Краткое содержание

– почему ЛГБТ-подростки хотят уехать жить за границу либо остаться в России

– какой подростки видят свою будущую семью

– о чем они мечтают

А также вы узнаете

– влияют ли ЛГБТ на демографическую обстановку

– откуда берутся дети у однополых пар

– вырастут ли дети в однополой семье геями и лесбиянками

– почему гомофобия опасна для всех

– почему Россия так гомофобна и что с этим делать

Трудно жить в государстве, где твои отношения на уровне закона признаны социально неравноценными. У подростков нет особого выбора, но, конечно, они думают о времени, когда сами смогут распоряжаться своей судьбой. Многие собираются переехать жить и работать в дружественную к ЛГБТ страну, усиленно учат иностранные языки, нацеливаются на заграничный вуз или стажировку и просто мечтают о будущем: о семье, о детях, о работе, о доме…

Хотели бы вы уехать за границу и остаться там жить? – спрашивала я ЛГБТ-подростков в 2016-м. Из предложенных вариантов они выбрали следующее:

– да, и всерьез собираюсь уехать (учу иностранный язык, ищу информацию об учебе за границей) – 33,8%;

– да, иногда подумываю об эмиграции – 43,9%;

– нет – 11,5%;

– не знаю – 10,8%.

Причины, связанные с СОГИ, упомянули 51,8% («иногда подумываю») и 46,9% («всерьез собираюсь»).

Как видим, эмигрировать желают многие, и каждый второй – в том числе по причинам, связанным с СОГИ. Подростки указали, что они хотят:

1. Вступить в брак, законно оформить отношения.

2. Завести детей (родить или усыновить).

3. Не скрываться, жить в более толерантном и менее гомофобном обществе, не бояться и находиться в безопасности.

В России почти все это невыполнимо либо крайне трудно. Зарегистрировать можно только брак с человеком противоположного пола. Можно жить открыто, можно завести детей – но и дети, и родители будут подвергаться опасности.

Однополый брак, законные отношения

Анна, 17 лет (Астрахань):

– Если все будет так продолжаться… очень хочется уехать в страну, где можно заключить брак и спокойно жить с любимой.

Лия, 16 лет (Краснодар):

– Мы с моей девушкой хотим в США. Оформим брак, поженимся и останемся там. Хочется жить там, где тебя примут, а не загнобят.

Антон, 17 лет (Санкт-Петербург):

– У меня такое ощущение, что с правами ЛГБТ в нашей стране еще долго не станет лучше, а я хочу быть счастливым, не хочу потратить юность и молодость, ожидая, когда же нам разрешат здесь заключать браки. Экономических причин у меня нет, в отличие от большинства эмигрантов, которые гонятся за уровнем жизни и прочим, меня и здесь все это устраивает. Только желание быть счастливым заставляет меня искать варианты исхода.

Дети

Андрей, 17 лет:

– У меня есть мечта: завести семью и воспитать ребенка. Я знаю, в наше время это лишь грезы. Но однажды сказки станут явью!

Неизвестная, 16 лет (Сургут):

– Хочу с подругой уехать в Америку или туда, где за гомосексуальность не обливают бензином. Мы хотим завести семью, усыновить ребенка.

София, 15 лет (Прокопьевск):

– Я мечтаю о детях и знаю об искусственном оплодотворении, но меня больше волнует… документация и правительство. Что же напишут в свидетельстве о рождении моего ребенка? Две матери? Разве это законно? А отчество? Какое отчество будет у него? В школе его спросят: «У тебя нет отчества?», а он ответит: «Нет, у меня две мамы». И тут начнутся унижения и насмешки сверстников и учителей. Я не желаю своему ребенку такого будущего.

Кристина, 16 лет (Самара):

– Я люблю свою страну, но не считаю себя патриотом. Да и не хочу я, чтобы мои дети здесь учились. Да, какой бы я ни была, мечта о детях есть… Мечтаю о сыне.

Аня, 16 лет (Миасс):

– Счастливое будущее с семьей, где есть я, любимая и детишки? В нынешней России? Нет уж, увольте! Я искренне верю в свои силы и собираюсь доучиться и забрать любимую с собой в другую страну.

Анна, 17 лет (Москва):

– Хочу свалить из России. Далеко и надолго. Причина элементарна: я хочу семью. Крепкую, большую семью. Я, мой любимый человек и дети. Мно-о-ого детей! А в России это невозможно.

Толерантное общество

Алексей, 17 лет (Ростов-на-Дону):

– Я не хочу, чтобы меня воспринимали как болезнь, которую надо искоренить. Я хочу любить и быть любимым свободно, а не прятаться и бояться, что кто-то увидит. Я хочу чувствовать себя в безопасности и иметь семью и детей. К сожалению, в России это пока невозможно.

Вера, 17 лет (Нижний Новгород):

– Я родилась в стране, где таких, как я, ненавидят, убивают, унижают, я не хочу здесь умирать. Я собираюсь уехать в место, где мне хотя бы дадут возможность на счастье.

Саша, 16 лет:

– Мы с девушкой планируем уехать в страну, где возможны однополые браки, где нас будут считать за людей, а не за сумасшедших. Я не хочу бояться. Мы не хотим быть в тени. Мы просто хотим любить друг друга.

