Берлин. 3 сентября 1941 года.
Совершенно секретно.
Рейхсфюреру СС Г. Гимлеру
Рапорт
2 сентября, при проведении операции «Воздушные качели», погибли пилотная группа капитана Вартера и агент «Опоссум». Косвенные данные из других донесений наших агентов показывают на прибытие объекта «Шахерезада» в Москву. При отсутствии возможности переправить объект через границу, прошу разрешение на ликвидацию «Шахерезады».
Штандартенфюрер СС В. Вюст
* * *
Москва. 3 сентября 1941 года. 18 часов 35 минут
Только что от Берии. Лаврентий Павлович «прихватизировал» нашу семью для беседы сразу после разговора со Сталиным. Сначала нас отвели снова в буфет, где уже мы плотно пообедали, потом дал привести себя в порядок. Настёну определили к какой-то даме, которая представилась начальником культпросветработы и возжелала проверить познания моей дочери. Понимая «откуда дует ветер», я не препятствовала этому. А дальше был достаточно долгий разговор на темы истории, технического прогресса и настроения в нашем обществе. К чести моего мужа он держался молодцом, лишь временами удивлённо посматривая на меня. Уже в конце нашей беседы Берия попросил показать мои новинки технического прогресса. Самый большой фурор на обоих мужчин произвёл мой ноутбук. Лаврентий Павлович просмотрел электронные материалы по нескольким разработкам оружия, кое-какие наработки в науке и технике и обойдя стол, сел на своё место.
— Товарищ Асташёва! Мне хватило того, что я сейчас увидел. Не буду вдаваться в дальнейшее углубленное изучение всего материала, пусть этим займутся специалисты. Как вы планируете их достать из вашего аппарата?
— Думаю, товарищ Берия, что у нас есть два варианта.
— Какие?
— Либо переписывать с экрана, но это долго и зарядки батарей питания может не хватить на время тиражирования одного раздела. Да и как быть с рисунками? На мой взгляд, правильнее будет перефотографировать документы. Нужен человек, который в совершенстве владеет искусством фотографии.
— А вы сами умеете фотографировать?
— Никак нет. В нашем мире это делается с помощью других устройств. Никаких плёнок.
— Интересно…
Беру смартфон, включаю и дожидаюсь его загрузки. Затем активирую камеру и фотографирую сначала мужа, а потом с разрешения самого Берии уже его самого. Подношу смарт к наркому и с довольной физиономией демонстрирую технический прогресс моего мира. Берия в шоке. Первый раз вижу его таким. Куда делась спесь и нарочито менторский тон.
— А как их тиражировать?
— В нашем мире есть специальные печатающие устройства. С одного снимка можно сделать хоть тысячу копий.
— Охотно верю вам, товарищ Асташёва. Хорошо. Послезавтра я приглашу доверенного фотографа. Вы с ним поработаете над удобным ракурсом фотосъёмки, и думаю, что к концу месяца нужно организовать совещания по разным направлениям науки и техники. А теперь, капитан, — это уже моему мужу — хочу тебе сказать пару слов. С сегодняшнего дня ты стал не только мужем этой прекрасной девушки (опа! Лаврентий Павлович, ты что, «запал» на меня?!), ты теперь сторожевой пёс, её ангел-хранитель. Охрана — это хорошо, но муж-осназовец намного лучше. Твоя жена теперь главное твоё задание. Её знания стоят целой нашей армии. Ты всё понял?
— Так точно, товарищ Берия. А как же майор Ломов?
— Кто Ломов и кто ты, а? Сколько тебе понадобится времени, чтобы нейтрализовать его?
— Минуту, может чуть больше.
— Вот! Завтра же приказом по наркомату ты переходишь в начальники охраны объекта «Искра». Ни один волосок, слышишь, НИ ОДИН не должен упасть с её головы и попасть в руки врага. Даже в душ будешь ходить вместе с ней.
— Есть, товарищ нарком!
— Всё, молодожёны, можете быть свободны.
— Есть! — в унисон отвечаем мы и дружно ретируемся из кабинета Лаврентия Павловича, однако у самой двери он окликает меня.
— Товарищ старший майор!
Ага! Значит, моё новое звание УЖЕ вступило в силу!
— Пожалуйста, аккуратнее исполняйте свои супружеские обязанности. В нынешней серьёзной для страны обстановке и при вашем напряжённом графике работы, возможная беременность будет мешать вам.
Вот так вот. Ни больше, ни меньше. Хотя чего я удивляюсь: в этом мире общие интересы были, есть и будут намного важнее личных.
— Есть, товарищ нарком.
— Вы свободны, — поворачиваюсь на каблуках и выхожу.
В приёмной сидят мой муж с уже вернувшейся дочкой, Выхов и Ломов, который собрался уже уходить.
— Анастасия Олеговна! Вас ждут снова в спецателье, — капитан даёт понять, что трудовой день ещё не закончен.
— Хорошо, но мне нужно заехать в гостиницу и забрать кое-что из моих вещей.
— После ателье ваша семья убывает на предоставленную вам квартиру. Так что все вещи в автомобиле у парадного входа, товарищ старший майор.
