Глава первая

Долгожданная встреча

Высокая ледяная гора, вырываясь из густого тумана, словно зловещая башня, неизбежно приковывала взгляд. Обычно она неестественно белела в сумраке, но сегодня и без того всегда неприветливое небо заполонили темные тучи, поэтому впечатление было еще более гнетущим. Горная вершина вздымалась к мрачному небу грязно-серым колом, а у ее подножия в туманной дымке мелькали призрачные силуэты, навевая нехорошие предчувствия и почти мистический страх даже у опытных воинов, которым выпало несчастье проходить мимо в последние часы. Впрочем, все до единого торопились уйти подальше от этого гиблого места.

Но Кристиан не собирался следовать их примеру. Наоборот, он уверенным шагом шел прямиком к ледяной горе. Он знал, что при ближайшем рассмотрении в этом жутком пейзаже не будет ничего необычного и тем более пугающего: просто надвигающаяся непогода и собравшиеся в очередной раз отступники. В последнее время они почему-то все чаще появлялись перед горной цепью, и это могло серьезно нарушить его планы. Как назло, собирался дождь, и видимость грозилась стать нулевой.

Кристиану потребовалось прийти сюда всего три раза, чтобы отступники перестали нападать на него – теперь при его виде они или быстрым шагом отходили подальше, или ограничивались издевательскими криками, к которым незваный гость, конечно, не прислушивался. В общем, он, как правило, мог чувствовать себя чуть ли не в полной безопасности.

Однако сегодня Кристиан был не один. И, конечно, люди, некогда изгнанные за свои преступления из Эндерглида и Градерона, непременно воспользуются шансом и попытаются расправиться с ребенком. Поэтому следовало быть начеку.

Кристиан опустил взгляд и посмотрел на шедшего рядом с ним мальчика лет шести с такими же, как у него, золотистыми волосами, только пока еще короткими – кончики едва доставали до плеч. Невооруженным глазом было видно, что они с Кристианом родственники, и это добавляло лишний плюс к вероятной затее отступников. Кристиан мог рассчитать их поведение на несколько шагов вперед, это было несложно.

– Прикрой голову, – сказал он. – И держись поближе ко мне.

Мальчик послушно накинул на голову капюшон. Другой призыв был излишним: всю дорогу он, взволнованный, мертвой хваткой держался за плащ Кристиана, не отходя от него ни на секунду.

Ледяная гора была уже совсем близко. Силуэты, словно по волшебству, исчезли из туманной дымки, но это ровным счетом ничего не значило.

Скорее, наоборот, такое стремительное исчезновение – близкий вестник опасности…

Так и есть! Кристиан выхватил из ножен меч и молниеносным ударом отбил нападение человека, неожиданно выскочившего из тумана. Потом схватил своего маленького спутника за плечо и, круто развернувшись, ударил другого нападавшего, нацелившегося на ребенка. Из тумана на помощь своим бросились еще трое, но в последний момент почему-то передумали – должно быть, поняли, что все равно ничего не выйдет.

– Отлично, – Кристиан вернул меч в ножны. – Теперь можем подниматься.

Он посмотрел на испуганного мальчика. Конечно, тот дико волновался и смотрел на ледяную вершину с заметной дрожью во всем теле. Но он и представить себе не мог, как билось в этот момент сердце Кристиана.

Едва они ступили на тропинку, змеей огибающую белую гору, пошел дождь. Пока еще совсем слабый, но тяжелые тучи обещали в самое ближайшее время устроить нечто куда эффектнее. «Нужно торопиться», – рассеянно подумал по этому поводу Кристиан, но шага не ускорил. Страх неудачи и неверие в чудо сковывали все его существо. Да и опасно было бежать по ледяной тропе.

К тому времени, как они достигли пещеры наверху, дождь значительно усилился, поднялся ветер. Так что, несмотря на естественную неприязнь к этому заколдованному месту, забравшему жизнь его брата, Кристиан был рад пройти внутрь. Здесь царила тишина, из-за пустующего пьедестала струился свет, выхватывая из ледяных стен навеки застывших людей, дерзнувших попытаться похитить магический браслет. Кристиану не раз казалось, что они смотрят на пустой пьедестал с горечью и обидой…

Но сегодня он не обратил на них никакого внимания. Они приблизились к единственной ледяной глыбе, лежащей на полу. Сквозь толщу льда виднелись искаженные голубоватым отсветом длинные золотистые волосы. Бледное лицо. Облачение стража Рассвета… В этом ледяном гробу спал мертвым сном Балиан.

Кристиан с трудом оторвал от него взгляд и посмотрел на своего маленького спутника. Мальчик нерешительно коснулся льда кончиками пальцев, но тут же отдернул руку и вопросительно посмотрел на Кристиана.

– Смелее, – ободрил тот и с немалым трудом выдавил на лице подобие улыбки.

Должно получиться, – сказал он себе. Просто обязано. Но как тяжело, как страшно представить, что Балиан действительно проснется. Что-нибудь скажет… Что? Кристиан старался и не мог не думать об этом. Он чувствовал, что просто не переживет, если ничего не выйдет, и толща льда так и останется толщей льда, гробом, упрятавшим в себе его брата.

– Ну же, – снова поторопил Кристиан, но глаза его не отрывались от лица Балиана.

Мальчик закусил губу и, глубоко вздохнув, положил обе ладошки на лед. От них по всей площади льда тут же полыхнуло ярко-голубое свечение. Мальчику стало страшно, но, помня данные ему наставления, он не убрал рук, и искры, струящиеся пугающим потоком, продолжали вспыхивать и гаснуть. Лед под пальцами будто бы становился мягче… Он таял.

В это было сложно поверить, но прошло меньше минуты, и весь лед у пьедестала превратился в воду.

В голове у Кристиана не осталось ни одной мысли. Балиан лежал перед ним. Лежал, и вокруг него не было толстого слоя льда. Он был совсем такой же, как раньше, как в тот роковой день. Даже заметен след от пореза на сгибе локтя – то было в Дилане, во время войны с Галикарнасом, когда Балиан встретил на поле боя давнего врага и оставил его там же, а сам получил только такое, смешное ранение.

Но он был страшно бледен. Кристиан уже стал подозревать худшее; он наклонился и протянул к нему руку, но Балиан вдруг резко дернулся, закашлялся и попытался сесть.

– Балиан! – прошептал Кристиан, не веря своим глазам. – Балиан…

– Что?.. – Балиан, судя по всему, хотел спросить, что с ним случилось, но снова закашлялся – вода от растаявшего льда попала ему в горло.

Его голос. Он жив.

Кристиану потребовалось немало сил, чтобы приказать себе поторопиться и следовать согласно плану. Время стремительно убывало, и то, что Балиан был жив, совсем не значило, что все будет в порядке.

– Балиан, – проговорил Кристиан. Его голос сам собой стал много мягче, чем прежде – и как было приятно вновь обращаться по этому имени! – Нужно идти. Ты можешь встать?

– Нет, – Балиан, наконец, откашлялся и воззрился на него возмущенным взглядом. – Что вообще происходит? Что слу…

Балиан оборвал себя на полуслове. Он вспомнил сам.

Он, Кристиан и Юан успешно завершили войну с Галикарнасом, нашли Хранителя Ключа Градерона и заключили с ним договор – он возвращает им украденный золотой пергамент, исполняющий все, что на нем напишут, а они взамен открывают Врата Рассвета и с чистой совестью пропускают его в Этериол. В конце концов, им было велено только вернуть пергамент, а не вершить правосудие над ворами.

Розетта, к огромной радости Балиана, отправилась с ними. Они уже были на пути в Эндерглид, когда ей вдруг захотелось подойти к горам. Они с Балианом поднялись наверх… Розетта умоляла его взять золотой браслет, лежащий на пьедестале… Он кинул его ей, а потом…

– Балиан, – Кристиан накинул на него плащ – Балиан дрожал от холода. – Нужно уходить.

– Почему синий? – уставился на накидку Балиан. – Откуда… Эй, вы чего?! – заорал он вдруг. – Почему вы в градеронской одежде? Спятили?

– Послушай, – Кристиан снова завернул его в синий плащ, который Балиан с видом полного презрения сбросил на лед. – Я знаю, это очень трудно понять. Но за то время, что ты спал, многое изменилось. Прошло десять лет, Балиан.

Балиан оторопело уставился на него. Потом криво улыбнулся.

– Очень смешно, Кристиан.

– Я не шучу.

– Ну конечно! Если прошло десять лет, – Балиан указал на стоящего рядом с ним мальчика, – то почему Юан ни капли не изменился? Ну, если только совсем чуть-чуть, – поправился он, всмотревшись в ребенка.

– Это не Юан. Это мой сын. Демиан.

Мальчик сделал шаг вперед и, наклонив голову, бойко проговорил:

– Для меня большая честь познакомиться с тобой, Балиан.

Балиан смотрел на него, раскрыв рот. И вдруг снова лег на лед.

– Я лучше еще посплю, – сказал он.

Кристиан понимал, как дико прозвучало все это для Балиана, но он не мог дать брату времени на раздумья. Балиан и так слишком долго пролежал здесь.

– Балиан, я умоляю тебя, пойдем. Ты можешь идти? Я помогу тебе.

Балиан приподнялся на локте и сердито уставился на него. Но потом его взгляд невольно скользнул по человеческим силуэтам, замершим в ледяной стене, и он решил не спорить.

Однако встать при всем желании было не так-то просто. Ноги слушались Балиана с огромным трудом, правая рука совсем не двигалась и сильно болела, в нее словно впивались изнутри тысячи иголок. Вдобавок к этому дышать было тяжело, грудь сильно сдавливало.

С помощью Кристиана он все-таки поднялся и даже сделал несколько шагов, но брату все равно пришлось его поддерживать. Делал он это с непривычной для Балиана легкостью.

Втроем они вышли из пещеры. На улице бушевала настоящая буря – дождь хлестал с такой силой, что причинял ощутимую боль. Балиан, хотя терпеть не мог все, что связано с Градероном, все-таки закутался в плащ. В голове его было мутно, он практически ничего не видел и не понимал. Кристиан шел рядом, но в нем чувствовалось что-то странное. Запоздало Балиан отметил, что голос его звучал не так, как раньше, что, в целом, он вообще изменился, не говоря уже о том, что теперь он, Балиан, едва доставал ему до плеча, а золотистые волосы брата спадали до самого пояса. А его одежда! Синий плащ, серебристые доспехи с синим полумесяцем. И вдобавок ко всему этому – шедший рядом ребенок в темно-фиолетовой тунике и такой же накидке.

Все это казалось бредом, от которого у Балиана кружилась голова. Действительно прошло десять лет? Какая глупость. Еще вчера, он помнил, они вышли из Врат Заката, чтобы вернуться в Эндерглид. Но если все так, то кто этот мальчик, так удивительно похожий на Юана? Балиану было легче поверить, что его родители вернулись с того света и завели еще одного ребенка, чем в то, что это сын Кристиана.

– Кристиан, – тихо проговорил Балиан, вынужденно цепляясь за руку брата. – Где Юан?

Они уже спустились с горы, и Кристиан настороженно оглядывался, помня об отступниках. Но, конечно, маловероятно, что они нападут в такой дождь. Ничего нельзя было разглядеть в двух шагах. Куда вероятнее, что это они ожидали атаки от них.

Услышав вопрос Балиана, Кристиан посмотрел на него и слабо, как-то неуверенно улыбнулся.

– Он встретится с нами позже.

Балиан не нашел в себе сил настаивать на более подробном ответе. Ноги не держали его, голова кружилась, правая рука уже совсем не чувствовалась. Дышать, правда, стало немного легче, легкие жадно принимали пропитанный влагой воздух, но Балиан все равно хотел поскорее оказаться под хоть какой-нибудь крышей и как следует оценить свое состояние. Но не в его правилах было жаловаться, и он не проронил ни слова. И без того было ясно, что Кристиан и сам порядком спешил.

Однако идти пришлось очень долго. Балиан потерял счет времени и не поверил своему счастью, когда перед ним распахнулась дверь, и он ввалился в относительно теплую, совершенно незнакомую ему комнату. Балиан окинул ее взглядом – ничего особенного, две кое-как сколоченные кровати, стол, покрытый сажей очаг. Мило, но на башню Эндерглида совсем не похоже. О чем он и сказал Кристиану.

Деревянная дверь отрезала от них шум надоевшей бури.

– Мы не в Эндерглиде, – сказал Кристиан. – До Эндерглида было бы слишком долго идти. Руэдейрхи предупредил, что ты будешь в плохом состоянии, так что мы…

– Причем тут Радаерхи? Ты что, с ним разговаривал? – Балиан подозрительно посмотрел на него, но Кристиан отвел взгляд и ничего не ответил.

Он скинул с себя мокрый плащ, снял доспехи и пояс с мечом. Под ними у него тоже были темные одежды с символикой Градерона. Балиан все меньше понимал, что происходит. Сначала он подумал, что Кристиан и этот мальчик, Демиан, специально оделись по-другому, чтобы, скажем, пробраться на гору – кто знает, как тут все теперь? Но в таком случае плаща было бы более чем достаточно.

Кристиан бросил что-то в очаг, и там тут же радостно заплясало пламя. Потом налил в кружки какое-то питье и поставил их на решетку. Только после этого он, наконец, снова посмотрел на Балиана.

– Многое изменилось, Балиан, – сказал он. – Я готов рассказать тебе все в мельчайших подробностях, но мне не кажется, что сейчас удобное время для этого. Как твоя рука?

– А ты откуда знаешь, – буркнул Балиан.

Он посмотрел на руку, которая отказывалась ему подчиняться. Ее ощущение частично вернулось, боль притупилась, но пальцы двигались с огромным трудом.

– Надеюсь, к утру пройдет, – сказал Кристиан и протянул ему кружку с горячим напитком.

Балиан взял и с опаской принюхался – вдруг старший брат перешел на сторону зла и решил жестоко подшутить над ним, налив ненавистного вина? Но нет, напиток хоть и отдавал спиртным, на вино похож не был. Вторая кружка досталась Демиану. Он не проронил ни слова с тех пор, как они вышли из пещеры, но украдкой поглядывал то на Балиана, то на Кристиана – робко и с интересом.

Осушив кружку, Балиан почувствовал себя много лучше. В голове прояснилось, дышалось свободно, он согрелся, и даже боль в руке уже не казалась такой ноющей. В любой другой ситуации это было бы приятной переменой, но когда усталость и разбитость отошли на задний план, все вокруг приобрело новые и совсем не приятные очертания.

– То есть ты хочешь сказать, что прошло десять лет, – сказал он.

– Да, – подтвердил Кристиан. – Взяв Солфордж, ты попал под проклятие и спал во льду. Как те люди в стенах… Ты сам видел. Мы пытались что-нибудь сделать, но все было тщетно. Только один человек был способен снять проклятие. Руэдейрхи, правитель Градерона.

Балиан постарался представить, как лежит в пещере, покрытый льдом. Вышло неважно.

– А Гволкхмэй? – спросил он.

– Все были расстроены, – сказал Кристиан. – Но Гволкхмэй и Тристан сказали нам, чтобы мы смирились и забыли о тебе, потому что вернуть тебя невозможно – все равно что пытаться оживить мертвого… Но мы не могли забыть. Да и не пытались.

Балиан молчал. Десять лет. Чем больше он сознавал это, тем больше реальность напоминала кошмарный сон.

И тут Балиан вспомнил.

– Розетта! – он вскочил на ноги. – Где она? Что с ней?

Кристиан удивленно посмотрел на него. Меньше всего он ожидал, что после всего случившегося Балиан заговорит об этой девчонке таким взволнованным голосом.

– Балиан, в том, что ты попал под проклятие, виновата только…

– Где Розетта?! – Балиан ударил кулаком по столу.

– Она умерла, – сказал Кристиан. – Мы нашли ее мертвой около горы в тот же день. Похоже, она утонула.

Балиан потрясенно умолк. Долгое время он не говорил ни слова, глядя в одну точку. Поверить в смерть Розетты было еще сложнее, чем в то, что неожиданно, почти в один миг минуло десять долгих лет.

– Я пойду спать, – наконец, сказал он и, подойдя к кровати, яростным движением набросил на нее синий плащ.

– Балиан, я не сказал, что я…

– Что ты служишь Градерону? А то по тебе не видно! – Балиан не смог сдержаться, и сумбурные чувства, копившиеся последние часы, вышли наружу с громким криком: – Понятия не имею, что тут у вас произошло, и не хочу этого знать! Тебе же лучше, если все это – идиотский розыгрыш! И твой сын, или кто там он тебе, уже сто лет как дрыхнет! – Демиан и впрямь спал, сложив руки на столе и положив на них голову. – Не знаю и не хочу знать, откуда он взялся, но ты бы положил его, что ли, в кровать! Все! И не трогай меня! – он плюхнулся на расстеленный плащ и, проигнорировав жалобный хруст ветхой мебели, отвернулся к стене.

Кристиан продолжал сидеть за столом. Слова Балиана, конечно, причинили ему сильную боль, но он не мог его в этом винить. Балиан не знал, что тут творилось, и сколькими жертвами обернулось его спасение. Пусть эти жертвы и исчислялись не мертвецами, а чувствами, от этого было не легче.

Впервые за десять лет к глазам Кристиана подступили слезы. Не от боли, а от чудовищного облегчения и счастья. Пусть Балиану тяжело, пусть он совершенно оправданно кричит, но он жив и снова рядом. Это важнее всего…

Балиан проснулся через два часа. Он не чувствовал себя отдохнувшим, правая рука отчаянно ныла, но спать больше не хотелось.

Он тихонько повернулся. Кристиан все так же сидел за столом, созерцая потемневшую от времени столешницу остекленевшим взглядом.

Теперь Балиан смог как следует разглядеть его лицо. Взрослое, красивое, но непривычно холодное и отстраненное. Балиан вспомнил, что наговорил, и ему стало стыдно. Если для него прошла всего одна ночь, а для Кристиана и Юана – десять лет, страшно было представить, что они почувствовали, когда нашли его во льду. Как он мог упрекнуть Кристиана в службе Градерону? Конечно, это ужасно, это не поддавалось пониманию, но Балиан знал, как его братья относились к врагам Эндерглида. Кроме того, Кристиан с детства не переносил темноты, а ведь в Градероне царила вечная тьма. Если какие-то обстоятельства заставили его сделать что-то для тамошнего правителя, у него должны были быть действительно серьезные причины. А Балиан даже не захотел узнать о них, просто выкрикнул все, что тревожило его в тот момент, чем, наверное, здорово ранил Кристиана.

Балиан вспомнил его взгляд, когда он только очнулся. Взгляд, жаждущий поверить в происходящее. И что Кристиан получил в ответ? Яростные крики.

Балиан постарался представить, что обнаружил его или Юана во льду. Что бы он испытал? Тут и говорить не о чем, смертельное горе. Но он бы обязательно нашел способ все исправить. И они нашли, пусть и через долгих десять лет.

Но врожденное упрямство все же взяло свое, и, хоть Балиан и чувствовал угрызения совести, он никак не мог отделаться от обиды. Кристиан имеет дела с ненавистным им всем Градероном! Да еще водит с собой неизвестно откуда взявшегося сына! И как он говорил о Юане – неуверенно, таким странным тоном…

Наверное, с ним что-то случилось, – мелькнула у Балиана страшная мысль. Как и с Розеттой… Кристиан сказал, что она умерла, но Балиан не мог в это поверить. Может, она просто вернулась в Дилан и вышла замуж, а Кристиан побоялся сказать? Это было бы лучше, чем безвозвратная смерть.

Подумав об этом, Балиан резко сел в кровати. Кристиан поднял голову и посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Извини, – пробурчал Балиан. – Я погорячился. В голове чертов туман.

– Ничего, – Кристиан едва заметно кивнул. – Я все понимаю.

Балиан встал и подошел к столу. За ним все еще спал Демиан.

– Сколько времени прошло? – удивился Балиан.

– Пара часов, наверное.

– И он все это время спит здесь?

– Да… Я забыл, – Кристиан взял мальчика на руки и положил его на вторую кровать.

– Забыл? Он же прямо перед тобой сидел!

Кристиан пожал плечами. Ему явно не хотелось говорить о Демиане.

С минуту они молчали. Потом Кристиан собрался с силами и сказал:

– Мы десять лет ждали, когда ты вернешься. Десять лет.

– Понял уже… Прости, – неуклюже извинился Балиан за свою выходку. – Где Юан? – спросил он, и голос его чуть дрогнул.

– Он должен скоро прийти.

– Скажи мне правду, – не выдержал Балиан. – С ним что-то случилось?

– Нет… – Кристиан выглядел растерянным. – С чего ты взял?

– Ты странно говорил о нем. И почему он не пошел с тобой? У него что, каждый день родные братья оживают?

Кристиан впервые улыбнулся своей прежней, ничем не скованной улыбкой.

– Я просто не представляю вашу встречу. Ведь ему уже шестнадцать. Да, вы теперь ровесники, – он засмеялся, увидев, как вытянулось лицо Балиана. – И не говори глупостей. Конечно, он безумно хотел прийти, но Гволкхмэй и Тристан словно бы прознали… Не знаю, что у них там сейчас творится. Юану пришлось пойти на задание. Он был готов сбежать, но я его отговорил.

– Задание?

– Да. В одиннадцать лет он стал воином Рассвета.

– Почему воином? – совсем не понравился такой поворот Балиану. – Почему не стражем? Он же так хотел…

– Из-за тебя, – сказал Кристиан. – Да, он хотел стать стражем, но им запрещено покидать Эндерглид, ты же знаешь. А став воином, он смог постоянно навещать тебя… И… И свободно приходить ко мне…

– То есть ты… – начал Балиан, но осекся.

– Я предал Эндерглид и служу Градерону, – сказал Кристиан. – Прости. Я знал, что тебя это выведет. Но уж лучше так, чем мы бы больше никогда тебя не увидели.

Балиан старался свыкнуться с полученной информацией, но это оказалось непросто. На смену гневу пришла какая-то болезненная опустошенность, мешающая думать.

– А Розетта? – спросил он с надеждой. – Где она?

– Она умерла, – безжалостно проговорил Кристиан.

Балиан изо всех сил пытался найти в его словах хоть один признак лжи. Но не смог.

– Кто это сделал? – прошептал он, все еще слабо осознавая происходящее. – Ее убили? Да?

– Она пыталась сбежать с Солфорджем, но споткнулась, ударилась головой и упала в воду. Так, по крайней мере, предположил Арес. Он нашел ее, когда искал Тараноса…

– Таранос?! – Балиан было снова повысил голос, но предпочел утихомириться – в горле стоял ком. – Это он…

– Не думаю, – возразил Кристиан. – Помнишь о записи в пергаменте, которую сделал Арес? Таранос не может никого убить. Почему ты не хочешь поверить в то, что это несчастный случай?

– Потому что это слишком… Несправедливо! – Балиан словно со стороны услышал, как дрожит его голос, и умолк.

– Балиан, пойми и нас, – мягко проговорил Кристиан. – Разве это справедливо, поступать так с тобой? А мы? Ты не представляешь, что мы испытали, когда увидели тебя подо льдом. Юан все руки в кровь разбил. Я боялся, что он сойдет с ума, и не мог его успокоить – самому хотелось кричать и бить лед. Ты считаешь, мы могли думать о Розетте? Арес рассказал нам, что она выполняла приказы на Тараноса.

– Мне все равно!

– А нам – нет. И ты бы тоже так думал, будь ты на нашем месте. Ты знаешь, что это так.

Да, это действительно было так. Но это не значило, что он, Балиан, мог так быстро и просто примириться с ужасной мыслью, что Розетты больше нет. Балиан был уверен, что это не могло быть правдой. Он не хотел, чтобы его убеждали в обратном, и чтобы избежать этого, спросил:

– А что Таранос? Вы его убили?

– Нет, – вынужден был разочаровать его Кристиан. – Пока мы были с тобой, Арес поймал его и отвел в Градерон. Руэдейрхи приговорил его к тюремному заключению. Больше я его не видел.

– Ладно, – скрепя сердце, сказал Балиан. – А что насчет тебя? – он смерил взглядом его темную одежду.

– Ненавидишь меня? – Кристиан чуть улыбнулся.

– Нет. Просто не могу поверить, что сижу за одним столом с градеронцем.

– Очень смешно. – Но Кристиан понимал, что Балиан ждет логического объяснения, оправдывающего эту ужасную для него деталь, и сказал: – Я пошел к Руэдейрхи и спросил, может ли он освободить тебя. Он сказал, что да, но что он готов на это только в том случае, если я прослужу ему верой и правдой десять лет. Я согласился.

– Согласился? – выкрикнул Балиан. – Не лучше ли было выбить из этого козла все…

– Это было бы бесполезно, – оборвал его Кристиан. – Поверь. Ты просто ни разу его не видел и не говорил с ним. Так или иначе, я рад, что он сдержал свое обещание, и мое предательство не оказалось напрасным.

– А Юан? – Балиан был в отчаянии. – Он тоже…

– Он хотел пойти со мной, но я уговорил его остаться в Эндерглиде. Я же сказал, он стал воином Рассвета.

– И ты так просто бросил его одного?

– Я спросил его согласия, – отвечал Кристиан ровным голосом. – Я сказал ему, что если он захочет, я останусь с ним и никуда не пойду. Но он, как и я, предпочел пойти на все, лишь бы вернуть тебя. Впрочем, все это время мы виделись. Постоянно. Сначала тайком, Рэвенлир согласился приводить его сюда раз в несколько месяцев. Но потом… Потом кое-что случилось, и он смог приходить ко мне… В Градерон.

Балиан хотел спросить, что же такого могло случиться, ведь чужак – что в Градероне, что в Эндерглиде, – это немыслимо. Но тут за дверью послышался шум. Кто-то, продираясь сквозь непогоду, подходил к дому.

– А вот и Юан, – Кристиан оглянулся на дверной проем.

Буквально через секунду скрипнула дверь, и в дом ворвался юноша с огромным мешком за спиной. Балиан не успел его толком разглядеть, а он уже, попутно кинув на пол свою объемистую ношу, бросился ему в объятия.

– Балиан! Балиан, ты живой… Это правда ты… Балиан!

По его голосу Балиан понял, что Юан плачет, но он так опешил, что совершенно не знал, что делать. Он помнил брата маленьким шестилетним мальчиком, а сейчас к его груди прильнул вполне взрослый парень, лица которого он даже не видел – только золотистые волосы, забранные в высокий хвост и щекочущие ему лицо.

– М-м… – только и промычал Балиан и посмотрел на Кристиана, как бы спрашивая, не обознался ли он.

Но Кристиан занимался тем, что закрывал дверь и поднимал с пола принесенный Юаном груз.

– Юан, ты бы дал ему на себя посмотреть, – пришел он на помощь уже в процессе разбора провизии.

– А! Сейчас, – Юан отстранился и, утерев слезы, радостно улыбнулся Балиану.

Он был почти одного с ним роста, с милым лицом, которое могло похвастаться богатейшей гаммой положительных эмоций, и, в целом, походил на прежнего себя. Только прическа была очень уж странная: высокий хвост и две коротенькие косички, свисающие вдоль щек.

– Нет, я так не могу! – Юан снова бросился к Балиану и, прижавшись к нему, всхлипнул. – Балиан…

Балиан еще несколько секунд стоял в растерянности, но потом, улыбнувшись, обнял Юана в ответ. Тот поднял на него радостные, заплаканные глаза и огорошил просьбой:

– Ударь меня!

– Это еще зачем?

– Я помню, ты меня по голове бил, вот так! Ой, извини! – спохватился Юан, осознав, что вместо желанного подзатыльника он сам наградил им брата. – Ты не представляешь, как я рад!

– Ладно, только перестань реветь, – Балиан совсем растерялся.

– Я очень чувствительный, – самокритично отметил Юан. – Привет, Кристиан! – обернулся он к старшему брату. – Извини, сам понимаешь. Тебя я тоже жутко рад видеть! Встань туда, пожалуйста, чтобы я мог сразу на вас двоих смотреть.

– Я не претендую, – сказал Кристиан. – К тому же, я должен уйти, ты же знаешь.

– Куда это ты собрался? – резко повернулся к нему Балиан.

– Увы, меня без задания тоже не оставили. Но я скоро вернусь, это не займет много времени.

– Ой, Демиан! – Юан тем временем заметил спящего мальчика. – Ну вот, а я тут ору. Что ж не предупредили? – он склонился над кроватью. – Кристиан, по-моему, он простыл. Надо напоить чем-нибудь горячим…

– Ничего. Вернемся, Рейта вылечит, – безразлично проговорил Кристиан.

– Нельзя же так! – укорил Юан.

– Слушай, – Балиан внимательно наблюдал за их разговором – Кристиан даже не глянул в сторону Демиана. – Это точно твой сын?

– Да, – сказал Кристиан. – А что, не похож?

– Похож, но, может, это Юан что-то не то сделал?

Юан не выдержал и прыснул.

– Скажешь тоже! Его-его, не сомневайся. Кстати, Кристиан, мне пришлось одного воина Заката немного побить, и он обещал тебе пожаловаться. Представляешь? Если встретишь его, знай – он сам виноват!

– Так ему и скажу, – Кристиан повязал пояс с мечом и направился к двери.

Проходя мимо Балиана, он что было сил сжал его плечо. Юан тут же подсуетился и схватил обоих братьев за руки.

– Все, – сказал он. – Вот теперь я счастлив.

– Ты говорил это на прошлой неделе, – напомнил Кристиан. – Когда пообедал.

– Ну тебя, Кристиан! Все испортил! – Юан надулся.

– Извини. Просто мне действительно пора.

– Я знаю, – вздохнул Юан. – Удачи! И помни о том, что ваш закатный сам виноват.

– Возвращайся быстрее, – буркнул Балиан с некоторым смущением.

Кристиан улыбнулся. Кивнув братьям на прощание, он вышел из дома навстречу бушующей стихии.

– Что с ним такое? – хмыкнул Балиан.

– Ты не злись! – сказал Юан, подходя к столу и выбирая из разложенной на столе еды что-нибудь повкуснее. – Ему совсем несладко пришлось, правда. Я-то хотя бы все десять лет в Эндерглиде провел.

Балиан снова переместился на кровать. Юан подсел к брату и протянул ему огромный кусок мясного пирога. Тот с большим азартом накинулся на угощение и еле выговорил с набитым ртом:

– Ну, расскажи хотя бы, что за чертовщина тут у вас творилась.

– Конечно, – с готовностью кивнул Юан.

 

Глава вторая

Рассказ Юана

Прежде чем начать рассказывать Балиану нелегкую историю Кристиана, Юан в мгновение ока навел на столе порядок, не забывая подкидывать брату съестные припасы, подогрел молоко, которое он «лично украл у Тристана», и, с самым заботливым видом вручив одну кружку Балиану, отправился будить Демиана. Но мальчик будиться решительно не желал и сел на кровати, сонно хлопая огромными серыми глазами.

– Юан! – хрипло пробормотал он. – А я не слышал, что ты пришел…

– И не надо! – ответил Юан. – Пей и спи.

Демиан безропотно подчинился и стал цедить молоко. Выглядело это забавно – он то и дело норовил уснуть.

– Что вы с ним сделали? – подивился Юан.

– Ничего! – пробормотал Демиан. – Я немного устал. Мы долго шли… Я сейчас… – он хотел встать, чтобы развеять сон, но Юан ловко отобрал у него пустую кружку и уложил его обратно в кровать. Демиан моментально уснул.

– Не смотри так на меня, – поднял руки Балиан. – Ничего не знаю. Мы как сюда пришли, он квелый какой-то. И Кристиан два часа любовался, как он спит за столом.

– Ох, – вздохнул Юан. – Он не любовался, он просто не заметил. Ты не злись, – торопливо предупредил он реакцию Балиана. – Ну, сам представь! Десять лет ждать и вдруг…

– Ну да, ты прав, – был вынужден признать Балиан.

Он все еще чувствовал себя необычно, беседуя с таким Юаном. Легче было поверить, что Юан спит в кровати, а это просто внезапно объявившийся близкий родственник. Но вместе с тем в нем все-таки сохранились совсем детские черты, и общаться с ним было хоть и странно, зато совсем несложно.

– Балиан! – Юан схватил его за руку. – Я до сих пор не могу поверить! Ты точно такой! Такой, как я себе представлял!

– Что значит представлял? – не понял Балиан.

Юан вздохнул.

– Я в десять лет сильно ударился головой и почти все забыл. Но Кристиан мне рассказал, и я все представлял, как это было…

Балиан оторопело смотрел на него, не зная, что думать и уж тем более сказать. Но Юан вдруг рассмеялся.

– Ты поверил? Ой, не делай такое страшное лицо! Я же пошутил. Не ударялся я ничем. То есть ударялся, и даже часто, и много чем, но все помню.

– Шуточки у тебя! – возмутился Балиан.

– Привыкай, – хихикнул Юан. – Нужно тебе скорее все рассказать, – спохватился он. – Но я совсем не знаю, с чего начать.

– С начала, – жестко проговорил Балиан. – Я так понял, я спал во льду. Ладно. Нашли вы меня, и что?

Юан посерьезнел. Взгляд его стал грустным.

– Мы вернулись в Эндерглид. Надеялись, что Гволкхмэй и Тристан помогут. Но они велели забыть об этом. Тогда со мной что-то случилось, не помню, вроде бы упал в обморок.

– Из-за меня? – был растроган Балиан.

– А ты думал! Я все глаза выплакал. И руки об лед разбил. Ну да ладно… Очнулся я, когда Тристан уже получил письмо от Кристиана. Он, пока я спал, куда-то ушел. Оказалось – в Градерон. Хотел попросить Руэдейрхи, чтобы освободил тебя, – Юан тяжело вздохнул. – Рэвенлир привел меня на встречу с ним, и мы договорились, что я останусь в Эндерглиде, а он уйдет… Ужас, что было. Думал, умру.

– И он так просто ушел?

– Погоди, не торопись. Он передал мне письмо для Гволкхмэя, но я его, конечно, по дороге прочитал. Кристиан написал, что хоть и уходит в Градерон, предавать Эндерглид не собирается – ничего не выдаст, ни одному стражу, воину или преследователю Рассвета не навредит. Писал, что надеется, что Тристан и Гволкхмэй понимают, почему он так поступил. И что пишет это письмо, потому что иначе они бы его не отпустили, и что если он должен вернуть Ключ от Врат Рассвета, то по первому зову придет и добровольно отдаст. Но Гволкхмэй не захотел. Сказал, я сам слышал, что если Кристиан использует Ключ Рассвета на благо Градерона, то он совсем ничего в людях не понимает и ему придется уйти в отставку, – улыбнулся Юан.

– То есть Кристиан до сих пор Хранитель Ключа? – удивился Балиан.

– Да, – кивнул Юан. – Но Руэдейрхи об этом не знает. Кристиан скрыл.

– И правильно сделал… Но если он был в Градероне, как вы виделись?

– О! – воскликнул Юан. – Это были те еще махинации. Со мной был Рэвенлир, а с ним – Арес…

– Арес?! – Балиан подавился молоком. – Но Кристиан сказал, что они в заключении…

– Он не мог так сказать, – Юан озадаченно нахмурился. – Таранос в заключении, да. А Арес – нет.

– Но почему?

– Ты же помнишь его, – Юан заулыбался. – Он неплохой! Сам от битвы отказался, пергамент нам отдал. Он хотел честно рассказать Руэдейрхи, что это он украл пергамент – Руэдейрхи-то, как выяснилось, обо всем этом и не знал. Они с Тараносом все сами тогда провернули. Вот… Арес хотел рассказать, но не успел. Узнал, что Таранос в горах, и вспомнил, что была у них то ли речь об этом Солфордже, то ли еще что… Арес не верил, что Таранос станет рисковать своей жизнью, и ценности особой этому не придал. Он не знал, что Таранос подговорил… Ну, – Юан на мгновение неловко замялся. – Розетту. И вот мы вас ждали тогда, а нам навстречу Арес. Спрашивает, где ты – думал, ты с Тараносом столкнулся. Предупредил нас, в чем дело, мы кинулись к тебе. А он поймал Тараноса и ушел с ним в Градерон. Тараноса заперли в тюрьме, а Ареса лишили статуса Хранителя Ключа.

– И все? – уставился на него Балиан.

– Да, и все. Ты знаешь, Руэдейрхи, он такой, – Юан задумался, подбирая слова. – Чтит истину и справедливость. Он Ареса выслушал, сопоставил все и решил, что вина его не так уж велика – во-первых, он хорошего для Градерона хотел, а не для себя, ну и, во-вторых, во всем сознался. Раскаивался. Хотя у него, вообще-то, не просто статус отобрали. Совсем понизили. Руэдейрхи решил, что для Ареса будет хорошим уроком служить своему врагу, и велел ему подчиняться Кристиану. И присматривать за ним заодно – ну, чтоб информацию о Градероне Эндерглиду не передавал. Так что встречались мы с Кристианом первые три года под надзором. А один раз, – Юан снова улыбнулся, – Кристиан пришел в Эндерглид. С Аресом. Представляешь?

– Как же их пустили? – растерялся Балиан.

– Из-за меня, – подмигнул ему Юан. – Я заболел, совсем плох был, и в бреду постоянно звал тебя и Кристиана. Они думали, я умираю. Позвали Кристиана. Руэдейрхи позволил Кристиану пойти, но только под присмотром Ареса. Так и повидались.

– А ты, случаем, не симулировал? – Балиан с сомнением посмотрел на него, припоминая шуточку с ударом по голове.

– Я не помню, – честно признался Юан. – Но вроде бы нет. У меня вообще тот период как-то в тумане, так что, наверное, все-таки нет. Ты знаешь, – голос его стал совсем грустным. – Эти первые три года все так ужасно было. На Кристиана было больно смотреть. Я даже ему специально говорил, что в Эндерглиде все хуже некуда, Гволкхмэй и Тристан стали тиранами, и что в Градероне наверняка лучше, – Юан горько рассмеялся. – Кристиан мне не верил, конечно. Но я просто не знал, как его еще подбодрить. Мне все казалось, что он страшно болен. Бледный такой… Бр-р!

– Немудрено, – пробормотал Балиан. – Он до смерти боится темноты.

– Да, я теперь знаю. Он много позже уже рассказал. Потом как-то вроде получше стало… Но он стал такой замкнутый. Я, конечно, и без слов все понимал, но было очень больно это видеть. Не представляю, как он все это выдержал. Темнота и эти градеронцы проклятые. Они, сам понимаешь, не шибко его любили, все норовили какую-нибудь пакость сделать. Один раз даже меня отследили и напали. Только они это зря, я тогда с Рэвенлиром был. Ух, как он их!

Они немного помолчали – Юан переводил дух. А у Балиана постепенно вырисовывалось представление о том времени, что он безвозвратно упустил.

– Кажется, я знаю, когда и почему Кристиану стало лучше, – хмыкнул он, посмотрев в сторону спящего Демиана.

– Не надо так, – упрекнул его Юан. – Ничего ему лучше не стало, а я так вообще до смерти перепугался, когда он пришел на очередную встречу и сказал, что женится.

Балиан был уверен, что все самое страшное позади, но, услышав такую новость, понял, что жестоко ошибся. Он кое-как свыкся с тем, что Демиан – сын Кристиана, однако вполне логичное предположение о том, что, в таком случае, его старший брат женат, в голову почему-то не пришло.

– Там так сложно все было, – Юан растерянно посмотрел на него. – Я, наверное, не должен тебе рассказывать, чтобы ты хуже не думал, но…

– Рассказывай все! – накинулся на него Балиан. – А то я, черт возьми, умом тронусь!

– Ладно, только с Кристианом об этом не говори, – предупредил Юан. – В общем, спустя три года Руэдейрхи вызвал Кристиана к себе и сообщил, что его сестра в него влюблена. Можешь себе представить, в какой ступор он впал? Вот я – нет. Он мне сам сказал, что видел ее до этого только раз, когда пришел с отчетом о каком-то задании, и то не помнит толком. И, конечно, понятия не имел о том, что грянет. А грянуло, и еще как! Руэдейрхи прямо сказал, что расстраивать свою сестру не намерен, и потому предлагает Кристиану на ней жениться.

– Ну так отказался бы! – Балиан пришел в ярость от таких методов. – Он не отказался?

– Он попытался, – Юан пожал плечами. – Спросил, неужели Руэдейрхи думает, что его сестре будет хорошо с человеком, которого она совсем не знает и который ее не любит. Он же ее и не видел толком! Какая тут может быть любовь?

– И что ответил этот козел?

– «Да, думаю», – процитировал Юан. – Так и сказал. Ох, это было так скверно. Понимаешь, Кристиан не мог отказаться, потому что… Ну, Руэдейрхи не зря напомнил о том, что служба Кристиана должна быть верной… Чтобы тебя освободить…

– Ублюдок, – прошипел Балиан.

– Но ты знаешь, все оказалось не так уж и плохо! – справедливости ради заметил Юан. – Руэдейрхи к сочетанию решил сделать Кристиану подарок. Сказал, что исполнит любое его желание – ну, не слишком большое… Намекнул, что тебя освобождать раньше времени не будет. Тогда Кристиан попросил сделать так, чтобы я мог его навещать. Это было так тяжело! Но Руэдейрхи все устроил. Целую систему разработали. Я должен был извещать Кристиана о своем приходе. Он меня встречал у ворот, мне закрывали глаза, чтобы я ничего не видел, и вели строго до дома Кристиана. Там я мог находиться некоторое время. А потом так же обратно. Но зато мы хоть могли вместе побыть. И Сату Рейта, жена Кристиана, оказалась очень хорошая! Добрая. И Кристиана правда любит.

– Охотно верю, – Балиана трясло от ярости. – Настолько, чтобы просить через этого козла… Да это… Да она…

– Вот поэтому я и не хотел рассказывать, – вздохнул Юан. – Она правда хорошая, Балиан. Она мне даже один раз жизнь спасла. Я на миссии серьезно пострадал, один из всей команды выжил. Градерон был ближе. Я полумертвый к стенам приполз, но, конечно, меня никто не пустил – извещения-то я не давал о приходе. Истекал кровью под воротами. Арес увидел, пошел Кристиана предупредить – думал, может, он забыл… А Кристиана и не было в Градероне. Но Рейта выбежала и заставила Ареса отнести меня к ним домой. И вылечила, несмотря на то, что Руэдейрхи это совсем не понравилось – ну, что она так своевольно за пределы города выбежала, и вообще…

– Подлизывалась к Кристиану, – вынес суровый вердикт Балиан.

– Ну тебя! – Юан рассмеялся. – Кристиан и без того к ней хорошо относится. Жена все-таки. Ладно, увидишь, сам поймешь.

– Не хочу я ее видеть! – совсем разошелся Балиан. – Еще чертовых градеронок мне не хватало! Не хочу, и точка!

Юан окинул его каким-то странным взглядом, который задержался на его правой руке.

– Придется, – сказал он. – Извини. Кристиан тебе не рассказал… Да, не рассказал.

– Не рассказал что? – совсем не понравился такой тон Балиану.

Юан молча показал на его руку. Балиан посмотрел на свою ладонь и похолодел.

Он не заметил, что рука уже некоторое время не напоминает о себе болью, хотя поначалу та была почти нестерпимой. Теперь ничего не болело, пальцы свободно двигались, да и вообще не возникало никаких неприятных ощущений.

Но было одно «но». Кисть руки покрывала корка льда.

– Что за… – Балиан со всей силы ударил кулаком об стену, надеясь, что лед разобьется, однако, странное дело, ушиб почувствовала только рука. Обычная, ничем не притупленная боль, будто и не было никакого льда.

– Не надо, Балиан! – Юан перехватил его руку, когда он решил повторить попытку. – Ты не сможешь его разбить. Успокойся, это не страшно. Сейчас я все объясню.

Балиан тяжело дышал. Успокоиться после всего, что он услышал, да еще когда пальцы сковывает проклятый лед?

– Балиан, спокойствие! – скомандовал Юан. – Ну, давай я тебе что-нибудь другое расскажу? Как меня пытали! Да я шучу, чего ты напрягаешься, – рассмеялся он заливистым смехом при виде лица Балиана.

– Ты это заканчивай! – пробурчал тот. – У тебя что, не все дома?

– Теперь все, – весело ответил Юан. – И даже более того, – указал он на спящего Демиана. – Но на самом деле, – он посерьезнел, – просто проклятие с тебя еще не совсем снято.

– Не совсем? Что это значит?

– Это значит, что ты можешь снова замерзнуть, – нахмурился Юан. – Но ты не волнуйся, мы этого не допустим! Нужен только пустяк – пройти через Врата Рассвета.

– А, – Балиан немного успокоился. – И в чем проблема?

– Проблема в том, что Врата Рассвета сейчас в Дилане. И появятся тут не раньше, чем через четыре месяца. Ну, ты знаешь…

– Но мы ведь можем призвать их сюда, – пожал плечами Балиан. – Как тогда, в Тилии. Не так уж это и сложно.

Юан улыбнулся и погладил его по руке, покрытой льдом. Несмотря на него, она была теплой.

– Пойми, Балиан, ради тебя мы готовы рискнуть. Но чтобы призвать Врата Рассвета… Во-первых, это может нарушить смену дня и ночи в Дилане. Во-вторых, призывать их нужно в Эндерглиде, а Кристиану туда нельзя. На него тут же нападут наши воины…

– То есть Тристану и Гволкхмэю на меня наплевать? – возмутился Балиан.

– Конечно, нет! – заверил Юан. – Но они еще не знают, что ты ожил. Мы попробуем их уговорить. А еще мы можем пройти через Врата Заката, и из Дилана войти во Врата Рассвета, чтобы снова оказаться здесь. Ключ ведь у Кристиана.

– Тогда я тем более не понимаю, в чем проблема, – хмыкнул Балиан.

– В Кристиане, – ответил Юан. – Если он использует Врата Рассвета, то есть откроет их в своих личных целях, то предаст сразу обе стороны. Мы можем уговорить Гволкхмэя, но Руэдейрхи…

– Вы тут без меня совсем распустились! – заорал Балиан, но Юан прижал палец к губам, и он понизил голос. – Что значит уговорить? Надо – значит, пройдем! И плевать, что Руэдейрхи и Гволкхмэй…

– Плевать? – Юан расстроился. – Не говори так, Балиан.

– Что-то сильно ты к ним привязался! – продолжал бушевать Балиан.

– Не к ним. Балиан, если Кристиан это сделает, ему не будет места в Этериоле. Ему придется стать отступником… Или уйти в Дилан…

Балиан умолк. Растущее возмущение вкупе с остальными негативными эмоциями снедало его все это время, и он умудрился не подумать о таких очевидных вещах.

– Прости, – пробормотал он. – Я не подумал.

– Кристиан готов на это ради тебя, – Юан снова заулыбался. – Но мы решили, что сделаем так только в самом крайнем случае. Руэдейрхи сказал, что у нас не больше полугода, но он разрешил нам подстраховаться. Некоторые градеронцы обладают силой исцеления, – Юан указал на руку Балиана. – Например, Рейта. Она очень сильный целитель, поэтому может сделать так, что даже если что-нибудь пойдет не так, ты все равно замерзнешь не раньше, чем через шесть месяцев. К тому времени Врата Рассвета успеют появиться, и ты спокойно пройдешь через них.

– Не хочу я в Градерон, – пробурчал Балиан. – Тем более к этой…

– Ну что ты как ребенок! – упрекнул Юан. – Я из нас самый младший. Так что ты хлеб у меня отбиваешь.

За стенами ветхого дома продолжала свирепствовать непогода. Особо сильный порыв ветра вышиб дверь, по комнате прошелся сквозняк. Демиан пролепетал что-то во сне и поплотнее завернулся в свою накидку.

– Дай ему, – Балиан сдернул с кровати синий плащ.

Юан кивнул, закрыл дверь и заботливо укутал мальчика. Потом подскочил к Балиану и вместе с ним повалился на кровать.

– Ты чего делаешь? – возмутился Балиан.

– Сплю! – ответил Юан жизнеутверждающим тоном. – Мало ли. Вдруг пока я буду спать отдельно, ты опять замерзнешь. Ну, спокойной ночи.

Он, как ни в чем не бывало, уснул, прижавшись к Балиану, совсем как маленький ребенок. Балиан вздохнул и улегся поудобнее, стараясь не слишком шевелиться, чтобы не потревожить младшего брата. Как странно было видеть его взрослым, но Балиан был рад, что он вырос именно таким. Энергичностью своей он напоминал его, Балиана, а рассудительностью – Кристиана. Все это сочеталось в нем с совершенно искренней веселостью.

И все же было трудно признать, что этот милый юноша – тот самый маленький мальчик, испуганно хватающий Кристиана за руку в темном лесу. Интересно, а сам Юан помнит об этом? Помнит Артура, которого так любил? Или Ричарда…

Балиан почувствовал в горле комок. Для него все это произошло вчера. А для них с Кристианом минуло долгое, бесконечно долгое время…

Он приподнял голову и посмотрел на Юана. Теперь, когда он уснул, его лицо выглядело усталым, ведь он только вернулся с задания. Балиан знал, чем занимаются воины Эндерглида, и дело это было непростым – они боролись с отступниками, изучали территории, лежащие меж Эндерглидом и Градероном, порой даже отправлялись за Врата, в Дилан, мир смертных. Их не бывало в городе по несколько дней, а то и недель.

Если бы не он, Балиан, все было бы по-другому. Юан бы вместе с ним охранял Врата Рассвета. Но ему пришлось отказаться от этого, а от чего отказался Кристиан, и вовсе страшно подумать.

Балиана разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, он безумно любил своих братьев и понимал, что они отдали все ради него. Но с другой – его терзало чувство обиды. Ему хотелось кричать на них, крушить все подряд и, не переставая, твердить, что все это нечестно, что они не имели права жить без него целых десять лет, и требовать, чтобы время повернули вспять. И хотя Балиан понимал, что это глупо, он все равно никак не мог отделаться от этого горького, отчаянного желания. Вернуть маленького Юана… Беззаботно улыбающегося Кристиана… Розетту…

Балиан сам не заметил, как уснул. Проснулся он от того, что в комнату снова ворвался сквозняк. Балиан приоткрыл глаза – ему показалось, что сразу, но когда он вырвался из цепкого плена сна, Кристиан уже снял доспехи и плащ и сидел за столом, лениво пробегая взглядом по разложенной провизии.

– Тебе нужно разрешение, чтобы поесть? – спросил Балиан с нарочитой заботой. – Разрешаю.

– Нет… Я просто не хочу, но когда Юан проснется, начнет шуметь.

– Начну! – сонно пробурчал Юан, открывая глаза. – Не отвлекай его, Балиан! Ему нужно посмотреть полчаса на еду, и только потом он начнет есть, и то если его никто не видит.

– Не преувеличивай, – вздохнул Кристиан и довольно-таки вяло взялся за пирог с мясом. Балиан тут же вскочил на ноги и, метнувшись к столу, завладел немалой частью порции.

– Раз ты не хочешь, – объяснил он уже с набитым ртом, – он все равно не доставит тебе такого удовольствия, как мне.

– Пожалуйста, – улыбнулся Кристиан. – Юан специально для тебя готовил.

Юан тоже встал с кровати, на ходу поправил свой хвост, потрогал лоб спящему Демиану. После этого он подошел к столу и, сев, осторожно спросил:

– Кристиан, зачем ты привел с собой Демиана? Неужели он так просился? Идти долго, да и погода…

– Ничего подобного, – покачал головой Кристиан. – Это все Руэдейрхи.

– Руэдейрхи?! – хором изумились Балиан и Юан.

Кристиан улыбнулся. Как непривычно и как здорово, что они все снова вместе.

– Да, – немалым усилием воли вернулся он к теме беседы. – Я пришел к нему и напомнил, что десять лет прошли. Но он сказал, что не может дать мне права освободить Балиана. Вы не представляете, что со мной было.

– Еще бы, – посочувствовал Юан. – Но почему он так?..

– Я не знаю, – пожал плечами Кристиан. – Он сказал, что даст это право Демиану, если Демиан, конечно, согласится. Я спросил его, он не возражал. Привел его к Руэдейрхи, он что-то сделал… Потом сказал Демиану, что он должен будет положить руки на лед, и лед растает. Так и произошло.

– Кстати, где мы сейчас? – спросил Балиан.

– Нигде. Этот дом находится между Эндерглидом и Градероном, но не на обычном пути, а сильно в стороне… Его не так просто найти, если не знаешь. Когда-то давно его использовали воины Заката, потом мы с Юаном, когда приходилось встречаться в пустоши Этериола. Руэдейрхи предупредил, что ты наверняка будешь в плохом состоянии, поэтому посоветовал отдохнуть здесь. Это оказалось очень кстати, тем более что Юану неожиданно дали миссию.

– Какой-то он подозрительно добрый, – скривился Балиан. – Что-то задумал.

– Да нет, – сказал Кристиан. – Он просто в полной мере исполняет свое обещание, только и всего.

– Слушайте, – вдруг встал Балиан. – Вы не против, если я ненадолго уйду?

– Куда? – накинулся на него Юан.

– Погулять.

– Там дождь, – удивленно проговорил Кристиан.

– Ну и что. Я скоро вернусь. Волнуетесь, что ли? – Балиан подобрал с пола ножны и, выхватив меч, продемонстрировал несколько выпадов. Несмотря на то, что кисть правой руки походила на ледяную, слушалась она безукоризненно. – Так-то. Я пошел.

Он, не забрав у Демиана синего плаща, вышел из дома и сердито захлопнул за собой дверь. Кристиан и Юан с тревогой посмотрели ему вслед.

– Ему просто тяжело, – сказал Кристиан.

– Еще бы, – вздохнул Юан. – Проснуться через десять лет… Не представляю, что он чувствует.

– Ты знаешь, – сказал Кристиан без улыбки. – Я много думал о том, что разбудить его с нашей стороны будет чистейшим эгоизмом. Руэдейрхи тоже так говорил. Но тогда я утешал себя тем, что Балиан сильный и справится.

– А сейчас? – спросил Юан.

– А сейчас понимаю, что я и впрямь эгоист, – усмехнулся Кристиан. – Несмотря ни на что, я до смерти рад, что он, наконец, проснулся.

Юан согласно кивнул.

Балиан пробирался сквозь толщу дождя. Он понимал, что братья хотят побыть с ним, однако ничего не мог с собой поделать. Для него они ушли только вчера, и на разум обрушилась масса информации, поверить в которую было тяжело, но с которой предстояло смириться.

Он огляделся и, приметив далеко вдали горную цепь, направился туда. Балиан и сам не знал, зачем ему туда идти, но слова Кристиана никак не желали уходить из головы. Он сказал, что Розетта утонула… Что они нашли ее в тот же день рядом с горой. Конечно, вряд ли сейчас там можно было найти подтверждение этому, но ноющее от тоски и боли сердце Балиана велело ему немедленно идти туда.

Дождь хлестал по лицу, ветер нещадно трепал волосы. Балиан чувствовал себя непривычно разбитым, отчужденным от всего мира, никому не нужным. Он знал, что это не так, знал, что Кристиан и Юан безумно рады его возвращению, и что они думали о нем все эти годы. Но теперь Юан – воин Рассвета, Кристиан – чей-то муж и отец. Зачем нужен им он, Балиан? Зачем нужен остальным? В Эндерглиде все наверняка и думать о нем забыли. Бывшие ровесники выросли, обзавелись новыми боевыми навыками и, наверное, семьями. И пусть им досталось это не потому, что они страстно желали обогнать Балиана, а по естественному ходу вещей, от этого было еще обиднее и больнее. Будто бы он проспал все по их вине.

Ему вспомнилось, как он коснулся злосчастного золотого браслета. Как кинул его Розетте, как просияло ее лицо. А потом она улыбнулась ему и убежала… Балиан сознавал, что она предала его. Сознавал, что стал жертвой жестокого обмана. Но он не держал зла на Розетту. Он никак не мог забыть о проведенном с ней времени и был уверен, что она тоже не забыла. У нее был какой-то план, ведь она сказала ему, что скоро вернется. Даже если Розетта действительно сговорилась с Тараносом, она не могла хотеть его смерти, это Балиан знал наверняка. Жаль только, думал он, что Кристиан и Юан никогда не поймут его: они ненавидят Розетту. Это тоже заставляло Балиана чувствовать горький, отчаянный гнев. Это было единственным, чего его братья не были способны понять.

Балиан еще очень долго шел вперед и, наконец, достиг ледяной горы. Он огляделся, прикидывая, где могло случиться несчастье. Неподалеку раскинулось озеро, но оно было в стороне. Зато в него впадало несколько достаточно бурных ручьев. Балиан проследил за одним из них – он, единственный, уходил куда-то за гору. Но Балиану совсем не хотелось идти туда. Кто знает, может, не полностью снятое проклятие в этом месте мигом сработает в полную силу. Он не имел права сводить все усилия Кристиана и Юана на нет.

Балиан медленно направился к озеру. Он хотел пересечь ручей и посмотреть, можно ли пройти вдоль него, не проходя на запретную территорию, но остановился, не дойдя дотуда. Он наткнулся на большой камень – хватало одного взгляда, чтобы понять, что он здесь не случайно. Это была могила. Балиан упал на колени. Он не заметил, как по его щекам, смешиваясь с каплями дождя, хлынули слезы.

Юан весь извелся, дожидаясь возвращения Балиана. Прошло уже много часов, а он все не приходил. Успел подремать Кристиан. Проснулся Демиан.

– А где Балиан? – сонно проговорил мальчик, когда его усадили за стол. – Он мне приснился?

– К счастью, нет, – ответил Юан. – Но где он, мне и самому хотелось бы знать. Господи! Я этого не вынесу. Пойду его искать.

– Подожди, – остановил его Кристиан.

– Как ты можешь, Кристиан! Мы уже однажды согласились его подождать, и что из этого вышло? – Юан взволнованно бегал по комнате. – Вдруг ему не понравилось, что мы такие, и он решил туда вернуться, или просто уйти, или…

– Перестань, – одернул его Кристиан. – Ты же знаешь Балиана. Он сильный. Он никогда не скажет нам что-нибудь вроде «лучше бы вы меня не будили»…

Как раз в этот момент дверь дома с грохотом распахнулась, и внутрь вместе с порывом ветра ворвался Балиан. Комнату огласил его громогласный крик:

– Лучше бы вы меня не будили!

Кристиан нервно дернулся.

– Я и забыл, что злиться на него тоже могу, – сказал он Юану.

– Ладно, замяли, – Балиан захлопнул дверь, плюхнулся на жалкое подобие кресла, закинув ногу на ногу, и принялся методично уничтожать оставшуюся еду. – Это просто чтоб вы знали, как мне хреново.

– Мы знаем, – сказал Кристиан.

– Я так рад, что ты вернулся! – Юан немедленно повис на Балиане.

– Отстань! Дай поесть! – Балиан чуть не поперхнулся. – Что тебя вечно обниматься тянет.

– Привыкай! – засмеялся Юан.

– Юан рассказал тебе? – спросил Кристиан. – Нам нужно в Градерон, чтобы…

– Знаю, – сказал Балиан. – Спасибо, очень приятно. Эй, ты чего мой меч гипнотизируешь? – спросил он Демиана – тот не сводил взгляда с приставленных к столу ножен.

– Я никогда раньше такого не видел, – мальчик застенчиво улыбнулся. – У Юана другой.

– У него этот дурацкий меч Розенгельдов, – пожал плечами Балиан. – А у меня – обычный, эндерглидский. Хочешь посмотреть?

– А можно?

– Конечно, – Балиан снова вернулся к еде. Поведение ребенка порядком его удивило. Сам он никогда ни у кого не спрашивал, можно ли посмотреть оружие. Просто выхватывал из рук, если хотелось, и смотрел себе вволю, порой одновременно с этим убегая от разгневанного хозяина.

Демиан осторожно положил ножны, словно имел дело с древним и потому очень ветхим сокровищем, и с такой же осторожностью вытянул меч. Глаза его засияли восторгом.

– Хочешь, сразимся? – воодушевился Балиан. – Я умею с мелкими. С Юаном постоянно дрался.

– Как сразимся? – перепугался Демиан.

– Ну, как, мечами, естественно, – вразумил Балиан.

– Я… Я не могу, – испуганно пролепетал Демиан.

– Боишься, что ли?

– Он не умеет, – ответил за него Кристиан.

– То есть как это не умеет? – Балиан изумленно раскрыл рот.

– Его не учили, – сказал Кристиан с равнодушным видом.

Балиан переводил удивленный взгляд с него на явно расстроенного Демиана. Уж этого он решительно не понимал. Сын Кристиана, который не умеет обращаться с мечом? Похоже на анекдот. Или на страшную историю.

– Ты спятил? – наконец, спросил Балиан у брата.

– Ему запрещено иметь дела с оружием, – отвечал Кристиан все с тем же поражающим спокойствием.

– Юан! – Балиан обратился к нему как к надежде на спасение. – Что за чертовщина тут творится?

– Наоборот, не творится, – внес ясность Юан. – Потом расскажем. Нам вроде бы пора. Как ты себя чувствуешь, Демиан?

– Хорошо, – заверил мальчик.

– Тогда нам действительно пора, – поднялся Кристиан. – Юану нельзя задерживаться, он должен вернуться в Эндерглид.

Балиан нахмурился. Неразбериха с городами его раздражала, но пришлось подчиниться.

Они собрались и двинулись в путь. Дорогой Юан рассказывал Балиану, что из-за своих встреч с Кристианом часто выполняет задания, на которые дают до семи суток, за три-четыре дня, причем в полном одиночестве. Чтобы не быть застигнутым врасплох во время визита в Градерон (потому как Гволкхмэю и Тристану он говорил, что бывает там раз в несколько месяцев, но на деле забегал почти каждые три недели), Юан начинал выполнять задания с товарищами, но потом умудрялся убеждать их, что дело почти уже сделано, и что дальше он справится сам. Воины возвращались в Эндерглид, а Юан спешно доделывал работу, торопился к Кристиану и проводил с ним оставшееся время. Правда, частенько Кристиан и сам был на задании, поэтому Юану оставалось только беседовать с его женой и нянчиться с Демианом. Судя по тому, с каким трогательным вниманием Юан опекал мальчика, Балиан сделал вывод, что против такого расклада он ничего не имел.

– В этот раз тоже так получилось, – объяснил Юан. – Я тех двоих, что со мной были, сразу отправил назад. Ух, торопился! Но все равно много времени ушло. Я должен был около Эндерглида, с другой стороны, отступников оттеснить. Не пойму, чего они вообще туда полезли! Оттеснил, а они за мной гнаться начали. А когда я к вам пошел, этот закатный на пути встал! Ему какое дело, куда я иду? – он остановился. – Ну вот. Опять.

Балиан вскинул голову. Дождь давно уже перестал, да и в пути они сильно продвинулись – чем ближе подходили к Градерону, тем было темнее. Но разглядеть воина Заката, заступившего им дорогу, не составляло труда.

– Ты! – молодой темноволосый человек лет двадцати пяти указал на Юана.

– Я, – поднял руки Юан. – А вот Кристиан. Жалуйся.

Воин перевел ошалелый взгляд на Кристиана, но ничего не сказал, только вытянул меч. Юан тут же выступил вперед. Балиан хотел последовать его примеру, однако Кристиан положил руку ему на плечо и удержал его.

– Тебе не интересно взглянуть на Юана в бою? – спросил он.

Балиан растерянно посмотрел на него, недовольно проворчал «уж и подраться нельзя», но послушно замер. Демиан с опаской и любопытством выглядывал из-за Кристиана, тоже надеясь посмотреть на поединок.

Сразу было видно, что воин Заката отчего-то жутко зол на Юана. Впрочем, глядя на его потрепанное состояние, несложно было догадаться, в чем дело – прошлая встреча явно завершилась его полным поражением. Но сам Юан выглядел на его фоне совершенно безвинным человеком, которого несправедливо обвинили в страшном преступлении, и поглядывал на воина Заката оценивающе и вместе с тем без толики презрения, с видимым интересом.

Вдруг, без предупреждения, озлобленный объект созерцания бросился на Юана, хотя тот еще даже не достал меча из ножен. Он сохранял железное спокойствие и продолжал глядеть на стремительно приближающуюся смертельную опасность. Воин Заката, ничуть не смущенный такой небрежностью, взмахнул мечом. Юан вдруг пригнулся, метнулся в сторону и резко выкинул вперед ногу. Только чудом враг не попался на уловку, не споткнулся и не грохнулся лицом в грязь.

– Больше не сработает! – рявкнул он.

– Так вот чего он такой злой, – вытянулось лицо у Балиана. – Я бы за такое вообще убил.

Воин Заката снова напал. На этот раз Юан, чуть улыбнувшись, вытянул меч и, как прокомментировал Балиан, «по-человечески» отбил атаку. Потом еще одну, и еще – он отбивал яростные нападения с некоторым даже изяществом, безошибочно вычисляя, с какой стороны удар последует в следующий раз. При этом он сиял такой улыбкой, словно стоял не дождливый вечер, а солнечное утро, и вел поединок он не со смертельным врагом, а с лучшим другом, забавы ради. Воин Заката, раздраженный таким поведением, изо всех сил пытался перейти в наступление, но все его старания были тщетны – Юан, отбивая его меч своим, не отступал ни на шаг. Тогда противник пустился на хитрость – отступил сам и, дождавшись, когда враг нападет, ловко увернулся и ударил снизу. Юан этого не заметил, но в самый последний момент вдруг с гимнастической ловкостью поднял ногу вверх и тут же с размаху опустил. Лезвие меча воина Заката просвистело в воздухе, не задев Юана, а сам нападавший получил довольно сильный удар по голове.

– Ой! – вскрикнул Юан, отпрыгивая в сторону. – Ну вот… Я же не хотел…

– Он это специально? – Балиан откровенно не знал, как реагировать на такую тактику.

– Что-что, а злить он умеет, – усмехнулся Кристиан. – Но сейчас, думаю, действительно случайность – увернулся, а в такой позе, сам понимаешь, долго не простоишь.

– Юан! – грянул Балиан. – Ты мне бой показываешь или что?

– Прости, – отозвался Юан. – Все. Дерусь.

Он действительно бросился вперед – неожиданно быстро. Воин Заката, однако, успел встретить его удар. Он отбивал молниеносные атаки одну за другой, но Балиан и Кристиан видели – долго ему не выдержать. Градеронец и сам это понимал; он хотел отойти в сторону, чтобы дать себе перерыв, но Юан разгадал его маневр и кинулся наперерез с такой ловкостью, что воин Заката обомлел, когда на его пути внезапно возник враг. Один удар решил бы все, однако Юан просто толкнул противника, поставил ему подножку и ударил рукоятью по голове. Несчастный все-таки повалился в грязь.

– Ну как? – Юан с сияющей улыбкой повернулся к Балиану.

– Здорово, – одобрил Балиан. – Но со мной ты вряд ли справишься.

– Это мы еще посмотрим! – Юан рассмеялся. – Хотя я уверен, что ты, конечно, сильнее. О твоем таланте до сих пор легенды по Этериолу ходят.

– Потрясающе, Юан, – робко промолвил Демиан.

Юан потрепал его по волосам.

Воин Заката тем временем с трудом поднимался на ноги. Взгляд его был мутен.

– Господин Кристиан! – рявкнул он. – Вы не собираетесь проучить его?

– О-о, – Балиан положил руки за голову и с показательным безразличием протянул: – Господи-и-ин…

– Не собираюсь, – ответил Кристиан. – Это ведь не он начал бой.

– Ты не расстраивайся! – Юан, подумать только, решил подбодрить своего соперника. – Ты же после задания не отдыхал, а я отдыхал. Ну, бывает! Но вообще, ты сам виноват.

Воин Заката испепелил его ненавидящим взглядом и, круто повернувшись, направился восвояси. Вскоре он скрылся вдали.

– Странно, – сказал Кристиан. – Что он тут делал? Где ты его встретил, Юан? И что произошло?

– Что произошло, я предпочту опустить, – ответил Юан будничным тоном. – Все, как всегда. А встретил я его за Эндерглидом. Я шел оттуда, не знаю, может быть, он шел за мной. Я увидел его снова уже недалеко от гор.

– Странно, – повторил Кристиан. – Он пошел в другую сторону. Похоже, он не собирается возвращаться в Градерон. Ты сказал, что он уже выполнил задание?

– Это он мне сказал, – уточнил Юан. – Заступил мне дорогу. Я ответил, чтобы он не мешал и шел на свое задание. Он сказал, что уже выполнил, и давай в драку. Говорил еще что-то, кажется, объяснял, почему нападает, но я как-то не слушал.

– Зря, – сказал Кристиан. – Надо слушать. Ладно, потом разберемся.

Он посмотрел на Балиана. Тот шел с довольно мрачным видом, опустив голову.

– Что такое? – спросил Кристиан.

– Он ревнует! – догадался Юан. – Мы тут идем, беседуем невесть о чем, волнуемся. А он и не понимает, кому из нас чего надо.

Балиан фыркнул и отвернулся. Юан тут же бросился на него сзади.

– Да ладно тебе, Балиан! – он схватил его за щеки и потянул их в стороны. – Улыбочку! Нужно только подождать пару дней, и все, ты в полной осведомленности.

– Я просто запутался, – Балиан оттолкнул его. – То Градерон, то Эндерглид.

Они уже углубились в темноту. До Градерона оставалось не так и долго, но погода не спешила менять гнев на милость – переставший было дождь вновь грозился обрушиться на землю.

– Все просто, Балиан, – сказал Кристиан. – Я обязан следить за благополучием Градерона. Юан – за безопасностью Эндерглида. Но это совсем не значит, что мы не можем помогать друг другу. Единственное, что я не имею права трогать людей Градерона. Если они нападут на Юана, я, конечно, помогать им не стану, но и помочь Юану не смогу. Только в крайнем случае. У Юана та же ситуация. Он не может навредить людям Эндерглида, даже если они нападут на меня.

– Отлично, – хмыкнул Балиан. – А мне что теперь делать?

– Полагаю, для тебя те же условия, – сказал Кристиан. – Твои враги – градеронцы. Ведь вы с Юаном вернетесь в Эндерглид. И там подождете появления Врат Рассвета.

– А ты?

Кристиан ничего не сказал, но Балиан и без того понял – он собирается остаться в Градероне. Это потрясло его до глубины души, так, что он, вопреки обыкновению, не нашелся, что сказать, и просто отвернулся. До него только сейчас дошло, что из рассказа Кристиана и Юана выходило так, что Кристиан должен отслужить правителю темного города десять лет, чтобы разбудить Балиана. Десять лет прошло, Балиан разбужен. Получается, Кристиану больше незачем оставаться в Градероне. Ведь даже если он подписался на пожизненную службу, теперь, когда желаемое достигнуто, можно просто уйти.

Юан, словно прочитав его мысли, коснулся его руки. Балиан посмотрел на него. Брат указал взглядом на Демиана. Балиан сначала не понял, зачем ему смотреть на мальчика, шагающего рядом с Кристианом, но потом сообразил, в чем дело. Кристиан не мог уйти из-за него? Но ведь это тоже глупость. Ничто не мешает ему взять Демиана с собой, тем более что он, к счастью, вылитый эндерглидец.

Тьма стала почти непроглядной. Балиан украдкой поглядел на Кристиана и с трудом разглядел его. Раньше на его лице всегда отражался его единственный страх, даже когда они повзрослели и отправились в Дилан на поиски украденного пергамента. Никто и не подозревал об этой тайне, только Балиан всегда видел, что, стоит прийти ночи, Кристиану, мягко говоря, становится не по себе. Но теперь его лицо было холодно и бесстрастно. И Балиан не мог сказать, что ему нравится эта перемена.

– Мы пройдем в Градерон свободно, – сказал Кристиан уже на подходе к городу. – По крайней мере, я на это надеюсь. В бой не вступаем, ладно?

Обращался он в основном к Балиану. Тот хмыкнул и буркнул, что постарается.

Он был здесь дважды – первый раз, когда Тристан привел их с Кристианом и Юаном в Этериол, но тогда никто из них не запомнил ничего, кроме всепоглощающей темноты. Второй раз, по представлениям Балиана, был совсем недавно. Они вернулись из Дилана, и Арес, Хранитель Ключа, вывел их за ворота города. В тот день Балиан мыслил сознательно, понимал, где находится, и потому сразу испытал всю ненависть к градеронцам, накопленную во время охраны Врат Рассвета. Теперь он снова ощутил знакомые чувства. Как ему хотелось достать меч и броситься на проклятую стену, из-за которой непрерывным потоком выбирались неприятности! Но он сдержал себя. Что ж, раз Кристиан и Юан хотят, чтобы он вошел в Градерон, нужно постараться.

Они подошли к воротам. Бедный Демиан к тому времени уже едва держался на ногах от усталости. Это тоже не укрылось от внимания Балиана. Юан в его возрасте проходил и куда большие расстояния, особенно после такого продолжительного сна.

– Ничего, – подбадривал его Юан. – Сейчас придешь и отдохнешь. Хочешь, на руках донесу?

– Нет! – отказывался мальчик. – Я не устал, – но легко было заметить, что он врал, и отчаянно краснел от стыда при этом.

– Кто идет? – послышался крик сверху.

– Розенгельдская процессия! – радостно откликнулся Юан. – Открыть ворота!

– Триста раз, – решительно отказался охранник.

– Открывайте, – сказал Кристиан и назвал свое имя.

Охранники наверху с явным неудовольствием передали что-то привратникам. Те тоже недовольно возроптали, однако потом, сверившись с какими-то бумагами, все же отворили тяжелые двери.

Но когда двое градеронцев увидели, кто к ним заявился, пропускать гостей решительно отказались.

– Что это значит, господин Кристиан? – возопил один. – Мы так не договаривались!

– Вы – может быть, – отвечал Кристиан с завидным спокойствием. – А мы с повелителем Руэдейрхи как раз договаривались.

По лицу второго привратника заходили желваки.

– Я не впущу в Градерон троих эндерглидцев, – прошипел он. – Да-да, тебя я тоже отношу к таковым, Кристиан.

– Если бы ты считал наоборот, я бы порекомендовал тебе обратиться к целителю, – Кристиан тряхнул длинной густой гривой своих золотистых волос, ясно намекая, что только душевнобольной может причислить его к градеронцам – ведь у них, в отличие от эндерглидцев, темные волосы.

– Хочешь бой? – градеронец готов был выйти из себя.

– Драться с привратниками не в моих правилах, – невозмутимо проговорил Кристиан.

– Раньше он не был таким высокомерным, – прошипел Балиан на ухо Юану. – Это была моя роль!

– Здесь его положение обязывает, – шепотом ответил Юан. – Муж сестры правителя, как-никак.

Балиан картинно скривился.

– Эй, – вдруг обратил на него внимание первый привратник. – Это ты мне рожи корчишь?

– Тебе, – соврал Балиан с большим удовольствием. – Пойдем выйдем, станешь моим первым противником после большого перерыва.

– Да я тебя!.. – привратник поудобнее перехватил меч и бросился на него, но Балиан выбил оружие из его рук, даже не вынимая меча.

– Скукота, – прокомментировал Балиан.

Обстановка накалялась. Сверху спрыгнули охранники, готовясь отомстить незваным гостям. Демиан испуганно схватился за плащ Кристиана, хотя гнев градеронцев был направлен только на Балиана и Юана.

Но прежде, чем развязалась битва, послышалось громкое «что происходит?», и к воротам вышел Арес.

– Арес! – Юан тут же бросился к нему на шею. – Привет.

– Он спятил? – оторопел Балиан.

– Не спрашивай меня ни о чем, пожалуйста, – решительно отказался от объяснений Кристиан.

Арес тем временем, явно недовольный таким, чересчур теплым приветствием, с силой отцепил от себя руки Юана и отодвинул его подальше. Привратники и охранники наблюдали за этой сценой со смесью возмущения и ужаса.

– Кристиан? – заметил Арес. – В чем тогда проблема? – повернулся он к охранникам.

– С ним двое эндерглидцев! – заорал привратник.

– Двое?

– Да, – Балиан подошел ближе. – Проблемы?

Арес уставился на него и какое-то время не мог произнести ни слова. Сначала он принял его за какого-то незнакомого жителя светлого города. Потом отметил золотистый цвет волос и решил, что этот парнишка очень походит на Кристиана и Юана. Потом в его памяти всплыло давнее воспоминание о Балиане, но Арес верить своим глазам не спешил.

– Балиан вернулся! – сообщил ему Юан с сияющим видом.

Не поверив и ему, Арес перевел взгляд на Кристиана. Однако Кристиану совсем не хотелось продолжать малоприятную беседу у ворот.

– Я все объясню позже, – сказал он. – Мне бы хотелось вернуться домой, и Руэдейрхи распорядился пропустить и Балиана, и Юана. По крайней мере, он обещал это сделать.

– Мы получили послание, – привратник помахал в воздухе листом бумаги. – Но…

Арес выхватил лист у него из руки и спешно пробежал его глазами.

– Пытаетесь оспорить приказ повелителя? – закончив с кратким ознакомлением, обратился он к привратникам. – Если угодно, пройдем к нему прямо сейчас. Подадите жалобу официально.

Привратники и охранники переглянулись и, напоследок прошипев что-то неблагожелательное, отступили. Им было прекрасно известно, что разговоры с Руэдейрхи по этому поводу короткие. Знай свое место, не нравится – уходи, никто не держит. А становиться отступниками никому из них не хотелось.

Кристиан, Демиан, Балиан и Юан прошли на территорию Градерона. Когда проходил Юан, привратник накинул на него синюю накидку с капюшоном. Балиан шел последним, но дорогу ему заступил Арес.

– Накинь на голову плащ, – сказал он.

– Это еще зачем? – пробурчал Балиан.

– Так надо, – оставался непреклонен Арес. – Иначе придется остаться.

Но в его голосе не слышалось угрозы или неприязни. Балиан, поморщившись, скинул плащ с плеч и накинул его на голову. Глаза застлала полная темнота; он хотел осведомиться, как ему, в таком случае, идти, но тут Кристиан положил руки ему на плечи и повел его вперед.

 

Глава третья

Дальнейшие планы

Такая дорога показалась Балиану сущим адом. Хоть его заботливо вели, он чувствовал себя слепым и абсолютно беспомощным. Мимо проходили какие-то люди, но он не видел их. Они отпускали разнообразные комментарии по поводу странной процессии, удивленно перешептывались, здоровались с Аресом и Кристианом, обращаясь к ним с раздражающей Балиана приставкой «господин». Ладно, этот Арес, но уважение, пусть и фальшивое, градеронцев к эндерглидцу – вещь позорная! Балиан то и дело порывался выхватить меч и восстановить смытые границы между двумя разными народами, но Кристиан предусмотрительно перехватывал его руку.

Потом все стало еще хуже – на пути попалась целая череда длинных лестниц. Балиан постоянно спотыкался и чувствовал себя полным идиотом. А после у него возникло четкое ощущение, что его ведут над обрывом: он качнулся, и Кристиан удержал его с предостерегающим восклицанием.

В голове у Балиана кружились обрывки мыслей. Он в Градероне. Здесь теперь живет его старший брат. Ему двадцать восемь лет, хотя должно быть восемнадцать. «То есть, наоборот, – поправил себя Балиан. – Мне должно быть двадцать шесть…» Кто знает, что за чертовщина здесь творилась? Кто мог поручиться, что его не скинут сейчас в какой-нибудь овраг и не оставят умирать? Ведь кругом одни враги и, фактически, Кристиан – один из них.

Дойдя в своих тревожных размышлениях до такого, Балиан торопливо обругал себя и обвинил во всем плащ, закрывающий обзор. Он вообще не привык над чем-нибудь задумываться, но за последние сутки ему пришлось испытать на себе столь горькие и отчаянные размышления, что он потихоньку переставал себя контролировать.

Наконец, все закончилось. Скрипнула дверь, и Кристиан снял с Балиана плащ. После продолжительной темноты в глаза ударил неожиданно яркий свет. Балиану потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к освещению.

Они стояли в нешироком коридоре. Стены были каменными, но совершенно естественными, словно это было не жилое помещение, а обычная пещера. Однако убранство говорило об обратном – на каждом шагу попадались серебряные подсвечники с горящими свечами, деревянные двери вели в комнаты, из которых лился особенно яркий свет. По меркам Балиана, который провел раннее детство в деревенском доме, а все остальное время – в роскошных комнатах эндерглидских башен, жилище было более чем странным.

– Кристиан! – отвлек его от осмотра женский голос. – Наконец-то!

Балиан обернулся. К Кристиану подошла молодая женщина. Балиан мог бы признать, что она красива, но только если бы ее длинные распущенные волосы были не черными, а светлыми, ну или, на худой конец, если бы он встретил ее в Дилане. Поэтому он просто хмыкнул, показывая несправедливому миру, что это проникновенное «Кристиан, наконец-то!» его раздражает.

Но Кристиан отреагировал на такое приветствие более чем спокойно.

– Не думал, что мы задержались, – сказал он.

– Вы не задержались… Но брат хотел срочно тебя видеть, кажется, что-то случилось. Он сказал, чтобы я сразу передела тебе…

– Хорошо, – кивнул Кристиан. – Пойду прямо сейчас.

– Какие мы занятые! – поцокал языком Балиан.

– Веди себя хорошо, – Кристиан дал ему несильный подзатыльник. – Я скоро вернусь.

– Давай быстрее, – расстроился Юан. – Если что, подай сигнал тревоги, и мы триумфально сбежим! С Аресом, – добавил он, когда Кристиан уже вышел, и заискивающе поглядел на градеронца.

– Отстань, – беззлобно отмахнулся тот.

– Ну тебя! – надулся Юан. – Киснешь тут вечно один.

– Бежать не придется, вряд ли это связано с вами, – улыбнулась женщина. – Надеюсь, что ничего особо серьезного. А ты, значит, и есть Балиан? – посмотрела она на Балиана.

– Ну и?

– Мое имя Сату Рейта, – представилась Рейта. – Надо же, ты так похож на Кристиана! И на Юана…

– Конечно, – проворчал Балиан. – Они же мои братья.

– Тоже верно. Демиан, ты чего прячешься?

Демиан и впрямь, за неимением Кристиана, спрятался за Юана и Ареса и пытался тайком проскользнуть в комнату. Но Юан ловко подхватил несостоявшегося беглеца на руки.

– Пытается избежать расправы, – весело проговорил он. – Мы попали под дождь, и он немного простыл.

– Ничего я не простыл! – возразил Демиан, но его хриплый голосок выдавал его с головой. – И не устал.

– Значит, простыл и устал, – вздохнула Рейта. – Иди в комнату. И вы тоже, – обратилась она к остальным.

Балиан передернул плечами и, громко топая, направился следом за Юаном и Демианом. Арес хотел уйти, но Рейта попросила его остаться. Бывший Хранитель Ключа действительно долгое время служил Кристиану, но только официально. Отношения у них сложились очень хорошие, даже дружеские: Аресу приходилось выполнять не приказы Кристиана, а просьбы, и то редкие. Чаще они просто действовали вместе, и Арес всегда был желанным гостем в этом доме. Впрочем, на этот раз ему было дано задание – подогреть вино для вновь прибывших.

– Аресов, – сказал Юан, когда он подал ему кубок, – очень удобно использовать в хозяйстве.

Балиан прыснул, расплескав горячий напиток, который ему дали взамен вина – такой же давал ему Кристиан.

– Ты, Юан, своей смертью не умрешь, – вздохнул Арес.

– Ты мне угрожаешь? – Юан почему-то очень обрадовался.

– Нет. Просто констатирую факт.

– Ну вот всегда так, – надулся Юан и пояснил Балиану: – Ничем его не прошибить.

Балиан промычал что-то неопределенное. Ему до сих пор казалось, что он все еще спит. Сидеть в градеронском, хоть и хорошо освещенном, доме рядом со взрослым Юаном, мило беседовать с градеронцами, двое из которых – жена и сын Кристиана, а еще один – старый враг… Нарочно не придумаешь.

Он хотел исподволь посмотреть на Рейту и шарахнулся в сторону – оказывается, она уже отошла от Демиана и встала прямо перед ним.

– Чего тебе? – огрызнулся Балиан. Он совсем не собирался любезничать с этой женщиной, которая подвергла его брата такому страшному испытанию, как женитьба.

Та, однако, тоже оказалась не лыком шита.

– Да уж, ты похож на Кристиана только внешне, – сказала она.

– И что теперь? – вскинул брови Балиан. – Хочешь выйти за меня замуж?

– С такими манерами тебе и свободной девушки не добиться.

– Как будто тебя кто-то добивался! – фыркнул Балиан. – И не старовата ли ты для девушки?

– Балиан! – напустился на него Юан. – Немедленно прекрати!

– Отойди, Юан, – мягко попросила Рейта.

Юан послушался. Балиан хотел заявить, что всяческое притворство вроде демонстрации потрясающе кроткого нрава на него не действует, но Рейта вовсе не собиралась притворяться. Едва Юан отодвинулся, она отвесила Балиану оплеуху.

– Ах ты!.. – взвился на ноги Балиан. – Дайте мне меч!

– Ностальгия, – протянул Юан, мечтательно глядя куда-то вдаль.

– Воинского статуса у меня нет, – улыбнулась Рейта. – Лучше бы говорил повежливее.

Балиан снова возмущенно фыркнул и, сев, отвернулся. Но Рейта опустилась перед ним на колени и, дернув его за правую руку, поднесла обледеневшую кисть к глазам, внимательно ее изучая.

– Эй, ты что делаешь? – подозрительно уставился на нее Балиан.

– Исполняю свой долг, – коротко ответила Рейта.

– Все нормально, Балиан! – заверил Юан. – Я же говорил. Надо подстраховаться, чтобы проклятие раньше времени тебя не заморозило. Арес, можно тебя на минутку?

Арес окинул Балиана и Рейту еще одним подозрительным, но несколько растерянным взглядом, и машинально поднялся на ноги. Юан с расторопностью вежливого гостя собрал пустые кубки и увлек его за собой в кухонное помещение, находящееся в самом конце длинного коридора.

– Надеюсь, – сказал Арес, – ты мне все объяснишь.

– Теперь – да, – кивнул Юан. – Извини. Рейта тоже только перед самым уходом Кристиана узнала.

– И что же все это значит?

– Все просто, – Юан без колебаний уселся на стол для готовки. – Кристиан пришел служить в Градерон, чтобы получить награду от вашего правителя. Чтобы вернуть к жизни Балиана.

– Но десять лет… Он десять лет служил на благо Градерона! – Арес был совершенно растерян.

– Таково было условие Руэдейрхи, – ответил Юан. – И Кристиан его выполнил.

Арес продолжал оторопело смотреть на него. Он хорошо помнил, как Кристиан пришел в Градерон. Тогда он, Арес, тоже был в шоке – совсем недавно они с тремя (точнее, уже двумя) братьями простились неподалеку от проклятых гор, и уж в тот момент Арес был абсолютно уверен, что больше их не увидит. Каково же было его удивление, когда Руэдейрхи, милостиво отпустив все его грехи, но отобрав статус, вдруг вызвал разжалованного Хранителя Ключа прямиком в тронный зал. Там, сверля взглядом неизвестность, стоял Кристиан. «Ты будешь служить ему, Арес», – сказал тогда Руэдейрхи.

Арес подумал, что все это – какой-то глупый сон. Нет, заставить его служить кому-то, особенно стражу Рассвета, особенно недавнему врагу – вполне в духе Руэдейрхи. Арес был целиком и полностью предан правителю, глубоко раскаивался в краже пергамента и против такого наказания ничего не имел, даже наоборот – кара в виде лишения статуса показалась ему слишком мягкой. Ведь Тараноса, совершившего, в числе прочего, тот же проступок, отдали в заключение.

Но тогда Арес был поражен совсем другим. Во время сражения с Кристианом он убедился, насколько он предан своему делу и благороден. Что мог эндерглидец, Хранитель Ключа, найти привлекательного в темной стороне? И что могло такого случиться, чтобы взгляд его так потяжелел? Неужели его удерживали тут силой?

Однако Арес быстро убедился, что это не так. Ему было нелегко привыкнуть к своему положению – находиться на побегушках у чужака, которого все вокруг ненавидят! Но Кристиан ни разу ничего ему не приказал. Просто спрашивал о тех или иных порядках Градерона, чтобы ненароком чего-нибудь не нарушить, да просил о каких-нибудь мелочах, в основном бытовых – например, Аресу помнилось, как он по такой просьбе сидел с Юаном, который явился без предупреждения. Кристиан ушел на миссию, но оставлять брата одного было нельзя, таков был приказ Руэдейрхи. Так что Юан коротал время с Аресом. Но ни он, ни Кристиан не говорили ему, как так получилось, что они оказались в разных концах Этериола. Арес знал, что их брат Балиан попал под проклятие, но ему и в голову не приходило, что эти события могут быть как-то связаны. Попавшие под проклятие считались безнадежно мертвыми.

– Но это безумие! – наконец, сказал Арес.

– Почему? – удивился Юан. – Ведь Балиан вернулся!

– Я не об этом. Если все это было ради вашего брата, то что теперь будет делать Кристиан? Ведь он не может покинуть Градерон!

Юан немного помолчал. Он знал, что так возмутило и встревожило Ареса, но все это время старался об этом не думать. Сколько времени он тешил себя мечтами, в которых они с Кристианом и Балианом были вместе. Казалось, все просто – Кристиан получает заслуженную награду, Балиан оживает, все вместе они возвращаются в Эндерглид. Но, увы, на деле все было гораздо сложнее. И эти мечты, несмотря на возвращение Балиана, грозились так и остаться мечтами.

– Я не знаю, – ответил Юан и грустно повел головой. – Это, думаю, придется решать Кристиану.

Пока они совещались на кухне, Рейта осмотрела руку Балиана. Все это время за ними наблюдал Демиан, и он смотрел то на него, то на Рейту.

– Почему вы не обучаете его? – не выдержал Балиан.

– Потому что это опасно, – ответила Рейта.

– Что за бред! – грянул Балиан так, что Демиан испуганно дернулся. – А жить вообще не опасно? И он сам этого хочет! Наверняка! Эй, хочешь?

– Хочу, – откликнулся Демиан едва слышно.

– Как-нибудь потом, – сказала Рейта.

– Да ты издеваешься! – вспылил Балиан. – Это же сын Кристиана, черт возьми! Ты хоть знаешь, кто такой Кристиан?

– Знаю, – усмехнулась Рейта. – Мой муж.

Балиан огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы запустить в жутко нахальную, по его мнению, женщину, но, увы, ничего не нашел. Комната была безукоризненно прибрана.

– Слушай меня внимательно, – сказала Рейта, поднимаясь на ноги. – Рука продолжит замерзать. Запомни, у тебя есть время до тех пор, пока лед не дойдет до локтя. Тебе обязательно нужно пройти через Врата Рассвета до того, как это случится.

– То есть через полгода? – проворчал Балиан.

– Скорее всего, это произойдет раньше. Я точно не знаю, – Рейта пожала плечами. – Ты первый, кого вернули к жизни.

– А как же твоя хваленая подстраховка?

– Я сделала все, что могла, – отрезала Рейта. – Пока ты кричал на весь дом.

Балиан хмыкнул и согнул и разогнул обледеневшие пальцы. Что ж, по крайней мере, рука была работоспособной. Он не представлял, как можно жить без возможности держать меч, и решил, когда выдастся свободная минута, потренировать левую руку. На всякий случай.

Тем временем Кристиан шел к тронному залу давно знакомой дорогой. Его терзали смешанные чувства. С одной стороны, он был безумно рад тому, что дома его ждал Балиан. Родной брат, с которым они всегда были неразлучны, с которым они столько пережили, и с которым пришлось расстаться на столь длительный срок. Но с другой, Кристиан чувствовал, что все не так хорошо, как видится в свете долгожданного счастья.

Он привел Балиана в ненавистное ему место. Более того, он сам невольно стал частью этого места. Лед на руке брата вызывал дикую тревогу, которая не была заметна окружающим только потому, что за годы, проведенные в Градероне, Кристиан совсем разучился выражать свои чувства. И, наконец, его срочно требует к себе Руэдейрхи. Это могло значить одно из двух – или что-то случилось, или Кристиан в чем-то провинился. Но поскольку провинился он только в том, что обещанные десять лет закончились, и уговор выполнен, ощущения это вызывало до тошноты гнетущие. Что, если Руэдейрхи прямо спросит, что он собирается делать? Кристиан уже не раз и не два подозревал, что хитрый правитель Градерона специально провернул все это, и намеренно позволил случиться тому, что он оказался буквально прикован к чужому ему месту. Темному, отвратительному городу…

За прошедшие годы Кристиан научился как-то подавлять свой страх перед темнотой, хоть это и оставило несмываемые отпечатки на его личности. Он узнал – впрочем, он и раньше в этом не сомневался, – что в Градероне много действительно хороших, умных, благородных и справедливых людей. Но все равно это было не его место. Все десять лет он сдерживал себя. Ему хотелось в Эндерглид. Хотелось просыпаться среди ночи и видеть за окном яркое солнце. Хотелось будить спящих рядом братьев и вместе с ними идти к Вратам Рассвета.

Кристиан был уверен, что Руэдейрхи знал об этих мыслях. Он не мог не заметить. Как же он поступит теперь? Наверное, скажет свое обычное «говори мне правду, только правду, Кристиан» и спросит, каковы теперь его планы. Не исключено и то, что он просто заявит – иди, уговор выполнен. Или нет? В тот день они не говорили об уходе Кристиана, а только о том, что после десяти лет верной службы Балиан вернется к жизни. Что ж, если Руэдейрхи думал об этом, то он хорошо позаботился о недостающем пункте договора, решив все за него. Но разве это согласовывалось с его правилами о справедливости?

От этих размышлений у Кристиана разболелась голова, и к тронному залу он подошел уже в совсем упавшем настроении. Раньше он бы ворвался сюда вместе с Балианом и Юаном, попрощался, и они бы все убежали в Эндерглид. Однако он уже не ребенок, чтобы действовать так. Долг есть долг.

– Кристиан! – при его виде Руэдейрхи, сидящий на троне, уперся в подлокотники и с видимым трудом поднялся на ноги. – Немедленно подойди.

Кристиан послушался. Он был удивлен. Во-первых, стол чуть поодаль был завален бумагами, с которыми торопливо разбирались сразу два приближенных правителя – советники Танкред и Грейдергерд. Во-вторых, Руэдейрхи был явно напряжен, что бывало крайне редко.

– Сюда. – Он направился к столу, но качнулся и чуть не упал.

Кристиан торопливо подал ему руку. Когда он только пришел в Градерон, Руэдейрхи своей внешностью поверг его в шок. У него были длинные светлые волосы, Кристиан до сих пор не знал, как так получилось, ведь светловолосые люди рождались только в Эндерглиде. Кроме того, Руэдейрхи был молод, очень красив и явно тяжело болен. Ходьба давалась ему с большим трудом, особенно когда он торопился.

– Здесь, – Руэдейрхи указал на карту, разложенную на столе. – Ты один был в горах. Покажи им.

Кристиан, ни о чем не спрашивая, тут же взялся за дело. Руэдейрхи, несколько успокоившись, самостоятельно вернулся к трону.

В горы его послали лет шесть назад. Кристиан был уверен, что Руэдейрхи сделал это забавы ради, чтобы испытать его преданность – ведь у тех мест была такая дурная слава, что даже отступники туда почти не заходили. Речь шла не о той горе, где Балиан проспал десять лет, а тех, что раскинулись дальше. Но Кристианом в то время владела такая апатия, что он пошел туда совершенно спокойно, ни минуты не колеблясь. Путь выдался долгим и тяжелым. Руэдейрхи дал ему на время кольцо преследователя и сказал, что он избежит опасностей, и это действительно оказалось так. Тем не менее, Кристиан там много чего повидал, и, будь у него выбор, он предпочел бы никогда туда не возвращаться. Это были отвратительные места. Когда он проходил по извилистой, сотни лет заброшенной тропе, что-то словно давило на него со всех сторон, заставляло гнуться к земле и желать бежать, куда глаза глядят. Позже Руэдейрхи объяснил, что причиной этому – огромное количество древней магии или, иными словами, проклятий. Хоть Кристиан и не попал под их действие, потому как не претендовал ни на одну из вещей, которые хранились в горах, их силу он ощутил с лихвой.

Но, как оказалось, это все-таки пригодилось. Кристиан прочертил на карте несколько линий и толково объяснил, как обстоят дела на указанных тропах. Танкред и Грейдергерд задали ему несколько вопросов и, получив ответы на них, сказали, что узнали все, что хотели. Кристиан отошел и вопросительно посмотрел на Руэдейрхи.

– Извини за внезапность, – сказал тот. – Как твой брат?

– Все прошло удачно. Сейчас он здесь.

– Очень хорошо, – проговорил Руэдейрхи ничего не выражающим тоном. – Из тех мест пришли тревожные вести. Ты не видел ничего подозрительного?

– Нет, – честно ответил Кристиан. – Шел сильный дождь, сложно было что-то разглядеть.

– Дождь… – повторил Руэдейрхи. – Понимаю. Вы были в доме, о котором я говорил?

– Да. После я сделал все, что вы сказали. Но отступников там оказалось совсем немного.

– Тем лучше. И тем хуже. – Руэдейрхи подпер рукой щеку и вздохнул со скучающим видом. – Видишь ли, ты оказался единственным нашим человеком, кто в это время был за пределами Градерона, да еще и в тех местах. Впрочем, куда лучше было бы наоборот. Мы нуждались в информации, – он кивнул на своих приближенных, продолжающих прочерчивать что-то на карте. – Ладно. Можешь идти. Думаю, в ближайшие дни заданий для тебя не будет. Если, конечно, ситуация не получит продолжения, на что я очень надеюсь.

«В ближайшие дни, – подумал Кристиан. – Он знает, что я не уйду».

Он поклонился и уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг вспомнил кое-что и снова вернулся к трону.

– Повелитель Руэдейрхи, – сказал он. – Вы сказали, что я был единственным вашим человеком, который был за пределами Градерона.

– Так и есть.

– Но мы встретили воина Заката, – сказал Кристиан.

Руэдейрхи неотрывно смотрел на него.

– Продолжай, – велел он.

В сущности, больше Кристиану нечего было сказать, но он все-таки нашел слова:

– Я все равно хотел вам об этом сообщить, потому что он показался мне странным. Он вступил в битву с моим братом, Юаном, и в ходе боя сказал ему, что выполнил свое задание. Однако после встречи с нами он пошел в другую сторону… Не к Градерону.

– Интересно, – и впрямь заинтересовался Руэдейрхи. – Я так понимаю, его лицо не было тебе знакомо?

– Нет. Но он обратился ко мне по имени, – вспомнилось Кристиану.

– Интересно… – повторил Руэдейрхи. – Все, кроме тебя, были в Градероне. Исключая еще одного человека, но я уверен, что ты встретил не его… Я прикажу проверить. А ты расспроси своего брата. Если закон велит умолчать ему о своих делах, пусть. Но, думаю, он не откажется рассказать побольше о нашем человеке.

– Хорошо, – кивнул Кристиан.

– Можешь идти, – отпустил его правитель Градерона.

Кристиан послушно удалился. В его отсутствие явно произошло что-то странное: вопросы о территории за горами, карта, испещренная непонятными знаками… Но ему совсем не хотелось разбираться в этом. Сейчас его волновала только его собственная судьба. В голове эхом отдавалось «в ближайшие дни»… Он остается в Градероне. Все уверены, что он никуда не уйдет. И ему и впрямь не оставалось ничего другого. Сможет ли он пойти наперекор всему и вернуться вместе с братьями в Эндерглид? Кристиан в этом сомневался. Как сомневался и в том, что в Эндерглиде его примут с распростертыми объятиями. Ведь теперь он был для них предателем.

Но это значило, что его снова ждало расставание с Балианом. Теперь, когда он вернулся, пережить это казалось невозможным. Впервые за долгое время они встретились втроем, совсем как раньше. Однако на этот раз между ними встанет не лед, а препятствия, вольно или невольно (кто знает?) выстроенные Руэдейрхи.

Кристиан вышел на улицу, но не стал спускаться вниз, в город, а перешел на другую лестницу и, преодолев ее, направился вправо, по одной из пугающе узких дорожек. После сочетания Сату Рейты любящий брат пожаловал ей и ее мужу (то есть, Кристиану) отдельное жилье. Все счастливчики, попавшие в окружение Руэдейрхи, жили здесь, рядом с горой, из которой буквально был выстроган величественный, но крайне мрачный замок. В обе стороны от него протянулись естественные каменные стены, в которых и располагались «дома». Но, несмотря на все удобства, Кристиан себя счастливчиком не чувствовал. После исчезновения из его жизни Балиана он вообще никем себя не чувствовал.

Кристиан вспомнил, как после трех лет, проведенных в Градероне, был вызван к правителю, и тот ошарашил его совершенно неожиданной новостью.

– Кристиан Розенгельд, – сказал Руэдейрхи. – Тебе будет даровано звание Хранителя Ключа Врат Заката.

Потребовалось время, чтобы осознать то, что говорил правитель. Это казалось невозможным. Этого просто не могло быть.

– Ты смущен, Кристиан? – продолжал Руэдейрхи. – Ты не можешь понять, почему именно ты, чужой Градерону?

Это было не единственной причиной, но Кристиан молча кивнул.

– Именно поэтому, – сказал Руэдейрхи. – Ты пришел сюда ради собственной выгоды, но усердно исполняешь свой долг. Ты удивительно предан абсолютно чужому и даже ненавистному городу. За тобой следили. Я знаю, что ты виделся с эндерглидцами. Но ты не выдал наших тайн, даже когда тебя об этом попросили.

Это действительно было так. Рэвенлир, приведший Юана на очередную встречу, задал ему несколько тонких вопросов, в ответ на которые получил вежливое, но твердое «не могу сказать». Конечно, никакой преданности к Градерону у Кристиана не было. Просто таков был уговор – верная служба. О чем он и напомнил Руэдейрхи.

– Это мне тоже нравится, – усмехнулся тот. – Пугающая честность. Ты знаешь, как я это ценю. Что ж, оставшиеся семь лет – срок долгий. Ты успеешь показать себя как Хранителя. Я отобрал у Ареса статус, но Ключ все еще у него. Он научит тебя его использовать.

Кристиан не знал, что сказать. Он так и не решился признаться в том, что он уже Хранитель, и ему принадлежит Ключ от Врат Рассвета. Кристиан боялся, что если это всплывет, его заставят использовать Ключ на благо Градерона – то есть, открывая Врата Рассвета по собственному усмотрению. Этого Кристиан позволить не мог. Он не хотел, чтобы ему пришлось выбирать между Балианом и всем Эндерглидом. Он просто не имел права на такой выбор.

После того разговора Кристиан рассказал обо всем Аресу. Арес, мягко говоря, удивился – он-то прекрасно знал, что перед ним Хранитель Ключа Врат Рассвета, однажды даже сражался с ним в Дилане. Не поверив своим ушам, он отправился к Руэдейрхи, но вместо объяснений получил приказ – обучить Кристиана и отдать ему Ключ.

– Ты рассказал ему? – спросил Кристиан, когда он вернулся.

Арес пожал плечами и мрачно бросил:

– Нет.

Кристиан был благодарен ему за сохранение тайны, тем более что после ухода из Эндерглида он поклялся не использовать Ключ, и не призывал его все эти годы. Но с тех пор он чувствовал себя неважно. Теперь, будучи Хранителем Ключа Врат Заката, Кристиан не мог просто уйти, когда заблагорассудится. Градерон зависел от него. Ему верил сам Руэдейрхи. Сбежать с Ключом – значит, предать не только Градерон, но весь Этериол.

Так Руэдейрхи создал первую причину, которая прочно держала Кристиана в Градероне. Он не мог сбежать, не мог просто бросить Ключ и уйти – ведь его обязательно нужно было передать кому-то, кого выберет правитель. Таков закон.

Кристиан приблизился к знакомой двери и, распахнув ее, вошел внутрь. Несмотря на поздний час, коридор был ярко освещен. Здесь было весьма странное для Градерона место – всегда горели свечи, множество свечей. Через несколько дней после сочетания Рейта спросила, что беспокоит Кристиана, почему он так напряжен. Он сказал, что ему сложно привыкнуть к постоянной темноте. С тех пор в доме всегда ярко горели огни, хотя Кристиан и не просил об этом.

Вторая причина…

– Отец!

…Третья.

Демиан стоял в коридоре и смотрел на Кристиана радостным взглядом.

– Почему ты не отдыхаешь? – спросил Кристиан.

– Я хотел подождать, пока ты вернешься.

– Я вернулся. Так что самое время отдыхать. – Кристиан мимоходом провел рукой по его голове и вошел в комнату.

Ему открылась забавная картина: Рейта, Арес, Юан и Балиан сидели вокруг стола и поочередно клали на него карты. Балиан постоянно стрелял глазами по сторонам, пытаясь подглядеть, какие у кого запасы, и громко ругался, когда карты соперников ставили его в тупик. Кристиану стало жаль брата – в Эндерглиде не было подобных игр, и, конечно, Балиана научили только что. Арес же был заправским игроком, Рейта отличалась феноменальной памятью, ну а Юан, как всегда, мухлевал.

– Кристиан! – обрадовался Юан. – С возвращением. Нам пора бежать?

– Нет, – усмехнулся Кристиан. – Все спокойно. Но прекратите обыгрывать Балиана.

– Мы его подбадриваем, – Юан ловко спрятал за пояс одну из совсем не нужных ему карт.

– Да ну вас! – Балиан в сердцах бросил карты на стол, но тут же схватил их вновь. – Дурацкая игра…

– Сдаюсь, – Арес поднялся на ноги. – Мне пора идти.

– Трус, – пробурчал Балиан.

– Он тебя пять раз обыграл, – услужливо напомнил Юан.

– Удачи, – сказал Кристиан Аресу. – Возможно, тебя вызовут, у гор что-то случилось, но я… Не вникал.

Арес не стал выражать свое удивление, вызванное неожиданной новостью, только понимающе кивнул – было понятно, что Кристиану сейчас не до подобных дел, – и, попрощавшись со всеми, ушел. Рейта вызвалась его проводить, но после его ухода не стала возвращаться к братьям. Из комнаты слышался яростный говор Балиана, ему вторил укоряющий голос Юана. Разумеется, им было, о чем поговорить.

Погруженная в не слишком веселые раздумья, Рейта занялась приготовлением лекарства для Демиана. На душе у нее было неспокойно. О существовании Балиана она узнала всего несколько дней назад, когда Кристиан вкратце объяснил, куда, зачем и почему берет с собой сына. Рейта ничего не имела против этого предприятия, даже наоборот. Она сразу заподозрила, что извечная печаль и некоторая нелюдимость Кристиана напрямую связана с этим Балианом, а, значит, когда он вернется, все станет лучше некуда.

Однако этого не произошло. Да, во взгляде Кристиана многое изменилось. Но было похоже на то, что просто одна тягота сменилась другой. Вдобавок, Рейта заметила, что Юан теперь смотрел на нее с затаенным сочувствием. Арес, уходя, окинул ее похожим взглядом. Рейте это совсем не понравилось.

Когда она прошла обратно мимо комнаты, в которой сидели трое братьев, она отчетливо услышала, как Юан сказал: «Значит, завтра возвращаемся в Эндерглид». Оставалось только догадываться, имел ли он в виду себя и Балиана или всех троих.

Но думать об этом не хотелось. Подавив слабое желание вмешаться в разговор, Рейта отправилась к Демиану.

Несмотря на дикую усталость, которая угадывалась с первого взгляда, мальчик не спал. В его измученном виде не было ничего удивительного – в конце концов, до вчерашнего дня он никогда не покидал не только Градерон, но и территорию, к которой относился замок, то есть близлежащие места. Как он радовался долгожданному путешествию! А теперь воодушевления как не бывало. Демиан сидел на кровати, обхватив колени руками, и выглядел очень печальным.

– Что за вид? – упрекнула Рейта, подходя к мальчику и протягивая ему кубок с горячим питьем.

Демиан грустно посмотрел в него.

– Я сделал что-то не так? – спросил он.

– Не знаю. С чего ты взял?

Демиан сделал несколько глотков, из-за расстройства даже не обращая внимания на слишком приторный и потому неприятный вкус лекарства. Потом нерешительно пробормотал:

– Это я виноват в том, что у Балиана обледенела рука?

– Конечно, нет, – отрезала Рейта. – Ты же знаешь, это из-за проклятия.

– Но ведь я его снял… Наверное, я сделал что-то не так.

– Глупости, – Рейта забрала у него пустой кубок. – О том, что так будет, было известно еще до того, как тебя попросили снять проклятие. Все идет, как должно идти. А теперь спи, – она уложила его и накрыла одеялом.

– Мне кажется, что отец недоволен, – выдавил из себя Демиан.

– Ничего подобного. Просто ему сейчас нелегко. Но если ты не прекратишь себя истязать, то серьезно заболеешь, и тогда он точно будет недоволен. Спи.

Демиан тяжело вздохнул и закрыл глаза. Усталость взяла свое – он почти тут же уснул.

А в соседней комнате за это недолгое время успела разгореться бурная дискуссия. Едва Арес и Рейта скрылись за дверью, Юан сказал, что если они с Балианом не хотят навредить своим отношениям с Эндерглидом, то завтра же нужно отправиться в светлый город, тем более что то, ради чего они пришли сюда, уже сделано. Кристиан согласился с ним. Но, помедлив, сказал, что только проводит их, а потом вернется в Градерон. Такое заявление пришлось совсем не по душе Балиану.

– Что за черт? – треснул он кулаком по столу. – Мне это надоело!

– Тише, Балиан, – Юан попытался утихомирить его, но куда там! Балиан продолжал кричать.

– Вы для чего меня вернули? – голосил он. – Чтобы я жил себе в Эндерглиде и мирился с тем, что ты, Кристиан, сидишь здесь? Размечтались! Что с вами такое? Ты тоже, Юан, будешь сидеть и ничего не делать? Я еще могу понять, эти чертовы десять лет, но теперь…

– Балиан! – все-таки удалось перебить его Юану. – Ты просто не понимаешь.

– Хорошо, – сказал Балиан, тяжело дыша от ярости. – Объясняй, Кристиан. Не через Юана. Лично мне. Я слушаю.

Кристиан поднял на него опустошенный взгляд.

– Мог бы и сам догадаться, – проговорил он бесцветным голосом. – У меня семья. И даже если вы для меня важнее, я не могу просто бросить их и уйти, куда мне хочется.

Балиан внимательно смотрел на него. Кристиан говорил таким тоном, словно его присутствие здесь было обыкновенной обязанностью, возложенной начальством. В его словах легко прочиталось желание оставить все и уйти. Не давало ему это сделать разве что чувство ответственности. Это было совсем не похоже на Кристиана. И хотя Балиан разозлился бы еще сильнее, если бы брат заявил, что жена и ребенок ему важнее, ему сложно было поверить, что Кристиан совсем ничего к ним не чувствовал, особенно к Демиану. Это было просто неправильно. С какой любовью он всегда опекал его и Юана, а о родном сыне говорил как о неком досадном приложении.

– Хорошо, – сказал он. – Но и оставаться тут ты тоже не можешь.

– И что ты предлагаешь? – вздохнул Кристиан.

– М-м… Забери их с собой, – нашелся Балиан. – Мелкому там самое место, в нем градеронского не больше, чем во мне.

– Если бы все было так просто, – Кристиан горько усмехнулся. – Даже если они согласятся уйти, в чем я сомневаюсь, никто и никогда не пустит их в Эндерглид. Я не уверен, что мне одному разрешат туда вернуться. Чего уж говорить о…

– Бери одного Демиана, – тут же придумал выход Балиан.

– Очень мило, – хмыкнул Кристиан. – Оторвать ребенка от любящей матери и бросить ее в полном одиночестве.

– Сама виновата! – никак не мог простить Рейту Балиан.

– Кроме того, теперь я Хранитель Ключа не только Рассвета, но и Заката.

– Не много тебе? – продолжал бесноваться Балиан – его совсем не впечатлила новая должность брата.

– Слушайте, – вмешался Юан. – Давайте не страдать раньше времени! Мы с Балианом вернемся и поговорим с Гволкхмэем и Тристаном. И с Ключом как-нибудь разберемся. Может, все образуется. А нет – тогда и будем думать. Спешить некуда. Полгода у нас есть. Мало ли что!

Балиан вспомнил, что Рейта сказала о том, что, скорее всего, все завершится гораздо раньше, но не стал пока упоминать об этом. Картина и без того вырисовывалась невеселая.

– Ладно, – хмуро бросил Балиан. – Согласен.

– Значит, завтра возвращаемся в Эндерглид! – воскликнул Юан. – А ты, Кристиан, не беспокойся. Что-нибудь придумаем, и всем обязательно будет хорошо.

– На худой конец свергнем Руэдейрхи, – подхватил Балиан. – Но вообще я уверен, что Гволкхмэй на все согласится. Вы просто не умеете с ним разговаривать.

Кристиан недоверчиво покачал головой, но возражать не стал. Ему отчаянно, до боли хотелось вернуться в Эндерглид вместе с братьями, и глупо было сдаваться, не попытавшись даже поговорить с Гволкхмэем. Впрочем, уход Демиана и Рейты из Градерона представлялся ему крайне сомнительным. Он-то знал, что значит прожить столько времени на свету, а потом оказаться в кромешной тьме. Наоборот наверняка ничем не лучше.

Но Кристиан по старой привычке тут же отмел эти мысли. Он не любил думать о своей семье. Он готов был помогать им, защищать их и давать все, в чем они нуждаются. Но планировать что-то казалось пропащей, бесполезной затеей. Здесь он оказался с ними как в тюрьме. Кристиан даже не знал, какие именно чувства он испытывал к Сату Рейте и Демиану. Об этом он тоже старался не думать.

Договорившись о завтрашнем уходе, Балиан и Юан завалились спать. Кристиан продолжал сидеть за столом, неотрывно глядя на них. Так он мог проводить многие часы. Раньше он смотрел или на Юана, или в пустоту. Ему никогда не требовалось продолжительное время для отдыха, в Градероне же потребность в сне сократилась еще на несколько часов. Бывало и так, что он совсем не мог уснуть – похоже, сейчас был именно такой случай.

Кристиан думал о том, что завтра Балиан и Юан уйдут, и он снова останется один в ненавистной темноте. Кристиан не винил никого в том, что сложилась такая скверная для него ситуация, но ему было тяжело с этим смириться. Балиан, безусловно, выскажет Гволкхмэю все, что думает о нем и о «дурацких правилах» (хотя сам он скорее бы умер, чем позволил градеронцам спокойно входить в Эндерглид), но едва ли это могло помочь. Гволкхмэя связывали законы. Кроме того, Руэдейрхи ни за что не отпустит свою сестру, да и, прояви он безразличие, многие возмутились бы, ведь Сату Рейта, помимо всего прочего, очень сильный целитель. Сделать, как советовал Балиан, уйти одному? Кристиан не мог заставить себя всерьез задуматься и об этом. Любой, кто хоть немного знал Рейту, мог с уверенностью сказать, что без Кристиана она просто не выживет.

Он вспомнил, как шел на собственное сочетание, совершенно ничего не зная о невесте. Даже ее внешность представлялась ему весьма смутно. Впрочем, он почти не думал об этом, просто шел, наполовину убитый апатией, приказывая себе быть предельно внимательным и вежливым к будущей жене, какой бы та ни оказалась. Ни дать ни взять миссия, данная Руэдейрхи… Но когда он увидел Рейту, то сперва даже немного оторопел. В свете такого своеобразного приказа правителя Градерона можно было предположить, что девушка привыкла, что любую ее прихоть, пусть и такую серьезную, безоговорочно исполняют. Это невольно навевало мысли о властном и высокомерном характере, но Рейта смотрела на него таким взглядом! Похожим, Кристиану помнилось, Балиан взирал на Розетту – зачарованные, полные бесконечного восторга глаза. Только у Рейты эти чувства проявлялись гораздо сильнее. Она не отводила от него этого взгляда, жадно ловила каждое его слово, во всем старалась услужить. Когда Кристиан, сделав над собой усилие, вымученно улыбнулся ей при встрече, то, казалось, она готова была упасть в обморок от радости. Восторг внешностью Кристиана граничил у Рейты с абсолютно легкомысленной влюбленностью – ей тогда едва исполнилось семнадцать лет, и, как потом поделился Арес, сколько ей ни говорили, что Кристиан чужой, из Эндерглида, и в любой момент может предать Градерон, девушка никак не желала отказаться от намеченной цели. В конце концов Руэдейрхи сдался. Кристиан воочию представлял, как это было – наверняка правитель, как обычно, легонько вздохнул, сказал «ладно-ладно» и велел вызвать к себе потенциального жениха. Для него все было просто.

Но годы шли, и, хотя Рейта заметно посерьезнела и уже не казалась легкомысленной девочкой, влюбленность ее никуда не делась. Кристиану, однако, не в чем было ее упрекнуть. Она никогда не досаждала ему, с пониманием относилась к любой ситуации, и когда Кристиан впервые привел Юана, встретила мальчика с большой радостью и дружелюбием. О Балиане они никогда не рассказывали. Сама Рейта ни о чем не спрашивала – для нее существовал только тот Кристиан, которого она знала, и она ни разу не поинтересовалась даже тем, как и почему он попал в Градерон.

Через несколько месяцев после сочетания Кристиан вернулся с очередной миссии и был встречен абсолютно счастливой женой. Рейта, сияя от радости, объявила, что у них будет ребенок. Кристиан не придумал ничего лучше, кроме как молча обнять ее, чтобы она не видела его лица, начисто лишенного положительных эмоций. Это известие стало для него неприятным шоком, и до последнего он в глубине души надеялся, что ребенок не его, пусть даже это был один шанс из миллиона – никому в здравом уме не пришло бы в голову заподозрить Рейту в измене. Он это понимал, но верить в происходящее не хотел. Однако мальчик родился с типичной внешностью Розенгельдов – золотистые волосы, серые глаза, – и этим невольно положил конец всем надеждам. Кристиану пришлось признать, что у него есть сын.

Он сторонился его. Это казалось совершенно лишним звеном какой-то дьявольской цепочки. Рейта была взрослым человеком, при желании ей все можно объяснить – рассказать, как он попал в Градерон, как сильно привязан к двум своим братьям, и на что пошел, чтобы вернуть одного из них. Но объяснять это ребенку бесполезно. Волей-неволей Кристиан был в ответе за его жизнь. А маленький Демиан, словно нарочно, души не чаял в отце и изо всех сил пытался заслужить его внимание. Это угнетало Кристиана еще сильнее. Он понимал, что не прав, что не должен так себя держать, но ничего не мог с собой поделать. Тьма раздражала его, ему хотелось увидеть Балиана, вернуться с ним в те времена, когда они бродили по Дилану, защищая друг друга. А вместо этого он вынужден сидеть в ненавистном ему Градероне и через силу улыбаться мальчику, который, будто в издевку, был вылитым Юаном в детстве. Живое свидетельство тому, что о прошлом надо забыть. Вернуть его невозможно.

Но Балиан все-таки жив, – говорил себе Кристиан, неотрывно глядя на брата. Тот спал, так развалившись, что бедный Юан подвергался опасности упасть на пол. Обледеневшая рука безвольно откинулась на подушку.

Кристиан приказал себе ждать. Юан был прав. Пока с Балиана окончательно не снято страшное проклятие, ему лучше остаться в Градероне. А к тому времени он решит, каким путем ему пойти.

Рано утром Балиан, Юан и Кристиан собрались уходить. Прощаясь с ними, Рейта смотрела на Кристиана с затаенной тревогой, но он сказал, что просто проводит братьев до Эндерглида.

Балиана и Юана вывели за ворота Градерона согласно установленным правилам, и только там они скинули с себя накидки.

– Дурацкие правила! – заявил Балиан.

– Никто не заставляет! – рявкнул охранник с ворот. – Шел бы ты отсюда и не возвращался!

– А ну спускайся! – возмутился Балиан. – Поговорим!

– Успокойся, – Юан с милой улыбочкой помахал рукой разгневанному охраннику. – Пошли лучше. Мне не терпится посмотреть на лицо Гволкхмэя, когда он тебя увидит.

– Заорет, – не сомневался Балиан.

– Еще бы! – был совершенно согласен Юан. – Вообще, я думаю, ты прав. С тобой мы уж точно сумеем их убедить… Придумаем что-нибудь. Так что, Кристиан, не волнуйся.

Беседуя, они неспешно двигались через темноту, часто делая привалы. Они нисколько не уставали, просто приятно было идти втроем, совсем как раньше. Балиан уже немного свыкся с новой реальностью и задавал вопросы об их общих знакомых. К его облегчению, новостей, шокирующих больше, чем сон во льду, смерть Розетты и ребенок Кристиана, не было. Но все равно Балиан частенько мрачнел. Десять лет прошли для него даром. Его сверстники выросли и наверняка многому научились. А он все это время словно бы стоял на месте и ничего не делал.

Когда они начали приближаться к горам, Кристиан вспомнил о словах Руэдейрхи и спросил у Юана о воине Заката. Юан послушно попытался воскресить в памяти встречу с градеронцем во всех деталях, но ничего путного сказать не смог.

– Он как будто не в себе был, – сказал он. – Вылетел откуда-то, загородил мне дорогу будто от нечего делать. Я сказал, что поговорю с ним как-нибудь в другой раз, но он заорал и кинулся… Про тебя говорил, что все тебе расскажет. Но я так торопился к вам! Не до него было. Так что я вырубил его мимоходом и побежал дальше.

– Понятно, – кивнул Кристиан. – А где это было? Далеко от гор?

– Да нет, не очень, – покачал головой Юан. – Но первый раз я встретил его за Эндерглидом. Ну, с той стороны. Мельком увидел, пока отгонял отступников. Мне показалось, что это он.

Кристиан задумался. За Градероном были горы, за Эндерглидом, насколько он знал – голая пустошь. Туда издавна никто не заходил, да и вообще этими местами особо не интересовались. Было очень странно, что там вдруг появились отступники и, тем более, воин Заката. Градеронцы не так уж и часто доходили до территорий, залитых солнцем, не говоря уже о местности за Эндерглидом.

– А в чем дело-то? – Балиан тщетно пытался сделать вид, что «десятилетние» дела братьев его не интересуют, но любопытство все же взяло свое.

