Но похоже, делать им этого не надо было…
Надежда только еще вышла из машины, только сделала шаг в сторону, чтобы лучше видеть то, что хотела видеть, как на проезжую часть выскочила небольшая рыжая собака.
Что ее понесло на другую сторону, где и не было-то ничего, кроме гранитного парапета, стеклянных остановок, да еще слегка подремонтированного старого корабля, приспособленного под ресторан, никто не знает. Судя по тому, что выскочила она у перехода, можно предположить, что раньше у нее были хозяева и она с ними именно здесь ходила гулять на набережную.
Только где сейчас пребывали эти хозяева – умерли или просто переехали, бросив животину одну, – никто не знал, ошейника на дворняге не было, и путешествовала она в одиночестве.
И с большой опасностью для жизни…
Потому что проносящиеся мимо автомобили частью лавировали, стараясь не задеть собаку, частью (большей) проносились мимо, не обращая на нее внимания. Наша троица в ужасе следила за тем, как, невзирая на все угрозы, дворняга все-таки медленно двигалась к неведомой цели. Следила до тех пор, пока проезжающий мимо старый и грязный «Жигуль» первой модели без крыла и заднего бампера не вильнул специально в сторону…
Животина, получив удар, взлетела на воздух, приземлилась через несколько метров на клумбу и, повизгивая и прихрамывая, исчезла где-то во дворах…
Надежда в момент удара вскрикнула, закрыв лицо руками, а «копейка», победно взвыв клаксоном, поплюхала дальше.
Володя рванулся к своему «фрилу», но был остановлен «тестем»:
– Ты далеко?
– Догнать его… – мрачно крикнул «зять».
– И что ты с ним сделаешь? – Слава взял Надю под руку, помог сесть в машину. – Раздавишь, как танком пулемет? Забьешь бейсбольной битой, которой у тебя в багажнике и нет, наверняка? Просто получишь порцию мата, а то и пару раз по зубам от озлобленного идиота?
«Зять» молча сел в кабину.
Настроение у всех было подавленное.
– Нам еще долго ехать? – прервала молчание Надежда.
– Нет, – ответил Слава, – не очень… Два поворота и один светофор…
Володя с ними не пошел. Он и так не был большим любителем общения с родом человеческим, а тут нужно было просто присутствовать при том, как подбирают костюм «тестю».
Он-то там зачем?
Слава, конечно, все перепутал, ткнул не ту кнопку лифта и они попали на этаж, где распродавалась женская одежда известных марок.
– Нам выше… – извинился он. – Можно пешком или опять на лифте?
– А дайте мне несколько минут побродить здесь… – попросила Надежда. – Я все-таки женщина и мне интересно, что будут носить через сто лет…
– Конечно, конечно… – он сделал приглашающий жест. – Если что-то понравится, вполне можно купить…
– Да нет, – улыбнулась она застенчиво, – такого я себе даже представить не могу… Просто посмотрю…
Слава отогнал приклеившегося к ним было продавца и они двинулись вдоль рядов висящих платьев, рубашек, сарафанов, маечек, шарфиков, брючных костюмов, юбок, и прочих джинсов.
– Вот это я никогда не смогла бы надеть… – изредка останавливалась гостья, – и вот это. А вот это очень, наверное, красиво…
– Хотите померить? Вон там, – жестом показал он, – есть специальные кабинки, где можно переодеться…
Платье, в самом деле, было с четким, хотя и почти неуловимым оттенком начала двадцатого века: тонкий шелк в мелкий цветочек, рукава с буфами, стоячий воротник и широкая юбка до пола.
– Вам действительно должно очень пойти… – Слава глянул на бирку, – и размер, насколько я понимаю, ваш…
– А сколько стоит? – уточнила Надежда.
– Двадцать шесть тысяч… – ответил наш герой. – Видите, стоило восемьдесят семь, но видимо, размер маленький и никому не подошло, поэтому уценили…
– А это вообще много или мало?
– Смотря с чем сравнивать… – усмехнулся он.
– С… – она подумала немного, – с ценой булки хлеба…
– Ну, примерно, – теперь прикинул он, – чуть больше пятисот буханок…
– Сколько? – у нее даже голос изменился. – Не может быть… Оно же не из золота сделано…
– Да это нормально сейчас, Надежда Михайловна, – попытался успокоить ее Слава. – Тут есть немало предметов, которые ценятся в разы дороже. А ведь это уже уценка, то есть все здесь изначально стоило многократно больше…
– Тебе что, трех платьев и дубленки за один день мало? – услышали они вдруг свистящий шепот рядом. – И потом вот с такими голыми плечами я тебя никогда из дома не выпущу…
Прохоров обернулся.
Молодая дама со светлыми кудельками по краям широкого лица была явно из провинции, так же, впрочем, как и ее кавалер. Она с восторженной улыбкой рассматривала очень открытое летнее платье, которое почему-то, видимо, в расчете на какие-то званые вечера, было расшито по низу тяжелым золотым орнаментом. Наш герой, имевший большой опыт общения со своей предыдущей женой именно по части покупки шмоток, хорошо знал, что вот такое – всегда стоит немыслимых денег.
– Ну, Александр, ну Сашечка, ну Шурик любименький, – заканючила дама, – ну купи мне его…
– Хрен тебе по всей морде, – злобно сказал «любименький», – а не платье. Ты свое уже вчера в кабаке пропила…
Девушку такое обращение, однако, совершенно не смутило. Она, не выпуская из рук шмотку, потянулась целовать своего Шурика, а вторая рука явно направилась к его промежности.
– Ну, Санюлечка, ну сладенький… – продолжила она, как ни в чем не бывало. – Я больше не буду так пить, да и ты вчера отличился – кто Верку за сиськи таскал под столом…
– Че? – тихо взревел Санюлечка. – Чья бы корова мычала? Я тебя, сучару, где и с кем вчера застал?
Слава, понимая, что сейчас и до драки может дойти, схватил за локоть помертвевшую Надежду Михайловну и вытащил ее на лестницу, которая вела на другие этажи.
Нажал на кнопки стоящего тут автомата, бросил туда денежку, вытащил бутылку воды. Открыл, дал отхлебнуть гостье. Она благодарно кивнула головой, отпила, потом еще раз и еще.
– Простите, – сказала она, наконец, когда чуть-чуть пришла в себя, – я все сделаю, как обещала, помогу вам выбрать костюм и все такое, но можно я никогда больше не вернусь в ваше время?