Мадам Бонасье и герцог Бэкингем между тем подходили к Лувру со стороны той самой калитки, через которую мадам Бонасье обычно проходила во дворец. На их несчастье, в саду, неподалёку от калитки как раз прогуливался д’Артаньян под предлогом патрулирования сада. На самом деле он надеялся увидеть там мадам Бонасье. И увидел. С мушкетёром, которого в темноте д’Артаньян принял за Арамиса. Увидев «Арамиса» с мадам Бонасье, д’Артаньян потерял терпение. Выражаясь современным продвинутым языком, у него снесло башню. Д’Артаньян подскочил к этой парочке и преградил им путь.
– Арамис, как ты мог, это ж моя девушка! – заорал д’Артаньян, вытаскивая шпагу.
«Арамис» тоже вытащил шпагу и приготовился защищаться, но между ними встала мадам Бонасье и осадила д’Артаньяна возгласом:
– Я не твоя! И тем более, не девушка! А это не Арамис!
– Ой, в самом деле! – воскликнул д’Артаньян, приглядевшись к своему противнику. – Я, должно быть, обознался.
– В таком случае, молодой человек, позвольте нам пройти, – сказал герцог.
– Это ничего не меняет. Если вы не Арамис, я хочу знать, кто вы, чёрт побери! – воскликнул д’Артаньян.
– А я вам этого не скажу! – воскликнул герцог, и их шпаги скрестились.
– Милорд, прошу вас, не делайте этого! – воскликнула мадам Бонасье.
– Милорд! – прошептал д’Артаньян, снова присматриваясь к своему противнику. – Ёшкин кот, вы ж герцог Бэкингем!
– Признаться, не понял ваших слов про кота, но не сомневаюсь, что это был комплимент, – улыбнулся герцог Бэкингем и опустил шпагу, увидев, что д’Артаньян опускает свою.
– Тогда… проходите, – пробормотал д’Артаньян. – В этой форме вас пропустят без труда. – Пароль знаете?
– «Не придуривайся», – ответил герцог.
– Верно, – кивнул д’Артаньян. – Понимаете, я думал, вы это… а вы… того… Проходите, одним словом.
– Вы – честный человек, юноша, – сказал герцог Бэкингем. – С удовольствием бы ещё с вами поболтал, но сами понимаете, не могу задерживаться ни на секунду.
– Погодите, дайте автограф! – воскликнул д’Артаньян, доставая из кармана бумажку.
– А откуда мне знать, что вы не покажете этот автограф кардиналу как доказательство того, что я был здесь? – спросил герцог Бэкингем.
– Да плевал я на кардинала! – воскликнул д’Артаньян, плюнув в кусты.
– Хорошо, тогда распишусь, – сказал герцог. – Перо у вас есть?
– Сейчас, – сказал д’Артаньян, вытаскивая перо из шляпы. – Вот перо, а чернила…
– У меня есть, – сказала мадам Бонасье, доставая из плаща чернильницу. – Всегда ношу с собой – на всякий случай.
– Из нас получится отличная пара, ведь у меня перо, у вас – чернильница, – пробормотал д’Артаньян.
– Нельзя ли без пошлых намёков? – оборвала его мадам Бонасье.
Герцог между тем расписался на бумажке и вручил её д’Артаньяну.
– Благодарю вас, милорд, я спрячу это самым тщательным образом и передам по наследству потомкам! – воскликнул д’Артаньян.
– Польщён! – сказал герцог. – Но нам пора.
– Не смею вас больше задерживать, – сказал д’Артаньян.
Герцог и мадам Бонасье прошли во дворец и затерялись в бесконечных коридорах. А д’Артаньян подошёл к фонарю и стал разглядывать, что же ему написал герцог Бэкингем.
– Что?! – удивлённо воскликнул д’Артаньян. – «Придурку, пропустившему меня в Лувр. С уважением, герцог Бэкингем»? Да он что, издевается?
Сложив листок, д’Артаньян запрятал его в самый глубокий карман.