Сегодня ближе к обеду ко мне приехали Бакаев, Туполев и Иоффе.
Мы долго обсуждали последние наработки, причём они-то сыпали терминами, а я как дура делала умную морду и кивала головой. Всё-таки они продвинулись в знаниях уже довольно глубоко и мне даже за Бакаевым не угнаться.
С утра Фёдор вместе с Николаем и Катей съездили в бункер и привезли ноутбуки и всю периферию к ним, а бумага уже дожидалась нас здесь — её доставили прямо сюда, в Комитет. Я быстро организовала рабочее место на соседнем столе с моим и к приходу учёных просто накрыла всё это тканью.
Не будем смущать людей перед серьёзным разговором.
Андрей Николаевич горел энтузиазмом продолжить работу над новыми типами самолётов и краснея намекнул, что было бы хорошо получить хоть малую, но толику новой информации, позволяющей ему выбрать правильный вектор исследований. Бакаев и Иоффе в знак поддержки закивали головами.
Не, как закрутил, а! Не хочется набивать шишки, я понимаю. Да и Александр Семёнович с Абрамом Фёдоровичем заслужили доверие. Ладно! Открываю для вас «ящик Пандоры»
— А сейчас, товарищи, для вас наступает томительная и волнительная минута… — делаю паузу и смотрю на них. Те бледнеют, как студент перед экзаменом и начинают ёрзать на стульях — … лучше вам первое время не вставать со своего места.
— Это почему же, Анастасия Олеговна? — интересуется Туполев.
— Я не знаю, как у вас со здоровьем. А то потом хватит удар, а вы мне очень нужны, — с этими словами открываю драпировочную ткань подхожу к тому ноутбуку, где собран их вектор информации и заодно включаю принтер.
Как хорошо, что они остались сидеть. Вот как я сердцем чувствовала. Туполев издал тихий гортанный звук и закрыл лицо руками. Бакаев держится чуть лучше, но вижу, что тоже сильно удивлён. Бедный Абрам Фёдорович… академик привстал со стула, глянул на экран загружающегося ноутбука, потом прослушал инициализацию принтера и вопросительно посмотрел на меня:
— Что это такое, Анастасия Олеговна?
— Из той же оперы, что и Портал в Пулково. Это то, Абрам Фёдорович, к чему наша физика и радиоэлектроника должна прийти через семь, максимум десять лет. Не дольше. И заменить такие телефоны, — показываю на стоящий на столе проводной, достаю свой смарт, заблаговременно захваченный из дому и включаю его — на вот такой.
Всё. Академика Иоффе можно было выносить. Он взял смартфон, как берут в руки перо жар-птицы: осторожно поддерживая и благоговейно смотря на него.
— Откуда это у вас? — взволнованно говорит он.
— Это мой персональный телефон, который у меня был ТАМ, но, поверьте, это не самая серьёзная модель. Она больше подходит для спецслужб.
— Я ничего не понимаю, Анастасия Олеговна… ТАМ — это где? — сдавленным голосом спрашивает Бакаев.
— Вы все теперь носители гостайны, поэтому я имею право рассказать вам кое-что. Дело в том, что я не демон, как меня представляют газеты и журналы всего мира. Я просто человек из будущего. 20.. год.
«А вдоль дороги мёртвые с косами стоят и тишина…» Это самое правильное изречение к этой ситуации. Как хорошо, что я смотрела «Неуловимых мстителей»
— Теперь, товарищ Бакаев, вы становитесь ключевой фигурой не только в теме ОМП, а во всей химической промышленности СССР. Набираете штат сотрудников для нового института, который станет заниматься разными направлениями в химической отрасли. Будем строить целый город. Остальные тоже организуют коллективы единомышленников. Кроме того мне необходимы ваши консультации по ряду направлений. В том смысле, какие кандидатуры из числа учёных и хороших конструкторов вы знаете и можете порекомендовать.
— Королёва, который Сергей Павлович, нужно бы вытащить из закрытого ЦКБ… — осторожно начинает Туполев.
— Из «Шарашки-29»?45 Знаю, на него у меня такие виды…
— А кем, если не секрет, он будет? — авиаконструктор не скрывает своего любопытства.
— Андрей Николаевич! Он подарит Советскому Союзу космос.