Вот только не надо делать такую морду, Коля! Чё, завидки берут?!
— Николай, а к чему такой тон? Ты друг моего мужа и я не твой непосредственный начальник, так что расслабься. Или за время нашего визита к товарищам наркому и Верховному Главнокомандующему всё изменилось?
— Никак нет, Анастасия Олеговна, просто я думал, что ваше новое звание…
— Вот когда ты мне понадобишься по работе, вот тогда будем говорить официально. Договорились? — подмигиваю я ему. Фёдор приободряется.
А-а-а, да тут сговор за моей спиной.
— Так…
Вскидываю на него глаза и капитан сразу же исправляется
— … договорились.
Пока едем, занимаюсь разбором того, что осталось в наличии. Приготавливаю камуфляж, ботинки, кепи. Хочу озадачить швей и заодно сделать подарок мужу.
— А где, кстати, Мария Ивановна?
Не хватало, чтобы её отправили куда-то.
— Она уже на новой квартире, — успокаивает меня Выхов.
Наконец, мы на месте. Машина заезжает внутрь дворика и у чёрного хода нас встречает заведующая.
— Здравствуйте ещё раз, товарищ… старший майор. Прошу наверх.
Заходим к ней в кабинет. Рассаживаемся на стулья.
— Мне поступило указание подготовить для вас новую форму и красивое платье для предстоящего торжества. Всё готово.
— Большое спасибо. Скажите, а можно сделать заказ на кое-какое обмундирование? Если надо я заплачум.
— У нас есть указание сверху, что вы, как порученец товарища Сталина, обслуживаетесь за государственный счёт.
Вот так вот. Не хило! Но не будем наглеть.
— Мне нужно скопировать эту одежду. Если нет возможности повторить в точности расцветку, то приблизьте её к тёмно-зелёной, с сохранением всех мелочей и покроя, — выкладываю свой комплект камуфляжа — раз всё это за государственный счёт, то размеры будут такие: товарищу Сталину, товарищу Берии, на моего мужа, дочери и товарищу Выхову.
Не икай от волнения, Коля, мне не жалко.
— А с обувью как? Есть возможность сделать копии? Пусть не точно такие же, но максимально похожие и, главное, надёжные.
— Безусловно, но на это потребуется время.
— Учтите, что все вещи идут под грифом секретности, вы меня понимаете?
— Конечно. Поэтому мы не простое ателье, а специализированное.
Так, презенты руководству будут, Выхов, как свидетель, получит тоже. А вот тем, кто приедет на встречу — облом петрович. Ну, ничего, кому надо — закажут позднее.
— Прошу оставить выкройки на будущее. Возможно, кое-кто из военачальников захочет сделать себе заказ. И ещё: мне нужен один образец военного обмундирования. Я могу лишь нарисовать, а вот какие там допуски-припуски, к сожалению, не знаю.
— Пожалуйста, вот вам карандаш и бумага, — женщина подаёт их мне и я начинаю рисовать.
Через пару минут, Фёдор заинтересовывается моими художествами и с любопытством смотрит на эскиз будущей разгрузки.
— Настя, а что это такое?
— Федя, это называется «разгрузка». Все обоймы для автоматов, как ППШ, так и ППС или «шмайссера» могут укладываться в неё. Я рисую с учётом обоих типов оружия, плюс ко всему кармашки для трёх-четырёх «лимонок» и по бокам для индивидуальных медицинских пакетов.
— Это вы сами придумали? — любопытство заведующей ателье берёт верх над субординацией.
— Простите, но это закрытая информация.
— Извините, — щёки женщины сразу стали пунцовыми. — К какому сроку это обмундирование понадобится?
— Буду вам очень благодарна, если оно будет готово к 13–00 завтрашнего дня.
— Мы постараемся, — заведующая снимает трубку телефона. — Аня! Бери Олю и Свету и срочно ко мне.
* * *
Москва. 3 сентября 1941 года. 22 часа 00 минут.
Выхов проводил нас до самой квартиры. Несмотря на отнекивания, мы почти силком затащили его внутрь. В квартире по-домашнему пахло жареной картошкой.
Господи! Как же я по ней соскучилась! Ещё бы солёных огурчиков или грибочков!
И это не то, о чём вы подумали, просто я их очень люблю. Бэ!
Праздничный стол был накрыт, насколько позволяло спецснабжение. Здесь было всё: маринованные грибы, огурцы с помидорами, селёдка, сыр, колбаса, красное вино и даже бутылка шампанского и дыня!
— Видимо, Лаврентий Павлович решил поделиться содержимым своего холодильника.
— Анастасия Олеговна, я этого не слышал, но вы, в принципе правы, — ухмыльнулся Николай.
— Тогда не будем терять время. Всем мыть руки и за стол.
— Так точно, товарищ старший майор госбезопасности! — дружно козырнули оба капитана.
— И ты, Брут? — со злой усмешкой обращаюсь к мужу. Он изменяется в лице.
Стоп, Настя, ты же обещала мужу не применять звание дома. Полной назад!
Похожу к нему и с чувством целую.