– Я и сам толком не знаю, – ответил Кристиан. – Руэдейрхи попросил показать проход в горы, туда, дальше. Сказал, что пришли какие-то тревожные вести. Я рассказал ему об этом воине Заката, а он заявил, что все воины были в Градероне. Просил узнать у Юана, может, он что-то интересное подметил.

– Если и подметил, то не расскажет, – показал ему язык Балиан. – Очень нужно помогать всяким Радаерхи.

– Да ладно тебе, – рассмеялся Юан. – Если это не во вред Эндерглиду, то почему бы и нет. Помнишь, я рассказывал, что пришел, раненый, к Градерону? Руэдейрхи спас меня, разрешив остаться. Рейта уверяла, что живым мое бессознательное тело до Эндерглида не донести.

– Все-то тебя спасали, – проворчал Балиан. – Может, в благодарность тоже с десяток лет отслужишь?

– Почему бы и нет? С Аресом весело! – заверил его Юан.

Балиан хмыкнул, вспомнив затравленное лицо Ареса, который всем своим видом умолял Юана оставить его в покое.

– Меня бесит, что все смешалось, – сказал он. – Вы стражи Рассвета и не должны иметь никакого отношения к Градерону. И я не успокоюсь, пока не будет так.

Кристиан и Юан переглянулись, но ничего не сказали. Они были бы только за, если бы все расставилось по своим местам, однако сомневались, что это возможно. Во всяком случае, таких проблем не решить в одночасье, а горящий взгляд Балиана требовал немедленного разбирательства.

– Вот прямо сейчас и начнем! – вдруг заявил он. – Кто это там? Градеронцы?

– Не думаю, – всмотрелся вдаль Кристиан. – Идут со стороны Эндерглида.

Навстречу им и впрямь шел небольшой отряд. Завидев их, люди остановились, судя по всему, коротко посовещались и уверенно направились дальше, положив руки на мечи.

– Двое воинов Рассвета и трое учеников, – быстро оценил ситуацию Юан. – Наверное, что-то случилось.

– Похоже, я им не нравлюсь, – Кристиан тоже положил руку на рукоять меча. – Если будет бой, то отойдите, не вмешивайтесь… Балиан!

Балиан уже сорвался с места и, обнажив меч, понесся прямо на воинов Рассвета. Кристиан и Юан сперва оторопели, потом, кое-как придя в себя, кинулись следом.

– Балиан, нет! – кричал на бегу Юан. – Это же наши!

Никого не слушая, Балиан немедля вступил в битву. На нем все еще был синий плащ, и люди Эндерглида, очевидно, приняли его за градеронца. Их лица выглядели растерянными – ведь у него были золотистые волосы! Но Балиан атаковал с такой скоростью, весело хохоча при этом, что воины отложили разбирательства на потом и сосредоточились на сражении.

– Он спятил, – проговорил Юан с некоторым даже уважением.

– Осторожнее! – Кристиан схватил его за плечо и притянул к себе. Сделано это было вовремя – пущенный кем-то меч вонзился буквально в шаге от того места, где секундой ранее стоял Юан.

Они оглянулись. Со стороны к ним приближались двое воинов Заката. Увидев Кристиана, они помедлили, повернули и бросились к Балиану. Эндерглидцы напряглись – врагов прибывало, но, к их вящему изумлению, Балиан не только не забывал нападать на них, но и с удовольствием отбивал атаки воинов Заката. Нарастающее раздражение вырвалось наружу: ему было все равно, с кем драться. Хотя большинство его противников были уже совсем взрослыми людьми, он нисколько не уступал им в умении вести бой. Балиан уворачивался с поразительной ловкостью, отбивал сразу по несколько ударов, успевал нападать. Его противники, все до единого, были порядком смущены – ведь они не знали, на чьей он стороне, и, смекнув, что от него больше всего проблем, ополчились на него все вместе.

Но к тому времени Балиан уже обезоружил трех юных учеников, которые еще не имели воинского статуса, при этом не причинив им ни малейшего вреда. Меч одного из воинов Рассвета также оказался выбит. С учетом этого на Балиана приходилось три противника.

Юан тем временем обогнул импровизированное поле боя и оказался рядом с учениками, которые ошалело озирались в поисках своего оружия.

– Привет! – поздоровался он как ни в чем не бывало.

– Юан! – воскликнул обезоруженный воин Рассвета. – Мы тебя искали! Что происходит?

– Недоразумение, – разъяснил Юан и закричал: – Балиан, перестань!

– Балиан? – другой воин, который только что отбил атаку Балиана, от неожиданности отступил.

– Именно! – Балиан, стиснув зубы, изо всех сил удерживал меч градеронца и одновременно старался увернуться от другого. Столько врагов было чересчур даже для него. Он это понимал, но сдаваться не собирался. Пока его меч рассекал воздух, он чувствовал себя нормальным, а не безнадежно отставшим от мира человеком.

Воин Заката напал на него со стороны. Тогда Балиан, вспомнив войну в Дилане и бой с королем Сигфридом, заставил соперника, держащего меч, напрячься до предела, затем, следя краем глаза за кинувшимся на него другим воином Заката, резко отскочил в сторону. Один градеронец пролетел вперед, другой, лишившись опоры, невольно опустил меч вниз и едва не убил своего товарища – лезвие просвистело в считанных сантиметрах от его шеи.

– Фух! – Балиан положил меч на плечо. – Устал.

– Ты труп, – не собирался так легко проигрывать воин Заката, чудом избежавший смерти.

– Постойте, – остановил его голос Кристиана.

Градеронцы посмотрели на него яростно, но вместе с тем выжидательно – им было прекрасно известно, кто он такой, и представать в невыгодном свете перед Руэдейрхи, которому Кристиан был обязан все докладывать, им совсем не хотелось.

Воины Рассвета и ученики успели разобраться со своим оружием и снова занять оборонительные позиции. Но они не спешили нападать.

– Зачем вы напали? – спросил Кристиан градеронцев. – Это был не ваш бой.

– Это наше задание! Никого не подпускать к горам!

– Они не к горам, – объяснил Юан. – Они меня искали! Все, мы уходим в Эндерглид, счастливо оставаться.

– Да, – один воин Рассвета решительно вогнал меч в ножны. Другой нехотя последовал его примеру. – Нам сейчас не до вас.

Кристиан посмотрел на Балиана. Он стоял с обнаженным мечом меж двух сторон.

– Иди с ними, Балиан, – сказал Кристиан. – Надеюсь… Надеюсь, мы скоро увидимся снова.

Балиан покосился на него, потом на Юана, стоящего рядом с воинами Рассвета. Подумав, он убрал меч, подошел к Кристиану и стукнул его по плечу:

– Как только вправлю мозги Гволкхмэю.

Кристиан улыбнулся, поймал его руку и сжал ее в своей. Балиан улыбнулся в ответ и, повернувшись, направился к людям Эндерглида. Те смотрели на него с подозрением.

– Чего уставились, – буркнул Балиан, снимая с себя синий плащ и перекидывая его через плечо.

– Все в порядке! – заверил своих товарищей Юан. – Пойдем, пока закатные не пристали. Нам бы поскорее в Эндерглид.

– Ты бы бросил брататься с градеронцами, Юан, – упрекнул его воин Рассвета, обезоруженный Балианом.

– Да пошел ты! – заорал Балиан так, что все отпрянули. – Он не градеронец, он наш брат! Совсем оборзели…

Кристиан услышал этот крик и улыбнулся, глядя вслед уходящим братьям. Он был рад, что они расстались здесь. В противном случае, он мог бы не выдержать и помчаться в Эндерглид вместе с ними. Но вместо этого ему предстояло вернуться в Градерон.

– В чем дело? – спросил Кристиан у воинов Заката, которые тоже глядели на удаляющиеся спины отряда, только, в отличие от него, не с болью, а с ненавистью. – Почему вдруг такая охрана гор?

Те переглянулись.

– А ты не знаешь? – ответил один вопросом на вопрос. – Странно, что Руэдейрхи не уведомил твое сиятельство.

– Уж будь добр, уведомь меня вместо него, – Кристиан мило улыбнулся.

Градеронца невольно пробрала дрожь. Несмотря на то, что в Градероне выражение эмоций у Кристиана сошло на нет, своей коронной улыбкой, приводившей в ужас всех – и простых смертных, и воинов, и даже королей, – он по-прежнему пользовался, и действовала она безотказно.

– Там странные вещи творятся, – сглотнув, ответил воин. – Руэдейрхи собирается отправить кого-нибудь в горы. А пока приказал охранять, не подпускать отступников и вообще никого.

– Но почему?

– Мы не знаем, – сказал второй градеронец. – Но, похоже, в горах кто-то есть.

Кристиан резко обернулся и посмотрел в сторону горной цепи. Как раз в этот момент за вершиной ледяной горы, в которой еще совсем недавно спал Балиан, полыхнул яркий свет. Спустя мгновение эхо подхватило и разнесло по округе отзвук чудовищного грохота.

 

Глава четвертая

Возвращение в Эндерглид

Услышав шум, Балиан остановился и обернулся, но Юан потянул его за собой. Балиан подчинился. Кристиана все еще можно было разглядеть. Опасность ему не грозила, он вместе с двумя воинами Заката тоже, по всей видимости, оглянулся на звук.

Балиан и Юан нагнали эндерглидцев, которые поглядывали на неожиданного попутчика кто с робостью, кто со страхом, кто с подозрением; при любом удобном моменте они начинали шептаться между собой. Но Балиану было не до них. Он не привык разлучаться с братьями надолго. Порой, конечно, им приходилось расставаться, но самое большее – на пару дней. Было горько наблюдать, с какой легкостью Юан уходил от Кристиана. Балиан понимал, что это дело многолетней привычки, и чувствовал, что между ними совсем ничего не изменилось. Ну, разве что Кристиан стал меньше опекать Юана – оно и понятно, ведь он уже далеко не ребенок. Но для Балиана прошло совсем немного времени, и уход от Кристиана давался ему тяжело, особенно в свете положения, в котором тот оказался. Балиан мог кричать на него сколько угодно, однако он чувствовал, как тяжело и больно старшему брату. Страшно было представить, что было с ним до того, как он проснулся.

– С ним все будет в порядке, Балиан, – Юан в очередной раз словно прочитал его мысли. – Он сильный. И, я надеюсь, все образуется.

– Так кто ты такой? – спросил один из учеников.

Всем троим юнцам, еще не получившим воинского звания, было не больше четырнадцати лет. Очевидно, они хотели стать воинами, и поэтому их отпустили на более или менее безопасную миссию – поиск пропавшего товарища. В глазах Балиана чести им это не делало. У него всегда были непростые отношения с воинами, в основном потому, что сам он был стражем. Этот статус стоял наравне со статусом воина, но привилегий у последних было больше, в частности, им разрешалось свободно покидать Эндерглид и даже Этериол. Из-за этого часто возникали конфликты, разумеется, пустяковые, в целом отношения между людьми Эндерглида были дружелюбными, но это не мешало высказывать свое веское слово, если оно имелось. Чем Балиан и пользовался.

– Вам какое дело? – огрызнулся он. – Тоже мне, воины! Один всех обезоружил. Градеронцам на смех.

– Кто ты такой? – покосился на него воин Рассвета, которого Балиан обезоружил в бою – молодой человек лет двадцати, которого, как выяснилось, звали Эгрендерлом. – Ты из Дилана?

Балиан хмыкнул. Можно было бы обидеться, но ему стало лень – в конце концов, они с братьями, хоть их отец и принадлежал Эндерглиду, и впрямь родились в Дилане, мире, который раскинулся за Вратами.

– Юан, – сказал Эгрендерл, не дождавшись ответа. – Мы не можем впустить его в Эндерглид…

– Конечно, можете! – сияя улыбкой, ответил Юан. – Вы же слышали! Это Балиан. Он вернулся. Эх, вы его даже не узнали! А хвастались, что чуть ли не растили его, – он расхохотался.

Балиан отвернулся. У него было не то настроение, чтобы пожинать лавры – в Эндерглиде его многие знали, поскольку он был не только знаменит как один из лучших стражей Рассвета, но и весьма известен своими успехами в показательных боях.

– Балиан Розенгельд? – уточнил один из учеников, пытаясь заглянуть ему в лицо.

– Дурацкое имя! – рявкнул Балиан. – Не называй меня так!

– Дурацкое? – изумился мальчик. – Розенгельд?!

Юан уже просто давился от смеха.

– Балиан Розенгельд погиб, – отрезал другой воин Рассвета, Акселиан. – Как будто не знаешь.

– Не знает! – радостно сверкал глазами Юан. – Потому что это действительно Балиан Розенгельд. Мой брат. Он не погиб. Он вернулся. Балиан! – он в порыве чувств кинулся на шею брату.

– Да отвяжись ты! – пытался отцепить его от себя Балиан. – Что ты постоянно обниматься лезешь?

– Любовь распирает, – пояснил Юан.

Эгрендерл и Акселиан изумленно переглядывались, с подозрением глядя на братьев. Ученики, раскрыв рты, поглощали Балиана жадными взглядами.

– Ребята, вы идите, – сказал Юан. – Мы немного поодаль. Вы пока поделитесь удивлением, а нам поговорить надо. Ну! Кыш, кыш! – он смешно замахал руками.

Его товарищи, как ни странно, послушались и пошли вперед, уводя за собой учеников, которые так и порывались спросить о чем-нибудь Балиана. Правда, воины Рассвета не забывали оглядываться, ведь они так и не поняли толком, что произошло и не представляет ли неожиданный попутчик опасности для Юана и для них.

– Я хотел тебя предупредить, – тихонько проговорил Юан. – Тебя это может немного удивить…

– Что, ты тоже женат? – буркнул Балиан.

– Еще чего! – расхохотался Юан. – Мне же шестнадцать, нельзя еще. Да и не хочется. Я не о себе хочу рассказать, а о нас… О нас троих.

– Что такое?

– Видишь ли, когда все несколько утряслось… Я имею в виду, после нашего возвращения из Дилана. Так вот, когда все это утряслось, всем стало известно, что мы – наследники рода Розенгельд. Это всех прямо-таки потрясло. Гволкхмэй и Тристан решили, что после всего, что произошло… Ну, не стоит скрывать, умалять наши заслуги, как-то так. В общем, по Эндерглиду заходили легенды, – Юан вздохнул и развел руками. – Дескать, мы такие герои, поймали градеронцев, вернули Врата Рассвета, остановили войну в мире смертных – а ведь, заметь, все были уверены, что война там вечная! – и вообще натворили невесть сколько хороших дел. Когда я немного отошел от случившегося и стал выходить на люди, меня замучили расспросами. Но то, что я говорил – то есть, правду, – почти не слушали. Сами что-то придумывали, приукрашивали… Делать им нечего.

– И что дальше? – заинтересовался Балиан.

– М-м… Понимаешь, – Юан доверительно понизил голос. – Пожалуйста, пусть тебя это не заденет, но Руэдейрхи счел тебя обычным вором и так и сообщил Гволкхмэю. Что ты вор и получил заслуженное наказание. Мы с Кристианом, хоть и… Хоть и не знаем, что там произошло…

Утихшая было боль стрелой пронзила сердце Балиана. Розетта. Ее радостный взгляд. Смех. Вот она поворачивается… Обещает вернуться… И, смеясь, убегает.

– Балиан?

– Потом, – мрачно проговорил Балиан. – Я расскажу вам, но как-нибудь потом. Хорошо?

– Конечно, – Юан понимающе улыбнулся. – Так вот… Мы с Кристианом кричали, что ты не виноват, что тебя обманули… Так получилось… После возвращения из Дилана нас никто не видел. Ну, то, что мы с Кристианом по улице прошли – не считается. Гволкхмэй и Тристан не хотели, чтобы стало известно, как все случилось… Объявили, что ты погиб на задании. – Юан тяжело вздохнул. – Они и впрямь в это верили. Все верили, кроме меня и Кристиана… И еще кое-кого… А Кристиан… Просто сказали, что он ушел в Градерон. Почему он это сделал, зачем – ни слова. Когда его видели, в бой вступали, как с градеронцем. Синий плащ – и давай нападать.

– Тут я их понимаю, – хмыкнул Балиан.

– И все же Кристиан никого не убил! – заверил Юан. – Он наших вырубает, это да, но никогда не убивает. Так о чем это я? Ах да. Я был единственной знаменитостью! – ткнул он Балиана в бок. – А теперь придется делиться с тобой. Хотя о тебе все равно больше всего говорили. Так что готовься.

– Еще не хватало, – скривился Балиан. – Глупости какие-то…

– Ты не представляешь себе размах трагедии, – Юан похлопал его плечу. – В Главной башне теперь наш портрет висит. Помнишь, который тогда рисовали? Вот.

– Ладно, – Балиан зевнул. – Тогда вернуть Кристиана будет не так и сложно.

– Поскорее бы мы были вместе, – улыбнулся Юан. – Хочу, чтоб было, как раньше – мы с тобой сражаемся, а Кристиан смотрит и смеется…

– Не мешало бы возобновить что-то подобное, – согласился Балиан. – Только не с тобой, а с этим мелким. Демианом.

Некоторое время они шли молча. Потом Юан медленно проговорил:

– Они неспроста не обучают его, Балиан.

– Ну да, – проворчал Балиан. – Чтобы не поранился. Замечательный предлог, чтобы не иметь с ним никакого дела.

– Это правда, – вздохнул Юан. – Это правда, что Кристиану тяжело быть с Демианом. Это неправильно, но его можно понять, Балиан. Жестоко так говорить, но… Из-за Демиана Кристиан не может быть с нами. Он не хотел детей. Даже не думал об этом. Рейте он мог все объяснить… Или просто уйти… Она же взрослая, все понимает, и, в принципе, сама оказалась бы виновата, что так вышло. Ведь Кристиан не вызывался быть ее мужем, его фактически принудили. Но Демиан…

– Но он его сын!

– В том-то и дело… Он не может его бросить. Даже если бы захотел. Он такой странный был, когда Демиан родился… Кроме того, я уверен, он его любит! Иначе и быть не может. Просто пока не может с этим разобраться… А насчет обучения… – Юан нахмурился. – Я предлагал. Очень настойчиво. Но я тебя уверяю, дело совсем не в Кристиане, и даже не в Рейте, а в самом Демиане.

– А что с ним не так? Ты сам слышал. Он хочет учиться.

– Я не о том, – Юан помотал головой и внимательно огляделся.

Отряд из Эндерглида по-прежнему шел впереди. Больше вокруг никого не наблюдалось. И тогда Юан, понизив голос до едва слышного шепота, проговорил:

– С Демианом действительно что-то не так. Кристиан не смог мне рассказать, потому что он связан клятвой с Рейтой и Руэдейрхи… Только они об этом знают. Они не только не обучают его, но и почти не выводят за пределы территории замка. Будто бы с ним что-то должно случиться.

– Но что тут может быть не так? – изумился Балиан.

– Я не знаю, – признался Юан. – Я не стал настаивать… Раз это такая страшная тайна. Решил, что если бы я должен был знать, Кристиан бы мне сказал. А раз нет… Ну, значит, нет. В общем, все из-за этого. Хотя я и сам иногда думаю – что это может быть? Ребенок как ребенок. Жутко милый.

– Встретимся с Кристианом – вытрясу, – пообещал Балиан.

– Может, не надо? – возразил Юан. – Я думаю, что если Кристиан расскажет, это может навредить Демиану… Он мне намекнул на это.

– А сам Демиан знает? – полюбопытствовал Балиан.

– Да. Но он молодчина, ему сказали молчать – он молчит. Я спрашивал – он улыбается и извиняется. О деле – ни слова!

– Надо же, – Балиан зауважал своего маленького племянника.

Неожиданно впередиидущие воины остановились. Они не оборачивались – взгляды их были направлены вперед. Но было совсем не похоже, что они собрались отдохнуть, да и от Эндерглида их отделяло порядочное расстояние.

– Что-то случилось, – определил Юан. – Пойдем!

Они с Балианом быстро нагнали их и замерли. Прямо на них шли трое градеронцев. Один из них был хорошо знаком Юану и Балиану, особенно Юану; это был тот самый воин Заката, о котором Кристиан доложил Руэдейрхи. Двое других оказались неизвестными, но их одежда выдавала воинские статусы – один тоже был воином, другой – преследователем.

– Что за черт, – пробормотал Эгрендерл. – Они идут со стороны Эндерглида.

– Я видел одного из них за городом, – Юан, недолго думая, обнажил меч. – Никак он не хочет от меня отстать.

– Еще бы, – усмехнулся Балиан, тоже вынимая из ножен оружие. – После того, как ты бросил его в грязь.

– Он сам виноват, что споткнулся! – надулся Юан.

– Защищай учеников, Юан, – скомандовал Акселиан.

– Есть, – Юан отошел подальше, заслоняя собой троих юношей.

– Мы можем сражаться! – тут же вооружился один.

– И будете, когда они пройдут через меня, – подмигнул им Юан.

Трое мальчишек переглянулись и, не сговариваясь, тяжело вздохнули. Юан слыл самым проворным воином Эндерглида, и то, что через него смогут пройти такие враги, представлялось крайне сомнительным.

– На этот раз ты будешь на нашей стороне? – обратился к Балиану Акселиан.

– Ага, – тот уже сверлил нетерпеливым взглядом подходящих градеронцев – двигались они на удивление целеустремленно.

– Балиан, – окликнул его Юан. – Нам нужно вернуться в Эндерглид. Не нападай, если они не будут, ладно?

– Лады, – коротко ответил Балиан.

Но предупреждение Юана было излишним. Воины Заката на ходу обнажили мечи. Не став дожидаться, когда они пустят их в ход, Балиан рванул им навстречу. Преследователь в длинной черной накидке тут же выбросил вперед руку. На его указательном пальце красовалось кольцо. Миг, и из него вылетела черная молния. Балиан увернулся. Он попытался зайти с другой стороны, и это ему удалось; уже знакомый ему воин Заката вдруг кинулся вперед, а другой остался и с удовольствием скрестил с ним мечи. Снова полыхнула черная молния: преследователь не собирался оставаться в стороне. Балиану и тут удалось увернуться, но потом, вновь и вновь взмахивая мечом, он так увлекся, что не заметил еще одной атаки. Черная молния ударила прямо в него. Он услышал, как за его спиной кто-то вскрикнул, но Балиан только усмехнулся, сдерживая меч воина Заката и с удовольствием глядя через его плечо на оторопевшее лицо преследователя.

– Извини, на меня не действует, – Балиан показал ему язык.

Преследователь спешно ретировался. Краем глаза Балиан успел заметить, что странный градеронец сражается с Эгрендерлом. Получалось у него это весьма неплохо. Было заметно, что за время, прошедшее после поединка с Юаном, он набрался сил. Акселиан же бросился наперерез преследователю.

Но не было времени любоваться на чужие поединки. Балиан сосредоточился на враге. Тот тоже не выглядел нормальным. Или он, Балиан, увидев величественного Кристиана в сине-черном облачении, забыл, как выглядят обычные градеронские воины?

Нет, странность была не в этом. Глаза парня казались пустыми, гримаса – чересчур раздраженной. Спутанные черные волосы свисали безжизненными прядями. Доспехи и плащ выглядели порядком изношенными, будто бы несчастный путешествовал по Этериолу не один месяц, терпя разнообразные невзгоды.

– Об чем бой? – в виде исключения спросил Балиан, в очередной раз отбив меч. Как ни странно, это удалось ему слишком легко – чувствовалось, что градеронец бьет далеко не в полную силу, должно быть, он и в самом деле устал.

– Убрать вас с дороги, – прошипел воин Заката.

– Сами виноваты. Это не ваша территория, – Балиан ударил изо всех сил, но противник сумел удержать и отбить его меч.

Градеронец не ответил, только усилил натиск – судя по всему, из последних сил. Сражаться с Балианом было непросто. Возможно, будь он в нормальном состоянии, он смог бы всерьез потягаться с ним, но сейчас Балиана даже начала грызть совесть. Он чувствовал свое превосходство – что-то вроде этого он ощущал, когда сражался с маленьким Юаном. Да и немудрено, при слишком резких движениях врага покачивало. Зачем же они начали битву?

– Иди своей дорогой, – рыкнул Балиан.

Но воин Заката злобно сощурился и вдруг, выкинув руку вверх, ловко поймал кинжал – его метнул преследователь. Балиан отпрыгнул. Он прекрасно помнил о том, что оружие преследователей отравлено, и одна царапина могла обернуться смертью.

Уворачиваясь от ударов и кинжала, и меча одновременно, Балиан начал медленно отступать. Он заметил, что Акселиан хочет помочь ему – его противник уже прорвался к Юану и, как можно было понять по его яростным воплям, терпел поражение. Но Балиан сделал жест, приказывающий не вмешиваться.

Слабое место врага стало его преимуществом. Теряя силы, он бил почти наугад, а предугадать такие удары было совсем непросто. Балиан боялся, что он догадается метнуть кинжал, и тогда придется несладко – увернуться в то время, как приходится отбивать меч, практически невозможно. Именно так погиб его отец: пал от меча, отвлеченный летящим в него кинжалом. Все это произошло на глазах Балиана, и он понимал – если бы Максимилиан Розенгельд не стал уклоняться, то отбил бы меч, но почти наверняка стал бы жертвой кинжала.

К счастью, воин Заката был сейчас слишком слаб, чтобы спланировать такую вероломную атаку, но расслабляться не следовало, и Балиан решился на рискованный шаг – бросился вперед и ударом, которым часто пользовался в показательных боях, выбил меч противника. К нему тут же метнулась рука с кинжалом, но Балиан, изловчившись, вывернулся и сумел перехватить запястье градеронца. Оружие выпало у него из рук.

Казалось, победа полностью за ним, но в этот момент снова мелькнула черная вспышка. Балиан инстинктивно отшатнулся. Мимо с потрясающей скоростью пролетел преследователь. Миг – и он, схватив воина Заката за локоть, вместе с ним бросился бежать.

Никто не стал гнаться за ними. После такой неожиданной встречи все были в растерянности. Столкновения между воинами Заката и Рассвета много раз случались и прежде, но обычно это происходило ближе к горам, где территория официально считалась не принадлежащей ни Градерону, ни Эндерглиду. Кроме того, для боя были причины – чаще всего обыкновенная ненависть, однако до смертоубийства доходило редко. То, что ослабшие градеронцы напали недалеко от Эндерглида на превосходящего числом врага, когда было заведомо ясно, кто победит, представлялось полным бредом. И все-таки только что именно это и произошло.

Тут Балиан вспомнил, что убежали двое, а врагов было трое. Он торопливо завертел головой, опасаясь нападения, но тревога оказалась напрасной. Воин Заката, которого они встретили еще на пути к Градерону, лежал на земле лицом вниз. Рядом с ним стоял растерянный Юан с окровавленным мечом в руках. Вокруг него суетились ученики, чрезвычайно возбужденные – еще бы, попасть в такой переплет!

Эгрендерл и Акселиан, убедившись, что враги скрылись, вместе с Балианом подбежали к ним.

– Что такое, Юан? – спросил Балиан.

Эгрендерл присел перед градеронцем и перевернул его на спину. На груди у того зияла глубокая рана, глаза распахнуты. Он был мертв.

Юан тяжело вздохнул и вернул меч в ножны.

– Я не виноват, – развел он руками. – Он почему-то сразу бросился ко мне. Мы сражались, но потом он… Не знаю… Будто упал. Я совсем не ожидал.

– Они все были не в себе, – сказал Акселиан. – Странно.

– Да! – подал голос один из учеников. – Он так странно кричал. Что-то про Кристиана. Это о твоем брате, Юан?

– Про Кристиана?! – Балиан резко обернулся к Юану.

Тот пожал плечами.

– Да как тогда. Странный тип. И что с ним теперь делать… О! Вовремя. – Юан вдруг вскинул голову и пронзительно засвистел.

Спустя несколько секунд ему на руку приземлилась большая птица.

– Что ты делаешь, Юан? – с подозрением покосился на него Эгрендерл.

– Без паники, – ободрил Юан. – Это от Кристиана, – объяснил он Балиану, торопливо строча что-то угольным стержнем на обрывке бумаги. – Он думает, что мы уже в Эндерглиде, просит отчитаться. Сейчас я ему напишу, что случилось, и пусть градеронцы разбираются сами. Тем более что у них там какие-то странности.

– Какие странности? – навострил уши Акселиан.

Юан хотел ответить, но Эгрендерл его оборвал:

– Не нужна нам информация от градеронцев! Их дело.

– Ох, Эгрендерл, ты дождешься, – Юан покачал указательным пальцем, словно говорил с ребенком. – Градерон – часть Этериола, как-никак. Ладно, ребята, я вам потом расскажу, – обратился он к остальным. Ученики, обнадеженные этим обещанием, просияли.

Юан привязал записку к лапе сокола. Птица сразу сорвалась с его руки и полетела в обратном направлении.

– Это ты дождешься, – проговорил Эгрендерл. – За связь с Градероном. – И он, резко повернувшись, пошел вперед.

– Злой какой, – надулся Юан, но тут же рассмеялся и толкнул Балиана. – К тебе ревнует.

– Он волновался, – сказал Акселиан. – Где ты был все это время?

– Свершал великие дела, – зевнул Юан. – Извините. Гволкхмэй поймет, и вы поймите.

Поминутно оглядываясь на поверженного воина Заката, они возобновили прерванный путь. Эгрендерл и Акселиан не забывали коситься и на Балиана – они явно связывали его с произошедшим. Несмотря на то, что Юан четко дал понять, кто он такой, в возвращение легендарного Розенгельда – а за время своего отсутствия он действительно стал почти легендарным – никому из них не верилось. Только внешность эндерглидца и присутствие Юана удержали их от серьезного допроса, без которого они бы и не подумали провести Балиана в город.

Но Балиан не обращал на них внимания. Их с Юаном мысли были заняты градеронцами. Все это было очень и очень странно. Были ли события последних дней как-то связаны? Ведь на территории гор сняли сильное проклятие, и именно оттуда стали приходить весьма туманные вести. Почти сразу же после этого появился странный воин Заката, который ранее каким-то неведомым образом оказался около Эндерглида. И вот теперь он с двумя такими же потерянными товарищами без видимых причин снова оказался в неположенном месте и пошел в неравный бой.

– И часто у вас такое? – на всякий случай спросил Балиан.

– Нет, что ты, – помотал головой Юан. – В этом плане все было спокойно. Ну, случилась один раз дикая вещь… Года четыре назад. Но и только.

Балиан хотел поинтересоваться, что это за «дикая вещь», но тут он заметил, что впереди замаячили башни Эндерглида, и все прочие мысли вылетели у него из головы. Как долго он не был здесь! Месяцы в Дилане, проведенные в поисках золотого пергамента, заставили его тосковать по этому месту. Он помнил, как они с Кристианом, Юаном и Розеттой шли по этой дороге, с нетерпением ожидая, когда же они, наконец, вернутся домой. Оставалось пройти меньше половины пути… И вот как все обернулось. Теперь Балиан знал, сколько лет минуло с тех пор, и ему показалось, что все это время он хоть и был во льду, но вполне сознательно хотел оказаться здесь. На какой-то миг ему захотелось броситься туда, громогласно заявить о своем возвращении, ведь миссия – возвращение пергамента – с честью выполнена!

Балиан помрачнел. Пергамент давно уже возвращен, а его никто не ждет и, может, даже не помнит. Рядом с ним нет Кристиана… И его не просто нет – о нем, Хранителе Ключа, говорят как о последнем предателе. С каким презрением сказал Эгрендерл – «ты бы бросил брататься с градеронцами, Юан».

Но чем ближе становился Эндерглид, тем больше в Балиане крепла уверенность в себе. Он немедленно пойдет к Гволкхмэю, и Кристиан в мгновение ока окажется здесь, а тот, кто посмеет считать его предателем, будет иметь дело лично с ним, Балианом.

Решив так, Балиан ускорил шаг. Эгрендерл и Акселиан пытались его остановить и говорили о том, что его вхождение в город все еще под большим вопросом, но Юан весело сказал им, что если они будут ему препятствовать, то им не поздоровится. Очевидно, угроза была нешуточной, потому что воины сразу умолкли. То ли потому, что мнение Юана уважалось, то ли он представлял реальную угрозу. Так или иначе, Балиан с удовольствием отметил, что, несмотря на внешнюю безобидность, младший брат не ударил лицом в грязь и весьма хорошо себя зарекомендовал.

Эндерглид становился все ближе. Но еще на порядочном расстоянии Балиану бросилось в глаза сразу две странности. Сначала он даже не понял, что его смутило, но потом до него дошло. Врата Рассвета, как и сказал Юан, отсутствовали – они находились в Дилане. Тем не менее, страж у того места, где они обычно стояли, был. Это была первая странность. В период отсутствия Врат стражи обычно либо отдыхали, либо помогали воинам, но уж точно не стояли зазря у пустого места. Вторжения в город не опасались: градеронцам Эндерглид был, что называется, задаром не нужен, и отступникам тоже не имело смысла зря нарываться на неприятности – другое дело, когда есть Врата и шанс сбежать в другой мир.

– Не удивляйся, – заметил его удивление Юан. – Тут немного ужесточилась охрана. В Градероне вечно запертые ворота, а мы чем хуже? Все равно Врат нет, делать особо нечего.

Объяснение показалось Балиану вполне логичным, и тут он понял, в чем состояла вторая странность. На посту стояла девушка. Женскому полу получать воинские статусы не запрещалось, но случалось это достаточно редко – чаще всего девочки не выдерживали постоянных тренировок и бросали на полдороге. Когда Балиан был тут последний раз, то есть десять лет назад, среди стражей и воинов никаких девушек не было.

Миловидная стражница тем временем заметила приближающийся отряд, сделала несколько шагов вперед, а потом вдруг сорвалась с места и побежала им навстречу. Рука ее лежала на рукояти меча – девушка просто придерживала его, но у Балиана, как он потом с кислым видом объяснял разгневанному Гволкхмэю, «сработал рефлекс», и он, грянув «что, хочешь битвы?!» обнажил свой меч и рванул ко входу в город.

– Балиан, стой! – взвизгнул Юан.

Но Балиан его не слышал. Тогда Юан, Акселиан и один из учеников бросились в погоню, буквально налету схватили его за ноги и все вместе рухнули на землю прямо перед девушкой, которая остановилась в некотором недоумении.

– Слушай! – подоспел на место происшествия раздраженный Эгрендерл. – У тебя что, проблемы? Что ты на всех кидаешься?

– Иди ты, – Балиан пытался скинуть с себя захватчиков и подняться на ноги. – Она первая начала.

Он встал, отряхнул и без того потрепанную тунику, убрал меч в ножны и хмуро посмотрел на, как он считал, возмутительницу спокойствия. Она была примерно одного с ним роста, с милым удивленным лицом. Длинные светлые волосы волнами спадали на ее плечи. Балиану она показалась смутно знакомой… Но хорошего настроения ему это не прибавило.

– Это правда ты, Балиан, – синие глаза девушки вдруг наполнились слезами, но она улыбнулась. – Мы с Юаном знали, что ты вернешься.

– Вы с Юаном? – подозрительно посмотрел на нее Балиан и обернулся к брату: – Это твоя невеста?

Тут уж грохнули все, даже мрачный Эгрендерл. Девушка порядком смутилась.

– Не обращай внимания, Лейан, – смеялся Юан. – Он теперь всех в этом подозревает.

– Лейан? – Балиан снова покосился на девушку.

– Да, – робко улыбнулась та, отчаянно краснея. – Ты меня не помнишь?

Балиан хмыкнул. Помнить-то он помнил. Лейан звали маленькую девочку, внучку Гволкхмэя, которая постоянно бегала за ним, Балианом, с просьбами то поиграть с ней, то взять на миссию, а то и еще чего похуже. Все правительство это порядком веселило, но у самого Балиана приставания маленькой девочки восторга не вызывали. Впрочем, сложно было признать того смешного ребенка в шестнадцатилетней девушке – судя по всему, именно столько ей и было, ведь они с Юаном были ровесниками.

– Может, хоть ты объяснишь, что происходит? – спросил Эгрендерл. – Он был с Юаном, но как раз тогда на нас напали градеронцы. Я не хочу пускать его в город, это Юан…

– Нет-нет! Проходите. Ты же должен помнить Балиана. Это он. Балиан Розенгельд.

– Не называй меня так! – рявкнул Балиан.

Лейан от неожиданности отпрянула.

– Не груби! – укорил Юан. – Не обижайся, Лейан, у нас дорога сложная была. Нам бы к Гволкхмэю.

– Конечно… – девушка немного расстроилась. – Проходите.

– Хоть какая-то от тебя польза теперь, – пробурчал Балиан и тут же получил звонкий подзатыльник от Юана. – Ай, ты чего!

– Того! – сурово проговорил Юан – они уже оставили вход в город и Лейан позади. – Она единственная, кроме меня, все это время ждала, что ты вернешься. А ты грубишь.

– Хочу и грублю, – проворчал Балиан. Ему совсем не понравился взгляд, который бросила на него девушка. Он невольно вспомнил Розетту, и вместе с болью ощутил прилив злости.

Юан вздохнул, но ничего не сказал.

Был разгар дня, на улицах города толпилось много народу. Завидев возвращающихся с задания воинов, все, как обычно, останавливались и провожали их уважительными и любопытными взглядами. Но сегодня чувствовалось, что люди в смятении. Они взволнованно перешептывались, указывая на Балиана. Но тот не обращал на них никакого внимания. Люди и раньше провожали его взглядами, правда, по другим причинам.

Невообразимо приятно было вновь идти по белокаменным улицам Эндерглида. Они совсем не изменились. Вокруг стояли все те же дома, окруженные садами, вдали высились белые башни. Легко можно было представить, что он, Балиан, только что окончил свою смену у Врат Рассвета, передал пост Кристиану и теперь возвращается домой, чтобы как следует отоспаться…

Но Балиан не увлекался подобными пустыми мечтами. В его характере было признавать действительность, и он ее признавал. Во всяком случае, пытался. Больше всего ему мешало сознание того, что за время его отсутствия люди здорово изменились. Кто-то вырос. Кто-то изменился в характере. Возможно, и Гволкхмэй и Тристан уже совсем не такие, как раньше. Из-за этого Балиан чувствовал себя подавленным и отчужденным.

Около Главной башни Эндерглида Эгрендерл отпустил учеников. Они не хотели уходить, все трое твердили, что обязаны лично доложить о случившемся, но тот не желал ничего слушать. А вот его напарник, наоборот, попросил разрешения пойти домой. Эгрендерл, подумав, согласился, так что к Гволкхмэю вошли только он, Балиан и Юан.

– Гволкхмэй все такой же? – на всякий случай спросил Балиан.

– А то! – ответил Юан.

– Отлично, – Балиан расправил сложенный на плече синий плащ и как следует в него завернулся.

– Сними! – решительно воспротивился Эгрендерл.

– Не нравится? – спросил Балиан. – Сними сам. Ну?

Эгрендерл схватился было за край накидки, но проходящие мимо люди смерили его удивленными и явно неодобрительными взглядами, так что он, несколько смутившись, оставил эту затею.

Двери перед ними распахнулись. Эгрендерл, Балиан и Юан прошли в конец круглого зала, к подножию громадной лестницы, в недосягаемом конце которой высился трон. На нем восседал старый Гволкхмэй. Его советник Тристан находился на одном уровне с простыми смертными, то есть в самом зале. Но они с Гволкхмэем увидели пришедших одновременно, как можно было судить по их реакции – они чуть не подпрыгнули от изумления.

– Кристиан! – заорал было Гволкхмэй, увидев синий плащ, но в этот момент Балиан эффектно сбросил его с себя и упер руки в бока.

– Ну? – нагло вопросил он. – Не ждали?

– Балиан! – обомлел Гволкхмэй. – Балиан! – закричал он так, что, казалось, задрожали стены. – Тристан! – продолжил он на той же громкости. – У меня видения.

– Сам ты видение! – возмутился Балиан.

– Оно разговаривает! – вскричал правитель Эндерглида.

Тристан обомлел, глядя на неожиданного визитера. Он тоже никак не мог поверить своим глазам.

– Ладно, – Балиан остался доволен произведенным впечатлением. – А теперь к делу.

В зале повисла тишина. Гволкхмэй, тяжело дыша, смотрел на него с высоты своего положения. Тристан тоже долгое время не находил слов. Они знали, что Кристиан ушел в Градерон из-за обещания Руэдейрхи, что якобы через десять лет он снимет проклятие. Но никто из них не верил, что правитель Градерона и в самом деле на это пойдет, не говоря уже о том, что в способностях оного они сильно сомневались.

– Изумительно, Балиан! – первым пришел в себя Тристан. – Мы так рады тебя видеть. Честно говоря, мы не ожидали, что…

– Что этот наглый мерзавец сдержит свое обещание! – заорал Гволкхмэй.

– А он сдержал! – воскликнул Юан. – Я же говорил, а вы не верили.

Гволкхмэй в волнении вскочил на ноги, двинулся вниз по огромной лестнице, потом словно бы передумал и вернулся обратно, снова спустился на несколько ступенек и снова возвратился.

– Непостижимо! – гремел он. – Балиан! Это правда ты? Ну конечно ты, такой же, такой же наглый…

– Эй, полегче! – обиделся Балиан.

– Ты совсем не вырос! – рявкнул Гволкхмэй. – Тебе двадцать шесть лет по документам! О, ужас! Мы должны ждать до официальных тридцати шести, чтобы ты повзрослел и перестал орать в тронном зале! А то и дольше!

– На себя посмотри!

– Нет, это непостижимо! Тристан! Дай ему какой-нибудь статус! Нет, подожди! Не делай того, что я говорю, я потом все равно все отменю. Верни ему комнату! Вот это сделай. Нет, это немыслимо, немыслимо!

– Повелитель Гволкхмэй, – проговорил Тристан, не сдерживая улыбки. – Это действительно немыслимо и непостижимо, но дело прежде всего! Давайте выслушаем их. Ведь неспроста здесь Эгрендерл.

– Ты прав! Говори, Балиан!

– Почему он? – не понравился такой поворот Эгрендерлу.

– Потому что я этого мерзавца десять лет не слышал, а ты мне постоянно над ухом жужжишь! – заявил Гволкхмэй.

Эгрендерл нахмурился, Юан хихикнул. Балиан, сверкнув довольной улыбкой, в подробностях рассказал о странной встрече с градеронцами. Эгрендерла, впрочем, его рассказ не устроил, и он добавил еще несколько деталей. А Юан поведал о своей первой встрече с ныне убитым воином Заката.

– Это плохо, – сказал Тристан – он заметно встревожился. – Кто его убил? Ты, Балиан?

– Нет, я, – признался Юан. – Это вышло случайно.

– Тем хуже. Руэдейрхи может принять это как повод, и…

– Никакого повода! – заорал Гволкхмэй. – Это он во всем виноват! Этот заносчивый негодяй! Что, интересно знать, градеронцы делали на нашей территории? Сроду такого не слышал! Что на Врата Рассвета нападают – черт с ними, но ходить, как у себя дома…

– Я не думаю, что у меня будут проблемы, – успокоил всех Юан. – Кристиан сказал, что никому неизвестно, кто этот воин. Когда мы его встретили, все закатные были в Градероне. Так сам Руэдейрхи сказал.

– Верь ему больше! – проворчал Гволкхмэй. – Но хорошо, если так.

– А еще, – продолжил Юан, – у них что-то в горах происходит.

– Если это будет касаться Эндерглида, нас уведомят, – задумчиво проговорил Тристан. – Но да, странно все это.

– Так, у меня есть вопросы личного характера, – заявил Балиан, которому надоело слушать о странных горах, странных воинах и странных происшествиях в целом.

– Да, – Тристан отметил что-то на листе бумаги. – Эгрендерл, можешь идти. Отличная работа, похвали свою команду.

– А меня не надо похвалить, что ли? – возмутился Балиан, когда Эгрендерл вышел из зала.

– Все твои подвиги меркнут и бледнеют по сравнению с твоим возвращением, – усмехнулся Тристан.

– Проси, чего хочешь! – расщедрился Гволкхмэй. – Кроме трона. Трон не дам.

– Очень надо! Я хочу, чтобы Кристиан вернулся в Эндерглид.

Повисла пауза. Тристан вздохнул и начал длинный путь наверх – такой важный вопрос требовал приватного совещания с правителем. Наконец, он достиг трона и что-то шепнул Гволкхмэю. Но Гволкхмэй просто не умел говорить тихо и в ответ грянул на весь зал:

– Ну так!.. Оно и понятно! Пусть возвращается, – сказал он Балиану и Юану. Те просияли. – Но с условиями. Чтобы больше никаких походов в Градерон и вообще выходов из Эндерглида без моего разрешения.

– Без проблем! – обрадовался Балиан. – Так, а с сыном можно?

– С каким еще сыном? – опешили Гволкхмэй и Тристан.

– Балиан, – проговорил Юан трагическим шепотом. – Они же не знают…

– У Кристиана есть мелкий сын, – объявил Балиан. – Возрастом как Юан. Ой. То есть шесть лет ему. Вылитый Юан в детстве. Надо забрать.

– Что… Что за… – Гволкхмэй никак не мог прийти в себя от стольких неожиданных новостей.

– А еще у него есть жена! – любезно продолжил Балиан. – Мне она не нравится, потому что градеронка и сестра Радейрхи этого, но в целом…

– Нет! – вдруг завопил Гволкхмэй. – Нет, нет, нет! Хватит об этом! Хватит, я сказал! Никаких градеронцев. Никаких! Даже маленьких. Не знаю, что натворил там наш Хранитель, но нет!

– Но… – попытался было возразить Балиан, но Тристан, стоящий рядом с правителем, предостерегающе поднес палец к губам, и он умолк.

– Нет! – голосил Гволкхмэй. – Все! Достаточно! Какой стресс! Идите! Мне нужен отдых, отдых! Господи боже, ровно десять лет я так не злился! Все из-за тебя, Балиан!

Но, хотя он кричал, всем стало ясно, что старый правитель Эндерглида был более чем доволен этой не слишком-то приятной переменой в своей относительно спокойной жизни.

 

Глава пятая

Надежды на воссоединение

– Что это с ним, – ворчал Балиан, шагая по коридору.

– А ты чего хотел? – ответил Юан. – Только узнали, что ты жив, еще не отошли от шока, а тут еще выясняется, что у Кристиана есть сын. Постепенно надо было. Но вообще, не стоило говорить о том, что Рейта – сестра Руэдейрхи. Я и забыл, как на него это имя действует.

Гволкхмэй и впрямь чересчур бурно реагировал на любое упоминание о Руэдейрхи. Между Эндерглидом и Градероном испокон веков существовали трения, и жители городов, как минимум, не доверяли друг другу, а многие так и вовсе испытывали ненависть, впоследствии выливающуюся в жестокие набеги на Врата. Разумеется, львиная доля негативных эмоций всегда приходилась на правителя, как бы олицетворяющего собой весь город. Балиан и сам ненавидел Руэдейрхи, хотя ни разу его не видел и уж тем более не говорил с ним. Но состояние безудержной ярости, в которое впадал Гволкхмэй, когда речь заходила о главе темного города, было удивительно даже для крайне озлобленного на Градерон эндерглидца. Поэтому многие небезосновательно подозревали, что до Градерона Гволкхмэю особого дела нет, и к тамошним людям он относится равнодушно: вся его ненависть направлена исключительно на Руэдейрхи.

– Поговорим немного позже, – предложил Юан. – Когда успокоятся. Хотя, наверное, и не нужно…

– Как это не нужно? – резко повернулся к нему Балиан.

– Все просто, – Юан улыбнулся. – Кристиану разрешили вернуться. Это главное. А что касается Рейты и Демиана… Сначала нужно спросить их, я думаю.

– Нечего, – махнул рукой Балиан. – По мне так даже лучше, если он один вернется.

– Какой ты сегодня злой, – легонько толкнул его Юан.

– Еще бы, – пробормотал Балиан. – Столько сюрпризов.

Он остановился, увидев на стене большую картину – видимо, о ней и говорил Юан. Художник запечатлел троих братьев: восемнадцатилетнего Кристиана, пятнадцатилетнего Балиана и шестилетнего Юана. Вид у них был серьезный. Для Балиана это происходило совсем недавно, но он почему-то совсем не помнил, по какому поводу решили нарисовать эту картину. Помнил только, как скучно ему было позировать, и потому без конца корчил рожи художнику, за что получал от Тристана, контролирующего процесс. Надпись внизу картины гласила: «Розенгельды».

– Давно не смотрел на нее, – сказал Юан, встав рядом с Балианом. – Надо же! Демиан действительно на меня похож.

– Почему не смотрел? – спросил Балиан. – Я тут очень даже ничего, – он принял такую же позу, как на картине – встал вполоборота, скрестив руки на груди.

– Я смотрел на тебя настоящего, – рассмеялся Юан. – И даже с тобой разговаривал. Сначала надеялся, что ты услышишь и проснешься. Потом стал думать, что ты все слышишь, но проснуться не можешь. Ну а после понял, что пора взрослеть и просто ждать.

– Ясно, – Балиан двинулся дальше.

– Вообще, вечереет, – сказал Юан. – Мне надо Лейан встретить. Не хочешь со мной?

– Не хочу, – поморщился Балиан. – Зачем ее встречать?

– Я должен ей все рассказать, – пояснил Юан. – Мы с ней все это время вместе за тебя переживали. Я ей намекнул, куда уйду, да и ты, наконец, здесь. Надо ввести в курс дела!

– Делать тебе нечего, – проворчал Балиан.

– Ну тебя, – надулся Юан. – Она мой самый лучший друг! И ты ей все еще очень нравишься, – добавил он доверительным шепотом.

– И что, – буркнул Балиан. – Я лучше посплю. Только вот где, – спохватился он. – Черт! Нужно было вытащить Тристана и потребовать назад мою комнату.

– Давай пока к себе отведу, – предложил Юан.

Балиан согласился. Они перешли в другую башню и поднялись на второй этаж. Это здание представляло собой целую систему витиеватых коридоров, в которой ничего не стоило заблудиться. Предназначалась башня для того, чтобы приютить имеющих воинское звание и тех, кому повезло получить место рядом с правителем, но здесь почти всегда царили запустение и гробовая тишина. Таких людей в принципе было немного, и почти все постоянно пребывали на различных заданиях, наведываясь в башню только для непродолжительного сна.

– Ты живешь в комнате Кристиана? – удивился Балиан, увидев, к какой двери подошел Юан.

– Ага, – кивнул тот. – Тогда у меня же не было отдельной комнаты, а потом я отказался переходить в другую.

Он распахнул дверь – комнаты не запирались. Кражи в Эндерглиде были делом неслыханным, в основном потому, что никто ни в чем не нуждался, по крайней мере, здесь. А если бы кому-нибудь и понадобилось вдруг завладеть чем-то ценным, вряд ли бы кража увенчалась успехом – немалые средства, принадлежащие воинам, стражам и преследователям, находились в специальном учреждении, при этом никто не знал, в каком именно. Все деньги находились в распоряжении правительства в лице Гволкхмэя, и чтобы получить даже самую ничтожную сумму, требовалось сказать ему об этом, обосновать причины своей нужды и подождать пару-другую дней, пока будут оформлены все нужные бумаги, а правитель сподобится сходить в хранилище. Однако такие просьбы поступали редко. Служащие получали жилье, еду, одежду, оружие и вообще все, что нужно, а излишества, которые можно было приобрести в городе на базарных рядах, считались вещью чуть ли не постыдной.

Балиан первым переступил порог и замер. Ему показалось, что комната Кристиана невообразимо изменилась. Но, приглядевшись, он понял, что все осталось прежним. Так же стояла у стены кровать, напротив – стол на изогнутых золотистых ножках, в углу у двери – небольшой шкаф. Просто все это тонуло в темноте: окно было плотно занавешено черной тканью.

– Что за… – пробормотал Балиан.

– Без паники! – Юан вихрем пронесся через маленькое помещение и одним движением сдернул с окна темное покрывало. В комнату тут же хлынул солнечный свет, придавая ей привычные очертания.

– У тебя две минуты, чтобы объясниться! – отчеканил Балиан.

Юан расхохотался.

– Ты должен похвалить меня, – весело проговорил он. – Это я еще в Дилане придумал. Мы оказались в темноте, и поначалу было так тяжело, помнишь? Полная дезориентация! Наше слабое место. Вот я и решил, что нужно не расслабляться. На улице светло, ну так и чудно, а тут волей-неволей приходится находиться в темноте. Тем более что я в Градероне бываю. Мало ли что.

– А-а… – протянул Балиан. – Ну да, неплохая идея. Тогда ладно.

– Отдыхай, – улыбнулся Юан. – Я когда вернусь, тебя разбужу, поедим и поищем Тристана.

– Хорошо, – Балиан скинул сапоги и, не раздеваясь, растянулся на кровати. Его и впрямь клонило в сон.

Юан помахал ему рукой и с той же энергичностью выпорхнул из комнаты. Усталость была ему неведома.

Глядя сонным взглядом на закрывшуюся дверь, Балиан вяло подумал, куда же девалась его собственная хваленая неутомимость. Должно быть, слишком тяжел был свалившийся на него груз – повзрослевшие люди, отсутствие старшего брата и покрытая льдом рука. Это уже не казалось непоправимой трагедией, но сильно раздражало. Балиан чувствовал, как развеянная было печаль снова по крупицам скапливается в мутное облако, и всеми силами отрицал это. Прежде яркий и радостный мир стал серым и мрачным…

Лейан исправно стояла на посту, но глаза ее решительно ничего не видели. Все ее мысли были заняты Балианом. Строго говоря, они были заняты им чуть ли не с самого рождения, с тех самых пор, как он в возрасте одиннадцати лет стал стражем, начал охранять Врата Рассвета и, соответственно, постоянно бывать в башнях Эндерглида, где жила и Лейан – ведь ее дедом был сам Гволкхмэй. Но когда ей исполнилось шесть, Балиан ушел и больше не вернулся. Лейан сказали, что он погиб на задании. Девочка проплакала несколько дней, пока ее не увидел Юан. Он, после исчезновения брата и сам похожий на привидение, пожалел ее и под строгим секретом рассказал, что Балиан не умер, а попал под проклятие, и что Кристиан попытается сделать так, чтобы он вернулся. Лейан тут же решила помочь им всем, чем можно, но Юан, вздохнув, сказал, что даже ему остается только ждать. Ну и стать хорошим воином – мало ли что потом может случиться. Девочке тоже не хотелось сидеть сложа руки, и она потребовала у Гволкхмэя, чтобы он отправил ее обучаться владению мечом. Правитель Эндерглида не имел ничего против.

Учеба давалась Лейан тяжело. Тренировки выматывали ее, оружие оставалось для нее совершенно чужим даже тогда, когда ей удавалось выполнять сложнейшие удары. Но она, вспоминая Балиана и видя, как старается Юан, набиралась сил и терпения и не сдавалась. Статус хранителя Врат она получила на два года позже, чем ее ровесник Юан, ставший воином в одиннадцать лет. Однако это было совсем не плохим результатом – многие, начинавшие обучение в шесть лет, добивались статуса только к четырнадцати или пятнадцати. Что касается Юана, на его стороне был талант и то, что братья начали тренировать его, как только он научился ходить – так, по крайней мере, утверждал сам Юан. Но, так или иначе, Лейан стала единственной девушкой-хранителем. Отчасти из-за этого, отчасти из-за ее «одержимости» Балианом, как посмеивались у нее за спиной, она была довольно одинока – ее постоянным собеседником был только Юан, остальные ее сторонились. Конечно, повзрослев, Лейан старалась не показывать своих чувств, но все припоминали ее детские выходки, байки о которых передавались из уст в уста, и любые ее слова списывали в совсем неправильную сторону. Юан считал, что это зависть. Во-первых, Лейан была единственной наследницей правителя светлого города, и, хотя власть в Эндерглиде не передавалась по наследству, перспектив у нее с самого начала было куда больше, чем у других. Во-вторых, Лейан проявила небывалое упорство и смогла получить статус стража, а его жаждали многие девушки ее возраста, ведь это залог многочисленных привилегий и права свободно общаться с воинами и другими стражами, которые пользовались у слабого пола огромной популярностью. И, наконец, в-третьих, Лейан была весьма хороша собой. Ровесники считали, что лучше к ней не приближаться, тем более что она внучка самого Гволкхмэя, и не находили ничего лучше, кроме как шептаться у нее за спиной, смакуя подробности ее счастливого детства, в котором она бегала за Балианом по всей Главной башне, требуя поиграть с ней. Радости все это, конечно, не доставляло, но Лейан привыкла к подобному и, когда Юан уходил из Эндерглида, сидела за книгами или тренировалась в полном одиночестве. Она бы с удовольствием сама отправилась к горам и посмотрела на спящего Балиана, однако Гволкхмэй тщательно оберегал внучку и не отпускал ее из города даже после получения статуса и нескольких серьезных битв, которые она выдержала у Врат Рассвета. Поэтому ей только и оставалось, что надеяться – однажды, верила Лейан, Балиан проснется и вернется сюда. Так и случилось. Он будто бы воскрес из ее воспоминаний, точь-в-точь такой, как она помнила…

Лейан грустно улыбнулась. Да, Балиан был таким же, вплоть до мельчайших деталей – он по-прежнему грубил ей и кричал. В детстве это расстраивало гораздо меньше, даже, пожалуй, вообще не расстраивало. А теперь было немного больно. Но его можно понять, – убеждала себя девушка. Проснуться через десять лет – это наверняка нелегко. А тут к тебе еще сходу выбегают навстречу. И Лейан укорила себя, что не была сдержаннее.

– Ау, – кто-то похлопал ее по плечу.

Лейан вздрогнула и обернулась. Оказывается, пришел Рэвенлир, лучший из воинов Рассвета. Его глубоко уважали за воинские заслуги, но у Лейан с ним установились вполне дружеские отношения – все-таки, он был учеником Тристана, а Тристан принимал в воспитании и обучении Лейан самое активное участие.

– Неужели ты будешь город охранять? – спросила она.

– Что, не доверяешь? – Рэвенлир добродушно усмехнулся.

– Напротив, – улыбнулась Лейан. – Слывешь лучшим, а стоять тут, да еще без Врат, как-то глупо.

– Согласен, – кивнул Рэвенлир. – Но нам нехорошие новости принесли, говорят, в округе градеронцы ходят. О, а вот и вестник. Сейчас он тебе все расскажет.

– Лейан! – подлетел к ним Юан. – Здорово, Рэвенлир! Я ее забираю. Все, пока.

Лейан и слова сказать не успела, а Юан уже схватил ее за руку и потащил за собой.

– Ты чего, Юан? Я думала, ты будешь с Балианом…

– Он отдыхает, – сообщил Юан и сбавил ход. – А я должен тебе все-все рассказать. Ну, слушай!

Он поведал ей и о том, как они освободили Балиана, и что произошло по пути к Эндерглиду, и о разговоре с Гволкхмэем. Лейан его рассказ тронул и взволновал. Она единственная была посвящена во все подробности жизни Юана и знала о положении Кристиана. Старшего из братьев она помнила смутно, но очень ему сопереживала и считала, что он воистину великий человек – ведь он отправился в Градерон только ради того, чтобы спасти Балиана.

– Слушай, – сказал Юан, когда они уже подходили к башням. – Ты сильно на Балиана обиделась?

– Совсем не обиделась. А что?

– Да я тут подумал, – почесал затылок Юан. – Может, ты не откажешься повлиять на Гволкхмэя? Нехорошо, конечно, такими путями пользоваться, но…

Лейан рассмеялась.

– Неужели ты думаешь, что я из-за личной обиды могу поставить крест на нескольких человеческих жизнях? Но пустое внушение тут не поможет. Он только на меня накричит, потом еще на вас, что голову мне забиваете не тем, чем надо, и все.

– Да… Ты права, пожалуй, – вздохнул Юан. – Что же делать?

– Поговорить с Тристаном, – подсказала Лейан. – Хотя, думаю, после сегодняшнего он сам к вам придет. Надо выяснить, что конкретно не нравится дедушке. Если то, что жена Кристиана – градеронка… Тут его можно понять… Надо, наверное, заручиться какими-нибудь гарантиями…

– Какими гарантиями? – удивился Юан.

– Ну, ты рассказывал, что сюда приходил этот твой Арес…

– Да-а-а, – Юан расплылся в блаженной улыбке. – Два раза.

После кражи пергамента Аресу и впрямь довелось еще дважды побывать в Эндерглиде, притом на совершенно законных основаниях. В первый раз он пришел сюда с Кристианом, когда Юан тяжело заболел. Все всерьез забеспокоились и, понимая, что на Юана давит горе расставания с братьями – в бреду он непрерывно называл их имена и просил подойти, – решились на отчаянный шаг: попросить прийти Кристиана. Тот прибыл в сопровождении Ареса, которому было приказано следить, чтобы новоиспеченный градеронец не выдал ни одного секрета темного города (Руэдейрхи счел этот удачно подвернувшийся случай забавной проверкой на преданность). Но получилось так, что Юан как раз в это время очнулся и, узнав Ареса, рассказал ему о разговоре, подслушанном за пределами Эндерглида. Незадолго до этого мальчик ходил на тренировочное задание и, завидев градеронских воинов, последовал приказу и не стал вступать в бой, а просто затаился. Так он услышал обрывки тревожных фраз – речь шла об Аресе. Юан понял, что они устраивают заговор, хотят как-то подставить «любимчика Руэдейрхи», и, несмотря на то, что он изнывал от лихорадки, не забыл предупредить об этом почти незнакомого тогда градеронца. Юан помнил, как мирно Арес разрешил ситуацию в Дилане, знал, что он помогает Кристиану, несмотря на то, что в прошлом они неистово сражались, ну и, в конце концов, Юана он всегда приводил в восторг. Арес был первым градеронским воином, которого он увидел, и тот потряс его детское воображение.

Рассказ Юана возымел вдвойне положительное действие. Кристиан и Арес еще больше сдружились, а приближенные Гволкхмэя, услышав, как Арес на полном серьезе благодарит мальчика, перестали испепелять его яростными взглядами и несколько примирились с самим понятием слова «градеронец». Это способствовало второму его появлению в Эндерглиде. Полтора года назад у Гволкхмэя и Руэдейрхи возник ряд политических разногласий касательно Этериола в целом, и, чтобы разрешить их, из Градерона в Эндерглид был отправлен посол. Руэдейрхи выбрал на эту должность Ареса, мудро рассудив, что раз он уже бывал там, проблем не возникнет. И все и впрямь прошло сравнительно гладко.

– Но причем тут Арес? Ты же его даже не увидела, – посокрушался Юан.

– Не увидела, но помню, какой из-за этого был шум, – сказала Лейан. – Куча предосторожностей. Столько волнений, и все из-за краткого визита… Да что я тебе рассказываю? – одернула она сама себя. – Ты же лучше меня знаешь. Вон как тебя в Градерон проводят ловко, ты там и не видишь ничего, кроме дома своего брата. А все почему? Потому что все пекутся о якобы тайнах и секретах, которые могут выдать неприятелю… Хотя, если честно, ума не приложу, что можно выдать и какой от этого толк.

– И я, – признался Юан.

– Если посмотреть на это их глазами, – задумчиво проговорила Лейан, – то с ума сойти можно. Ведь никто не может поручиться, что жена Кристиана не уйдет обратно в Градерон. Или что не будет слать Руэдейрхи письма… И вообще каким-нибудь образом не предаст Эндерглид. Тут и ребенком можно воспользоваться… То есть тем, что он сын Кристиана, и в случае чего…

– Рейта никогда так не сделает! – воспылал гневом Юан.

– Я знаю. Не злись, Юан. Я просто объясняю, что, возможно, смутило моего деда.

– Извини, – Юан рассмеялся. – Это из-за Балиана. Я уже устал вступаться за Рейту, ей-богу! Никак он с ее существованием смириться не может.

– Нужно время, – сочувственно вздохнула Лейан. – В сложную ситуацию вы попали, конечно. Но о том я и говорю – нужны какие-нибудь гарантии, что жена Кристиана не уйдет и ничего не выдаст. Нужно как-то доказать это. Или, – девушка подмигнула Юану, – доказать, что выдавать нечего.

– Вот это мысль! – Юан пришел в восторг. – Ты права – что тут можно выдать? Захотели напасть – напали. Так и делают.

– С Тристаном поговорите сначала, – посоветовала Лейан. – Вдруг я ошибаюсь. Меня-то в государственные тайны никто не посвящает. Может, у них правда есть какие-то серьезные страхи по этому поводу.

– Умница, Лейан. Пойдешь со мной к Балиану?

– Нет, ты что! – смутилась девушка. – Он же отдыхает. Я лучше как-нибудь потом.

– Договорились, – потянулся Юан. – А я пока постараюсь внушить ему, что не все виноваты в том, что он попал под проклятие. Кидается на всех…

– Ну, ему нелегко…

Они уже приблизились вплотную к башне. Лейан жила в самом конце первого этажа.

– Пойду, – вздохнула она. – Передавай ему привет, если будет в настроении.

– Не переживай, все образуется, – ободрил ее Юан.

Они простились. Юану было жаль Лейан – ждать десять лет и получить в ответ несколько безосновательных грубостей! Он даже растерялся – что могло так вывести из себя Балиана? Он никогда не был особенно вежлив, но со слабым полом обычно общался скучающе-равнодушно и без причины не бесился. «Лейан уж этого точно не заслужила», – подумал Юан, но решил сегодня эту тему не поднимать. Балиан был не в том настроении, чтобы принимать упреки, пусть и шутливые, да и Лейан не в том состоянии, чтобы общаться. Все-таки простоять на посту целый день непросто, Юан по себе знал.

Когда он вошел к себе в комнату, Балиан уже не спал. Сонный, он сидел на кровати и непонимающе смотрел на тунику желтовато-оранжевого цвета, которую держал в руках. Выглядело так, будто он усиленно посылал одежде мысленные сигналы и с нетерпением ждал ответа.

– Новая форма? – обрадовался Юан. – Отлично, пора бы мне уже менять.

– Это мне, – мрачно проговорил Балиан. – Имей совесть, – сказал он, покосившись на расстроенное личико брата. – Моя не менялась десять лет. Но я не помню, чтобы меня приглашали на парад.

Форма стражей Рассвета обычно состояла из желтого плаща с темно-оранжевой изнанкой, пояса и высоких сапог на шнуровке в тон, штанов невыразительного бледно-песочного цвета и кроваво-красной туники. Для торжественных случаев отдельно выдавалась желтая туника, которую в этот раз и получил Балиан.

– А-а, – протянул Юан. – Ты не заметил? – он ткнул пальцем себе в грудь.

– Я, между прочим, с самого начала предстал перед тобой в такой же!

– Да, – несколько смутился Балиан. – Так в чем дело-то?

– Мы теперь ходим в этом, – объяснил Юан. – Мы – это в смысле я. Так как Розенгельдов в ранг повыше возвели, решили так…

– Ладно, черт с ним, – Балиан стянул через голову свою перелатанную красную тунику и надел новую, потом принялся за остальное.

Едва он закончил с переодеванием, послышался осторожный стук в дверь. Юан разрешил войти, и на пороге возник Тристан.

– Вот это да! – изумился Балиан. – С каких это пор ты стучишься?

– С тех самых, как застал здесь градеронского Ареса, – хмыкнул Тристан.

– Я его вином угощал, – объяснил Юан, невинно хлопая глазками.

– Хотел с вами поговорить, – сказал Тристан.

– А можно за едой? – полюбопытствовал Балиан.

Тристан кивнул. Втроем они вышли из комнаты и направились в столовую – сейчас там никого не должно было быть, ужин давно закончился. Всю недолгую дорогу Балиан изучал Тристана. Он изменился, но не так уж и сильно. Подобно Кристиану, года его не испортили, а только прибавили величественности. Да черные волосы еще отросли и теперь были чуть ли не колен.

Но когда они дошли до столовой, оказалось, что она не пуста. В конце одного из длиннющих столов сидела Лейан. Она уже сменила форму и, глядя в книгу, с рассеянным видом допивала молоко. Балиан раздраженно хмыкнул. На этот раз ему не понравилось, что девушка не осталась в форме – как-никак, страж.

– Как дежурство? – дружелюбно приветствовал ее Тристан.

Лейан вздрогнула и подняла глаза на вновь прибывших. Увидев Балиана и обратив внимание на его неприязненный взгляд, она вспыхнула, захлопнула книгу и вскочила на ноги.

– Хорошо, – торопливо проговорила она. – Я уже ухожу.

– Посиди с нами, – потребовал Юан.

– Почему бы и нет, – не возражал Тристан. – Ты же, подозреваю, в курсе событий.

– В курсе, но я правда пойду, – Лейан отодвинула в сторону грязную посуду. – У меня завтра экзамен по языкам.

– Какой еще экзамен? – перепугался Балиан, подумав, что стражей обязали регулярно демонстрировать знания, полученные в ходе обучения. Сам он с трудом преодолел это в одиннадцать лет и повторять горький опыт не хотел.

– Нужно переводить старые документы, – смутившись, сказала Лейан. – Это должен был сделать Юан, но…

– Я отпросился! – жизнерадостно объявил Юан. – Надо же было тебя, Балиан, встретить, разобраться, как и что… Извини, Лейан.

– Ничего, – улыбнулась девушка. – Если Синдергрилл останется доволен проверкой, не придется на посту просто так стоять.

– Можешь не напрягаться, – сказал Тристан. – Последнее слово за мной, а я знаю, что ты знаешь. Пропущу без проверки.

– Чтоб ты меня так пропускал! – возмутился Балиан. – Раньше подобреть не мог?

– Это не доброта, – усмехнулся Тристан. – Вынужденная, но справедливая мера. Людей не хватает, а знания у Лейан есть.

– Спасибо… – окончательно смешалась Лейан. – Что ж, спокойной ночи, – и она торопливо вышла из столовой.

Тристан удивленно посмотрел ей вслед.

– В чем дело? – спросил он. – Вы что, поссорились? – спросил он непосредственно у Балиана.

– Меня сюда не впутывай! – взвился тот. – Надоели уже!

– Не обращай внимания, – проговорил Юан загробным голосом. – Он нагрубил ей у входа в Эндерглид и сам, похоже, от этого разозлился.

– Ничего подобного, – возразил Балиан.

– Вот оно как, – покачал головой Тристан. – Ну, рекомендую больше не грубить, потому что если повелитель Гволкхмэй узнает, то устроит тебе.

Они сели за стол. Юан тут же бросился таскать из кухни всякую снедь, и вскоре стол был накрыт как минимум на пятерых.

– Расти большой, – с любовью погладил он Балиана по голове.

– Сейчас огребешь, – немедленно послышалось в ответ.

Тристан, наблюдая за воссоединившимися братьями, улыбался, но несколько грустно. В этой картине, определенно, не хватало Кристиана, о чем сейчас и предстояло завести невеселую беседу.

– Для начала, – откашлявшись, заговорил Тристан, – что у тебя с рукой, Балиан?

Балиан согнул и разогнул ледяную кисть.

– Сказали, что проклятие снято не до конца, – проговорил он с набитым ртом. – Нужно пройти через Врата Рассвета до того, как замерзнет до локтя. Может быстро замерзнуть, так что надо следить.

– Быстро? – встревожился Юан. – С чего ты взял? Полгода…

– Эта сказала, кристиановская, – хмыкнул Балиан. – Что ничего не знает, все что могла сделала, а замерзнуть может быстро.

– Сату Рейта, жена Кристиана – целитель, – объяснил Тристану Юан. – Мы надеялись, что она остановит это… Чтобы у нас было время и не пришлось призывать Врата. Но, видимо, не вышло. Они тоже первый раз с этим дело имеют… Никого не освобождали от таких проклятий…

– Так вы и в Градероне побывать успели?

– Да, – признался Юан.

– Но не думай, что я этого хотел, – добавил Балиан.

– Понимаю, – кивнул Тристан. – И что вы намерены делать, если время истечет раньше появления Врат?

– А что мы можем? – развел руками Юан. – Варианта два. Или мы призовем Врата Рассвета, как сделали это в Дилане – подожди, не шуми, – или Балиану придется пройти через Врата Заката в Дилан, а потом вернуться обратно через Врата Рассвета. В обоих случаях требуется помощь Кристиана. В первом варианте можно и не просить его, конечно… Но тогда Балиану придется полгода провести в Дилане.

– Просить о чем?

Юан прикусил губу. Он не был уверен в том, стоит ли рассказывать Тристану, что Кристиан – Хранитель Ключа Врат Заката.

– Хорошо, – Тристан не стал настаивать на ответе. – В крайнем случае вы можете призвать Врата. Конечно, можно будет закрыть на это глаза. Но только в самом крайнем случае, – подчеркнул он. – Теперь о Кристиане. Он, вообще, хочет вернуться?

– Конечно, хочет! – в гневе воскликнул Балиан.

– Невооруженным глазом видно, – подтвердил Юан. – Без шуток, Тристан. Во-первых, ему там плохо. Во-вторых, он человек Эндерглида, ты же знаешь.

Тристан посмотрел на него в мрачной задумчивости.

– Я полагал, что так, – медленно проговорил он. – Однако то, что он женился, несколько меняет мои представления. Если бы он хотел вернуться, он бы этого не сделал. Он должен был понимать, что это поставит крест на его возвращении.

– Никакого креста, – прошипел Балиан.

– Подожди, Балиан, – остановил его Юан. – Тристан, он этого не хотел. Так получилось. Его вынудили, можно сказать.

– Зачем? – вскинул брови Тристан.

– Ну… Влюбилась она в него, – сказал Юан. – Рейта. Руэдейрхи не хотел ее расстраивать. Так как у них с Кристианом уговор, что он будет преданно служить… Так и вышло. А то, что у них ребенок родился, Кристиан не виноват. Не мог же он жену игнорировать. И Балиан прав, Демиан, их сын – вылитый эндерглидец… Даже нет, вылитый Розенгельд. Нечего ему там делать.

Тристан вздохнул и приложил пальцы к вискам.

– В чем проблема-то? – вопросил Балиан. – Неужели так сложно просто взять и разрешить им здесь жить?

– Конечно, градеронец в Эндерглиде – это не ново…

– Ты это про кого? – уставился на него Балиан.

– Про себя, – невозмутимо ответил Тристан.

Балиан и Юан одновременно поперхнулись и вскочили на ноги.

– Что это с вами? – сумрачно посмотрел на них Тристан.

– Какого… – выдохнул Балиан.

– Ты – градеронец?! – изумленно раскрыл рот Юан.

Тристан внимательно разглядывал их, словно подозревал в розыгрыше, потом снова вздохнул и сказал:

– Ну вы даете, ребята. То есть вы этого не знали, и вас никогда не смущало, что у меня черные волосы?

Балиан и Юан переглянулись и смущенно потупились. Как-то так вышло, что они действительно никогда не обращали на это внимания. Ведь именно Тристан спас их, детей, в Дилане, и привел в Этериол. Все любили Хранителя Ключа, а затем советника Гволкхмэя, и Балиану и Юану никогда не приходило в голову, что он может быть не отсюда – даром, что черные волосы.

– Понятно, – сказал Тристан. – Сядьте. Ничего удивительного в этом нет. Вы родились не здесь, поэтому не знаете.

Братья послушно опустились скамью, все еще не придя в себя от шока, и в нетерпении стали ждать объяснений. К счастью, ожидание было недолгим.

– Жители Градерона и Эндерглида всегда враждовали, – начал Тристан. – Но, в целом, между самими городами противостояния нет. Свет и тьма. Относительная гармония. Так что в Этериоле испокон веков есть обычай. Города предоставляют друг другу советников. В определенное время, когда наступает надобность, в Эндерглид отправляют градеронца, в Градерон – эндерглидца. Их отправляют детьми, обычно в возрасте восьми-двенадцати лет, так что они вырастают на чужой территории и имеют представление сразу о двух городах.

– Так тебя отправили сюда из Градерона? – изумился Юан.

– Да, – пожал плечами Тристан. – Но, как вы понимаете, тут другое. Кристиан пришел в Эндерглид, потом самовольно ушел в Градерон…

– Но ты ведь знаешь, почему он ушел! – воскликнул Юан.

– Знаю. И я уже сказал, что против его возвращения никто ничего не имеет, ведь он, вдобавок ко всему прочему, Хранитель Ключа. Но как решить вопрос с его семьей, я не представляю.

– Так если ты говоришь, что градеронцы тут – это нормально! – Балиан ударил рукой по столу. – Ну, подумаешь, еще одна появится.

– Да! – подхватил Юан. – Даже если она захочет, чем может навредить, находясь здесь? – вспомнил он слова Лейан.

– Вопрос сложный, – Тристан сохранял спокойствие. – У Гволкхмэя вы упомянули Руэдейрхи.

– Не стоило, конечно, – вздохнул Юан. – Она его сестра…

– Вот именно, – сказал Тристан и умолк.

– Что именно? – поторопил Балиан.

Тристан выдержал паузу, потом проговорил на одном дыхании:

– У Руэдейрхи нет сестер.

– Как это нет? – растерялся Юан. – Есть!

– Это она тебе сказала? – спросил Тристан.

– Ага! – Балиан победоносно рассек кулаком воздух. – Я знал, что она обманывает!

– Ничего не обманывает! – вступился Юан. – Не может такого быть! Все уважают Кристиана, потому что он ее муж… И она обращается к Руэдейрхи всегда как «брат»… Я сам слышал! Ведь он бы ее одернул, если бы это было не так!

– А ты сам-то Руэдейрхи видел? – осторожно спросил Тристан.

– Ну… Смутно, – признался Юан. – Он приходил, когда я лежал раненный. Я слышал, как они говорили. Попытался открыть глаза, но увидел что-то не то и закрыл.

Тристан молча покачал головой. Он был уверен, что увидел Юан как раз то, что надо, просто глазам своим не поверил.

– И с Демианом он так обращается! – продолжал Юан. – Не стал бы он так с чужим ребенком.

– Ладно, – сказал Тристан. – Положим, что сестра может быть приемная. Но согласитесь, что это подозрительно. Гволкхмэй отлично знает, что у Руэдейрхи нет сестер, и вдруг вы заявляете, что Кристиан на таковой женат.

– А вы сами откуда знаете? – спросил Балиан. – Что у него сестер нет.

– Он же из Градерона, Балиан, – напомнил Юан. Прозвучало это забавно – без толики ненависти или печали, зато с искренним удивлением и даже восторгом.

Дело было не в этом, но Тристан решил пока не углубляться в эту непростую тему.

– В любом случае, – сказал он, – я не представляю, как это можно устроить. Для начала, как она себе это представляет?

– Никак, – улыбнулся Юан. – Мы еще не предлагали.

– Ну, молодцы, – рассмеялся Тристан. – О чем речь тогда?

– Думаю, она за Кристианом на край света пойдет, – сказал Юан. – Правда. Она очень его любит.

Балиан неодобрительно фыркнул.

– Хорошо, – кивнул Тристан. – Настолько, чтобы уйти против воли Руэдейрхи? То есть, сбежать? Или ты, Юан, полагаешь, что Руэдейрхи ее спокойно отпустит? Если все так, как ты говоришь, она ему явно не безразлична.

– Конечно, нет! – воскликнул Юан. – Но Кристиан рассказывал, что Руэдейрхи, он такой… Он никогда никого насильно не держит и всегда действует по справедливости. Ему главное, чтоб человек правду говорил, а там уж он рассудит…

– Не знаю, – с сомнением проговорил Тристан. – Но имейте в виду, что один Кристиан может уйти безболезненно для всех. Там его отпустят, здесь примут. А если он уведет с собой эту женщину, то может стать врагом Руэдейрхи, что на нас всех плохо отразится. Я понимаю, что вы любите Кристиана, но нельзя же ради него пренебречь судьбой всего Эндерглида. Вы были в Дилане. Вы знаете, что такое война.

– Неужели война может разгореться из-за одной… женщины? – Балиан покрутил пальцем возле виска.

– Как я понял из рассказа Юана, в Дилане причина была еще более пустяковой, – усмехнулся Тристан.

Балиан досадливо хмыкнул. Это было правдой. Конфликт между Асбелией и Галикарнасом разразился только из-за того, что король Сигфрид, обожающий войну, соврал благочестивому королю Роланду, что он язычник.

– Все равно безболезненно не получится, – сказал Балиан. – Если он уйдет один, Руэдейрхи может возненавидеть его за то, что он бросил эту Рейту и сына. Если заберет сына – тем более.

– Как это все ужасно! – Юан схватился за голову.

– Я рад, что вы это понимаете, – сказал Тристан. – В таком случае, для вас не будет шоком, если я скажу, что ничего не выйдет, и…

– И мы с Юаном останемся здесь, а Кристиан в Градероне, – закончил за него Балиан. – Я не понимаю, – начал закипать он. – Вы с Гволкхмэем что, правда верите, что мы будем спокойно тут сидеть? Насильно вы нас запереть не посмеете. Посмеете – мы вырвемся. Хоть сто раз запретите покидать Эндерглид, мне все равно, если это касается Кристиана! Если уж все так плохо, то нам остается только сбежать в Дилан, как этот… Как наш придурок-отец!

Тристан посмотрел на Юана, ожидая, что он одернет Балиана. Но тот только грустно вздохнул.

– Балиан прав, Тристан, – сказал он. – Лучше в Дилан, чем друг без друга.

Какое-то время они сидели молча. Балиан разделался с последним блюдом и стал нервно барабанить пальцами по столешнице. Юан с печальным видом теребил одну из своих косичек. Тристан с минуту созерцал гору грязной посуды, словно именно ему предстояло привести ее в порядок, потом поднял взгляд на братьев и неспешно заговорил:

– Юан рассказал, что вы встретили своего отца. Нельзя не признать, тут правительство немного переборщило. Максимилиан не любил сидеть на одном месте, поэтому хотел стать воином Рассвета и путешествовать по Этериолу и Дилану. Но Гволкхмэй ему этого не позволил. Все были уверены, что он должен быть стражем – как-никак, последний Розенгельд. Его просто вынудили принять этот статус и охранять Врата Рассвета. Но не надо думать, что это никого ничему не научило. Когда ты, Балиан, попал под действие проклятия, а Кристиан ушел, Юан, фактически, тоже оказался последним Розенгельдом. Но, заметь, когда он захотел стать воином, никто ему и слова против не сказал.

– Не сказал, – подтвердил Юан. – Только переспросили черт знает сколько раз. Мне даже сниться начало, что все встают в очередь, чтобы спросить «ты уверен?»

– Мы позволили ему ходить в Градерон, – продолжал Тристан. – В принципе, ему позволили все. Да, нам это не нравилось, но совсем не из-за политики – просто мы беспокоились. Однако сейчас совершенно не та ситуация, чтобы давить на нашу жалость. Все зависит от доверия. Сможет ли Гволкхмэй поверить Кристиану и поставить на кон судьбу Эндерглида? Сможет. А вот сможет ли человеку, близкому Руэдейрхи – большой вопрос. И дело тут вовсе не в том, чего мы вам желаем. Поэтому угрожать бегством бесполезно. Единственное, чего вы этим добьетесь, так это того, что мы будем со слезами умолять вас этого не делать. Но вряд ли это поможет вам вернуть Кристиана.

Балиан и Юан молчали. Тристан был целиком прав.

– Но, – наконец, заговорил Юан, и Балиан посмотрел на него с надеждой, – чем может навредить Рейта, находясь здесь? Один человек… Вся система Эндерглида на виду… Это же глупо.

– Ее присутствие может спровоцировать войну, – холодно проговорил Тристан. – Даже если Руэдейрхи, в чем я сомневаюсь, отпустит ее с миром. Многие его люди, как вы успели заметить, весьма своевольны.

– Что нам сделает горстка градеронцев? – хмыкнул Балиан.

– Могут погибнуть люди, Балиан, – одернул его Тристан.

– А стражи на что! – рявкнул Балиан. – Город-то вы охраняете теперь! Если у тебя выходит все так безнадежно, что нам вообще прикажешь делать?

– Ничего безнадежного. Я просто представил вам картину такой, какой ее видим мы – в частности, повелитель Гволкхмэй. На вашем месте я бы обсудил это с Кристианом и… И его семьей. Если вы сможете предоставить Гволкхмэю веские аргументы или уговорить его – тогда ваши проблемы решены. Но это, конечно, будет очень и очень непросто. Тем более что вы и сами не знаете, хотят ли они покидать Градерон.

– Обсудим, – проговорил Балиан с несколько угрожающим видом, будто вознамерился ворваться в Градерон и, схватив все семейство за шкирку, перетащить его в Эндерглид.

– В таком случае, я вас оставляю, – поднялся на ноги Тристан. – Как бы то ни было, Балиан, это просто потрясающе, что ты вернулся. Твоя комната готова, можешь возвращаться туда.

– А-а… Спасибо, – несколько смутился Балиан.

Тристан пожелал им спокойной ночи и удалился. Братья еще несколько минут рассеянно смотрели ему вслед.

– Ладно, пошли, – первым очнулся Юан.

Они вернулись к его комнате. Вновь обретенное жилище Балиана находилось рядом. Юан объяснил ему, что, несмотря на извечные проблемы с помещениями, эту комнату никто никогда не занимал. В основном потому, что он, Юан, не давал этого сделать.

– Правда, пылищи там было! – добавил он в завершение своего рассказа. – Даже заходить было страшно. И куча пауков. Я сначала кормил их, но потом понял, что это уже чересчур. Нужно было хотя бы уборщиков пускать. Ну, что теперь сделаешь…

Балиану после такого расхотелось возвращаться в когда-то любимую комнату, но все же он взялся за ручку двери.

– Ну, спокойной ночи, – сказал Юан.

– Погоди, – Балиан повернулся к нему и смерил его пристальным взглядом. – Я все спросить хотел, почему ты носишь такую дурацкую прическу?

– Потому что с ней я жутко милый, – подмигнул ему Юан.

– Глупости какие, – проворчал Балиан. – И все?

– Ну, если уж ты так хочешь знать…

Юан удивительно быстро расплел две косички, затем сдернул с волос тесемку. Золотистые пряди рассыпались по его плечам. Он разгладил их и, подняв на брата враз посерьезневший взгляд, усмехнулся.

Балиан отшатнулся. Он словно смотрел в зеркало! Волосы Юана лежали точь-в-точь, как у него, и случайный свидетель наверняка мог принять их за близнецов. Это уже ни в какие ворота не лезло!

Но Юан засмеялся и быстро завязал хвост. Лицо его опять стало непринужденным и веселым.

– Именно поэтому, – снова подмигнул он и, распахнув дверь, скрылся в своей комнате.

 

Глава шестая

Правители Градерона

Кристиан оглядел людей, сидящих за длинным столом. Света свечей едва хватало, чтобы различить их лица, и это делало заседание еще более неприятным, чем могло быть при нормальном свете. Кристиану было крайне тяжело сосредоточиться на беседе. Даже после десяти лет, проведенных в Градероне, при таком скудном освещении он чувствовал себя маленьким ребенком, запертом в темном подвале. Не слишком удачный образ, поскольку здесь он был обязан не только слушать, но и высказывать свое мнение: считалось, что оно учитывается. Впрочем, возможно, это действительно было так. Кристиан не интересовался последствиями этих заседаний, поскольку почти все они касались законов Градерона, которые его, мягко говоря, не особенно интересовали. Он полагал, что вообще не имеет права выслушивать все это – в конце концов, он из Эндерглида, а дела Градерона – это дела Градерона. Однако Руэдейрхи неизменно требовал его присутствия. Объяснял он это тем, что Хранитель Ключа – должность очень почетная и весьма разносторонняя.

Но в этот раз все было немного по-другому. В зале витало ощущение тревоги. На памяти Кристиана так было только однажды – несколько лет назад, после ранения Юана, когда из-за него выяснилось, что в Этериоле происходят странные вещи, которые могут повлиять на оба города.

Во главе стола сидел Руэдейрхи. Серьезный, с задумчивым взглядом, направленным куда-то мимо всех собравшихся. Рядом с ним сидели сразу два советника, Грейдергерд и Танкред. Дальше – Маргрид и Линн, приближенные правителя, которые последние три года трудились над составлением карт и разнообразных планов – удивительно юные для такой работы, им было от силы лет по двадцать. За ними следовали Огрттолон, глава воинов Заката, и Тердл, начальник хранителей Врат. Кристиан только недавно стал догадываться, откуда взялись эти должности. В Эндерглиде все подчинялись непосредственно правителю и его советнику, и это было удобно для всех – ну, разве что на плечи Гволкхмэя и Тристана ложилось довольно много работы. Очевидно, отдельных начальников в Градероне выбрали после того, как Руэдейрхи сломила болезнь. Хоть видимыми ее последствиями и были только трудности в передвижении, правитель часто болел и по несколько дней связывался с подчиненными только посредством передачи сообщений.

Состав довершали он, Кристиан – Хранитель Ключа, Арес и Ирл, еще один воин Заката. Им с Аресом, как и нескольким другим воинам, было поручено охранять горы в тот день, когда братья возвращались в Эндерглид.

Немалым усилием воли заставив себя слушать, Кристиан, наконец, разобрался, что к чему. Не так давно один из воинов Заката передал, что видел, как несколько человек зашли на запретную территорию; так как его заданием было не допускать отступников к опасной зоне, он решился последовать за ними, предварительно отправив своего товарища в Градерон с срочным сообщением. Ситуация была немыслимой. Горы слыли ужасным местом, несущим смерть любому, кто приблизится к ним и уж тем более углубится в них. Правда, отступники иногда пытались подобраться к горной цепи – одна из причин заключалась в том, что таким путем можно было более или менее незаметно подобраться к Градерону. Заснеженные горы, полные проклятий, плавно переходили в столь же дикие места, где, однако, опасная территория заканчивалась, и выводили к самым обычным горам, окружающим темный город. Таким образом, можно было, особо не рискуя, пройти по краю запретных мест и тайно приблизиться к Градерону. Исключая редких охотников за проклятыми сокровищами, именно поэтому у гор часто бывали воины обоих городов. Они следили за обстановкой и пресекали попытки отступников подобраться к запретной территории.

Но увиденное в тот день коренным образом отличалось от обычной картины. Несколько человек совершенно целеустремленно направились вглубь гор, и не думая их обходить или соблюсти хоть какую-то осторожность.

Когда посланник прибыл в город и сообщил о случившемся, Руэдейрхи заметно встревожился. Его можно было понять. Подобное происходило впервые и вызывало массу вопросов. Кто эти люди? Отступники бы решились на такое разве что для того, чтобы совершить самоубийство, во что верилось с трудом – в конце концов, для этого были куда более простые и менее болезненные способы. Все знали, что проклятия гор ужасны и непредсказуемы. Жители Эндерглида тем более не осмелились бы на такой опрометчивый поступок – как бы ни был пылок их нрав, в таких ситуациях разум все же брал верх. Так безрассудно отправиться туда они могли только ради того, чтобы кому-нибудь помочь. Однако если где-то срабатывало действие проклятия, Руэдейрхи тут же об этом узнавал, а в этот раз, казалось, все было спокойно, но именно это и тревожило. Ведь если незваные гости углубились в горы, то они должны были пасть от проклятий, но если этого не случилось… Горы не просто так считались запретной территорией. Древние сокровища, спрятанные там, обладали потрясающей и часто убийственной силой. Страшно было подумать, что случится, окажись один из подобных предметов в руках отступников.

Руэдейрхи велел отправить к горам отряд и выяснить, что случилось. Тогда же выяснилось досадное обстоятельство – никто толком не знал, что находится на запретной территории и как вообще можно пройти через нее без особого риска. Правитель не растерялся и приказал вызвать Кристиана – единственного, кто бывал в тех краях. И в тот же момент вспомнил, что как раз в это время он должен был находиться на запретной территории, на горе Солфорджа. Это вызвало у его советников небезосновательные подозрения, и они были порядком удручены, когда Хранитель Ключа преспокойно вернулся домой.

После того, как Кристиан указал на картах примерный путь, к горам был отправлен небольшой отряд. Он вернулся очень быстро. Воин Заката, пустившийся в погоню за незнакомцами, был найден мертвым за первой же горой. Судя по всему, его зарубили мечом в тот же день.

– Итак, – сказал Руэдейрхи, когда все факты были вновь перечислены. – Многие здесь не в курсе, но Кристиан доложил, что в тот день ему встретился некий воин Заката. Я полагал, что это все же мог быть наш храбрый воин, пустившийся в погоню. Но ты, Огрттолон, утверждаешь, что он найден мертвым в горах.

– Да, – подтвердил Огрттолон, глава воинов Заката. – Но он мог покинуть запретную территорию, а потом вернуться и…

– Нет, – сказал Кристиан. – Тот, кого мы встретили, был убит в другом месте.

– Смешно сказать, но мне ничего об этом не известно, – Руэдейрхи холодно посмотрел на него.

Грейдергерд и Огрттолон переглянулись с нескрываемым злорадством. Что и говорить, присутствие эндерглидца в Градероне им никогда не нравилось, не говоря уже о его незаслуженно, как они считали, высоком положении. Поэтому любой упрек в сторону Кристиана был им очень и очень приятен.

– Вы утверждали, что все, что не касается увиденного нами у гор, в данный момент несущественно, – спокойно проговорил Кристиан.

– Да, припоминаю, – смягчился Руэдейрхи. – Что ж, теперь, думаю, самое время поговорить об этом эпизоде.

Кристиан встал, как полагалось при докладе, и, не обращая внимания на прикованные к нему взгляды, заговорил, смотря только на Руэдейрхи:

– После того, как воины Рассвета отошли от нас, на них напали люди Градерона. Это произошло недалеко от Эндерглида.

– Не может такого быть! – отрезал Огрттолон.

– Продолжай, Кристиан, – одной этой фразы Руэдейрхи хватило, чтобы пресечь не только слова Огрттолона, но и готовящиеся комментарии остальных.

– Это были два воина Заката и один преследователь. Преследователь использовал кольцо для нападения. Один из воинов был как раз тем, кого мы встретили раньше. Он погиб в бою. Я послал за его телом.

– Весьма странное решение! – неодобрительно хмыкнул Грейдергерд.

– В моих правах решать это, – ответил Кристиан. – Если это лишнее, то не стоило давать мне такие полномочия.

– Действие вполне разумно, – возразил Грейдергерду второй советник, Танкред. – Должны же мы выяснить, кто это такой. Но позволь узнать, Кристиан, откуда тебе вообще все это известно.

– Послание из Эндерглида, – не скрыл Кристиан.

По залу пронесся неодобрительно-возмущенный ропот. Но Руэдейрхи поднял руку, и все стихло.

– Полагаю, осведомителям Кристиана можно верить, – сказал он. – В конце концов, они осведомляют его, а не нас. Будь добр, Кристиан, покажи письмо.

Кристиан не стал возражать. Одним из его условий нахождения в Градероне и связи с Эндерглидом было то, что все его письма проверялись. Обычно их читала Сату Рейта – она была обязана, увидев нечто неположенное, сообщить обо всем Руэдейрхи. Эту задачу сестра правителя выполняла добросовестно, но не без смущения. Она целиком доверяла Кристиану, и ей не нравились действия, показывающие обратное.

Передав Руэдейрхи оба письма Юана (второе он отправил уже из Эндерглида, в котором подробно описал случившееся), Кристиан вернулся на свое место и украдкой посмотрел на Ареса. Он, приложив руку ко лбу, смотрел в стол. Нетрудно было догадаться, в чем дело – Юан в каждом письме не забывал справляться об Аресе, причем рассчитывая на то, что прочтет это именно он. В результате получались забавные приписки, требующие передать ему привет, объятия или еще что-нибудь, что могло напомнить градеронскому воину о существовании Юана. Тот, наоборот, больше всего на свете мечтал о нем забыть, и тут Кристиан не мог винить Ареса. Его младший брат с детства проявлял повышенный интерес к «самым настоящим воинам», который со временем превратился бог знает во что. По каким-то особым причинам больше всего доставалось несчастному Аресу. И вот сейчас об этом предстояло узнать Руэдейрхи.

Кристиан едва заметно улыбнулся и посмотрел на правителя. В Градероне было мало веселого, но такие моменты неизменно поднимали ему настроение, хотя Ареса он искренне жалел.

Руэдейрхи лично прочел первое письмо. В нем Юан наспех написал, что им встретились градеронцы, один из которых пал от его руки, и что вели они себя на редкость странно. Потом правитель Градерона взялся за второе послание, более длинное и содержательное. Дойдя до конца, он посмотрел на Ареса с некоторым любопытством, но сжалился и ничего не сказал.

– Что ж, ситуация странная, – Руэдейрхи отложил оба письма, на которые все остальные кидали кто жадные, кто подозрительные взгляды. – Давайте исходить из того, что эндерглидцам действительно встретились градеронцы, и действительно состоялась битва. Если это так, кто это мог быть? – он перевел взгляд на Огрттолона.

Глава воинов Заката добросовестно просмотрел лежащую перед ним кипу листов и уверенно проговорил:

– Никто. На тот момент отсутствовали только Кристиан и те, что находились у гор по вашему приказу. Сейчас они находятся здесь, в Градероне.

– Я помню об этом, – медленно проговорил Руэдейрхи. – Все это до ужаса нелепо, – он усмехнулся. – Нападать некому, однако же нападение было.

– Напрашивается вывод – никакого нападения не было, – выразил общую мысль Тердл.

– Что скажешь на это ты, Арес? – спросил Руэдейрхи. – Мне интересно послушать твое мнение.

Арес встрепенулся, оглядел сидящих за столом и с трудом подавил тяжелый вздох. Он решительно не понимал, из-за чего весь сыр-бор. О чем и счел нужным сообщить.

– Я не понимаю, в чем трудность, – ответил он. – Информация о том, что нападение было, есть. Это легко проверить.

– Мы проверили, если ты не заметил! – Огрттолон хлопнул ладонью по кипе листов.

– С вашего позволения, вы не так это сделали, – Арес скрестил руки на груди и закрыл глаза, не желая видеть реакцию Огрттолона на свои слова. – Воинов Заката, в отличие от воинов Рассвета, много. Некоторые сбежали в Дилан. Многие стали отступниками. Проверять по записям, кто это был – бесполезно. Насколько я знаю, если воин Заката отсутствует некоторое время без уважительной причины, в том числе сбежал или убит, его вычеркивают из списков. Я читал письмо. Там указано, что воины вели себя странно и выглядели не самым презентабельным образом. Значит, это были люди из числа сбежавших.

– Если вообще были, – не сдавался Огрттолон.

– Но ведь речь шла и о преследователе, – продолжил Арес. – Было упомянуто, что он использовал кольцо. Ведь это вычислить совсем нетрудно.

Многие смущенно потупились. Об этом почему-то никто не подумал. Действительно, кольца преследователей считались предметом ценным, поэтому всегда фиксировалось, у кого они находятся.

– Кроме того, – добавил Арес, – Кристиан упомянул о теле убитого. Как только его опознают, половина вопросов может исчезнуть.

– Но кто докажет, что именно он напал на эндерглидцев, а не наоборот? – осведомился Грейдергерд.

– А есть разница? – вопросом на вопрос ответил Арес. – Во-первых, Огрттолон утверждает, что, хоть это и был градеронец, в наших воинах он точно не числится, значит, ответственности за него повелитель Руэдейрхи не несет. Во-вторых, как я понял, нам никто не предъявлял никаких претензий. Просто поделились информацией, вот и все. И даже не власти, а просто… – он несколько приуныл, вспомнив Юана. – Просто воин Рассвета.

Руэдейрхи подпер щеку рукой и усмехнулся.

– Браво, Арес, – сказал он. – Мне нечего возразить. Танкред, сегодня же проверь положение преследователей.

– Разумеется, повелитель.

– Что касается нашей главной темы… За горами определенно кто-то есть, – Руэдейрхи выпрямился, сплел пальцы рук и посмотрел поверх них на Кристиана.

Кристиан почувствовал, как невольно екнуло его сердце. Он понял – Руэдейрхи планирует снова послать его в горы. На сей раз это будет не испытанием, не угрозой и не местью, а вполне разумным действием. Кристиан единственный был там и знал местность, вдобавок, у него был Ключ, могущий сослужить ему добрую службу. Но признавать разумность этого отчаянно не хотелось, и он лихорадочно искал любой предлог, чтобы снять свою кандидатуру. Такое с Кристианом было впервые. Он боялся не вернуться оттуда. Боялся умереть, прежде чем окончательно вспомнит, что это значит – постоянно находиться рядом с двумя любимыми братьями.

– Предлагаю послать туда отряд во главе с Кристианом, – прочувствовал ситуацию Грейдергерд. Он бы с удовольствием отправил туда Хранителя Ключа без отряда, но, увы, это было бы прямым смертным приговором, который Руэдейрхи не одобрил бы.

– Ты читаешь мои мысли, Грейдергерд, – сказал правитель Градерона к огромному удовольствию советника, но тут же его разочаровал: – Но пока я предпочту этого не делать. Лучше дайте отряд Аресу.

Все оторопело уставились на Ареса, тот, в свою очередь – на Руэдейрхи. Советники и приближенные не понимали, чем мог снова провиниться бывший Хранитель Ключа, что его посылают в такое ужасное место, а сам Арес, наоборот, недоумевал, чем заслужил доверие – ведь уже много лет он сам находился под командованием Кристиана и не имел права получать собственные отряды.

– Твоя задача, Арес, – продолжал Руэдейрхи, – обследовать ближайшие к Градерону окрестности гор. На запретную территорию заходить пока запрещаю. Разрешаю применить силовые меры к отступникам, чтобы узнать, видели ли они что-нибудь.

– Слушаюсь. – Арес был немного растерян, но, безусловно, рад неожиданному заданию.

– В таком случае, это все, – сказал Руэдейрхи. – Грейдергерд и Танкред, вы останьтесь.

Все, кроме советников, встали на ноги и, поклонившись, стали выходить из залы. Уже в коридоре Кристиан поравнялся с Аресом и выразил удивление по поводу его назначения.

– Я был уверен, что он отправит меня, – сказал он. – И не к окрестностям, а в горы. Уже ставил на себе крест, честно сказать.

– Все были уверены, – откликнулся Арес. – Но ты будешь занят кое-чем другим.

– Чем? – не понял Кристиан.

– Прием, – напомнил Арес.

Кристиану тут же все стало ясно. Он совсем забыл, что, действительно, скоро устраивали так называемый прием, суть которого сводилась больше к беззаботному веселью, нежели к чему-то полезному. Разница с Эндерглидом в подобных празднествах всегда напоминала Кристиану Асбелию и Галикарнас. В Асбелии все проходило под строгим надзором короля Роланда, то есть более или менее прилично, с такими развлечениями, как показательные бои и прочие зрелища. В Галикарнасе же все начиналось с пьянящих напитков, продолжалось танцами, а заканчивалось снова напитками. Так было и в Градероне. Люди любили эти празднества и веселились от души, но Кристиан предпочел бы вовсе туда не ходить. Так он обычно и делал, однако у Руэдейрхи была завидная способность игнорировать чувства людей, которые он прекрасно понимал, и делать так, как было лучше им, но только по его мнению. Сначала Кристиану казалось, что он откровенно издевается. Но потом он стал замечать, что во многих случаях все в конечном итоге и впрямь оказывалось хорошо. Это впечатление портил только легкий осадок – видимо, оттого, что путь к хорошему настроению был буквально насильственным.

Так что раз в несколько месяцев Руэдейрхи имел обыкновение обязывать некоторых людей являться на такие приемы, и Кристиан в этом списке всегда значился на первом месте. Получалось, что теперь желание позабавиться над его постепенно исчезающей мрачностью перевесило в правителе Градерона чувство долга и ответственности перед городом. Впрочем, совесть его, Кристиан знал, не мучила. Руэдейрхи часто ставил собственные прихоти превыше долга. Он говорил, что это – привилегия правителя, и что если он не будет ей пользоваться, то он уже не правитель, а раб.

Хотя, возможно, у него и не было никаких садистских намерений. Быть может, любовался он не мрачностью Кристиана, а улыбкой Сату Рейты – та в обществе Кристиана, да еще и на людях, просто сияла. В конце концов, Руэдейрхи имел непосредственное отношение к этой радости и, можно сказать, созерцал творение рук своих.

– Зато тебе не придется идти в горы, – ободрил Арес.

– К счастью, тебе тоже, – кивнул Кристиан. – Будь осторожен.

Они вышли из замка, простились и разошлись в разные стороны.

Проснувшись, Балиан оглядел свою комнату ленивым взглядом. Все было как раньше, и пауков, которых некогда подкармливал Юан, к счастью, не наблюдалось – здесь тщательно прибрали. Но, несмотря на все удобства и родную обстановку, чувствовалась какая-то пустота. Балиан понимал, что это из-за отсутствия Кристиана. В конце концов, и в Дилане было совсем неплохо, если они были втроем.

Раздраженный собственной мрачностью, он встал, оделся и вдруг увидел на подоконнике лист бумаги. Балиан спешно пробежал его глазами и, смяв, бросил через плечо. Настроение упало еще на один градус. Послание было от Юана. Он сообщал, что его в срочном порядке вызвали на задание, и вернется он только вечером. Балиан даже обиделся на брата. Не мог его разбудить и взять с собой! Ведь ему тут теперь совершенно нечем заняться. Раньше он бы нашел ничего не подозревающую жертву, вывел ее из себя и вступил в бой. Или просто попросил кого-нибудь устроить тренировку. Но все друзья и знакомые выросли, наверняка многие сменили образ жизни и погружены в свои дела, о которых он, Балиан, не имел ни малейшего понятия. Да и не хотелось встречаться с противником, в несколько раз превзошедшим его по силе. Даже если он победит – что бы ни случилось, Балиан не мог сомневаться в себе, – битва все равно выйдет неважной. Слишком много горьких эмоций… Впрочем, выбора особо не было. Сидеть в четырех стенах Балиану не хотелось.

Он повязал пояс, взял меч и отправился на улицу. Уже перевалило за полдень. Многие проводили время снаружи – говорили, читали, тренировались, – и Балиан тут же оказался под множеством пристальных взоров. Ему это совсем не понравилось. Раньше его провожали восторженными глазами, а теперь создавалось впечатление, что они вдруг увидели привидение. Настороженность, любопытство, подозрение, страх… Все это читалось в их взглядах, но вместе с тем было ясно – люди не ненавидели его, и по-прежнему на их лицах застывало уважение, но смешанное с ужасом, будто он был известным тираном. И при этом все старательно пытались сделать вид, что не обращают на него внимания.

Раньше Балиан бы непременно накричал на них, однако сейчас он был настолько расстроен, что не захотел ни с кем связываться. Он вдруг почувствовал себя мертвецом среди живых. А ведь все могло быть по-другому, – подумалось ему в сотый раз. Он мог стоять здесь с Розеттой и проводить с ней время, ни о чем больше не думая, игнорируя дружелюбные насмешки братьев…

Но этого не будет. Розетты больше нет. Кристиана тоже нет. Пусть он жив, но здесь его нет. И, быть может, никогда не будет.

Такие мрачные пессимистичные мысли были необычны для Балиана, он и сам это сознавал, но не мог ничего с этим поделать. После пробуждения от десятилетнего сна он оказался совершенно выбит из колеи. Кристиан и Юан были свято уверены в том, что их брат сильный и со всем справится, но сам Балиан уже начинал в этом сомневаться. Легкое дело, когда стоишь совершенно один среди толпы, стреляющей в тебя испуганными взглядами. Балиан готов был поклясться, что половина жаждет броситься к нему с расспросами, но ни за что этого не сделает. Боится.

Балиан презрительно фыркнул и, круто повернувшись, направился назад, за башню. К счастью, там ничего не изменилось – небольшая площадка пустовала, вокруг никого не было.

Балиан посмотрел на свою обледеневшую руку. Лед продвинулся немного дальше – всего на пару миллиметров, но он это заметил и невольно подумал, распространится ли проклятие дальше, если он лишится руки.

Стиснув зубы, Балиан приказал себе не думать вообще, раз уж в голову лезут только ужасные по своей сути мысли. Он перекинул меч в левую руку и сделал несколько выпадов. Было немного непривычно, и явное несовершенство даже порадовало Балиана. Теперь он знал, чем заняться.

Лейан кое-как очнулась от дремы, которая застала ее за письменным столом и, укорив себя за безделье, пробежала взглядом несколько исписанных листков. Еще несколько строк – и работа на сегодня готова. На этот раз справиться с переводами было нелегко: все мысли девушки были заняты Балианом. Сложно было усидеть на месте, зная, что он где-то поблизости. Лейан побаивалась получить от него новую порцию грубости, но все равно ей очень хотелось отыскать его и хотя бы издали понаблюдать за ним, убедиться, что это не сон. Впрочем, наверное, и это тоже его разозлило бы. Несколько часов назад она увидела в окно, как Балиан вышел из башни, но, встретив любопытствующие взгляды людей, в явном раздражении куда-то ушел. Лейан надеялась, что он не покинет Эндерглид снова. Она понимала, как привязаны братья друг к другу, и боялась, что Юан и Балиан, не сумев добиться права возвращения для Кристиана, уйдут в Градерон или в Дилан.

Лейан подумала, что нужно дать понять это Гволкхмэю, чтобы не случилось беды. Помимо личных чувств, девушка понимала – нельзя отпускать Розенгельдов из Эндерглида. Ведь они были единственными, кто ощущал Врата Рассвета, и только они могли восстановить нарушенную связь с Диланом, как это однажды уже случилось.

Решив не терять времени даром, Лейан сгребла исписанные листы и отправилась в Главную башню. В тронном зале с ненавистной всем жителям Эндерглида высоченной лестницей полным ходом шло какое-то разбирательство: крики Гволкхмэя были слышны даже снаружи. Когда Лейан открыла двери (для нее вход всегда был свободным), она увидела, что у подножия лестницы стоят три воина, и среди них Юан. Увидев Лейан, он подмигнул ей, потом развел руками и едва заметно вздохнул – мол, поболтал бы, но ничего не поделаешь, придется делать вид, что слушаешь.

– И чтобы больше такого не было! – надрывался Гволкхмэй. – Совсем с катушек слетели! Вы что им внушили? Что Этериол – прогулочная площадка?

– Что скажешь в свое оправдание, Юан? – спросил Тристан.

– Что не понимаю, что я здесь делаю, – пожал плечами Юан. – Я уже неделю, как не у дел, а сегодня вообще занимался оружием.

– А сразу сказать нельзя было? – взвился Гволкхмэй. – Трачу тут на тебя время! Иди занимайся дальше, и быстро! Все должно быть готово сегодня же!

Юан поклонился и, с видимым трудом сдерживая смех, направился к выходу. Лейан тоже не сдержала улыбки. Это был уже далеко не первый случай, когда Юана вызывали для оправдания, а потом вспоминали, что он к очередному происшествию не причастен. Лейан считала, что это потому, что Гволкхмэй по нему скучает. Стоило чему-нибудь случиться, как он в порыве гнева требовал вызвать «их и Юана», и Тристан прилежно выполнял приказ, а после получал нагоняй за то, что не напомнил, что тот не при чем.

– Ученики сбежали, – шепотом проговорил Юан, поравнявшись с Лейан. – Насилу нашли. Ну, пойду, закончу все скорее, а то Балиан там один.

Он торопливо покинул зал. Гволкхмэй в это время, тяжело дыша, набирался сил для новой гневной тирады. Тристан, пользуясь перерывом, пытался выяснить у воинов, почему вдруг младшее поколение решило покинуть Эндерглид. Те вяло оправдывались – в их обязанности входило устраивать детям практику в воинском искусстве, им и в голову не могло прийти, что придется отвечать за своевольные поступки учеников.

– Чтобы еще раз!.. – снова грянул Гволкхмэй, и Тристан вынужденно умолк.

Лейан тихонько пробралась к нему и положила на стол перед ним стопку переведенных бумаг.

– Куда сбежали-то? С ними все в порядке? – шепотом спросила она.

– Да, – так же тихо ответил Тристан. – Это те, которых мы отправляли с Эгрендерлом на поиски Юана. Видимо, решили, что они теперь знатоки Этериола. Теперь, конечно, лишим возможности получить статус, но главное, что они в порядке. Так, – он просмотрел сделанные Лейан записи. – Еще сделаешь?

– Если надо, сделаю, конечно, – кивнула девушка, скрывая досаду.

– Устала? – спросил Тристан.

Лейан не нашлась, что ответить, и покраснела. Врать она не умела, поэтому утверждать, что она выбилась из сил, не могла. Но ей хотелось найти Балиана и еще раз попробовать поговорить с ним.

Тристан понимающе улыбнулся.

– Извини, я бы с радостью освободил тебя, но это, – он пододвинул к краю стола три свитка, – понадобится к вечеру. С одним я справлюсь сам, а вот еще два…

– Тогда конечно, – Лейан взяла оба свитка и прихватила перо и чернила – ее подходили к концу. – Дело прежде всего.

– Лейан! – заорал Гволкхмэй. – Хватит отвлекать Тристана! Он должен отчитать этих идиотов! Я уже устал на них кричать!

– Ладно-ладно, – засмеялась Лейан. – Ухожу.

Она вышла из зала и направилась на улицу. По дороге девушка немного приободрилась – в конце концов, поговорить с Гволкхмэем не удалось, и сказать Балиану ей нечего. А если она подойдет без повода, он наверняка будет недоволен.

Подумав об этом, Лейан вздохнула. Видеть Балиана довольным ей приходилось только в шесть лет, и то когда он ее не видел.

За этими мыслями Лейан и не заметила, что вышла из башни не из того выхода, который выводил ближе к жилым помещениям, а из главного. И тут же пожалела, что не была внимательнее и не обошла это место стороной. Ее ждал неожиданный и неприятный сюрприз.

Немного поодаль, у входа в сад, стоял Балиан. Он был не один. Рядом с ним стояла девушка лет восемнадцати, которой он с пылом что-то говорил. Она мило улыбалась ему в ответ. Вдобавок к этому, за спиной Лейан послышалось злорадное хихиканье – ее ступор заметили, и это немедленно вызвало прилив веселья у окружающих. Но зато их смех вывел Лейан из замешательства.

Она пошла своей дорогой, стараясь делать вид, что ни на что не обращает внимания. Однако, проходя мимо, исподволь все же кинула взгляд на Балиана и его собеседницу.

Как раз в этот момент между ними разыгралась странная сцена. Балиан с явным негодованием взмахнул руками, отошел и со злобным видом огляделся. Девушка осталась недоуменно хлопать глазами.

Балиан заметил Лейан и, подумав, направился к ней.

– Так, – сказал он, легко обогнав ее и загородив ей дорогу. – Уж ты точно должна это знать.

Лейан вскинула на него непонимающий и несколько испуганный взгляд.

– Где ваша чертова библиотека? – Балиан покосился на свитки у нее в руках. – Только без всякой чуши, как эта дура! Конспективно. Где?

– Я могу проводить…

– Не надо меня провожать! – вспылил он. – Просто объясни!

– За Северной башней, здание слева.

– Так бы сразу, – буркнул Балиан. – Спасибо, – нехотя поблагодарил он и направился в указанном направлении.

Лейан грустно посмотрела ему вслед. Немного бодрило, что грубил Балиан не только ей, но было очень обидно, что он отказался от помощи. Впрочем, он, должно быть, не знал, что в библиотеку пускали далеко не всех. Так что все, что ему оставалось – это выслушать от дежурного, что для входа требуется то-то, то-то и то-то. Лейан даже почувствовала некоторое злорадство, но почти тут же еще сильнее расстроилась и тоже пошла к библиотеке. Гордости, которая при столкновении с Балианом упрямо отказывалась служить своей хозяйке, предстояло претерпеть очередное унижение, однако бросить Балиана в такой ситуации Лейан не могла.

Когда она подошла к библиотеке, спор уже перешел в стадию своей кульминации. Дежурный отчаянно втолковывал Балиану о необходимых процедурах, занимающих несколько дней, но тот не желал ничего слушать и то и дело порывался схватиться за меч. При каждой его попытке взяться за оружие дежурный отшатывался и примирительным тоном напоминал, что у него нет воинского статуса, посему нападать на него попросту бесчестно.

– Я вам еще раз говорю, никак не могу… О, Лейан! – обрадовался он, увидев девушку. – Проходите.

– Пусть Балиан тоже пройдет, – сказала Лейан. – Он со мной, просто вперед ушел.

– Так что же вы сразу не сказали, – дежурный удивленно посмотрел на Балиана и отступил. – Проходите.

Они зашли в библиотеку. Балиан покосился на Лейан.

– Ты теперь такая важная персона? – спросил он с явным неодобрением.

– Ты тоже станешь, если потратишь неделю на исполнение всех формальностей, – чуть улыбнулась Лейан.

– Очень надо! – скривился Балиан.

– А зачем ты сюда пришел? Это как-то связано с Кристианом?

Балиан снова покосился на нее – не слишком благожелательно. Но Лейан была права. Закончив с тренировкой, он, послонявшись немного по саду, решил от нечего делать свершить подвиг во имя брата и прочесть свод законов, чтобы было куда ткнуть носом Гволкхмэя при следующем разговоре. И, хотя он сомневался, что закон одобрял подобные перемещения, это все же было лучше, чем сидеть и ничего не делать.

Но высказывать все эти соображения Лейан Балиану совсем не хотелось – он полагал, что она лезет не в свое дело.

– Если это так, – не стала настаивать на ответе Лейан, – то тебе нужен первый зал за этим поворотом.

Она повернулась и пошла в другую сторону – раз уж она пришла сюда, то придется заняться переводами здесь, иначе у дежурного могли возникнуть сомнения относительно присутствия здесь Балиана.

– Эй, – окликнул ее Балиан.

– Что? – вздрогнув, обернулась Лейан.

Балиан нахмурился, помедлил, но потом все-таки сказал:

– Может, поможешь? Я тут ни черта не знаю.

Лейан удивилась и обрадовалась; сначала она не поверила своему счастью, но в рекордные сроки взяла себя в руки.

– Конечно. Я сейчас приду… Возьму пару словарей.

Лейан как могла быстро посетила нужный зал, где, к счастью, никого не оказалось и потому не пришлось объяснять, почему она так торопится. Собрав стопку книг, Лейан отправилась назад. Сердце ее лихорадочно билось от спешки и прилива эмоций. Уже у порога ей показалось, что Балиана там нет, что он ушел, но, когда она вошла, он сидел за столом, скрестив руки на груди и выжидательно глядя на высокие книжные стеллажи. Будто ждал, что информация из огромных фолиантов сама собой окажется в мозгу.

Кроме него в зале никого не было. Только у стены, за столом, заваленным горой книг, мирно спал управляющий библиотекой. Наверняка Балиан его не заметил, да и Лейан обратила на него внимание только потому, что знала, что он почти всегда сидит там. Его вид неизменно вызывал у нее улыбку – она прекрасно знала историю о том, как Балиан уснул на сторожевом посту у Врат Рассвета, из-за чего все мироздание едва не было уничтожено двумя градеронцами, и управляющий, который, по идее, должен был следить за порядком в этом особо важном зале, вызывал единственную ассоциацию. Но говорить об этом Балиану, конечно, не стоило.

– Ну? – заметил тот ее появление.

– А что ты хотел найти? – спросила Лейан. – Что-то конкретное?

– Ну-у, – протянул Балиан. – Я думал о своде законов или чем-то типа этого. Только чтобы покороче.

Лейан на минуту задумалась, потом подошла к столу управляющего и, стараясь не потревожить его сон, аккуратно вытащила из-под его головы алфавитный указатель. Открыв его, она нашла нужные названия и местоположение томов и, побродив между стеллажей, собрала внушительную стопку, которую водрузила перед Балианом.

– Это называется «покороче»? – уставился он на шесть объемных книг, свиток и подшивку старых листов.

– Да, – Лейан кивнула со всей серьезностью. – Обычно чтобы изучить все законы, нужно прочитать все эти книги и еще несколько, – она провела пальцем по корешкам принесенных книг. – Но если тебе нужно только о Градероне, куда проще ориентироваться по документам. Если что-то заинтересовало, смотришь, какой закон был основанием для подписания, и ищешь в книгах. Там подробно. Только о Градероне, вообще, не так и много… Эндерглид же дел с ним особо не имеет.

– Ладно уж… – Балиан вздохнул и взялся за подшивку. – Не знаешь, где Юан?

– Оружие распределяет. Сказал, что постарается побыстрее закончить. Беспокоится о тебе.

Балиан пробурчал что-то невразумительное и углубился в чтение. Лейан тоже занялась делом. Ей совсем не хотелось подводить Тристана, который положился на нее.

В полном молчании протекали минуты. Балиан, не привыкший к такой работе, очень быстро устал, но сдаваться не собирался. Подшивка старых документов показалась ему интересной, хотя язык, на котором она была написана, давался ему тяжело. Его не использовали уже много лет, и потому изучение его было весьма поверхностно. Но суть Балиан улавливал. Большинство было посвящено столкновениям с градеронскими воинами, запретам, наложенным и снятым правителями Градерона, спорам из-за границ – кто-то был недоволен, что Градерону принадлежит вся область от гор, ведь там не светло и не темно, значит, территория должна быть общей. Судя по нынешнему положению, спор закончился ничем.

Балиан, рассеянно глядя на эти записи, задумался. Воины Эндерглида имели право подходить к горам и даже отгоняли от них отступников, хотя, по идее, это дело Градерона, раз уж их территория. Дом, в который привел его Кристиан, тоже находился на границе, однако почему-то принадлежал темному городу. Да, с разделением территорий явно что-то не заладилось. Но Балиану было все равно. Он всей душой болел за Эндерглид, но делить землю, на которой никто никогда не будет ничего строить, казалось верхом глупости.

Еще Балиану попалось несколько интересных листков – в некотором роде уведомлений о том, что правителю Эндерглида были присланы письма из Градерона. Самое последнее из имевшихся в архиве пришло десять лет назад, Гволкхмэю от Руэдейрхи. Еще нынешнему правителю Эндерглида было адресовано аж пять посланий от некоего Гвильдергерра. Остальные датировались, в представлении Балиана, уже совсем первобытными временами. Указанные имена он смутно помнил из курса истории Этериола, который прошел лет в девять.

Он посмотрел на Лейан. Девушка, низко опустив голову, из последних сил заканчивала перевод первого свитка.

– Эй, – толкнул ее Балиан.

– А? Что? – отвлеклась Лейан.