— Обалдеть… то есть простите, Анастасия Олеговна!
— Всё нормально. А теперь двигаемся вот сюда. Это печатающее устройство. Если первое устройство позволит нам быстро сгруппировать материалы по нужной нам тематике, то это поможет распечатать их.
Проходит полчаса и первым получает объёмистую папку Иоффе. Бакаев берёт один лист, нюхает его и выдаёт фразу:
— Судя по косвенным признакам, это какой-то порошок. Наносится термическим способом. А есть его формула?
— Честно говоря, пока не знаю, но думаю, что есть. Нужно искать в недрах всех имеющихся носителей информации. Было бы неплохо скопировать его формулу и воспроизвести. У нас этого порошка не так много, как хотелось бы.
— Найдёте формулу — остальное я беру на себя! — с энтузиазмом воскликнул он.
— Вот за это отдельное спасибо. По мере опустошения картриджей с порошком, мы дадим вам пару на исследования. Возможно, остальные компоненты тоже сможете воссоздать.
— Приложу максимум усилий! — уверяет он. — Теперь я понимаю, почему нам нужен целый город-институт. Это же сколько направлений нужно объять!
— И не вам одному, милейший, — соглашается с ним Абрам Фёдорович — я даже боюсь прогнозировать ход изучения и воссоздания того, что мне напечатали. Это фантастика! Да что там она, это полный переворот в науке, в физике, в радиотехнике! Понимаете, коллеги, ПОЛНЫЙ!
— Скажу ещё одну вещь: каждое из этих устройств, — указываю на ноутбуки — есть электронно-вычислительная машина. Она предназначена не только для хранения информации, но и может заменить человека при подсчётах в любой сфере науки и техники. И эти машины могут объединяться в одну магистраль, обмениваясь информацией. В моём времени с помощью них создавали высокоточные макеты объектов, даже моделировали технологические процессы, с возможностью управления ими.
— Всё, Анастасия Олеговна, вы нас ошарашили до глубины души, причём меня окончательно и бесповоротно… — Иоффе не скрывает своего удивления возможностям применения компьютерной техники, — вы только что наставили меня на путь, длиной до конца моих дней. Если я воссоздам такую же модель — моя жизнь будет прожита не зря.
— Кроме самой машины, к ней необходима программа. Это набор неких управляющих ею команд. Вы сейчас будете работать над минимизацией электронных компонентов, а уж потом, после получения таковых, можете посвятить себя созданию таких машин.
— Если такие материалы хранятся по многим направлениям — это действительно величайшее чудо для всего советского народа, — констатирует Туполев.
— Вот потому мне нужны люди, которые смогут «проглотить» это «блюдо» и не поморщиться.
— Сколько у нас времени? — за всех спросил Туполев.
— Неделя. Причём, нужны действительно надёжные, умные и целеустремлённые люди.
* * *
Москва. 20 октября 1941 года. 13 часов 30 минут. Управление ГКР.
Я никогда не думала, что стану тем краеугольным камнем, который заставить историю пойти по другому пути. Что и говорить, моё появление и активные действия в этом мире уже кардинально изменили ход истории и это только начало.
Три дня назад поступила информация, что в Германии началась… гражданская война. Войска СС не пожелали смириться с гибелью национал-социалистического движения в стране и попытались вернуть себе власть. Верные временному правительству части вермахта вступили с ними в вооружённые столкновения. Весь мир следил за разворачивающимися событиями в некогда мощной экономической и имеющей сильную армию стране. Неожиданно в этот внутригосударственный конфликт влезли САСШ, причём на стороне… СС! Да-да, именно такое заявление сделал президент САСШ — Франклин Рузвельт. Они, видите ли, выступают против сил Зла, в обличии двух демонов, покровительствующих сейчас Советам. А в Европе осталась лишь одна сила, способная противостоять дьяволу — это Германия. И очень жалко, что немцы не понимают, что своей братоубийственной войной они способствуют насаждению тотального коммунизма, вместо демократических основ. Ватикан тоже что-то там пискнул, разрешив новый крестовый поход на богоотступников и тихо свалил в туман. А вчера было арестовано наше консульство в Вашингтоне, в полном составе.
