Картина первая
Спустя неделю. Гостиная идеально убрана, все сверкает. Окна зашторены. В самом низу двери, ведущей в комнату, прорублена дыра. Через нее Жена просовывает поднос, на котором стоит бутылка вина и еда. Пытается протолкнуть поднос поглубже.
Мать наблюдает за ней.
Мать. Постучи вилкой.
Жена. Зачем?
Мать. На всякий случай…
Жена. Он не глухой!
Мать. Мало ли… одичал… Ты поглубже протолкни.
Жена. Еще чего — это последний поднос!
Мать. А те — не спасти?
Жена. Только если шваброй.
Мать. Загляни внутрь — он хоть съел что-то?..
Жена. Там темно, не видно.
Мать. А ты с фонариком.
Жена. Боюсь…
Мать. Какие мы нежные!
Жена. Сами лезьте с фонариком, если хотите.
Мать. Я плохо вижу.
Жена. Если что, позовет.
Мать. А если?..
Жена. Ему не помешает похудеть.
Мать. Он уже пять дней молчит!
Жена. Обидчивый и злопамятный — весь в мамочку!
Мать. Не смей, это все из-за тебя!
Жена. Да ну?! А кляп в рот?!
Мать. Он так орал, что соседи могли вызвать полицию.
Жена. Конечно, орал: вы его оскорбили — вечно с ним, как с мальчиком…
Мать. На цепь его посадила не я!
Жена. Опять инсинуации: не цепь, а веревка!
Мать. За ногу! К кровати!
Жена. Он пытался выбить дверь и сбежать…
Мать. Я бы никогда!..
Жена. Вы приложились — ого-го!
Мать. Ты меня вынудила…
Жена. Мне было его так жалко: свернулся клубочком на полу и скулит.
Мать. Внимание привлекал — у него с детства…
Жена. Но, может, стоило показать врачу?
Мать. С ума сошла?! А если бы его узнали?!
Жена. Но, там же рана — вдруг гной?..
Мать. Царапина! Я йодом смазала.
Жена. Надо же — родная мать и… ножницами…
Мать. Маникюрными! Надо было быстро действовать, а ты орала, дура!
Жена. Он укусил меня!
Мать. Если бы ему удалось…
Жена. Я пыталась снять с него цепь… когда он успокоился…
Мать. Ага! И он чуть тебя не придушил…
Жена. Сколько можно! И вообще — мы договаривались не вспоминать.
Мать. Он тебя ненавидит!
Жена. Ну, не больше, чем вас: меня он обозвал сукой, а вас и змеей и старой ведьмой!
Мать. Говорить такое матери!
Жена. Он сказал, что у него больше нет матери.
Мать. От матери так просто не отделаешься, а тебя — погонит!
Жена. Не мечтайте!
Мать. Ты — как тетя Клара. Вылитая!
Жена. Опять про тетю Клару!..
Мать. Я ее убила…
Жена. Хватит! Думаете, я не знаю, как вы настраивали его? Отольются кошке мышкины слезки…
Вбегает Дочь.
Дочь. Аааааааааааааааааааааааааааааа!
Картина вторая
Дочь стоит посреди комнаты и кричит. Мать и Жена сидят на диване, заткнув уши. Дочь перестает кричать.
Мать. Все?!
Жена. Не ори. (Пауза.) Не ори.
Дочь. Накопилось.
Мать. Да, ты не в нашу породу.
Дочь. Надоело!
Жена. Так, все, давай — за уроки.
Дочь. Хочу шторы поднять!
Мать. Что ты, что ты!
Жена. С ума сошла?!
Дочь. Вы обещали — «завтра», а потом опять «завтра», я так больше не могу, я не летучая мышь, а герань вообще скоро завянет!
Мать. Тебе что дороже: герань или отец?!
Дочь. Надо проветрить — у нас плохо пахнет.
Мать. Это бывает, может случиться в любой семье.
Жена. Надо попрыскать квартиру духами.
Дочь. От папы что-то слышно?
Жена. Ты же знаешь, у него тяжелый характер…
Дочь. Может, написать ему?
Мать. У него выключен свет — наверно, лампочка перегорела…
Дочь. Так поменяйте.
Мать. Не надо тревожить человека.
Жена. Он отдыхает.
