#img_4.jpeg

 

ГЛАВА 1

Подлодка, покинутая Сальватором, Гуттиэре и Карлосом Менесом, не пошла ко дну.

Красная кнопка системы самоликвидатора имелась на ней, но Дитрих не считал себя полностью проигравшим…

Лишь только команда подводной лодки очнулась от состояния, наступившего вследствие необычного воздействия Луизы, лодка опустилась на перископную глубину.

— Очень далеко… и слишком маленькая для этого расстояния цель, — процедил сквозь зубы Вайс, вглядываясь в окуляр. Дитриха не было рядом — он дольше всех находился в бессознательном состоянии, и капитан, решив, что они все равно упускают сбежавших, отдал распоряжение. Две торпеды ушло в голубое пространство, подбросив лодку. Вновь неожиданно скорый взрыв потряс океан. Не успел капитан еще и подумать «Что это?», как перед ним оказался Дитрих.

— Расстреляю! — крикнул он, наводя на Вайса пистолет. — Не смей без моей команды принимать решения! Благодари бога, что с торпедами что-то случилось.

Редер был опытен и понял, что трагедии не произошло.

Припав к окуляру, он убедился в этом, заметив у горизонта небольшое судно.

— Лодка потеряла управление, все равно нам их не догнать, — оправдываясь, произнес капитан.

Злобная усмешка Дитриха была ему ответом. Взрыв тем не менее привел в недоумение обе стороны. Сальватор и его друзья решили, что взорвалась подводная лодка, немцы же не знали, о чем думать — слишком много странного случилось с ними за столь короткий промежуток времени. Морские офицеры (капитан и штурман) были далеки от мира науки, лишь Дитрих мог догадываться об истине. Где-то в силу незнания он некоторые моменты объяснял себе неправильно, но в целом аналитическая мысль Редера была на верном пути.

Довольно скоро техническое состояние судна было оценено: предстоял длительный ремонт подлодки. Нужно было восстановить радиостанцию и некоторые системы жизнеобеспечения, выведенные из строя Карлосом Менесом. Но самой трудной задачей было восстановление или, точнее, замена гребного винта, практически полностью уничтоженного оружием Ихтиандра.

Подводная лодка была специального назначения, поэтому было неудивительно то, что запасные компоненты имелись на все случаи жизни.

Уже несколько часов провели в океане водолазы. Один из них случайно поранился и всплыл на поверхность. Второй тут же оказался рядом, заметив:

— Карл, надо бы возвращаться в лодку, акулы могут учуять.

— Ерунда, Вильгельм. Ты хочешь сказать, что эта твари унюхают ту каплю крови, что я потерял?! Майор не поймет нас. Разве не видишь, как он зол? К тому же наш наблюдатель… Курт, как там насчет акул?

— Все спокойно, ребята, продолжайте.

Вильгельм пожал плечами и, ничего не ответив, нырнул к гребному винту. Водолазы еще некоторое время продолжали разбираться с его исковерканными лопастями. Выполнив часть работы, Карл отправился наверх за дополнительным набором запчастей. Вильгельм же продолжал ремонт. Работа шла почти у поверхности океана, и времени для того, чтобы вернуться его помощнику, было больше, чем достаточно.

Оторвавшись от дела, Вильгельм взглянул вверх и обомлел — в стороне от него, окруженные густым кровавым облаком, на дно океана падали… ноги Карла. Он не мог ошибиться: водолазный костюм, вернее, его нижняя часть, могла принадлежать только его другу.

Вильгельм осмотрелся и неожиданно недалеко от себя увидел громадную акулу, делавшую вираж в его сторону. Лихорадочно взмахнув ластами, он быстро вынырнул на поверхность, услышав автоматную очередь. Курт стрелял почти наугад, так как акула ушла глубже. Лишь движение ее тени указывало на то, что она стремительно приближается к лодке.

Из боевой рубки первым выскочил штурман и сразу бросился помогать матросу вытаскивать из воды парализованного страхом водолаза. Моряки лишь на какое-то мгновение сумели опередить страшную рыбину а буквально выдернули из прожорливой пасти орущего Вильгельма — он лишился, в отличие от своего сослуживца, только стопы. Тут же на голень был наложен жгут, кровь перестала хлестать, и уже через пару минут неудачливый водолаз лежал на операционном столе. Ему только что ввели обезболивающую смесь — ее действие еще не наступило, и пострадавший продолжал кричать от боли. Пришлось сделать кратковременный наркоз. Культю быстро обработали, перевязав сосуды и выравняв концы костей.

— Как будто чье-то проклятие преследует нас… — зло проговорил капитан подлодки, отходя от операционного стола вместе с Дитрихом, который помогал корабельному врачу оперировать водолаза.

— Мы связались не просто с профессором медицины, дружище Вайс, — прищурив глаза, ответил Редер. — Это сам демон встал на нашем пути. Ну, теперь я не сделаю ошибки…

Они вышли на палубу. Три автоматчика внимательно следили за поверхностью океана — акул не было видно.

— Придется рисковать, Вайс, — произнес резидент, — у нас нет выбора. Иначе, сам понимаешь, долго будем болтаться посреди океана. Надо послать трех водолазов — одного специалиста и двух с подводным прикрытием. Нужно хорошо подстраховаться, а то растащат на куски всех мастеров эти бестии — придется самим нырять — тебе ремонтировать, а мне прикрывать.

Вайс невесело улыбнулся:

— Жаль Карла — хороший был моряк, — проговорил он. — Представить только — одни ноги…

— Хватит, Рихард, — оборвал Дитрих. — И без того тошно… Готовь лучше команду.

Угрюмые матросы, одетые в водолазные костюмы, были свидетелями кровавой пирушки акулы. Каждый из них не хотел умирать, а поэтому пытался оттянуть прыжок в воду. На поверхности океана хищниц не было видно. С высоты боевой рубки велось дополнительное наблюдение в бинокли. Казалось, что вероятность неожиданного нападения сведена к нулю. Собравшись о духом, в воду прыгнул первый матрос и почти тотчас же показался на поверхности, вопя благим матом. Он моментально был выхвачен из воды целым и невредимым, а через несколько мгновений в 30 метрах от лодки показался большой темный спинной плавник, а затем огромная морда и немигающие глаза, в упор рассматривающие оторопевших людей.

Огромное тело акулы — сероватое на боках, черное на спине — как будто играло с волнами. Видимо, удовлетворив свое любопытство, она как-то легко подпрыгнула, показав ярко-белое брюхо, и начала медленно погружаться в воду. В этот момент ее тело получило целую очередь автоматных патронов. Стрелял Дитрих, который первым пришел в себя и, выхватив оружие из рук парализованного страхом матроса, послал пули в морское чудовище.

— Браво, господин майор! — воскликнул Вайс и тут же осекся от крика «Акула!» — мощная рыбина, словно желая продемонстрировать свои размеры, вновь приподнялась над поверхностью океана. На этот раз в нее стреляло все имевшееся у людей на руках оружие.

После этого обстрела люди недоуменно посмотрели друг на друга — никто не усомнился в том, что это одна и та же хищница.

— Если она покажется в третий раз… — начал было Вайс. В голосе боевого капитана появился оттенок неуверенности.

— Если она покажется в третий раз, — зычно перебил его Редер, — ты всадишь в нее торпеду, чтобы ее к такой матери разнесло на бутерброды!.. Послушай, капитан! — осенило Дитриха, — А не взорвались ли наши торпеды, посланные тобой в катер, из-за пары подобных тварей? — Резидент не получил ответа на свой вопрос, так как в этот момент по палубе эхом прокатилось: «Акула!»

На этот раз темный спинной плавник хищницы показался с другой стороны подлодки. Плавник медленно бороздил поверхность океана. Нескольких секунд было достаточно для того, чтобы успеть прицелиться и выстрелить из пушки, находившейся на палубе. Багровое пятно, появившееся в месте падения снаряда, указало на отличную работу артиллериста.

— Слава богу, — облегченно вздохнул капитан, увидев кровь в воде. — На этот раз она уже не сможет всплыть.

— Да, с этим чудовищем покончено, — подтвердил Дитрих. — Но сегодня подводные работы нужно прекратить. Слишком много крови. Эти твари очень чувствительны к ней, и скоро их здесь будет много.

Капитан тотчас же отдал команду отбоя для водолазов — каждый потерянный матрос обходился ему дорого. Он отвечал за подлодку и ее экипаж перед командованием и своей совестью, хотел вернуться как можно быстрее домой из этого сумасшедшего плавания, а путь предстоял неблизкий. Дитрих был прав — действительно, не прошло и десяти минут, как вокруг лодки закружили акулы, привлеченные запахом крови, в надежде поживиться.

Стемнело, наступило время ужина, а восстановительные работы были прерваны в самом своем начале.

— Ломать — не строить, — ворчал Вайс. — Попадись он мне, живым бы отсюда второй раз не вышел. (Капитан имел в виду К. Менеса).

— Успокойся, и скажи этому полудельфину спасибо за то, что не отправил нас на дно, хотя элементарно мог это сделать, оставив фитилек в торпедном отсеке.

На следующий день работы возобновились с раннего утра. Тревожное предчувствие не покидало обитателей подводной лодки. Водолазы, с опаской оглядываясь, ушли в океан. Так же, как и вчера, с гребным винтом работал один человек, два других внимательно осматривали аквамариновое пространство.

Она появилась внезапно — словно проявившись перед одним из подводных наблюдателей, перекусив его пополам. Мастер, разбиравший винт, увидел ее последним. Не растерявшись, он сунул в пасть хищницы исковерканную железную лопасть, которую только что отсоединил. Неожиданное сопротивление на какое-то время отвлекло акулу, этого было достаточно, чтобы человек устремился к поверхности. Поднимаясь, подводник боковым зрением успел заметить огромную зияющую рану на брюхе хищницы, через которую выпадывали петли кишечника.

В следующий момент он заметил канат, свисающий с подлодки. Не мешкая, матрос схватился за веревку, дернул ее и тут же оказался на поверхности воды, а затем и на палубе лодки. Рассказ моряка о «дырявой» акуле поразил людей, и привел резидента в состояние депрессии. Акула, которая по всем законам должка была быть съедена своими собратьями, жила и нападала… После этого можно было думать о чем угодно.

По прошествии некоторого времени Дитрих и капитан уединились в кают-компании. Трудно сказать, о чем они говорили, но в течение недели люди больше не выходили в океан. Лишь артиллерист все светлое время суток неотступно находился на своем посту.

Вскоре была отремонтирована радиостанция. С некоторыми системами жизнеобеспечения дело обстояло трудней. Опасность, притаившаяся во мгле океана, заставляла быть чрезвычайно осторожными, и работы велись медленно, по крупицам.

Тем не менее, выполнив основной ремонт, Редер дал соответствующую радиограмму командиру второй, страхующей их подлодке о том, чтобы те продолжили патрулирование караванного пути.

В ответ Дитрих получил сообщение: в их район расположения направляется новый транспорт-заправщик.

 

ГЛАВА 2

Не успел уехать Сальватор, как в дорогу засобиралась и чета де Луэстен. На следующий день после отъезда доктора совершенно неожиданно больной себя почувствовала Николь. У нее появились неприятные ощущения внизу живота.

— Как жаль, что профессор уехал, — произнес Мишель, поправляя простынь, на которой лежала жена. — Что делать будем? Здесь не Веллингтон… — де Луэстен тяжело вздохнул.

Они вовремя не вышли к завтраку. Выяснив причину опоздания, Женнет проговорила:

— С вашего позволения, Мишель, Николь осмотрит Жак. Он у нас доктор по совместительству.

При обследовании выяснилось, что у молодой женщины возникла угроза прерывания беременности.

— Нужно лечение, а необходимых лекарств для этого нет, — задумчиво проговорил Жак.

— Понимаю. Вы не рассчитывали на подобных пациентов, — грустно улыбаясь, ответила Николь.

— Видишь ли, Жак, для нас это трагедия. Столько лет мы ждали ребенка, и вдруг такое несчастье.

— Ну зачем же так… Николь нужно несколько дней полежать. Все, что возможно в наших условиях, — я сделаю, а затем — на материк. Мадам нужно постоянное медицинское наблюдение.

— А эта поездка не ухудшит состояния жены?

— Конечно, и в дороге все может быть… Но если вы останетесь здесь, то степень риска для вас увеличится.

Николь и Мишель переглянулись.

— Ну что ж, дорогая, видно, не судьба нам здесь оставаться. Приедем позже, втроем.

— Мы с нетерпением будем ждать вас, — включился в разговор Арман Вильбуа.

Жак и в этом случае оказался достойным преемником профессора — от назначенного им лечения вскоре все неприятные ощущения у молодой женщины прошли, и она вновь почувствовала себя превосходно.

Тем не менее супруги засобирались в дорогу. По совету Армана решил покинуть остров и Ихтиандр со своей семьей.

После неудавшейся попытки захвата профессора Гуттиэре из жизнерадостной, общительной женщины превратилась в свою противоположность. Она стала грустна, молчалива. Нередко Ихтиандр заставал ее плачущей. Он понимал свою жену и постоянно старался находиться рядом.

— Гуттиэре нужно отвлечься. Путешествие ей будет полезно. Сами посмотрите мир и сыну покажете. Ты уже совсем не тот человек, который когда-то появился у нас, — говорил Вильбуа, — тем более, что и случай подходящий. А за нас не беспокойся. Все будет в порядке. Я передам для Винсента и Поля задание. С тем, что было намечено, они справляются хорошо, пусть и это проверят. Вы отдохнете, и вновь мы все будем вместе.

Провожая отъезжающих, Жак произнес:

— Желаю вам благополучного плавания и счастливого завершения вашего путешествия.

— Мы за это будем молиться, — ответила Николь, поднимаясь на пароход.

Вскоре подлодка островитян скрылась из виду. Гуттиэре грустно смотрела в сторону острова. За столько времени она уже привыкла к бескрайним просторам океана, который окружал этот чудесный уголок земли. «Немцы», — вдруг вспомнила она и еще больше нахмурилась.

— О чем ты думаешь, милая? — тихо спросил Ихтиандр, обнимая жену.

— Ты знаешь… Передо мной постоянно стоит образ Луизы… Понимаю, как нелегко им сейчас, — Гуттиэре кивнула в сторону каюты, занятой четой Луэстен.

— Мишель сестру потерял, да и Николь может лишиться ребенка… — она не договорила и крепко обняла сына.

— Папа, смотри, Лидинг и Карлуша! — весело закричал Эдди, пытаясь освободиться из рук матери.

Оглянувшись, Ихтиандр с радостью узнал своего любимца. Дельфины это заметили и, как по команде, высоко подпрыгнули над поверхностью воды, приветствуя своих друзей.

— Не зря дядя Арман положил мне систему обратной связи… — произнес молодой человек. — Видимо, чувствовал, что пригодится…

— Ты куда, Ихтиандр?! — удивленно проговорила Гуттиэре, обращаясь к мужу, который, забывшись, сделал движение в сторону океана, как будто намереваясь броситься за борт.

Немногочисленные пассажиры, оказавшиеся рядом, с неменьшим изумлением уставились на него. Ихтиандр поцеловал Гуттиэре в щеку и шутливо проговорил:

— Хотел от жены сбежать, да не получилось.

Гуттиэре рассмеялась. Сделав небольшую паузу, — любуясь женой, Ихтиандр затем продолжил разговор:

— А за Луизу не переживай… она сейчас там, где ей хорошо. — Молодая женщина задумчиво посмотрела в пространство:

— Ты знаешь, милый, все это так и осталось недоступно для моего понимания.

— Что ж тут особенного? И я с трудом верю в то, что происходило со мной. Но это было, люди будущего помогли нам, и мы им благодарны. Но давай больше не будем об этом?

Гуттиэре улыбнулась и кивнула.

— Посмотрите, какая красота! — произнесла она, указывая вдаль на небольшие острова.

— Где, мама? — заинтересовался Эдди.

— Да вон же, — раздался сзади голос Мишеля. — Вон, смотри, парень. — Он присел и, вытянув руку, указал на видневшуюся землю. — Это острова Кука. Был такой английский мореплаватель, который открыл их, и погиб он где-то здесь. Я бывал на некоторых из них, экзотические места.

Дни, проведенные в пути, прошли спокойно. Николь, к счастью, по-прежнему чувствовала себя совершенно здоровой. Погода была чудесная, и только изредка легкий ветерок беспокоил поверхность океана.

Из порта Мишель позвонил домой, и очень скоро за молодыми людьми подошла машина. Они отдохнули о дороги, потом пообедали. Нужно было звонить родителям, а рука не хотела поднимать трубку телефона. После недолгих колебаний Мишель набрал номер отца:

— Господин де Луэстен занят. У него совещание, — ответила секретарь, но, узнав голос Мишеля, добавила: — Одну минуту, попробую вас соединить.

— Сынок?! Я рад тебя слышать. Замечательно, что вы, наконец, приехали. Ждем вас сегодня в восемнадцать, а сейчас, извини, очень занят, — проговорил скороговоркой отец, и в трубке послышались короткие гудки. Мишель вздохнул:

— Еще одна отсрочка… Но тяжелого разговора с родителями о Луизе не избежать.

