Н-ск. 26 августа 1941 года. Полдень.
Вчера весь день занималась дочкой. Баба Маша приготовила нам сюрприз: кроме готовой формы для Настеньки, где-то раздобыла юфтевые сапожки на её ногу. Говорит, что у подруги остались с выступления детей на каком-то военно-патриотическом празднике. Вот это удача! И форма вышла на загляденье красивой и впору. Ну, прямо маленький боец осназа! Да, такой человек, как баба Маша, однозначно будет незаменим в партизанском отряде. Еле дождалась, пока все заснули. Нужно включить ноутбук и смартфон. Уже стала отвыкать от них. Перекачала папку дяди Лёши и решила посмотреть, что в ней.
Мама дорогая! Слов нет. Дядя Лёша! Ты — настоящий друг!
В папке, объемом более 6 Гигабайт, были собраны материалы по химико-технологической, медицинской, военной и биологической тематике. Всё это систематизировано, снабжено фотографиями.
Вот тебе и «рояли в кустах»! Вот они «плюшки» попаданца!
Быстро оправившись от шока, нахожу полный материал по напалму. За два часа удалось переписать в карандаше 12 листов, со всеми формулами и рисунками.
Час назад собрались у Тапочкина в кабинете. Пока ждём Выхова, обсуждали дальнейшее взаимодействие с учётом возможной переправки людей в семеновский лес. Пока неизвестен район дислокации моего партизанского отряда, поэтому надеемся, что наша работа не пошла насмарку.
Выхов приехал ровно к 12–00. Зашёл, поздоровался, попросил ребят выйти и сразу присел поближе ко мне. Вручила ему папку, специально проставив на ней гриф «Совершенно секретно». Капитан открыл её, быстро пробежался по материалам, хмыкнул и посмотрел на меня, как удав на кролика.
— Товарищ капитан! Не нужно смотреть на меня так. Я вообще-то невеста вашего друга.
— Хотите честно, товарищ младший лейтенант?
— Конечно, хочу.
— Вы даже не представляете, как похожи характером на Фёдора.
— Это я уже слышала.
— Нет… подождите… мы с ним и Степаном, ну который Колыванов, спец по рукопашному бою…
— Я поняла.
— Мы закадычные друзья. Вместе заканчивали одну военную школу. Я Фёдора знаю ещё по ней. Так вот он первую свою работу по систематизации основ рукопашного боя выставил с таким же грифом. И там действительно были материалы не для посторонних глаз. А тут… я даже не знаю, как сказать… эта информация может с успехом быть помечена даже грифом «ОГВ». Знаете, что это такое?
— Особо государственной важности.
— И откуда вы знаете об этом?
— У нас в институте видела такие папки. Поинтересовалась, что за аббревиатура и мне пояснили.
— Понял. Вернёмся к вашему проекту. Я сегодня же направлю этот материал в Центр, вечерним самолётом. Вот здесь напишите своё звание, фамилию, имя и отчество, поставьте дату. Так. Хорошо. Всё, на сегодня свободны.
— А как же поездка в район предполагаемых действий?
— Простите, товарищ Рогова, у меня это вылетело из головы. Я ещё под впечатлением вашего изобретения, — угумс, моего, как же. Ой, как стыдно… прихватизировала чужой труд. М-да, Рогова, плагиатом дорогу на верх себе пробиваешь…
— Так хотя бы скажите, где место дислокации отряда, а уж я туда съезжу.
— Карта есть? А, хотя на своей покажу, — Выхов достал из планшета карту и указал на лесной массив за М-ском. — Вот здесь и будет находиться ваш отряд.
— Там же до города всего двадцать пять километров, а до другого леса почти столько же! Да и сам лес небольшой и если немцы зажмут, то… — я удивлённо посмотрела на капитана.
— Не я планирую такие объекты, — он развёл руками — соглашусь с вами, что рискованная точка, но приказы не обсуждают.
