Дарио открыл рюкзак. Где-то внутри должен был лежать телефон. Он уже и забыл, когда в последний раз брал его в руки. Казалось, что с того момента прошло лет сто, не меньше.
Телефон лежал между грязным носовым платком и надкусанным ломтиком хлеба.
Дарио включил телефон, и началось: «Дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь…» Пятьдесят шесть пропущенных звонков меньше чем за два дня. Практически по два звонка в час. Даже президенту столько не звонят. Дарио улыбнулся. Ему было все равно. Он вынул сим-карту, включил музыку, достал ярко-зеленые наушники и надел их на голову Энди.
– Держи. Послушай это.
Энди поднял бровь, уставился на улыбающегося Дарио. Затем рассмеялся и принялся раскачиваться в коляске под музыку.
– Узыка! – закричал он.
– Да, не то что в церкви. Это настоящая музыка.
Дарио завел мотор, и они поехали.
Дарио любил музыку, но использовал ее лишь в случае необходимости. Например, на занятиях Дельфрати. Музыка позволяла отключиться, изолироваться от мира.
Дарио улыбался, проезжая через поля. Он улыбался и думал, что Энди в тот момент тоже был для него музыкой, способом отключиться, убежать от всех, от школы, от этого мира.
Все утро они ехали по дороге мимо холмов. Энди полностью погрузился в музыку.
Энди, который улыбался и понятия не имел, каков на самом деле окружающий мир, тот самый мир за пределами коляски, в котором были вынуждены жить все остальные. Этот мир не был прекрасным, он был потоком грязи, который уносил тебя прочь, и ты захлебывался в ней. А Энди, который находился выше, вращался вокруг собственной оси, словно Солнце с окружающими его планетами. И ничто не могло причинить вред Солнцу с планетами, даже поток грязи, текущий внизу. Эта автономная система была идеальной, она вращалась вокруг себя и сохраняла баланс.
Да, кажется, Дарио даже завидовал ему. Было в Энди что-то бессмертное, неприкосновенное, то, что не подчинялось законам людей. Энди был полубогом, получеловеком-полуколяской, мифическим существом. Как не завидовать мифическому существу?
Они остановились у склона горы. Наверху виднелись дома, а на самой вершине – автозаправка. Туда они и направились.
– Ого! – воскликнул работник автозаправки, подойдя к ним.
Он осмотрел коляску и вытер руки о комбинезон.
– Что это еще за штуковина?
– Это инвалидная коляска, разве вы не видите? – ответил Дарио.
Мужчина расхохотался.
– Ну да, – согласился он. – Но таких я еще не видел. Она что, на бензине?
– Нет, я просто заехал сюда, чтобы поболтать.
Мужчина перестал смеяться.
– Вы нальете мне «Евро-95»? – спросил Дарио.
– Нет, – отрезал мужчина. – Я пришел сюда, чтобы сыграть с друзьями в карты.
Дарио внимательно посмотрел на него. Было сразу видно, что это умный человек. По глазам можно понять, кто что собой представляет. В глазах можно увидеть многое. Возможно, именно поэтому тот, кому есть что скрывать, старается не смотреть в глаза.
– Извините, – сказал Дарио. – Вы не могли бы налить немного «Евро-95», пожалуйста?
Мужчина поднял бровь, повернулся, взял шланг.
– Куда вы направляетесь?
– В Торре-Сарачену.
– Красивое место.
– Не знаю, я никогда там не был.
– Вы едете к друзьям?
– К отцу. Он живет там. Это ведь трасса 28? Та самая, которая ведет к морю?
– Да. Езжай все время прямо. Но тогда ты выедешь на федеральную трассу. Ты уверен, что можешь ехать по ней с этой штуковиной?
– Какой штуковиной?
– Этой.
Он показал на мотор, который выступал из-под сиденья.
– Какой у нее объем двигателя? Чтобы ехать по федеральной трассе, нужно иметь хотя бы сто двадцать пять кубических сантиметров. А у тебя явно меньше. Разве ты не видел знак?
– А другой дороги нет, кроме федеральной?
– Есть. Можно поехать через поля.
Дарио окинул взглядом поля, уходящие за горизонт.
Мужчина вынул шланг из бензобака.
– Иди за мной, – сказал он. – Я покажу, как ехать.