Весь этот вечер и ночь в вилле Жоржа де Луэстена горел свет. Страданиям родителей, вызванным утратой любимой дочери, не было предела.

Пытаясь смягчить их горе, Ихтиандр подробно описал те удивительные превращения, которые произошли с Луизой, и ее невероятное перемещение в мир людей будущего.

Лишь только к обеду следующего дня Мишель отвез новых друзей к себе домой.

— Знаешь, Ихтиандр, я понимаю, что мы нужны были здесь, чтобы поддержать друзей в трудную минуту. В этом наш долг перед Луизой и ее родителями. Но через несколько дней, может быть, мы отправимся в Сидней?

— Я с тобой согласен, дорогая…

В дверь постучали. Получив разрешение войти, на пороге показались Николь и Мишель:

— Друзья, вам нужно отдохнуть, — проговорил хозяин дома, — и мы просили бы вас не торопиться с отъездом.

Гуттиэре и Ихтиандр переглянулись. Заметив это, де Луэстен продолжил:

— Луизу не вернуть, а нам нужно жить дальше… Вы не пожалеете, если останетесь погостить у нас.

— Мишель, у нас был разговор об отъезде, — Ихтиандр взглянул на жену и, прочитав в ее глазах согласие, продолжил: — Мы с удовольствием задержимся у вас.

Беседу прервал камердинер:

— Месье, только что получено срочное телеграфное сообщение.

Он подал бумагу и, поклонившись, вышел.

Де Луэстен вопросительно посмотрел на лист и, развернув его, быстро пробежал глазами по тексту. Недоумение, сменившееся изумлением, отразилось на его лице. Потом он как-то по-детски коротко засмеялся и, повалившись в рядом стоявшее кресло, закрыл лицо бумагой. Через секунду он встал и несколько раз решительно прошагал из угла в угол.

— Друзья! Я не сошел с ума, — наконец, проговорил он каким-то не своим голосом. — Должен прочитать вам нечто невероятное. Прошу, рассаживайтесь поудобнее.

Ничего не понимая, все молча уселись, переглядываясь друг с другом.

«ВЕЛЛИНГТОН. НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ. ПЛОЩАДЬ СВЯТОГО ПЕТРА, 17. ГОСПОДИНУ МИШЕЛЬ ДЕ ЛУЭСТЕНУ.

Сальватор де Аргенти».

Ваша сестра Луиза де Луэстен находится у меня. Она здорова. Травмы не было. Ваше присутствие в Буэнос-Айресе для нее необходимо. Подробности при встрече. Подтвердите получение моего сообщения телеграфом.

Закончив читать, Мишель обвел взглядом присутствующих, до которых мало-помалу дошел смысл телеграммы.

После длительной дискуссии по поводу этого сообщения было решено, что здесь не обошлось без людей будущего, хотя многое и осталось неясным.

Вновь допоздна горел свет в окнах виллы Жоржа де Луэстена. Слышалась негромкая музыка. Лица родителей сияли. Ничего не понимая в этой истории, они знали главное — их любимая дочь жива и здорова.

Мишель засобирался в дорогу. В Буэнос-Айрес можно было попасть пароходом только с пересадкой в Панаме, а очередной рейс туда был через три дня. Николь немного загрустила перед этой разлукой. Муж обнял ее:

— Дорогая, завтра нам предстоит чудесная морская прогулка, а затем я тебя оставлю, но ненадолго, и надеюсь, что ты не дашь заскучать нашим друзьям.

— Ты не беспокойся, милый. Я ведь понимаю. Все будет хорошо, — ответила, целуя его, молодая женщина.

На следующий день быстроходная яхта уносила отдыхающих в открытый океан, подальше от многолюдного пляжа. Больше всех этой прогулке радовался Эдди. Ветер, волны, ласковое южное солнце действовали благотворно на всех, особенно на этого маленького человека, выросшего среди морской стихии.

Неожиданно Эдди заметил среди волн какой-то цветной предмет:

— Папа, что это там?

Ихтиандр, внимательно вглядываясь вдаль, тоже рассмотрел качающийся на воде пестрый квадрат.

Мишель достал морской бинокль:

— Ты посмотри, какие смелые, — произнес он с улыбкой. Двое молодых людей в костюмах Адама и Евы, удобно расположившись на большом надувном плоте, крепко обнимались.

— Оригинально, — сказал Ихтиандр, приложив бинокль к глазам, и затем протянул прибор Николь.

— Папа, кто там?

— Дядя с тетей плавают на надувном матраце…

— А что они делают?

— Загорают.

Эдди недоверчиво посмотрел на отца. Яхта прошла совсем близко от плота. Люди на нем были полностью поглощены собой и не обратили ни малейшего внимания на судно и его обитателей.

— Хоть бы прикрылись… — тихо сказала Гуттиэре, отвлекая сына.

— Ну зачем же, — засмеялся Мишель, — по всей видимости, это большие любители красивого и ровного загара. Им здесь даже акулы не помешают. Одно слово — простор.

— Разве у вас здесь не водятся эти хищницы? — спросил Ихтиандр, подтягивая парус.

— Нет, почему же, встречаются, только именно в этом заливе их еще никто не видел.

Ихтиандр с сомнением покачал головой, глядя в сторону плота, оставшегося далеко позади, и ничего не ответил. Он слишком хорошо знал океан и имел все основания не доверять сказанному: «Ну что ж, в конце концов, каждый должен отвечать за свои поступки», — решил он.

Около трех часов яхта с белыми парусами бороздила воды океана. Николь хорошо управляла судном и учила этому искусству Гуттиэре и Эдди, пока мужчины купались. Все было замечательно, кроме одного: Лидинг не отвечал на вызов — и это было странно.

— Его молчание может быть обусловлено двумя причинами — либо он погиб вместе с Карлушей, либо они вышли из зоны действия сигнала, — а для этого нужно преодолеть значительное расстояние, — задумчиво произнес Ихтиандр, забираясь на яхту.

— Подождем еще немного, я думаю, они объявятся, пока у нас нет веских оснований за них беспокоиться, — ответил Мишель.

Вскоре прозвучало приглашение к обеду, и все уселись за стол. Вкусно приготовленная пища казалась еще лучше от того, что трапеза проходила на свежем воздухе. Небольшой отдых после еды, и вновь вызов дельфинов. Аппарат ответил молчанием. Людям ничего не оставалось, как повернуть яхту к берегу.

Мишель управлял судном, а Ихтиандр, задумавшись, сидел на корме, глядя на волны. Вдруг в толще воды он заметил быстро промелькнувшую длинную тень.

— Ихтиандр, как ты считаешь? — донеслись до него слова друга.

Он вопросительно посмотрел на Мишеля.

— Извини, я отвлекся и не слышал твоего вопроса. Только что я увидел акулу, поверь, она здесь неспроста.

Вместо ответа де Луэстен, а за ним и все остальные начали искать глазами плот, но поверхность океана была пустынна.

— Неужели ребята погибли? И следов никаких не осталось, — с горечью произнесла Николь.

Яхта все ближе подходила к берегу. Настроение от прогулки было испорчено известием о пропаже людей, находившихся на плоту. Каждый из взрослых чувствовал себя виновным за то, что не предостерег ту молодую пару от безрассудной затеи — уплывать так далеко в океан…

— Мама, смотри — вон те дядя и тетя, которые на плоту загорали.

Люди, как по команде, повернули головы в сторону, указанную мальчиком. Действительно, из воды на золотой песок пустующего в этом месте пляжа выходили влюбленные, так романтично развлекавшиеся в море.

— Слава Богу, — проговорила Николь. — Это действительно они.

Настроение сразу поднялось, и появилось желание побродить по городу. Мишель не стал отпускать своего водителя — автомобиль так и следовал за ними до самого вечера.

Утро следующего дня де Луэстен посвятил приготовлениям к отъезду, деловым встречам: нужно было отметиться в университете и договориться о своей замене.

Во второй половине дня друзья вновь отправились на прогулку на яхте. Люди моря, они упивались его благотворным воздействием. К тому же сегодня им обязательно нужно было найти дельфинов.

— Ты посмотри, какое завидное постоянство, — воскликнула Николь, увидев снова разноцветный плот и нежащихся на нем вчерашних знакомых. В этот момент из каюты вышел Эдди:

— Мама, но сейчас они уже не загорают… — проговорил мальчик, рассматривая пару.

Яхта к этому времени уже несколько удалилась от плота, и Гуттиэре, чуть покраснев и отвернувшись от сына, ответила:

— Они отдыхают… ты же видишь.

Дальнейшие расспросы любопытного мальчика прервал Мишель:

— Эдди, иди-ка сюда. Помоги.

Ихтиандр подошел к жене и тихо проговорил:

— Не смущайся, милая, скоро сыну и об этом нужно будет рассказывать, — он крепко обнял Гуттиэре.

Паруса спустили, и яхта замерла на месте — наступило время купания. Теплая морская вода приятно ласкала тело. Вскоре к резвящимся в волнах мужчинам присоединилась и Гуттиэре.

Сегодня дельфинов вызывать не пришлось. Их тревожная пронзительная трель вдруг заполнила молчавший эфир. Люди быстро забрались на яхту. Оглядевшись, они увидели своих друзей-дельфинов, быстро приближающихся к судну, а немного правее — плавники двух акул, очевидно, в поисках добычи (и несмотря на заверения ассистента биологии) заплывших в этот тихий и неглубокий залив.

Акулам не понравилось близкое соседство дельфинов, они сделали маневр в сторону и вдруг, резко поменяв курс, устремились в направлении плота. Надев на Лидинга передатчик, Ихтиандр попросил друзей спасти легкомысленную пару. Тем временем яхта сделала поворот и на всей скорости понеслась к одинокому цветному пятну. Люди на судне видели, как дельфины, обогнав акул, стали быстро приближаться к загоравшим. Достигнув их, дельфины настойчиво и уверенно стали подталкивать плот к берегу.

Разомлевшая от чувств пара не сразу поняла, отчего плот пришел в движение, но когда кто-то из них заметил мелькнувший вблизи черный акулий плавник — послышался вопль ужаса. Испуганные влюбленные еще теснее прижались друг к другу (в бинокль это было хорошо видно), с надеждой поглядывая на своих необыкновенных спасателей и на приближавшуюся к ним яхту.

Наконец, оказавшись на мелководье, молодые люди соскочили с плота и, в чем родила мама, помчались на берег.

Увлекшись гонкой, Мишель чуть не посадил судно на мель, сумев-таки в последний момент повернуть его.

— Нужно отнести им одежду, ведь они сейчас долго не рискнут зайти в океан, — проговорил он, спрыгнув в воду и вытягивая плот вместе с их имуществом на песок…

— Вы спасли нам жизнь, сэр, — пытаясь не уронить своего достоинства в такой щекотливой ситуации, проговорил молодой человек, натягивая плавки, — Дэвид Буш. Я к вашим услугам, — и мужчины энергично пожали друг другу руки.

Затем как ни в чем ни бывало новый знакомый подхватил с плота женскую одежду и направился к кабине для переодевания, через открытую, нижнюю часть которой виднелись стройные женские ножки.

А вскоре показалась и сама, немного смущенная, подруга Дэвида.

— Было бы очень жаль, если бы этакую красотку скушали рыбки, — тихо проговорил Мишель, направляясь навстречу.

— Надеюсь, это не нужно передавать Николь?! — заметил Ихтиандр и получил ответом хитрую ухмылку Друга:

— Ты верно понял…

— Сюзен, — бархатным голоском проворковала шоколадная блондинка. Мишель поцеловал протянутую ручку, а Ихтиандр только галантно пожал ее.

— Мы здесь уже неделю отдыхаем, — произнес Дэвид, кивнув в сторону океана. — Обычно здесь пустынно, а вот вчера появились вы и нарушили, к счастью, наше одиночество. Мы благодарим судьбу, что она свела нас с вами.

В этот момент в наушниках что-то зашумело. Дэвид заинтересовался прибором, надетым на Ихтиандра.

— Вы проводите какие-то исследования?

— Да, мы работаем с дельфинами, — ответил тот я тут же пожалел о сказанном, увидев в глазах новых знакомых крайнее изумление. Не делая большой паузы, Ихтиандр добавил:

— Нам пора. Извините, мы очень торопимся. Рады знакомству с вами.

— Не смеем вас задерживать, только одну секунду, — Дэвид достал из джинсов небольшой футляр и протянул визитную карточку. Попрощавшись, они разошлись. Яхта развернулась и направилась в открытый океан, а новые знакомые, уже издали, долго еще махали вслед удаляющемуся судну.

Информация, переданная Лидингом, потрясла Ихтиандра: подводная лодка, вновь посетившая остров, в упор расстреляла стадо дельфинов, и многие из его сородичей погибли.

— Мы получили это сообщение из 70-го сектора, и сами отправились туда для того, чтобы все выяснить на месте. Поэтому и вышли из зоны действий сигнала.

Ихтиандр моментально представил на карте 70-й сектор, соответствующий квадрату, ограниченному 30-й и 40-й параллелями и 170-м и 180-м меридианами к востоку от Гринвича.

— Лидинг, это же полтора дня пути! Когда же вы успели вернуться?

— Спешили… Своим братьям мы уже ничем не поможем, а твои друзья снова в западне, они в подлодке. Ты должен знать об этом.

Об этом печальном известии тут же узнали все. После короткого анализа ситуации выяснилась следующая картина: подлодка Дитриха не погибла (это соответствовало истине) и вернулась на остров, чтобы вновь захватить Сальватора. Не найдя его там, немцы взяли оставшихся островитян в плен.

— Мы должны предупредить отца об опасности.

— Дадим телеграфное сообщение, — сказал Мишель.

— Немцы не нашли профессора… что будет с господином Вильбуа и его семьей?

Мишель посмотрел на Гуттиэре и ответил:

— Дитрих человек умный и, без сомнения, догадался о том, что де Аргенти и Вильбуа совместно ведут научные исследования. В том, что это так, можно не сомневаться.

— Тогда, не найдя профессора, он должен доставить Армана Вильбуа в Германию в качестве неполной компенсации за свой промах, — проговорила Николь. — И в таком случае его родственники окажутся заложниками.

Ихтиандр обнял вздрогнувшую жену:

— Тебе, дорогая, придется остаться здесь, а я поплыву в Аргентину.

— Мы поплывем, — поправил его Мишель. — Не забывай, это уже наше общее дело.

— Ты, конечно же, прав, друг, — ответил Ихтиандр. — Сегодня же собираемся в дорогу.

 

ГЛАВА 3

Люди, оставшиеся на острове, вели свою тихую, размеренную жизнь, проводили исследования, и никто из них не ожидал, что немецкая подводная лодка вновь объявится у их берегов. А она, как жуткий призрак, нарушив все их планы, появилась в предрассветной мгле…

Операция по захвату оставшихся на острове жителей длилась всего несколько минут. Затем Дитрих целый день разбирался с приборами и бумагами ученых. Беглое знакомство с материалами привело резидента в восторг:

— Это фантастика, это фантастика… — повторял он. — И как я сразу не догадался обо всем? Вайс, если даже мы не найдем профессора, награда за это будет не менее значимой!..

Тут Дитрих докопался до папки с чертежами парома:

— Взгляни, Рихард. Тебе как инженеру, должно быть, будет интересно.

Капитан внимательно рассмотрел листы и после длительной паузы проговорил:

— Это металлургический завод на паромной подушке.

— Не тот ли, который добывает для Франции редкие металлы где-то в южной акватории Тихого океана?! Рихард, нужно забрать все бумаги, до единого листочка. Мы с тобой попали даже не на золотую жилу… Похоже, она сияет бриллиантовой россыпью… Жаль, что не всех застали здесь, ну да ладно, кто ищет, тот найдет…

На прощание у острова было расстреляно стадо дельфинов. Снаряды, выпущенные с подлодки, разворотили большую часть строений. Некоторое время зловещий силуэт судна еще чернел недалеко от теперь уже безлюдного острова, затем лодка медленно погрузилась в воду и заскользила в сторону материка Южной Америки.

 

ГЛАВА 4

Предупредив профессора Сальватора телеграммой о нависшей над ним вновь опасности, Мишель и Ихтиандр начали готовиться в дальний путь. Их план был таков: пароходом добраться до Панамы, а оттуда ужо несложно было попасть в Аргентину.

Ихтиандр стремился к отцу, а Мишелю не терпелось крепко обнять сестру, чудом воскресшую из небытия.

Во время морского пути они собирались посетить остров с флюгером и своими глазами увидеть все…

Гуттиэре держалась молодцом весь вечер и только ночью, когда заснул сын, дала волю своим чувствам. Молодая женщина не жаловалась, но она не могла быть равнодушной к теперь уже очередному испытанию, на которое отправлялся ее любимый человек. Она была счастлива с ним, поверив в свою любовь однажды, и, как всякий человек, обретший взаимность, мечтала о покое и уюте для своей семьи. Гуттиэре не нужно было уговаривать — она понимала, что и Луиза, и профессор, и островитяне сделали немало для нее. Теперь пришла их очередь…

— Милый, береги себя! У нас будет дочка, — тихо сквозь слезы прошептала молодая женщина. И, словно услышав ее, Ихтиандр улыбнулся во сне, крепко обняв жену…

Вот уже вторую неделю пароход, соединявший два материка — Новую Зеландию и Северную Америку, — находился в пути. Обстоятельства, заставившие этих людей отправиться в дорогу, были загадочными и трагичными одновременно. А оторванность от мира и отсутствие какой бы то ни было новой информации в этих условиях доводили их внутреннее напряжение до предела…

Лишь коротковолновый радиоприемник, взятый в последний момент Мишелем, отвлекал друзей от раздумий и невеселых разговоров. Они по очереди ловили радиоволны, тщетно пытаясь найти в открытом эфире ответы на стоявшие перед ними вопросы.

