Группа Бабенко осторожно въехала в деревню. Несмотря на их достаточно шумное продвижение по ней, редкое гавканье собак не нарушало покой местных жителей. У одной из изб стояли осёдланные кони.
— Скорее всего здесь передовой отряд расквартировался, — шепнул Бабенко подъехавший к нему Трубачёв.
— Вот мы сейчас это и узнаем, — также шёпотом ответил ему сотник. — За мной, спешились и арбалеты к бою.
Вышедшего не вовремя на крыльцо улана, Константин заколол ножом. Вчетвером, с Романом, Леной и Севкой, они ринулись внутрь избы, держа арбалеты наготове. Вот и горница. Здесь, на столе, громоздились захваченные у населения и уже пожаренные куры и поросёнок, стояло несколько бутылок с вином. Уланы в расстёгнутых мундирах вовсю горланили какие-то песни, со смехом перебивая друг друга.
Увидев казаков, они как по команде замолчали и оторопело уставились на непрошенных гостей.
— Всем поднять руки! — грозно и басом крикнула Лена, держа на прицеле французов.
— Господа! Попрошу не делать резких движений, — сказал Бабенко на французском. — Кто из вас старший по званию?
— Месье! А вы — любитель старинного оружия? — в свою очередь поинтересовался один из уланов, заинтригованный арбалетом, направленным на него.
— Здесь вопросы задаю я. Так кто из вас старший?
— Старший — майор Родро, он в соседней избе, а здесь только младшие чины, да я — су-лейтенант Ранье. К вашим услугам, месье.
— Месье Ранье! Попрошу вас пройтись со мной. Укажете дом, где расквартировался майор, а мои люди покараулят остальных.
— Вы в своём уме? С пятью арбалетами на дюжину прошедших не одну войну уланов? Проход узок, остальные Ваши люди здесь просто не поместятся, да и стрелять из такой штуки непросто. Пока вы будете перезаряжать их, мы вас в сабли!
Бабенко сделал резкое движение и выстрелил из арбалета в стену. Потом заученным жестом перезарядил оружие. Раздался щелчок, барабан провернулся и следующий арбалетный болт попал на ложе.
— Не советую шутить с нами, если конечно вам дорога жизнь.
— Месье! Какое чудесное оружие! — восторженно воскликнул французский офицер. — Клянусь, я бы купил у вас такой раритет! Заплачу золотом!
— Лейтенант! Личное оружие не продаётся. Следуйте за мной и не пытайтесь делать резких движений. Это вредно для здоровья, — он повернулся к группе, уже зашедшей в дом. — Полуяновы и Рудых! Смотрите в оба за остальными. Трубачёвы и Сальниковы — за мной!
— Слушаюсь, ваше бродь! — картинно козырнула сотнику Лена. — А ну, французское отродье! Руки вверх! Рома! Валера! Обойдите их с разных сторон.
— Лена! Ты и тут не утерпела покомандовать, да? — буркнул её супруг, но уже по-русски.
— Лена… Хелен… вы — мадемуазель?! — искренне удивился один из французов.
— Мадам, если вам будет угодно, — ухмыльнулась Полуянова.
— Мир окончательно сошёл с ума… против нас сражаются даже женщины… — проговорил тот же улан. — Мишель! Мой папа́ говорил мне, что у русских всё не так. Если у них в армии служат даже женщины, о какой победе над ними может идти речь?! А здесь мы наблюдаем женщину-разведчика.
Мишель сделал неуловимое движение рукой и быстро обнажил саблю. Но Лена была начеку. Она быстро выхватила метательный нож и ловко метнула его в плечо противнику.
— Я не намерена шутить с вами, канальи! — грозно проговорила она. — Ещё один такой демарш и я применю арбалет.
— Да-да, конечно, мадам, — не в меру разговорчивый улан потряс поднятыми руками перед собой. — Обещаю, что больше не будет провокаций. Я уже вижу, что с вашим отрядом шутки плохи.