Павел, 15 лет (Королев):

– Я просто хочу жить там, где я смогу ходить со своим парнем/мужем по улице, не опасаясь того, что могу не вернуться домой. Просто хочется, чтобы мои однокурсники, коллеги, будущие друзья не обращали на меня лишнего внимания из-за моей сексуальной ориентации, чтобы не было насмешек.

Оливковая Мамба, 15 лет:

– Я просто хочу жить со своим любимым человеком, где нам просто не будут мешать, где мы не запрещены. Даже если будут какие-то трудности, мне все равно.

Ксения, 16 лет (Калининград):

– Мне важна семья, невмешательство окружающих, негодующих, осуждающих в мою жизнь. Да, я эгоист. Твердо знаю, что не смогу отпустить любимую женщину в ненавидящую толпу.

Рома, 17 лет:

– Вроде быть геем/би/лесби ничего особенного, а от окружающих огребаешь конкретно. Хочу выучиться на врача и уехать на стажировку в другую страну.

Лада, 16 лет (Нижний Новгород):

– Не представляю, как жить здесь. Крайне трудно терпеть непонимание и презрение общества. Хотелось бы отправиться туда, где более толерантно относятся к меньшинствам.

Василиса, 16 лет (Астрахань):

– России еще очень долго идти к терпимости по отношению к ЛГБТ, поэтому свое будущее я вижу не здесь. Хотелось бы жить тихо и спокойно, не опасаясь обнимать и целовать любимую. Не переживая, что подойдут и внаглую оттолкнут нас друг от друга (что, кстати, случалось).

Сабина, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Я хочу жить в обществе, где воспринимают ЛГБТ и не смотрят на них как на отбросы.

Валерия, 16 лет (Северодвинск):

– Пусть даже там будут не разрешены однополые отношения, но если люди и власти будут относиться к нам нормально, то я пакую чемоданы и выдвигаюсь! Будущность России крайне плачевна. Пока у нас этот аппарат власти (да простит меня Госдура), страна будет отсталая во всех отношениях. Уедут тысячи молодых. Не нужно быть провидцем.

Даша, 15 лет (Омск):

– Усиленно учу английский и, если представится возможность жить или учиться за границей, воспользуюсь ей. Конечно, мне не хотелось бы покидать родину из-за страха или давления общества. Но я считаю, что заслуживаю права жить в государстве, которое не делает вид, что меня не существует. Хочу чувствовать себя в безопасности.

Лиза, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Надеюсь, что смогу найти счастье там, где считаются с правами человека на законодательном уровне. Собираюсь жить открыто.

София, 17 лет (Саратов):

– Выбранная мной профессия требует общения с людьми, и я не уверена, что с моей ориентацией у меня не будет проблем. Убегать из страны и оставлять ее наедине с проблемами, не вносить свой вклад в их решение – трусость. Но скорее всего, я буду вынуждена поступиться принципами.

Туа, 16 лет (Новосибирск):

– Свое будущее я вижу в стране, где большая часть населения разделяет мои ценности. В стране, культура которой не построена на пропаганде ненависти.

Мария, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Уеду куда-нибудь с лучшими условиями жизни и более терпимым обществом, чем здесь. Это естественная потребность в комфорте и безопасности.

В целом 77,7% опрошенных подростков (2016) сообщили, что так или иначе, всерьез или нет, но думают о переезде за границу. Достаточно много. Хотя, наверно, кто-то и порадуется: мол, скатертью дорога, пусть уезжают. Детей у лесбиянок и геев не бывает, страна ничего не потеряет, демографическая ситуация у нас и так плачевная…

Кстати, любопытный вопрос. ЛГБТ-люди и однополые браки на рождаемость – влияют? Или нет? Давайте разберемся.

Во-первых, гомосексуалы были всегда: и две тысячи лет назад, и сейчас. И что-то человечество не думает вымирать, а, напротив, размножается с невиданной скоростью: за последние две тысячи лет увеличилось более чем в тридцать раз! Так что современные ученые ломают головы над тем, чем можно заменить невозобновляемые природные ресурсы…

Во-вторых, как бы к этому ни относилось государство, в брак вступают не только затем, чтобы завести детей. Этой возможности лишены пожилые люди, бесплодные пары. От нее сознательно отказываются чайлдфри. При этом никто не запрещает жениться бесплодным, чайлдфри, пожилым, тем, кому нужен фиктивный брак.

В-третьих, хотя многие вплоть до президента РФ связывают демографические проблемы с легализацией однополых отношений (Владимир Путин, в частности, постоянно повторяет: «…Однополые браки детей не производят. И в Европе, и в России мы сталкиваемся с проблемой демографического характера»), уровень рождаемости в стране от их легализации не зависит. Доказать это легко: достаточно обратиться к статистике и проверить суммарный коэффициент рождаемости в разных странах.

Стоит учитывать и мировые тенденции: сейчас больше всего детей рождается в странах Центральной Африки. Десятка лидеров по рождаемости выглядит так: Нигер (суммарный коэффициент рождаемости – 6,62), Бурунди (6,04), Мали (5,95), Сомали (5,89), Уганда (5,80), Буркина-Фасо (5,79), Замбия (5,67), Малави (5,54), Ангола (5,31) и Афганистан (5,22). Разумеется, виной тому не запрет однополых браков, а уровень развития общества.