Балиан, хмыкнув, уставился в подшивку. Взгляд Лейан выводил его из себя – хотелось накричать на нее как следует и уйти куда-нибудь подальше. Он сам не понимал, почему, и не хотел думать об этом, хоть это и трепало ему нервы. Но на самом деле все было просто. Влюбленность девушки невольно напоминала ему о Розетте, мысли о которой теперь причиняли страшную боль. Он злился на нее. Не за то, что она убежала, оставив его в ледяной пещере, а за то, что она умерла. Кроме того, Балиана раздражали намеки Юана касательно Лейан, отчего неприязнь к девушке возрастала вдвойне. Кристиан и Юан никогда не понимали, как важна для него Розетта, как много она для него значила. Лейан же была ее полной противоположностью, и казалось огромной наглостью, что внучка Гволкхмэя смеет думать о чем-то, что должно принадлежать только его Розетте.

Но Балиан не имел обыкновения копаться в своих чувствах, и потому не мог разобраться во всем этом и понять, что Лейан не виновата. Он только пытался хоть как-то сдерживать свои эмоции, понимая, что его грубость превышала допустимые пределы.

– Вот, – он бесцеремонно развязал шнурок, связывающий листы, и протянул один из них Лейан. Это было уведомление десятилетней давности. – Ты не знаешь, о чем это?

– Знаю. Это о том, что ты… Ну, попал под действие проклятия, – подтвердила его догадки Лейан. Девушка снова порядком смутилась. Суть того послания состояла именно в этом, но расписано там все было не самым благостным образом. Стилю письма Руэдейрхи можно было позавидовать – очень вежливые строки, но вместе с тем с заметной иронией. В этом письме правитель Градерона прямо назвал Балиана вором и с должной высокопарностью сообщил, что он получил заслуженное наказание. А также посоветовал Гволкхмэю получше следить за своими подчиненными, и отнюдь не из сочувствия к несчастным, навеки оказавшимся во льду. Просто если им каким-то чудом все же удастся украсть какой-нибудь предмет, защищенный проклятиями, бед это может натворить ничуть не меньше, чем золотые перо и пергамент.

– А это? – Балиан показал записи об остальных посланиях Гволкхмэю. – Кто такой этот…

– Гвильдергерр?

– Дурацкое имя, – буркнул Балиан.

– Это прошлый правитель Градерона, – сказала Лейан. – Тот, что был до Руэдейрхи. Он давно умер. Но в его правление отношения между Эндерглидом и Градероном были… – она задумалась, подбирая слова. – Ну, терпимые. Битвы-то всегда были, когда воины сталкивались, но в остальном все было мирно. Гволкхмэй очень его уважал.

– Уважал правителя Градерона? – изумился Балиан.

– Ну да. И это было взаимно.

– Интересно, – протянул Балиан. – Сейчас это сказкой кажется.

– Да, – подтвердила Лейан. – Дедушка ненавидит Руэдейрхи.

– Почему тогда? – заинтересовался Балиан. – Ну, в плане, я сам-то его ненавижу, потому что он градеронский, но раз Гволкхмэй раньше с ними нормально был…

– Да нет, – покачала головой Лейан. – Градеронцев никто никогда не любил. Просто было некоторое уважение, и все. К тому же, как раз в это время сюда пришел Тристан… Был обмен советниками. Наверное, эти письма как раз насчет этого. Дата совпадает.

– Все-то знают, что Тристан градеронец, – проворчал Балиан. – Кроме нас.

– Ничего удивительного, вы же родились не здесь, – логично заметила Лейан. – А Руэдейрхи… Дедушка считает его слишком наглым и юным для правителя. Ему было всего лет двадцать, когда он начал править. Гвильдергерр лично назначил его вместо себя перед смертью, поэтому в Градероне его вроде бы приняли спокойно. Хотя однажды, я слышала, был бунт.

– И сколько ему сейчас? – Балиан почти ничего не знал о Руэдейрхи.

– Тридцать девять, – подсчитала Лейан. – Когда ты… Когда ты ушел, было двадцать девять.

– Козел, – проворчал Балиан. – Раз не такой старый, мог бы и подобрее быть. Наделал Кристиану всякого…

Лейан промолчала. Ей не нравилось говорить о Руэдейрхи как о человеке, а не как правителе. Все, кто пытался воссоздать ход мыслей правителя Градерона после того или иного поступка, потерпели сокрушительное поражение. И хотя Юан со слов старшего брата утверждал, что все мысли Руэдейрхи сводятся к истине и справедливости, казалось, что об этих вещах у него свое особенное понятие, не согласующееся с представлениями нормальных людей.

– А с этим, – Балиан посмотрел в какой-то документ. – Ра… Ру-э-дей-р-хи, – чуть ли не первый раз в жизни правильно произнес он имя правителя Градерона. – Они с Гволкхмэем все равно переписываются?

– Нет. Я точно не знаю, но на то письмо Гволкхмэй вроде бы не ответил, а все остальное… Если нужно было что-то узнать или передать, Тристан писал твоему брату. Кристиану.

– А если бы Кристиана там не было?

– Тогда Тристан написал бы Руэдейрхи или его советнику, – улыбнулась Лейан. – Но Гволкхмэй бы не стал.

Балиан поморщился. Выходило, что Гволкхмэй действительно ненавидел Руэдейрхи, и пытаться изменить это было бессмысленно. Да, зря он сказал, что жена Кристиана – его сестра. Но откуда же он мог знать. С другой стороны, Тристан говорил, что у Руэдейрхи нет сестер… Возможно, выяснится, что это обман. Тогда можно будет сказать Гволкхмэю, что он, Балиан, ненароком дезинформировал его, не так поняв Кристиана.

Думая об этом, Балиан, особо не вчитываясь, продолжал листать старые документы. Почти в самом конце обнаружилась отдельная подшивка – всего несколько листочков. Это был какой-то список: ровные столбики имен и дат с пометками. В самом низу стояло имя Тристана. Балиан предположил, что это перечень тех, кого присылали из Градерона, но напротив каждого имени стояло еще одно. И только рядом с Тристаном оно было зачеркнуто, да так, что трудно было разобрать, что это вообще за имя.

Балиан показал подшивку Лейан. Она, пролистав ее, подтвердила, что это списки присланных из Градерона, некогда будущих, ныне бывших советников. Ну и, конечно, одного действующего.

– На каждого правителя по одному человеку. А напротив, – показала она на второй столбик, – те, кого отправили в Градерон из Эндерглида.

– То есть как? – удивленно раскрыл рот Балиан.

Лейан немного растерялась.

– Ну, города ведь обмениваются советниками… Один эндерглидец уходит в Градерон, а один градеронец – в Эндерглид.

– А, – вспомнил Балиан. – Да, Тристан вроде что-то такое говорил. Но я как-то не думал, что… Получается, в Градероне два эндерглидца? Ну, Кристиан и еще кто-то?

– Не знаю, – сказала Лейан. – Наверное, нет. Имя-то зачеркнуто. Что тут вообще такое? Экс… Эксин… Нет, наверное, все-таки «е»… Эксентер… И зачем кому-то понадобилось зачеркивать?

– В кои-то веки чего-то не знаешь, – Балиан не упустил случая поддеть ее.

– Я вообще много чего не знаю, – приняла упрек Лейан.

– То есть, по-твоему, я совсем тупой? – возмутился Балиан. – Если уж и ты ничего не знаешь!

– Вовсе нет, – торопливо заверила его Лейан. – Тебе вообще не нужно этого знать. Ты же великий воин, а не историк.

– Вот это правильно, – понравилось такое обоснование Балиану.

– И все же интересно…

– Могу чем-нибудь помочь, молодые люди? – вдруг раздался рядом чей-то голос.

Он прозвучал приветливо, но Балиан и Лейан все равно вздрогнули: они и не заметили, что управляющий уже проснулся, походил по залу, набрал очередную стопку книг и, заинтересовавшись двумя единственными посетителями, на обратном пути остановился рядом с ними. Балиан был уверен, что никогда его раньше не видел. У него были очень длинные прямые светлые волосы, небрежно схваченные в низкий хвост, из которого выбивались пряди, падающие на плечи, и совершенно невинное выражение лица, странное для такого взрослого и состоявшегося человека. Он скорее походил на рассеянного ученика, чем на управляющего библиотекой.

Словно подтверждая мысли Балиана, стопка книг в его руках опасно качнулась, и он только в последний момент удержал ее – вышло довольно забавно.

– Мне показалось, что вы чем-то озадачены, – объяснил он, убедившись, что книги спасены. – Может, что-то ищите?

– Нет, все нужное нашли, – улыбнулась Лейан. – Но, быть может, вы знаете, кто такой… – она снова заглянула в список и неуверенно прочла: – Эксентар?

– Конечно! – к ее удивлению, управляющий лучезарно улыбнулся в ответ. – Эксентар. Это я.

Балиан и Лейан недоуменно уставились на него.

– Что-то не так? – удивился управляющий.

Лейан молча протянула ему список. Он положил стопку книг на край стола, взял листок и, едва глянув, сказал:

– Ой.

– Что еще за «ой»? – вопросил Балиан. – А объяснения? Кто ты такой, вообще?

– Просто управляющий библиотекой! – заверил Эксентар. – Спросите кого угодно. Ну, мне пора. Страшно мало времени, – и он, подхватив свою стопку, почти бегом направился прочь из зала. Балиан и Лейан изумленно смотрели ему вслед.

Едва странный управляющий скрылся от их взоров, послышались грохот и крики. Балиан встал, намереваясь выяснить, что случилось, но прежде, чем он успел дойти до дверей, в зал влетел Юан.

– Вот вы где! – обрадовался он. – А я управляющего сбил. Нет, ну я бы в последнюю очередь стал искать тебя здесь, Балиан! Без обид. Лейан на тебя хорошо влияет.

– Надоел со своей Лейан, – буркнул Балиан.

– Тише! – укорил Юан. – Она же слышит.

– Пусть слышит! – колотило от злости Балиана.

Лейан действительно слышала, но предпочла сделать вид, что целиком и полностью погружена в перевод второго свитка.

– Что такой злой, – надулся Юан. – Что вы тут делаете?

– Да насчет Градерона, – Балиан снова плюхнулся на стул и с кислым видом посмотрел на разложенные книги. – И этого козла, Радайерхи.

– О! Это занятно, – оживился Юан. – Что нашли? Откуда он?

– Что значит «откуда»? – не понял Балиан. – Из Градерона.

– Да? Ну слава богу, – Юан взял список имен и пробежал его глазами. – Ребята сегодня как раз его обсуждали, и я вспомнил, что Кристиан тогда, десять лет назад, все удивлялся, как выглядит Руэдейрхи. У него светлые волосы, представляете?

– То есть как? – раскрыл рот Балиан.

Лейан не подняла головы, только еще ниже склонилась над своими записями. Ей совсем не хотелось участвовать в разговоре о Руэдейрхи. Даже с Юаном и Балианом.

– А вот так, – пожал плечами Юан. – Честно говоря, мне было наплевать тогда, потому что я был слишком расстроен из-за кое-кого, – он легонько дернул Балиана за волосы. – Но теперь вспомнил. Вчера Тристан спрашивал, видел ли я Руэдейрхи.

– Ты ответил, что не помнишь, – сказал Балиан.

– Нет, я ответил, что увидел что-то не то, – возразил Юан. – Но это потому, что у него были длиннющие светлые волосы. Я подумал, что мне снится. А потом Кристиан сказал, что Руэдейрхи действительно приходил. Решил проверить, правда ли я в настолько плохом состоянии, чтобы оставаться в Градероне.

– Но у него не может быть светлых волос! – вразумил Балиан. – Он же градеронец.

– А что насчет того, что говорил Тристан? – снова посмотрел в список Юан. – Вижу, вы о том же подумали.

– Мы ни о чем не думали, – отрезал Балиан. – Просто случайно увидели. Я, вообще, хотел найти что-нибудь, что поможет Кристиану вернуться.

– А-а, – протянул Юан. – Ой, вот Тристан. А напротив кто?

– Эксентар, – сказал Балиан. – Не Руэдейрхи.

– Может, он имя сменил? – предположил Юан. – Вот и зачеркнули.

– А теперь скажи, – хмыкнул Балиан, – какой нормальный градеронец в здравом уме позволит править эндерглидцу. Так же, как и наоборот. Вот ты бы позволил править здесь градеронцу?

– Конечно! – воскликнул Юан. – Если это, например, Арес. Или Тристан, – торопливо добавил он, увидев, как изменилось лицо Балиана. – Вот ты бы что, не поверил Тристану?

– Тристану бы поверил, – признал Балиан. – Но все равно все это чушь. Ни за что не поверю, что этот Радаерхи эндерглидец. Даже если у него светлые волосы. Кто его знает! Взял да покрасил.

– Ну ты скажешь, – расхохотался Юан.

В зал с некоторой опаской заглянул Эксентар.

– Потише, пожалуйста, – прижал он палец к губам.

– Ой, простите, – спохватился Юан.

– А ну вернись! – грянул Балиан, но управляющий уже скрылся.

– Предлагаю простейший вариант, – сказал Юан, понизив голос. – Пошли, что ли, поболтаем с Кристианом. Заодно и про Рейту спросим. Ты как?

– А то! – обрадовался Балиан.

– Отлично. Пошли, отправим ему предупреждение. Лейан, хочешь с нами?

– Ты же знаешь, Юан, мне нельзя, – Лейан слабо улыбнулась.

– Нам тоже, – подмигнул ей Юан. – Я собираюсь сбежать. И Балиан тоже.

– Но я ведь даже не воин, – вздохнула Лейан. – А страж, которого засадили за переводы. Кроме того, вам тогда вдвойне попадет.

– Это да, – озадаченно почесал затылок Юан.

– Не волнуйся. Удачи вам. А я постараюсь успокоить деда и Тристана. А то, чего доброго, подумают, что и вы в Градерон навсегда подались.

– Ты настоящий друг, Лейан! – просиял Юан. – Спасибо! Скоро вернемся.

Лейан вымученно улыбнулась. Она бы тоже сбежала, если бы не работа, которую дал ей Тристан, и не мысль о том, что Гволкхмэй с ума сойдет от беспокойства. Так что пришлось смириться и с грустью смотреть, как Балиан и Юан выходят из зала.

Не медля, они направились прямиком к выходу из города. Уже настал вечер, и казалось, что на вечно светлый Эндерглид опускается естественная ночь – так плотно тучи заполонили небо.

– Плохи дела, – Юан спустил с руки птицу с посланием. – Что-то погода в последние дни сплошной ужас. Если будет буря, предупреждение может запоздать. Это еще и… мм… не самая умная почтовая птичка. Ну да ладно. В случае чего придется просто подождать минут десять. Я как-то ждал полчаса, привратники меня по полусмерти искалечили! Ребра наружу торчали… Кровью кашлял… Эй, ты чего? Ты поверил? – Юан расхохотался.

– Ненавижу тебя за это, – буркнул Балиан.

– Не дрейфь, – весело проговорил Юан. – Просто помни, что было плохо мне всего дважды – когда болел, и когда лежал раненый в Градероне. А вообще, охранникам там запрещено нападать, если ты не пытаешься пройти. Так что можно хоть весь день сидеть перед ними. Ох, как они злятся от этого! Я действительно когда-то забыл предупредить Кристиана и полчаса его ждал. Они там все извелись. И раздражает до ужаса, и тронуть не могут.

Они подошли к краю города и с самым независимым видом прошли мимо охранника – какого-то парнишки, которому и в голову не пришло поинтересоваться, законен ли их уход. Вскоре Эндерглид остался позади, а впереди простерлась впечатляющая картина: там чернели тучи и сверкали молнии.

– Навстречу буре, – развел руками Юан.

– Как всегда, – проворчал Балиан.

И они с Юаном устремились вперед.

 

Глава седьмая

Неожиданный поворот

Демиан в последний раз посмотрел вниз, на улицы города, где ярко светились огни и играла музыка, тяжело вздохнул, сделал шаг назад и закрыл дверь, отрезая веселый гомон. Ему очень хотелось не сидеть одному дома, а быть там вместе с родителями, но он понимал, что если выйдет без спроса, их это огорчит. Особенно если вылазка закончится плачевно. Из-за высокой вероятности этого Демиан часто сидел один дома. Раньше мать брала его с собой, если его не с кем было оставить, но теперь он считался достаточно самостоятельным, чтобы проводить время в одиночестве.

Демиан не обижался. Он понимал, что у родителей свои дела. Его отец – самый великий воин Этериола, был уверен мальчик, и постоянно бывает на разных опасных заданиях или правительственных заседаниях, а мать – сильный целитель и спасает чужие жизни. Было бы ужасно мешать им, когда они занимаются такими важными вещами. А то, что они пошли на праздник без него – дело вполне обычное и понятное, обижаться тут тоже не на что. Во-первых, не на все приемы можно было приводить детей. Во-вторых, такие выходы в свет заставляли сильно нервничать обоих родителей, особенно маму. Демиан помнил, как его, маленького, дважды водили на праздник. Множество людей не сводили с него пристальных взглядов, а рука отца постоянно лежала на рукояти меча: им приходилось не отходить от него, чтобы быть уверенными в его безопасности. Наконец, в-третьих, Демиан видел, что отец не слишком-то доволен предстоящим походом. Значит, подумал мальчик, ничего веселого там не будет.

И все равно огни праздника манили его. Уже в третий раз он осторожно отворил дверь и с надеждой глянул вниз, словно бы надеялся, что город станет немного ближе, а то и подберется вплотную к нему.

Однако этого не случилось – огни по-прежнему были далеко внизу. Поэтому Демиан, мужественно стерпев желание выйти, закрыл дверь и вернулся к себе в комнату, где взялся за книгу. Он очень любил читать, но после того, как Балиан был освобожден изо льда, чтение давалось с трудом. Демиан никак не мог сосредоточиться – он постоянно вспоминал легендарного Розенгельда, который оказался братом его отца, и думал о том, что за время, которое тратится на книги, он мог бы хоть немножко научиться владеть мечом. Все этого хотели, и Юан, и Балиан, и даже Аргендел – один из лучших воинов Заката, брат его матери. Демиан случайно услышал, как он говорил о том, что неплохо бы «мальчика», то есть его, научить обращаться мечом. Демиан очень обрадовался, перед его глазами уже мелькали будущие битвы. Но Кристиан ответил, что, учитывая особенности его сына, тренировать его можно только лично, а он не имеет на это достаточно времени. Аргендел, подумав, признал его правоту и перевел разговор на задание, которое предстояло выполнить Кристиану. Демиану оставалось только погрустнеть и отправиться восвояси, не прерывая серьезного взрослого разговора радостным восклицанием.

С тех пор прошел почти год, и он как-то держался, но когда здесь появился Балиан, тоска стала нападать все чаще. Демиану всегда хотелось стать таким же, как его отец, чтобы он мог гордиться им. Но он не просил, не уговаривал его учить, и не пытался сам, так как все понимал. Нельзя – значит, нельзя. Однако Балиан так возмутился тому, что он, Демиан, ничего не умеет, что мальчик засомневался в правильности происходящего. Ведь, действительно, все признавали, что надо, но вместе с тем никто ничего не делал для этого.

Тогда Демиану подумалось, что он должен сделать все самостоятельно – он уже достаточно большой, а у взрослых своих дел навалом. Но, увы, когда он улучил момент и, почти не дыша от ужаса, вызванного собственной смелостью, попробовал поднять отцовский меч, у него совсем ничего не вышло. Тот оказался слишком тяжел, и вообще было непонятно, как можно не только поднять такое оружие, но и размахивать им! Демиан преисполнился к отцу, Аресу, Аргенделу, Юану и Балиану еще большего уважения и со вздохом оставил надежду сделать что-то самому. По крайней мере, с таким огромным мечом. Поэтому он вернулся к книгам, пытаясь изучить теорию, но мысли его все равно были о собственной беспомощности.

Перелистывая одну страницу за другой, Демиан постепенно начал клевать носом. Фантазии о сражениях, воспоминания о словах Балиана и Аргендела и куча сложных терминов и описаний сплелись во что-то невообразимое, от обилия информации немного заболела голова. Очень захотелось уснуть. Впав в дрему, Демиан уже видел преддверие увлекательного сновидения, когда громкий стук заставил его подскочить на кровати.

Мальчик машинально спрыгнул на пол и замер, протирая глаза и пытаясь понять, что его разбудило. Стук повторился снова. Теперь стало ясно – стучат в дверь, Демиан, согласно заведенному порядку, не забыл запереть ее на засов. Он растерялся – кто бы это мог быть? Или он так долго проспал, что родители успели вернуться?

Теряясь в догадках, Демиан сделал несколько неуверенных шагов по направлению к коридору. Но стук опять повторился, на этот раз куда настойчивее, и мальчик бегом бросился к двери.

Крикнув «сейчас!», он обеими руками отодвинул засов в сторону. Кто-то тут же дернул дверь на себя. Демиан от неожиданности отступил назад.

На пороге, свысока глядя на него, стоял Грейдергерд, советник Руэдейрхи. Мальчику он был хорошо знаком, но он очень удивился, увидев его здесь. Грейдергерда можно было застать только рядом с правителем или, на худой конец, в одном из залов замка. Личными визитами он удостаивал только самого Руэдейрхи и своего коллегу Танкреда, потому что все остальные обязаны были подчиняться советникам, и в случае необходимости увидеть кого-то Грейдергерд посылал за требуемым человеком. Будь здесь взрослые свидетели этому визиту, они бы заподозрили, что небо обрушилось, но маленький Демиан просто удивился.

– Здравствуйте, – вежливо проговорил он.

– Следуй за мной, – коротко приказал Грейдергерд.

– Куда? – еще больше удивился Демиан. – Что-то случилось? – заволновался он, подумав, что родители попали в беду.

– Нет. Следуй за мной, – жестко повторил Грейдергерд, но одновременно с этим голос его был удивительно бесцветен, равно как и высокомерный взгляд. – Приказ Руэдейрхи.

– Хорошо. Сейчас.

Демиан хотел затушить свечи и взять накидку, но Грейдергерд схватил его за плечо, вынудил выйти, захлопнул дверь и повел мальчика за собой. Тот недоумевал и уже всерьез встревожился. Что, если и вправду что-то случилось? Руэдейрхи никогда не присылал за ним своих советников и не просил прийти так срочно. Правителю Градерона вообще не была свойственная спешка, не говоря уже о том, что ему вряд ли могло понадобиться присутствие Демиана, особенно в праздничный день. Единственный раз, когда по каким-то причинам именно он был выбран для освобождения Балиана, не в счет: даже тогда все происходило очень спокойно и размеренно. Руэдейрхи рассказал все Кристиану, Кристиан привел Демиана, Руэдейрхи легонько коснулся рукой его лба, объяснил, что делать, и через пять минут отец и сын уже были на пути к выходу из города.

Демиану пришло в голову, что снова нужно кого-то освободить, но Грейдергерд повел его не к воротам Градерона, не к Вратам Заката и даже не в город, где по-прежнему звучала музыка. Они шли в сторону, где вдалеке мрачной грядой высились горы.

– Куда мы идем? – Демиан сделал еще одну робкую попытку узнать, в чем дело.

– Приказ Руэдейрхи, – было ему ответом.

Голос Грейдергерда все еще казался странным, но менее грозным это его владельца не делало, и когда Демиан снова захотел что-то спросить, советник так посмотрел на него, что мальчик оборвал себя на полуслове и умолк. Подумав, он решил больше не задавать вопросов, а то его, чего доброго, обвинят в невежливости, и это, надо думать, любви отца к нему не прибавит. Демиану и без того иногда казалось, что Кристиан не слишком доволен его существованием, но думать об этом было очень больно, и он старался отгонять от себя эти мысли.

Гул праздника становился все дальше, зажженных огней на пути попадалось все меньше. Демиану было очень холодно и немного страшно. Он никогда не был здесь. Похоже, они все-таки шли к горам. Значит, думал мальчик, дело наверняка в очередном проклятии. Но даже с отцом, в которого он безгранично верил, в горах было жутковато, а с мрачным советником Руэдейрхи наверняка будет в сотни раз страшнее. Демиану безумно захотелось выдернуть руку из цепкой хватки Грейдергерда и броситься бежать обратно домой, однако он сделал над собой усилие и приказал себе не бояться и терпеть холодный ветер. Представать трусом в глазах родителей ему тоже совсем не хотелось. К тому же, размышлял он, очень может быть, что отец ждет их с Грейдергердом где-нибудь в горах. Наверное, оказалось, что у него во льдах есть еще один брат, которого нужно спасти. Подумав об этом, Демиан приободрился, воспылав надеждой, что он снова окажется полезным.

Далеко в стороне слабым отблеском мелькнули Врата Заката. Луна скрылась за облаками, стало совсем темно, накрапывал дождь. Ветер пробирал до костей. Но Грейдергерд и не думал останавливаться.

Подъем резко пошел вверх. Демиан, не привыкший к преодолению таких препятствий, быстро устал и стал спотыкаться. Он уже почти не обращал внимания на то, что они шли вдоль горной цепи в кромешной темноте. Ему хотелось одного – чтобы дорога скорее закончилась, и они зашли куда-нибудь в тепло.

Через некоторое время Демиан все-таки огляделся. Грейдергерд, ни на секунду не замедляя хода, требовательно дернул его за руку, но мальчик успел разглядеть вдалеке одинокие огни. С удивлением он сообразил, что это ворота города. Получается, они обошли Градерон вдоль горной цепи, а теперь, покинув пределы города через небольшой, почти незаметный проход между стеной и массивной горой, направились вглубь. Где-то недалеко начиналась запретная территория, но и здесь, подальше, были ледяные горы. Холод стал невыносимым.

У Демиана закружилась голова. Ему казалось, что он чувствует все проклятия, витающие вокруг, хотя, должно быть, они все же еще не зашли на запретную территорию. Невольно он постарался вырвать руку, но ничего не вышло. Грейдергерд даже не обратил внимания на эту слабую попытку, и Демиану пришлось, спотыкаясь и уже слабо представляя, что ждет его впереди, уходить за советником Руэдейрхи в темноту гор, все дальше от Градерона.

Дорога вновь пошла вверх. Демиан помнил нечто похожее – примерно таким путем они поднимались на ледяную гору, чтобы освободить Балиана. К счастью, здесь подъем был не таким долгим. Всего пять минут и, наконец, ветер стих, а Грейдергерд отпустил Демиана и больше не пытался его куда-то вести.

Мальчик, уперев руки в колени, с трудом пытался отдышаться – ледяной воздух сковывал легкие и мешал как следует насытиться кислородом. Немного придя в себя, Демиан с удивлением увидел широкий ледяной коридор с беспорядочными ледяными колоннами, соединяющими пол и потолок. Откуда-то лился слабый свет, совсем как в пещере, где лежал Балиан, только без вмерзших в стены людей.

Но самое странное заключалось в том, что здесь никого не было. Их никто не ждал.

«Зачем же мы сюда пришли?» – растерялся Демиан и обернулся, чтобы узнать у Грейдергерда, в чем дело и зачем они здесь.

Однако слова застряли у него в горле. Советник Руэдейрхи приставил к шее мальчика обнаженный меч.

Балиан и Юан удивительно быстро достигли запретной территории. Это была целиком и полностью заслуга Юана – он то велел брату не торопиться, то гнал его вперед на невообразимой скорости и, как ни странно, такое передвижение оказалось весьма продуктивным. Но когда они поравнялись с горами, Балиан поставил Юана перед выбором – уж или надо торопиться, или нет.

– Прости, – Юан смущенно почесал затылок. – Просто птица может задержаться, и тогда нам придется долго стоять, то есть нужно идти медленно. Но она может и быстро долететь, и тогда Кристиану придется ждать нас. Значит, надо торопиться…

– Давай средним ходом, – предложил Балиан.

– А если дождь?

Едва он это произнес, ливень хлынул, как из ведра. Подул сильный ветер.

– Ну молодец! – проорал Балиан на ухо Юану и накинул на плечи синий плащ.

– А почему градеронский? – прокричал в ответ Юан.

– Новый жалко.

Прорываясь сквозь бурю, они продолжили путь. Вскоре им встретились не то отступники, не то воины Заката – сквозь дождь ничего было не разглядеть, и напавшие после первого же столкновения махнули рукой и пошли своей дорогой. Через пару часов дождь перестал, однако небо не посветлело. Балиан и Юан приближались к Градерону, но совсем не знакомой дорогой.

– Со всеми этими делами, – Балиан тяжело дышал, – мы поставим рекорд по скорости…

– Нет, – покачал головой Юан. – Все рекорды побил Кристиан. Десять лет назад, когда первый раз к Руэдейрхи ходил. Раз, и уже там! Раз, и перед Эндерглидом. За четыре дня туда и обратно.

– Мы быстрее доходили, – прикинул Балиан.

– Так в одну же сторону, – засмеялся Юан. – Впрочем, при желании, наверное, и быстрее можно. Особенно если без битв. Хотя у нормальных людей это по-прежнему занимает много больше.

– Слабаки, – хмыкнул Балиан.

– Отдыхать тоже надо, – вразумил Юан. – А то если возникнет кто перед Градероном, то и сил не будет. Так что перерыв!

Они и впрямь попытались передохнуть, но сидеть в темноте на таком промозглом, сыром ветре, приносящем с собой капли дождя, было неприятно. Поэтому Балиан и Юан все же решили ускорить ход, чтобы как можно скорее достигнуть цели и оказаться в тепле.

Однако их ждал небольшой сюрприз. Когда они, порядком уставшие, добрались до Градерона, оказалось, что им стоило уделить больше внимания дороге. Балиан говорил, что они идут совсем не там, но Юан отмахивался, заявляя, что каким путем ни иди, лишь бы в ту сторону.

И вот теперь стена темного города возвышалась прямо перед ними, но ворота были довольно далеко.

– Без паники, – поднял руки Юан. – Это только так кажется. Тут близко. В два счета дойдем. Так, нам сюда…

– Подожди, – Балиан вдруг схватил его за руку.

Юан обернулся. Балиан, прищурившись, смотрел в сторону. В такой темноте сложно было что-то разглядеть, но все же он увидел темный силуэт, спешащий прочь от города.

– Странно, – Юану тоже удалось его увидеть. – Им нельзя проходить этим путем. Там стена немного сломана, но запрещено строжайше… Может, посмотрим?

Они, положив руки на мечи, заскользили вперед, стараясь издавать как можно меньше шума. Даже Балиан старался ничем не выдать себя – обычно он без всяких предисловий рвался в битву, но сейчас ему стало действительно интересно, что заставило градеронца – если это градеронец – покинуть город противозаконным путем.

Их отделяло значительное расстояние, но через несколько минут Балиан и Юан сумели нагнать неизвестного настолько, чтобы можно было разглядеть его получше. Тучи, наконец, разошлись, и лунный свет падал точно на него.

Братья оторопели. Оказалось, что путник был не один. Рядом с ним шел ребенок!

– Демиан?! – обомлел Юан. – Это… Балиан, скорее! Тут что-то не так!

– Беги за Кристианом, – коротко велел Балиан. – Я их догоню, – он обнажил меч.

Не тратя времени на споры, Юан со всех ног бросился к воротам. Оставалось надеяться, что Кристиан получил письмо вовремя.

Балиан пустился в погоню, уже не заботясь о том, чтобы скрыть свое присутствие. Он успел увидеть, как мальчик попытался вырваться, но его грубо дернули за руку и заставили идти за собой. Последние сомнения испарились. Здесь определенно было что-то нечисто.

Демиан и его высоченный спутник уже стали взбираться на гору, не замечая Балиана. Он старался изо всех сил, чтобы нагнать их, но это было не так просто, как казалось на первый взгляд. Дистанция все сокращалась, однако под ноги постоянно попадались то камни, то расщелины. Градеронец, который буквально тащил за собой Демиана, видимо, отлично знал эти места и потому преодолевал их с удивительной быстротой и без тени усталости. Ну а бедному мальчику ничего не оставалось, кроме как, спотыкаясь, поспевать за ним.

Каменистая, покрытая снегом тропа вилась вокруг ледяной горы, поэтому Демиан и высокий черноволосый человек постоянно пропадали из виду. Подозрения Балиана становились все хуже, смешиваясь с недоумением. Демиан, в отличие от Юана в этом же возрасте, был совершенно неопытен и, конечно, мог не расслышать погоню. Но чтобы взрослый человек не обратил внимания, особенно если действия его противозаконны? Он даже ни разу не обернулся. Просто целеустремленно шел вперед.

Они с Демианом скрылись за очередным поворотом. Балиан резко рванул вперед, споткнулся, едва не полетел вниз, но сумел удержать равновесие. Заминка оказалась губительной. Когда он пронесся дальше, отрезок пути до следующего поворота показался ему непроходимым и каким-то странным, а Демиана нигде не было видно. Балиан был близок к панике, но вдруг сообразил, что именно ему показалось неестественным.

На дорогу падал слабый свет. В стене был проход.

Балиан кинулся туда. На его глазах Демиан, неотрывно, с ужасом глядя на своего спутника, попятился, поскользнулся и упал. Лезвие меча просвистело в воздухе в сантиметре от его головы. Градеронец замахнулся снова.

– Эй! – крикнул Балиан, бросаясь вперед.

Но пока еще не состоявшийся убийца повел себя очень странным образом. Вместо того чтобы повернуться и разобраться сначала с Балианом, он метнулся к Демиану, намереваясь завершить начатое. Казалось, он жутко торопится, и сможет перевести дух только когда мальчик будет мертв.

– Беги! – выкрикнул Балиан, стараясь, в виде исключения, ударить градеронца со спины. Но Грейдергерд, наконец, обернувшись, сумел отбить нападение. Балиан пытался вынудить его продолжить битву. Выходило это с огромным трудом. Градеронец не был заинтересован ни в сражении, ни в спасении собственной жизни. Ему почему-то непременно хотелось убить Демиана, и в голове Балиана зловещим эхом прозвучали слова Юана – «будто бы с ним должно что-то случиться…»

Мальчик в это время, не зная, куда податься, попробовал было выбежать наружу, но у входа возник еще один градеронец – воин Заката. Демиан не знал его. Не говоря ни слова и не меняясь в лице, вновь прибывший обнажил меч и направился прямиком к нему. Демиан повернулся и побежал вглубь пещеры, но снова поскользнулся и упал у самой стены. Градеронец быстрыми шагами приближался к нему. Демиан, онемев от страха, вжался в ледяную стену и не сводил с него взгляда, полного ужаса и немой мольбы. Однако во взгляде воина не было ни толики милосердия.

– Демиан, черт тебя дери! – грянул Балиан, пытаясь теперь пройти к ним мимо Грейдергерда. – Что ты сидишь! Уворачивайся!

Но Демиан, в первый раз столкнувшийся с угрозой смерти, не мог даже шевельнуться от страха. Кроме того, он постоянно находился дома и под чьей-нибудь опекой, а потому не мог похвастаться ловкостью. Все, что ему оставалось – зажмуриться, ожидая, когда лезвие достигнет своей цели.

Балиан перешел в жесткое наступление. Несколько мгновений – и меч был выбит из руки Грейдергерда, а сам он упал на лед, истекая кровью. Балиан кинулся к Демиану и уже на полпути с ужасом увидел, что ничего не успеет сделать. Через долю секунды лезвие пронзит мальчика насквозь, и ему уже ничем нельзя будет помочь.

Не отдавая себя отчета в последствиях, Балиан проскользил по льду вперед и изо всех сил толкнул Демиана. Удар был настолько сильным, что мальчик отлетел в сторону, больно ударившись об ледяной пол. Балиан был готов вздохнуть с облегчением, но вдохнуть воздух неожиданно оказалось безумно болезненно, почти невозможно.

Он опустил взгляд. Перед глазами маячило окровавленное лезвие меча градеронца – несложно было догадаться, что солидная его часть теперь находилась в его груди.

– Балиан!!! – в отчаянии закричал Демиан, заливаясь слезами.

Он хотел броситься к нему, но Балиан, рявкнув «не подходи!», из последних сил взмахнул своим мечом, который все еще сжимал в руке. Несколько растерявшийся градеронец выдернул оружие из неожиданной жертвы и отпрянул подальше. Он явно не мог понять, что происходит, и в недоумении глядел на Балиана.

Демиан, дрожа с головы до ног, все же приблизился к ним. Балиан чувствовал, как вместе с кровью стремительно убывают силы. Не зная, что делать, он стиснул зубы, схватил мальчика за плечо, буквально закинул его себе за спину и вдавил в ледяную стену, пытаясь заслонить от новой атаки воина Заката. Он старался удержать меч, но рука дрожала, в глазах предательски темнело…

И все же, проваливаясь в темноту, Балиан сознавал, с кем имеет дело. Это был тот самый воин, с которым он сражался на пути в Эндерглид.

– Балиан! – послышался ему знакомый голос, но он уже не мог понять, чей он и откуда доносится. Градеронский воин занес меч и бросился на него. Почти одновременно с этим Балиан окончательно потерял сознание.

Заплаканный Демиан за его спиной поднял на нападавшего дрожащий взгляд. Мальчик уже не очень боялся, что его убьют, и больше силился понять, что он такого сделал, за что с ним так поступают, и почему ему пришлось стать причиной, по которой пострадал брат его отца, с таким трудом возвращенный к жизни.

Градеронец был совсем рядом с ними. В слабом свете сверкнуло лезвие меча, но прежде, чем оно достигло своей цели, под него бросился Юан. В тот же момент к Балиану и Демиану кинулся Кристиан, на случай, если младший брат не сумеет остановить градеронца.

Но Юан успел поставить свой меч как преграду оружию противника и, хотя сила удара была велика и ему пришлось немного проехать назад – удержаться на льду было очень сложно, – враг был остановлен. Юан без промедления вступил с ним в бой. Кристиан, отступив в сторону, опустил взгляд.

– Балиан, – прошептал он, не веря своим глазам.

Кристиан осторожно положил брата на лед, неотрывно глядя на страшную рану. Балиан еще дышал, но очень слабо и прерывисто.

– Отец… – прошептал Демиан. – Прости… Я… Я не хотел…

Но Кристиан не слышал его. Это было невозможно. Балиан не мог умереть. После всего, что они пережили, он просто не мог умереть. Он не мог снова оставить их.

– Балиан! – Юан, одолев градеронца, бросился к братьям. Обняв одной рукой Демиана, другой он потряс Кристиана за плечо. – Кристиан! Скорее! Надо что-то делать! Он же еще жив!

Кристиан похолодел. Как это напомнило ту ужасную сцену, произошедшую десять лет назад! Ледяная пещера, его собственный пустой взгляд, крики Юана о том, что все в порядке, что Балиан жив, просто нужно разбить лед…

Но на этот раз это не проклятие, и спустя годы его нельзя будет снять. Жизнь уходила из Балиана не потому, что тело сковывал лед. Это было много, много страшнее.

– Отойдите! – вдруг послышался крик.

Кристиан и Юан ничего не успели сообразить. К ним метнулась Сату Рейта и буквально оттолкнула их в сторону. Спустя секунду ее руки уже были над раной Балиана; от пальцев распространялось слабое синеватое свечение.

Прошло несколько волнительных мгновений. Кристиан, Юан и Демиан, затаив дыхание, наблюдали за Балианом. Казалось, сейчас рана затянется, а он откроет глаза и удивится, почему они все сгрудились вокруг него.

Но ничего не произошло. Лишь перестала идти кровь, да исчезло синее сияние. Кристиан и Юан, смертельно бледные, полувопросительно смотрели на Рейту, боясь спросить прямо.

– Быстрее. – Рейта сдернула с Балиана синий плащ, попыталась разорвать, но у нее не хватило сил. Юан выхватил у нее материю и помог располосовать ее. Рейта в это время велела Кристиану взять Балиана на руки, проследила за его положением, наспех перевязала рану и поднялась на ноги.

– Быстрее, в Градерон, – скомандовала она. – Не через ворота! Юан, возьми Демиана! Кристиан, иди вперед! Быстрее, но постарайся поосторожнее.

Все беспрекословно подчинились ей. Вчетвером они поспешили обратно к темному городу. Как назло, на улице снова разбушевалась непогода. Идти вниз было тяжело, но Кристиан с Балианом на руках не обращал внимания на дождь, ветер и даже плохую видимость. Не допускающий и мысли о том, чтобы снова потерять брата, он с бешено бьющимся сердцем рвался вперед. Юан с Демианом на спине старался не отставать от них, но не забывал следить за тем, чтобы с Рейтой тоже все было в порядке. Хоть их неожиданные противники и были тяжело ранены и едва ли могли прийти в себя в ближайшее время, нельзя было забывать о том, что они все-таки еще живы.

Но все более или менее обошлось. Нападений не было, встреч с вездесущими стражами порядка, которые могли упрекнуть их в незаконном проникновении, тоже удалось избежать. Юан впервые увидел Градерон, но сейчас это не вызвало ничего, кроме досады и злости – темнота замедляла ход, а огни, собравшиеся сегодня в одном месте, где, несмотря на дождь, продолжался праздник, казались намеренным издевательством. Впрочем, была здесь и хорошая сторона: улицы пустовали.

Ворвавшись в дом, Кристиан первым делом положил Балиана на кровать и бегло оглядел его. К счастью, он был жив, хоть дышал не так глубоко и размеренно, как хотелось бы.

– Ну как? – спустив Демиана на пол, подлетел к ним Юан.

Кристиан не знал, что ответить. Этот же вопрос он хотел задать Рейте, но губы онемели и отказывались слушаться. Он даже не находил в себе сил оглядеться или, хотя бы, осмыслить ситуацию. Ведь они до сих пор не знали, что и почему произошло в горах.

– Кристиан, – Рейта села рядом с кроватью и снова положила руки Балиану на грудь. – Я смогу его вылечить. Но умоляю, отправь кого-нибудь туда… Там был Грейдергерд… У нас всех могут быть серьезные неприятности.

Кристиан хотел возразить, но вовремя осекся, увидев, что Рейта взялась за исцеление. Синий свет подействовал на него успокаивающе. Не дожидаясь просьб, не задавая лишних вопросов, его жена спасала жизнь Балиану. И в благодарность он должен был, по крайней мере, позаботиться о том, чтобы это не вышло ей боком.

Чтобы отдать приказ, пришлось пройти к замку. Там пока все было спокойно, но краем уха Кристиан услышал разговор двух людей – они искали Грейдергерда. Это говорило о многом. Кристиан и без того подозревал, что советник Руэдейрхи в такой день должен находиться если не при правителе, то в замке, который никогда не оставляли без должного присмотра. Ситуация казалась все более странной. Грейдергерд, мягко говоря, не любил его, Кристиану это было прекрасно известно, но он не мог не знать, как Руэдейрхи любит свою сестру и ее сына. Получалось, советник сознательно предал правителя. Поверить в это было нелегко. Несмотря на то, что отношения с Грейдергердом у Кристиана не сложились, он бы в последнюю очередь заподозрил его в предательстве.

– Господин Кристиан! – окликнули его.

Кристиан обернулся. К нему спешил Маргрид, один из молодых приближенных Руэдейрхи.

– Насчет гор… Что с вами? – он обратил внимание на его плащ, испачканный в крови, и неестественную бледность.

– Немедленно пошли отряд к горам, – быстро проговорил Кристиан. – Грейдергерду нужна помощь. Рядом с городской стеной, первая ледяная гора…

– Но… – Маргрид совсем растерялся.

– Скорее же. От этого зависит жизнь Грейдергерда, – не покривил душой Кристиан.

Маргрид кивнул и бросился исполнять поручение. Кристиан с почти чистой совестью направился обратно. Только теперь он осознал, насколько Рейта была права. Да, неприятности будут, при любом развитии событий и очень серьезные. Когда Руэдейрхи узнает, что убит или серьезно ранен его советник, причем Балианом… Впрочем, главным было то, чтобы Балиан поправился. Если он умрет, то для него, Кристиана, уже ничего не будет иметь никакого значения, особенно такая мелочь, как гнев Руэдейрхи.

Когда он вернулся, Рейта заканчивала перевязывать рану Балиана чистыми бинтами. Юан помогал ей. Значит, Балиан был жив.

Кристиан прислонился к стене и обессилено закрыл глаза.

– Все будет хорошо, – сказала Рейта, посмотрев на него. Ее руки дрожали от усталости – исцеление всегда отнимало много сил. Если Рейта прикладывала максимум усилий, то после этого засыпала на много часов, но при таких серьезных ранениях это было небезопасно, и ей приходилось расходовать себя постепенно.

Кристиан скинул с себя промокший под дождем плащ и подошел к кровати. Балиан выглядел скверно. Было видно, что ему очень больно и плохо. Но он жив. И, раз Рейта сказала, что сможет его вылечить, беспокоиться не о чем – она никогда не обнадеживала зря. Теперь можно было обдумать случившееся, постараться успокоиться и поблагодарить ее…

– Отец, – Демиан легонько коснулся его руки. Голос его был полон слез. – Я… Прости… Я не хотел…

Кристиан машинально отдернул руку и, резко обернувшись, смерил его уничтожающим, почти ненавидящим взглядом. Демиан от неожиданности испуганно отпрянул. Потом опустил голову, стараясь скрыть слезы, хлынувшие по щекам, развернулся и побежал к себе.

– Кристиан! – гневно воскликнул Юан.

– Прости, – Кристиан прикрыл глаза ладонью. – Я не должен был. Это совсем не то…

Действительно, он ни в чем не винил Демиана. Глупо было бы обвинять ребенка в том, что Балиан его защищал. Еще глупее – укорять за то, что его пытались убить. Кристиан и сам не понимал, почему так отреагировал на попытку сына извиниться, и почувствовал что-то вроде раскаяния.

– Все устали, – примирительно проговорила Рейта. – Я пойду успокою его. А потом, Юан, ты расскажешь подробнее, что случилось. И, может, Балиан к тому времени очнется.

Юан кивнул. Предупреждение о приходе попало в руки Кристиана, когда они были на празднике, и они вышли к воротам вдвоем, чтобы встретить братьев. Юан сбивчиво рассказал, что кто-то повел Демиана в горы, и что Балиан отправился в погоню. Дико взволновавшаяся Рейта, не желая ничего слушать, заявила, что пойдет с ними – не может же она в такой ситуации сидеть и ждать, ведь ее сын, возможно, в смертельной опасности. Кристиан и Юан не стали спорить. Как выяснилось, к счастью. Но никто из них точно не знал, что произошло в пещере. Первое, что они увидели – это как истекающий кровью Балиан пытается заслонить собой Демиана и ударить градеронца.

– Кристиан, – сказал Юан. – Успокойся. Ты ужасно выглядишь… С ним все будет хорошо.

Кристиан горько усмехнулся.

– Можешь себе представить, что я почувствовал, когда увидел его там?

– Могу, – кивнул Юан. – Поэтому и беспокоюсь. Уже больше за тебя, чем за Балиана, – он легонько провел рукой по волосам спящего брата. – Физические раны, слава богу, Рейта может вылечить. А ты… Это все ужасно, но послушай – с ним все будет хорошо. Уж Рейте в этом можно верить, тебе ли не знать? Перестань себя терзать. Никуда Балиан от нас не денется. Не позволим.

– Но еще бы чуть-чуть…

– Да. Но ведь все пока хорошо? Он жив и скоро проснется. Почти проснулся, когда мы его перевязывали. Отмахнулся так недовольно! Непременно поправится. И, я умоляю, не надо так с Демианом. На него уже тоже страшно смотреть.

– Конечно, – рассеянно проговорил Кристиан. – Я не хотел… Просто это был неудачный момент. Я подумал о том, кто всему виной… Или что. Конечно, не Демиан, но…

– Понимаю, – ободряюще улыбнулся Юан. – Уверен, он тоже поймет. Господи! – вдруг воскликнул он. – Бедный ребенок. Бедные мы.

– Это точно, – Рейта вошла в комнату с подносом, на котором стояли дымящиеся кружки. – Пейте. Особенно ты, Кристиан.

– Я действительно выгляжу хуже, чем Балиан? – Кристиан постарался выдавить на лице улыбку.

– В определенном смысле, да, – признала Рейта. – Не переживай так. Он обязательно поправится, но на это потребуется время. Мы прошли в Градерон незаконно, поэтому… Если брат не спросит, я ему ничего не скажу. Но если спросит, надеюсь, он поймет, почему я не рассказала сразу. Ведь и Грейдергерд замешан… Это советник Руэдейрхи, – объяснила она Юану. – Очень близкий к нему человек. Пожалуй, самый близкий, не считая семьи.

– Но зачем такому человеку вести Демиана в горы! – поразился Юан. – Да нет… Зачем это вообще кому-то? Разве что шантажировать вас, но…

– Мне тоже интересно…

– Балиан! – Кристиан, чуть не пролив на него горячий напиток, резко наклонился к нему.

– Осторожнее! – Балиан постарался отодвинуться, но тут же поморщился от боли.

– Не двигайся, – велела Рейта. – И говори поменьше. Ты очень слаб.

– Отлично, – прохрипел Балиан. – Тогда говорите вы. Почему эти два придурка пытались убить Демиана.

– Балиан! – Юан схватил его за руку. – Как так вышло? Они же были такими слабыми…

– Без тебя знаю! – огрызнулся Балиан и закашлялся, кривясь от боли – рана на груди нестерпимо ныла. – Но плевать они на меня… хотели… Я с одним был, пришел второй… Сразу на него… Я бы не успел отбить…

– Ты не должен был, – проговорил Кристиан дрожащим голосом.

– Не должен? – по привычке грянул было Балиан, но вышло очень тихо и жутко больно. – А что я должен был? Смотреть, как его убивают?

– Нет… Прости… Конечно, нет.

– Где он вообще, – заволновался Балиан.

– С ним все хорошо, – сказала Рейта. – Он отдыхает.

– Ладно, – успокоился Балиан. Он постарался расслабиться. Говорить было тяжело. – Рассказывайте.

Кристиан и Рейта переглянулись, пытаясь немо решить, следует ли раскрывать тайну, которую они поклялись хранить шесть лет назад. Но, учитывая произошедшее, а также то, что Балиан спас жизнь Демиану, Рейта решила нарушить запрет своего брата.

– Хорошо. Я вам верю. – Она глубоко вздохнула. – Да и, раз каким-то образом это стало известно…

– Парадокс, – криво улыбнулся Кристиан. – Об этом знают всего три человека, и никто не мог выдать.

– Ну? – поторопил Балиан.

– Помните золотой пергамент? – спросил Кристиан. – Арес и Таранос тогда изрядно изменили мироздание. Кое-что мы исправили… Я имею в виду Врата Рассвета. Но там было и много другого. Например, Арес написал, что многие градеронцы обладают особыми способностями.

– Так у меня появилась сила исцеления, – кивнула Рейта. – И у многих других тоже.

– И у нашего Тристана! – подтвердил Юан. – Молодец Арес!

– Да, Арес хотел только лучшего, – сказала Рейта. – Но последствия записей в золотом пергаменте нельзя предсказать.

– Как ни крути, Демиан родился здесь, в Градероне, – мрачно проговорил Кристиан. – И у него тоже есть особая способность.

– Какая? – хором спросили Юан и Балиан. Балиан, увлеченный рассказом, попытался сесть, но Юан, Кристиан и Рейта, не сговариваясь, уложили его обратно.

– В общем и целом, – сказал Кристиан, – оружие того, кто убьет его, будет непобедимым.

– Шутишь! – оторопел Юан.

– Бред, – вторил ему Балиан.

– Бред бредом, но, как видишь, желающие есть, – невесело усмехнулся Кристиан.

– Но не совсем так, – робко поправила Рейта. – Не тот, кто убьет, а кто первый раз прольет его кровь… Обагрит меч его кровью… – ее голос дрогнул, и она умолкла.

Они немного помолчали. Потом Кристиан продолжил:

– Об этом стало известно почти сразу после его рождения, и Руэдейрхи взял с нас клятву ничего никому не рассказывать. Ради безопасности Демиана, конечно. И ему запретили обучаться владению мечом, так как нет ничего проще, чем замаскировать нападение под несчастный случай.

– Но как… – Юан был растерян. – Как вы об этом узнали? Как такое вообще можно узнать?

– Мой брат, Руэдейрхи, – сказала Рейта, – знает обо всех проклятиях. Можно сказать, это тоже его личное проклятие. Но только благодаря этому он смог освободить тебя, Балиан.

Балиан хотел что-то сказать – лицо его выразило полное возмущение, но он не чувствовал в себе сил как следует выразить свои мысли. Юан сделал это за него:

– Но если только так можно узнать, – сказал он, – не лучше ли было бы молчать? Никто бы не знал…

– Я задал тот же вопрос. Но, выслушав Руэдейрхи, понял его логику. Он думал не о Демиане, а о Градероне. Он посчитал, что если такое случится… Что если будет существовать такое оружие, то это может доставить массу неприятностей и вызвать множество смертей. Поэтому он сказал об этом мне и Рейте – чтобы обосновать запрет Демиану иметь дело с оружием, – и внушил нам с раннего детства донести это до Демиана.

Кристиан пожал плечами, показав тем самым, что не особо согласен с ходом мыслей Руэдейрхи. Балиан заявил:

– Раз он знал, то он и устроил! Без вариантов.

– Он не мог! – воскликнула Рейта.

– Да ты вообще его не… – начал было Балиан, но дыхание его потяжелело, и он бессильно откинулся на подушку.

Рейта вопросительно смотрела на него, ожидая продолжения.

– Рейта, – примирительно проговорил Юан. – Понимаешь… Балиан случайно проболтался о тебе Гволкхмэю, и нам сказали, что у Руэдейрхи нет сестер. Не представляю, откуда это известно, но…

– Ну да, мы не родные! – вспылила Рейта. – Но неужели это так важно? Здесь нет никакой тайны! Для меня он брат, я для него сестра, и я не собираюсь без причины объяснять каждому, что мы не кровные родственники!

– Нет-нет! – замахал руками Юан. – Извини, просто мы растерялись. Ну, не ожидали.

– Я знал, – сказал Кристиан. – Но, действительно, причем тут это?

– При Эндерглиде, – объяснил Юан. – Давайте об этом потом. Как так вышло, что о Демиане стало известно, если даже мы об этом не знали?

– Ума не приложу, – сказала Рейта. – Но… – она задумалась. – Теоретически… Я думаю, Грейдергерд мог об этом узнать… Не знаю, как, но он очень давно служит брату. Он часто находится рядом с ним, бывает даже у него в покоях. Я не помню, это было давно, но, может, он случайно услышал? Ничего другого в голову не приходит.

– Тогда тем более странно, – сказал Балиан. – Стоило ли столько ждать?

– Может, он готовил переворот? – предположил Юан. – А как Демиан вообще оказался с ним?

– Он сказал, что он пришел сюда, – вздохнула Рейта. – Немыслимо. Нас не было, мы были на празднике…

– Очень ответственно, – не удержался Балиан.

– Помолчи, а то лечить не стану, – сурово одернула его Рейта. – Мы обязаны там бывать. И Демиана одного мы оставляли и раньше. Он подумал, что вернулись мы, открыл дверь, а Грейдергерд приказал ему идти с ним. Сказал, что это приказ Руэдейрхи. Конечно, Демиан не мог ослушаться, кроме того… – она помедлила. – Я не спрашивала, но, думаю, ему не показалось странным, что его повели в горы. Ведь он был там с Кристианом, мог подумать, что снова нужно что-то сделать.

– Вопрос, почему его повели именно туда, – сказал Кристиан.

– Чтобы не было свидетелей, – предположил Балиан. – Когда я туда зашел… Увидел пещеру… Если бы Демиан случайно не упал, его бы зарубили с первого удара.

– Давай без подробностей, – укорил Кристиан – Рейта спрятала лицо в ладонях, думать и тем более слышать о таком было выше ее сил.

– И еще, – выдохнул Балиан. – Скажи им, Юан, сил нет рассказывать.

– Тот градеронец, – сказал Юан. – Второй, который ранил Балиана. Именно он был в той компании… Той, что мы встретили у Эндерглида. И вели они себя так же. На этот раз он даже ни слова не сказал. Как дерево, ей-богу. Но отбивал все хорошо, хотя я уверен, что он мог и лучше.

Кристиан молчал. Все окончательно запуталось, но вместе с тем стало ясно, что дело серьезное. В событиях, начавшихся после пробуждения Балиана, была пугающая связь. Безымянный воин Заката каким-то образом оказывается за Эндерглидом и преследует Юана, после чего бесцельно уходит. В горы направляются какие-то люди. Два воина и преследователь Заката, явно не в себе, на пути в Эндерглид нападают на встретившихся воинов Рассвета – опять же без видимых причин. В горах вспыхивает неестественная вспышка света. Грейдергерд уводит Демиана в горы и пытается убить его. Ему на помощь приходит выживший в битве воин Заката. Все ведут себя странно и непонятно, чего добиваются.

– Все очень скверно, – сделала вывод Рейта. – Главное, чтобы вас не обвинили в убийстве Грейдергерда. Не уверена, что он выживет – кажется, раны были серьезные…

– Нас? – возмутился Балиан. – Приехали!

– Не волнуйся, – успокоил его Кристиан. – Демиан подтвердит, что Грейдергерд угрожал ему. Основная проблема в том, что вы с Юаном находитесь здесь, хотя, по идее, не должны.

– Как? – удивился Юан. – Я же прислал предупреждение!

– Но нам было не до того, чтобы показывать его Руэдейрхи, – сказал Кристиан. – Была буря, мы подумали, что вы давно ждете. Тем более, о постоянных визитах Балиана речи у нас никогда не было. Мы с Рейтой хотели встретить вас и обсудить этот момент. Если бы не это… происшествие, закончилось бы тем, что я остался с вами и, если вы нуждались в отдыхе или чем-то еще, Рейта бы уговорила Руэдейрхи позволить провести вас. Но вы прошли в Градерон даже не через ворота.

– Ну, это была моя идея, – спокойно проговорила Рейта. – Не было времени препираться с охранниками. Балиан мог умереть. Так что можно смело обвинять меня.

– Но не разозлит ли это Руэдейрхи еще больше? – осторожно поинтересовался Юан.

– Не знаю, – призналась Рейта. – Но брат ненавидит ложь. Поэтому если он спросит, лучше рассказать ему всю правду. Думаю, он поймет, почему мы не понеслись к нему с донесением. Он прекрасно знает, что мы побаиваемся его решений.

– Кто это побаивается, – проворчал Балиан.

– Помолчи, – снова велела Рейта. – От него зависит твоя жизнь. В таком состоянии ты до Эндерглида не дотянешь. Не для того Кристиан десять лет Градерону служил, чтобы ты через две недели после возвращения умер.

Кристиан почувствовал, как внутри что-то болезненно дрогнуло. Значит, Рейта понимала, что его держал здесь только уговор с Руэдейрхи. Возможно, понимала она и то, что теперь они с Демианом являются преградой на его пути к Эндерглиду.

– Но спрашивать будут не у меня, – как ни в чем не бывало, продолжала Рейта. – И не у Демиана. В первую очередь брат спросит тебя, Кристиан.

– Само собой, – сказал Кристиан. – Если я правильно тебя понял, лучше всего рассказать все как есть, включая то, что Балиан спас жизнь Демиану. Если Руэдейрхи спросит, что с ним стало и где он, рассказать правду. Если нет – промолчать.

Рейта кивнула.

– Может, он поймет, – понадеялся Юан. – Ведь тогда он разрешил мне остаться.

– Да, – сказала Рейта. – Но это больше потому, что тогда в Этериоле происходили странные вещи. Впрочем, и сейчас без них не обошлось…

В комнате воцарилось молчание. Свечи почти догорели, и в их слабом отсвете все казалось мрачным и пугающим.

– Балиан уснул, – первым заметил Юан.

– Удивительно, как он вообще столько проговорил, – вздохнула Рейта. – Сейчас я сделаю все, что смогу, и пойду спать. Если ему вдруг станет хуже, будите меня всеми силами. И, если не сложно, присмотрите за Демианом. Он… Немного расстроен.

Кристиан и Юан переглянулись. При этом взгляд Юана был скорее суровым, чем сочувствующим.

– Конечно, – сказал Кристиан. – Позже я зайду к нему.

Рейта благодарно улыбнулась. Она осторожно убрала одеяло, положила ладони на бинты, стягивающие грудь Балиана, и закрыла глаза. Под ее пальцами тут же вспыхнуло синее свечение. На этот раз оно исчезло совсем не так скоро, как раньше. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем оно начало слабеть. Рейта опасно покачивалась, словно то и дело норовила уснуть. Кристиан стал придерживать ее за плечи. Вскоре силы Рейты окончательно иссякли, и она и впрямь провалилась в сон. Кристиана и Юана это не напугало – они уже не раз наблюдали процесс исцеления и знали, что когда целитель как следует отдохнет, все будет в полном порядке.

– Отнесу ее в постель, – Кристиан взял жену на руки.

Юан кивнул. Кристиан вышел, а он, укрыв одеялом Балиана, стал смотреть на бледное лицо раненого брата. Он думал о том, как же им все-таки повезло, что рядом была Рейта. В противном случае все было бы кончено. Сестра Руэдейрхи стала действительно очень сильным целителем.

После записи в золотом пергаменте, сделанной Аресом, подобная сила появилась у многих, даже у Тристана. Теперь Юан удивлялся, как после такого он умудрился не догадаться, что советник Гволкхмэя родился не в Эндерглиде. Впрочем, Тристан очень редко пользовался своими новыми способностями. Как-то он рассказал Юану, что в первый раз использовал силу исцеления, когда маленькая Лейан неудачно упала и сломала руку. Перелом не мог быть серьезным, но после того, как Тристан поправил дело, его самого едва не пришлось приводить в чувство – силы совершенно оставили его, он потом долго не мог прийти в себя. С тех пор он, как следует изучив это явление, научился использовать свой дар для диагностики – получалось безболезненно для всех и почти всегда очень точно.

Рейта тоже могла делать так, но ее сила в разы превышала и способности Тристана, и многих других целителей Градерона. Юан спрашивал ее об этом, и она рассказала, как впервые обнаружила свою способность в пятнадцать лет, когда она, по своим собственным словам, только и делала, что выводила из себя окружающих капризными требованиями, рожденными больше от скуки. Но после этого ей пришлось погрузиться в учебу, так как подобная сила была почти бесполезна и даже опасна без определенных медицинских познаний.

– Бестолкового волшебства не бывает, – рассказывала Рейта Юану. – Чтобы использовать силу исцеления, нужно знать, в чем дело, что от чего зависит и как именно нужно это лечить – сама энергия тоже направляется по-разному.

Был здесь и еще один нюанс – Рейта была бессильна, если дело касалось болезни, а не ранения. Тогда оставалось применять только обычные медицинские познания и лекарства. Зато другие целители с легкостью лечили почти любые заболевания, но ничего не могли поделать с ранениями. Исключение составлял только младший брат Рейты, который, единственный в Градероне, одинаково хорошо справлялся с любыми недугами.

Так или иначе, с медициной в Градероне испокон веков дело обстояло лучше, чем в Эндерглиде. Даже до появления целительных способностей у них были предметы, обладающие похожими свойствами – кольца преследователей. Но и они никак не влияли на болезни, а чтобы исцелить с помощью них ранения, нужно было успеть вовремя. В тяжелых случаях это было почти невозможно. Поэтому рассчитывать на это могли только сами преследователи, и то лишь избранные – Юан слышал, что колец осталось не больше пяти, а то и меньше.

– О чем задумался? – вернулся Кристиан.

– Об исцелении, – улыбнулся Юан. – Ну что, сходишь к Демиану?

Кристиану ничего не оставалось, кроме как двинуться к комнате сына. Заставить себя сделать это было совсем не просто. Чувство вины не ушло, но превратилось в очень неприятный осадок.

Все же Кристиан переборол себя и вошел в темную комнату. Демиан лежал в кровати, отвернувшись лицом к стене.

– Ты спишь? – негромко спросил Кристиан.

– Нет, – тихо проговорил мальчик, но не повернулся.

Кристиан помедлил, потом все-таки подошел к нему, положил руку ему на голову и сказал:

– Извини. Не хотел тебя расстроить. Переволновался из-за Балиана… Ты не виноват в том, что случилось.

Демиан не знал, что ответить. Он считал себя виноватым, и ничьи слова в мире не могли этого изменить. Ему было плохо, по многим причинам. Чувство вины жгло его с того момента, как Балиан вступил в бой. С самого начала Демиан нуждался в утешении, в чем-то таком, что хоть немного притупило бы губительное ощущение. Но когда он попытался попросить прощения, его оттолкнули.

Демиан понимал, что отец волновался за брата. Но было до слез обидно, что он совсем не волновался за него. Мальчик чувствовал неискренность в его словах и понимал, что вряд ли он пришел к нему по своей воле. Вдобавок ко всему прочему, ему все еще было страшно. Перед глазами мелькали темные силуэты гор, бесстрастные лица Грейдергерда и неизвестного градеронца, лезвие меча, приближающееся к нему с неумолимой быстротой, кровь на льду…

– Демиан? – голос Кристиана прозвучал как-то нетвердо. Он крайне редко называл сына по имени – просто потому, что почти никогда к нему не обращался.

– Ладно, – выдавил из себя мальчик. – А Балиан поправится?

– Да. Все будет хорошо. Отдыхай, – после этих слов Кристиан, решив, что долг выполнен, покинул комнату.

Но после такой краткой беседы Демиан почувствовал себя еще более разбитым и одиноким. Ему даже подумалось – хорошо бы, на него поскорее напали и убили, тогда пропадет ужасное чувство, что все беды в Этериоле из-за него одного, и что в каждом углу притаился убийца, который только и поджидает, когда все отправятся спать. В комнате не горело ни одной свечи – Рейта погасила их, надеясь, что так сын поскорее уснет, – и потому было особенно страшно.

Мальчик промучился еще с четверть часа, пытаясь заснуть или, хотя бы, заставить себя лежать смирно и не вздрагивать при каждом еле слышном шорохе или скрипе. Ему казалось, что это Грейдергерд идет по коридору к его комнате.

И вдруг дверь действительно тихонько приоткрылась. Демиан резко сел в кровати.

– Тише, – он узнал голос Юана. – Это всего лишь я.

Он с разбегу плюхнулся на кровать к мальчику и обнял его.

– Страшно? – прошептал он. – Так я и думал. Не бойся, спи, я охраняю. Враг не пройдет!

Демиан чуть не расплакался, но сдержался и только тихонько всхлипнул, прижавшись к нему. Вскоре он пригрелся и, наконец, погрузился в тревожный сон.

 

Глава восьмая

В Градероне

Демиан проснулся от шума, которого так боялся, когда пытался уснуть: послышался стук в дверь, слишком громкий и слишком требовательный, чтобы не встревожиться. Затем раздались скрежет засова, скрип и удар – дверь распахнули так резко, что она ударилась об стену. Еще не совсем придя в себя, мальчик испуганно дернулся и чуть не вскрикнул, но Юан легонько прикрыл ему рот ладонью.

– Тихо, – прошептал он ему на ухо. – Не бойся. Скорее всего, это насчет вашего Грейдергерда. Кристиан открыл…

Демиан окончательно проснулся, взял себя в руки и кивнул. Они с Юаном прислушались.

– Видимо, сон тебе неведом, – сказал грубый мужской голос.

– Полагаю, вам это на руку, – ответил Кристиан. – Что вам нужно в такой час? Да еще целым троим.

– Когда имеешь дело с чужаком, безопасность не повредит. Руэдейрхи хочет тебя видеть. Немедленно.

Кристиан молчал. Юану это показалось странным, но в следующую секунду он сообразил – брат не хочет оставлять Балиана без присмотра и не знает, слышит ли он, Юан, происходящее. Нужно было срочно подать какой-нибудь сигнал.

– Ну? – поторопил вестник. Он явно занервничал, опасаясь, что Кристиан окажет сопротивление. Ему не было известно, что именно случилось, но он знал – Хранителя Ключа вызывали в связи с исчезновением советника, которого, как гласили слухи, нашли мертвым в горах. Уже одно это заставляло думать, что он и есть главный виновник произошедшего. И быть следующей жертвой никому не хотелось.

В этот момент Демиан, получив от Юана четкие инструкции, приоткрыл дверь комнаты и выглянул в коридор. Кристиан оглянулся; три человека, стоящих на пороге, тоже посмотрели на мальчика.

– Ты уходишь? – якобы сонно пробормотал Демиан.

– Да, – сказал Кристиан.

– Я тут за всем присмотрю, – пообещал Демиан с детской серьезностью, умудрившись при этом скопировать интонацию Юана, и, демонстративно потерев глаза, ушел обратно в комнату. Юан показал ему большой палец.

Кристиан и впрямь понял, что это устроил младший брат. Бросив поздним гостям «сейчас», он вернулся в комнату, накинул плащ и с более или менее спокойной совестью вышел на улицу. Правда, успокаиваться было рано. Разговор с Руэдейрхи, он знал, будет не из легких, и ночное приглашение к нему – признак отнюдь не добрый. Но, учитывая, кто был главным злодеем этой скверной истории…

Кристиан глубоко вдохнул ночной воздух и, не давая проводникам повода торопить себя, целеустремленно направился к замку. Чем бы ни обернулось дело, ему хотелось как можно быстрее прояснить ситуацию.

Войдя в замок, Кристиан по привычке направился было к тронному залу, но один из сопровождающих его людей остановил его:

– Не сюда. Зал для переговоров.

Кристиан молча кивнул и повернул налево. Это было еще сквернее. Он очень сомневался, что в этом зале Руэдейрхи будет один. Значит, ему придется оправдываться, как минимум, и перед его вторым советником.

Двери распахнулись. Кристиан оказался прав: правитель Градерона, как обычно, сидел во главе длинного стола, рядом с ним стоял Танкред. Вдобавок здесь были Маргрид, которому Кристиан велел отправить людей за Грейдергердом, и Огрттолон. Сначала немного обнадежило, что никто из них не встретил его злорадной улыбкой (уж Огрттолон без этого никогда не обходился), но потом Кристиан понял причину такой серьезности.

Руэдейрхи был очень спокойным человеком – никому и никогда не приходилось слышать, чтобы он кричал или даже громко говорил, заливисто смеялся или, хотя бы, пропитывал свой голос какими-нибудь эмоциями, кроме насмешливости и презрения. Поэтому Кристиан не сразу заметил, что он в гневе, и его подчиненные попросту до смерти напуганы настроением своего правителя.

Глаза Руэдейрхи угрожающе сверкали. Он неотрывно глядел на Кристиана. Не приветствуя его, не приглашая сесть, он коротко велел:

– Рассказывай.

В Кристиана со всех сторон впились испытывающие взгляды. Он задумался, но лишь на мгновение, чтобы решить, что именно сказать Руэдейрхи. Не составляло проблемы поведать всю невеселую историю от чистого сердца, однако у правителя Градерона явно было не то настроение, чтобы выслушивать подробности. Да и не хотелось распространяться перед его окружением, ведь Руэдейрхи требовал рассказать все здесь и сейчас только потому, что не знал – тут замешан Демиан, чье проклятие должно оставаться тайной.

– Грейдергерд увел моего сына в горы, – бесстрастно проговорил Кристиан.

– Там же он и некий воин Заката пытались убить его. Балиан Розенгельд помешал этому. Вернувшись в Градерон, я первым делом приказал отправить отряд к месту битвы.

Танкред, Маргрид и Огрттолон удивленно и недоверчиво переглянулись. Но Руэдейрхи продолжал смотреть только на Кристиана – пристальным, пронизывающим взглядом.

– Ты полагаешь, что я должен поверить твоим словам, – сказал правитель Градерона.

– Повелитель Руэдейрхи, – спокойно ответил Кристиан. – Первая часть этой неправдоподобной истории – не мои слова, а слова Демиана. Я подоспел на место, когда Грейдергерда уже ранили, а воин Заката заканчивал битву с моим… С Балианом Розенгельдом.

– Какой-то бред, – несколько осмелев, подал голос Огрттолон. – Зачем Грейдергерду…

Но Руэдейрхи повел рукой, велев ему замолчать. Огрттолон послушно умолк.

– Как ты узнал об этом? – спросил Руэдейрхи, ничуть не изменившись в лице.

Кристиан глубоко вздохнул. Что ж, раз Руэдейрхи хочет, чтобы он изъяснялся при всех, он это сделает.

– Во время праздника мне пришло предупреждение от моего младшего брата. Мы с Сату Рейтой вышли встретить его. Он сказал, что они с Балианом видели, как кто-то уводит Демиана в горы. Втроем мы немедля отправились туда.

– Сату – Рейта – отправилась – в горы? – отрывисто спросил Руэдейрхи, и его глаза еще больше сузились от гнева.

– Бросить ребенка в такой ситуации свыше материнских сил, – холодно ответил Кристиан, понимая, впрочем, что сболтнул лишнего. Но потом он вспомнил, что охрана видела, как они с Рейтой выходили за ворота и официально так и не вернулись – ведь на обратном пути они обошли вход в город. Руэдейрхи рано или поздно узнал бы об этом, и тогда все могло стать еще хуже.

Руэдейрхи с силой сцепил пальцы рук, словно больше всего на свете хотел схватиться за оружие. Его приближенные невольно отпрянули. Но Кристиан, неплохо знающий правителя, понял, что на сей раз это была не злость, а беспокойство. Представлять, как Рейта бредет где-то за пределами Градерона, пусть и в компании Кристиана, было для него крайне болезненно.

– Танкред, – сказал Руэдейрхи, и советник вздрогнул. – Грейдергерд говорил тебе что-нибудь? О Кристиане, о горах, моей сестре – неважно.

– Нет, повелитель, – ответил Танкред, помедлил и, к удивлению всех присутствующих, добавил: – Но, с вашего позволения, он вел себя странно.

– Конкретнее, – велел Руэдейрхи.

Танкред кашлянул и заговорил, тщательно подбирая слова – чувствовалось, что рассказ дается ему с большим трудом.

– Он был несколько… отстраненным. Я спрашивал его о делах – вы же велели перенести на завтра обсуждение… Он ответил глупо и невпопад. А потом ушел. Я окликнул его, но он даже не обернулся, хотя, безусловно, слышал меня. Никогда не видел его в таком состоянии.

– И тебе не показалось это из ряда вон выходящим и стоящим внимания? – вскинул брови Руэдейрхи.

– Я подумал, что он перебрал с вином. Мы же были на празднике.

Руэдейрхи выдержал паузу. Затем едва заметно кивнул Маргриду. Тот встал на ноги и отрапортовал, обращаясь к Кристиану:

– Господин Грейдергерд найден мертвым. Раненого воина Заката удалось спасти. Это Релгнорд, он считался сбежавшим полгода назад. Но он еще не пришел в сознание. Тело воина, убитого недалеко от Эндерглида, опознано. Он также числился сбежавшим, еще два года назад.

– Понятно, – сказал Кристиан.

– Вы с Грейдергердом совсем не ладили, – заявил Огрттолон.

– Он со мной, – уточнил Кристиан. – Впрочем, если бы мне пришлось выбирать между его жизнью и жизнью маленького ребенка, я бы выбрал ребенка.

Огрттолон хотел что-то ответить, но Руэдейрхи снова остановил его.

У правителя Градерона была завидная способность распознавать ложь. Кристиан об этом знал и никогда не лгал, понимая, что с его стороны это будет нарушением договора, и Балиан может так и остаться во льду. Но о многом приходилось умалчивать, и Руэдейрхи легко распознавал все его недомолвки. Зачастую он оставлял их без внимания, если считал, что у Кристиана есть достойные причины скрывать что-либо, однако когда на кону были цели самого Руэдейрхи или просто его желание знать о чем-нибудь, он спрашивал напрямую и приказывал отвечать. И, как бы то ни было, даже теперь, когда Балиан возвращен к жизни, Кристиан должен был слушаться его.

Руэдейрхи сразу почувствовал, что от него что-то скрывают. Теперь он был намерен выяснить, в чем дело, но не стал приказывать, понимая, что на кону стоит жизнь его племянника.

– Я хочу поговорить с Демианом, – вдруг заявил он. – Немедленно.

– Я приведу его, – сказал Кристиан.

– Нет, – Руэдейрхи поднялся на ноги. – Ты отведешь меня к нему. Прямо сейчас.

Кристиан обомлел. Если он это сделает, то правителю Градерона откроется замечательная картина – истощенная Рейта и полная эндерглидская семья из трех братьев. Подобное никак не могло его обрадовать, но если попытаться придумать какой-нибудь благовидный предлог, Руэдейрхи только еще больше исполнится подозрений и все равно пойдет к нему.

Пока в голове Кристиана проносились невеселые перспективы будущего, Руэдейрхи отказывался от сопровождения и резко обрывал любые попытки приближенных остановить его. Отмахнувшись в очередной раз от Огрттолона, он встретился взглядом с Кристианом.

– Как пожелаете, – сказал тот и протянул ему руку.

Руэдейрхи прищурился, глядя на него, но позволил помочь себе. В этот раз он опирался на руку Кристиана гораздо сильнее обычного, и дышал чуть тяжелее. Правитель наверняка порядком извелся из-за неожиданной цепи событий, да и смерть Грейдергерда не могла его не задеть, все-таки он много лет был его советником. Кристиан знал, что Руэдейрхи не такой человек, чтобы расстраиваться из-за чьей-то гибели и уж тем более делиться с кем попало своими мыслями по этому поводу, но это совсем не значило, что ему все равно. Поэтому Кристиан надеялся, что он все поймет и позволит Балиану остаться. Он не представлял, что с ними будет, если они с Юаном снова его потеряют…

Но возможно это было только при том условии, что Руэдейрхи не считал кого-нибудь из них причастным к убийству. Главным было дать понять ему, что Балиан ранил Грейдергерда по необходимости. В противном случае, в духе Руэдейрхи было в качестве наказания способствовать смерти Балиана. Более того, он мог убить его собственноручно, новейшей истории Градерона были известны такие случаи.

Кристиан почувствовал легкое головокружение. С тех пор, как они сняли проклятие, он почти не спал. А теперь еще и ночь вышла, мягко говоря, волнительной.

– Ты встревожен, Кристиан, – сказал Руэдейрхи с легким оттенком торжества.

Кристиан в очередной раз поразился тому, как этот человек, будучи почти беззащитным, способным передвигаться только с посторонней помощью, умудрялся быть по-королевски величественным. Словно он не опирался на руку поводыря, без которого ему пришлось бы туго, а восседал на своем троне.

– Да, – ответил Кристиан. – Встревожен. – Отрицать это было бессмысленно.

Руэдейрхи не стал уточнять причины его тревоги. Не без оснований он полагал, что выяснит их, когда они доберутся до цели.

Прикинув все за и против, Кристиан про себя попросил Бога, чтобы Балиан мирно проспал, пока проблема не разрешится. Страшно было даже представить, как он мог отреагировать на правителя Градерона. Кристиан хорошо помнил, как из-за грубости Балиана король Роланд порывался казнить его не меньше десяти раз, и двор Асбелии, разумеется, целиком его поддерживал. Вспоминая об этом, Кристиан и Юан до сих пор поражались, каким образом для них все тогда завершилось более или менее благополучно.

Наконец, они приблизились к двери. Кристиан пропустил Руэдейрхи, и правитель Градерона, держась за стену, довольно быстро прошел вперед, именно в ту комнату, где лежал Балиан. В этом не было ничего удивительного – она была самой большой, и во время редких визитов Руэдейрхи его принимали именно там. Кристиан закрыл за собой дверь и направился следом за ним.

Картина, которую они застали в комнате, по своей живописности обогнала самые худшие представления Кристиана. Правитель Градерона, однако, сдержал себя и с некоторым даже любопытством оглядел помещение.

На кровати лежал Балиан. Глаза его были закрыты, и одного взгляда на него хватало, чтобы понять: он чудом избежал смерти. Рядом сидел Юан, замерший с миской и ложкой в руках и уставившийся на вновь прибывших, приоткрыв от удивления рот. У другой стены, свернувшись калачиком, спал Демиан.

С минуту длилась немая сцена. В комнате стало ощутимо накапливаться напряжение.

– Вот так-так, – сказал Руэдейрхи. – Я полагал, что Демиан несколько опровергнет твою историю, однако подобного, признаюсь, не ожидал.

Юан встал, отставил посуду, молча наклонил голову и пододвинул правителю Градерона единственное кресло. Руэдейрхи сел, закинул ногу на ногу и усмехнулся:

– С чего бы такое уважение, юный Розенгельд?

– Я на вашей территории, – сказал Юан. – Кроме того, вам служит мой брат.

– Чудно, – проговорил Руэдейрхи, ни к кому в особенности не обращаясь, и поглядел на кровать. – Что ж, а это, надо думать, оживший Балиан. Приятно видеть, что он дорожит своей жизнью.

Юан украдкой кинул на Кристиана вопросительный взгляд. Брат дал понять, что он и сам растерян, и лучше не проявлять инициативы.

– Где Сату Рейта?

– Спит, – ответил Кристиан.

– Ты заставил ее исцелить своего брата?

– Это было ее решение, – жестко ответил Кристиан. – Впрочем, я бы попросил, если бы пришлось.

Руэдейрхи неопределенно хмыкнул.

– Разбуди Демиана, – велел он. – И оставьте нас.

Кристиан послушно направился к спящему мальчику. Юан присоединился к нему и тихо пояснил, почему Демиан спал здесь: после ухода Кристиана он боялся оставаться один и попросил разрешения посидеть с Юаном, но очень скоро уснул. Руэдейрхи, созерцая Балиана, внимательно прислушивался к их негромкому разговору.

Демиан проснулся. Не выспавшийся мальчик порядком перепугался, увидев, что его будят одновременно Кристиан и Юан, а в комнате сидит сам правитель Градерона.

– Мы уйдем, – сказал Кристиан. – А ты поговори с повелителем Руэдейрхи.

– Здравствуйте, повелитель, – тут же сказал Демиан, правда, чуть дрогнувшим голосом.

– Подойди, – велел Руэдейрхи.

Демиан жалобно посмотрел на Юана и Кристиана. Юан хотел как-нибудь подбодрить его, но Кристиан покачал головой и знаком велел сыну исполнить просьбу Руэдейрхи.

– Ты что, Кристиан! – возмущенно зашипел Юан, когда они вышли на кухню. – Ты видел его лицо? Он совсем испугался.

– Спросонья, – невозмутимо проговорил Кристиан. – Поверь мне, – серьезно посмотрел он на Юана. – Это далеко не первый его разговор с Руэдейрхи. И еще никогда он не боялся с ним говорить.

– Может, он думает, что это он приказал его убить? – заволновался Юан. – А если правда?

– Нет, – решительно отверг такой вариант Кристиан. – Готов чем угодно поклясться, что нет. А даже если бы это было так, то сейчас Демиану ничего не грозит. При Руэдейрхи нет меча, да и сражаться в таком состоянии он ни с кем не сможет. Зачем ему якобы непобедимое оружие?

– Может, как раз поэтому? – предположил Юан.

– Толку от него, если не можешь сражаться?

– Тоже верно. Надо же! – вдруг приободрился Юан. – У него действительно светлые волосы, мне тогда не приснилось. Такой странный. Очень красивый.

Кристиан сокрушенно покачал головой.

– А тебя не волнует, что Балиан в опасности? Если он велит прогнать его из Градерона…

– Если бы он еще и воином был! – не слушал Юан.

– Юан!

– Ладно, если серьезно, – Юан не без труда вернул себя с небес на землю, – я уже мало что понимаю. Что произошло? Почему он здесь?

Кристиан рассказал ему, что произошло в замке, и о возможных последствиях. Внимательно выслушав его, Юан озадаченно нахмурился.

– Да, это плохо, – сказал он. – Как ни крути, Балиан убил Грейдергерда. Хотя…

– Что?

– Мне не до того было, но… – он на секунду задумался и снова взялся за миску с салатом, которую не забыл притащить на кухню – не оставлять же правителя Градерона с недоеденной едой в поле зрения. – Крови было не так уж много. Честно говоря, сомневаюсь, что он мог умереть от кровопотери. Сама-то рана была не смертельная. И, я видел, он ее зажимал…

– То есть ты думаешь, что его кто-то добил? – спросил Кристиан.

– Почему нет? Тут такое творится, что в такой банальщине и сомневаться не приходится. Ужас, – и он снова взялся за салат.

Кристиан устало опустился на стул и приложил руку ко лбу. Он не понимал, как младший брат может так просто есть и беззаботно рассуждать об убийствах. Самому ему больше всего хотелось найти виновника всех их злоключений – пусть им окажется хоть сам дьявол – и вступить в смертельную битву, после которой все обязательно будет хорошо. Никто не станет их ни в чем обвинять. Глупые законы перестанут препятствовать им, и вообще все преграды исчезнут. Они втроем, живые и здоровые, снова будут счастливо жить в Эндерглиде. Все вместе.

Раньше Кристиан боялся даже думать об этом – с такими мучительными мыслями он бы не усидел в Градероне. Когда вернулся Балиан, стало легче, но его разум был занят дикой тревогой и жуткими сновидениями: ему постоянно казалось, что с Балианом снова что-то случится. И теперь, когда это что-то все-таки произошло, в мыслях о прежней жизни не стало ничего мучительного. Банальные радужные мечты на фоне темной и жестокой реальности, в которой Балиан балансирует на грани жизни и смерти, а его, Кристиана, могут объявить причастным к убийству первого советника.

– Юан, – поднял он взгляд на брата. – Как ты можешь быть таким беззаботным? – спросил он без толики гнева или досады, но с тоской и искренним непониманием.

– М? – Юан отвлекся от салата и посмотрел наверх, смешно изображая задумчивость. – М-м… Я не верю, что Балиан умрет, – сказал он. – В шесть лет я не поверил в это и сейчас не поверю. И я не верю, что с тобой что-нибудь случится. Или со мной. Я не верю, что ты останешься в Градероне. Я верю, что мы все будем вместе, и все будет хорошо. Поэтому я такой беззаботный. Если вдруг кто-то из нас умрет, я все равно не поверю.

– Но когда-нибудь мы все-таки умрем.

– Конечно, – согласился Юан. – Но все вместе. Одновременно. Вот настанет конец света, или что там нам пророчил король Роланд, и умрем. А пока нужно жить и верить, что все будет хорошо. Салату?

Пока Кристиан и Юан обсуждали произошедшее, Руэдейрхи и Демиан вели свою беседу. Как и предполагалось, начало ее было непростым: Демиан долго ни слова не мог из себя выдавить. Руэдейрхи молча смотрел на него, но мальчик даже взгляда не поднимал.

– Чего ты боишься, Демиан? – наконец, спросил Руэдейрхи.

Демиан смотрел в пол.

– Я… того, что я сделал что-то не так… Или сделаю…

– Ты не сделаешь неправильно, если расскажешь все мне. А то, что ты сделал в прошлом, я рассужу. От того, что ты молчишь, не изменится неправильность, которой ты так страшишься. Рассказывай. И не лги. Я не выношу лжи.

Руэдейрхи не просил – он приказывал. Говоря с Демианом, он не позволял себе снисхождения и не делал скидку на то, что перед ним совсем ребенок, хотя прекрасно это понимал.

Демиан начал рассказывать, силой заставляя себя выговаривать слова, постоянно запинаясь и снова видя ужасные картины.

– Я… Пришел господин Грейдергерд… Я открыл дверь… Он сказал, что я должен идти с ним. Что это… Это ваш приказ.

Демиан в ужасе поднял на правителя глаза. Ему вдруг пришла в голову страшная мысль – что, если Руэдейрхи действительно приказал Грейдергерду отвести его подальше и убить?

– Я не давал ему распоряжений насчет тебя, – сказал Руэдейрхи. – Продолжай.

Демиан закусил губу, невольно вспоминая холодный голос Грейдергерда и его меч, несущийся к нему с устрашающей скоростью. Но продолжил он уже более ровным голосом:

– Мы пошли в горы… Взбирались куда-то наверх… В ледяную пещеру. Он достал меч и… – мальчик сглотнул. – Я упал, он снова замахнулся, и тут… – он посмотрел на Балиана.

– Подробнее.

– Балиан стал с ним сражаться и сказал, чтобы я бежал. Я… я побежал, – с болью проговорил Демиан – он выглядел абсолютно несчастным. – У выхода кто-то стоял. Воин Заката. Я побежал обратно, он за мной… Я думал, он убьет меня… А потом… Потом Балиан меня оттолкнул, я упал, а меч… в него… – Демиан снова сбился и умолк.

– Что было потом? – Руэдейрхи, казалось, совсем не впечатлила его история.

– Воин пытался пройти к нам, – сказал Демиан. – Потом пришел отец. И Юан. Юан стал сражаться с воином, отец защищал нас с Балианом…

– Где была твоя мать?

– Она подбежала к нам и стала лечить Балиана, – неуверенно проговорил Демиан. Тогда его душили слезы, и теперь все вспоминалось с трудом. – А потом мы вернулись в Градерон.

– Понятно, – Руэдейрхи оставался невозмутимым. – Что ж, ты не сделал ничего неправильного, Демиан. Ошибку допустил Грейдергерд. Он ничего не говорил тебе? Кроме того, что ты должен слушаться моего приказа?

Демиан покачал головой.

– Хорошо. Впредь не исполняй ничьих приказов от моего имени, только если это не приказ прийти ко мне. Впрочем, если ты мне понадобишься, я пошлю за тобой родителей. Ты меня понял?

– Да, – прошептал Демиан.

– Замечательно. А теперь повтори все сначала.

Мальчик подчинился. Руэдейрхи внимательно его слушал. Это вовсе не было проверкой на ложь – он с самого начала понял, что Демиан не врет. Но ему хотелось еще раз вникнуть в ситуацию. Кроме того, велика была вероятность, что в рассказе появятся новые детали.

Так и случилось. Руэдейрхи узнал о том, как они прошли на территорию гор и как покинули ее, о странном поведении Грейдергерда и о еще одной любопытной детали, которую Демиан упустил, когда рассказывал о случившемся Рейте: когда Балиан бросился защищать его, и лезвие меча градеронского воина пронзило ему грудь, незнакомец впал в ступор. Мальчику очень хорошо запомнилось это, потому как, ожидая нового удара, он в волнении следил за ним.

– Скорее всего, он не ждал, что Балиан пожертвует ради тебя своей жизнью, – сказал Руэдейрхи, видя на лице Демиана искреннее недоумение.

– Нет… Я думаю, нет… – сказал Демиан. – Это было так странно… Будто он на минуту проснулся.

– Только на минуту?

– Да… Потом он снова кинулся к нам.

– А Грейдергерд? – спросил Руэдейрхи. – Он как-нибудь отреагировал на то, что этот человек пытался тебя убить?

– Я… Я не знаю, – Демиан растерялся и смутился – в его сознании Грейдергерд прочно занял место главного злодея, и он не понимал, зачем ему как-то реагировать на его приближающуюся смерть – ну, разве что порадоваться. – Я не видел… Только потом, что он на льду лежал…

– Хорошо, – сказал Руэдейрхи. – Оставим это. Позови своего отца и отправляйся спать.

Демиан направился к двери. В горле у него стоял ком. После разговора с правителем Градерона он совсем не чувствовал себя обнадеженным. И, хотя Руэдейрхи сказал, что он не сделал ничего неправильного, Демиану показалось, что все говорят ему так только потому, что он еще маленький, и его поступки как бы не считаются за сознательные. Но этого было недостаточно, чтобы исчезло ужасное чувство вины, поселившееся в его душе. Если бы он сумел убежать или увернуться, не стал паниковать, то Балиану не пришлось бы пострадать, и у всех вокруг не начались бы неприятности.

– Тебя зовет повелитель Руэдейрхи, – сказал Демиан несчастным голосом.

Как он и ожидал, отец даже не посмотрел на него.

– Ладно, – сказал он. – Сейчас все прояснится. Подожди меня здесь, Юан.

Кристиан поднялся на ноги и направился в комнату. Первым делом он посмотрел на Балиана. Дыхание неровное, но веских причин будить Рейту, похоже, не было.

– Так больше не может продолжаться, Кристиан, – сказал Руэдейрхи. – Пусть ты и рассказал мне чистую правду, вы незаконно проникли в Градерон. В обычных случаях такое карается заключением или изгнанием. И ты не должен был позволять Сату Рейте выходить за пределы города. Это недопустимо.

– Скажите это ей, – ответил Кристиан. – Она мне жена, а не подчиненная, и приказывать ей я не собираюсь.

– Достойно. И заботиться о ее безопасности ты тоже не собираешься?

Кристиан посмотрел на правителя почти гневно. Как будто он сам возложил на себя эти обязанности!

– Это ее сын, – сказал он. – И если она хочет рисковать собой, чтобы спасти его, я не вправе ей препятствовать. Уверен, окажись она в опасности, вы бы первым захотели броситься на помощь.

– Неправда, – отвечал Руэдейрхи. – Какой от меня толк? Лучше предоставить ее спасение кому-нибудь другому. Иначе она погибнет раньше, чем я пройду хотя бы половину пути, – он выразительно качнул ногой. Никто и никогда не видел Руэдейрхи сожалеющим о своей болезни и физической слабости – если приходилось, он всегда говорил об этом спокойно и трезво.

– Однако то, что доступно Сату Рейте, предоставить другому было невозможно. Если бы Демиан был ранен… И, если покидать Градерон так опасно, как вы могли отпустить со мной Демиана, когда мы пошли в горы?

– Легко рассуждать об этом, когда с твоего брата снято проклятие, не так ли? – усмехнулся Руэдейрхи. – Но я уверен, судьба Демиана не столь тебя волнует. Главное – доказать, что твои действия были правильными, и оставить брата здесь. Не так ли? На что ты готов ради этого?

– На все, – бесцветным голосом проговорил Кристиан.

– Еще десять лет верной службы?

Кристиан молчал. На его лице не отразилось ровно ничего – ни гнева, ни бессильного отчаяния. Но все в душе разом обрушилось, хотя он понимал, что вряд ли Руэдейрхи говорит всерьез.

– Ладно, – наконец, сказал Руэдейрхи. – Вот что я тебе скажу. Мне нет дела до твоих братьев. Никакого. Они могут счастливо жить или умереть в страшных мучениях, меня это не касается. И мне абсолютно все равно, сколько на территории Градерона находится эндерглидцев. Но, – он поднял указательный палец, – так быть не должно. Градерон и Эндерглид, темный город и светлый. Все должно быть на своих местах. Никаких единств. Гармония не должна нарушаться. Поэтому достаточно того, что на этой территории находимся я, ты и твой сын.

Кристиан поднял на него взгляд. Значит, Руэдейрхи действительно родился в Эндерглиде. Но сейчас Кристиану было не до этого.

– Твой брат спас Демиана, – продолжал Руэдейрхи, – и потому, уверен, Сату Рейте будет угодно, чтобы он остался. Это справедливо. Мы должны отблагодарить его за это. Пусть она лечит его. Столько, сколько потребуется. Однако Юан должен уйти. Как ты помнишь, его официальное пребывание здесь ограничено временными рамками. Поэтому самое позднее – завтрашний вечер. Следующий визит – не раньше, чем через десять дней.

Кристиан молча кивнул.

– Я вижу, ты хочешь что-то сказать мне, – проницательно заметил Руэдейрхи. – Говори. У тебя есть возражения?

– Нет, – ответил Кристиан – в конце концов, с точки зрения законов Руэдейрхи был прав целиком и полностью, и даже сделал поблажку, разрешив оставить здесь Балиана. – Я просто не совсем понимаю, почему вы… Не слишком удивлены поступком Грейдергерда.

Руэдейрхи с минуту смотрел на него пристальным, несколько пугающим взглядом. Затем холодно проговорил:

– Я не нарушал клятвы. Я никому не говорил о Демиане. Не знаю, кто из нас это сделал, но, полагаю, теперь это не так важно, и исходить надо из того, что кому-то это все-таки известно. Береги своего сына, Кристиан. Как бы ты к нему ни относился, ты глубоко пожалеешь о прошлом, когда он окажется при смерти.

Удивленный такой постановкой вопроса Кристиан хотел что-то сказать, но Руэдейрхи, не дав ему такой возможности, продолжил:

– Даже если бы Грейдергерду и стало известно о Демиане, он бы не стал его убивать. Не недооценивай меня. Я хорошо умею видеть сущности предателей и не держу их рядом с собой.

– При всем моем уважении, – не выдержал Кристиан, – вы не разглядели намерения Ареса, когда он украл золотой пергамент. Да, он хотел лучшего для Градерона, но, может, и Грейдергерд хотел лучшего для вас?

– Занятная гипотеза, – проговорил Руэдейрхи без каких-либо эмоций. – А теперь скажи мне, Кристиан. Связано ли это маленькое происшествие с объявившимися воинами Заката и странными событиями в горах?

– Очевидно, связано, – не мог не признать Кристиан. – Грейдергерд повел Демиана к горам, и тот воин тоже был из числа пропавших.

– И, если верить Демиану, вел себя точно так же, как описывали ты и твой брат, – закончил Руэдейрхи. – Пустой, бесцельный взгляд и абсолютно нелогичные действия.

– Может… Ими кто-то управляет? Но как?

Руэдейрхи молчал. Взгляд его пробежал по спящему Балиану.

– Проводи меня, – велел он.

Немного растерявшийся Кристиан послушно подал ему руку и помог добраться до первой лестницы, ведущей к замку. Там правителя встретили обеспокоенные Танкред и Огрттолон. Ни слова не говоря, Руэдейрхи продолжил путь вместе с ними. Кристиан какое-то время стоял на месте и смотрел им вслед.

У него никак не укладывалось в голове, что происходит. Руэдейрхи не имел обыкновения вот так прерывать беседы подобного рода. Неужели он что-то скрывал? Это казалось невозможным. Руэдейрхи ко всему на свете относился как к сухим фактам, будь это чья-нибудь трагическая история или страшная государственная тайна. Даже о себе он никогда ничего не скрывал. Кристиан всегда был уверен, что, спроси он, как Руэдейрхи оказался в Градероне, правитель все ему расскажет, но ему казалось низким спрашивать это из-за простого любопытства. Что же касалось государственных тайн, если кто-то справлялся о том, чего ему знать было не положено, Руэдейрхи так и говорил – если, конечно, считал, что действительно не положено. Здесь его взгляды шли вразрез со сводами законов.

Уже в самом конце лестницы Руэдейрхи вдруг остановился, обернулся и свысока посмотрел на Кристиана.

– Почему ты все еще здесь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил прерванный путь.

Кристиан ощутил еще большую растерянность. Что имел в виду правитель? Вряд ли то, что он замер у подножия лестницы и не торопился домой. Неужели он рассчитывал, что, добившись своего, он, Кристиан сразу отправится в Эндерглид? Но как же Рейта и Демиан? Он был уверен – Руэдейрхи слишком любит свою сестру, чтобы позволять ей страдать из-за ухода Кристиана, и просто не позволит ему уйти. Ключ от Врат Заката прекрасно вписывался в эту картину: своеобразный якорь, удерживающий его здесь сухим и безжалостным словом закона Этериола. А Демиан? «Ты глубоко пожалеешь о прошлом, когда он окажется при смерти»… Неужели Руэдейрхи и впрямь был замешан в произошедшем? В это верилось с трудом. Но что тогда он хотел сказать этой пугающей фразой?

Совершенно опустошенный, Кристиан вернулся домой. Ему навстречу тут же вышел Юан.

– Это никуда не годится, – сходу заявил он. – Немедленно ложись спать. Правда, Кристиан. Больше так продолжаться не может.

Кристиан мимолетом глянул в зеркало, отразившее его болезненную бледность – да, Юан был прав. Казалось, это не Балиана тяжело ранили, а его, и он, превозмогая усталость и боль, продолжал жить, не давая себе времени на поправку – еще немного, и упадет. Кристиан и сам чувствовал, что едва держался на ногах, но при этом спать ему совсем не хотелось.

– Руэдейрхи разрешил Балиану остаться, – сказал Кристиан. – Но… Но что ты должен уйти завтра вечером…

– Все равно. Потом расскажешь.

– Я не хочу спать, Юан.

– Как будто тебя кто-то спрашивает! Давай я тебе вина подогрею. Мигом уснешь.

Кристиану не хотелось, но отказываться он не стал. По пути на кухню он хотел заглянуть к Балиану, однако Юан решительно протолкнул его мимо комнаты, заявив, что если брат проснется, то придет в ужас, увидев Кристиана в таком состоянии.

– Но ему лучше?

– А то! – Юан соврал ему, пожалуй, первый раз в жизни. – Вот поспишь, а потом пропущу, – он принялся методично обшаривать кухонные закрома и, решив не заморачиваться с подогреванием вина, бухнул в кубок чего-то очень крепкого и поставил на стол перед старшим братом.

У того из головы никак не желали уходить слова Руэдейрхи. «Ты глубоко пожалеешь о прошлом… Почему ты все еще здесь?» Что же он имел в виду? Кристиан представил, как он уходит из Градерона. Нет, так не пойдет. Из-за Рейты и Демиана его годами будет мучить совесть, Руэдейрхи должен прекрасно это понимать. Забрать их с собой? Но Гволкхмэй ни за что не пойдет на это.

– Пей! – поторопил Юан.

Кристиан машинально глотнул и от неожиданности поперхнулся.

– Зато быстрее уснешь, – Юан сверкнул лучезарной улыбкой.

Кристиан со вздохом посмотрел в кубок. Ему вспомнилось, как он первый и последний раз в жизни был пьян. Спустя пару месяцев после рождения Демиана, когда Рейта с ребенком ушла к своей семье, он, стараясь убить в себе неприятные, мучившие уже много дней чувства, вызванные появлением на свет сына, в одиночку уговорил почти целую бутылку этого напитка. Он бы выпил всю, хоть и понимал, что в таком случае не сможет дойти даже до кровати, но тут, как нельзя вовремя, пришел Арес. Застав своего официального начальника в таком состоянии, он пришел в ужас и решительно конфисковал остатки напитка. Кристиан не возражал. Все равно горькие чувства исчезать не желали.

Но Юан, конечно, об этом не знал, и делиться с ним подобными воспоминаниями совсем не хотелось. Поэтому Кристиан залпом осушил кубок и, к своему удивлению, почти сразу почувствовал, как его клонит в сон.

– Лягу, – сказал он. – Буди, если что.

– Конечно, – улыбнулся Юан.

Он первым выскочил в коридор, словно бы случайно перекрывая проход к комнате, в которой спал Балиан, но Кристиан, у которого постепенно мутнело в глазах от усталости и нервного перенапряжения, даже не подумал пройти туда. Пожелав Юану спокойной ночи, он скрылся за дверьми своей спальни. Кристиан чувствовал себя настолько разбитым, что не обратил внимания на то, что кровать пуста, и почти сразу провалился в сон.

Убедившись, что брат уснул, Юан тихонько вернулся в комнату.

– Ну что? – шепотом спросил он.

Сату Рейта, сидящая у кровати, подняла на него усталые глаза. Простынь, одеяло и даже волосы Балиана были запачканы кровью. На полу лежали окровавленные бинты. Юан разбудил Рейту почти сразу после ухода Кристиана, когда рана вдруг снова начала кровоточить, а Балиан стал задыхаться.

– Вовремя, – тоже шепотом ответила Рейта. – Не думала, что все так плохо. Но ничего, обойдется. Правда, я лучше рядом побуду. Кристиан не спрашивал?..

– Я его напоил, так что он даже не заметил, что тебя нет. Сразу уснул.

– Слава богу, – Рейта выглядела удрученной. – Он несколько дней почти не спал. И не ел.

– Если бы ты знала, сколько он ел и спал раньше! – мечтательно закатил глаза Юан. – Тогда это было нормально, конечно, но по сравнению с тем, что сейчас – ужас как много.

Рейта взяла руку Балиана и проверила пульс. Потом, не убирая пальцев с его запястья, тихо проговорила:

– Как ты думаешь, если Кристиан вернется в Эндерглид, ему станет лучше?

Юан подумал, прежде чем ответить.

– Да, станет, – сказал он. – Еще как станет. Но он не уйдет, не бойся. Он не сможет уйти без тебя и Демиана.

Рейта не ответила. Юан внимательно следил за выражением ее лица, но так и не смог понять, что она думает по этому поводу.

 

Глава девятая

Кольцо

Отряд Ареса уже не первый день исследовал окрестности гор. Поначалу никаких странностей обнаружено не было, и воины Заката, удрученные сложностью миссии, несколько приободрились, решив, что все происходящее – не более чем слухи и недоразумения. Они тщательно изучили границу запретной территории, но все было спокойно. Даже отступников нигде не было видно. Только там, где полоса гор заканчивалась – гряда словно бы закруглялась и уходила вглубь Этериола, создавая почти непроходимые заснеженные места, – отряд увидел приближающихся людей. Они насторожились и схватились за мечи, но Арес, первым разглядев, кто приближается к горам, велел не нападать. Воины было возмутились, однако почти тут же поняли, в чем причина приказа – это были дети. Увидев впереди градеронцев, они остановились в явной растерянности.

– Что за черт? – выдохнул один из воинов. – Эндерглидцы совсем спятили, детей сюда посылать?

Арес не нашелся, что ответить. В воинских составах обоих городов было достаточно юных дарований, но никто и никогда не посылал их на задания без сопровождения взрослых воинов.

– Что будем делать? – спросил Ареса все тот же воин. – Нам велели никого не подпускать к горам.

Подумав, Арес решил направиться к юным эндерглидцам в одиночку и велеть им обойти горы стороной. Но он даже не успел сказать о своей незатейливой идее товарищам. К мальчикам вдруг подбежали два взрослых воина Рассвета и, хорошенько дав обоим по шее, потащили юных искателей приключений в сторону Эндерглида. Градеронцы добродушно посмеивались, издали наблюдая за этой картиной.

Арес вздохнул с облегчением и про себя поблагодарил Огрттолона, который дал ему отряд, состоящий из опытных, рассудительных воинов Заката, а не молодых головорезов, у которых в голове сидит только одна мысль – убить эндерглидцев, все равно, каких! К несчастью, в Градероне таких было подавляющее большинство.

– Странно, что нигде нет отступников, – сказал Арес. – Ведь они постоянно находятся здесь. Ищите людей в округе! – скомандовал он воинам. – Все равно, каких. Не убивать – нам нужна информация.

– И только-то? – вежливо вопросил кто-то.

– Если для тебя это мелочь, Аргнейр, то даю тебе полчаса.

– Я просто имел в виду, – продолжал воин, – что уж с людьми здесь проблем никогда не было. Недалеко укрытие отступников, вот они постоянно рядом с горами и ходят. Ходили, по крайней мере.

– Без тебя знаем, – ответил ему другой. – Но, можно подумать, ты знаешь, где конкретно они сейчас время проводят.

– Знаю, – к всеобщему удивлению, сообщил Аргнейр. – Они, конечно, переходят с места на место, но недавно здесь были. Могу показать, где поселение. Недалеко отсюда. Считай, что в горах.

По отряду пробежал недовольный ропот.

– Нам не разрешали заходить на запретную территорию, – напомнил Арес.

– Не на запретной, – внес ясность осведомленный Аргнейр. – Рядом. Скажем, точно между Градероном и проклятыми горами. Меня отправляли туда на миссию до всей этой, если позволите, белиберды.

– Хорошо, – решил Арес. – Если я правильно понял, это все равно на нашем пути. Возвращаемся к Градерону! Но не забывайте наблюдать за территориями.

Они медленно двинулись обратно, оглядываясь и прислушиваясь. Но везде стояла мертвая тишина. Аресу она казалась чересчур неестественной. Воины тоже нервничали и хватались за мечи при каждом шорохе. Они опасливо оглядывались на высившиеся рядом горы, подозревая тех в ужасных злодеяниях – каждому было известно, что если переступить границу запретной территории, то в душе будет царить нечто невообразимое. И, хотя никто не заступал за заветную линию, все равно казалось, что темная энергия многочисленных проклятий уже начала действовать.

Арес не раз бывал здесь, и каждый раз удивлялся, что совершенно не думает о Тараносе: гнетущая атмосфера этих мест неизменно напоминала ему о событиях десятилетней давности. После того, как он, Арес, пришел к Руэдейрхи, приведя Тараноса с собой, и отчитался о произошедшем, они больше не виделись. На следующий день правитель Градерона сказал Аресу, что Таранос осужден и заточен в тюрьме на неопределенный срок. Ходили слухи, что ему предусмотрительно дали бутылочку с ядом, намекнув тем самым, что выпускать его не собираются, но вместо того, чтобы признать свои грехи и избавить мир от своего присутствия, Таранос попытался отравить охранников. Арес не знал, правда это или нет, и только рассеянно кивал, когда речь заходила о его старом приятеле. Мысли о Тараносе никак не желали удерживаться в голове, и он раздражался, когда говорили о нем.

Годы шли, о злодее забыли. Арес стал вспоминать о нем еще реже, чем прежде. Но сейчас, хотя Таранос сразу вылетел у него из головы, в памяти опять всплыло прошлое. Ему подумалось – что, если происходящие странности связаны с золотым пергаментом? С другой стороны, оба Ключа были у Кристиана, и если кто-то и мог завладеть волшебным предметом, то только одним.

Тут Арес вспомнил, что, например, у Максимилиана Розенгельда оставался пергамент, хоть с его кражи и прошли годы. Может, кто-то сумел завладеть одним сокровищем, уже владея другим? Даже если так, сложно было просчитать, чего добиваются этими странностями.

И все же Арес решил поделиться своими мыслями с Кристианом. Если версия выдержит его критику, значит, можно смело делиться ей с Руэдейрхи.

Отряд продвигался очень медленно. Осмотр территории занимал много времени, мешала непогода. Поэтому места, о котором говорил Аргнейр, они достигли нескоро. Но за долгое время дороги им по-прежнему не встретилось никого и ничего подозрительного. Все было спокойно. Никто не пытался пройти на запретную территорию. Со стороны гор не слышалось ни единого звука, кроме воя ветров.

Наконец, проклятая гряда осталась позади. Аргнейр повел товарищей в горы. Удивительно стройная скалистая линия как-то даже забавно выделялась на фоне своих сестер – с обеих сторон ее окружали снег и лед, и только здесь почему-то не имелось ни того, ни другого, хоть и было очень холодно. Эти горы считались более или менее безопасными, но всем все равно было не по себе.

Некоторое время воины, временно возглавляемые Аргнейром, в полном молчании шли вглубь, нервно оглядываясь. Потом кто-то не выдержал и довольно громко проговорил:

– Я тут вот что подумал. Господин Арес, вы нам говорили, что странные вещи творятся, и градеронские воины ведут себя так, будто они не в себе.

– Говорил, – не стал отрицать Арес.

– Так, может, Аргнейр тоже того? Заведет нас к проклятиям, и пиши пропало.

– Эй! – возмутился Аргнейр. – Я бы вас попросил!

Воины засмеялись.

– Не переживай, Ирл, – Арес оставался невозмутимым. Обнажив меч, он указал им на горы, высившиеся по его левую руку. – Сплошная стена. Лучшего места для отступников не придумать. Официально они находятся на земле Этериола, но не Эндерглида или Градерона. Можно сказать, свободные владения. При этом проникнуть отсюда на запретную территорию, кажется, нельзя. Равно как и из нее. Сравнительная безопасность.

– Но тут никого нет! – не унимался Ирл.

– Да, – Аргнейр остановился и, обернувшись к отряду, нахмурился. – Но были. Смотрите.

Все подошли к нему. Их взглядам открылось довольно большое пространство, со всех сторон окруженное скалами. С первого взгляда было понятно, что совсем недавно здесь еще теплилась жизнь. Повсюду валялись куски плотной ткани, использовавшейся, видимо, для навесов, отсыревшие дрова, кости животных и даже кое-какие предметы домашнего обихода. Вдобавок, над всем этим великолепием стоял тошнотворный запах.

– Некачественное захоронение, – тут же определил Ирл. – Если вообще захоронение.

– Когда ты был здесь в последний раз? – спросил Арес у Аргнейра.

– Пару месяцев назад, – подсчитал тот. – Тут было полно народу. Еле ноги унес. Смысл сражаться насмерть против толпы отступников? – торопливо оправдался он, поймав на себе осуждающие взгляды.

– Понятно, – задумчиво проговорил Арес. – Продолжаем идти! – скомандовал он. – Может, они просто переместились подальше.

Отряд послушно двинулся вперед. На пути им встретилось весьма неприятное препятствие в виде двух полуистлевших трупов, но они там не задержались – на мертвецах не имелось доспехов, значит, было весьма маловероятно, что это тела градеронцев, и, соответственно, ничего нового они им сказать не могли.

– Вообще, это странно, – сказал Аресу самый старший из воинов, когда они оставили мертвых за собой. – Отступники, конечно, те еще дикари, но оставлять мертвецов рядом со своей же стоянкой – это на них совсем не похоже.

Арес не мог не согласиться с ним, но не представлял, как они могут узнать, в чем дело. Казалось, отступники оставили свое прибежище в спешке. Но почему?

– Господин Арес! – послышался вдруг из-за скалы бравый крик Аргнейра – гряда в этом месте снова немного изгибалась. – Одного нашел!

Его голосу вторил пронзительный писк. Отряд рванул к товарищу и удивленно замер.

Аргнейр сильно преувеличил свою находку. Стоя рядом с небольшим горным ручейком, он держал за шиворот отчаянно вырывающуюся, болезненно худую девочку лет семи.

– Браво, Аргнейр, – не удержался Ирл. – Полагаю, битва была нелегкой.

– Но должна же она знать, куда все делись, – вразумил Аргнейр. – Эй! Отвечай! – встряхнул он девчонку. – Где все?

Маленькая пленница снова попыталась вырваться из его хватки. В этот момент Арес заметил, как у нее на шее что-то блеснуло. Он подошел поближе и не поверил своим глазам: на тонком шнурке висело кольцо, очень похожее на кольцо преследователя, но сделанное из золота.

– Откуда это у тебя? – спросил Арес.

Девочка перестала вырываться и прошипела что-то непонятное. Она хотела схватить кольцо свободной рукой, но Аргнейр предусмотрительно перехватил и второе запястье.

– Ты поосторожнее, – счел своим долгом предупредить Арес.

– Спокойно, капитан, не пострадает, – пообещал Аргнейр.

– Откуда это у тебя? – повторил свой вопрос Арес.

– От мертвеца, – прошипела девочка. Разобрать ее можно было с трудом: она крайне плохо выговаривала многие звуки, да и голос почему-то был совсем сломлен.

Арес еще раз внимательно посмотрел на кольцо. Было очень похоже на работу Градерона, но в темном городе крайне редко делали украшения из золота. Возможно, оно было украдено у эндерглидца, но обычные люди не могли покинуть город, а никакой воин, конечно, не стал бы брать подобное на задание.

– От какого мертвеца? Там? – Арес указал в сторону бывшей стоянки, где догнивали трупы.

Девочка вместо ответа мотнула головой, указывая на высокие горы, отделяющие это место от запретной территории.

Воины удивленно переглянулись.

– Где лед? – уточнил Арес. – За этими горами?

Девочка кивнула и, запищав, вновь стала вырываться.

– Что будем делать? – Аргнейр удерживал ее безо всяких усилий – ребенок совсем отощал, и ни о каком сопротивлении не могло быть и речи.

– У кого есть кинжал? – осведомился Арес вместо ответа.

Доброжелательный Ирл тут же любезно подал ему оружие. Кто-то даже испуганно поежился, когда Арес поднес кинжал к шее девочки, но он просто перерезал шнурок и забрал кольцо. Пленница снова издала протестующий не то писк, не то крик.

– Думаешь о том же, что и я? – старший из воинов подошел к Аресу и внимательно посмотрел на кольцо, лежащее в его ладони.

– Наверное, – рассеянно проговорил Арес. – Но надеюсь, что мы оба неправы. Возвращаемся! – обратился он к отряду.

– А с ней что? – спросил Аргнейр. – Умрет же. Жалко. Кто вообще знал, что у отступников дети есть?

– Отставить лирику! – велел старший воин. – Сказано же – возвращаемся.

– Бери с собой, – обернулся к Аргнейру Арес. – Волосы у нее темные, значит, кто-то из родителей точно был из Градерона. Кроме того, если мое предположение верно, ее захотят допросить.

– Хотел бы я на это посмотреть, – проворчал Аргнейр и, игнорируя попытки девочки освободиться, попросту перекинул ее через плечо и направился следом за удаляющимися товарищами.

Балиан проснулся от того, что его мучила дикая, непереносимая жажда – организм отчаянно нуждался во влаге, в горле пересохло, каждый вдох и выдох вызывал неприятные ощущения – будто бы тратишь последние скудные запасы воздуха. Но умирать по такой глупой, по его мнению, причине, как жажда, совсем не хотелось, и он с трудом открыл глаза.

К счастью, комната была не пуста. В кресле рядом с кроватью дремала Сату Рейта.

– Эй, – позвал Балиан и удивился, как тихо у него это вышло – почти неслышно.

Рейта не отреагировала, и тогда он, презрев свою гордость, требовательно дернул ее за край платья, словно ребенок, на которого никак не хотят обратить внимания. Сработало – Рейта вздрогнула и проснулась.

– Воды! – почти взмолился Балиан.

– Сейчас, – Рейта торопливо встала и направилась к столу, на котором стоял графин с водой. Взяв его, она уже у кровати наполнила кубок и протянула его Балиану. Тот, превозмогая боль от раны, приподнялся на локте и, залпом выпив первую порцию, потребовал еще.

– Сейчас, – снова стала наливать воду Рейта. – Совсем забыла про тебя, – посетовала она. – Из-за твоей раны все остальное из головы вылетело.

– Нормально! – возмутился Балиан. – А если бы я умер?

Рейта, уже протягивающая ему полный кубок, в последний момент отдернула руку.

– Не слишком-то вежливо обращаться так к тому, кто спас тебе жизнь, – холодно проговорила она.

– Черт! Ну ладно, извини! Дай!

– Воспитывать тебя и воспитывать, – с этими словами Рейта дала ему воды и снова опустилась в кресло.

Балиан, занятый питьем, пробурчал нечто невразумительное. После утоления первой жажды ему стало лучше, и события последних дней постепенно выстраивались в его памяти в складную цепочку. Но разобраться в них все равно было непросто.

Итак, он почти беспомощен и снова в Градероне, что само по себе ужасно. Рядом с ним жена Кристиана, что еще ужаснее. Но самое главное было не в этом. Какие-то градеронцы пытались убить Демиана из-за лежащего на нем проклятия. Вдобавок, из головы никак не желало выходить лицо воина Заката, ранившего его. Балиану этот человек очень хорошо запомнился с их первой битвы, когда он встретился им с Юаном в компании еще одного воина и преследователя. Зла на него Балиан не держал – ну, разве что за то, что он пытался убить Демиана. Но проигравшим себя Балиан не считал. В конце концов, он сам подставился под удар. Это было крайне неумно, по его собственному мнению, но зато он спас Демиана. Балиан бы просто не пережил, если бы на его глазах погиб ребенок, к тому же, сын Кристиана. Единственное, он сильно ошибся, полагая, что его неожиданное действие собьет врага с толку и меч вонзится, в худшем случае, в ледяную стену. Роковое совпадение или воин Заката настолько хотел убить Демиана, что исключал любую возможность промаха? Странно.

– Слушай, – сказал Балиан. – Мне про это дурацкое проклятие не приснилось?

– Ты про Демиана? Нет, не приснилось.

– Тогда вот чего, – медленно проговорил Балиан. – Если я правильно понял, убивать его необязательно? Ты же сама сказала.

– Тот, кто прольет первую кровь, – подтвердила Рейта.

– Чушь какая-то, – поморщился Балиан. – Можно было просто ранить, вполне безопасно. А те хотели именно убить. Может, не в этом дело? Ой! – спохватился он. – Какого черта я тут с тобой такие серьезные вещи обсуждаю? Зови Кристиана и Юана.

– В таком случае, придется тебе помолчать, – Рейта оставалась невозмутимой. – Их нет.

– Как это нет? – изумился Балиан. – Где они?

– Юан еще два дня назад вернулся в Эндерглид. Кристиану сегодня пришлось уйти, но он должен скоро вернуться.

Балиан стиснул зубы от злости. Его разом накрыл ворох чувств, которые требовалось выразить, причем желательно криком, но он понимал, что у него не то состояние, чтобы как следует выплеснуть эмоции, а от неудавшейся попытки, он знал, станет только хуже. Еще никогда прежде Балиан не был так серьезно ранен, и еще никогда ему не было настолько плохо морально из-за этого проклятого ледяного заточения – выросший без него Юан, двадцативосьмилетний Кристиан с женой и сыном, да и в Эндерглиде его теперь знали не как Балиана, а какого-то там Розенгельда.

Однако, как ни странно, отвратительное физическое состояние несколько притупило эти неприятные чувства, и прежде неудержимый гнев довольно быстро утих. Но Рейта заметила его состояние и спросила:

– Что не так? Юан должен был уйти. Мой брат запретил ему оставаться. А Кристиан скоро придет. Он тоже не по своей воле ушел – что-то случилось, понадобилось его присутствие.

– Без разницы, почему они ушли, – хмыкнул Балиан. – Важен сам факт.

– Ты ведешь себя как ребенок.

– Тебя забыл спросить! – Балиан снова начал злиться. – Да что ты вообще о нас знаешь? Тебе не понять! Мы всю жизнь прожили вместе! Ни на день не разлучались! И нам было плевать, что у нас на пути! А теперь я просыпаюсь, и что? Юан рос один, Кристиан изводил себя в Градероне, и даже теперь все остается по-старому! Сказано уйди – они оставляют меня и уходят. Не надо так на меня смотреть, не во мне дело! Они оставляют друг друга, как будто так и надо. Это отвратительно. И знаешь, что тому ценой? Наши жизни. И жизнь вашего Демиана. Думаешь, окажись мы там втроем, кто-нибудь бы пострадал?! Отделались бы царапиной. Мне бы не пришлось так действовать! Да и Кристиан бы не позволил. Использовал Ключ, и все дела. Мы привыкли быть заодно и рассчитывать друг на друга! А теперь здесь в порядке вещей посылать всех на произвол судьбы, а потом рыдать о том, что если тот-то был рядом, все было бы по-другому! – Балиан тяжело закашлялся. – Ну тебя, я в жизни так много за раз не говорил.

Рейта немного помолчала, думая о его словах. Потом сказала:

– Кристиан всегда переживал за Юана. А Юан напоминал ему, что они должны верить друг в друга.

Балиану вспомнилась битва на пути в столицу Асбелии, когда Кристиан впервые произнес эти слова – тогда всем троим пришлось сражаться, переживая друг за друга, и это вышло им боком.

– Мы и не сомневаемся друг в друге! Но это только для того, чтобы, если придется… Когда нет выбора… А не когда ты выбираешь это сам!