Приехали. Отдают на съедение фрицам, не моргнув даже глазом. Две-три стомящие акции возмездия и кирдык всему отряду. Отступать некуда, везде поля и небольшие овражки. Короче, стреляй — не хочу, дядя немец, и дави танками.
— Товарищ Выхов, а нельзя как-нибудь… — многозначительно показываю извивающуюся рыбу.
— И сразу под трибунал? — он пристально посмотрел на меня. — Кстати, а где бы вы сами разместились?
А, была, не была! Попробую скорчить наивную дуру, которой дали малую фору из-за плагиатного изобретения.
— Вот здесь, Семёновский лес.
— Хм, неплохой участок и больше в отличие от утверждённого… но приказ есть приказ, понимаете, Рогова?
— Так точно, тарщ капитан, понимаю.
— Тогда отставить разговоры и завтра жду вас в 10–00 у нас в Управлении.
— Есть, завтра в 10–00, в Управлении.
Через десять минут он укатил в М-ск, а оба моих помощника с кислой миной зашли в кабинет.
— Лимона наелись? — ёрничаю я.
— Угу.
— Ну, а если серьёзно, почему такие кислые?
— Мы слышали разговор с капитаном из другой комнаты.
— Небось, банку к стене поставили? — ухмыляюсь я.
— А вы откуда знаете?! — Вася не скрывал своего удивления.
— Этот фокус стар, как сам мир.
— Так как мы поступим, Анастасия Олеговна?
— Не думаю, что мы что-то потеряем. Если отряд будет располагаться в невыгодном для него лесу, то всегда есть возможность передислокации, в связи с особенностями боевой обстановки.
* * *
М-ск. 26 августа 1941 года. Вечер
Из воспоминаний капитана НКГБ Выхова, личного порученца наркома НКВД Берии Л. П.
Я сидел на стуле и задумчиво просматривал привезённые материалы от младшего лейтенанта Роговой.
Это действительно стоящая разработка оружия массового поражения. Реальная и достаточно легко повторяемая. Но меня смущает источник этого проекта. То, что он исходит не от серьёзного специалиста, занимающегося данным направлением ОМП18 систематизировано и целенаправленно, а от какого-то случайного человека. Сам факт головокружительной карьеры Роговой тоже настораживает: безупречная стрельба из стрелкового оружия, профессиональное знание рукопашного боя, теперь вот такое оружие — всё это наводит на мысль о вражеском шпионе. Твоё явное отрицание знания немецкого языка, товарищ младший лейтенант, вполне может быть завуалированной ложью. Да и информация от Степана подтверждает мои сомнения относительно её знакомства с Асташёвым и возможным их браком. Кто же ты, Анастасия Олеговна?
Через полчаса мною была подготовлена шифровка в наркомат.
Совершенно секретно
Наркому НКВД тов. Берии Л. П.
Направляю через обычный канал документацию по новому ОМП. Информация исходит от малоизвестного нам объекта. Кроме того, этот объект в совершенстве владеет стрелковым оружием, основами рукопашного боя, манера её поведения попадает под действия опытного командира осназа.
В связи с этим, прошу дать распоряжение о предоставлении мне всей имеющейся информации на Рогову Анастасию Олеговну, 1911 года рождения, уроженку г. Москвы, закончившую ЕМХТИ и проживающую временно в г. Н-ске.
«Выхухоль»
* * *
Берлин. 31 августа 1941 года
Совершенно секретно.
Рейхсфюреру СС Г. Гимлеру
Рапорт
Агент из наркомата НКГБ СССР сообщает о новой информации, полученной накануне из г. М-ска, находящегося ещё под контролем Советов. По сведениям и анализу поступивших из Абвер-III, копия проекта «Огненная волна» из СССР оказалась технически более усовершенствованной, чем наша разработка, в связи с чем интерес к ней чрезвычайно высок. Контрразведка передала нам полную информацию о носителе данных. С учётом всех поступающих данных по проекту «Дальний рубеж» мы имеем дело с его продолжением. Возможно, произошёл вторичный переход. Носителю сверхсекретной информации присвоено кодовое обозначение «Шахерезада». В связи с огромным для Рейха значением всей имеющейся у носителя информации, прошу санкционировать вылет группы «Вервольф-8» в район местонахождения носителя, с последующим его захватом в г. Н-ск и препровождением в Берлин. Общий план операции «Пылкие объятия» будет готов через сутки.