Посмотрим на суммарный коэффициент рождаемости в России и в странах, где однополые браки узаконены на государственном уровне. Словения – 1,35. Испания – 1,49. Португалия – 1,53. Канада – 1,60. Россия – 1,61. Люксембург – 1,61. Дания – 1,73. Финляндия – 1,75. Бразилия – 1,76. Бельгия – 1,78. Нидерланды – 1,78. Уругвай – 1,81. Норвегия – 1,86. США – 1,87. Швеция – 1,88. Ирландия – 1,98. Исландия – 2,01. Колумбия – 2,02. Новая Зеландия – 2,03. Франция – 2,07. Аргентина – 2,28. ЮАР – 2,31. Всего в четырех странах, где узаконены однополые браки, суммарный коэффициент рождаемости ниже, чем в РФ. В остальных семнадцати – выше. Также, если проверить статистику за несколько лет по этим странам, то никакого падения рождаемости после легализации однополых браков не наблюдается.

Очевидно, демографическая обстановка в стране зависит не от этого. На рождаемость скорее влияет уровень жизни людей и развитие государства (в индустриальных и постиндустриальных обществах рождаемость снижается всегда). А смертность (в частности, в России) зависит от употребления спиртного и курения, низкого качества здоровья и жизни, количества ДТП, уровня насилия в обществе, экологической обстановки…

В-четвертых, в однополых парах тоже бывают дети. У одних дети остаются от прошлого брака, гетеросексуального, другие усыновляют, третьи выбирают репродуктивные технологии (искусственная инсеминация, ЭКО). Из опрошенных мной подростков, которые отвечали на вопрос «Какой вы видите свою будущую семью?» (2014 и 2016), более половины планирует заводить семью и детей. Так что ЛГБТ-люди, которых выдавливает страна моя родная, будут работать на чужую демографию.

Не могу не отметить и вот что: человеку необязательно иметь детей. Это возможность, но не обязанность. История знает множество бездетных писателей, изобретателей, врачей, ученых, которые спасли или улучшили тысячи жизней, – и странно считать, что они не принесли пользу обществу и не оставили след в истории. А еще история знает насильников, серийных убийц, военных и нацистских преступников – примерных семьянинов, многодетных отцов… Также не могу не отметить, что «человеческое качество» (уровень образования, состояние здоровья) важнее «человеческого количества». А иначе страны с самым большим уровнем населения сейчас были бы самыми богатыми и успешными – а это не так.

Некоторые люди опасаются, что дети, воспитанные однополой парой, по сравнению с детьми из традиционных семей имеют больше шансов стать асоциальными и вырасти геями и лесбиянками. Это опасение чаще всего подкрепляют исследованием социолога Марка Регнеруса (Техасский университет в Остине, США), проведенным в июне 2012 года. Работа Регнеруса показала, что гомосексуальные семьи для приемных детей куда более опасны, чем традиционные. Дети в таких семьях чаще болеют венерическими заболеваниями, обращаются к психотерапевтам, думают о суициде, получают пособия по безработице и более спокойно относятся к супружеским изменам. В 2013 году российские консерваторы отыскали и растиражировали это исследование, подытожив: вот оно – доказательство того, что геям и лесбиянкам доверять детей нельзя.

В итоге все оказалось далеко не так однозначно.

1. В исследовании Регнеруса сравнивались не родные или приемные дети в разных видах семей, а родные в традиционных семьях и приемные в однополых. Корректно ли это? Полагаю, даже если сравнить между собой детей – родных и приемных – только из традиционных семей, с приемными сложностей окажется намного больше.

2. Регнерус не изучал однополые семьи как таковые. Он не опрашивал респондентов, которые воспитывались двумя отцами или двумя матерями от рождения до совершеннолетия. Лишь двое из 248 детей прожили в доме с родителями (лесбиянками) все 18 лет. Остальные отметили, что их мать либо отец когда-то имели однополую романтическую связь.

3. Социальное неблагополучие детей может отчасти объясняться разным количеством латино- и афроамериканцев в подборке традиционных и однополых семей. Латино- и афроамериканцев среди родителей-лесбиянок – 37%, среди родителей-геев – 43%, а среди традиционных семей – всего 6%.

В защиту Регнеруса стоит отметить вот что. Когда депутат Журавлев внес на рассмотрение в Госдуму законопроект о лишении гомосексуалов родительских прав, о котором мы говорили ранее, в пояснительной записке он сослался именно на работу Регнеруса. Узнав об этом, социолог опубликовал в газете The Atlantic Wire статью под заголовком «Российский законодатель неправильно использовал мое исследование о гомосексуальных родителях», в которой назвал законопроект драконовским. Для детей важна забота и стабильность, писал Регнерус. Ни в коем случае нельзя поддерживать закон, который позволит разорвать родительские связи и разрушить привычную жизнь ребенка.