Бабенко вёл впереди себя пленённого француза, когда их догнали остальные участники рейда. Корнет приблизился первым.
— Куда ты его ведёшь?
— Обещал показать избу с начальством, ваше бродь.
— А лейтенант тебе уже не чин? — ухмыльнулся Еремеев.
— Зачем нам лейтенант, когда у них целый майор имеется?
— Дело говоришь, сотник. Хотя, какой ты сотник — вернёмся в расположение нашего отряда, расскажешь всю правду.
— Воля ваша.
Они добрались до дома, где остановился майор. Корнет первым рванулся в дом, на ходу доставая пистолет. Но неожиданности не получилось. Француз то ли в окно увидел необычную делегацию, то ли чутьё подсказало ему об опасности, но когда корнет рванул на себя дверь, его встретил выстрел. Он так и упал с простреленной грудью и удивлением на лице. А дальше произошло неожиданное. Майор выхватил из-за пазухи настоящий наган.
— Тках! Тках! — две пули из него попали в хорунжия и ещё одного казака — Калиту.
В ответ Бабенко вскинул арбалет и выстрелил в плечо французу. Арбалетный болт прошёл навылет, полностью обездвижив руку. Вскрикнув, майор выпустил оружие из руки и обхватил её здоровой.
— Сева! Держи его на прицеле, — отдав распоряжение Трубачёву, сотник привычным движением обыскал француза. За тканью что-то хрустнуло и Константин стал расстёгивать верхние пуговицы мундира майора.
Несмотря на серьёзное ранение, Родро попытался воспротивиться обыску и изъятию какого-то важного документа.
— Не двигаться! — резко вскрикнул Бабенко, видя что майор занервничал.
Сотник аккуратно просунул руку за обшлаг мундира и извлёк пакет, скреплённый сургучной печатью. Ловко вскрыв её, он углубился в чтение.
— Проклятье! — зарычал француз. — Вы даже не понимаете, куда влезли! Теперь вам точно не уйти живыми!
За дверью послышался шорох. Француз быстро скосил взгляд на дверь и сделал вид, что ничего не произошло, однако Бабенко был начеку.
— Серёжа! Быстро посмотри, кто там ещё. Возьми наган и не церемонься, если что.
— Франсуа, атонсьён! — выкрикнул майор, но было уже поздно.
Сальников резко открыл дверь и перекатом ввалился внутрь. Невидимый противник выстрелил из нагана, но попал в дверной косяк. В ответ Сергей выстрелил тому в грудь. Незнакомец, одетый в плащ с длинным капюшоном, упал. Сальников быстро обезоружил его и осмотрел.
— Готов! — доложил он Бабенко.
— Топорно работаешь, Серёжа. Надо было только ранить его.
— Живым он в плен бы не сдался, — скривился в ухмылке француз.
— А грамотка-то занятная, — Бабенко поднял глаза на майора. — Шифр изволите применять?
— Не я. Вы же видите от кого эта депеша.
— «Начальник оперативного штаба Великой французской армии — маршал Бертье» — вслух прочитал надпись на конверте сотник. — «Командиру Рубикона, майору Родро. Секретно.
— Рубикон или «Рубикон»?
— Не понимаю, о чём вы, месье.
— А вот я очень хорошо понимаю, Родро. «Рубикон» — полувоенная организация во Франции XXI века. Активно сотрудничает с НАТО и стремится поддерживать националистические организации во всём мире.
— Вы тоже оттуда? — француз ошарашено воззрился на сотника. — Теперь мне понятна спецназовская подготовка вашего сотрудника, профессионально устранившего Франсуа.
— Могу предположить, месье Родро, что «Рубикон» послал вашу группу ликвидировать светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова-Голенищева. Возможно, вам было поручено возглавить сию мерзкую авантюру. Но теперь она вряд ли удастся и главное — мы точно знаем, что ожидать от вашей организации и примем меры, — Константин углубился в чтение. — Какая интересная информация! А вот шифр примитивный, декодируется без применения сложных алгоритмов. Читаю прямо с листа.
