Готлиб, а это оказался шофер такси, приехал с какими-то полицейскими примерно минут через двадцать.
Всё это время Прохоров, заботливо укрытый какой-то теплой тряпкой, пролежал во дворе заброшенной фабрики, поглядывая то на страшно рычащего и матерящегося Лешего, то на своих спасителей.
Бандит орал настолько дико, так он не мог поверить, что проиграл каким-то двум сиволапым мужикам, что Ванятке пришлось в какой-то момент просто ударить его тяжёлым кулаком по лбу.
Без всякого зла и мести, просто чтобы унялся…
Унялся…
А Митя всё это время сидел рядом с «барином», отвечал на его вопросы.
– Как вы меня нашли-то?
– А вот Готлиб и помог… – охотно ответил «переводчик». – Я ведь раньше кем был?
– Швейцаром…
– Правильно… – радостно закивал Митя. – А что швейцар у дверей в гостинице делает?
Похоже, «переводчик» решил, что надо Славу держать в сознании, не давать ему впасть в забытье и начал играть с ним в игру с рабочим названием «догадайся, мол, сама»…
– Двери открывает… – ответил Прохоров.
С сознанием у него было всё в порядке, но лежал он с закрытыми глазами, что, наверное, и вызвало желание у Мити спасать «барина».
– А ещё?
– Вещи помогает донести…
– А ещё? – «переводчик» даже тронул нашего героя за плечо. – Ну, ты же умный, барин…
То ли от испугу, то ли от ощущения близости со спасённым, Митя полностью перешел на «ты».
А Слава и не возражал…
– Ну, не знаю… – Прохорову эта игра совсем не нравилась, но он не хотел возражать и расстраивать хорошего парня. – Фейс-кон… – он тут же прервался, – не пускает внутрь всяких оборванцев…
– И это тоже… – Митя подумал, наверное, что увлёк барина достаточно и решил больше не мутить, а, наконец, раскрыть тайну. – А еще он вызывает извозчиков и такси для клиентов…
И победно замолчал, глядя на Прохорова.
– И? – спросил тот, действительно несколько заинтригованный.
– Что и? – не понял «переводчик».
– И что дальше? Ну, вот ты был швейцаром, вызывал извозчиков и таксистов и что дальше? Как это соотносится с тем, что вы меня нашли?
– Так я же их всех знаю… – почти заорал Митя. Даже Ванятка, который нёс дежурство у тушки Лешего, обернулся на такой крик. – Не всех, конечно, – поправился «переводчик», – но тех, кто в нашем районе дежурит, в нашем районе-то, почти всех…
– Ага, – начал догадываться Слава, – ты расспросил у того швейцара, который дежурил в тот день, куда я делся, он тебе сказал, что меня увели каких-то двое неизвестных господ, и с помощью таксиста ты меня и нашёл?
Митя помолчал, видимо, скорость выводов, которые выпаливал Прохоров, была для него слишком велика.
Потом посмотрел восхищённо на Славу:
– Я же говорил, ты – умный, барин… – потом, подумав, сказал, – только всё было не так…
– А как?
– Иоганн, а это швейцар, который вот тогда как раз и работал, когда тебя украли, – пояснил Митя в ответ на недоуменный взгляд Прохорова, – живёт рядом со мной. Я его встретил в тот вечер, он и говорит, что, дескать, твоего барина какие-то двое увезли, значит. Ну, я в отель, спросил у портье тогдашнего, Фрица, что тут было-то? Он говорит, не понравилось ему, как те двое с тобой разговаривали… Я ему – что ж ты не помог? А он – барин твой не попросил, дескать, как я могу влезать в чужие дела, если не попросил…
Он довольно точно мимикой и жестами изобразил того Фрица, что дежурил в день похищения.
– Ну, я к Иоганну – как уходили или уезжали? Он говорит, Готлиб увез. Они, те двое уехали, потом сразу приехали обратно, пошли в отель, потом с тобой вернулись и опять уехали…
– И ты нашёл Готлиба? – скорей даже не спросил, а утвердительно сказал наш герой. – И он рассказал, куда мы отправились… А дальше?
Ему этот момент был понятен, не ясно только, как они нашли вот эту заброшенную фабрику. Даже не её, а вот то самое место, где его держали, потому что корпусов здесь было не меньше пяти, и поди знай, где именно устроили себе берлогу московские бандюки. Машина сюда бы не прошла – рельсы кругом, а значит, и рассказать, где именно его искать, Готлиб не мог. Слава сам смутно помнил, как они сюда добирались, видно, страх сковал тогда сознание, а отсутствие малейшей надежды на помощь довершило своё дело.
Митя несколько секунд смотрел на своего «барина», то ли переживая, что его прервали, то ли пытаясь понять, что имел в виду Прохоров своим вопросом. Вообще, Слава начинал понимать, что насколько житейской сметки Мите было не занимать, настолько он с трудом справляется с оформлением своих мыслей в слова, да и вообще с любыми логическими построениями.
– А дальше… – «переводчик» почесал кончик носа и продолжил решительно, – Готлиб привёз нас сюда, и мы тут несколько дней ждали, когда они за тобой придут, несколько дней…
– А с чего вы решили, что я вообще жив?
– Так Готлиб этого, которому Ванятка башку в кровь разбил, сюда ещё раз привозил… – удивился такой непонятливости Митя.
– Один раз? – удивился Прохоров. Потом понял, что сейчас последует вопрос, о чём он говорит, и, упредив его, объяснил. – Так этот, которому Ванятка башку разбил, сюда не один раз приезжал…
– Знаю… – пожал плечами «переводчик», – только однова нас не было, не сообразили разом, что надо тут всегда сидеть. А другой раз Ванятка отлить ходил, да и пропустил этого-то, отлить ходил… Уже на обратном пути увидел…
– А сегодня почему вы вдвоём оказались? – допрашивал его Слава. – Хорошо, конечно, повезло мне, что вы оба тут были, но почему?
– Так мы же с Готлибом договорились, что он, если этих сюда привезёт, так за нами и поедет… А он ещё и подсмотрел, куда они пошли… Ну, в какую сторону пошли…
– Так вас поначалу здесь вообще никого не было? – выдохнул Слава, представив себе возможный исход сегодняшнего вечера.
– Конечно… – удивился Митя. – Чего тут сидеть-то, если мы с Готлибом по рукам ударили?
– А если бы они на другом такси сегодня приехали, – спросил Прохоров, – что тогда?
Митя уставился на говорившего, пытаясь переварить такую сложную конструкцию, но Прохоров не стал ждать, когда это произойдет, а задал последний волновавший его вопрос:
– А с чего вы меня вообще искать начали? Может, это просто мои знакомые были?
– Ты же говорил – сторожить тебя надо… – ответил Митя.
Во двор фабрики между тем въехала полиция.