Работа Регнеруса – далеко не единственная. В 2005 году Американская психологическая ассоциация (АПА) выпустила обширный обзор 67 исследований, в которых рассматривалось, влияет ли сексуальная ориентация родителей на благополучие и развитие детей. Анализ исследований показал, что дети, выросшие в однополой семье, не находятся в неблагоприятном положении по сравнению с детьми гетеросексуалов. АПА пришла к выводу: «Нет никаких оснований полагать, что лесбиянки и геи непригодны для родительства или что психосоциальное развитие их детей хуже развития детей гетеросексуальных родителей». В 2013 году Американская академия педиатрии опубликовала официальный доклад, основанный на многолетних исследованиях. Доклад сообщал: 1) сексуальная ориентация родителей не влияет на развитие ребенка; 2) дети только выиграют от того, если их родителям разрешают заключить брак: «Академия… считает, что в интересах детей должны быть предоставлены равные возможности для каждой пары в заключении брака, чтобы получить доступ к экономической стабильности и федеральной поддержке, которая предоставляется супружеским парам».

Вернемся к теме эмиграции. ЛГБТ-подростки, которые хотят уехать за границу не из-за причин, связанных с ориентацией (или не только из-за них), упомянули следующие причины:

– больше перспектив для работы и учебы;

– любовь к другой стране;

– в России немало проблем, и основная – здесь не соблюдаются права человека.

Космос Георгиевич, 17 лет (Челябинск):

– Я не чувствую себя в безопасности. Не только как представитель ЛГБТ, а просто как гражданин. Боюсь, что государство откажется прийти мне на помощь, когда должно будет.

Ася, 15 лет (Москва):

– Здесь нельзя жить и бороться одновременно. Хочу жениться, это невозможно; хочу иметь право высказывать свое мнение, ходить на митинги, шествия, акции без шанса не вернуться домой; хочу быть открытой и, как и любой человек, счастливой.

Александр, 17 лет (Белгород):

– Мне надоело то, как все устроено в России. Полиция не работает, маленькие зарплаты, плохое образование, нарушение прав человека и множество других вещей, и самое плохое – я не вижу шансов того, что тут что-то может измениться в ближайшие десять лет.

Катя, 16 лет (Всеволожск):

– Я вижу больше перспектив в работе и учебе (хотя бы временных) за границей, больше свобод и меньше страхов. Путешествия стимулируют творчество, с которым я хочу связать свою профессию.

Лит, 15 лет (Калининград):

– Уеду в США либо Канаду. Как минимум потому, что культура населения, научная деятельность и скорость прогресса в этих странах на несколько порядков выше, чем в РФ.

Юля, 17 лет (Пермь):

– «Я так люблю свою страну и ненавижу государство». Но каждый день, читая новости, понимаю, что оставаться тут нереально. Не только гомосексуалам, но и всем трезвомыслящим людям. Куда мы катимся?

Оксана, 16 лет (Красноярск):

– Скорее это из-за любви к другим странам, нежели от ненависти к России. Как ни крути, нигде нет такой упоротости. В последнее время правительство очень разочаровывает, и это дает плюс к переезду.

Ксения, 16 лет (Москва):

– Всегда хотела уехать. Не потому, что нас не признают, просто за границей больше перспектив для учебы и работы.

Ли, 16 лет (Псков):

– Условия – ничтожные. Как в древности, ну честное слово! Да, безусловно, я бы хотела переехать. Да потому что там законы более благосклонны, там человека считают за Человека. Не так, как у нас. В огромной стране, где пытаются штамповать совершенно одинаковых людей. Мы разные, а нас хотят сделать похожими. Я люблю свою страну, но что она делает в последнее время?

Даша, 17 лет (Москва):

– Планирую уехать в Бельгию. Но не из-за ориентации. Я безумно люблю свой город и немало людей, которые в нем живут, но будущего в России как человека я тут не вижу, страна катится под откос. Та же «пропаганда гомосексуализма» – полная ересь. Мы всего лишь хотим хотя бы равнодушия к себе, не более того…

Те, кто не хочет уезжать, чаще всего объясняли это так: Россия – моя родина, я люблю ее и не хочу покидать; надеюсь на перемены, надеюсь, что моя страна станет более толерантной.

Саша, 16 лет (Санкт-Петербург):

– Моя специальность хорошо развита в России, да и родные корни… А еще слишком люблю свой город, сложно без него.

Лиза, 17 лет (Новокузнецк):

– Здесь достаточно гомофобов, но я считаю, что имею право тут жить. Хочу ходить на митинги или по-другому отстаивать свои права. У гражданина РФ по Конституции есть право выбора. И там не указано, какого именно. Я сделала свой выбор – и буду за него бороться.

Мария, 16 лет (Москва):

– Это моя страна, тут есть простор для творчества, возможность жить. И просто искренне надеюсь, что ситуация изменится.

Оля, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Без сомнения, хочу ездить по всему миру. Но всегда буду возвращаться сюда: несмотря ни на что, Родину люблю.

Кира, 16 лет (Воронеж):

– Не скажу, что Россия слишком гомофобная. Часто слышу, что кругом быдло, кругом злые бяки. Тот, кто так говорит, сам какашка и живет в их кругу. Кругом полно умных и воспитанных людей, которым все равно, гей ты или гетеро, если ты хороший человек. Здесь можно хорошо жить. Хотелось бы жениться на девушке… Но можно устроить неофициальную свадьбу, какая разница, если любишь? А позже имущество оформить так, как если бы были супругами. Все возможно.

