Как впоследствии оказалось, эльфар Лавьесс слишком многого не договаривал и скрывал, нет, конечно, не в корыстных и личных интересах, а с точки зрения эльфийской врожденной ответственности и морали. В то утро кардинал Бремиан Баркл прибыл в каньон Рудшукк в подавленном и от того прескверном духе, срывался попусту, и по любому малейшему поводу, наказывал почем зря и без надобности. У многих служащих мгновенно сложилась четкая картина, что у его высокопреосвященства наступила черная полоса в жизни, а карьера в Рубиновом Круге при дворе сира Лилиафа пошатнулась. Вряд ли кто-нибудь из полевого штата ордена владел достоверной информацией, относительно реальных событий дел в Эльзоране, по лабораториям ходили лишь слухи, мрачнее правды и домыслов. Император не доволен! Лилиаф грозит Рубиновому Кругу чисткой кадров. Магистрат и Небесный Свод ополчились против "рубиновцев". Грядет кровная дуэль между Домами Барклов и Шотьеннов! Такого сумрака Община Эльзорана еще не знала последних несколько десятков лет. Даже междоусобица Алиаров и Жильзов не сотворила такого резонанса, как череда глупых ошибок сыновей Драмьенна Баркла. Оргул знает, что творилось в каждом доме Общины, все ожесточились один против другого, так и ждали удобных моментов для подлых ударов в спину. Община Эльзорана, как никогда была готова расколоться на враждующие кланы, чтобы схватиться за место у трона Императора Лилиафа. Сам же владыка ждал. Тянул время и размышлял, кому даровать милость, а кому наоборот, смерть?
Смерть! В воздухе отчетливо запахло смертью. Засмердело кровью и разлагающимися внутренностями.
Бр-р-р! Кардинал Бремиан Баркл с омерзением содрогнулся, повел плечами и огляделся по сторонам. Даже верные хорраты и те занервничали. Бремиан, так и не смог от отца добиться милости и обезопасить себя поддержкой старшего хоррата Викона, на замену Драмьенн соизволил лишь отрядить вместе с группой Сорана и его взвод. И на том спасибо! За спиной еще слышались звучные команды арм-эскортеров, подымающих йёраннов в небо. Итак, он остался один на один с проблемой Рудшукка, дорога в Эльзоран ему временно закрыта, разве, что он досрочно выполнит приказ — изгонит рхаа обратно в Призрачный мир. Сразу стоило сказать, задача эта не из легких. Как же они умудрились опростоволоситься? Открыть ворота Зоргана и впустить этакую нечисть? В голове не укладывалось. Жуть!
— Лавьесс!
Где этот паршивец? Почему, его никто не встречает?
— Лавьесс!!
Бремиан отправил в пустоту ментальный вызов.
Короткий. Неуловимый отклик. Эльфар Лавьесс был чем-то очень занят и озадачен.
Бремиан помрачнел, неужели все настолько плохо?
Призрачные тусклые блики вдалеке коридора — наконец-то.
Бремиан шагнул навстречу свету: холодному и неземному.
Крепкие руки эльфаров только успели его перехватить, когда жадные клубы рхаа ожесточено и плотоядно потянулись за ним, Бремиан с криком отшатнулся, резко поставил перед собою защитный аркан, но плети жидкого, призрачного темно-багрового тумана завертелись и закружились перед самым лицом. Оргул спаси! Рхаа! Рхаа пробило дорогу в верхние уровни моих лабораторий.
— Господин кардинал!
— Блокируйте коридор! Немедленно!
— Портал! Портал на вершину каньона!
— Арм-эскорт! Вызывайте арм-эскорт!
— Нееееет!! — заревел во всю глотку Бремиан. Цепкие руки сдавили ему грудь, потянули назад и вжали в каменную стену. Он спиною почувствовал холод Рудшукка, будто сами камни возненавидели его. — Нееееет!!
Он рухнул на острые грани породы, два эльфара прижали его своими телами, спасая вельможную жизнь, когда нити рхаа прорвали стену защиты. Первым заверещал от боли эльф, вцепившийся Бремиану в камзол, второй, только успел отскочить, но вихрь пелены подхватил его за торс и потянул в жерло преисподней. Душераздирающие крики стояли в ушах кардинала и хорратов. Бремиан от ужаса потерял способность двигаться, его, словно парализовало. Еще ни когда он не сталкивался с нечто подобным. Смертельно опасным.
Холод. Неприступный и жадный. Успел на краткое мгновение дотронуться до него, так близко рхаа дотянулось до его души.
В первородном ужасе Бремиан закричал на весь тоннель…
Вся жизнь пронеслась перед его глазами: учеба в ордене, служебная лестница в кресло кардинала, завоевание руки Вильенны Арамьер, свадьба и проект Рудшукка. Казалось, откуда можно было ожидать поражения? Но вот оно, перед моими очами.
Липкий холод!
Бремиана сжимает изнутри паника.
Он проваливается в безучастный, бесчувственный сон…
— …аккуратно положите его на стол!
— …сколько времени он провел…
— …Оргул вас возьми, мне нужны точные данные!
— …повторно. Ищите любые контакты!
— …Живан, не морочьте мне голову!
Веки Бремиана дрогнули, он попытался открыть глаза. Мутная пелена. Что происходит, Оргул всех возьми?
— …держите его сознание! Не отпускайте…
— …добавьте стимуляторов! Плетения в подсознание!
— …не смейте увеличивать сеть арканов из Древа Луны, эта доза его может…
Снова муть. Провал…
— Бремиан! Кардинал Бремиан!
Он с немощным трудом разлепил глаза, впуская окружающий мир в себя, пытаясь вырваться из тумана призраков и кошмаров.
