Лес вокруг поместья превратился в поле битвы. Охота началась. Дичь пыталась спастись бегством — хищницы выслеживали, настигали и безжалостно расправлялись с добычей. У одних было оружие, у других не было ничего, кроме клыков и дикой жажды. Свет ультрафиолетовых фонарей отпугивал и ослеплял, снаряды с чесночной эссенцией разили наповал.

Но всё равно группки беглецов катастрофически теряли людей.

Хищницы подстерегали в темноте, нападали внезапно — и, точно коршуны, уносили в свое логово очередное обмякшее тело. Брызги крови летели на снег, безмолвие ночного леса разрывали стоны и крики.

Но беглецы не сдавались. Перепуганные девушки в отчаянии цеплялись за мужчин. Мужчины с решимостью вскидывали ружья.

Ребята бесстрашно бросались в поединки с хищницами, чтобы уберечь своих людей:

— Вали домой! Я тебя убил!

— Как бы не так! Это я тебя покусала.

— Ах ты зараза! Когда только успела?

— А я шустрая. Гляди-ка! Твой рыбак так к тебе привязался, что собирается себе шею свернуть, лишь бы тебя выручить.

— Вот дурак, куда он лезет!

— Пойду-ка припугну его, чтобы не забывал про инстинкт самосохранения. А ты не забудь, что покусанный!

— Давай, я тут пока посижу. Но в следующую игру охотниками будем мы!

— Договорились.

__________

Кот уверенно вел свой маленький отряд вперед. Впрочем, это пыхтевшие попятам мужчины полагали, будто продвигаются вперед. На деле отряд «партизан-беглецов» успешно петлял по лесу строго в соответствии с планом охоты. Василий мог бы предоставить мужчинам и самим успешно заблудиться, но ему не хотелось терять время попусту. Он вел их целенаправленно — от одной ловушки к другой.

— Опять догнали, стервы! — крикнул один из мужчин. Осыпая искрами, над головами просвистел, заставив пригнуться к земле, огненный шар.

Кот улыбнулся: как же эффектно смотрятся обычные бенгальские огни, если их связать пучком и выстрелить из заранее спрятанного в зарослях арбалета.

— Берегись! — закричал он. Подскочив к подопечному, повалил в сугроб, самоотверженно прикрыв собой от нападения. (А то, понимаешь ли, догадался сразу ружье вскидывать и стрелять на шум, не дожидаясь разрешения! Так ведь и вправду можно кого-нибудь покалечить.)

Свет трясущегося фонаря выхватил из темноты жуткую клыкастую физиономию с кровавыми глазницами.

Девица с ненаигранным визгом вцепилась в локоть второго в их отряде мужчины, так что ружье того дернулось в момент выстрела — и заряд с экстрактом чеснока ушел впустую.

Мужик с кряхтеньем спихнул с себя Кота:

— Рано тебе еще геройствовать, пацан! Держись за моей спиной.

Кот только хмыкнул от такого покровительственного тона. Мужчина этот звук понял по-своему:

— Не раскисай! Чай не девка! — Подбодрил, но тут же смешался сам: — Ну, в смысле… Хоть на вид ты это самое, модель, но внутри-то — мужик, да?

Запутавшись в словах, «защитник» протянул руку, чтобы вытащить Кота из сугроба. Тот взял широкую ладонь — и, дернув на себя, снова кинул рыбака в снег. Закрутившись в обнимку, откатились в сторону, избежав нового нападения: ворох прозрачных, как туман, полощащихся на ветру одежд пролетел поверху. Лишь хлестнул шелковым холодом по лбу рыбака, таращившегося из-за плеча Кота.

— Твою ж мать! — матюгнулся мужик.

Кот, снова ловко оказавшись сверху, уселся на подопечном, словно не нарочно придавив за плечи к земле.

— Она не успокоится, пока не получит кого-то из нас, — озабоченно произнес он, хмуро вглядываясь во тьму.

— Не смей! — рявкнул рыбак. Но лежа отдавать приказы получилось неубедительно.

А вампирша рванулась в обратный полет через поляну. С воем, леденящим душу, в развевающихся призрачных лохмотьях, с гривой спутанных косм, на фоне ночного голого леса — она была действительно страшна.

Мигом очутившись над Котом, вампирша схватила его, обвив бледными руками за шею и плечи. Подняла над землей — захлебываясь диким, безумным хохотом.

