Берлин. 3 сентября 1941 года.

Совершенно секретно.

Рейхсфюреру СС Г. Гимлеру

Рапорт

2 сентября, при проведении операции «Воздушные качели», погибли пилотная группа капитана Вартера и агент «Опоссум». Косвенные данные из других донесений наших агентов показывают на прибытие объекта «Шахерезада» в Москву. При отсутствии возможности переправить объект через границу, прошу разрешение на ликвидацию «Шахерезады».

Штандартенфюрер СС В. Вюст

* * *

Москва. 3 сентября 1941 года. 18 часов 35 минут

Только что от Берии. Лаврентий Павлович «прихватизировал» нашу семью для беседы сразу после разговора со Сталиным. Сначала нас отвели снова в буфет, где уже мы плотно пообедали, потом дал привести себя в порядок. Настёну определили к какой-то даме, которая представилась начальником культпросветработы и возжелала проверить познания моей дочери. Понимая «откуда дует ветер», я не препятствовала этому. А дальше был достаточно долгий разговор на темы истории, технического прогресса и настроения в нашем обществе. К чести моего мужа он держался молодцом, лишь временами удивлённо посматривая на меня. Уже в конце нашей беседы Берия попросил показать мои новинки технического прогресса. Самый большой фурор на обоих мужчин произвёл мой ноутбук. Лаврентий Павлович просмотрел электронные материалы по нескольким разработкам оружия, кое-какие наработки в науке и технике и обойдя стол, сел на своё место.

— Товарищ Асташёва! Мне хватило того, что я сейчас увидел. Не буду вдаваться в дальнейшее углубленное изучение всего материала, пусть этим займутся специалисты. Как вы планируете их достать из вашего аппарата?

— Думаю, товарищ Берия, что у нас есть два варианта.

— Какие?

— Либо переписывать с экрана, но это долго и зарядки батарей питания может не хватить на время тиражирования одного раздела. Да и как быть с рисунками? На мой взгляд, правильнее будет перефотографировать документы. Нужен человек, который в совершенстве владеет искусством фотографии.

— А вы сами умеете фотографировать?

— Никак нет. В нашем мире это делается с помощью других устройств. Никаких плёнок.

— Интересно…

Беру смартфон, включаю и дожидаюсь его загрузки. Затем активирую камеру и фотографирую сначала мужа, а потом с разрешения самого Берии уже его самого. Подношу смарт к наркому и с довольной физиономией демонстрирую технический прогресс моего мира. Берия в шоке. Первый раз вижу его таким. Куда делась спесь и нарочито менторский тон.

— А как их тиражировать?

— В нашем мире есть специальные печатающие устройства. С одного снимка можно сделать хоть тысячу копий.

— Охотно верю вам, товарищ Асташёва. Хорошо. Послезавтра я приглашу доверенного фотографа. Вы с ним поработаете над удобным ракурсом фотосъёмки, и думаю, что к концу месяца нужно организовать совещания по разным направлениям науки и техники. А теперь, капитан, — это уже моему мужу — хочу тебе сказать пару слов. С сегодняшнего дня ты стал не только мужем этой прекрасной девушки (опа! Лаврентий Павлович, ты что, «запал» на меня?!), ты теперь сторожевой пёс, её ангел-хранитель. Охрана — это хорошо, но муж-осназовец намного лучше. Твоя жена теперь главное твоё задание. Её знания стоят целой нашей армии. Ты всё понял?

— Так точно, товарищ Берия. А как же майор Ломов?

— Кто Ломов и кто ты, а? Сколько тебе понадобится времени, чтобы нейтрализовать его?

— Минуту, может чуть больше.

— Вот! Завтра же приказом по наркомату ты переходишь в начальники охраны объекта «Искра». Ни один волосок, слышишь, НИ ОДИН не должен упасть с её головы и попасть в руки врага. Даже в душ будешь ходить вместе с ней.

— Есть, товарищ нарком!

— Всё, молодожёны, можете быть свободны.

— Есть! — в унисон отвечаем мы и дружно ретируемся из кабинета Лаврентия Павловича, однако у самой двери он окликает меня.

— Товарищ старший майор!

Ага! Значит, моё новое звание УЖЕ вступило в силу!

— Пожалуйста, аккуратнее исполняйте свои супружеские обязанности. В нынешней серьёзной для страны обстановке и при вашем напряжённом графике работы, возможная беременность будет мешать вам.

Вот так вот. Ни больше, ни меньше. Хотя чего я удивляюсь: в этом мире общие интересы были, есть и будут намного важнее личных.

— Есть, товарищ нарком.

— Вы свободны, — поворачиваюсь на каблуках и выхожу.

В приёмной сидят мой муж с уже вернувшейся дочкой, Выхов и Ломов, который собрался уже уходить.

— Анастасия Олеговна! Вас ждут снова в спецателье, — капитан даёт понять, что трудовой день ещё не закончен.

— Хорошо, но мне нужно заехать в гостиницу и забрать кое-что из моих вещей.

— После ателье ваша семья убывает на предоставленную вам квартиру. Так что все вещи в автомобиле у парадного входа, товарищ старший майор.