— Бремиан, слава Оргулу, вы очнулись и живы!
Он с неподдельным изумлением всматривался в лицо, склонившегося над ним эльфа. До чего знакомая физиономия? Особенно эти незажившие временем шрамы.
— Наконец-то, вы пришли в себя! Ну, вы и всех напугали!
— Лой-йрен? — попытался выдавить из себя Бремиан.
Собеседник сковано улыбнулся.
— Да я. Имперский аппарат был вынужден вмешаться и принять серьезные меры…
— Лавье…
— Он погиб. Думаю, жертв намного больше, чем удалось установить после первых прорывов и передышек рхаа. Вы понимаете, Бремиан, что стряслось? Вы открыли дорогу Призрачному миру в Зорган. Эльзоран затрубил тревогу, сейчас над Рудшукком собирается весь крылатый гарнизон Небесного Свода, мы пытаемся нейтрализовать туман по мере возможностей. Говоря прямо, операция выходит из-под нашего контроля, ожидаем самого худшего, кардинал.
— Поднимите мне голову, Лойрен, — уже четче попросил Бремиан.
Руки магистра уверено отрегулировали зажимы кровати и Лойрен, поднял подушку кардинала в удобное положение. Бремиан осмотрел помещение, в котором находился, один из санитарных узлов лабораторий, что размещались в главной части каньона, именно та часть лабораторий, которая предназначалась для руководящего персонала и приезжих гостей. Значит, рабочий и операционные отделы оккупированы туманом?
Кардинал повернул голову к Лойрену, тот вежливо молчал и сидел на стуле, ждал серьезного разговора с очнувшимся после беспамятства вельможей.
— Долго я…
— Три дня.
Бремиан содрогнулся.
— Три дня?
— Эльфары вовремя вмешались в атаку рхаа и отразили нападение, но нежить успела впитаться в ваше сознание, медикам пришлось два дня исцелять ваш разум…
— Рхаа захватило весь каньон?
— Думаю, на масштабы прорыва, вам следует посмотреть самостоятельно.
— Лойрен, скажите, — кардинал Рубинового Круга твердо смотрел магистру в глаза, — Императору и двору все известно о происходящем в Рудшукке?
Лойрен холодно вытянулся на стуле, шрамы напряглись на скуле.
— Боюсь, от всего сегодняшнего, вам стоит ожидать самого худшего, кардинал. Знаете, вы этого или нет, но магистрат в составе Фальенна побывали в каньоне и успели отослать в управление информацию о деятельности Рубинового Круга в Арадаре, как вы уже поняли, ни чего хорошего отчеты не содержали, тем более группа магистрата была атакована вашей охраной и уничтожена…
Бремиан в отчаянии закрыл глаза.
Какой ужас? Это полный провал!
После короткой паузы, Лойрен продолжил:
— Чудом удалось остаться в живых магистру Фальенну, он дал показания против вас и вашей деятельности в ордене, Бремиан Баркл.
— Зачем вы здесь, Лойрен? — Жестко переспросил старший сын Драмьенна.
Кривая ухмылка перекосила уродливое лицо эльфа.
— Сир Лилиаф и Община Эльзорана не могли, вам позволить просто умереть… — из внутреннего кармана униформы Жильз достал тонкий и длинный стилет — оружие заиграло в его руках, балансируя на ладони и пальцах. Стилет — "справедливый удар"! Мир перевернулся перед глазами кардинала. — Сделайте одолжение Императору, ваше высокопреосвященство, избавьте двор от своей персоны.
Лойрен подвелся на ноги, возложил стилет на краешек кровати, поближе к левой руки аристократа.
— Эльзоран простит вас посмертно. Шотьенны удовольствуются вашей жертвой и перестанут плести кровный узел. Эльзоран поймет вашу гибель, она дарует вашему дому милость трона и прощение всех ошибок. Действуйте, Бремиан!
Лойрен направился к выходу.
Уже в дверях Бремиан его заставил замереть на месте.
— Только тогда, когда я буду, уверен, что избавил Общину от плети Призрачного мира. Не раньше, Лойрен!
Бесстрашное лицо и приговор на губах.
— Как вам будет угодно, господин кардинал!
Их атака свершилась на рассвете.
Их атака сотрясла весь Арадар.
Ослепительные лучи солнца окрасили горизонт в ярчайшие тона, разрезая еще ночные тени и тусклые краски в разноцветную, живописную картину. Лучи светила пробили плотные и свинцовые тучи Арадарского края. Стаи перепелок и ласточек заиграли в воздушных потоках, купаясь в ласковых и теплых лучах солнца. В каньон Рудшукк пришел рассвет. Яркая звезда коснулась черного провала расщелины, пытаясь дотянуться до дна природного кратера, с игривостью птахи нырнула в непомерную глубину, опускаясь в холодную, студеную муть. Нежными ручонками, протягиваясь навстречу призрачным темно-багровым клубам мрака. Небесный страж Зоргана соприкоснулся с темной стороной мироздания и в немом, противоестественном для живого существа ужасе, с отвращением растаял в эфире потоков, чтобы навеки отшатнуться от первозданного зла, коим был и остался Призрачный мир. Прочь! Само светило Зоргана отвернулось в судорожном отвращении и омерзении, ведь перед солнцем — рхаа. В мир Зоргана ворвался извечный порок мироздания — рхаа. Призраки ступили в край живых существ.
Почувствовав прикосновение тепла и жизни, дарующего яркой звездой, багровый туман сжался, словно изготовленное к атаке агрессивное существо, лишенное, в то же время, каких бы то, ни было признаков жизни, вжалось в дно каньона и, вобрав в себя всю мощь Призрачного мира через разрушенные врата — густым столбом взметнулось ввысь. Зависнув над расщелиной и Арадарским краем, дотягиваясь до самих небес. От мерзкой субстанции в разносторонь рванули птицы, рванули плотные и перистые тучи. Казалось, воздух Зоргана и тот, готов был убраться прочь.