Языковой барьер для них практически не существовал. Ассистент университета знал пять языков, а его друг свободно ориентировался в английском и французском, не говоря уже о его родном языке — испанском… Сидя на палубе, они молча слушали то, о чем вещал мир.

Де Луэстена как ученого интересовали новости науки, поэтому он с молчаливого согласия Ихтиандра настраивался на соответствующие программы.

Периодически помехи, прорывавшиеся в эфир, заглушали голос диктора, и тогда, выключив приемник, друзья делились друг с другом своими сомнениями и надеждами, возникавшими вновь и вновь. С каждым днем эфир становился беднее и беднее. Это явление объяснялось постепенным приближением парохода к точке равноудаления от материков. Этим вечером Ихтиандр больше, чем обычно, молчал: следующим утром корабль должен проходить в непосредственной близости от острова Вильбуа, и друзья собирались осуществить запланированную к нему поездку. Видимо, в связи с этим обстоятельством он острее стал чувствовать реальность, стоило лишь Ихтиандру представить безмолвный остров, разрушенный поселок и трупы друзей-дельфинов у берега… Душа заныла, и он застонал.

Вдруг среди треска радиоволн, сквозь дымку своих переживаний он услышал до боли знакомый голос, который так же вдруг потонул в эфирной кутерьме:

— …лишь только такой подход, господа, — неслось из приемника, — может вывести нас из хаоса, в котором находится человечество. Тогда исчезнут гонка вооружений и войны. И, как следствие этого процесса, постепенно пропадет бедность и безликость стран, и нам, врачам, будет легче справиться с бичом человечества — болезнями. — Речь была прервана аплодисментами. Приемник на мгновение замолчал, а потом голос диктора произнес:

— В эфире Стокгольм. Вы слушали сообщение с открывшегося вчера международного конгресса «Врачи за согласие и понимание между народами». И, хотя имя ученого не было названо (скорее всего, это было сделано перед выступлением), Ихтиандр и Мишель не сомневались — это говорил профессор Сальватор де Аргенти.

На мгновение Ихтиандр потерял ощущение пространства. Первым опомнился де Луэстен:

— Но как это может быть?! Как Сальватор оказался в Швеции? Доктор же не мог раздвоиться!.. Ведь он должен ждать нас в Буэнос-Айресе! И где же тогда Луиза? Неужели это обман?! Господи, спаси и сохрани сестру, если она жива, — Мишель нервно заходил по каюте.

Ихтиандр к этому времени пришел в себя и не мог помочь своему другу. Его мучали те же сомнения, которые в одночасье усложнили и без того неопределенное положение.

Они еще какое-то время пытались найти объяснение, но, решив, что утро вечера мудренее, легли спать.

Утром их разбудил первый помощник капитана. Моторная лодка для поездки на остров с флюгером была уже спущена на воду.

Ихтиандр перенес в нее саквояж с системой обратной связи и оружием, и лодка на максимальной скорости стала удаляться от парохода. После радиопередачи с выступлением доктора не только Мишель, но и его друг стали сомневаться в том, что на острове что-то произошло. В самом деле: если нельзя верить телеграфным сообщениям Сальватора, то почему нужно верить информации дельфинов, тем более переданной на такое колоссальное расстояние? В пути могли возникнуть препятствия и исказить ее смысл…

Приближаясь к острову, друзья мечтали увидеть целый поселок и радостные лица встречающих. Но этому не суждено было сбыться. Поселок, конечно, можно было восстановить — так подумалось, но гнетущие мысли о пропавших людях давили к земле, подкашивая ноги.

Ихтиандр молча надел аппарат обратной связи и, махнув рукой в сторону океана, пошел в воду. Окунувшись в родную соленую стихию, он некоторое время приходил в себя, пытаясь обрести утерянное душевное равновесие. На какой-то миг он даже забыл, зачем находится в океане…

Тщетно пытался он вызвать дельфинов — ни Лидинг, никто другой из них так и не появился на его зов.

— Я уже потерял тебя, — проговорил Мишель, идя навстречу Ихтиандру. — Пора на корабль. Наше время истекает.

Молодые люди медленно прошли по полуразрушенному поселку. Ихтиандр остановился, о чем-то вспомнив, и, наклонившись, исчез под развалинами дома. Вскоре он появился вновь, в его руке переливался зеленый изумруд — подарок Луизы:

— Этот камень мне дорог, его нельзя оставлять здесь. — Мишель бережно взял изумруд, вглядываясь в его прозрачную глубину, как бы желая прочитать в ней судьбу любимой сестры, затем, вздохнув, он отдал камень и молча направился к лодке. У воды друзья остановились и, бросив прощальный взгляд на остров, отчалили от берега…

И снова пароход нес их вперед, навстречу неизвестности. На протяжении трех недель океан безмолвствовал. Лишь небо изредка покрывалось тяжелыми облаками, но и тогда, казалось, уже поднимающаяся волна вдруг оседала, и снова ничего не беспокоило тишину водной глади.

— Вот здесь я мог бы плыть когда-то, — как-то задумчиво проговорил Ихтиандр, осматривая океанский простор. — Как давно это было… Тогда, сбежав из тюрьмы, я был одинок. Мне предстояло решить, каким образом добираться из Аргентины до острова с флюгером… Ведь было два пути, и один из них — через Панамский канал. Но судьбе было угодно, чтобы я выбрал другую дорогу, и я не жалею, что прислушался к совету отца. Ведь иначе не было бы встречи с Жаком и с твоей сестрой, Мишель, и этой необыкновенной, фантастической и так странно окончившейся встречи с людьми будущего… Что ждет нас ЗАВТРА?..

Пароход по-прежнему скользил по глади океана, и никто из них не знал, какие события ожидают впереди…

 

ГЛАВА 5

Сообщение, переданное шведским радио, привело в заблуждение не только друзей профессора. Радисты подводной лодки У-154, получившие приказ резидента Дитриха о круглосуточном выслушивании эфира на определенных волнах, тоже услышали его. Подлодка находилась к этому времени в акватории мыса Горн, преодолев без особых трудностей значительное расстояние. Проанализировав сообщение о конгрессе в Стокгольме, Дитрих Редер задумчиво проговорил:

— Профессор Сальватор, несомненно, гениальный человек… Он почувствовал опасность на расстоянии и своевременно убрался в Европу… Ну что ж, мы все же навестим его владения в Аргентине, а затем наши люди отыщут его и в Швеции.

— Очевидно, у него есть много интересных работ не только в области медицины. Этот паром — их рук дело, — добавил Вайс, кивнув в сторону отсека с плененными островитянами. — А ведь они это отрицают…

Дитрих вспомнил величавое сооружение завода-парома, который очень скоро исчез среди волн, атакованный несколькими торпедами. Впрочем, наслаждаться результатами своей «работы» подводникам долго не пришлось. Над лодкой завис какой-то сверкающий шар, и судно очень быстро ушло под воду. И опять ничего не беспокоило зеркальной поверхности Тихого океана, только темно-оранжевый, как бы переливающийся изнутри шар, с легким шипением коснувшийся воды, как будто испарился в воздухе, а на вершине подводного хребта, теперь уже навсегда, остались лежать останки парома-гиганта.

 

ГЛАВА 6

Получив от родителей письмо с острова, в котором они писали о событиях, связанных с похищением Сальватора экипажем подводной лодки, Розали де Митта, урожденная Вильбуа, задумалась.

За все время своего замужества она лишь только раз навестила своих родителей. Из романтической девушки Розали очень скоро превратилась в великосветскую даму, которая тем не менее выгодно отличалась от чопорных женщин своего круга естественностью и какой-то природной открытостью. Может быть, сыграли роль врожденные данные молодой женщины, а может быть, сказались особенности воспитания на одиноком, затерянном в океане острове. Не получилось с учебой (она успела закончить только два курса колледжа), но зато у нее была прекрасная семья, замечательная дочка и любящий муж, занимавший к тому же заметное положение в обществе.

Муж — Виктор де Митта — служил высокопоставленным чиновником в департаменте иностранных дел. Он быстро достиг нынешнего положения, и можно было с уверенностью утверждать, что впереди его ждет блестящая карьера…

— Что читаем? — спросил Виктор, целуя жену.

Розали ответила на поцелуй и, невесело улыбнувшись, протянула мужу письмо:

— Тревожные новости с острова, дорогой… Надо бы навестить родителей — уже год обещаем.

Виктор взял лист и рассеянно пробежал глазами по строчкам. Сложные, противоречивые чувства возникли в его душе. Розали это заметила и, ласково обняв мужа, прервала затянувшееся молчание:

— Что ты думаешь по этому поводу, милый?

Виктор еще несколько мгновений находился во власти своих мыслей, а затем на его лице появилась привычная мягкая улыбка, и он ответил:

— Не нужно нам этого делать, дорогая, отложим поездку, — но тут же понял, что слова его прозвучали неубедительно, и быстро добавил. — После обеда мы об этом поговорим…

За столом обычно спокойный Виктор явно нервничал. Это проявилось в некоторой несдержанности его по отношению к прислуге. Розали не узнавала мужа. Ничего не понимая, молодая женщина с нетерпением ждала окончания трапезы.

Часто после еды супруги в рабочем кабинете Виктора обсуждали последние новости, но на этот раз де Митта увлек жену в сад. Устроившись в беседке, он еще несколько минут испытывал ее терпение, молча выкурив две сигареты. Но вот, словно решившись, он придвинулся ближе и медленно проговорил:

— Милая, нам не нужно покидать Париж и плыть на остров…

— ?!

Сделав очередную паузу и собравшись с мыслями, продолжил:

— Несмотря на то, что я тебе полностью доверяю, я скажу сейчас не все… А то, о чем ты узнаешь, составляет государственную тайну… — улыбка слетела с его губ, и Виктор серьезно посмотрел на жену. — …Это письмо наталкивает меня на мысль, что на острове сейчас никого нет…

— Как?! Но ведь Жак пишет, что все обошлось благополучно?

— Да, но мы не знаем о последующих событиях… Дело в том, что в Тихом океане есть, вернее, был сверхсекретный объект, приносивший 5% от национального дохода Франции. Не так давно он уничтожен при загадочных обстоятельствах, а скрупулезный анализ имеющихся данных позволяет сделать вывод: события на острове и ликвидация объекта — дело одних рук. Учитывая это и известную только мне информацию, я допускаю, что наши родные являются в настоящий момент пленниками подлодки.

Еще недослушав его, Розали залилась слезами, и только вид приближающегося к ним слуги заставил молодую женщину сдержать рыдания.

— Господин советник, вам звонят из департамента.

— Спасибо, Жан. Идем, дорогая. Тебе не нужно оставаться одной. Я ненадолго отлучусь, — но де Митта ошибся. Его вызывали в департамент иностранных дел на срочное совещание…

Вернувшись поздно вечером домой, Виктор застал плачущую жену. Он довольно быстро успокоил ее, заверив, что все родные живы и здоровы.

— Даже если и так… но они у немцев в плену!

— Розали! Ты же понимаешь, что я говорю тебе не все… Жизнь твоих родителей и Жака вне опасности. Будь умницей, крепись. Даст Бог, все окончится хорошо.

Прошло несколько дней… Розали не плакала больше. Уверенность мужа передалась и ей. И хотя на сердце было тяжело, внешне она была спокойна.

Однажды молодой женщине понадобилась книга, которая имелась только в библиотеке Виктора. Розали зашла в кабинет. Отыскав глазами нужное издание, оказавшееся на верхней полке, она нажала кнопку вызова слуги.

— Жан, — проговорила хозяйка, когда он вошел. — Мне необходима «История открытий островов Великого океана».

— Да, мадам. Одно мгновение, — Жан быстро взобрался по складной лестнице и достал нужную книгу, случайно уронив при этом издание, стоявшее рядом.

Что-то заставило Розали наклониться и поднять книгу вместе с выпавшим из нее небольшим листком бумаги, сплошь заполненным мелким почерком.

— Мадам, что-нибудь еще? — спросил слуга и, услышав короткое «нет», отвесил хозяйке легкий почтительный поклон и удалился. Некоторое время Розали тщетно пыталась понять текст, написанный на листке, но это была какая-то бессмыслица, простой набор никак не связанных между собой слов и фраз с цифрами. Еще не отдавая себе отчета в том, зачем ей это нужно, Розали стремилась разобрать смысл записок, интуитивно понимая бесперспективность этой затеи, и вдруг ужасная мысль обожгла ее. Сколько она стояла в забытьи? — трудно было сказать. Очнувшись, молодая женщина снова просмотрела записи — можно было не сомневаться в том, что ее догадка верна… Розали застонала. Усилием воли взяв себя в руки, она сложила все на место, вернув туда же «Историю открытий…»

— За что Бог покарал меня?!! — бешено витал в ее мыслях один и тот же вопрос.

Словно опьяненная, молодая женщина вышла из кабинета. Постепенно придя в себя, она решила не говорить мужу о своем открытии, полагаясь на себя и божью милость…

 

ГЛАВА 7

Белоснежный красавец пароход, на котором плыли Мишель и Ихтиандр, по-прежнему скользил по глади океана. Два дня назад он попал в полосу шторма, который изрядно потрепал его и напугал находившихся на нем пассажиров. Друзья не страдали морской болезнью, но в один из моментов были готовы выбраться на палубу и броситься за борт — казалось, что корабль тонет.

— Я вспомнил всех святых, — признался де Луэстен позже, — и был готов к смерти.

Ихтиандр невольно улыбнулся в ответ на откровенность друга, ведь сам-то он был единственным человеком на судне, который не боялся разбушевавшегося океана.

Сегодня же светило ласковое, теплое солнце, и друзья, сидя на верхней палубе, с удовольствием испытывали его благотворнее воздействие. Вскоре слева по курсу показалась земля.

— Смотри, Ихтиандр, — Мишель указал в сторону суши. — Это Галапагосские острова. Еще миль шестьсот пятьдесят до Панамы.

— Что ж, это совсем немного. Через день будем на месте.

— Если шторм не помешает.

Ихтиандр вопросительно посмотрел на друга. Перехватив этот взгляд, де Луэстен ответил:

— Эти места мне знакомы. Я не раз бывал здесь. Где-то на середине пути между Галапагоссом и Панамой корабли обычно попадают в болтанку.

Между тем земля стала ближе. Мишель принес бинокль, и друзья некоторое время с интересом рассматривали далекую сушу. После обеда Мишель вернулся в каюту и занялся обычным для себя делом — поиском музыкальных программ. Настроение было прекрасное, и, развалившись на диване, де Луэстен с наслаждением слушал «Венгерские рапсодии» Ф. Листа. Когда вошел Ихтиандр, он лишь слегка повернулся и кивнул ему, приглашая сесть. При этом из его кармана выпала небольшая карточка. Ихтиандр поднял ее — это была визитка Дэвида Буша.

— Ты что, хранишь ее в качестве талисмана? — спросил он удивленно.

Мишель приподнялся и, забрав карточку, аккуратно положил в портмоне.

— Чудесный экземпляр издательского искусства, — проговорил он. — Не мнется, не стирается надпись. Хочу заказать себе такую же.

На радиоволне закончился музыкальный концерт, и начались новости. Невольно люди прислушались к сообщениям. Голос диктора мерно, как бы с ленцой вещал о событиях, происходящих на планете.

— Эти американцы интересный народ, — произнес Мишель. — Они с одинаковой интонацией сообщают о визитах президентов мировой важности и о погоде.

— …а теперь послушайте прогноз погоды, — продолжал ничего не подозревавший о критике в свой адрес диктор, — северо-западнее Галапагосских островов зарождается печально известный тайфун «веялеб», который через день-два ожидают и на побережье штата Калифорния…

— Слышал? — проговорил де Луэстен. — Придется нам снова покачаться.

— Да, на корабле во время шторма сложно сохранять равновесие.

— Иронизируешь, Ихтиандр? — с притворным недовольством воскликнул Мишель.

— Ты на всякий случай убрал бы визитку Буша подальше, а то смоет вместе с портмоне и брюками… — Ихтиандр не договорил, так как де Луэстен запустил в него подушкой.

— Ты как ребенок, — нарочито обиженным тоном ответил Ихтиандр на его выходку. — А еще старший научный сотрудник университета…

— Поговори мне еще, — пробурчал Мишель и тут же рассмеялся. Было видно, что друзья устали за эту дорогу не столь физически, сколько морально, и это вылилось в такой мальчишеский диалог.

К вечеру небо затянуло тяжелыми низкими тучами, а к 19 часам поверхность океана была уже похожа на взбесившегося удава: его волны напоминали неритмичные сокращения колец тела пресмыкающегося, буйствующего в своем неистовстве перед беззащитной добычей. А добыча эта — пароход — еще пытался спорить о безжалостной судьбой.