Это послание дорогого стоит. Как ему обрадуются в ставке Русской армии, вы даже не представляете. Да, я был прав: вы — организатор покушения на его светлость. Ну, что ж — Praemonitus − praemunitus.
— Вы и латынь знаете? Похвально! Но это вам не поможет! Наши люди уберут любого на своём пути! — горделиво воскликнул Родро. — Вы просто не знаете уровень подготовки наших боевиков!
— А вы не знаете наш, — парировал ему Бабенко.
— Как вы поступите со мной? — поинтересовался француз.
— А как бы вы поступили на моём месте? — Константин пристально посмотрел ему в глаза.
— Проклятье! Как же я жалею, что мне самому не удастся посмотреть на триумф моих людей.
— Селяви, месье Родро. Да и не получится у них ничего. Уж я об этом позабочусь.
Когда Бабенко с половиной группы вышел из дома, его уже ждали Верёвки и Березин.
— Ваше, бродь! Убиенных погрузили на лошади, — доложил Верёвкин. — Теперича вы за старшого. Какие будут приказания?
— Благодарю за службу, казачки! У меня в руках пакет первостепенной важности. Не доставить его к полковнику будет в высшей степени конфузия. Сейчас заберём остальных вон в той избе, — показал он рукой — и сразу в обратный путь.
Они быстро добрались до дома, где находились пленённые уланы.
— Ну, как тут дела? — поинтересовался Бабенко, когда вошёл в избу.
— Нормально всё, Константин Сергеевич, — проговорила Лена, не сводя глаз с пленных — а у вас?
— Плохо дело: погибли корнет, хорунжий и ещё один казак. Боюсь, нам не поверят, что это не наших рук дело.
— Почему?
— Во-первых, новенькие мы в отряде. Во-вторых, Лена, потому что мне удалось добыть такую информацию от майора, что путь нам прямиком в ставку Кутузова.
— А сам майор?
— Не рискнул я его везти с собой. Хоть он и был тяжело ранен в плечо, да только сдаётся мне, что его люди где-то здесь. И неизвестно, когда они планируют покушение на Михаила Илларионовича. Можем и сами до Кудашева не добраться.
— А если мы этих — кивнула она на пленённых уланов, — с собой приведём? Такой отряд противника захватить — не шутка.
— А вот это мысль, Полуянова! Молодец!
— Стараемся, ваше благородие, — съязвила девушка.
— Ну и языкастая ты, Лена. Вот тебе и вести колонну пленных, а муж поможет.
— А мы пешком их не поведём, — сказал Роман, что-то обдумывая на ходу. — Есть мысль связать им руки и сёдла у лошадей — так и пойдут караваном. За ночь обратно дойдём.
— Муж и жена — одна сатана, — ухмыльнувшись, Бабенко ответил им пословицей. — Даже мозги у вас работают одинаково.
* * *
Ночью пошёл дождь и дороги раскисли. Копыта лошадей скользили по чавкающей грязи и Лене с Романом пришлось постоянно контролировать необычный караван, чтобы кто-то поскользнувшись не упал и не потянул за собой остальных. К рассвету они добрались до Акитово. С трудом преодолев брод, они вышли на нашу территорию и прибавили в скорости.
У самого Кирилово их встретил казачий разъезд. Старшим оказался тот самый Михей, повздоривший с Леной в первый день их пребывания в лагере казаков.
— Кто ж столько французов пленил-то? — удивился тот.
— А тож ты не догадываешься? — буркнул ему Роман.
— Да, паря, не известно, кто у вас в семье за старшого! — захохотал Михей.
— Он и старшой, — нахмурила брови Лена и, приблизившись на коне к мужу, перекинулась через седло и с жаром поцеловала его. — А я только послушание беру. Скажет в горящую избу войти — войду и не моргну глазом. Да и коня на скаку остановлю! Э-гей-гей, французишки! Что встали, как вкопанные? А то вот я вас!