Рхаа напитывалось злобой и силой, готовясь рвануть в открывшиеся просторы живого мира, поглощая на пути: все и вся, круша и пожирая всех без разбору, с единой целью — насытиться. И Зорган в паническом страхе замер, словно моля о помощи богов, и в первую очередь к Оргулу. И как бы в ответ, услыхав мольбы целой планеты, на помощь пришли передовые звенья Небесного Свода.
Сперва крохотные точки вдалеке размытого горизонта, но с каждым мгновением, секундой, все четче различимые и ясные — крылатые всадники. Наездники на йёраннах! Боевые стражи! Звенья Рубинового Круга, а за ними, не менее грозные и бесстрашные — эльфары Золотой Арки. Эльзоран выставил в бой лучших из своих магиков. Лучших своих бойцов. Призрачный мир бросил вызов самому могущественному народу во Вселенной, расе высокородных правителей. Трудно даже было предположить, чем мог закончиться столь масштабный и смертоносный поединок? Кто победит кого?
— Рхаа сплотилось! Прорыв состоялся в нескольких участках… — порыв ветра сбивал речь оверт-кардинала Золотой Арки, он с трудом сдерживал ярость стихии, не без помощи сложных плетений.
— Плевать! Будем ждать подкрепления, и бить в центр! — отрезал самоуверенно молодой чиновник из лав ордена Рубинового Круга. — Если промедлим, то нечисть разрастется на все горы. Этого мы не можем допустить.
Вы уже многого успели допустить, — хотел бросить в ответ его временный напарник, но вовремя смолчал, не хватало грызться здесь, на поле боя.
— Йёр-ранн! Йёр-ранн! — заревел, ожесточено и призывно эльфар Рубинового Круга и его два звена "легли" на крутой вираж, подбираясь к темной опухоли над скалами.
Самоубийца! — пронеслось в голове оверт-кардинала. — В Круге работают одни самоубийцы. Их самоубийственная халатность способна довести Эльзоран до погибели.
"Прикрываем их… задние ряды!" — с неприкрытым раздражением раздал по своим звеньям команду "ведущий" Золотой Арки.
Его приказ был равносилен команде — в бой.
Широкими клиньями, могучие йёранны окружали каньон Рудшукк, эпицентр схваток и стремительных атак.
Чудовищно страшно. Колоссально опасно. Невообразимо кошмарным, оказалось, находиться в такой близости с потенциальным источником зла и смерти. Призрачный мир таил в себе цельное зло, без всяких намеков о пощаде и милосердии. Сплошное зло!
Йёранны выводили эльфаров на линию огня, маги готовили удары. Без прицельной подготовки — только при малейшей возможности и — огонь.
— Звено готовсь!
— Звено готовсь!
— Звено…
Ученые Эльзорана уже несколько веков, тщедушно пытались разобраться в природе рхаа. В природе Призрачного мира. Да пусть неживого мироздания, населенного нежитью и нечистью. Гипотезы и теории сбивались в полуправду и ничтожные предположения, но за всеми догадками, таилась поражающая душу, правда. Призрачный мир являлся родиною чудовищ и монстров, абсолютно лишенных жизни и сознания; сознания, наделенного теплом и гармонией, в разрез любым правилам. Мир призраков плодил бездушных и уродливых существ, наделенных телесной оболочкой и наоборот, являющихся только размытыми, но не менее опасными субстанциями, как само рхаа. Все это тварье с первого пробуждения было создано и существовало для одного — поедать себя подобных и бросаться в вечный поиск за жизненной энергией. Обитатели рхаа питали сумасшедший голод к живому миру, к Зоргану, питали паническую жажду к горячей крови и внутреннему дару. Жизненная энергия живого существа для них служила источником существования и продлевала мерзкое прозябание. Нежить и нечисть тянулась к Зоргану веками, в единственном инстинкте — добраться до колоссального котла живой энергии. И вот, Рубиновый Круг во главе с кардиналом Бремианом Барклом совершили неосторожный шаг, приоткрыли окно, даже форточку в мир твари, и первым на Зорган ворвалось рхаа, чтобы прорвать и расширить дорогу для полчищ кровожадной нежити. Напитавшись тепла и силы, рхаа расчистило путь для нетерпеливых и жадных воинов, бросившихся в атаку в ответ на блокаду эльфаров…
Впервые минуты схватки эльфарам представился удобный момент атаковать темно-багровый туман, ударить сгруппировано по сконцентрированной над каньоном субстанции Призрачного мира. Организовать массованный удар в центр ядовитого вихря, отсечь зло от прямого потустороннего источника и, даже изгнать жадные "языки нечисти" в свой мир — преисподнюю. Но, то были лишь первичные взгляды, вся же реальность раскрылась в последующие атаки штурма.
Два передовых клина достигли ключевой точки удара, изготовились к огню и…
Столб багровой мути выплюнул "щупальце" длиною несколько сотен метров. Стремительное и до ужаса холодное. Ведущего стража и наездника обхватило "багровое жвало" с чудовищной скоростью, и стремительностью заглотало и втянуло в недра исполинского столба. Звено распалось и с оцепенением, эльфары разметались на йёраннах над скалами Рудшукка, пытаясь выровнять полет и успокоить перепуганных ящеров.
Предсмертный крик эльфара стоял в ушах, поднялась суматоха и паника.
"Поднимаем звенья! Рхаа, может атаковать снова!"
"Оргул побери, мы потеряли Айтана!"
"Держать звено! Подкрепление будет через…"
"Оргул всемилостивый, рхаа, организовывает следующий удар!"
