Как обычно в нашей среде ходило множество слухов о выводе, как пойдем в Союз, колонной или «бортами» часть повезут? Всё решилось быстро и просто, по-армейски. В один из дней нас сняли с застав Саланга, на сутки заехали в Джаббаль, в родной полк, забрать вещи и потом колонной «пошли» на Баграмский аэродром. Мы все были грязные, пахнущие соляркой, потому что практически нормально помыться в течение месяца ни на Саланге, ни в Джаббале, возможности не было. Всё, прощай Афганистан!
13 февраля 1989 года, «борт» взлетел с баграмского аэродрома и взял курс на Термез. И вот в таком непрезентабельном виде мы прибыли. Нас на военном аэродроме встречали какие-то военные чины из штаба округа и Москвы. Вручали каждому часы «Полет» и пластинки афганских песен «Время выбрало нас» подарками от Министра обороны СССР. После этого привезли нас в какой-то палаточный городок, сказали, что здесь размещается наш полк. Не скажу, что Родина нас сильно ждала, в палатках земляной пол застелен досками, на кроватях постельное белье, печки «буржуйки», но нонсенс – дров нет. А на улице февраль месяц! Начали разбирать полы, топить печки, помыться так нигде и не смогли. Сказали, что наш полк расформирован, ждите получения всевозможных документов. Совместно с офицерами роты принимаем решение, пока здесь идет всевозможная возня с расформированием части, дней на пять улететь по домам. Так, как билеты в Термезе на самолёт до Ташкента взять просто нереально из-за массы прибывших на вывод войск людей. Мы решаем на одном из БТР нашей роты ехать в Душанбе. Как нам сказали, с билетами там нет проблем. Вещей у нас по чемодану, да плюс по двух кассетному магнитофону, мы же не прапорщики со всевозможных складов и не начальники служб снабжения. С трудом, но достали водки в дорогу. Не забывай, читатель, что это были безалкогольные горбачевские времена. Вечером прибыли в Душанбинский аэропорт, военных мало, какие-то альпинисты в зале ожидания поют бардовские песни, попросил гитару, спел несколько наших афганских песен, весь зал замер, а послушав начал аплодировать, но на просьбы «ещё, ещё спойте!», извиняемся и говорим, что билеты надо домой достать. В те времена именно достать! Думаем, где помыться, переодеться, короче в этих целях решили использовать мужской туалет аэропорта. Мылись под умывальниками, ухищрялись, как могли. Снимали и тут же бросали в туалете х/б, белье, которое за время пребывания в Саланге из светло-синего превратилось в бельё цвета хаки. Через час мы приобрели подобающий советскому офицеру вид, я одел свой «парадный» камуфляж, на котором блестели орден «Красной звезды» и медаль «За отвагу». Когда мы покинули туалет и вышли в зал ожидания, все взоры были направлены на нас. Мы не без гордости пошли к кассам, решать вопрос с билетами. Короче говоря, за билет мне пришлось отдать женские часы «Seiko», которые я вез маме, но зато мой рейс на Новосибирск улетал через пару часов. Ребята нашей роты тоже удачно взяли билеты, но с разным временем вылета. Игорь Микула, мой командир взвода, улетал на Киев только утром, но настроение у всех нас было приподнятое, всё решили с билетами.
Соответственно, пошли в ресторан, в аэропорту, там, невзирая на горбачевские постановления, было всё и даже армянский коньяк! Конечно, мы плотно «нагрузились» в кабаке спиртным, но лицо офицера – «афганца» не теряли.
Объявили мой рейс, ребята пошли меня провожать.
Не верится – я в Союзе! Я лечу домой обычным, гражданским самолетом. Разве это не маленькое человеческое счастье? Наверное, Афганистан научил нас ценить многие вещи, которые казались нам в Союзе, вне войны, банальными!
Стюардесса предлагает вино, выпиваю бокал, благодарю. Хорошо на душе. Засыпаю. Будит голос командира воздушного судна: «Товарищи, наш самолет совершил посадку в аэропорту города Новосибирска, температура за бортом минус 25 градусов!». Что-то непонятное твориться со мной, я готов без трапа спрыгнуть с самолёта на родную сибирскую землю, эмоции переполняют меня, это вообще непередаваемо! В Новосибирске девять утра, суббота, значит мама дома! В «камуфляже», в наградах, не взирая на мороз, бегу к такси.
Куда, командир? – спрашивает сонный, но вмиг сбросивший с себя сон, таксист.
Юго-Западный – отвечаю я и падаю в теплое такси.
Мелькает за окном машины родной утренний в морозной дымке Новосибирск. Вот, наконец, родная окраина, жилмассив, дом, открываю дверь подъезда, «взлетаю» на третий этаж, долго звоню в дверь. Мама открывает дверь, слёзы радости: «А я сегодня сон видела, что тебя в гробу привезли, рыдала во сне ужасно, в народе говорят, что сон вещий, значит живой приедешь..» Объятия, поцелуи, какая женщина может так ждать и верить – только МАТЬ! Я внимательно рассматриваю маму, спрашиваю: «Что с цветом волос, покрасилась что ли?». «Я ТЕБЯ ЖДАЛА, СЫН!» – после этих слов я понял, что моя сорока четырехлетняя мама просто поседела, ожидая с войны своего единственного сына! Я обнял её и зарыдал… Вот так закончился мой Афган, моя война.