Беглецы, задрав головы, в растерянности смотрели на завязавшуюся в воздухе драку. Мужчины вскинули ружья, но не стреляли, опасаясь попасть в несчастного парня. Тот, кажется, сцепился с вампиршей не на жизнь, а на смерть. Ее развевающиеся, парящие одежды трепетали, окутав их обоих. Трясущийся свет фонаря выхватывал части сплетенных тел, пятна лиц…

— Фонарь! — наконец-то осенило рыбака. И он торопливо включил прилаженный к стволу ружья ультрафиолетовый излучатель. Направил узкий поток синеватого света вверх, на вампиршу.

Кот заметил свет — и сумел развернуть страшную физиономию, чтобы она попала в пятно луча. Вампирша вытаращилась на фонарик, посмотрела секунду, не то оцепенев, не то в недоумении. А затем рычание сменилось воплем боли:

— Ах, мои глаза! — взвыла нежить хорошо поставленным голосом. — Ах, мое прекрасное лицо! Оно обожжено! Что вы со мной делаете?!..

Она завертелась веретеном. Одежды красиво взметнулись облаком.

Не теряя времени, Кот шустро спустился вниз, соскользнув по длинному лоскуту прозрачного шелка.

— Стреляйте! — скомандовал он заглядевшимся подопечным.

Мужчины выстрелили. Видимо, кто-то из них даже не промахнулся: на белесых тканях расползлось огромное алое пятно.

Вампирша жалобно завыла. Крутиться стала медленнее — и плавно опустилась на землю. При этом жутко стеная и проклиная своих убийц.

Маленький отряд заворожено смотрел, не смея приблизиться.

— Сестрица! Не умирай!

Все дружно обернулись на вопль — и узрели еще одну страшилищу. Она стояла на ветвях высокого дерева, держась рукой за шершавый ствол.

— Сестрица! — истошно закричала новая вампирша. Слетев вниз, она обняла поверженную упыриху, прижала ее к своей пышной полуобнаженной груди. — Как же так, сестрица? Ты бросила меня? Нас разлучили?! Я клянусь: я жестоко отомщу за твою смерть!

С этим обещанием она бросила свою сестрицу, так что та кулем рухнула в снег, и набросилась на отряд Кота. Для начала с визгом погоняла девицу по поляне. Потом огрызнулась на Кота, треснула об сосновый ствол одного из рыбаков. В довершении миссии схватила второго.

Мужик явно не ожидал, что окажется зажат в объятьях упырихи, как в стальных тисках. Беспомощно побарахтался — и обмяк, получив незаметный тычок пальцем в особую точку на шее.

— Один-один! — со зловещим смехом возвестила вампирша, взмывая ввысь, под темные кроны сосен, держа тяжелую добычу за подмышки.

— Дай-ка, — Кот выхватил у второго рыбака ружье. И, не прицеливаясь, пальнул с вытянутой руки в парящую над поляной агрессоршу.

Снаряд с чесночным экстрактом полетел ей ровно в лоб! Но упыриха ловко увернулась, прикрывшись трофеем. И снаряд расплющился о голову несчастного рыбака.

— Не попал! — ехидно закричала она сверху.

Кот ругнулся.

Трофей от полученного удара очнулся, заколотил-заболтал в воздухе ногами.

Между тем поверженная первая вампирша слегка пришла в себя. Незаметно подползла к девице, стоявшей, запрокинув вверх голову и потому не увидевшей опасность, — и ухватила зубами за ногу. Прокусила даже голенище сапога. Девица завопила и запрыгала на одной ножке. Но упыриха не собиралась отцепляться, висела, как упрямая пиявка.

— Эй! — возмутился Кот. — Так не по правилам! Убили, так изволь лежать смирно!

Он подскочил к восставшей из мертвых — и недвусмысленно упер ствол ружья в бледно-пятнистую физиономию.

Упыриха неохотно разжала челюсти.

— Прости, забылась.

И покорно улеглась под прицелом, как положено покойнику, вытянувшись и сложив руки на груди.

Покусанная девица шипела матерно, поджав одну ногу, растирая продырявленное голенище ладонью.

— Васька! Васенька! Васили-и-ий!!!