"Успокойте своих бойцов! Магов в первую линию!"
"Я не хочу терять эльфаров, они нужнее чем…"
"Если мы сейчас не нейтрализуем туман, оно сможет открыть путь для тварей, тогда мы окажемся под давлением двух…"
"Послушайте оверт-кардинал, магистрат и их эльфарский корпус должны напасть с галерей лабораторий Круга, необходимо связаться с ними, пускай они нам помогут".
В словах "рубиновца" сквозила логика и здравая мысль, но вельможа Золотой Арки раздумывал, сводя хаотичные мысли до кучи.
Четыре звена Небесного Свода набрав высоту, парили параллельно черно-багровой стены, вихрем клубящейся и подымающейся к тучам. Рхаа выждало, готовясь к наступательным действиям.
"Оверт-кардинал, мы теряем время, давайте нанесем по тварям упреждающий удар! Мы отдали нечисти двоих бойцов".
Золотая Арка медлила, и это поведение выводило эльфа из себя. Неужели эти умники не понимают, что сейчас мы теряем драгоценные секунды, наших возможных успехов в этом решающем бое? Что за чудовищная халатность? Все это "рубиновец" смог сказать самому себе, ибо раздора на поле боя не должно быть, только сплоченная, командная работа.
Порывы утреннего ветра и свист в ушах, размеренное хлопанье кожистых крыльев, йёранны не спеша, нарезали круги вокруг потенциального "объекта". Золотая Арка перешла на ментальную связь — что Оргул побери, происходит у наших союзников?
Ответ не заставил себя долго ждать, оверт-кардинал все же нарушил тишину эфира, своим взволнованным голосом:
"Магистрат планирует открытый удар по ядру рхаа! Они хотят, что бы мы поддержали их своим огнем. Готовность: полторы минуты".
Отлично! Наконец-то! Созрели!
"Командуйте, оверт-кардинал!"
Понеслись быстрые команды по звеньям, эльфары выстраивали в воздухе Рудшукка глобальный узел магического плетения.
Огненное ядро!
Вполне ответственное начало для устрашающего удара, даже для такой мерзкой штуки, как рхаа. Интересно, выдержит ли такое колдовство злосчастный туман? Почему-то воображение рисовало худшие варианты развития боя, но душа требовала не реального, а именно — скоротечной победы. Наивности эльфам было не занимать.
Рваные серебристые молнии разрезали пустующее пространство между крылатыми стражами и рхаа, явление, словно живое и, в то же время, инородное, почувствовав грозящую опасность, завихрилось и заклубилось, деформируясь прямо в воздухе.
Что за напасть? — пронеслось в десятках эльфийских голов, напряжено недоумевающих.
"Рхаа прогрессирует! Оно изменяет свою форму, следите за…"
"Огонь!! Ого-о-онь!!" — яростно закричал оверт-кардинал Золотой Арки, плюнув на отчеты эльфаров. Бить! И еще раз бить!
Рубиновый Круг ответил тем же…
"Огонь изо всех жезлов!" — неистово заорал ведущий командир звена "рубиновцев", и те, немедля, открыли заградительный огонь.
Темно-багровая завеса накалилась, когда сперва огненные молнии пронзили ее покров, а потом, следом, уступая на жалкие секунды, ударили изо всех жезлов эльфары Рубинового Круга. Субстанция испарялась. Клубы тумана расщеплялись и развеивались по ветру, казалось "воздух" Призрачного мира терпел поражение, уничтожаясь на глазах. Этому зрелищу безгранично были рады, как адепты Круга, так и приверженцы Арки. Победа! Скоротечная. Временная, но победа.
"Резервное звено — ого-о-о-онь!"
"Боевые жезлы к бою!" — вторил оверт-кардиналу, командир группы Круга. — "Ого-онь!!"
Серия новых молний и огненного ядра, вонзились в эпицентр рхаа, клубы черного тумана испаряются и растворяются в воздушном эфире Зоргана. Столб завесы уменьшался и таял. Вихрь смерчем клубился, сжимался кольцами и опускался на дно каньона.
Прочь! Прочь навеки! Заблокировать открывшиеся по нерасторопности врата и запечатать их навеки вечные.
Эта мысль пронеслась в голове эльфара Рубинового Круга, восполнить оплошность кардинала гражданским подвигом. Развеять над орденом сгустившийся мрак недоверия и негодования. Подвиг! Для Рубинового Круга открылась превосходная возможность ублажить Общину и Императора, естественно перед этим проявив героизм.
"Огонь изо всех жезлов! Не прекращать постоянного огня!" — ментально орал воевода эльфаров.
Золотая Арка уже прикрывала их фланги и спины, оверт-кардинал не спешил очертя голову, бросаться в гущу боя, предоставив выслужиться провинившимся союзникам. Наверное, это их и спасло?
Вжавшаяся в дно каньона рхаа, скорей всего напиталось силой Призрачного мира и, наконец, прорвав остатки пространственных врат, выплеснуло на свет Зоргана передовое полчище жаждущих крови и энергии мразей.
Ха-а-а-а-а-а-а-а-р-р-р-р-р-х-х-х-х-х-г-г-г-г-г-г!
Громогласный. Разноголосый рев-рык разрезал вой ветра. Так орать могла только нежить. И даже тварям Зоргана не дано повторить, тот жуткий и ненавистный ко всему живому утробный раскат.
Рхаа ухитрилось в предсмертный поединок, раунд, выставить свой главный козырь и им оказались — бесчисленные эшелоны перепончатой, клыкастой, зубастой и смертельно-опасной твари. Что самое ужасное, на столь стремительный ход не успели отреагировать, рванувшие в провал каньона эльфары Рубинового Круга, а Золотая Арка огрызалась изредка жидкими уколами магических молний.