Александра, 16 лет (Москва):

– Люблю эту страну, какой бы она ни была. Я просто хочу жить тихо, чтобы никому не мешать, и найти свою вторую половинку.

Дмитрий, 16 лет:

– Россия – моя родная страна, поэтому хотелось бы остаться здесь. Хотя иногда хочется уехать – из-за низкого уровня жизни и ценности труда.

Полина, 14 лет (Москва):

– Здесь меня держат много вещей, в их числе и будущее страны. Возможно, я маленькая и глупая, но мне кажется, что будущее только за нами. Никакие старожилы не смогут нам помешать жить в такой стране, в какой хотим мы.

Кристина, 15 лет (Москва):

– Россия – мой дом. Я хочу жить у себя дома так, как мне нравится. Я хочу любить того, кого я люблю, а не того, кого разрешает закон.

Константин, 15 лет (Великий Устюг):

– Не хочется уезжать из родной страны. Возможно, это глупо, а вдруг мы можем что-нибудь изменить.

Кое-кто думает о том, чтобы в будущем заняться ЛГБТ-активизмом. Не могу не заметить, что многие подростки (впрочем, как и взрослые) ошибаются, считая, что ЛГБТ-активизм обязательно подразумевает только «выходить на улицы с плакатами и получать по морде». На самом деле он многогранен и многосторонен, и в нем найдется место каждому желающему. Если у вас отлично получается работать с информацией – вы можете подыскивать или писать серьезные и доступные просветительские материалы о СОГИ и знакомить с ними других, например вести блог. Если вы чуткий человек и легко находите доброе слово для того, кому плохо, – всегда есть люди, которым нужна помощь. Даже если вы просто открылись паре знакомых или родственников и они стали относиться к ЛГБТ терпимее – вы уже немного изменили этот мир.

Заниматься активизмом или нет – личное дело каждого. Остаться в России или уехать за границу – личное дело каждого. Не осуждайте никого за их выбор и не терзайтесь сами за свой. Жизнь одна, и каждый сам решает, как ее провести. Нет ничего постыдного в желании жить без страха, тихо и спокойно, жить, «как все». Хотелось бы только, чтобы это желание не перерождалось в конформизм, из которого вырастает возмущение каждым, кто не приспосабливается и не молчит. Не раз и не два мне писали негодующие геи и лесбиянки, которые утверждали, что именно из-за нас – активистов – все беды, из-за нас государство приняло «антигейский» закон, а люди стали очень агрессивно настроены. Политолог Ирина Соболева писала об этом: «…Опрашивать население в авторитарных обществах довольно тяжело. Люди одновременно жалуются на плохую жизнь и при этом на всякий случай хвалят власть. Толку от таких опросов мало. <…> Мы изучали, заставили ли эти законы [о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений] как-то поменять свое поведение представителей ЛГБТ. К моему удивлению, наибольший процент наших респондентов… согласились с политикой властей. То есть лесбиянки и геи сочли, что ненависть общества к ним – это их собственная проблема. Совершенно нерациональное поведение, которое обусловлено желанием фальсифицировать собственные предпочтения и подстроиться под большинство (и глубинным страхом и нежеланием нести издержки нонконформизма)».

Наше будущее в самом деле – туман. Но ясно одно: бороться – к счастью и сожалению – есть за что. Наше общество малообразованно, инертно и гомофобно. А почему? Ведь никто не рождается с ненавистью к ЛГБТ, как никто не рождается расистом, сексистом, шовинистом и фашистом… Каковы же тогда причины?

Для начала – тюремный менталитет с его иерархией. Многие наши соотечественники побывали в тюрьме, где «опущенные» – низшая каста: едят из отдельной посуды, сексуально обслуживают других, с ними не здороваются за руку – это «зашквар». Можно представить, как будет относиться к гомосексуалам человек, который вышел из мест лишения свободы. Справедливости ради стоит заметить, что такое отношение и перенос тюремных законов в реальную жизнь характерны не только для России, но и для стран бывшего СССР. Всего один пример: в Казахстане собутыльники до смерти забили знакомого, когда тот признался в интимных контактах с другими мужчинами. Они почувствовали себя оскорбленными из-за того, что пили с ним из одного стакана.

Далее: уголовное преследование за «мужеложство» отменили не так давно – в 1993 году. А что самое важное – этой отмене не предшествовала борьба ЛГБТ или либеральной общественности за свои права. Разные источники приводят одну причину декриминализации «мужеложства»: России нужно было попасть в Совет Европы. Политика – ничего личного. А в 1999 году страна перешла на классификацию болезней ВОЗ. За сравнительно короткое время произошли тихие декриминализация и депатологизация гомосексуальности. Но никто не объяснил обществу, почему вчерашнее постыдное и преступное деяние сегодня наказания за собой не влечет и больше не считается болезнью. Интересно отметить: люди с высшим образованием сейчас более склоняются к варианту, что гомосексуалов нужно лечить, а со средним и ниже среднего – преследовать по закону (по результатам опроса Левада-Центра). Россияне по инерции считают ЛГБТ больными и преступниками.