Штандартенфюрер СС В. Вюст
* * *
М-ск. 31 августа 1941 года. Вечер.
Совершенно секретно.
Центр — «Выхухоли».
По вашему запросу, уроженки г. Москвы, закончившей ЕМХТИ, 1911 года рождения, именующей себя Роговой Анастасией Олеговной не найдено. Такое сочетание имени и отчества при рождении имеется в архивах только за 1916 год. На основании изложенных вами фактов, по указанию руководства наркомата, объекту присваивается кодовое наименование «Искра». Приказываем принять все меры к её задержанию и в максимально короткий срок.
* * *
Н-ск. 1 сентября 1941 года. 18 часов 00 минут.
Сегодня все основные материалы были переправлены на базу в Семёновском лесу. Все участники группы были оповещены о маршруте следования до базы, при возникновении нештатной ситуации с эвакуацией. Я закончила все порученные мне дела, сдала их Журавлёву и последний час дежурства посвятила ничегонеделанию. Предвкушая встречу с дочкой и периодически посматривая на часы, я маялась от скукоты. Внезапно в коридоре раздались приближающиеся шаги, и в кабинет зашёл капитан Выхов в сопровождении двух сержантов НКГБ. Оглядев кабинет, он подошёл ко мне.
— Младший лейтенант госбезопасности Рогова Анастасия Олеговна? — его металлический тон голоса заставил меня напрячься.
— Так точно.
— Вы арестованы! Сдайте, пожалуйста, оружие.
Та-а-ак, Настя, доигралась коза на балалайке. Ведь говорили тебе не лезть раньше времени на рожон? Надо было сначала удачными боевыми действиями расположить к себе начальство, а уже ПОТОМ, давать нужную информацию наверх. А ты что? Вот теперь, скорее всего, наверху удивились среднестатистической дамочке, неизвестно откуда возникшей на пустом месте, с такими изобретениями. Плюс к этому мнимая невеста и до кучи профессиональная стрельба с уникальными приёмами рукопашного боя. Вот теперь точно пришёл белый пушной зверёк. И тебе ничего другого не остаётся, как идти ва-банк.
— Пожалуйста, — по-прежнему сидя на стуле, аккуратно достаю наган из кобуры и протягиваю его Выхову. — А скажите, тарщ капитан, за что мне такое уважение?
— Вы ещё и иронизируете, Рогова? — холодный взгляд гэбэшника не сулил ничего хорошего. — Хорошо, вкратце скажу. Вы сами себя выдали. Последней каплей было ваше изобретение. Или оно не ваше?
— Оно русское, это я вам гарантирую.
— Вы агент РОВСа?19 Вот уж не думал.
— Капитан! Я к РОВСу не имею ни малейшего отношения, а вот вы пытаетесь откусить кусок, который вам лично не по зубам. Мой арест ударит в первую очередь не по мне, а по Советскому Союзу. Не знаю кто вас надоумил на такие преждевременные действия, но он совершает роковую ошибку.
— Значит, всё-таки Абвер?
— Вы можете гадать на кофейной гуще хоть до макарьего заговения. Ничего, кроме гипотез и домыслов это не принесёт.
— Так раскройте мне ваш секрет, Анастасия Олеговна или как там вас по-настоящему зовут. В 1911 году в Москве младенцев с таким сочетанием имени-отчества не регистрировали.
— Капитан! Если я сейчас расскажу, ваших сержантов можно прятать под колпак ГУГБ СССР до самой смерти. Вся моя информация имеет гриф ОГВ, и такие сведения я могу разгласить лишь человеку на уровне высшего командного состава НКГБ, либо порученцам Берии, Меркулова или самого товарища Сталина. Вукомпроме?
— Ага, Франция!