– Но Кристиан пришел сюда, чтобы спасти тебя! – Рейта почувствовала, как к глазам подступают слезы, но сдержала себя и произнесла эти слова твердо. Очень больно было вспоминать о том, что быть с ней не было выбором Кристиана.

– Он спас! И что? Я так понял, что речь шла о десяти годах верной службы. Они прошли! И уж Юану теперь совершенно необязательно соблюдать ваши дурацкие законы. Или что, Кристиан заботится о своей градеронской репутации? – фыркнул Балиан.

– Вовсе нет, – Рейта взяла себя в руки. – Они думают в первую очередь о тебе. Юан хотел сделать вид, что ушел, а потом вернуться сюда обходным путем. Но если бы его обнаружили, проблемы бы начались в первую очередь не у Кристиана, а у тебя. В таком состоянии ты даже с помощью не доберешься до Эндерглида. И злить моего брата сейчас опасно. Он может просто приказать выкинуть тебя за ворота. Сколько бы Кристиан ни спорил с ним, это бесполезно. Он, конечно, может защищать твое право оставаться здесь до выздоровления мечом и Ключом, но вряд ли это поможет против всех воинов Градерона сразу. Поэтому Юан ушел, а Кристиан… Кристиан продолжает выполнять приказы моего брата. Только ради тебя.

– Ну-ну, – пробурчал Балиан. – Посмотрим, что будет, когда я отсюда уйду. Сколько времени прошло?

– Уже три дня. Есть хочешь?

– Спрашиваешь! – возмутился Балиан. – Три дня без еды.

– Так хочешь или тебя пугает количество дней без еды? – уточнила Рейта.

Балиан подумал, прислушиваясь к своим ощущениям. Тело жутко болело, аппетита не было вообще. Но подпитать организм все равно следовало, о чем он и сказал Рейте.

– Хорошо. Подожди немного.

Она встала и ушла. Балиан мрачно смотрел на пустой дверной проем. Ему было даже немного обидно, что Рейта оказалась не заносчивой выскочкой с жесткими правами на Кристиана, какой она ему сначала представлялась, а вполне мирной, разумной и даже не наивной – похоже, думал он, она прекрасно понимает, что Кристиан вполне может бросить ее ради них с Юаном. Но нет. Он, конечно, так просто ее не оставит, иначе всю оставшуюся жизнь будет мучиться угрызениями совести. А еще Демиан…

Тут, словно подслушав его мысли, мальчик осторожно заглянул в комнату. Увидев, что Балиан не спит, он подошел и, опустив глаза, прошептал:

– Спасибо… Что спас меня.

– Нет проблем, – махнул рукой Балиан. – Только не привыкай. В следующий раз меня может рядом не оказаться.

Демиан, не поднимая взгляда, молча кивнул. Балиан всмотрелся в его лицо и в который раз отметил, что мальчик удивительно похож на Юана в том же возрасте. Только на очень грустного Юана. Создавалось впечатление, что у него разом умерли все родные и близкие, а он, хоть и дико страдает, очень старается выглядеть так, будто у него все хорошо.

– Мне очень жаль, что ты пострадал из-за меня. И я рад, что ты поправляешься.

Балиан заметил еще одно сильное отличие – Демиан говорил несколько торжественно, но вместе с тем словно бы нарочно притупляя эмоции. Казалось, он боялся выказать то, что накопилось у него на душе. Или, может, там было слишком много сложных вещей, и ребенок просто не знал, как их выразить.

Балиану все это совсем не нравилось. Создавалось впечатление, что Демиана постоянно били родители – в Эндерглиде как-то раз ходили слухи об одном таком случае. Позже того мальчика привели к Тристану, а Балиан как раз в это время отчитывался о каком-то задании. Ему хорошо запомнилось, как странно ребенок вел себя – он тогда еще удивился и украдкой спросил у Тристана, в чем дело. Мальчик будто бы всеми силами старался сделать свое присутствие как можно более незаметным.

Балиан понимал, что ничего такого в семье Кристиана быть не могло. Но игнорирование со стороны отца было лишь немногим лучше. Демиан чувствовал, что его присутствие для него совсем незначительно или даже нежелательно, и потому постепенно замыкался в себе. Балиан прикинул, что из Демиана вырастет лет через пять. И представленное ему совсем не понравилось.

– Давай сбежим в Эндерглид, – предложил Балиан. – Научу тебя сражаться.

Демиан удивленно посмотрел на него.

– Правда?

– А то!

Но огонь, загоревшийся было в глазах мальчика, почти сразу угас.

– Я бы очень хотел, – проговорил он едва слышно. – Но, конечно, никак не получится.

– Почему?

– Вряд ли мама тоже сбежит, – Демиан тяжело вздохнул. – Без нее ведь нельзя. И меня не пустят в Эндерглид. Ведь я градеронец.

– Забудь об этом, – велел Балиан. – Посмотри на себя в зеркало! Какой ты градеронец?

– Вроде обычный, – Демиан еще больше погрустнел.

– Прекрати убиваться, – поморщился Балиан. – Реши для себя, что хочешь, и делай, как хочется. Хочешь быть градеронцем и остаться тут – пожалуйста. Хочешь в Эндерглид – другое дело.

– Разве от моего решения что-то зависит? – робко поинтересовался Демиан.

– Ну, если будешь до конца жизни здесь прятаться ото всех, то не зависит.

– Но если я уйду, все будут волноваться, и…

– Да я не о том! Не вздумай один убегать, – предупредил Балиан на всякий случай. – Я к тому, что сидишь вечно, молчишь, как рыба, и это… как его… Расстраиваешься в одиночку. Вот.

В этот момент вернулась Рейта с подносом в руках. Демиан хотел уйти – он привык выходить из комнаты, когда собирались взрослые, – но взгляд Балиана буквально пригвоздил его к месту, и он остался стоять. Он понимал, что ему хотели сказать, но претворять собственные решения в жизнь было ох как непросто. Демиан вспомнил, как хотел, невзирая на запрет, научиться владеть мечом – ничего не вышло…

Балиан с трудом сел, схватился за протянутый поднос, но тут же ругнулся и отдернул руку.

– Горячо? – удивилась Рейта, аккуратно опустив поднос ему на колени.

– Нет, – но Балиан помахал пальцами, словно и впрямь обжегся. – Чего-то больно.

– Лед, – вздохнула Рейта и посмотрела на его обледеневшее запястье. – Пока незаметно. Но, наверное, немного увеличивается.

– Очень приятно, – пробормотал Балиан и принялся за еду.

– А тебе… Тебе совсем не страшно? – набравшись храбрости, спросил Демиан.

– Страшно мне было, когда Кристиан там, в пещере, заявил, что ты – его сын, – проворчал Балиан. – По сравнению с этим, лед полная ерунда.

Неожиданно из коридора послышался шум – скрипнула дверь, раздались голоса. Спустя минуту на пороге комнаты возникли Кристиан и Арес.

– Балиан! – Кристиан улыбнулся. – Слава богу, ты очнулся, – и без перехода обратился к Рейте: – Тебя ждет Руэдейрхи. Сказал, что надолго.

– Что-то случилось? – спросила Рейта. Руэдейрхи вызывал ее таким образом только если поступало много раненых и без ее помощи было не обойтись.

– Кажется, ему нехорошо. Просил прийти лично к нему.

Рейта побледнела.

– Демиан, пойдешь со мной, через пять минут мы уходим. Так, – она одним движением отобрала у Балиана поднос.

– Эй! – тот поперхнулся. – Я не доел!

– Подождешь. Сиди прямо и не дергайся, – Рейта стала разматывать бинты.

Буквально за пару минут она сделала все, что нужно, и торопливо вышла из комнаты. Демиан, понурив голову, поплелся следом. Он сохранил слова Балиана в сердце, но сейчас ситуация была безвыходной – только и оставалось, что в одиночку расстраиваться. Не станешь же кричать на всю комнату – «Отец, я здесь! Посмотри на меня!» Впрочем, после того раза, когда Демиан подошел к Кристиану сразу после возвращения в Градерон, мальчик совсем не был уверен, что хочет, чтобы на него смотрели. Вдруг взгляд снова окажется таким же страшным? Страшнее любого удара. Да и возражать против похода к Руэдейрхи не хотелось.

Несмотря ни на что, Демиан любил его, хотя если бы кто-нибудь спросил его об этом, он бы замялся и ничего не сказал. Любить Руэдейрхи было страшно – слишком тот был величественен. Демиану почему-то казалось, что любить такого человека нельзя, иначе он разозлится и немедленно покарает за такую неслыханность. Но все равно мальчик чувствовал, что привязан к правителю и брату своей матери, и искренне за него переживал. Когда ему требовалась помощь, Рейта почти всегда брала Демиана с собой, опасаясь, что Кристиану тоже придется уйти, и мальчик надолго останется один.

– Мегера! – возмутился Балиан. – Даже еду не вернула.

– Вот твоя еда, чего раскричался? – Арес подвинул к нему поднос.

– Не обращай внимания, – Кристиан чуть улыбнулся. – Кричать ему жизненно необходимо.

– Хоть кто-то меня понимает, – пробормотал Балиан, возвращаясь к прерванной трапезе.

Пока Кристиан провожал Рейту и Демиана, он справился с остатками еды и, сытый, улегся поудобнее. Арес продолжал сидеть рядом, но на него не смотрел. Пользуясь этим, Балиан внимательно его изучил. Недлинные волосы странного фиолетового цвета, а, впрочем, рожденным или, в случае Балиана, долго жившим в Эндерглиде даже черные волосы казались противоестественными. Длина их спустя десять лет совсем не изменилась. Темные глаза, конечно, тоже. Лицо еще сильнее посерьезнело, но, в общем, осталось прежним. Повторялась ситуация с Кристианом и Тристаном – Арес сильно изменился, но в то же время явных отличий от прежнего него не находилось. Стал старше на десять лет, и все тут.

Насмотревшись на него, Балиан задумался – а что он, собственно, здесь делает?

– Чего надо? – спросил он.

– От тебя – ничего, – лаконично ответил Арес.

– Ну так сиди где-нибудь в другом месте!

Арес и бровью не повел. Точь-в-точь такой же, каким Балиан запомнил его у Врат Рассвета: невозмутим, в меру холоден, вежлив, не лишен человеческих качеств. Как ни крути, достойный характер, но почему-то сейчас, когда он вроде как считался товарищем Кристиана, Балиану очень захотелось его поддеть.

– Юана на тебя нет, – сказал он.

Он попал в точку – Арес вздрогнул, и на мгновение вид его приобрел какой-то затравленный оттенок, будто бы он ждал, что сейчас сзади на него набросится Юан.

– Слушай, – Балиан с любопытством проследил за этой метаморфозой. – А чего ты такого сделал, что он так к тебе пристал? Только о тебе и талдычит все время.

– Спроси у него, – Арес обреченно махнул рукой с таким видом, словно по ошибке подписал себе смертный приговор, который уже никак нельзя отменить.

В комнату вернулся Кристиан. Он присел на край кровати и пробежал по Балиану обеспокоенным взглядом.

– Как ты, Балиан?

Балиану сразу полегчало – волнение разрушило ледяную маску спокойствия старшего брата, и на несколько мгновений он снова стал похож на прежнего себя.

– Нормально, – сказал он. – А ты где был? Новый обязательный праздник? Как потанцевали? Или что вы там делаете?

– Не говори ерунды. Просто нужно было отчитаться об одном деле, – Кристиан подумал и добавил: – И не с Аресом же мне танцевать.

– Ценю в тебе милосердие, – хмыкнул Арес.

– Руэдейрхи отправил его обследовать местность у гор, – улыбнувшись, продолжил Кристиан, – и он совсем недавно вернулся. Похоже, с интересными новостями. Но так как Руэдейрхи сейчас не до этого, и он принял только очень краткий отчет, мы разберемся с этим здесь. Так в чем проблема? – посмотрел он на Ареса.

Тот вкратце поведал о выполнении своей миссии. Несмотря на краткость, рассказ его вышел очень содержательным, Арес не скупился на детали. В любой другой ситуации он бы трижды подумал, прежде чем рассуждать о проблемах Градерона в присутствии человека Эндерглида, но сейчас все происходящее вызывало столь неприятные ощущения, что он счел, что так даже лучше. Кроме того, слушатель был братом Кристиана, который, помимо всех своих замечательных качеств, воспетых в преданиях Этериола, не кидался на него, Ареса, с восхищенными воплями. Арес был ему за это очень признателен.

Кристиан и Балиан внимательно выслушали его. Балиан, в виде исключения, не перебивал – рана сильно ныла, и говорить лишний раз не хотелось.

– Вот, – в завершение своего рассказа Арес показал им кольцо. – Это я забрал у той девчонки. Не хотел сразу говорить Руэдейрхи, но мне подумалось, что это может быть… Как ты думаешь, Кристиан?

Кристиан внимательно рассмотрел кольцо. Очень красивое и необыкновенно тяжелое – только последний безумец станет носить такое ради украшения своей персоны. И дело даже не в весе металла. То была иная тяжесть. Словно кольцо прошло через руки сотни хозяев, каждый из которых умер страшной смертью.

Кристиану было хорошо знакомо это ощущение. Даже если бы он постарался, он не смог бы забыть.

– Вы о чем вообще? – не понял Балиан.

– О том, что находится в горах, – сказал Кристиан. – Ты же знаешь, по слухам, там полно сокровищ, окруженных страшными проклятиями.

– Про полно не знаю, – буркнул Балиан. – Но одно видел.

– Если не ошибаюсь, Арес полагает, что это – одно из них, – продолжал Кристиан.

– Не ошибаешься, – подтвердил Арес.

– Уверен, что его принесли из-за гор. Отвратительное чувство, – Кристиан вернул ему кольцо. – Когда я был там, оно давило меня к земле.

– Где там? – снова встрял Балиан.

– Мне пришлось пройтись по запретной территории. Это было заданием Руэдейрхи. Но далеко не факт, что это одно из сокровищ. Оно могло быть собственностью отступника или даже воина Заката. Просто пролежало там какое-то время, а та девочка забрала.

– Отступник с такой вещью? Воин? – покачал головой Арес.

– Сомнительно, согласен, – не стал отрицать Кристиан.

– Точно это дурацкое сокровище, – заявил Балиан. – Ладно ты! – он никогда не был особенно высокого мнения о градеронцах. – Но ты, Кристиан! Даже думать не надо. Ясно, как мир. Эти придурки его украли, умерли от проклятий, а девчонка нашла труп.

– Если все уходят в горы ради этого, – Арес помрачнел, – то дело плохо. И, если это действительно сокровище, значит, добыть их все-таки можно.

– И еще эта странная история с Грейдергердом, – согласился Кристиан. – Я говорил с Руэдейрхи. Он считает, что Грейдергерд ни за что бы не сделал ничего подобного. И здесь я согласен. Он, конечно, меня ненавидел, но убивать из личной ненависти маленького ребенка – на такое он не был способен.

– Да, – кивнул Арес. – Мне до сих пор не верится, что он так…

– Я предположил, что ими кто-то управлял, – сказал Кристиан. – Ведь они все до единого были будто не в себе. Но Руэдейрхи ничего не сказал. Он вообще как-то необычно себя ведет, когда заходит эта тема.

– Значит, причастен, – вставил Балиан.

– Нет, – резко ответил Арес, преданный своему правителю. – Руэдейрхи скорее умрет, чем солжет.

– Но ведь он не лгал? – резонно заметил Балиан. – Кристиан сказал, что он необычно себя вел.

Кристиан кивнул.

– Он оборвал разговор, – сказал он. – Будто не знал, что сказать. Но мне не показалось, что он что-то скрывает. Впрочем, я, конечно, не думаю, что он здесь замешан. Стоило бы тогда так переживать из-за всего этого? Возможно, ему уже тогда нездоровилось.

– Надеюсь, Сату Рейта быстро ему поможет, – сказал Арес. – Это очень не вовремя. Хоть бы все было в порядке.

– Тоже мне, правитель, – проворчал Балиан. – Чего ты на меня так смотришь?

– Просто болезнь Руэдейрхи очень некстати, – объяснил за Ареса Кристиан. – Рейта много сил потратила на тебя, и теперь, хоть и будет присматривать за ним, тебя без помощи не оставит. Ей будет очень тяжело.

– Передай своей Рейте, что не нуждаюсь, – буркнул Балиан.

– Нуждаешься, – ответил Кристиан тоном, не терпящим возражений. – Передай я ей твои слова, она не послушает и будет права.

– Может, имеет смысл рассказать все Танкреду? – предложил Арес.

– Да, – кивнул Кристиан. – И отдай ему это кольцо. Мало ли что.

– Нестрашно, – усмехнулся Арес. – Проклятия перекидываются на вора – то есть, первого, кто взял предмет, и после теряют свою силу. Если найти сокровище за пределами запретной территории, это абсолютно безопасно.

– В чем тогда проблема? – не понял Балиан. – Ну, в смысле, тогда достать такую штуку проще простого.

– Во-первых, далеко не каждый согласится принести себя в жертву, – покачал головой Арес. – Я бы даже сказал, никто. Во-вторых, жертве не выйти за пределы места, где хранится сокровище.

Вот оно как, – подумалось Балиану. Вот почему с Розеттой ничего не случилось. Ведь она стояла за пределами пещеры, а он просто кинул ей золотой браслет. Почему он это сделал? Балиан уже не помнил, что подвигло его бросить браслет. События того дня вообще помнились очень скверно. Только одно четкое воспоминание постоянно проносилось перед его глазами – Розетта, держа в руках добытое сокровище, смеется, подмигивает ему и говорит: «Спасибо, Балиан! Я скоро буду!» Поворачивается и убегает…

У Балиана закружилась голова, он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.

– Балиан? – словно издалека, донесся до него взволнованный голос Кристиана. – Тебе плохо?

Балиан усилием воли отогнал воспоминания и попытался взять себя в руки. Розетта не виновата, был уверен он. Но это не отменяло того, что в некотором роде из-за нее Кристиану и Юану пришлось пройти через столько всего. И самое малое, что он может сейчас сделать – не бросаться в бой, когда заходит речь о том, что ему не нравится. Если его знания могут как-то помочь в разрешении ситуации, он должен об этом сказать.

– Нет, – он открыл глаза, хотя его взор все еще был немного мутным. – Я хотел сказать, что, может, он понял… Понял, как… Как вы назвали эту штуку?

Кристиан и Арес непонимающе переглянулись.

– О чем ты? – спросил Кристиан.

– Ну, тот браслет, что я взял. Ты называл его как-то.

– Ты взял сокровище? – изумился Арес.

– Спятили?! – заорал Балиан. – А из-за чего я, по-вашему, оказался во льду на чертовы десять лет?

Арес и Кристиан снова переглянулись.

– И правда, – Кристиан приложил руку ко лбу. – Конечно. Солфордж.

– Совсем забыл о нем, – словно очнулся Арес. – Но разве тебе удалось украсть его? – он впился в Балиана внимательным взглядом, будто ждал, что сейчас тот вытащит из-под одеяла золотой браслет.

– Я раньше не думал об этом, – рассеянно проговорил Кристиан. – Но, действительно, сколько раз мы с Юаном приходили на ту гору, к Балиану. Никаких драгоценностей там не было.

– Ну вы даете, – Балиан покрутил пальцем около виска.

– Так где Солфордж? – спросил Арес.

– Без понятия. Я бросил его Розетте. Больше не помню, – Балиан не стал говорить, что Розетта убежала, оставив его. Это было понятно и так.

– Та девушка, – объяснил Аресу Кристиан.

– Но у нее не было драгоценностей, – покачал головой Арес. – Балиан, как выглядит Солфордж?

– Золотой браслет. Большой, тяжелый. С драгоценными камнями.

Кристиан посмотрел на Ареса, стараясь передать свои мысли без слов. Ему не хотелось спрашивать при Балиане, возможно ли то, что Розетту похоронили вместе с браслетом.

Но Арес подумал о том же и твердо проговорил:

– Нет. Была бы какая-нибудь цепочка… Но большой браслет? Совершенно точно нет. Не было.

– Значит так и с вашим кольцом! – скрипнул зубами Балиан. – Кто-то как-то украл. Замерз. Другой забрал. Умер. Девчонка подобрала. Или украл, потом уже умер от проклятия. Вы же не знаете, что там, в этих горах. Или знаете? – спросил он Кристиана.

– Нет, не знаем, – сказал брат. – К счастью, мне была поручена только проверка территории, и то не всей. – Кристиан помолчал, затем признался: – Дальше я бы ни за что не пошел. Хотя Руэдейрхи велел пройти не так и много, когда я дошел до нужного места, то уже боялся, что не вернусь обратно.

– Почему? – удивился Балиан.

– Там очень плохо… – Кристиан задумался, подбирая слова. – Плохая аура. Наверное, ты и сам чувствовал, когда поднимался на гору. Но чем глубже заходишь, тем хуже становится. Так, что даже физически это ощущается. Ужасные чувства. По сравнению с этим ранения от меча – сущий пустяк. И это при том, что я и половины не прошел. Страшно подумать, что дальше. Обычный человек туда ни за что не пройдет. Даже я забрался так далеко только потому, что у меня был Ключ.

– Но если заставить… – медленно проговорил Арес.

– Ну конечно, – Кристиан тоже словно проснулся. – Недавно я слышал об этом. Солфордж позволяет влиять на мысли людей, да?

– Да, – кивнул Арес. – Совершенно верно. Дьявольская сила внушения.

– Зачем Розетте такое? – невольно удивился Балиан.

– Не Розетте, – возразил Кристиан. – Тараносу… Стоп. Ведь, получается, где Солфордж – неизвестно?

– У Тараноса его быть не может, – решительно проговорил Арес и тут же прикусил язык: ему вдруг вспомнилось, что когда он обнаружил Тараноса, он находился совсем рядом с телом Розетты. Он тогда подумал, что это он сделал с ней что-то.

– Я вспомнил, – сказал Кристиан. – Я прошел по запретной территории не только потому, что у меня был Ключ. Руэдейрхи дал мне кольцо преследователя. Он сказал, что оно защитит меня от опасностей. И среди тех воинов, что встретились Балиану и Юану у Эндерглида, был преследователь с кольцом.

– Должны были вычислить, кто именно это был, – хорошо запомнил Арес. – Что ж, – поднялся он на ноги. – Пойду поинтересуюсь результатами, сошлюсь при случае на тебя, Кристиан.

– Конечно, – кивнул тот. – И расскажи все-таки Танкреду о кольце.

Арес попрощался с ними и ушел. Балиан и Кристиан остались одни.

Некоторое время в комнате царила тишина. Балиан, закрыв глаза, пытался унять так и не прошедшее головокружение. Кристиан молча смотрел куда-то в сторону. Но потом он вдруг порывисто схватил Балиана за руку и что было сил сжал его ладонь в своей.

Балиан ничего не сказал. Все было понятно без слов. Он был уверен, что, случись такое десять лет назад, Кристиан бы заплакал. Но сейчас на его лице не отразилось и толики испытываемых им чувств. Только то, как он сжимал его руку, говорило о том, что он на самом деле переживает – непередаваемую радость от того, что брат рядом; непереносимое отчаяние от того, что сейчас они не могут быть все вместе; сильное волнение за Балиана и желание того, чтобы все поскорее наладилось.

– Посмотри на это с другой стороны, – сказал Балиан. – Если бы я не был ранен, то меня не было бы сейчас здесь.

– Да… Это верно… Но, кажется, у тебя лихорадка, – Кристиан легонько коснулся его лба, совсем невесомо, будто боялся, что если дотронуться более ощутимо, то брат исчезнет. – Рейта придет еще нескоро…

– Тоже мне, Рейта! Ты что, совсем, Кристиан?

– Ты прав… Подожди минуту.

Он быстро смешал лекарство и проследил за тем, чтобы Балиан выпил все до капли. Ему стало грустно от себя самого: и впрямь, что с ним творится? Он совсем забыл, что долгие годы один заботился о младших братьях и справлялся настолько неплохо, что удостоился похвалы от самого Тристана, который считался лучшим знатоком медицинских наук в Эндерглиде.

– Я так испугался за тебя, – сказал Кристиан, – что теперь мне кажется, что стоит самую малость ошибиться, и ты исчезнешь.

– Выдумал, – проворчал Балиан. – Никуда я не исчезну. Кстати, Юан рассказал тебе, что мы поговорили с Тристаном и Гволкхмэем?

– Нет…

– Тогда слушай – все хотят, чтобы ты вернулся, и никто не против. С этой твоей Рейтой, конечно, сложнее. Гволкхмэй орет, но Тристан сказал, что нужно просто уговорить. Уговорим! Так что даже не надейся, что останешься здесь, – уже совсем сонно пробормотал Балиан.

Несмотря на то, что его организм изо всех сил старался погрузиться в сон, он не сводил с брата пристального, выжидательного взгляда. Кристиан заставил себя улыбнуться, и только после этого Балиан позволил себе уснуть. Обычно он не видел снов, но сейчас, после рассказа Ареса и, быть может, из-за лихорадки, его сразу начали мучить видения. Напрасно он пытался проснуться, чтобы удостовериться, что все увиденное осталось в таком хорошем и ясном, но все же прошлом: он снова видел лицо отца, сражался с преследователем Тараносом и вновь и вновь брал с ледяного пьедестала золотой браслет… Розетта радостно улыбалась ему, но сплошная стена льда стремительно заслоняла от его глаз ее улыбку…

Рука нестерпимо болела. В этот день ледяная корка, покрывающая кисть, проползла вперед еще на несколько миллиметров.

 

Глава десятая

Заключенный

Разговор с Танкредом занял у Ареса довольно много времени. Единственный теперь советник Руэдейрхи заявил, что, несмотря на то, что правитель не смог в полной мере выслушать отчет о проверке окрестных мест запретных территорий, он уверен, все это очень серьезно и требует самого тщательного изучения. Поэтому Танкред, хоть и не выглядел особенно бодрым, принялся лично записывать подробности миссии, постоянно прерывая Ареса и задавая ему вопросы. Арес ничего от него не скрыл, но когда он положил перед советником кольцо, тот помрачнел.

– Ваша с Кристианом гипотеза весьма занятна, – сказал он, рассматривая кольцо. – Говоришь, он утверждает, что кольцо принесли из-за гор?

– Совершенно верно. Но я не совсем понял, о чем он говорит… Возможно, потому, что я никогда не был на запретной территории.

– Да нет, – Танкред осторожно завернул кольцо в бумагу и спрятал в ящик стола. – Полагаю, это из-за его происхождения. Все-таки неспроста повелитель Руэдейрхи его тут десять лет держал.

– В смысле? – не понял Арес.

– Есть основания полагать, что потомки Розенгельдов с такими вещами в более дружных отношениях. Врата и проклятия – по сути, разветвления одной и той же силы. Розенгельды чувствуют ее куда лучше. Так что в каком-то плане отправлять Кристиана в горы было вдвойне жестоко. Зато продуктивно. Думаю, ему там было хуже, чем обычному человеку, но и узнал он много больше, – Танкред покрутил в пальцах перо. – Как бы объяснить? Обычный человек пробирается через лес, не зная, что таится за деревьями. А Розенгельд все это чувствует. С одной стороны, ощущения у него там ужасные. Но с другой – только он и может сообразить, что туда-то ходить не следует, а там можно пройти. Между прочим, Кристиан был первым за несколько столетий, кого туда отправили официально.

– Но ведь это считается территорией Градерона, – заинтересовался Арес. – Получается, даже правитель над ней совершенно не властен?

– Не совсем. Сам посуди, будь это полностью нашим владением, стали бы эндерглидцы помогать нам охранять горы? Особенно сейчас, когда нами правит повелитель Руэдейрхи. При Гвильдергерре все было как-то спокойнее. Но помогать от чистого сердца повелителю Руэдейрхи Гволкхмэй ни за что не будет.

– Так в чем же дело? – несмотря на то, что Арес всю жизнь прожил в Градероне, и большую ее часть – в непосредственной близости к власти, о запретных территориях он почти ничего не знал. Это не являлось сколько-нибудь секретной информацией, по крайней мере, для тех, кто имел воинский статус, и него в том числе. При желании наверняка можно было набраться в библиотеке достаточно подробных знаний, но до сих пор в этом просто не было необходимости.

– Территория была создана общими усилиями, – сказал Танкред. – Есть легенда, что сокровища были не только в Градероне, но и в Эндерглиде тоже. Потом общим мнением было решено от них избавиться. Общим – я имею в виду и властями Эндерглида тоже. Примерно так же, как с золотыми перьями и пергаментами. Уговор есть уговор… Слишком опасные предметы, от которых зависят жизни сотен людей, попади не в те руки – да и в те тоже – ничего хорошего не выйдет. Все познается на опыте. Раньше об этом почему-то никто не подумал. Именно поэтому запретная территория между Эндерглидом и Градероном, хоть и немного ближе к нам, и именно поэтому эндерглидцы с незапамятных времен помогают нам охранять горы. О жизнях отступников, разумеется, никто особенно не заботится, но рисковать лишний раз тоже никто не хочет – вдруг каким-то образом им удастся что-нибудь заполучить? Учитывая их отношение к Градерону и Эндерглиду, нам всем в таком случае грозит полное уничтожение. – Танкред немного помолчал, пробежал глазами записанный рассказ Ареса и добавил: – Все это началось очень давно. Возможно, тогдашние правители Градерона и могли пройти в горы без опасности для собственной жизни, но сейчас это вряд ли возможно. Повелитель Руэдейрхи может несколько обезопасить как себя, так и своих людей, но в целом… Сложно сказать. Он никогда там не был. Он обладает только знаниями, но не опытом. Так же как и с десяток правителей до него. Понятия не имею, что стоит за всеми этими странностями, но если кто-то одержим идеей добыть эти сокровища, то он сущий безумец. Нужно как можно скорее разобраться с этим.

Арес немалым усилием воли вспомнил рассказ Юргена, жителя Дилана, который случайно подслушал разговор Тараноса и еще одного человека. Тогда-то ему и стало известно, что бывший товарищ замышляет завладеть Солфорджем, так как затея с пергаментом и пером сработала совсем не так, как ему хотелось. Хотя чего на самом деле хотелось Тараносу, Арес так и не понял. Ведь он с самого начала заявил, что не собирается удовлетворять его личные прихоти. Только и только общее благо.

Так или иначе, если и существовал на свете «сущий безумец», как выразился Танкред, не нужно было крепко задумываться, чтобы подобрать нужную кандидатуру. О чем Арес и сообщил советнику Руэдейрхи.

Танкред несказанно удивился.

– Таранос? Зачем тебе Таранос? – он заметно растерялся. – Причем тут он?

Арес и сам впал в замешательство. Слова сорвались с губ почти безотчетно, и теперь он и сам задумался – причем здесь его старый приятель? Уже десять лет он сидел за решеткой под строгим надзором и, конечно, никак не мог являться причиной внезапных странностей. Ведь к темницам почти никто и никогда не подходил, как тут кого-то уговорить отправиться в горы за сокровищами?

– Он взаперти? – на всякий случай уточнил Арес.

– Конечно, – Танкред усмехнулся. – Чего это ты вдруг разволновался? Хочешь, лично проверь. Туда так просто не пройти, но тебе, так и быть, могу дать разрешение.

– Буду очень признателен, – сказал Арес. – На всякий случай…

Танкред взял обрывок пергамента, черкнул на нем несколько строк и поставил свою печать.

– Надеюсь, на сей раз ты не поддашься его сладким речам? – с этими словами он протянул Аресу пропуск.

Тот только рукой махнул. После кражи пергамента и оправдательного вердикта Руэдейрхи и его окружение не упускали случая поддеть Ареса тем, что некогда он якобы угодил в «плохую компанию».

– В любом случае, – сказал Танкред, не сводя с него пристального, уже серьезного взгляда, – обязан предупредить, что нежелательно, чтобы ты там задерживался.

– И мне нежелательно. Просто хочу убедиться, что он взаперти, вот и все.

– Я так и подумал. Но почему спустя столько времени?

– Таранос был единственным, кто помышлял украсть Солфордж, – сказал Арес. – И я не могу не думать о нем, когда происходит нечто подобное. Кстати, а после того… инцидента, вы не искали Солфордж?

– Зачем его искать? – пожал плечами Танкред. – Конечно, он в ледяной пещере, где ему и положено быть. Его попытались украсть, вор попал под проклятие… Если бы Кристиан не явился сюда, то вообще шума бы не подняли.

– Но Кристиан говорит, что в пещере нет Солфорджа.

Танкред рассеянно посмотрел на него.

– Да? Не думаю. Там есть пьедестал, возможно, его смогли забрать оттуда, если сделали это быстро, но за пределы пещеры вынести его невозможно. Наверняка лежит где-нибудь на льду. Если его не трогать, то все в порядке. Неудивительно, что Кристиан думает, что его там нет.

Арес не нашелся, что ответить. В голове царил полный сумбур. Стоило ли сказать, что Балиан не вынес Солфордж из пещеры, а, по его словам, кинул? Пожалуй, нет. Следовало сначала проверить, действительно ли на горе больше ничего нет. И, хотя проход к горам был запрещен, в голове у Ареса потихоньку начал выстраиваться план действий.

– А что с той девочкой, которую мы нашли? – спросил он.

– Если хочешь узнать подробнее обо всем, зайди попозже, – сказал Танкред. – Дам поручение ее допросить. Заодно Огрттолон закончит с вычислением преследователя и допросом того воина, Релгнорда, он вроде бы пришел в себя. И, может, я успею поговорить с повелителем Руэдейрхи, если ему стало лучше. Кстати, будет неплохо, если Кристиан придет с тобой.

Арес пообещал зайти потом и удалился. Он продолжал размышлять над всем происходящим, и чем больше думал, тем сильнее убеждался – творится что-то серьезное, чреватое последствиями не только для Градерона. Ему вспомнилось, как давным-давно, когда Кристиан дал обещание служить Руэдейрхи, правитель обмолвился, что людям сложно понять, насколько это все серьезно и какая вещь оказалась утрачена по вине Балиана Розенгельда. Что это может быть так же опасно, как и золотые перо и пергамент. Руэдейрхи особенно не переживал по этому поводу – он вообще не имел обыкновения волноваться об абстрактных опасностях, но периодически напоминал своим подчиненным о случившемся и даже, кажется, предпринимал какие-то шаги. Арес в этом не участвовал, поскольку был сильно понижен в звании. Кристиана к этому делу тоже не привлекали.

Но факт оставался фактом. Руэдейрхи говорил, что Солфордж утрачен. Почему же Танкред утверждал, что сокровище наверняка лежит в пещере? Что-то здесь было неладно. Арес достаточно хорошо знал советника, чтобы полагать, что он не лжет и не пытается что-либо скрыть. Но, в таком случае, разве ему самому не казалось странным, что о такой важной вещи ничего толком неизвестно? Разве допустимы в таком разговоре слова «возможно» и «наверняка»? Может ли быть, что за прошедшие годы Солфордж нашли и перепрятали в место, неизвестное Танкреду, а он просто предполагал, что его вернули на запретную территорию? Но Танкред ясно сказал, что Солфордж нельзя вынести из пещеры. При этом он не мог не знать, что однажды сокровище было похищено. Ведь об этом говорил сам Руэдейрхи.

Арес окончательно запутался в своих предположениях и решил действовать по уже составленному плану. Для начала он на всякий случай посмотрит, в добром ли здравии Таранос и действительно ли он за решеткой, а после попросит кое-кого проверить пещеру на предмет обнаружения Солфорджа. Это было неожиданной мыслью, и Арес недоумевал, как такое вообще пришло ему в голову. Но отвергать идею никуда не годилось, уж больно она была проста и надежна, да и альтернатив почти не имела.

Дальше оставалось только ждать результатов. Если выяснится, что Солфорджа нет, он попробует встретиться с Руэдейрхи и поговорить с ним. А если есть, то обо всех этих странностях можно забыть – череда совпадений, и только.

За этими мыслями Арес не заметил, как прошел все главные помещения замка и углубился в темные и неприветливые коридоры. Замок Градерона, выглядящий величественно снаружи, внутри представлял собой довольно-таки странное зрелище. Сначала шли просторные вестибюли, освещенные факелами, и торжественные залы. В правом крыле вверх вилась почти естественная каменная лестница, на верхних этажах располагались жилые комнаты, которыми пользовались в основном приближенные Руэдейрхи, и несколько закутков с горами документов. Но если миновать лестницу и идти строго прямо, минуя залы, то коридоры становились все мрачнее, света в них было все меньше, и только редкие двери напоминали, что это все еще дворец, а не какая-нибудь пещера.

Арес никогда не заходил слишком далеко, но был почти уверен, что конца этим коридорам нет. Постепенно убранство исчезало, пол шел под уклон, стены сменялись естественным камнем. Возможно, некоторые коридоры проходили через всю гору, которая послужила основанием для древнего строения, и выводили куда-нибудь за запретную территорию. Или, быть может, дальше на пути все-таки вставали каменные стены, возведенные людьми. Аресу не встречалось никого, у кого нашлась бы охота заинтересоваться этим вопросом. Люди вообще не любили заходить сюда.

Вскоре пол пошел под уклон, и места стали совсем уж негостеприимными. Арес услышал голоса. Где-то рядом располагалась тюрьма – должно быть, беседовали стражники. Наверное, думал Арес, Таранос единственный за последние годы уникум, умудрившийся угодить сюда. Заключения в Этериоле были редки, и обычно тюрьмы пустовали. Если человек свершал какое-нибудь неоправданное преступление, его просто выдворяли за пределы города, и тому ничего не оставалось, кроме как примкнуть к прочим отступникам или попытаться пройти через Врата в Дилан. Что касалось Градерона, Руэдейрхи часто предлагал преступникам пройти через Врата Заката как альтернативу изгнанию или заключению. Многие на нее соглашались. Провинившихся держали в тюрьме до появления Врат, а потом спокойно отправляли в Дилан. Руэдейрхи считал, что ничего страшного в этом нет, тем более что такие ситуации возникали редко.

Но с Тараносом случай вышел особенный – такого не было ни при Руэдейрхи, ни при его предшественнике, Гвильдергерре. Никто не собирался отпускать преступника на волю, так как это было попросту опасно для всего мира. Его поступки поразили даже самых ярых ненавистников Эндерглида – попытаться пойти наперекор мирозданию и подчинить его своей личной воле, нарушить связь Этериола и Дилана! Это было немыслимо. Кроме того, градеронцы прекрасно помнили бунт, поднятый Тараносом незадолго до этого, а также были осведомлены о его дальнейших планах – успокаиваться бунтарь не собирался. В свете этого Руэдейрхи решил, что отправлять Тараноса в Дилан в высшей степени несправедливо – по отношению, разумеется, к Дилану. Смертной казни в Этериоле не предусматривалось. Как вариант, между преступником и каким-нибудь воином устраивали сражение, давая неверному шанс погибнуть в бою. Но Таранос проявил впечатляющую изворотливость и волю к жизни, и проигравшим оказался его соперник. Тогда Руэдейрхи, наблюдающий за поединком, со скучающим видом сказал «тебе же хуже» и велел запереть Тараноса в тюрьме, после чего благополучно забыл о нем. Жильцом и уж тем более градеронцем он уже не считался.

Но всем, кроме Ареса, было невдомек, что умирать Таранос совершенно не собирался. Арес слишком хорошо знал своего бывшего приятеля, чтобы не понимать этого.

Арес свернул направо и нос к носу столкнулся с охранником и его собеседником. Им оказался Маргрид.

– Арес! – изумился он. – Что вы здесь делаете?

– Хотел бы задать тот же вопрос, – Арес тоже был немало удивлен.

Маргрид с некоторым смущением потер переносицу. Несмотря на то, что он был выше Ареса по положению и имел полное право возмутиться подобным вопросом, это ему и в голову не пришло. В этом молодом человеке не было ни грамма заносчивости или высокомерия, и он постоянно забывал, что имеет высокое звание. Поэтому все обращались с ним, как с обычным подчиненным, и Маргрид нисколько не возражал.

– Возникли вопросы по поводу смены охранников, – сказал он после продолжительной паузы. – А вы? Сюда ведь…

– Нельзя, знаю. Танкред дал мне разрешение, – он показал пергамент Маргриду и стоящему рядом охраннику. Те внимательно посмотрели на наспех начертанный документ и кивнули.

– С вашего позволения, оставлю это здесь, – сказал охранник, забирая пергамент. – Тогда вам не понадобится предъявлять его каждый раз.

– Хорошо, – не имел ничего против Арес, хотя совсем не был уверен, что снова придет сюда. Он и так не очень-то понимал, что здесь делает.

– Ну хорошо, – вдруг заторопился Маргрид. – Значит, все в порядке. Пойду.

Он быстро скрылся за поворотом. Арес проводил его задумчивым взглядом, потом повернулся и двинулся вперед. Охранник пошел вместе с ним.

Совсем слабо освещенный коридор, неестественно изгибаясь, выводил в небольшой закуток, вдоль одной стены которого прямо в камень была вделана решетка, образовывающая за собой крохотное помещение, с трех сторон окруженное сырыми каменными стенами. Аресу сначала показалось, что камера пуста, и сердце его екнуло; но когда охранник, держащий в руках факел, нагнал его, он увидел, что узник сидит на полу, прислонившись спиной к решетке – будто бы пытался показать, что созерцать каменную стену для него гораздо приятнее, чем иметь дело с какими-либо посетителями. Длинные спутанные черные волосы, торчащие в разные стороны, выглядывали наружу, словно умели наслаждаться свободой без участия своего хозяина. Но главным опознавательным знаком были, конечно, большие витые рога. Не было никаких сомнений в том, что это Таранос.

– Таранос, – негромко проговорил Арес.

– Достопочтенный Арес! – немедленно откликнулся пленник, но не обернулся. Арес поразился, как прозвучал его голос – словно бы и не было десяти лет заключения, все та же издевка и одновременно с этим несколько льстивых ноток, которые когда-то сбили его с толку. – Ты, никак, пришел меня освободить?

– Нет.

– Ну и ладно.

Арес молчал, ожидая, что он обернется. Но Таранос не оборачивался. Конечно, особой нужды в этом не было, и без того не признать Тараноса было невозможно. И все-таки подобное напускное безразличие вызывало подозрения.

«Но, с другой стороны, – подумалось Аресу, – может, это следствие долгого заключения».

Он постарался взять себя в руки и мысленно прочел себе нотацию, напоминающую, кто есть он, а кто Таранос, какие у кого цели и, собственно, зачем он, Арес, сюда явился. Почему-то собраться с мыслями было очень сложно, но немалым усилием воли он заставил себя произнести:

– Где Солфордж, Таранос?

Таранос даже виду не подал, что он его слышит. Долгое время он молчал, но Арес терпеливо ждал ответа.

Наконец, заключенный уперся рукой в каменный пол и медленно, будто это причиняло ему сильную боль, повернул голову. Спутанные волосы почти полностью заслоняли лицо, но все же Арес увидел, как глаза Тараноса сузились от неподдельной злости.

– Если бы он был у меня, то я бы вышел отсюда еще двадцать лет назад, – прошипел он. – Чертовы двадцать лет…

– Десять, – холодно поправил Арес.

– Для тебя, может, и десять, – Таранос снова отвернулся и откинул голову на решетку, смотря в потолок. – А для меня все двадцать, если не больше.

После этого он умолк, причем каким-то образом умудрялся хранить молчание так, что его угнетающее безразличие стало ощущаться почти физически.

Но Арес не спешил уходить. Он мог списать поведение Тараноса на тяготы жизни в неволе, однако слишком многого он от него натерпелся, чтобы так легко принимать все на веру.

– То есть ты не знаешь, где Солфордж? – уточнил Арес.

– Мне льстит, что ты подозреваешь именно меня. Что у вас случилось? – в голосе Тараноса послышалось любопытство – как будто бы до него впервые за десять лет донеслись хоть какие-то новости. Возможно, подумал Арес, так оно и было.

– Ничего не случилось, – отрезал он – еще не хватало дать понять Тараносу, что в Градероне неспокойно! – Просто возник такой вопрос, и так как ты последний, кто его видел…

– Я его не видел, – отозвался Таранос скучающим голосом. – Иначе бы не позволил тебе увести себя в Градерон. Изменил бы твои мысли… Не знаю. Внушил бы тебе, что я жертва обстоятельств.

Арес почувствовал себя очень странно. Ему вспомнилось, что однажды такая мысль – что Таранос жертва обстоятельств – действительно пришла ему в голову, правда, он сам ей удивился и тут же высказал ее вслух в порядке шутки, над которой все весело посмеялись. Что-то тут все-таки было не так, но продолжать разговор с Тараносом не имело смысла. Пусть он и вел себя подозрительно, почему-то не желал вести беседу лицом к лицу, но он все-таки был взаперти и неопасен. Это самое главное. И, несмотря ни на что, не слишком хорошо приходить и допрашивать его с пристрастием с высоты собственного положения. На какой-то миг Аресу даже стало жаль Тараноса. Но слов для прощания не нашлось, он просто повернулся и покинул неуютное подземелье.

Таранос еще некоторое время сидел, не двигаясь. Потом негромко спросил:

– Он ушел?

– Да, – ответил охранник.

Таранос глубоко вздохнул и тряхнул головой, откидывая с глаз длинные пряди черных волос и являя свету факела лицо, слишком ухоженное для страдающего столько лет заключенного.

– Очень хорошо, – сказал он. – А теперь принеси мне поесть. Только оставь факел. Сыт по горло этой темнотой…

Охранник без всяких колебаний покинул свой пост. Дожидаясь его, Таранос повернулся, просунул руки сквозь прутья решетки и, расслабившись, стал любоваться игрой света на золотом браслете.

Юану стоило немалых трудов успокоить Гволкхмэя и Тристана после того, как он принес весть о страшном ранении Балиана. Сколько он ни говорил, что жена Кристиана позаботилась о нем, что ничего его жизни не грозит, и даже если ему станет хуже, все окажется под контролем Сату Рейты, Тристан все равно оставался бледнее, чем Балиан во льду, а Гволкхмэй не переставал носиться вверх-вниз по огромной лестнице, порываясь сокрушить все вокруг и посылая проклятия почему-то самому Балиану. Юану оставалось только вздыхать и терпеливо повторять одно и то же. Даже с Лейан ему было много проще. Когда он сказал ей об этом, она, конечно, жутко перепугалась, но стоило Юану заверить, что все будет в порядке, девушка дрожащим голосом ответила, что раз он так говорит, то бояться действительно не следует.

Гволкхмэю же на суждение Юана было абсолютно наплевать. В таком вопросе он мог поверить разве что Тристану, да и то вряд ли.

– Ты что, медик?! – вопил правитель Эндерглида. – Вот и молчи! Это ужасно! Чтоб тебе провалиться, Балиан!

– Почему ты ушел оттуда, Юан? – за криками Гволкхмэя Юан едва расслышал голос Тристана. – Мы бы поняли и не стали…

– Стали бы! – грянул Гволкхмэй. – Нечего ему там делать! И когда этот мерзавец поправится, обратно я его не пущу! Еще не хватало! Чертовы Розенгельды! Не везет мне на вас! Были времена, когда сидели смирно и делали все, что говорят, а не носились черт знает где! С градеронками не путались, не попадали под проклятия и не думали умирать от каких-то там ранений!

Юан и Тристан терпеливо ждали, когда гнев правителя поутихнет. Оба прекрасно понимали, что он говорил не всерьез, просто сильно переживал.

Наконец, Гволкхмэй выдохся и был вынужден сделать небольшую паузу. Воспользовавшись этим, Тристан сказал:

– Балиан, конечно, поступил опрометчиво. Вы столько пережили ради его освобождения.

– Он правильно сделал, – покачал головой Юан. – Не мог же он стоять и смотреть, как ребенка убивают.

– Так нормально бы сражался! – грянул Гволкхмэй. – А не лез под меч!

– Значит, выхода не было, – был уверен Юан. – Против него было сразу двое, и он никак не ожидал, что они оба непременно захотят убить мальчика, а не разобраться сначала с ним.

– В высшей степени странно, – сказал Тристан. – Зачем убивать? Кто-то так сильно захотел отомстить Кристиану?

– Наверное, – слукавил Юан. – Видите, нужно немедленно забрать их из Градерона. Иначе они могут погибнуть. Балиана освободили от проклятия, обстановка накаляется и вообще там что-то жуткое происходит.

Гволкхмэй и Тристан переглянулись.

– Пусть забирает ребенка и идет сюда, – нехотя проговорил Гволкхмэй.

– Без Рейты нельзя! – напомнил Юан.

– Никаких градеронок! – возопил Гволкхмэй. – Ну их! Без ребенка обойдемся тогда!

– Повелитель Гволкхмэй! – решился Тристан. – Но этот мальчик Розенгельд, кем бы ни была его мать. Он должен быть в Эндерглиде. Иначе…

– Ничего не иначе! – продолжал бушевать Гволкхмэй. – Юан через год женится, и забудем об этом!

– Не женюсь, – сообщил Юан.

– Не женится, – подтвердил Тристан. И, поймав на себе вопросительно-возмущенный взгляд правителя, торопливо добавил: – По крайней мере, если здесь не будет Кристиана.

– Не на Кристиане же он будет жениться!

– Мое сердце будет разбито, – скорбно проговорил Юан. – Десять лет без братьев. А потом вечность без Кристиана. Так что лучше уйдем втроем куда-нибудь…

– Я вам уйду! – еще больше разозлился Гволкхмэй. – Только попробуйте! Изверги! Совсем меня не жалеете!

– Жалеем! – заверил Юан. – Вот я сейчас честно сообщаю, что иду в Градерон.

– Чтоб тебя! – возопил Гволкхмэй. – Ты должен не сообщать, а спрашивать!

– Я воин Рассвета ко всему прочему, мне можно! – напомнил Юан. – Ну, я пойду?

– Иди куда хочешь! – махнул рукой Гволкхмэй. – Сил моих больше нет тебя воспитывать! Только не забывай писать, если надолго.

– Слушаюсь! – отдал честь Юан и, помахав рукой на прощание, выбежал из зала.

На самом деле, ему все еще нельзя было возвращаться в Градерон. Несмотря на то, что в этот раз он потратил на дорогу много времени, да и отдыху предавался долго, отпущенный Руэдейрхи срок еще не прошел. Но Юан не мог заставить себя усидеть на месте. Демиану грозила опасность, и Балиану тоже – вдруг ему все же стало хуже? Лучше быть поблизости, решил Юан. Пусть его и не пропустят в Градерон, он будет рядом, если понадобится его помощь. А заодно, возможно, что-нибудь разузнает. Вдруг «неадекватные», как он говорил про себя, воины Заката все еще бродят по Этериолу? Было бы неплохо попробовать с ними побеседовать. Руэдейрхи не безразлична эта ситуация, и в обмен на информацию можно будет что-нибудь выкупить. Например, свое присутствие в Градероне или свободу для Кристиана в случае, если Руэдейрхи будет против его ухода в Эндерглид.

– Юан! – окликнули его.

Юан обернулся. К нему со всех ног бежала Лейан.

– Извини, – улыбнулся он, когда девушка уже была рядом с ним и пыталась отдышаться. – Я опять ухожу.

– Задание?

– Нет. Просто хочется быть поближе… – Юан заметил ее выражение лица и озадаченно спросил: – Что-то случилось?

Лейан молча протянула ему совсем маленькое письмецо. Едва глянув на крошечный свиток, Юан почувствовал, как в горле пересохло – без сомнения, из Градерона. Но почему так быстро? Неужели что-то произошло?

Полный плохих предчувствий, Юан развернул пергамент и пробежал глазами пару строк. У него вырвался вздох облегчения.

– Ну вас! – сказал он. – Беспокоитесь, беспокоитесь, у меня у самого уже крыша едет. Все в порядке, не бойся.

– Слава богу, – Лейан отерла ладонью вспотевший лоб. – Ты прав. Все на нервах.

– Ладно, пойду, – заторопился Юан.

Они распрощались, и радостный Юан понесся к выходу из города. Путешествие обещало быть гораздо интереснее, чем он предполагал.

Когда Юан достиг запретной территории, заметно похолодало. Вокруг сгустился туман. В очередной раз посетовав на погоду, Юан огляделся. Никого не было видно, но на всякий случай меч он держал наготове. Возможно, здесь все еще бродили воины Заката, которым велели охранять горы от кого бы то ни было.

Но предосторожности были напрасны. Вокруг не было ни души, а если кто-то и скрывался за густым туманом, то враждебности он проявлять не собирался. Интуиции Юану было не занимать.

Он спокойно прошел давно знакомой дорогой к самой границе запретной территории, повернул к ледяной горе и неспешно направился вдоль берега озера. Темная мрачная гладь, казалось, застыла от холода. Юан даже легонько коснулся воды, чтобы убедиться, что это действительно вода. Да уж, пейзаж вокруг становился все более жутким. Юан с детства навещал эти места, и ему доводилось бывать здесь в самую разную погоду, но такое он видел впервые. При этом ему было как никогда спокойно. Словно туман был не помехой, а защитой, и, покуда он был здесь, ничего не могло случиться.

Юан два раза прошагал по берегу туда и обратно, потом постоял немного, ни о чем толком не думая, повернулся и, тряхнув головой, целеустремленно направился к горе. Спокойствие постепенно улетучивалось, туман уже не казался дружелюбным укрытием. Юан был почти уверен, что поблизости кто-то есть.

Из-за тумана ничего нельзя было разглядеть в двух шагах, и для Юана оказалось полной неожиданностью, когда на пути словно из ниоткуда возник огромный камень. Налетев на него, он больно ушибся коленом и был близок к тому, чтобы перекувыркнуться и полететь носом в землю, но в последний момент его подхватили чьи-то сильные руки.

– Ой! – Юан поднял голову и встретился взглядом со своим спасителем. – Арес! – просиял он. – Спасибо. Из-за чертового тумана не видно ничего.

– Я же просил ждать у озера, – Арес с трудом удержался от вздоха – он до последнего не верил, что действительно решится позвать сюда Юана, и даже теперь не слишком верил в то, что все-таки написал ему.

– Мне показалось, что тут кто-то есть, – сказал Юан. – И сейчас кажется.

– Воины Заката, – подтвердил Арес. – Там, в стороне, – показал он. – Заметили тебя, но я сказал им, чтобы тебя не трогали.

– А где Кристиан? – огляделся Юан. – Неужто, – он ехидно посмотрел на Ареса, – ты решил встретиться со мной наедине?

Арес все-таки тяжело вздохнул и признался:

– У меня есть к тебе просьба. Больше просить некого. И я даже Кристиану не сказал, что написал тебе.

– Я слушаю, – улыбнулся Юан.

Арес, на всякий случай понизив голос, вкратце рассказал ему обо всем, что узнал от Танкреда, и о нынешнем положении дел в Градероне. Также, поколебавшись, он упомянул, что убедился в том, что Таранос по-прежнему заточен в тюрьме.

– Да, дела у вас, – проговорил Юан с глубокомысленным видом. – А о чем ты хочешь меня попросить? – полюбопытствовал он.

– Ты был здесь много раз, – сказал Арес. – Для тебя наверняка не составит труда подняться к той пещере, где был твой брат.

– Туда? – удивился Юан. – Да легко. Но зачем?

– Я хочу удостовериться, что Танкред ошибается, – объяснил Арес. – Прежде, чем поднимать шум по этому поводу. Если бы ты проверил… Никто из вас не видел Солфордж, но он вас и не интересовал, верно? Если он все-таки еще там… Я бы проверил сам, но мне запрещено заходить туда. Я не могу снова нарушить приказ Руэдейрхи.

– Хорошо, – пожал плечами Юан. – Жди, я сейчас!

Он хотел на полном ходу направиться к горе, но Арес схватил его за руку и удержал.

– Подожди, – сказал он жестко. – Хочу сразу предупредить. Ни к чему не прикасайся. Если найдешь что-нибудь подозрительное… Да нет, что угодно, кроме льда и снега – не трогай. Сразу уходи. Если по пути встретишь отступников или еще кого-нибудь – не вступай в бой, немедленно возвращайся. Я совсем не хочу, чтобы из-за такой пустяковой просьбы с тобой что-нибудь случилось. Кристиан меня убьет.

– Только поэтому? – состроил ему глазки Юан.

– Хватит вести себя как девчонка! – замахнулся на него Арес.

– Все-все! – Юан с притворным испугом отпрыгнул в сторону. – Я суровый воин. Сделаем в лучшем виде. Ничего не трогаю, в бой не вступаю. Жди, я быстро!

Он унесся. Арес смотрел, как он исчезает в тумане. На душе его было пасмурно. Он все больше сомневался, что правильно сделал, отправив туда Юана. Но, действительно, другой возможности проверить слова Танкреда не было. Градеронцам запретили заходить на территорию гор, этот запрет не распространялся только на Кристиана, но пока он не мог покинуть город. Кроме того, Аресу совсем не хотелось заставлять его отходить от Балиана. Впервые за десять лет Кристиан хоть немного ожил, но сейчас это не казалось хорошей переменой – он дико беспокоился. Арес скорее чувствовал это, чем видел, и все-таки был уверен, что не ошибался.

Он вспомнил, как когда-то давно пришел к нему домой и застал его в совершенно невменяемом состоянии, да еще с почти пустой бутылкой в руках. Пребывая в полном шоке (Аресу такая живописная картина с Кристианом и во сне не могла привидеться, как, впрочем, и любому другому человеку), он твердо настоял на том, чтобы Кристиан немедленно лег в постель – Сату Рейта должна была вернуться утром, и Арес был уверен, что это последнее, что ей стоит видеть. Кристиан не выказал никакого сопротивления, но, упав на кровать и закрыв глаза, одними губами несколько раз выговорил имя своего брата. «Балиан, Балиан…» Арес расслышал, но ничего не сказал. Кристиан провалился в сон, а он еще долго смотрел на него и удивлялся, что, оказывается, Кристиан до сих пор не может забыть о попавшем под проклятие Балиане Розенгельде.

Но теперь все встало на свои места. Кристиан и не собирался забывать. Все эти годы он сносил тяготы службы, лишь бы получить хоть один шанс снова увидеть брата живым. И теперь, когда заветная мечта осуществилась, был вынужден наблюдать, как наконец вернувшийся Балиан истекает кровью и мучается лихорадкой. Что и говорить, худшего развития событий и придумать сложно.

Пока Арес, предаваясь невеселым воспоминаниям и нервничая, расхаживал из стороны в сторону, дожидаясь Юана, тот с впечатляющей скоростью взбирался на ледяную гору. Для него это действительно не представляло никакой сложности. Правда, с годами давно знакомая тропа сильно изменилась. Лед кое-где подтаял, многие места отличались ужасной скользкостью, ширина тропы за десять лет сократилась чуть ли не в половину. Когда Юану исполнилось двенадцать, и он в первый раз пришел сюда один, то поскользнулся и чуть не рухнул вниз – с большим трудом ему удалось подтянуться и выкарабкаться обратно. С тех пор он был осторожнее.

Теперь, ловко перепрыгивая через особо скользкие места, Юан недоумевал, как Кристиан смог затащить сюда Демиана, а обратно спуститься с плохо соображающим после пробуждения Балианом. Впрочем, напомнил себе он, Кристиан обладал многими замечательными качествами, самое завидное из которых – невозможность попасть в глупую ситуацию. Например, поскользнуться и упасть. Балиан в этом был полной его противоположностью, а он, Юан, унаследовал черты обоих братьев. Спотыкался он часто, но его неизменно что-то спасало: или собственная ловкость, позволяющая в последний момент избежать падения, или спутник, а то и вовсе сторонний человек. В этот раз это оказался Арес. А когда-то, вспомнил Юан, его случайно спас от падения страж Заката, который настолько сам на себя разозлился за это, что ушел, не затевая боя, хотя до этого отчаянно жаждал поквитаться с ним – Юан уже не помнил, за что.

Скоро он добрался до пещеры. Сердце больно кольнуло, но совсем чуть-чуть – оно все еще помнило о том, сколько грустных часов было проведено в этом месте. Юану совсем не хотелось возвращаться сюда, но Ареса он любил, и отказать ему в просьбе не мог – тем более что это был первый раз, когда он к нему обратился.

Юан зашел в пещеру. Все было точно так же, как и тогда, не хватало только ледяного гроба, в котором еще недавно Балиан спал мертвым сном. С пустого пьедестала струился слабый свет. Как-то Юан пытался найти его источник, но, казалось, лучи выходили прямо из ледяной стены. Может, здесь и в самом деле все еще находилось какое-нибудь сокровище?

Он прошел в самую глубь, куда раньше не заходил, внимательно осматривал стены, пол, даже потолок. Но здесь не было ничего, что напоминало бы Солфордж. Вообще ничего. Только в некоторых местах просвечивали контуры человеческих тел – это были люди, некогда пытавшиеся украсть сокровища. Интересно, их всех можно так же оживить, как и Балиана, размышлял Юан, или нет? Должно быть, они бы этого не хотели. Как тяжело Балиану, хоть и прошло всего десять лет. А эти люди, судя по всему, уснули не одно столетие назад.

Юан дошел до самого конца пещеры. У задней стены высилась глыба льда, припорошенная снегом. Ничего подозрительного. Юан еще раз огляделся и уже собирался уйти, как вдруг заметил нечто странное.

Глыба у стены казалась совершенно естественной, словно была здесь много веков. Но рядом с ней лежали куски льда. Лед был удивительно цельным. Юан снова осмотрел все вокруг и с третьей попытки узнал, в чем дело.

В стене справа было небольшое углубление. Кто-то пытался разбить лед. Все было припорошено снегом, но Юан побоялся смахнуть его – вдруг там лежало какое-нибудь сокровище, и он случайно коснется его и попадет под проклятие?

Он попытался сдуть снежинки. Должно быть, неизвестный орудовал здесь не так давно, потому что вскоре ему это удалось. Юан увидел лед, за которым стоял человек. Он не разглядел его лица, но одежда дала ему понять, что несчастный спит во льду никак не меньше двухсот лет. Там, где обнаружилось углубление, виднелась его рука. Она тянулась вперед, словно человек молил о помощи. На его пальце было золотое кольцо. Юан мог бы расколоть оставшийся лед, оставалось совсем чуть-чуть… Тогда получилось бы забрать драгоценность.

Примерившись взглядом к намеченной цели, Юан вытащил меч и ударил рукоятью по ледяной корке – подальше от кольца и его хозяина. На пол упало несколько ледяных осколков. Понадобилось бы не меньше десятка таких ударов, чтобы добыть кольцо. В общем, придется как следует потрудиться, но эта мысль только обрадовала Юана. Он не собирался связываться с этим украшением, просто хотел проверить, сколько времени уйдет у неизвестного охотника за сокровищами, если он задумает сюда вернуться. Результаты эксперимента успокоили его. Даже если неизвестный придет сюда сразу после него, воины Заката смогут помешать ему.

И все же Юан решил поспешить. Он быстрым шагом вышел из пещеры и стал спускаться вниз. Несмотря на предосторожности, обратный путь тоже занял совсем немного времени – слишком уж Юан навострился бегать туда-сюда.

Найти Ареса даже в таком плотном тумане было несложно. Обеспокоенный, он ходил взад-вперед у самой границы с запретной территорией и так и напрашивался, чтобы Юан в него врезался. Так и случилось.

– Ты это специально, да? – спросил Арес, когда неминуемое произошло.

– Нет, – Юан потер ушибленный лоб. – Я увидел, что ты отошел, кто ж знал, что ты тут же обратно вернешься?

– Ну? – закрыл тему Арес. – Как я понимаю, тревога ложная?

– Не совсем, – Юан рассказал ему о кольце и о своем предположении. – Наверное, там был второй ледяной пьедестал. Кто-то взял кольцо, отошел, вмерз в стену. А теперь отступники или еще кто обнаружили и пытаются достать. Может ведь такое быть?

– Может, – задумчиво проговорил Арес. Новости были неожиданными. – Но я никогда не слышал, чтобы там было что-то такое. О Солфордже более или менее наслышаны все градеронцы, но чтобы там же лежало кольцо…

– Солфордж наверняка можно было увидеть, не заходя в пещеру, – сказал Юан. – Пьедестал совсем недалеко от входа. Может, кто-то увидел, и оттуда пошли слухи. До конца даже я до сих пор не проходил. Так что не могу сказать, так ли все было… Но мне почему-то кажется, что лед били недавно.

– Ладно, спасибо, – сказал Арес. – Теперь остается только сказать воинам, чтобы не подпускали никого к горе, и прислать подкрепление… Если Танкред сочтет нужным. Мы же даже не знаем, обладает ли это кольцо какой-нибудь силой и стоит ли беспокоиться. Может, это самое обычное кольцо.

– Слышал как-то в Дилане, – улыбнулся Юан, – что береженого бог бережет.

Арес слабо улыбнулся в ответ.

– Верно. Что ж, ты убежал, не дав толком объяснить. Вообще-то я не собирался просить тебя просто так. В благодарность, если хочешь, проведу тебя в Градерон.

– Правда? – удивился Юан. – Ну, я бы и так помог. Но от такого предложения, конечно, не откажусь. Но разве тебе за это не влетит?

– В общем и целом, законы Градерона держатся на справедливости. По крайней мере, пока им правит Руэдейрхи, – уточнил Арес. – С его точки зрения, полагаю, вполне справедливо отплатить тебе после того, как ты помог в таком деле. Большинство градеронцев не осмелится, даже если прикажут, подняться на гору, а уж войти в пещеру…

– Но там же неопасно, – пожал плечами Юан. – Если ничего не трогать.

– В Градероне о проклятиях известно гораздо больше, чем в Эндерглиде, – сказал Арес. – И, как я понял, страха у нас тоже наводится гораздо больше. Не знаю, может, потому, что многие вещи мы видим воочию – проклятием никого особо не удивишь. А вы… Ведь смог же Балиан взять Солфордж.

– Мы только знали, что в горы нельзя, – погрустнел Юан. – Но о проклятиях у нас все на уровне легенд.

– Ну вот. Даже Таранос не рискнул попробовать завладеть Солфорджем самостоятельно. А ты побывал там для нас, поэтому я могу провести тебя в Градерон с чистой совестью… Особенно учитывая то, что Кристиан сейчас один.

– Почему? – встревожился Юан.

– Руэдейрхи болен, Рейта сейчас с ним, и Демиана тоже взяла с собой. Ну что, пойдешь?

Юан кивнул. Предложение Ареса оказалось очень кстати.

Сначала они отыскали воинов Заката. Арес предупредил их о возможном сокровище в ближайшей ледяной горе и попросил занять пост поближе – все равно это было лучше, чем бездумное, разбросанное патрулирование границы. После этого они направились к Градерону. Юан в виде исключения не утомлял его восторженными речами и прозрачными намеками. Вместо этого он беззаботным тоном, но без всяких прикрас рассказал о своей встрече с Руэдейрхи – о том, как его застали в самый неподходящий момент, когда он уплетал салат, как он чуть не подавился и как его поразил правитель Градерона – как своей внешностью, так и своим поведением. И то и другое было, безусловно, достойно правителя города, но Юан, всю жизнь проведший рядом с Гволкхмэем, ожидал чего-то совсем другого.

Арес искренне гордился своим правителем и слушал рассказ Юана не без удовольствия. Тот, видя, что собеседнику эта тема неудобств не доставляет, спросил:

– Ты никогда не задавался вопросом, почему у него светлые волосы?

– Как это «почему»? – покосился на него Арес. – Потому что он эндерглидец, ясное дело.

– И, несмотря на это, ты все равно его любишь? – полюбопытствовал Юан и спешно добавил: – Пойми меня правильно, вы зачастую любите нас меньше, чем мы вас.

Арес не мог с ним поспорить – градеронцы по отношению к эндерглидцам и впрямь проявляли куда большую агрессию, чем эндерглидцы к градеронцам.

– Странное дело, – сказал он. – Но сколько себя помню, это никогда никого не задевало. Об этом, по-моему, вообще никто не думает. Я знаю, в Эндерглиде есть градеронец – Тристан. Разве вы порицаете его за то, что он из Градерона?

– Нет, – признался Юан. – Мы все его очень любим. И, честно сказать, совсем недавно узнали, что он градеронец.

– И у нас так же, – продолжал Арес. – Никто и не думает об этом. Раньше-то, конечно, было много вопросов. Но потом все унялось. Все-таки Руэдейрхи в Градерон прибыл не как Кристиан, а на совершенно законных основаниях.

– Как это на законных? – удивился Юан. – Разве можно…

– Я имею в виду, что он прибыл как советник из Эндерглида. Он был советником повелителя Гвильдергерра.

Юан какое-то время молчал, переваривая эту информацию. Ему вспомнился список, который нашли Лейан и Балиан. Если верить ему, то Руэдейрхи не имел к советникам ровно никакого отношения.

– Что такое? – заметил его сомнение Арес.

– А имя Руэдейрхи не менял? – на всякий случай спросил Юан.

– Нет, конечно, – пожал плечами Арес. – С чего бы это?

– Нам попался список, – сказал Юан. – В нем указаны советники, посланные в Градерон. Когда вы послали нам Тристана, мы вам отправили какого-то Эксентара. Правда, имя там было зачеркнуто. Но Руэдейрхи там точно нигде не значился.

– Эксентар… В первый раз слышу, – равнодушно отозвался Арес. – Такие документы обычно просто так не попадаются. Может, там что-то напутано. Руэдейрхи пришел в Градерон много лет назад, еще ребенком. Гвильдергерр сразу к нему привязался, да и вся его семья тоже. В конце концов, они его усыновили.

– То есть Рейта – дочь Гвильдергерра, прошлого правителя? – спросил Юан.

– Да. Сначала Руэдейрхи был воином… Очень хорошим воином, – добавил Арес, заметив удивление на лице Юана. – Но потом заболел, и с тех пор и ходит с трудом. Через некоторое время после этого его подготовку посчитали законченной, и Гвильдергерр официально сделал его своим советником. А перед смертью пожелал, чтобы именно он стал следующим правителем. Возражений почти ни у кого не было.

– Почти?

– Один раз был бунт, – нехотя признал Арес. – Но Таранос устроил его скорее из-за собственной неусидчивости, чем из-за недовольства властью. Я никогда не слышал, чтобы у него были хоть какие-то обоснованные претензии. Бунт быстро подавили, и Таранос с другими заговорщиками сбежал в Дилан, украв золотое перо.

– А потом стал охотиться за нашим отцом, – тяжело вздохнул Юан.

– Да, – вынужден был признать Арес. Говорить об этом было нелегко – все-таки, он косвенным образом был причастен к гибели Максимилиана Розенгельда. И хотя он отказался его убивать, отговаривать Тараноса от расправы со старым врагом особо не пытался.

Но Юан не стал развивать эту тему.

– Не думал, что если спрошу, получу ответы почти на все вопросы, – улыбнулся он. – Мне казалось, что это что-то вроде государственной тайны, и мало кто что-то знает.

– Тайны тут нет. Руэдейрхи никогда этого не скрывал – были бы причины, чтобы углубляться в такую тему, но ведь никто не спрашивает.

– А ты спрашивал? – поинтересовался Юан.

– Нет. Моя мать рассказывала. Раньше она служила семье Гвильдергерра.

Вокруг уже давно была беспросветная тьма. Вдалеке пока еще слабо маячили огни Градерона. Арес снова упомянул свое последнее задание и описал, как они возвращались обратно с маленькой отступницей. Когда воины проводили ее через ворота, никто не задал ни единого вопроса и не потребовал получить разрешения – все были слишком взбудоражены происходящими событиями. Стоило назвать девочку важной свидетельницей, как привратники и охранники расступились. В записях, где обычно фиксировались те, кто проходил по официальному разрешению Руэдейрхи и без него (информация о таковых неизбежно попадала к правителю), ее никто не упомянул.

– Но ведь я не маленькая девочка, – похлопал глазами Юан. Он пихнул Ареса локтем. – Но могу притвориться, если хочешь. Можешь взять меня на руки.

– Прекрати, – поморщился Арес. – В общем, придется тебе побыть пленником.

– С удовольствием, – засмеялся Юан, распустил волосы и протянул к нему руки.

Арес, картинно воздев глаза к небу, слабо связал ему запястья его же тесемкой, потом снял с себя плащ и накинул на Юана, сделав что-то вроде капюшона, так, что золотистые волосы были совсем незаметны. Маленькую девочку проводили через ворота почти в таком же виде: ребенок замерз, и Аргнейр завернул ее в свой плащ. Правда, он и впрямь нес пленницу на руках, но Арес скорее бы умер, чем прошел бы так с Юаном перед охранниками.

Когда они подошли к воротам, Юан замечательно вжился в роль заключенного – почти до крови закусил нижнюю губу и делал вид, что отчаянно вырывается, хотя на самом деле Арес удерживал его без малейших усилий, да и импровизированная веревка грозилась вот-вот слететь. Но постороннему бы ничего не показалось подозрительным. Юан действительно походил на измученного пленника, который не терял надежды обрести свободу.

– Это Арес! – заметили его охранники, восседающие на воротах. – Открывайте!

Скрипнули тяжелые створки, и Арес буквально втащил Юана на территорию Градерона.

– Что такое? – удивился привратник.

– Еще один свидетель, – Арес изобразил раздражение, словно уже сыт по горло заключенными.

– Отступник? – отошел подальше один из охранников.

– Черт его знает, – отвечал Арес. – Тоже ошивался рядом с запретной территорией. Допросим.

Услышав по запретную территорию, отпрянули все, кто находился рядом. Задавать вопросов больше никто не решился. Арес и Юан беспрепятственно прошли в Градерон.

 

Глава одиннадцатая

Старая книга

Кристиан направлялся к Руэдейрхи. Пришлось оставить Балиана одного, но, как ни странно, беспокойство почти не тревожило. Возможно, из-за слов самого Балиана. Лихорадка уже отпустила его, и когда Кристиан сказал ему, что Рейта попросила его прийти к Руэдейрхи, а он боится оставлять брата одного, тот заявил, чтобы он, Кристиан, «свалил в Градерон», и что он не маленький и давно уже в полном порядке. Это, конечно, было неправдой, но такая старая, до боли привычная постановка вопроса немало ободрила Кристиана. Он напомнил Балиану, что они и так в Градероне, и тот, поморщившись, ответил:

– Тогда в Эндерглид. Тем лучше.

Такой настрой заставлял думать, что самое страшное позади, и за время недолгого отсутствия ничего не случится. Кристиан оставил меч Балиана поблизости от своего хозяина – мало ли что? – проверил бинты и с более или менее спокойной совестью отправился в замок, где в роскошных комнатах обитал Руэдейрхи. В письме Рейты не чувствовалось волнения – скорее, она просто очень устала и потому нуждалась в помощи. Подобное случалось и прежде.

Дверь распахнулась еще до того, как Кристиан постучал. Рейта радостно улыбнулась. Кристиан ясно увидел, что она успела соскучиться по нему, и, пройдя в коридор, привычно обнял ее. Просто потому, что знал – так надо.

Рейта прижалась к нему и еле слышно вздохнула.

– Что-то случилось? – спросил Кристиан.

– Нет, ничего… Но брату не стало лучше, – Рейта отступила назад и виновато улыбнулась. – Не мог бы ты побыть с ним? Недолго. Я проверю, как Балиан, наведу порядок и сразу вернусь. Я хотела попросить кого-нибудь другого, но если брат проснется, он будет в ярости.

– Конечно, – сказал Кристиан. – Иди спокойно. И отдохни. Но неужели все будет в порядке, если он увидит меня?

– Разумеется, – отозвалась Рейта с железной уверенностью и, увидев на лице Кристиана сомнение, добавила: – Он сам так сказал.

Кристиан кивнул, но про себя немало удивился. Было очень странно услышать, что именно его правитель Градерона отрядил на такую личную, можно сказать, семейную роль. Кристиан предположил, что души не чаявшая в нем Рейта просто не так истолковала слова Руэдейрхи.

Обитель правителя состояла из трех небольших, но роскошно обставленных комнат. Кристиану приходилось бывать здесь раньше. В конце небольшого коридора виднелась всегда плотно прикрытая дверь – Рейта утверждала, что это кабинет Руэдейрхи. Рядом находилась спальня, а первой по коридору располагалась просторная комната с книжными полками и небольшим столом. Именно там Кристиан обычно проводил время, приходя сюда. Если Руэдейрхи было совсем плохо, но дела не терпели отлагательств, он принимал людей в этой комнате. Но что касалось Кристиана, его сюда заносило по более прозаическим причинам. Например, когда Рейта оставалась тут с маленьким Демианом, ему иногда приходилось присматривать за ребенком. Правда, это случалось редко. Рейта старалась не обременять его такими просьбами и обращалась к нему только в самых крайних случаях. То ли потому, что считала это чисто материнской обязанностью, то ли чувствовала, как Кристиана тяготит присутствие Демиана.

– Я быстро, – сказала Рейта, остановившись перед дверью спальни. – Ничего не нужно делать, просто присмотреть… И если станет совсем плохо, подать лекарство.

– Хорошо.

Рейта отворила дверь, и Кристиан, секунду поколебавшись, первым вошел в темную комнату. Ему было не по себе. Какое он имел право приближаться к правителю Градерона в такой момент? Или Руэдейрхи предполагал, что его будут терзать подобные чувства, и сделал это ради забавы? Очень на него похоже.

Но когда Кристиан подошел к большой кровати с серебряной спинкой, застеленной фиолетовыми простынями, и увидел лежащего на ней правителя, то понял, что глубоко ошибся. Руэдейрхи был не в состоянии продумывать тонкости встречи с кем-либо. В комнате было темно, но Кристиан все равно сразу понял, как плохо больному – он тяжело дышал, мертвенная бледность угадывалась даже во мраке, рука, лежащая поверх тонкого одеяла, казалась абсолютно бессильной.

Пораженный этим зрелищем, Кристиан даже не сразу заметил головокружение, которое обычно накатывало на него в темноте. Он часто слышал о том, что Руэдейрхи тяжело болен, но никогда не думал, что ему приходится переживать подобное. Если бы он, Кристиан, увидел в таком состоянии Балиана или Юана, он бы наверняка не один день пребывал в глубоком шоке. Страшно было сознавать, что Рейта и другие родственники Руэдейрхи могли привыкнуть к такому.

– Можно зажечь свечи, – прошептала Рейта, помня о том, что Кристиан не любит темноту. – Нестрашно, он не проснется.

Она показала ему, где находится подсвечник и что следует делать, если Руэдейрхи станет хуже. Кристиан принял все к сведению, и Рейта, поблагодарив его, вышла из комнаты. Он остался один на один со спящим правителем Градерона.

Некоторое время Кристиан не двигался с места. Несмотря на то, что Руэдейрхи, вне всяких сомнений, глубоко спал, атмосфера в комнате была очень напряженной. Кристиан отчаянно боролся с этим и пытался ничем не выдать своего присутствия, чтобы понимание того, где, как и почему он находится, побыстрее испарилось и перестало его тревожить. Но протекали минуты, Кристиану становилось все хуже. Главной причиной этому была темнота. За десять лет он волей-неволей научился терпеть мрак и не впадать в панику, как бывало раньше, однако если была возможность зажечь свет, но по каким-то причинам этого не делалось, выдержка Кристиана таяла в фантастически короткие сроки. Поэтому он все-таки решил зажечь свечи. Все равно, уговаривал он себя, от наблюдения в темноте будет мало толку.

Кристиан отошел в сторону, взял подсвечник с пятью свечами и одну за другой зажег их. Мягкий свет выхватил из темноты обстановку комнаты – все вокруг было в светло-синих, серебристых и фиолетовых тонах. Это помещение разительно отличалось от всех остальных, которые когда-либо приходилось видеть Кристиану.

Как и в Эндерглиде, в Градероне имелись свои каноны оформления, и подобные цвета более чем им соответствовали. Но здесь чувствовалось, что это не просто данность. Хозяин комнаты действительно любил такие сочетания, и это удивительным образом становилось понятно после первого же беглого осмотра. Вместе с тем такую спальню нельзя было назвать уютной. Она была очень красива, в меру мрачна и в меру торжественна, но ее уют предназначался исключительно для Руэдейрхи, и потому здесь нельзя было не чувствовать себя чужим.

Кристиан опустил взгляд на полку, с которой двумя минутами раньше взял подсвечник. Кроме него на ней стоял какой-то странный предмет, нечто вроде стеклянной шкатулки, и довольно большая резная рамка. В ней был потрет, на котором художник изобразил двух мальчиков – один выглядел постарше, с распущенными темными волосами, другой – со светлыми, забранными в высокий хвост. Вид у обоих был очень серьезный, но светловолосый, как художник ни старался сделать его торжественным, выглядел несколько затравленно, словно больше всего на свете хотел перестать позировать и поскорее отойти в сторону.

Трудно было представить, что когда-то Руэдейрхи был таким, но в том, что это он, не было никаких сомнений. А рядом с ним, безусловно, стоял Тристан. Даже в детстве его черты отличались суровой строгостью.

Кристиану вспомнилось, как Юан рассказал ему об обмене советниками. Наверняка портрет рисовали в то далекое время. В этом не было ничего странного, но Кристиану показалось необычным, что Руэдейрхи хранит у себя подобное. Насколько он знал, они с Тристаном не были друзьями. Да и как могли подружиться два ребенка, которые видели друг друга всего один раз в жизни? Вряд ли они пересеклись в Эндерглиде больше, чем на один день. Но это, по крайней мере, доказывало, что Руэдейрхи действительно был официально послан в Градерон как советник.

Кристиан наклонился и еще раз внимательно всмотрелся в портрет. Да уж, будущего советника трудно было назвать счастливым или, хотя бы, гордым, каким выглядел юный Тристан.

Послышался шорох. Кристиан вздрогнул и обернулся, но увидел только как Руэдейрхи чуть поворачивает голову. Он все еще спал. И все же нужно было проверить, не стало ли ему хуже.

Кристиан поднял подсвечник повыше и сделал несколько шагов по направлению к кровати. В этот момент Руэдейрхи еще наклонил голову в сторону. Кристиан отступил на шаг назад.

Глаза правителя Градерона были закрыты – он крепко спал. Но так неожиданно беспомощен оказался его вид, что Кристиан не смог сдержать удивления. Длинные светлые волосы в беспорядке разметались по темной простыне и одеялу, красивое лицо казалось совершенно изможденным, в нем не было ни намека на жестокую насмешку или сознание собственного величия, которые заставляли всех в тронном зале бояться сдвинуться с места. К тому же, сейчас Руэдейрхи казался гораздо моложе, чем он был на самом деле. Было в его облике что-то неестественное, что-то…

Тут Кристиан понял. Руэдейрхи напомнил ему совсем другого человека. Но он никак не мог вспомнить, кого именно.

Он еще несколько минут стоял рядом, пытаясь поймать неуловимое воспоминание среди череды прочих, но так и не смог. Казалось, он встречал его раньше, задолго до того, как пришел в Градерон. Но где? В Эндерглиде? Или, может, в Дилане? Но могло ли такое быть?

«Конечно, нет», – одернул себя Кристиан и опустил подсвечник пониже. Когда их с Балианом и Юаном забрали в Эндерглид, правление Руэдейрхи было уже более чем прославлено. Разумеется, они не могли встретить его где-либо, особенно учитывая то, что, по словам Рейты, как следует ходить он не мог уже в шестнадцать лет. Но, возможно, в Эндерглиде оставались какие-нибудь его родственники, и Кристиану вспомнился кто-то из них. Или это и вовсе был просто похожий, никак не связанный с ним человек. Так или иначе, это ровным счетом ничего не значило.

Еще раз кинув задумчивый взгляд на портрет с Тристаном, Кристиан поставил подсвечник около него и, стараясь не издавать ни единого шороха, вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь. Две свечи из пяти подходили к концу, и, пока состояние Руэдейрхи не вызывало опасений, Кристиан решил запастись еще несколькими. Ведь неизвестно, сколько будет отсутствовать Рейта.

Он подошел к первой комнате и на мгновение замер на пороге. Он совсем забыл о том, что Демиан тоже здесь.

Мальчик сидел за столом и читал какую-то книгу. Это было его обычным времяпровождением здесь, которое всех устраивало. Руэдейрхи никогда не запрещал ему брать книги, какие вздумается – Демиан умел обращаться с ними в высшей степени аккуратно. Рейта могла спокойно присматривать за братом, а он часами читал.

Демиан, конечно, не мог не услышать, что пришел отец. Он ждал, что он зайдет хотя бы для того, чтобы поздороваться, но потом потерял надежду и снова углубился в книгу. Теперь, когда Кристиан все же возник на пороге, Демиан поднял на него взгляд, но ничего не сказал – он знал, что должен поприветствовать его, но губы почему-то оставались сомкнутыми и наотрез отказывались ему подчиняться.

Кристиан тоже не проронил ни слова. Он молча прошел к бездействующему подсвечнику, взял три свечи и уже собирался удалиться обратно, но тут Демиан все-таки заставил себя подать голос:

– Отец, ты не поможешь мне? Пожалуйста.

– В чем дело? – спросил Кристиан.

Демиан указал на самую верхнюю полку стеллажа, на которой выделялся большой, очень старый том.

– Я хочу прочитать эту книгу.

Выбор Демиана был неслучайным. Его давно манила эта книга, хоть он и не знал, о чем она. Как-то раз он попросил маму достать ее, но Рейта сказала, что ему еще рано читать такое. Потом Демиан попросил Руэдейрхи. Как он и ожидал, правитель Градерона не стал говорить, что он не дорос до таких серьезных книг, но все равно не достал ее.

– Она написана на Святом языке, – сказал он. – Пока ты не сможешь прочесть ее.

Это было около двух лет назад, когда Демиан почти не разбирал Святой язык. Однако теперь он вполне его освоил, и не без труда, но мог читать и писать на нем. Вскоре мальчик преисполнился уверенности в себе и попросил Ареса, который дожидался в этой комнате Руэдейрхи, достать вожделенную книгу. Но Арес, достав том и пробежав взглядом по обложке, решительно поставил его обратно.

– Ты еще слишком мал, – сказал он. – Выбери другую.

– Но я могу читать на Святом языке!

– Не в этом дело.

Так Демиан окончательно потерял надежду узнать, о чем загадочная старая книга. И теперь попросил отца достать ее только ради интереса – даст или нет?

Кристиан легко дотянулся до верхней полки, взял увесистый фолиант. Демиан внимательно следил за ним с возрастающим волнением. Но в следующий момент оно мгновенно утихло. Кристиан, не глядя ни на книгу, ни на сына, положил том на стол перед Демианом и, не сказав ни слова, вышел из комнаты.

Мальчик не стал провожать его взглядом. Не мигая, он смотрел на старую книгу и боролся с желанием заплакать. Чем больше проходило времени, тем больше он сознавал, что совсем не нужен своему отцу. И ему, определенно, стало бы гораздо лучше, если бы его, Демиана, здесь не было.

Слезы все-таки выступили на глазах, и Демиан, сердито отерев их, раскрыл книгу в надежде на то, что она отвлечет его от грусти.

Он не ошибся. Но раздумья, пришедшие к нему взамен невыносимым мыслям о собственной ненужности, послужили малым утешением.

Старая книга рассказывала о страшных проклятиях Градерона.

Балиан чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда вдруг раздался страшный грохот, мгновенно вырвавший его из дремы. Рука инстинктивно рванулась к лежащему рядом мечу, но прежде, чем он успел как следует ухватить его, в комнату буквально ворвался Юан.

– Балиан! – радостно взвизгнул он. – Тебе лучше!

– Только не трогай меня! – замахал руками Балиан, видя, что брат хочет броситься к нему в объятия. – У меня все болит!

– Хорошо, – Юан, и впрямь планировавший полноценное приветствие, тихонько присел рядом. – А где все?

– Кристиан ушел к этому козлу, мелкий там же, а эта спит, – конспективно сообщил Балиан.

– Понял, – кивнул Юан и крикнул: – Арес, ложная тревога!

– Без тебя знаю, – послышалась мрачная реплика из коридора – Арес прикреплял на место сбитый засов. Юан почему-то решил, что раз на негромкий стук никто не реагирует, значит, случилось нечто страшное и нужно немедленно выяснить, что именно.

Справившись с починкой двери, Арес прошел в комнату. Балиан уже успел поведать подробности обстоятельств, и Юан пересказал их более доступным языком:

– Кристиан присматривает за Руэдейрхи, Рейта зашла проведать Балиана, подлечила его и уснула.

– Понятно, – кивнул Арес. – Давно уснула?

– Не знаю, я спал, – ответил Балиан. – Наверное, давно. Сказала, что встанет через час, но я без понятия, сколько прошло.

– Разбуди ее, Юан, – сказал Арес. – Я провожу ее к Руэдейрхи. Мне все равно нужен Кристиан, чтобы пойти к Танкреду. Он, наконец, со всем закончил, но без него говорить отказывается.

– Долго же он заканчивал, – вздохнул Юан.

Рейта спала очень крепко – за последние дни она совсем измоталась. Юану было жаль ее будить, но он переборол жалость и легонько потряс ее за плечо.

Несмотря на глубокий сон, Рейта почти сразу открыла глаза и резко села.

– Юан? – испуганно пролепетала она. – Что ты здесь делаешь? Сколько времени прошло?

Юан успокоил ее, сказав, что спала она никак не несколько дней, которые оставались до его официального разрешения посещать Градерон, и вкратце поведал ей о просьбе Ареса. Но Рейта спохватилась, что давно должна быть у Руэдейрхи, и взволнованно забегала по комнатам, приводя все в порядок.

– И куда она так торопится, – недоуменно сказал Юан, когда они с Аресом ушли. – Будто Кристиан ее убьет, если она опоздает.

– А вдруг, – затеплилась надежда у Балиана.

– Балиан!

– Ну ладно, ладно, – проворчал он.

Самочувствие у него после последнего исцеления Рейты значительно улучшилось, поэтому он не стал углубляться в сложности положения, в которое Кристиан попал из-за нее. Вместо этого он попросил Юана рассказать о том, «какого черта» он здесь делает – при этом, к удовольствию младшего брата, Балиан спросил это с почти счастливым лицом. Он успел порядком приуныть. Присутствие в Градероне вообще давалось ему нелегко.

Юан подробно рассказал ему о своей беседе с Гволкхмэем и Тристаном (и, как истинный друг, не забыл упомянуть о Лейан), а затем поведал о просьбе Ареса и посещении злосчастной пещеры. Балиан отреагировал на рассказ со всей серьезностью и, когда Юан закончил, проговорил:

– Я тут много думал. Я это не люблю, но тут больше нечего делать. Только не говори никому, не хочу себя идиотом чувствовать.

– Если люди думают, они наоборот не идиоты, – резонно заметил Юан.

– Тут другое, – нахмурился Балиан и поудобнее устроился на подушке. – Этот твой Арес сказал, что эта штука…

– Солфордж?

– Хоть один нормальный человек, – растрогался Балиан. – Да, именно он.

Юан смущенно улыбнулся и почесал затылок.

– Не совсем тебя понимаю, – сказал он. – Что ты имеешь в виду?

– В общем, Арес сказал, что эта штука меняет мысли людей. И ты пока единственный, кто говорит о ней нормально. Когда я спросил у Кристиана, – он начал закипать, – он посмотрел на меня так, будто я заявил, что хочу остаться здесь! Или что хочу Врата снести… Или…

– Я понял, – засмеялся Юан.

– Я говорю, – продолжал Балиан, – они обсуждают, но стоит им сказать что-нибудь о Сал… Сол… Об этой штуке напрямую, ведут себя, как полные идиоты! Подмечают какие-то дурацкие мелочи, а как что очевидное, так…

– Ты думаешь, на них влияют Солфорджем? – догадался Юан и тут же усомнился: – Ну, не знаю. На Кристиана и Ареса так просто не повлияешь.

– Ладно они, – хмыкнул Балиан. – Может я, конечно, чего-то не понимаю. Но что за десять лет никому не пришло в голову проверить, где эта дурацкая штука, из-за которой весь сыр-бор развели…

– Это странно, да, – согласился Юан. – И такое в горах происходит, а о нем почему-то никто не думает. Только вот Арес вспомнил. И стал выяснять.

– С чем его и поздравляю, – фыркнул Балиан. – А раньше никак? А то, знаешь ли, получается так, что я зазря потерял десять лет, раз всем плевать на эту штуку.

Юан задумался. Слова Балиана вовсе не показались ему глупыми. Действительно, Кристиан тогда, десять лет назад, не раз говорил, что Руэдейрхи встревожен пропажей Солфорджа. Поэтому он уведомил о происшествии Гволкхмэя и наотрез отказался до поры до времени освобождать Балиана. А потом постепенно эта тема сошла на нет. Можно было, конечно, предположить, что Солфордж нашли и снова надежно спрятали. Но тогда едва ли бы Танкред так повел себя в разговоре с Аресом – будто и не знал о пропаже сокровища.

– Ты прав, – сказал он. – Надо выяснить поподробнее, как это вообще работает… Но если так, у кого он?

– Я отдал его Розетте, – коротко ответил Балиан. – Дальше думай сам.

Юан закусил губу. На ум приходило только одно – Таранос. Розетта умерла сразу после того, как спустилась с горы. Когда Арес нашел ее тело, рядом был Таранос. Что и говорить, подозрительное совпадение, особенно если учитывать то, что изначально целью рогатого градеронца был именно Солфордж. Именно из-за него он заставил Розетту обмануть Балиана.

– Хорошо, – сказал Юан. – Предположим, Солфордж все-таки у Тараноса. Но чего он добивается? Зачем ему убивать Демиана? Я еще могу понять, что он хочет достать новые сокровища. Но Демиан? К тому же, Балиан, Арес рассказывал, что Таранос уже десять лет сидит в тюрьме. Откуда он вообще может знать о существовании Демиана? Не говоря уже о его проклятии.

– А что ему мешает внушить кому-нибудь прийти и рассказать? – пожал плечами Балиан. – Да и Кристиан рассказывал, что Радаерхи этот его не желает говорить на эту тему. Может, просто не может, – добавил он с некоторым сожалением – ему куда приятнее было думать, что Руэдейрхи главный злодей (после ненавистного Тараноса, разумеется) и водит всех за нос.

– Тогда почему мы можем? – полюбопытствовал Юан. – И Арес тоже в порядке! Ведь взялся все проверять!

– Не знаю, что с твоим Аресом, – поморщился Балиан. – Но меня тут как бы и нет уже давно, а ты не из Градерона. С чего бы ему тебя опасаться? Да и не факт, что он тебя помнит, – поддел он его. – Ты ведь был тогда безобидным ребенком.

– Ну тебя, – засмеялся Юан. – Но мне твоя мысль кажется дельной. Нужно рассказать Кристиану и Аресу.

– Нужно не рассказывать, а действовать, – пробурчал Балиан, поуютнее закутываясь в одеяло. – А то пока вы будете думать, он внушит Кристиану невесть что. А то и опять убить мелкого попытаются.

– Может, это случайность? – осторожно спросил Юан. – Если в этом замешан Таранос, я все равно не понимаю, зачем ему убивать Демиана. Ведь чтобы получить из этого выгоду, надо сделать это самому, а не посредством приказов.

– Непонятно, – вынужден был признать Балиан. – Но все равно лучше поторопиться.

– Конечно, – согласился Юан. – Как только вернется Кристиан, все-все ему расскажем и решим, что делать.

Балиан кивнул. На душе его стало спокойнее, но он и представить себе не мог, насколько верной окажется его догадка и насколько важным – призыв поторопиться.

– Я удивлена, что ты провел Юана в Градерон, – сказала Рейта Аресу – они уже достигли замка и поднимались по лестнице.

– Я тоже, – мрачно ответил Арес.

Рейта улыбнулась, но ничего не сказала. Хоть его действия и были незаконными, она не собиралась сообщать о них Руэдейрхи. Все-таки вреда приход Юана причинить не мог, да и тревожить больного брата такими пустяками не хотелось. Рейта не совсем поняла, что имел в виду Юан, когда сбивчиво рассказал о какой-то просьбе Ареса, но углубляться в это не стала – слишком торопилась. Просто поверила, что у обоих были веские причины так поступить.

Они вошли в замок, ответили на приветствия нескольких знакомых и, ускорив шаг, направились к покоям Руэдейрхи. Рейта волновалась – она отсутствовала гораздо дольше, чем планировала, и переживала за всех сразу: за больного брата, за Кристиана, которому пришлось столько присматривать за ним, и за Демиана, который, должно быть, успел проголодаться.

Но все оказалось в порядке. Когда Рейта извинилась перед Кристианом за долгое отсутствие, он спокойно ответил, что ничего страшного не случилось и, хотя Руэдейрхи так и не проснулся, ему стало заметно лучше. Что касалось Демиана, он сидел за столом и что-то писал, явно ни в чем не нуждаясь.

– Хорошо, – с облегчением вздохнула Рейта. – Спасибо… Можете идти. Арес, – добавила она в ответ на вопросительный взгляд Кристиана, – хотел, чтобы вы вместе сходили к Танкреду. Он вас ждет.

– В самом деле? – немного удивился Кристиан. – Но он совсем недавно был здесь и ничего не сказал.

– Танкред? – растерялась Рейта. – Он хотел увидеть брата?

– Наверное. Поинтересовался, можно ли с ним поговорить, но настаивать не стал. – Кристиан пожал плечами. – Сказал, что у него много дел, взял книгу и ушел.

– Понятно, – кивнула Рейта. Советники постоянно брали у Руэдейрхи книги и, так как среди них находились весьма важные для их работы экземпляры, в случае необходимости имели право воспользоваться ими без личного разрешения правителя.

– Зайдем к нему? – спросил Арес у Кристиана.

Кристиан ответил не сразу. Он бы без малейшего сожаления принял предложение Ареса – все же Танкред, в отличие от Грейдергерда, к нему особо негативных чувств не питал (или просто умело скрывал это), поэтому беседы с ним не превращались в вынужденное поле боя и зачастую были небезынтересны и даже приятны. Однако сейчас Кристиан предпочел бы отправиться домой и побыть с Балианом.

– За Балиана не беспокойся, – прочувствовала ситуацию Рейта. – Ему гораздо лучше. И он не один.

Не дожидаясь вопросов, Арес вкратце объяснил, что с Балианом сейчас Юан, а также как и почему он оказался в Градероне много раньше положенного времени. Выслушав его, Кристиан спросил:

– А как же правило, которое не дозволяет Юану находиться здесь без присмотра?

– Ой! – всплеснула руками Рейта. – Я совсем забыла. Ну ничего, Балиан присматривает. То есть наоборот, но это уже детали.

– Нарушил одно правило, и сразу все наперекосяк, – вздохнул Арес. – Ладно, я предполагал, что могут возникнуть проблемы. Хотя, вряд ли ты пойдешь доносить об этом Руэдейрхи.

– Еще бы, – улыбнулся Кристиан. – Ладно, пойдем. Если что-нибудь понадобится, – посмотрел он на Рейту, – дай знать.

– Конечно. Спасибо. – Рейта в ответ одарила его влюбленным взглядом.

Попрощавшись с ней, Кристиан и Арес покинули покои Руэдейрхи. Проводив их глазами, Рейта тряхнула головой, приводя мысли в порядок. Пора было заняться делом.

– Демиан, хочешь чего-нибудь? Демиан?

Демиан вздрогнул. Выглядел он испуганным. Рейта подошла ближе и увидела, что лист, над которым он склонялся во время их разговора, был совершенно пустым. На столе не было ни одной книги.

– Чем ты занимался?.. Демиан! – Рейта села рядом с ним и рывком притянула сына к себе, легонько повернув его голову так, чтобы лучше падал свет. – Тебя что, кто-то ударил?

У мальчика на скуле была ссадина – небольшая, но достаточно заметная, чтобы встревожиться.

– Нет, – сказал Демиан. – Я сам. Я случайно.

Рейта видела, что он не врет, но все равно была уверена – что-то здесь не так. Он был слишком напуган.

– Демиан, – в ее голосе послышались металлические нотки. – Ты должен рассказать, что случилось.

Демиан отвел взгляд в сторону.

В полной тишине прошло не меньше минуты. На лице мальчика отчетливо виделась борьба с собой, и Рейта терпеливо ждала, когда он заговорит. Но пока он молчал, она боялась даже предполагать что-либо. Что же могло здесь произойти? И откуда могла взяться эта ссадина? Демиан, определенно, не соврал, когда сказал, что все произошло по его вине и чистой случайности. Но истолковать это тоже можно было по-разному.

– Я попросил отца достать книгу, – наконец, выдавил из себя Демиан. – Ту самую… И он мне ее дал.

– Так это из-за книги? – немного успокоилась Рейта, сразу поняв, о чем речь. – Я же говорила, что тебе еще рано ее читать! Там описаны очень жестокие вещи… Ну, теперь ты и сам наверняка об этом знаешь.

Демиан помотал головой.

– Не очень страшно, – сказал он. – Было интересно.

– Тогда в чем дело? – нахмурилась Рейта.

– Приходил господин Танкред, – едва слышно прошептал Демиан. – Он забрал книгу.

Мальчик еще немного помолчал, собираясь с силами, но потом все-таки начал рассказывать.

Он с увлечением просматривал старинную книгу, в которой описывались проклятия Градерона. Многого Демиан не мог прочесть, не имея под рукой достаточно словарей, но структура сразу стала ему ясна. Он легко нашел своеобразные разделители – списки, предшествующие нескольким большим частям, в которых перечислялись древние сокровища: как они выглядели, откуда появились, какой оказалась их судьба. На каждое из них приходилось сразу по несколько легенд, а также непонятных Демиану записей. Но он увлекся просмотром старинных сокровищ, пытаясь найти Солфордж, о котором, как он случайно услышал, в последнее время было немало разговоров, да и Балиан пострадал из-за него. Для Демиана это было удивительным совпадением, и он с азартом углубился во все, что было связано с золотым браслетом. Время полетело совсем незаметно.

Танкред пришел примерно через три часа, когда голова Демиана была уже доверху забита удивительными и страшными знаниями. Например, он узнал, что та ледяная пещера, куда привел его Грейдергерд, тоже некогда была хранительницей сокровища. Вглубь горы уходил самый настоящий лабиринт, в конце которого много столетий назад спрятали серебряный жезл. Но теперь там ничего не было. Книга была полна заметок, сделанных, вероятно, прошлыми правителями Градерона, а, может, и самим Руэдейрхи. Они фиксировали, где что менялось, какое из сокровищ было перемещено или утеряно. К удивлению Демиана, помимо вычеркнутого из списка Солфорджа таких потерь было немало. Что касается серебряного жезла, много лет назад его переместили подальше, а запретную территорию после этого значительно урезали – раньше она простиралась вплоть до самого Градерона.

– Ничего страшного, – услышал Демиан Танкреда, ответившего на отказ Кристиана позвать Руэдейрхи. – Но у меня много дел, и без книги никак нельзя. Должен забрать ее… Черт бы побрал эти горы.

Демиан поднял взгляд и увидел, как в комнату вошел Танкред. Он прикрыл глаза и приложил руку ко лбу, словно у него сильно болела голова.

– Здравствуйте, – привстав, благовоспитанно произнес Демиан.

Танкред мельком глянул на него.

– А, здравствуй, – советник Руэдейрхи будто очнулся и переместился поближе к полкам. С минуту он разглядывал их, хотя чтобы понять, что книги нет, понадобилось бы не больше двух секунд. Даже Кристиан, не интересующийся личным собранием Руэдейрхи (ему, в отличие от Демиана, было запрещено читать эти книги), прекрасно помнил, что большой старый том стоял на самом верху, а теперь там красноречиво зияла пустота.

– Демиан взял одну, – сказал Кристиан. – Возможно, вам нужна она?

Танкред посмотрел сначала на него, потом на Демиана. Мальчик торопливо закрыл книгу и любезно повернул ее обложкой к советнику, чтобы тот сразу мог понять, это ли он ищет.

Танкред подошел к столу и склонился над огромным фолиантом. Демиан внимательно следил за ним – ему совсем не хотелось, чтобы интересную книгу забирали, ведь неизвестно, когда ему еще представится шанс прочесть ее.

Вдруг советник Руэдейрхи, почувствовав, что за ним наблюдают, поднял взгляд. Демиан от неожиданности отшатнулся и задел плечом стоящий справа небольшой шкафчик. С него упал один из многочисленных подсвечников, который во время падения слегка оцарапал его лицо, но Демиан даже не обратил внимания. Все в нем сковало от ледяного ужаса – глаза Танкреда были такими же, как у Грейдергерда. Пустой взгляд человека, который без сожаления совершит что угодно…

На какую-то долю секунды Демиану показалось, что Танкред пришел закончить работу своего товарища – то есть, убить его. Рука советника и впрямь потянулась было к нему, но как раз в этот момент пауза затянулась настолько, что Кристиан заподозрил неладное.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет, – Танкред взял книгу и выпрямился. – Это именно она. Извини, малыш, потом дочитаешь.

Но перепуганный Демиан не нашелся, что ответить. Он даже не смог уговорить себя сказать слова прощания, когда уходил Танкред, и это не укрылось от внимания Кристиана.

– В чем дело? – он бегло осмотрел сына на предмет каких-нибудь серьезных повреждений. – Сильно ушибся?

– Нет, – пролепетал Демиан. – Все нормально.

Усилием воли он заставил себя придвинуть чистый лист, лежащий на столе, и уткнулся в него, притворяясь, что что-то пишет. Ему совсем не хотелось, чтобы отец считал его трусом. Наверняка мне показалось, – убеждал себя Демиан. После первого покушения ему часто снились кошмары, в которых он видел Грейдергерда с именно таким, пустым взглядом.

Выслушав его, Рейта испытала смешанные чувства. С одной стороны, казалось, все было ясно – произошедшее не могло не шокировать ребенка, и, конечно, его еще долго будут преследовать страхи. Но с другой, что-то тут все же было не так. Танкред всегда был дружелюбен с Демианом, и если бы он так испугался, да еще из-за него, все бы последовало по другому развитию событий. Танкред бы участливо поинтересовался, что случилось, а уж тяжелый подсвечник, который упал почти Демиану на голову, точно не остался бы без внимания. Рейта подробно расспросила сына об этом, но в ответ получила ту же самую информацию – Танкред ничего не сказал. Выходит, он был чем-то озабочен. Но тогда почему так задержался, рассматривая книгу? Он имел с ней дело далеко не один раз и даже издали мог легко опознать ее. Да и, в общем, для любого, кто видел ее однажды, это не составило бы труда.

Рейте стало не по себе. Случай с Грейдергердом поразил всех. Скажи ей кто-нибудь месяц назад, что этот высокомерный, но умный, серьезный и рассудительный человек, столько лет без устали работавший на благо Градерона, попытается совершить убийство, да еще и собственноручно, она бы порекомендовала заявившему это обратиться за целительной помощью. Но кто после того страшного происшествия мог поручиться, что Танкред не поступит так же? Кто знает, что было причиной действий Грейдергерда, и не подвигнет ли эта же причина на вторую попытку убийства?

– Пойдем со мной, – сказала она, гладя Демиана по голове – мальчик прижался к ней, будто бы боялся, что сцена с Танкредом прямо сейчас получит продолжение. – Посидишь в комнате Руэдейрхи. Можешь взять какую-нибудь книгу, я зажгу свечи. Но веди себя тихо, ладно?

Демиан кивнул, отстранился от нее, спрыгнул на пол и направился к полкам. Ему сразу полегчало – его успокоило то, что мать приняла его страх как должное, не упрекнула в трусости и вообще отнеслась к его рассказу очень серьезно.

Но если Демиану стало легче, то у Рейты в душе, наоборот, скребли кошки. Предчувствие чего-то страшного и неотвратимого заставляло ее вздрагивать от любого шороха. И она очень надеялась, что скоро ее брат очнется, поговорит с Танкредом и развеет ее страхи.

 

Глава двенадцатая

Новое происшествие

По дороге Арес самым подробным образом ввел Кристиана в курс дела, и тому стало понятнее, почему друг так спешит увидеть Танкреда. В последние дни советник Руэдейрхи был очень занят, и сколько Арес ни подходил к нему, он, в полной рассеянности выглядывая из-за высоченных стопок книг и бумажных кип, твердил, чтобы непременно привели Кристиана, тогда и состоится обещанный разговор. Объяснял он это тем, что у него страшно мало времени, но ему нужно узнать что-то у Кристиана, поэтому он хочет поговорить с ними обоими сразу. Арес, посочувствовав советнику, предложил передать все вопросы и доставить подробнейшие ответы, но Танкред отказался.

– Непонятно, – сказал по этому поводу Кристиан. – Ведь я все это время был дома. Если он хотел что-то узнать, мог бы просто вызвать меня. Да и буквально час назад приходил, ни слова не сказал. Правда, вел он себя несколько странно. Мне показалось, что он плохо себя чувствует.

– Возможно, ты прав, – кивнул Арес. – Но сейчас мы все выясним. Мне не терпится узнать имя преследователя, который напал на Юана и прочих эндерглидцев. Ведь выяснить это было проще простого. Помнишь? Руэдейрхи потребовал проверить в тот же день, но с тех пор даже речь об этом толком не заходила.

– Но разве ты не спрашивал, когда просил разрешения посетить Тараноса? – удивился Кристиан.

– Спрашивал. Танкред сказал, что Огрттолон еще не закончил, но что-то не верится. Я подумал, что пока они хотят держать это втайне, и не стал настаивать.

– И одновременно с этим Руэдейрхи заболел. Что-то у меня плохое предчувствие.

Они с Аресом остановились перед дверью кабинета Танкреда и переглянусь. Каждый подумал об одном и том же. Если Грейдергерд повел себя совершенно неожиданным образом, то ожидать подобного можно от кого угодно. Особенно от человека, занимающего ту же должность.

Арес постучал. Тишина. Он повторил процедуру – ничего.

– Что будем делать? – спросил Арес.

– Дело прежде всего, – усмехнулся Кристиан и решительно распахнул дверь, одновременно с этим извиняясь за вторжение.

Как и в последний визит Ареса, стол был завален разного рода записями. Подсвечники, стоящие на столе, пустовали – лишь в нескольких еще оставались скудные огарки.

Арес подошел к столу и окинул его внимательным взглядом. Скудный свет, падающий из коридора, придал помещению заброшенный вид.

– Еще более странно, – Арес посмотрел на огарки свечей. – Танкред обычно очень аккуратен со светом.

– Да и со всем остальным тоже, – Кристиан огляделся, созерцая впечатляющий бардак, царивший в кабинете. Не было похоже, что его сделали намеренно, как если бы, например, здесь был чужой. Просто выполнялась привычная работа, но рабочее место не приводилось в порядок. Для Танкреда это было немыслимо. Но прежде Арес списывал все на занятость советника и смерть Грейдергерда – все же, когда Руэдейрхи болел, работы наваливалось особенно много, а теперь и разделить обязанности было не с кем.

– Поищем его, – предложил Кристиан.

Они обошли замок, спрашивая всех встречных, не видели ли они Танкреда. Но большинство свидетелей сталкивались с ним до похода Кристиана к Руэдейрхи, а те единицы, что встретили его уже с книгой в руках, не могли точно сказать, куда он направился – все были уверены, что он идет, конечно, в свой кабинет.

Осмотрев второпях несколько залов, Кристиан и Арес направились вглубь замка. Шансы встретить там Танкреда были практически равны нулю, но они все равно решили проверить. Линн, приближенный Руэдейрхи, сказал по этому поводу:

– Не знаю, как господин Танкред, давно с ним не говорил. Но Маргрид в последнее время почему-то постоянно ходит где-то там. Он говорил, что господин Танкред хотел поговорить с ним – может, он пошел его искать?

Такая версия показалась Аресу и Кристиану сомнительной – чтобы найти Маргрида, Танкред скорее бы отрядил кого-нибудь младшего по званию. Все-таки не пристало советнику правителя лично разыскивать подчиненного. Но Арес вспомнил, что не так давно действительно видел Маргрида в той части замка.

– Интересно, кстати, что он там делал, – заинтересовался Кристиан.

– Мне тоже, – сказал Арес. – Но выспрашивать я не мог, ты же знаешь. Хоть он и младше меня, мне страшно считать, насколько выше по статусу.

– Не так уж намного, – возразил Кристиан. – Но да, ты прав. Я потом спрошу.

По иронии судьбы (или, скорее, Руэдейрхи), статус Кристиана как Хранителя Ключа превышал звания всех остальных, кроме советников и самого правителя. Но это не мешало воинам и стражам Заката критиковать его действия, если представлялась такая возможность.

Арес взял со стены один из многочисленных факелов, и они углубились в темные коридоры. Было решено дойти до темницы, узнать у охранника, видел ли он Танкреда или, хотя бы, Маргрида, и повернуть обратно.

Но Кристиан и Арес не прошли и половины запланированного пути, как в буквальном смысле наткнулись на искомое. В мрачном вестибюле на каменном полу лицом вниз лежал Танкред. Кристиан первым присел перед ним и увидел небольшую лужицу крови.

– Быстро! – сказал он Аресу. – Приведи помощь! Он жив.

Арес развернулся и побежал обратно, к оживленной части замка. Дожидаясь его, Кристиан внимательно осмотрел Танкреда и сделал вывод, что ничем помочь не сможет. На его затылке была довольно серьезная рана – его ударили сзади. Случай еще более неслыханный, чем нападение на Демиана. Все-таки, виной этому наверняка было проклятие, но Кристиан не видел ни одной причины, по которой кому-нибудь могло взбрести в голову целенаправленно погубить советников правителя. Куда логичнее в таком случае было расправиться с самим Руэдейрхи, потому что любой, кто хоть раз слышал его речи или общался с тем, кто слышал, знал – влиять на него невозможно.

Стараясь не тревожить Танкреда и тем самым не повредить еще больше его состоянию, Кристиан легонько приподнял его руку и поднес факел поближе. На тыльной стороне ладони виднелся глубокий порез.

Послышался громкий топот. К месту происшествия подоспели сразу шестеро – Арес, двое целителей, Линн и двое воинов Заката.

Кристиан отошел подальше, чтобы не мешать целителям. Коридор озарился синеватым свечением. Через минуту медики объединенными усилиями перевернули раненого советника на спину, и Кристиан увидел еще одну рану – не то на виске, не то на лбу: вся верхняя половина лица Танкреда была в крови.

– Проверьте, есть ли дальше кто-нибудь, – велел Кристиан воинам. – В особенности у темницы.

Воины Заката подчинились.

– Кто же мог… – в ужасе бормотал Линн. – Почему…

– Не знаю, – сказал Кристиан. – Но полагаю, что сначала его ударили спереди, а это значит, что, кто бы это ни был, он появился оттуда, – он указал во тьму коридора, куда побежали воины.

– Танкред мог возвращаться обратно, – возразил Линн.

– Да, – кивнул Арес. – Но об этом можно спросить у охранника, ведь дальше только темница. Больше ему незачем было сюда идти. И он лежал лицом туда, так что…

Линну оставалось только признать правоту его рассуждений.

– Потом он наверняка пытался задержать его, – продолжил Кристиан. – У него на руке порез. Наверное, он схватил кого-то, и этот кто-то пустил в ход нож или меч, после чего снова ударил по голове, на этот раз сзади.

– Ублюдок! – Линн воспылал праведным гневом.

– Я рад, что Танкред жив, – сказал Арес, – но если по руке его ударили мечом, то почему оставили живым? Да и с какой силой нужно было ударить, чтобы…

– Значит, это был нож, – кивнул Кристиан. – Нужно отправить еще людей, чтобы все проверили.

– Ты прав, – согласился Арес. – Я займусь этим, – он вопросительно посмотрел на бледного Линна, который теперь, в отсутствие правителя и обоих советников, остался руководителем неутешительной ситуации.

Несчастный молодой человек, по-прежнему не сводящий с бессознательного Танкреда взгляда, полного ужаса, не сразу понял, чего от него хотят. Лишь через несколько секунд до него дошло.

– А! Да. Конечно. Господи… Какой ужас… Сначала господин Грейдергерд, а теперь… А как же повелитель Руэдейрхи!

– Пока он не пришел в себя, к сожалению, – сказал Кристиан. – Но это просто болезнь, все образуется. Ему уже лучше.

– А вдруг я следующий! – продолжал паниковать Линн. – Я с тобой, Арес!

– Но-но-но, вы с Маргридом теперь главные.

– Ну и что! Главными можно быть и в кабинете. И не хочу с Маргридом, – поежился он вдруг. – Мало ли что!

Кристиан и Арес переглянулись. Это уже ни в какие ворота не лезло. Маргрид и Линн всегда были очень близки. Впрочем, возможно, Линн был чересчур напуган нападением на Танкреда – ведь он сам предположил, что советник пошел искать Маргрида, так что в его глазах на него автоматически падало первое подозрение.

– Вот что, Линн, – сказал Кристиан. – Иди в тронный зал. Возьми с собой стража Заката или, если хочешь, двух.

– В тронный зал? – опешил Линн. – Я не могу! Повелитель Руэдейрхи меня убьет! Взглядом, – пояснил он, поймав на себе скептические взгляды.

– Ничего страшного, – сказал Кристиан. – Никто не заставляет тебя садиться на трон. Займи место советников, уверен, Танкред не разозлится. Зато будешь в безопасности, и все будут знать, куда идти, если понадобится твое участие.

– Хорошо, – смирился Линн.

– Тогда пойдем, – проговорил Арес. – Кстати, Кристиан, ты не думаешь, что хорошо бы приставить охрану к покоям Руэдейрхи? Все-таки второй советник – это не шутки…

Кристиан понимал, что он целиком прав. Но что-то подсказывало ему, что уже никому нельзя верить, и далеко не факт, что охранники не начнут делать то, что им вздумается. Или, если гипотеза верна и людьми управляли с помощью какой-нибудь силы, то, что взбредет в голову их кукловоду.

– Да, – решил он. – Я сам туда отправлюсь.

Арес и Линн ушли.

Тем временем целители закончили оказывать Танкреду первую помощь. Кристиан долгое время наблюдал за работой Рейты и знал, что мгновенное исцеление чаще всего невозможно, и наверняка потребуется немало времени, чтобы Танкред окончательно поправился. Так и оказалось – один из целителей сказал, что это только первый этап, и что сейчас они перенесут пострадавшего в его комнату и уже там продолжат исцеление.

– Нам бы совсем не помешала помощь госпожи Сату Рейты, – осторожно проговорил он.

– Боюсь, она сейчас не в том состоянии, – сказал Кристиан. – Впрочем, я спрошу.

Вернулись воины Заката. Они доложили, что ничего подозрительного не нашли. Охранник стоял на положенном месте и никого и ничего не видел, заключенный был надежно заперт в темнице. Кристиан велел им на всякий случай сопровождать целителей, а сам быстрым шагом направился к покоям Руэдейрхи.

По дороге он встретил Огрттолона. Тот уже был наслышан от Ареса о произошедшем и смерил Кристиана таким взглядом, словно и мысли не допускал, что страшное злодеяние мог совершить кто-то, кроме него. Кристиан, однако, спокойно его поприветствовал и попросил выделить двух людей.

– Проверенных, – добавил он. – Которым действительно можно доверять.

– Это еще зачем? – не понравилась такая постановка вопроса Огрттолону.

– Для охраны покоев повелителя Руэдейрхи. С учетом странного поведения многих людей в последнее время… – Кристиан выдержал паузу.

– Сам выбери, – Огрттолону совсем не хотелось отвечать, если вдруг выбранные им воины попытаются убить правителя.

Кристиан назвал Ирла и Аргнейра, с которыми часто ходил на миссии. Огрттолон мрачно сказал, что пришлет их, как только отыщет.

Решив эту проблему, Кристиан, наконец, приблизился ко входу в покои правителя Градерона. Двери ему отворила Рейта – удивленная и немного испуганная. Но, увидев, кто пришел, она облегченно вздохнула.

– Кристиан! Как хорошо. Что случилось? – спросила она, пропуская мужа в коридор и снова тщательно запирая дверь.

– А у вас? – невесело улыбнулся Кристиан.

– Я просто немного переживала. Демиан рассказал… Его напугал Танкред, когда заходил сюда за книгой.

– Чем напугал? – не понял Кристиан.

– Сказал, что у него были такие же глаза, как у Грейдергерда тогда… Пустые. Не знаю точно, что он имел в виду…

Кристиан молча смотрел на нее. Книга. Линн, как и другие из последних видевших Танкреда, говорил, что в его руках была книга. Но в коридоре, где обнаружили советника, ее не было. В кабинете – тоже. Вряд ли бы Танкред в темноте стал разрывать завалы бумаг и прятать принесенный том.

– Что это была за книга? – спросил Кристиан. – Я имею в виду, о чем она?

– Книга о проклятиях.

Кристиан глубоко вздохнул. Ситуация становилась все более скверной.

– В чем дело? – забеспокоилась Рейта. – Ты не был дома? Что произошло?

Кристиан быстро рассказал ей о том, что случилось с Танкредом, опустив пока свои подозрения.

– На всякий случай сюда придут воины, – сказал он в завершение своего рассказа. – В свете того, что…

– Что Грейдергерд и Танкред вели себя странно.

– Именно. Я скажу воинам, чтобы они стояли у дверей и ни в коем случае не пытались зайти сюда. Если попытаются, будет признаком того, что все вокруг по-прежнему сходят с ума. – Кристиан помолчал немного и, скрепя сердце, спросил: – Мне остаться?

– Спасибо, – улыбнулась Рейта. – Но не стоит. Иди к братьям. Я написала своим, они придут с минуты на минуту. Честно говоря, было боязно тут одной, так что я попросила их прийти.

– Хорошо, – успокоился Кристиан и, услышав шаги за дверью, сказал: – В таком случае, я пойду.

Как он и предполагал, пришедшими оказались воины Заката, присланные Огрттолоном. Кристиан объяснил им ситуацию и строго наказал им ни при каких обстоятельствах не заходить в покои Руэдейрхи. Приказ удивил рядовых воинов – им и в голову не могло прийти заглянуть в личную обитель самого правителя, доступ куда был только его родным и приближенным. Но они пообещали Кристиану, что не оставят своего поста до дальнейших распоряжений и не пропустят без должного объяснения даже высших по званию.

Разобравшись с этим, Кристиан отправился домой. В замке стояла гробовая тишина – его обитателей напугало неожиданное известие о нападении на второго советника. Снаружи, наоборот, было шумно – все стремились узнать, что же такое происходит и не пострадал ли сам Руэдейрхи. Туманно ответив на несколько вопросов, с которыми к нему обратились жаждущие конкретики люди, Кристиан пробился через небольшую толпу и решительно направился прочь.

