Порой для того, чтобы жизнь изменилась, нужен лишь подходящий момент. Планеты выстраиваются в ряд, Венера входит в дом Водолея и все такое прочее. Внезапно возникнет ниточка воспоминаний. Так тонкий стебель цветка появляется там, где еще вчера был один песок.

Это может произойти в любом месте, на любой широте, с любым человеком на земле.

Например, с Дарио. Или с Энди.

Автобус. Улица. Друзья. Мама держит его за руку, пока остальные поднимают коляску в автобус. Ребята уже внутри, и в это первое весеннее воскресенье их голоса звучат радостно. Поездка была запланирована много месяцев назад, и Энди был полностью готов к ней: мама купила ему новые ботинки, футболку с Человеком-пауком, зеленый рюкзак с желтыми лямками. Фабиола стояла в дверях автобуса и улыбалась.

– Давай, Энди, мы тебя ждем, – сказала она, наклонившись к нему. «Иду, я стараюсь как могу».

Иногда он раскачивал коляску, чтобы усложнить процесс, и смеялся.

Хаос, люди, смех, крики, голоса обычно ввергали его в панику. Он начинал плакать как можно громче, лишь бы ничего не слышать. Но сегодня эти звуки были похожи на крики чаек, полны солнца, ветра, энергии. «Эн-ди, Эн-ди, давай, поднимайся!» – кричали они.

Улица, лужайка, асфальт, проблески света из окна. Автобус шел очень быстро, оставляя позади деревья и дома. Фабиола говорила с Энди медленно, ее голос напоминал музыку, сотканную из шерстяных ниток. Энди смеялся и смотрел по сторонам, следя за нитью ее голоса. Из всех, кто был в Центре, только с Фабиолой Энди чувствовал себя хорошо. Остальные тоже были хорошими, но Фабиола была особенной.

Иногда Энди говорил с ней глазами, как умел делать только он. И она понимала его и молча отвечала.

«Ты моя девушка?»

Фабиола смеялась.

«Нет, я не твоя девушка, но, если хочешь, мы можем притвориться».

Она садилась поближе и подставляла щеку.

«Ну же, Энди, ты меня не поцелуешь?» Энди вытягивал губы в трубочку и резко целовал ее в щеку. Теперь Фабиола как бы была его девушкой, и Энди радовался этому.

Но однажды она пришла к нему и сказала, что Центр закрывается, потому что у них нет денег. Энди не понимал, что происходит, и плакал, потому что Фабиола покинула его. Вместо нее пришла другая, ее звали Элиза.

Элиза и в подметки не годилась Фабиоле. Энди понял это сразу же, когда их познакомили.

– Должно быть, это Энди, – сказала она с улыбкой, не глядя на него.

«Это». Как будто она говорила о ком-то постороннем.

– Как поживает наш маленький чемпион?

Фабиола всегда смотрела на него, смотрела прямо в глаза, и с ней Энди чувствовал себя прекрасно.

У Фабиолы были огромные светлые глаза.

«Аааааааам, это чтобы я могла тебя съесть».

Такие глаза говорят: «Здесь ты дома». Иногда в них можно увидеть небо, а если присмотреться хорошенько, то и свое отражение. Самого себя, парящего, как воздушный змей, в облаках.

Глаза Элизы тоже были светлыми, но в них Энди не видел ни неба, ни облаков, ни самого себя.

Энди улыбался. Автобус повернул на главную улицу. Площадь, огромная белая церковь, залитая солнцем. Бергамо казался Энди самым красивым городом в мире. Правда, других он никогда не видел, но он был уверен, что Бергамо – самый красивый из всех.

– Эггамо! – кричал он. – Асивы Эггамо!

Автобус остановился. Все вышли. Энди оказался в водовороте розового, голубого, зеленого, красного. Каждый из ребят брался за коляску и передавал другому, и Энди чувствовал затылком их дыхание. Оно щекотало, словно веселый ветерок.

Площадь, смех, голоса, ветер и самое главное – теплое и волшебное прикосновение солнца.

– Энди…

Голос Дарио прозвучал где-то далеко, как в тумане.

– Энди, просыпайся. Нам пора ехать.

Энди открыл глаза. Над ним склонился Дарио.

Энди улыбнулся и прошептал:

– Эггамо.

– Эггамо? – удивился Дарио. – Понятия не имею, что это. Наверное, что-то приятное.

– Асивы Эггамо.

Дарио рассмеялся:

– Как скажешь.