раздумывал и часто хмурился, косо поглядывая в мою сторону. Я уже чего только себе не надумала. Ведь все было хорошо. Что такого могло произойти?

— Стас, в чем дело? — завязывая волосы в хвост, спросила его.

— А в чем дело?

— Дурачком не прикидывайся. Я же вижу, что что-то не так, — отложила расческу и подошла к мужчине вплотную.

— Я хочу, чтобы ты уволилась, — безапелляционным тоном заявил он.

— Что? — опешив, переспросила.

— Ты слышала, Рита.

— Это приказ? — горько усмехнулась, сжав кулаки. Ведь буквально час назад мы говорили об этом. Неужели Стас ничего не понял?

— Ты же умная девочка у меня. Уверен, ты догадываешься, как прошла наша встреча с твоей начальницей. Рит, она ясно дала понять, что мое участие в аукционе исключительно ее желание. И тут не нужно быть супер умным, чтобы понять — купит меня именно она. Ты этого хочешь? — мягко обхватив меня за плечи, пояснил Стас.

— Ты сейчас утрируешь. Тебе же не нужно будет спать с ней. Один вечер…

— Да мне плевать на нее, Рит. Я за тебя переживаю и твое душевное спокойствие. Сколько ей понадобится времени, чтобы понять, как я отношусь к тебе? Она же тебя и подставить может или еще, что похуже…

Я отвернулась. Не могла смотреть Стасу в глаза. Отчасти он был прав, что уж тут говорить. Я и сама думала об увольнении, но в тоже время понимала, что уходить именно сейчас, да еще и в никуда, глупо с моей стороны. Ведь еще и месяца не отработала. Мне повезло устроиться практически сразу после окончания института, но где гарантия, что удача не отвернется от меня. Везде требуются сотрудники с опытом работы, а у меня его, по большому счету, нет.

— Я не могу сейчас уйти. Мне нужно отработать там хотя бы год. И ты должен это понимать. Тем более я мечтала работать в благотворительной сфере. Я с таким трудом устроилась на это место.

— На этом фонде свет клином не сошелся. Устроишься в другой, — не уступал Андриянов.

— То есть, ты думаешь, все так легко, да? — язвительно бросила, подняв глаза. — А как и на что мне жить, пока я буду искать другую работу?

— Это не проблема. Я смогу тебя обеспечить.

— Я не собираюсь сидеть у тебя на шее. И решать за меня ты не имеешь права, — прошипела, включив защитную реакцию.

— Если я считаю, что так для тебя будет лучше, то еще как имею, — прорычал Стас, явно недовольный моим сопротивлением.

То, чего я и боялась, начало происходить. Мы друг друга не слышали. Оба оказались слишком упертыми и уверенными в собственной правоте. Кто-то должен был уступить, но никто из нас этого делать не собирался.

— Я говорила тебе, что не стану подчиняться. А ты обещал не давить…

— Ты сейчас и сама прекрасно понимаешь, что неправа. Ты — моя женщина. Что здесь такого, если я предлагаю тебе помощь?

— Да потому что я не хочу зависеть от тебя. Ты же тогда меня задавишь авторитетом. Будешь считать, что вправе мной управлять и указывать, как мне жить. Ты уже так делаешь!

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения? — уязвлено выпалил Стас.

Отпустив меня, отошел на шаг назад, прожигая яростным взглядом, от которого поджилки затряслись. Появилось дикое желание зарыться головой в песок и дрожать от страха, но я не отводила глаз и стойко держалась, отстаивая свои права. Всегда так вела себя, как только кто-то начинал требовать, приказывать. С самого детства эта моя черта характера раздражала всех вокруг, да и меня саму тоже. Но ничего поделать с собой не могла.

— Ты даже одного вечера не выдержал. А ведь я говорила об этом. Ты меня не слышишь.

— А ты меня слышишь?

— Я…

— Вот именно. Спокойной ночи, Рита, — бросив эти слова, Андриянов ушел, напоследок громко хлопнув дверью.

Вроде и ссорой это не назовешь, а на душе стало тяжело. Горло сдавило комом. Сев на кровать, смахнула слезинку с щеки и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Стас сделал правильно, что не стал раздувать скандал. Нам обоим нужно обдумать происшедшее и поговорить в спокойной обстановке. Позже, когда остынем и сможем посмотреть на ситуацию трезво.