Юана и Балиана он застал пьющими травяной настой и мирно беседующими о разных разностях. Картина настолько разительно отличалась от того, что Кристиану довелось наблюдать у замка, что он не выдержал и тихо рассмеялся.

– Кристиан! – Юан вздрогнул и пролил горячий напиток непосредственно на обледеневшую руку Балиана. – Ой, прости!

– Я тебя!.. – Балиан потянулся к мечу. – Ты специально это сделал!

– На самом деле, да, – Юан отодвинул меч подальше и подмигнул Кристиану. – Мы обсуждали, можно ли растопить этот лед горячей водой. Получается, нет. Жаль.

– Где ты был? – переключился Балиан на Кристиана. – Сколько тебя ждали!

– Простите, – вымученно улыбнулся тот. – Непредвиденные обстоятельства. Сейчас я переоденусь и все расскажу.

– Я помогу! – вызвался Юан.

Подскочив к брату, он помог ему снять доспехи. От дальнейшей помощи Кристиан, закатив глаза, отказался, и, ненадолго покинув комнату, вскоре вернулся в более простом облачении.

– Так что случилось? – забеспокоился Юан. – Ты какой-то странный.

Кристиан в подробностях рассказал им обо всем, что случилось – о приходе Танкреда, словах Демиана, о нападении на советника и возможной пропаже книги. Все это так утомило его, что повествование получилось полным вселенской тоски, и Балиан и Юан, выслушав брата, встревожено переглянулись.

– Слушай, – сказал Балиан. – Давай начистоту. Ты так переживаешь за Градерон? Говори, не бойся. Я даже не буду кричать.

Кристиан слабо улыбнулся.

– Не то чтобы переживаю. Но на меня возложены обязанности, и я должен их выполнять. Даже не из-за Рейты, а потому, что я – Хранитель Ключа. Но, если честно, мне не нравится все это. Если так пойдет дальше, это выйдет далеко за рамки дел Градерона… Арес рассказал мне, что горы – это общая проблема. Ведь, действительно, эндерглидцев тоже не раз посылали их охранять. Помнишь, Балиан, как ты бился там с отступниками?

– Да, Арес мне тоже говорил, – подтвердил Юан.

– Если так, то почему они выставили эту… как ее… охрану, – наконец, подобрал нужное слово Балиан. – И не подпускают никого. В том числе и людей Рассвета!

– Это ради общего блага, Балиан. Если на запретную территорию зайдут эндерглидцы – согласись, в последнее десятилетие это не такое уж редкое явление, я имею в виду нас, – то, скорее всего, с ними что-нибудь случится, а вину за это Гволкхмэй непременно возложит на Руэдейрхи. Речь не о действии проклятий, а о том, что там явно кто-то есть, ведь градеронского воина нашли мертвым, да и отступники куда-то исчезли. Ну и, чего скрывать, с точки зрения людей Заката эндерглидцы и сами могут быть ко всему этому причастны.

– Ага, – кивнул Балиан с кислой миной. – Настолько, чтобы прибить в Градероне советника.

– Не хочу нас опускать, – кашлянул Юан. – Но, вообще-то, с теоретической точки зрения, это может сделать Кристиан. Или я.

– Да, – согласился Кристиан. – Что бы ты ни думал обо мне теперь, Балиан, люди Заката мне более чем не доверяют. Исключение составляют всего несколько человек.

– Это хорошо, – смягчился Балиан.

– Какой ты добрый, – упрекнул Юан. – Знаешь, как тяжело!

– Неважно, – пресек возможную перепалку Кристиан. – Проблема в том, что сейчас Руэдейрхи болен, а советников нет. В случае, если произойдет еще что-то, разбираться придется Хранителю Ключа, нравится это кому-нибудь – в том числе и мне – или нет. А мне, признаться, совсем не хочется. Закончиться это может чем угодно, кроме того, оставлять вас тут одних…

– Ладно, уговорил, – буркнул Балиан. – Тогда слушай, что скажу. Во всем виноват Таранос.

– Он в тюрьме, Балиан.

– Слушай!

– И внимай, – добавил Юан.

– Именно. Мы почти уверены, что эта штука…

– Солфордж, – пришлось напомнить Юану, так как такие слова Балиану никогда не давались, он даже не пытался их запомнить.

– Да. Эта штука наверняка у него. Я бросил браслет Розетте, так что он был у нее. А этого ублюдка, – Балиан сжал кулаки. – Юан сказал, что Арес видел его… Рядом с ней…

– Давай лучше я, Балиан, – поторопился перебить Юан. – В общем, Кристиан, Солфордж был у Розетты. Арес видел Тараноса рядом с ней. Отсюда три варианта – либо браслет упал в воду и с концами, либо его нашел кто-то другой, либо Таранос забрал его и поэтому сдался без боя.

– Либо его забрал ваш Арес, – вдруг сказал Балиан.

– Мы выслушали твое предположение, всесторонне обдумали и отвергли, – хихикнул Юан.

– Юан прав, – сказал Кристиан. – Если уж подозревать Ареса, то стоит отметить, что он слишком переживает для того, кто все это затеял. Не говоря уже о том, что, будь у него Солфордж, его бы ни за что не понизили и не заставили служить мне, разве нет?

– Ладно-ладно, – проворчал Балиан. – Я просто предположил. Значит, точно рогатый. И мы с Юаном считаем, что такая очевидная мысль не пришла никому в голову только потому, что он пользуется этой штукой.

– Это правда, Кристиан, – серьезно проговорил Юан. – Ведь более чем странно, что за столько лет никто не задумался о Солфордже… Особенно сейчас, когда все действуют будто не по своей воле, идут на верную смерть… Помимо этого, только Тараносу могла прийти в голову мысль пойти в горы. Согласись, логично! Ему удалось добыть Солфордж, вот он и действует чужими руками. Опять. И вашего советника, ты сказал, оглушили недалеко от темницы. Книга пропала тоже не абы какая. О проклятиях.

– Да, – Кристиан призадумался. – Многовато совпадений, конечно.

– Никакие это не совпадения! – вразумил Балиан. – Давай уже, думай! Он и на тебя влияет, явно! Потому что иначе ты бы уже давно сам до всего додумался.

– Может быть, – не стал отрицать Кристиан. Он и впрямь заметил, что все эти годы его преследовало нежелание думать о Тараносе и всем, что связано с проклятиями, но списывал это на горечь от потери Балиана. Впрочем, сейчас брат снова был с ним, однако нежелание рассуждать о таких вещах никуда не делось. Быть может, и в самом деле было здесь что-то неестественное? Прожив десять лет в Градероне, Кристиан уже ничему не удивлялся и не мог исключить такую возможность.

– Что может быть? – вскипел Балиан. – Надо что-то делать! Что там в этой книге написано-то?

– Не факт, что ее украли… – начал было Кристиан, но Балиан перебил его:

– Факт! Я тебе заявляю – факт! Не веришь?

– Верю, верю, – поднял руки Кристиан. – Внимательно слушаю.

– Ты не слушай, а рассказывай, – хмуро проговорил Балиан.

– Было бы что, – усмехнулся Кристиан. – Мне запрещено читать книги Руэдейрхи. Но Рейта сказала, что это старая книга о проклятиях. Наверняка она ее тоже толком не читала.

– Но ты сказал, что ее читал Демиан, – вспомнил Юан. – Надо поговорить с ним.

– Вернется – поговорим, – пожал плечами Кристиан. – Но я сомневаюсь, что он успел вычитать что-то дельное. Уж скорее Руэдейрхи проснется и все расскажет.

– Десять раз, – хмыкнул Балиан. – Уж им управляют в первую очередь, это без вариантов.

– Тогда надо узнать, как это работает, – рассеянно проговорил Кристиан. – И есть ли противодействие. Да и Арес наверняка что-нибудь выяснит. Он собирался сам поговорить с той девочкой, которую нашли в горах, и просмотреть списки преследователей.

– Но это все что касается гор, – резонно заметил Юан. – Это полезно для нас, но вам лучше заняться тем, что происходит в Градероне. А то, не ровен час, и от приближенных избавятся.

– Ты прав, – вынужден был признать Кристиан. – Но давайте все равно дождемся Ареса. Как это ни эгоистично, сейчас я хочу быть здесь, с вами. Хотя бы недолго.

Балиан и Юан, улыбнувшись, согласно кивнули.

Минуты, как ни в чем не бывало, протекали в естественном темпе, но Тараносу казалось, что на этот раз время идет издевательски медленно. Прошло всего около часа после того, как отголоски шума, доносящиеся из коридора, окончательно смолкли. Видимо, воины и целители с раненым Танкредом переместились в жилые комнаты. Но велика была вероятность, что сюда, в темницу, снова кого-нибудь пошлют, и Таранос сидел, не двигаясь. Почему-то вдруг решили, что он имеет к этому отношение, но, к счастью, он успел пресечь распространение совершенно ненужной информации. И до сих пор веселился, вспоминая, как к нему подлетел воин с явным намерением подергать решетчатую дверь и, вернувшись, доложить, что все отлично, но вместо этого раскрыл рот и долго стоял, хлопая глазами, когда дверца без малейших усилий подалась. Но даже если бы не было этой заминки, максимум, что он успел бы – это схватиться за меч. И тут же опустить его. На близком расстоянии бороться с силой Солфорджа было бесполезно.

Таранос украдкой коснулся плеча. Золотой браслет обхватывал руку чуть повыше локтя и был скрыт длинным рукавом черной накидки. После поднявшейся паники Таранос уже не мог позволить себе носить Солфордж на запястье и любоваться своим отражением в драгоценных камнях. Хотя теперь для него не составляло труда убедить любого увидевшего браслет, что на самом деле он не видел ровным счетом ничего, кроме измученного десятилетним заключением узника, Таранос предпочитал не рисковать. Ему и так дорого обошлось желание послушать, зачем пришел Арес.

Он понял, что старый приятель о чем-то догадывается. Это было скверно. Солфордж действовал на всех абсолютно по-разному, и если Маргрид, приближенный Руэдейрхи, легко поддался чарам, то с Аресом дела обстояли сложнее. Таранос заподозрил, что всему виной почти дружеские отношения в далеком прошлом, и решил провести эксперимент на совершенно незнакомых людях. Результат оказался тот же. С кем-то выходило, с кем-то нет, с кем-то лучше, с кем-то хуже. А поддавшийся когда-то силе Солфорджа Арес теперь вообще практически перестал реагировать на попытки Тараноса что-либо внушить ему. В чем причина этой перемены, Таранос не знал, но очень хотел это выяснить.

Он вспомнил, как позволил привести себя в тюрьму, как долгие месяцы пытался понять, как использовать силу Солфорджа. После многих попыток он понял, что здесь огромную роль играет расстояние – чем ближе человек, тем проще на него воздействовать. Но ведь Арес стоял почти вплотную к нему, и все, что удалось – заставить его уйти. Таранос списал это на собственную растерянность: он не ожидал прихода Ареса. И все равно заподозрил, что дело не только в этом. Чтобы добиться своего, приходилось мыслить трезво, отметая прочь самодовольство и пьянящее ощущение власти над людьми.

Он не всесилен. Пока.

Когда Таранос более или менее освоился с силой Солфорджа, то первое, что он сделал – заставил забыть всех, кого помнил, о магическом предмете и, заодно, о нем. Так как некогда он был преследователем и верхушка власти была ему хорошо знакома, это не составило труда – чтобы использовать золотой браслет, нужно было как следует представлять себе жертву. Чуть позже Таранос, наоборот, начал внушать людям, в основном воинам, чтобы приходили к нему. Это было несложно. Охранники, как самые ближайшие к нему объекты, стали первыми жертвами и сносно выполняли все его приказы, будь то пропуск гостей без ведома начальства, хорошая еда или вино или, и вовсе, свобода. Таранос не раз и не два выходил за пределы тюрьмы, но всегда возвращался.

Сначала его так и подмывало внушить Руэдейрхи, чтобы тот велел освободить его. Но он, скрепя сердце, велел себе быть терпеливым. Правитель Градерона плохо поддавался действию Солфорджа, и для того, чтобы внушить ему подобное, следовало подобраться поближе, с такого большого расстояния это было бы бесполезно. И даже если бы затея удалась, только этого недостаточно. Мысли скольких людей придется поменять, чтобы заставить их верить, что все происходящее – целиком воля правителя! Таранос понимал, что пока рано устраивать такое грандиозное предприятие. Особенно теперь, когда он начал воплощать в реальность более тонкий план. После его завершения можно будет спокойно выйти на свободу – возможно, даже без официального разрешения Руэдейрхи, – и в случае претензий покарать препятствующих смертью… Но для этого нужно было, как минимум, еще одно сокровище с запретной территории, желательно, обладающее смертоносной силой.

Впервые Таранос попробовал отправить людей на запретную территорию около семи лет назад. Но попытка провалилась – два воина ушли и больше не вернулись, хотя это было в их интересах. Строго говоря, именно это Солфордж и делал – не приказывал повиноваться чему-то неведомому, а, основываясь на мыслях жертвы, ставил задачу, данную «повелителем» (то есть, Тараносом), целью жертвы. Например, алчные воины, отправляясь в горы, были уверены, что если принесут Тараносу какое-нибудь сокровище, то непременно получат богатство и власть. Преданные правителю люди считали, что, добудь они что-то, это поможет Руэдейрхи и Градерону.

Но все без исключения потерпели неудачу. Таранос не знал, что с ними стало, но не без оснований считал, что они погибли. Судьба собственных пешек нисколько его не трогала. Он злился из-за того, что ничего не выходило.

Новости о том, что происходило в Этериоле, Таранос черпал от людей, которых заставлял подходить к решетке. Как-то раз он выслушал занятное известие: Кристиана Розенгельда, который с какого-то черта перешел из Эндерглида в Градерон, отправили на запретную территорию и вручили ему кольцо преследователя, сказав, что это убережет его от опасностей. Возможно, Руэдейрхи имел в виду проклятия, а, быть может, что-то другое, этого Таранос не знал. Но одно он знал точно: чтобы получить больше шансов, нужно достать кольцо преследователя.

Задача была непростой. Кольцо у Тараноса, конечно, давно отобрали. Достать новое представлялось почти невозможным – уж слишком ценным был этот предмет, любая пропажа или смена владельца регулярно фиксировались самым тщательным образом. Выход напрашивался один: нужно было заставить какого-нибудь преследователя пойти на запретную территорию. В случае чего его расценили бы как предателя, а ему, Тараносу, это не могло повредить.

Дожидаясь удобного шанса, Таранос продолжал пытаться отправить в горы воинов и даже отступников – внушив нескольким градеронцам, что следует непременно наведаться на запретную территорию, прихватив с собой отступников (последних долго уговаривать не пришлось), он ждал известий. Но вся немалая группа людей бесследно исчезла. Вдобавок, как назло, их заметил воин Заката и бросился в погоню. С тех пор в Градероне началась совсем не нужная Тараносу паника.

Чтобы отвлечь встревожившегося Руэдейрхи от гор, Таранос пустился на хитрость. Грейдергерд, советник правителя, уже давно находился под властью Солфорджа и был бесценным источником информации. От него Таранос, помимо всего прочего, узнал о приходе Кристиана, о его соединении с Сату Рейтой и, самое главное, о Демиане. Грейдергерд волею случая был в курсе необычного проклятия. В ту ночь, когда Руэдейрхи рассказывал об этом Рейте и Кристиану, советник, вопреки правилам, тихонько зашел в его покои – ему хотелось закончить до утра кое-какие дела, а для этого непременно требовалась одна из книг правителя. Но, услышав голоса, Грейдергерд замер и не посмел пройти дальше. Также ему не хватило духа признаться Руэдейрхи, что он слышал их разговор и знал страшную тайну. Грейдергерд ограничился клятвой самому себе в том, что никому и никогда не расскажет о проклятии, но эта нерушимая клятва легко рухнула под действием Солфорджа.

Таранос подумал, что неплохо было бы испытать это проклятие и убить мальчишку – он плохо обращался с мечом и выигрывал бои не без труда и при помощи хитрости, но никак не мастерства, поэтому непобедимое оружие ему бы не помешало. Но для него было слишком опасно выходить из тени. Кроме того, что-то подсказывало ему: не все так просто. Он плохо помнил записи, сделанные Аресом в золотом пергаменте, но все равно такое побочное действие показалось ему странным – да, в Градероне появились люди, обладающие целительной силой, но кроме этого, никто никогда не упоминал о необычных особенностях. Поэтому, когда Таранос как следует освоил Солфордж, для начала он решил позабавиться и в качестве очередного эксперимента велел Кристиану убить собственного сына. Его не беспокоило то, что, если проклятие действительно существовало, Кристиан станет сильнее – Таранос и без того проиграл бы Хранителю Ключа при любом раскладе.

Однако из этой затеи почему-то ничего не вышло. Бывший страж Рассвета не предпринял ни одной попытки сделать это. Грейдергерд рассказал Тараносу, что Кристиан в тот день был не похож на себя и, предположительно, чем-то расстроен (предположение сделал Руэдейрхи, на что Кристиан ответил, что плохо спал). Напрашивался вывод – то, что Таранос внушал ему сделать, он увидел во сне, этим все и ограничилось. Чуть позже Таранос попробовал еще раз, но снова неудачно. Сила Солфорджа отказывалась действовать на Кристиана, во всяком случае, в полной мере. Тогда Таранос бросил эти попытки и переключился на более серьезные задачи.

Один из преследователей постепенно оказался полностью во власти золотого браслета. Он и еще пара воинов отправились на запретную территорию и сумели вернуться живыми. Это было немалое достижение, хоть им и не удалось ничего добыть. К сожалению, Таранос не имел возможности обсудить с ними, что произошло в горах, поэтому оставалось только продолжать действовать почти вслепую.

Тут выяснилось еще одно досадное обстоятельство – тот, кто долго находился под контролем Солфорджа, постепенно лишался разума. Стоило перестать ставить перед людьми твердые задачи, и они совершенно терялись, не понимая, кто они такие, где, почему и зачем находятся. Результатом этого стала вновь поднявшаяся в Градероне тревога. Все твердили о странных событиях. И, хотя уловка Тараноса работала, и его никто не подозревал, это ему совсем не нравилось.

Тогда-то он и вспомнил о Демиане и решил отвлечь внимание Руэдейрхи, а заодно всего его окружения. Он приказал Грейдергерду отвести мальчишку куда-нибудь подальше и там убить. Это сулило двойную выгоду – во-первых, Градерон будет озабочен не поиском убийцы – ведь не будет точно известно, что Демиан мертв, – а самого мальчика, что само по себе гораздо лучше. Наверняка всех поставят на уши, ведь это не просто ребенок, он племянник правителя. Во-вторых, верный, хоть и невольный, слуга Тараноса обретет завидное преимущество, если его оружие действительно станет непобедимым.

Он отдал соответствующие приказания Грейдергерду и на всякий случай одному воину. Но, увы, непонятно каким образом Демиан остался жив и был возвращен в Градерон. Тараносу так и не удалось точно выяснить, что тогда произошло, но в общих чертах все было ясно: кто-то помог мальчишке. Мало того, Грейдергерд погиб, и все это еще и умудрились связать со странностями в горах. Ситуация становилась все хуже, и Таранос понял, что надо действовать более решительно.

Как-то раз, перед походом Грейдергерда в горы, он обронил в его присутствии такую фразу:

– Знать бы, почему так выходит, – он имел в виду очередную неудачу. – Ты не знаешь? – спросил он с иронией советника правителя.

Как ни странно, Грейдергерд ответил. Глядя куда-то мимо Тараноса пустым взглядом, он монотонно проговорил:

– Не бывает силы, которой можно управлять без знаний. Ты можешь сколько угодно пытаться, но если и достигнешь результата, которого мог легко достичь знающий, то очень нескоро…

Таранос глянул на него с любопытством. Это была ценная мысль.

И вот теперь, медленно, терпеливо спланировав все до мельчайших деталей, Таранос завладел нужным предметом. Книга о проклятиях Градерона была в его руках.

Добыть ее было не сложно даже без помощи Грейдергерда. От Маргрида Таранос узнал, что Руэдейрхи болен, и, когда молодой человек в ответ на первый приказ принести книгу елейным голоском проговорил, что никак нельзя, потому что с ним сестра и ее сын, отослал его от себя и сосредоточил свои мысли на Танкреде. Повлиять на второго советника почему-то тоже было очень непросто, возможно, потому, что он находился слишком далеко. Но в конце концов Тараносу удалось заставить его прийти. Тогда у Танкреда не осталось ни единого шанса противостоять Солфорджу. Он получил приказ взять книгу и принести ее Тараносу, но этим внушение не ограничилось – еще одной мыслью, насильно втиснутой в разум второго советника Руэдейрхи, было то, что неплохо бы заодно убить Демиана, раз уж он там. И, если понадобится, его мать. Таранос не собирался терять возможность внести смятение в ряды противника. Кроме того, он терпеть не мог и стражей Рассвета, и власти Градерона, и все, что с ними связано, в том числе и их детей, раз уж они появились.

Солфордж создавал хрупкую, но все же связь между владельцем сокровища и жертвой. Иногда, очень смутно, вероятно, при соблюдении множества факторов, Таранос мог слабо улавливать то, что происходит с исполнителем. Это была череда размытых видений, почти непонятных, но при сильном желании эти слабые вспышки позволяли догадываться, что происходит. В этот раз Тараносу удалось понять, что Танкред наткнулся на Кристиана и, наверное, потому и не стал предпринимать попытку убийства. Желание убить мальчика поселилось в его душе, но он был неглуп и разумно не стал этого делать при свидетеле, который, к тому же, легко мог ему помешать. Вместо этого он решил, что книга важнее, взял ее и поспешил к подземельям. Таранос, осознав, что Танкред напряженно размышляет о том, что Розенгельд его в чем-то подозревает (а заодно клянет себя за желание навредить его сыну), подумал, что разберется с Демианом в другой раз, а пока милостиво снимет с советника подозрения, напав на него. Подобный неожиданный поворот, знал Таранос, еще больше спутает карты, но, самое главное, он боялся, что Танкред выложит все о своем странном состоянии Руэдейрхи или еще кому-нибудь – слишком уж его мучила совесть.

Подсуетившись, Таранос приказал охраннику открыть дверь, схватил с пола старый тяжелый подсвечник, который тюремщики зажигали во время трапез пленника, и бросился вперед по темноту коридору. Он чуть не сшиб Танкреда с ног, но именно этого он и добивался. Советник опешил, а Таранос, не тратя времени даром, размахнулся и со всей силы ударил его по голове. Он целился прямиком в висок, но в последний момент Танкред попытался избежать нападения, и удар пришелся в лоб. Советник упал на пол. Таранос вытащил из-под его руки книгу и собрался было бежать, но тут Танкред схватил его за край длинного одеяния. Таранос попытался разжать его пальцы. Тщетно. Хоть Танкред не мог даже поднять головы, хватка у него была железной. Тогда Таранос, приметив на его поясе кинжал, взял оружие, ударил бывшего владельца по руке и бросился бежать. Кинжал он прихватил с собой.

Прежде чем поднялась паника, Таранос успел спрятать книгу и нож под своей одеждой и замереть в непринужденной позе. Правда, закрыть дверь охранник не успел, но это легко решилось Солфорджем. После ухода воинов, посланных Кристианом, Таранос снова стал заключенным. Но теперь он был даже рад этому и с нетерпением ждал, когда же паника уляжется. Его жгло нетерпение, хотелось как можно скорее прочесть книгу и узнать, что за секреты таит в себе Солфордж. И, разумеется, какие еще сокровища находятся на запретной территории.

Таранос хмуро посмотрел на охранника. Тот сверлил стену пустым взглядом.

– Зажги свечу, – сказал Таранос, заботливо отирая подсвечник от крови. – И убирайся отсюда. Постой в коридоре… Если кто-то придет, говори с ним громко, чтобы я мог тебя услышать.

– Хорошо, – проговорил тюремщик бесцветным тоном.

Он отворил дверь, зажег от факела свечу и медленно направился прочь нетвердой походкой. Таранос проводил его угрюмым взглядом. Он уже сбился со счета, какой это охранник, и, судя по всему, скоро придется требовать нового. Из-за долгого воздействия силы Солфорджа, да еще на таком близком расстоянии, мозг у бедняги был уже едва ли не девственно чистым. Таранос поражался, как этого еще никто не заметил, особенно Арес. Впрочем, их головы сейчас заняты более серьезными проблемами, чем некомпетентный охранник… Так им, во всяком случае, казалось.

Усмехнувшись своим рассуждениям, Таранос осторожно достал из-под одежды огромный том и положил его рядом со свечой. Старая обложка заворожила даже его, хотя он никогда не был любителем почитать. Книга всем своим видом так и вопила о том, что в ней спрятано множество древних секретов.

Таранос раскрыл ее и начал читать.

 

Глава тринадцатая

Проклятие

Арес навестил братьев только через двое суток. За это время они получили немало весточек – от него, Рейты и многих воинов и стражей Заката. По каким-то причинам они решили связываться с начальством посредством писем Кристиану, и вскоре на столе выросла целая кипа записок.

– Не уверен, что я должен этим заниматься, – Кристиан в недоумении просматривал длинное письмо от стража, настойчиво спрашивающего, что делать с разрешением Руэдейрхи на более частую смену постов, которое тот якобы обещал дать в ближайшее время. – Вроде бы об этом надо спрашивать Тердла.

– Но его-то к Руэдейрхи не пускали, – резонно заметил Юан, вскрывая очередное письмо. – Н-да. Похоже, ты теперь за правителя. Разрешишь напасть на Эндерглид или как?

– Какого черта? – подал голос Балиан.

Юан прокашлялся и зачитал:

– «Так как воины Рассвета не теряют надежды выяснить, что происходит на территории Градерона, мы сочли адекватным действием напасть на Эндерглид. Требуется ваше разрешение».

– Не обращай внимания, – сказал Кристиан. – Наверняка кто-то ляпнул, что я был у Руэдейрхи, ну и, как следствие… – он окинул взглядом заваленный стол. – Такое уже бывало прежде. Нужно просто написать всем, чтобы ждали распоряжений правителя, вот и все.

Арес в своем письме рекомендовал Кристиану по возможности не приходить пока в замок, потому что там «творится сущий дурдом». Танкред выжил, но об этом на всякий случай не распространялись, тем более что советник пока так и не пришел в сознание. Поэтому брошенные на произвол судьбы подчиненные Руэдейрхи кидались от одного к другому, не зная в точности, что им следует делать.

Кристиан с радостью последовал совету Ареса и оставался с Балианом и Юаном. Но на второй день Сату Рейта сообщила, что Руэдейрхи вскоре снова займет свое место в тронном зале, а, значит, они с Демианом вернутся домой. Значило это и то, что в связи с пребыванием здесь Юана могут возникнуть проблемы, однако сам Юан завещал всем не страдать раньше времени.

– Так что, эти козлы собрались напасть на Эндерглид? – никак не мог успокоиться Балиан.

– А то они раньше так не делали, – усмехнулся Кристиан. – Без всяких разрешений. Достаточно иметь веские основания – веские для Руэдейрхи. Например, личную месть или что-нибудь вроде этого.

– Все равно наши отобьют, – сказал Юан и, поймав на себе горящий взгляд Балиана, возмущенного таким легкомыслием, примирительно добавил: – За последние годы было много нападений, одно даже мощное, там было порядка десяти воинов. Мы впятером – а мне тогда было всего двенадцать – довольно легко отбили их. Так что не о чем беспокоиться. К тому же, сейчас город охраняется. Если что, мигом поднимут тревогу.

– Ладно, ты прав, – нехотя признал Балиан. – Если бы я был там, то даже обрадовался… Мигом бы их… – он болезненно поморщился и коснулся бинтов. – Скорее бы вернуться. От темноты уже тошнит.

– Ты же даже не выходил, – сказал Кристиан.

– Да, но я знаю, что там темно! – проворчал Балиан. – Твоя Рейта сказала, что еще один раз что-то там сделает, и я смогу уйти, наконец.

Кристиан понимающе улыбнулся и опустил взгляд на очередное письмо. Конечно, он был очень рад тому, что вскоре Балиан будет совсем здоров. Но он уже успел привыкнуть к тому, что он всегда рядом, и не представлял, что с ним станет, когда братья уйдут. И если Юан сможет по-прежнему навещать его, то о Балиане уговора с Руэдейрхи не было, и видеться они смогут только за пределами Градерона – то есть, гораздо реже. Сознание этого заставляло Кристиана ощущать невыносимую горечь и возвращаться к прежней апатии.

Спокойно жить полгода, до тех пор, пока с Балиана окончательно не снимут проклятие, казалось ему глупым и безрезультатным ожиданием. Это походило на томительную отсрочку. Что может измениться за эти полгода? Ничего. В конечном итоге все равно придется выбирать – распрощаться с братьями или оставить жену и сына. Оба варианта были ужасны. Кристиан не представлял своей жизни без Балиана и Юана, но и бросить семью не мог, вне зависимости от своих чувств к ним. Лучшим вариантом, как ни цинично было размышлять в таком направлении, могло быть только требование Рейты о том, чтобы Кристиан оставил их с Демианом и убирался восвояси. Но уж скорее градеронцы начнут восторгаться эндерглидцами, чем Рейта скажет нечто подобное.

– Ты чего, Кристиан? – осторожно спросил Юан.

– Я тут опять думал, – заявил Балиан.

– Прогресс! – восхитился Юан и со смехом отскочил обратно, когда брат на него замахнулся.

– Заткнись, – буркнул Балиан. – Ничего тут веселого нет. – Он сел поудобнее и посмотрел на Кристиана прямым, серьезным взглядом: – Возвращайся с нами в Эндерглид. Один. Эти пусть остаются здесь.

– Балиан! – возмутился Юан.

– Я не могу, – сказал Кристиан. – Ведь… – он замолчал.

– Что «ведь»? Ты знаешь, по мне так лучше для них, если ты уйдешь, – резко ответил Балиан.

– В том-то и дело, Балиан! – возразил Юан. – Он им нужен, они его любят…

– А он их – нет, – ответил Балиан. – Живут с ледышкой, которая улыбается только по заказу, да еще и через силу. Рейте, может быть, все равно, она вообще ничего не замечает, а вот мелкому плохо. Так что лучше уж им одним. И им хорошо, и нам.

В комнате воцарилась давящая тишина. Все смотрели в разные стороны, не желая встречаться друг с другом взглядами. Балиан только что озвучил то, о чем не хотели думать все трое, особенно Кристиан. Он боялся разбираться в собственных чувствах, слишком много боли их окружало. Но Балиан был прав – рано или поздно придется что-то решать. Если он этого не сделает, страдать будут все, не только он.

– Ладно, – наконец, произнес Кристиан ничего не выражающим тоном. – Я подумаю.

– Кристиан! – Юан посмотрел на него в отчаянии.

– В чем-то Балиан прав, – сказал Кристиан. – Не скажу, что я склоняюсь к такому решению, но я это обдумаю. Все обдумаю…

– Вот и хорошо, – кивнул Балиан. – Глядишь, пока будешь думать, произойдет чудо, – он зевнул. – Хотя, конечно, вряд ли. Долго ты еще будешь сидеть со своими письмами?

Постепенно разговор снова перешел в непринужденное русло, но у Кристиана еще долго оставался неприятный осадок.

Вскоре пришел Арес. Вид у него был измученный.

– Арес! – бросился к нему Юан. – Где ты был столько времени? Я скучал.

– Начинается, – проворчал Балиан.

– Не говори, – Арес с трудом отцепил от себя радостного Юана и, оттолкнув его, устало опустился на стул.

– Это заслуженное наказание за долгое отсутствие, – объяснил Юан.

– Можно подумать, если бы я пришел вчера, все было бы по-другому, – хмыкнул Арес. – Кристиан, мне нужна твоя помощь.

– Убить Юана не могу.

– Жаль, – усмехнулся Арес, и Юан надулся. – Но я не о том. Я хотел проверить кое-что по документам, но, как выяснилось, статус мне не позволяет. Нужно твое разрешение или Маргрида и Линна. Но мне не хочется их просить, так как они в числе тех, кого я собираюсь проверить.

– Ладно, – Кристиан взял чистый лист. – Пока буду писать, можешь начинать рассказывать. Ты ведь что-то выяснил? Не просто же так ты их проверять собрался?

– Не просто, – вздохнул Арес. – Я поговорил с той девочкой. Это было нелегко.

– Почему нелегко? – осведомился Балиан.

– Плохо говорит, – пожал плечами Арес. – Может, долго людей не видела, не знаю. Но старалась, скрывать что-либо уже не пытается – прониклась доверием, особенно ко мне.

– С чего бы это? – приревновал Юан.

– Я велел привести ее сюда, – объяснил Арес. – А здесь ее кормят. В жизни не видел такого худого ребенка. Впрочем, повторюсь, наверняка она долгое время была совершенно одна. Питалась бог знает чем, если вообще питалась, – он припомнил полуразложившиеся трупы у гор и поморщился, пытаясь отогнать неприятные мысли. – В общем, она была на запретной территории. О том, что туда нельзя, что это опасно и так далее, не знала – познала на собственном опыте. Зачем туда сунулась – я не понял. Наверное, искала людей. Раньше жила с отступниками. Потом там начали странные вещи твориться, люди пропадали, многие, она видела, ушли в горы. Остальные вскоре куда-то переместились, куда, она не знает, но уход они действительно планировали. Говорили, что опасно оставаться на старом месте и пока надо уйти. Почему так получилось, что ушли без нее – неизвестно. Я так понял, у отступников политика такая, что каждый сам за себя, кто не успел, тот опоздал и так далее.

– Но это же ребенок! – возмутился Юан. – Их ребенок, не могла же такая маленькая сама сбежать из города…

– Не могла. Но им какое дело? Заметь, большинство из них никогда не пытались свершить революцию. Просто не нравились им законы и рамки, а именно они и держат людей в узде. За пределами городов этого нет, и там они даже свое поселение неспособны создать. Так что цель у них не в том, чтобы создать свое общество, а чтобы выжить. Плевать они хотели на своих детей… Сами понимаете, едва ли они от любви рождались.

– Так а дальше что? – поторопил Балиан.

– Вроде как пришли какие-то люди, от которых она почему-то убегала, – продолжил Арес. – Где и когда это было, я не понял. В процессе она решила найти своих, и так как знала, что многие ушли в горы, отправилась туда же. Чего она там навидалась, неизвестно, но особо испуганной не выглядела, когда рассказывала. Говорит, просто очень холодно, снег и лед. Шла по дороге, нашла мертвых людей. Рядом с одним было то кольцо. Приглянулось, забрала его себе. Побрела дальше и каким-то образом оказалась там, где мы ее, собственно, и нашли. Ума не приложу, как у нее так получилось. Я не знал, что возможно выйти с запретной территории с другой стороны… И вообще выйти.

– Она в любом случае не могла пройти ее всю, – сказал Кристиан. – Слишком далеко. Скорее всего, нашла какой-то лаз.

– Наверное, – кивнул Арес. – Потом я получил твое послание, с этой версией… О Солфордже.

– И тут же понес его к Тараносу, потому что ты в его власти, – закончил за него Балиан, с самого начала не одобряющий затею с просвещением Ареса, особенно в письменной форме.

– Я его сжег сразу, как прочитал, – невозмутимо ответил Арес. – Ты все-таки с воином дело имеешь, да еще с бывшим Хранителем Ключа. И почище послания получал.

– Это мой Арес, – гордо вскинул голову Юан.

– Изыди, – мрачно посмотрел на него несчастный.

– Хватит, Юан, – Кристиан дописал разрешение на ознакомление с документами для Ареса и отложил перо. – Ты уже достаточно над ним поиздевался.

– Молчу, – вздохнул Юан.

– После того, как я прочел его, – поторопился вернуть разговор в деловое русло Арес, – я вспомнил, что Маргрид часто ходит к тюрьме. Ну, по крайней мере, так говорят. Я решил проверить, а заодно и Танкреда… Раз вы считаете, что тогда, забирая книгу, он вел себя странно. Конечно, не факт, что все было официально, но посмотреть не мешает. А заодно и охранника проверить, что-то меня теперь терзают подозрения. – Он немного помолчал и нерешительно добавил: – И есть еще одно но.

– Какое? – посмотрели на него все трое.

Арес помедлил, но все-таки решил ввести их в курс дела. Он снял с шеи шнурок и показал всем незатейливое украшение.

Это было то самое кольцо, которое отобрали у девочки.

– Откуда оно у тебя? – удивился Кристиан. – Ты же отдал его Танкреду…

– Он вернул его мне, – признался Арес. – Под строгим секретом. Я тут еще кое-что услышал…

– Не тяни! – грянул Балиан.

– Все эти десять лет я не думал о Тараносе, – сказал Арес. – Но потом, когда пошел осматривать границу запретной территории, вдруг вспомнил, хотя это было… Нелегко. Скорее всего, вы правы. Если у него Солфордж, он пытался заставить всех забыть о своем существовании. Ну, по крайней мере, меня точно, это не было лишено смысла. Но с тех пор, как я нашел кольцо, – он сжал драгоценность, – этой проблемы почти не возникало. Я был у Тараноса, но так толком ничего и не узнал, хотя хотелось. У этой проклятой решетки что-то странное. Я это понял уже потом, когда Танкред вернул кольцо. Знали бы вы, насколько легче мне стало.

Балиан, Кристиан и Юан некоторое время молча взирали на него. Юан первым высказал общую мысль:

– Кольцо принесли из-за гор, значит, оно вполне может быть непростым. Вы с Кристианом с самого начала так считали.

– Вполне возможно, что оно нейтрализует действие Солфорджа, – кивнул Кристиан. – Или хотя бы умаляет его воздействие. Но это мало что дает. Всего лишь версия.

– Опять ты все под сомнение ставишь! – остался недоволен Балиан.

– Не надо смотреть на меня, как на Тараноса, – улыбнулся Кристиан. – Я имею в виду, что надо все-таки выяснить, как действует Солфордж. Без этого нельзя слишком уж сильно рассчитывать на кольцо.

– Ты прав, – кивнул Арес. – Но единственная книга, в которой рассказывалось о нем, пропала. Мы с Линном осмотрели кабинет Танкреда. Ничего похожего. Скорее всего, ее действительно украли. И, честно признаться, я с вами согласен… Кроме Тараноса, как бы надежно он ни был заперт, подозревать некого.

– Я же говорил! – восторжествовал Балиан.

– Но, возможно, он действует не один, – подчеркнул Арес. – А с помощью кого-то. Это его любимая тактика. Мерзавцев тут хватает, и, полагаю, некоторые могут действовать и без всякого магического принуждения, по своей воле. Спасибо, – он взял у Кристиана исписанный пергамент и поднялся на ноги. – Я пойду.

– Куда ты так быстро? – расстроился Юан.

– Оставь его, Юан, он устал, – вступился Кристиан.

– Ах да, – вспомнил Арес. – Чуть не забыл. У меня для тебя письмо.

– Для меня? – просиял Юан.

– Для Кристиана, – Арес протянул Кристиану конверт. – Из Эндерглида. Его перехватили… Не должны были, конечно, но, учитывая сложившуюся обстановку… Впрочем, я успел вовремя и его не прочли.

– Спасибо, – кивнул Кристиан.

Арес ушел, а он, несколько удивленный, смотрел на конверт. Иногда, кроме Юана, ему слал записки Тристан, но красиво выведенное «Для Кристиана Розенгельда» явно было написано не его рукой.

– От кого это? Что это? – весь извелся Юан.

Балиан, тоже преисполнившись интереса, попытался встать, но был вынужден лечь обратно.

– Читай, – ограничился он требованием.

– Это не мне, – Кристиан уже пробежал глазами начало и продолжил вслух: – «Прошу прощения за то, что указала адресатом Вас. Письмо для Вашего младшего брата, пожалуйста, передайте его ему, если он находится в Градероне. Если нет, не сочтите за труд прочесть это письмо, опуская личные обращения – возможно, Вы найдете его небезынтересным. Л».

– Лейан! – обрадовался Юан и выхватил письмо у Кристиана.

Тот посмотрел на него в изумлении, затем скорбно покачал головой:

– И такая вежливая девушка беззаветно влюблена в Балиана? Немыслимо.

– Не то слово, – подтвердил Юан.

– Идите вы! – огрызнулся Балиан. – Я ее не просил. И вообще бесит.

Кристиан и Юан переглянулись, но ничего не сказали. По их общему мнению, объяснить предпочтения брата касательно женского пола было невозможно. Как он умудрился влюбиться в Розетту, которая обделила бранью разве что только короля, и проникнуться негативными чувствами к премилой Лейан! Любой нормальный человек испытал бы совершенно обратные чувства.

– Плохо дело, – Юан прочел письмо и заметно встревожился. – Воины Заката напали на Эндерглид.

– Что?! – выкрикнул Балиан. – Что там?

– Ничего, отбили, – успокоил его Юан. – Так, спонтанный налет. Но самое главное не это. Кристиан, те, что, напали, воины Заката, несли какую-то чушь, как невменяемые, но в числе прочего выложили чистую правду – про горы, исчезновения и так далее. А еще они упомянули о проклятом мальчике! Надо срочно забрать Демиана! Если это известно уже и в Эндерглиде, то в Градероне… В Градероне… – Юан уже повязал пояс, закрепил ножны и хотел было броситься к выходу, но Кристиан остановил его.

– Юан, тебе нельзя выходить! Ты тут же ввяжешься в битву и просто не дойдешь! Поверь, тебя не обделят вниманием. И как они могли узнать… Это невозможно.

– Да какая разница! – грянул Балиан. – Я пойду, я их быстро… А, черт! – он снова попытался встать и снова лег обратно, стиснув зубы от боли.

– Я пойду и приведу Демиана сюда, – Кристиан взял меч. – Оставайтесь здесь.

Рейта придирчиво оглядела сидящего на кровати Руэдейрхи. Вид у него был, как и всегда спросонья – он напоминал пустую оболочку, начисто лишенную души и разума. Глаза смотрели в никуда, реакция на любые слова ограничивалась почти незаметным поворотом головы и весьма специфическим взглядом: создавалось впечатление, что Руэдейрхи крайне удивлен умением людей разговаривать, но считает это умение в высшей степени бесполезным и вообще признаком несусветной глупости.

Полчаса, обычно требующиеся ему, чтобы привести мыли в порядок, уже прошли, но связываться с окружающими правитель Градерона пока не спешил. В конце концов, Рейта не выдержала и осторожно спросила:

– Брат? Как ты себя чувствуешь?

Руэдейрхи еще некоторое время молчал, потом решительно вскинул голову.

– Хорошо. Сейчас день? Ночь? Впрочем, неважно, – он откинул покрывало в сторону. – Пусть позовут Танкреда.

Каждый раз после того, как ему приходилось отсутствовать на рабочем месте, он вызывал одного из советников, чтобы выслушать отчет о том, как шли дела все это время.

– Это невозможно, брат, – мягко проговорила Рейта.

Руэдейрхи посмотрел на нее – на первый взгляд совершенно без эмоций, но сестра ясно прочитала в его глазах вопрос.

– На него напали, – сказала Рейта. – Он жив, но не в сознании.

– Понятно, – проговорил Руэдейрхи после короткой паузы. – Есть кто-нибудь, кто в курсе всего происходящего? Маргрид? Линн? Кристиан?

– Думаю, Арес лучше всего объяснит, в чем дело, – сказала Рейта. – Линн разрешил ему руководить ситуацией, и они с Кристианом первыми обнаружили Танкреда…

– Хорошо, пусть позовут Ареса.

Рейта вышла из комнаты и обрадовала двух своих родных братьев, которые помогали ей присматривать за Руэдейрхи, что тот, кажется, в порядке и даже готов заняться делами. Услышав о просьбе привести Ареса, старший, Аргендел, немедленно покинул покои, чтобы исполнить пожелание правителя. Правда, не столько потому, что это было делом государственной важности, сколько потому, что этого хотел Руэдейрхи. Несмотря на то, что их отец назначил правителем не своего родного сына, сводные братья Руэдейрхи любили, глубоко уважали его и, когда ему становилось плохо, сильно тревожились. Правитель Градерона платил им теми же чувствами и заботой.

– Значит, нам можно возвращаться домой? – подал голос Демиан.

Рейта уже открыла рот, чтобы ответить, что придется еще немного подождать – надо же удостовериться, что Руэдейрхи больше не нуждается в постоянном присмотре, – но ее опередил его голос, раздавшийся за ее спиной:

– Именно. – На пороге комнаты стоял правитель Градерона. Он тяжело опирался на стену и с явным усилием заставлял ноги быть более или менее твердой опорой, но в остальном выглядел неплохо. Рейта помогла ему дойти до кресла и сесть, и Руэдейрхи продолжил, обращаясь к ней: – Судя по твоему усталому виду, тебе и без того пришлось довольно долго быть здесь. Я очень тебе благодарен, но теперь твоя очередь отдохнуть.

– Он прав, – сказал второй брат, Дарклерт. – Я еще побуду здесь, а вы с Демианом идите домой.

Рейта еще немного поколебалась, но все-таки согласно кивнула. Она действительно устала, да и Демиану, подумалось ей, нечего здесь делать, если тут будут постоянно обсуждаться правительственные дела. Поэтому они быстро собрались, попрощались и, напоследок заручившись обещанием, что Руэдейрхи не останется без присмотра, Рейта следом за Демианом покинула комнаты.

Так как тревога несколько спала, да и в правительственных покоях почти постоянно находились двое братьев Руэдейрхи и Рейты, охрану отпустили, и у дверей, как и в вестибюле, никого не было. Демиан побежал вперед – он обрадовался, что коридор был абсолютно пуст и не нужно было опасаться всяких незнакомых и, увы, знакомых людей. Мальчик, столько дней безвылазно просидевший в излишне строгом и потому неуютном помещении, хотел как можно скорее попасть домой.

Но, когда он в очередной раз повернул, радость мигом утихла. Демиан испуганно замер. Здесь, в нешироком проходе, почему-то было очень оживленно, и, стоило мальчику появиться в поле зрения людей, все, кто загораживал дорогу, уставились на него с почти плотоядным видом.

– Демиан, не беги! – догнала его Рейта. – Нельзя… – она хотела сказать, что нельзя далеко убегать, ведь ему опасно находиться без присмотра, но слова застряли у нее в горле. Она увидела людей, загораживающих проход, и ей стало не по себе.

Хотя, по идее, здесь ни у кого не могло быть сколько-нибудь важных дел, требующих присутствия такого количества народа, в коридоре столпилось человек восемь, не меньше. Это были воины и стражи Заката, среди которых выделялся один преследователь. Вид у него был очень странный – длинное черное одеяние, отличительный признак этого статуса, в грязи и местами разорвано, взгляд совершенно дикий, волосы встрепаны. Что бы с ним ни произошло, он не должен был находиться в таком виде здесь, недалеко от покоев Руэдейрхи, тем более когда вокруг столько людей, способных в мгновение ока доставить вести правителю Градерона, если случилось нечто из ряда вон выходящее. Кроме того, почти все знали Рейту и были вежливы с ней или, на худой конец, сдержанны. Она помнила только один случай, когда ненавидящий ее воин, которому она нагрубила, вышел из себя. Сначала он хотел ее ударить, однако тогда ему помешал Кристиан. После воин был ранен в бою, и Рейте пришлось лечить его, но во время исцеления он вдруг очнулся, схватил ее за руку и сломал ее. К несчастью для него, рядом находился Руэдейрхи, и он, поскольку видел все своими глазами, посчитал суд неуместным. Правитель Градерона в гневе схватил меч кого-то из раненых и собственноручно убил дерзнувшего поступить так с его сестрой. С тех пор даже те, кто не знал Сату Рейту в лицо, остерегались вредить или грубить представительницам женского пола – на всякий случай. Руэдейрхи боялись все, да и перспектива разбираться с мужем его сестры никого не прельщала – мало того, что он слыл отличным воином, так на его стороне была еще и сила Ключа: хотя применять его без веских причин запрещалось, никому не верилось, что в случае необходимости Кристиан пренебрежет им.

Поэтому Рейта сразу почувствовала неладное, когда столько людей сразу беззастенчиво воззрились на нее и, как ей показалось, на Демиана. Они явно что-то задумали. Вдобавок ко всему прочему, сзади тоже послышались шаги – на подходе были еще два воина Заката, совершенно незнакомые Рейте. Значит, вернуться к Руэдейрхи, как она запланировала секунду назад, было нельзя. Взывать о помощи тоже не имело смысла: они ушли довольно далеко, даже самый отчаянный крик растворится в извилистых коридорах и останется не услышанным.

Но недвижно стоять в коридоре, дожидаясь развязки, тоже не было выходом. Поэтому Рейта взяла Демиана за руку и повела его прямиком к воинам. Она по-прежнему чувствовала себя не лучшим образом, но выглядела уверенно и даже сурово. Она выросла в Градероне, в детстве не раз выбегала за его пределы, бывало, находилась в опасности и прекрасно усвоила, что стоит запаниковать или чем-то выдать свой страх, и ситуация сразу станет в десятки раз хуже.

Шаги за спиной раздавались все громче – приближались двое воинов Заката, шедшие сзади. Демиан, беря пример с матери, изо всех сил старался сохранить хладнокровие, но его сердце бешено колотилось, страх сковывал движения, а перед глазами мелькали воспоминания о Грейдергерде. Из-за всего этого кружилась голова. Мальчик не хотел показывать своего страха, но, как он ни старался, его рука сжимала руку матери гораздо сильнее, чем следовало.

– Чего сгрудились? – с холодным удивлением вопросила Рейта у воинов, загородивших дорогу, и высокомерно приказала: – Разойдитесь.

Воины переглянулись, у многих на лицах появились жестокие ухмылки. Но они послушно освободили дорогу. Рейта, украдкой смотря по сторонам, осторожно провела Демиана между ними, и только после этого ей стало немного легче. Похоже, страхи были напрасными.

Но, как выяснилось, обрадовалась она рано. За их спинами все еще раздавались шаги, только теперь гораздо громче – не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что теперь следом идут не два человека, а гораздо больше, быть может, даже все, кто был в коридоре.

Рейта ускорила шаг, на всякий случай пропуская Демиана вперед. Мальчику приходилось идти быстрее нее, но он не возражал и не жаловался – больше всего на свете ему хотелось оказаться дома, в безопасности. Одновременно с этим он упрекал себя в трусости и беспомощности. Он думал о том, что если им и впрямь грозила опасность, и эти воины замыслили что-то недоброе, то ему следовало бы дать им отпор… Но даже окажись у него вдруг оружие, он не смог бы ничего сделать – просто потому, что не умел обращаться с ним. Он ведь пробовал взять в руки меч, но ничего не получилось. Абсолютно беспомощен.

«Может, поэтому я и не нужен отцу», – подумал Демиан и до боли закусил губу, борясь с грустью и страхом.

Впереди показалась стена. Дальше шел поворот налево, куда и нужно было свернуть, чтобы направиться к оживленной части замка и пройти к выходу. Поворот направо тоже имелся, но идти туда стало бы гиблой затеей в любом случае, потому что там проход обрывался. Это был тупик.

– Скорее, Демиан, – шепнула Рейта.

Демиан перешел почти на бег. Стена становилась все ближе. Оставалось только повернуть… Демиан подсознательно боялся, что просторный коридор, плавно переходящий в главный вестибюль, тоже будет полон людей, и когда действительно увидел впереди человека, дико перепугался. Но нахлынувший ужас почти сразу сменился радостью. Это был его отец, который быстрым шагом шел ему навстречу.

Казалось, все неприятности остались позади. Но стоило Демиану подумать об этом, как он услышал крик матери; в следующий момент у него перехватило дыхание, грудную клетку пронзила боль – сперва мальчику подумалось, что это снова страх, и только когда он врезался в стену, то понял, что его сильно ударили. Глаза заслезились, и сквозь слезы Демиан увидел, как коридор стремительно наполняют воины. Он уже не мог разглядеть отца, только слышал его голос, требующий отойти. Но воины Заката только смеялись – последний из них собирался загородить единственно возможный проход. Для Рейты это был шанс выбежать к Кристиану, однако она не попыталась им воспользоваться. Вместо этого она бросилась к Демиану и загородила его собой.

– Что вам нужно? – выкрикнула она. – С дороги!

– Без паники, – человек, который ударил Демиана, убедился, что проход надежно загорожен, и все воины изготовились обнажить мечи, и лишь после этого прокричал Кристиану: – Давай, Розенгельд! Один против девяти! Уверен, ты справишься! Правда, к тому времени я буду непобедим, если, конечно, слухи не врут.

С этими словами он выхватил из ножен меч и направился к Рейте и Демиану.

Перепуганная Рейта медленно отступала, заслоняя Демиана, но всего через несколько шагов они уперлись в стену. Бежать было некуда. Именно этого воины, судя по всему, и добивались – чтобы не привлекать внимания, затаились в коридоре, проводили до нужного места и поторопились отрезать выход. Все же до этого была вероятность, что им удастся сбежать и дать знать о себе Руэдейрхи, однако здесь это было невозможно.

В этот момент Рейта вдруг отчетливо осознала, что даже Кристиан, который, казалось бы, так удачно вышел в пустой коридор, не сможет им помочь. Она понимала, что если он и использует Ключ, то не станет делать этого в полную силу, иначе они с Демианом тоже пострадают и, скорее всего, очень серьезно. Ему придется убирать с дороги воинов по одному, а это займет немало времени. Еще больше – если он кинется на них с мечом. Спасения не было.

Но что хуже всего, Рейта видела Кристиана, и он видел ее; по его лицу сразу становилось понятно, что он понимает всю обреченность ситуации. В его руках уже был огромный серебряный Ключ, и воины ждали нападения. Но он, не отрываясь, смотрел мимо них на Рейту и Демиана, видя подходящего к ним человека и понимая, что он ничего не успеет сделать. Спустя несколько мгновений они погибнут у него на глазах… Кристиан понимал это и не мог поверить в собственное бессилие. Ведь он был совсем рядом с ними!

Его рука что было сил сжала Ключ. Воины настороженно следили за ним, но не двигались с места, понимая, что Кристиан может улучить момент, прорваться сквозь них и помешать расправе. Кто-то даже оглянулся и поторопил инициатора заговора, но тот и без того уже был в двух шагах от Рейты.

– Уходи, – сказал он, криво улыбнувшись. – Тогда мне не составит особого труда оправдаться перед Руэдейрхи. Он поймет, не так ли? Ведь у меня есть причина, хочу снять с несчастного мальчика проклятие.

Его товарищи, услышав его, засмеялись.

– Через мой труп, – прошипела Рейта.

Демиан стоял за ее спиной, ни жив, ни мертв от страха. Все было ясно как эндерглидский день – сейчас они убьют его маму, и он наверняка не успеет даже толком осознать, что случилось, и тоже умрет. Интересно, расстроится ли отец? Демиан посмотрел вперед, но он был слишком мал ростом и не увидел его.

Глаза Демиана не отрывались от меча, который заносил воин. Мальчик неотрывно наблюдал за ним. Прошло всего несколько секунд, но для него они превратились в минуты. Сначала он думал о том, что отцу, наверное, будет жалко маму, ведь ей совсем необязательно умирать. Он чувствовал: ей было очень страшно, она с силой сжимала его плечо, но и не думала отходить. Наверное, отец обвинит в ее смерти его, Демиана, и будет прав. Однако Демиану совсем не хотелось, чтобы его обвиняли и, тем более, чтобы из-за него кто-то умирал. Достаточно было того, что пострадал Балиан.

Так даже лучше, сказал он себе. Все равно он только мешает родителям.

Лезвие стремительно приближалось. Демиан, улучив момент, ударил Рейту по руке и, вырвавшись вперед, встал прямо перед ней.

Времени не оставалось. Кристиан увидел, как Демиан неожиданно возник перед Рейтой, и не хотел видеть, что произойдет дальше. Сердце словно бы остановилось, он не дышал. Его рука, держащая Ключ, будто обледенела – почти неуправляемая сейчас сила пыталась вырваться наружу. Уголком разума Кристиан успел подумать, не лучше ли, на свой страх и риск, использовать Ключ? Но ведь тогда могли погибнуть все, и Рейта и Демиан в том числе.

«Они его любят», – вспомнились ему слова Юана. «А он их – нет», – голос Балиана прозвучал в голове Кристиана зловеще-равнодушным эхом. Балиан был прав, и, возможно, все шло к лучшему – он, Кристиан, все равно ничего не мог поделать.

Но неразборчивый ворох подобных мыслей, больше принадлежащих окружающим, чем ему самому, стремительно таял. Кристиан не помнил, когда чувствовал себя так ужасно в последний раз. Пожалуй, когда обнаружил Балиана во льду… Или когда увидел у него на груди страшную рану… Ужасный миг, полный страшного горя и стремительно угасающих надежд.

Кристиан заметил, что Рейта пытается оттолкнуть Демиана, но было слишком поздно. Хоть он и ясно видел, как опускается меч, словно все вокруг сильно замедлилось, на деле все произошло за считанные мгновения.

Кристиан уже не чувствовал руку, держащую серебряный Ключ. В голове с сумасшедшей скоростью проносились то ли обрывочные воспоминания, то ли бредовые иллюзии.

Но если левая ладонь почти ничего не ощущала, то вторую вдруг обожгло огнем. В следующий миг обе руки пронзила сильная боль.

После Кристиан ничего толком не мог вспомнить. Он вновь ощутил себя, когда уже стоял прямо перед Демианом и Рейтой. В его руках были два Ключа, серебряный и золотой, от Врат Заката и Врат Рассвета. Он скрестил их, и удар меча пришелся прямо на перекрестие.

– Ты… Какого черта! – голос воина сорвался на испуганный визг, и он обернулся, ожидая увидеть разорванный ряд своих товарищей. Но они по-прежнему стояли ровной стеной, недоуменно глядя на то место, где секундой назад стоял Кристиан.

Он и сам не понимал, что произошло, и когда он успел призвать Ключ от Врат Рассвета, которым не пользовался десять лет. Но сейчас это не имело значения. Кристиан сумел удержать меч, но почему-то с большим трудом, и дело было даже не в том, что Ключи были очень тяжелыми, а он держал их навесу. Все тело разом обессилело. Ноги задрожали, он упал на колени, но Ключей не опустил. Враги все еще были перед ним… Оставалось только надеяться, что позади них никого не было.

Полыхнула яркая вспышка. Кристиан хотел использовать только один Ключ, но в голове все перемешалось, и каким-то образом ему удалось задействовать сразу оба.

Глаза закрывались… Он падал.

– Кристиан! Кристиан! – он чувствовал, что Рейта изо всех сил удерживает его.

Кристиан с трудом открыл глаза. Ключи исчезли, коридор был завален бессознательными или, вполне возможно, мертвыми телами.

– Что… Что произошло? – испуганно пролепетала Рейта. – Это был Ключ Рассвета? Откуда он у тебя? Как ты оказался рядом с нами? Что с тобой? – после этого она сама себя оборвала и постаралась как можно тверже повторить последний вопрос, ясно говоря о том, что остальные пока неважны.

– Я… Я не знаю, – Кристиан сделал глубокий вдох, пытаясь привести себя в норму. Но это не помогло. Титаническими усилиями он с помощью Рейты встал на ноги и сделал несколько неверных шагов вперед. – Пойдемте… Скорее. Тут могут быть еще.

Рейта, как всегда в критических ситуациях, не стала медлить.

– Демиан! – окликнула она мальчика. Из-за паники получилось резко, и он вздрогнул – он был шокирован произошедшим и смотрел на мать и отца такими глазами, будто боялся, что они продолжат начатое воинами. – Демиан, – мягко повторила Рейта. – Надо спешить. Пойдем!

Демиан молча повиновался. В голове его было мутно – он чувствовал себя так, словно его разбудили среди ночи с высокой температурой и потребовали пересказать свод законов Градерона. Все вокруг воспринималось как в тумане, хотя разум отчаянно пытался вникнуть в окружающий мир.

Вскоре они вышли в главный вестибюль, где на них сразу устремились людские взгляды. Рейта заметила, что они опять направлены в основном на Демиана. Происходило что-то невероятное. Все знали о проклятии, другого объяснения быть не могло. Но откуда? Каким образом? И неужели они все вынашивали злобные планы?

Однако на сей раз люди ограничились только взглядами. И, к счастью, почти сразу встретились Арес и Аргендел – они торопились к Руэдейрхи. Увидев всех троих в таком состоянии – Кристиан выглядел совсем обессиленным и даже больным, Демиан напоминал живую куклу, а Рейта чуть не плакала – они оторопели. Аргендел хотел немедленно отрядить кого-нибудь проводить их, но сестра почти умоляющим голосом попросила его этого не делать.

– Я боюсь, – прошептала она. – На нас напали воины Заката… Любой может… Все знают о проклятии… Я не хочу.

– Арес, отправляйся с ними, – велел Аргендел. – Аресу вы доверяете? Вот и хорошо. Арес, пусть по дороге тебе объяснят, что произошло. Я пойду к Руэдейрхи. Кристиан, тебе нужна помощь? Прислать целителя? Сату Рейта наверняка сейчас не сможет…

– Нет. Я не ранен… Спасибо.

Аргендел посмотрел на него с сомнением, но настаивать не стал. Он быстрым шагом направился к покоям Руэдейрхи, а Арес, перекинув через плечо руку Кристиана, повел его вперед. С ним дело стало продвигаться куда быстрее.

Пока они шли, Рейта мертвенным шепотом рассказала, что произошло. Арес в первую очередь поторопился успокоить Рейту.

– Все нормально, – сказал он. – Вы все живы. И, уж прости, Кристиан, что раскрываю твою тайну, он – законный Хранитель Ключа Врат Рассвета. Он не хотел говорить Руэдейрхи, потому что боялся, что его заставят открыть Врата. Его можно понять.

– Слава богу, – Рейта вдруг поняла, что не шепчет, просто от волнения у нее сел голос. – Я не знала, что и думать… Но что с тобой, Кристиан?

– Не знаю, – Кристиан потянулся к двери дома, но у него не хватило сил даже на то, чтобы открыть ее. – Два Ключа… Никогда не использовал… Не знаю, что произошло. У меня совсем нет сил.

Арес открыл дверь, и они переступили порог. Кристиан при этом едва не упал.

Им навстречу выбежал Юан. Он тоже пришел в ужас, но, убедившись при беглом осмотре, что физически все целы, стал поспешно проявлять активную деятельность. Он отвел Кристиана в комнату, где лежал Балиан, и помог ему сесть поудобнее. Затем взял Демиана за руку и ушел с ним на кухню, где чуть ли не насильно напоил его горячим молоком. Мальчик сначала пил неохотно и смотрел на Юана совершенно чуждым ему взглядом, силясь понять, чего от него хотят. Но после нескольких глотков почувствовал приятное тепло, разливающееся по телу, и отголосок успокоения, которое сейчас казалось волшебным, почти нереальным чувством, и быстро прикончил немалую порцию. Юан успокаивающе гладил его по голове. Он понятия не имел, что случилось, но все время, пока не было Кристиана – даже, пожалуй, с той минуты, когда он прочел письмо Лейан, – его терзали ужасные предчувствия. Балиан тоже был не в своей тарелке – он сильно переживал, но потом у него разболелась рана, и он уснул.

Удостоверившись, что Демиану стало лучше, Юан прошел обратно в комнату. Мальчик последовал за ним, и спустя минуту Юан пожалел, что не велел ему остаться на кухне: в комнате они застали неожиданно тревожную картину.

– Нет! – Рейта взволнованно бегала по комнате. – Нет, не может быть! Я напишу ему… Не надо… Он поймет…

– Все в порядке. Я пойду, – говорил Кристиан.

– Рейта, – настойчиво вмешался Арес. – Я уверен, что господин Аргендел передал то, что видел, в мельчайших подробностях. Но ты сама понимаешь, что ослушаться сейчас просто нельзя. Я не удивлен, что он в гневе. Только услышал о Танкреде, и сразу…

– В чем дело? – спросил Юан.

– Только что приходил человек, – сказал Арес. – Кристиану дан строгий приказ немедленно прийти в тронный зал.

– Но он не может! – Рейта была в отчаянии. – Почему?!

– Ничего удивительного, – Кристиан слабо улыбнулся. – На пути к его покоям с десяток трупов, есть чему удивляться… Я пойду.

– Нет! Тебе плохо!

– Рейта, – снова вмешался Арес. – Обещаю, что доведу его до тронного зала, а потом препровожу обратно, в целости и сохранности.

Рейта колебалась, но она понимала, что если остановит их, то сделает только хуже. Если Руэдейрхи передает свой приказ в строгой форме, ничего хорошего это не сулит. Судя по всему, он действительно был в гневе. Рейта бы с удовольствием пошла с ними, чтобы успокоить его, а заодно и проверить его самочувствие – ей совсем не было по нраву, что он, едва оправившись от тяжелого приступа, занимается делами в тронном зале. Но она понимала, что в ее присутствии Руэдейрхи не станет с ними разговаривать. А разговор был неизбежным.

– Хорошо, – тихо проговорила она. – Идите. Я пока напишу ему…

– Арес, – Юан, как никогда серьезно, посмотрел на жертву своих бурных эмоций. – Ты пообещал. То есть даже если что-то пойдет не так…

– Я все равно приведу его сюда, рискуя своим положением, – проворчал Арес. – Пойдем, Кристиан.

Он помог ему встать на ноги, и они, провожаемые встревоженными взглядами, вышли на улицу и направились к замку.

 

Глава четырнадцатая

Неутешительная правда

Кристиан чувствовал себя ужасно. Каждый шаг давался ему огромным трудом, и если бы не Арес, то он, без сомнения, просто упал бы и остался лежать на земле. Он до сих пор не вполне понимал, что произошло, и не представлял, как будет описывать произошедшее Руэдейрхи.

Каким-то образом все узнали о проклятии Демиана – это ясно. Горстка воинов напала на Сату Рейту и Демиана с целью убить мальчика. Звучит логично. Но что дальше? Главная проблема заключалась в том, что Руэдейрхи, никогда не бывший Хранителем Ключа, тем не менее обладал завидной и, видимо, приобретенной способностью чувствовать всплески его силы. Впрочем, это касалось не только Ключа. Даже происходящее в горах становилось известно Руэдейрхи прежде, чем находились свидетели происшествия. Так что едва ли он все еще находился в неведении.

Насколько Кристиану было известно, еще никто и никогда за всю историю Этериола не владел двумя Ключами. А уж о том, что их можно использовать вместе, и вовсе никто не подозревал. Кристиан, как истинный Хранитель Ключа, никогда не нарушал данных клятв и не играл вверенной ему силой, используя ее ради интереса или своей выгоды. С тех пор, как он покинул Эндерглид, он никогда не призывал золотой Ключ, даже если его жизнь висела на волоске. Во-первых, он боялся, что, пользуясь его желанием вернуть Балиана, Руэдейрхи заставит его открыть Врата Рассвета или воспользоваться Ключом в целях, например, человекоубийства. Во-вторых, Кристиану и без того казалось форменным издевательством использовать законную силу Эндерглида при службе Градерону.

Так и вышло, что никто не видел Ключа от Врат Рассвета целое десятилетие. В том числе и сам Кристиан. И вот теперь он не только призвал его, но как-то сумел совладать с обоими… Думая об этом, Кристиан не слишком удивлялся тому, что так отвратительно себя чувствует. Применение Ключа – как золотого, так и серебряного – требовало немалой силы. Кристиан мог достаточно долго сражаться с их помощью, но все равно после этого чувствовалась усталость. К тому же, он каким-то образом использовал сразу два Ключа, и их действие дало воистину невероятный результат. Кристиан даже не слишком понимал, какой именно. Ведь он просто исчез и появился в другом месте. Или он на мгновение овладел скоростью света? Но ведь воины, загораживающие проход, даже не шелохнулись.

Как бы то ни было, Кристиан сомневался, что кто-нибудь когда-нибудь повторит нечто подобное. Он выступил экспериментатором и понимал, что подобное действие не только почти бесполезно, но и опасно. Он был бесконечно благодарен судьбе за то, что ему удалось спасти Рейту и Демиана, но мгновенное перемещение на небольшое расстояние, которое полностью забирает все силы… Это годилось только для принесения себя в жертву. Если бы вдруг появились еще воины, Кристиан был бы обречен – оставшейся энергии не хватило бы даже на то, чтобы держать меч, не говоря уже о битве. Безусловно, такой прием невредно иметь в запасе, но использовать его стоило только в таких, исключительных случаях… Когда сам готов умереть.

Кристиан почувствовал, что снова норовит упасть. Он не мог даже держаться за Ареса – просто не было сил.

– Держись, – сказал Арес. – Почти пришли.

Кристиан молча кивнул. Перед глазами плыло, он почти не разбирал дороги.

Наконец, скрипнули двери, и Кристиан узнал темный блестящий пол тронного зала. Он поднял взгляд и кое-как разглядел Руэдейрхи, сидящего на троне. Рядом стояли Маргрид, Линн, Огрттолон и воин Заката. Вид у него был ужасный. Кристиан понял, что он из числа нападавших. Выходит, атака Ключей оказалась не такой уж смертоносной.

– Отойди от него, Арес, – послышался сухой приказ.

Арес поколебался, но послушался. Кристиан опасно качнулся. Он потянулся к мечу и не без труда вытянул его из ножен; Маргрид и Линн дернулись, Огрттолон в мгновение ока обнажил свое оружие. Но Кристиан просто вонзил меч между плитами пола и оперся на него, чтобы не упасть.

– Немедленно объяснись, Кристиан Розенгельд!

Руэдейрхи был вне себя от ярости. Кристиан никогда еще не слышал, чтобы его голос прямо-таки переполняло чувство гнева. Он бы с удовольствием ответил правителю Градерона, но не совсем понимал, в чем именно должен объясниться, в своей должности Хранителя Ключа Врат Рассвета или в нападении на воинов Заката.

– В чем я должен оправдаться? – спросил он.

Руэдейрхи смерил его испепеляющим взглядом.

– Для начала, кто напал на моих воинов? Погибло восемь человек!

– Я отбил их нападение, – ответил Кристиан и стиснул рукоять меча – он чувствовал, что еще немного, и он упадет. – Они напали… На Сату Рейту… На Демиана.

В тронном зале воцарилась тишина. Маргрид и Огрттолон недоверчиво переглянулись.

– О проклятии стало известно, – продолжил Кристиан. – Я не знаю, как. Демиан выжил… только чудом…

– Чем ты можешь подтвердить свои слова? – резко спросил Руэдейрхи.

– Демиан… Он может подтвердить. И ваша сестра.

– Весьма интересно, Кристиан Розенгельд, – Руэдейрхи сощурился, глядя на него. – Но скажи, если я прямо сейчас пошлю кого-нибудь в твой дом, не обнаружат ли они там кого-то, кого не должно там быть? Мне донесли, что на моих воинов напал человек Эндерглида. Страж Рассвета!

Тут Кристиан понял. Из-за золотого Ключа ситуацию обрисовали таким образом, что обвиняли даже не его, а некоего стража, разумеется, одного из его братьев. Это было странно. Впрочем, никто не мог предположить, что он был Хранителем не только Градерона, но и Эндерглида.

Все было очень скверно. Руэдейрхи не верил ему и хотел убедиться в лживости его слов. Если он пошлет людей, то они обнаружат Юана, который находился в Градероне незаконно. Пытаться отговорить Руэдейрхи от этой затеи было бесполезно – он сразу поймет, что здесь что-то кроется. Никто в мире не распознавал утайки и ложь так хорошо, как Руэдейрхи.

– Балиан все еще здесь, – сказал Кристиан. – Но он не в состоянии подняться… Это был я. Я использовал Ключ…

– Если тебе еще есть, что сказать, говори сейчас, – холодно проговорил Руэдейрхи. – Потому что я тебе не верю.

В зале прочно обосновалась напряженная тишина.

– Если человек рядом с вами – тот, кто пострадал от моей руки, то он вполне может быть под действием Солфорджа. Потому что это я напал на воинов… Они не могли меня не узнать… Мы с Сату Рейтой выходили из ваших покоев… Нас многие видели, – мысли Кристиана путались – он с трудом понимал, что говорит.

– Солфордж? – спросил Руэдейрхи. – Это последнее, что я ожидал от тебя услышать. Но этот дьявольский всплеск силы был…

– Я использовал Ключ Рассвета, – Кристиан сделал глубокий вдох. – Я Хранитель Ключа.

– Он бредит, – поставил диагноз Огрттолон и убрал меч. – Не лучше ли допросить его позже?

– Нет.

Некоторое время Руэдейрхи молчал, пристально глядя на Кристиана таким взглядом, словно ждал, что он вот-вот упадет. Но Кристиан не только продолжал стоять на ногах, но и тоже не отрывал взгляда от правителя Градерона. Он не чувствовал в себе сил объяснить все Руэдейрхи – по крайней мере, сейчас. Все, что он мог сказать по существу, уже было сказано. Теперь оставалось только надеяться, что к его словам все-таки прислушаются. Но если Балиан был прав, и Руэдейрхи находился под властью Солфорджа…

– Какие цели ты преследовал? – нарушил тишину правитель Градерона.

Кристиан понял, что его спрашивают о двойном статусе Хранителя Ключа. В отличие от своих подчиненных, Руэдейрхи поверил ему сразу. В этом не было ничего удивительного, он наверняка подозревал, что сила, которую он почувствовал, была связана именно с Ключом. Он сам когда-то говорил Кристиану, что ее сложно спутать с чем-либо иным.

– Единственную. Не нарушать клятв, данных Эндерглиду.

Маргрид, Линн, израненный воин Заката и даже Огрттолон невольно отступили от трона. Казалось, еще немного – и Руэдейрхи велит убить всех и каждого, кто попадется ему на глаза. Никто и никогда не видел его в такой ярости. Кристиан не мог его в этом винить. Ведь получилось так, что правителя Градерона первый раз в жизни жестоко провели. И пусть Кристиан сделал это ненамеренно, факт оставался фактом. Изменив тысячелетние порядки Этериола, Руэдейрхи, сам того не ведая, сделал Хранителем человека, который уже владел Ключом. Вдобавок, Ключ Заката, который он доверил Кристиану, послужил причиной смерти нескольких его воинов.

– Оставьте нас, – почти прошипел Руэдейрхи. – Уйдите все… Кроме Кристиана… И Ареса. А ты, Линн, поговоришь с моей сестрой… Немедленно.

Маргрид, Линн, Огрттолон и воин Заката быстро подчинились, никому из них и в голову не пришло возразить. На прощание Огрттолон и его воин одарили Кристиана злорадствующими взглядами, полагая, что это их последняя встреча с живым Хранителем. Хоть в Этериоле и была запрещена смертная казнь, правитель Градерона вполне мог лишить провинившегося жизни, как это случилось с воином, навредившим Рейте, или позволить сделать это врагу преступника. Эта черта, надо сказать, весьма нравилась его подчиненным – конечно, до тех пор, пока они сами не попадали в щекотливое положение.

Маргрид и Линн, уходя, наградили Ареса сочувственными взорами. Он, по их мнению, не заслуживал наказания. Простое невезение – ему поручили служить эндерглидцу. Это было решением самого Руэдейрхи.

Но ни Арес, ни Кристиан даже не думали об этом. Сейчас для них было важно одно – посвятить Руэдейрхи в курс дела. Не ради себя, но, в основном, ради Этериола.

– Говори мне только правду, Кристиан Розенгельд, – сказал Руэдейрхи. – Правду, и ничего, кроме правды. Возмездие за ложь будет жестоким.

– Я никогда вам не лгал, – сказал Кристиан, еще сильнее опираясь на меч.

– Вы никогда не спрашивали меня… Я пытался отказаться от статуса… И я не использовал Ключ Рассвета… До этого дня.

– Что же заставило тебя это сделать?

– Воины напали на Рейту и Демиана, – терпеливо повторил Кристиан. – Я пытался их защитить. Я использовал два Ключа…

– Я вижу, ты не лжешь. Хорошо. И зачем моим воинам, по-твоему, нападать на Демиана? Они не могли узнать о проклятии.

– Но они знали.

Кристиан сделал над собой усилие и более или менее складно рассказал о том, что из Эндерглида пришло письмо, в котором говорилось, что воины Заката весьма бестолково напали на Эндерглид и в числе прочего выболтали странные вещи о проклятом мальчике – речь, без сомнения, шла именно о Демиане.

– С вашего позволения, повелитель, – добавил Арес, – хоть Кристиан и Сату Рейта никогда не рассказывали мне об этом, сегодня я слышал, как это обсуждалось. Я не заподозрил опасности, потому как не знал толком, о ком речь, но разговоры подобного рода имели место быть.

Пару минут Руэдейрхи хранил молчание. Потом дверь тронного зала робко приоткрыли. С разрешения правителя к трону подошел Линн, передал ему что-то и стал долго, настойчиво говорить шепотом. После этого он поклонился и спешно покинул зал.

– Вот что ты скрывал от меня, – Руэдейрхи поднял на Кристиана взгляд, не предвещающий ему ничего хорошего. – Юан Розенгельд. Мне следовало догадаться. А что ты скрываешь от меня сейчас?

Кристиан не знал, как ответить. Ему совсем не хотелось заявлять о том, что это Арес привел сюда Юана, а не он.

Однако Арес и сам не собирался оставаться в стороне.

– Это я провел его сюда, повелитель Руэдейрхи, – сказал он. – По своей инициативе.

– Ты? Я подумал бы, что ты выгораживаешь Кристиана, если бы не видел, что ты не лжешь. Может, он заставил тебя это сделать? Хотя, вспоминая эндерглидские письма, ты, похоже, в неплохих отношениях с этим юношей.

– Это было моим решением, – твердо ответил Арес. – Юан оказал мне услугу, и я посчитал справедливым вернуть ему долг таким образом. Это касалось не только меня, но и всего Градерона. Речь идет о запретной территории, и, полагаю, это прямо связано с сегодняшними событиями и нападением на господина Танкреда.

Руэдейрхи выстучал пальцами причудливую дробь по серебряной ручке трона. Нельзя было сказать, как он отнесся к словам Ареса.

– Отведи Кристиана домой, – наконец, сказал он. – И немедленно возвращайся.

Дожидаясь Кристиана, Рейта настолько извела себя волнением, что даже Балиан, который проснулся и кое-как вник в последние события, невольно пожалел ее.

– Угомонись, – велел он. – Он же не ранен?

– Нет… – пробормотала Рейта. – Но я никогда такого не видела… Будто у него вдруг исчезли все силы…

– И что, – хмыкнул Балиан. – Переживет. Когда его обучали обращению с этим дурацким Ключом, он тоже изматывался до предела. С обычной тренировкой ни в какое сравнение не идет. Уже через десять минут почти падал перед Тристаном, – он повеселел, вспомнив, как четырнадцатилетний Кристиан действительно не выдержал и буквально растянулся перед своим учителем – так как Тристан был последним Хранителем, именно он занимался подготовкой следующего преемника.

– Откуда ты знаешь? – спросила Рейта. – Ведь никому не дозволено смотреть на обучение Хранителя.

– Да кто его одного пустит! Мы с Юаном каждую тренировку в кустах сидели.

– Только я был совсем маленьким, – добавил Юан.

– Точно, – подтвердил Балиан. – И использовал кусты не по назначению. Так что один раз нас все-таки обнаружили.

– Вопрос назначения кустов весьма спорный, – возразил Юан. – Но неважно. В общем, Балиан прав. Ключ поначалу дико изматывает, да и потом сложно к этому привыкнуть. Если Кристиан действительно использовал сразу оба… Неудивительно, что все так обернулось. Я думаю, ничего страшного, просто ему нужно как следует отдохнуть.

– Но вместо этого он вынужден оправдываться перед моим братом! – Рейта, как ни старалась, не могла успокоиться. – И вряд ли перед ним одним… Ведь Линн приходил и спрашивал…

Юан и Балиан переглянулись. Они искренне надеялись, что лицо приближенного Руэдейрхи в тот миг, когда он увидел здесь их обоих, не было предвестником беды для Кристиана. Впрочем, на это у них был запасной план. Если Руэдейрхи посмеет угрожать чем-нибудь Кристиану – хотя бы тюрьмой – они воспользуются шансом и сбегут с ним в Эндерглид.

Но сообщать об этом и без того расстроенной Рейте, конечно, не следовало, равно как и маленькому Демиану, который все это время сидел, не произнося ни слова и глядя куда-то мимо всех. Рейта, Балиан и Юан понимали, что он дико перепугался, и не спешили тревожить его и дознаваться о чем-либо, но при каждом удобном случае давали понять ему, что о нем беспокоятся, и если он в чем-то нуждается, нужно только дать знать.

Рейта уже успела тихонько рассказать Балиану и Юану о том, что произошло. Поступок Демиана напугал ее едва ли не сильнее, чем нападение воинов. В нем проявилась какая-то болезненная отчаянность; подобная храбрость была ему совершенно не свойственна. И если раньше Рейта жила в сравнительном неведении, полагая, что игнорирование со стороны Кристиана, может, и расстраивает мальчика, но не оставляет особых следов, то теперь приходилось признать, что это совсем не так. Иначе с чего Демиан вдруг нашел в себе силы выйти вперед? Это не походило на обычное самопожертвование. Больше было похоже на то, что он хотел не только избавить от страшной участи свою мать, но и чтобы удар достался непременно ему и никому другому. Иными словами, он хотел умереть.

Но Рейта не стала делиться этими страшными мыслями. Ей очень хотелось верить в то, что она ошибалась.

– В любом случае, вам пока нужно быть предельно осторожными, – сказал Юан. – Ни в коем случае никуда не уходите. И, конечно, не оставляйте Демиана без присмотра. Если все действительно знают о проклятии… Как такое вообще могло произойти? Пытаться единолично воспользоваться этим – еще куда ни шло, более или менее логично, но чтобы растрепать об этом всему Этериолу?

– Может, случайно, – предположил Балиан. – Мозги не выдержали. Эта твоя Лейан говорила же, что они и о запретной территории говорили. А, черт! Нужно было спросить, пока они в таком состоянии, кто ими управляет. То есть я уверен, что это тот идиот с рогами, но мало ли…

– Почему тебе так хочется, чтобы он был виноват? – спросила Рейта.

– Потому что этот рогатый урод, помимо всего прочего, убил нашего отца! – Балиан в порыве чувств попытался вскочить с кровати, но Юан ему не позволил. – А то ты не знала!

– Нет… – Рейта немного растерялась.

– Ну, теперь знаешь! – буркнул Балиан. – И нужно быть полным кретином, чтобы не заподозрить того, кто последний раз был рядом с этой чертовой штукой…

– Юан рассказал мне, что случилось, – сказала Рейта, – и я понимаю, что ты хочешь сказать. Но о той девушке, которой ты отдал Солфордж, никто ничего не знал. Даже Кристиан и Юан до того, как ты проснулся, не могли быть уверены, что он у нее. Никто толком не понял, что тогда случилось. Арес рассказал моему брату только то, что Таранос планировал украсть Солфордж с запретной территории… Кому могло прийти в голову, что он сумел его добыть? Любой понимает, что первым делом он воспользовался бы им для того, чтобы выйти из тюрьмы. Так что его просто скинули со счетов… Какой смысл…

– Как видишь, смысл есть! – торжествующе заявил Балиан.

– Теперь вижу. Но об этом нужно говорить не мне, а моему брату… Надеюсь, Арес сможет ему рассказать… Господи, как там Кристиан, – она спрятала лицо в ладонях.

– Следила бы лучше за своим братом! – возмутился Балиан. – И не мучилась бы сейчас.

– А ты – за своим, – горько усмехнулась Рейта.

– Зря насмехаешься, – насупился Балиан. – Я хотел пойти туда, но вы же мне не дали.

– Конечно, – кивнул Юан. – Пока тебя не исцелят полностью, я тебе даже за пределы кровати выйти не дам, а уж атаковать градеронский замок… Не говоря уже о том, что так можно сделать в сотни раз хуже.

– Вылечу тебя немного позже, – пообещала Рейта. – Сейчас я не смогу, и пытаться не стоит… Даже руки дрожат.

– Да ладно, – Балиан отмахнулся от нее с царственно-жертвенным видом.

– Ну, все должно быть хорошо, – стала успокаивать себя Рейта. – Кристиан не сделал ничего плохого, наоборот… Это, конечно, не самая лучшая ситуация, особенно с Ключом Рассвета… Но брат обязательно поймет, просто сначала будет немного зол… Но он должен быть благодарен Кристиану, потому что если бы не он, нас с Демианом бы убили…

– Меня одного, – вдруг сказал Демиан. Голос его был бесцветным. – Тебя трогать не хотели. Это все из-за меня.

– Не говори глупостей, – одернула его Рейта. – Ты не виноват.

– Вот именно, Демиан, – Юан ободряюще улыбнулся. – Может, это…

– Это все из-за меня, – повторил Демиан, перебив его. – Они сказали, что хотят снять проклятие.

– Это не значит, что ты виноват, – сказала Рейта.

– Да уж, – проворчал Балиан. – Виноват тот, кто не держал рот на замке.

Демиан некоторое время молчал, но Балиан, Юан и Рейта не спешили продолжать разговор – он явно хотел что-то сказать или, может, сделать; в конце концов, мальчик встал на ноги, сделал два неверных шага, но остановился, сжав кулаки.

Лицо его, прежде болезненно-бледное, покраснело. Казалось, что он вот-вот расплачется. И, действительно, по его щекам хлынули слезы, но Демиан и не думал рыдать. Вместо этого он, наверное, первый раз в жизни, что было сил закричал:

– Зачем он это сделал?! Я ему не нужен! Никому не нужен! Только им… Только за этим… Лучше бы они убили меня! Всем было бы лучше! Ему было бы лучше! Зачем он это сделал?!

– Демиан, успокойся! – Рейта даже немного испугалась, но Демиан не слышал ее, и успокаиваться не собирался.

– Лучше бы я умер! А вы ушли в Эндерглид… Я только мешаю! Мне это надоело! – с непривычки у него заметно сел голос, слезы не останавливались, и это только усиливало нечеловеческую жалость, которую испытывали Балиан, Юан и Рейта.

Но не только они были свидетелями его криков. Никто не заметил, что уже с минуту Кристиан стоял в дверном проеме и наблюдал за сыном.

– Почему ты так говоришь? – спросил он с болью, которую, впрочем, Демиан ни за что не смог бы распознать.

Вопреки ожиданиям, Демиан не испугался того, что его обвинительная речь была услышана. Вместо того чтобы хоть немного смутиться, он повернулся к Кристиану.

– Потому что я был готов умереть ради тебя! Но ты даже этого не хочешь!

Выкрикнув это, он выбежал, оттолкнув Кристиана. Спустя мгновение громко хлопнула дверь его комнаты.

Кристиан, покачиваясь, прошел вперед, опустился на стул и устало вздохнул.

– Достойная реакция, – приветствовал его Балиан уничтожающим сарказмом. – Доволен результатом?

– Чуть позже я поговорю с ним, – сказал Кристиан.

– Позже, – закатил глаза Балиан.

– Конечно, не сейчас, Балиан! – Рейта метнулась к Кристиану. – Ему же плохо! Как ты, Кристиан? Пойдем, тебе надо лечь.

Кристиан не нашел в себе сил возразить. Он до сих пор не верил, что не растянулся прямо перед Руэдейрхи. Ценой этой выдержки стали оставшиеся ничтожные силы – на обратном пути Арес уже не помогал ему идти, а буквально тащил его на себе. Расстояние от входной двери до комнаты Кристиан преодолел сам, но этот пустяковый отрезок тоже дался ему с трудом.

Он плохо помнил, как лег в постель, как Рейта легонько касалась пальцами его лба, проверяя его состояние, и уже не слышал, как она уходила. Он провалился в долгий, тяжелый сон.

Балиану, Юану и Рейте оставалось только гадать, что произошло у Руэдейрхи и удалось ли Кристиану оправдаться. Их никто не тревожил, Арес не приходил, но они не слишком переживали по этому поводу. Куда больше их заботило состояние Кристиана и Демиана.

Мальчик так и не вышел из своей комнаты. На двери не было замка, и при желании, конечно, можно было войти и поговорить с ним. Но когда Юан через некоторое время постучал в дверь, Демиан ответил, что с ним все в порядке, и попросил оставить его в покое. По его голосу Юан понял – он действительно нуждался в одиночестве, и ограничился тем, что мягко сообщил ему о том, что если он будет в чем-то нуждаться, ему нужно просто сказать. После этого Юан убедил Рейту последовать его примеру и некоторое время не тревожить Демиана. Балиан с таким подходом не соглашался, но был вынужден признать, что для разрешения проблемы необходим Кристиан, который пока был не в состоянии порадовать их своим присутствием.

Рейта неотрывно следила за ним, но не могла сообщить уже всерьез забеспокоившимся братьям ничего нового. Кристиану никогда не требовалось много времени на то, чтобы прийти в себя – будь то после тяжелого боя, нескольких суток без сна или даже ранения. Болезни он и вовсе переносил так, что никто понятия не имел, что он болеет. Даже в детстве, как рассказал Рейте и Юану Балиан, Кристиан мог три дня проходить с высокой температурой, занимаясь привычными делами, и только потом случайно обмолвиться, что болезнь имела место быть. И дело было даже не в том, что Кристиан обладал потрясающей выдержкой. Просто он всегда переносил все сравнительно легко, и большинство недугов обходили его стороной.

Именно поэтому все порядком перепугались. Кристиан проспал полные сутки и просыпаться явно не собирался. У него началась было лихорадка, но не успела Рейта запаниковать, как все прошло. Однако в себя он так и не пришел.

– Думаю, ничего страшного, – говорила Рейта, успокаивая и Балиана и Юана, и себя. – Судя по тому, что вы рассказали… Ему нужно как следует отдохнуть.

– Ну сколько можно! – возмущался Балиан. – Раньше ему ночи хватало, ну максимум дня!

– Но раньше он не использовал сразу два Ключа, – напоминал Юан.

За все это время поговорить с Демианом так и не удалось. Он съедал все, что приносила ему Рейта, но на вопросы отвечал односложно и предпочитал сидеть в своей комнате. Юан, который всегда общался с ним налегке, пробовал его разговорить, но Демиан, против обыкновения, никак на это не реагировал и отвечал ему так же коротко и сухо, как и Рейте. Тогда Юан, поколебавшись, предложил Балиану поговорить с ним. Но тот решительно отказался.

– Я на него наору, – заявил он. – Без вариантов. И вы же потом меня обвините в чем-нибудь. Ну вас!

Юан не стал настаивать. Такой возможности он не исключал – Рейта, которая переживала и за Кристиана, и за Демиана, вполне могла сорваться на Балиана.

Но помимо того, что Рейта была крайне обеспокоена, она еще и заметно погрустнела. Демиан вполне четко высказал все, во что так не хотелось верить. Здесь они и впрямь только помеха Кристиану, которому совершенно не хотелось оставаться с ними. Что бы он ни говорил, в том числе и самому себе, ему хотелось вернуться в Эндерглид вместе с братьями, это было видно невооруженным глазом. Раньше Рейта не думала об этом, но теперь, обратив внимание на несколько обрывочных фраз, сказанных Балианом, она заметила, как тяжело Кристиану находиться в Градероне. Присутствие братьев немного облегчало ему жизнь, но он знал, что скоро они уйдут, и что он не сможет уйти вместе с ними. Поэтому все оставалось как прежде, и, возможно, именно поэтому Кристиан не мог заставить себя сломать стену, воздвигнутую между ним и Демианом. Конечно, он не считал его виноватым в сложившейся ситуации, но это практически ничего не меняло.

После того как Балиан вернулся к жизни, Рейта узнала много подробностей о том Кристиане, которого она не знала: оказывается, он был не гордым высокопоставленным лордом, как ей всегда представлялось, а простым стражем и любящим братом, который вместе с Балианом и Юаном пережил немало приключений и не представлял себе жизни без своих братьев. Разумеется, это не уменьшило любви Рейты, но постепенно она все больше убеждалась в том, что, как бы мирно ни протекала их жизнь в Градероне, здесь Кристиан никогда не будет счастлив. И Рейта впервые в жизни спросила себя – а действительно, нужен ли Кристиану Демиан, нужна ли она? Отвечать на этот вопрос было страшно, но все-таки приходилось признать, что Кристиана держали рядом только гордость, совесть и, возможно, жалость, но никак не теплые чувства. Это было ужасно больно, однако Рейта понимала, что не может ни в чем его винить. Последствием ее легкомыслия стали страдания не только Кристиана, но и ни в чем не повинного Демиана.

Сдаваясь гнету подобных мыслей, Рейта очень хотела заплакать, но не позволяла себе этой малости. Вместо этого она присматривала за Кристианом, не забывала о Демиане и потихоньку заканчивала лечить Балиана. Строго говоря, он был почти здоров, однако Рейта просила его пока не вставать. Балиан не возражал – хоть ему до смерти надоело лежать, все равно делать ему было толком нечего, на такой маленькой территории, заявил он, даже потренироваться толком нельзя.

– Вот и хорошо, – рассеянно сказала Рейта на это.

– Ты чего? – с подозрением посмотрел на нее Балиан. – Пришибленная какая-то. Очнется твой Кристиан.

– Конечно, очнется, – Рейта через силу улыбнулась и, не сделав ему замечания за грубость, как обычно бывало, пожелала им с Юаном спокойной ночи и отправилась спать.

За прошедшее время она успела все обдумать и прийти к нелегкому решению. Теперь оставалось только дождаться, когда Кристиан придет в себя.

Рейта бессознательно оттягивала момент предстоящей беседы или, возможно, за последние полтора дня она просто привыкла заставать в спальне одну и ту же картину: когда она вошла в комнату, то ожидала увидеть спящего Кристиана. Но он не спал.

– Кристиан! – Рейта присела рядом. – Как ты?

Он медленно перевел отсутствующий взгляд с потолка на нее, словно впервые ее увидел, несколько секунд помолчал, прислушиваясь к своим ощущениям, и, наконец, проговорил:

– Кажется, лучше, чем раньше.

– Слава богу, – с облегчением вздохнула Рейта. – Хочешь чего-нибудь?

– Упасть в ледяное озеро, – сказал Кристиан, чуть улыбнувшись. – Правда, совсем не уверен, что я оттуда выплыву. Даже не попытаюсь, – он приложил руку ко лбу. – Чувствую себя так, будто все еще сплю. Очень хочется проснуться.

– Это с непривычки, – сказала Рейта. – Ты еще никогда так долго не спал.

– Сколько времени прошло?

– Больше суток. Но ты пока не вставай… Ты такой бледный.

– Даже если бы встал, не сделал бы ничего полезного, – сказал Кристиан. – Не сказал бы, что я полон сил. Как Балиан и Юан?

– Они здесь, все в порядке. Арес не приходил… Никто пока не приходил, – на всякий случай добавила Рейта.

– Хорошо, – Кристиан откинулся на подушку и глубоко вздохнул – собрать мысли воедино в таком состоянии было непросто. Он помедлил, потом полувопросительно произнес: – Демиан?..

– Все хорошо, – Рейта постаралась произнести это как можно бодрее.

Кристиан молча кивнул и закрыл глаза. Он и в самом деле чувствовал себя скверно. Не так плохо, как раньше, но ощущения были такие, будто он только что вернулся домой после целого дня изнурительного труда.

– Наверное, тебе нужно еще поспать, – осторожно проговорила Рейта. – Не прямо сейчас, конечно. Ты голоден? Впрочем, неважно… Я принесу чего-нибудь.

Она безошибочно угадала его состояние – голоден Кристиан не был, но понимал, что организму нужна подпитка. Похожее чувство посещало его только однажды, когда он, доверив маленького Юана Тристану, собирался впервые отправиться в Градерон, чтобы добиться у Руэдейрхи освобождения Балиана. Мог ли он тогда представить, как все обернется?

Кристиан открыл глаза, услышав, как возвращается Рейта. Он проспал много часов, но, невзирая на путаницу мыслей, казалось, что все это время он непрерывно размышлял о чем-то тяжелом, о том, о чем меньше всего хотел думать в реальности. Ему не снились сны, увиденное им походило на бред – бесконечная череда одних и тех же воспоминаний. Воины Заката, стоящие перед ним, отступающая Рейта, Демиан, отчаянно бросившийся вперед, меч, приближающийся к нему. Все это мешалось с когда-то увиденным Кристианом ночным кошмаром, в котором он собственноручно убил собственного сына. Что и говорить, такой отдых нельзя было назвать полноценным и тем более здоровым.

Не вставая, Кристиан выпил половину чашки бульона, принесенного Рейтой, и почувствовал себя лучше. Видимо, Ключи и впрямь просто вытянули из него все силы, какие только имелись в наличии.

Была уже глубокая ночь. Рейта, убедившись, что Демиан, Балиан и Юан уснули, а Кристиан более или менее в порядке и в ее опеке не нуждается, проверила, хватит ли свечей на ночь (помня о нелюбви Кристиана к темноте, она никогда не оставляла спальню без освещения, хотя ей было нелегко привыкнуть к постоянному свету), переоделась ко сну и легла в постель. Кристиан не спешил засыпать – он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок.

Рейта, повернувшись к нему спиной, некоторое время молчала. Но потом все-таки выдавила из себя:

– Кристиан?

– М-м? – откликнулся он, впрочем, совсем не сонно.

Рейта еще немного помолчала, собираясь с силами и мыслями. Поднять эту тему было куда труднее, чем ей представлялось.

– Демиан был не слишком вежлив, но… – ее голос слегка дрожал, хотя она отчаянно с этим боролась. – Но он прав… Если… Если ты хочешь уйти, ты должен уйти… Я уверена, что… Что брат не станет тебя заставлять. И Демиан, когда вырастет, поймет. Тебе совсем необязательно… Необязательно быть тут только потому, что… Что так хочется нам. – Голос Рейты сорвался, и она, кашлянув, умолкла. Ей не хотелось, чтобы Кристиан знал, что в ее глазах слезы, но она ничего не могла с собой поделать. Это было выше ее сил – отталкивать от себя и от сына человека, которого они любили больше всего на свете. А ведь он бы, скорее всего, остался с ней, если бы не эти слова…

Рейта, повернув голову, уткнулась в подушку, стараясь сдержать слезы. Как бы ни было больно, говорила она себе, все правильно, иначе и быть не может. Она сама виновата в том, что все так получилось, и это не могло продолжаться вечно, пусть так легко было поверить в это еще неделю назад.

– Да… – тихо сказал Кристиан. – Да, я тоже думал об этом.

Сердце Рейты болезненно екнуло, хотя она и раньше знала, что Кристиан не мог не думать об этом – всерьез или нет, неважно. Уже неважно.

– Балиан был прав, – продолжил Кристиан, – когда говорил, что лучше уйти, чем мучить и вас, и себя. И я был уверен, что в конечном итоге именно так и поступлю… Я слишком сильно люблю их. Балиана и Юана.

– Я знаю, – Рейта слабо улыбнулась. Она сразу поняла, что бороться за Кристиана в этом случае абсолютно бесполезно.

В комнате воцарилось молчание. Рейта затаила дыхание, сама не понимая, почему – ведь, казалось, все уже решено, и теперь глупо чего-то ждать.

Однако предчувствие ее не обмануло.

Кристиан вдруг обнял ее. Это было неожиданным, но совершенно искренним порывом, и он без колебаний поддался ему.

– Тогда, – тихо проговорил он, – когда я понял, что сейчас вы умрете, и я больше вас не увижу… Мне самому захотелось умереть… Я дурак… Конечно, было слишком поздно. Но теперь я знаю, что вы мне нужны… Демиан… И ты. Я не хотел признавать… Прости.

Рейта боялась поверить услышанному. Ей еще больше захотелось заплакать, но слезы исчезли. Не найдя нужных слов, она повернулась к Кристиану и прижалась к его груди. Он еще крепче сжал ее в объятиях. Именно сейчас он ясно ощутил все то, что чувствовала она – тяжелую борьбу с собой, выстраданные слова, горе и обреченность, внезапную радость… Быть может, даже счастье. И уже не первый раз Кристиан поймал себя на том, что действительно по-настоящему любит Сату Рейту и не сможет уйти без нее. После страшного происшествия в замке все то, что раньше сковывало его и заставляло сторониться ее и Демиана – ненависть к Градерону, тоска по Эндерглиду, страстное желание вернуться с братьями к прежней жизни – все это не потеряло своей значимости, но отступило на второй план, заставив Кристиана осознать собственные чувства.

Ему вдруг как никогда захотелось сблизиться с Рейтой. И он не стал противиться этому желанию.

 

Глава пятнадцатая

Снявший проклятие

После недолгого бодрствования Кристиан снова погрузился в глубокий сон, так что Балиан и Юан, не ставшие свидетелями его пробуждения, начали терять надежду, что он вообще когда-нибудь проснется. Заметив это, Рейта сообщила им, что ночью он приходил в себя, и волнение несколько спало, тем более что сама Рейта больше не выглядела напуганной – теперь она была убеждена, что ничего страшного не произошло, и Кристиану просто нужно как следует выспаться.

– Некоторые неделями набираются сил, – сказала она Балиану, когда тот в очередной раз выразил свое возмущение. – И даже если раньше ему требовалось меньше времени, Юан прав, случай необычный. Так что ничего страшного, нужно только подождать. К тому же, он ведь уже просыпался. Еще отдохнет и будет в порядке.

– Два дня спать, – продолжал ворчать Балиан. – Даже я столько никогда…

– Ты десять лет умудрился проспать.

Балиан рванулся было к ней, но проклятая рана снова дала о себе знать, и он лег обратно. На месте, куда вонзился меч, оставался устрашающего вида шрам, кровь уже давно не текла, однако боль по-прежнему тревожила его.

– Лежи и не двигайся, – велела Рейта. – Сегодня вечером исцелю тебя, утром будешь здоров.

– Неужели! Уже не верится. Меня там все небось опять похоронили.

– И ты опять триумфально объявишься! – сказал Юан, сидя у него в ногах в обнимку с огромной миской салата – стоило Рейте приготовить очередную порцию, он с удовольствием все уничтожал. – Хорошо же. Только уходить в Эндерглид рано еще. Мы же не знаем, где Арес и что с ним!

– Плевал я на твоего Ареса, – поморщился Балиан.

– Очень зря! – надулся Юан. – Я же не плевал на… Хотя, неважно, – он услышал стук в дверь и просиял. – Наверное, он! Я открою.

– Сиди, – осадила его Рейта. – Это может быть кто угодно.

Она отправилась открывать. Рейта не ошиблась – это был не Арес, а, к ее удивлению, ее брат, Аргендел. Этот дом он радовал своими визитами отнюдь нечасто. Отношения у них всегда были замечательными, но подобные семейные походы просто не были приняты – все жили, как им удобнее, и без необходимости не наносили друг другу визитов, а если хотели повидаться, наведывались в отчий дом. Единственный раз Аргендел был здесь, когда Рейта была беременна, а Кристиана очень некстати отправили на важное задание, так что ему пришлось присмотреть за сестрой. Поэтому Рейта заметно встревожилась.

– Привет… Что-то случилось? – спросила она, пропуская брата.

– Да. То есть нет… Розенгельды все еще здесь? Я имею в виду, братья Кристиана.

– Да, но…

– Все в порядке. Мне просто нужно с ними поговорить.

Рейта провела его в комнату. Аргендел задержался на пороге – представшая картина порядком удивила его. Он никогда не видел наследников рода Розенгельд, не считая, конечно, Кристиана, но Кристиана он всегда встречал на людях, и его красивая внешность и величественный вид вполне соответствовали всеобщим представлениям о легендарном роде. Сейчас же он увидел двух совсем еще мальчишек, один из которых, с перепутавшимися за долгие дни лежания золотистыми волосами, развалился в совершенно невообразимой позе, а другой, усевшись у него в ногах, проводил время в обнимку с огромной миской и не забывал отправлять ложку в рот.

– Это Розенгельды? – на всякий случай уточнил он.

– Во всей своей красе, – Рейта не сдержала улыбки.

– Не нравится – не ешь! – возмутился Балиан. – То есть… Ну ты понял! Сейчас как возьму меч, как…

– Заткнись, пожалуйста, – бесцеремонно оборвал его Юан. – Здравствуйте! – очень вежливо поздоровался он с Аргенделом. – А где Арес?

– Ты, стало быть, Юан, – сказал Аргендел. – Очень хорошо. У меня есть для тебя письмо от него, – он вытащил из-за пояса сложенный во много раз лист и показал Юану. Тот, радостно взвизгнув, рванулся было к нему, но Балиан ногой ловко преградил брату путь.

– Хочешь драться? – спросил он Аргендела, на которого не бросился только потому, что Рейта не выказывала испуга или паники.

– Драться не хочу, – спокойно ответил Аргендел. – Письмо отдам после того, как узнаю все, что мне нужно, – обратился он к Юану.

Рейта привычно вышла из комнаты, оставив их одних. Так как она не имела воинского статуса, то присутствовать при подобных разговорах ей не полагалось.

Аргендел некоторое время молчал, думая, с чего бы начать. Пока он размышлял, Балиан и Юан внимательно его изучили и сделали негласный вывод, что опасности он не представляет. Они сразу определили, что это воин Заката, но сейчас он был без доспехов, в обычном темно-фиолетовом плаще, а меч в ножнах он небрежно отложил в сторону, что сразу вызвало уважение братьев – этот человек не только не вынашивал бестолковых агрессивных планов, но и не боялся за свою жизнь, беседуя с врагами. И не потому, что рассчитывал на снисхождение или слабость противников, которые приходились Кристиану братьями, просто он разумно полагал, что незачем устраивать бой из-за ничего. Хотя в случае, если Балиан и Юан задумали бы напасть, он вполне мог дать им достойный отпор. Вдобавок к этому, не возникало сомнений, что Аргендел – родной брат Сату Рейты. У него были те же черты лица, черные, такие же, как у нее, волосы до плеч и синие глаза, отличающиеся от глаз Рейты разве что уничтожающей строгостью.

– Для начала, – наконец, сказал он, – я хочу, чтобы вы рассказали о кольце, которое увидели во льду.

– Это ко мне! – указал на себя Юан. – Оно… Да ладно тебе, Балиан, – улыбнулся он, поймав на себе возмущенный взгляд брата. – Тут дело не в Градероне, а в Этериоле. Золотое кольцо, – сказал он Аргенделу и отправил в рот очередную ложку салата. – Простите, я жутко голодный, а вы вроде как свой, раз от Ареса. Так вот, золотое кольцо с синими камнями. Кажется, синими – я не уверен, лед-то такой… голубоватый… Но мне кажется, что именно синими.

– Хорошо, – сказал Аргендел. – Теперь я хотел бы знать, как ты оказался в этой пещере. Ведь у тебя, – он покосился на Балиана, – больше нет причин туда наведываться, не так ли?

– Арес попросил, – невинно похлопал глазами Юан. – Надеюсь, вы его ни в чем не подозреваете. Он попросил меня, так как ему на запретную территорию нельзя, а я там был много раз.

– Очень благородно с его стороны, – не удержался Балиан.

– Он предупредил, чтобы я ничего не трогал, – возразил Юан. – И сказал, чтобы я ни в коем случае не подвергал себя опасности из-за его просьбы. Как видишь, ничего не случилось. Я просто разбил там лед немного…

– Зачем? – резко спросил Аргендел.

– Я хотел проверить, сколько времени понадобится на то, чтобы достать кольцо, – объяснил Юан. – Лед там уже был разбит немного. Я ударил рядом, чтобы проверить, успею ли я предупредить об этом Ареса.

Аргендел посмотрел на него с некоторым сомнением.

– Почему ты помогаешь Градерону?

– Во-первых, Арес попросил, – ответил Юан. – Он много сделал для Кристиана, и я готов многое сделать для него. Во-вторых, если кто-то просит помощи ради правого дела… Пусть даже ради защиты Градерона… Если это не сделает хуже Эндерглиду, почему бы и не помочь? В конце концов, ваш правитель однажды спас мне жизнь. Плюс, его сестра – жена моего брата. Мы все связаны, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы помогать Градерону. Особенно, – он выдержал паузу, – когда дело грозится выйти за его пределы. Арес рассказал мне о горах. Действительно, мы, эндерглидцы, долгое время помогали вам охранять их. Почему же вы сейчас пытаетесь решить все сами и ничего не говорите Гволкхмэю?

– Потому что Гволкхмэй ненавидит Руэдейрхи, – сказал Аргендел. – И едва ли будет рассуждать так же, как ты. Он не станет рисковать жизнями своих людей, скажет, что это дело Градерона. И будет прав.

– Возможно, – не стал спорить Юан. – Но я, например, готов помочь, чем смогу. Это мое решение. Так почему бы вам не поделиться?

– Мне нечего сказать, – бросил Аргендел. – Думаю, вы и сами достаточно знаете.

– Но вы же собирались проверить! – напомнил Юан. – Кем были те воины… Преследователь… И что происходит на запретной территории!

– Мне нечего сказать.

– Ну ты и козел! – заявил Балиан, за что получил подзатыльник от Юана. – Он к тебе со всей душой, а ты…

– И что вам даст, если я назову их имена? – вскинул брови Аргендел. – Вы знали их лично? Сомневаюсь. Хотите знать, что рассказывает Релгнорд, которого вы ранили? Он несет невразумительную чушь, самое весомое из которой это то, что он без каких-либо явных причин убил раненого Грейдергерда, и медленно умирает. Хотите знать, кто тот преследователь, что напал на вас? Что ж, пожалуйста, его зовут Бертеран. Что мы узнали о запретной территории? Ничего, посланные нами воины так и не вернулись. Надеюсь, теперь вы достаточно проинформированы.

Балиан и Юан промолчали. Действительно, это совершенно ничего не дало.

– Тогда… – начал Юан. – Тогда скажите… Известно что-нибудь о том… О том, как узнали о Демиане?

– Нет, – ответил Аргендел. – И я не думаю, что сейчас это важно.

– Совсем неважно! – мрачно усмехнулся Балиан.

– Не надо нас недооценивать, – жестко проговорил Аргендел. – Если хотите знать, вы все еще здесь только потому, что Руэдейрхи опасается за его жизнь.

– Он доверяет его драгоценную жизнь своим врагам? – поцокал языком Балиан.

– Вы его кровные родственники. Он Розенгельд. И если бы вы хотели снять с него проклятие, вы бы давно это сделали. Так что пока вы здесь, он в безопасности. Впрочем, – он в упор посмотрел на Юана, – долго оставаться вы здесь тоже не можете. Помните об этом.

Он задал им еще несколько вопросов, в основном касающихся путешествия Юана на вершину горы, после чего, отдав Юану письмо от Ареса и холодно простившись, собрался уходить. Рейта вышла в коридор проводить его.

– Что-то ведь случилось? – настойчиво спросила она, когда Аргендел уже взялся за ручку двери. – О чем ты с ними говорил?

– О запретной территории. Руэдейрхи хотел узнать это лично, но ему стало немного хуже, и мы настояли на том, чтобы он отдохнул. Где Демиан?

– Спит. В последнее время он часто… А что? – она оборвала себя на полуслове и ответила брату встревоженным взглядом: он явно что-то скрывал и сомневался, следует ли говорить.

Аргендел долго молчал. Рейта уже решила, что он сохранит тайну и уйдет, но он вдруг медленно и с расстановкой заговорил:

– Руэдейрхи склоняется к тому, что… Что ради всех… Ради всеобщей безопасности… Лучше бы снять с него проклятие и покончить с этим.

Рейта почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Ей показалось, что сейчас она упадет, но ей пришлось собраться с силами, чтобы проверить, не послышались ли ей эти страшные слова.

– Что?..

– Так будет лучше, – сказал Аргендел. – Я понимаю, это очень тяжело. Но если этого не сделать, пострадать могут многие… Ты в том числе.

– Нет… Почему мне так часто приходится это делать? – Рейта почти до крови закусила губу, вспомнив, как, борясь с диким страхом, пыталась защитить Демиана от вооруженных воинов. – Нет… Я не позволю… Брат не может…

– Никто не собирается его убивать, Рейта! – Аргендел взял ее за руку. – Просто осторожно…

– Осторожно ударить мечом?!

– Да. И ты сама сможешь все поправить. Мы выберем кого-нибудь, кому можно доверять… Например, Ареса… Ты же доверяешь Аресу?

– Да, Аргендел, я доверяю Аресу! – глаза Рейты гневно сверкнули. – И знаешь, почему? Потому что он никогда не пойдет на такое!

– Арес, конечно, не вызовется добровольцем. Но он не предаст Руэдейрхи, и если он ему прикажет… Тем более что Арес в некотором роде сам виноват в том, что на Демиане лежит проклятие. Ведь это он сделал ту запись в золотом пергаменте, помнишь? Ладно, в любом случае, я уверен, все обойдется. Ты сразу исцелишь Демиана, и все будет в порядке.

– Я – не смогу – исцелить – его! – почти выкрикнула Рейта, но, спохватившись, умолкла – Балиан и Юан, беседующие в комнате, услышали ее и прервали свой разговор. – Так и передай брату – нет! – сказала она уже тише. – Я не смогу исцелить Демиана. Ты прекрасно знаешь, что в таком состоянии я не смогу… И тебе ли не знать, что ударить мечом осторожно… Это практически невозможно! Он же совсем ребенок! Вы убьете его! Нет! – Рейта не выдержала и заплакала.

Аргендел вздохнул, обнял ее и стал гладить по голове.

– Успокойся. Так будет лучше и для него. Иначе всю оставшуюся жизнь ему придется сидеть взаперти и опасаться нападения.

– Это глупо, – пробормотала Рейта. – Глупо… Можно ведь просто объявить, что проклятие снято…

– Боюсь, нам никто не поверит.

– Но как же тогда вы собираетесь… – не понимала Рейта.

– Так, – Аргендел сохранял спокойствие, – чтобы многие это видели.

Рейта оттолкнула его от себя.

– Вот как? Толпа воинов будет смотреть на это? – она вдруг успокоилась, но голос ее стал ледяным. – И вы поручитесь, что никто вас не опередит? Интересно, о чем вы думали, когда придумывали такое…

– О тебе! – сурово посмотрел на нее Аргендел. – О нем! И о Градероне. Да, это кажется жестоким, но я повторяю – никто не собирается его убивать. Мы хотим сделать так именно для того, чтобы сохранить ему жизнь… Ведь он твой сын. И у Кристиана тоже есть право решать. Уверен, он поймет.

– Может, и поймет, но ни за что не согласится! – возразила Рейта, вспоминая слова Кристиана, сказанные минувшей ночью.

– Если вы сможете предложить другой выход, мы с удовольствием его рассмотрим, ты знаешь, – нахмурился Аргендел. – А если нет… В любом случае, тебе нужно поговорить с Руэдейрхи. Приходи завтра, мы все обсудим…

Он замолчал, заметив, что у выхода в коридор стоит Юан. Он не старался скрыть свое присутствие – сложив руки на груди и облокотившись на дверной косяк, он с независимым видом смотрел в потолок.

– В чем дело, Юан? – спросила Рейта, украдкой вытирая слезы.

– Хотел попросить вас об одолжении, – вежливо обратился Юан к Аргенделу. – Вы не могли бы вывести меня из Градерона? Это не займет много времени. А то Кристиану все еще плохо.

Аргендел кивнул. Ему не нравилось присутствие здесь Балиана и Юана, хотя он и мирился с ним. Дело было, конечно, не в личной ненависти, просто он, подобно почти всем градеронцам, считал, что это неправильно. Несколько успокаивало его только то, что Балиану и Юану тут тоже явно не нравилось.

– Но Юан… – Рейта растерялась. – Кристиан…

– Балиан к утру поправится и поможет тебе, если что-нибудь понадобится, – подмигнул ей Юан. – Кристиану передай, что я погладил его по голове и попрощался. Хотя нет, лучше скажи, что просто попрощался. Демиана за меня обними, а то боюсь разбудить, я же тихо не умею. А сейчас мне нужно идти. – Он накинул на голову синий плащ и вытянул вперед руки. – Все, я весь ваш.

Аргендел вопросительно посмотрел на Рейту, но та только недоуменно качнула головой. Тогда он взял Юана за плечо и подтолкнул его к выходу.

– Пока, Рейта! – попрощался Юан.

Они с Аргенделом ушли, оставив Рейту в полной растерянности.

Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Страшное предложение, принесенное братом, настолько ее шокировало, что начисто лишило хоть каких-нибудь желаний. А ведь еще несколько часов назад она чувствовала себя почти счастливой. После признания Кристиана она была уверена в том, что все образуется. Пусть он не сказал, что забудет об Эндерглиде и навсегда останется здесь, но, казалось, решение, которое устроит абсолютно всех, близко, и в конечном итоге все будет хорошо.

Но теперь это было невозможно. Аргендел был по-своему прав, и если она не позволит снять с Демиана проклятие, ему придется до конца жизни опасаться нападения. Его не получится научить как следует защищаться – всегда будет существовать вероятность, что его убьют во время обучения. Но если она позволит воплотить эту ужасную затею в реальность, возможно, Демиан погибнет гораздо раньше. Даже если рана будет не слишком серьезной и его удастся вылечить, какой след оставит подобная процедура на шестилетнем ребенке?

Однако выход все-таки был. Но когда Рейта думала о нем, ей казалось, что она не способна так поступить.

– Ты чего? – отвлек ее голос Балиана. – То радостная, то… Определись!

– Куда ушел Юан? – спросила Рейта первое, что пришло в голову – углубляться в беседу о своем настроении ей сейчас совсем не хотелось.

– Не знаю, – буркнул Балиан.

Рейта сразу поняла, что он врет. Конечно, они с Юаном успели все обсудить, иначе бы уход младшего брата сопровождался громкими ругательствами. Но у нее уже не было сил гадать, в чем дело. Сейчас ее волновал только Демиан.

– Я тебя исцелю, – Рейта присела около Балиана. – Постарайся не просыпаться. Выспишься, и все будет в порядке. Можешь хоть в бой идти.

– В этом не сомневайся! – грянул Балиан, очень обрадованный.

– Я сразу уйду спать, – голос Рейты по-прежнему не выражал никаких эмоций. – Я как следует заперла дверь… Если кто-то придет… Постарается пройти… Мы все услышим.

– Да спокойно, – отмахнулся Балиан. – Пусть только сунутся.

Рейта вымученно улыбнулась и положила руки ему на грудь. Ее пальцы полыхнули мягким синим свечением. Балиан с минуту с подозрением наблюдал за ее действиями, но потом, как ни старался бороться с дремой, стал проваливаться в сон. Исцеление не вызывало сколько-нибудь значимых чувств, но телу становилось очень тепло, и больше всего на свете хотелось заснуть. Балиан сдался. Он засыпал с мыслью, что это последний раз, когда он вынужден послушаться кого-то и поберечь себя. Утром он снова будет готов идти в бой… И вернуться в Эндерглид.

Демиану пришлось пережить немало ужасных минут уже после того, как он оказался дома, в полной безопасности, окруженный немой заботой матери, Юана и даже Балиана, который нет-нет да и старался подбодрить его какой-нибудь незначительной фразой. Демиан понимал, что то, что он наговорил после нападения воинов, совсем не правда – может, он и не нужен своему отцу, но мама точно его любит, настолько, что была готова отдать свою жизнь ради него. Позже, когда истерика прошла и мальчик в деталях вспомнил сказанное, а также как грубо оттолкнул с дороги отца, ему стало невыносимо стыдно перед всеми, но он не смог извиниться и вообще что-либо сказать о своих чувствах. Ему словно приказали молчать, и кто бы что ни говорил, он упорно держал рот на замке – не потому, что был обижен, просто способность говорить вдруг куда-то испарилась вместе с желанием. Да и зачем было стараться? Словами делу не поможешь, это Демиан уже понял. Он невольно выкрикнул все то, что накипело в душе, но легче ему от этого нисколько не стало. Единственным плюсом – если в такой ситуации вообще можно найти что-то положительное – было то, что Демиан окончательно осознал весь ужас положения, в котором он находился. Он даже сначала подумал – а не сбежать ли ему? Но тут же отказался от этой затеи. Его, конечно, сразу убьют, едва он сделает шаг за порог родного дома. Подумав, Демиан решил, что так всем было бы легче – он бы ушел, его убили, никто бы себя в этом не винил и все стало бы хорошо. Но идти на верную смерть он не мог. Одно дело поддаться порыву и броситься вперед, когда от встречи с лезвием меча тебя отделяют какие-то доли секунды, и совсем другое – сознательно продвигаться навстречу неизбежной гибели. Сколько он ни упрекал себя в трусости, сколько ни убеждал себя, что именно из-за этой робости отец его не любит, он не мог заставить себя сделать это.

Демиан еще больше закрылся в себе. Впрочем, он и без того постоянно сидел один в своей комнате, так что этого никто не заметил.

Но прошло два дня, и постепенно Демиан стал испытывать двойственные чувства. Он иногда слышал, как говорили о его проклятии Балиан и Юан. Тогда страх сменялся яростью и обидой. Демиан не понимал, почему именно он должен страдать от такой глупой, бестолковой, всем мешающей вещи, из-за которой он даже не может учиться владеть мечом и вообще выйти из дома.

Это было жутко несправедливо. Так же несправедливо, как и то, что из-за этого вынуждены страдать те, кто постоянно защищает его.

От этих невеселых мыслей у Демиана жутко, почти до слез разболелась голова. Ему очень захотелось позвать маму, чтобы она его вылечила. Он долго боролся с собой, не желая поддаваться слабости, но потом все-таки решился и направился к выходу из комнаты. Как раз в этот момент мама вышла проводить Аргендела. Демиан помедлил – не хотелось мешать разговору, да и, к тому же, признаваться при своем строгом дяде, что он нуждается в помощи. Мальчик представил, какого о нем будут мнения, если он, вдобавок к своему проклятию, начнет постоянно на что-то жаловаться (он был свято уверен, что это признак непозволительной слабости), и, передумав выходить, собрался вернуться к кровати. Однако едва он сделал шаг назад, до него донеслись слова Аргендела, а затем – плач матери. К сожалению, Демиан хорошо расслышал, в чем дело.