Тата-татам-тарататам… я это уже проходила в своём мире. Бильдерберские штучки, замаскированные высокими лозунгами. Повоевать хотите? Ладно, организуем вам такую возможность!
На повестке дня вчерашнего заседания Ставки было три вопроса: возможная война со Штатами, предполагаемая помощь Германии (!) и что делать с бывшими под оккупацией странами Европы. Молотов, как нарком НКИДа, подробно доложил последние сводки информации, но погоды они не сделали. Сталин пока не вмешивался в оживлённую беседу трёх маршалов — Шапошникова, Конева и Жукова.46
— Считаю, что невозможно предугадать вероятность первого удара американцев на территорию Советского Союза! — заявил Георгий Константинович. — Неизвестно каким путём и главное — с каких направлений сразу они могут ударить!
— Соглашусь с Жуковым — мы не имеем точных данных о хотя бы приблизительных планах САСШ, — высказал своё мнение Шапошников.
— Могут ведь даже через Аляску высадиться — для них это самый короткий путь, — подытожил Конев.
Начинаю ёрзать на стуле. Сталин замечает это.
— Я вижу, что товарищ Асташёва что-то хочет добавить, но опасается, так?
— И да, и нет, товарищ Верховный Главнокомандующий. Для того, чтобы нам было абсолютно всё равно откуда они нападут, нужны контрмеры.
— И какие контрмеры вы хотите предложить, Анастасия Олеговна? — с лёгким раздражением в голосе говорит Жуков.
— Мне срочно нужны двое учёных: Курчатов и Королёв из ЦКБ-29. Кроме того понадобятся несколько оборонных заводов разного направления и полные полномочия над ними.
— Что вы хотите предпринять, товарищ Асташёва? — мой командирский тон несколько удивил Сталина.
— За несколько недель воспроизвести самое мощное оружие на нашей планете и садануть им по Калифорнии и ещё в одном месте, почти в центре Америки.
— А почему не по главным городам? — удивился Молотов.
— А потому, уважаемый Вячеслав Михайлович, что в Калифорнии мы сожжём весь цвет американской нации, привыкший нежиться в жемчужине туризма. Так сказать, уничтожим гордость Америки. Подземное строение участка суши во втором месте, на северо-американском континенте, очень хрупкое. При небольшом заряде, попавшем в нужную точку, мы вызовем экологическую катастрофу в большей части территории САСШ, и им уже будет не до нас. А ответной реакции не последует — нет у них ещё такого оружия.
— Но там же столько мирных граждан!
— Товарищ Молотов! Вы очевидно забыли, как мы обожглись с немцами? Больше таких ошибок мы совершать не намерены, — голос Верховного был металлическим — товарищ Асташёва! Предоставляю вам право выбирать необходимых людей, материалы и предприятия. Сколько времени вам потребуется?
— Будем работать на износ. Если не случится каких-либо глобальных катаклизмов, то за месяц сделаем. Будут ракеты и бомбы. Атомные.
— Какие, простите? — Шапошников не скрывал своего удивления.
— Или урановые, если вам так будет понятнее.
— Но такого оружия не существует!
— Оно есть, но пока только на бумаге. И я хочу воплотить его в жизнь.
— Товарищ Берия! Организуйте встречу товарища Асташёвой и Королёва, сразу после совещания. Курчатова вызвать сегодня же из Ленинграда. Кто-нибудь ещё нужен?
— Нужна группа Курчатова, но кто это будет — зависит только от него и Иоффе. По Королёву — тоже самое.
— Вы можете привлекать любые заводы, лаборатории, запрашивать необходимые минералы и действовать от моего имени. Я вам доверяю, товарищ комиссар первого ранга.
— Спасибо, товарищ Сталин, постараюсь создать это оружие в самые сжатые сроки. Кстати и бакаевская группа мне пригодится — топливо для самолёта и смазочные масла никто не отменял. Возможно, запустим проект по ракетам, но это уже после атаки на Америку. Там тоже нужно своё жидкое топливо
— А что это за такие ракеты, которым нужно жидкое топливо?
— Межконтинентальные ракеты. Мы же не всегда будем посылать бомбардировщики.
Ох, Настя, ну ты и заварила кашу, замахнувшись на недосягаемые пока высоты. Транзисторов ещё нет, микросхем и тем паче, а ты вознамерилась сделать МБРы.47 Обойдёшься пока бомбами.