Большое судно кидало между этими кольцами-волнами, словно щепку, и пассажиры на этой «щепке», казалось, были обречены. На корабле началась паника. По коридору уже бегали люди, пытавшиеся перекричать бурю, проклиная стихию и свою судьбу.

Мишель и Ихтиандр еще надеялись на благополучный исход, но, когда в их каюте появилась вода, стало ясно, что пароход не выдержит. Лицо де Луэстена было бледно как полотно, он молчал, но лихорадочно блестевшие глаза выдавали тревогу, охватившую его.

Заметив это, Ихтиандр взял инициативу в свои руки:

— Надень спасательный пояс, — приказал он и, увидев, что Мишель не реагирует, заорал: — Надень спасательный пояс, я сказал!

На этот раз де Луэстен подчинился, и мало-помалу его напряжение уменьшилось.

В этот момент из динамиков послышался громкий голос:

— Внимание! Говорит капитан. Господа, прошу всех успокоиться. Корабль не пострадал. Не нужно паники. Всем оставаться в своих каютах.

Это сообщение подействовало на людей магически. Все хаотическое движение вдруг замерло на несколько мгновений, которых тем не менее хватило на то, чтобы человек осознал смысл слов, донесенных до каждого динамиком через рев бури.

Очередная порция океанской воды залила и без того мокрый пол, но люди уже успели притихнуть. В ситуации, в которой они оказались, им больше ничто не могло помочь, может быть, поэтому обращение капитана имело такой успех.

Тем временем Ихтиандр снял одежду, оставшись в своей «серебристой коже», достал кинжал, ружье, наушники и крепежный ремень, которые были всегда с ним.

Мишель широко раскрытыми глазами внимательно следил за приготовлениями друга, его начинала бить мелкая нервная дрожь. Тревогу испытывал и Ихтиандр, правда, по другому поводу. За свою жизнь он был спокоен, но отец Сальватор был в опасности, а кораблекрушение могло только задержать их в пути.

Его размышления были прерваны глухим ударом, от которого завибрировало судно, и подозрительным треском, прорвавшимся через рев бури.

— Пристегни этот ремень у себя на поясе… Сейчас кораблем буду я… — прокричал Ихтиандр.

Де Луэстен, стиснув зубы, накрепко соединил себя с другом. Треск повторился, и почти тут же динамик вновь ожил. Сквозь гул шторма люди вновь услышали зычный голос капитана:

— Дамы и господа! Прошу вас соблюдать спокойствие. Наденьте спасательные пояса. Снимите лишнюю одежду… Наш корабль терпит бедствие. На отданный мной сигнал «СОС» ответили два судна, находящихся рядом. Терпение и холодный расчет, дамы и господа…

В репродукторе раздался сильный треск, а потом он замолчал. Но как бы компенсируя эту тишину, все громче и громче стонал океан. В этой сумасшедшей болтанке невозможно было понять, тонет ли пароход или он по-прежнему пытается спорить со штормом…

Тем временем воды в каюте становилось все больше и больше. Мишель поскользнулся, хотел удержаться, но не смог этого сделать и шлепнулся в уже приличную лужу. Ихтиандр помог ему встать:

— Не отряхивайся, тебе это не поможет, скоро совсем промокнешь…

— Ты думаешь, это конец?

— Скорее, начало… Пожалуй, пора уходить в океан.

Ихтиандр окинул взглядом каюту и, кивнув другу, решительно направился к двери. По коридору ошалело бегали пассажиры, охваченные ужасом. Вдруг у самого порога они увидели сжавшийся белый комочек. Потерявший управление пароход швыряло из стороны в сторону, а у двери, присев и крепко держась ручонками за поручень, плакала маленькая девочка.

Переглянувшись, мужчины на секунду замерли, но уже в следующее мгновение Ихтиандр подхватил малышку и, стараясь не налететь на пассажиров, устремился к выходу. Измученная страхом девчушка как-то сразу успокоилась, словно поняла, что обрела защиту, и доверчиво уцепилась за Ихтиандра.

Когда они с великим трудом пробрались на палубу, им сразу стало ясно, что надежды на спасение парохода нет никакой — он тонул, и в этом не было сомнений. Репродуктор что-то хрипел сквозь бурю голосом капитана, но его не слышали люди, обреченные стихией на гибель. Более решительные прыгали в ревущий океан, надеясь на себя и спасательные пояса, понимая при этом, что задержка на корабле быстрее приведет их к гибели. Выбрав момент, прыгнули в воду и двое крепко соединенных между собой людей с ребенком на руках. Огромная волна отбросила их от парохода. Вот уже корпус судна почти скрылся под водой, затем исчезла палуба и, наконец, — ничего, кроме темно-лиловой массы воды…

Только в океане Ихтиандр осознал свой поступок. Ребенок — это была девочка 3—4-х лет, — уцепившись за него, мешала движению, но отступать было некуда. На мгновение даже подумалось, что это его сын… Он обнял ребенка и начал лихорадочно соображать, каким образом удержать девочку возле себя. Оружие он передал Мишелю, который благодаря ремню находился рядом. Де Луэстен что-то кричал, но слов невозможно было разобрать среди воя бури. Девочка, казалось, была спокойна. Ее бледное лицо было неподвижно, а глаза полузакрыты. Видимо, страх уже перешел тот барьер, за которым наступает состояние, когда человеку безразлично все. Океан с каждым мгновением ревел все громче, неистово обрушивая на смельчаков потоки воды. Ихтиандр, большая часть жизни которого прошла в морской стихии, сам сомневался сейчас в возможности выбраться живым из этого кошмара.

Вспомнилась подобная буря у острова Пасхи — тогда он не пострадал потому, что был под водой, в спокойно-безмятежной глубине, где вечный покой и не бывает шторма. Здесь же эта спасительная лазейка не могла помочь…

Только к вечеру следующего дня рев бушующего океана мало-помалу стал утихать. Сквозь рваные облака показалось солнце. Ночью поверхность океана выровнялась, а на небе стали видны звезды — шторм ушел. Девочка забылась в коротком сне.

— Если завтра нас не подберет пароход, она не выдержит, — тихо произнес Ихтиандр.

— Эти места судоходны, может быть, ей и повезет.

— Где мы находимся?

Де Луэстен некоторое время изучал небо, которое, судя по всему, хорошо знал.

— Мы, примерно, в 200-х милях от Панамы… До Колумбии немного ближе — миль 150…

— Это значит, что до Галапагоссов еще дальше?

— Несомненно, — последовал ответ.

Ихтиандр задумался. Несмотря на опускающуюся тьму, Мишель заметил печальное выражение лица друга.

— О чем думаешь?

— Вот уже два дня терзаюсь из-за нее, — Ихтиандр кивнул на ребенка. — Нужно ли было брать ее с собой?

— Ты хочешь сказать: «Нужно ли было ее спасать…»

— Ведь у нее была мать.

— Это ты верно сказал — «была», — ответил де Луэстен. — Ведь кроме нас никого не осталось после шторма. Ты дал девочке шанс выжить…

Ихтиандр посмотрел на друга долгим взглядом:

— Ладно, я последую за ней, — он кивнул на малышку. — …В мир сновидений. Разбуди меня через три часа. Под утро опаснее, а мне легче вас сберечь.

Он почти мгновенно заснул, и де Луэстен вновь и вновь стал вспоминать прошедший кошмар. Правда, нынешнее их положение было не из лучших, но уверенность Ихтиандра, с которой тот держался, придавала силы и ему. Он на деле увидел безграничные возможности этого удивительного человека, который волею судьбы стал его другом.

Между тем черный сумрак окутал все вокруг. Нарастающее чувство беспокойства охватило Мишеля. Он потянул ремень и почувствовал его напряжение. Это успокоило его, но разбудило Ихтиандра.

— Что… уже? — вяло произнес тот, но тут же услышал:

— Нет, нет, я случайно, отдыхай… «Надо же, какая чувствительность», — подумал Мишель.

Очень хотелось спать, но этого нельзя было делать. Казалось, что бесконечные часы ночного бдения никогда не кончатся. Де Луэстен внимательно следил за поверхностью океана, чтобы в случае появления парохода или какого-нибудь другого судна тотчас сообщить об этом Ихтиандру.

Сладко зевнув и поежившись от ночной прохлады, де Луэстен вновь стал изучать звездное небо и снова рассчитал свое местонахождение. Судя по всему, шторм отнес их несколько в сторону от основного караванного пути. Мишель вдруг вспомнил об острове Мальпело, который должен был находиться где-то недалеко. Он попытался восстановить в памяти его координаты, но тщетно.

«Как важно знать иногда то, о чем лишь слышал где-то краем уха… — с сожалением подумал он. — Хотя… компас-то остался на корабле…» — По-прежнему черная стена мглы стояла перед глазами. Теплая веда океана мягко обнимала людей, как бы пытаясь оправдаться за недавнюю свою суровость.

Внезапно девочка закашляла, но этот приступ так же быстро закончился. Снова полная тишина и непроницаемая тьма вокруг. Де Луэстен задумался и незаметно для себя задремал. Протяжный гудок парохода заставил его вздрогнуть. Во все глаза Мишель рассматривал морские просторы, которые к тому времени уже стали проявляться в предрассветной мгле. Как ни напрягал зрение де Луэстен, он так и не заметил источник беспокойства, только плавно колышущиеся волны вокруг. Он окунул лицо в воду и, собравшись с мыслями, разбудил Ихтиандра:

— Ты знаешь, я, наверное, задремал и никак не пойму: гудок парохода был во сне или наяву?

— Мне сложно разобраться в твоих сновидениях, Мишель, — недовольно пробурчал Ихтиандр и осмотрел горизонт. — Ну ладно, отдыхай, теперь моя очередь дежурить.

— Ты думаешь, мне это показалось?

— Я не думаю, я чувствую, что вокруг, в радиусе одной мили, нет кораблей с гребными винтами… Парусник здесь маловероятен, и, к тому же, сигналы они, как правило, не подают.

Де Луэстен смутился и не нашелся что ответить. Вынужденное молчание нарушил кашель ребенка.

Друзья ничего не сказали друг другу, но каждый с беспокойством подумал о девочке.

— Мишель, ты поспи немного… — предложил Ихтиандр. Затем он огляделся и приготовил ружье, ибо обитатели глубин после вынужденного перерыва, обусловленного штормом, выходили на охоту…

 

ГЛАВА 8

Когда де Луэстен проснулся, солнце, уже взошло, предвещая теплый, ясный день.

Голова была свежей, а настроение бодрым.

— Как она? — Мишель кивнул на девочку.

— Под утро было еще два небольших приступа кашля, но сейчас все спокойно.

— Ихтиандр, ты знаешь, здесь, — де Луэстен уверенно показал направление, — совсем недалеко, по моим подсчетам, находится остров вулканического происхождения.

— Ты определил это по звездам?

Мишель молча кивнул. В этот момент недалеко от них почти глянцевая поверхность океана вдруг разверзлась, и из морской пучины взметнулось вверх огромное сверкающее тело. На два-три мгновения оно повисло в воздухе, и с грохотом, напоминающим раскат грома, чудовище низверглось в глубину.

— Вот это экземпляр!.. — прошептал де Луэстен. — Метров семь в ширину…

— Страшно, — тихо произнесла Каролина, съежившись при этом.

— Не бойся, милая. Это манта — она нас не тронет… — Ихтиандр взял девочку на руки и почувствовал, как дрожит ее маленькое тело. — Сейчас самое время перекусить, — проговорил он.

— Что? Снова живая рыба?! — при этих словах ассистент биологии скривил недовольную физиономию.

— Нет, месье, — съязвил Ихтиандр, — на этот раз вас ожидает салат из морской капусты, мясо по-французски, возможно, будет красная икра. Ну, а на десерт трепещущийся кусочек от еще живой манты. — Шутка не удалась, так как в ответ Мишель лишь кисло улыбнулся:

— Ты что, хочешь ее подстрелить?

Ихтиандр отрицательно покачал головой:

— Побудь с девочкой, а я посмотрю, что в глубине.

Его не было минут двадцать, а когда он, наконец, появился, то первое, что он увидел, — испуганные глазенки девчушки.

— Дядя Ихтиандр, я думала, что тебе не хватило воздуха там, под водой, и ты погиб, — детские слезы заставили сжаться мужское сердце.

— Ты моя хорошая… со мной ничего не может случиться… я не могу утонуть.

— Почему?

Ихтиандр посмотрел на друга, затем перевел взгляд на Каролину:

— Я тебе расскажу об этом, только потом.

— Когда, дядя Ихтиандр?

— Ну… когда мы выберемся на землю.

— А мы выберемся на нее?

— Обязательно, детка. Ты что, думаешь, мы будем плавать здесь до твоей свадьбы?!

— Нет… я думаю, что мы утонем.

— Я же сказал, что не могу утонуть. А раз я не утону, значит, и вам не дам. Мне же одному будет скучно, как ты думаешь?

— Думаю, да. Но до моей свадьбы еще далеко, и жениха у меня никакого нет…

Ихтиандр незаметно подмигнул Мишелю, чтобы тог включился в беседу. Они почувствовали, что ребенок постепенно выходит из состояния подавленности, а это было только на пользу девочке.

Обсудив свое положение, друзья приняли решение плыть к острову, несмотря на то, что это представлялось трудным делом. По расчетам Мишеля, земли они должны были достигнуть к вечеру, отклонившись при этом северо-восточнее от караванного пути.

Приближалась ночь, но поверхность океана была пустынной. Несколько раз Ихтиандр исследовал океанские глубины — дна не было. Предстояла вторая после шторма ночь в воде. Состояние Каролины не внушало особого беспокойства, хотя приступы кашля периодически повторялись. Как и в предыдущую ночь, первым расположился на отдых Ихтиандр, а Мишель приготовился к долгим часам ночного дежурства.

Несмотря на усталость, спать не хотелось. В повседневной жизни нечасто выдаются дни, когда тебе ничто не мешает и ты можешь остаться один на один со своими мыслями, отключиться от суеты и бесконечной текучки разнообразных дел. Глядя на далекие звезды, де Луэстен задумался. Вспомнились детство, учеба в университете, любовь… Ему повезло в браке: он обожал жену, и она отвечала ему взаимностью. Мысли де Луэстена заскользили по событиям, связанным с именем профессора Сальватора де Аргенти. Удивительный человек… Как тесно переплелись их судьбы и судьбы дорогих им людей…

На рассвете люди продолжили свой путь в неизвестность, к острову, на котором их никто не ждал.

К полудню потянул южный ветер, согревая своим дыханием заблудившихся среди волн людей. А они, люди, теряя силы, продвигались вперед в поисках, казалось, миража…

— Дядя Ихтиандр, я вижу паруса, — как-то неуверенно проговорила девчушка, сидевшая на спине своего спасителя. Каролина не ошиблась. Присмотревшись, мужчины увидели слева от себя судно. Расстояние до него было солидным, и заявлять о себе сейчас представлялось совершенно неперспективным делом.

Ихтиандр некоторое время пристально наблюдал за кораблем. Наконец, он медленно произнес:

— Это яхта, с которой мы встретимся, если добавим скорость… И шикарная яхта, скажу тебе, Мишель Только вот как она оказалась в открытом океане? С острова? Не нравится мне это…

— Пожалуй… — де Луэстен пожал плечами. — Но у нас нет выбора.

Между тем судно с каждой минутой приближалось. К этому времени на нем тоже заметили людей в океане.

— Сообщи хозяину о них, — нахмурившись, приказал шкипер своему помощнику. — Уж больно не по душе дону Педро разные неожиданности. Да смотри, не залети в каюту без стука. Хозяин этого не любит, выбросит за борт без предупреждения.

Спускаясь по лестнице, помощник усмехнулся, вспомнив, как однажды застал в объятиях дона Педро его подругу. Мадлена долго после того случая злилась и требовала от хозяина его увольнения. В конце концов, она надоела ему и сама была «уволена». Теперь дон Педро любил Кристину…

На стук в дверь никто не ответил. Помявшись немного, помощник нерешительно потянул за ручку.

— Какого черта?! — послышалось из каюты.

— Дон Педро, прошу прощения… Там люди за бортом. Капитан Джонс просил уточнить — что с ними делать?

В ответ раздалось ругательство, а затем наступила мучительная для помощника пауза.

— Зайди в каюту, — прозвучало неожиданное приглашение.

Не без внутреннего трепета помощник шкипера шагнул через порог и увидел безмятежно спавшую молодую обнаженную женщину, едва прикрытую простыней. Затем его взгляд скользнул по лицу ничего не ведающей Кристины и, наконец, остановился на доне Педро.

Вьющиеся, чуть с проседью волосы того были растрепаны, несколько прядей падало на лоб. Из-под черных бровей смотрели живые, колючие глаза. Несколько растянутые в кривой усмешке губы хорошо угадывались под пушистыми, чуть поднятыми кверху усами. Небольшая аккуратная бородка украшала его бронзовое от загара лицо.