Потом он предложил им поесть в кафе на заправке. Дарио уничтожил панини со скоростью света и теперь собирал пальцем оставшиеся в тарелке крошки. После хлеба и сыра в церкви они с Энди ничего не ели.
– Ну что, все понял? – спросил мужчина, подняв глаза от карты.
– Да, я должен проехать мост…
– Нет, тебе не нужно доезжать до моста. Иначе проедешь лишний десяток километров.
– Хорошо, не доезжать до моста. Повернуть направо.
– Нет, налево! Как ты вообще сюда добрался?
В тот момент Дарио думал совсем о другом. Он наблюдал за Энди из окна: на соседней детской площадке тот раскачивался на качелях для инвалидов. Дарио даже не знал, что такие существуют. Как и работник заправки.
– Эти качели всегда казались мне немного странными, – заявил он.
На самом деле в них не было ничего особенного. Они были чуть шире обычных и выглядели как балкончик, на который ставилась коляска. Просто и гениально. Тому, кто их создал, не пришлось ничего изобретать. Никаких сложных механизмов или колес. Нужно было лишь посмотреть чуть дальше собственного носа.
На этих качелях Энди казался астронавтом внутри космического корабля. Он раскачивался, наклоняя корпус вперед-назад, и глотал ветер открытым ртом. Сам по себе. Среди планет своего Энди-мира.
– Так ты понял?
– Да, мост, затем налево и потом прямо, шесть-семь километров.
Дарио пробежался пальцем по карте.
– Шесть-семь, не больше.
Там была она – Торре-Сарачена. Точка на карте. Дарио думал, что это огромный город, но эта точка на карте не отличалась от остальных, даже была поменьше. Однозначно, провинциальная дыра.
Мужчина встал, открыл холодильник и взял бутылку пива.
Он выглянул в окно и покачал головой.
– Что с ним? – спросил он, показав пальцем на Энди.
– С кем?
– С твоим другом. Что с ним? Он отсталый?
– Нет, почему?
– Но он понимает что-нибудь?
– Конечно, понимает. Он ведь не дурак.
– Станет им, – усмехнулся мужчина. – Я никогда не видел таких вблизи. Таких, как он. Это первый раз.
– Каких таких? – спросил Дарио.
– Черт побери, таких, как он. Как их зовут?
«Инвалиды? Это слово ты хочешь сказать? Калеки? Странные? Все же это не твоя вина. Каких-то сто лет назад калек показывали в цирках вместе с дикими или редкими животными. К ним относились как к существам, созданным для увеселения публики».
– Интересно, как он себя чувствует, – пробормотал мужчина. Он отхлебнул пиво. – Понимают ли такие, как он, кто они такие?
– Не знаю. Идиот понимает, что он идиот?
Мужчина перестал улыбаться и уставился на Дарио.
– Ты понял, как ехать?
Он подошел к двери и вышел на улицу.
– Извини, у меня клиент. Но ты оставайся здесь. Раз твоему другу так весело.
Внутри кафе было невыносимо жарко и пахло панини с прошутто.
Дарио нравилась жара. Она обнимала, окутывала и оседала на коже. Даже мысли таяли на жаре, становились легкими. Ветер подхватывал их и уносил куда-то далеко.
Папа всегда говорил ему: «Не думай, Дарио, от мыслей голова становится тяжелой». Но у него не получалось остановить поток мыслей, которые накапливались, словно листья на асфальте после ливня. Дарио боялся, что однажды тяжесть станет невыносимой и его безжизненное тело, задавленное мыслями, найдут на полу комнаты. Никто никогда не узнает причину его смерти, потому что единственный человек, знающий ответ, давно уехал туда, где мыслей нет. В Торре-Сарачену.
Тем временем Энди-мир продолжал крутиться вокруг собственной оси. Дарио наблюдал за ним через окно.
На другом конце детской площадки играла девочка. Она поднимала камни и складывала в рюкзачок.
Хотя девочка была очень сосредоточена на своей игре, иногда она бросала взгляд в сторону качелей.
И вот она надела рюкзак и направилась к Энди.
– Привет, – поздоровалась она, остановившись перед ним.
Энди уставился на нее.
– Ты не можешь говорить? – расстроилась она.
Энди улыбнулся.