Нехватка либо отсутствие знаний о СОГИ – еще одна причина. В книжном магазине не найти адекватной литературы об ЛГБТ. СМИ опасаются нейтральных или позитивных публикаций на эту тему. Проблема с информацией, в свою очередь, порождена «антигейским» законом и общим курсом государственной политики на так называемые традиционные ценности. Мифы, предрассудки и стереотипы заменяют знания. Мифы, предрассудки и стереотипы вызывают страх к «чужим» и «не таким», разрушают семьи, рвут дружеские связи, подпитывают ненависть.

Опасность гомо/лесбо/би/трансфобии для ЛГБТ-людей очевидна. Мы уже говорили о неприятии себя, о дискриминации и насилии, о правовых запретах. Стоит отметить – и это важно, – что гомофобия опасна не только для ЛГБТ. Под прицел попадают еще две группы. Первые – кого всего лишь подозревают в причастности к «голубой стороне». Вторые – кто заступается за ЛГБТ и говорит о нейтральном отношении к ним.

Примеров немало. В 2014 году в Иркутске избили преподавателей и учеников школы английского языка Easy School, участников флешмоба в честь Дня святого Патрика, приняв их за геев (молодые люди были одеты в килты), в Санкт-Петербурге мужчина в метро напал на двух девушек с короткими стрижками, приняв их за лесбиянок. В 2015 году в Мончегорске мужчина избил и ограбил соседа по лестничной клетке, решив, что он гей. В 2016 году житель Омска убил своего знакомого, который назвал его геем.

Таких случаев много. Происходят они не только в России. Заметьте: речь не идет о травле и преступлениях по признаку сексуальной ориентации. Но бесспорно, что порождены они именно гомофобией. Вряд ли такие истории бы случались, если б все уважительно – или хотя бы просто спокойно, ровно – относились к ЛГБТ.

Почти каждый из нас – под прицелом. И политика государства, поощряющая гомофобию, как и любая основанная на ненависти политика, вместо роста нравственности приносит только разрушенные судьбы и поломанные жизни.

Причины гомофобии более-менее ясны. Ответить на вопрос «Что делать?» сложнее.

На мой взгляд, есть два главных пути, которые могут постепенно изменить ситуацию. (Один из них традиционно называют пропагандой, а другой – выпячиванием.) Первый – давать людям информацию: правдивую, объективную, основанную на научных представлениях, а не предрассудках, стереотипах и религиозных воззрениях. Второй – это относится к самим ЛГБТ – открываться, выходить из шкафов. В подавляющем большинстве случаев люди нетерпимы к ЛГБТ, но при этом не знают ни одного гея или лесбиянки. По итогам опросов Левада-Центра, на которые я не раз ссылалась, выяснилось, что лишь у 5% опрошенных есть такие знакомые. Удивительна ли нетерпимость? Изменить отношение люди смогут, когда увидят, что ЛГБТ-люди – это люди, обычные люди, не мифические чудища (помесь озабоченного с педофилом в розовых рюшах), а их соседи, друзья, коллеги, знакомые и даже родственники.

Это будет трудно и долго. Но иначе – никак.

По моему глубокому убеждению, человек имеет право распоряжаться собой.

Человек имеет право жить, как хочет, если его «хочу» не затрагивает окружающих.

Права ЛГБТ-людей, за которые они борются, не затрагивают никого. Они неотъемлемы от самого их существования. Это – для начала – право не лгать и не бояться, право быть собой и свободно заявлять о себе.

Стоит ли надеяться на то, что все изменится к лучшему? Я считаю – да. Перемены не будут быстрыми. Тем, кто хочет свободы и браков «здесь и сейчас», лучше уехать за границу. Тем, кто не может эмигрировать, хочет и готов бороться, – есть за что бороться. Будущее в наших руках: в руках неравнодушных. В руках нынешних подростков, которые станут взрослыми и – кто знает? я надеюсь – не растеряют желание жить и не бояться, жить и не скрываться, жить и менять мир вокруг к лучшему.

Эдуард, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Я мечтаю о мире во всем мире. О мире, где не останется места для вражды, непонимания, неуважения и притеснения по каким-либо немаловажным признакам типа сексуальной ориентации, внешности, пола, гендерной идентичности, расы. То есть о мире, где о человеке будут судить только по его поступкам и личностным качествам.

Евгений, 16 лет (Владивосток):

– Мечтаю найти парня и прожить с ним всю жизнь, завести детей и жить в тишине и покое.

Денис, 15 лет (Санкт-Петербург):

– Вдохновлять людей, заставлять их думать.

Satanica, 17 лет (Оренбург):

– Стать успешной, приносить пользу обществу и семье. Чтобы моя ориентация не влияла на мою жизнь и мои шансы на получение работы, места в обществе.

Настасья, 17 лет (Гулькевичи):

– Признаться семье в своей ориентации и получить поддержку, а не разочарование в ответ.

Амии, 15 лет (Иркутск):

– Пожать руку своим кумирам и сказать им огромное спасибо за все.

Вера, 17 лет (Нижний Новгород):

– Посвятить жизнь науке, борьбе за права человека, получить Нобелевскую премию.

Мэл, 14 лет (Москва):

– Я мечтаю об утопии. Чтобы утром я просыпалась не под новости о терактах, а под новости о научных прорывах и, выходя на улицу, видела не грубых людей, пропивающих свою жизнь, а добродушные улыбки успешных людей.