Вот только не надо делать такую морду, Коля! Чё, завидки берут?!

— Николай, а к чему такой тон? Ты друг моего мужа и я не твой непосредственный начальник, так что расслабься. Или за время нашего визита к товарищам наркому и Верховному Главнокомандующему всё изменилось?

— Никак нет, Анастасия Олеговна, просто я думал, что ваше новое звание…

— Вот когда ты мне понадобишься по работе, вот тогда будем говорить официально. Договорились? — подмигиваю я ему. Фёдор приободряется.

А-а-а, да тут сговор за моей спиной.

— Так…

Вскидываю на него глаза и капитан сразу же исправляется

— … договорились.

Пока едем, занимаюсь разбором того, что осталось в наличии. Приготавливаю камуфляж, ботинки, кепи. Хочу озадачить швей и заодно сделать подарок мужу.

— А где, кстати, Мария Ивановна?

Не хватало, чтобы её отправили куда-то.

— Она уже на новой квартире, — успокаивает меня Выхов.

Наконец, мы на месте. Машина заезжает внутрь дворика и у чёрного хода нас встречает заведующая.

— Здравствуйте ещё раз, товарищ… старший майор. Прошу наверх.

Заходим к ней в кабинет. Рассаживаемся на стулья.

— Мне поступило указание подготовить для вас новую форму и красивое платье для предстоящего торжества. Всё готово.

— Большое спасибо. Скажите, а можно сделать заказ на кое-какое обмундирование? Если надо я заплачум.

— У нас есть указание сверху, что вы, как порученец товарища Сталина, обслуживаетесь за государственный счёт.

Вот так вот. Не хило! Но не будем наглеть.

— Мне нужно скопировать эту одежду. Если нет возможности повторить в точности расцветку, то приблизьте её к тёмно-зелёной, с сохранением всех мелочей и покроя, — выкладываю свой комплект камуфляжа — раз всё это за государственный счёт, то размеры будут такие: товарищу Сталину, товарищу Берии, на моего мужа, дочери и товарищу Выхову.

Не икай от волнения, Коля, мне не жалко.

— А с обувью как? Есть возможность сделать копии? Пусть не точно такие же, но максимально похожие и, главное, надёжные.

— Безусловно, но на это потребуется время.

— Учтите, что все вещи идут под грифом секретности, вы меня понимаете?

— Конечно. Поэтому мы не простое ателье, а специализированное.

Так, презенты руководству будут, Выхов, как свидетель, получит тоже. А вот тем, кто приедет на встречу — облом петрович. Ну, ничего, кому надо — закажут позднее.

— Прошу оставить выкройки на будущее. Возможно, кое-кто из военачальников захочет сделать себе заказ. И ещё: мне нужен один образец военного обмундирования. Я могу лишь нарисовать, а вот какие там допуски-припуски, к сожалению, не знаю.

— Пожалуйста, вот вам карандаш и бумага, — женщина подаёт их мне и я начинаю рисовать.

Через пару минут, Фёдор заинтересовывается моими художествами и с любопытством смотрит на эскиз будущей разгрузки.

— Настя, а что это такое?

— Федя, это называется «разгрузка». Все обоймы для автоматов, как ППШ, так и ППС или «шмайссера» могут укладываться в неё. Я рисую с учётом обоих типов оружия, плюс ко всему кармашки для трёх-четырёх «лимонок» и по бокам для индивидуальных медицинских пакетов.

— Это вы сами придумали? — любопытство заведующей ателье берёт верх над субординацией.

— Простите, но это закрытая информация.

— Извините, — щёки женщины сразу стали пунцовыми. — К какому сроку это обмундирование понадобится?

— Буду вам очень благодарна, если оно будет готово к 13–00 завтрашнего дня.

— Мы постараемся, — заведующая снимает трубку телефона. — Аня! Бери Олю и Свету и срочно ко мне.

* * *

Москва. 3 сентября 1941 года. 22 часа 00 минут.

Выхов проводил нас до самой квартиры. Несмотря на отнекивания, мы почти силком затащили его внутрь. В квартире по-домашнему пахло жареной картошкой.

Господи! Как же я по ней соскучилась! Ещё бы солёных огурчиков или грибочков!

И это не то, о чём вы подумали, просто я их очень люблю. Бэ!

Праздничный стол был накрыт, насколько позволяло спецснабжение. Здесь было всё: маринованные грибы, огурцы с помидорами, селёдка, сыр, колбаса, красное вино и даже бутылка шампанского и дыня!

— Видимо, Лаврентий Павлович решил поделиться содержимым своего холодильника.

— Анастасия Олеговна, я этого не слышал, но вы, в принципе правы, — ухмыльнулся Николай.

— Тогда не будем терять время. Всем мыть руки и за стол.

— Так точно, товарищ старший майор госбезопасности! — дружно козырнули оба капитана.

— И ты, Брут? — со злой усмешкой обращаюсь к мужу. Он изменяется в лице.

Стоп, Настя, ты же обещала мужу не применять звание дома. Полной назад!

Похожу к нему и с чувством целую.