– Я поняла, ты немного стесняешься. Меня зовут Изабелла, сокращенно Иза. А тебя зовут?..
Энди улыбался.
– А тебя зовут?.. – повторила Иза.
– Эдди, – ответил Энди, подавшись немного вперед.
– Эдди, – обрадовалась Иза. – Здорово. А какое у тебя полное имя?
– Эдди, – повторил Энди.
– Эдди, сокращенно Эдди. Я поняла. Красивое имя. Немного странное, но красивое, – девочка хихикнула.
Энди не ответил.
Иза снова улыбнулась.
– Знаешь, что я делаю? – спросила она. – Я ищу драгоценные камни.
Она посмотрела под ноги, нагнулась и подняла камень.
– Никому не говори, но в этом парке их полным-полно.
Энди посмотрел на землю. Качели почти остановились.
– Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что это всего лишь камень. Но это не так. Потому что я знаю одну хитрость. Я знаю, как сделать их дороже бриллиантов.
Она открыла дверцу качелей и поднялась к Энди.
– Присмотрись хорошенько, – сказала она, показывая ему камень с разных сторон. – На что он похож? Может быть, это… заяц? Нет… лягушка?
Энди наклонил голову.
– Нет-нет, ты прав. Может быть… кот?
Энди улыбнулся.
– Да, точно кот. Он похож на кота из «Котов-аристократов».
Она положила камень и вынула из рюкзачка черный карандаш.
– А теперь я сотворю волшебство, – сказала она. – Смотри внимательнее. Я начну здесь, это будут глаза. Видишь? Я нарисую два кружочка, и получатся кошачьи глаза. Потом я нарисую кошачий нос, кошачьи усы, кошачьи уши.
Она замолчала и показала камень Энди.
– От, – подтвердил он.
– Точно. Теперь он похож на кота. Но я еще не закончила.
Иза вынула из кармана другие карандаши.
– Какого цвета будет наш кот? Может быть, черным? Нет, черный – это слишком мрачно, мне не нравится черный. Оранжевым? Нет, это слишком странно и ярко, мне не нравятся яркие коты… Или синим? Точно, синий кот. Что скажешь? Ты когда-нибудь видел синего кота?
Энди покачал головой.
– Я тоже. Поэтому он идеален. Мы первыми придумали синего кота. – Иза улыбнулась и начала раскрашивать камень голубым карандашом. – Синий кот очень красивый. Элегантный. Кот-аристократ. Кот из высшего общества.
Энди рассмеялся и потряс головой. Качели дернулись вперед.
– Но ты не должен двигаться, иначе наш кот будет похож на балерину. Ты хочешь получить кота-балерину?
Энди покачал головой и замер.
– Я тоже не хочу. Просто синий кот гораздо красивее, – и Иза продолжила раскрашивать камень.
Энди высунулся из коляски, чтобы ему было лучше видно. Он осмотрел лицо девочки, понюхал ее волосы. Они пахли зеленью, листьями из сада в Центре, когда сотрудники обрезали деревья и живую изгородь. Волосы Фабиолы тоже пахли зеленью. Словно они распустились весной.
– Что ты делаешь? – спросила Иза. Энди не ответил.
Энди понравился Изе. Он был похож на мир по утрам, когда солнце еще не проснулось хорошенько и только собирается взойти.
– Готово, – воскликнула она. – Посмотри, разве он не прекрасен? Разве это не прекрасный кот-аристократ?
Она подняла камень над головой. Он перестал быть камнем, он стал котом, прекрасным синим котом, который был дороже бриллианта.
Энди забулькал.
– Если хочешь, я тебе его подарю, – сказала Иза. – И ты в любой момент сможешь смотреть на него.
Она протянула Энди руку и замерла, ожидая, что он протянет ей свою.
Энди медленно пошевелил рукой. Он столкнул ее с подлокотника, повернул, стал понемногу раскрывать ладонь. Ему это удалось.
Иза улыбнулась.
– Держи его крепче, а то уронишь, – серьезно сказала она. – Ну а теперь мне пора идти, скоро обед. Пока, Эдди. Я была рада познакомиться с тобой, – она поцеловала его в щеку. – Иногда смотри на синего кота, и тогда мы словно снова будем вместе.
Девочка спрыгнула с качелей и убежала.