Подстегнув нагайкой первую лошадь, она заставила караван продолжить движение.
— Не обессудь, паря, но быть ей малым, но начальником. Есть в ней такое… командирское.
— Не ты первым замечаешь, Михей. Только вот как полковник отреагирует теперь на женщину в его отряде…
— Да, задача… — почесал затылок старший разъезда. — Ничего, даст бог пронесёт.
К избе полковника Кудашева стекался народ. Ещё бы! Дюжину пленных французских уланов на лошадях вёл молодой казачок, лихо орудуя нагайкой! Вот и крыльцо. На него из избы выскочил адъютант полковника и через пару минут вышел сам Кудашев.
— Изрядно! — воскликнул он. — Кто таков? Назовись!
— Казак, из пластунов я, — стараясь придать мужской тембр голоса, сказала Лена.
— Сотник! Он самолично пленил этих? — обратился он к Бабенко.
— Так точно, ваше высокоблагородие! — подтвердил Константин.
— Карякин!
— Тут я, ваше высокобродь! — выскочил из группы казаков подъесаул.
— Готовь погоны подхорунжия казачку. Заслужил!
— Господин полковник! Ваше высокоблагородие… — растерялся Карякин, зная кто на самом деле этот «казачок».
— Что такое, подъесаул? Чего с лица сомлел? А где корнет и хорунжий? Сотник! Доложи, раз их нет.
— Попали в деревню затемно. Сперва этих пленили, а потом решили взять майора, что расквартирован был в другой избе. Ну, корнет немного поспешил и нарвался на пулю. А следом Степан и Калита. В перестрелке майор погиб. Взят трофеем важный пакет. Только… ваше высокоблагородие… мне бы с вами с глазу на глаз переговорить…
— Хорошо, голубчик, ступай в избу, — Кудашев повернулся к подъесаулу. — Карякин! Ты оглох, что ли? Где погоны для нового подхорунжия? Главным у пластунов теперь станет Бабенко, а его помощником вот этот бравый казак.
— Ваше высокоблагородие… — у Карякина на лице проступил пот. — Не казак это…
— Не понял. А кто же тогда?
— Казачка я, ваше высокоблагородие! — Лена лихо сняла папаху и спрятанные в ней волосы обволокли мундир. — Упросила мужа взять с собой на войну.
— Что-о-о?!
— А если рука тверда, орлиный глаз и в душе огонь? Почему нет, ваше высокоблагородие?
— Ваше высокоблагородие, — к Карякину вернулся дар речи. — Она вчерась с Михеем на шашках дралась у колодца…
— И кто кого? — усмехнулся Кудашев.
— Да ить… она его чуть не зарубила…
— Михея? Она? Да ты часом не пьян?!
— Святой крест, ваше высокоблагородие! — перекрестился Карякин.
— Ну и задали вы мне задачу… зовут-то тебя как, казачка? — спросил у Полуяновой полковник.
— Елена Полуянова, ваше высокоблагородие. Донские мы с супругом.
— Сказать Платову — не поверит! А и пусть не верит! Пущай у меня казачка будет в пластунах! Да в командирах! Дюжину уланов пленить — сие вам не шутка! Во! Учитесь, казаки! Подъесаул! Мой приказ остаётся в силе — выдать сему воину погоны подхорунжия!
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — отдал честь Карякин и, повернувшись к Лене, скомандовал — За мной!
— Ну, говори, сотник, — велел Кудашев Бабенко, когда они оказались в избе.
— Ваше высокоблагородие, велите адъютанту выйти. Дело больно серьёзное.
— Серьёзное, говоришь… да и говор у тебя явно не казацкий… ладно, корнет, выйди, — когда адъютант покинул избу, полковник посмотрел внимательным взглядом на Бабенко. — Говори всё, без утайки.
