Ещё находясь в Рухе (Панджшерское ущелье) я в свободные вечера брал гитару и что-то писал, напевал, что-то вроде небольших музыкальных зарисовок из жизни нашего полка, где-то это были лирические вещи, где-то с определенной долей иронии. Я даже в юношеских мечтах не представлял себя в качестве исполнителя, барда и т.д., кроме как офицером, боевым офицером, я не видел себя в ином качестве, но судьба распорядилась иначе. И так, вернёмся к моим музыкальным изыскам. Постепенно мои песни стали приобретать популярность, их стали записывать на кассеты и они уезжали вместе с нашими колонами из Панджшера в Баграм и Кабул, Чарикар и Пули-Хумри, уезжали вместе с «дембелями» и «заменщиками» в Союз.

Как рождались песни? Наверное, как-то само собой. Я никогда не ставил цель написать песню про тот или иной боевой эпизод, написать песню о саперах, разведчиках и т.д., всё это получалось как- то спонтанно: рождались первые строки, а потом рука, как будто её кто-то водил свыше, сама непроизвольно водила карандаш по вырванному из какой-то тетради листку.

Не знаю, что меня подталкивало на написание песен, по всей видимости атмосфера войны, непередаваемая грусть, тоска по дому, матери, и, естественно, суровая реальность войны с её потерями, искалеченными судьбами и душами… И скажу без ложной скромности, видимо это у меня неплохо получалось!

И вот ка к – то п р и ход и т в д и в и з и ю телефонограмма, что надо всех более или менее талантливых исполнителей, какие есть в дивизии, отправить к такому-то числу в Кабул, на прослушивание, там приехали телевизионщики с Первого канала, с ними музыкальный редактор канала, имя запомнил – Регина. Меня начинают искать, я в это время нахожусь в районе Пули- Хумри, сопровождал колону нашего полка. На Саланге весна: то капель, то метели, то солнечно, то моросящий дождь, переходящий в снег. Обратно наша колона двинется только через неделю. Приказ есть приказ, быть в Кабуде тогда-то. Принимаю решение добраться до Джаббаля (к ТОМУ времени мы вышли из Панджшера) на попутках. Короче говоря, пересек перевал, где с авторотой легендарного «полтинника», где с «Совтрансавто». Добрался до полка, переоделся, взял гитару и с нашей «броней» прибыл в Кабул. Там нас всех прослушали, потом были съемки на заставах возле Кабула. Тем, кого отобрали, а я был в их числе, сказали, что будет концерт глобальный в Москве, 8 мая 1988 года и все мы должны туда прибыть.

Я не буду описывать как мы летели, как не скрою приветливо нас встретила столица, как с нами серьезно занимались люди Первого канала, которые готовили этот фестиваль. Я впервые побывал в Останкино, где в тон-студии мы записывали фонограммы для концерта, там мне довелось увидеть кумира моей юности Андрея Макаревича! Там, чисто случайно, когда я шел с гитарой по коридору, меня пригласили в какой-то большой съемочный павильон и попросили спеть какую-нибудь душевную афганскую песню, без проблем спел. А в 1991 году вышел фильм «Белая ворона», где в кадре звучала моя песня, как говаривал комбат третьего горно-стрелкового батальона: «Мелочь, а приятно».

Как ни спеть своими однополчанам. Джаббаль-Ус-Сиранж. Лето 1988 год.

И так, концерт, огромный зал гостиницы «Орлёнок», вмещающий то ли три, то ли пять тысяч зрителей, со мною на сцене легенды афганской песни И. Морозов, группы «Голубые береты», «Каскад», песнями которых я заслушивался, еще будучи курсантом. Фестиваль назывался « О чем поют солдаты. Песни, рожденные на земле Афганистана». Зал переполнен, первые ряды – космонавты, генералы, Герои Советского Союза и прочие. Волнение ужасное, пока идёт подготовка, вышел в холл гостиницы, такая гнусная мыслишка в голове, где бы выпить грамм 100 коньяку, нашел ресторан, захожу в лифт, там в парадной форме стоит майор, Герой Советского Союза, спрашивает меня:

Откуда, брат?

Из Панджшера, товарищ майор. Познакомились, если мне не изменяет память, этим майором был Солуянов, учившийся тогда в Военной Академии имени М. Фрунзе. Как водится выпили бутылку коньяку и спустились в холл, я пошел готовиться к выступлению, а он в зрительный зал.

Концерт вел известный исполнитель афганской песни, автор таких известных песен, как «Ордена не продаются» и других. К тому же выпускник нашего военного училища Юрий Слатов. Кстати Юрий дал мне свою гитару, и на фестивале я пел живьем. Коротко говоря, выступили все очень достойно, зал регулярно «взрывался» апплодисментами.

После фестиваля каждому участнику, кто прибыл из Афганистана, дали отпуск на родину, на пять суток, капитан из Политуправления Министерства Обороны вручил каждому проездные документы до места назначения. Вот какие были времена, и Родина заботилась о своих солдатах. Первый канал транслировал весь пятичасовой концерт.

Когда я прилетел «за речку», в родном полку все поздравляли меня от командира полка до бойцов с достойным выступлением, оказывается, многие смотрели этот пятичасовой музыкальный марафон.

Особенно приятно было то, что ни один «дембель» или «заменщик» не уезжали в Союз без кассеты с моими песнями. Как правило, они приходили в мою комнату, ставили 2 – 3 двухкассетных магнитофона, естественно самогона пару бутылок, для голоса и я пел свои песни, впоследствии они как мне рассказывали, звучали из киосков в Ленинграде и в Тбилиси, Москве и Владивостоке и т. д. Признаюсь, что приятно ощущать, что кроме военных навыков, ты ещё обладаешь определенным даром нести людям что- то душевное, что-то заставляющее думать, жить, мечтать с помощью песни. Песня на самом деле на любой войне заставляла, пробуждала звучать какие- то душевные струны!

Встреча через 20 лет: Группа «Голубые береты» С. Яровой, Ю. Слатов, на сибирской земле.