Своего хозяина помощник Смит знал уже три года, но, тем не менее, каждый раз при встрече с ним испытывал нечто похожее на страх. Он и капитан Джонс по воле обстоятельств вынуждены были служить этому миллионеру, который, несмотря на свой отвратительный характер и манеры, очень хорошо платил.

— Знаешь, Смит, — низким баритоном проговорил дон Педро, — что мне в тебе нравится, так это то, что ты всегда смотришь на меня с уважением… Ты молод, но я ценю тебя, как, впрочем, и твоего наставника Джонса. Из тебя получится неплохой морской волк… Так что у вас случилось?

— Дон Педро, там люди за бортом — два человека.

— Верно, пассажиры с затонувшего три дня назад новозеландского лайнера, — задумчиво, как бы про себя, проговорил хозяин яхты. — У нас, конечно, найдется для них место… Только что они будут делать на моем острове? — выражение глаз миллионера стало скучным, что означало — этот вопрос перестал быть ему интересен.

Хотя Смит все понял, но по-прежнему продолжал стоять перед хозяином. Женщина зашевелилась, и это ускорило решение дона Педро:

— Бросьте им пару спасательных плотов… Пусть их подбирает панамский пароход.

— Но он будет здесь только завтра утром, — попытался возразить Смит. Одного взгляда хозяина было достаточно, чтобы помощник шкипера попятился и тихо затворил за собой дверь.

Когда Смит передал капитану распоряжение дона Педро, Джонс присвистнул. Он-то не сомневался в том, что людей нужно спасти. Дело было даже не в международных правовых нормах. Моральные принципы этого человека были на соответствующем человеческому достоинству уровне. И видел Бог, что нынешнее положение капитана было вынужденным, оно было обусловлено превратностями судьбы, которые порой сильнее нас…

Яхта приближалась к людям, видимо, из последних сил державшимся на воде. Джонс поднес бинокль к глазам и с удивлением увидел в руках одного из мужчин ранее не замеченного ими ребенка. Отдав приказ взять терпящих бедствие на борт, капитан отправился сообщать об этом хозяину, прекрасно зная, что будет немедленно уволен за самовольство… Появившегося перед ним шкипера дон Педро встретил с улыбкой, которая ничего хорошего не предвещала. Но, узнав, что в воде находится и ребенок, махнул рукой:

— Ладно, поднимайте их… На острове разберемся, кто такие… И не беспокойте меня больше, я занят… А их поместите в седьмую каюту, да чтоб не шумели.

— Есть, сэр, — Джонс повернулся и, аккуратно прикрыв двери, поднялся на палубу.

К этому времени яхта была уже совсем рядом с потерпевшими. Судно застопорило ход, и измученные люди быстро были подняты на борт. Им выдали сухую одежду, накормили и поместили в отдельную каюту. Девочка почти тут же заснула, за ней Мишель. Ихтиандра же долго мучили разные вопросы, но, наконец решив, что они обязательно выяснят все после отдыха, заснул тоже. Спали они долго, так долго, что, проснувшись, потеряли счет времени. Яхту не качало — видимо, путешествие по волнам закончилось, и она причалила к берегу. Ихтиандр открыл глаза и хоте а встать, но какое-то неудобное положение рук, онемевших в суставах, заставило его взглянуть на них — запястья его сковывали самые обыкновенные стальные наручники. Не понимая еще, в чем дело, он повернул голову к скрипнувшей двери — изумлению и негодованию молодого человека не было конца: в проеме двери стоял Педро Зурита.

Усмехнувшись, тот грубо произнес.

— Неисповедимы пути Господни.. Ты даже не представляешь, насколько безгранична моя радость и блаженство. Когда-то я мечтал тебя заполучить, но из этого ничего не вышло. К тому же ты встал на моем пути, пытаясь украсть мою возлюбленную… Теперь тебе придется сполна ответить за весь ущерб, причиненный тобой.

— Что это значит, сэр?.. Ихтиандр, скажи, что здесь происходит? — осипшим голосом спросил де Луэстен, приподнимаясь с постели и недоуменно глядя то на свои наручники, то на человека, стоявшего у двери. Ихтиандр уже понял ситуацию, в которой они оказались, — более отчаянного положения он не мог себе представить. По прошествии стольких лет оказаться лицом к лицу с искателем жемчуга, бывшим супругом Гуттиэре, хозяином старой шхуны «Медуза», к якорной цепи которой он в свое время был привязан, — и где?! — в точке земного шара, отделенной от залива Ла-Плата тысячами миль…

— Мишель, это невероятно, но мы в «гостях» у Педро Зуриты, — сквозь зубы проговорил Ихтиандр. Де Луэстен некоторое время молчал, но потом вдруг, видимо, вспомнив это имя, удивленно уставился на человека, стоявшего перед ними.

— Ну вот, — довольно протянул Зурита, — это очень похвально, что моя столь скромная персона известна и этому почтенному джентльмену. Правда, с тех пор, как мы в последний раз встречались, я несколько изменил свой статус, а также место жительства… Этот скромный островок — у вас будет время посмотреть на него — я приобрел в личную собственность. Впрочем скоро вы узнаете обо мне подробнее. А пока вас и это очаровательное дитя… Кстати, чей это ребенок?

Друзья молча переглянулись и ничего не ответили.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил дон Педро. — Все равно вы скажете мне это, и если ты не будешь работать на меня, тебе наступит конец, проклятая рыба! Увести их.

Из коридора показалось три дюжих молодца, которые, не церемонясь, вытолкали пленников из каюты и вывели их на берег незнакомого острова…

 

ГЛАВА 9

Новоявленный миллионер Педро Зурита не случайно оказался на яхте, плывущей в Тихом океане к острову Мальпело. Он уже несколько лет владел этим экзотическим уголком земли. Каждый из людей имеет свои причуды. Таковой для Педро явился этот остров.

Зурита с детских лет мечтал разбогатеть, и, хоть в этой идее не было дурного изъяна, каждый такой мечтатель по-разному добивается своей цели. Нужно сказать, что дон Педро не был убийцей и пиратом, но некоторые его действия были, мягко говоря, не в ладах с законом.

Так, благодаря именно Ихтиандру, пойманному им и обвязанному цепью, Зурита получил за один день целое состояние. Неудачная женитьба на Гуттиэре быстро вывела дона Педро из обычного равновесия, и после нескольких ссор они разошлись…

Прошло время, и он почувствовал, что для полного комфорта ему не хватает именно Гуттиэре, которая к тому времени уехала куда-то. В этом было некоторое противоречие, но таковой была мятежная душа дона Педро. Он приобрел замечательную новую шхуну и, уже не думая об австралийских водах, Мексиканском заливе, островах Фомы и Маргариты, направил свое судно в Калифорнийский залив.

На американской земле, как и в водах залива, Зурите повезло. Случайно он познакомился, а затем и довольно близко, сошелся с бизнесменом, оказавшим дону Педро пару неоценимых услуг, благодаря которым, Зурита приумножил свое состояние, как, впрочем, и сам американец…

Какое-то время он усиленно искал свою бывшую жену, но все попытки оказались тщетными. Скорее, это был его каприз — ибо дон Педро не особенно переживал из-за этой неудачи. Его состояние и положение в обществе было уже таковым, что он получал все, что желал. Зурита перепоручил дела управляющему, и не отказывал себе в удовольствиях. Теперь его бы не узнала и родная благочестивая матушка Долорес.

Но среди живого конвейера сменявших друг друга женщин он приметил одну, привязавшись к ней всей душой, на которой и собирался жениться. Но перед самой свадьбой Элизабет погибла вместе с неродившемся его ребенком, о котором он знал и даже мечтал. Что-то надломилось в нем. Он стал избегать шумных компаний, с головой уйдя в бизнес. Три года назад подвернулась покупка этого острова. Не задумываясь, он его приобрел, построил виллу и периодически жил здесь. Появление Ихтиандра на его яхте было настолько неожиданным для дона Педро, что он несколько раз протер глаза, вглядываясь через приоткрытую дверь каюты в лицо своего бывшего соперника.

Зурита вспомнил тот шум, который был поднят после побега Ихтиандра из тюрьмы Буэнос-Айреса…

Прежняя алчность с новой силой заговорила в душе одна Педро. Со свойственной таким людям сообразительностью он тут же подсчитал, какую выгоду будет иметь, используя, как и в былые времена, Ихтиандра.

«Сейчас мне не будет мешать этот взбалмошный профессор… Здесь я сам себе хозяин», — думал Зурита.

С каждой минутой его жадность росла… Вот он уже видел сияющие россыпи жемчуга у своих ног. Да что там россыпи? Горы! Нынешнее богатство уже казалось ему нищетой. Он не был мечтателем, а поэтому очень скоро приступил к делу…

 

ГЛАВА 10

— Добрый день, сэр, — говорит капитан Джонс, — послышалось в телефонной трубке, которую снял с аппарата президент крупнейшей не только в Калифорнии, но и на всем Атлантическом побережье США, компании «Буш петролеум компани».

— А, дружище Джонс?!! Приветствую тебя, приветствую. Как твои паруса?.. Так… Хорошо… Говоришь, пакет от Зуриты? Жаль, что не смогу тебя увидеть — тороплюсь. Передай его Джейн и гут бай!.. Что?? Только лично в руки?!!

Франклин Буш метнул взгляд на часы:

— Ну если такое важное дело… В твоем распоряжении двадцать минут. Успеешь?.. Хорошо.

Президент положил трубку:

— Этот аргентинец хороший парень, — подумал он. — Но уж очень любит сюрпризы… Горячая кровь…

Хозяин фирмы «Буш петролеум компани», выходец из Англии, был человеком лет пятидесяти от роду, высоким, стройным, элегантным. Благодаря своей неутомимой энергии он быстро сориентировался в новых для себя условиях. Первоначальный капитал, привезенный из Великобритании, за счет умелых операций на бирже Буш вскоре увеличил втрое и открыл свое собственное дело. Сначала появился небольшой ювелирный магазин, где, кстати, он встретился с Зуритой, произведшим на него тогда весьма благоприятное впечатление. Затем возникла приличная производственная фирма…

Буш был порядочным по натуре человеком, ему везло на партнеров, а врожденное чувство интуиции помогало ему избегать ненадежных сделок и выходить с честью из щекотливых ситуаций…

Его страстью, кроме бизнеса, был парусный спорт. На этой почве он быстро сошелся с помощником Зуриты, капитаном его роскошной яхты Джонсом. Вскоре после знакомства Буш заметил, что Джонс — случайный человек, среди окружающих Зуриту людей, и это обстоятельство заставило его приглядеться к обоим более внимательно.

Капитан был молчаливым, несколько замкнутым в себе, иногда хмурым, но, несомненно, честным человеком.

Зурита же, при всей своей хитрости и расчетливости, удивлял, порой, беспечностью, а иногда и легкомысленностью поведения. Некоторые его откровения о своем прошлом казались, мягко говоря, вымыслом. Трудно было поверить в рассказанную им как-то в состоянии опьянения историю о человеке-амфибии, который расстроил его семейную жизнь…

Франклин, несмотря на свою занятость, всегда находил время для любимого занятия. Отдать себя во власть парусов — это был лучший для него отдых. Его яхта часто бороздила воды Тихоокеанского побережья, а когда Педро Зурита при его содействии приобрел остров, то плавание к этому затерянному в океане кусочку суши стало одним из излюбленных удовольствий для Буша…

Загорелась кнопка внутренней телефонной связи:

— Здесь мистер Джонс, — послышался голос секретарши.

— Да, я жду…

Буш, улыбаясь, вышел из-за стола, и протянул вошедшему руку:

— Вот и ты, дорогой Дик, — произнес он. — Рад видеть тебя. Жаль, что спешу на деловую встречу. Хотел посоветоваться с тобой по покупке нового снаряжения для своей яхты.

Он повертел в руках конверт:

— Что за секретные дела у Зуриты? Ты не в курсе?

Джонс пожал плечами:

— Скорее всего, это касается людей, спасенных нами в открытом океане. Больше ничего существенного за это время не произошло. А в последние дни хозяин сам не свой и ведет несколько странный образ жизни…

В этот момент раздался звонок.

— Прости, Дик, уезжаю, но не прощаюсь. Надеюсь через 2 часа тебя увидеть.

Джонс утвердительно кивнул головой.

По дороге в банк Буш вспомнил о пакете и вскрыл его:

«ДОРОГОЙ ФРАНКЛИН!

Вот уже две недели, как я не имею возможности навестить тебя, и дело не в моей лености или в плохом расположении духа. Наоборот! Такого приподнятого настроения у меня уже давно не было. Мне повезло, а раз мне — значит и тебе… Я буду скоро богат так, как никто другой в мире! И заверяю тебя, что не останусь у тебя в долгу, ибо человек, оказавший мне такие услуги, тоже не будет беден…»

— Не иначе, как дон Педро нашел золотую жилу… — несмотря на свою порядочность, Буш всегда нервничал, когда разговор заходил о богатстве.

«…Я не хотел раньше времени раскрывать тебе все то, о чем пишу, и не в силу своей корысти. Есть обстоятельства, которые требуют того, чтобы ты был в курсе событий…»

Франклин с сомнением покачал головой, припоминая некоторые плутовские рассказы дона Педро. Внезапно машина резко затормозила, и он чуть не ударился головой о высокую спинку переднего кресла. Его недовольный взгляд вызвал целый поток извинений со стороны водителя. Буш махнул рукой и углубился в чтение:

«…Ты, конечно, не поверил мне, когда я рассказывал о человеке-амфибии, который за один день увеличил мое состояние во много раз. Так вот — этот человек у меня в руках…»

Машина вновь неожиданно затормозила — на этот раз ее хозяин никоим образом не отреагировал на это безобразие. Его мысли были целиком заняты текстом послания:

«…Вот уже полмесяца он находится на острове. Пришлось потрудиться над его персоной, но, наконец-то, мы пришли к взаимопониманию, и вот уже три дня он работает на меня, собирая жемчуг, да такой, которого ты еще не видел в ювелирных салонах Америки.

С уважением твой друг Педро Зурита».

Есть и другая причина, заставившая меня написать. Вместе с этой «рыбой» я выловил из океана еще одного мужчину и девочку, — правду сказать. — я не знаю, чей это ребенок. Так вот: в одежде мужчины была найдена визитная карточка на имя твоего сына, Дэвида Буша, на ней его домашний адрес и телефон. Мои «гости» молчат о том, каким образом визитка попала к ним, но я предполагаю, что они знакомы. Я ведь знаю, что твой сын отправился в свадебное путешествие — не был ли он на корабле, попавшем в беду? Думаю, что эта информация важна для тебя. Джонс будет ждать ответ. Хочешь — плыви вместе с ним. В любом случае: если я выясню что-нибудь новое, то очень быстро сообщу об этом.

В этот момент машина плавно остановилась, доставив своего хозяина по назначению. Франклин Буш еще некоторое время сидел с закрытыми глазами в кресле, находясь под воздействием послания. Он приехал в банк за кредитом… Бизнесмен нервно усмехнулся. Для расширения производства нужны были деньги, а Зурита предлагал их, добывая каким-то фантастическим, невероятным способом.

Все сомнительные дела вызывали у Буша подозрения в нечистоплотности, именно это ощущение и не оставляло его сейчас. То, что это не шутка дона Педро, — в этом не было никаких сомнений.

— Сын звонил утром, они приехали, слава Богу, — подумал Франклин.

Подписав документы, он вернулся в машину. Упав на заднее кресло «Форда», Буш коротко проговорил: «В офис».

Он не мог до конца поверить в существование человека-амфибии.

— А если это действительно так?.. то какие колоссальные возможности у этого… (Франклин с большим трудом для себя произнес слово «человек»). Неужели он обладает таким же, как нормальные люди, разумом?! Хотя… согласно рассказу Педро…

Через несколько минут Буш уже входил в свой кабинет:

— Джейн, я жду мистера Джонса. Как только он появится — пригласи ко мне.

Франклин откинулся в кресле и с минуту сидел в задумчивости. Из этого состояния его вывел скрип открывающейся двери.

— Садись, — проговорил он, увидев Джонса. — Скажи, как выглядят те люди, которых вы спасли в океане? — начал он без предисловия. Джонс недоуменно посмотрел на Буша:

— Обычные люди, только очень уставшие и измотанные. Правда, один из них, по имени Ихтиандр, был одет в серебристый костюм, напоминающий рыбью чешую, — это бросилось в глаза, а больше ничего особенного я не заметил.

— Ясно… А ты не знаешь, чем они занимаются?

— Нет, это большой секрет дона Педро. Хозяин, словно…

— Говори, говори, — произнес Буш, заметив нерешительность капитана.

— …словно ошалел, — он никому не доверяет. Закрыл их в разных комнатах и ключи держит у себя. А в последнее время он вдвоем с Ихтиандром уплывает куда-то в шлюпке на целый день, приказывая стеречь остающихся на острове пленников. Он очень возбужден. Кажется, что он кого-то боится, но в то же время, уезжая, не берет с собой охрану.

Бушу вдруг стало ясно, из-за чего, собственно, Зурита написал письмо и пригласил его к делу, — слишком большой риск для его собственной жизни: «Он же ведь рассказывал, что его чуть не убили в Аргентине нанятые им моряки… Если бы он пекся о Дэвиде, то сразу сообщил бы о визитке…». От этой мысли Бушу стало не по себе. На мгновение он забыл о богатстве, почувствовав себя оскорбленным. Он не терпел обмана в отношениях между друзьями и не мог допустить того, чтобы его использовали таким образом. Франклин зло усмехнулся.