Ирина, 17 лет (Минусинск):

– Находить радость и любовь во всем.

Саня, 15 лет (Калуга):

– Прожить хорошую, интересную и полезную хоть кому-то жизнь.

Милана, 13 лет (Москва):

– Залезть на крышу с самым дорогим мне человеком и всю ночь лежать и смотреть на звезды.

Без подписи, 15 лет (станица Павловская):

– Чтобы в России однополым парам давали детей из детских домов.

Дима, 16 лет:

– Чтобы люди наконец стали людьми, а не стадом, которое бежит за такими же глупыми баранами, как и они сами, чтобы наконец задумались о том, что происходит вокруг них, все идет так, как человек сам для себя решил, но мало кто это понимает.

Дарья, 14 лет (Нижневартовск):

– Стать здоровой и добиться высот в науке, медицине.

Лера, 17 лет (Шебекино):

– Хочу быть рядом со своей любимой и делать ее счастливой. Наслаждаться жизнью. Что еще нужно?

Регина, 13 лет (Екатеринбург):

– Прожить интересную и счастливую жизнь, вложить что-то свое в развитие человечества.

Ирина, 17 лет (Голицыно):

– Счастливой быть. А счастье – оно такое, необъятное, необъяснимое. Проснуться через пару лет и узнать, что власть сменилась, что социальные проблемы решаются, что вопиющие законы отменены за их бесполезностью, что у власти только гуманные и толерантные люди во всех странах. И что больше не будет войн, терроризма, самоубийств, криминала, что все будут счастливы, и я в том числе.

Моёсердцесправа, 17 лет (Зеленоград):

– Чтоб люди относились друг к другу с пониманием и уважали чужой выбор.

Оливер, 16 лет (Елец):

– Мечта – олимпийское золото.

Без подписи, 15 лет (Пятигорск):

– Жить тихо и спокойно, чтоб у меня был приемный сын, который будет спокойным, добрым и хорошим. Я очень люблю детей.

Валерия, 16 лет (Магадан):

– Найти пару. Мне нужен кто-нибудь, кого я могла бы любить, с кем могла бы поговорить, кого могла бы поддержать, если у нее проблемы. Кто-то, с кем бы я не боялась говорить, с кем бы мы могли планировать будущую, может совместную, жизнь.

Вадим, 14 лет (Омск):

– Чтобы все жили в мире и равенстве, не было войн и насилия, придумали лекарство от неизлечимых болезней.

Осенняя птица, 14 лет (Челябинск):

– Быть счастливой. Ничего конкретнее, потому что я не могу собрать все вещи, которые заставляют меня улыбаться, во что-то единое.

Богдан, 16 лет (Арзамас):

– Всегда быть честным. Это трудно и скорее вредит человеку, чем приносит пользу. Парадокс в том, что честность всех могла бы привести к всеобщему счастью.

Пашечка, 17 лет:

– Открыть психологический центр для детей и подростков. Регулярно жертвовать деньги на помощь онкобольным.

Наташа, 16 лет (Реутов):

– Купить свою квартиру и самостоятельно ее обустроить.

Саша, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Чтобы все образовалось и наладилось. Чтобы моя мама второй раз вышла замуж по любви. Устроиться на хорошую и интересную работу.

Ева Бабочка, 17 лет (Жигулевск):

– Любимый человек, который ради тебя хоть в огонь, хоть в воду, и дети, которые не будут бояться рассказать мне о том, что их беспокоит. Если в мире будет как можно больше таких семей, то, может, люди перестанут видеть друг в друге угрозу.

Антон, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Быть счастливым, любимым мужем и отцом, хорошая работа. Тихая семейная жизнь в частном доме где-нибудь в пригороде. Желательно, конечно, в России.

Кассандра, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Стать пиратом.

Войта, 16 лет:

– Дотронуться до бьющегося человеческого сердца.

Рия, 16 лет (Пенза):

– Прожить достойную, интересную жизнь. Наслаждаться каждым мгновением, получать яркие эмоции и впечатления от каждого дня.

AMDA, 15 лет (Краснодар):

– Открыть в будущем свой собственный благотворительный фонд для детей и приют для собак. Написать бестселлер и быть очень крутым тату-мастером.

София, 15 лет (Москва):

– Найти человека, который меня полюбит, и достичь совершенства хоть в чем-нибудь из того, чем я занимаюсь.

Денис, 15 лет (Барнаул):

– Летать.

Орландо Рэй, 17 лет (Туймазы):

– Идти за руку с любимым человеком и не быть осуждаемым.

Дима, 16 лет (Бузулук):

– Мир во всем мире, нет войне.

An ghealach, 17 лет (село В.):

– В хорошей компании кататься по миру, участвовать в веселых авантюрах и радоваться каждому невероятному дню.

Mozartella, 17 лет (Улан-Удэ):

– Выучить японский язык и изучать классическую японскую литературу с возможностью преподавания.

Карина, 16 лет (Барнаул):

– Мечтаю о добермане, а из духовного – очень хотелось бы научиться не сдаваться, если что-то не получается.

Malvina, 14 лет (Сергиев Посад):

– Избавиться от физиологических болезней, старости. И побывать на море.