"Огонь изо-о вс-се-е-е-еххх…" — его крик утонул в нарастающем гуле перепончатых крыл.
Сотни. Тысячи…
Неясные. Нечеткие. Размазанные тени устремились ордой на их растрепанный ряд звена.
Воздух наполнился криками ярости, гнева и… отчаянием. Эльфары сражались. Эльфары не спешили умирать.
Последовали хаотичные удары магии — били по сторонам, спасая собственные жизни. Хаос боя захлестнул Круг, Арка лишь слажено отступила, отвечая бледными копьями молний. Крылатая нечисть словно понимая, что напарники "рубиновцев" не осмелятся бить в полную силу, насели на бесшабашного противника, пустив в ход все свое орудие: клыки и когти.
Оверт-кардинал очень поздно прокричал команду "отступать", звено увязло в атаке, осталось одно…
"Магистр Жильз!"
Тишина.
"Магистр Жильз!"
Ментальный эфир донес слабый, прерывистый голос:
"Нас атак… едва держ… ждем подкрепл…"
"Оргул пресвятой!" — сжал зубы эльфар. Золотая Арка дожидалась подмоги…
Его обдало кровью, когда крылатая гадина вцепилась в щеку, вгрызлась холодными, ледяными клыками и оторвала шмат мяса. "Рубиновец" заорал во все горло, тварь задней ножищей, кривой и когтистой, заехала ему по зубам, пропоров губу и язык. Эльфар захлебнулся кровью, выпустил из рук поводья йёранна и размашисто саданул нежить латной перчаткой. Донесся хруст сломанных костей, тварюга в его руках зашипела и забилась. Эльф с ужасом разглядел ее уродливое и бесформенное туловище: маленькую башку с торчащими во все стороны ушами и вытянутые вперед челюсти, смешные отростки вместо глаз, продолговатое лишенное меха тело и склизкие, размашистые в ручонках крылья. Во гадость! Сущая гадина!
Существо изогнулось и полоснуло его когтями по перчатке, эльфар был готов поспорить, что на металле остались не глубокие царапины, он сжал в ярости кулак, выдавливая из чудища мертвое бытие, дарованное рхаа. Мразь задрожала и… рассыпалась прахом.
Сущий ад!
Ему не дали даже остановить кровь, йёранн душераздирающе заревел от боли и бешенства, с десяток гадин залепило его морду, дробя чешую и добираясь до нежной плоти. Зверь заметался в воздухе, его наездник, едва не сорвался вниз. Орденец призвал магию, осыпая кружащиеся вихри смерти огнем.
Какофония ужаса. Картина смерти.
Крылатые грызуны роями наседали на бойцов Круга и цеплялись мертвыми хватками в воинов Эльзорана.
Полыхали беспорядочные, одиночные всполохи магических заклинаний — каждый боролся за свою жизнь в одиночку. Каждый спасал свою жизнь как мог.
Вырваться! Вырваться из этого ада и хаоса, чтобы организовать плотный контрудар! — вот единственное спасение. С этой мыслью ведущий маг Круга поднял глаза вверх.
Эскадроны Арки безнадежно наблюдали за их гибелью, за их провалом. Почему они бездействуют? Почему не бьют нечисть? Почему…
Мимо проносились осажденные нечистью йёранны и обезумевшие от безысходности всадники, эльфары теряли контроль над ситуацией, крыланы безумствовали, теряли высоту и падали в "жерло" рхаа, в пучину мрака и смерти.
"Бейте! Бей-йте!" — призывно скомандовал Золотой Арке воевода Круга: — "не дайте им вырваться!"
Ему показалось сначала, что его не услышали. Комок когтей и клыков врезался в его грудь, вцепился в тунику и легкую кольчугу. Задыхаясь от страха, он заорал:
— Бе-е-й-т-е!!
Серебристое кольцо огня накрыло каньон…
Золотая Арка все же отважилась на предсмертный клич эльфара.
Боль разрезала его душу. Он не отдал свое тепло и энергию нечисти. Не отдал…
Каньон сотряс оглушительный грохот, когда ударная волна магии затопила нежить и рхаа, вдавливая субстанцию в дно каньона, а развоплощенные тела эльфов и йёраннов в эфир…
Его рука нащупала рукоять "справедливого удара". По телу пробежала предательская дрожь. Его отвергли! Его изгнали! Неужели это конец? Дорога в Эльзоран закрыта. Почему к нему так суровы? Он еще способен все исправить. Предотвратить нависшую над Империей катастрофу. Значит действовать! Действовать! Хладнокровно действовать…
Кардинал Рубинового Круга Бремиан Баркл с вызывающей отрешенностью взглянул на свое отражение в зеркале. Уставшее, бледное и стянутое тенью лицо. Вряд ли в его теле осталась былая самоуверенность? Прожигающая стены напористость и бесшабашность. Настойчивость и упрямство. Но все же что-то, да осталось? Пламенная жажда к жизни. Жгучая страсть к Вильенне. Незатухающий огонь власти и владычества. Он никогда не покорится чужой воли. Плевать, что о нем думает, сир Лилиаф! Плевать, что о нем думает Эльзоран и Община Эльфов! Он пробудит в них покорность и повиновение. Своей волей и безнравственным характером.
Вильенна! Дорогая милая Вильенна!
Уже за одно ее имя, он готов пойти на смерть. Но далеко не на самоубийство, только подвиг. Только подвиг способен вернуть ему ее любовь. Подвиг откроет дорогу в Эльзоран, позволит возвратиться в дом и обнять любящую жену. Братьев. Мать. Отца…
Бремиан проглотил вставший поперек горла комок. Отец! Простит, он ему когда-нибудь, жуткую ошибку?