— По-русски или по-французски? Хотя второй плоховато знаю. Недоучили меня.
— Кто учил?
— Сейчас не это важно. Вы — Кудашев Николай Данилович. Князь, из татарского рода Кудашевых. Начали военную службу 30 января 1801-го года унтер-офицером. Принимали участие в кампании 1805-го года, включая Аустерлицкое сражение. 1 февраля 1806-го года произведены в поручики. В 1807-м году отличились в боях под Гейльсбергом. За боевые действия в русско-шведской войне 1808–1809 годов были назначены адъютантом к цесаревичу Константину Павловичу. Награждёны 15 февраля 1809-го года орденом Святого Георгия 4-го класса, за номером 929. 13 октября 1811-го года вам было присвоено звание полковника.
— Изрядно знаете мою биографию, только как сие относится к делу?
— Прошу дать мне закончить. Так вот, после начала войны вы состояли при штабе своего тестя — великого князя Михаила Илларионовича Кутузова. Участвовали в Бородинском сражении. В начале сентября были назначены командиром армейского партизанского отряда. Но сие не конец, господин полковник! — поднял указательный палец Бабенко. — Затем вы будете участвовать в преследовании отступающей французской армии, в составе корпуса генерала Платова. В ноябре 1812-го отличитесь в боях при Красном. 26 декабря вам будет присвоено звание генерал-майора. В 1813-м генерал-майор Кудашев командовал кавалерийским отрядом. Награждён 25 марта 1813-го года орденом Святого Георгия 3-го класса за номером 281.
— Что вы сказали, сударь? — ошарашенный полковник пару минут взирал на спокойного и улыбающегося сотника. Наконец к Кудашеву вернулся дар речи. — Потрудитесь объяснить мне всё вышесказанное вами. Кстати, как вас по имени-отчеству?
— Константин Сергеевич.
— Ну, извольте объясниться, Константин Сергеевич. Откуда у вас сия преинтереснейшая информация? Или волхв вы?
— Хуже, Николай Дмитриевич. Для начала я покажу вам трофейное письмо, — он протянул вскрытый пакет полковнику. — Оно зашифровано. Ключ к шифру — три через три, то есть каждая четвёртая, пятая и шестая написанные буквы лишние.
Тот взял его, развернул и стал читать. Минут пять в избе было тихо. Наконец, он свернул его и внимательно посмотрел на сотника.
— За первую часть письма я произвожу вас в подъесаулы. Это сведения такой важности! Даже не первостепенные, а … у меня слов нет — возможно, это изменит ход войны с Наполеоном. Нужно сейчас же отправить гонца в ставку князя Кутузова!
— Простите великодушно, что перебиваю вас, ваше высокоблагородие, но могу кратко объяснить вам вторую часть этого таинственного письма. Время не терпит.
— А вы знаете, о чём там написано?
— Вы наверняка не можете понять, что за такая тайная организация со зловещим названием «Рубикон»?
— Замыслы против царя? — попытался угадать Кудашев.
— Никак нет. Этой организации в вашем времени нет. Она родится только в двадцать первом веке, откуда прибыли и мы. Вся группа.
— Даже так? Впрочем, я не удивлён, не сильно удивлён. Раз те прибыли, то вы — в противовес им. Да и дешифровать на ходу незнакомый шифр — дорогого стоит. Так для чего вы прибыли, позвольте вас спросить?
— Чтобы ликвидировать покушение на вашего тестя. Последствия сего действа будут губительны не только для нынешней военной компании, а и для всего русского воинства. Катастрофические последствия, князь. Без него у России не будет победы над французами.
— Но мы одержим викторию над Наполеоном?
— Безусловно. Более того, с этого великого поражения Великой французской армии, Наполеон, как политик, потерпит окончательное фиаско. И через несколько лет потеряет трон.
— Это… уму непостижимо! Господи! Вы у меня камень с души сняли! Но как, как мы можем помешать сему злому намерению от французов из грядущего?