На поляну с криком заявилась еще одна вампирша. Тоже с кроваво-бледным лицом и в развевающемся балахоне. Но эта не прыгала по деревьям и не летала, а передвигалась как нормальный человек — верхом на снегоходе.

— Еще одна! — Рыбак схватил с земли брошенное товарищем ружье и нацелил на технически подкованную нежить луч фонарика.

Та круто развернула снегоход, сделав снежную волну. Обратилась к Коту, а от назойливо слепящего света прикрыла глаза ладонью.

— Васька, тут такое!.. — запыхавшись, начала она.

Но ее перебила «убитая нежить», приподнявшаяся на локтях:

— Люсиль! Ты чего заявилась? Это не твой сектор! Проваливай!

— Да хватит вам! — воскликнула та. С досадой отмахнулась от фонарика, а то рыбак подкрался совсем уж близко, с опаской не опуская ствол ружья. — Кончились игры! Усадьбу оборотни обложили! Штурмуют, собаки! Воспользовались моментом, пока в доме только тетя Дуся и соплячки остались. Так что сворачиваем охоту — идем воевать!

— Осмелели, значит?.. — Кот обвел поляну тяжелым взглядом. — Вы все слышали? Возвращаемся в усадьбу!

Со вздохом сожаления дамы-вампирши повиновались. Одна спустилась с высей, аккуратно поставив оробевшую добычу на твердую землю, его же попросила помочь снять с себя ремни от каскадерских креплений. Другая, «убитая», с кряхтением поднялась из своей снежной могилки, принялась отряхивать одежду и стирать горстями снега с рук краску цвета крови.

Девушка, похоже, больше всех обрадовалась возможности вернуться, рассчитывая вскоре отогреться. А мужчины стояли в растерянности, с недоверием переводя взгляды с помрачневшего парня на дамочек-вампирш.

— Угомонись уже! — презрительно бросила третья упыриха, оттолкнув направленный в лицо ультрафиолетовый фонарик. — У кого-то есть рация? Нужно оповестить остальные отряды.

— Я свяжусь со всеми, — кивнул Кот. — Идите вперед. Я догоню.

Вампирша пожала плечами, доверившись на слово. Укатила на снегоходе во тьму.

Две другие, озабоченно обсуждая новость, повели за собой людей.

Кот же не торопился включать рацию. Сжимал в побелевших пальцах черную коробочку, взвешивая важное решение. Такой шанс ему больше не подвернется. Одним ударом решить всё?

_________

Они еще сколько-то покрутились по лесу. Потом Юлий, наконец, объявил, что от погони сумели оторваться.

Соне уж было не до летающих упырих. От прыганья по кочкам у нее под горлом свернулся тугой клубок. Страх вытеснили два одинаково взаимоисключающих, но одинаково сильных ощущения: тошнота и голод. Причем от пережитого потрясения голод стал просто зверским. Поэтому она даже обрадовалась, когда машина чихнула, хрюкнула — и резко встала.

— Сломалась?

— Бензин кончился, — хлопнул ладонями по рулю Юлий.

Соня вздохнула с облегчением. Пусть ее съедят, но сидеть в машине она больше не может! Она распахнула дверцу и выбралась наружу. Забитые запахом бензина ноздри почуяли сладкую прохладу чистого воздуха, и малость полегчало. Боже, как же ее укачало!

— Нет ничего попить? — жалобно спросила она, обмахивая ладошкой отливающее зеленью лицо.

Обыскав салон, Юлий обнаружил лишь яркий подарочный пакет: две бутылки шампанского и пара кило мандаринов. При виде фруктов Соня вновь почувствовала приступ тошноты. Поэтому пришлось откупоривать шампанское. (Благо в бардачке нашелся штопор, а также три многопредметных складных ножа. Зачем тете Дусе такой запас открывашек, Соня ломать голову не стала.)

— Когда ты меня в прошлый раз похищал, запас продуктов был побогаче, — попеняла она с укором.

После глотка холодной кислой шипучки стало легче... Выходит, она всё-таки опохмелилась?! Какой позор!..

— Где мы? — спросила Соня.

Юлий огляделся, задумчиво разодрал мандарин.

— Черт, я где-то не туда свернул, — признался он, не моргнув глазом.

— Заблудились? — уныло уточнила она, опять прикладываясь к горлышку.

— Нет, я знаю это место. Тут недалеко есть домик лесничего.