Пропасть…
На свой вопрос он мог ждать вечный ответ.
Бремиан расправил форму, поправил манжеты и, развернувшись, направился к выходу из лазарета. Действовать!
Чего и следовало ожидать — его охраняли, стража магистрата вежливо отдала честь, он холодно кивнул и полюбопытствовал у офицера:
— Где мои подчиненные?
Дежурный спокойно ответил:
— Магистрат сперва взял командующий состав лабораторий под стражу, но потом, когда рхаа прорвало защиту и ответило нападением, магистр Фальенн отдал приказ выставить их в передовой линии обороны, чтобы так сказать искупить…
— Вину, — закончил фразу кардинал, — очень правильно. Вполне в духе господина Фальенна, премного ему обязан, но своими людьми, я привык командовать самостоятельно, так что, будьте любезны, отведите меня к магистру!
Возможно, у офицера была своя точка зрения, по этому поводу, но он благоразумно промолчал, и правильно сделал. Ни с кем церемониться кардинал Баркл не имел малейшего удовольствия, дорога каждая секунда.
— Штаб магистрата в смежном секторе, там у нас…
— Ведите, капитан!
Полное и беспрекословное повиновение. Так и должно быть!
Охрана этого сектора лабораторий, даже персонального лазарета оказалась усиленно вооружена, эльфары и солдаты встречались на каждом повороте и у каждой двери кабинета. Такой масштабной оккупации и ареста своей собственности, Бремиан не мог себе представить и в страшном сне, но сон, увы, стал реальностью.
На площадках локальных порталов их ожидал взвод хорратов, кардинал изначально предвидел такое положение дел, — а именно, о его передвижениях внимательно следили и опекали, и эта опека заранее была умело подготовлена. Что поделаешь, он оказался в окружении магистрата и посему, временно обязан не нарушать чужих правил, временно…
— Надеюсь, я не арестован, господа?
— Оргул с вами, что вы такое говорите, ваше высокопреосвященство? Господин Жильз строго-настрого запретил вам мешать…
Исполнять его последнюю волю! — от себя закончил угрюмо кардинал. Им все известно. Назад дороги нет.
Он пробежался взором по строгим и готовым ко всему лицам, да таких не проведешь, вряд ли ему удастся, вот так просто их ликвидировать, бойцы что надо!
— Мы на передовую?
— В штаб, ваше высокопреосвященство. Как я понимаю, вы хотели видеть магистра Фальенна?
Бремиан натянуто и вымучено скривился в подобии улыбки.
— Был бы не против.
Семь пар глаз следили за ним. За его реакцией и вспыльчивыми эмоциями.
— Он уже вас ждет.
Да доносчиков в магистрате хватает.
Портал активировался под их ногами, втянув в пространственное окно.
— Кардинал вы… вы… вы…
Ну, давай, рискни здоровьем!
Фальенн задыхался от гнева и бешенства.
— Подумать только, отдать приказ своим… выродкам, палить по эльфам. По эльфам! Вельможам! Да это страшнее преступления! Это… это…
— Право, господин магистр, разве я мог до такого додуматься? Разве я мог, что-нибудь подобное приказать своим эльфам? Скорее всего, эльфар Лавьесс, командующий штабом Экспериментального отдела в мое отсутствие, что-то напутал? Или того хуже, не правильно понял мои распоряжения?
Валить все на Лавьесса, все равно тому наплевать, Оргул простил ему все грехи, он уже мертв. А мертвее от брехни не станет.
— Что?! Какой к Оргулу, Лавьесс? Вы издеваетесь, кардинал Баркл?
— Вот именно! Думайте, прежде чем, о чем-то говорить и обвинять меня в преступных умыслах. Я чиновник императорского двора, а не… работник фабрики.
— Вы… вас отрекли от Общины! Вы… вы… — язык Фальенна заплетался, он был опьянен от эмоций и взвинчен до натянутых струн. Благо в кабинете они находились одни.
Скорчив злобную гримасу, Бремиан наступил на носки Главы Магистрата. Фальенн слабохарактерный и им можно, при достаточной расторопности управлять, как вздумается. К чему кардинал и шел, терпеливо наседая на собеседника.
— У меня в последнее время развелось предостаточно врагов, Фальенн. Шотьенны. Тихоня Жильз. Подумаешь, вы займете очередь или даже окажетесь вне очереди, — в руке кардинала замелькал стилет — "справедливый удар", точно направленный в живот чиновнику, Фальенн затравлено побледнел. — Смотрите, еще одно кривое словцо — и я за себя не ручаюсь! Поняли?
Магистр Рогуш Фальенн затряс лихорадочно головой, в страхе за свою жалкую жизнь. Уже лучше.
Бремиан не стал далеко прятать "справедливый удар", чтобы у чиновника не возникло агрессивных намерений, мало ли чего у боягуза в голове? А личной охраны у него за дверьми хоть отбавляй. Его же доверенные эльфы под прицелами эльфаров.
— Кто из моих эльфаров остался в живых?
— Ка-ажись, Лотьенн и Жма… Жма-а… — дрожь сдавила челюсти Рогуша, и вельможа потешно блеял в ответ.
Бремиан критично ухмыльнулся.
Слабак! Ни чета Лойрену!
— Жмальз, — поправил его, наконец, кардинал. — Где они? Под арестом?
— Н-нет.
— Нет? — удивился его преосвященство. — Тогда, где они?
— Воюют…
— А-а-а, — улыбнулся снисходительно Баркл, — ну конечно, отмаливают грехи! Превосходно, вы будете не против, если я к ним присоединюсь?
Рогуш изумлено качнул головой.
Бремиан снова доверчиво улыбнулся.