Его сердце бешено забилось, да так, что отчаянно ноющая голова враз перестала болеть. На ватных ногах он вернулся к кровати и, тяжело рухнув на нее, пролежал с полчаса, испуганно глядя в одну точку – он и сам не слишком понимал, какую. Ему казалось, что вот сейчас дверь откроется и его поведут куда-то… Куда? Наверное, в какой-нибудь зал или даже на площадь, где обычно устраиваются празднества. Соберется множество незнакомых людей, и все будут с нетерпением ждать, когда же в него вонзится меч… А что же делать ему, Демиану? Конечно, ему скажут не терять присутствия духа, стоять и не двигаться. И он будет следить за Аресом, которого никогда не боялся, и ждать, пока он убьет его. Демиан почему-то был уверен, что его непременно убьют. Взамен, если Руэдейрхи был прав, Арес получит непобедимое оружие, обагренное его кровью.

Что ж, горько подумал Демиан, наверное, Арес заслужил чего-нибудь подобного – ведь он так хорошо служит правителю Градерона и помогает его отцу. Но стоило мальчику представить, как Арес вонзает в него меч, как уже не казалось, что он действительно заслуживает такого. Демиан, как ни старался, не мог представить Ареса с такими же пустыми и страшными глазами, как у Грейдергерда. И Юана. И Балиана. Все те, кто, как думал Демиан, достойны получить что-нибудь потрясающее, были слишком хорошими людьми для того, чтобы быть довольными преимуществом, полученным таким путем. Даже его отец наверняка откажется. Но Аргендел сказал, что Руэдейрхи может приказать, и всем придется подчиниться…

Страшные картины одна за другой вырисовывались перед глазами Демиана. Что, если отец будет за ним наблюдать? И окончательно потеряет к нему интерес, если увидит, что ему хоть немного страшно? Балиан и Юан, наверное, тоже сильно разочаруются. Скажут, что такой не может быть Розенгельдом. Но как раз это расстроило бы Демиана меньше всего. Он не считал себя частью легендарного рода. Ведь они все такие сильные, а он нисколько не умеет сражаться. Да и сложно было поверить, что он, слабый и беспомощный, часть прославленной семьи.

Демиан плохо понимал родственные связи. Он знал, что такое родители, но каковы отношения между родными и двоюродными братьями и сестрами и прочими родственниками, представлялось ему весьма смутно. Семью своей матери он воспринимал исключительно как власть, хотя они совсем неплохо к нему относились, несмотря на то, что он не был похож на них. А Юан всегда был для него единственным другом. Да и Балиана, как ни крути, он никогда не смог бы назвать дядей – с Аргенделом и Дарклертом не сравнить! Поэтому все, кроме отца и матери, делились для Демиана на две группы – важных людей и хороших знакомых. Так что он никак не мог связать себя с легендарными Розенгельдами. Он был абсолютно лишним.

Так или иначе, Демиан очень сомневался, что сможет спокойно дать себя убить, и был уверен, что все еще больше в нем разочаруются. Ему этого не хотелось. Да и мама была против… Она отказывалась отдавать его на жестокое растерзание. Это обнадеживало, но Демиан сумел усвоить и другие слова Аргендела, и связать их с тем, что он уже слышал раньше. Если не избавиться от проклятия, ему до конца жизни придется прятаться и бояться… А вдруг Балиан или Юан снова пострадают из-за него? Как он будет с этим жить?

Демиан сам не заметил, как уснул. Никто к нему так и не пришел, и когда он проснулся (стояла глубокая ночь), то чувствовал себя много спокойнее. Было даже как-то странно – в голове пульсировало, сердце продолжало колотиться в бешеном темпе, но работа мысли была необыкновенно холодной. Страх куда-то ушел. Теперь Демиан знал две вещи: он не хотел, чтобы на нем лежало проклятие, но и снимать его таким ужасным способом, при всех, не хотел. Это казалось верной смертью.

И тогда ему в голову пришла довольно простая мысль. Он еще раз все обдумал. Потом спустил ноги с кровати и прислушался.

Повсюду было тихо. Ночную тишину не разрушало ни единого шороха.

Демиан встал с кровати, осторожно приоткрыл дверь. Убедившись, что коридор пуст, он направился в большую комнату, где спал Балиан, и с некоторой опаской заглянул туда. Свечей в доме горело мало, как и всегда ночью, но в их свете Демиан более или менее хорошо разглядел Балиана. Он действительно крепко спал.

Мальчик прошел дальше. Дверь родительской спальни была заперта. Демиан тихонько вернулся обратно в комнату к Балиану, замер на пороге, огляделся. Еще раз прислушался. Оглушенный биением собственного сердца, он осторожно коснулся меча, лежащего рядом с кроватью – Балиан на всякий случай всегда держал его поблизости.

Демиан прикинул, сможет ли достать меч из ножен. Нет, он был слишком тяжел. Тогда он взялся за него сразу двумя руками и, сделав нешуточное усилие, положил меч в ножнах вдоль рядом с Балианом. Балиан не проснулся. Он спал очень крепко, это было заметно даже со стороны. Демиану подумалось, что ему снова нездоровится из-за раны. А во всем виноват он…

Наверное, в тысячный раз Демиан вспомнил страшное происшествие в ледяной пещере. Что ж, если ему все удастся, чувство вины, быть может, станет хоть чуть-чуть легче.

Демиан взялся за ножны, аккуратно снял их с меча и отложил в сторону. После этого он повернул меч острой стороной вверх и, придерживая его, неуверенно положил руку на ладонь Балиана. Тот не шелохнулся, только пробормотал во сне что-то неразборчивое. Демиан осторожно положил его руку на рукоять меча. Пальцы Балиана оставались безвольными, но этого было вполне достаточно для того, чтобы оружие держалось в нужном положении.

Мальчик в последний раз огляделся. В последний раз все обдумал. И в последний раз глубоко вздохнул, переступая невидимую черту, отделяющую его от претворения задуманного в реальность.

Он задрал вверх рукав туники и с силой опустил запястье на лезвие меча. Оно больно впилось в кожу; тоненькой струйкой потекла кровь. Демиан стиснул зубы, стараясь не застонать. Зажмурился. Посильнее прижал запястье к лезвию и резко дернул руку в сторону.

Он не выдержал и приглушенно вскрикнул от боли. Из глаз хлынули слезы. Но Демиан не убрал руку, неотрывно, с отчаянной решимостью глядя, как кровь небольшим, но устрашающим потоком заливает меч Балиана.

– Демиан?

Демиан понял, что в комнату зашел отец. Но он не стал оборачиваться, поскольку точно знал, что стоит ему встретиться с ним взглядом, и он сделает все, что ему скажут. А отец, конечно, велит немедленно отойти. Демиан же вдобавок со стыда провалится сквозь землю, вспоминая, как накричал на него пару дней назад.

– Я не отойду, – еле выговорил Демиан дрожащим голосом. – Я так решил…

– Что ты решил? – спросил Кристиан поразительно спокойным голосом для того, кто увидел, как его собственный сын истекает кровью.

Порез отчаянно ныл. Перед глазами Демиана вдруг все поплыло. Почти все лезвие было залито кровью, струйки стекали по нему на простыню, оставляя угрожающие следы – создавалось впечатление, что спящего Балиана ударили ножом. Но Демиан нашел в себе силы ответить. Он старался, чтобы его голос звучал как можно тверже, однако из этих стараний ничего не вышло.

– Не хочу… Проклятие… Хочу, чтобы его снял Балиан… Он спас мне жизнь… Он заслужил…

Кристиан уже подошел вплотную к нему, положил руку на его окровавленное запястье и с силой сжал пальцы. Демиану стало очень больно, но как-то он сумел почувствовать, что отец сделал это не со зла и не хотел навредить ему.

– Это благородное решение, – проговорил Кристиан. – Но тебе не кажется, что уже достаточно?

Демиан поднял на него несмелый, вопросительный взгляд.

– Меч Балиана уже вдоволь обагрен, – сказал Кристиан. – А если ты продолжишь здесь стоять, то умрешь от потери крови.

– Ой! – вырвалось у Демиана испуганное восклицание, и он с ужасом посмотрел на меч Балиана. Умирать ему совсем не хотелось, а голова, как назло, закружилась в разы сильнее, чем прежде. Демиан только теперь осознал, что все это – его кровь, и ему стало очень дурно от сознания того, сколько он ее потерял. «Наверное, я умру прямо сейчас», – пришла ему в голову страшная мысль.

Но не успел он толком расстроиться, как до него донесся спокойный голос отца:

– Не бойся, – сказал Кристиан. – Пойдем.

Он потянул Демиана за запястье, которое все еще крепко сжимал – он старался остановить кровь, которой и впрямь уже вытекло более чем достаточно. Мальчик послушно последовал за ним. Теперь все воспринималось как в тумане, будто бы ему снился сон. Немного жуткий, но все-таки хороший. Ему не помнилось, чтобы отец когда-либо говорил ему столько фраз подряд.

Кристиану пришлось приложить немало усилий, чтобы остановить кровотечение. Конечно, Рейта бы справилась с этим много быстрее, и все, что осталось бы на руке – тоненький шрам, но пока выполнить какое-либо исцеление для нее не представлялось возможным, слишком много сил она потратила на Балиана. Впрочем, Кристиан тоже неплохо справился с задачей. Вскоре он уже стягивал запястье Демиана чистым бинтом.

Мальчик наблюдал за медицинскими процедурами с тупым удивлением, словно никак не мог понять, как подобное вообще произошло. Но страх ушел, ему уже не казалось, что он вот-вот умрет.

– Отец…

– Что?

Демиан поднял на него взгляд и с замиранием сердца прошептал:

– А ты… Ты разве не злишься?

Кристиан подумал, прежде чем ответить. С одной стороны, он был даже рад, что Демиан так поступил. Им с Балианом и Юаном и самим приходила в голову такая идея – нанести мальчику неопасный порез, чтобы избавиться уже от злосчастного проклятия. Но, во-первых, никто не хотел причинять Демиану вреда, а, во-вторых, никому не нужно было непобедимое оружие, которое вроде бы давало проклятие. Даже с благими целями вышло бы, что они делают это ради своей выгоды. Демиан же сделал так, что он как бы отдал добровольно то, что хотели забрать у него силой. Но, с другой стороны, ни в коем случае нельзя было давать ребенку повод думать, что кто-то – особенно он, его отец, – может одобрять подобные действия.

– Нет, – сказал Кристиан. – Но не повторяй этого. Если бы я не проснулся, все могло закончиться очень плохо.

– Прости… Я не подумал…

Кристиан как следует закрепил бинт.

– Тебе нужно лечь в постель, – сказал он.

Демиан послушно поднялся на ноги и сделал несколько неверных шагов в сторону своей комнаты. Рука болела, но он чувствовал себя очень хорошо, представляя, что вот-вот заберется под теплое одеяло и провалится в сон. В голове не осталось ничего, кроме желания уснуть.

Уже в полусне Демиан понял, что идет не сам – Кристиан нес его на руках, потому как на полпути мальчик опасно закачался. Едва его голова коснулась подушки, он погрузился в глубокий сон, умудрившись намертво вцепиться в отцовскую руку.

Кристиан не стал сопротивляться. Он сел на кровать и некоторое время смотрел на спящего Демиана. Потом отвел взгляд и постарался разобраться в своих мыслях и чувствах, однако это ему не удалось. Единственное, в чем Кристиан отдавал себе отчет, так это в том, что его неожиданное пробуждение среди ночи было поистине счастьем. Он появился очень вовремя и, действительно, страшно было подумать, что могло случиться, если бы он опоздал хотя бы на десять минут. Теперь оставалось надеяться, что все будет в порядке. Кристиан порядком переволновался, застав Демиана в таком состоянии – в крови, слезах и с дрожащим от слабости голосом.

Ему невольно вспомнилось нападение воинов, и чувства страха и отчаяния вновь было вспыхнули в нем с новой силой, но почти тут же исчезли, не оставив после себя почти никакого следа. Кристиан почувствовал, что его снова клонит в болезненный сон. На этот раз что-то подсказывало ему, что эта порция отдыха будет последней, и что к утру он будет в полном порядке, как и Балиан. Все встанет на свои места… Кроме возвращения в Эндерглид.

Кристиан снова внимательно посмотрел на Демиана, будто бы стараясь оценить то, ради чего остается. Ему не хотелось даже представлять, как завтра он будет объяснять Балиану, что никогда не вернется в светлый город, что останется здесь, во тьме, которую ненавидит всем сердцем, без братьев, с которыми он так мечтал воссоединиться.

Но тем не менее его решение было твердым. Он не мог бросить Демиана и Рейту. За почти семь лет он уже совершил немало ошибок, из-за которых мог потерять их. Эта была бы последней… Но ее не будет.

Кристиан прикрыл глаза, борясь с желанием вновь увидеть белые башни Эндерглида, вновь стоять у Врат Рассвета с Юаном и Балианом. Они знают, как они дороги мне, сказал он себе. Они поймут, что ничего не изменилось. Просто теперь между нами будет расстояние… И то не всегда.

Сон продолжал требовать права на место, гоня прочь невеселые мысли. Кристиан положил Демиана себе на колени и, прислонившись к стене, уснул.

 

Глава шестнадцатая

Побег

Демиан не помнил, чтобы когда-нибудь ему было так тепло и хорошо. Больше всего на свете ему хотелось еще плотнее завернуться в одеяло, снова глубоко уснуть и проспать так долго, как только возможно. Но, к сожалению, все это приправлялось чувством неясного страха. Демиан знал – он должен проснуться. Поэтому он справился с собой, приоткрыл глаза и попытался подняться, но тут его взяли за плечи и переложили с колен на кровать.

Только сейчас Демиан понял, что рядом до сих пор сидит отец. Сердце радостно екнуло, потому как было понятно, что прошел не один час, и он все еще здесь, может, даже волновался за него. Но теперь, наверное, собрался уйти, подумалось Демиану. Он все-таки попытался привстать, чтобы поблагодарить отца, однако слова застряли в горле – Кристиан обернулся к нему и, резко вытянув руку, прижал мальчика к кровати, не позволяя встать. Демиан посмотрел на него испуганным взглядом. В комнате горела свеча, и он увидел, как отец на секунду прижал палец к губам, призывая его молчать, и вновь перевел взгляд в сторону двери. Демиан послушно закрыл рот и поудобнее устроился на подушке, притворяясь, что спит. Но глаза он держал приоткрытыми.

Его сердце снова бешено заколотилось. Из коридора слышались настойчивые шорохи и лязг. Кто-то пытался сломать засов на двери.

Демиан мигом вспомнил два предыдущих нападения. Он понимал, что, скорее всего, снова пришли за ним. Ему стало страшно, но вместе с тем он, несмотря на грозящую ему опасность, был счастлив. Ведь сейчас рядом отец. Если бы он был один, то просто умер бы от страха, а это смерть не такая легкая, как, например, от меча.

Кристиан уже с две минуты напряженно прислушивался к происходящему у входной двери. При нем не было оружия, но это его нисколько не смущало. В такой ситуации ничего не стоит отбить нападение, вопрос только в том, нужно ли это делать. Чтобы быть окончательно уверенным в своих действиях, неплохо знать, кто и с какими целями явился.

Кристиан понимал, что после произошедшего его персона уже не в таком почете у Руэдейрхи, как раньше. Правителя Градерона можно было понять, ведь он, Кристиан, волей-неволей был замешан практически во всех странностях, замеченных в последнее время. Поэтому ему совсем не хотелось навлекать на себя новые неприятности, убивая градеронцев. Но был ли у него выбор? Как бы то ни было, он не имел права подвергать опасности Демиана, если, конечно, действительно пришли за ним. А что, если это охотники за Балианом? Кристиан прекрасно знал, как раздражало здешних людей присутствие эндерглидцев на их территории. И если с присутствием нынешнего Хранителя Ключа им приходилось мириться, то его братья – совсем другое дело.

Тихий скрежет возвестил о том, что дверь отворилась. Сломанный засов с громким лязгом упал на пол.

Жестом велев Демиану оставаться на месте, Кристиан встал и неслышно подошел к выходу в коридор. До него донеслись шаги; он сумел определить, что незваных гостей было двое.

Спустя секунду все стихло. Видимо, неизвестные решали, куда им пойти. Послышался шепот. Кто-то направился прямо к комнате Демиана, но это был один человек. Другой явно вознамерился пройти дальше.

Медлить больше было нельзя. Кристиан помнил о том, что Балиан крепко спит и вряд ли успеет оказать сопротивление.

Кристиан взялся за ручку двери и резко отворил ее. Не тратя времени на выяснение личности человека, стоящего перед ним с обнаженным мечом в руке, он вырвался в коридор, прихватив за шкирку несколько растерявшегося мужчину, и направил его навстречу его же напарнику. Однако второй незваный гость оказался более находчивым, чем его компаньон. Отпихнув товарища ногой, он бросился в атаку, но Кристиан легко увернулся от меча и ударом локтя отправил врага к стене. Тот ударился головой, но и это не вывело его из строя. Его приятель за это время успел прийти в норму.

Противники попались не такие уж слабые, и они достаточно ловко орудовали оружием в нешироком коридоре. Кристиан понимал, что продолжать такой бой дальше опасно, а потому собрался выбить у кого-нибудь меч и завершить битву на свой страх и риск – ничего не поделаешь, придется Руэдейрхи смириться с утратой еще двух подчиненных.

Но прежде, чем Кристиан успел воплотить свой план в жизнь, неожиданно подоспела подмога. В коридоре замаячил еще один силуэт. Через мгновение оба незваных гостя без сознания упали на пол.

– Балиан! – обомлел Кристиан.

Его удивило даже не столько удачное пробуждение брата, сколько его вид – в одной рубашке, с мечом в одной руке и подсвечником в другой. Лицо заспанное, глаза почти закрыты.

– Совсем обалдели! – возмущенно пробурчал он. – Люди спят… – и он, как ни в чем не бывало, вернулся в постель и тут же уснул.

Кристиан не сдержал улыбки. Скорее всего, подумал он, утром Балиан ни о чем не вспомнит.

Однако вид двух бессознательных тел быстро вернул его к невеселым мыслям. Кристиан узнал человека, пытающегося подобраться к комнате Демиана. Это был воин Заката, бывший в числе нападавших в прошлый раз – тот самый, что стоял рядом с Руэдейрхи, когда ему, Кристиану, приходилось оправдываться перед правителем. Значит, целью все-таки был Демиан.

Кристиан стиснул зубы от переполняющей его злости. Даже если Балиан был прав, и сначала все дело было в Солфордже, то теперь ни о каком внушении не могло быть и речи. Кристиан слишком хорошо знал этих людей – тех, кто пойдет на все ради возможности пролить побольше крови, желательно, конечно, с пользой для себя. Здесь было совсем иное дело, чем с Грейдергердом. Обычные сознательные, жестокие люди, которым во что бы то ни стало захотелось убить маленького ребенка. Наверняка просто ради проверки – а вдруг действительно это даст какую-нибудь силу?

Обо всем следовало как можно скорее сообщить Руэдейрхи. Но сейчас Кристиан не мог оставить Демиана, Рейту и Балиана без защиты, ведь не исключено, что придет еще кто-нибудь. Поэтому он, скрепя сердце, просто выдворил бессознательных воинов на улицу. Ему пришлось впервые отметить удобство расположения своего дома – так как ко входу вела узкая тропа, за которой зияла пугающая пустота, Кристиан спустил незадавшихся убийц с обрыва. Они могли получить серьезные травмы, но его это не волновало. Согласно логике Руэдейрхи, вполне справедливо убить ребенка, раз уж на это есть причины. Но в таком случае и у Кристиана были более чем веские основания убрать подальше тех, кто пришел в его дом с недобрыми намерениями.

Когда он вернулся в комнату, Демиан все еще не спал. Он отчаянно боролся со сном, его глаза покраснели, взгляд был мутен.

– Все нормально, – сказал Кристиан. – Спи.

Только после этого мальчик погрузился в сон.

Утром Кристиан первым делом отправил Руэдейрхи послание, в котором сообщил, что ночью было совершено нападение. Потом проснулась Рейта. Беседа с ней была долгой: Кристиан постарался сообщить о ночном происшествии как можно осторожнее. Но как ни пытался он смягчить новости, Рейта после каждой фразы вздрагивала – казалось, она вот-вот расплачется. Кристиану подумалось, что ее выбил из колеи поступок Демиана, однако позже он понял, что ошибался. Рейта, конечно, сильно расстроилась, говорила, что отказывается верить, но после того, как она исцелила руку Демиана так, что не осталось и царапины, эта тема перестала быть для нее такой болезненной. И все-таки что-то тяготило ее.

– Нет… Просто это все так ужасно, – еле выговорила Рейта, когда Кристиан спросил, в чем дело.

Кристиан не стал настаивать на ответе. Он понимал, что Рейта и не думала скрывать от него что-либо, просто ей тяжело даже думать об этом, не то что говорить. Скорее всего, чуть позже она найдет в себе силы все рассказать, подумалось ему.

Ближе к полудню пришел человек от Руэдейрхи, который передал желание правителя сегодня же видеть Кристиана. Балиан к тому времени так и не проснулся, но Рейта сказала, что это нормально и поводов для беспокойства нет. Однако она решительно воспротивилась уходу Кристиана.

– Останься здесь, пожалуйста, – тихо попросила она. – Балиан спит, а если что-нибудь случится… Кроме того, я сама хотела поговорить с братом… Я пойду.

Кристиан немного удивился. Поведение Рейты было необычным. Она явно была почти в депрессии, которую старательно пыталась скрыть от него. Кристиан терялся в догадках, что же могло повергнуть ее в такое состояние. Если бы это случилось раньше, то можно было бы списать на то, что она думает, что он уйдет в Эндерглид с Балианом – как раз сегодня брат собирался вернуться в светлый город. Но ведь Кристиан ясно дал ей понять, что не оставит ее.

– Что с тобой? – еще раз попытал счастья он.

– Со мной все хорошо, – сказала Рейта, однако уверенности в ее голосе не слышалось. – Это все из-за нападений… Да, из-за них, – эти слова прозвучали особенно горько, и Кристиан мог, по крайней мере, сделать вывод, что ее печаль действительно связана только с настойчивым желанием градеронцев убить Демиана.

Перед уходом Рейта долго сидела рядом со спящим сыном, а уже на пороге окинула Кристиана взглядом, полным тоски. Он улыбнулся ей; в его взгляде читался вопрос. Но Рейта только крепко сжала его руку, потом отпустила и почти бегом бросилась к замку, оставив Кристиана в растерянности и тревоге.

Балиан проснулся только вечером. К тому времени Рейта еще не вернулась. Обнаружив себя в постели, залитой кровью, он с воплем взвился на ноги и уже стоя торопливо себя обследовал. Не обнаружив ранений, Балиан с облегчением вздохнул и потребовал у Кристиана объяснений.

– Ты ночью вставал, – сказал он. – Не помнишь? Ты помог мне избавиться от градеронцев. Они пришли за Демианом.

– И я их убил? – изумился Балиан. – Во сне? Ни черта не помню… Ты врешь!

– Не вру, – улыбнулся Кристиан. – Никого ты не убил, но крови было много, вот и… – он пожал плечами.

Он уже успел поговорить с Демианом и внушить ему, что сообщать о его поступке Балиану ни в коем случае не следует. Хоть это и было действительно благородно – отплатить таким образом тому, кто спас ему жизнь, страшно было представить реакцию Балиана на подобную благодарность. Во-первых, он бы совершенно точно накричал на мальчика, потому как чувствовал бы себя виноватым. Во-вторых, обозлился бы из-за того, что его меч теперь вроде как считался лучше остальных, а значит, удовольствия в битве не будет никакого.

– Ну ладно, – пробормотал Балиан. – Ничего страшного, значит… Черт с ними. А от Юана письма не было?

– Нет. Почему он ушел, кстати?

– Из-за твоего мелкого. Арес этот его написал, что Руэдейрхи собирается его того…

– Что? – не понял Кристиан.

Балиан посмотрел на него с подозрением, словно думал, что брат прикидывается.

– Тебе эта твоя не рассказала? – уточнил он. – Про Демиана?

– Не рассказала что?

Балиан мрачно хмыкнул и постарался как можно равнодушнее произнести:

– Ну, может, она на это и согласилась. Тем лучше. Если хочешь, чтобы Демиан остался жив… А, в общем, тебя никто не спрашивает. Конечно, хочешь. Юан предупредит Гволкхмэя и Тристана. Так что сегодня мы втроем отправляемся в Эндерглид.

Руэдейрхи принял Рейту у себя в покоях, отказавшись говорить с ней в тронном зале. Это было не ново – он вообще не любил беседовать с членами своей семьи в, как он говорил, рабочей обстановке.

– Очень жаль, – сказал правитель Градерона, неотрывно глядя на сестру, – что ты не взялась за лечение Танкреда. Он, определенно, не заслужил того, чтобы находиться в таком состоянии…

– Прости, – Рейта выглядела очень несчастной. – Я не могу… Сначала брат Кристиана… Потом Кристиан… А теперь снова напали на Демиана… Но сейчас я, наверное, сумею…

– Не стоит себя мучить, – мягко проговорил Руэдейрхи. – Понимаю, в последнее время тебе не до этого. Особенно после того, что тебе сказал Аргендел.

Рейта вскинула на него взгляд, полный надежды.

– Так он сказал… То что ты, приказал… Это неправда?

– Почему? Правда. Я считаю это единственно возможным вариантом обезопасить Демиана и готов приказать кому-нибудь это сделать. Понимаю, это звучит ужасно, но если ты скажешь, что Кристиан не понял моей правоты, то я тебе не поверю.

– Кристиан не знает, – прошептала Рейта.

– Вот как? – Руэдейрхи немного удивился. – Ты намерена решить все сама?

– Нет… Сегодня ночью… – и Рейта передала ему рассказ Кристиана о том, как Демиан сам снял проклятие.

Руэдейрхи эта история порядком заинтриговала.

– Он действительно сын своего отца, – сказал он. – Весьма удивительный поступок для такого юного возраста. Но, – Руэдейрхи посмотрел Рейте в глаза, – это ничего толком не меняет. Если я сам заявлю всем и каждому, что проклятие снято, и пытаться убить Демиана нет смысла, неужели ты думаешь, что мне поверят? Для многих это так называемое проклятие – лишь повод.

Рейта знала, что Руэдейрхи был прав. Именно поэтому она и пришла сюда. После слов Аргендела она понимала, что снятие проклятия не охладит пыл градеронцев.

– Но я не позволю ранить Демиана, – прошептала Рейта. – Есть другой выход…

– В самом деле? Какой?

Рейта боролась с собой. Потом кое-как собралась с остатками душевных сил и вымолвила:

– Я хочу… Чтобы ты… Чтобы ты отпустил его и Кристиана… В Эндерглид.

С минуту Руэдейрхи молчал, изучая ее пронизывающим взглядом. Рейта не выдержала затянувшейся паузы и продолжила, стараясь, чтобы ее слова звучали как разумное, обдуманное решение, а не отчаянное бормотание, вырванное силой:

– Демиана там никто не тронет… Даже если узнают… Эндерглидцы боятся проклятий… Ты же знаешь. И, к тому же, он Розенгельд, скорее всего, его будут охранять… А Кристиан… Он всегда хотел вернуться… Отпусти его.

– Я его не держу, – откликнулся Руэдейрхи. – Он отслужил десять лет и получил желаемое, больше мне от него ничего не надо, равно как и ему от меня. Полагаю, он и сам прекрасно это понимает.

– Но он Хранитель Ключа…

– Вот ты о чем. Знаешь, что я решил? – Руэдейрхи говорил столь беспечным тоном, словно обдумал все за секунду до того, как высказать свою мысль вслух. – Раз он, будучи нашим Хранителем Ключа, умудрился не нарушить клятвы, данной Эндерглиду, то, уверен, он сможет и дальше действовать столь же разумно. Пусть уходит в Эндерглид. Все, что от него требуется – не использовать наш Ключ. Хотя… – Руэдейрхи на мгновение задумался. – Да, знаешь, Рейта, он даже может его использовать. Главное – не открывать Врата Заката без моего разрешения, а в остальном пусть делает, что хочет. До тех пор, конечно, пока это не вызовет мой гнев или не нарушит законы Этериола. Поэтому можешь прямо сейчас передать ему это. И да, что делать с Демианом – это ваше дело. Так и скажи ему – забирай Демиана и уходи. – Руэдейрхи помолчал, наблюдая за реакцией сестры. – И что же, ты думаешь, он действительно уйдет?

– Да… – слезы все-таки полились по щекам Рейты. – Пусть он и говорил… Что не хочет… Но тут другое… Ему нужно уйти… И он хочет вернуться в Эндерглид… Было бы ужасно, если бы он продолжал оставаться здесь. Ему здесь плохо.

– Разумеется, плохо, – невозмутимо проговорил Руэдейрхи. – Розенгельд в Градероне, теперь уже два, это, надо признать, немыслимо. Было бы странно, если бы ему здесь нравилось. Даже мне нелегко было привыкнуть. Из вечного света в вечную тьму… Это гораздо тяжелее, чем наоборот. Ты об этом не думала?

Рейта вскинула на него удивленный, неверящий взгляд. Ей показалось, что она ослышалась.

– Ты… – пробормотала Рейта. – Я не понимаю… Ты ведь не хочешь…

– Причем тут я? Мы говорим о тебе и твоей семье. Да, если хочешь знать мое мнение, ты бы могла уйти в Эндерглид с Кристианом. Не вижу в этом ничего страшного. Мы все, конечно, будем страшно скучать по тебе, но ведь никто не запретит тебе изредка возвращаться. Честно говоря, мы удивлены, что ты до сих пор не заявила, что хочешь покинуть Градерон. Надо сказать, после того, как ты добилась своего замужества, – Руэдейрхи усмехнулся, – мы все оценили категоричность твоих взглядов.

Рейта слабо улыбнулась в ответ. Теперь ей было смешно и немного стыдно вспоминать, как она в течение нескольких месяцев надоедала брату и матери настойчивыми требованиями. Тогда ей и в голову не пришло, что Кристиану эта затея может совсем не нравиться – она вообще об этом не подумала и успела раскаяться, когда поняла, как тяжело ему пришлось и к чему это привело. Потом последовало короткое счастье: Кристиан сказал, что она нужна ему, что он ее любит. И вот теперь, ради него и Демиана, ей предстояло с ними расстаться. Поэтому предложение Руэдейрхи уйти в Эндерглид причинило ей сильную боль.

– Даже если бы я на это решилась, – прошептала она, – это невозможно. Гволкхмэй… Нет… Никто не пустит меня в Эндерглид.

– Что ж, очень жаль, – Руэдейрхи улыбнулся и поднялся на ноги. Рейта тут же встала, чтобы помочь ему, но он жестом велел ей оставаться на месте. – Извини, мне нужно вернуться в тронный зал. Обдумай все, и если желаешь остаться при своем мнении, то пожалуйста, Кристиан и Демиан могут уйти. Правда, Кристиану придется вскоре вернуться… Ненадолго… Мне понадобится Ключ.

Он ушел, оставив Рейту в полном смятении. Трезво осмыслить все сказанное им казалось невозможным. Ее поразило как неожиданное предложение уйти в Эндерглид, так и намек на потребность в Ключе. Все смешалось, и она несколько минут сидела, глядя в одну точку. Потом встала и направилась домой. По пути ей встретился Аргендел, он отвлекся от разговора с Маргридом и что-то сказал ей, но Рейта даже не услышала. Когда она шла к Руэдейрхи, то чувствовала горькую решимость, однако в глубине души Рейта все-таки надеялась, что ее просьба отпустить Кристиана в Эндерглид будет встречена категорическим отказом, и что пройдет немало времени, прежде чем она уговорит его – а, быть может, и не уговорит вовсе.

Но все обернулось совсем иначе, и это было еще больнее. Руэдейрхи ясно дал понять, что это не его дело, и решать следует ей. Он, конечно, был прав. Однако самолично отказываться от собственного счастья оказалось очень тяжело… Первую попытку Рейта уже сделала, но даже если бы она удалась, с ней бы остался Демиан. Теперь же ей предстояло отказаться от обоих.

Рейта дошла до дома, переступила порог и побрела к комнате, из которой слышались голоса. Плакать ей больше не хотелось, взамен слезам пришло чувство болезненной опустошенности. Но Рейта не собиралась отказываться от задуманного. Дело было не только в счастье Кристиана. Если она не скажет свое веское слово, Демиан может погибнуть, а этого никак нельзя допустить.

Помедлив перед тем, как войти в комнату, Рейта глубоко вздохнула и немалым усилием воли заставила себя приоткрыть дверь. Но дальше небольшой щелки дело не пошло – голос Балиана, звучащий непривычно жестко, заставил Рейту остановиться.

– Давай проясним еще раз, – сказал он, с трудом заставляя себя говорить спокойнее, чем ему того хотелось. – Ты навсегда остаешься в Градероне.

– Да, – безрадостно ответил Кристиан.

Рейта замерла.

– Я не могу бросить их, Балиан… Не потому, что это было бы неправильно… Просто… Я не хочу этого делать.

– Замечательно! – рявкнул Балиан. – То есть ты выбираешь их!

– Я не могу выбирать между вами, Балиан! – с болью проговорил Кристиан. – Ты ведь прекрасно понимаешь! Если бы тебе приходилось выбирать между мной и Розеттой, кого бы ты выбрал?

Балиан никак не ожидал от Кристиана такого сурового суждения, не ожидал, что он посмеет упомянуть его подругу. Но нельзя было не признать, что он прав. Как ни больно было Балиану вспоминать Розетту, пример был выбран совершенно правильно. Он бы ни за что не оставил ее – но и не бросил бы братьев. Что и сделал. Ведь не настаивал же он на том, чтобы Кристиан и Юан ушли в Этериол без него!

– Ладно, – сказал он, скрепя сердце. – Я понимаю. А что насчет Демиана? Если оставить его здесь…

– То, что Рейта ничего мне не сказала, не значит, что она согласилась на это. И даже если согласилась, это просто заблуждение. Честно говоря, план хорош! Жесток, но действительно хорош. Его можно было бы обдумать, если бы Демиан не снял проклятие… Одно дело делать это ради того, чтобы снять его, и совсем другое – без веской причины. Мы все обсудим и что-нибудь придумаем. Никто не собирается отдавать Демиана на растерзание Руэдейрхи.

– Будет он вас спрашивать! – хмыкнул Балиан. – Ладно. Я ухожу в Эндерглид. А тебе совершенно не хочется, и ты остаешься здесь. Так?

Кристиан не ответил. Он не чувствовал себя способным выразить словами, насколько ему хотелось вернуться в светлый город.

– Я решил… – его голос прозвучал очень несчастно. – Я остаюсь здесь… С Рейтой.

Рейта не выдержала и, приоткрыв дверь чуть пошире, заглянула в комнату. Братья стояли друг против друга. Кристиан, чуть опустив голову, смотрел куда-то мимо Балиана, Балиан, уперев руки в бока, сверлил его пристальным взглядом. А потом вдруг размахнулся и ударил Кристиана по лицу.

– Смотреть на тебя не могу! – выкрикнул он пораженному брату. – Да что с тобой случилось?! Тряпка! Если хочешь вернуться в Эндерглид – возвращайся! Не хочешь расставаться с этой… Так бери ее с собой!

– Я… Я не могу… Гволкхмэй…

– Об этом я и говорю! – Балиан перестал кричать, но говорил он громко и твердо. – «Не могу! Гволкхмэй!» Ты хоть раз попытался с ним поговорить?

Хоть раз попытался провести свою Рейту в Эндерглид? Или ты ждешь, что еще лет через десять Гволкхмэй и Радаерхи сами все за тебя решат и все устроят? – он скривился и обреченно махнул рукой.

Пока Балиан говорил, он приметил приоткрытую дверь. Для него не составило труда догадаться, кто за ней стоит, так что он, не дожидаясь ответа Кристиана, вышел в коридор, громко топая при этом. Проходя мимо Рейты, он не посмотрел в ее сторону – в нем все еще кипела злость, только злился он теперь не на нее, а на Кристиана. Злость была так велика, что сначала он хотел просто уйти, презрев все дурацкие, как он считал, градеронские правила. Но пройдя мимо комнаты Демиана, он остановился и обернулся. Рейты в коридоре не наблюдалось, все двери были плотно закрыты – очевидно, она решила поговорить с Кристианом.

Балиан тихо выругался и направился к Демиану. Все-таки главной загвоздкой было то, что оставлять его здесь было нельзя ни в коем случае. Так что он решил, что подождет, пока Кристиан выйдет, а потом, если понадобится, поставит его перед фактом – Демиан не останется в Градероне. Или даже сбежит с ним – не исключено, что в таком случае Кристиан одумается и отправится следом за ними в Эндерглид. Балиан решительно не понимал, что его останавливало. По его мнению, не было ничего глупее, чем ждать у моря погоды, и он нисколько не жалел, что ударил брата – в конце концов, подумал Балиан, это, возможно, приведет его в чувство, и он поймет всю абсурдность своих действий или, точнее, бездействий.

Демиан сидел на кровати и читал устрашающих размеров книгу. Услышав, как хлопнула дверь, он вздрогнул и поднял глаза.

– Я очень рад, что ты в порядке, – вежливо приветствовал он Балиана.

– А? Ага, – Балиан бесцеремонно плюхнулся на кровать, оттеснив его.

Демиан посмотрел на него в некотором замешательстве, не зная, как спросить повежливее и вообще уместно ли это. Но потом он вспомнил, как слышал подобное от Юана, и решил, что раз говорил он, значит, ничего страшного в этом нет.

– Чего такой злой? – неуверенно процитировал мальчик слова Юана.

– Потому что твой отец – придурок!

– Но это неправда, – вступился за отца Демиан. – Он очень умный и сильный.

– Да, но это не делает его… В общем, забудь, – Балиан сел и уставился на огромную книгу, лежащую у Демиана на коленях. – Я только что вспомнил. Нам с Юаном сказали, что ты читал книгу о Солфордже. Ту, которую потом украли. Юан хотел спросить, но забыл, наверное…

Мальчик отчаянно покраснел.

– Я не хотел, – испуганно пролепетал он. – То есть хотел, но… Я не знал, что это за книга… И что ее украдут…

– Так читал или нет? – хотелось докопаться до истины Балиану.

– Читал, – тихо признался Демиан.

– Запомнил что-нибудь полезное об этой штуке? Ну, Солфордж… Язык сломаешь, – Балиан сам удивился, что запомнил слово и сумел выговорить его без ошибок. – Ну там что это, о чем, зачем, как действует…

– Запомнил немного, – еще тише проговорил Демиан. – Но не все. Там слишком сложно… Я не все прочитать смог. У повелителя Руэдейрхи всего один словарь… Он такой умный, – позавидовал он правителю Градерона. – Читать с одним словарем! То есть, он, конечно, читает без словаря. Я бы тоже так хотел.

– Нашел чего хотеть, – буркнул Балиан. – Все нормальные люди читают без словарей. Если не на Святом языке, конечно.

– А там на Святом, – уточнил Демиан.

– И ты читал с одним словарем?

– Много не получилось… Сложно…

Балиан посмотрел на мальчика с некоторой досадой. Сам он владел Святым языком неважно, и о том, чтобы прочесть книгу с одним словарем, не мог и мечтать. Впрочем, те скудные знания, которые имелись в его распоряжении и могли помочь уловить смысл записей, сделанных на древнем языке, использовались им крайне редко. Он ненавидел читать.

– В общем, вспоминай все! – сказал Балиан. – Нам пригодится. А то дела такие творятся…

Через некоторое время Балиан вышел в коридор, но дверь комнаты, в которой говорили Кристиан и Рейта, по-прежнему была плотно закрыта, и из-за нее доносились только торопливые речи Рейты вперемежку со всхлипами. Наверное, уговаривает Кристиана остаться, – подумал Балиан с презрением, но вмешиваться не стал.

Спустя минут десять по жилищу прокатился гулкий звук. Балиан насторожился. Демиан, однако, заверил, что все в порядке, и бросился на кухню, где было единственное небольшое и очень глубокое окно. Балиан последовал за ним и увидел, что за стеклом сидят две птицы.

Демиан залез на стул и, не без труда открыв створку, ловко забрал у птиц послания.

– Одно из Эндерглида, – сказал он и протянул записку Балиану.

Тот развернул ее. Послание было от Юана. Он писал, что только что прибыл в Эндерглид и еле жив, поскольку «чего-то много градеронцев, которые не хотят нормально общаться». Также он сообщал, что Кристиан может вернуться в Эндерглид вместе с Демианом – Тристан и Гволкхмэй дали свое разрешение пропустить их. Юан подчеркнул имена Кристиана и Демиана двойной чертой, и Балиан понял, что он пытался уговорить пропустить и Рейту, если она решится уйти в Эндерглид, но ничего не вышло. Его это не слишком расстроило. Он вообще сомневался, что она захочет покидать Градерон.

Балиан без колебаний развернул и второе письмо, хотя оно было адресовано Кристиану. Однако правитель Градерона оказался не так прост – записка была на Святом языке.

– Ах, чтоб тебя, – проворчал Балиан.

Он постарался прочесть, но ничего толком не понял, словарный запас у него был базовый, который вдалбливали ему во время обучения гуманитарным наукам. Обязательный багаж слов в основном сводился к истории, а Руэдейрхи изъяснялся абсолютно свободно, что называется, в разговорном порядке.

– Демиан, прочти! – он сунул записку мальчику.

– Я не могу! – перепугался Демиан. – Это же правительственное… Нельзя… Отец рассердится на меня…

– Читай, говорю! – топнул ногой Балиан.

Бедный Демиан взял записку дрожащей рукой и, пробежав ее глазами, пробормотал:

– «Нужно твое присутствие…» То есть, моего отца… Ну, тут написано, что письмо для Кристиана…

– Понял, давай дальше, – потребовал Балиан.

– «Совершен побег… – промямлил Демиан. – Алгол украден…»

– Что? Кто украден? – не понял Балиан.

Демиан хотел ответить, но в этот момент пришел Кристиан. Вид у него был неважный – сразу становилось понятно, что сейчас у него совсем нелегкое время. Но когда он встретил взгляд Балиана, то улыбнулся.

– Чего? – напрягся брат.

– Ты был прав, – сказал Кристиан. – Во всем прав. Но пока… У нас к тебе просьба. Возьмешь Демиана с собой?

– А ты? – вытаращился на него Балиан.

– Я не могу. То, что здесь происходит – это не шутки… Мне нужно остаться, ведь я Хранитель Ключа. Демиан, – Кристиан присел перед сыном, – ты отправляешься в Эндерглид вместе с Балианом.

Демиан смотрел на него взглядом, полным ужаса. Потом вдруг выронил из рук письмо Руэдейрхи и взмолился:

– Нет… Пожалуйста! Я не хотел читать, это Балиан меня заставил… Пожалуйста, не выгоняйте меня!

– Что? – не понял Кристиан.

– Не надо меня в Эндерглид… – на глаза Демиана навернулись слезы. – Я не хотел…

– Дурак ты! – Балиан дал ему подзатыльник. – Там хорошо.

– И мы скоро придем за тобой, – сказал Кристиан. – Как только сможем. А пока тебе нужно побыть там, с Балианом и Юаном. С ними ты будешь в безопасности.

– Так это не из-за того, что я… прочитал это?.. – с трудом выговорил Демиан.

– В чем дело, Балиан? – Кристиан встал на ноги и сердито посмотрел на брата. – Что ты с ним сделал?

– Да пустяк, – Балиан поднял с пола письмо Руэдейрхи и протянул Кристиану. – Я попросил его прочесть, а то сам ни черта не понял.

Кристиан одной рукой взял послание, а другой погладил Демиана по голове – мальчик здорово перепугался, подумав, что он вконец надоел родителям, и они решили отправить его подальше.

Он прочел записку и тут же непроизвольно смял ее. Лицо его побледнело. Балиан понял – случилось что-то серьезное.

– В чем дело? – спросил Балиан.

Кристиан пристально посмотрел на него, сомневаясь, стоит ли сообщать ему скверную новость. Он понимал – это выведет его из себя. Но сейчас главным было в целости и сохранности доставить Демиана в Эндерглид, и Кристиан поверил, что Балиан поймет это и сдержит свой гнев.

Убедив себя в этом, он сказал:

– Таранос сбежал.

 

Глава семнадцатая

Дорога в Эндерглид

Находясь рядом с правителем Градерона, Арес успел потерять счет времени. После того, как его лишили статуса Хранителя Ключа, встречи с Руэдейрхи ограничивались для него в основном спешными отчетами. Поэтому теперь, когда минуло уже три дня с тех пор, как он все свободное время проводил при Руэдейрхи, он чувствовал себя странно. Правда, радости в этом ощущении не было. Ареса не оставляло подозрение, что его в чем-то подозревают и потому не хотят отпускать. С другой стороны, он отдавал себе отчет в том, что, в таком случае, никто не стал бы обсуждать при нем столь важные вещи, как проклятия гор, покушения на советника и сына Кристиана. Хоть он и выступил единственным весомым свидетелем по всем этим делам и высказал, что думает по поводу происходящего – в том числе и о возможной причастности к этому делу Солфорджа, – будь он подозреваемым, ему бы задавали вопросы и вообще допрашивали бы с пристрастием. Но Руэдейрхи уточнил всего несколько деталей, после чего настоял только на том, чтобы Арес оставался рядом, выслушивал все новости и, в редких случаях, высказывал свое суждение.

Больше всего Ареса волновал Солфордж, а, точнее, его отсутствие. Какого бы высокого мнения он ни был о своем правителе, версия Балиана о том, что Руэдейрхи находится под действием магического браслета, имела право на существование. Правитель Градерона реагировал на эту тему весьма странно, чем еще больше усиливал беспокойство Ареса. Руэдейрхи явно понимал, о чем думает его подчиненный, но пресекал все его попытки высказаться по этому поводу. Тогда Арес показал ему кольцо, рассказал, как оно попало к нему, и хотел было дать его правителю в надежде на то, что возьми он его, действие Солфорджа, если оно есть, ослабнет. Но Руэдейрхи даже не протянул руки и сказал:

– Повезло, что именно ты нашел его, Арес. Можешь оставить себе. Но если ты не желаешь мне зла, держи его подальше от меня.

Ареса такая постановка вопроса немало удивила. Он хотел уточнить, в чем дело, но в этот момент пришел Маргрид, и разговор перетек в иное русло. Тогда, несколько позже, он поинтересовался у Линна, нельзя ли найти какую-нибудь информацию о проклятых сокровищах. Но молодой человек отрицательно покачал головой и объяснил ему, что единственный их перечень был в старой книге о проклятиях, а она украдена.

Через некоторое время явился Аргендел, и они с Руэдейрхи завели довольно-таки угрожающий разговор о Демиане. Аресу это совсем не понравилось, и он стал опасаться, что страшное действо свершат без ведома его родителей – ведь Кристиан без сознания, а Рейта наверняка от него не отходит. Руэдейрхи советовал Аргенделу рассказать все сестре, но Аргендел был против. Поэтому Арес, особо не таясь и даже пытаясь дать понять Руэдейрхи, что он делает, стал писать послание Юану.

К тому моменту, как он закончил, правитель и его брат были обеспокоены уже не только Демианом. Неожиданно пришла страшная весть – пропало кольцо, которое увидел в пещере Юан. Градеронцы, охраняющие территорию, не видели никого вокруг, но не отрицали, что на горе кто-то был – там полыхнуло яркое свечение.

– Это уже выходит из-под контроля, – заявил Аргендел. – Ты знаешь, – обратился он к Руэдейрхи, – я обычно не вмешиваюсь в такие дела, но мне не дает покоя Грейдергерд и нападение на Танкреда…

– Ты прав, – безучастно проговорил Руэдейрхи. – Все очень серьезно.

– Что это было за кольцо? – настойчиво спросил Аргендел.

– Не припомню. Книга украдена. Но если мне скажут, как оно выглядело, я, возможно, сумею вспомнить. Нужно расспросить юного Розенгельда – большая удача, Арес, что ты отправил его туда.

– Я пойду, – поднялся Аргендел.

– Поговори с Рейтой, – улыбнулся Руэдейрхи.

Аргендел поколебался.

– Посмотрим, – туманно проговорил он.

Арес попросил его передать Юану письмо, стараясь не думать о том, какие эмоции это вызовет у пылкого юноши. Аргендел ничего не заподозрил, но Руэдейрхи едва заметно усмехнулся. Теперешнее положение вещей его явно забавляло. Он даже думать не стал о том, чтобы наказать Ареса за то, что тот привел Юана в Градерон – как и предполагалось, он посчитал это вполне справедливым.

Все стало понемногу проясняться только на следующий день. Почти сразу после того, как Руэдейрхи вместе с Рейтой покинул тронный зал и отправился к себе в покои, в помещение буквально ворвался Линн. Арес и Огрттолон, которые в это время находились в зале, вскочили на ноги – уже один вид приближенного правителя говорил о том, что случилось нечто ужасное. Он был страшно бледен, одежда испачкана в крови, окровавленные руки тряслись.

– В чем дело? – Огрттолон первый подбежал к Линну и, схватив его за плечи, сильно встряхнул.

Линн сначала бормотал что-то невнятное. Но через минуту от него все-таки удалось добиться более или менее вразумительного ответа.

– Маргрид… – промямлил он. – Они мертвы… Маргрид… И… охранник тюрьмы… И еще кто-то… Я не знаю его…

Арес похолодел. Ему сразу же все стало ясно – Таранос.

Он бросился было к выходу – ему хотелось во что бы то ни стало помешать рогатому предателю покинуть пределы замка, – но Огрттолон решительно заступил ему дорогу.

– Ты никуда не пойдешь! – резко сказал он. – Я ослышался или Руэдейрхи велел тебе оставаться здесь?

– Да, но…

– Я запрещаю. Ты останешься здесь. Чем доставлять нам новые неприятности, лучше успокой его, – он с видимым презрением кивнул на трясущегося Линна и вышел из зала.

Арес какое-то время смотрел ему вслед, сжимая рукоять меча и борясь с желанием броситься к месту происшествия или, на худой конец, вызвать Огрттолона на бой. Но потом он напомнил себе, в каком положении находится и в каких грехах повинен, и остался стоять на месте. Все-таки у Огрттолона в этой ситуации были веские основания не доверять ему. Во-первых, все прекрасно знали, что именно Арес был союзником Тараноса и даже открыл для него Врата Заката, чтобы украсть золотое перо, что обернулось огромными бедами. Во-вторых, Арес находился в неплохих отношениях с Кристианом, что также было известно. И несмотря на то, что Руэдейрхи оправдал Кристиана, заявив, что ни к каким преступлениям, в частности, к убийству нескольких воинов, он не причастен (с точки зрения правителя, убийство, за которое следовало судить, было только то, что совершено без веской на то причины), его все равно не любили и не собирались ему доверять – никто не мог забыть о том, что он эндерглидец. Арес об этом тоже не забывал, но в его глазах это совсем не делало Кристиана плохим человеком.

– Маргрид… – отвлек его от мыслей голос Линна.

Арес еще раз сделал себе выговор за то, что заразился от Юана нездоровым энтузиазмом, и занялся приближенным Руэдейрхи. Линну и впрямь пришлось нелегко. Несмотря на то, что в последнее время он поглядывал на Маргрида с явной опаской, они все-таки были очень близки.

Через четверть часа Аресу удалось привести Линна в относительную норму. Примерно в то же время в тронный зал вернулся Руэдейрхи. По его виду Арес сразу понял – объяснять ничего не придется, вероятно, правитель по дороге назад встретил Огрттолона. Лицо его было холодно и серьезно, но он ничего не сказал и даже не посмотрел в их сторону. Просто прошел к трону, тяжело опустился на него и стал задумчиво смотреть в потолок.

Арес растерялся. Ему очень хотелось услышать, что же происходит снаружи и что с Тараносом, или, хотя бы, расспросить Линна о том, что и где он увидел. Но обращаться к Руэдейрхи он не решился, а говорить без разрешения правителя в тронном зале с кем-то другим было вопиющим нарушением этикета.

К счастью, голос подал Линн.

– Повелитель Руэдейрхи, – с трудом выговорил он. – Маргрид… Его… Его убили…

– Да, я знаю, – Руэдейрхи не отрывался от созерцания потолка. – Можешь рассказать, что произошло?

– Я… я не знаю, – руки у Линна все еще тряслись. – Я искал его и пошел к тюрьме… Но по пути… Там был мертвец… А потом… Маргрид… И рядом охранник… В темнице никого не было…

– Ясно, – Руэдейрхи, наконец, перевел на него взгляд, в котором читалась некоторая жалость. – Ты знаешь, зачем Маргрид так часто ходил к тюрьме? Арес говорил мне, что, судя по всему, он бывал там весьма часто.

– Это правда, – подтвердил Линн. – Но я не знаю… Он ничего мне не говорил и странно себя вел… Я… Я должен был дознаться, но…

– Не должен, – равнодушно проговорил Руэдейрхи. – Я вижу, ты говоришь правду. Ты не знаешь, в чем дело. Что ж, хорошо. Ты можешь идти. Отдыхай. Придешь, когда сочтешь нужным. Не печалься о Маргриде. Умершие в лучшем месте.

Линн кивнул и направился прочь. Когда он проходил мимо Ареса, тот увидел в его глазах слезы. Определенно, Линн не был готов к такому развитию событий. Происходящие в Градероне беды сильно подкосили его.

– Могу и я идти, повелитель? – спросил Арес.

– Нет. Ты останешься здесь. В чем дело, Арес? – заметил Руэдейрхи его досаду. – Ты больше не хочешь служить рука об руку со мной? Нет, я вижу, дело не в этом. Ах да. Конечно, ты думаешь о Тараносе. И не знаешь, как сказать мне о том, что я могу находиться под действием Солфорджа. Да, дело именно в этом.

Арес онемел. Он пытался завести разговор на эту тему не один раз, но Руэдейрхи неизменно игнорировал эти попытки, и Арес был уже почти уверен в том, что Балиан прав, и думать о Солфордже правителю не дает некая магическая сила.

– Но повелитель Руэдейрхи, – взволнованно проговорил он. – Я сам чувствовал что-то… Уверен, мои подозрения не лишены оснований.

– Разве я говорил, что лишены? – вскинул брови Руэдейрхи. – Не припомню.

– В таком случае… Может ли быть такое… Что кольцо, которое у меня…

– Да, думаю, оно ограждает тебя от действия Солфорджа, – спокойно ответил Руэдейрхи.

– Но тогда почему…

– Почему я не хочу его брать? – Руэдейрхи подпер щеку рукой и посмотрел на Ареса сумрачным взглядом. – Признаюсь, меньше всего на свете я хотел говорить на эту тему с тобой. Не потому, что не доверяю тебе, а потому, что не хочу, чтобы ты в это вмешивался. Мне было достаточно твоего участия в краже золотого пергамента, и мне бы в последнюю очередь хотелось снова проводить с тобой нравственные беседы. Например, я мог бы прочитать тебе лекцию о том, почему не стоит иметь дела с Розенгельдами. Но я не стал и жалею об этом. А теперь, видимо, уже поздно.

– Что вы имеете в виду? – не понял Арес.

– То, что вместо того чтобы предаваться раздумьям о совершенном в прошлом ужасном преступлении, ты рвешься снова проявлять инициативу.

– Стоит вам приказать, и я…

– И ты забудешь об этом. И вообще обо всем, о чем я велю забыть. Я знаю, – Руэдейрхи усмехнулся. – И в то же время сомневаюсь, что ты действительно забудешь. Именно поэтому ты находишься здесь. Не пойми меня неправильно. Дело не в доверии. Дело в том, что я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ответственным за то, что здесь творится. Ты сам поймал Тараноса. То, что он сбежал – не твоя вина. И тебе незачем разбираться со всем этим… Я имею в виду, ты мог бы выполнять только мои прямые приказы… Но вместо этого ты хочешь рваться на место происшествия и делать собственные выводы. Ты сильно изменился, Арес. И мне это совсем не нравится.

Арес молчал. Он не знал, что сказать на это. Руэдейрхи, как обычно, был прав.

– Ну что? – спросил правитель Градерона. – Ты желаешь знать о Солфордже? Или все-таки предпочтешь забыть об этом и заниматься выполнением моих приказов?

– Я хочу знать, – твердо сказал Арес. – Бессмысленно идти против себя самого. Я не смогу спокойно повиноваться вам, не зная наверняка, действует ли на вас Солфордж. Простите.

– Пугающая искренность, – отметил Руэдейрхи. – Ты знаешь, я ценю это. Я тебя прощаю, Арес, – он взмахнул рукой с показательно царственной щедростью. – Хорошо, раз так, слушай. Я не был особенно встревожен тем, что Солфордж украден. Его крайне сложно использовать. Сокровища пропадали не раз и не два, но использованы были единицы… Признаюсь, последние годы я почти не думал о нем. Согласись, много времени прошло, но ничего не произошло, как и во многих других случаях, – Руэдейрхи немного помолчал и, наконец, внес ясность в самое главное: – Возможно, Солфордж действительно использовали и используют. И, возможно, кольцо оградило тебя от его силы. Но знай, Арес – на расстоянии Солфордж практически бесполезен против людей, обладающих значительной силой воли. Не скрою, я причисляю себя к таковым. Равно как и тебя. И Кристиана. И все свое окружение.

– Но я чувствовал! – возразил Арес. – По каким-то причинам я вообще не думал о Тараносе… Довольно долгое время… И мы с Кристианом не торопились рассуждать о Солфордже, хотя Балиан был прав, это просто не могло не прийти в голову.

– Все дело в ваших собственных мыслях, – сказал Руэдейрхи. – Вы не хотели думать об этом, и только поэтому не думали. Тебя тяготили воспоминания о прошлом. Кристиану ни на что не хотелось обращать внимание – теперь, когда с ним его брат. Конечно, если бы Солфордж со своим нынешним хозяином оказались в двух шагах от вас, вам бы пришлось туго. Возможно, ты бы сдался. Но Таранос был в тюрьме.

– Я… Я приходил к нему, – признался Арес. – Хотел удостовериться…

– Но я не ходил, Арес, – Руэдейрхи постучал пальцем по серебряной ручке трона. – Поэтому могу с уверенностью сказать, что если на меня и влияет Солфордж, то в ничтожно малой степени, воздействующей на мои собственные мысли. Приведу тебе пример. Танкред сомневался в непричастности Тараноса к творящемуся здесь беспорядку. И если Таранос внушил ему навестить его, то своего он добился. Не такое уж большое преступление, согласись. Вероятно, через некоторое время Танкред бы пришел к нему без всякой помощи. Возможно, и на тебя влиял Солфордж, но в конечном итоге ты сам был неуверен, и именно поэтому направился к тюрьме. Сплетения мыслей – дело сложное, Арес. Если Таранос научился как следует разбираться в этом, нам придется несладко. Но не стоит бояться Солфорджа. Страх помешает сопротивлению.

– Но как же Грейдергерд и Демиан? – спросил Арес. – Ведь Грейдергерд явно действовал не сам…

– Полагаю, Грейдергерда сгубило собственное самолюбие, – сказал Руэдейрхи. – С уверенностью заявляю, что он побеседовал бы с Тараносом исключительно ради своего удовольствия. Как бы то ни было, он действительно подходил к тюрьме, и не раз. Скорее всего, он пал жертвой истинной силы Солфорджа. – Руэдейрхи несколько секунд помолчал и добавил: – Допускаю, что именно он рассказал о проклятии Демиана. Теоретически, он имел доступ в мои покои и вполне мог подслушать. Зачем это нужно Тараносу – не знаю. Возможно, он хотел посеять смуту. Или отомстить еще одному Розенгельду. За это, между нами говоря, я бы ужесточил условия его заключения… Учитывая, что он вообще не должен был выходить из тюрьмы до конца своих дней.

– Разве вы не считаете это справедливым? – поинтересовался Арес. – Я имею в виду, у него же есть причины…

– Да, разумеется. Но эта месть с лихвой себя окупила, не так ли? Таранос способствовал смерти Максимилиана Розенгельда. Заковал в лед его сына. А теперь пытается убить его внука. Согласись, не такие уж весомые у него причины, чтобы устраивать кровную месть всему роду.

Арес кивнул. Строго говоря, сам он считал, что и Максимилиана Розенгельда Таранос не должен был убивать, и глубоко раскаивался в том, что помог ему в этом.

– Поэтому, – продолжал Руэдейрхи, – если его найдут, то могут убить. Он виновен в смерти моих подчиненных и многих градеронских воинов. Он едва не стал виновным в гибели моей сестры и ее сына, так как именно Таранос счел нужным оповестить всех, что на Демиане лежит проклятие, как его снять и что это дает. Теперь люди действуют не из его побуждений, а собственных кровожадных желаний, что еще хуже и опаснее для Демиана. Вдобавок ко всему этому, я почти уверен, что украденное кольцо попадет непосредственно в его руки. И, возможно, что-то еще с запретной территории. Он опасен. Ах да, – Руэдейрхи картинно постучал пальцем по лбу. – Совсем забыл. Я приказал усилить охрану Врат Заката, но не мешало бы предупредить и наших дорогих эндерглидцев. Скорее всего, Таранос в первую очередь займется ими. Ты говорил, что на них уже совершалось нападение?

– Да, – кивнул Арес. – Незадолго до нападения на Сату Рейту Юан получил письмо, в котором, по его словам, говорилось, что на Эндерглид напали градеронцы. Они были в неадекватном состоянии, говорили о запретной территории и проклятом мальчике… Благодаря этому посланию Кристиан и успел помешать нападавшим. Повелитель Руэдейрхи, – вдруг вспомнилось ему. – Вы помните, Кристиан говорил, что они встретили странного воина?.. Его после убили недалеко от Эндерглида.

– Помню.

– Юан говорил, что до этого встретил его за Эндерглидом… Зачем Тараносу посылать туда людей?

– Хороший вопрос, – проговорил Руэдейрхи довольно равнодушно. – Я не знаю на него ответа. Будь добр, Арес, напиши письмо, адресованное Тристану… Нет, раз пишешь ты, адресуй его Гволкхмэю. Предупреди их об опасности. Даже если Тараноса поймают, его вольные и невольные слуги могут вынашивать черные цели… Да, и не мешает намекнуть, что я не имею к этому никакого отношения. Уверен, Гволкхмэй спит и видит, как бы меня в чем-нибудь обвинить, – в его голосе прозвучала насмешка.

Арес послушно прошел к столику, сел за него и принялся писать, попутно размышляя о том, чем Руэдейрхи мог так задеть Гволкхмэя, что тот, если верить слухам, даже письма государственной важности, подписанные его именем, незамедлительно бросал в огонь. Недавно Арес спросил об этом Юана, и Юан подтвердил, что Гволкхмэй выходит из себя каждый раз, когда звучит имя правителя темного города. Арес понятия не имел, что такого могло произойти между двумя лидерами, ведь Руэдейрхи оставил Эндерглид в совсем юном возрасте, а после они никак не могли увидеться. Так что приходилось теряться в догадках.

Руэдейрхи внимательно просмотрел написанное Аресом письмо, удовлетворенно кивнул и поставил свою печать. После этого он распорядился отправить его. Арес быстро справился и с этим заданием, вернулся в тронный зал и обнаружил там не только правителя, но и Огрттолона, который спешно докладывал:

– Понятия не имею, как они могли. Один привратник убит. Сложно сказать, видел ли кто-нибудь Тараноса. Я приказал обыскать замок и город. Возможно, мы сумеем поймать его и, если вы позволите, задержать их…

Руэдейрхи посмотрел на него со смесью насмешки и подозрения, улыбнулся и покачал головой.

– Арес, – заметил он вновь прибывшего. – Позволь лично тебе доложить, что Таранос не пойман. Зато сразу двадцать наших воинов и стражей покинули Градерон.

– Не может быть! – оторопел Арес.

– В кои-то веки вы с Огрттолоном сошлись во мнении, – сказал Руэдейрхи. – Но меня, в общем, не интересует, может это быть или нет. Для меня главное то, что это уже случилось.

Арес не нашел слов. До этого момента он полагал, что дело закончится на том, что Таранос ударится в бега и нужно будет его искать или, лучше, что его задержат без его помощи. Но все оказалось хуже некуда, и он не мог поверить в услышанное. Чтобы двадцать человек в одночасье стали отступниками? Это было немыслимо.

Руэдейрхи поднялся на ноги. Лицо его сковала непроницаемая маска холодности и безразличия.

– Я запрещаю задерживать этих предателей, – четко приказал он. – Если они попытаются пройти на запретную территорию или напасть на наших воинов, вы убьете их. Вам ясно?

Арес и Огрттолон кивнули. Приказ был суровым, но справедливым. Если Таранос нашел себе союзников, пусть даже с помощью Солфорджа, медлить нельзя.

За стенами Градерона, как и в нем самом, стояла страшная темень. Хотя луна, как ей и положено, время от времени проливала свой бледный свет на землю, в этот раз это скорее мешало, чем помогало. Почему-то огни, всегда горящие у ворот темного города, сегодня решили не зажигать, и все было окутано только призрачным лунным светом, который совершенно сбивал с толку. Балиан предпочитал ему яркое освещение, не оставляющее шансов скрыться во тьме. Тогда не пришлось бы опасаться внезапного нападения, и напряжение, заставляющее его оглядываться через каждые три шага, спало бы, предоставив ему самому возможность напасть, если на пути встретятся неприятели. Но рассчитывать на это не приходилось. Кроме того, была велика вероятность того, что вскоре и лунный свет исчезнет.

Балиан мрачно посмотрел на небо и тихо выругался. Он даже пожалел, что не настоял на том, чтобы дождаться Юана или Кристиана – ему пришлось уйти к Руэдейрхи, чтобы вместе с выжившими членами правительства обсудить побег Тараноса, градеронцев и кражу Алгола. Юану Балиан отправил послание, в котором попросил встретить их с Демианом где-нибудь у гор. На самом деле, Балиан был уверен, что со всем справится сам, однако Кристиан на это сурово проговорил:

– Ты будешь в ответе не только за себя.

Балиан поворчал, но признал, что раз на свободе два десятка градеронцев, зря рисковать не стоит. Так что он даже пообещал безутешной Рейте, что если будет возможность избежать битвы, он ей воспользуется.

Демиан на протяжении всего пути через Градерон и прилегающие к нему земли не проронил ни слова. Поначалу Балиана это вполне устраивало, так как он мог уделить все внимание его безопасности. Но потом молчание мальчика стало его беспокоить, тем более что вокруг стояла гробовая тишина. Не раздавалось ни единого шороха.

– Ну, похоже, они куда-то смылись. Никого нет, – не выдержал Балиан, но Демиан не ответил. – Эй, ты там живой? – он потряс его за руку.

Демиан кивнул. Балиан на всякий случай приподнял капюшон его темно-фиолетового плаща, чтобы удостовериться, что с ним действительно сын Кристиана. Он тут же пожалел об этом – это и в самом деле был Демиан, только вот вид его спокойствия не внушал.

– Ты что, ревешь? – возмутился Балиан. – Прекрати немедленно!

– Извини, – Демиан постарался вытереть слезы.

– В чем дело! – грянул Балиан так, что мальчик отшатнулся. – Из-за тебя сейчас все сбегутся! То есть из-за меня, но виноват будешь ты! Что не так? Никого нет, никто тебя не убивает.

– Я знаю, – тихонько проговорил Демиан. – Я не боюсь…

Балиан снова выругался и, дернув его за руку, ускорил шаг. Он понимал, что Демиан соврал. Конечно, ему было страшно, но плакал он действительно не из-за этого. Балиану вспомнилось, как прощалась с ним Рейта – более душераздирающей сцены и представить нельзя. Можно было подумать, что Демиана отправляют не в Эндерглид, где он будет в полной безопасности, а на смертную казнь. Кристиан тоже был хорош: вместо того чтобы убедить сына в том, что они скоро увидятся и все-все будет хорошо, он, видимо, преисполнившись тоски по Эндерглиду и расстроенных чувств в преддверии расставания с братом, едва заметно улыбнулся и попросил Демиана вести себя хорошо.

Балиан понимал, что они сделали это не со зла – оба сильно переживали, Рейта так и вовсе находилась на грани нервного срыва и до последнего не верила, что Демиан в самом деле уйдет. Но в глазах ребенка такое прощание не могло выглядеть никак иначе, кроме как расставание навсегда. Учитывая, что мальчик знал о том, что его пытаются убить, и что он успел невольно причинить всем немало беспокойств, ситуация становилась хуже некуда.

– Слушай, прекрати, – потребовал Балиан. – Ты хоть понимаешь, куда я тебя веду? В Эндерглид! Да Кристиан все бы отдал ради того, чтобы быть сейчас на твоем месте! А в результате отправил тебя, а сам остался.

– Но я… Я хотел с ними… – пробормотал Демиан сквозь слезы. – Мне не хочется уходить… Ты говорил, что я могу решать…

– Когда Юан был таким же мелким, как ты, ему все говорили, как есть. Так что слушай. За тобой охотится черте-сколько градеронцев и садист-правитель, которому не терпится тебя публично изранить! Ты это понимаешь?

Демиан, всхлипнув, кивнул.

– Вот. Именно поэтому тебя отправляют в Эндерглид. И только поэтому. Там ты будешь в безопасности. Думаешь, твоим родителям это нравится? Да ничего подобного! Видел их лица? Вот! Эта твоя… Рейта… вообще! – Балиан не нашел слов, чтобы описать заплаканную Рейту, и замолчал.

– Я их больше не увижу…

– Балда! – Балиан дал ему подзатыльник. – Конечно, увидишь. Тем более что Кристиан вернется в Эндерглид – это будет проще простого, если ты там уже будешь.

– А мама?

– Если твою маму не пустят, тебя всегда можно вернуть обратно, – проворчал Балиан. – Когда эти ваши градеронцы поутихнут. Так что хватит ныть! Ну тебя! Меня когда в Эндерглид привели, я так радовался! А ты ноешь.

– Откуда привели? – не понял Демиан.

Оказалось, что он не знал о том, что его отец и его братья родились в Дилане. И, хотя это была не слишком веселая история, Балиан с удовольствием начал ее рассказывать. Это хоть немного отвлекло мальчика от грустных мыслей.

Через пару часов луна окончательно скрылась за тучами. Теперь на землю не проникало ни единого лучика света. Уставший Демиан все чаще спотыкался, да и Балиан с трудом разбирал дорогу – если бы не его маленький спутник, то ему бы пришлось совсем туго. Так как Демиан всю жизнь прожил в Градероне, он лучше ориентировался в темноте и предупреждал Балиана, когда на пути возникали серьезные препятствия – иначе он бы не раз и не два врезался в камень или, что еще унизительнее, в одиноко стоящее среди пустоши дерево. Таких сюрпризов в Этериоле было немного, но они все-таки были.

Несмотря на тьму и усталость, путешествие продвигалось настолько успешно, что Балиан уже начал думать, что все они порядком перепсиховали. Казалось, никому до них не было дела, мало того – вокруг вообще почти никого не попадалось. Только раз им встретились градеронские воины, возвращающиеся домой, но они просто проводили их взглядами и пошли своей дорогой. В темноте они вполне могли не разглядеть Демиана, и сам Балиан тоже был в длинном синем плаще с капюшоном – если не присматриваться, ни за что не узнаешь в нем эндерглидца. Это удручало, но Балиан неустанно напоминал себе, что не высовывается только ради безопасности Демиана.

Скоро начал накрапывать дождь. Балиан хотел проворчать, что как он ни выйдет из Эндерглида или Градерона, погода становится паршивой, но прикусил язык, не сказав и половины фразы. Вместе с первыми каплями дождя его руку вдруг пронзила дикая боль. Она была такая сильная, что он отпустил Демиана и схватился за свое ноющее запястье.

– Балиан! – перепугался Демиан. – Что такое?

– А… черт, – Балиан стиснул зубы, чтобы не закричать.

Такое уже случалось раньше, пока он оправлялся от раны. Ему было известно, в чем дело – после прилива нечеловеческой боли лед на руке проползал вперед еще на несколько миллиметров.

– Балиан… – Демиан вцепился в край его туники. – Балиан, там какие-то люди…

– Как не вовремя! – процедил Балиан. – Ладно, не бойся, все равно отобью, если что… Кто? Где?

Демиан вместо ответа показал вперед. Балиан разглядел за моросящим дождем целую группу людей и сопровождающих их светящихся шаров – видимо, они несли фонари или факелы.

– В виде исключения, – прошептал Балиан, борясь с болью. – Вон, видишь камень?..

Они с Демианом не слишком быстро, чтобы не привлекать внимания резкими движениями, переместились к большому валуну и присели за ним. Странная процессия шла не к Градерону, а куда-то в сторону. Никто из них не говорил ни слова, но когда они уже миновали Балиана и Демиана, вдруг отчаянно заплакал ребенок – так громко, что они вздрогнули.

– Отступники! – осенило Балиана. – Интересно, куда собрались… Ладно, пошли.

– С тобой все нормально? – с опаской спросил Демиан.

– Ерунда, – бодро проговорил Балиан, хотя рука все еще ныла – впрочем, он полагал, что сможет держать меч, если вдруг понадобится вступить в бой.

Они продолжили путь. Дождь прекратился, так толком и не начавшись, небо постепенно светлело. Демиан изо всех сил старался не отставать от Балиана и боролся с собой, чтобы не сдаться и не попросить отдыха. На самом деле, Балиан бы тоже не отказался от небольшой передышки, но останавливаться было рискованно, поэтому с полтора часа он нес Демиана на спине.

– Скоро встретим Юана, – подбадривал он мальчика. – Станет легче… Черт возьми!

Балиан вдруг буквально скинул Демиана с себя и сам рухнул на землю. Это спасло им жизнь – пущенный кем-то клинок просвистел прямо над ними. Балиан тут же поднялся на ноги и вытянул из ножен меч. Он сразу увидел нападавших. Два градеронца неслись к ним на всех порах и, к огромному его сожалению, оба были без рогов. В конце концов, Балиан немалым усилием воли заставил себя мирным ходом отправиться в Эндерглид вместо того, чтобы найти своего заклятого врага, из-за которого погибла Розетта, а сам он потерял десять лет жизни.

Но сейчас было не до этого, равно как и не до его ненависти к градеронцам. Балиан убрал меч, подхватил Демиана на руки и бросился бежать, искренне надеясь, что у них не настолько много оружия, чтобы метнуть еще хоть что-нибудь.

– Ты нормально? – уже на бегу спросил он.

Испуганный Демиан только кивнул. Падая, он сильно ушибся, но от страха тут же перестал чувствовать боль.

– Не дрейфь! – обнадежил Балиан. – Сейчас я… с ними… разберусь, – у него не хватало дыхания: он порядком устал, да и ноша была нелегкой. Но ему хотелось убежать как можно дальше – он надеялся, что подоспеет Юан, и ему можно будет поручить защиту Демиана, в то время как он разберется с врагами.

Однако, хотя с момента их ухода из Градерона прошло много часов и небо все больше светлело, возвещая о том, что до запретной территории осталось совсем немного, ничто не предвещало скорого прибытия подмоги, да и Балиан успел выбиться из сил. Градеронец, вырвавшийся вперед, уже мог схватить его за плечо, и он, не став больше медлить, спустил Демиана на землю. Одновременно с разворотом Балиан вновь обнажил меч и ловко атаковал воина, который не ожидал столь резкой остановки. Тем не менее, он увернулся и уверенно вступил в бой, так и пытаясь отпихнуть Балиана в сторону.

– Я что, тебя не интересую? – усмехнулся Балиан, с превеликим удовольствием выполнив один из своих коронных ударов. Градеронец только чудом не выронил свое оружие, когда рукоять меча больно врезалась ему в запястье.

– Нет. Дай пройти, – схитрил градеронец.

– На здоровье! – Балиан отшатнулся в сторону, предусмотрительно увлекая Демиана за собой.

Он предполагал, что градеронец клюнет на уловку, метнется вперед и не успеет отбить его атаку. Так и случилось бы, но в самый неподходящий момент их нагнал его товарищ. Балиан громко выругался, оттолкнул первого ногой, а его подоспевшего приятеля ударил мечом. Тот оказался не столь стремителен и получил небольшое ранение. Однако его воли к победе это не уменьшило.

В следующее мгновение они оба бросились на Балиана, и ему пришлось хорошенько постараться, чтобы не пропустить их к Демиану. Сложность заключалась в том, что они жаждали непременно добраться до мальчика. Но было и преимущество – каждый хотел прорваться через Балиана первым, а своего спутника оставить на его растерзание. Из-за этого градеронцы не уделяли всего внимания своему врагу и пропускали некоторые удары. Так что, несмотря на численное превосходство, через несколько минут Балиану все-таки удалось серьезно ранить одного и приняться за второго, более проворного.

Демиан стоял поодаль и наблюдал, ни жив ни мертв от ужаса. Но, хотя он и опасался за свою жизнь, про себя молился об одном – только бы Балиану снова не пришлось пострадать из-за него.

Сам Балиан жертвой себя не чувствовал. Если бы не волнение за Демиана, которого так настойчиво хотели убить, он бы ощущал себя на вершине блаженства – после стольких дней простоя меч снова в его руке! Для него не было большего счастья, чем бороться с кем-либо при помощи этого грозного оружия. И пусть он не чувствовал себя счастливым, причиняя кому-нибудь боль, сам процесс боя был для него наслаждением. Поэтому он немного увлекся, с горящими глазами наступая на градеронца, и упустил из виду раненого воина, который, все-таки поднявшись на ноги, направился к Демиану. Увидев его в последнюю минуту, Балиан так перепугался, что его ошибка будет стоить мальчику жизни, что безотчетно увеличил силу удара и направил меч наугад – вопреки обыкновению, без всякого умысла.

Но это оказалось неожиданно действенным методом. Не ожидающий такого удара градеронец не успел увернуться, и лезвие сильно повредило ему бок. Не заботясь о его дальнейшей судьбе, Балиан бросился на помощь Демиану и как следует ударил уже раненого воина. Теперь оба были ранены, хотя могли при желании продолжить бой. Но Балиан сдержал себя, вернул меч в ножны и, схватив Демиана на руки, снова пустился бежать.

– Ты их не знаешь? – на бегу спросил Балиан. – Ух, не могу! – он оглянулся и, убедившись, что градеронцы остались далеко позади, опустил Демиана на землю. – Пошли! Так что?

– Не знаю, – проговорил Демиан дрожащим голосом. – Здорово… Ты их.

– Только не реви! – потребовал Балиан. – Скоро так же будешь.

Демиан слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Ему не верилось, что когда-нибудь он с уверенностью возьмет в руки настоящий меч, а теперь он еще и сомневался, что вообще доживет до завтра. Его не охватывал панический страх, но он чувствовал себя очень усталым и опустошенным, поэтому когда он через некоторое время увидел, как к ним снова кто-то приближается, прошептал почти безразлично:

– Кто-то идет…

– Что? Где? – Балиан в это время оглядывался назад и потому не заметил, что к ним приближаются со стороны Эндерглида. – Отлично! – просиял он. – Это Юан. Пойдем!

Демиан, споткнувшись, послушно пошел за ним. Ноги у него жутко болели, голова кружилась от сильных эмоций после стычки с градеронцами. Но он искренне обрадовался, пусть и не смог как следует этого проявить, когда Юан, подбежав к нему, схватил его в охапку.

– Демиан! Ты в порядке! Отлично! Как, без приключений?

– С приключениями, – пробормотал Демиан.

– Еще лучше, – совсем не расстроился Юан. – Балиан, не зависай! Это Лейан, тебе не видится.

Балиан и впрямь созерцал стоящую рядом с Юаном девушку таким взглядом, словно увидел нечто такое, чего здесь быть никак не могло. Лейан это смутило, однако она приветливо улыбнулась и сказала:

– Ты в порядке! Слава богу… Мы все очень переживали.

Балиан в возмущении взмахнул руками и повернулся к Юану.

– Зачем привел? – грянул он.

– Во-первых, Лейан друг! – заявил Юан, обращаясь в основном к Демиану, который исподволь смотрел на Лейан удивленным взглядом – он первый раз увидел девушку-воина, да еще и, вдобавок ко всему прочему, светловолосую. – Во-вторых, хранитель Врат! – обратился он непосредственно к Балиану. – В-третьих, меня одного не пускали, – признался он. – Ты не представляешь, в какой Гволкхмэй ярости. Ну да Лейан тебе расскажет. Пойдем! Надо торопиться.

Юан посадил Демиана себе на спину и резво побежал вперед. Лейан последовала за ним. Балиан, недовольно фыркнув, устремился следом.

– Ну? – буркнул он, поравнявшись с Лейан. – Что у вас там случилось?

– Гволкхмэй был очень зол, – сказала она, пытаясь не выказывать чувства радости и облегчения при виде живого и здорового Балиана. – Потому, что ты так долго был в Градероне…

– Как будто я хотел этого! – вспылил Балиан, словно Лейан обвинила его в чем-то ужасном.

– Он знает, – терпеливо проговорила Лейан. – Просто он волновался. Но потом Юан пытался его уговорить, чтобы… Чтобы вашего брата и его семью пропустили в Эндерглид. Речь снова зашла о Руэдейрхи… А последней каплей стало твое письмо, – виновато добавила она. – Где ты написал, что Кристиан не придет, и только его сын… Все рассчитывали, что Хранитель Ключа все-таки вернется… Вот. Они подумали, что Юан опять пойдет в Градерон… Хотели отправить с ним воинов, но они все на заданиях. Поэтому попросили меня.

– Чего ты врешь? Сколько шли, ни одного воина Рассвета не встретили.

– Они все у Эндерглида, – внесла ясность Лейан. – После нападения градеронцев многократно усилили охрану. В прошлый раз мне повезло, что Рэвенлир как раз шел меня сменить… Одна бы я, конечно, не справилась.

Балиан хмыкнул. Ему не верилось, что такое кроткое ангелоподобное создание может хотя бы правильно держать меч, не говоря уже о том, чтобы сражаться с воинами Заката.

Они шли несколько часов, потом решили сделать привал. Балиан после долгого непрерывного пути сильно устал. Демиан же, хоть большую часть дороги и продремал на руках Юана, чувствовал себя совсем скверно. Он не жаловался, но был очень бледным и созерцал пространство перед собой абсолютно пустым взглядом, будто потерял всякую надежду, что когда-нибудь они все-таки достигнут цели и смогут как следует отдохнуть.

– По крайней мере, не пришлось вступать в бой, – подбодрила Лейан братьев, когда они уселись прямо на землю. – Держи, Демиан, – она положила в руки мальчика мех с водой, и он, невнятно пробормотав слова благодарности, стал жадно пить.

– Тебе бы только боя избежать, – не удержался Балиан. – Страж, тоже мне!

– Да хватит тебе! – одернул его Юан. – Все правильно. Нам сейчас, с Демианом, только боя не хватало. Но на всякий случай договоримся так. Если нападет больше двух человек, я их задержу, а вы с Лейан, Балиан, возьмете Демиана и побежите в сторону Эндерглида.

– Не буду я больше бежать! – возмутился Балиан. – Не лучше ли наоборот?

– Можно и наоборот, – Юан сочувственно посмотрел на Лейан. – Так что произошло? Почему Кристиан не вернулся?

– Сказал, что не бросит свою Рейту, – хмуро проговорил Балиан. – И что мы не имеем права ставить его перед таким выбором.

– Он прав, – кивнул Юан.

Балиан недовольно фыркнул и рассказал ему и Лейан (на которую демонстративно не смотрел) о своем разговоре с Кристианом и об их с Рейтой решении. Демиан, старательно притворяющийся дремлющим, во время рассказа немного приободрился – слова Балиана были подтверждением тому, что его действительно не бросили, а просто отправили в безопасное место.

Балиан поведал и о послании Руэдейрхи. Известие сильно встревожило Юана и Лейан.

– А что такое Алгол? – взволнованно спросил Юан.

– Без понятия, – Балиан пожал плечами. – Кристиан не знает.

– В мире смертных есть такая звезда, – сообщила Лейан.

– Звез… Что? – поморщился Балиан. – То есть, в Дилане называют звезды?

– Ну да, – подтвердила Лейан.

– Идиотизм.

– Ладно, в любом случае, не звезду же украли, – торопливо вмешался Юан, опасаясь, как бы Балиан не приписал обыкновение называть звезды Лейан и не нашел тем самым повод для нового оскорбления.

– Это кольцо, – вдруг прошептал Демиан.

– Что? – удивился Юан.

– Это кольцо… – еще тише проговорил мальчик. – Алгол… Оно хранится рядом… Там, где Солфордж… Хранилось…

– Откуда ты знаешь? Это из книги? – догадался Балиан.

Демиан кивнул.

– Значит, это то кольцо, что я видел! – воскликнул Юан. – Ну вот, предупреждал же… А ты не знаешь, что оно делает, Демиан?

– Я не разобрал, – понурился мальчик. – Там было что-то про лед…

– Еще не хватало! – Балиан от переизбытка эмоций взвился на ноги. – Чтобы этот козел с рогами снова попытался меня заморозить… Да я его!

Демиан испуганно сжался, но все-таки нашел в себе силы возразить:

– Мне не кажется, что замораживать… Нет… Там было какое-то странное слово… – он начертал на песке несколько знаков. – Что это значит?

– Удар, – сказала Лейан.

– Или бросок, – добавил Юан.

– Умные слишком, – обиделся Балиан, который написанных знаков не понял.

– Значит, выброс, – неуверенно проговорил Демиан. – Нет… Я не знаю. Извините. Не могу точно вспомнить, что перед ними было…

– Что ты, Демиан, – улыбнулась Лейан. – Ты и так здорово помог! Молодец.

Мальчик застенчиво улыбнулся.

– Лично я не понимаю, – сказал Балиан. – Что еще за выброс льда?

– Главное, можно надеяться, что оно не замораживает, – Юан содрогнулся, вспомнив брата под толщей льда. – Бр-р! Холодает, кстати. Пойдемте. Будем жить с мыслью, что этого… этого козла с рогами, – он лукаво посмотрел на Балиана, который одобрительно кивнул, – поймают. Сейчас не лучшее время, чтобы думать о нем. Нужно доставить Демиана в Эндерглид. И Балиана.

– Я сам доставлюсь!

Они поднялись и возобновили прерванный путь. Запретную территорию постарались обойти стороной, опасаясь нападения градеронцев, и это им удалось – они увидели силуэты вдали, но нападать неизвестные не стали. После этого Балиан, Юан, Лейан и Демиан направились прямиком к Эндерглиду. Вскоре показались первые лучи настоящего солнца, поразившие Демиана – он первый раз в жизни видел солнечный свет. В нем все вокруг вдруг стало казаться ему новым и совершенно потрясающим, хотя на пути попадалось все меньше растений, и взор развлекала почти бесплодная земля. Но потом у Демиана сильно заболели глаза, да и усталость взяла свое. Юан снова взял его на руки, и он, уткнувшись ему в плечо, задремал. Позже его стал нести Балиан – решили, пока Демиан спит, пройти максимальное расстояние без отдыха. Это было непросто, но всем хотелось как можно скорее вернуться в Эндерглид.

Солнце уже щедро поливало землю своими лучами – в этой части Этериола царил вечный день. Оставалось совсем немного до того места, где обычно стояли Врата Рассвета. Даже сейчас, когда они находились в Дилане, мире смертных, Балиан сполна ощутил их манящую ауру. Она наполняла его изнутри, заставляла ускорять шаг, чтобы скорее дойти до заветного места. Юан тоже почувствовал себя гораздо лучше. И даже Демиан вдруг проснулся и беспокойно завертел головой. Он был растерян.

– Что это? – прошептал он.

– Врата Рассвета, – сказал Балиан. – Сейчас их здесь нет, но ты чувствуешь их, потому что ты этот… Розенгельд.

– Но я же не учился, – удивился Демиан.

– Это врожденное умение, – пояснил Балиан.

– И бесполезное, – подхватил Юан.

– Нашел, чем порадовать! – возмутился Балиан.

– Ну правда же, – надулся Юан. – Не могу припомнить ни одного случая, когда мне это пригодилось. Кроме Дилана. Но это исключение.

– Для таких исключений и нужны Розенгельды, – улыбнулась Лейан. – Потому что… – она умолкла.

– Почему? – потребовал продолжения Балиан.

Лейан смотрела в сторону. Услышав Балиана, она оглянулась и растерянно проговорила:

– Там кто-то есть. Не наши. Им нельзя туда. Они перед Эндерглидом…

– Может, отступники? – прищурился Балиан. – Мы встретили целую процессию. Шли куда-то, как роландовские верующие.

– Нет, – Юан первым разглядел приближающихся людей. – Градеронцы. Трое. Быстрее! До Эндерглида совсем чуть-чуть.

Они бросились бежать, правда, особых успехов не достигли. Все были порядком вымотаны после долгой дороги, особенно Балиан и Юан, которым приходилось нести Демиана. Лейан тоже не могла бежать достаточно быстро – в последней битве она получила ранение. Так что трое градеронцев умудрились перерезать им путь всего через пару минут.

– Проклятый Розенгельд! – грянул один.

– Ошибаешься, ублюдок! Сейчас как… – Балиан хотел для начала пригрозить воинам страшной расправой, но в этот момент Лейан вдруг ловко выхватила Демиана у него из рук и понеслась вперед.

– За ней! – взревел второй градеронец.

– Эй, какого черта?! – вторил ему Балиан.

– Балиан, мы же договаривались! – Юан уже успел обнажить меч и вступить в битву. – Так лучше! Мы вдвоем задержим…

– Не выйдет! – воин Заката ответил ему яростной атакой.

Завязалась стремительная и жестокая схватка. Но в отличие от прошлого столкновения, градеронцы не столь настойчиво пытались пробиться к Эндерглиду. Отбиваясь сразу от обоих воинов, Балиан спросил об этом своих врагов и получил в ответ:

– Прольем кровь всем Розенгельдам, может, сгодится!

Балиан наградил их несколькими нелестными эпитетами и усилил натиск. Однако, опять же вопреки обыкновению, воины Заката оказались на редкость сплоченной командой. Братья дали достойный отпор. Несмотря на то, что Балиан и Юан не тренировались вместе много лет, они умудрялись предугадывать атаки и движения друг друга и действовали почти синхронно.

И все же битва была нелегкой. Противники отличались завидным мастерством. Балиан и Юан в перерывах между ударами пытались выяснить, какие цели преследовали градеронцы, они ли сбежали вместе с Тараносом или их уход был своевольным – во всяком случае, не казалось, что воины действовали под властью Солфорджа. Противники только ухмылялись в ответ, предвкушая свою победу, в которой они не сомневались.

Но их ждало поражение. Балиан, снова вспомнивший битву с королем Сигфридом, улучил момент и предупредил Юана. Дождавшись, когда его просьба будет исполнена, он с разбегу вскочил ему на спину и буквально перемахнул через двух оторопевших градеронцев. Удар меча пришелся по третьему, тому, что стоял позади них. Его товарищи отвлеклись на эту внезапную атаку и заметили метнувшегося к ним Юана слишком поздно.

– Молодец, Балиан! – одобрил Юан.

Они вернули мечи в ножны и бросились бежать. Оба волновались за Лейан и Демиана, относительное спокойствие градеронских воинов не давало им покоя. Что, думали братья, если они были не одни и спланировали нападение заранее?

Но, когда Балиан и Юан увидели впереди первые башни Эндерглида, у них отлегло от сердца. Город охраняли несколько воинов Рассвета, и рядом с ними стояли Лейан и Демиан, целые и невредимые.

 

Глава восемнадцатая

Приказ Руэдейрхи

– Блудные братья, – прокомментировал их возвращение Эгрендерл.

– И тебе всего доброго, – бросил Балиан, тяжело отдуваясь. – Как оно? – спросил он у Демиана.

Мальчик пробормотал что-то невнятное. После всего пережитого у него кружилась голова, и он уже слабо понимал, что происходит. Балиан и Юан не могли его в этом винить. Даже если забыть о долгой дороге и нападениях, Демиан всю жизнь провел дома с родителями. Как бы ни был прекрасен Эндерглид, для него должно быть дико оказаться в совершенно незнакомом месте среди яркого света и чужих людей.

– Ну, слава богу! – вздохнул Юан. – Спасибо, Лейан! Все, пошли, уложим его спать.

– Нельзя, Юан, – с сожалением проговорила Лейан.

– Именно! – ядовито проговорил Эгрендерл. – Для начала извольте объясниться перед Тристаном. Он просил вас прийти немедленно.

– Да ну его, – проворчал Балиан уже по пути к Главной башне. – Демиан сейчас упадет.

– Не упаду, – пообещал мальчик без особой уверенности. – А… А можно мне надеть капюшон? – робко попросил он.

– Это еще зачем? – обиделся Балиан за любимый город. – Еще скажи, что тут некрасиво!

– Очень красиво! – искренне проговорил Демиан, но голос его прозвучал очень несчастно.

– Наверное, у него глаза болят, – догадалась Лейан, и мальчик кивнул. – С темноты очень тяжело на свет. Конечно, надевай! И ни в коем случае не смотри на солнце.

Демиан послушно завернулся в плащ и вцепился в руку Юана, чтобы не потеряться – теперь и дорогу он видел плохо.

Он снял с себя плащ только когда они зашли в башню, и был счастлив, что никто не принуждал его сделать это раньше. Пока они шли, их сопровождало целое море перешептываний, к ним подходили какие-то люди. Демиану было страшно. Он не привык к такому вниманию.

Но когда он сдернул с головы капюшон, они стояли одни посреди потрясающей красоты красно-золотистого коридора. Тут у Демиана снова перехватило дыхание. Ему показалось, что он никогда не видел ничего более изумительного.

– Так это и есть сын Кристиана? – вдруг услышал он.

Демиан поднял глаза. На него пристально смотрел высокий человек с длинными черными волосами и в черной одежде. Он выглядел очень строгим, и мальчик побоялся отвечать ему.

– Так точно, – подтвердил Юан. – Сам Демиан Розенгельд собственной персоной. Демиан, здоровайся! Это Тристан, советник Гволкхмэя.

– Здравствуйте, – Демиан не мог заставить себя говорить громче, чем полушепотом. – Большая честь… познакомиться с вами…

– Полуживой, – пояснил Балиан. – Не будь извергом! Ему надо поспать! А то разговор, срочно… Я тоже устал, между прочим! На нас два раза нападали!

– Хорошо, пусть его уложат в постель. А ты обойдешься. Останешься и будешь отчитываться, – Тристан едва заметно улыбнулся. – Лейан, пусть побудет пока в твоей комнате? Присмотришь за ним?

– Конечно, – с готовностью согласилась Лейан.

Юан присел перед Демианом, обнял его и шепотом сказал, что бояться ни в коем случае не стоит, и что лучшее, что он сейчас может сделать – как следует отдохнуть, а немного позже они с Балианом обязательно придут к нему. Демиан кивнул. Он и впрямь едва держался на ногах, да и Лейан сразу вызвала у него доверие.

Балиан и Юан вошли в кабинет Тристана и сразу плюхнулись на скамью, стоящую напротив письменного стола.

– Зачем ты отправил Демиана с этой? – первым делом осведомился Балиан. – Могли бы в мою комнату его! Или к Юану…

– Что еще за «этой»? – попенял Тристан. – Прояви уважение.

– К девчонке?

– Где ты таких предубеждений набрался? – поинтересовался Тристан. – Не наблюдал раньше за тобой такого.

– Злится, что Кристиан первым женился, – предположил Юан.

– Иди ты! – замахнулся на него Балиан.

– В таком случае, вперед, – усмехнулся Тристан. – Официально тебе двадцать шесть лет. Но, так или иначе, – остановил он Балиана, который собрался было разразиться гневными воплями, – прекрати третировать Лейан. Не знаю, чем она тебя обидела, но, во-первых, она внучка повелителя Гволкхмэя, а во-вторых, хранитель Врат. Между прочим, за недавнее противостояние градеронцам ее приставили к награде.

– За что? – изумился Балиан. – Она сказала, что ей Рэвенлир помогал!

– Да, но до прихода Рэвенлира она сдерживала их одна. Кстати о Рэвенлире… Ну да по порядку, – Тристан сел за свой стол и в упор посмотрел на братьев. – Для начала, я очень рад, что ты здоров, Балиан. И что ты вернулся. Признаться, мы не исключали, что ты можешь остаться с Кристианом…

– В Градероне?! – взвился Балиан. – Спятили?

Тристан улыбнулся.

– Успокойся. Что ж, теперь об этом мальчике, Демиане, – он посерьезнел. – Ты, Балиан, полагаешь, что действительно безопасно оставлять его у вас, в окружении воинов и стражей?

– Они же эндерглидцы! – воскликнул Юан. – И все хорошие.

– Согласен. Тем не менее, ситуация, согласитесь, необычная. По-моему, его не следует оставлять без присмотра и в… в таком людном месте. Мы обсудили это с повелителем Гволкхмэем. Уже было ничем не обоснованное нападение градеронцев и не исключено, что это повторится. Наши воины сталкиваются с ними все чаще. И не стоит забывать, что и люди Эндерглида не раз и не два становились отступниками. Демиан ваш племянник, и пока здесь нет Кристиана, у вас, конечно, есть право решать. Но мы считаем, что лучше было бы держать его под постоянным присмотром.

– То есть посадить в тюрьму? – губы Балиана скривились в усмешке.

– Совсем оградеронился, – поставил диагноз Юан. – Тристан никогда такого не сделает!

– Да, Балиан, это ты хватил, – покачал головой Тристан. – Речь не о том, чтобы его запереть. Мы просто хотим принять меры по его безопасности, вот и все.

– Какие? – полюбопытствовал Юан.

– Мы решили попросить Рэвенлира приютить его, – сказал Тристан. – Там о нем позаботятся и присмотрят за ним. Ведь вам тоже не позволят бездельничать, и быть постоянно с ним вы не сможете. А он все-таки ребенок.

– Посменно можем! – заверил Балиан. – Присматривали же мы с Кристианом за Юаном.

– Да, но нахождение Юана среди стражей и воинов не было чревато последствиями.

– Ну а Рэвенлир? – не сдавался Балиан. – Он что, будет прикованным к нему сидеть целый день? И вообще, он же тоже в нашей башне живет!

– Уже нет, Балиан, – просветил его Юан.

– Как это нет?

– Он уже много лет как женился и получил дом, – сказал Тристан. – У него двое детей, и сейчас они с Лои ждут третьего.

Балиан открывал и закрывал рот, не находя слов от изумления. Тристан, не обращая на него внимания, продолжал:

– Он согласился принять Демиана, так что, по-моему, это наилучший вариант. Лои позаботится о нем, Рэвенлир тоже будет поблизости, хотя, по-моему, достаточно уже того, что он будет находиться в его доме.

– Рэвенлира все боятся, – пояснил Юан. – Он – лучший в Эндерглиде! Чего? Тебя же не было, – толкнул он в бок насупившегося Балиана. – Я согласен, Тристан! Только я сначала сам с Рэвенлиром поговорю. А то вдруг они Демиану сладостей давать не будут. Ему надо ловить момент, пока Рейта не видит! Кстати, Тристан. Рейту надо пустить в Эндерглид. Понимаешь, надо!

Юан и Балиан общими усилиями описали, что творится в Градероне, что пережил Демиан и в каком сложном положении оказался Кристиан. Весть о том, что он Хранитель Ключа Врат Заката, повергла Тристана в шок. Впрочем, это было не единственным, чему он удивился.

– Если все так, как вы говорите… – Тристан заметно встревожился. – Действительно… Это выходит за рамки проблем Градерона. Но что им нужно от Эндерглида?

– Хотят захватить! – был уверен Балиан.

– Вряд ли, – отверг эту версию Тристан. – Нападение было весьма бестолковым. Воины были не в себе. Конечно, они наделали бы много бед, прорвись они в город… Кроме того, вы сообщили уже о стольких погибших, причем в совершенно разных местах. Не очень-то мудро так разбрасываться людьми, если хочешь захватить город. Это явно совсем не та ситуация, с которой вы столкнулись в Дилане.

– Верно, – подтвердил Юан. – Арес рассказывал, что это он хотел Эндерглид под власть Градерона подвести… Просто потому, что предан Руэдейрхи. Но Таранос вроде бы не сильно на этом настаивал. Он предлагал изменить мысли Руэдейрхи… Арес отказался. Он так и не понял, чего добивался Таранос. Да и Солфордж он вроде бы хотел для того, чтобы себя защитить… Он же преступник. Так что черт знает, что у него сейчас на уме! Тристан, мне кажется, в таком случае можно с градеронцами и мирно поговорить… С Руэдейрхи… Пока погибают они, но и до наших доберутся…

Тристан некоторое время молча смотрел на него. Потом медленно проговорил:

– Я это понимаю. Мы не станем идти с ними на контакт, но, безусловно, мы должны отреагировать максимально спокойно, если, скажем, Руэдейрхи захочет поговорить с Гволкхмэем или попросить его о чем-нибудь. Но это будет непросто. Пока опасность не грозит Эндерглиду…

– Но Эндерглид ведь часть Этериола! – Балиан в сердцах треснул себя по колену.

– Понимаю, – сказал Тристан. – Ну, если послания по-прежнему будут адресоваться мне, мы как-нибудь справимся.

– А почему Гволкхмэй так ненавидит Руэдейрхи? – спросил Юан. – Он неплохой!

– Плохой, – мрачно бросил Балиан. – Вон чего с Демианом задумал…

– Здесь не одна причина, – уклончиво проговорил Тристан. – И, в любом случае, что сделано, то сделано, назад не вернешь. Пока нам даже не во что вмешиваться, так что не нужно переживать заранее. Возможно, они сами поймают своего предателя и разберутся с ним.

– А что с Рейтой? – настойчиво спросил Юан.

– Не знаю, Юан. Не я должен это решать, но даже мне, признаться, эта идея не по душе. Но я буду продолжать убеждать повелителя Гволкхмэя, – поторопился пообещать он. – Мы все хотим, чтобы Кристиан вернулся. Тем более что здесь теперь его сын. Вы были правы, Розенгельд, одно слово. Но на вас совсем не похож.

– Как это? – удивился Балиан. – Вылитый Юан в детстве!

– Грустный слишком, – объяснил Тристан.

– А, это да…

– Впрочем, неудивительно, после всего, что он перенес. Ну что, вы согласны отдать его под опеку Рэвенлира?

– Пусть Демиан сам решает, – сдался Балиан.

– Убедим! – сказал Юан. – Так будет лучше, и ничего плохого ему там точно не сделают.

– Хорошо. Тогда, как только вернется Рэвенлир, я дам вам знать. Думаю, к вечеру Демиана можно будет забрать.

Тристан задал им еще несколько вопросов, чтобы лучше прояснить ситуацию, и пообещал завтра же обсудить все с Гволкхмэем, после чего проинформировать братьев.

– Почему завтра? – удивился Юан.

– Вчера и сегодня просил не беспокоить, – пояснил Тристан. – Переволновался, отдыхает.

– За нас? – польстило такое беспокойство Балиану.

– Нет, – вынужден был разочаровать его Тристан. – Лейан в бою ранили. Сначала держался, но потом решил все-таки, что называется, взять выходной.

– Да? – недоверчиво посмотрел на него Балиан. – Что-то незаметно было, что она раненая.

– Несерьезно, – спокойно проговорил Тристан. – Но тебе ли не знать, как он переживает.

Балиан знал. Он сам не раз и не два пострадал в битвах, защищая Врата Рассвета, особенно в ранней юности, и каждое его ранение вызывало бурю эмоций у правителя Эндерглида.

– Так что вы лучше помалкивайте о том, что я ее с Юаном отправил, – продолжал Тристан. – И так крику будет по поводу новой формы… – улыбнулся он, посмотрев на синий плащ Балиана и его разодранную тунику.

Братья пообещали хранить молчание, попрощались с советником и направились к своей башне. Они бы еще о многом хотели спросить Тристана и многое обсудить, но силы их были на исходе. Однако они не могли улечься спать, не узнав, в порядке ли Демиан.

Балиан никогда не был в комнате Лейан, да и вообще он ни разу не углублялся в эту часть башни. Поэтому его очень удивило, что все здесь было в холодных серебристо-голубоватых цветах. Но это не вызывало никаких ассоциаций с Градероном – все выглядело красиво и очень приветливо, просто такие цвета были немного непривычны для Балиана.

– Вот и пришли, – Юан остановился у самой последней двери.

– И она живет тут одна? – спросил Балиан. – Дикость. Ни души же не встретили.

– Да, тут мало кто ходит, – Юан тихонько постучал.

Дверь почти тут же приоткрылась, и Лейан пропустила их внутрь, покраснев и опустив взгляд при виде Балиана.

Ее комната была небольшой, но очень светлой. Как и в целом в башне, здесь не было ничего лишнего – от жилища Балиана эта комната отличалась только тем, что немногочисленные предметы мебели – шкаф, кровать и стол – выглядели немногим более изысканно за счет серебристых цветов. Кровать стояла в углу и была застелена ослепительно белым одеялом, под которым сейчас крепко спал Демиан. Его золотистые волосы были мокрыми, а окно в комнате наглухо закрыто: Лейан позаботилась и о том, чтобы ребенок лег спать чистым, и чтобы он не подхватил простуду. Балиан с некоторым смущением поскреб затылок – ему бы и в голову не пришло проявить такую тщательность.

– Давно уснул? – прошептал Юан.

– Сразу, как лег, – тоже шепотом ответила Лейан. – Совсем никакой был. Маму звал, – погрустнела она. – Во сне.

– Рэвенлир будет ему мамой, – проворчал Балиан. – Ужас. Ладно, я тоже спать хочу. Если понадобится его караулить, будите.

– Не нужно, – сказала Лейан. – Мне все равно переводами заниматься. Буду здесь.

Балиан махнул рукой и направился к выходу. Юан шепотом поблагодарил Лейан и потребовал немедленно обращаться, если вдруг понадобится помощь.

Но все было спокойно. Демиан мирно спал, воины и стражи снаружи были озадачены обострившимся военным положением. Они суетливо бегали от башни к окраине, и никого не волновало то, что в Эндерглид прибыл маленький Розенгельд, за жизнью которого охотятся градеронцы.

Балиан и Юан разошлись по комнатам и тоже предались сну. Но, несмотря на трудный путь к Эндерглиду, особенно для Балиана, оба проснулись еще до того, как Тристан послал им через одного из учеников просьбу прийти к нему. К тому времени они уже разделались с ужином (в столовой воины, стражи и преследователи, пользуясь своими статусами, беззастенчиво смотрели на Балиана – слух о его возвращении уже распространился по городу), и потому пришли к советнику правителя в весьма неплохом расположении духа.

Правда, Балиана, еще не слишком свыкшегося с изменившимся за десяток лет положением дел в Эндерглиде, ждал сюрприз. В кабинете Тристана не было, зато там сидел, небрежно закинув ногу на ногу, совершенно незнакомый ему человек с короткими русыми волосами, который, вдобавок к своему надменному виду, мог похвастаться мечом и при этом вопиющим отсутствием формы – на нем были песочного цвета штаны и черная, что было особенно возмутительно, рубашка.

– Ты кто такой и чего расселся? – немедленно накинулся на него Балиан, полностью игнорируя то, что загадочный гость был старше его минимум лет на пятнадцать.

К его удивлению, незнакомец изображать из себя невесть что не стал, и, похоже, ничуть не разозлился. Он встал, рассмеялся и потрепал Балиана по плечу.

– Балиан! И впрямь живой. Ничуть не изменился. С возвращением!

Балиан растерялся, но тут подоспела помощь в лице Юана.

– Да это же Рэвенлир, Балиан! – подсказал он.

– А-а-а? – Балиан изумленно раскрыл рот.

Он помнил Рэвенлира в двух образах – насмешливым подростком, который унизил его на одной из тренировок, выйдя победителем, и молодым человеком чуть старше Кристиана – строгим, говорящим сугубо по делу, с длинными русыми волосами, забранными в хвост. И ни одно из этих воспоминаний никак не вязалось со взрослым мужчиной, который стоял сейчас перед ним.

– Ну ты даешь! – только и сказал Балиан.

Рэвенлир улыбнулся.

– Ладно, к делу, – сказал он. – Где сын Кристиана?

– Я приведу его! – вызвался Юан. – А ты его, Балиан, пока проинструктируй.

Он скрылся за дверью.

– Ну? – Рэвенлир выжидательно посмотрел на Балиана.

– Я откуда знаю, – буркнул тот. – Юан твердил о том, что ему надо сладости давать.

– Сладкое детям вредно, – усмехнулся Рэвенлир. – Еще что-нибудь?

– От меня лично вот что! Первое: что-нибудь случится с ним – всех поубиваю! Второе! – Балиан стал загибать пальцы. – Помягче с ним, а то он вообще помрет от тоски.

– А что с ним? – полюбопытствовал Рэвенлир.

– Кристиан придурок, – замечательно объяснил Балиан. – А еще ему тяжело, потому что без родителей. Всю жизнь прожил с ними, я так понял, ни дня один не проводил. А тут солнце первый раз в жизни, предков нет, а он еще и боится, что они специально от него избавились.

– Ну, если он будет хорошо себя вести, никто ему слова против не скажет, – пожал плечами Рэвенлир.

– А что ты подразумеваешь под «хорошо вести»? – Балиан подозрительно посмотрел на него.

– Не убегать без спроса, не бить окна и не таскать мое оружие. Для примера.

– Он на такое вообще неспособен, – заверил Балиан с некоторым сожалением.

– Хорошо, – у Рэвенлира явно отлегло от сердца.

Вскоре вернулся Юан, ведя за руку бледного Демиана. По несчастному виду мальчика Балиан понял, что ему уже объяснили, что он не сможет все время проводить с ними и пока поживет в другой семье.

– Привет, Демиан, – сказал Рэвенлир.

– Здравствуйте, – пробормотал Демиан и с трудом удержался от того, чтобы спрятаться за Юана. Он привык видеть и куда более грозных людей, ведь он волей-неволей знал всю градеронскую власть, но здесь, в Эндерглиде, все было совсем по-другому и потому казалось во много раз страшнее.

– Это Рэвенлир, Демиан! – затараторил Юан. – Не бойся! К нему главное подход знать, может, даже торт испечет!

– Ты сейчас наговоришь, – усмехнулся Рэвенлир. – Ладно, пойдем. Не день на дворе.

– Мы проводим, – заявил Балиан тоном, не терпящим возражений.

– Да на здоровье. Можете и в гости зайти.

Все вместе они покинули кабинет Тристана и направились к выходу из башни. Демиан тесно прижимался к Юану и с опаской оглядывался. По пути им попадалось множество людей, и большинство из них провожали мальчика любопытными взглядами.

– Не бойся! – подбадривал его Юан. – Тут куча детей. Так что это все из-за градеронской одежды. Чуть позже принесем тебе новую.

Перед тем как выйти на улицу, на Демиана снова надели капюшон – ведь в Эндерглиде не бывало темноты, и солнце поливало лучами землю так же, как и утром. Погода выдалась на редкость безоблачной, хотя было довольно прохладно. Расстроенный Демиан не жаждал новых впечатлений и не пытался смотреть на дорогу, тем более что у башни, несмотря на поздний час, опять толпился народ.

Дом Рэвенлира был одноэтажным, но очень большим. Балиан уже обращал на него внимание – он был заметен даже издали. Чтобы его построить, убрали одну из старых и почти не использовавшихся башен, так что здание находилось у самого стратегического центра города. Весьма завидное положение, впрочем, учитывая, что Рэвенлир был не только одним из самых лучших воинов, но и единственным учеником Тристана, в этом не было ничего удивительного.

Перед решетчатым забором с высокой калиткой Балиан внимательно огляделся и признал, что лучшего места, чтобы укрыть Демиана, не найти. В жилой квартал было довольно сложно пробраться, башня, в которой жили воины и хранители Врат, находилась далеко, а Главная башня – очень близко. Кроме того, за оградой был густой, но очень ухоженный сад.

– Люблю здесь бывать, – мечтательно закатил глаза Юан.

– Зачем ты его сюда зовешь? – Балиан покосился на Рэвенлира.

– Как будто ему приглашение нужно, – хмыкнул тот.

– Мне не нужно! – подтвердил Юан.

Рэвенлир открыл калитку, пропуская их во двор. Но они не успели сделать и нескольких шагов, как из дома кто-то выбежал и с громким воплем налетел прямо на Балиана. Юан и Демиан от неожиданности отпрянули, Балиан схватился за меч, и только Рэвенлир, не растерявшись, ловко схватил за шкирку маленького мальчишку, который почти прорвался к выходу на улицу.

– Пусти! – стал отчаянно вырываться мальчик.

– Сиди дома, – Рэвенлир захлопнул калитку и только после этого отпустил его.

– Не буду! – грянул несостоявшийся беглец.

– Это еще что? – посмотрел на него Балиан с высоты собственного роста.

– Рилан. Мой младший сын, – нехотя представил Рэвенлир не в меру буйного мальчишку.

– Розенгельды! – очень обрадовался Рилан. – Легендарный Балиан! Выходи на бой, если не трусишь!

– Сейчас как!.. – Балиан вмиг завелся и уже собрался обнажить меч, но Юан вовремя остановил его руку.

– Пусти его погулять, Рэвенлир, – весело проговорил он. – Иначе нам всем житья не будет.

– Он под санкциями, – объяснил Рэвенлир. – Еще одно окно разбил. Да и поздно уже.

– Свободу воину! – грянул мальчик.

Он ловко проскользнул под рукой отца, подпрыгнул, задел щеколду, распахнул калитку и был таков.

– Я его убью когда-нибудь, – вздохнул Рэвенлир.

– Вылитый Балиан! – подхватил Юан. – Демиан, ты чего испугался? Спокойно, он безобидный! Просто громкий слишком.

Они прошли по тропинке к дому. У порога их встретила Лои, жена Рэвенлира. Балиану не было знакомо ни ее имя, ни внешность. И все равно он с опаской смотрел на нее, пока она не развеяла его сомнения, сказав, что рада с ним познакомиться. Балиан счел ее милой, но чересчур молчаливой – говорила она хоть и приветливо, но сугубо формально и очень коротко. Юан позже пояснил ему, что при Рэвенлире и детях она щебечет только так, а чужих стесняется.

Лои принесла им угощение и скрылась в недрах дома.

– Демиан, тортики! – обрадовался Юан. – Ешь, я разрешаю, – подвинул он мальчику пирожное.

Демиан почти шепотом поблагодарил и стал есть, но вид у него все равно был очень печальный.

– Поговорить надо, – сказал Рэвенлир.

– Говори, – распорядился Балиан. – Мелкий относительно в курсе.

Рэвенлир с сомнением посмотрел на Демиана, но все же решил не настаивать на его уходе.

– Тристан рассказал мне о Градероне, – сказал он. – И о том, что там происходит.

– Где он, кстати? – спросил Юан.

– В этом и дело. Он получил письмо на имя Гволкхмэя и, так как Гволкхмэй велел его не беспокоить, счел нужным вскрыть. Письмо было от имени воина Заката, Ареса…

– Арес! – возликовал Юан. – Что пишет? Обо мне спрашивал?

– С чего бы это, – поморщился Рэвенлир. – Нет. Письмо было о том, что Руэдейрхи непричастен к нападению градеронцев… Посоветовали соблюдать осторожность… В общем, указали на серьезность положения.

– Давно надо было, – хмыкнул Балиан.

– Так что пришлось Тристану все-таки потревожить Гволкхмэя, – продолжил Рэвенлир. – Меня больше всего беспокоит то, что те, кто напал в прошлый раз, говорили о запретной территории. Но кражи всяких сомнительных вещей не единственная проблема. Отступники странно себя ведут. Многие погибли. Переходят с места на место, и ничем хорошим это не закачивается.

– Но они ведь и раньше туда-сюда ходили, – сказал Балиан.

– Да, но это было немного иначе. Они искали новые места, но основная масса оставалась на старом месте до тех пор, пока совершенно точно не находилось что-нибудь приемлемое. Теперь это в прошлом. Они дико напуганы. Ходят по пустоши всей гурьбой, натыкаются на воинов Заката… Ну, не мне вам объяснять, чем это заканчивается.

Юан кивнул. После столкновения с отступниками место встречи обычно отмечалось потоками крови и истерзанными телами. Воины Рассвета реже нападали на них, только в тех случаях, когда те сами проявляли агрессию, но, учитывая, что они постоянно первыми ввязывались в бой, жертв было действительно много.

– Сложно сказать, сколько людей живет за пределами Эндерглида и Градерона, – сказал Рэвенлир. – Что за запретной территорией, никто не знает, возможно, кто-то сумел добраться и дотуда. Что дальше, на другой стороне, мы тоже не знаем.

– Но какая нам разница? – фыркнул Балиан. – Это же отступники!

– Да, я тоже так подумал сначала, – не стал скрывать Рэвенлир. – Пока не понял, что среди напавших на Эндерглид был один такой.

– Как? – изумились Балиан и Юан.

– Именно так. Сомнений нет. Если остальные тоже были отступниками, то они ушли недавно, по ним видно. Этот же, что называется, потомственный. Тем не менее был полностью за них, несмотря на то, что они были в форме воинов… И еще кое-что, – Рэвенлир сделал паузу. – Юан, помнишь воина Заката за Эндерглидом? Ты говорил, что он погиб.

– Да, – кивнул Юан. – Забудешь его! Вредный такой.

– Он был за Эндерглидом, – повторил Рэвенлир. – Согласитесь, делать ему там было нечего.

– Конечно, нечего! – подтвердил Балиан. – Он был это… того… Под Солфорджем! Если тебе Тристан рассказывал.

– Рассказывал. Но как бы ни так. Ведь послали туда Юана посмотреть, как и что. Причины были. И с тех пор и дня не проходило, чтобы наши не сражались с градеронцами или отступниками. Они пытались пройти за Эндерглид.

– А что за Эндерглидом? – почесал затылок Балиан. – Я как-то не интересовался.

– Мы тоже, – усмехнулся Рэвенлир. – До тех пор, пока там не стало шумновато. За задней стеной вниз идет что-то вроде обрыва, не слишком высокого, вполне можно спуститься. Дальше – пустошь. Еще дальше – горы. Не такие высокие, как на запретной территории, так, обломки скал, какие есть и по пути в Градерон. Дальше мы не ходили, но после всего этого решили проверить. Послали пару наших преследователей. Оказалось, что именно туда уходят отступники. Ну, не считая их путешествий на запретную территорию.

– Так вот почему туда стали захаживать градеронцы! – осенило Юана.

– Именно так, – кивнул Рэвенлир. – Уж не знаю, как и что они замышляют, только если у них в рядах уже был отступник, то, скорее всего, они подбивают их на свою сторону. Не воины Заката, конечно, а те, кто у них отбился в последнее время… Хотя, кто знает. В этом очень тяжело разобраться. Вон, вы говорите, что многие под действием Солфорджа. Но вели они себя… С чего бы им выдавать то, что они знают о запретной территории?

– Спятили, – сказал Балиан.

– Это ясно, – согласился Рэвенлир. – Но не просто же так.

Демиан, прислушивающийся к разговору, робко дернул Юана за край туники.

– Что такое? – улыбнулся ему Юан. – Хочешь еще тортик?

Демиан отрицательно покачал головой и тихо проговорил:

– Я просто… хотел сказать… Сумасшествие… Это, наверное, из-за Солфорджа.

– Откуда ты знаешь? – немного удивился Рэвенлир.

– Он читал книгу о проклятиях, которую потом стырили, – пояснил Балиан. – Ну?

– Когда слишком часто и сильно воздействуешь Солфорджем, у человека в голове все путается, – припомнил Демиан. – Разум не выдерживает. И человек становится не таким, как раньше. А потом умирает.

– Значит, действительно были под действием этой штуки, – задумчиво проговорил Рэвенлир.

– А отступник? – засомневался Балиан.

– Солфордж не действует на больших расстояниях, – прошептал Демиан. – А на сильных людей только совсем вплотную…

– Молодец, Демиан, – похвалил Юан. – Кладезь ценной информации! Рэвенлир, а отступник тоже неадекватно себя вел?

– Сложно сказать, – Рэвенлир мрачно усмехнулся. – Лейан убила его еще до моего прихода.

– Ничего себе! – чуть не подпрыгнул Балиан.

– Сам знаешь, в бою не до жалости, – пожал плечами Рэвенлир. – Кроме того, именно он ее ранил. Она ранила в ответ, он почти тут же умер – весь кровью истек.

– Да я вроде не укорял…

– В кои-то веки, – вставил Юан. – Кстати, я тут еще вспомнил. Те, кто охотятся за Демианом, они ведь уже не под Солфорджем, а сами по себе. Может, Таранос не на всех влиял? Многие наверняка могли сами согласиться на всякие пакости. Арес рассказывал, что у них уже был крупный бунт.

– Только теперь едва ли они нацелились на Градерон, – сказал Рэвенлир. – В любом случае, этот Таранос может быть в трех местах. Первое и наиболее вероятное – запретная территория. Второе – за Эндерглидом, с отступниками. Третье – у нас под носом, внушая, что его здесь нет. Ну или под носом у Руэдейрхи.

– Третье вряд ли, – отмел эту возможность Юан. – Да и не сунулся бы он в Эндерглид, всему городу не внушишь, что у него волосы светлые и рогов нет. В Градероне… Ну, это может быть… Но они там вроде все обыскали. Надо у Кристиана спросить. А запретная территория… Как он может там находиться? Кристиан говорил, что даже ему там ужасно плохо, да я и сам чувствовал уже на подходе… Ты и сам знаешь!

– Я уже ничему не удивлюсь, – сказал Рэвенлир. – Как я понял, где-то там исчезает множество людей. Кое-кто, однако, возвращается. Не исключено, что он нашел или найдет способ там находиться. Иначе как планировать добычу очередных сокровищ? Книгу он ведь неспроста украл.

– Он уже забрал этот дурацкий Алгол, – возразил Балиан. – Ну, кольцо, которое что-то со льдом делает. Может, угомонится.

– Арес говорит, что он трус, – добавил Юан. – И своей жизнью ни за что рисковать не станет.

– После десяти лет заключения всякое может быть, – не согласился Рэвенлир. – Впрочем, ладно. Если от нас что-нибудь понадобится, Руэдейрхи или Кристиан наверняка нам сообщат. Но чтоб ты знал, Балиан: дел невпроворот. Нужно постоянно охранять город и следить, чтобы градеронцы не проходили за Эндерглид. Ты нам понадобишься.

– Да пожалуйста, – зевнул Балиан. – Хоть сейчас, я вроде нормально. И у меня форма новая, – похвастался он.

– Очень хорошо, – кивнул Рэвенлир. – А то там уже долго стоят… Подмени кого-нибудь на входе.

– Я пойду с тобой, Балиан, – сказал Юан. – Только сначала напишу Кристиану. Можно бумагу, Рэвенлир?