— Теперь что решим с вермахтом? Канарис, через неофициальные источники, просит помощи. Понимает, что ситуация запутанная, мы только что воевали с ними, но тем не менее, надеется на нашу руку помощи, — сообщает Верховный Главнокомандующий внимательно следя за реакцией собравшихся.
— Товарищ Сталин! — с чувством говорит Конев. — Солдаты, лётчики и моряки нашей армии нас просто не поймут.
— Согласен с вами, товарищ Конев, но иначе мы можем увидеть врага под Москвой снова.
— Товарищ Сталин! Думаю, что можно ограничиться осназом и умеренным контингентом, — высказывает своё мнение Жуков.
Остального я уже не слышу, так как прощаюсь выхожу из кабинета, с разрешения Верховного Главнокомандующего и еду домой. Быстро переодеваюсь, чтобы меньше смущать народ, который я планировала собрать сегодня и добираюсь в ГКР, откуда сходу звоню Туполеву.
— Андрей Николаевич? Здравствуйте! Есть дело, очень срочное. Прошу прибыть вас ко мне. Чем быстрее, тем лучше. Остальных я предупрежу. Да, будут все, кто присутствовал в прошлый раз и несколько людей, которых вы знаете или слышали о них. Время не терпит! Прошу не опаздывать.
И понеслась!
Следом звонок в Ленинград и прошу академика Иоффе прибыть срочно в Москву, вместе со своим учеником, Курчатовым.
Фёдор едет в ЦКБ-29 и забирает Королёва. Оказывается, Берия уже позвонил туда и приказал срочно подготовить Сергея Павловича к отправке. В мой кабинет они с Туполевым попадают практически одновременно. Внимательно изучаю отца советской космонавтики. Короткая стрижка, уставшие глаза и недоумённое выражение лица. Туполев не скрывает своей радости.
— Серёжа! Мы теперь таких дел наделаем! Потомки гордиться нами будут.
— Проходите, Сергей Павлович, присаживайтесь. Вам уже сказали, что вы будете работать над несколькими проектами с очень высокой степенью секретности?
— Собственно да, но в детали не посвятили.
— Вы готовы уйти под «колпак» госбезопасности?
— А я и не выходил из него. Чего мне бояться?
— В таком случае прочитайте вот этот документ и если согласны, то распишитесь.
За пару минут Королёв пробегает глазами документ, берёт ручку и расписывается.
— Замечательно. А теперь, товарищ Королёв, скажу, что вам предстоит работать над созданием ракет нескольких типов и паре совместных проектов с Андреем Николаевичем.
— Я не знаю, насколько быстро будет продвигаться дело с ракетами. Вернер фон Браун48 сейчас ближе всех подобрался с правильному направлению.
— Прочтите вот это, — подаю ему пухлую папку — здесь только часть материала, приготовленного вам.
По мере ознакомления с бумагами его лицо принимает вытянутый вид, наконец, брови встали домиком, и он удивлённо поворачивает голову в мою сторону.
— Простите, э-э-э… не знаю вашего имени-отчества.
— Анастасия Олеговна.
— Простите, Анастасия Олеговна, но здесь я вижу фотокопию трудов, подписанных мною и какая-то фантастическая дата — 1959 год. Но я ничего такого не писал.
— Скажите, Сергей Павлович, а сами вы сможете разобраться в тех мыслях, которые вас, скажем, озарят в будущем? Или нам придётся ждать 1959 года?
— Кто бы это не писал, но уже сейчас мне понятно, куда нужно двигаться, — проговорил Королёв, не отрывая глаз от папки с документами.
— На данном этапе у вас будет немного другая задача — сделать самолёт. Точнее повторить его с учётом нехватки некоторых приборов. Новый тип двигателя, другая система управления — там много чего, но не всё реализуемо на нынешнем этапе развития технического прогресса. Мы должны сделать так, чтобы этот самолёт совершил полёт с грузом и вернулся обратно.
— Анастасия Олеговна, а почему нет этих приборов? — вмешивается Туполев.
— А потому, Андрей Николаевич, что для их изготовления требуется те микрокомпоненты, которые в ближайшее время должен воссоздать Абрам Фёдорович.