— Всего хорошего магистр, не делайте глупостей, контролируйте ситуацию, и все будет отлично! Помните, я вам не враг, а исключительно благоприятный союзник, если вы пойдете мне навстречу, я этого вам не забуду… да что там говорить, Дом Барклов всегда будет на вашей стороне. Драмьенн и Бремиан позаботятся о вашем благополучии, — искренне пообещал кардинал, — всего хорошего, магистр Фальенн.
Рогуш на его слова лишь услужливо хлопал глазищами.
До чего же смешными бывают дураки? И это руководство магистрата, где был Оргул, когда раздавал им мозги? Загадка. Видимо расслаблялся с богинями? Вариант.
Спокойно без тени опасений, Бремиан направился к двери и потому хриплый, чуть слышимый полушепот поверженного собеседника, застал его уже у массивной дубовой двери.
— Что вы собирались делать с ними?
Бремиан ошеломлено замер на месте, и как, тогда в Зале Выступлений, осторожно, медленно обернулся к оппоненту.
— Извините, с кем именно?
Бледное лицо Рогуша казалось измученным и изможденным, словно магистр отмахал дневную смену в каменоломнях.
— С теми… образцами в… в…
— А-а-а, — протянул понимающе кардинал, — вы имеете в виду экспериментальный материал? Дайкинов? Ну, как вам сказать, сначала размножить. Увеличить популяцию. Создать им условия жизни и… труда.
— Зачем? — недоумевал Фальенн.
Бремиан вяло скривился. Вот пустоголовый балбес!
— А зачем мы создавали войтов? Затем же — и создали дайкинов.
— То есть, очередное бесполезное сборище…
Безмозглых идиотов! — хотелось вставить Бремиану, но он пожалел Рогуша, а сказал совершенно другое:
— Что вы, магистр, полноте, мы учимся на своих ошибках, — Бремиан понимающе, лучезарно улыбнулся. — И даже на этих. Мы наделили их тонкими и чувствительными способностями. Кроме рефлексов и инстинктов, вложили в генетическое ядро ряд позиционных структур индивидуального интеллекта. Стойкий метаболизм и развитый иммунитет к природным условиям, что подчеркивает их колоритную характерность особей…
— Эльф и эльфий…
— Мужчина и женщина, — вновь поправил кардинал.
— Да, конечно, мужчина и женщина.
— Но это не главное…
А что же главное, Оргул вас побери, господин кардинал? — захотелось от любопытства заорать Фальенну, охваченному болезненным интересом.
Баркл в торжестве скалился, он умудрился загипнотизировать отсталый интеллект Фальенна, далеко не творческий ум, как у него, Бремиана.
— Магия.
— Магия? — ошарашился магистр.
— Магия. Дайкины — способны к магии!
Глава магистрата задохнулся от ужаса, выпучив глазища.
— Ка-ак?!
— Элементарно, правда, это стоило нам прорыва рхаа… — буднично констатировал кардинал, — но ведь это мелочи, не правда ли, господин магистр?
С открытым от перепуга ртом, Бремиан и оставил его в полном одиночестве, отправившись вершить правосудие и историю для своей семьи. Для своего Дома.
Так вот почему сир Лилиаф, прикрывал его дела? Так вот почему кардиналу Рубинового Круга все сходило с рук? Подопытные магики? Новая раса рабов, способная творить заклинания и магические плетения? Врожденный дар к внутренней силе. Чудовищно!
— Вы безумны, кардинал Баркл! — тихо пролепетал в тишину кабинета Рогуш Фальенн.
— Вы безумны, сир Лилиаф! — вторил, чуть позже, самому себе Рогуш, цепенея от ужасающих догадок.
— Ты спятил, Вервон! Повторяю, спятил! Тебе мало выходок Бремиана? Хочешь пойти за ним?
— Отец! — начал было Вервон, но осекся под полыхающим огнем, взором Драмьенна Баркла, Первого Советника Императора.
Какой позор! Какой стыд! Его, Вервона Баркла, так опозорили перед Общиной эльфов, перед императорским двором. И еще кто, родной отец! Трудно даже сказать, почему старый и уважаемый эльф, Драмьенн Баркл, пошел на столь унизительную и фатальную выходку? Возможно, сдали нервы, а возможно, на сердце старого эльфара легло тягостное и непоправимое горькое предчувствие беды? Наверное, события последних дней больно отразились на его здоровье, и советник оступился в своих железных правилах и законах? Законы чести сыграли с ним злую шутку.
Перед глазами красневшего и кипевшего от бессильной ярости Вервона, стартовали йеранны эскадрона кардинала Рамоньера Горшана и звенья мрачного, словно грозовые тучи, оверт-кардинала Жильена Харона. Позор накрыл их орден. Дом Барклов оступился на лестнице величия и власти, на каждом шаге. Что стряслось с легендарным Домом? Что за несчастье и напасть с ними приключилась? Позор!
Столько эльфов, столько эльфаров и хорратов, сколько дежурных комендантов Небесного Свода и их офицеров стали свидетелями семейной драмы? Семейной сцены столкнувшихся лоб в лоб характеров. Сотни, а может и тысячи лиц?
Сплетен и слухов не миновать. Светские ночи будут шуметь от разговоров и судачеств. Разве можно такое пережить? Бедная Вильенна. Бедняжка Микаэлла. Что ждет в будущем подрастающего Нильенна? Насмешки и презрение Общины? — конечно, Драмьенн это все хорошо понимал, конечно, готов на любой позор и осуждение, но… жизни родных сыновей! Жизни сыновей…
Слезы готовы были политься из его глаз, заструиться по впалым и обрюзгшим от нервных переживаний щекам. Он боялся их потерять. Он не мог встретить с холодной покорностью их гибель. Даже во имя Империи! Во имя Общины! И его светлости сира Лилиафа! Нет! Только не смерть!