Рэвенлир принес бумагу, перо и чернила. Юан первым делом дал обрывок листа Демиану и сказал:

– Напиши что-нибудь родителям. Я напишу, что с тобой все хорошо, но ты сам сообщи! Им приятно будет.

Они с Демианом погрузились в работу. Пока они писали, Балиан нетерпеливо выстукивал ложкой дробь по опустевшему подносу. В нем уже бурлила кровь, ему хотелось как можно скорее оказаться на сторожевом посту. Хоть и без Врат Рассвета, но все же.

Неожиданно входная дверь отворилась. В дом вошел мальчик лет восьми со светлыми вьющимися волосами. На нем были длинные белые одежды, а к груди он прижимал огромный фолиант. Балиану он немного напомнил Ричарда, приближенного короля Роланда, который вечно ходил в обнимку с Библией, и это не подняло ему настроения – он снова вспомнил, что прошло десять лет, и неизвестно, живы ли все те, с кем он расстался будто бы совсем недавно…

Застав в доме гостей, мальчик совершенно молча наклонил голову в знак приветствия. Получилось у него это так вежливо, что заменило любые слова и заставило всех машинально кивнуть в ответ. Поздоровавшись таким образом, мальчик с чувством выполненного долга удалился вглубь дома.

– Это Архаил! – радостно объявил Юан. – Старший сын Рэвенлира. Прелесть, да?

– Как-то они с братом не слишком похожи, – Балиан припомнил громкого и энергичного Рилана.

– Не говори, – усмехнулся Рэвенлир. – Полные противоположности.

– А почему он не в форме? – не отставал Балиан. – Он же уже должен учиться?

– Он не хочет, – пожал плечами Рэвенлир.

– То есть как это не хочет? – изумился Балиан. – Он же твой сын! Или нет?

– Да, но это не значит, что он обязан получать воинский статус, – спокойно сказал Рэвенлир, явно ничуть не огорченный равнодушием сына к боевому искусству. – Он готовится стать учеником Тристана.

– Тристан снова берет учеников? Вот зараза! Меня-то отказывался, говорил, ты у него первый и последний… – разобиделся Балиан.

– Да нет, – вмешался Юан. – Тристан действительно не берет учеников. Ну, Рэвенлира он ведь только бою обучал. А Архаил хочет изучать медицину.

– А, тогда ладно, – вмиг остыл Балиан. – Дописали? Пошли.

Юан положил коротенькое, всего из нескольких фраз, письмо Демиана поверх своего и поднялся на ноги. Демиан тоже вскочил.

– Тебе нужно остаться, – улыбнулся Юан.

– Но я выспался и тоже могу сторожить! – пролепетал Демиан. Он понимал, как глупо звучат эти слова, и что пользы от него никакой не будет, но ничего не смог с собой поделать – ему было так страшно оставаться одному с незнакомыми людьми.

– Слушай, – вдруг необычно строго сказал Балиан. – Можешь, конечно, пойти. Но ты представляешь, что мне устроит Кристиан, если с тобой что-нибудь случится? Тебя сюда привели, чтобы ты был в безопасности. Вот и сиди. Твое это… Розенгельдское задание.

Демиан, не найдя в себе сил твердо ответить, снова присел на край дивана.

– Не расстраивайся! – принялся утешать его Юан. – Мы как закончим, сразу придем к тебе. Честное слово! Если, конечно, живы останемся.

– Иди ты! – возмутился Балиан.

Они попрощались с Рэвенлиром, расстроенным Демианом и Лои, которая вышла их проводить, и направились к выходу из Эндерглида, чтобы немедленно приступить к охране светлого города.

Сразу после ухода Балиана и Демиана Кристиан, побоявшись оставлять совсем отчаявшуюся Рейту одну, проводил ее к матери. Они все обсудили – Рейта сказала, что по-прежнему готова его отпустить, что Руэдейрхи не станет его задерживать, и что если они хотят спасти Демиана, им двоим нужно уйти. Но Кристиан не торопился соглашаться на такой план действий. Он отчаянно хотел вернуться в Эндерглид, к братьям, однако вот так оставить Рейту он тоже не мог, в чем и убедил ее. В результате они пришли к разумному решению – отправить сына в Эндерглид, чтобы обеспечить его безопасность, затем постараться добиться разрешения привести туда Рейту и, если не выйдет, забрать Демиана обратно, когда энтузиазм градеронцев несколько схлынет. Но Рейта, хоть и была невыразимо рада тому, что Кристиан остался с ней, все равно была сама не своя. Она волновалась о том, удастся ли довести мальчика до Эндерглида, не могла отделаться от мысли, что, в случае чего, эндерглидцы не позволят забрать обратно в Градерон наследника Розенгельдов. Мучаясь этими переживаниями, она, едва Демиан и Балиан вышли за стены города, стала совсем потерянной. Но Кристиан не мог позволить себе остаться с ней – его ждал Руэдейрхи, он и так сильно задержался.

– О, сам Кристиан, – насмешливо поприветствовал его правитель Градерона, когда он вошел в тронный зал. – Ты жив. А мы уже почти поверили Огрттолону, что ты стал жертвой очередного покушения. К счастью, Арес напомнил нам, что умереть от рук простых смертных с Ключом, особенно с двумя, очень непросто.

Огрттолон покосился на Кристиана с откровенной неприязнью. Арес предпочел обойтись без приветственных знаков. Он находился здесь уже почти сутки, фиксируя показания разных людей и вновь и вновь отвечая на вопросы Руэдейрхи, и не нашел в себе сил дать понять Кристиану, как обстоят дела.

– Прошу прощения, – сказал Кристиан. – Я был вынужден задержаться.

– Вынужден? Хорошо, поговорим об этом после, – Руэдейрхи усмехнулся, подозревая, что именно было причиной опоздания. – Арес, пока можешь идти. Огрттолон, разъясни Кристиану, чем мы тут занимаемся.

Арес покинул тронный зал. Огрттолон без видимого удовольствия посвятил Кристиана в подробности последних новостей. Он рассказал об убийстве Маргрида, пропаже Алгола, бегстве Тараноса и градеронцев, отряде, отправленном за ними.

– Не так и мало людей встало на сторону Тараноса, – признал Огрттолон скрепя сердце. – Почти никто не пытался их задержать…

– Тем лучше, – безмятежно проговорил Руэдейрхи. – Иначе жертв было бы куда больше.

– Мы все обыскали, – продолжил Огрттолон, – выслушали множество людей. Послали отдельный отряд, чтобы все обыскать. Они уже сообщили, что напали на след. Полагаю, в ближайшее время будут еще новости.

– И ты, Кристиан, наверняка понимаешь, что Огрттолон не просто так тебе об этом рассказывает, – усмехнулся Руэдейрхи.

– Что я должен делать? – спросил Кристиан, припоминая слова Рейты. Во время их разговора она обмолвилась о том, что правителю нужен будет Хранитель Ключа, и это было еще одной причиной, по которой он пока решил остаться здесь.

– Мы уже говорили об этом прежде, – Руэдейрхи посмотрел на него холодным, серьезным взглядом и, выдержав паузу, сказал: – Ты должен отправиться на запретную территорию.

Кристиан подозревал, что именно к этому и клонит правитель, но все равно почувствовал, как больно кольнуло сердце. Нет, он не боялся вновь отправиться туда. Но он не хотел умирать. Теперь, когда Балиан вернулся, а Рейта и Демиан обрели для него такую ценность.

И все же он спокойно произнес:

– Как прикажете. Но, боюсь, я не понимаю причин, по которым вы меня туда отправляете… Что я должен там делать?

– Отряд начнет поиски непосредственно с гор, – сказал Руэдейрхи. – Примерно с того места, где Грейдергерд пытался убить Демиана. Там тоже раньше хранилось одно из сокровищ, но это было в незапамятные времена. Так или иначе, место выбрано не случайно. После этого они должны отправиться к запретной территории. От них уже была весть, что они видели Тараноса и продолжают преследование. И даже если забыть об этом, слишком много людей побывало там в последнее время… Мой долг – проверить эти места. Увы, я сделать этого не могу. Поэтому придется действовать тебе.

– Хорошо, – Кристиан старался не думать о страшном приказе – все равно его было не избежать.

– Также ты должен понимать, что я не могу послать с тобой людей, – добавил Руэдейрхи. – Для них это будет верной смертью. Но ты вполне можешь попросить поддержки у своих братьев, я готов дать свое разрешение. У вас, Розенгельдов, куда больше шансов вернуться живыми.

– Ни за что, – решительно отказался Кристиан. – Я не собираюсь подвергать их опасности.

– Весьма благородно. Что ж, значит, решено. Ты идешь один.

Огрттолон не сдержал язвительной ухмылки. Кристиан скрипнул зубами от злости. Такое большое количество негативных эмоций, которое он испытал за последние недели, не шло ни в какое сравнение с суммарным объемом тех же чувств за всю предыдущую жизнь.

– Не стоит переживать, – проницательно заметил Руэдейрхи. – Во-первых, ты в курсе всего и понимаешь, как это серьезно и весомо для Этериола. Во-вторых, ты Хранитель Ключа. В-третьих, я не собираюсь отправлять тебя на верную смерть. В моих интересах, чтобы ты вернулся живым. Поэтому я как следует тебя подготовлю.

– А что если я все-таки погибну? – спросил Кристиан. – Что будет с Ключами?

– Истории Этериола неизвестны случаи гибели Хранителей до того, как они передадут Ключ преемнику. Конечно, возможно, что это сочли недостойным упоминания… Ты когда-нибудь был при смерти, Кристиан?

Кристиану вспомнилось, как в Дилане его ранили отравленным лезвием. Он ощущал, как силы вместе с жизнью покидают его тело, но тогда Балиан и Юан сумели помочь ему призвать Ключ. Ему сразу стало легче, но в безопасности он себя не чувствовал. Кристиан сказал об этом Руэдейрхи.

– Да, известно, что Ключ сохраняет своему владельцу жизнь, – кивнул Руэдейрхи. – До определенных пределов. Но знаешь, я почти уверен, что если Хранитель все-таки погибнет, мироздание найдет способ поправить дело. В конце концов, право владения Ключом наверняка может вернуться к прежнему владельцу. Если же нет… То так тому и быть. Этериол в опасности, Кристиан, и я считаю, мы вправе рискнуть Ключом. То есть, твоей жизнью. Что скажешь?

– Вы правы, – глухо проговорил Кристиан.

– Замечательно. Огрттолон просветит тебя касательно некоторых вещей… А мне нужен отдых.

Руэдейрхи поднялся с трона и, отказавшись от помощи, вышел из зала.

Огрттолон некоторое время сверлил Кристиана недобрым взглядом. Он был обеими руками за то, чтобы отправить его на запретную территорию, но вот то, что Руэдейрхи настаивал на рассказе о секретах древних проклятий, известных только градеронцам, его совсем не радовало. Однако как бы Огрттолон ни ненавидел Кристиана, он думал о Градероне и беспрекословно подчинялся его правителю.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – процедил Огрттолон сквозь зубы. – В прошлый раз, – он постучал пальцем по карте, разложенной на столе, – твоим заданием было простое изучение территории.

– Да. До этого места, – Кристиан указал на одну из гор. – Но я до сих пор не понимаю, действительно ли это было нужно. Как вы можете не знать собственных территорий?

– Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что Руэдейрхи отправил тебя туда для того, чтобы позабавиться. Территорию сделали запретной после того, как завалили ее проклятыми предметами настолько, что даже их бывшие владельцы не смогли туда зайти. Карты, конечно, были. Но они бесследно пропали – если верить слухам, не без помощи Розенгельдов. Гвильдергерр, прошлый правитель, собирался этим заняться и восстановить карты, но потом решил, что будет лучше, если никто ни о чем не узнает. Руэдейрхи же счел, что все равно должен владеть подобной информацией, и поэтому отправил тебя на запретную территорию. Недалеко. Чтобы ты мог вернуться живым. Но теперь тебе придется зайти много дальше. Судя по тому, что рассказала девчонка, которую нашел Арес, она прошла здесь, – Огрттолон провел пальцем невидимую дугу от прохода рядом с горой, где был заточен Балиан, к далекой точке, находящейся много после тех мест, докуда доходил Кристиан. И это была только середина территории.

– Разве это возможно? – Кристиан не отводил взгляда от указанного места. – Чтобы пройти такой путь, мне понадобилось так много времени… Как ребенок мог пройти расстояние вдвое больше?

– Это удивительно, но факт есть факт, – холодно проговорил Огрттолон. – Не стоит забывать о том, что ты потратил силы и на обратную дорогу, что в целом равно расстоянию, которое прошла девчонка. Здесь единственное место, где она могла покинуть запретную территорию и оказаться там, где ее нашли. Она говорила о том, что видела в снегу трупы, у одного из которых забрала кольцо. Это значит, что кто-то туда добрался и сумел похитить одно из сокровищ. Именно поэтому ты должен отправиться туда и все осмотреть. Кольцо было здесь, – он отметил пером невысокую гору неподалеку. – К счастью, повелитель Руэдейрхи помнит это и без книги. Напротив – разлом, через который и выбралась девчонка. Добраться туда тоже непросто, но тебе это и не понадобится. Ты должен вернуться другим путем, к горе Солфорджа, – Огрттолон провел длинную линию. – И так ты станешь первым человеком, обошедшим больше половины запретной территории. Если выживешь.

– На что никто не надеется, – усмехнулся Кристиан.

– Именно так, – не стал скрывать Огрттолон. – Но меня это не касается, – злорадно улыбнулся он. – Это приказ, которому ты, как Хранитель, не можешь не подчиниться. Ведь это тоже требует использования Ключа. И да, ни в коем случае не сбивайся с дороги. Мы надеемся обнаружить рядом с твоим трупом Ключи.

– Весьма интересно, – Кристиан ответил ему милой улыбкой, которая стерла довольную ухмылку с лица Огрттолона, – как же вы собираетесь искать мой труп на территории, которую не знаете.

На карте в подробностях был изображен только тот участок, который некогда обошел Кристиан. Параллельно была прочерчена горная цепь, своеобразная стена запретной территории. Кроме этого, на бумаге простиралось белое поле с указанием одной-единственной горы, где некогда хранилось кольцо, найденное девочкой.

– Это решение Руэдейрхи, – хмыкнул Огрттолон.

– Я уже понял. Надеюсь, на поиски отправят такого знатока, как вы.

Огрттолон предпочел не отвечать на это. Ему вдруг подумалось, что Руэдейрхи действительно может послать его на запретную территорию, если у Кристиана ничего не выйдет, ведь именно он больше всего ратовал за эту идею. И такое предположение его совсем не обрадовало.

Оставив перебранку с Кристианом до лучших времен, Огрттолон заявил, что на этом пока все, и он может идти, дальнейшее просвещение будет продолжено уже самим Руэдейрхи.

Выйдя из тронного зала, Кристиан прислонился к стене. На мгновение ему показалось, что он снова там, за горами – перед глазами мелькали снежные тропы, в ушах стояла звенящая тишина, все мыслимые и немыслимые силы клонили его к земле…

Кристиан тряхнул головой, отделываясь от наваждения. В коридоре раздавались голоса – кто-то подходил к тронному залу. Он решительно направился к выходу из замка, ему совсем не хотелось давать кому-нибудь повод для подозрения или насмешки.

Пройдя мимо двух беседующих воинов, которые искали Огрттолона, Кристиан быстро миновал вестибюль и, к своему удивлению, у входа в зал для переговоров увидел Ареса. Он стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к стене, и, судя по всему, дремал.

Кристиан подошел к нему и позвал его по имени. Никакой реакции. Тогда он легонько потряс Ареса за плечо и от неожиданности отступил – тот шарахнулся так, словно увидел перед собой убийцу.

– Ты чего? – удивился Кристиан.

– А! Это ты, – Арес отер вспотевший лоб. – Черт, угораздило же уснуть.

– Что снилось? – поинтересовался Кристиан, с трудом сдерживая улыбку.

– Твой брат, – буркнул Арес.

– Тяжелый случай, – рассмеялся Кристиан.

– Ладно, я, вообще, тебя ждал, – сказал Арес. – Но столько просидел в тронном зале, что отключился. Разговор есть.

Кристиан пригласил его к себе, и они вместе отправились в его опустевший дом. Арес очень удивился, никого не встретив, так что сначала пришлось рассказать ему об их с Рейтой решении.

– Ты знаешь, – сказал Арес, выслушав Кристиана. – Тебе очень повезло с женой.

– Приходится признать, – слабо улыбнулся Кристиан. – Я не ожидал таких поворотов. Даже подумал, что все налаживается.

– Не выглядишь обрадованным.

Кристиан вкратце поведал ему о своей беседе с Руэдейрхи и Огрттолоном. Но Арес не выказал ни малейшего сочувствия.

– Было ясно, что рано или поздно они тебя туда отправят. Основания есть. И ты единственный, кто может это сделать.

– Спасибо за поддержку, – невесело усмехнулся Кристиан.

Арес с минуту молча смотрел на него. Потом, подлив себе в кубок предложенного вина, проговорил:

– Ну, если так, то не нравится мне это. Конечно, дела вокруг тебя скверные. Но ты что-то совсем утратил веру в себя. Ты хоть понимаешь, кто ты такой?

– Не слишком.

– Ты старший Розенгельд. Ты первый в Этериоле Хранитель двух Ключей. Ты первый за несколько столетий, кто осмелился зайти на запретную территорию. Куда девался ваш с братьями героизм? – Арес усмехнулся, припомнив свою первую встречу с Кристианом – тогда между ними разгорелась битва.

– У меня, наверное, выветрился с возрастом, – Кристиан улыбнулся в ответ. – Впрочем, не скажу, что я боюсь туда идти. Я боюсь не увидеть больше Балиана и Юана, а в случае моей смерти – такого варианта нельзя исключать, – именно это и случится. Глупо, но уж так я себя чувствую.

– Но ты ведь знаешь, что тебе все равно придется туда пойти.

– Знаю.

– Тогда перестань убиваться и преисполнись решимости выжить, – посоветовал Арес. – Между прочим, когда Огрттолон еще только заикнулся об этом, я предлагал пойти с тобой. Но Руэдейрхи отказал.

– И правильно, – кивнул Кристиан. – Если с тобой что-нибудь случится, страшно представить, что будет с Юаном.

– Очень смешно.

– Но все равно спасибо, – сказал Кристиан и вздохнул. – Наверное, ты прав. Чему быть, того не миновать. Так о чем ты хотел поговорить?

Арес подробно пересказал ему их с Руэдейрхи разговор о Солфордже. Кристиан внимательно выслушал его. Новости были небезынтересными и несколько обнадеживающими.

– Значит, вероятность того, что Руэдейрхи под действием Солфорджа, крайне мала, – сказал Кристиан. – Это радует. Но если вблизи Таранос может сделать что угодно… Мне недавно приходило это в голову… Зачем он пытался заставить Грейдергерда убить Демиана, да еще и вывести его из Градерона? Он ведь мог внушить Демиану, чтобы он сам подошел к тюрьме…

– Есть у Тараноса слабое место, – сказал Арес. – Уверяю тебя, детей за людей он не считает. И слава богу. Честно говоря, мне кажется, что покушения на Демиана были сугубо из-за того, чтобы посеять смуту. Вполне в его духе. Согласись, получилось неплохо. Одержимые якобы непобедимостью воины нарушают законы… Терпят поражения… Понимают, что терять больше нечего, и уходят за Тараносом.

– Да, – задумчиво проговорил Кристиан. – А что с твоим кольцом? Руэдейрхи так и не рассказал о нем?

– Нет, – покачал головой Арес. – Только предупредил, чтобы я никому его не давал. Особенно ему.

– Странно.

– Да, странно. Зато он подтвердил, что оно ограничивает действие Солфорджа, так что, думаю, оно нам пригодится.

Они еще немного обсудили последние новости, после чего простились.

Следующие дни Кристиан проводил с Огрттолоном и Руэдейрхи, продолжая разбираться с тонкостями проклятий и запретной территорией. Обнадеживало то, с какой тщательностью подошел к этому Руэдейрхи – в отличие от Огрттолона, он хотел, чтобы Кристиан вернулся живым.

Рейта о предстоящем походе не знала. Они регулярно виделись, но Кристиан предпочел не сообщать ей о том, куда и зачем собирается отправиться. Не хотелось повергать Рейту в новую депрессию – она заметно приободрилась после того, как пришло письмо от Юана с вложенной запиской от Демиана. Мальчик дал понять, что ему очень грустно без родителей, но что о нем заботятся, и он ни в чем не нуждается. Вдобавок Юан подробно описал, у кого и почему останется Демиан, и это тоже обрадовало Рейту. Во-первых, потому, что власти Эндерглида с такой серьезностью подошли к этому вопросу, а, во-вторых, потому, что, судя по словам Юана, Демиан будет жить в доме, где есть и другие дети. Рейта надеялась, что это поможет мальчику избавиться от замкнутости. Все-таки не так уж много хорошего было в том, что он дни напролет проводил за книгами, без игр и общения со сверстниками. Оставалось только надеяться, что дети не будут донимать его из-за того, что он градеронец.

Руэдейрхи уже знал, что Демиан отправлен в Эндерглид, но никак это не прокомментировал – впрочем, недовольным он не выглядел и разговаривал с Кристианом своим обычным, чуть насмешливым тоном.

Несмотря на то, что правитель Градерона старательно просвещал Кристиана касательно запретной территории, толку от этого было не так уж и много. Руэдейрхи в своих рассуждениях опирался в основном на Ключи, но Кристиан знал, что эти древние предметы, обладающие поразительной силой, мало чем смогут ему помочь. Он так никому и не рассказал, что тогда, когда он в первый раз углубился в заснеженные горы и, выбиваясь из сил, призвал Ключ от Врат Заката, это не принесло ему никакой пользы. Управлять силой Ключей в таком месте, где сгустилось столько разных энергий, было практически невозможно.

 

Глава девятнадцатая

Миссия Кристиана

Балиан и Юан простояли на посту всю ночь. С ними были еще двое стражей и один воин немногим старше их, и Балиан остался доволен такой компанией. Он не знал этих ребят, зато они прекрасно знали о нем по многочисленным рассказам и общались с ним уважительно, но не без юмора. Непринужденная беседа пришлась очень кстати, потому как протекали часы, а в округе не было совсем никого. К середине ночи Балиан и вовсе заявил, что ему надоело сидеть без дела, и стал поочередно вызывать на бой своих товарищей. Те с радостью согласились, не забывая следить за обстановкой как за городом, так и в самом Эндерглиде (вдруг Тристану вздумается проверить пост?). Но никому не удалось одолеть Балиана – в конечном итоге он ухитрился выбить меч у всех, даже у Юана.

– Порядок, – удовлетворенно кивнул он, когда Юан с улыбкой поднял руки, показывая, что сдается. – Но когда ты был мелким, было легче.

– Расту, – весело проговорил Юан. – Ну, в чем-чем, а в показательных боях тебе равных нет!

– Это точно, – добавил один из стражей, Телаар. – Говорят, тебя одолели только однажды, и это был сам Рэвенлир.

– А давай его сюда! – мигом завелся Балиан. – Посмотрим, кто кого!

Все засмеялись.

– Кто-то идет, – вдруг насторожился Реарден, первый и самый успешный после Юана соперник Балиана.

Балиан внимательно всмотрелся вдаль и, действительно, увидел одиноко бредущий силуэт. Незнакомец явно направлялся не в Эндерглид и намеревался обойти его стороной.

– Защищайся! – радостно грянул Балиан и рванул вперед. Юан, бросив товарищам «охраняйте город!», бросился за ним.

– Розенгельды, – усмехнулся Телаар. – Кто назначил их главными?

– Ну, я бы не рискнул сдерживать Балиана, если придется…

– Пойду проконтролирую, – решил Реарден.

Балиан тем временем, размахивая мечом, мчался к будущему противнику. В нем все еще бурлила кровь после тренировочных сражений, и он жаждал вступить в новую битву. Но человек явно не разделял его энтузиазма: завидев Балиана, он развернулся и бросился бежать.

– А ну стой! – возмутился Балиан.

Бегал незнакомец неплохо. Балиану пришлось как следует поднапрячься, чтобы настичь его. В пылу погони он даже не заметил, что они убежали довольно далеко от Эндерглида и продолжили бег по совершенно незнакомой ему земле. В какой-то момент Балиан удивился, перепрыгнув через протекающий среди пустоши ручеек, и только тогда сообразил, что не знает, где находится. Спина преследуемого, скрытая черным плащом, маячила впереди.

– Что-то ты слишком медленно бегать стал! – Юан поравнялся с ним, Реарден тоже почти догнал их.

– Иди ты! – привычно возмутился Балиан. – Понес бы… Вчера… Демиана… Столько. А ну вас!

– Балиан, подожди! Совсем необязательно… – Юан хотел сказать, что они слишком далеко от Эндерглида и уже не нужно продолжать преследование, но Балиан, стремясь восстановить свой авторитет, ускорил темп и через пару минут буквально сшиб собой незнакомца. Тот с тихим чертыханьем упал на землю.

– Вот и приехали! – Балиан, не тратя времени на то, чтобы отдышаться, схватился за капюшон жертвы и рванул его на себя. Под ним оказались длинные светлые волосы.

Балиан замешкался. Незнакомец своего шанса не упустил и взмахнул зажатым в руке кинжалом. Балиан чудом успел увернуться – удар был силен, короткое лезвие угрожающе просвистело в каком-то миллиметре от его обледеневшей руки.

Блондин встал на ноги, но на сей раз убегать не стал. Он внимательно всматривался в Балиана и подбежавших к нему Юана и Реардена.

– Балиан! – Юан дал брату подзатыльник. – Это был сарказм! Ты куда рванул? Зачем он нам, если он вообще в сторону… Ой, эндерглидец. Привет.

– Балиан? – усмехнулся отступник. – Значит, слухи не врут… Розенгельд. Двое, – покосился он на Юана. – А я уж понадеялся, что вы совсем сгинули… Вместе с Гволкхмэем.

– Ты кто такой? – Балиан презрительно посмотрел на него.

– Эридан, – губы блондина снова скривились в злобной ухмылке. – Спросите у своего правителя, если представится случай… Он наверняка меня помнит.

Продолжения разговора не последовало. Отступник выхватил из-под плаща второй кинжал и ловко прокрутил его в руке. Юан, Реарден и даже Балиан насторожились: все узнали это оружие. Это был кинжал градеронского преследователя. Кроме того, на руке блондина красовалось всем знакомое кольцо. Но прежде, чем кто-то из них успел спросить, что это значит, Эридан бросился в бой.

Конечно, было глупо кидаться сразу на трех противников, вооруженных мечами. Но стоило отдать отступнику должное: действовал он очень ловко. Балиан, Юан и Реарден прекрасно знали, что кинжалы всех преследователей Градерона отравлены. Эридан пользовался этим и, отбивая обычным кинжалом мечи, вторым делал обманные выпады, притворяясь, что собирается метнуть опасное оружие. Из-за этого приходилось тратить время и энергию на то, чтобы увернуться или оттолкнуть зазевавшегося товарища, и отступник не позволял этим мгновениям проходить даром, используя их для нападения. Пару раз Балиану удалось выбить у него кинжал, однако Эридан оба раза умудрился поймать его уже в воздухе.

Еще одна сложность заключалась в том, что было крайне неудобно сразу троим атаковать одного человека – можно поранить товарища. Поэтому волей-неволей кому-то приходилось держаться в стороне. Но и в такой ситуации быстро нашли выход. Все же Юан, как и Реарден, был воином Рассвета, они не раз и не два вместе ходили на миссии и имели кое-какой совместный опыт. Что касается Балиана, хоть Юан уже был не шестилетним ребенком, а шестнадцатилетним юношей, в бою они по-прежнему понимали друг друга без слов. И когда Юан, переглянувшись с Реарденом, рванул к Эридану и одновременно окликнул Балиана по имени, тот, рявкнув «понял!», взмахнул мечом и выбил из руки противника отправленный кинжал. Отступник отвлекся, планируя, как и прежде, поймать свое оружие, но Юан, улучив момент, занял его левую руку. Эридану пришлось сосредоточиться на нем. Отравленный кинжал вонзился в землю в двух шагах от него.

Как и было задумано, Реарден кинулся к противнику. Тот теперь был практически беспомощен – по правую руку от него на всякий случай находился Балиан, не давая отпрыгнуть и взять кинжал, левую сдерживал Юан. Реардену оставалось только опустить меч…

Эридан, ничуть не испугавшись, усмехнулся, глядя на приближающееся к нему лезвие.

– Идиот! – вдруг заорал Балиан.

Он буквально налету сбил Реардена, оба сшибли Юана и все вместе совсем не геройски упали на землю. Подобие черной молнии, вылетевшее из кольца Эридана, пронеслось мимо плеча Балиана и ударило в обломок скалы. Гореть там было нечему, но удар вызвал целый сноп искр. В разные стороны полетели мелкие осколки камня.

– У этого козла точно кольцо преследователя! – Балиан первым вскочил на ноги.

– Любишь же ты мешаться, – криво улыбнулся Эридан.

– Ты это о чем? – недобро поглядел на него Балиан. Он невзлюбил этого человека с того самого момента, как он отозвался о Гволкхмэе (Балиан очень любил и уважал правителя Эндерглида, когда тот не мог его слышать), но чем дальше, тем больше усиливалась неприязнь. Он впервые столкнулся с серьезным врагом, который был родом из Эндерглида.

Подумав об этом, Балиан поймал себя на мысли, что в общем-то поводов для драки в данном случае особо нет. Юан был прав – отступник, каким бы он ни был «гадом», как окрестил его про себя Балиан, вполне имел право проходить мимо Эндерглида, и за Эндерглид тоже – официально это не считалось территорией светлого города. Одно дело градеронцы, да, они могли запретить им приближаться туда, но если отступник не выразил явных намерений, например, попробовать пробраться в Эндерглид через заднюю стену, то к нему не могло быть особенных претензий, по крайней мере таких, чтобы вступать в бой до смерти.

Эридан с самого начала повел себя странно – пытался сбежать, и только потом вступил в бой. Чтобы отвлечь их? Маловероятно, только у него, Балиана, хватило ума броситься в бестолковую погоню за неизвестным. И все же Юан и Реарден не пытались прекратить битву. Значит, они тоже считали, что оставлять такой подозрительный субъект без внимания не стоит. Ведь у него откуда-то взялись кинжал и кольцо преследователя.

Последние сомнения отхлынули в сторону, когда Эридан ответил:

– О том, что ты вечно подставляешься в самый неподходящий момент. Например, когда градеронские воины пытались убить мальчишку.

– Ты… – прошипел Балиан. – Откуда ты знаешь?

Эридан хохотнул.

– Будем считать, что мне рассказал один приятель. Слухами земля полнится.

– Ты знаешь рогатого! – грянул Балиан. – Это он затеял? Отвечай! – он бросился на него, но отступник, ловко подхватив отравленный кинжал, скрестил его с другим и остановил меч. Юан и Реарден бросились на помощь Балиану, но Эридан, отскочив в сторону, снова использовал кольцо преследователя. Черная молния полетела прямиком к Реардену, однако он сумел увернуться.

– Не хочешь поговорить? – спросил Юан, глядя на Эридана.

– Заставим! – Балиана трясло от злости. – Он знает, что на нас не действует… Он знаком с ним!

На лице Эридана на миг появилось очень странное выражение – смесь подозрения и легкой досады.

– Куда путь держишь? – спросил Реарден, предусмотрительно перекрывая ему дорогу – отступник явно надумал бежать.

– Разве это должно касаться законопослушных эндерглидцев? – Эридан снова направил в него черную молнию, одновременно с этим отбив меч Балиана и увернувшись от удара Юана. Понимая, что отступник может оказаться ценным источником информации, братья старались бить с таким расчетом, чтобы в случае попадания в цель не причинить слишком серьезных повреждений. Это выходило им боком. Эридан был на редкость ловким и умелым воином. Несколько раз его задело, но только кончиком лезвия – дело ограничилось несколькими неглубокими порезами. Он, в свою очередь, умудрился ранить Реардена, к счастью, не отравленным кинжалом. Тот машинально отпрыгнул в сторону. Эридан, убедившись, что путь свободен, рванул вперед.

– А ну стой! – заорал Балиан и кинулся в погоню, но споткнулся и полетел на землю. В полете он попытался за что-нибудь ухватиться, и это что-то оказалось поясом убегающего Эридана. Отступник не остановился, уповая на то, что хватка Балиана в данном случае не может быть слишком крепкой. Балиан и сам это понимал.

Однако произошло неожиданное: пояс Эридана развязался и упал на землю, а вместе с ним – отравленный кинжал, который он успел убрать, что-то вроде небольшой капсулы и неплотно сложенный лист бумаги. Он развернулся в воздухе и приземлился прямо перед упавшим Балианом. Бумага, безусловно, ни за что на свете не отвлекла бы его от пыла сражения, но когда он стал подниматься, то невольно скользнул по ней взглядом. Неясные линии заставили его подхватить лист с земли и совершенно забыть об Эридане. Чернильные линии сливались и разветвлялись, замыкались, заключая в себя непонятные знаки…

Эридан резко обернулся. Его лицо исказила гримаса ярости. Он метнулся к Балиану, подхватил пояс и кинжал и, не тратя времени на расчет атаки оружием, нанес сокрушительный удар коленом. Увлеченный изучением листа Балиан так и не удосужился встать на ноги, и удар пришелся прямо ему в лицо. Юан и Реарден поспешили к ним, но Эридан, завладевший листом, уже убегал.

– Балиан! Ты в порядке? – Юан помог ему подняться.

– В порядке! – у Балиана из носа шла кровь. – Вот урод.

– Сам виноват! – Реарден, тяжело отдуваясь, отер порез на щеке. – Нашел когда любоваться! Что там было?

– Карта! – выкрикнул Балиан. – Где она?

– Тот листок? Он его забрал, – сказал Юан.

– Черт! Надо было бежать за ним… Ладно, чего уж теперь…

Юан наклонился и поднял с песка забытый Эриданом предмет. Это оказалась совсем маленькая непрозрачная бутылочка. Юан открыл ее и осторожно понюхал; потом капнул немного на пробку. Жидкость была желтоватая, со слабым запахом, приятным, но настораживающим.

– Спросим у Тристана, – он закрыл бутылочку. – Мне это почему-то не нравится. Пойдем в Эндерглид!

– Так что за карта? – спросил Реарден уже на ходу.

– Карта гор! – Балиан в сердцах пнул подвернувшийся камень. – Эта их… Запретная территория!

Юан и Реарден потрясенно уставились на него.

– Я думал, карт запретной территории не существует, – неуверенно проговорил Реарден.

– Кристиан говорил, что в Градероне их тоже нет, – кивнул Юан. – Что он туда для того и ходил… Посмотреть, как там… Балиан, ты уверен?

– Абсолютно! По-твоему, я зря своей воинской гордостью пожертвовал? – Балиан демонстративно шмыгнул разбитым носом. – Там это дурацкое озеро, и сразу за ним… Я не мог ошибиться. Черт, какой же гад!

– Жаль, конечно, что упустили, – вздохнул Реарден. – Раз у него кольцо преследователя есть, и он от нас убегал так долго, то ему есть, что скрывать…

– И я так думаю! – энергично закивал Юан. – Ну, ладно, что теперь сделаешь. Предупредим наших, опишем его. Но, может, он просто обобрал мертвого преследователя? – предположил он.

– В любом случае, он знает рогатого! – заявил Балиан. – Пусть ловят. И дадут мне. Я его в следующий раз…

Они вернулись в Эндерглид. На посту все было спокойно – в поле зрения стражей больше никого не попадало. Балиан и Юан сначала хотели немедленно отправиться к Тристану, но потом вспомнили, что на дворе глубокая ночь, и советник правителя, скорее всего, спит. Решив, что новости не такие уж срочные, братья вняли разумным доводам Реардена и согласились подождать до утра. Все равно воинов Рассвета сейчас не хватало, и вряд ли было возможно послать поисковый отряд на поиски загадочного Эридана.

У гор было необыкновенно спокойно. Все отступники куда-то исчезли, градеронские охранники тоже ушли. После того, как Кристиан встретил довольно далеко отсюда отряд, отправленный на поиски Тараноса, ему не встретилось ни одного человека. Это не обнадеживало. Сейчас Кристиан предпочел бы яростную битву угрожающе нависающей могильной тишине. Встреченные им воины и сами были немного растеряны из-за устрашающего спокойствия, окутавшего запретную территорию. Они рассказали Кристиану, что отступников в округе давно не видно. А когда они узнали, что он направляется далеко в горы, на их лицах отразилось некоторое облегчение. Почти все были уверены, что Таранос именно там.

Но Кристиан не думал о том, что может повстречать градеронского беглеца на запретной территории. Ему было не до него. Стоило ли опасаться Солфорджа и Алгола, когда он шел туда, где все проклятия сливаются воедино и сжигают человеческие жизни?..

Он остановился. У его ног была черта, переступать которую запрещалось законами Этериола. Запрещалось всем, кроме него. Впереди виднелась неширокая, заросшая чахлыми растениями тропа, перекрытая большим обломком скалы. Обойти его ничего не стоило, а за ним простиралась совершенно иная, бесплодная и заснеженная проклятая земля. Уже здесь чувствовалось немыслимая сила; Кристиан, привыкший подниматься на гору, где спал Балиан, давно привык к этому неприятному ощущению и умел его игнорировать. Но сейчас это воспринималось несколько по-другому – не сознанием того, что рядом роится нечто немыслимое и смертельно опасное, а как поток ледяного ветра, снежным вихрем заслоняющий дорогу обратно.

Кристиан переступил невидимую границу и пошел вперед. Обойдя скалу, он снова остановился, но лишь для того, чтобы призвать Ключ. Он знал, что вряд ли сможет сделать это, если пройдет дальше. Что бы там ни произошло, Ключ не будет лишним и сумеет поддержать его жизнь, а если он умрет и им завладеет какой-нибудь человек – тот же Таранос – толку от этого не будет. Ключ могли использовать только Хранители. Кристиан понимал, что в этом и была причина, по которой Руэдейрхи со спокойной душой отправил его сюда.

Дело в том, что впервые за долгие годы ситуация сложилась так, что в Этериоле находились два бывших Хранителя Ключа. Арес знал, как обращаться с Ключом Заката, и мог передать эти знания еще одному преемнику. В Эндерглиде такими же знаниями, только касательно Ключа от Врат Рассвета, обладал Тристан. Некогда он был его Хранителем, но передал этот гордый статус Кристиану, потому как официально принял должность советника Гволкхмэя и не мог больше покидать Эндерглид. Если Ключи найдут, Хранители продолжат свое существование. Кроме того, Кристиан, как и Руэдейрхи, полагал, что в случае смерти нынешнего Хранителя, то есть его самого, бывшие владельцы смогут снова призвать Ключ. Они подготовят новых преемников, и все снова встанет на свои места.

Кристиан отогнал прочь мрачные мысли, вспомнив слова Ареса. Он должен выжить. Во что бы то ни стало. Ради братьев. Ради Рейты. Ради себя. Просто очередная миссия, которую нужно выполнить. Он справится с этим, а потом вернется в Градерон и, доложив обо всем Руэдейрхи, отправится к Гволкхмэю, чтобы уговорить его позволить Рейте прийти в Эндерглид.

Все вокруг на мгновение озарилось серебряным свечением, и в его руке возник огромный Ключ. Кристиан почувствовал себя немного лучше и двинулся вперед.

Казалось, с тех пор, как он был здесь в первый и, как он думал, последний раз, ничего не изменилось. Грязная пустынная тропа с прорывающимися сквозь подмерзшую землю колючими растениями пробегала вперед, не обходя изредка попадающиеся каменные валуны. Но потом Кристиан убедился, что изменения имели место быть.

Еще задолго до того, как тропа начала постепенно уходить под снег, путь ему преградил странный осколок льда – казалось, он состоял из множества острых кольев. Кристиан коснулся его рукой. Он был холодным, но, несмотря на то, что его руки еще не успели замерзнуть, о хоть каком-нибудь таянии не могло быть и речи.

Кристиан поднял голову и посмотрел вверх. На ближайшей горе не было никаких признаков снега. Единственной природной грудой льда, находящейся поблизости, была гора, на которой находился Солфордж. После того, как магический браслет исчез, она начала медленно, почти незаметно таять, но от этой тропы ее отделяло слишком большое расстояние.

Кристиан сделал еще несколько шагов вперед. У него уже начало возникать тошнотворное ощущение, что он продирается сквозь что-то невидимое и вязкое. Звенящая тишина неуловимым эхом отдавалась в ушах, вызывая головокружение, дыхание перехватывало подозрительно часто, чтобы обвинить в этом усталость или холод. Но Кристиан продолжал идти смутно знакомой дорогой. Теперь ему казалось, что тогда, годы назад, путешествие было куда легче. Все-таки он был почти уверен, что никто, кроме него, никогда сюда не забредал. А сейчас он знал, что в последнее время здесь погибло множество людей.

Очень скоро ему стало казаться, что он слышит чьи-то шепчущие голоса. Кристиан пытался не обращать на это внимания, им владело только чувство целеустремленности: пройти и вернуться, не думая о том, что происходит вокруг. Но запретная территория, судя по всему, была своего мнения о его путешествии. Обрывки мыслей – Кристиан был уверен, что не его собственных, – превратились в жужжащий рой, жутко подпевая чьему-то шепоту, в глазах мутнело от неясных образов. Уже через три часа он почувствовал, что ему совсем нелегко держаться на ногах.

Чем дальше он уходил, тем холоднее становилось. Припорошенная недавним снегом тропа постепенно превращалась в непроходимые прежде сугробы; прежде, но не теперь. В какой-то момент Кристиан остановился, опираясь на Ключ и тяжело переводя дыхание, и увидел на снегу множество следов. Здесь явно прошел не один человек, и, конечно, не слишком давно. Неведомые путники шли строго по прямой, дорога их наверняка подошла к концу очень скоро. Кристиан готов был поклясться, что впереди из сугроба выглядывает чья-то почерневшая рука. Но он не собирался разглядывать несчастного. Он чувствовал, что, несмотря на то, что это казалось верным путем, идти туда совсем не стоит. За небольшим холмом притаилось нечто ужасное, нечто, прямо противоположное ауре Врат Рассвета.

Как и в прошлый раз, Кристиан взял немного левее. Большой и очень тяжелый серебряный Ключ совсем не затруднял его хода – раньше ему было сложно столько времени нести его, но теперь это не составляло особого труда. Время от времени от него с тихим треском разлетались в разные стороны ослепительно белые искры, и, как ни странно, это здорово успокаивало. Ключ будто отбивал чьи-то невидимые атаки.

Дышать становилось все труднее. Ноги отказывались твердо ступать по замерзшей земле и перебираться через сугробы. По ощущениям Кристиана, прошло уже много часов, но он не узнавал окружающую местность, хотя был уверен, что еще очень нескоро достигнет своего прежнего финиша, не говоря уже о нынешнем. Вдобавок, погода ухудшалась. Медленно падающий с неба снег грозился перейти в настоящую метель. В прошлый поход Кристиан избежал этого, но в этот, учитывая скверную погоду и за пределами запретной территории, так легко отделаться явно не удастся. Рассчитывать на снисхождение небес было нельзя…

Кристиан продолжил идти, до боли в пальцах сжимая в руке Ключ. Металл будто превратился в лед, но его это не волновало. Перед глазами расстилался угрожающий пейзаж – молчаливые заснеженные горы и бесконечное белое поле, кое-где подкрашенное багровым цветом. Пересилив себя, Кристиан пробрался к одному из таких мест. Но трупов не было, хотя, безусловно, совсем недавно они здесь были. Последние сомнения отхлынули прочь: Руэдейрхи был прав в своих подозрениях. Кто-то не только бывал на запретной территории, но и по-своему здесь хозяйничал.

Ветер стал совсем ледяным. Сквозь его завывания Кристиан слышал тяжелое, пугающе медленное биение собственного сердца. Стараясь отрешиться от неясных наваждений, он приметил еще несколько мест, которые следовало обойти, и, к своему облегчению, вспомнил, что уже проходил здесь прежде. Во всяком случае, он не сбился с пути. Это было уже что-то.

За прошедшее время Кристиан потерял счет горам, ничтожным остаткам голых деревьев и другим ориентирам. Несколько раз ему попадались полуразложившиеся или замерзшие тела людей – отступников и воинов Заката. Наверняка это были жертвы Тараноса. Еще более прискорбные картины встречались ему там, где, по его предположениям, находились проклятые сокровища. Тела около таких мест часто были вмерзшими в ледяные стены, что неприятно напоминало о проклятии, наложенном на Балиана (а ведь оно еще не снято, – изредка проносилось в голове у Кристиана), а порой и вовсе растерзаны – страшно было даже представить, что за наказание ждало дерзнувших попытаться завладеть заветной вещицей. Один раз, у того места, где закончилось его прошлое путешествие, Кристиан увидел человека, насквозь пронзенного ледяным колом. В его руке было зажато нечто, напоминающее ожерелье. Рядом, с тянущейся к нему рукой, покоилось еще одно тело, также пронзенное льдом, вырвавшимся прямо из земли. С другой стороны – еще одно. И только этого оказалось достаточно, чтобы страждущие добыть сокровище убедились – не стоит и пытаться.

После этого у Кристиана возникло отчетливое ощущение, что запретная территория перестала быть таковой. Таранос с успехом превратил ее в Землю Мертвых. Банальное, но как нельзя точное название. Если раньше случайного путника окружали сплошные угрозы безвременной смерти, выдавливающие из него малейшие крупицы жизни, то теперь повсюду была сама смерть, избежать которой не было никакой возможности.

Пугающий шепот продолжал вливаться в разум, приглушая завывания ветра, гоняющего вокруг гор вихри снега. Кристиан чувствовал, как его покидают остатки сил. Сознание, отягощенное неведомыми энергиями, постепенно угасало, тело отказывалось слушаться. Ветер сбивал с ног, ударяя в лицо тысячами снежинок, больше похожими на кубики льда. Кристиан знал, что они больно царапают кожу, но уже не чувствовал этого – и это тоже пугало. Он устал и замерз. Жуткий мертвый простор, окружавший его, поменялся на узкие лабиринты давно забытых троп, вьющихся между гор. Кристиан с трудом пробирался по ним, обращаясь с Ключом не слишком достойным образом – он использовал его как посох, вонзая в снег и помогая себе передвигаться. Только так он все еще мог оставаться на ногах. С помощью Ключа и одной-единственной мысли. Ему как-то удавалось сохранить в голове цель своего путешествия. Он помнил, куда и зачем он идет, и не забывал пытаться отмечать все странности, попадающиеся ему на пути, хотя ему очень хотелось бросить все и упасть на снег, смирившись с мыслью, что его обманули, жестоко посмеялись над ним – как тут могли ходить люди? Как мог пробраться маленький ребенок? Но каждый раз, когда он почти сдавался, на глаза попадался очередной труп, и Кристиан вспоминал слова Ареса. Кто-то дошел сюда. Значит, и он дойдет. И обязательно вернется.

Однако на этой оптимистичной мысли силы окончательно оставили его. Кристиан, прислонившись к довольно гладкой поверхности очередной ледяной горы, сполз на снег. В горле стоял ком – будто бы ему хотелось заплакать. Но вместо этого Кристиан вдруг рассмеялся. Смех показался совсем чужим и потонул в снежном вихре, но он продолжал смеяться и долго не мог остановиться. Очередное наваждение окутало разум. Несколько минут Кристиан был уверен в том, что находится на горе Солфорджа, рядом со спящим во льду Балианом, и понимает, что он никогда не вернется… Долгие десять лет службы, его страдания, одиночество и надежды Юана – все было зря… Балиан спит во льду.

Смех оборвался. Кристиану вдруг показалось, что этот бред, схожий с тем, что бывает в ночных кошмарах, является истиной… Чтобы убедиться в этом, он обернулся… В ледяной стене навеки застыла чья-то рука с тонкой золотой цепочкой на запястье.

Метель усиливалась. Кристиан прошептал несколько слов – он сам толком не понял, каких. Ключ слабо полыхнул серебряным светом. Он вонзил его в снег, с трудом поднялся на ноги и, покачиваясь, двинулся прочь. Что-то подсказало ему, что только что он сам чуть не стал жертвой проклятия. Он отходил все дальше от зловещего места, где его угораздило остановиться, но в голову по-прежнему лезли страшные видения и мысли. Создавалось впечатление, что его «я», его душа, медленно куда-то уходит… Рассыпается на множество маленьких частичек, которые уносит ветром, а взамен приходит все то, чего он когда-либо боялся.

Голова отчаянно заболела. Еще больше захотелось уснуть. Руки и ноги уже почти не чувствовались – слишком холодно было вокруг. Но, шаг за шагом, Кристиан медленно пробирался вперед.

Он давным-давно сбился со счета часов, которые он провел в пути, и ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем вдали показался огромный разлом. Метель немного утихла, и разглядеть его не составляло труда. Кристиан не удивился и не обрадовался. Если бы кто-нибудь увидел бы его здесь, то едва ли принял за человека, скорее, за призрака, блуждающего здесь не один год. Длинные золотистые волосы покрылись инеем, Ключ от Врат Заката напоминал ледяной посох. Лицо Кристиана было сравнимо с лежащим повсюду снегом и не выражало ровно никаких эмоций. Он слабо понимал, где он и что происходит, и двигался очень медленно. Если бы он шел таким шагом из Градерона в Эндерглид, это заняло бы не одну неделю.

Его пустые глаза несколько минут смотрели на огромный разлом. Неподалеку от него лежало что-то, напоминающее человеческие останки. Напротив высилась совсем невысокая гора, даже, пожалуй, просто слишком большое ледяное образование, в котором некогда вырубили пещеру. Из нее струился слабый свет – значит, там хранилось сокровище… Кольцо, которое теперь принадлежало Аресу.

Кристиан равнодушно отвернулся от разлома – единственного шанса на спасение. Он знал, что не сумеет добраться до него и уж тем более выбраться за пределы запретной территории. Возможно, это было под силу – какая ирония! – маленькой исхудавшей девочке, которая могла протиснуться в какую-нибудь расщелину, но не ему. Заманчивый проход был всего лишь иллюзией. Даже в таком состоянии Кристиан легко понял, что шанса на спасение нет. Люди, добывшие кольцо, наверняка понадеялись на него – и поплатились жизнью. Он пойдет другим путем… Он вернется назад.

Кристиан обогнул бывшее хранилище сокровища. Удивительно, но за ним оказалась дорога. Самая настоящая дорога, выложенная по обе стороны неровными камнями, взгроможденными друг на друга. Кристиан встал на эту изгородь и посмотрел вдаль, туда, куда ему уже не нужно было идти. Впереди раскинулось белое поле, а дальше, насколько хватало глаз, высились бесконечные горы…

Он вернулся на тропу и побрел по ней, не разбирая, идет ли он обратно или отходит в сторону. Здесь уже точно столетиями не ступала нога человека. Кристиан рассеянно думал о том, кто и когда сделал каменную ограду. Должно быть, это случилось в незапамятные времена, когда запретная территория была просто горной местностью, пригодной для прогулки…

Ключ ударился об один из камней и выпал из его ослабшей руки. Кристиан наклонился, чтобы поднять его, но упал на колени, не чувствуя в себе сил подняться. Было бы разумно устроить хотя бы небольшой отдых, он думал об этом еще много часов назад. Но как показала практика, отдых здесь обменивался на рассудок. Стоило лишь немного задержаться на одном месте, и разум разрывали мысли и голоса, полные отчаяния, а неведомые силы еще сильнее и больнее давили со всех сторон. В эти моменты Кристиан желал себе смерти, но вспоминал о братьях и поднимался на ноги. Наверняка не у всех было такое пылкое желание жить.

Через некоторое время после того, как он возобновил путь, чудовищным усилием воли отказавшись от такого «отдыха», ему попалось на глаза замерзшее тело – воин Заката пронзил себя насквозь своим собственным мечом. И самое ужасное заключалось в том, что Кристиану не в чем было его упрекнуть. Это путешествие с самого начала было настоящим адом, а теперь он находился в самом сердце запретной территории… Возможно, правда, что центр был дальше, но Кристиан не мог себе представить, чтобы существовало место еще более страшное, чем это.

Он попытался что-то сказать, но ничего не вышло. Онемевшие губы отказывались слушаться, равно как и голос.

Собрав ничтожные остатки воли и сил, Кристиан все-таки поднялся на ноги и продолжил идти, опираясь на Ключ. Не дожидаясь конца дороги он, сам не зная, почему, перешагнул через изгородь и пошел по ровной снежной глади к ближайшей горе. Он куда-то сворачивал, перебирался через холмы… По большому счету, сейчас ему было все равно, где умереть. Кристиан поклялся себе идти, пока может, но он чувствовал, что у него недостаточно сил… Что вынести большего он не способен… Что холод и обитающее здесь Нечто уже давно забрали его жизнь, и он теперь не более чем пустая оболочка, которую, даже если она выберется отсюда, сложно будет назвать Кристианом Розенгельдом. И все же Кристиан старался идти, отчаянно пытаясь удержать в голове поддерживающие его воспоминания, которые вспыхивали и тут же угасали, оставляя после себя зияющую пустоту.

Но неожиданно разум словно бы обдало теплой, приятной волной. Невероятно отчетливо ему вспомнилось то, о чем он не столь давно рассказывал Руэдейрхи – как Балиан и Юан звали и подбадривали его, умирающего от яда, чтобы он призвал Ключ от Врат Рассвета и тем самым сохранил себе жизнь. Тогда ему удалось это сделать. В память намертво врезался момент, когда он уже почти провалился в темную бездну, но голоса братьев сумели вернуть его обратно.

Кристиан чуть улыбнулся. Ему пришло в голову, что как здорово было бы призвать здесь и сейчас золотой Ключ… Снова почувствовать его обжигающую силу… Поднять его над головой, осветить себе путь сквозь падающий снег, гордо прокричать наперекор всем проклятиям «Я – страж Рассвета!» и покинуть запретную территорию… А Балиан и Юан, быть может, встретят его у озера и будут ругаться и одновременно смеяться над его криком, который донесется даже до них.

Кристиан упал на снег. Снова подул сильный ветер: метель возвращалась с новыми силами. Кристиан посмотрел бездонным, но полным надежды взглядом на свою бледную, почти синюю замерзшую руку. Целую минуту он верил, что в ней появится Ключ от Врат Рассвета.

Но ничего не произошло. Прежняя череда отчаянных наваждений вернулась, путая воспоминания, мысли и время. То ему казалось, что его рука – это рука Балиана, и он пытался слабым движением сбросить с нее лед. Потом замечал, что льда не было, и мыслями возвращался к тому времени, когда они с Балианом и Юаном шли к столице Асбелии, надеясь встретиться с королем. Как вместе с армией Роланда одержали победу в войне. Как он и Балиан после смерти матери отказывались отдавать Юана. Как он сквозь слезы смотрел на брата, погребенного во льду. Как задолго до соединения с Сату Рейтой лежал на жесткой постели, мучаясь страхом темноты и сильнейшей лихорадкой – в месте, где все его ненавидели, и некому было помочь. Как Тристан привел их в Эндерглид. Как Руэдейрхи, стоя на лестнице, смотрел на него сверху вниз и спрашивал «почему ты все еще здесь?»

Последним видением Кристиана стала невозможная, но такая желанная картина – в Эндерглиде, в саду у Главной башни, Балиан тренирует маленького Юана, а они с Рейтой наблюдают за поединком, подбадривая их. И где-то вдали слышится радостный смех…

 

Глава двадцатая

Карта

Шум, гам и всеобщая паника в Главной башне Эндерглида с лихвой возвестили о возвращении правителя, который, поудобнее усевшись на троне, немедленно обвинил всех в непозволительной лени. Но подчиненные понимали, что придираться Гволкхмэй ни к кому не хотел, просто ему было необходимо как следует накричаться после целых двух дней перерыва.

Взялся он за восполнение этого пробела очень серьезно, так что всем пришлось бегать туда-сюда с охапками документов и книг, передавая попутно новые приказы и меняя места в дежурствах воинов и стражей Рассвета, охраняющих Эндерглид. Ситуация осложнялась тем, что в башне почему-то не было Тристана. Поэтому когда Балиан и Юан после продолжительного сна пришли рассказать Гволкхмэю об Эридане, тот, громогласно поприветствовав Балиана и даже почти прослезившись, с криком выставил их за дверь, сказав, чтоб без Тристана они не возвращались.

– Обалдел, что ли? – возмутился Балиан уже в коридоре.

– Да ладно тебе, – рассмеялся Юан. – Неужели непонятно? Боится, что без Тристана осыплет тебя незаслуженными милостями.

– Что значит «незаслуженными»? – нахмурился Балиан.

– Шучу, шучу. На самом деле, видишь, сколько у них тут накопилось всего. Все равно нам Тристан нужен, хочу ему ту штуку отдать… Интересно, где его носит? Ой, Лейан, стой!

Лейан, не заметив их, прошла мимо, погруженная в свои мысли. На ней была форма, на поясе – ножны с мечом. Услышав Юана, девушка обернулась.

– Привет, – улыбнулась она. – Что вы здесь делаете?

– Не твое дело, – огрызнулся Балиан.

– Заткнись, – пихнул его Юан. – Не слушай его, Лейан, он не с той ноги встал. Хотели вот с Гволкхмэем поговорить, а он без Тристана отказывается.

– Это все из-за Градерона, – Лейан понизила голос. – Ведь пришло сообщение… От Руэдейрхи. О том, что он непричастен к нападениям… Гволкхмэй думает, что вы будете пытаться уговорить его насчет…

– Нам не об этом! – грянул Балиан. – И вообще…

– Лейан, не знаешь, где Тристан? – перебил его Юан. – Ой, или мы тебя задерживаем? Ты город охранять?

– Уже нет, – вздохнула Лейан. – Дедушка запретил, вместо меня пойдет Рэвенлир. И, кстати, не могли бы вы не упоминать, что я с вами провожала Демиана? – робко попросила она. – А то еще один скандал будет.

– Не волнуйся, не скажем, – заверил Юан. – Тристан уже предупреждал.

Лейан грустно посмотрела на насупившегося Балиана.

– Пойду найду его, – сказала она. – Подождите немного.

Лейан быстрым шагом направилась прочь. Юан тут же накинулся на Балиана:

– Хватит ей грубить! Где твоя благодарность?

– За что? – возмутился Балиан. – Кто ее вообще просил идти с тобой? Теперь вот ноет, не говорите, не говорите… И от дежурства отлынивает.

– Балда! – обиделся за подругу Юан. – Я же тебе говорил – меня одного не пускал Тристан. Она уговорила его, чтобы ее пустил. Хотя была ранена и бегать ей не очень-то хотелось. И вот теперь готова город охранять, это Гволкхмэй запрещает. Его тоже можно понять! У нее здесь, – он положил руку на бок, чуть выше пояса, – два жутких пореза. Неглубокие, но все равно приятного мало, тебе ли не знать.

– Ты-то откуда о них знаешь? – Балиан посмотрел на него с подозрением.

– Ворвался в комнату, когда она начала переодеваться, – радостно отрапортовал Юан. – Получил по голове. Но это неважно. Она и за Демианом тогда присмотрела, и…

– Да понял, понял, – проворчал Балиан. – Отстань уже со своей… – он не договорил и, прислонившись к стене, в ожидании Тристана стал сверлить мрачным взглядом золотые двери, из-за которых слышался громкий голос Гволкхмэя.

Тем временем Лейан торопливо вышла из башни и, расспросив нескольких встретившихся людей, направилась к библиотеке – в последний раз Тристана видели там. Она чувствовала себя не лучшим образом, в основном из-за рухнувшей надежды на то, что после возвращения из Градерона и небольшого совместного приключения раздражение Балиана пройдет. Но этого не случилось, одного взгляда на него хватало, чтобы понять – ему совсем не нравится ее присутствие. Иногда Лейан чувствовала себя совсем несчастной. Она понимала, что если ничего не изменится, то ей придется отказаться и от общения с Юаном, ведь ему будет совсем неудобно делить время между ней и любимым братом. А быть причиной таких неудобств Лейан совсем не хотелось.

– Прошу прощения, – на ее плечо вдруг легла чья-то рука.

Лейан вздрогнула от неожиданности и обернулась. Рядом с ней стоял высокий молодой человек с красивым и необыкновенно холодным лицом. Пятью минутами раньше Лейан спросила его о Тристане.

– Помнится, вы искали советника, – сказал он. – Еще немного, и вы бы прошли мимо.

Лейан посмотрела в указанном направлении и, действительно, увидела Тристана, беседующего с управляющим библиотекой.

– Задумалась, – сказала Лейан. – Спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Казалось, он был не прочь продолжить беседу, но Лейан быстрым шагом пошла к Тристану. Она не знала, кем был этот красивый человек, но он почему-то вызвал у нее не самое лучшее чувство – нечто среднее между смущением и страхом. Уходя, она спиной ощущала его пристальный взгляд, и это ей совсем не понравилось.

Однако мысли о нем быстро выветрились у нее из головы, когда она всмотрелась в Тристана и разговаривающего с ним управляющего, который недавно назвал себя Эксентаром. Лейан вспомнилось, что в старой подшивке их имена значились напротив друг друга. Или это все-таки было ошибкой? Но, в любом случае, Лейан не могла припомнить, чтобы они когда-либо беседовали. Кроме того, разговор явно был не из заурядных. Тристан говорил тихо и настойчиво, будто бы терпеливо убеждал своего собеседника, а Эксентар болезненно морщился, тяжело вздыхал и то и дело качал головой. Вид у него был расстроенный. Лейан даже подумала, что, быть может, управляющий в чем-то провинился, и Тристан делает ему выговор.

Как раз в этот момент они заметили ее. Эксентар вдруг залился краской и, развернувшись, почти побежал в сторону библиотеки. Такое поведение вызвало бы у человеколюбивой Лейан тревогу, если бы бегство управляющего не ознаменовалось забавным происшествием – за ним, словно по команде, рванули сразу три неизвестно откуда взявшихся кота. Из-за них он несколько раз споткнулся и чуть не упал.

– Лейан! – улыбнулся ей Тристан. – Ты разве не должна быть на дежурстве? – немного строже добавил он.

– Дедушка запретил. Рэвенлира отправил. А что это такое было? – Лейан с интересом посмотрела на котов. Один из них сдался, двое других, не удовлетворившись запертой дверью библиотеки, за которой, беззлобно ругаясь, скрылся управляющий, полезли в ближайшее окно.

– Да бог знает, почему, но за Эксентаром с самого детства вечно коты ходят, – усмехнулся Тристан.

– Счастливый, – позавидовала Лейан. – Так он все-таки Эксентар?

– Ну да. Странно, что ты не знаешь – ты ведь так часто ходишь в библиотеку.

Лейан очень хотелось спросить Тристана, о чем они разговаривали, уж не о ней ли – ведь почему-то управляющий так смутился, когда увидел ее. Но она одернула себя: этот вопрос был ничем не оправдан, пустое любопытство. Уж лучше было поинтересоваться, почему Эксентар в старых записях значился советником градеронского правителя.

Однако Лейан вовремя вспомнила, зачем она здесь.

– Тебя все ищут, – сказала она. – Балиан и Юан хотят поговорить с дедушкой, а он без тебя отказывается.

– Ну, чему быть, того не миновать, – вздохнул Тристан.

– Это вроде не про Градерон… У них, кажется, что-то случилось во время последнего дежурства.

Такая постановка вопроса Тристана заинтересовала. Он поблагодарил Лейан за сообщение и заспешил к Главной башне. Подумав, девушка направилась следом. В конце концов, она имела воинский статус, а, значит, имела право знать, что происходит.

– Наконец-то! – накинулся на Тристана уставший от ожидания Балиан. – Ходишь где-то!

– Успокойся, – усмехнулся Тристан. – Как там Демиан?

– Заходили, вроде нормально, – ответил Балиан без большой уверенности.

Тристан велел им с Юаном еще немного подождать, а сам прошел в зал. Оттуда немедленно донеслись крики, но уже через минуту Тристан пригласил братьев пройти. За ними, стараясь не привлекать к себе внимания, вошла Лейан и заняла неприметную позицию в сторонке. Но Юан ее заметил и весело ей подмигнул. От внимания Гволкхмэя приход внучки тоже не укрылся, но выдворять ее он не собирался – он привык, что она часто находится здесь, помогая Тристану с бумагами или отчитываясь об очередном дежурстве или задании.

Перекинувшись с Гволкхмэем несколькими традиционными криками, Балиан поведал присутствующим о том, как бросился бежать за незнакомцем и что из этого вышло. Главное, что интересовало их с Юаном – кто же такой этот Эридан и почему он стал отступником.

Но даже не пришлось спрашивать, знают ли Гволкхмэй и Тристан, кто он такой. Услышав имя, оба вздрогнули и, переглянувшись друг с другом, заметно помрачнели.

– Рассказывайте, – коротко велел Балиан.

– Я тут правитель, нахал! – взревел Гволкхмэй.

– Какая разница! Этот козел знает того козла! Немедленно говорите! – Балиан топнул ногой.

– Скажи им, Тристан, – буркнул Гволкхмэй. – Сил нет вспоминать эту гадость.

Тристану тоже не хотелось, но, тем не менее, он послушно сказал:

– Эридан был воином Рассвета, осужден за убийство… Его изгнали больше десяти лет назад.

– Почему я тогда о нем не слышал? – посмотрел на него Балиан.

– Слышал, – безрадостно проговорил Тристан. – Ты просто не знал его имени и, к счастью, не был свидетелем. Он повздорил со своим приятелем на территории Эндерглида и убил его. Рядом были двое учеников, они пытались помешать. Он убил и их.

Юан и Лейан содрогнулись. Балиан оцепенел. Действительно, он, в отличие от Юана и Лейан, которые тогда были совсем детьми, помнил эту ужасную историю, хотя и не хотел помнить. Это было неслыханно – воин Рассвета поднял оружие на человека, не имевшего даже воинского статуса. Вдобавок, без малейшего сожаления убил двух смелых мальчишек, которым не было и двенадцати. Эту трагедию особенно не афишировали, но весь воинский состав знал о ней и был не прочь самолично поквитаться с убийцей. Однако, следуя законам Этериола, преступника, скрепя сердце, просто изгнали. Самым отвратительным было то, что он, юноша всего лишь семнадцати лет, не выразил ни малейшего раскаяния и хладнокровно заявил, что имел право убить человека, его оскорбившего, а заодно тех, кто мешал ему отомстить за обиду, будь то дети, воины, правители или еще кто, посему для изгнания нет веских причин. Пораженные таким цинизмом воины и стражи Врат Рассвета, внешне смирившись со сравнительно мягким наказанием (хоть и считалось, что изгнание – это самое страшное, что может произойти), втайне пытались разыскать Эридана. Но эти попытки не увенчались успехом. Он просто исчез.

Рука Балиана непроизвольно дернулась к мечу. Он пожалел всем сердцем, что не закончил начатую битву.

– Я убью его, – глухо проговорил он. – Найду и убью.

– Законами Этериола запрещается убивать отступников без должных на то оснований, – сухо проговорил Тристан. – Впрочем…

– Впрочем, основания у тебя есть! – взревел Гволкхмэй. – Этот мерзавец, что в Градероне, черт бы его побрал, утверждает, что Этериол в опасности из-за… Из-за…

– Из-за рогатого козла, – услужливо подсказал Балиан.

– Из-за рогатого козла! – продолжал бушевать Гволкхмэй. – Если они с ним заодно, ты имеешь полную свободу действий!

– Есть! – отдал честь крайне довольный Балиан.

– Но мы же еще не знаем точно, – сказал Юан. – Может, он просто пытался нас разозлить.

– Он знал о том, что случилось в пещере, – возразил Балиан. – Когда пытались убить Демиана! Его там не было, я уверен! Так что только рогатый мог рассказать…

– Но и рогатого там не было, – сказал Юан. – Нет, я не против жестокого правосудия, – замахал он руками. – Но имеет смысл удостовериться, прежде чем специально тратить силы на его поиски.

– Юан прав, – кивнул Тристан. – Но вел он себя подозрительно. Почему он убегал? Да, Лейан?

– Лейан?! – чуть не подпрыгнул Балиан, почувствовав, что за спиной кто-то стоит. – Чтоб тебя! Какого черта ты тут забыла?

– Не смей так разговаривать с моей внучкой! – заорал Гволкхмэй. – Не то вылетишь из Эндерглида вслед за Эриданом!

– Не смей нас сравнивать!

– Позволим Лейан сказать, – мягко оборвал перепалку Тристан.

– Балиан сказал, что у него была карта, – сказала Лейан, стараясь не смотреть на разгневанного Балиана. – Он забрал ее и только после этого убежал. Возможно, он должен был передать ее или она нужна ему самому. Поэтому он не захотел рисковать, вступая в бой из-за ничего.

– Ага, а потом вдруг передумал, – возмущенно фыркнул Балиан.

– Почему бы и нет? – спокойно проговорила Лейан. – Ты упомянул, что он высказался о вас… Назвав Розенгельдами… Тут же добавил про дедушку… Может, он просто разозлился. Но потом решил, что карта важнее и убежал.

– Молодец! – просиял Юан. – Очень похоже.

– Разумно! – грянул Гволкхмэй. – Вы бы видели тогда этого негодяя! Он обвинял меня в… в… В чем? Это было так глупо, что я даже не запомнил!

– В несправедливости, – криво улыбнулся Тристан. – Он утверждал, что имел право убить, а вот вы не вправе выгонять его.

– Вот когда я пожалел, что нет здесь Максимилиана, храни господь его душу! – Гволкхмэй тяжело дышал от переполняющей его ярости.

– А на что он тебе понадобился? – полюбопытствовал Балиан, вспоминая отца – поразительно легкомысленного человека с нездоровым чувством юмора.

– Он бы после такого заявления при всем честном народе ему врезал бы, наплевав на все!

– Так сам бы!

– Я правитель, положение не позволяет, – сказал Гволкхмэй с некоторым сожалением. – А ты тогда был слишком молод, чтобы на суд тебя пускать. Ох, ей-богу, до сих пор не верится, что он невредимым отсюда ушел! Все вокруг его прибить хотели, и ведь никто…

– Повелитель, – кашлянул Тристан.

– А? А, да! – Гволкхмэй несколько смутился. – В общем, редкостный мерзавец он.

– Хуже Руэдейрхи? – лукаво улыбнулся Юан.

– Этот, по крайней мере, детей не убивал! – проорал Гволкхмэй. – И безоружных не трогал! На справедливости своей помешан!

– Тогда почему вы его так ненавидите?

– Брысь отсюда! – взревел Гволкхмэй.

– Момент! – попросил Юан. – Тристан, у этого Эридана ведь выпало… Посмотришь, что это?

Он подошел к советнику и отдал ему бутылочку. Тристан открыл ее, но лишь для того, чтоб подтвердить свою догадку.

– Это я вам сразу скажу, – сказал он, нахмурившись. – Яд. Причем не обычный. То есть, я хочу сказать, эффект у него самый заурядный, но очень быстрый. Такие дают заключенным в тюрьмах Градерона.

– Зачем? – удивился Балиан.

– Чтобы заключенный не отягощал город своим присутствием, – объяснил Тристан. – Другими словами, чтобы он мог покончить с собой.

– Вот! Значит, точно! – возликовал Балиан. – Он взял это у рогатого, от него-то не дождешься… О чем они вообще думали, когда ему яд давали?

– Надежда умирает последней, – усмехнулся Тристан.

– А теперь уходите! – рявкнул Гволкхмэй. – Работы тут по горло! И ты, Лейан, чтоб еще хоть раз пошла на задание, пока я лично не позволю!

– Да я в порядке уже…

– Поговори у меня!

Спасаясь от гнева правителя, Лейан, Юан и Балиан втроем покинули зал и после короткого обсуждения отправились к Рэвенлиру.

Рано утром Демиан проснулся от собственного крика. Он подскочил на кровати, часто дыша и чувствуя, как сердце разрывается от боли. Ему приснилось что-то ужасное, но он не помнил, что именно. Должно быть, к счастью. Даже нечеткое воспоминание о горах – единственное, что осталось от сновидения, – вызывало страх и тоску.

По старой привычке мальчик собрался пойти к матери, чтобы побыть рядом и успокоиться, однако, уже спустив ноги с кровати, вспомнил, как далеко он от родного дома. Демиан был в совершенно чужой, совсем маленькой комнатке без окон, и идти было не к кому – Балиан и Юан не жили здесь, вокруг находились незнакомые люди. Они почти ни о чем не спрашивали, кроме таких обыденных вещей, как где ему удобнее спать (Демиан выбрал эту комнату, потому что она единственная была без окон и в ней царила полная темнота – это напоминало ему о Градероне) или чем он привык заниматься. На это Демиан сказал, что любит читать, и Рэвенлир, уточнив, умеет ли он бережно обращаться с книгами, позволил ему брать любые. Невозможно было отказать мальчику после того, как в ходе беседы выяснилось, что он читал книги самого Руэдейрхи.

Демиан выбрал историю Эндерглида, поскольку книг о светлом городе в Градероне почти не имелось. Но, несмотря на то, что страницы летели одна за другой, отвлечься от грустных мыслей не удавалось. Демиану было неудобно здесь. Неудобно и страшно. Он нуждался в том, чтобы рядом кто-нибудь был. Но Балиан и Юан заходили совсем не так часто, как хотелось бы – за те два дня, что он пробыл здесь, они пришли всего раз, и то очень уставшие. Демиану снова приходилось переживать свои страхи в одиночестве. А бояться было чего. В доме часто раздавался шум – это бушевал Рилан, встречи с которым Демиану пока удалось избежать. Громкие крики и хлопки дверей не раздражали его, но прошедшие покушения не прошли даром. Любой шум воспринимался как угроза, поэтому удобнее всего Демиану было сидеть здесь, в этой маленькой комнатке.

Но сегодня он так испугался, что ему непременно захотелось побыть с людьми. Хоть с кем-нибудь, чтобы развеять смутные воспоминания об очередном ночном кошмаре. К тому же, словно по заказу, в комнату заглянула Лои.

– Ты кричал? – спросила она. – Что-то случилось?

– Плохой сон, – пробормотал Демиан. – Извините.

Лои кивнула, спросила, не голоден ли он, и, получив отрицательный ответ, удалилась. С тех пор, как Демиан покинул Градерон, он почти не ел – просто не мог себя заставить. И хотя здешняя еда мало чем отличалась от той, что ему приходилось есть дома, и была очень вкусной, после каждой, даже небольшой трапезы его сильно тошнило. Он в этом не признавался, но у Лои и Рэвенлира уже была похожая ситуация с их старшим сыном, и они не настаивали на плотном питании по расписанию. Рэвенлир полагал, что это следствие стресса и нужно дать ребенку время освоиться.

Посидев еще некоторое время в комнате, Демиан все-таки решился на вылазку. Он оделся, открыл дверь и неуверенно вышел в коридор, по которому гуляли солнечные блики. Было рано, и Демиан рассчитывал, что другие дети, которых он опасался, еще спят.

Но его надежды не оправдались. Стол в большой комнате был завален книгами и свитками, и среди всего этого великолепия сидел Архаил. Он делал записи, заглядывая то в одну, то в другую рукопись. Услышав шаги, мальчик поднял голову, но только молча, без улыбки кивнул в знак приветствия и вернулся к работе. Демиан ни разу не слышал, чтобы он сказал хоть слово.

С интересом и одновременно с тоской поглядев на окно, за которым сияло солнце, Демиан подошел к книжным полкам и взял большую книгу по истории, которую прочел уже наполовину. Поборов желание лечь на пол, как он делал это дома, мальчик присел на край дивана и погрузился в чтение.

Прошло около часа. История Эндерглида была захватывающей, но у Демиана прыгали строчки перед глазами, изредка он проваливался в дрему. В этот раз ему почему-то никак не удавалось сосредоточиться, разум метался от одной мысли к другой, и вскоре Демиан понял, что не может понять ни одного предложения. У него заболела голова. Тогда он решил передохнуть и отложил книгу в сторону.

Воровато оглядевшись, Демиан полностью уселся на диван. Перед его глазами был стол, за которым сидел Архаил. Вид книг и скрип пера успокаивали. На несколько минут Демиан по-настоящему заснул. Во сне ему сначала казалось, что отец зажег свечи, чтобы написать какое-то важное письмо, и их свет больно бил Демиану в глаза; мальчик потер их и понял, что он один находится в покоях Руэдейрхи, а за запертой дверью раздаются шаги. Дверь открылась… На пороге стоял Танкред со страшным, пустым взглядом.

Демиан вздрогнул и проснулся.

– Привет, – мимо прошел Рэвенлир – оказывается, дверь скрипнула в реальности. – Если не читаешь книгу, поставь на место, – не дожидаясь ответа, он скрылся в конце коридора.

До немного растерявшегося Демиана не сразу дошел смысл его слов. Он, не отрываясь, смотрел на стол, заваленный книгами. В ушах странно звенело. Ему показалось, что под развернутым свитком лежит точь-в-точь такая же книга, которую он читал у Руэдейрхи… Книга о проклятиях.

Демиан поставил «Историю Эндерглида» на полку и вернулся к столу. Архаил не обратил на него внимания. Демиан, боясь отвлекать его, постарался как можно осторожнее приподнять свиток, чтобы посмотреть обложку книги. Да, очень напоминало тот самый том, но это был не он. Книга была тоньше и в худшем состоянии. Надписи на обложке и вовсе не виднелось.

Услышав тихий шорох бумаги, Архаил поднял взгляд и внимательно посмотрел на Демиана. В его карих глазах читался вопрос, и мальчик смущенно пробормотал:

– Извини… Можно мне… Можно посмотреть эту книгу?

Архаил убрал с книги свиток и положил на нее ладонь. Демиан подумал, что он хочет убрать книгу подальше, чтобы он ее не трогал, но через секунду Архаил поднял руку, сделал предупредительный жест и пододвинул том к Демиану, после чего снова углубился в работу. Все было понятно без слов: «Смотри, только очень осторожно».

Демиан со всей возможной аккуратностью открыл книгу. Она казалась очень старой, но, пожалуй, книга о проклятиях была намного древнее. Строго говоря, это не было даже собственно книгой – просто разные обрывочные записи, собранные в одном месте. Но они, без сомнения, имели отношение к Градерону. Демиан узнал медицинские записи, которые он не раз видел у своей матери. Иногда попадались, казалось бы, совсем невпопад, какие-то письма из Градерона, тоже очень старые. Демиан почти полностью разобрал одно из них, подписанное советником градеронского правителя. Очевидно, в Эндерглиде что-то случилось, и кто-то отправил послание в темный город. В ответ прислали сложную рецептуру и подробно описали, как и что нужно с ней делать.

Демиан знал, что медицина в Градероне развита намного лучше, чем в Эндерглиде, но он никогда не слышал о том, чтобы жители последнего просили о помощи. Должно быть, это было в незапамятные времена, но ценные советы бережно хранились. Впрочем, возможно, и не так бережно, ведь Демиан читал эту книгу не в библиотеке и не в комнате правителя, а в обычном доме, рядом с мальчиком, который был всего на два года старше него.

В середине Демиан нашел еще несколько интересных записей – это были старые отчеты воинов Рассвета о сражениях у гор. Информации там имелось довольно много, но Демиан мало что понял. Зато он очень увлекся ходом битвы. Ему захотелось прочесть еще что-нибудь похожее на это, и он, особенно не вчитываясь, пролистал книгу до конца. К сожалению, отчетов больше не было. Демиан дошел до форзаца и не нашел ничего подобного.

Последней страницей книги оказалась довольно устрашающая запись о проведении операции, напротив, уже на обложке – старый лист бумаги, на котором было что-то нарисовано. Рисунок был выполнен не чернилами и уже почти стерся, оставалось всего несколько линий. Демиан перевернул его – он был приклеен уголком к задней обложке, – подумав, что лист просто просвечивает, а настоящее изображение на другой стороне. Но там ничего не было. Только на обложке кто-то нарисовал целый лабиринт.

Демиан отогнул лист еще сильнее, потом вернул его на место. Похоже, изначально рисунок был на нем, а потом кто-то, видя, что изображение постепенно стирается, не слишком аккуратно перенес его на обложку. Демиан начал рассматривать копию. Это была путанная карта с множеством непонятных обозначений. Эндерглид на ней не указали, но мальчик нашел Градерон и очень обрадовался – ему еще не приходилось видеть таких подробных карт. Единственное, что он видел – простенькие схемы территории Этериола, которые, в целом, сводились к одному: справа Эндерглид, напротив Градерон, между ними горы. Но здесь все было иначе. Небрежно нацарапанное название темного города окружали разные знаки, и шли они куда-то в сторону, совсем не туда, где, по идее, должен быть Эндерглид…

У Демиана перехватило дыхание. Внезапно он понял, что это. На карте были изображены горы!

С гулко бьющимся сердцем мальчик изучил самый низ карты. Так и есть! Это была гора, на которой хранился Солфордж, ориентиром здесь служило большое озеро. Но за этой горой еще одна, и еще… У каждой вычертили полустертое название и странные значки – тот, кто перерисовывал карту, явно сам не знал, что перерисовывает, уж больно неуверенными были линии. А может, просто к тому времени оригинал уже стерся настолько, что разглядеть что-либо было очень тяжело.

У Демиана закружилась голова. Он прекрасно знал, что в Градероне нет карт запретной территории, ни одной. В последнее время об этом часто говорили. Карты существовали, но давно исчезли, и даже таких черновиков нигде не сохранилось.

Мальчик снова склонился над картой. Она начиналась от Градерона, кончалась у озера и обрывалась в глубине гор. Демиан постарался припомнить названия гор, которые вычитал из книги о проклятиях. Ему удалось вспомнить Крейтеркерт и Гран, и он почти тут же нашел их.

Демиан был настолько поражен, что забыл о смущении и сам не заметил, как задал Архаилу вопрос:

– Что это?

Архаил посмотрел, что так заинтересовало мальчика, и пожал плечами. Он явно принес книгу не ради этого рисунка.

– А где ты взял книгу? Чья она?

Архаил молчал.

– Пожалуйста, скажи! – взмолился Демиан, но Архаил не говорил. – Пожалуйста, это очень важно…

– Это Тристана.

Демиан вздрогнул. Слова Архаила разнеслись по комнате очень хриплыми и в то же время шелестящими звуками. Этот страшный голос никак не сочетался с ангельской внешностью мальчика.

Не обращая внимания на испуг Демиана, Архаил обмакнул перо в чернильницу и снова принялся писать.

– Демиан! – послышался за его спиной сердитый голос Рэвенлира – он только что вернулся в комнату. Но мальчик посмотрел на него так испуганно и виновато, что Рэвенлир немного смягчился: – Не нужно с ним разговаривать. Я имею в виду, не вынуждай Архаила говорить. У него больное горло, ему очень тяжело.

– Простите… Я… Я не знал, – промямлил Демиан. – Прости, пожалуйста, – извинился он лично перед Архаилом.

Тот покачал головой, заменяя этим слова «ничего страшного», и снова вернулся к записям. Рэвенлир ласково провел рукой по голове сына. Демиан вдруг почувствовал, как к его глазам подступают слезы. Не из-за того, что его одернули, а потому что он очень хотел, чтобы его собственный отец был сейчас рядом, и тоже заботился о нем и гордился им.

– Ты хотел что-то узнать? – спросил Рэвенлир, заметив, как погрустнел мальчик.

– Мне просто… хотелось бы узнать… Откуда эта книга?

– Эта? – Рэвенлир взял увесистый том и пролистал его. – Да, это хранится у Тристана, нашего советника. Собрание градеронских указаний, – усмехнулся он. – Архаил, наверное, изучает что-нибудь вроде кровопускания.

Архаил кивнул со всей серьезностью.

– А что с ней не так? – спросил Рэвенлир. – Попалось что-то знакомое?

– Здесь карта… Там, – Демиан указал на обложку. – Под листом. В Градероне нет карт запретной территории… – тут мальчик прикусил язык и обругал себя за разговорчивость. Он хотел сначала рассказать об этом Юану и Балиану, вдруг всеми забытой карте лучше так и оставаться забытой?

Но было поздно. Рэвенлир положил книгу на стол, раскрыл ее с конца и стал внимательно изучать рисунок на обложке. Он его очень заинтересовал.

– Рэвенлир? – в комнату заглянула Лои. – Ты же сказал, что пойдешь вместо Лейан…

– Пойду, – кивнул Рэвенлир, не отрываясь от карты. – Но предпочел бы не идти, а задать Тристану несколько вопросов. Ну да ладно. Время терпит, – он захлопнул книгу. – Потом спрошу. И все расскажу, – пообещал он Демиану.

Демиан выдавил на лице слабую улыбку. Его одолевало чувство тревоги.

Он просидел как на иголках с полчаса. Рэвенлир ушел, Архаил продолжал заниматься своими записями. Пытаясь занять себя, Демиан с его разрешения взял чистый лист и его запасное перо и стал перерисовывать карту. Ему подумалось, что он мог бы стать градеронским героем, если бы в момент срочной нужды торжественно передал Руэдейрхи карту. Тогда, может, отец бы им гордился, даже несмотря на то, что он не умеет владеть мечом…

Но эти мысли только еще больше расстроили мальчика. Никаким героем он не был, просто случайно наткнулся на старую карту. Гордиться было абсолютно нечем.

От перерисовывания горы Крейтеркерт его отвлек шум. Бояться, казалось, было нечего – просто стучали в дверь, но пока Лои не открыла, сердце Демиана бешено колотилось, опасаясь беды.

– Демиан! – Юан ворвался в дом подобно урагану и, схватив Демиана, прокружился с ним по комнате. – Зубришь медицину? Знаешь лекарство от плохого настроения? Балиану срочно нужно!

– Иди ты! – буркнул Балиан. – Говорил же…

– Да, не хочешь, чтобы я ходила с вами, – сказала Лейан, пуская в ход все упрямство, что у нее нашлось. – Придется потерпеть. Мне тоже хочется пообщаться с Демианом.

Демиан смущенно зарделся. Юан тем временем донимал Лои расспросами: – Он спал? Хорошо? Ел? Не ел? Еды! Будем питать. Ой, извини, Архаил, ты тут учишься, а я ору. Перерыв Архаилу!

Юан еще немного пошумел, потом сосредоточился на Демиане. Под их с Лейан руководством мальчик немного поел – отчасти потому, что не хотел никого расстраивать или беспокоить, отчасти потому, что ему был поставлен ультиматум: рассказывает свои новости он после того как поест. Демиан очень старался, но у него по-прежнему болела голова и немного тошнило, поэтому он был благодарен за помощь Балиану, который тайком от Юана и Лейан съел больше половины его порции. После этого Демиан, наконец, рассказал всем о карте и показал ее в книге.

– Интересно… – Юан склонился было над книгой, но Балиан с криком вырвал ее у него из рук.

– Это оно! Да! Эта дурацкая территория! Почти такая же была у этого… Нет, не такая же.

Балиан положил книгу на колени и склонился над нечетким изображением. Им овладела небывалая сосредоточенность.

– Что такое? – не выдержал Юан минут через пять.

– Карта другая, – пробормотал Балиан. – Ну, то есть, места одни и те же, но ничего общего. Я имею в виду, она была по-другому сделана… И названий почти не было. И тут гораздо больше всего, чем там.

– Значит, карту делали два разных человека, только и всего, – сказала Лейан.

– Не умничай, – буркнул Балиан.

– Но она права, – пихнул его в бок Юан. – И это явно более старый вариант. Откуда оно вообще тут взялось? Что это? Ты не знаешь, Демиан?

– Нет… – пробормотал мальчик. – Я… Я спросил, а… Архаил сказал, что это Тристана.

Все обернулись к мальчику. Архаил не отреагировал, но вид его стал несколько удрученным – ему совсем не хотелось, чтобы его снова расспрашивали. Говорить ему действительно было очень тяжело и больно. Даже если он выговаривал одно-единственное слово, в горло словно впивались осколки стекла, поэтому ограничивался он совсем уж крайними случаями.

Его выручила Лейан:

– Это не совсем так, – сказала она, осторожно взяв у Балиана книгу и пролистав ее. – Она хранится у Тристана, но не он ее составлял. Это просто накопившиеся за много лет письма и информация, которую узнали у градеронцев. В основном о медицине. Но есть немного и о запретной территории, – Лейан пробежала взглядом так понравившийся Демиану рассказ воинов Рассвета. – Но это ни для кого не секрет, в общих чертах все все знают. Наверное, отсюда и слухи пошли.

– Но как сюда могла попасть карта? – удивился Юан. – Демиан говорит, что в Градероне нет ни одной. А нам уже вторая попадается.

– Ту мог составить Таранос, – предположила Лейан. – А эта… Кто знает. Может, забрали когда-нибудь у кого-то из убитых… Она вообще точная?

– В начале да, – подал голос Демиан. – Названия гор как в книге о проклятиях. Я нашел несколько…

– Дурацкие названия, – скривился Балиан.

– Это имена, – объяснил Демиан. – Имена градеронцев… Тех, кто прятал сокровища… Или хозяев сокровища… Так в книге было написано, я не помню точно…

– Вы думаете о том же, что и я? – спросил Юан.

– Да, – сказал Балиан. – Надо показать это Кристиану. Если у них нет карты, а у рогатого есть, с этим они его быстрее поймают.

– Я говорил о том, чтобы вознаградить Демиана за внимательность, – рассмеялся Юан. – Но это тоже нелишне. Демиан, хочешь чего-нибудь?

– Можно мне… к вам? – почти прошептал Демиан.

– Пока нет, – вздохнул Юан. – Тебе здесь плохо?

Демиан покачал головой. Нет, ему не было плохо, но он чувствовал себя безумно одиноким.

– Давай так сделаем, – нашелся Юан. – Сейчас мы предупредим Гволкхмэя и Тристана, что сбегаем быстро к Кристиану. Пройдешь с нами до выхода из города, а потом Лейан тебя обратно отведет. Прогуляешься. Идет?

Демиан кивнул. Ему все еще было немного страшно выходить в город, но с Балианом, Юаном и Лейан ему, конечно, бояться нечего.

Получить разрешение на уход из Эндерглида не составило особого труда. Гволкхмэй был занят и предпочел побыстрее от них отделаться, взяв с них только слово, что они не пойдут в Градерон. Братья пообещали, что вызовут Кристиана письмом и не будут заходить в темный город. Мимоходом они спросили Тристана о книге и найденной карте. Тот удивился.

– Конечно, всякое может быть, – сказал он. – В эту книгу чего только не попадало, опасались избавляться от градеронских записей… Сами понимаете, мало ли что может пригодиться. Но я к этому ничего не прибавлял. В мое время подобных писем из Градерона уже не приходило. Да и этим сбором я пользовался не так уж часто, в основном когда учился.

– Не задерживайтесь там! – грянул Гволкхмэй. – Воинов мало! Каждый человек на счету! Вдруг нападут!

– Мы быстро! – пообещал Юан.

 

Глава двадцать первая

Запретная территория

Они вышли из башни и направились к выходу из города. У дома Рэвенлира к ним присоединились Лейан и Демиан. Лейан, сложив свой плащ вдвое, накинула его на мальчика, чтобы он не привлекал лишнего внимания темной одеждой. Демиан уже немного свыкся со своим положением, глаза почти привыкли к солнечному свету, и он с интересом оглядывался. От ослепительно белых зданий захватывало дух. А еще здесь было очень много садов, которые живо заинтересовали его, поэтому он даже наслаждался прогулкой. Кроме того, в душе Демиана появилась робкая надежда, что отец передаст ему через братьев хоть какие-нибудь слова.

Балиан и Юан распрощались с ними у выхода из Эндерглида и как могли быстро направились к Градерону. По дороге они не забывали оглядываться, надеясь встретить Эридана или отступников, которые могли что-нибудь знать о нем или о Тараносе. Но, к великому сожалению Балиана, земли Этериола были пустынны.

– Не расстраивайся! – подбадривал его Юан. – У гор-то уж точно кто-нибудь есть.

– Что-то от Кристиана давно ничего не слышно, кстати, – сказал Балиан. – Он ведь уже должен был ответить на последнее письмо?

– Могло не дойти. Может, кто-нибудь съел птицу. Чего? Я серьезно! Отступники, как правило, голодные, оттого и злые.

– Ну ты скажешь…

С редкими привалами они довольно быстро добрались до горной цепи. Там снова стоял густой туман.

– Кажется, никого, – разочаровался Балиан.

– Странно, – удивился Юан. – Неужели охрану сняли? Будем подходить?

– Не будем, – отрезал Балиан. – Плевал я на эти горы!

– Ладно-ладно, – засмеялся Юан. – К Кристиану. Просто уж больно охота проверить, правильная ли карта, – он достал из-за пояса копию, сделанную Демианом, и с любопытством всмотрелся в плотный туман.

– И ты бы пошел туда?

– С краю бы прошел, – скромно опустил взгляд Юан – он как-то зашел на запретную территорию из простого любопытства, но уже через десять минут поторопился уйти, потому как засомневался, что вернется живым, если продолжит путь.

Братья не стали подходить к горам – прошли мимо, не забывая, впрочем, следить за тем, чтобы из тумана не выскочили недружелюбно настроенные градеронцы или отступники. Но до поры до времени все было тихо. Местность, казалось, была абсолютно безлюдна.

Однако вскоре, где-то у середины горной цепи, у Балиана и Юана возникло отчетливое ощущение, что за ними наблюдают. В тумане мелькнуло несколько силуэтов, но неизвестные тут же скрылись.

– Проверим? – Балиан положил руку на рукоять меча.

– Ненужно, – сказал Юан. – Они же не нападают.

– А вдруг там этот козел?

Юан не стал уточнять, кого именно он имеет в виду, но сдался. Они обнажили мечи и стали осторожно подходить к горам. Видимость была очень плохой, никого и ничего не было видно. Тогда Балиан, решив прибегнуть к старому испытанному способу, рявкнул в пустоту:

– Выходите, слабаки!

Результат не заставил себя ждать. Балиан резко обернулся, услышав шум за спиной, и едва успел отбить обрушившийся на него удар меча. В тот же момент обледеневшую руку пронзила дикая боль; ему показалось, что его ранили, и он отскочил в сторону. Сквозь туман Балиан увидел, что рука была в полном порядке. Но она отчаянно ныла, как и тогда, по дороге в Эндерглид, и ни о каком мече не могло быть и речи. Врагов это, конечно, не волновало. Балиан слышал, как бьется Юан, как к нему приближается еще один нападающий… Он перекинул меч в левую руку, но боль все равно мешала сосредоточиться. Если противником был градеронец, то все могло быть кончено.

Балиан не думал, что в бою им может овладеть такая паника. Еще никогда ему не приходилось упрекать себя в слабости и опасаться за собственную жизнь на поле брани. И вот теперь он был вынужден, чувствуя страх, неуверенно отбивать вражеский меч. Он стал отступать, неизвестный перешел в наступление. Удары были очень точными и сильными. Балиан понял, что в таком состоянии он не одержит победу.

– Юан! – непроизвольно вырвалось у него почти отчаянное восклицание.

Лязг меча, раздававшийся слева, тут же смолк – Юан немедленно прекратил бой и кинулся на помощь брату. Но самое интересное заключалось в том, что и нападавший опустил меч.

– Прекратить битву! – выкрикнул он.

– Балиан! – возник рядом Юан. – Что случилось? – он встал перед Балианом, подняв меч и ожидая атаки.

– Юан, опусти оружие.

– Арес! – радостно завопил Юан.

Он схватил Балиана за руку, и объединенными усилиями они перебрались поближе к горам, где брезжила только призрачная дымка и можно было как следует разглядеть друг друга.

Их противниками оказались трое воинов Заката во главе с Аресом. Все беспрекословно ему подчинились и не стали продолжать бой.

– Вот уж не думал, что почти убью Балиана Розенгельда, – усмехнулся Арес.

– Иди ты, – огрызнулся Балиан. – Черт… Какой позор.

– Что случилось? – Юан обеспокоенно коснулся его плеча.

– Проклятая рука. Уже прошло. – Балиан сердито посмотрел на Ареса. – Если бы не это, я бы тебя…

– Что вы тут делаете? – спросил Арес. – Вы же знаете, сейчас горы охраняются, и нельзя… – впрочем, особенной строгости в его голосе не слышалось, и вообще выглядел он как-то странно.

– Вы тут, капитан, побеседуйте, – подал голос один из воинов. – А мы, пожалуй, тут прошвырнемся, а то вдруг еще какие-нибудь полоумные нападут ни за что ни про что.

– Хорошо, – кивнул Арес.

Воины скрылись в тумане. Юан и Балиан удивленно переглянулись. Им еще не приходилось видеть, чтобы градеронцы добровольно отказывались от битвы, да еще упрекали в нападении.

– Что тут у вас происходит? – спросил Юан.

– А вы зачем здесь? – вопросом на вопрос ответил Арес.

– Мы к Кристиану.

– К Кристиану?

– Ну да. Шли в Градерон, но мы не против найти одного человека, он отступник, и мы подумали… – Юан вдруг умолк.

Он слишком много лет любовался Аресом, чтобы не заметить, что что-то не так. И если бы это что-то касалось только его лично, Арес бы ни за что не позволил узнать об этом посторонним. Вывод напрашивался один.

– Где Кристиан? – тихо спросил Юан.

Балиан посмотрел на него, потом перевел взгляд на Ареса. Но тот молчал.

– Говори, черт тебя дери, – глухо проговорил Балиан. – Что с ним?

Арес про себя отметил, что все к лучшему. Словно сама судьба прислала сюда братьев.

– Кристиана отправили на запретную территорию, – сказал он. – Но прошло уже много времени. Руэдейрхи отправил нас сюда, чтобы мы посмотрели… Может, он сумел выбраться, но…

Балиан почувствовал, как дыхание его медленно тяжелеет – в основном от злости на правителя Градерона. Отправить Кристиана в это адское место и после его исчезновения послать воинов обшаривать окрестности территории, не рискуя своей жизнью!

В смерть старшего брата Балиан решительно не верил, поэтому медлить не собирался.

– Хотел проверить карту, Юан? – коротко спросил он. – Пойдем, – он до боли в пальцах сжал рукоять меча. – Или я пойду один.

– Я с тобой, – проговорил Юан без малейшего сомнения.

– Стойте, – Арес заступил им дорогу.

– Сейчас нам плевать на запреты, – отрезал Юан. – Если понадобится, мы сразимся, чтобы пройти.

– Еще я с тобой не бился, – хмыкнул Арес. – Вы хоть знаете, куда идти?

– Если придется, обойдем все, – отрывисто проговорил Балиан.

– Подожди, Балиан! – вдруг встрепенулся Юан. – Арес, ты же знаешь, куда он пошел? Да? У нас есть карта! Если ты покажешь… – он развернул лист и чуть дрожащей рукой протянул его Аресу.

Аресу пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить безграничное удивление при виде такой подробной карты запретной территории. Но он не меньше братьев хотел помочь Кристиану, если, конечно, было не слишком поздно, поэтому не стал задавать вопросов. С минуту посмотрев на карту, он провел параллели между ней и примерным планом Огрттолона и показал Юану и Балиану, откуда и куда должен был идти Кристиан.

– Я думал, Кристиану все удастся, – сказал Арес. – Можете меня не слушать, но я бы начал поиски с конца…

– Послушаем, – бросил Балиан. – Все, пошли.

Но Арес снова остановил их. Поколебавшись, он сдернул с шеи шнурок с кольцом и протянул его Юану.

– Я узнал, что это, – сказал он. – Если Кристиан вдруг… Пострадал… Просто дайте ему его. Оно снимает любое проклятие. И ты, думаю, – повернулся он к Балиану, – тоже можешь им воспользоваться.

– Потом, – торопливо проговорил Балиан.

– Спасибо, Арес, – Юан постарался вложить в эту фразу все чувства, которые ощущал в этот момент, и это ему удалось. Арес даже смутился, но ничего не сказал, только махнул рукой.

Балиан и Юан со всех ног бросились обратно, к горе Солфорджа, где Кристиан должен был закончить свой путь.

За ледяной горой стояла поистине жуткая тишина, которую при всем оптимизме нельзя было принять за естественную. Рядом бежал ручей, существенно увеличившийся за последнее десятилетие, но даже его шум умудрялся не нарушать тишину, а каким-то неведомым образом сливался с ней воедино.

Балиан и Юан не помедлили ни одну минуту. Их захлестывали неприятные чувства, все было точь-в-точь, как рассказывал Кристиан: такое ощущение, словно со всех сторон тебя сдавливает нечто невидимое. Всего через десять минут уже хотелось броситься бежать обратно, но Балиан отогнал эти мысли с такой решимостью, что они больше не вернулись. Юана подобные чувства одолевали сильнее, хотя он боролся с ними изо всех сил. Спустя некоторое время он вцепился в локоть Балиана, и тот почувствовал, что брата бьет крупная дрожь.

– Можешь вернуться, – сказал Балиан. – Я справлюсь.

– Будет еще хуже, – хрипло прошептал Юан. – Я… Я не боюсь проклятий…

Балиан понял, что он говорит чистую правду, и не стал расспрашивать. Он знал, о чем думает Юан и чего он боится на самом деле. Он опасается, что слишком поздно. Много времени. Ему и самому было трудно думать об этом, но энергия поднималась в нем горячей волной, отбрасывая всякую безнадежность. Он был готов дойти хоть до самого Ада, но вернуть Кристиана. Да, сила проклятий проникала в него, и это было ужасно. Рука продолжала нещадно болеть. Однако в Балиане зрело мрачное упрямство. Кристиан не имел права умирать. Просто не имел права. Особенно после всего того, что он сделал ради них. Ценой стольких усилий и страданий вернуть Балиана к жизни, чтобы потом самому исчезнуть?

– Кристиан! – Балиан разрушил вековую тишину неожиданно громким криком.

В горах не было эха, и крик поглотило безмолвие. Балиан в отчаянном бессилии сжал кулаки. Если бы только Кристиан призвал золотой Ключ! Но, скорее всего, из-за дурацких понятий о чувстве долга он использовал Ключ Заката, а его сила ощущалась братьями далеко не так хорошо, как все, что имело связь с Вратами Рассвета.

Внезапно Балиан почувствовал, как в голову хлынула кровь. Он качнулся и упал на подтаявший снег.

– Балиан! – Юан присел рядом с ним и попытался помочь ему подняться. – Что такое? Опять рука?

– Нет, – Балиан, стиснув зубы, с трудом встал на ноги. – Просто… Не знаю. Мне плохо. Пойдем дальше.

– Мне очень хочется уйти, – Юан выдавил на лице улыбку. – Но я, конечно, не уйду.

– Да? Странно. Мне не хочется. И не подумаю, пока не найду и не верну этого придурка.

– Да, тебя и сам дьявол не переспорит. Наверное, раз проклятия не могут отыгрываться на твоем разуме, отыгрываются на теле. Тебе помочь?

Они продолжили идти вперед. Мокрая земля с редкими заплатами снега постепенно сменялась сугробами. Вокруг были разбросаны острые глыбы льда. Тишина становилась все более беспощадной по мере того как они углублялись в проклятые дебри, и все же Балиан умудрялся звать брата по имени. Он с трудом держал себя на ногах, но поворачивать назад по-прежнему не собирался. Разум был на редкость холоден. Даже гибель Розетты, воспоминания о которой в этих местах терзали его душу особенно жестоко, сейчас отступила на второй план. Он оглядывался и, изо всех сил пытаясь согнать с глаз мутную пелену, оглядывал снежные холмы и горы.

Братья зашли довольно далеко, было очень холодно, но ни Балиан, ни Юан не обращали на это никакого внимания. Им попалось несколько цепочек следов – они прошли по ним, но никого и ничего не заметили, следы просто обрывались, иногда из-за голых камней, иногда из-за разворошенных сугробов.

– Наверняка это был не он, – даже Балиан почти поддался отчаянию. – Где мы там?

Юан смотрел на карту.

– Еще и половины не прошли… – грустно сказал он. – Это ужасно… Мы заблудимся…

Он следил за картой с того момента, как они прошли первую гору, но с каждым новым шагом отслеживать путь становилось все труднее. На карте не были указаны тропы, а многие горы приходилось обходить стороной – Балиан и Юан чувствовали, что закончиться приближение к ним может не иначе как смертью, и были уверены, что если Кристиан проходил здесь, то его посещали те же ощущения. Да и сложно представить, каким именно путем стал бы он пробираться здесь – ведь у него не было карты.

– Черт! – Балиан в сердцах ударил по ближайшей глыбе льда. – Что его сюда понесло… Мог бы сказать нам… Да чтоб его! – он внезапно почувствовал прилив ярости и, для порядка еще раз вдарив по льду, снова направился вперед. Юан едва поспевал за ним.

Гора Солфорджа, от которой они начали путь, осталась далеко позади. Ноги теперь тонули в глубоком снегу. Это лишний раз подчеркивало то, что они в совершенно чуждом оживленному миру месте, ведь за пределами гор царило хоть и прохладное, но все же лето.

Чем дальше заходили Балиан и Юан, тем сложнее было бороться с отчаянием. Территория была огромной, тропы – спутанными и зачастую непроходимыми, где Кристиан и в каком состоянии – неизвестно.

– Балиан, – окликнул Юан. – Подожди, мы, кажется, немного сбились с дороги… Ушли в сторону… Надо посмотреть.

Балиан не ответил. О какой дороге могла идти речь? Кристиан был на этой стороне впервые, так же как и они. Встреча с ним сводилась только к случайной удаче, рассчитывать на которую не приходилось. И кто знает, может, искать его следовало не на тропах, а в глыбах льда… Много времени… Почему он ничего не сказал?

Образ брата померк у Балиана перед глазами. Он почувствовал, что падает на снег, обессиленный и совершенно не понимающий, что он забыл здесь, в этой жизни. Он не позволял себе думать об этом, но теперь все то, что скопилось у него в душе, завладело ослабшим сознанием.

Он здесь чужой. Все те, кого он знал как близких друзей, живут совершенно иной, никак не связанной с ним жизнью. Лучше бы он навсегда остался во льду и ничего не знал о том, что Розетта умерла, что Кристиан служил Градерону и, служа ему, бесследно исчез на запретной территории…

– Балиан!

Когда Балиан распахнул глаза, он уже почти встретился с землей. Произошло что-то невообразимое, он не стал пытаться понять, что именно. Просто, поддавшись инстинктам, резко дернулся в сторону.

Сделано это было вовремя. Буквально через долю секунды вырвавшийся из снега острый ледяной кол прошил воздух и замер ледяным изваянием.

– Что… Что за… – Балиан сидел на снегу и оторопело хлопал глазами, глядя на острие, чуть не пронзившее ему голову.

– Так-так… – послышался чей-то голос.

Балиан вскочил на ноги и выхватил меч из ножен. Сердце его, отягощенное беспокойством о Кристиане, тяжело билось. В голове само собой возникло лицо умирающего отца. Затем – смеющаяся Розетта, держащая в руках золотой браслет…

Он бы и при смерти узнал этот голос.

– Выходи, ублюдок! – заорал Балиан.

– Я здесь.

Балиан и Юан подняли головы. Чуть поодаль, на высокой ледяной глыбе, сидел человек. Из его длинных спутанных черных волос вырывались большие витые рога. У Балиана перехватило дыхание от распирающей его ярости; на целую минуту он совершенно забыл, где и зачем он находится. Ни к кому и никогда он не испытывал такой жуткой ненависти, как к Тараносу. В глубине души Балиан почти не надеялся, что снова встретится с ним, ведь этот градеронец больше всего на свете любил избегать личных встреч со своими врагами. И вот теперь он находился прямо перед ними.

Юан, глядя на Тараноса, чуть сощурился, пытаясь получше разглядеть его. Он видел его в далеком детстве, и от этих воспоминаний почти ничего не осталось. Ему совсем не хотелось помнить человека, из-за которого ему пришлось расстаться с братьями.

Таранос совсем не изменился, только волосы так отросли, что, падая на лицо, почти полностью скрывали ставшие немного безумными глаза. Улыбка выражала удовольствие от происходящего и, пожалуй, некоторое удивление.

– Кто бы мог подумать, что сюда явятся сами Розенгельды, – усмехнулся он. – Которым давно полагается быть мертвыми… Одному точно…

– Если ты скажешь, где Кристиан, обещаю убивать тебя не так медленно, как ты того заслуживаешь, – прошипел Балиан, с трудом удерживаясь от того, чтобы бездумно броситься в бой.

– Кристиан Розенгельд? – Таранос засмеялся без всяких усилий – его явно не волновала ужасающая сила проклятий, губящая все живое. – Странно, что тебя не проинформировали. Он служит Градерону.

Балиан и Юан переглянулись. В голосе Тараноса слышалось достаточно издевки, чтобы убедиться – он не знает, что Кристиана отправили на запретную территорию.

– Очень жаль, – сказал Балиан.

Он покрепче обхватил меч и с криком бросился вперед. Лезвие его меча ударило по льду, потом еще, и еще. В конце концов глыбу прорезала глубокая трещина, и она стала распадаться надвое. Таранос ловко спрыгнул в снег, подальше от братьев. Балиан тут же рванул к нему. Вести битву в таких условиях было необычайно сложно, что-то будто замедляло его движения и мешало телу и разуму действовать свободно. Но Балиан не мог себя остановить – по крайней мере, до тех пор, пока он не будет точно уверен, что Таранос не причастен к исчезновению Кристиана.

Он почти достиг цели и уже взмахнул мечом, чтобы опустить его на заклятого врага, давным-давно лишившего их с братьями дома, затем – отца и, словно этого было недостаточно, еще и друг друга. Но Таранос что-то неслышно проговорил одними губами, и Балиан вдруг замер, сам не понимая, почему. Ярость, распиравшая его, внезапно утихла, оставив после себя бессильное отчаяние. Балиан немалым усилием воли отвлекся от занявших его сознание мыслей о Розетте и вспомнил о Солфордже, однако было слишком поздно.

Голова налилась тяжестью, в сотни раз сильнее, чем когда он впервые упал на снег. Снег под его ногами опасно дрогнул. Но за секунду до того, как на месте, где он стоял, возникла ледяная глыба, к нему метнулся Юан и, схватив его за плечо, оттащил его в сторону.

– Ну, Демиан был прав, – проговорил он. – Выброс льда, почему бы и нет, – он задержался взглядом на руке Тараноса. Кроме кольца преследователя на том же пальце было еще одно украшение.

Балиан чуть дрожащей рукой поднял меч. Таранос медленно подходил к ним. По мере его приближения Балиану становилось все хуже. Он понимал, что, скорее всего, это сила Солфорджа, но мысли путались, ему никак не удавалось сохранить ясность разума и сосредоточиться. Юану тоже было несладко, однако у него было меньше счетов к Тараносу, и он успел составить план действий.

Немного оттеснив Балиана, Юан сам шагнул навстречу врагу и сказал:

– Ты не слишком вежлив со своими первыми гостями, – он мило улыбнулся, будто беседовал со старым приятелем.

– Не люблю, когда нарушают уединение. Не привык, – хохотнул Таранос, думая о времени, проведенном за решеткой.

– И сбежавших с тобой градеронцев здесь, конечно, нет?

– Единственный, кто может бродить здесь – это я, – Таранос взмахнул рукой, демонстрируя оба кольца. – А вы все равно умрете, если задержитесь здесь… Или пройдете дальше.

Балиан оттолкнул Юана и направился прямо к Тараносу. Тот заметно напрягся – хоть после приобретения Алгола вдобавок к Солфорджу он и чувствовал себя всемогущим, он заставлял себя помнить о том, что Розенгельдов нельзя недооценивать. Ему уже не раз довелось обжечься о способности потомков легендарного рода.

На лице Балиана застыла решимость. На самом деле ему было безумно тяжело, и он понимал, что не сможет вступить в битву, пока его сковывает неведомая сила, сплетшаяся воедино с царящей вокруг энергией множества древних проклятий. Отчаяние по-прежнему владело его душой, но он помнил, что перед ним причина всех его страданий. Сдаваться без боя Балиан не собирался. Пусть давящая сила вопила о том, что все попытки будут тщетными, он не мог не попробовать.

Таранос отступил, его рука машинально дернулась к левому плечу, где под плащом скрывался золотой браслет. Это не укрылось от внимания братьев.

– Юан! – выкрикнул Балиан.

– Понял!

Юан сорвался с места и бросился вперед, намереваясь обогнуть Тараноса и напасть на него сзади. Тот разгадал маневр и взмахнул рукой. Из снега стали вырываться ледяные колья. Они появлялись с потрясающей быстротой, уследить за ними было почти невозможно. Но Юан отличался завидной ловкостью. Он успевал отпрыгивать в сторону еще до того, как снег под ногами давал знать об опасности. И даже когда Тараносу удавалось предугадать очередной маневр, Юан действовал быстрее – один раз лед вырвался прямо под ним, но он высоко подпрыгнул, позволил себе упасть, во время падения оттолкнулся от острого кола и благополучно приземлился поодаль, тут же отпрыгнув в сторону: на месте его приземления снова возникла ледяная глыба.

Ошибка Тараноса заключалась в том, что он, влияя на Балиана Солфорджем и одновременно пытаясь убить Юана с помощью силы украденного Алгола, не взял в расчет того, что появляющийся лед не исчезает. Юан обогнул его слева, и последняя льдина, врезавшаяся в находившуюся справа гору, уберегла Тараноса от его атаки… И отрезала путь к отступлению. Балиан подобрался к нему и атаковал, чувствуя, как его голова буквально взрывается от дикой боли. В последний момент он все же сдался ей и отступил, но Таранос готовился к худшему и потому увернулся. Балиан перекинул меч в другую руку и нанес удар. Таранос не успел среагировать. Лезвие пробежало по его плечу, разрывая ткань одежды и пронзая кожу, пока не наткнулось на украшение. Балиан, почти ничего не соображая, изо всех сил удерживал меч, вдавливая его еще глубже в руку Тараноса. Тот, стиснув зубы от боли, все-таки сумел сосредоточиться. Ледяной шип – гораздо тоньше предыдущих – возник точно перед Балианом и повредил его руку. Он не пронзил ее насквозь, а только оставил глубокую царапину, но этого было достаточно для того, чтобы он отпрянул назад, выдернув меч из руки врага. Балиан споткнулся и упал на колени.

Обозленный Таранос, пользуясь ступором, в который Балиан впал из-за Солфорджа, схватил его за волосы и ударил головой об лед – без намерения причинить весомый вред, просто чтобы дать выход ярости. Но это, наоборот, отрезвило Балиана, и он вновь взмахнул мечом. Лезвие задело бок Тараноса.

Теперь у Балиана было более выгодное положение. Он упирался спиной в воздвигнутую Тараносом ледяную глыбу, легко держал равновесие и мог не тратить лишних сил на то, чтобы не давать врагу возможности зайти сзади. Если бы не сила Солфорджа, он бы, без сомнения, одержал победу. Но спроси его кто-нибудь в этот момент, кто он такой и чем занимается, Балиан не смог бы ответить.

Таранос хотел сдержать его и использовал золотой браслет без четкой мысли – он не старался убедить Балиана в чем-то конкретном, но хотел, чтобы он не приближался к нему и не был способен напасть. В результате Балиан мог только держать меч, изо всех сил стараясь не упасть, и ожидать нападения – он бы отбил его, здесь тело могло действовать и без помощи разума.

Но Таранос не стал атаковать. Он слышал, как Юан бежит обратно, собираясь вернуться к ним и помочь брату. Таранос предпочел обратиться в бегство. Как раз в этот момент Юан достиг того места, где начиналась стена из каменных глыб. Однако Таранос успел выбежать и, держась здоровой рукой за раненый бок, быстро скрылся – видимо, он очень хорошо изучил местность.

– Балиан! – Юан метнулся к брату. Тот не отреагировал, только несколько раз моргнул с недоуменным видом. Правую часть его лица заливала кровь. – Балиан! – Юан схватил его за плечи и встряхнул. – Ну же! Ни за что не поверю, что тебе плохо из-за такой ерунды! Мы должны найти Кристиана!

Балиан очнулся.

– Ублюдок, – простонал он. – Голова… Черт… Нет, не это, – он коснулся рукой лба и посмотрел на окровавленную ладонь. – В голове всякая чушь… Ладно, пойдем… Кристиан…

Ноги Балиана дрожали. Юан помог ему выбраться из ледяного полукруга. Только когда они отошли на порядочное расстояние, он пришел в себя.

– Юан! Почему ты не дал мне его прикончить? Почему сам не прикончил?

– Я не знаю, что произошло, – сказал Юан, тяжело дыша – они уже сильно углубились в запретную территорию, и хорошего самочувствия это не прибавляло. – Я сразу обратно, но он уже убегал…

– Мерзавец. – Балиан снова коснулся окровавленного лба. – Откуда это? Не помню. Черт. Я хотел сорвать с него браслет… Хотел отрезать руку…

– Балиан!

– Что? Не отрезал же! Не отрезал? Жаль. Помню, хотел… Пытался сорвать браслет.

– Он был ранен, – сказал Юан. – Рука и бок. Но быстро бегать ему это особенно не мешало, значит, несерьезно… Забудь, Балиан! Нужно найти Кристиана. Он не знает о нем! Он бы сказал, ему только и надо, что вывести противника из равновесия. Так что описал бы во всех подробностях!

– Уговорил, – сдался Балиан.

Он не стал рассказывать Юану, какой ад пережил в мыслях, пока находился один на один с Тараносом. Да и вряд ли бы он нашел верные слова, чтобы описать это, даже если бы захотел.

Похоже, Таранос действительно не лгал. Вскоре они окончательно удалились от внешнего мира и почувствовали себя совсем скверно. Никаких признаков того, что здесь когда-либо еще кто-то был, не наблюдалось. Ни следов, ни ледяных глыб, ни разрушений, ничего. Зная Тараноса, братья могли предположить, что заходить дальше он боялся и потому и им напророчил смерть.

Тропинки давно исчезли, пробираться приходилось по очень глубоким сугробам. Вдобавок, началась метель. Балиан и Юан завернулись в плащи, но снег больно царапал лицо. Бороться с безнадежностью становилось все тяжелее. Что можно было разглядеть в таких условиях? Как можно было перекричать бурю, если в этом странном месте любой звук жадно всасывался вековой тишиной?

Они зашли за небольшой холм и уселись прямо в снег, чтобы подождать, пока непогода хоть немного угомонится. Глядя на белые вихри, Балиан невольно представил, какой будет жизнь без Кристиана. Совершенно бессмысленной. В полной мере осознав это, Балиану впервые стало по-настоящему стыдно за свое десятилетнее отсутствие, за свою легкомысленность, из-за которой он попал под проклятие. Что пришлось пережить Кристиану и Юану! Всего лишь из-за вероятности того, что Кристиана постигла та же участь, Балиану хотелось немедленно исчезнуть. А они с Юаном умудрились пережить это и, пожертвовав многим, вернуть все как было… Как мог он после этого злиться и чувствовать себя лишним в этом мире?

Балиан закрыл глаза и постарался успокоиться. Но когда белая пурга скрылась от взора, вокруг оказалась полная и абсолютная пустота, бездна, полная отчаяния. Само собой Балиану вспомнилось испытанное не столь давно (по его ощущениям) совершенно противоположное этому чувство. Тогда они с Кристианом и Юаном пытались призвать Врата Рассвета, чтобы восстановить естественную смену дня и ночи в Дилане, созданную Розенгельдами. Душу наполняли необыкновенно сильные, немного непривычные, но в то же время родные эмоции – будто его самого изнутри озарило золотистым светом, будто он мог стать частью Врат… Углубившись в эти воспоминания, Балиан вдруг почувствовал сами Врата Рассвета. Они были далеко-далеко, но он смог ощутить, что они все-таки существуют. Здесь, в этом дьявольском месте, подобное чувство было настоящей отрадой.

– Пойдем дальше? – вывел его из задумчивости голос Юана. – Думаю, проберемся.

Балиан кивнул. Но стоило ему вернуться с небес на землю, как все былые рассуждения показались ему сущей ерундой. Ему снова стало плохо, как никогда в жизни. Со всех сторон к нему стеклось нечто невидимое и неведомое, оно словно бы пыталось вывернуть его наизнанку – и тело, и душу, причиняя и физическую, и душевную боль. Но Балиан упрямо встал, и они с Юаном пошли навстречу стихии.

Минуло полчаса, час. Снег снова усилился, и они почти не разбирали дороги. На пути неожиданно возникла необыкновенно высокая ледяная гора; чтобы обойти ее, понадобилось немало времени.

Однако они не прошли и половины. Не сговариваясь, Балиан и Юан замерли на полдороге. Что-то заставило их сердца колотиться сильнее и оживленнее. Одновременно с этим в душу проникло смутно знакомое чувство.

– Закат! – крикнул Балиан. – Это Ключ! Кристиан!

Нет ответа. Со все нарастающим волнением Балиан и Юан стали озираться, потом побежали в разные стороны. Ветер сбивал с ног, снег мешал как следует осматривать местность. Но братья целеустремленно пробирались по сугробам. Что-то подсказывало им – Ключ, а, значит, и Кристиан, совсем рядом. Но ощущение было очень слабым, оно тонуло в гнете чего-то более сильного – должно быть, гора, которую они обходили, была хранилищем одного из сокровищ.

Балиану на пути попался небольшой холм. Не раздумывая, он стал перебираться через него, споткнулся и оставшуюся часть пути преодолел кубарем. Он был даже рад этому – леденящий холод приятно остудил ноющую ссадину на лбу. Но задерживаться на снегу Балиан, конечно, не стал. Понимая, что может снова упасть, он на четвереньках пополз вперед. Руки почти сразу онемели настолько, что он перестал их чувствовать, но так получалось быстрее, чем если бы он передвигался на своих двоих – уж больно сильная разыгралась метель.

– Балиан! – послышался крик Юана, сильно приглушенный непогодой.

Крик был не панический и не отчаянный. Балиан понял, что Юан не нашел Кристиана и не запаниковал оттого, что брат пропал из виду – просто искал его, вот и все.

Балиан уперся руками в снег, чтобы встать на ноги, и тут его взгляд поймал нечто, выделяющееся из сплошной снежной белизны. Впереди из сугроба выглядывало что-то блестящее…

Забыв обо всем на свете, Балиан бегом бросился туда. Он не ошибся – это был наполовину занесенный снегом серебряный Ключ. Но вместо торжества Балиан почувствовал, как остановилось дыхание, и даже сердце, казалось, перестало биться.