— Дон Педро в чем-то перемудрил? — прервал молчание Джонс.

— Как тебе сказать… — обдумывая ответ, тянул время Буш. — Сегодня я с тобой не поплыву — занят. Возвращайся один. Но будь осторожен, Дик, Зурита может быть опасен…

Капитан очень внимательно посмотрел на собеседника, но вопросов задавать не стал, видимо, понимая, что тот и сам не может знать всего.

— А я, — заканчивал Франклин, — навещу вашу обитель позже… Они еще с полчаса беседовали на разные темы, а потом расстались. Только капитан покинул офис компании, как дверь кабинета президента вновь распахнулась, и на пороге появился улыбающийся Дэвид. Еще утром в телефонном разговоре они договорились о встрече.

После взаимных приветствий сын рассказал о своем отдыхе и о приключении в заливе, которое чуть не окончилось так трагически, с благодарностью вспоминая спасших их людей. Услышав имя Ихтиандра, Буш тут же поделился с сыном той информацией, которую знал об этом человеке.

— Да, я слышал, конечно, о затонувшем пароходе, — задумчиво проговорил Дэвид. — Трое суток в воде, в бушующем океане… Это выдержит не каждый человек… Судя по всему, это те люди, которые помогли нам. Дельфины были, словно роботы, управляемые издалека… Я это сразу заметил.

Дэвид еще раз просмотрел письмо Зуриты:

— Учитывая возможности Ихтиандра, как человека-амфибии, ясно, что твой компаньон просто посадил его на цепь и использует. А моей визиткой хочет и тебя заманить в это грязное дело. Не нравится мне это. Мы — я и моя жена — обязаны этим людям, они попали в беду, и сейчас наша очередь их выручать.

— Я с тобой согласен, сын. Только тебе не нужно появляться на глаза дону Педро, а я отправляюсь на остров и выясню все на месте.

Они обнялись:

— Не волнуйся, Дэвид, со мной все будет в порядке, — и Буш-старший поехал на побережье.

 

ГЛАВА 11

Уже много раз опускался Ихтиандр на дно морское в поисках жемчуга. Работал он добросовестно, выполняя условия контракта…

Больше недели Зурита добивался от него согласия, необходимого для выполнения своей заветной мечты. И все это время постоянно получал отказ. Казалось, ничто не могло сломить упорство Ихтиандра. И тут дон Педро применил запрещенный прием — он начал шантажировать его своим намерением расправиться с ребенком. Зурита так и не добился от пленников, откуда и зачем они плывут, и из их молчания сделал неверный вывод, что Каролина — дочь Ихтиандра. И хотя девочка это отрицала, ее некоторое внешнее сходство с Ихтиандром и привязанность друг к другу убедили дона Педро в своей правоте. Зурита сначала пообещал, а затем и приступил к выполнению своей угрозы. Разлучив друзей, он запер девочку одну на всю ночь в темную комнату, — ее крик и слезы решили все сразу…

Ихтиандр понимал, что Зурита — хозяин положения, и вынужден был подчиниться его требованиям, глубоко в душе затаив надежду на спасение. Кроме того, нужно было любым способом вернуть себе оружие и систему обратной связи, которые не должны были оставаться в чужих руках. Дон Педро, видимо (а в этом не было никаких сомнений), не смог разобраться ни с аппаратом, ни с ружьем.

Оставалось заключить договор.

— Мне нужно… — сделав паузу и сощурив глаза, как будто он что-то проигрывает в памяти, — 10 000 (десять тысяч) жемчужин, — проговорил, наконец, дон Педро.

— Сколько?!

С невозмутимым видом Зурита повторил цифру.

— Это же несколько миллиардов долларов! Что вы с ними будете делать?!

— А ты, я вижу, не терял времени зря. Уже понимаешь кое-что в жизни… Что я с ними буду делать?! Ты мне их достань, а я, будь уверен, соображу, куда их приманить, — дон Педро ухмыльнулся с таким видом, слов-го богатство уже лежало у его ног. — Теперь еще одно. Меня не интересует, сколько времени ты потратишь на эту работу — неделю или год. Но в твоих интересах сделать это быстрее. Я, конечно, рискую, выпуская тебя на свободу, но ты должен помнить — твое бегство, или попытка рассчитаться со мной (Зурита криво усмехнулся) приведут к тому, что твоя дочь и друг будут уничтожены, н это я повторять больше не буду. Усвоил?

Ихтиандр чуть заметно кивнул головой.

— Вот и отлично. Люблю, когда меня с первого раза понимают.

Спросив, когда же он получит назад свои отобранные вещи, Ихтиандр услышал:

— Аппарат я верну, а ружье нет. Я тебе не верю и не хочу рисковать. Думаю, что в-случае опасности тебе будет достаточно и кинжала, но учти… — и Зурита вытащил из двух карманов пистолеты.

Уже к концу первого дня ловли жемчуга дон Педро заметил пристальное внимание к происходящему своих охранников. Ему вспомнился бунт на старой шхуне «Медуза», который произошел в похожей ситуации. Тут он вновь подумал о человеке, которому полностью доверял. На следующий день он не взял охрану, но, оставшись один на один с Ихтиандром, почувствовал себя неуютно. Выбора не было, и он в спешном порядке отправил с посланием Джонса.

Наступил очередной день поисков жемчуга. Всю предыдущую ночь Ихтиандр не спал — Каролина чувствовала себя все хуже и хуже. Кашель ни на минуту не прекращался, несмотря на назначенное лекарем Зуриты лечение, а приступы удушья мучили ее все чаще. По всему было видно, что болезнь, наступившая после такого длительного переохлаждения, прогрессирует. К утру измотанная кашлем девочка забылась и заснула, а Ихтиандру уже нужно было вставать…

После третьего погружения на дно Ихтиандр всплыл к лодке и вручил найденное сокровище Зурите.

— Что-то сегодня совсем плохо, — проговорил дон Педро голосом, не соответствующим неистовому блеску его глаз. Он с восхищением рассматривал огромную молочно-белую, отливавшую серебром жемчужину величиной около 4 сантиметров.

Ихтиандр устало вздохнул, нырнул и, опустившись на дно, быстро… уснул. Безвыходное положение, в котором он оказался, отнимало последние силы. Его тиран все рассчитал точно, — Ихтиандр был полностью лишен инициативы. Он не мог сбежать, ибо от этого зависела судьба двух человек. Размышления об отце тяжелой болью отдавались в сердце — он не знал, где сейчас профессор Сальватор, и не мог помочь в случае, если помощь была действительно нужна…

Он спал… Ему снилось ласковое море, насквозь пронизанное полуденным солнцем, в котором отражалась бриллиантовая россыпь звезд, — это было так красиво…

Но вот чувствительные рецепторы его вдруг уловили некоторый перепад давления, возникающий от перемещения в воде крупного тела. Вздрогнув, Ихтиандр проснулся и, очень быстро придя в себя, приготовился к схватке.

Предчувствие его не обмануло: он увидел двух обладавших довольно внушительными размерами стервятниц, которые, не заметив мирно спавшего на дне Ихтиандра, заинтересовались лодкой. Они внезапно набросились на весла, и одно из них быстро уничтожили.

Растерявшийся дон Педро пытался отбиваться обломком, оставшимся у него в руках, позабыв от страха про оружие.

На мгновение у Ихтиандра мелькнула мысль — пусть все идет своим чередом, но недолго он оставался в бездействии. Лодка была перевернута, и Зурите грозила неминуемая гибель. Предвкушая это, подводные твари медленно, словно нехотя кружили около обреченного.

Ихтиандр ударил неожиданно, и одна из акул тут же пошла ко дну. Другая, развернувшись, бросилась на смельчака, но, получив зуботычину обломком весла, нанесенную Зуритой, ушла в сторону и исчезла из поля зрения. Люди попытались перевернуть лодку, и с большим трудом им это сделать удалось.

— Вот уж никогда не думал, что мы встретимся и, тем более, не предполагал, что окажусь у тебя в долгу, — проговорил дон Педро, забравшись в лодку. — Ну что ж, я умею быть благодарным.

Устроившись на корме, он с недоумением уставился на большое количество щепок, медленно кружащихся вокруг, которые совсем недавно еще представляли собой орудия гребли.

— Я поплыву на берег за веслами…

— А ты думаешь, эти твари не вернутся? — Зурита с беспокойством оглянулся. Он был не робкого десятка, но, только что побывав на краю гибели, он не хотел оставаться один на один с неизвестностью. Ихтиандр пожал плечами.

— Более дурацкого положения не придумаешь, — продолжал ругаться дон Педро. — И что это меня сегодня на весла потянуло?.. Ведь лодка с мотором стояла готовой… Ладно, плыви.

Но, прежде чем Ихтиандр нырнул, Зурита вновь остановил его:

— Нет! — крикнул он. — Подожди. Как только охрана увидит тебя, они расправятся с твоим другом, а затем и с тобой, и выяснять ничего не будут… Черт! — выругался он, понимая, что сам загнал себя в ловушку. — Видит бог, нелегко дается мне это богатство… Придется вместе плыть.

И они поплыли — Зурита в лодке, подталкиваемой Ихтиандром. Пространство преодолевалось с трудом, но к вечеру они все же добрались до берега. А на острове уже ждал капитан Джонс.

Слушая шкипера и наблюдая за его непроницаемым лицом, дон Педро с каждой минутой все отчетливее понимал, что тот что-то недоговаривает.

— Неужели Франклин догадался, что визитка — не то обстоятельство, из-за которого я его побеспокоил, — Зурита настолько ушел в свои мысли, что уже не слышал Джонса. — Черт, как это некстати… Нет, чтобы прямо написать — приезжай, ты мне нужен как надежный друг, чтобы прикрыть меня и заработать…

От переполнявших его чувств он не к месту выругался вслух и сплюнул.

— Я что-то не так сделал, дон Педро? — удивленно проговорил Джонс, в свою очередь внимательно наблюдавший за хозяином.

— Нет, Дик, это к тебе не относится. Благодарю, ты свободен.

Довольно часто человек, сделавший ошибку, пытается ее исправить следующим неправильным поступком, порой не понимая, что было бы куда проще признать ее и таким образом избежать дальнейших, которые в конечном итоге заводят в тупик.

Педро Зурита пошел по первому пути…

Вечером он сделал кое-какие приготовления и дал указания на период своего отсутствия. В последнюю очередь он зашел в комнату Ихтиандра. Девочка, измученная тяжелыми приступами кашля, спала. Дон Педро коротко изложил свой дальнейший план поисков жемчуга, который предусматривал поездку в Калифорнийский залив. В порыве благодарности за свою спасенную жизнь он решил ограничиться половиной из того количества жемчужин, о котором мечтал ранее:

— Я думаю, что это устроит и меня, и тебя.. Чем быстрее ты закончишь работу, а я разбогатею, тем быстрее ты сможешь уйти и вылечить дочку на континенте… В наших местах жемчуга немного, а Калифорнийский залив богат им. Итак, подъем в четыре утра, — закончил он. Ихтиандр кивнул в знак согласия.

Кристина только начинала видеть сны, когда ее возлюбленный, поднялся и, быстро одевшись, вышел. Управлять яхтой должен был помощник шкипера Смит, который внезапно заболел и вот уже час катался по кровати от болей в желудке.

Пришлось Зурите брать с собой Джонса, хоть он и не хотел этого делать. Разбуженный шкипер не сразу понял, что от него требуют…

Яхта, расправив паруса, медленно отчалила в северо-западном направлении… На ней находились три совершенно чужие друг другу человека, каждый со своими мыслями и желаниями, волею судьбы оказавшиеся вместе.

Тем временем к острову приближалось другое судно — яхта с голубыми парусами.

— Очень сожалею, мистер Буш, — улыбаясь, проговорила Кристина, приветствуя прибывших, — но дон Педро утром уплыл в неизвестном мне направлении, уведомив меня об этом запиской, в которой он предписует мне вести дела острова до его возвращения домой… В последние дни Педро какой-то сам не свой.

— Что же с ним могло случиться? Может быть, недомогает?

— Больные у нас есть, а вот хозяин наш здоров как никогда, — с какой-то грустной усмешкой произнесла Кристина.

— Больные?! Кто же это?

— Их двое: девочка, спасенная доном Педро в океане, и помощник шкипера с яхты.

— Что с ними? Могу ли я чем-нибудь помочь им?

— Я только что говорила с доктором. Девочка больна уже несколько недель. Ей все хуже и хуже, похоже, она умирает. Смит тоже плох. Боли в животе не утихают.

— Кристина, а нельзя ли взглянуть на девочку? Раз Педро не будет, значит, и мне тут делать нечего. — Буш уже не сомневался, что об истинной причине отъезда Зуриты не знает никто, включая и его подругу. Женщина пожала плечами:

— Идемте, мистер Буш, — произнесла она после короткого раздумья.

Возле девочки находился доктор, который поил ее каким-то снадобьем. Ее детское лицо было по-взрослому серьезно и печально. Она внимательно посмотрела на вошедших и после долгой паузы проговорила:

— Вы мне обещали пригласить дядю Мишеля — попрощаться. Лекарь переглянулся с хозяйкой острова и, получив молчаливое согласие, скрылся за дверью.

— Один из спасенных отправился с доном Педро, а второй… — Кристина понизила голос. — Вел себя очень буйно, он опасен — так сказал Зурита, и поэтому сейчас закрыт в подвале.

Вскоре привели молодого человека лет 30 с бледным и угрюмым лицом. Он молча окинул мрачным взглядом присутствующих и медленно опустился на койку рядом с Каролиной. Наручники явно мешали ему, но, несмотря на это, он нежно погладил ребенка по голове и что-то тихо зашептал ей.

Буш взял за локоть даму и, кивнув в сторону двери, попросил выйти.

— Кристина, что стоит вам спасти эту девочку? — без предисловий начал гость.

Женщина удивленно посмотрела на Франклина:

— Каким образом? Я ведь не врач, и доктор наш тоже не всесилен.

В этот момент подошел какой-то человек:

— Там Смит, мадам, ему совсем плохо, — проговорил он.

— Ну, прямо лазарет какой-то, — с волнением произнесла хозяйка острова. — Я оставлю вас на минуту. Она взглянула на Буша и стоявшего у двери охранника и быстро направилась вслед уходящему.

Гость бросил косой взгляд на часового и, укрепившись в мысли, что другого, более удобного момента побыть наедине с пленником Зуриты не будет — вошел в комнату.

— Сэр, — проговорил он, — мне необходимо поговорить с вами, у нас всего несколько минут.

Мишель никак не отреагировал на эти слова, продолжая перебирать золотистые волосы девочки пальцами.

— Скажите, каким образом оказалась у вас визитная карточка Дэвида Буша из Калифорнии?

Мишель насторожился:

— Почему они так настойчиво добиваются этого? — подумал он, но продолжал молчать.

— Сэр, мы напрасно теряем время, — не выдержал Франклин. — Я отец Дэвида, и вы на меня можете полностью положиться…

Пленник усмехнулся, но снова ничего не ответил. Не обращая внимания на его поведение, Буш продолжил:

— Сын рассказывал мне, что однажды из-за своей беспечности они с супругой чуть не погибли в Новой Зеландии и были чудом спасены от зубов акул. Одного из спасших их людей звали Ихтиандр. Я предполагаю, что вторым были вы… Если вы Мишель де Луэстен…

Наступила мучительная пауза, которая, тем не менее, помогла людям понять друг друга.

— Скажите, — увереннее произнес Франклин, — Ихтиандр — действительно человек-амфибия?

— Я почему-то доверяю вам, сэр, — проговорил Мишель. — Похоже, вы не из компании Зуриты, хотя и находитесь здесь… Да, Ихтиандр обладает уникальными возможностями амфибии. Его сделал таким… отец — известный хирург Сальватор де Аргенти.

У двери послышались шаги, и в комнату вошли хозяйка острова и доктор.

— Смиту необходима операция, — тихо произнесла Кристина. — И вы, сэр, появились как нельзя вовремя… Его нужно везти в больницу прямо сейчас, иначе будет поздно. Я правильно говорю, Фрэнк? — Лекарь утвердительно кивнул головой.

— Девочку тоже забирайте, здесь мы ей уже ничем не поможем. Бог мне судья, если я что-то не так сделала, — закончила женщина. Буш с признательностью посмотрел на подругу Зуриты. Нужно было отдать должное ее душевным качествам.

Де Луэстена увели. На прощание мужчины незаметно обменялись многозначительными взглядами.

 

ГЛАВА 12

Команда Франклина Буша довольно быстро доставила больных в клинику. Попутный ветер и умелое управление яхтой способствовали тому, что большое расстояние было преодолено на два часа быстрее, чем обычно…

Очень скоро из детского рассказа Буш понял, что Каролина не имеет к Ихтиандру никакого отношения, и проникся нежным состраданием к девочке, ставшей сиротой после трагических обстоятельств. Более того, он почувствовал глубокое уважение к людям, которые в критической ситуации подумали не только о себе, но и о чужом ребенке. Пленники Зуриты все больше и больше занимали мысли Франклина. Это были люди честные и открытые, спасшие его сына и вот теперь сами попавшие в беду. В том, что им нужна помощь, Буш уже не сомневался и был уверен, что поможет выручить их из неволи.