Сразу заулыбался, покраснел. Ишь, глазки-то забегали: небось, про брачную ночь вспомнил. Ладно, устрою её тебе сегодня по высшему разряду.

Дочь быстро поужинала и вместе с бабой Машей ушла в детскую. Остались лишь «три тополя на Плющихе».

— Настя, а что за одежду ты там решила размножить?

— Феденька, это называется ландшафтно-маскирующая одежда или камуфляж. Тебе ли этого не знать: у тебя, наверное, весь осназ в такой ходит.

— В такой точно нет, — муж хрустит огурцом — но я бы не отказался.

— Вот и получишь завтра на празднике. И Николай, кстати, тоже.

— Спасибо, Анастасия Олеговна…

— Коля! Хватит уже мне выкать и обращаться в кругу друзей, как к старой бабке!

— Ладно-ладно, договорились. Хочу сделать комплимент твоей жене, товарищ Асташёв. Ревновать не будешь?

— Нет.

— Так вот, Анастасия… твоя мысль, насчёт подарков высшему руководству, есть очень тонкий политический ход.

— Спасибо за поддержку, а теперь, мальчики, подскажите мне, где можно найти хорошего гитариста или баяниста?

— Ты что задумала? — Фёдор посмотрел на меня с нескрываемым любопытством.

— Хочу преподнести руководству страны пару песен из нашего мира. Сразу скажу — автор не я. И со своей стороны постараюсь, чтобы их на меня не записывали. У меня есть нормальная человеческая совесть, и так с напалмом нехорошо получилось…

— Да, напалм записали на тебя, Анастасия, — подтвердил Выхов — даже премию дадут. Знаю, что Лаврентий Павлович даже слушать никого не захотел.

— Сколько бы там не начислили, всё отдам в детский дом.

— Пять тысяч рублей?!

— Николай, да хоть миллион! Не моё это изобретение, да и детям такие деньги тоже не помешают!

— А ты, Федя, что скажешь? — Выхов явно что-то знает, но прикалывается.

— Муж и жена — одна сатана, — сказав эти слова, муж ласково целует меня в щёку.

— Ты стал верующим? — Николай удивлённо поднимает брови.

— Это старинная русская поговорка. Коля! И перестань провоцировать! А то… короче, ты один, а нас теперь двое, да ещё оба осназовца, — заступаюсь за мужа.

— Сдаюсь! — картинно поднимает он руки. — А насчёт гитариста или баяниста — так это к Стёпе.

— Точно! — подтверждает мой муж. — У меня просто из головы вылетело! Он отлично играет на гитаре, да и с баяном неплохо управляется!

— Я тут, пока мы разувались, в прихожей телефон видела. Звони ему прямо сейчас и приглашай.

— А что скажет товарищ Сталин?

— А товарищ Сталин сказал, что прибудут близкие друзья. Мы с тобой, Коля и Степан. Он теперь, скорее всего, станет вместо тебя командиром, так?

— Думаю да.

— Командир наркомовского осназа есть лицо приближённое. Или я не права?

— Да Федя, чувствуется хватка разведчика — Анастасии Олеговны. Ты только подумал, а она уже несколько ходов вперёд проиграла. И ведь не придерёшься.

— Кстати, дорогой мой и любимый супруг, с послезавтра начнём с утра твою профессиональную переподготовку.

— В шмышле? — почти полностью набив рот картошкой и грибами прожамкал мой муж.

— В смысле обучения тебя спецтехнике точечного боя. Чтобы вырубал противника одним тычком.

— А мне можно? — интересуется Выхов.

— Извини, Коля, но некоторые точки находятся в паху и даже внизу живота, так что… — картинно развожу руками.

На понт тебя, взяла, Коля, уж звиняй. Эта техника рукопашного боя, без указания руководства, будет только семейной.

— Везёт же тебе, Федя. И жена-красавица, и боевое искусство профессионала в придачу.

— Она моё проходила в своём времени, теперь со мной другими наработками поделится.

Браво, Феденька, ты делаешь успехи! Всё правильно по полочкам разложил.

— Так, молодожёны, время позднее, завтра трудный день, я отправляюсь домой, а вам — совет да любовь!

А самого жаба давит! Ы-ы-ы. Завидует он Фёдору.

В прихожей скрипнула дверь, потом Фёдор поднял трубку и попросил соединить его с Центром осназа. Через несколько минут он поговорил со Степаном и пригласил того к нам на свадьбу, указав в качестве рандеву нашу квартиру.

— Ну что? — плотоядно улыбаясь, спросил он, вернувшись на кухню.

— Ты первый в душ, а потом в спальню и не подглядывать!

— Как скажешь.

Пробыл он в душе недолго и скоро завернутый в полотенце проследовал в нашу комнату. Я быстро рванула к баулу в прихожую, вытащила оттуда мое модное бельё и продефилировала в душ. Конечно, плескалась я чуть дольше мужа, но решила его не дразнить и, переодевшись в стринги и декольтированный бюстгальтер, бесшумной походкой пошла в спальню.

Видели бы вы глаза моего мужа, когда он увидел меня в таком наряде. Это что-то! В общем, море эмоций и скрип кровати на половину ночи нам был обеспечен.