Аня И., 15 лет:

– Чтобы закончились войны и люди стали добрее.

Аврора, 17 лет (Нижневартовск):

– Найти свое место в этом мире, самореализоваться и внести свою лепту в борьбу против всех видов дискриминации на планете. Я хочу, чтобы мир понял, что красота в разнообразии. Чтобы люди перестали страдать и испытывать насилие от того, что они чем-то отличаются от других.

Вера, 17 лет (Вологда):

– Жить спокойно. В большом доме. Брать из приюта животных, у которых мало шансов попасть в семью.

Рита, 15 лет (Санкт-Петербург):

– Совершить прорыв в области естественных наук. Я изучаю химию и биологию и очень хочу совершить новое открытие, которое поможет их развитию.

Алексей, 17 лет (Уфа):

– Стать известным. Тем, кто сможет влиять на мнение людей. Вдохновлять. Сиять.

Арсения, 16 лет (Кемерово):

– Я мечтаю о звездах. Хочу сотворить что-нибудь великое, неважно что. Пусть это украсит и преобразит мир. Хочу оставить свой след в истории.

Мухомор, 17 лет (село М.):

– Радужное будущее, где людей не дискриминируют, не эксплуатируют, все живут в гармонии, восстанавливают природу, осваивают космос.

Эд, 15 лет (Советск):

– Стать президентом этой чертовой дыры и навести порядок. Стать великим историком типа Карамзина.

Алиса, 14 лет:

– Писать стихи на нескольких языках, познавать сверкающую разницу между смыслами слов.

Сабина, 17 лет (Краснодар):

– Я жду, когда общество начнет быстрее развиваться, чтобы мы перестали вредить природе, животным, планете и перестали искать повод повоевать, а взамен стали изучать науки, занимались любимым делом и помогали нуждающимся.

Никита, 13 лет (Санкт-Петербург):

– Счастливая жизнь в какой-нибудь процветающей стране с мужем и детьми, где никакое зло нас не достанет.

Джефф, 16 лет (Самара):

– Знаете, самая светлая из моих мыслей о будущем. Небольшая квартирка в Петербурге. С маленькой уютной кухней. Хочется застать солнечный летний день. Из открытого окна веет теплым воздухом, милая стоит у плиты и варит кофе, а я наблюдаю, как одежда на ней развевается из-за ветерка, ее кудряшки слегка переливают золотым, а дальше ждет только счастье.

Рей, 16 лет:

– Чтоб люди осознали, что мы все отличаемся друг от друга и это прекрасно.

Даша, 17 лет (Москва):

– Подружиться с космонавтом. А еще съездить на Камчатку, Алтай, в Карелию, сходить на Маньпупунёр. Вообще хочу много путешествовать, и не только по России. Кроме того, было бы круто выучить латынь. А что, почему бы и нет?

Анастасия, 17 лет (Самара):

– Писать научно-популярные книги и саморазвиваться.

Лера, 16 лет (Санкт-Петербург):

– Чтобы люди перестали причинять друг другу боль и поняли, что мы все равны.

Арт, 16 лет (Новочеркасск):

– Я пацифист. И я мечтаю о мире во всем мире. Чтобы люди не болели, чтобы перестали убивать друг друга из-за власти, денег, разных мнений. Мечтаю, чтобы подростки перестали совершать суициды. Мечтаю о том, что люди научатся любить себе подобных… Мечтаю, чтобы не было войн, коррумпированных государств и государственных границ.

Александр М., 17 лет (Томск):

– Открыть свою кондитерскую, как мини-кафе, несколько мест для того, чтобы посидеть, и большая такая витрина с огромным количеством разных тортиков и пирожных. И если человек хочет взять десерт с собой, этот десерт бы клали бы в небольшую коробочку из красивой плотной бумаги, как в фильме «Отель „Гранд Будапешт“».

Лира, 16 лет (Саратов):

– Чтобы люди научились путешествовать в космосе на большие расстояния, чтобы мы колонизировали планету или звездную систему, чтобы мы познакомились с инопланетянами. Люди должны объединиться ради движения в эту сторону.

Матвей, 16 лет (Санкт-Петербург):

– Любить и быть любимым. А еще – чтобы ребенок внутри меня не умирал. Не хочу становиться стереотипным взрослым, который забыл свое детство.

Кара, 15 лет (село П.):

– Чтобы однажды я смогла с уверенностью сказать: «И жизнь хороша, и жить хорошо» – и через два года остаться того же мнения.

Данил, 17 лет (Саяногорск):

– Быть счастливым.

Роман, 16 лет (Москва):

– Когда-нибудь проснуться, налить себе кофе, подойти к окну и увидеть за ним место, которое я смогу назвать своим домом, место, где мне будет хорошо и спокойно.

Молоко, 17 лет (Кинешма):

– Чтобы однажды проснулся какой-нибудь паренек в уже светлом далеком будущем и вспомнил о нас, о тех, на чьих переломленных хребтах стоит его свобода, его жизнь.

Андрей, 17 лет (Берёзовский):

– Написать книгу, которая бы касалась темы ЛГБТ, не чтобы срубить что-то по популярности, а просто потому, что я считаю, что если хоть один человек прочтет ее, хотя бы немного, даже самую малость задумается, то это все было не зря.