Больные были устроены в клинику старого знакомого Буша — профессора Купера.

Закончив консультации и обход наиболее тяжелых пациентов, Джордж Купер уединился с другом в своем кабинете. Выпив кофе и вспомнив прежние добрые времена, они перешли к обсуждению злободневных проблем:

— С мистером Смитом, я думаю, все будет в порядке. Операцию сделали вовремя, рана заживает быстро… А вот девчушка… — доктор сделал паузу. — Слишком долго находилась в воде, и состояние ее вызывает беспокойство. Она получает интенсивное лечение, но поможет ли оно… Тут, пожалуй, и мой друг, профессор Сальватор де Аргенти, бессилен.

При упоминании этого имени Буш кивнул. Заметив это, доктор поинтересовался:

— Тебе, я вижу, этот человек знаком?

— Да, Джордж, я о нем слышал. Знаю, что он проводит необычные операции. А вот недавно судьба свела с его сыном.

— С Ихтиандром?! Как же ты с ним познакомился?

После этого последовал рассказ Буша о спасении Дэвида, о кораблекрушении, о Зурите и жемчуге. Выслушав все это, Купер задумчиво произнес:

— Надо срочно сообщить Сальватору об Ихтиандре, и, я думаю, мы должны что-то предпринять, чтобы вызволить молодых людей из рук твоего «приятеля».

В этот момент включилась внутренняя селекторная связь, и профессора вызвали в операционную.

— Я должен идти, — проговорил он и, протягивая руку собеседнику, добавил:

— До встречи. Сальватору я сегодня же сообщу, а ты держи меня в курсе событий. Не думал я, что сын профессора де Аргенти попадет в такое положение.

Они расстались, договорившись встретиться через день, чтобы обсудить дальнейшие действия. Но в назначенный день Купера вдруг вызвали на срочную консультацию, и он, вверив клинику своему заместителю, улетел на несколько дней в Канаду.

Тем временем Буш узнал, что Зурита на остров не вернулся, а поэтому продолжал заниматься делами своей фирмы, справедливо рассудив, что нужно выждать время, так как искать дона Педро в открытом океане — дело бесполезное… Несколько раз он наведывался в клинику, принося игрушки и фрукты, чтобы порадовать девочку.

Смит поправлялся, а Каролина с каждым днем чувствовала себя все хуже и хуже.

Дни пролетели быстро, и вот, наконец, Буш, на этот раз вместе с сыном, собрался вновь посетить остров своего приятеля. Вечером, сидя у камина, отец и сын обсуждали предстоящую поездку. Зазвонил телефон, и Буш-старший снял трубку…

 

ГЛАВА 13

После поспешного и тайного отплытия с острова яхта Зуриты причалила в одном из укромных уголков Калифорнийского залива. Это место не было случайным для дона Педро. Именно здесь обосновался Зурита несколько лет назад после приезда из Аргентины в поисках жемчуга. У него было своего рода чутье на жемчужные россыпи, которые он с успехом находил, охотясь за ними еще на своей старой шхуне «Медуза».

В памяти сохранился разговор пятилетней давности, который сейчас, как нельзя более кстати, пригодился…

Сидя как-то поздним вечером в дешевом кабачке и потягивая виски, дон Педро обратил внимание на пожилого, несколько помятого господина, который, тем не менее, пытался держаться с достоинством. Тот был пьян, но не настолько, чтобы не ориентироваться в окружающей обстановке. Уставившись на золотую печатку с массивной жемчужиной — гордостью Зуриты, джентльмен вполголоса ни с того, ни с сего проговорил:

— Приходилось доставать мне энтакие штучки… Знатное было местечко… Да уж слишком там глубоко.

Несмотря на презрительное отношение к неудачникам, которые не смогли для себя добиться теплого места под солнцем, дон Педро никогда не упускал возможности выудить из таких людей ценную для себя информацию, используя при этом любые методы.

Тут же на столе появились приличная закуска и две бутылки виски.

— Угощаю! — широким жестом пригласил к столу Зурита своего неожиданного собеседника.

Увидев недоумение на лине незнакомца, он, доверительно наклонившись, произнес:

— Сам такой же ныряльщик, — выпьем за солидарность.

Новый товарищ, его звали Гарри, с некоторым сомнением потянулся к рюмке. Они выпили, и завязалась беседа. Высказав дону Педро мысль о том, что он, мягко говоря, не похож на искателя жемчуга, Гарри тут же услышал душещипательную историю Зуриты о его трагической судьбе, сочиненную им тут же. Скоро дон Педро почувствовал, что джентльмен дошел до нужной кондиции, и выспросил у того все, что его интересовало. Потом Зурита рассчитался за ужин и ушел. Информация стоила ему недорого, но и много заработать на ней он в то время не смог.

Гарри оказался прав — глубина была действительно солидной для обычного ныряльщика. Несколько жемчужин, которые с трудом удалось добыть, не стоили даже потраченных на них усилий.

И вот, спустя несколько лет, дон Педро вновь вспомнил о том разговоре. Именно в этот участок залива и направил он свою яхту…

Действительность превзошла все ожидания — уже к концу второго дня работы дон Педро был миллиардером.

— Еще один день, и ты будешь свободен, — проговорил Зурита, принимая последнюю партию сегодняшнего бесценного груза. — Я когда-то оформил над тобой опекунство, чтобы разбогатеть, но не предполагал, что ты озолотишь меня.

Но такое ценное качество в человеке, как умение вовремя остановиться, оказалось забыто им. Прошел третий день, затем четвертый, но Зурита все тянул, повторяя лишь одну и ту же фразу: «Завтра начнем с семи». За все это время он практически не разговаривал с третьим членом экспедиции — Джонсом, который, выполнив свою миссию, в данный момент был без работы и занимался тем, что ловил рыбу или прогуливался по берегу. Капитан, конечно, знал, что Зурита и Ихтиандр ведут поиски жемчуга, но до сегодняшнего вечера не предполагал, что со дна морского на яхту поднято огромное богатство.

Сейчас он вошел в каюту хозяина без стука — это получилось единственный раз и совершенно случайно. Крупные жемчужины сверкающей россыпью заполняли чемодан, возле которого млел от восторга дон Педро. Такого изобилия драгоценностей нельзя было представить даже в чудесном сне. Зурита не заметил невольного свидетеля, который, быстро придя в себя, тихо закрыл дверь.

У борта судна он увидел Ихтиандра, затянутого в серебристое одеяние, который, отдохнув, приготовился к очередному погружению.

— Ихтиандр, скажи, как удается тебе доставать такое, количество жемчуга? И каким образом ты можешь так долго находиться под водой без дыхательного аппарата? Это ведь не доступно для обычного человека.

Ихтиандр удивленно посмотрел на капитана. Он давно обратил внимание на то, что дон Педро практически никому не доверяет.

«Скорее всего, Джонс действительно обо мне ничего не знает», — подумал он, а вслух произнес: — Неужели Зурита не поделился с тобой своими планами и добычей? Не рассказал обо мне?.. Да, я могу жить в воде и часами обходиться без воздуха — да ведь иначе я и мои друзья не спаслись бы после кораблекрушения.

На лице Джонса Ихтиандр увидел искренний интерес.

— Я догадывался об этом, но до конца не мог поверить, — уж очень это неправдоподобно… А что касается жемчуга — только сейчас я узнал, что ты сделал дона Педро, наверное, самым богатым человеком Америки. — Пленник Зуриты понял, что капитан не лжет, и невольно почувствовал к нему симпатию:

— Послушайте, Дик Джонс, почему вы служите этому господинчику? Неужели на море нет более достойной для вас работы?

— Она, конечно, есть, но не для меня. Не все в этой жизни зависит от нас. Есть обстоятельства, которые заставили меня взяться за это.

— Какие обстоятельства?

Капитан безнадежно махнул рукой. После продолжительной паузы Ихтиандр заговорил вновь:

— Однажды мне рассказывали о кораблекрушении, произошедшем у островов архипелага Туамото. Капитан был пьян, посадил судно на риф и сбежал в шлюпке. Всю ответственность за жизнь пассажиров и судна взял на себя первый помощник, ваш однофамилец Джонс. К сожалению, имени я его не запомнил…

— От кого ты слышал эту историю? — быстро спросил капитан.

Видя, как загорелись у собеседника глаза, Ихтиандр назвал истинную фамилию рассказчика: француз Вильбуа.

Джонс как-то неопределенно кивнул и после небольшого раздумья очень спокойно проговорил:

— Это был я.

Предположение, родившееся в душе Ихтиандра, получило свое подтверждение в словах капитана. Получалось, что рядом с отъявленным негодяем находился порядочный человек, который, судя по всему, мог выручить из беды. И, словно читая его мысли, Джонс произнес:

— Тебе надо уходить…

— Я не могу оставить друга и девочку, несмотря на всю сложность положения, в котором оказался. Они будут уничтожены, если я сбегу, и это держит меня крепче цепей.

— Что же случилось между вами?

— Длинная история…

— Зурита, мне кажется, и не собирается тебя отпускать.

— Ты истину говоришь, капитан, — неожиданно сзади послышался вкрадчивый голос дона Педро.

Говорившие оглянулись. Хозяин яхты стоял в проеме двери, направив на них пистолет.

— Что скажешь еще? Давай, давай, тебе недолго осталось. Ну-ка, поднимите повыше руки! — с угрозой закончил Зурита.

Джонс вспомнил предупреждение Буша, которое в свое время не воспринял достаточно серьезно. И вот теперь дуло парабеллума тупо смотрело прямо на него.

— Что ты еще успел ему сказать? — спросил дон Педро, медленно приближаясь к капитану.

В этот момент внезапный порыв ветра качнул яхту, Зурита на мгновение потерял равновесие — этого было достаточно для того, чтобы Джонс обезоружил и скрутил его. Лежа со связанными за спиной руками на полу судна и корчась от боли, дон Педро прошипел:

— Сволочь.

— Простите, если что не так, мистер Зурита, — спокойно ответил капитан. — Тебе придется немного побыть на этом пустынном берегу.

Они спустили лодку и, прихватив с собой дона Педро, быстро добрались до суши. В тени деревьев была развернута палатка.

— Это на случай дождя, или еще какого-нибудь бедствия, — проговорил Джонс.

Хозяин острова скрипел зубами и молчал. Он видел, что проиграл, — богатство уходило от него. Лишь предусмотрительно зашитые в пояс два десятка крупных жемчужин, составляющих немалое состояние, слабо согревали сердце в постигшем его несчастье.

Зурита готов был разорвать на куски и людей, и удаляющуюся яхту, но, связанный по руками ногам, в бессильной злобе, только следил за ними побелевшими от ярости глазами…

Беглецы достигли острова глубокой ночью. Немногочисленная охрана спала, поэтому они без лишнего шума освободили Мишеля, узнали от него о Каролине. Затем, взломав замок, проникли в кабинет дома Педро. Ружье и аппарат обратной связи так и пролежали здесь все это время. В погоне за явной наживой Зурита просто-напросто про них забыл. В последнюю очередь Джонс взял большой лист бумаги, и написал записку:

«МАДАМ!

Прощайте. Капитан Джонс».

Ваш друг — дон Педро — находится на берегу залива (в скобках были указаны координаты злополучного для хозяина острова места). Он обезоружен и связан, поскольку оказал сопротивление, и ждет вашей помощи.

Кристина сладко нежилась в постели и не слышала, как это послание было подброшено под дверь ее спальни.

— Доброй ночи, хозяйка! — отсалютовал Дик, и все трое исчезли во мраке ночи.

Только к вечеру следующего дня они добрались до американского побережья. Разбушевавшаяся стихия задержала их в пути. Ревущие свирепые волны бросали яхту, как скорлупу, из стороны в сторону, словно пытаясь наказать беглецов за дерзость…

Добравшись до первого телефонного аппарата, Джонс набрал номер:

— Мне нужен мистер Буш, — проговорил он чуть осипшим голосом.

— Я слушаю.

— Это Дик Джонс беспокоит.

Буш-старший даже приподнялся в кресле:

— Откуда ты?! Извини, сразу не узнал. Что случилось?

— Звоню с побережья, я не один, и мы хотели бы увидеть тебя.

— Конечно, я с нетерпением жду! Машина нужна?

— Не беспокойся, — последовал ответ. — Лучше приготовь что-нибудь покрепче, да и перекусить мы не откажемся — очень проголодались.

Через два часа к вилле Франклина Буша подкатил автомобиль, из которого вышли три человека…

Джонс не успел представить своих друзей. Его опередил Дэвид:

— Ихтиандр, я так рад тебя видеть, — он быстро подошел к одному из гостей и с удовольствием затряс протянутую руку.

Наконец он обменялся крепким рукопожатием с Мишелем. Состоялось знакомство, затем ужин, во время которого гости рассказали историю, предшествующую их появлению в доме бизнесмена…

— Что вы намерены делать дальше? — спросил Франклин.

— Немного отдохнем — до завтра, и продолжим свой путь в Аргентину, — ответил Ихтиандр.

— Да, но профессор де Аргенти в курсе событий, связанных с тобой, и в настоящее время, должно быть, уже отправился в США.

В ответ на недоуменные взгляды друзей Буш полепил:

— Мой приятель, профессор медицины Купер, узнав от меня, что случилось с вами, сразу же сообщал об этом твоему отцу, Ихтиандр.

Друзья удивленно переглянулись. И хотя в этой новости многое для них было непонятно, ясно становилось главное — Сальватор жив, он на свободе, и скоро они его увидят.

— Ну что ж, — произнес Ихтиандр после непродолжительной паузы, вызванной этим сообщением. — это меняет наши планы… А как себя чувствует наша девочка — Каролина?

— Она в клинике Купера, и состояние ее крайне тяжелое. Профессор говорит, что ей поможет только чудо, в которое он сам не верит.

— Мы, конечно, остаемся, — Ихтиандр посмотрел на друга. — Теперь бы в отель.

— Никаких отелей, — встрепенулся Дэвид, до этого молча, с вниманием слушавший гостей.

— Сын прав, — подхватил Буш-старший. — Вы будете моими гостями, поскольку ваш отъезд отменяется. Зато наша поездка, — отец посмотрел на сына, — сейчас еще более необходима. Я бы хотел посмотреть на своего… (Франклин некоторое время подыскивал слово) бывшего компаньона. Думаю, к тому времени он уже будет на острове.

— Идемте, — проговорил Дэвид, — я покажу вам ваши комнаты.

Выполнив эту обязанность, он вернулся в кабинет отцу:

— Как странно видеть с Ихтиандре человека-амфибию…

— Ты сомневаешься в этом, сынок?

Дэвид пожал плечами:

— Это человек с удивительными возможностями, трудно верить в это, хотя достаточно того, что Сюзен и я живы благодаря ему.

— Ты абсолютно прав… Это большая удача, что вы повстречали его. Ну а сейчас дадим им время для того, чтобы отдохнуть и принять ванну. В 22-00 пригласи всех на легкий ужин — я думаю, это на помешает.

 

ГЛАВА 14

Доктор Сальватор де Аргенти появился внезапно, несмотря на то, что его приезда ожидали с нетерпением. Он крепко обнял Ихтиандра.

— Очевидно, ты рожден не для спокойной жизни, — проговорил возбужденно профессор. — Мирская суета — вот теперь твоя стихия. Ну, главное, жив… Здоров ли?

— Все в порядке, отец! — Ихтиандр заметил новую морщинку на лице доктора.

Затем де Аргенти поздоровался, с присутствовавшими. Вскоре друзья уже знали о том, что пришлось пережить Сальватору за последние полтора месяца…

Узнав, что ему вновь грозит опасность, профессор хотел вместе с Ольсеном и Луизой покинуть страну. Но в последний момент передумал, изменив только свое местожительство в Буэнос-Айресе. А для того, чтобы пустить врагов по ложному следу, его друзья устроили радиодезинформацию, передав в эфир выступление профессора с конгресса в Стокгольме, на котором тот присутствовал 2 года назад.

Предполагалось, что Дитрих Редер узнает об этим сообщении и изменит свои планы. Это, видимо, и произошло, поскольку с той поры Сальватора никто не беспокоил.

Затем доктор рассказал о событиях, произошедших с Луизой, и об ее удивительном возвращении. Де Луэстен не мог прийти в себя от счастья — рассказанное не укладывалось в голове молодого ученого:

— До последнего момента я считал, что здесь какая-то ошибка… Я рад, что все так благополучно завершилось. А Ольсен — хороший парень, и если сестра сделала свой выбор, мы не будем препятствовать этому, — радостно закончил Мишель.

Во время завтрака горе-путешественники поведали Сальватору о своих злоключениях. Доктор только качал головой:

— Эх, Зурита, Зурита, как был хищником, так и остался. Годы не изменили подлеца! Жизнь ничему его не научила. Предчувствую, что он плохо кончит, — де Аргенти сделал паузу. — Ну да Бог с ним. Сейчас нужно ехать к Куперу, я должен проконсультировать девочку.