Мать. Ему не на что жаловаться: кормят, как в пятизвездочной гостинице!
Жена. Это можно считать своего рода отпуском…
Дочь. Мам, но войну ведь отменили…
Мать. Какая ты умная!
Жена. Сама говорила: нельзя доверять тому, что пишут.
Дочь. Но вы же верите, что исчезают мужчины.
Мать. Про это не пишут, а говорят — намного достоверней!
Жена. Они могут все, что угодно написать, чтобы выманить мужчин из домов…
Мать. С войной я смирилась, но это …
Жена. С Той Войной, С Которой Никто Не Вернулся по крайней мере все было ясно, а тут…
Мать. Ничего там не было ясно! Просто они были бессильны — женщины.
Жена. Мы и сейчас бессильны: втроем еле повалили…
Дочь. Мама!! Бабушка!!! (Пауза.) Давайте пить чай! Я хочу наесться меда впрок. Это так печально… что пчелы исчезнут, что их никто не спасет…
Жена. Пчел не любят так, как мужчин!..
Дочь. Думаешь, у соседей тоже?..
Жена. Наверняка. Нет, я уверена, конечно!
Мать. Что у соседей — нас не касается. Мы ни к кому не лезем, и к нам пусть не лезут.
Дочь. Давайте скорей, я хочу, чтобы было сладко! И будем делать вид, что сейчас хорошие времена…
Мать. Что значит «делать вид»? У нас и так хорошие времена.
Уходят.
Картина третья
Дочь стоит у двери, ведущей в комнату. На ней ярко-красное платье.
Дочь. Папа! Папа! Пап, я надеюсь, ты там не очень надолго, и скоро выйдешь, чтобы по утрам ходить на работу, а вечером возвращаться, потому что в переходном возрасте нужно стабильное ощущение жизни. Слышишь? Ну, папа! Папа, я очень много меда купила, все шкафы заставлены — впрок купила, потому что пчелы собираются исчезнуть. Папапапапапапапапапапа! Почему ты со мной не разговариваешь? Я не виновата, честно! Я совсем, совсем ни при чем. Меня никто не спрашивал, как всегда! Бабушка сказала: когда речь идет о жизни и смерти, надо действовать решительно. Я бы тебя открыла, но не знаю, где ключи. Мне кажется, они их не прячут, а с собой носят… Ты на них не сердись, им тоже тяжело было: мама плакала, а бабушка лежала с сердечным приступом. Даже два раза… Знаешь, они совсем с меня слезли, не пристают — им не до меня, не жизнь, а лафа, хоть постоянно уроки прогуливай и в море купайся. А я все равно по тебе скучаю… Ну что ты хотел, чтобы я в полицию донесла? Но, во-первых, это некрасиво — доносить на родственников, а, во-вторых — ты обо мне совсем не подумал! Что бы я делала, если бы их забрали? Мне одной нельзя, я к жизни совсем не приспособлена, даже яйцо сварить не могу, а ты собирался меня спокойненько оставить и уйти на войну, хотя мне нужна твердая рука и надзор, а не безотцовщина, тем более бабушка говорит, что у меня дурные наклонности и чувственные губы. А если бы я связалась с плохой компанией?! Я бы курила и показывала всем свои сиськи, даже бесплатно, и тебе потом было бы стыдно!.. Ну хорошо, можешь не отвечать, больно надо! Почему ты меня бросаешь именно тогда, когда очень нужен?! Я слышала, что мужчины так делают, но думала, что папы — исключение, а теперь я понимаю, что папы — тоже мужчины, и тебе наплевать что я одна, и совсем запуталась! А я все равно буду хорошей дочерью — назло! Буду к тебе приходить, под дверь, и чай с медом приносить — мне не жалко, ты ведь мой папа; а могу книжки вслух читать, и газеты — про политику, и рассказывать — про школу там и всякое разное, а когда у меня дети появятся, обязательно приведу их с тобой познакомиться, скажу: наш дедушка живет за дверью, но это не страшно, это даже не удивительно, это бывает, это может случиться в любой семье…
Картина четвертая
Входят Мать и Жена со свертками. Они нарядно одеты и ярко накрашены.
Они смеются, перевозбуждены.
Мать. Кто бы подумал: ну зачем мне гладкие ноги на старости лет!