— На некоторое время Михаил Илларионович должен допустить до себя трёх помощниц по хозяйству.
— Кто они такие?
— Одну из них вы только что произвели в подхорунжии. Об остальных в моей группе даже не догадывались.
— Так у меня в отряде три казачки?! — удивился Кудашев.
— Скажем — три пластуна в девичьем обличье. Они будут одеты в обычное женское платье, присмотрят за хозяйством и в нужную минуту придут на помощь великому князю. А их мужья будут страховать снаружи — нести скрытный караул.
— Константин Сергеевич, голубчик! Вас послало само Провидение! Ей-богу!
— Господин полковник! Нужно немедля ехать в ставку светлейшего князя! Промедление смерти подобно!
— Вы правы! Едемте! Я сейчас распоряжусь приготовить экипаж. Неделю назад взял трофеем у французов.
— Девушки сразу переоденутся в платья и только так прибудут в ставку. Дабы никто не заподозрил их в принадлежности к вашему отряду. Обычные деревенские девицы — мало ли таких на свете.
— Хитро! Что ж, отдавайте приказание своим людям и в путь.
* * *
Вот уже с полчаса внутри экипажа ехало четыре человека. Полковник Кудашев вёл непринуждённую беседу с тремя прекрасными девушками, на которых возлагалась ответственная миссия: спасти самого светлейшего князя — Михаила Илларионовича Кутузова. Беседа текла во взаимовыгодном русле: девушки расспрашивали полковника о мелочах, свойственных полководцу, взамен рассказывая о быте в грядущем.
Кудашев был несказанно удивлён разными механизмами, появившимися в будущем и историей развития России. Его возмутило отречение Николая II от трона и повергли в уныние две войны: одна с Японией, закончившаяся полным поражением России, другая — с Германией в 1914-м, а также насыщенный 1917-й год, положивший начало Гражданской войне. Но стоило ему услышать о второй Отечественной войне с Германией, жертвах, которые она принесла народам Европы и нашему государству, как он сжал кулаки.
— Никогда не любил пруссаков! Подумать только — они пойдут по стопам Наполеона!
— Ваше высокоблагородие, у пруссаков появится очень умный политический и военный деятель — Отто фон Бисмарк, который скажет крылатую фразу: «Никогда не хотите на восток — там живёт дикий, но очень дружный народ. Русского убить — полдела, его ещё и повалить нужно!» — заметила Ольга.
— А вы, мадам, очень образованны, да и с французским у вас обстоит дело чуть лучше, чем у остальных. Уж простите меня за столь бестактное сравнение, — учтиво кивнул он Вале и Лене.
— Ольга у нас гуманитарий, — улыбнулась Лена — я больше по воинской специальности, а Валя — медикус.
— Позвольте полюбопытствовать, Ольга, какое образование вы получили?
— Скажем так — не то, которое бы хотела, но в рамках полученного — самым тщательным образом.
— Похвально. Ну, раз вы хороший гуманитарий, то владеете историей, так?
— Вопрос с подвохом, князь.
— Не скрою. Меня интересует, что ожидает мою семью в грядущем. В нашей беседе мы как-то не коснулись этого вопроса.
— Господин полковник! Нам запрещено касаться этого вопроса, как и дат смерти отдельно взятых политических фигур в вашем времени. Самым категоричнейшим образом. Прошу вас, не заставляйте нас нарушать данное нами слово.
— Нет-нет, простите мне мою назойливость, дамы! У меня и в мыслях не было доставить вам какие-либо неприятности! Просто то, что вы рассказываете одновременно интересно и волнующе! В хорошем да и в плохом смысле тоже. Бог мой, как же всё сложно и трагично в этом мире… сколько всего испытала Россия и сколько ещё ей придётся вытерпеть… но! Тем не менее, я должен с гордостью признать, что наши потомки не осрамили честь русских воинов, честь русского человека, коему не безразлична судьба Родины!