В 10 часов утра они были в клинике. Просмотрев результаты анализов и исследований, Сальватор затем долго осматривал Каролину.

— Да, шансов почти нет… Лечение проведено в полном объеме, но тем не менее эффекта оно не дало. Есть единственный выход: временное частичное выключение из процесса жизнедеятельности организма легких и бронхов… Дать им покой, чтобы органы смогли адаптироваться и восстановиться, конечно, при условии дополнительного лечебного воздействия. Это сложная операция, но только в ней я вижу возможное спасение Каролины.

— Ты имеешь в виду пересадку жабер? — спросил Купер.

— Да, Джордж. Каролине придется повторить участь Ихтиандра, — профессор пристально посмотрел на сына. — Только в отличие от него это будет промежуточный этап в ее жизни. Я уверен, что таким образом удастся восстановить функцию органов дыхания.

Сальватор замолчал, ожидая реакции присутствующих.

Каждый из них по-разному воспринял заключение профессора де Аргенти.

Купер был в восторге от того, что, наконец он увидит знаменитую операцию и, более того, будет в ней участвовать.

Мишель предвкушал рождение очередного чуда. Джонс, который тоже присутствовал на этом консилиуме, наконец, утвердился в мысли о том, что человек-амфибия — это реальность, созданная человеческими же руками. Но самое сложное чувство испытал сам Ихтиандр. В мыслях вихрем пронеслись воспоминания о детстве и юности… Он был в затруднении — жалеть ли Каролину или радоваться за появившуюся возможность продлить ей жизнь, а может быть, и обрести здоровье. Ихтиандр улыбнулся — за дело брался отец, и он знал — все будет хорошо.

Выдержав значительную паузу, Сальватор нарушил молчание:

— Ну, а теперь самое главное: нужна молодая, здоровая акула.

Не задумываясь, Ихтиандр ответил:

— Я готов.

— Нет, риска быть не должно. Для твоей операции я не пользовался услугами человека-амфибии, — и доктор подробно объяснил, каким образом можно выловить акулу, не травмируя ее.

Два дня шла подготовка к необычной процедуре — готовились инструменты, емкость для воды, в которую окунется Каролина сразу после операции.

Тем временем Ихтиандр, Джонс и Мишель занимались отловом акулы при помощи специально изготовленного цилиндра двухметровой длины, представляющего собой ловушку с аппетитной приманкой внутри.

Пришлось повозиться, ибо то не подходила хищница по размеру, то попадал не тот вид акулы, то не соответствовали лабораторные показатели. Наконец, рыба была отобрана и доставлена в операционный блок клиники. Были даны последние указания, и вот наступил решающий момент.

Оперировали вдвоем. Многочасовая операция завершилась поздно вечером — девочка была жива, жабры функционировали нормально. Незаметно пролетела неделя — Каролина чувствовала себя удовлетворительно, осложнений не было.

— Вот что значит опыт! — взволнованно говорил Сальватор, подбадривая сам себя.

Каролина знала о том, что ждет ее впереди, с нетерпением и страхом ожидая предстоящих в ней перемен, а когда все свершилось — как-то по-взрослому рассудительно и спокойно отнеслась к этому. Находясь в большом аквариуме, она с удовольствием плавала и играла в нем, с любопытством рассматривая через прозрачную перегородку окружающий мир, с которым могла сейчас общаться лишь при помощи жестов.

Тем временем домой вернулись отец и сын Буш. Они задержались в поездке и очень сожалели о пропущенном ими грандиозном событии.

Франклин правильно предугадал действия Зуриты. Их появление на острове упредило его отплытие в Калифорнию для того, чтобы там попытаться вновь изловить Ихтиандра, хотя где-то в душе дон Педро сам понимал бесполезность этого предприятия.

В конце концов ему ничего не оставалось делать, как откровенно рассказать своему компаньону о случившемся, но при этом он умолчал о великолепных жемчужинах, которые сохранил в поясе.

Жалуясь на то, что Ихтиандр обманул его, не выполнив своего обещания, Зурита поклялся все-таки найти своего бывшего пленника, чтобы возместить нанесенный ему ущерб.

Сальватор и Ихтиандр переглянулись:

— Это может все изменить… — задумчиво произнес профессор после продолжительного молчания.

Заметив вопросительные взгляды присутствующих, доктор продолжил:

— В программу реабилитации (то есть восстановления после операции) девочки входило длительное морское путешествие, которое способствовало бы скорейшему ее выздоровлению, так как морская вода обладает прекрасным лечебным действием. Ихтиандр и Каролина должны были плыть вдоль побережья Центральной и Южной Америки в залив Ла-Плата. Но учитывая опасность, которую я считаю реальной со стороны Зуриты… — де Аргенти сделал паузу, как бы обдумывая сказанное, — я, пожалуй, изменю паши планы…

Прошел месяц. Сальватор считал, что операция удалась: швы прекрасно зажили, признаков отторжения пересаженной ткани не было. Это значило уже половину успеха. Каролина хорошо переносила свое новое состояние. Теперь нужно было выдержать время, необходимое для восстановления пораженных органов, а затем при помощи новой операции вновь вернуть девочке возможность дышать воздухом.

 

ГЛАВА 15

Вот уже третью неделю тихоокеанский лайнер скользил по волнам, увозя все дальше и дальше от Америки пассажиров, среди которых были доктор Сальватор, бывший теперь капитан Джонс и Ихтиандр. На борту под специально оборудованным тентом стоял большой необычной формы контейнер, постоянно пополнявшийся свежей морской водой за счет присоединенного к нему насоса…

Нелегко далось Сальватору де Аргенти такое решение, но он принял его. По сути, он переезжал на новое место жительства в Веллингтон (Новая Зеландия). Новые проблемы не беспокоили его, но потеря друга — Армана Вильбуа — делала бессмысленным продолжение всех их совместно начатых научных работ, и это угнетало.

Нетрудно было догадаться о злой судьбе, постигшей семейство друга. Узнав о подлодке, вернувшейся на остров, де Аргенти использовал вес свои связи и приложил максимум усилий, чтобы хоть что-нибудь узнать об Армане Вильбуа и попытаться вызволить его из беды. Проходило время, а сведений о пропавших не поступало. Германия к тому времени уже была закрытой страной, и надежда вновь встретиться с другом таяла с каждым днем.

Мишель де Луэстен, отправившийся тем временем в Аргентину за Луизой и получивший от доктора инструкции, тоже следил за информацией о Вильбуа, но тщетно.

По приезде в Буэнос-Айрес он ничего так и не узнал по интересовавшему вопросу.

Очень трудно дались ему первые после долгой разлуки дни общения с сестрой. Вопросы, мучившие его, не находили разрешения, и часто, заговорив с Луизой о некоторых своих проблемах, он встречал недоумение на ее лице, забывая, что из памяти девушки искусственно стерт целый отрезок ее жизни…

Клиника Сальватора де Аргенти постепенно опустела. Доктор Вейслин тепло прощался с выздоравливавшими пациентами.

Получив через Мишеля письменное приглашение в Новую Зеландию, он занялся подготовкой к отъезду. Многое пришлось оставить, но все необходимое для дальнейших научных исследований: аппаратуру, инструменты и медицинскую документацию — доктор аккуратно упаковывал и укладывал в контейнер.

Тем временем пароход, благополучно преодолев значительное расстояние, приближался к берегам Новой Зеландии.

Уже в конце пути из строя вышел насос, подававший воду в контейнер с девочкой. Спустившийся в емкость Ихтиандр сразу же почувствовал недостаток кислорода в воде. Каролина смогла бы там находиться еще не более суток. О замене воды вручную не могло быть и речи, ибо это привлекло бы внимание пассажиров и команды и открыло бы тайну девочки, чего нельзя было допустить.

— Мы доплывем сами, отец, — твердо проговорил Ихтиандр, проверяя готовность оружия.

— Я думаю, что это правильное решение. Я верю в тебя, сын, — ответил Сальватор. — Но вы уйдете в океан рано утром. До этого времени кислорода хватят, да и расстояние до берега значительно уменьшится…

Лишенная на время речевого общения Каролина быстро освоила язык жестов. Нырнув в океан за Ихтиандром, она сразу поняла, что нужно было делать дальше. Несмотря на предрассветную мглу, окутавшую корабль, бодрствующий вахтенный заметил прыгнувших в воду людей. Подав команду: «Человек за бортом!», он сбросил два спасательных круга и, подбежав к борту, внимательно стал изучать поверхность океана. Сколько он ни вглядывался — никого, кроме промелькнувшей вдали небольшой группы дельфинов.

— Черт! — выругался матрос. — Неужто показалось?

Он закрыл глаза и вновь увидел, как в замедленной съемке, две летящие к воде фигуры — большую и маленькую…

Шум услышал другой вахтенный:

— Что случилось?

— Ничего…

Подошедший удивленно уставился на сослуживца:

— А это что значит? — указал он на красно-белые спасательные круги, качающиеся на волнах.

— Да… видно, показалось, Питер.

— Тогда думай, прежде чем кричать. — Питер поднес к глазам бинокль: вокруг расстилалась ничем не потревоженная, темно-синяя гладь океана, принимавшая на востоке лазурный оттенок…

Тем временем Ихтиандр и его маленькая подруга, быстро сориентировавшись в водной среде, уверенно взяли намеченный ранее курс и устремились вслед за пароходом.

Неожиданно в наушниках Ихтиандра, раздалась, до боли знакомая трель, и затем он услышал радостное:

— Здравствуй, друг! — справа от них, неведомо откуда появились Лидинг, Карлуша и еще четверо их товарищей.

Каролина с удивлением наблюдала эту необычную для нее встречу.

— Вот так сюрприз… Лидинг, дорогой — где же ты был столько времени?! — обняв друга, Ихтиандр надел на него передающее устройство.

— Мы сопровождали подводную лодку, в которой был Арман и его семья. Когда люди вышли на землю, лодка была уничтожена…

— Кем?! — должен был последовать вопрос. Но он так и не был произнесен. Вместо него прозвучал другой:

— Неужели вы плавали к берегам Германии??!

В ответ Лидинг пустился в пространное объяснение, периодически используя речь пятого уровня. Получалось, что дельфины преодолели огромное расстояние.

«Да, это, конечно, Германия, — подумал Ихтиандр. — Милый друг! Как же сложно тебе понять человеческое зло…»

Переключившись, он спросил:

— Но как же вы нашли меня в огромном океане?

— Это не сложно, когда помогает Элвин, — ответил дельфин и, упредив дальнейшие расспросы друга, произнес: — Как оказалась здесь эта маленькая девочка? Она будет с нами?

— Нет, Лидинг. Каролина была очень больна, и, чтобы спасти ее, отец подшил ей жабры. Но скоро будет сделана повторная операция, и девочка сможет дышать как все обычные люди.

— Жаль… — протянул Лидинг, он искренне расстроился. Было видно, что бойкая девчушка сразу пришлась ему по душе.

— Тебе что же, со мной скучно? — в шутку рассердился Ихтиандр, но их разговор был прерван пронзительной трелью друзей.

Впереди, прямо по курсу показалось несколько небольших акул. И, хотя они не представляли особой опасности, Каролина, впервые увидев, так близко от себя хищниц, перепугалась и крепко прижалась к Ихтиандру. Два выстрела попали в цель, остальные хищницы, увертываясь от разозлившихся дельфинов, быстро ретировались с поля боя.

Пожалуй, это было единственное неприятное происшествие за время их пути. Девочка быстро перезнакомилась с дельфинами, пользуясь аппаратом обратной связи, и к концу подводного путешествия искренне привязалась к ним.

На берегу, в условленном месте их ждали Сальватор, Джонс, де Луэстен-старший и Гуттиэре. Встреча была радостной…

В специально оборудованной каюте яхты де Луэстена доктор Сальватор произвел необходимую процедуру, после которой девочка уже могла дышать легкими, в полной мере. Жабры оставались, они должны были служить Каролине еще в течение месяца.

Девочка, привыкшая за это время к подводному образу жизни, с радостным удивлением восприняла свой прежний облик, с любопытством рассматривая окружающие ее вещи, природу и люден.

Каролина быстро нашла общий язык и крепко подружилась с сыном Ихтиандра и Гуттиэре.

Рада была встрече друзей и Николь, но в глубине души она грустила о своем:

— Неужели и я дождусь своего милого?!

— Обязательно, дорогая! На этот раз все будет хорошо! — спокойный, уверенный голос Ихтиандра, подействовал благотворно на молодую женщину.

Как-то вечером улыбающийся Сальватор протянул Ихтиандру лист бумаги.

— Что это?

— Возьми, прочитай…

Тот развернул письмо и увидел ровные строки, написанные на французском языке:

— Дядя Арман??! — воскликнул Ихтиандр, и по улыбающемуся лицу отца понял все.

«ЗДРАВСТВУЙТЕ, УВАЖАЕМЫЙ МЕСЬЕ МИШЕЛЬ ДЕ ЛУЭСТЕН!

За сим остаюсь уважающий вас

К вам обращается ваш знакомый островитянин, попавший вместе со своей семьей в трагическую историю. А началась она с известного вам доктора. Мы много пережили за все это время, но хорошо то, что хорошо кончается. Выручил нас из беды муж моей дочери, в настоящее время мы находимся в моем поместье во Франции. Я написал несколько писем с целью отыскать друга. Думаю, что одно из них найдет его. Пусть он не теряет нас, ибо в скором будущем мы встретимся. Если его не окажется у вас, месье де Луэстен, то я великодушно просил бы вас посодействовать моим поискам. Мой адрес доктор знает.

кавалер ордена Почетного легиона А. В.»

— Каково?! — потирая руки, проговорил Сальватор. — Дельфины снова оказались на высоте. И опять Элвин… — профессор задумался, вспомнив послание, переданное Луизой.

Вскоре в Веллингтон приехали Мишель и Ольсен с Луизой. Встреча была незабываемой. Родители находились на вершине блаженства и не отходили от дочери. Николь светилась счастьем. Сама Луиза чувствовала себя прекрасно, она была спокойна и нежна.

Необычной оказалась встреча, вернее, новое знакомство девушки с Ихтиандром. Внешне все выглядело естественно, но образ молодого мужчины что-то всколыхнул в памяти Луизы.

Несколько дней она ходила под впечатлением их встречи, пытаясь восстановить в мыслях, откуда ей знаком этот ускользающий, волнующий облик, и мучалась от какой-то недосказанности. А как-то вечером, играя с Эдди, она увидела в их апартаментах зеленый прозрачный камень.

— Какой необычной величины изумруд! — подумала девушка и вслух спросила. — Эдди, откуда это?

— О, это длинная история, — услышала она в ответ голос Ихтиандра. — Затонул корабль лет 100 назад. Я его долго-долго искал, а когда нашел, то решил взять изумруд в память о далекой принцессе…

— Ясно, — девушка засмеялась, понимая шутку. А ночью Луизе снились акулы, и зеленый камень, мерцающий в глубине моря, который притягивал ее, и был так недоступен…

Девушка закричала во сне и проснулась от ласкового прикосновения руки Ольсена.

— Милый, я видела брошенный корабль, касаток и огромный изумруд… а потом я тонула, — ее тело дрожало от волнения.

— Не бойся, дорогая моя. Это просто сон. Я буду с тобой рядом, и, поверь, все будет хорошо.

Он еще долго разговаривал с любимой, пока она наконец не уснула.

На следующий день предстояла поездка за город. Сальватор собирался приобрести новую виллу, находящуюся на побережье.

Перед отъездом, профессор отозвал Ихтиандра в сторону:

— Взгляни-ка вот сюда, — он ткнул пальцем в правый нижний угол свежего номера австралийской газеты «Сидней экспресс».

В этом месте обычно печаталась официальная хроника, Ихтиандр увидел фотографию мужчины средних лет, с волевым и решительным выражением лица: «Чрезвычайный и полномочный посол Аргентины в Австралии, господин Карлос Менес» — прочитал он и восхищенно взглянул на отца: — Это тот самый?!

— Да, — с чувством удовлетворения, произнес доктор. — Не зря живу.

Ихтиандр был и рад, и горд за этого человека, ставшего ему отцом…

Погода была замечательной. Ласковое солнце заливало побережье. Серебристый песок приятно щекотал ноги. Впереди раскинулось море, лазурево-синее, все в золотых блестках, от обилия света.

Каролина и Эдди сразу же побежали к воде. Весело хохоча, они догоняли друг друга и осыпали себя миллиардами соленых солнечных брызг.

Наблюдая за ребятами, Ихтиандр проговорил:

— Гуттиэре, как замечательно, что все случилось так… А знаешь… ведь у нашего сына уже появилась невеста.

— Когда это будет? — задумчиво ответила молодая женщина.

— Будет… Мы и не заметим, как пролетит время. Жаль только, что Каролина осталась сиротой… Скоро отец сделает ей операцию, и девочка станет обыкновенным ребенком, с едва заметными шрамами на грудной клетке, в отличие от меня…

— Ты о чем-то грустишь, милый?!

— Нет, — улыбнувшись, ответил Ихтиандр, крепко прижимая к себе жену. — Когда ты рядом, любимая, все на свете прекрасно!