— Хренанция, капитан. Можете составить список всех стран нашей планеты и попытаться угадать. Смею вас уверить, что в любом случае результат будет нулевой.
— Так кто вы?
— Дед Пехто или конь в пальто — это как вам больше нравится. При посторонних разговора с вами не будет. Кроме всего прочего, чтобы вы поверили в мой рассказ, мне необходимы некие материалы, а их с собой у меня просто нет и… — я специально сделала паузу, чтобы посмотреть в его удивлённые глаза, — не считайте меня дурой, которая хранит такие материалы дома.
— И где они находятся?
— В Караганде. Пока я не увижусь с дочкой — никаких материалов не будет.
— Это не ваша дочь.
— Это моя дочь, капитан. Моя, она меня выбрала, как и я её. И между нами полное психологическое взаимопонимание.
— Вы знаете, куда мы собираемся вас направить? Не думаю, что девочке там будет лучше.
— Девочка является частичным носителем моей информации, — играю ва-банк, без Настёны я никуда не поеду, а Выхов будет рыть землю, чтобы выполнить приказ сверху. — Поэтому без неё и моих вещей о дальнейшем разговоре не может быть и речи. Андестенд?
— Проговорились, Рогова!
— Я сейчас могу с вами заговорить на английском, испанском, французском, немецком (опа! Как он вздрогнул), арабском и даже японском. Но это не говорит о том, что я вражеский шпион. Если, конечно, вы квалифицированный разведчик и понимаете, о чём я говорю.
— Что вы хотите? Свидание с дочкой?
— Выхов! Вы дурак или прикидываетесь? Я же вам ясно сказала, что без дочки никуда не поеду. Вы получили от меня лишь песчинку той информации, которой я обладаю. Напалм — это только начало или конец, если мы с вами не договоримся.
— Здесь командую и решаю только Я.
— Головка от патефона. Вы здесь командуете только вот этими сержантами, а мной командовать у вас не получится, — а теперь, капитан Выхов, да здравствует покер с его блефом! — Вы просто не можете представить мой уровень подготовки. Это помещение напичкано такими новинками технических средств, что мой наган я отдала вам совершенно спокойно. И Журавлёв о них не знает. Одно моё незаметное движение и…
Капитан резко дёрнулся вперёд, потом разум возобладал над эмоциями и он остановился.
— Ваши условия?
— Мне нужен человек из руководства госбезопасности или порученец вышеупомянутых руководителей.
— Вот вам один документ, — он аккуратно достал из гимнастёрки свёрнутый лист и осторожно протянул его мне.
Мельком пробегаю содержание.
Опа! А капитан, оказывается, работает напрямую с Лаврентием Палычем. Ну-ну.
— Отлично. Отзовите своих людей и присаживайтесь. Будем разговаривать.
— Подождите за дверью, — короткая команда конвою. Тот удаляется и Выхов садится напротив меня. — Ну, слушаю вас. Не знаю, правда, как теперь к вам обращаться. Назовите для начала ваше настоящее имя.
— Я здесь нахожусь под своим настоящим именем.
— Нет такого человека в Москве, рождённого в 1911 году.
— Такого в 1911 году может и не было, но в 199.. году точно была, — капитан, чего с лица сомлел? Правду хотел? Ну, так хлебай её полной ложкой! — Я — полковник Рогова Анастасия Олеговна, Главное Разведывательное Управление Российской Федерации, правопреемницы СССР. Моё попадание в ваше время связано с одним из проектов под названием «Маятник». Довольны, капитан?
Видели бы вы глаза Выхова… эх, жалко смартфона с собой нет, да и интернета тоже. Я бы столько «лайков» набрала!
— Чего молчите?
— Перевариваю вашу информацию… кхм-гхм… а доказать свои слова можете?
— Могу кратко и в полной мере. Кроме того вы знаете о моём уровне рукопашного боя и стрелковой подготовки.
— Теперь это многое объясняет.
— Вот что, капитан. Давайте больше не будем лясы точить. Сейчас мы идём ко мне домой, забираем кое-что и кое-кого, а дальше едем в одном место.