Сразу заулыбался, покраснел. Ишь, глазки-то забегали: небось, про брачную ночь вспомнил. Ладно, устрою её тебе сегодня по высшему разряду.
Дочь быстро поужинала и вместе с бабой Машей ушла в детскую. Остались лишь «три тополя на Плющихе».
— Настя, а что за одежду ты там решила размножить?
— Феденька, это называется ландшафтно-маскирующая одежда или камуфляж. Тебе ли этого не знать: у тебя, наверное, весь осназ в такой ходит.
— В такой точно нет, — муж хрустит огурцом — но я бы не отказался.
— Вот и получишь завтра на празднике. И Николай, кстати, тоже.
— Спасибо, Анастасия Олеговна…
— Коля! Хватит уже мне выкать и обращаться в кругу друзей, как к старой бабке!
— Ладно-ладно, договорились. Хочу сделать комплимент твоей жене, товарищ Асташёв. Ревновать не будешь?
— Нет.
— Так вот, Анастасия… твоя мысль, насчёт подарков высшему руководству, есть очень тонкий политический ход.
— Спасибо за поддержку, а теперь, мальчики, подскажите мне, где можно найти хорошего гитариста или баяниста?
— Ты что задумала? — Фёдор посмотрел на меня с нескрываемым любопытством.
— Хочу преподнести руководству страны пару песен из нашего мира. Сразу скажу — автор не я. И со своей стороны постараюсь, чтобы их на меня не записывали. У меня есть нормальная человеческая совесть, и так с напалмом нехорошо получилось…
— Да, напалм записали на тебя, Анастасия, — подтвердил Выхов — даже премию дадут. Знаю, что Лаврентий Павлович даже слушать никого не захотел.
— Сколько бы там не начислили, всё отдам в детский дом.
— Пять тысяч рублей?!
— Николай, да хоть миллион! Не моё это изобретение, да и детям такие деньги тоже не помешают!
— А ты, Федя, что скажешь? — Выхов явно что-то знает, но прикалывается.
— Муж и жена — одна сатана, — сказав эти слова, муж ласково целует меня в щёку.
— Ты стал верующим? — Николай удивлённо поднимает брови.
— Это старинная русская поговорка. Коля! И перестань провоцировать! А то… короче, ты один, а нас теперь двое, да ещё оба осназовца, — заступаюсь за мужа.
— Сдаюсь! — картинно поднимает он руки. — А насчёт гитариста или баяниста — так это к Стёпе.
— Точно! — подтверждает мой муж. — У меня просто из головы вылетело! Он отлично играет на гитаре, да и с баяном неплохо управляется!
— Я тут, пока мы разувались, в прихожей телефон видела. Звони ему прямо сейчас и приглашай.
— А что скажет товарищ Сталин?
— А товарищ Сталин сказал, что прибудут близкие друзья. Мы с тобой, Коля и Степан. Он теперь, скорее всего, станет вместо тебя командиром, так?
— Думаю да.
— Командир наркомовского осназа есть лицо приближённое. Или я не права?
— Да Федя, чувствуется хватка разведчика — Анастасии Олеговны. Ты только подумал, а она уже несколько ходов вперёд проиграла. И ведь не придерёшься.
— Кстати, дорогой мой и любимый супруг, с послезавтра начнём с утра твою профессиональную переподготовку.
— В шмышле? — почти полностью набив рот картошкой и грибами прожамкал мой муж.
— В смысле обучения тебя спецтехнике точечного боя. Чтобы вырубал противника одним тычком.
— А мне можно? — интересуется Выхов.
— Извини, Коля, но некоторые точки находятся в паху и даже внизу живота, так что… — картинно развожу руками.
На понт тебя, взяла, Коля, уж звиняй. Эта техника рукопашного боя, без указания руководства, будет только семейной.
— Везёт же тебе, Федя. И жена-красавица, и боевое искусство профессионала в придачу.
— Она моё проходила в своём времени, теперь со мной другими наработками поделится.
Браво, Феденька, ты делаешь успехи! Всё правильно по полочкам разложил.
— Так, молодожёны, время позднее, завтра трудный день, я отправляюсь домой, а вам — совет да любовь!
А самого жаба давит! Ы-ы-ы. Завидует он Фёдору.
В прихожей скрипнула дверь, потом Фёдор поднял трубку и попросил соединить его с Центром осназа. Через несколько минут он поговорил со Степаном и пригласил того к нам на свадьбу, указав в качестве рандеву нашу квартиру.
— Ну что? — плотоядно улыбаясь, спросил он, вернувшись на кухню.
— Ты первый в душ, а потом в спальню и не подглядывать!
— Как скажешь.
Пробыл он в душе недолго и скоро завернутый в полотенце проследовал в нашу комнату. Я быстро рванула к баулу в прихожую, вытащила оттуда мое модное бельё и продефилировала в душ. Конечно, плескалась я чуть дольше мужа, но решила его не дразнить и, переодевшись в стринги и декольтированный бюстгальтер, бесшумной походкой пошла в спальню.
Видели бы вы глаза моего мужа, когда он увидел меня в таком наряде. Это что-то! В общем, море эмоций и скрип кровати на половину ночи нам был обеспечен.