— Простите, пожалуйста, но мне весь ваш разговор не понятен, — Королёв смотрит то на меня, то на Туполева — поясните, что здесь происходит?
— Сергей Павлович! Вы верите в перемещение во времени? — задаю ему вопрос с подтекстом.
— Скажем, я не исключаю его при определённых физических процессах и возникших при этом обстоятельствах.
— Тогда не будем ходить вокруг да около… я являюсь человеком из будущего, — он с недоверием смотрит на меня — не верите? Хорошо, а что вы скажете на это?
Убираю драпировку с компьютерной техники. У Королёва лёгкий шок. Он сначала привстал, затем, набравшись смелости, подошёл к столу, всё осмотрел и снова уселся на своё место.
— Убедились?
— Ну и ну… а можно вопрос?
— Кем вы станете ТАМ?
— Вы читаете мои мысли?
— Нет, просто его задают все попадающие в наш проект. Не загордитесь?
— Мне нужно знать степень моего участия в науке нашей страны. Может, вы обратились не к тому человеку?
— К тому, Сергей Павлович, именно к тому, кто подарит СССР космические полёты.
— Вы серьёзно?
— Я похожа на клоунессу?
— Никак нет… простите, можно воды?
— Конечно, — пододвигаю поднос с графином и стаканами.
Минут пять он собирался с мыслями. Потом подошёл к столу и сел напротив меня.
— Что от меня требуется на данный момент?
— Сегодня приедут академик Иоффе и его молодой, подающий надежды ученик — Курчатов. Ваша пятёрка должна в самые сжатые сроки воссоздать самолёт, стратегический бомбардировщик, плюс к тому изготовить один из вариантов урановой бомбы. Срок у нас три недели.
— Это невозможно! — заявил Туполев — Без оборонных заводов…
— У меня сейчас чрезвычайные полномочия. Любые заводы, фабрики, лаборатории и любые материалы и минералы. Никто не будет нам мешать. Вопрос на контроле у самого товарища Сталина и я сейчас подчиняюсь только ему. А вы — только нам. Всё.
Оба удивлённо уставились на меня.
— Пожалуйста, присаживайтесь вот за тот стол, и я покажу вам как пользоваться органами управления этих устройств. Если вы найдёте дополнительные материалы, а их необходимо будет распечатать — помогу.
Постепенно они привыкают к клавиатуре и тачпаду49 ноутбука, приноравливаются к движению курсора и методам задания поисковых запросов в базе знаний.
Находят проект «Белый лебедь».50 Потом начинается работа по нахождению тех материалов, которые, по их мнению, необходимы для его создания.
Появляется мой муж и сообщает, что группа учёных из Ленинграда уже летит к нам. К нему присоединяется чета Выховых, и я выслушиваю отчёты о нахождении необходимых специалистов и научных групп по их темам. Забираю списки, чтобы в ближайшее время согласовать с руководством страны.
Туполев с Королёвым настолько плотно подсели за материалы, что не замечают ничего вокруг. Они попросили карандаши и, взяв несколько листов писчей бумаги, делают какие-то пометки. Время близится к обеду. Сообщаю им это и пытаюсь уговорить сходить в близлежащую столовую.
— Вы оставьте кого-то присмотреть за нами, а сами пообедайте, — отвечает мне Королёв.
— Сергей Павлович, вы уже не в тюремном КБ и присмотра за вами не будет. Ладно, если не хотите в столовую…
— Тут столько нужного, что кушать некогда.
Ну-да, ну-да. А потом главный ракетостроитель страны помрёт от истощения, а мне отвечать? Дудки!
Вызываю Полукарова и даю ему деньги вместе с заданием прикупить в магазине колбасы, сыра и кое-чего ещё на его усмотрение. Пока ждём перекус, присаживаюсь рядом с конструкторами, и начинаем формировать документы на печать. За этим занятием нас застают гости с Ленинграда. Абрам Федорович знакомит меня с молодым перспективным молодым учёным — Курчатовым и удивляется, как много я о нём знаю.
— Товарищ Иоффе, вы прекрасно понимаете, откуда я знаю Игоря Васильевича.
— Да уж, с вами не поспоришь, Анастасия Олеговна. Так что за срочность, которая оторвала меня от работы по известному нам обоим направлению?