Жена. Но приятно, правда?
Мать (хихикает). Как попка младенца!
Жена. Я же говорила, тебе понравится.
Мать. А как постригли! (Приглядывается к Жене.) А вот покрасили тебя вульгарно.
Жена. Не начинай. (Громко.) Дорогой, я решила, что в твой день рожденья мы должны быть особенно красивыми.
Мать. И молодыми!
Жена. В меру возможностей…
Мать. Не забывайся!
Жена. Милый… (Достает из сумки шампанское и разливает по бокалам.) Я знаю, ты меня слышишь. Молчание — знак согласия. Ты ведь давно мечтал отдохнуть… И стоило так мучаться, сопротивляться? (Поднимает бокал.) Ты сделал меня счастливой женщиной, очень, очень, очень счастливой! За тебя! (Пьет.)
Мать. Ты — самый лучший сын на свете! За тебя! (Пьет.)
Входит Дочь. Жена и Мать наливают еще, чокаются.
Дочь. А я?! Почему не позвали?
Мать. Рано еще!
Дочь. Я тоже имею отношение к празднику!
Жена. Что за нетерпение… (Протягивает ей сверток.) Это тебе от папы.
Дочь (развернув сверток). Ооо! Класс! Спасибо, папочка. (Убегает.)
Мать (громко). Сынок, мы и про тебя не забыли!
Жена. Твой день рожденья, как-никак. (Просовывает под дверь сверток.) Новая лампочка. Сам вставишь, это — мужская работа.
Мать. Конечно, только если захочешь…
Мать открывает картонную коробку, и вынимает из нее многослойный кремовый торт. Жена украшает его свечами.
Жена. Дорогой, приготовься! Надеюсь, ты надел свежую рубашку? (Зажигает свечи.)
Жена и Мать (поют). С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья милый сын-муж, с днем рожденья тебя.
Мать. А теперь загадай желание. Помню, в детстве ты всегда хотел паровоз.
Жена. Я задую!
Жена и Мать. Раз, два, три!..
Жена задувает свечи.
Мать. Ураааа! (Хлопает в ладоши.) Обязательно исполнится!..
Жена разрезает торт и кладет куски на тарелочки. Мать надувает воздушные шарики. Через гостиную проходит Дочь, по дороге забрав кусок торта.
Жена (пробуя торт). Ммм… как вкусно! (Кричит.) Куда пошла?
Дочь возвращается.
Жена (дав тарелочку Дочери). Угости папу тортом.
Дочь (просовывая тарелочку под дверь). Пап, торт — супер, тебе понравится!
Жена. Дорогой, мы желаем тебе здоровья и радости!
Мать. Успехов в работе!
Жена. И счастья в личной жизни! (Хихикает.)
Мать. Мы совсем на тебя не злимся…
Жена. Ведь мы — семья.
Дочь. Пап, скажи что-нибудь!
Жена. Не дави на него, он свободный человек: не хочет — не разговаривает.
Мать. Мы все равно тебя любим, с днем рожденья!
Затемнение.
Картина пятая
Мать, в ночной рубашке, сидит в кресле-качалке.
Встает, подходит к двери и прислушивается.
Вбегает Дочь — в пижаме, майке и шортах.
Дочь. Ай!
Мать. Что? Кто?
Дочь. Я думала, ты — привидение.
Мать. Ты чего ночью вскочила?
Дочь. Ты тоже не спишь.
Мать. В моем возрасте это необязательно.
Входит Жена в ночной рубашке.
Жена. Не спится… Душно.
Мать. Надо было жить у моря, у самого моря, а не в трех километрах.
Жена (пожав плечами). Дорого. Я поставлю чай. Мята успокаивает. (Возится на кухне.)
Дочь. Мне приснился кошмар. Что тетя Клара — это я.
Мать. Так оно и есть.
Дочь. Неправда!
Мать. Вот увидишь.
Дочь. Я была такой легкой, почти воздушной, выскользнула в окно и полетела над городом.
Жена. Тогда я тоже — тетя Клара, у меня опять стали виться волосы!
Мать. Конечно.
Дочь. При чем тут тетя Клара?
Мать. Она мстит. И довольна.
Дочь. Мне страшно.
Жена. Привыкнешь. Поначалу страшно, а потом… приятно.