Пока он, Первый Советник, даже если кресло почета под ним пошатнулось, он не позволит Эльзорану забрать у него милых сердцу сыновей. Пускай идут в бой Шотьенны. Пускай теряет все Жильз, ведь ему нечего уже терять. Пускай, кто-нибудь другой, штурмует рхаа и изгоняет нечисть из Зоргана, его не волнуют государственные беды, даже если конфликтом коих, стал один из его сыновей. Плевать! Ему священна и важна их жизнь и здоровье, а обо всем, пусть заботится магистрат и Золотая Арка. Да он предатель и негодяй в отношении порядка и законов, в отношении чести и морали, но сейчас, когда судьба поставила перед ним выбор, он сделал свой шаг и свой выбор — остаться в Доме не с одним Нильенном, а обезопасить от лихого геройства ветреного Вервона. Чхать он хотел на критику орденов и на клевету циничных Домов, они попрятались за стены Императорского Дворца, ждут, когда чьи-то ручонки разгребут горячие угли и затем… разнесут славу и победу себе, разве он, Драмьенн Баркл никогда не поступал с историей Эльзорана, тем же методом? Сотни раз! Поэтому…
— Ты ни куда не полетишь…
— Не препятствуй мне отец, я уже не маленький!
— Запомни Вервон, я еще Первый Советник, и имею право тебе приказывать, будет по-моему: ты никуда не полетишь!
Скулы Вервона Баркла свела судорога, он отчаянно и безуспешно, слепо сжимал и разжимал в бессилии кулаки. Подло! Ничтожно подло!
— Но почему? Я хочу в бой! Хочу помочь Бремиану!
— Если Бремиан сможет, он прекрасно защитит себя сам, а ты… — в глазах Драмьенна стоял очевидный ответ: будешь сидеть дома! Под охраной в усадьбе.
Какое унижение! Его прячут за стенами, за маминой юбочкой.
— Я полечу!
— Нет!
— Я…
— НЕТ!!! — зашипел Драмьенн.
Спина Вервона колыхнулась, он переступил с ноги на ногу, Драмьенн убийственно пожирал его глазами — вот неслух! За спиною Вервона, в пятнадцати шагах позади стояли эльфары и верные хорраты, бешеный взор Драмьенна, на краткий миг, скользнул по стальным и отрешенным выражениям лиц, до их, в любом случае, долетали обрывки фраз и слов, ну и пусть, жиденький взвод. Остальных откомандировал бледный от горечи Харон, вслед за эскадроном Горшана. Не все ли им равно, что у них творится в семье?
Правильно, сто раз плевать, Оргул нам судья!
Тонкие черты лица промелькнули перед его взором: поразительно знакомые и родные, Драмьенна обдало пламенем, даже нервной судорогой. По спине прошлись острыми когтями граки. Это еще что за ужас? Он на полшага отступил вправо, что бы лучше рассмотреть первую шеренгу эльфаров и… остолбенел.
Затем безуспешно попытался побороть нарастающее в груди удушье, его зашатало, едва заметно, но Вервон вовремя поддержал.
Секунда и Драмьенн справился с оцепенением, взял себя в руки. Он не стал ничего говорить, просто стоял и молчал, бледный, осунувшийся и… побежденный.
Вильенна Баркл! Да, Вильенна Баркл с вызывающим призывом смотрела ему в глаза, ставя исчерпывающий ответ на вопрос, не требующего обжалованию: она поднимется в воздух, она любым способом доберется до каньона Рудшукк и постоит за своего любимого мужа. Этот факт не смеет быть даже обжалован — он остается твердым и окончательным вердиктом. ВСЕ!
Военная форма и летный комбинезон были ей к лицу, даже боевой жезл на поясе и короткий меч. Красавица-воительница. Воистину, эльфийки могут быть не только прелестными женами, но и хладнокровными воинами.
Кто присмотрит за ней на поле боя? Кто присмотрит за нею в воздухе Арадара?
— Про-очь! Пошли про-очь! — шепотом прошипел Драмьенн, на его физиономии читалась полная капитуляция. Вервон замучено переступил с ноги на ногу. — Прочь! Прочь!
Драмьенн готов был разрыдаться, только бы не видеть их перед собой.
— ПРОЧЬ! — заорал он на весь Небесный Свод, и эхо подхватило крик. Йеранны от неожиданности взбесились, но погонщики и коменданты оставались, безразличны к событиям в их семье.
Вервон поникши, развернулся, командой уводя группу к ждавшим вылета и ветра крыланам, рвущим поводья и царапающим когтями мрамор.
— Берегите себя, — не слышно шептал эльф, опустив голову и сутулив плечи, вся тяжесть веков обрушилась на него громадным весом, столько жить и теперь такое пережить! Разве выдержит такое горе его сердце?
Драмьенн тихо заплакал.
— Берегите себя…
Пошатнулся.
Крепкая рука резко поддержала его, не стыдясь, слез, он повернулся к маршалу Рубьенну Лужанну.
— Рубьенн? — Драмьенн искал в его глазах насмешек, но видел лишь участие и боль. Наверное, ему хорошо известны — горечь и пропасть неизбежного лиха? Баркл напряг память и естественно вспомнил, Лужанну приходилось в Общине Эльзорана многого терять, все мы не без греха и боли.
— Не стыдитесь себя Драмьенн, судьба не любит холодных лицемеров, идите вслед зову, и будете отблагодарены.
— Разве я могу последовать за ними? Разве…
— А разве, вам кто-то мешает бороться за жизни родных и близких?
Драмьенн широко распахнул веки в роковой догадке.
— Я помогу вам Драмьенн, спасайте свой Дом!