— А вы не собираетесь сбежать?
— После того, как вы сами всё увидите на месте, лишние вопросы отпадут сами собой.
Выходим из кабинета, сержанты провожают нас удивлёнными взглядами, но ничего спрашивать не решаются. Идём по улице в сторону дома бабы Маши.
— Скажите, Анастасия Олеговна, почему вы сразу не обратились в органы?
— Выхов, а вы бы поверили мне?
— Кто ещё является носителем этой информации?
— Только Тапочкин и Журавлёв, — в ответ только глубокий выдох. — Чего приуныли, капитан? Думали, что шпиона поймали, а там вон оно что?
— Не иронизируйте младш… виноват, полковник. Я даже не знаю, как буду вас переправлять в Москву. Тут нужен спецрейс, а как его выбьешь, чтобы не привлекать к себе внимания?
— Вот мы и пришли. Пойдёмте, Выхов, труба зовёт.
— Мне бы ваше спокойствие… тут все мысли в кучу смешались…
— У меня такое было первые две недели пребывания в вашем мире. Пройдёт.
Мои домочадцы встретили незнакомого гостя без лишнего любопытства. Главным потрясением для капитана стал не ноутбук, а «Глок». Он долго осматривал его, разглядывал год выпуска на корпусе, потом вздохнул:
— Хороша машинка. После такого я бы наган вообще за оружие не считал.
— Нет, наган ещё как-то, а вот… давайте не будем о грустном. Взгляните на моё удостоверение, — протягиваю ему книжечку. Смотрит, опять вздыхает. Беру в руки смартфон, включаю его и после появления рабочего стола активирую камеру. — Улыбочку!
Он поворачивает голову на меня и чуть вздрагивает после вспышки смартфона. Подношу ему запечатлённую испуганную физиономию. Он ошалело смотрит на экран, потом на меня и опускается в кресло.
— Это устройство, — он показывает на лэптоп — я даже смотреть не буду. Меньше знаешь — лучше спишь.
— Правильное решение, товарищ капитан.
— Какие планы на завтра?
— Это я у вас должна спросить.
— Вот что, товарищ… полковник. Предлагаю вам подождать спецрейс здесь, в квартире. Судя по оперативным сводкам с фронта, скоро здесь будет прифронтовая полоса, а то и линия фронта. Меньше двухсот кэмэ до противника.
— Это домашний арест?
— Нет, просто меры предосторожности.
— Странно… в моей истории, немцы должны были подойти сюда только ко второй декаде октября, между двенадцатым и двадцатым числом. Но судя по сводкам они могут появиться значительно раньше.
— Вот поэтому я прошу вас поменьше бывать на улице. Журавлёва я оповещу.
— А давайте я вас чаем напою?
— Анастасия Олеговна, вы меня в краску вгоняете.
— Чем?
— Я вас арестовывать приехал, а вы меня чаем собираетесь потчевать.
— Успокойтесь, капитан. Всё нормально.
Отхлебнув глоток чая, Выхов повернулся к окну. В его голове не укладывалась вся та информация, которая была им получена пару десятков минут назад. Слишком фантастично всё выглядело. Не привык он к такому, а с другой стороны, кто привык? Или часто приходят люди из будущего? Вот то-то и оно! А полковник Рогова… впрочем, пусть решает руководство. Он лишь порученец, а не нарком.
— На место поедем? — мой вопрос отвлёк его от мыслей.
— А если смысл, да и куда на ночь глядя?
— На подготовленную базу для партизан в Семёновском лесу.
— Что?! Когда вы успели?
— Вот чем отличается полковник от капитана, только без обид, товарищ Выхов.
— Я уже ничему не удивляюсь. Хотя… а как быть с вашим «женихом»? — в его вопросе сквозила ирония.
— Если руководство страны скажет «надо» — я выйду за него замуж.
— А чувств к Фёдору нет?
— Как можно испытывать чувства к тому, кого никогда не видела? Капитан! Вы меня удивляете!