— Ситуация в мире, уважаемый Абрам Фёдорович. Она заставляет нас всех бросить текущие дела и срочно подключится к совместному проекту. Скоро и Бакаев подъедет. А ваши остальные сотрудники где?
— Ждут в приёмной.
— Вот вам деньги, — открываю сейф и достаю некоторую сумму — здесь недалеко столовая. Пусть сходят, пообедают и обязательно возьмут квитанции для отчёта.
— Я сейчас вернусь, — академик быстро скрывается за дверью.
— Скажите, а в связи с чем вызван интерес к моей персоне? — Курчатов смотрит на меня внимательным пронизывающим взглядом. — Я сейчас работаю над усовершенствованием системы размагничивания кораблей, мне и так не хватает времени…
— Но в свободное время вы занимаетесь физикой ядра, так?
— Да, а откуда вы об этом знаете? Это же закрытая информация!
— Вообще-то я комиссар первого ранга госбезопасности, несмотря на то, что сегодня в гражданской одежде.
— Извините…
— Ничего страшного. Игорь Васильевич! Родина нуждается в вашей помощи, причём в направлении, которое сейчас интерпретируется как ваше вторичное.
— Физика ядра?
— Совершенно верно. Смогли бы вы воплотить в жизнь некую конструкцию, которая представляет готовый теоретический проект?
— А что это за проект?
— Атомная или урановая бомба.
— Такого не может быть! На данный момент существуют лишь начальные подвижки в этом направлении, если только…
— Что «если только»?
— Если только американцы нас не обогнали.
— То есть вы готовы работать в этом направлении?
— А как же работа по флоту?
— Это будет улажено на уровне Верховного Главнокомандующего.
— Товарища Сталина? У вас такие полномочия?
— Совершенно верно.
— Тогда… согласен, только как-то неудобно делать бомбу по чьим-то чертежам. Значит, меня кто-то обошёл… а можете сказать кто этот человек?
— Для начала стандартный протокол о работе с гостайной. Вот, прочитайте и подпишите.
— Уровень ОГВ?! Ничего себе!
— Так вы подпишете или как?
— Конечно, — он быстро пробегает по листам и подписывает стандартный документ о допуске к гостайне.
— Вот, теперь порядок. Так вот, удовлетворяя ваше любопытство, скажу, что этот человек вы.
— Простите, как это понимать?
— Вот ознакомьтесь пока с этой папкой, — подаю ему увесистый скоросшиватель.
— Не может быть… этого просто не может быть… но мой почерк на фотографиях и напечатано не в типографии… откуда это у вас?
— Посмотрите на страницу окончания первой заметки.
— Так, — перелистывает материал и замирает — да, это моя подпись и… что? Простите, но здесь какая-то ошибка! Тут стоит дата — 1952 год!
— Это один из фундаментальных ваших трудов, точнее его проект.
— Вы хотите сказать… — тут он замолкает, потому что Полукаров принёс целую авоську продуктов. Я быстро убираю все бумаги со своего стола, достаю и стелю на него небольшую скатёрку. Затем всё оттуда же, из стола, извлекаю нож и по-хозяйски начинаю шинковать сыр, колбасу, селёдку и хлеб.
— Пока придите в себя от навалившегося кома информации и давайте все к столу. Сытый желудок — приятный спутник, как говорили в древности на Востоке.
— Если бы мне кто-то сказал, что обо мне так будет заботиться комиссар первого ранга госбезопасности… — развёл руками Королёв.
— Ешьте, мужчины, не отвлекайтесь. Нам ещё много сегодня работать. Если не успеем до ночи, вас отвезут в гостиницу, а завтра продолжим.
Так оно и случилось. Полукаров ещё раз, но уже вечером, бегал за продуктами. К нам подъехал Бакаев, и все технические направления для воссоздания модели самолёта будущего были охвачены в полной мере. В 22–00 приезжие убыли в гостиницу. Только к полудню сегодняшнего дня мы, наконец, закончили подготовку всех материалов, оформление бланков на правительственные заказы и необходимые минералы. Я дала чёткие указания, что при потребности в каких-либо дополнительных компонентах они без промедления звонят мне и уже я решаю такие вопросы.