Дочь. Как секс?
Жена. Не напоминай! Я уже так давно… Но… всему есть цена.
Мать. Я стара для тети Клары — как жаль.
Жена. Надо открыть окно.
Дочь. А у папы в комнате?
Жена. Поставим вентилятор у двери. (Громко.) Дорогой, мы о тебе помним.
Мать (громко). Сынок, не спится?
Дочь. Папе тоже надо сделать мятный чай. Ой… (Смеется.) Меня как будто наполнили веселящим газом — это все тот сон…
Жена. Я тоже… (Смеется.) Что-то в воздухе… щекотно…
Мать. Сынок, хочешь я спою тебе колыбельную — как в детстве?
Дочь. Лучше сказку, папе больше хочется сказку. (Смеется.)
Мать. Сказка — одна, и она вечная. Все повторяется.
Жена. Это очень весело! (Смеется.)
Мать. Пока есть море и солнце… И время…
Жена. …которое стучит в висках!
Дочь. Пока пчелы не исчезли!
Мать. Пока все идет своим чередом, и время стучит в висках — ровно и мерно, как часы. Рождаются мальчики. Их очень страшно любить, потому что знаешь — они могут уйти. Особенно в маленьких странах, где по нечетным годам случаются войны. У них мягкие волосы, от них пахнет ромашкой. Они строят города из кубиков, катаются на роликах, играют в футбол.
Дочь. Играют в войну! (Пауза.) Они вырастают, женятся…
Жена. Их очень страшно любить…
Мать. Рожают детей…
Дочь. …потому что знаешь: они могут уйти.
Мать. Они уходят.
Жена. И часто не возвращаются.
Дочь. Их очень страшно любить.
Мать. Случаются войны…
Жена. Они уходят, о, они уходят с улыбкой на лице…
Мать. В этом все дело — им нравится уходить.
Жена. Они смотрят куда-то туда … они не думают о нас.
Дочь. Они уже там!
Мать. Они уплывают морем, улетают на самолетах…
Жена. Утопают в песках…
Дочь. А вокруг — жужжат пчелы.
Жена. Им нравится уходить. Им даже нравится просто знать, что они могут уйти.
Мать. И когда они лежат на диване с чашкой кофе и утренней газетой, они думают все о том же…
Дочь. Они уплывают морем, улетают на самолетах…
Жена. Они говорят, рассеянно улыбаясь: «Дорогая, прикрой окно — дует», — или: «Что на обед?» — а на самом деле…
Мать. Они просто знают: да, сейчас я лежу тут с газетой…
Дочь.…но в любой момент могу уйти!
Жена. А мы их еще собираем — как унизительно!
Мать. Мы притворяемся, что все в порядке вещей…
Жена. Они делают вид, что не хотят…
Мать. Это с детства: смотрят лукаво — уже тогда знают…
Дочь. Девочки так не смотрят!
Жена. Слишком страшно любить…
Мать. Так было всегда.
Дочь. Годами…
Жена. Столетия! Тысячелетия!
Дочь. Рождаются мальчики…
Мать. Все! Хватит!
Дочь. Вырастают, женятся…
Жена. Игры кончились!
Дочь. Заводят детей…
Мать. Мы не могли позволить ему исчезнуть!
Жена. Спи, милый!
Дочь. Спокойной ночи, папочка!
Мать. Спи, спи, сынок, ты больше не можешь уйти…
Жена. Мы спасли тебя.
Мать. Мы спасли мир!!
Дочь. Папа, слышишь гул? Это пчелы.
Жена. Они исчезают и гудят.
Мать. Как мужественно!
Дочь. Они передают привет.
Мать. Рождаются мальчики, их страшно любить…
Жена. Спи, спи!
Дочь. Сказка закончилась.
Мать. Спи, сыночек…
Дочь. Это не мы, это — пчелы.
Жена. Теперь не страшно.
Дочь. Расти большой, здоровый и красивый!
Жена. Будь счастливым!
Мать. Слушайся маму!
Дочь, Жена и Мать. Спи… Спи спокойно… Пусть тебе снится солнце, море и немного ветра. Спи, а мы будем петь… Спи, родной… Все будет хорошо… даже пчелы будут… Спи… спи… спи… спи… спи…
Мать протягивает руку и выключает свет.
Темнота.