Рядом с Ключом из-под снега выглядывала мертвенно-бледная рука, прикрытая прядью золотистых волос.

 

Глава двадцать вторая

Дорога назад

Услышав запоздалый ответный крик брата, Юан со всех ног бросился к холму. Он буквально перелетел через него и чуть не упал, резко остановившись около Балиана, который сидел на коленях спиной к нему. Юан не сразу заметил Кристиана – тот был почти полностью занесен снегом. Балиан непослушными, дрожащими руками пытался освободить его из снежного плена. Юан, поборов ужас, кинулся ему на помощь.

Вдвоем они скинули с Кристиана большую часть снега. Юан вдруг заплакал.

– Юан!

– Нет… Он жив, – Юан попытался вытереть слезы. – Конечно, жив. Кристиан!

Но Кристиан никак не отреагировал на зов. Он был страшно бледен и холоден, медленное дыхание казалось призрачным.

– Нужно вытащить его отсюда, – к Балиану вернулась решимость. – И быстро! Следи за дорогой, – он перекинул руку Кристиана через свое плечо и с трудом поднялся на ноги.

– Подожди, Балиан! Кольцо…

Юан взял в руки кольцо, данное Аресом, и надел на палец Кристиана поверх кольца преследователя, которое дал ему Руэдейрхи. Ничего не произошло, но братья не стали дожидаться результатов, а с максимальной быстротой пошли обратно, на этот раз не обращая внимания на метель и продираясь сквозь непогоду. Медлить было нельзя. Каждая минута могла стать для Кристиана последней.

С полчаса прошло в непрерывной борьбе со стихией, затем ветер стал потихоньку успокаиваться. Двигаться было неудобно. Юану приходилось не только помогать Балиану поддерживать Кристиана, но и нести Ключ. Почему-то он не исчезал, и это сильно пугало братьев. Обычно Ключ поддерживал в своем хозяине сознание, и если Хранитель все-таки проваливался в темноту, то Ключ исчезал. Кристиан, определенно, был без сознания, но по каким-то причинам Ключ все еще находился здесь. Юан нес его, обхватывая серебряный стержень рукой Кристиана. Он опасался, что только он и поддерживает в его брате призрак жизни. Отделаться от страшных мыслей никак не получалось. Если Хранитель умрет, что станет с Ключом? Логично было предположить, что он не исчезнет, а останется рядом, дожидаясь нового владельца.

– Долго еще, Юан? – Балиан почти обессилел.

– Конечно, долго, – Юан свободной рукой держал карту. – Теперь туда…

Балиан тихо выругался и стал перебираться через небольшой холм. С бессознательным Кристианом это было безумно тяжело, да и Юану приходилось несладко. Нести Ключ – дело нелегкое, особенно следя за тем, чтобы пальцы Кристиана не отрывались от него. Но они справились, и, когда преодолели очередное препятствие и снова пошли по более или менее ровной дороге, старания их были вознаграждены: Кристиан вдруг что-то невнятно пробормотал и попытался идти сам.

– Кристиан! – встрепенулся Юан.

Глаза Кристиана были закрыты. С его губ снова сорвались неразборчивые слова, походящие на бред больного – несколько несвязных фраз, слитые в одну, понятную лишь ему одному.

– Не разговаривай! – велел Балиан.

– Балиан…

– Я здесь! Скоро выберемся, не переживай!

Кристиан не ответил. Юан заметил, что кольцо, которое он дал ему, сменило свой цвет на голубоватый. Оно постепенно наливалось синим цветом. Однако задумываться о природе этого явления было некогда.

– Все будет нормально! – продолжал Балиан, тяжело отдуваясь и целеустремленно продвигаясь вперед. – Выберемся… Станешь как новенький. И я тебе врежу за то, что ты пошел сюда один.

– И мигом снимем с Балиана проклятие! – подхватил Юан. – Кажется, это кольцо работает. А потом мы все вернемся в Эндерглид. С Рейтой, конечно. Ты только держись!

– Только не умирай, – вдруг очень отчетливо проговорил Кристиан.

– Это мы тебе говорить должны! – ответил Балиан сердито.

Но Юан, перехватив его взгляд, покачал головой. Кристиан был не в сознании. Он бредил и не понимал, где находится.

Юану хорошо помнились эти слова. Если бы Кристиан хотел сказать что-нибудь подобное, он бы выразился совсем по-другому. Но он просто повторил фразу Юана, его детскую просьбу: десять лет назад, в Дилане, когда Кристиана ранили, он подбежал к нему именно с такими словами.

Балиан и Юан с трудом, выбиваясь из сил и отчаянно сражаясь с гнетущими чувствами, пытались добраться до границы запретной территории. Царившие вокруг мрачные силы по-прежнему нещадно давили на них. Братьев держало на ногах только сознание того, что от их усилий зависела жизнь Кристиана. И они не сдавались.

Мало-помалу сугробы становились все мельче, но конца пути не предвиделось. Балиан и Юан в поисках Кристиана прошли огромное расстояние, поэтому теперь, да еще с тяжелой ношей, чувствовали себя на последнем издыхании. Несколько раз им все же пришлось устроить небольшой отдых, но их хватало не больше, чем на десять минут. Вид старшего брата, совершенно безжизненный, заставлял их двигаться дальше. Им не раз и не два приходилось в волнении проверять его сердцебиение и убеждаться, что он действительно жив. Хотя еще пару раз он что-то неразборчиво бормотал, это больше походило на предсмертную лихорадку, чем на улучшение состояния. Обрывочные фразы, сотканные из разных воспоминаний, пугали.

Вдобавок ко всем невзгодам и трудностям, в какой-то момент Юан в очередной раз сверился с картой и пришел к неутешительному выводу – они заблудились.

– Плевать, – сказал Балиан. – Пойдем напрямую. Куда-нибудь да выйдем. Просто возьмем правее, и все.

Юан почувствовал свою вину, ведь это он должен был следить за дорогой. Вместо того чтобы продолжать идти с картой в руке, он убрал ее – теперь от нее не было толку – и потребовал, чтобы они с Балианом поменялись местами. Все-таки нести Ключ было легче, чем самого Кристиана.

Вскоре они вышли на дикую и очень извилистую тропу. Стараясь не поворачивать, они шли строго прямо, но неизменно выходили на ту же самую дорогу. Обнадеживало только то, что снег продолжал постепенно исчезать – это было верным признаком того, что они шли правильно.

Однако их ждал неприятный сюрприз. Когда снега уже почти не осталось, они наткнулись на труп, пронзенный ледяным колом. Ступор длился не более нескольких секунд; не сговариваясь, братья обошли несчастного и продолжили путь. И снова наткнулись на безжизненное тело, на этот раз без видимых повреждений.

– Наверное, это сделал Таранос, – сказал Юан. – Испытывал свое кольцо… Или это те, кто пытался пройти, но не смог…

– Скорее всего, и то и другое, – мрачно пробормотал Балиан.

Он уже не чувствовал ни рук, ни ног, и голова соображала из рук вон плохо. Его сильно тошнило, и он понимал, что даже если они выберутся с запретной территории, ему самому потребуется целительная помощь. Тогда же Балиана посетила страшная мысль – а что делать, когда они выйдут отсюда? И Градерон, и Эндерглид находились достаточно далеко. Выдержит ли Кристиан такой путь? Даже если да, откуда взять силы, чтобы доставить его в город?

– Балиан! – хриплым голосом проговорил Юан – он тоже был в ужасном состоянии, но на губах у него вдруг появилась улыбка. – Смотри…

Балиан поднял взгляд. Впереди высилась ледяная гора.

– Не понимаю, чему ты радуешься… Сколько уже видели.

– Это Солфордж! Я имею в виду, это гора… Где он был… Но…

Радость Юана исчезла так же быстро, как и возникла. На одной из развилок они свернули не туда и теперь находились в тупике. Чтобы обойти гору и выйти за пределы запретной территории, им нужно было вернуться и пойти другой тропой. Но какой? Несложно было подсчитать, что потребуется еще больше часа, а то и двух, чтобы найти верный путь.

Балиан тоже понял это.

– Пропади все пропадом! – он в сердцах пнул ближайший осколок льда. Теперь, когда выход был так близко, безумно тяжело было сознавать, что надо снова возвращаться вглубь проклятой земли. Ничтожные остатки сил разом куда-то исчезли.

Но вдруг безвольные пальцы Кристиана, которые Балиан прижимал к Ключу Заката, напряглись. В следующую секунду брат вырвал Ключ у него из руки и ударил им об лед. Обессиленный, Кристиан тут же упал на землю – Юан и Балиан, не ожидавшие такого порыва, не сумели его удержать.

Все вокруг озарила яркая вспышка белого света. Послышался чудовищный грохот. Балиан и Юан инстинктивно пригнулись, заслоняя собой Кристиана, и не зря – несколько крупных ледяных осколков вполне могли угодить ему в голову, но вместо этого сильно ушибли им руки.

– Что за черт! – выкрикнул Балиан. – Кристиан! – он потряс брата за плечо. – Ты что творишь!

– Уйдем отсюда… – прошептал Кристиан. – Пожалуйста.

Балиан хотел объяснить, что придется потерпеть, потому что нужно обойти гору. Но Юан толкнул его и указал вперед. Там, где только что была ледяная стена, красовался проход. Небольшой и неровный, но достаточно широкий для того, чтобы они могли пройти.

– Ладно, – Балиан помог Кристиану поднять Ключ и подняться самому. – Вперед.

Они с Юаном дрожали от усталости и холода, однако двинулись через проход очень быстро. И не поверили своим глазам, когда впереди, наконец, замаячило озеро – они покинули запретную территорию.

Но радоваться было рано. Первым делом они усадили Кристиана и попытались оценить его состояние. Он снова впал в забытье. Ключ исчез. Вдобавок к этому, произошла очень странная вещь. Оба кольца, что были у него на указательном пальце, вдруг рассыпались в прах.

– Что это значит? – прошептал Балиан. – Кристиан! Кристиан, очнись!

– Успокойся, Балиан! Он жив… Наверное, просто слишком долго был там… Что будем делать? Нужно отвести его в Градерон…

– Почему в Градерон?

– Ты же знаешь, целители там гораздо лучше, чем в Эндерглиде! И они куда больше знают о проклятиях, если кто и поможет, то только они… Но как нам… – Юан было впал в отчаяние и уже собрался заявить, что Балиан поведет Кристиана один, а он сам побежит, как сможет, вперед и позовет кого-нибудь на помощь. Но в этот момент он увидел вдалеке темные силуэты – кто-то приближался к озеру. Заметив их, неизвестные перешли на бег.

Это был Арес со своим отрядом. Они не стали задавать лишних вопросов. К великому облегчению Балиана и Юана, один из воинов сразу присел перед Кристианом, поднес руку к его лбу, и от ладони полыхнуло хорошо знакомое им синеватое свечение. Этот человек был целителем.

– Сами как? – посмотрел на них Арес. Вид у него был неважный – сразу становилось понятно, что он сильно перенервничал. – Вам тоже нужна помощь.

– Потом! – Балиан не сводил глаз с Кристиана.

– Как он, Рад? – спросил Арес воина Заката.

– Не пойму, – нахмурился тот. – Никаких проклятий точно нет… Но что-то… Не знаю. В любом случае, физическое состояние у него ужасное, нужно как можно скорее отвести его в Градерон.

– Тоже мне, целитель! – вышел из себя Балиан.

– Скажи спасибо, хоть такой, – беззлобно хмыкнул Рад.

На это возражений у Балиана не нашлось. Действительно, было большой удачей, что среди воинов оказался целитель. Впрочем, в такие совпадения он не верил. Наверняка Руэдейрхи специально это устроил, со злобой подумал он. Отправил Кристиана в проклятую землю, а потом послал отряд искать его тело с малой толикой надежды на то, что его можно будет спасти! Страшно было подумать, что могло случиться, если бы они с Юаном не отправились в Градерон и не встретили по дороге Ареса.

– Мы уже не надеялись, – Арес будто подслушал его мысли.

– Почему это! – фыркнул Балиан. – Стояли тут, как кретины, пока мы там… Да?

– Прошло почти три дня, – жестко ответил Арес.

Балиан и Юан изумленно переглянулись. Конечно, им показалось, что прошла вечность, пока они бродили среди снегов, но обычно такие ощущения бывали обманчивыми, и на деле выяснялось, что прошло всего несколько часов.

– Тем более, – Балиан присел перед Кристианом и попытался приподнять его. – Надо спешить…

– Отойди, – целитель Рад оттолкнул его в сторону. К нему присоединился еще один воин Заката – вместе они легко поддерживали Кристиана. Не медля, градеронцы двинулись в путь.

– Мы с вами, Арес, – проговорил Юан дрожащим голосом. – Мы не можем…

Арес внимательно посмотрел на них с Балианом. Выглядели они ужасно – еле стояли на ногах, лица бледные, руки расцарапаны льдом, у Балиана кровь на лице. Во время их отсутствия Арес был охвачен горечью вины – он не настоял на том, чтобы пойти с Кристианом, а потом отправил за ним двух мальчишек. Но в глубине души теплилась надежда, что они все-таки вернутся. Теперь, когда это произошло, словно камень с души свалился, однако гордость градеронца требовала на этом немедленно завязать с дружбой с Розенгельдами. В темном городе и так уже нарастало недовольство, и пришлось потратить немало времени на то, чтобы выбрать себе в команду трех воинов Заката, не славящихся особой ненавистью к эндерглидцам. Арес боялся даже представить, какой будет реакция, когда он снова проведет через ворота города троих Розенгельдов. С другой стороны, отказать им было бы не только несправедливо, но и жестоко – Балиану и Юану, как и Кристиану, требовалась помощь. Оно и неудивительно. Они были единственными, кому удалось провести на запретной территории столько времени и вернуться живыми.

– Э-э… Капитан, – Аргнейр довольно бесцеремонно пихнул его локтем. – Давайте как-нибудь без Розенгельдов.

– Мы идем с вами и точка, – Балиан обнажил меч, но держать его ровно у него не получалось – не было сил.

– Балиан, подожди, – Юан с беспокойством поглядел вслед воинам, уводящим Кристиана. – Арес, пусть спросят у Руэдейрхи… Мы же тоже видели территорию… У нас есть карта… И мы видели Тараноса.

– Тараноса?! – одновременно воскликнули Арес и Аргнейр, и даже уходящие воины с интересом оглянулись.

– Да, – Юан кивнул. – Я понимаю, это непросто… Но скажите, что мы… Мы расскажем… В обмен на то, что будем с Кристианом.

– Ну так Кристиан и расскажет! – предложил Аргнейр. – Выживет, никуда не денется.

– Он не видел, – возразил Юан, перебив Балиана. – Это было до того, как мы его нашли.

– Ладно, – наконец, принял решение Арес. – Поторапливайтесь там! – крикнул он воинам. – Ты, Аргнейр, иди вперед. Передашь Руэдейрхи их слова, вернешься и доложишь, как и что.

– Слушаюсь, – пробурчал Аргнейр. Но особого расстройства в его голосе не слышалось. Ненависти ни к Кристиану, ни к другим эндерглидцам он не питал, но уж больно ему не хотелось снова выслушивать от боевых товарищей недовольства в сторону правителя и его окружения. Тем не менее, за выполнение приказа он собирался приняться со всей расторопностью. – Побежал, – коротко сказал он.

– Подожди, – остановил его Арес. – Плащ отдай.

– Вы сегодня страшно добрый! – возмутился Аргнейр, однако послушно снял плащ и кинул им в Балиана. – Попрошу вернуть! – велел он.

– Чего? – не понял тот.

– Не «чего», а форма у вас дурацкая, – Аргнейр хмыкнул и со всех ног бросился к Градерону.

– Сними свой и надень этот, – подсказал Арес оторопевшему Балиану. – В мокрой одежде по такому ветру здоровыми вы точно не дойдете. Проверено.

Юан, сразу признав его правоту, снял плащ, который действительно насквозь промок от снега. Арес накинул на него свою накидку, сухую и гораздо более теплую. В Градероне было много холодней, чем в Эндерглиде, и одежда была соответствующая.

Юан в приливе чувств тихо всхлипнул и несильно ударил Ареса кулаком по груди.

– Дурак! – сказал он.

Арес предпочел не выяснять, за что ему досталось такая специфическая благодарность, и только поторопил братьев. Они повиновались и пустились в дорогу.

Руэдейрхи сумел прийти к оптимальному решению, которое устроило всех. Аресу и Аргнейру было приказано провести Балиана и Юана в Градерон тайно, не через ворота, и не афишировать их прибытие. Таким образом их доставили в жилище Кристиана, которое сейчас пустовало. Аресу велели остаться с ними. Кристиана по каким-то причинам приказали отвести непосредственно в покои Руэдейрхи, что немало встревожило Юана и просто взбесило Балиана.

– Успокойся! – Арес загораживал коридор, пытаясь остановить разбушевавшегося Балиана.

– Он жив? Он ведь жив, да? – Юан не стал помогать остановить брата.

– Конечно, жив! – твердо проговорил Арес. – И так лучше для него! Его осмотрят целители, и сам Руэдейрхи…

– Еще скажи, что этот козел целитель! – проорал Балиан.

– Нет. Я расскажу, в чем дело, если ты успокоишься!

Но Балиан успокаиваться не собирался, и тогда Арес, легко заломив ему руку, силой отволок его в комнату. Юан устремился за ними. Едва он переступил порог, Арес закрыл дверь и, прислонившись к ней, смерил братьев уничтожающим взглядом.

– Ладно, – враз стушевался Юан. – Балиан, так лучше, – он присел рядом с братом и обнял его. – У нас совсем нет сил. Кристиан Хранитель Ключа, ему не дадут умереть, а мы все равно ничем не поможем. Хорошо хоть пропустили… Хорошо, что мы вообще добрались досюда. Прости, Арес.

– Прощаю, – хмыкнул тот. – Первый и последний раз. И так из-за вас в Градероне неспокойно.

Балиан еще несколько минут порывался вырваться на улицу, но потом смирился с их с Юаном положением и согласился смирно подождать хотя бы полчаса. Они смыли кровь, скинули с себя промокшую одежду, завернулись в одеяла и попытались осмыслить произошедшее.

Они снова в Градероне. Они были на запретной территории. Они пережили настоящий ад и вернулись обратно. Поверить в это было нелегко, несмотря на то, что случилось все это совсем недавно.

Им требовался отдых, но сон не спешил приходить. Арес напомнил им, что они больше двух суток находились в непрерывном движении, без еды и воды. Однако его слова аппетита не возбудили. Балиан и Юан подумали об одном и том же – Кристиан провел в таком состоянии много больше времени. И неизвестно, как это на нем скажется.

Все же они с неохотой принялись за найденное на кухне вяленое мясо. Это был единственный запас еды, и Юан спросил:

– Арес, почему не Рейта лечит Кристиана? Где она? Почему не здесь?

– Сату Рейта со своей семьей, – сказал Арес. – Она не знает, что Кристиана отправили на запретную территорию. Ей не положено знать, какие задания он выполняет. Узнает – будет еще один бунт. Непосредственно против власти, – он невесело усмехнулся.

– Трусы, – пробурчал Балиан.

– Можно и так сказать, – не стал спорить Арес. – Но от Рейты сейчас пользы все равно мало. Да, она потрясающий целитель, но у Кристиана нет серьезных физических травм. Главное сейчас – осмотреть его на предмет проклятий и проследить, чтобы не было последствий обморожения… Вы сказали, что нашли его под снегом…

Балиан и Юан промолчали. Рассказывать в подробностях о своем путешествии им не хотелось – во всяком случае, сейчас. Там, в горах, их души словно бы сковал лед, который теперь таял с томительно медленной скоростью. Не хотелось даже вспоминать о том, где они были.

– Твое кольцо, Арес, – вспомнил Юан. – Мы дали его Кристиану… Оно будто бы испарилось, когда мы вышли оттуда… Вместе с кольцом преследователя.

– Да? – Арес удивился. – Странно… Жаль. Я думал, оно поможет тебе, – посмотрел он на Балиана.

Тот только рукой махнул. Сейчас ему было не до себя.

– Скажи лучше, с чего ты взял, что оно проклятия снимает, – сказал он.

– Мне рассказал Руэдейрхи, – ответил Арес. – Понятно, почему он не сделал этого раньше. Оно представляло для него некоторую опасность. Но, раз уж его больше нет… Оказывается, по приказу Гвильдергерра, нашего прошлого правителя, на Руэдейрхи, как я понял, наложили проклятие. Он не градеронец и почти ничего не знал о запретной территории и ее силах, а это было недопустимо. Но с тех пор он может легко определить, наложено ли на человека проклятие, какое именно и как от него избавиться. В общем, именно поэтому Кристиан сейчас у него, – Арес немного помолчал, потом продолжил: – Кольцо, которое дал мне Танкред, снимает любое проклятие со своего обладателя, отгораживает его от воздействия любых сил. Но это необратимо. Если бы Руэдейрхи коснулся его, он бы навсегда лишился своих способностей. То же касается Сату Рейты – она бы не смогла исцелять. Но, насколько мне известно, все способности Кристиана возникли сугубо из его происхождения… Я имею в виду, что он Розенгельд… Мне подумалось, такое кольцо будет нелишним. Я пожалел, что не отдал его раньше. Впрочем, Руэдейрхи сказал, что дал ему кольцо преследователя. Оно обладает той же силой, только в меньшем масштабе, и, вдобавок, исцеляет. Никогда не слышал, чтобы оно разрушалось…

– Не веришь? – набычился Балиан.

– Верю, – спокойно проговорил Арес. – Просто удивлен.

Комната погрузилась в молчание. Балиан и Юан изо всех сил старались не уснуть, но ничего не вышло. Вскоре их окутала тяжелая, болезненная дрема, вырваться из которой не было никакой возможности. Балиан почувствовал, как его начинает бить лихорадка. У Юана пошла кровь из носа.

Арес внимательно наблюдал за ними. Его опасения подтверждались. Невозможно было провести столько времени в горах и вернуться невредимым, особенно если не было кольца преследователя. Руэдейрхи рассказал ему, что, не будь его у Кристиана в прошлый раз, он бы, скорее всего, не вернулся. Балиан и Юан пошли на запретную территорию без всякой подготовки и каких-либо знаний и, помимо всего прочего, вступили там в битву с Тараносом. Чудом было уже то, что они вернулись, да еще вместе с Кристианом. Однако сейчас, действительно, им следовало побеспокоиться о себе. Арес бы с удовольствием помог им, но никакими выдающимися способностями он не обладал. На такой случай у него в запасе имелась только базовая медицинская подготовка, от которой сейчас не было никакого толку.

Долгое время Кристиана преследовали пугающие видения. Словно бы испарились десять лет, проведенные в Градероне – как и прежде, он панически боялся темноты и был не в силах сдерживать свой страх, если рядом не было братьев. Ему казалось, что его заперли в узком темном месте с единственной целью: дождаться, пока он умрет своей смертью. Дышать было тяжело, руки и ноги не двигались, последние ничтожные крохи сил исчезали с противоестественной быстротой. Хотелось кричать, но и голос пропал. В эту тесную тюрьму не проникали даже воспоминания. Только неясные образы мелькали в голове, устрашающие и совершенно не обнадеживающие.

Потом он начал слышать чьи-то голоса, но их никак нельзя было назвать родными. Зато они постепенно позволили ему вспомнить ровную снежную гладь… Нечеловеческий холод… Людей, застывших во льду… Совершенно потерявший собственное сознание, Кристиан отдавал себе отчет в том, что он лежит в снегу, дожидаясь конца, и ни за что не сможет выбраться. Даже Ключ не отзывался на его приказы. Им завладело нечто извне, нечто, совершенно чужое и не оставляющее ни единого шанса выжить.

Но теперь, когда он услышал голоса, ему вдруг смутно вспомнилось, как его касались чьи-то руки, пытающиеся поднять его. Он точно помнил, как продолжал идти…

Кристиан открыл глаза. Перед ними полыхало синее свечение. Рейта? Нет, свет несколько иной.

– Он очнулся, – сказал кто-то.

– Неважно, – послышался чуть насмешливый голос.

Руэдейрхи. Кристиан был так удивлен и почувствовал такое отчаянное желание узнать, что происходит, что попытался приподняться.

Он находился в покоях правителя Градерона – на том самом диване, где обычно читал Демиан. Рядом сидел Руэдейрхи, за его спиной громоздились Огрттолон, Линн и еще какие-то незнакомые люди. Все до единого в безграничном удивлении, будто увидели, как ожил труп.

– Что и следовало ожидать от старшего из рода Розенгельдов, – сказал Руэдейрхи. В отличие от остальных, он глядел на Кристиана с некоторым любопытством.

Кристиан не понимал, что происходит, но ему совершенно не улыбалось служить предметом развлечения для градеронцев. Он решительно сел, хотя у него жутко кружилась голова и пересохло в горле так, что оно дико ныло.

– Очень хорошо, – сказал Руэдейрхи. – Полагаю, господа, на этом все. Оставьте нас. А ты, Рагерттрад, останься.

– Но… – начал было Огрттолон.

Потребовался всего лишь мимолетный взгляд правителя Градерона, чтобы он оборвал себя на полуслове и покинул комнату. Следом за ним с видимой неохотой поплелись остальные. Остался только Рагерттрад, целитель – Кристиан знал его, поскольку он иногда общался с Рейтой.

– Балиан, – прошептал Кристиан. – Там был Балиан… И Юан… Почему? – он попытался встать. Рагерттрад твердым движением пресек эту попытку.

– Послушай меня, Кристиан, – сказал Руэдейрхи. – Мне куда чаще, чем тебе, приходилось просыпаться и не понимать, что, почему и когда произошло, поэтому я прекрасно понимаю твои чувства. Терпи. Сейчас ты все узнаешь. Рагерттрад, дай ему питья.

Выпив воды, Кристиан почувствовал себя лучше, но почти не обратил на это внимания. Теперь в его мыслях были только братья. Он четко вспомнил, как они поддерживали его, вели… Не могло же ему это привидеться?

– Прошло много времени с тех пор, как ты покинул Градерон, – проговорил Руэдейрхи. – От тебя не было никаких вестей. Через четыре дня Арес уговорил меня послать поисковой отряд. Я позволил им осмотреть границы запретной территории. Не знаю, что случилось, но в результате на твои поиски отправились юные Розенгельды. Они зашли вглубь гор и вместе с тобой выбрались обратно. Мы еще не знаем, что там произошло. Главное, что следует знать тебе – каким-то образом ты не стал жертвой проклятий. Хотя если посланник Ареса сказал правду, и твои братья нашли тебя в снегу, где ты находился, судя по всему, больше суток, то это невозможно. Так, по крайней мере, мне рассказывали. Что ж, теперь будем знать, что все несколько иначе.

– Где Балиан и Юан? – Кристиан сам не узнал свой голос – он был слабым и очень низким, как при тяжелой простуде.

– Скажу после того, как ты ответишь на мои вопросы, – Руэдейрхи поднялся на ноги и, отойдя подальше, сел в кресло. – Ты видел Тараноса?

– Нет.

– Изучил территорию?

– Почти, – Кристиан понял, что еще немного – и он сорвется, уберет с дороги всех, кто возникнет на его пути и сам пойдет выяснять, что случилось с Балианом и Юаном.

– Терпение, Кристиан Розенгельд, – Руэдейрхи, как всегда, видел его насквозь. – Заметил ли ты какие-нибудь странности?

– Цепочки следов. Множество трупов. Это все.

Руэдейрхи внимательно смотрел на него. Потом медленно кивнул и обратился к Рагерттраду:

– Отведи его домой. Я поговорю с ним несколько позже.

Рагерттрад поклонился и, взяв Кристиана за локоть, с удивительной ловкостью поднял его на ноги. Рагерттрад едва доставал ему до плеча, но умудрялся поддерживать его таким образом, что почти весь его вес приходился на него, хотя шел Кристиан самостоятельно. Он не мог сказать, что доволен таким положением вещей. Кристиан уже собирался освободиться от цепкой хватки целителя, но стоило ему слабо (на большее не хватило сил) попытаться, он понял, что сопротивление пока бесполезно.

Пока они шли по замку, многие провожали их изумленными взглядами и начинали перешептываться – видимо, кто-то все-таки распустил слух, что Кристиан был на запретной территории. Поняв это, Кристиан слабо улыбнулся. Тому, кто не сумел держать рот на замке, придется несладко, когда новость дойдет до Рейты – уж она как следует примется за Руэдейрхи, и тот, конечно, захочет выяснить, кто стал причиной запоздалой паники. Такое бывало и прежде.

У Кристиана слова Руэдейрхи не укладывались в голове. Как он мог провести в горах столько времени? Пришлось признать, что он разделяет эмоции градеронцев. Ему и самому не верилось, что ему удалось выбраться. Но как там оказались Балиан и Юан? Как смогли найти его? Где они сейчас?

Перед дверью у Кристиана вдруг потемнело в глазах. Он очнулся через несколько минут, почувствовав чье-то прикосновение; открыл глаза, улыбнулся и снова закрыл, опасаясь поверить в иллюзию.

Но наваждение не исчезло. Он и в самом деле был в Градероне, вдали от проклятых снегов, и он действительно сжимал в своих руках руки братьев, которые с волнением вглядывались в его усталое лицо.

 

Глава двадцать третья

Руэдейрхи и Эксентар

После того, как Демиан и Лейан проводили Балиана и Юана, мальчик почти безвылазно сидел в отведенной ему комнате, втайне надеясь, что когда братья вернутся, с ними придут и его родители. Тогда ему не придется прятаться здесь, опасаясь других обитателей дома. Собственно говоря, он уже почти не боялся, и скрип двери вызывал чувство надежды, а не ужаса – вдруг пришел его отец? Но все равно Демиану было здесь неуютно, он никак не мог привыкнуть к чужой для него жизни. Кроме того, он по-прежнему мало ел и чувствовал слабость и тошноту. Сначала Демиан думал, что это от голода – он знал, что хочешь есть или нет, организму нужна энергия, и нужно заставить себя. Но когда он попытался, его стошнило. Ему показалось это унизительным, поэтому он никому ничего не сказал. Но с тех пор стал есть еще меньше, что уже начинало тревожить Лои.

Сидя в комнате, Демиан прилежно следил за временем суток и вел счет дням. Прошло шесть ночей, Балиану и Юану пора бы уже вернуться – Юан так навострился путешествовать от Эндерглида к Градерону, что занимало у него это много меньше времени, чем у остальных. Поэтому по истечении седьмой ночи Демиан прислушивался к хлопкам входной двери с особенным вниманием. А когда минуло утро, не выдержал и вышел в большую комнату – оттуда было слышно, если кто-то открывает калитку и подходит к дому. Читать ему не хотелось, за прошедшие дни он только и делал, что сидел за книгами, так что он просто сел на пол и, обхватив колени руками, стал смотреть на солнечные лучи и блики, танцующие по деревянному полу.

Так, в полной тишине, прошло около получаса. Потом за дверью раздались долгожданные шаги. Демиан встрепенулся и поднял голову, но это оказался Рэвенлир. Ночью он не был дома, охранял город, и сейчас его вид превзошел все ожидания – одежда кое-где порвана, в одной руке окровавленный меч, в другой – корзинка яблок.

– Привет, – не сразу заметил он Демиана.

– З-з-здравствуйте, – заикаясь, еле выговорил мальчик.

– Вот это да, – в комнату зашла Лои. – В чем дело? Ты кого-то убил за корзинку несчастных яблок?

– Это очень хорошие яблоки, – на полном серьезе ответил Рэвенлир, ставя корзинку на стол.

– Где ножны? – Лои с укором посмотрела на меч, с которого на пол капала кровь.

– Больше нет. Извини, – Рэвенлир отер лезвие краем своей туники. – Была небольшая битва, как видишь. А яблоки сунули только что – вечно найдут момент. – Он взял из корзинки сочный, спелый фрукт и бросил его Демиану. – Попробуй, тебе понравится! Ты ведь еще не ел?

– Нет. А что это? – Демиан посмотрел на плод с некоторой опаской – ему подумалось, что его краснота как-то связана с окровавленным мечом Рэвенлира.

– Яблоко. Фрукт, – сказала Лои. – Попробуй, очень вкусно. Понравится – бери еще, не стесняйся.

Они с Рэвенлиром, негромко переговариваясь, ушли в дальние комнаты. Демиан уже знал, что Рэвенлир сейчас ляжет спать, и пожалел, что не спросил, вернулись ли Балиан и Юан. Но теперь было поздно. Впрочем, если бы они вернулись, он бы, наверное, сказал ему…

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Демиан впился зубами в яблоко. В Градероне он не видел ничего похожего. Там почти все фрукты были удручающие темными (по крайней мере, снаружи) и почти все кислые или горькие, их использовали в основном для приготовления лекарств. Поэтому, стоило Демиану откусить кусочек спелого яблока, он забыл обо всем на свете. Ничего вкуснее он в жизни не ел, даже тошнота враз куда-то испарилась. Демиан разделался с угощением с потрясающей быстротой и, немного подумав, решил взять еще – ужасно сложно было удержаться.

Он встал с пола и подошел к столу. Но, едва его ладонь легла на большое красное яблоко, вдруг послышался торжествующий вопль. Демиан от неожиданности отдернул руку и чуть не упал с дивана, на который забрался, чтобы дотянуться до корзинки.

– Ага! – к его ужасу, прямо к нему подскочил встрепанный спросонья мальчишка. – Я тебя поймал!

Это был Рилан. Его светло-русые волосы топорщились в разные стороны, глаза беспокойно бегали, словно он наткнулся на крайне интересное создание, которое вот-вот бросится наутек. Демиану, в общем, очень хотелось так и поступить, но это было невежливо, поэтому он просто взял яблоко и сел на диван.

– Сколько тут уже! – громко продолжил Рилан. – И все где-то прячешься…

– Рилан! – в комнату заглянула сердитая Лои. – Твой отец отдыхает. Не смей кричать!

– Не смею! – радостно проорал мальчик, но, когда Лои ушла, понизил голос. – Ты ведь из Градерона, да? Да?

– Да, – ответил Демиан, не глядя на него. Ему было не по себе, прежде он не общался со своими ровесниками, да еще эндерглидцами, которые градеронцев на дух не переносят. Но врать смысла не было, наверняка Рэвенлир рассказал всем, как и почему он здесь оказался.

К удивлению Демиана, ни презрения, ни гнева со стороны Рилана не последовало. Он испустил восторженный вздох, правда, почти тут же взял себя в руки и посмотрел на Демиана с подозрением.

– А ты правда Розенгельд? – с сомнением спросил Рилан.

– Наверное, – пробормотал Демиан.

– Что значит «наверное»? Твой отец Розенгельд или нет? – Рилан хотел во что бы то ни стало докопаться до истины.

– Розенгельд, – еще тише проговорил Демиан.

– Значит, и ты Розенгельд! – возликовал Рилан. – Пошли сражаться!

Демиан, как и всегда, когда заходили подобные темы, очень расстроился.

– Не могу.

– Почему это? – остался недоволен Рилан.

– Мне… нельзя. Запрещено, – Демиан занялся яблоком, чтобы избежать новых вопросов.

Однако Рилан не собирался ничего уточнять. Открыв рот, он со смесью удивления и восторга смотрел на него. Воспитываемый в Эндерглиде и часто слышащий разговоры воинов и хранителей Врат Рассвета, Рилан был свято уверен в том, что в Градероне живут одни кровожадные убийцы. Жаждущий приключений разум тут же выстроил в его голове нехитрую взаимосвязь – Демиан прячется тут ото всех, он из Градерона, но браться за меч ему почему-то запретили. Значить это могло только одно: он уже успел что-то натворить, наверняка нечто ужасное, за что его и сослали в Эндерглид. И теперь его отец, Рэвенлир, лучший воин светлого города, охраняет малолетнего преступника, чтобы он не сделал еще что-нибудь плохое. В красках представив все это, Рилан проникся к Демиану глубоким уважением – такой же маленький, как и он, но уже с такими достижениями! И совсем не хвастается, сидит себе, довольно безразличный, ест яблоко. Рилан решил не отставать и, хотя он не должен был брать фрукты, как и любую другую еду, без разрешения родителей, он выхватил из корзинки яблоко и в считанные мгновения уничтожил добрую его половину.

– Значит, ты тут, – проговорил Рилан с набитым ртом. – А что потом с тобой будет?

Демиан вздохнул. Ему и самому хотелось бы знать ответ на этот вопрос.

– Надеюсь, вернут домой, – сказал он.

– А не хочешь остаться в Эндерглиде? Нет? Не нравится? – немного обиделся Рилан. – У нас, небось, лучше! Отец рассказывал, что в Градероне тюрьмы жуткие!

Демиан не понял, причем здесь тюрьмы, но пояснил:

– Я просто хочу к родителям.

– А! Можешь пользоваться моими, – великодушно разрешил Рилан. – Они ничего! Хотя не Розенгельды.

Демиан не выдержал и улыбнулся. И сам не заметил, как, отвечая на вопросы Рилана, начал рассказывать ему о Градероне.

Они проболтали добрых полчаса. Потом Лои пришла прибраться в комнате и разрешила им выйти во двор, взяв с Рилана обещание, что он не станет выводить Демиана за ограду.

– Это очень серьезно, Рилан, – сказала она. – Это личный приказ повелителя Гволкхмэя. Демиану нельзя выходить за пределы нашего двора.

Рилан, проникнувшись к Демиану еще большим уважением – сам правитель Эндерглида его опасается! – в виде исключения от чистого сердца пообещал ценой своей жизни преградить Демиану путь, если тот вздумает бежать.

– Ты его, главное, не подначивай, – улыбнулась на это Лои.

Мальчики вышли на крыльцо и, усевшись на ступеньки, продолжили разговор. Но минут через пять Рилан спохватился, что они болтают «как девчонки» и, раз уж они во дворе, нужно обязательно сразиться.

– Но мне нельзя, – напомнил Демиан с грустным видом. – И я… Я не умею, – решил признаться он.

– Нельзя, тоже мне! Я научу, – Рилан совсем не удивился такому заявлению. – Как бить, чтобы не убить… Меня отец учил. Вот погоди!

– Но мне нельзя…

– Заладил! – грянул Рилан. – Мне тоже нельзя! Вот взяли и запретили! Отец говорит – не выходи из дома! А я к нему, на дежурство. Край Эндерглида! Воины! Класс! Но прогнали. Ну их! Я бы и дальше мог, в Градерон! Вот возьму и убегу.

– Не надо, – от души посоветовал Демиан. – Там очень страшно. По дороге.

– И чего же там страшного?

Демиан начал рассказывать, как на них нападали градеронские воины, как Балиан сражался, и как им пришлось убегать. Пока он говорил, Рилан вытащил откуда-то из зарослей кустарника небольшой деревянный меч – такими пользовались в начале своего обучения ученики, но Демиан об этом, конечно, не знал.

– Я еще не учусь! – заявил Рилан. – Но меч достал. Через два месяца… или один… Через сколько-то буду! Поучусь немного и побью Балиана.

– Почему его? – Демиан посочувствовал отцовскому брату.

– Потому что он самый известный Розенгельд! Взял и умер сто лет назад, а теперь опять тут, – Рилан возмущенно засопел и протянул меч Демиану.

Демиан неуверенно сжал в руке рукоять. Такое, пронеслось у него в голове, можно не считать настоящим оружием, и пораниться до крови он им не сможет – да и вообще, проклятие ведь уже снято.

С гулко бьющимся сердцем мальчик несколько раз взмахнул мечом – достаточно ловко, у него это вышло само собой.

– Ух ты! – восхитился Рилан. – Ну, нормально! Не умеет он! Только держать вот так надо.

Он выхватил меч у Демиана и показал ему несколько выпадов, которым его научил Рэвенлир. Демиан попробовал повторить их, и у него неплохо получилось. Глаза засияли восторгом, он сразу забыл о том, что ему нельзя учиться, и о том, что это ненастоящий меч. При каждом взмахе у него перехватывало дыхание. Рилан, за последние месяцы уже вдоволь позабавившийся с игрушкой, наблюдал за ним с покровительственной улыбкой.

Но вдруг Демиан испуганно бросил меч на траву, будто обжегся.

– Ты чего? – удивился Рилан.

Взгляд Демиана не отрывался от ограды, и он тоже посмотрел туда. К калитке подходила Лейан. Понятно, подумалось Рилану, боится быть обнаруженным! Он тут же подхватил меч, чтобы обеспечить новому другу достойное оправдание – мол, тренировался сам, а ему дал подержать.

Рилан не ошибся. Сначала Демиан действительно рефлекторно отбросил меч, увидев Лейан и испугавшись, что она расскажет его отцу об увиденном. Но только сначала. Мальчик уже был готов убедить себя, что ничего страшного в этом нет и, чтобы успокоиться, надо просто спросить у Лейан, можно ли ему тренироваться с деревянным мечом. Немного страшно, что откажут, но не более того.

Однако эти логичные доводы отступили, когда Демиан увидел, как за Лейан торопливо идет, почти бежит какой-то человек с длинными прямыми светлыми волосами, небрежно забранными в хвост. Демиан сразу узнал его и не поверил своим глазам. Ему показалось, что сознание плавно уплывает от него – так он был поражен. Страх смешался с непониманием, встал комком в горле и мешал дышать… Не отдавая себе отчета в том, что делает, Демиан медленно, чуть покачиваясь, направился к калитке.

У самой ограды Лейан остановилась, обернулась и, посмотрев на спешащего за ней Эксентара, вздохнула. Вместе с тем она не сдержала улыбки: управляющий библиотекой на ходу отцеплял от себя котенка, прицепившегося к его ноге. Следом за ним бежала полосатая мать малыша, интересующаяся, судя по всему, Эксентаром, но никак не своим чадом.

– Лейан, пожалуйста, подождите! – взмолился управляющий. – Если я сказал что-то не так… Да уйди же ты! – он аккуратно отодвинул ногой трущуюся об него кошку. – Конечно, мне не следовало так начинать… Конечно, вы разозлились, но я…

– Господин Эксентар, – Лейан улыбнулась, правда, несколько напряженно. – Я не злюсь. Просто я совсем не понимаю, что здесь можно обсуждать и почему вы мне это сказали.

– Но я же пытаюсь объяснить!

Лейан выжидательно посмотрела на него, впрочем, без особой надежды. Все пятнадцать минут с того момента, как к ней подошел Эксентар, он только и бормотал одно и то же, за что потом извинялся. Вот и сейчас управляющий открыл рот, но потом закрыл, сообразив, видимо, что твердит одну фразу, которая никак не объясняет дела. Он смущенно потер переносицу.

– Ну хорошо, – сжалилась Лейан, уверившись, что этот чудной человек не хотел ее задеть. – Вы сказали, что знаете о моих родителях. Что же вы от меня хотите? Так уж получилось, что я сама знаю о них только на словах.

– Разумеется… Это совсем не то… – Эксентар кашлянул. – Но я совсем недавно узнал… Тристан рассказал мне.

Лейан удивленно моргнула. Вот о чем они говорили тогда! Но почему Тристану вдруг вздумалось рассказывать о подобных вещах постороннему человеку? Такого Лейан от него никак не ожидала.

– Очень хорошо, – безрадостно сказала она. – Но повторюсь: чего вы от меня хотите? Я не понимаю.

Смущенный Эксентар, видя, что девушка сердится, беспокойно помялся, отодвинул снова прильнувших к нему кошку с котенком. Он понял, что совершенно не знает, как все объяснить, но если не сможет сейчас, выйдет совсем уж глупо, да и Лейан второй раз наверняка не захочет вступать с ним в беседу.

Эксентар беспомощно огляделся, ища поддержки у окружающего мира, и увидел, как к калитке с другой стороны подошел мальчик.

– О! – сказал он. – Вот к кому вы так торопились?

– А? – Лейан с недоуменным видом оглянулась. – Демиан! – она улыбнулась и открыла калитку. – Привет.

Демиан не ответил. Он смотрел на Эксентара широко распахнутыми глазами, полными непонимания и страха. Управляющий библиотекой почувствовал нечто неладное и уже хотел от греха подальше обратиться в бегство, но не успел. Демиан, неотрывно глядя ему в глаза, прошептал:

– Повелитель Руэдейрхи?..

Лейан вздрогнула, как от удара, и оторопело посмотрела на враз помрачневшего Эксентара.

Балиан спал очень долго и крепко. Только один раз приоткрыл глаза, почувствовав, как кто-то осторожно коснулся ссадины на его лбу. В полусне он подумал, что это градеронец Рагерттрад – он привел Кристиана и с кислой миной осмотрел их с Юаном, невзирая на сопротивление со стороны Балиана, который голосил, что не нужна ему помощь от «всяких закатных козлов». Градеронец на это мрачно сказал, что удел целителя – лечить даже «таких придурков, как рассветные». Балиана такое суждение, как ни странно, вполне устроило: приятно было иметь дело с человеком, который имеет схожее, пусть и обратное, мировоззрение. Так что он позволил осмотреть себя и даже поблагодарил Рагерттрада. Тот на это только недовольно хмыкнул. Проклятий, как ни странно, на братьях не оказалось – должно быть, потому, что они не пытались завладеть сокровищами и, в общем и целом, находились на запретной территории не так долго, если сравнивать с Кристианом. Но риск был очень велик. Помимо несколько отрешенного психического состояния, у Балиана и Юана оказалось множество внутренних повреждений, почти незаметных внешне. Организм просто не выдерживал долгого нахождения в проклятых горах и постепенно разрушал сам себя. Однако Рагерттраду удалось привести все в относительный порядок. С Кристианом дела обстояли гораздо хуже, хоть и он избежал проклятий. Но, благодаря его выносливости и целительной силе Рагерттрада, за его жизнь можно было не опасаться.

Балиану очень четко запомнился синеватый свет, который полыхал перед его глазами, и только проснувшись через много часов, он сообразил, что Рагерттрад давно ушел, еще до того, как уснул Юан. Но ссадина на лбу исчезла, да и боль прекратилась: значит, ему не приснилось.

Вставать не хотелось – Балиан слишком долго спал и теперь с трудом возвращался в реальный мир. Устроившись поудобнее (Юан спал, прижавшись к нему, и Балиан старался не потревожить его), он лениво оглядел комнату на предмет подсказок о том, что произошло, пока они отдыхали. Но вместо намеков нашелся ответ. За столом, уронив голову на руки, сидела Сату Рейта. Балиан с опаской прислушался – неужели плачет? Нет, в комнате царила полная тишина, разрушаемая лишь мерным дыханием спящих.

Рейта, будто почувствовав, что на нее смотрят, опустила руки и глубоко вздохнула. Ее лицо было печальным и очень усталым – видно было, что она порядком изнервничалась. Неужели она настолько любит Кристиана, – с некоторой досадой подумал Балиан, наблюдая за тем, как она подходит к его старшему брату, спящему в кресле, и осторожно берет его за руку. Ему стало обидно. Это была ревность, но ревность особенная, направленная не на кого-то конкретного, а на несправедливую судьбу, которая лишила его Розетты и целых десяти лет счастливой жизни с ней. Да, может, им было бы непросто, ведь она была жительницей Дилана, но она так хотела оказаться в Этериоле, рядом с ним, и все почти получилось…

Чувства, захлестнувшие Балиана на запретной территории, так и не оставили его. Всю сознательную жизнь он боролся с реальными противниками, бесстрашно одолевал их мечом и почти всегда выходил победителем. Все печали в его сознании быстро превращались в злость, поэтому он не мог представить точно, каково это – грустить. Даже когда буквально у него на руках умерла их с Кристианом и Юаном мать, он, восьмилетний мальчишка, мог только злиться. Сначала на нее – за то, что она так бесчеловечно поступила, оставив их одних, а после – на болезнь, забравшую ее жизнь. Потом умер отец, и Балиан снова злился. Затем он узнал о Розетте… Но это было не печалью, а горем, окутавшим все его существо. О нем можно было забыть, позволить ему глодать себя изнутри, сознательно загнать его куда-нибудь подальше, чтобы дать себе больше времени на попытку к смирению.

Но сейчас все было совсем по-другому, и Балиан не знал, как бороться с этими чувствами. Они отравляли его и заставляли желать исчезнуть из этого мира, где он ощущал себя лишним. Балиан знал, как любят его братья и как ценят Гволкхмэй и Тристан, но от неприятных мыслей отделаться не мог. До того, как он отправился в горы, это было как-то приглушенно, не столь явно. Однако теперь все изменилось. И, наблюдая за тем, как Кристиан просыпается и ласково отвечает на прикосновение Рейты, Балиану захотелось забраться куда-нибудь в глухое, безлюдное место, только не в горы; туда, где противоречивые голоса не вливаются в голову, а, наоборот, уходят. Посидеть в таком месте несколько дней и решить, исчезать ему или нет.

Балиан резко сел на кровати, совершенно забыв о Юане. Брат тихо ойкнул и сполз на подушку.

– Ты чего? – сонно пробормотал он.

– Извини, – коротко бросил Балиан без особого раскаяния.

– Злой какой, – пробурчал Юан, снова укутываясь в одеяло.

Балиан передернул плечами. Так как он не знал, чем себя успокоить и как вернуть себя в прежнее боевое настроение, у него не было иного выхода, кроме как снова разозлиться.

– Как вы? – Кристиан, услышав их, поднялся на ноги.

– Уж ты бы сидел! – огрызнулся Балиан. – Нормально мы. Да? – зыркнул он на Юана.

– Ну, да, – сонно пролепетал Юан. – А мы где вообще? Где Арес?

– Ареса ему! – возмутился Балиан. – Дался он тебе. Надоел.

– Арес ушел, – сказала Рейта. – Он же был здесь только потому, что нельзя вас одних оставлять… Знаете же, правила…

– Неправда, – надулся Юан. – Он очень за меня волновался. – Он подумал и добавил: – Даже если сам об этом не знает.

Кристиан и Рейта рассмеялись, и Балиан тоже не сдержал улыбки.

Перебросившись несколькими фразами, братья выяснили, что с ними все более или менее в норме, и беспокоиться за жизни друг друга после опасного приключения не следует. Рейта принесла им еды, и во время позднего обеда Кристиан рассказал им, как и почему он отправился в горы один, без предупреждения. Балиан и Юан единодушно его обругали и пригрозили страшной расправой в случае повторения подобного. Сами они поведали Кристиану и Рейте о том, как Демиан нашел карту. Юан хотел показать ее, но выяснилось, что ее нет.

– Арес, наверное, забрал, – сказала Рейта.

– Вот гад! – треснул кулаком по столу Балиан.

– Да ладно, – улыбнулся Юан. – Это же просто копия. К тому же, это принадлежит им. По идее, она вообще у нас не должна быть. Ну и мы в долгу у Ареса… За кольцо.

Он рассказал, как Арес дал ему кольцо, которое потом рассыпалось в прах. На Рейту это особенного впечатления не произвело, но она сказала:

– Большое счастье, что он дал вам его, и что вы так сделали. Думаю, пока Кристиан был там, в снегах… – она побледнела так, что даже Балиану стало не по себе, но сдержалась и продолжила ровным голосом: – Думаю, на нем было не одно проклятие. Если не трогать сокровищ, они не действуют в полную силу, но столько проклятий в одном месте питают друг друга и рождают новые, уже не имеющие отношения к сокровищам. Странно, что для вас это прошло более или менее бесследно… Возможно, потому, что вы держали Ключ. Сложно сказать. Кольца, которые были у Кристиана, скорее всего, впитали все, что можно, и просто не выдержали. Запретная территория… Когда создавались эти сокровища, никто о таком месте и помыслить не мог. Очень жаль, конечно. Думаю, то кольцо могло бы помочь тебе, Балиан, – она мельком взглянула на его руку, покрытую тонкой голубоватой коркой.

– Через Врата пройду. Проблем сколько, – пожал плечами Балиан. – Умная какая! Надо было тебя туда отправить. Все знаешь.

– Балиан! – одернул его Кристиан.

– Ничего страшного, – улыбнулась Рейта. – Смысл в этом есть, я много знаю о проклятиях. Но так долго, как вы, я там не протяну – слишком слаба. Рагерттрад сказал, что ему пришлось порядком вас подлечить.

– Это точно! – воскликнул Юан. – Вот кто тебе, значит, все рассказал. Послушай, а ты случайно не знаешь, откуда в Эндерглиде взялась карта запретной территории?

– Мне неприятно вам об этом говорить, – Рейта потупила взгляд, – но у нас ходит слух, что к исчезновению карт был причастен Розенгельд.

Балиан хмыкнул. Ему во всех красках вспомнился отец, Максимилиан Розенгельд, который, наворотив шороху в Этериоле, сбежал в Дилан, прихватив с собой магический золотой пергамент, а потом стянул у бунтующих градеронцев золотое перо.

– Охотно верю, – сказал он удивленной Рейте.

Кристиан и Юан с улыбками переглянулись.

– Ладно, – сказал Балиан. – Теперь мы знаем, что рогатый козел в горах. Ты, Кристиан, использовал свой чертов Ключ, как того и хотел этот ваш… Радаерхи. Пошли в Эндерглид. Демиан там без вас киснет.

Рейта неуверенно посмотрела на Кристиана. Тот ответил ей задумчивым взглядом.

– Думаю, это действительно возможно, – проговорил он, и Балиан от избытка эмоций вскочил на ноги. – Не сразу, – Кристиан улыбнулся. – Я отчитаюсь о произошедшем, и мы уйдем. Но не в Эндерглид.

– А куда? – раскрыл рот Балиан.

– Помнишь тот дом, где мы были, когда ты проснулся? – спросил Кристиан. – Вот. Пока мы пойдем туда. У нас нет никакой уверенности, что Гволкхмэй позволит Рейте пройти. Поэтому мы просто переместимся поближе и будем настойчиво добиваться своего. Я схожу в Эндерглид один, а там посмотрим.

– А может, по-тихому? – предложил Юан.

– Мало здесь бунтов, – отказался Кристиан. – Десять лет прошло. Многие меня даже не вспомнят. А если и вспомнят, примут за врага. Который, вдобавок к своему предательству, привел женщину из Градерона без разрешения правителя.

– Это да, – погрустнел Юан. – Но это вы правильно решили, – тут же приободрился он. – Да здравствует прогресс! И с Демианом встретишься. А мы поможем Гволкхмэя обработать. Он со своей ненавистью к Руэдейрхи явно перебарщивает. Что же он ему сделал, интересно? – он вопросительно посмотрел на Рейту.

– Не знаю, честное слово, – искренне ответила та. – Могу только сказать, что сам он к Гволкхмэю относится спокойно. Никогда не слышала, чтобы он говорил о нем что-то плохое. Так, смеется иногда.

– Смеется? – Юан напряг воображение, но так и не смог представить правителя Градерона смеющимся.

Через некоторое время Балиан и Юан спохватились о том, что обещали Гволкхмэю не задерживаться, и собрались уходить. Рейте пришлось лично отправиться к Руэдейрхи, чтобы разъяснить ситуацию. Вернулась она с Линном – тот, жутко нервничая, держал в руках кипу листов, а в руке крутил перо. На Балиана и Юана он смотрел так, словно имел дело со смертельно опасными преступниками. Но ему было велено слово в слово записать все, что они расскажут о запретной территории, и он постарался исполнить приказ как можно прилежнее. Тщательно расспросил о дороге, попросил показать на их же карте, которая была у него, как они шли, не забыл выяснить и о Тараносе. Он потребовал как можно точнее рассказать о его словах.

– Может, они укажут, что он там делает и где его искать, – сказал он.

– У него есть то кольцо, – вспомнил Юан. – Из-за него со всех сторон поднимаются колья и глыбы. Ой, точно! Это они повсюду были…

– Ледяные глыбы? – переспросил Кристиан. – Я тоже их видел, но только вначале.

– Он точно не доходил до того места, где мы нашли Кристиана, – заявил Балиан.

– Я тоже так думаю, – согласился Юан. – Там было совсем… Раньше мы видели следы и эти проклятые глыбы. А там совсем уж дикие места. Хотя Таранос сказал, что он единственный, кто может здесь ходить. И что мы умрем, если пройдем дальше. Он не угрожал, – предупредил он вопрос Линна. – Просто констатировал факт. Был уверен в том, что говорит.

– Не сомневаюсь.

Только тут братья заметили, что на пороге комнаты, прислонившись плечом к дверному косяку, стоит Арес и внимательно слушает. Юан было выразил бурную радость, но Балиан пихнул его локтем, и он удрученно умолк.

– Возможно, он хотел проверить, что будет, если вы пройдете дальше, – продолжил Арес. – Сам он вряд ли рискнет.

– Черта с два ему, – сказал Балиан. – Я его побил.

– И он тебя? – припомнила Рейта ссадину на лбу.

– Еще чего! – возмутился Балиан. – Это я упал, – скрыл истину он. Битва с Тараносом помнилась ему смутно, но в глубине души он был уверен, что приложился об лед благодаря градеронскому предателю.

– Балиан ранил его, – вмешался Юан. – Но где он, мы не знаем. Убежал куда-то. Ориентируется уверенно. И… Ой, Балиан, у него наверняка была та карта, помнишь? Которая у Эридана! Наверняка это он сделал!

– Эридан? – резко спросил Арес.

Упоминание этого имени встревожило не только его. Кристиан закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он хорошо помнил кровавую историю и некогда лично знал и Эридана, и его жертву. Линн опасливо поежился и стал выглядеть совсем несчастным.

– Ладно. Ты его помнишь, я понял, – сказал Балиан Кристиану. – А вы-то чего? – обратился он к градеронцам.

– Ваш Эридан у нас на плохом счету, – поморщился Арес. – Он не раз убивал воинов Заката.

– Слабаки! – заявил Балиан.

– Воины Рассвета тоже пострадали, – осадил его Арес. – Странно, что вы об этом не знаете. Впрочем, объявили, наверное, без вести пропавшими. Или жертвами отступников.

– Среди градеронцев было больше жертв, – сказал Линн дрогнувшим голосом. – Они вроде затевали что-то вместе. Вроде бы бунт. Но потом он их убил. Нескольких человек сразу. Я слышал об этом… Давно.

Балиан и Юан переглянулись. Оба подумали об одном и том же – не было ли это «давно» тем самым бунтом, в котором принимал участие Таранос?

– Так что с ним? – поторопил их Арес.

Юан в подробностях рассказал, как они встретились с Эриданом, узнали, что у него были кинжал преследователя, кольцо, карта запретной территории и градеронский яд. Это произвело на Линна и Ареса гнетущее впечатление. Они тоже не сомневались, что этими замечательными предметами отступника одарил Таранос.

Линн тщательно все записал и ушел, дав Аресу официальное разрешение вывести Балиана и Юана из Градерона. Братья попрощались с Кристианом и Рейтой; на этот раз прощание вышло не болезненным, очень теплым. Кристиану не нужны были слова, чтобы передать, как он благодарен Балиану и Юану за то, что они пошли за ним на запретную территорию. Он молча обнял их, и в его молчании сполна выразилось все то, что он чувствовал.

– Давай к нам, – Балиан стукнул его по плечу.

– Скоро, – улыбнулся Кристиан.

– И только попробуй еще раз…

– Без вас не пойду.

После этого Балиан и Юан под предводительством Ареса покинули Градерон. Кристиану хотелось их проводить, но он был еще слишком слаб и позволил уговорить себя остаться. Запретная территория оставила на нем свой тяжелый отпечаток. Он не мог назвать себя беспомощным, но мысли были в беспорядке, тело ломило, голова иногда отзывалась вспышками сильной боли, дыхание перехватывало. Но Рейта говорила, что вскоре все пройдет. После возвращения Кристиана и прихода Балиана и Юана она чувствовала себя много лучше, чем раньше, и была настроена очень оптимистично. Даже нечеловеческий ужас, вызванный известиями о миссии мужа, притупился сравнительно быстро. Все-таки все были в относительном порядке, да еще и лично подтвердили, что с Демианом все хорошо, и он живет в доме одного из известнейших воинов Эндерглида с другими детьми, под постоянным наблюдением. До этого Рейту не раз и не два мучили кошмары, в которых градеронцы пробираются в светлый город и, видя свободно гуляющего по его улицам мальчика, принимаются за дело.

Чтобы полностью восстановиться, Кристиану потребовалось несколько дней. Все это время к нему приходил Линн, и они занимались тем, что составляли новые карты запретной территории, обширные и подробные. Поэтому волей-неволей Кристиану приходилось мысленно возвращаться к своему путешествию. И чем больше он о нем думал, тем сильнее убеждался – нельзя все это так оставлять. Да, у гор есть четкая граница, но это не значит, что каким-нибудь образом уничтожающая, тошнотворная сила не выйдет за дозволенные ей пределы. Рейта и Линн подтверждали его опасения, говоря, что в старых книгах о горах записи о проклятиях не идут ни в какое сравнение с тем, что творится сейчас.

Когда карты были закончены, Руэдейрхи счел, что Кристиан достаточно отдохнул, и приказал ему прийти и лично рассказать обо всем, что с ним произошло. Правитель Градерона снова неважно себя чувствовал, однако отложить визит не пожелал.

Снова оказавшись в серебристо-фиолетовой спальне, Кристиан подумал, что он вернулся назад во времени. Разница была только в том, что здесь горело больше свечей, чем в прошлый раз, и Руэдейрхи не спал, а сидел в кровати и перелистывал страницы записей Линна. Отвлекшись на секунду, он жестом велел Кристиану сесть. Тот послушно опустился в кресло, не забывая, впрочем, держаться прямо.

Пока Руэдейрхи дочитывал рассказ Балиана и Юана и просматривал сделанные карты, Кристиан невольно оглядел комнату. Взгляд снова зацепился за потрет с Тристаном. Кристиан подумал о том, сколько времени не видел своего наставника. Неужели вскоре он действительно встретится с ним, с Гволкхмэем и со всеми теми, кого он оставил годы назад? В это было так трудно поверить. Но, напомнил себе Кристиан, вряд ли они встретят его с распростертыми объятиями. Не стоило забывать о том, что многие считают его предателем, и они правы.

– Что тебя заинтересовало, Кристиан? – отвлек его от мыслей голос Руэдейрхи.

Кристиан отвел взгляд от портрета.

– Прошу прощения, – сказал он. – Что вы хотели узнать?

Руэдейрхи, чуть прищурившись, некоторое время изучающе смотрел на него. Затем приказал Кристиану рассказать в подробностях о своем походе. Кристиан ничего не скрыл и описал все, что смог вспомнить. Руэдейрхи задавал много вопросов, и ему пришлось поделиться даже своими чувствами, которые он испытывал, пока шел мимо гор.

– Хорошо, – наконец, сказал Руэдейрхи. – Повторюсь – я отправил тебя туда только потому, что, в отличие от моих подданных, знал, что если кто и способен вернуться, то это ты.

– Если бы не мои братья, я бы не вернулся, – жестко сказал Кристиан.

– Я предлагал тебе взять с собой братьев, – беспечно проговорил Руэдейрхи. – Но ты отказался.

– Ладно, – не стал развивать тему Кристиана. – Я выполнил задание. Теперь я могу уйти из Градерона?

– Не советую, – сказал Руэдейрхи и усмехнулся. – Ничего личного. Просто хороший совет. Если хочешь, можешь не послушать и уйти. Но, учитывая, в каком месте ты побывал, я бы на твоем месте повременил.

– Со мной будет Рейта.

– Она рассказала мне о ваших намерениях, – проговорил Руэдейрхи. – Но прошу не забывать о том, что в Этериоле сейчас неспокойно. И было бы лучше, если бы ты был в состоянии защитить мою сестру. В противном случае, боюсь, я должен воспротивиться.

– Но вы говорили… – начал Кристиан, но осекся.

– Верно, Кристиан, я говорил о том, что она может уйти с тобой в Эндерглид. Но, как я понял с ее слов, сейчас вы собираетесь направиться не туда. Можете, конечно, взять воинов, – равнодушно добавил правитель Градерона. – Позволяю это только потому, что в противном случае Рейта может уйти без всякой защиты, что меня не устраивает. Но я не могу разрешить это надолго.

– Возможно, мы воспользуемся помощью, – сказал Кристиан. – Для начала. В остальном нам помогут мои братья.

– Почему ты так торопишься, Кристиан? Опасаешься, что я дам тебе новую миссию?

Кристиан помедлил, прежде чем ответить. Но Руэдейрхи смотрел на него пристальным, испытывающим взглядом, ожидая объяснений. Он действительно хотел услышать ответ на этот вопрос, поэтому скрывать что-либо было бесполезно.

– В Этериоле действительно неспокойно, – сказал Кристиан. – Таранос находится на запретной территории. Мне страшно представить, что будет, если проклятия… Если запретная территория станет больше, чем сейчас. Я видел дорогу, повелитель Руэдейрхи. Раньше запретная территория была куда меньше.

Руэдейрхи молча взирал на него. Потом отложил записи в сторону.

– Да, ты прав. Люди уносили сокровища далеко в горы, чтобы они никому не причинили вреда и, конечно, чтобы их никто не нашел. Но они недооценили силы проклятий. Подпитывая друг друга, они создавали нечто невообразимое, в чем и сами создатели не могли разобраться. Тогда было решено немного ослабить эти силы и перенести часть сокровищ в другие места. Дорога, что ты видел, вела от Градерона к тогдашней запретной территории. Несколько сокровищ, наиболее безобидных, удалось забрать и разместить поближе.

– Безобидных? – переспросил Кристиан.

– Да, Кристиан. Безобидных. Поверь, там есть вещи и пострашнее, чем Солфордж или Алгол. Но Тараносу, равно как и никому другому, туда не добраться. Раз ты дошел до дороги, то почувствовал.

– Но раньше вы говорили, что Тараносу и по началам запретной территории не пробраться.

– Он завладел Алголом и, судя по всему, кольцом преследователя. Но ты сам сказал, что следы его пребывания есть только в начале. Он не мог пройти той же дорогой, что и ты. Конечно, есть вероятность, что ценой множества жизней он добьется того, что кто-то добредет туда живым. Но это все, что он сможет сделать. Впрочем, я понимаю твои опасения, – Руэдейрхи устало прикрыл глаза. – Я дал ряд приказов, тебе тоже следует о них знать. Тараноса при столкновении нужно убить. Никаких задержаний. Чем дольше он будет оставаться живым, тем больше проблем у нас будет. В случае успеха, Солфордж и Алгол обязаны вернуть мне, так же как и кольцо преследователя и книгу, если она найдется. Вступать в битвы с эндерглидцами разрешается только в целях самообороны… Или если они встанут на защиту Тараноса, в чем я сомневаюсь. Всех его приверженцев убить. Я отправил просьбу в Эндерглид… Думаю, они не откажутся помочь. Вчера стало известно, что погибли двое воинов Рассвета.

– Двое воинов?

– Если бы среди них был твой брат, – сказал Руэдейрхи, – тебе бы, безусловно, сообщили. Эти воины бились с нашими отступниками – теми, кто ушел с Тараносом. Расклад был не в их пользу, и отряд Ареса, помня мой приказ, решил им помочь. Но один из эндерглидцев был уже мертв, другой умер после.

– А градеронцы?

– Отряд не пострадал. Трое отступников из шестерых были убиты.

Кристиан промолчал. Воины Рассвета… Должно быть, друзья Юана. До этой минуты он не думал, что все так серьезно. В свете этого их с Рейтой планы выглядели легкомысленными. Действительно, имел ли он право подвергать ее такой опасности?

Но ни в коем случае нельзя было показывать отступникам своих слабостей. Нужно дать им отпор.

Кристиан вспомнил о Демиане, вспомнил, какой потерянной стала Рейта после его ухода. К тому же, если его предположения верны, отступники постараются в первую очередь сократить количество своих бывших товарищей – воинов Заката, в отличие от воинов Рассвета, было довольно много. Эту теорию подтверждало число погибших градеронцев с того момента, как он в последний раз поднялся на гору Солфорджа. Таким образом, получалось, что Градерон в большей опасности, чем Эндерглид. Наверняка Руэдейрхи и сам так думает, раз, в принципе, свободно отпускает Рейту в такое неспокойное время.

– И все же, – Кристиан вскинул голову, – мы попробуем. Я думаю, что так будет лучше для Рейты. Но если так не считаете вы, путь она пока останется в Градероне.

– Ей решать, не так ли?

Кристиан кивнул. Это было равноценно согласию.

– Ушедшие не были патриотами, – усмехнулся Руэдейрхи. – Ты, вероятно, не знаешь, но они зачем-то пытались прорваться в город. Их, судя по всему, интересовали Врата Заката.

– Непонятно, что у них на уме.

– Именно, – кивнул Руэдейрхи. – Что ж, полагаю, это все. Можешь идти.

Правитель Градерона выглядел усталым – беседа порядком его утомила. Кристиану он опять кого-то напомнил. Раньше он не мог уловить собственное воспоминание, но теперь, после того, как он вспомнил Эндерглид и представил свое возвращение, знакомое лицо постепенно всплывало в его памяти.

Уже почти дойдя до дверей, он обернулся и снова посмотрел на портрет.

– Что-то не так, Кристиан? – спросил Руэдейрхи. Он по-прежнему сидел в кровати, прислонившись к высокой серебристой спинке и закрыв глаза.

– Просто вы напомнили мне одного человека, – сказал Кристиан.

– Да? Интересно. Кого?

– Он работал в библиотеке Эндерглида.

– В библиотеке. – Руэдейрхи открыл глаза и усмехнулся. – Подумать только. Что ты смотришь, Кристиан? – проследил он за его взглядом. – Если хочешь что-то спросить, ты волен это сделать.

Кристиан совсем не был уверен, что волен спрашивать у правителя подобные вещи, но все-таки проговорил:

– Я… Я просто удивлен, что вы храните у себя портрет Тристана.

Руэдейрхи посмотрел на стоящий в рамке потрет, затем перевел взгляд на Кристиана. И вдруг рассмеялся – тихо, почти незаметно.

– Поверь, я не питаю к советнику Эндерглида теплых чувств, – сказал он. – Мы даже не были знакомы. Правда, помнится, я видел его издали.

– Издали? – удивился Кристиан.

– Понимаю, что тебя смущает, – сказал Руэдейрхи. – На портрете не я. Это Эксентар, мой брат.

– Брат? – Кристиан не поверил своим ушам.

– Да, – равнодушно кивнул Руэдейрхи. – Мы близнецы. Полагаю, я напоминаю тебе именно его.

Кристиан потрясенно смотрел на правителя. Ему вспомнилось, как Балиан и Юан рассказывали о найденных ими старых записях, где советником, посланным в Градерон, значился Эксентар, но имя почему-то было перечеркнуто. Теперь все встало на свои места.

– Вы… Вы выдали себя за него?

– Я не выношу лжи, Кристиан! – глаза Руэдейрхи гневно сверкнули. – Уж тебе бы следовало помнить об этом. Это верно, что советником Гвильдергерра должен был стать Эксентар. Я был воином Рассвета, но советника выбирают отнюдь не по боевым качествам. Эксентара несколько лет готовили к уходу в Градерон, однако у него не хватило смелости даже на то, чтобы сказать Гволкхмэю, что он не хочет этого. Он боялся темноты и градеронцев. Поэтому после того, как он изволил проплакать всю ночь, я ушел вместо него. Разумеется, – правитель Градерона ухмыльнулся, – Гволкхмэй об этом не знал. Я пришел к Гвильдергерру и сразу сказал, кто я такой и почему оказался здесь. Ему понравилось, что я не стал лгать, хотя вполне мог это сделать. Так что прежде, чем Эксентара отправили сюда как советника, Гвильдергерр уведомил Гволкхмэя, что это излишне, потому что он сделает советником меня.

Кристиан еще раз вгляделся в светловолосого мальчика, стоящего рядом с Тристаном. Теперь его несчастное лицо показалось ему вполне уместным. И Кристиану подумалось, что, должно быть, именно из-за такого своевольного поступка Гволкхмэй ненавидит Руэдейрхи.

Он попрощался с правителем Градерона и покинул его покои. Возвращаясь домой, Кристиан старался представить, каково это – по своей воле навсегда расстаться с родным братом, когда всего несколько слов могли бы позволить им остаться вместе.

Но у него так ничего и не вышло. Не похоже, что Руэдейрхи сожалел о своем бегстве в Градерон. Впрочем, Кристиану было куда интереснее, есть ли сожаления у его брата.

 

Глава двадцать четвертая

Печальные вести

Путь от Градерона до Эндерглида для Балиана и Юана выдался спокойным, без приключений. Им не встретилось ни одного человека – не то потому, что вокруг действительно никого не было, не то они просто не обратили внимания. Юан несся со всех ног, и Балиан едва за ним поспевал, так что было не до поиска врагов.

– Куда ты так быстро! – выдохся Балиан уже недалеко от светлого города.

– Гволкхмэй и Тристан наверняка волнуются! – повернулся к нему Юан. – Хотя вообще-то я всегда так, – он смущенно потер затылок. – Извини, привык просто.

– Носишься как угорелый, – проворчал Балиан.

– Я такой! – энергично кивнул Юан. – Зато почти новый рекорд поставили, – он, прищурившись, посмотрел на яркое солнце.

Но когда впереди показался Эндерглид, они замедлили шаг. Юан на ходу приветственно размахивал руками, чтобы дать понять охранникам, что они свои. Однако в городе, судя по всему, творилось что-то неладное. Там, где обычно высились Врата Рассвета, толпилось множество народу. Пост охраны тоже не пустовал, там были воины и хранители Врат. Они стояли особняком, никто из обычных людей, стоящих чуть поодаль, не пытался к ним подойти, хотя многие с интересом косились в их сторону.

– Кажется, что-то случилось, – Юан резко притих.

Они с Балианом бросились бежать, но потом снова перешли на шаг. Приглушенные разговоры людей не способствовали бурному проявлению эмоций. У границы воцарилась тяжелая, давящая атмосфера.

Еще издали Балиан пытался разглядеть людей, столпившихся в стороне. Он не сразу понял, чем они занимаются. На краю площади было необычно грязно, повсюду разбросаны непонятные белые глыбы, слышались мерный стук и тихий скрежет. Только подойдя почти вплотную, он понял – они что-то строят. За все годы, проведенные в Этериоле, Балиан видел процесс строительства всего пару раз. Тогда возводили жилой дом неподалеку от правительственных башен для семьи одного из воинов, и еще одно здание возвели в самом городе после того, как пожар уничтожил жилище сразу нескольких больших семей. Кроме подобных редких случаев, увидеть в Эндерглиде стройку было маловероятно, город был почти полностью застроен. Да и вынести решение о новом строительстве могли лишь члены правительства, потому как добыча строительных материалов была неизбежно связана с выходом за пределы Эндерглида, что разрешалось только имеющим воинский статус. Однако воинам совсем не улыбалось организовывать доставку камня и дерева, тем более что и то, и другое находилось достаточно далеко от города. Поэтому каждая стройка означала многомесячную головную боль для власть имущих, и это тоже немало влияло на редкость обогащения Эндерглида архитектурными красотами.

Балиан отошел от Юана, который направился к сгрудившимся воинам и стражам, и спросил у одного из рабочих, что они строят. Парень лишь немногим старше его, укладывающий камни, посмотрел на него сначала недовольно, потом, приметив желто-оранжевую тунику, золотистые волосы и серые глаза – знаки отличия легендарных Розенгельдов – с большим почтением и интересом.

– Стену, – сказал он. – Повелитель Гволкхмэй дал приказ строить стену. Будут ворота. Для безопасности.

Балиан удивленно раскрыл рот. Он хотел возмутиться во весь голос, но передумал. Пожалуй, правитель Эндерглида был прав – стена сейчас будет очень кстати. Но ему стало немного грустно, что они уподобляются демонстративно запертому Градерону. Кроме того, это значило, что работы у стражей Врат будет гораздо меньше, отгонять от них придется только любопытных детишек. Скукота и бессмыслица! Но противопоставить что-либо такому решению Балиан не мог. По крайней мере, сейчас. Ему пришло в голову, что было бы неплохо построить стену за Вратами, но, оглядевшись, он был вынужден признать, что тогда ограда теряет всякий смысл.

Балиан решил сообщить новость Юану. Поискав его взглядом, он увидел, что брат стоит рядом с охранниками, которые, похоже, совсем позабыли о своих обязанностях. Балиан тоже подошел к ним.

Все сгрудились вокруг двух воинов Рассвета, лежащих на земле. Оба были мертвы.

– Реарден… – Юан, не веря своим глазам, упал на колени возле залитых кровью тел. – Акселиан…

Балиан прикрыл глаза, его кулаки непроизвольно сжались от бессильной ярости. Голова закружилась. Дышать стало тяжело, грудь отзывалась тупой болью.

– Хорошо, что вы вернулись, – он почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо – это был Рэвенлир. – После этого… Мы опасались.

– Кто это сделал? – процедил Балиан сквозь зубы.

– Градеронцы, кто же еще.

– Как так… – прошептал Юан.

– Именно так! – грубо сказал Эгрендерл, который тоже был здесь. – Возможно, этого удалось бы избежать, если бы ты меньше шлялся с ними! Близок день, когда ты предашь Эндерглид, как и твой брат!

– А ну повтори! – Балиан схватился за меч.

– Буду повторять, пока это не прекратится! – Эгрендерл кинул на него ненавидящий взгляд. – Твое появление сделало все еще хуже! Реарден вполне может сказать своим любимым Розенгельдам спасибо!

Балиан обнажил меч и собрался уже перейти в открытое наступление, но прежде чем он успел что-либо сделать, Юан, который до этой минуты тихо плакал у тел мертвых товарищей, вдруг резко вскочил на ноги и ударил Эгрендерла кулаком по лицу. Эгрендерл от неожиданности отступил; Юан хотел продолжить начатое, но его схватили за руки Рэвенлир и Телаар.

– Юан, успокойся! А ты, Балиан, убери меч!

– Не смей!.. – Юан задыхался от гнева и слез. – Не смей говорить за них… Не смей так о моих братьях!

Эгрендерл, никогда не видевший Юана в таком состоянии, несколько растерялся.

– Юан, прекрати! – Рэвенлир как следует встряхнул его.

– Ладно, Юан, – Балиан схватил брата за локоть. – Пойдем отсюда.

– Прямиком к Гволкхмэю, – Рэвенлир отпустил Юана. – И не надо так на меня смотреть, Балиан. Никто не собирается винить вас в том, что вы не оказались в нужное время в нужном месте. Все за вас беспокоятся, поэтому извольте отчитаться.

Юан бросил последний взгляд на Реардена и Акселиана, развернулся и направился прочь.

До самой Главной башни Балиан и Юан не произнесли ни слова. Они понимали друг друга и в полном молчании, так что говорить что-либо не требовалось.

Братья были потрясены и задеты словами Эгрендерла. В ушах у Балиана звучал его крик – «твое появление сделало все еще хуже!» Он в очередной раз поймал себя не на мысли, но на смутном ощущении, которое становилось все более явным, что, возможно, его возвращение действительно было лишним. Это из-за него Кристиана считали предателем, из-за него Юану пришлось ходить в Градерон и выслушивать подобное от своих товарищей. Балиан понимал, что братья не могли просто забыть его и жить вдвоем в Эндерглиде, но все равно ощущал чувство горечи и вины.

Однако, посмотрев на Юана, Балиан встряхнулся. Он не имел права быть слабым. Несмотря на то, что их возраст сравнялся, Юан оставался его младшим братом, о котором он должен был заботиться. Только так, а не наоборот.

– Не вздумай себя винить! – Балиан легонько стукнул Юана по плечу. – Идиот, сам не понимает, что городит. Ты тут вообще при чем?

– Да… Наверное, – Юан улыбнулся вымученной улыбкой, полной печали. – Я просто взбесился… Что он так о вас с Кристианом… И Акселиан… Он очень не любил Эгрендерла… Они совсем не ладили. Так что он не имел права говорить от их имени… Не надо было мне его бить, конечно…

– Конечно, надо! – возмутился Балиан. – Иначе бы это сделал я. И не кулаком, а мечом.

– Как жалко их, – Юан тяжело вздохнул. Он выглядел очень несчастным.

Гволкхмэй и Тристан уже знали о смерти Акселиана и Реардена, однако встретили Балиана и Юана оживленно и даже радостно. Они опасались, что и с ними что-то произошло, ведь братья сильно задержались.

– Как же так получилось? – спросил Юан. – Почему градеронцы так?..

Балиан про себя пожелал, чтобы градеронцы сделали это не потому, что были взбешены их слишком частыми визитами к Кристиану – иначе Юана бы, наверное, ничего не вывело из депрессии, да и им с Кристианом пришлось бы несладко.

– Это был неравный бой, судя по всему, – сказал Тристан. – Шестеро против двоих… Должно быть.

– Должно быть? – переспросил Балиан.

– Видите ли, наших свидетелей этой битве нет… Реарден и Акселиан, к несчастью, были одни, – с болью проговорил Тристан. – Будь противников меньше, они бы, безусловно, одержали верх. Рэвенлир и Оранн увидели их, когда уже было поздно… Рядом был ваш знакомый…

– Этот Арес! – взревел Гволкхмэй.

– Арес? – пролепетал Юан, вспоминая ужасные раны на телах убитых. – Нет… Арес не мог… – он совсем приуныл, его вид выражал полное бессилие. Было видно, что он свято уверен в том, что говорит, очень хочет убедить в этом других, но на данный момент у него для этого недостаточно сил, и потому он особенно не пытается.

– Успокойся немедленно! – прокричал Гволкхмэй. – Еще не хватало тебя в таком состоянии видеть!

Юан слабо улыбнулся. Тристан, опередив гневное восклицание Балиана в адрес Ареса, торопливо вмешался:

– В самом деле, успокойся, Юан, – сказал он. – Рэвенлир и Оранн видели, что Реарден и Акселиан были уже… Не в состоянии сражаться, но отряд, в котором был Арес, с кем-то боролся. Троих убили, еще трое сбежали. Оставшиеся вступить в бой с Рэвенлиром отказались. Вели себя достаточно мирно. Скорее всего, напавшие были отступниками. Теми, о которых вы говорили.

– Которые сбежали с рогатым? – спросил Балиан.

– Наверное. Мы… Я отправил послание правителю Градерона. Ждем ответа.

– Они что-то задумали! – прогремел Гволкхмэй. – Ни на минуту не поверю, что градеронцы помогали нашим!

– У них… э… сложное положение, – в кои-то веки вступился за градеронцев Балиан.

– Ты о чем? – уставился на него Гволкхмэй. – Чтобы ты да не обозвал их козлами!

– Да просто они там все… Ну, – Балиан пытался подобрать слова. – Короче, не позавидуешь им. Сокровища их дурацкие. Рогатый козел. Отступники. Они там настолько того, что уже на нас надеются.

Гволкхмэй и Тристан явно не понимали, о чем речь. Юан и Балиан некоторое время молчали, им совсем не казалось правильным рассказывать о запретной территории и очередном визите в Градерон. Но, возможно, это было единственным способом помочь Кристиану вернуться в Эндерглид вместе с Рейтой.

Балиан внимательно огляделся, проверяя на всякий случай, не затаился ли в зале кто-нибудь посторонний. Убедившись, что рядом нет никого, кроме них с Юаном, правителя и советника, он нехотя, довольно сухо рассказал об их путешествии в горы. Без лишних подробностей, просто факты. События, произошедшие там, были слишком сложны, чтобы передать их словами. Да и переживать все заново совсем не хотелось.

После его рассказа даже Гволкхмэй не смог ни прокричать, ни сказать чего-нибудь дельного. Тристану тоже нелегко дался единственный вопрос, который он задал:

– Кристиан точно в порядке?

– Иначе бы мы не ушли, – сказал Юан. – Он, конечно, плохо выглядел, но Рейта сказала, что он обязательно поправится. Проклятий на нем не было.

Гволкхмэй и Тристан молчали. Новости произвели на них глубокое и гнетущее впечатление. Прошло не меньше минуты, прежде чем у Гволкхмэя, наконец, прорезался голос:

– Ему конец! – заорал он. – Это недопустимо!

– Кому? Кристиану? – возмутился Балиан.

– Этому… Этому…

– Руэдейрхи не имел права так поступать, – помог правителю Тристан. – Если он знал, что Кристиан Хранитель… Он знал, вы сами утверждали.

– Так в этом и дело! – заорал Балиан. – Именно в этом! Сколько всего происходит! Этому Радаерхи все равно! Он запросто еще раз Кристиана так… Его надо вернуть! А без Рейты он не может! Вы должны разрешить им пройти!

– Тем более, здесь Демиан, – кивнул Юан. – Послушайте… Кристиан хочет попробовать вас уговорить. Но до этого они будут даже не в Градероне, а между городами. Вдруг что-нибудь случится? К тому же, Руэдейрхи пока спокойно их отпускает…

– Я уже устал кричать по этому поводу! – рявкнул Гволкхмэй. – Хорошо, предположим, я позволил это! И? Вы представляете, что с этой… градеронкой здесь сделают?! Особенно теперь! После смерти двух наших воинов! Люди и так достаточно ненавидят градеронцев! Не хватало нам тут еще своих беспорядков! Все! Тема закрыта. Закрыта, я сказал! Не до этого!

– Ладно, – Балиан махнул рукой. – Потом. – Они с Юаном были слишком усталыми и расстроенными, чтобы продолжать сейчас этот спор.

Совершенно опустошенные, они вышли из зала, покинули башню и некоторое время молча посидели в саду. Балиан и Юан должны были навестить Демиана, но для этого требовалось привести себя в относительный порядок. Нельзя же было идти к мальчику с похоронными лицами.

В этот час народу в садах было немного, но все равно мимо ходили люди и с интересом смотрели на братьев. Спустя всего пару минут со всех сторон то и дело начало слышаться «Розенгельды вернулись!»

– Как же бесят, – сказал Балиан после очередного перешептывания проходивших мимо двух служащих. – И зачем всем растрепали? Ну Розенгельды и Розенгельды. Лучше бы не знали ничего. Ни мы, ни они.

– Так уж получилось, – откликнулся Юан. – Тристан рассказывал, что раньше все о Розенгельдах знали. А когда наш отец сбежал, решили больше ничего не говорить. Чтобы нам голову не кружило.

– Да вскружит тут, как же. Что ни Розенгельд, то какой-нибудь придурок. То карту сопрет, то пергамент, то еще что.

– Как ты нас! Ну, все хотели, чтобы… Чтобы о вас с Кристианом как следует помнили. Очень плохо тогда было. Поэтому все рассказали. Да и если бы мы не узнали… Если бы Кристиан не знал… Может, Руэдейрхи и не согласился бы тебя освободить…

– Ладно, проехали… – Балиан почувствовал, как заныла рука – не так сильно, как раньше, но вполне ощутимо. Ледяная корка уже давно преодолела запястье и уверенно направлялась к локтю.

Увидев, что перед ними кто-то остановился, Балиан поднял глаза. Это оказалась Лейан.

– Чего тебе? – огрызнулся он.

Лейан ничего не успела ответить – Юан дернул ее за край туники и грустно прошептал:

– Лейан, слышала? Акселиан и Реарден… Жалко так…

– Не нужно их жалеть, – Лейан улыбнулась. – Погибнуть в бою не так уж и плохо.

– Вот это правильно! – Балиан неожиданно для себя немного приободрился. – Неплохо сказано для девчонки.

Лейан залилась краской.

– Вас Демиан ждет, – пробормотала она. – Какой-то он совсем грустный.

– Ничего, мы его обрадуем, – Юан, наконец, заулыбался. – Ты с нами?

– Нет, я только что оттуда, – отказалась девушка. – Мне нужно к… в библиотеку. До вечера!

Она унеслась. Юан и Балиан удивленно посмотрели ей вслед и увидели, что у выхода из сада ее поджидает управляющий библиотекой. В руках у него была небольшая стопка книг, а вокруг вертелись сразу четыре кошки. Поприветствовав друг друга, Эксентар и Лейан направились к библиотеке.

– Вот это да, – изумлению Юана не было предела. – Чего это она? Кто это?

– Управляющий! Эксентар! – грянул он так, что уже почти скрывшийся Эксентар испуганно заозирался. – Чего она с ним!

– Ревнуешь? – подмигнул ему Юан.

– Еще чего! – хмыкнул Балиан. – Очень надо! Мне же лучше. Не мешается. Но он же этот!.. Записи помнишь с его именем? Темнит. Не нравится мне он.

– Спроси потом у Лейан, – посоветовал Юан. – Может, она что-нибудь узнала.

Балиан пробормотал что-то невнятное. Он подтолкнул Юана, и они отправились в дом Рэвенлира. Демиана застали в саду, они с Риланом по очереди взмахивали деревянным мечом. Рилан пытался доказать, что нужно держать меч по-другому, а Демиан робко убеждал, что гораздо удобнее так, как держит он.

Мальчишки слишком поздно заметили приближение Балиана и Юана, поэтому спрятать меч не успели. Но у братьев и в мыслях не было злиться.

– Это правильно! – Балиан пришел в полный восторг. – Наконец-то! Хотя бы с этой деревяшкой потренируешься.

– Это мое оружие! – взвился Рилан. – Выходи на бой, Розенгельд!

– Не буду, – отказался Балиан. – Устал. Еще убью случайно. Только что из Градерона вернулись, между прочим!

Рилан недоверчиво покосился на него.

– Значит… Значит, мне можно так? – спросил Демиан, не веря своему счастью.

– Конечно! – заверил Юан. – С настоящим пока не надо, убьете друг друга. А так можно.

– Только держать надо вот так, – Балиан переместил пальцы мальчика повыше – получилось нечто среднее между тем, что показывал Рилан, и тем, что было у Демиана.

– А где… – начал Демиан, но закусил губу и умолк. И так было понятно, что его родители не пришли вместе с Балианом и Юаном.

– Кристиан скоро придет! – Юан потрепал мальчика по волосам. – Сам сказал. И Рейта тоже. Вот тебе письмо от нее, – он сунул ему в руку небольшой свиток.

– Пошли читать! – возликовал Рилан. – Градерон! – он схватил Демиана за руку и потащил его в дом. Демиан пытался сопротивляться, но все было тщетно, и он только с виноватой улыбкой оглядывался на Юана и Балиана.

– Идите-идите! – помахал ему Юан. – Мы сейчас… Здорово, что они подружились, да, Балиан?

Но Балиан, глядя вслед мальчишкам, сильно хмурился.

– Мне тебя неудобно второй раз подозревать в ревности, – признался Юан. – Что случилось?

– По-моему, с ним что-то не то, – сказал Балиан. – Ну, я имею в виду, он какой-то… Бледный. Как будто больной.

Подумав, Юан признал, что в словах Балиана есть истина. Они прошли в дом, где Демиан пытался отобрать у Рилана письмо Сату Рейты, и позвали Лои. Отойдя с ней в коридор, Юан поинтересовался, все ли в порядке с Демианом. Лои честно сказала, что мальчик ест очень мало и ее это беспокоит, но в последнее время его аппетит улучшился.

– Не умеешь! – возмутился Балиан. – Надо хватать и запихивать… Хочет он там или нет…

– Он не капризничал, – Лои, как и всегда при чужих, говорила сухо и строго по делу. – Он очень умный ребенок. Понимает, что надо есть, даже если не хочется. Он старается, но когда ест, ему становится плохо. Это заметно. Впрочем, сейчас все уже намного лучше.

– Наверное, стресс, – посочувствовал мальчику Юан. – А теперь отходит. Рилан ему очень помогает, – он с удовольствием проводил взглядом пробегающего мимо Демиана, которому удалось завладеть письмом.

Лои и Балиан согласно кивнули. Тогда никому и в голову не могло прийти, насколько прав оказался Юан – в буквальном смысле. Рилан втайне от родителей и брата съедал почти все предназначенные Демиану порции, а сам Демиан перебивался в основном яблоками и хлебом. Все остальное вызывало у него сильную тошноту, так что другую еду он ел строго по минимуму, а остальное позволял съедать Рилану, у которого при всей его худобе был совершенно непомерный аппетит.

Балиан и Юан поболтали с Демианом, но совсем немного. Пообещав рассказать им с Риланом о своих «великих подвигах» попозже, они отправились отдыхать. Силы у них после путешествия были на исходе, ведь они так спешили в Эндерглид.

Два дня прошли в относительном спокойствии, хотя и не столь радостно, как хотелось бы. Балиан и Юан вместе с другими стражами и воинами Рассвета присутствовали на похоронах Реардена и Акселиана. Больше всего они опасались, что Эгрендерл снова что-нибудь выскажет им – тогда держать себя в руках будет тяжело, а портить прощание с павшими товарищами совсем не хотелось. Но, к счастью, Эгрендерл даже не посмотрел в их сторону. Юан, хорошо его знавший, сделал вывод, что он жалеет о сказанных тогда словах – в конце концов, он не меньше остальных был шокирован смертью Реардена и Акселиана. Воины и стражи, конечно, порой погибали, исполняя свой долг. Но в свете последних событий это выглядело как преднамеренное убийство. Кроме того, даже градеронцы не были лишены понятия чести. Никто и представить не мог, чтобы они вшестером набросились на двоих, а именно столько, по отчету Рэвенлира, было нападавших.

Когда церемония закончилась, Балиан, Юан и Лейан направились к строящейся стене – настала их очередь охранять город.

– Знаешь, что я думаю? – сказал Балиан Юану.

– Что мы должны найти тех градеронцев и убить их, а не город охранять, – предположил Юан.

– Точно! – Балиан был приятно удивлен точной формулировкой своих мыслей. – Надо поговорить с Гволкхмэем. Или с Тристаном! Пусть устроит.

– Не выйдет, – сказал Юан. – Мы так набегались за пределами Эндерглида… Э-э… Они подумают, что мы снова в Градерон, и тогда бунта не миновать. Да, Лейан?

Лейан, шедшая рядом с ними, кивнула.

– Вот, – подвел итог Юан. – Подождем Кристиана. А после и поговорим. Они узнают, что он не в Градероне, и спокойно нас отпустят.

Они подошли к выходу из Эндерглида и заняли свои посты. На этот раз Балиан не рвался устраивать бой: его мысли были заняты совсем другим, да и рука побаливала. В свободное время он тренировал левую и достиг немалых успехов, но все равно сражаться с такой болью было практически невозможно. Все тело дрожало, в глазах мутнело.

Глядя на простирающуюся перед ним пустошь Этериола, Балиан думал о том, чего же добиваются их враги. Происходило много такого, что было выше его понимания. Бесконечные рассуждения о несвязанных событиях загоняли в тупик и, похоже, не только его. И все же почему-то Балиану казалось, что именно он должен что-то понять. Что-то важное, чего никто раньше не замечал… Но что? Картинка была разбита на множество частиц, которые никак не получалось состыковать. Если градеронцы хотят переворота, причем тут отступники? Если они заодно с Тараносом по своей воле, почему покидают обжитые места? И, наконец, если он с ними в союзе, зачем прячется на запретной территории?

Балиан постарался припомнить свою последнюю встречу с Тараносом. Все было как в тумане. Но Балиан прекрасно понимал, что тому причиной. До того, как сила Солфорджа начала действовать на него, он мог оценивать действия врага настолько трезво, насколько это позволяла запретная территория.

Таранос вел себя так, словно был почти не в курсе того, что происходило в Этериоле, и не хотел ничего узнавать. Уловка? Но зачем?

Рука снова заболела – ужасно, просто невыносимо. Стараясь не привлекать к себе внимания, Балиан сжал обледеневшее запястье. Прямо на его глазах лед прополз еще немного вперед. Времени оставалось не так и много, а Врата Рассвета появятся нескоро. Юан и Кристиан не знали подробностей, и Балиан решил не посвящать их в это, иначе Кристиан пожертвует всем, чтобы пропустить его через Врата. Этого ему совсем не хотелось, старший брат и так достаточно пережил.

– Все в порядке? – Лейан задержала взгляд на его руке.

– Да, – огрызнулся Балиан. – И тебя это касается в последнюю очередь.

Лейан некоторое время продолжала смотреть в его полные злости глаза. Потом отвернулась и бесстрастно проговорила:

– Может быть. Но пока мы вместе на посту – нет.

– Намекаешь на то, что на меня положиться нельзя, так, что ли? – Балиан еще больше вышел из себя.

– Пойду город обойду. – Лейан, не оглянувшись, положила руку на рукоять меча и быстрым шагом направилась в сторону.

– Будь осторожнее! – крикнул ей вслед Юан. Он бы пошел с ней, но по новым правилам у входа в город должны были всегда находиться два стража.

Едва Лейан скрылась из виду, Юан набросился на Балиана:

– Балиан, дурак! До слез довел! Не нравится она тебе, ну и ладно, но грубить-то зачем?

– Она сама виновата! – не сдавался Балиан. – Неженка!

– Неженка! – передразнил Юан. – Даже я бы от такого расплакался. За тебя беспокоятся, а ты…

– Ну ладно, ладно, – пробурчал Балиан – он и сам почувствовал, что дал маху.

– Извинись, когда она вернется! – потребовал Юан.

– Ладно, – нехотя пообещал Балиан.

Но прошло несколько часов, а Лейан все не возвращалась.

 

Глава двадцать пятая

Слежка

Таранос, стиснув зубы от боли, пытался сменить повязку на раненой руке. Это было непросто, каждое движение отзывалось болью. Единственное, что облегчало сейчас его существование – это дикий холод, царящий в пещере и притупляющий ощущения. И, конечно, сознание того, что Солфордж и Алгол все еще у него. Таранос проклинал про себя Балиана и задавался вопросом, почему Солфордж не подействовал на него так, как действовал на остальных. Он уже вычитал из украденной книги, что на людей, обладающих сильной волей, браслет действует гораздо хуже, но там также говорилось, что на близком расстоянии даже у сильнейших практически нет шансов. Но Балиан продолжал взмахивать мечом. Запоздало Таранос пожалел, что ударил его – судя по ускорившейся реакции противника, это немного ослабило силу Солфорджа.

Повязка выпала у него из пальцев и упала на холодный каменный пол пещеры. На Тараноса накатил новый прилив ярости. Розенгельды раз за разом вмешивались в его планы, а он не смог способствовать окончательной и бесповоротной смерти даже самого младшего из них. Раньше он думал, что нельзя сосредотачиваться на них, что надо следовать только своим целям, но не желаниям. Однако теперь Таранос засомневался в собственных выводах. Проклятые братья сумели выбраться с запретной территории. Это ставило под угрозу его планы.

Снаружи послышались шаги. Таранос на всякий случай сосредоточился, чтобы вовремя воспользоваться Солфорджем, если это понадобится. Но тревога оказалась напрасной.

– Эридан, – криво усмехнулся Таранос, увидев, кто к нему пожаловал. – Не ждал тебя так скоро.

– Недооцениваешь. Держи, – Эридан снял с пальца кольцо преследователя и кинул ему. Таранос ловко поймал его и немедленно надел. Все тело прошиб чудовищный жар. Неопытному человеку он показался бы болезненным, возможно, даже предвестником скорой смерти. Но для Тараноса это было блаженством. Он-то прекрасно знал, что это за чувство.

Его тело исцелялось. Всего через минуту он был полностью здоров, на местах ранений не осталось даже шрамов. Боль ушла.

Таранос сделал глубокий вдох и откинул голову назад. Этого ему делать не следовало – огромные рога с душераздирающим скрежетом оставили на стене две ровных царапины.

Эридан хмыкнул.

– Я думал, у тебя есть кольцо, – сказал он.

– Не знаю, что произошло, – процедил сквозь зубы Таранос. – Оно почти перестало действовать. Правда, его все еще можно использовать для нападения. Можешь забрать.

– Предпочитаю ножи, – Эридан ловко прокрутил в руке один из своих кинжалов. – Если оно не позволит заходить на запретную территорию, как раньше, то мне оно не нужно. И можешь забрать свою карту. Без нормального кольца я туда больше не сунусь, и не мечтай. Так что околачивайся где-нибудь поближе. Кстати, у меня для тебя хорошие новости: Розенгельды ходили в горы не из-за тебя.

– А зачем? – нахмурился Таранос.

– Руэдейрхи отправил туда Хранителя Ключа. Исследовать территорию. Он пропал в горах, и Розенгельды намылились туда, – Эридан поморщился, словно речь шла о чем-то крайне неприятном. – Так что ты зря им показался.

– То есть Хранителя Ключа больше нет? – обрадовался было Таранос.

– Есть, – Эридан был вынужден разочаровать его. – Не знаю, как далеко они зашли, но его вернули. Говорят, он жив.

– Он тоже Розенгельд, – прошипел Таранос.

– Розенгельд в Градероне? Не слышал.

– Кристиан.

Эридан усмехнулся. Он хорошо помнил Кристиана и никогда бы не подумал, что он может предать Эндерглид. Для него это лишний раз доказывало, насколько отвратительно пресна и несправедлива жизнь в светлом городе. Впрочем, Эридан всегда полагал, что за неестественно милой улыбкой старшего из братьев скрывается нечто темное. Также не могло не удивлять, что эндерглидца вообще пустили в Градерон, да еще сделали его Хранителем Ключа, но Эридан списал это на происхождение Кристиана. Получивший блестящее образование, он прекрасно знал, какую ценность представляли отпрыски древнего рода. Или, точнее, какую ценность придавали им люди Эндерглида и Градерона.

Таранос вкратце рассказал то, что ему было известно о нынешнем Хранителе Ключа, не забыл упомянуть и о его сыне, которого он пытался убить, чтобы поднять смуту в Градероне. Пока он говорил, Эридан разжег костер. В пещере стало светло и тепло. Не прерывая рассказа, Таранос приступил к приготовлению еды из того, что принес Эридан. Действовал он на удивление ловко и с большим удовольствием. Как ни странно, любимым занятием Тараноса сызмала было приготовление еды, в чем он достиг впечатляющих успехов. Правда, об этом мало кто знал. Вот и сейчас Эридан наблюдал за ним с кривой и несколько недоуменной ухмылкой. Создавалось впечатление, что Таранос провел десять лет не в градеронской тюрьме, а в специальном училище.

– Твоя оплата, – Таранос протянул ему первую порцию жареного мяса, нанизанного на импровизированный шампур, сделанный из ветви.

– Я надеялся на куда больший гонорар, – фыркнул Эридан. Тем не менее, за еду он принялся с большой охотой. – Так что с Кристианом? Если он служит Градерону, почему его спасали эндерглидцы? Руэдейрхи об этом знает?

– Понятия не имею. Но его так просто не убить, у него есть Ключ, – Таранос поморщился. – И все же, если представится шанс, надо постараться.

– Об этом можешь не беспокоиться, – хохотнул Эридан. – Я только что узнал, что твои прихвостни убили двух воинов Рассвета. Бросаются на все, что видят. С трудом отвадил их от отступников.

– Зачем? – нахмурился Таранос. – Чем больше трупов…

– Рогатый недоволен, – поцокал языком Эридан. – Если вы уничтожите отступников, о еде, одежде и оружии можешь забыть. Если, конечно, не собираетесь каждый раз пробираться в Эндерглид и Градерон.

– То есть ты с них дань собираешь? – заинтересовался Таранос. – Откуда у них это все? – у него представление об отступниках никогда не поднималось выше уровня животных, хотя официально он уже больше десяти лет числился одним из них.

– Что касается оружия и одежды, они всегда обшаривают трупы, – сказал Эридан. – В особо редких случаях умудряются делать ткань сами.

– Надеюсь, еда не оттуда же, – Таранос сумрачно поглядел на жареное мясо.

– Нет, еду добывают более приятными путями. Многие прошли дальше. Очень многие. Можно сказать, нечто вроде небольшого города… Мелкое поселение. При желании могут доставить очень много проблем. Когда я жил в Эндерглиде, отступники тоже казались мне ничего не значащей дрянью, – усмехнулся Эридан. – Но на кое-что они все-таки способны. Эндерглид и Градерон упустили это из вида… То, что вокруг городов носятся озверевшие люди, совсем не значит, что это все, чем они могут похвастаться. Этериол огромен. И не так уж пустынен, как кажется, когда сидишь в городе. Они уже давно решили собраться вместе… В этом я им немного помог.

– И за это они снабжают тебя всем, чем нужно?

– Да как будто у них выбор есть, – Эридан указал на кинжал у себя на поясе. – Это я так, по доброте душевной. Со своими штуками, – он покосился на браслет и кольца Тараноса, – ты, конечно, можешь их всех перебить. Но я бы не советовал. Их много. Если тебе что-то надо от них, куда лучше не выходить за рамки и не начинать резню.

– Насколько их много? – спросил Таранос.

– Не меньше двух сотен, – сказал Эридан.

Таранос задумчиво посмотрел на него. Такого рода информация его весьма удивила. Некогда он был преследователем, хорошо знал окрестные земли и сам докладывал об отступниках. Основываясь на своих знаниях, он считал, что если как следует прочесать весь Этериол, то найдется от силы человек пятьдесят.

– Не понимаю, – сказал он. – Откуда их столько?

– Многие с самого начала предпочитали не показываться никому на глаза, – объяснил Эридан. – Сам понимаешь, они уверены, что эндерглидцы и градеронцы – зло в чистом виде. Кроме того, есть другие… Дети тех, кого изгнали давным-давно.

– С ума сойти, – поразился Таранос. – И где же они все?

– За Эндерглидом тоже есть горы, – сказал Эридан. – Если пройти еще дальше и повернуть за них, там будет поселение. Там, недалеко, и ждут твои прихвостни. Правда, эндерглидцы что-то активизировались… Слишком много людей ходило за Эндерглидом. Да. И еще кое-что, – на губах Эридана заиграла жестокая улыбка. – О тех убитых воинах… Угадай, кто вмешался в битву.

– Кто? – почуял неладное Таранос.

– Торгрерд доложил, что это некий Арес. Говорит тебе это имя о чем-нибудь?

– О да. Масса приятных воспоминаний, – хмыкнул Таранос.

– Он бывший Хранитель Ключа. Он верен Градерону. Значит, Руэдейрхи решил дать отпор тебе и тем, кто сбежал с тобой… Они готовы даже помогать эндерглидцам, хотя нападающие – градеронцы… Битва друг с другом… Если ты хочешь устроить переворот, лучшего момента не придумать. Ведь именно это ты затеваешь? Иначе, почему за тобой ушло столько народа? Что ты им пообещал?

– Я всего лишь делаю то, что хочу, – Таранос усмехнулся. – Я ничего им не обещал.

– Значит, они знают, чего ты хочешь, не так ли? – настаивал Эридан.

Таранос внимательно посмотрел на него и решил, что ему можно доверять. Он знал Эридана еще совсем мальчишкой – тогда тот вступил с ним в яростный бой и почти победил. Но события повернулись так, что Эридана изгнали из Эндерглида, и позже он оказал ему кое-какие услуги, разумеется, не просто так. И сейчас, когда Таранос, нуждающийся в помощи, столкнулся с Эриданом, оказалось, что он ценнейший источник информации и ресурсов. Кроме того, великолепный воин, ненавидящий магию и, значит, не претендующий на проклятые сокровища. Таранос отчасти рассказал ему о своих планах, и в знак сотрудничества отдал яд, карту, сделанную им же, и отравленный кинжал, который он позаимствовал у одного преследователя. Эридан взамен очень помог ему, позаботившись о тех, кто сбежал с ним из Градерона. Тараносу не было до неожиданных попутчиков почти никакого дела. Они, определенно, могли ему пригодиться, но могли и помешать. Он не просил их бежать с ним, они сами присоединились к нему, подумав, что он затеял новый переворот. Недовольных в Градероне было более чем достаточно, в основном из-за видимого примирения между двумя городами.

В принципе, Таранос считал, что справится со всеми своими планами сам, но посеять в Этериоле очередной переполох было бы очень приятно. Поэтому он поделился с новоявленными отступниками кое-какой информацией, полученной в Дилане. Градеронцы тут же попытались прорваться к Вратам Заката. Это еще больше смутило ряды противника, то есть власти обоих городов. Но на данный момент пробраться к Вратам не было почти никаких шансов. И Эридан предложил на время увести спутников Тараноса подальше, чтобы те не попадались на глаза воинам Заката и Рассвета. Это оказалось очень кстати – до них дошли слухи, что Руэдейрхи велел без пощады убивать всех беглецов. Хотя, как понял Таранос из рассказа Эридана, кое-кто не удержался от соблазна еще раз попытать счастья прорваться обратно в темный город. По дороге в Градерон они наткнулись на двух воинов Рассвета и с удовольствием набросились на них, за что трое поплатились жизнью. Разумеется, их намерения показались Эридану странными – любой бы заподозрил нечто неладное, узнав, что недавно сбежавшие из Градерона воины всеми силами рвались обратно.

– Я хочу изменить заведенный порядок, – сказал Таранос. – Плевать, как и в какую сторону.

– Бесцельное зло, – усмехнулся Эридан. – Одобряю.

– Возможно, потом я займусь конкретными целями, – Таранос загадочно улыбнулся. – Но для начала я хочу просто разрушить все то, что так ценят те, из-за кого я оказался взаперти. Я долго к этому готовился. И сейчас стараюсь сделать себя еще сильнее.

– Ты не единственный, кто хочет перемен, неважно, каких, – заметил Эридан.

– Знаю. Именно поэтому со мной сбежало столько людей. Поверь, я их не убеждал.

– В таком случае, почему твои прихвостни решили вернуться к Вратам Заката?

– Ты же знаешь, что я был в Дилане? – ответил Таранос вопросом на вопрос.

– И не единожды. Наслышан.

– То, что о нем говорят здесь, это полная чушь. Его не раздирают войны. Да, там частенько воюют, но это еще то веселье… Жить там можно… И жить весьма неплохо. Те, кто сбежал через Врата, не погибли в страшных мучениях, – Таранос ухмыльнулся, припомнив Бринна, который служил королю страны Асбелии и пользовался всевозможными привилегиями. – Я встретил там одного градеронца, он помог мне избавиться от Максимилиана Розенгельда… Он рассказал мне много интересного о тех, кто сбежал из Этериола.

Таранос умолк. Пока он говорил, ему во всех деталях вспомнились рассказ Бринна и слова Грилда, сообщившего ему не менее любопытные вещи, тогда, впрочем, совсем не показавшиеся ему ценными, и ему пришло в голову нечто интересное.

– Как думаешь, – сказал он, – кое-кто из отступников захочет прогуляться в Дилан?

– Если бы они этого не хотели, то стражи у Врат были бы не нужны, – улыбнулся Эридан. – Я так понимаю, у тебя есть планы по поводу того, чем они могли бы там заняться?

– Еще какие, – Таранос ответил ему жестокой ухмылкой.

– Мне это не нужно. Но ты расскажешь мне о своих планах, а я представлю тебя отступникам как славного борца за свободу. Что скажешь?

– Согласен.

Договорившись таким образом, они отдали должное еде. После исцеления и трапезы Таранос чувствовал себя более чем хорошо и решил сразу же отправиться к отступникам. Он был уверен, что выжидание ничего не изменит, а в случае чего Солфордж легко уладит проблему.

Перед тем как отправиться в путь, Таранос сменил надоевшую черную хламиду, позаимствованную у того же преследователя, что лишился кинжала и кольца, на одежду, принесенную Эриданом. Новый наряд градеронских тонов пришелся ему по вкусу. Немаловажным было и то, что он сбивал с толку – это было совсем не похоже на военную форму. Преследователи носили длинные черные накидки, стражи и воины – однотонное синее облачение, серебристые доспехи и такого же цвета обувь. Теперь Таранос разительно от них отличался. На нем были черные штаны, черный пояс, серо-синяя рубашка, синий плащ, оттенком светлее градеронских, и синие сапоги, в которые неведомый создатель добавил серебристые вставки. Таранос не походил ни на воина, ни на стража Заката, ни на отступников. Но, несмотря даже на то, что он, позаимствовав у Эридана кинжал, немного укоротил себе мешающиеся черные лохмы и вернул им прежнюю длину, которую он носил до заключения, рога все равно портили все дело. Пожалуй, Таранос впервые в жизни посетовал на свою особенность. Правда, почти тут же он напомнил себе, что при нем Солфордж и Алгол, с которыми он легко справится со всеми возникшими на пути препятствиями.

Оставив временное убежище Тараноса, они с Эриданом, соблюдая осторожность, отправились в дорогу. Эридан сообщил, что теперь Эндерглид охраняется, и поэтому им придется сделать значительный крюк, чтобы не попасться на глаза охранникам. Упомянул он и о строящейся стене, которая вскоре должна закрыть вход в светлый город.

Эти новости Тараноса совсем не обрадовали. И он похвалил себя за то, что решил не медлить и отправиться к отступникам, которые, если все пройдет, как задумано, с его помощью устроят недурной переполох.

Лейан медленно брела вдоль Эндерглида, пытаясь вернуть себе душевное равновесие и согнать с глаз слезы. Возможно, очередная грубость Балиана не задела бы ее так сильно, если бы нервы не расшатала недавняя беседа с Эксентаром. Она не винила управляющего библиотекой в том, что он решился поговорить с ней, но Лейан совсем этого не ожидала и здорово растерялась. Не так уж и часто она думала о своих родителях – она никогда их не знала – и вдруг, казалось бы, совершенно посторонний человек рассказывает такие вещи. Лейан показалось, что она быстро пришла в относительную норму, несмотря на то, что вид Эксентара теперь вводил ее в некоторый ступор, но когда Балиан накричал на нее только потому, что она поинтересовалась его самочувствием, оказалось, что до нормы тут далеко. «Он действительно меня ненавидит», – подумала девушка и, не выдержав, заплакала – хорошо хоть Юан не стал ее задерживать и дал ей возможность самой успокоить себя.

Конечно, ужасно тяжело было терпеть такое обращение. Балиану не за что ненавидеть Лейан, и все же почти любое ее слово вызывало у него ярость. Такая открытая безосновательная неприязнь причиняла гораздо больше боли, чем ненависть, вызванная какой-нибудь веской причиной. И ведь только недавно он оценил ее слова, как все снова скатилось в безнадежность, не имеющую ни единого просвета. Еще никогда Лейан не ощущала так остро, что все ее старания бесполезны – ведь только ради Балиана она терпела изнурительные тренировки и с трудом получила воинский статус, надеясь этим заслужить его уважение и, если понадобится, прийти ему на помощь в трудную минуту. Но даже если такой момент настанет, яснее ясного, что она не дождется даже обычной благодарности. Впервые Лейан подумала, что, возможно, ей лучше бросить все и проводить время с Эксентаром в библиотеке, в полной тишине и спокойствии, среди книг, которые не дают думать о плохом.

Но мысль была мимолетной и очень скоро забылась. Как хранитель Врат Рассвета, Лейан не имела права сдаваться.

За этими невеселыми раздумьями Лейан не заметила, что ушла далеко от города. Это немало удивило ее – сколько же она шла? Нужно было быстро возвращаться обратно, иначе Юан начнет волноваться, а от него паника пойдет по всему Эндерглиду – не потому, конечно, что она так уж нужна, а из-за того, что если она исчезнет, Гволкхмэй мигом покажет всем и каждому, что значит отправлять его внучку за пределы Эндерглида.

Лейан тяжело вздохнула и повернула обратно. Если с ней что-нибудь случится, не считая Гволкхмэя и Тристана, всерьез расстроится только Юан. А теперь, наверное, и Эксентар… И Лейан снова прокрутила в памяти свой разговор с управляющим библиотекой, который неожиданно стал ей почти родным человеком.

Вдруг налетел необыкновенно сильный порыв ветра. Лейан отвлеклась от своих тревожных мыслей и заметила, как вдали показались два силуэта. Они сразу показались ей очень странными.

На всякий случай она присела за большим камнем и уже там задумалась о почве своих подозрений. Только через минуту она поняла: люди шли не из Эндерглида, они обошли его стороной, чтобы не попадаться на глаза охранникам. Значит, это были отступники или градеронцы.

Через некоторое время Лейан осторожно выглянула из-за своего ненадежного укрытия. Сердце ее гулко забилось. Неизвестные приближались, и уже можно было разглядеть огромные витые рога одного из них. Таранос!

Лейан торопливо вернулась в прежнее положение, надеясь, что ее не заметили. Разум старательно пытался придумать что-нибудь дельное. Даже при условии, что ее не обнаружат, просто сидеть за камнем было нельзя. Лейан трезво оценивала свои силы и понимала, что против градеронского предателя, вооруженного магическими предметами, не выстоит и нескольких минут – Балиан и Юан вдвоем не справились, что уж говорить о ней! Но если она упустит его сейчас… Лейан знала, что ее дедушка получил послание из Градерона, в котором Руэдейрхи просил оказать помощь в обнаружении и убийстве Тараноса и его приспешников. Правитель Эндерглида, вволю покричав на всех, кто подвернулся ему под руку, для начала отправил двух преследователей, чтобы они, не вступая в битвы, как и полагается всем людям этого ранга, выяснили примерное положение дел в Этериоле и представили размах поисков, но ребята до сих пор не вернулись. И вот теперь прямо к Лейан направлялся разыскиваемый всем Этериолом преступник. Если она ничего не предпримет, совесть, приправленная презрением Балиана и укоряющими взглядами товарищей, будет мучить ее всю оставшуюся жизнь.

Но факт оставался фактом – победить его Лейан не под силу, значит, вступать в битву смысла не имеет, она только напрасно погибнет, и никто не узнает, что здесь был Таранос, здесь, а не на запретной территории, в окрестностях которой его пытаются искать. Проследить за ним, выяснить о его планах, рассказать, где он бывает? Это показалось Лейан неплохим вариантом, но она не могла похвастаться хорошими навыками слежки. Тем более Таранос – бывший преследователь, прекрасно подкованный в таких делах. Наверняка он ее сразу заметит, на такой пустынной местности это даже ученику не составит особого труда.

Послышались голоса, сильно приглушенные расстоянием и ветром. Лейан снова осторожно выглянула. Таранос и его спутник были уже близко, и стало окончательно ясно, что они пройдут совсем недалеко от нее. Они могли ее не заметить, но целиком рассчитывать на это было нельзя, тем более что Лейан совсем не хотелось бездействовать. Любой воин или страж Рассвета на ее месте уже давно бы вступил в бой.

Лейан глубоко вздохнула, напомнив себе, что не в ее силах победить человека с Солфорджем, особенно когда он не один. И все же если ее заметят, придется сразиться. Для нее, скорее всего, это будет последним сражением. С другой стороны, на ее стороне тот факт, что она девушка. Ее могут недооценить, это будет ей на руку.

И она решилась. Представляя, как влетит ей за это от бережливого деда, она сняла плащ, торопливо развязала пояс, сняла с себя тунику и, положив одежду на землю, присыпала ее песком. Еще несколько горстей досталось белой рубашке, которая осталась на ней. Подумав, Лейан немного ослабила шнуровку на сапогах, надорвала одну из штанин, затем с трудом разорвала пояс и быстро соорудила крепление для меча, чтобы можно было носить его за спиной. Волосы она растрепала, лицо испачкала песком. Теперь Лейан вполне могла утверждать, что она – отступница. Если не поверят или просто захотят ее убить, меч при ней.

Градеронец и его товарищ прошли мимо. Лейан разглядела, что под черным капюшоном у человека, идущего рядом, длинные светлые волосы. Ей вспомнился рассказ Юана и Балиана об Эридане, и сердце заколотилось еще сильнее – от ярости. Поднять меч на детей – это было выше ее понимания.

Когда преступники начали исчезать из поля зрения девушки, она тихонько поднялась и направилась следом за ними. На пути было еще несколько каменных глыб, которые послужили отличным укрытием, и какое-то время Лейан удавалось скрываться за ними. Это было очень кстати, потому как Эридан иногда оглядывался. Опасения были не напрасными, ведь они находились совсем рядом с Эндерглидом.

Но вот последовал небольшой обрыв с очень крутым спуском. Таранос и Эридан ловко спустились и направились дальше. Лейан, дождавшись, когда они почти скроются вдали, повторила их путь, правда, не так удачно, как хотелось бы – где-то на середине она упала и оставшуюся часть пути преодолела кувырком. «Зато теперь я точно похожа на отступницу», – удовлетворенно отметила Лейан уже внизу. Одежда еще кое-где порвалась, руки стали грязными, на них появилось несколько ссадин.

Лейан затруднялась сказать, сколько именно она следовала за Тараносом и Эриданом. Они быстро миновали отрезок пути, на котором еще было возможно прятаться за камни. Через некоторое время вдали показались горы. Но перед ними простиралась пустошь, где совершенно негде было укрыться.

Лейан снова дождалась, пока Таранос и Эридан скроются из виду, а потом последовала за ними. Еще некоторое время ей везло. Они шли, не оборачиваясь и не оглядываясь. Ветер здесь дул еще сильнее, чем у Эндерглида, и легко заглушал ее и без того тихие шаги. Но почти у самых гор Таранос вдруг остановился и обернулся. Укрыться было негде. Лейан буквально ощутила на себе его взгляд. Девушка почувствовала, что оцепенела и не может сделать ни одного шага – ни вперед, ни назад.

Эридан, заметив, что товарищ отстал, оглянулся. В отличие от Тараноса, медлить он не стал, а сразу бросился назад, на ходу доставая кинжал. Лейан вытянула из ножен меч и отступила на несколько шагов, но бежать не стала. Балиан упоминал, что у Эридана был отравленный кинжал. Если бы он метнул ей его в спину, все было бы кончено.

Буквально через пару секунд Лейан почувствовала, как меч каким-то неведомым образом вырвался у нее из руки. Ее сильно дернули за волосы, а моментом позже одним ударом уложили на землю. Нападение было поразительно быстрым – она даже не поняла, каким именно образом действовал противник. Сначала, не теряя самоконтроля, девушка решила не сопротивляться, но потом ей подумалось, что у отступника вряд ли была бы такая просчитанная реакция. Поддавшись эмоциям – ведь рядом был жестокий убийца! – Лейан изо всех сил стала вырываться. Однако позиция Эридана, конечно, была много выгоднее.

– Смотри, эндерглидский меч, – услышала она его голос. – Неплохое оружие для девчонки.

– Не трогай! – выкрикнула Лейан. – Я первая нашла! – эта фраза вырвалась у нее сама собой.

Но Эридана нисколько не взволновал вопрос первенства. Он наклонился и поднял меч с земли. Его хватка в этот момент ослабла, и Лейан, вскочив на ноги, попыталась вернуть свое оружие. Эридан ловко увернулся от удара. Впрочем, кинжал он убрал – отступник был уверен, что с таким врагом справится и голыми руками.

– И удар неплохой, – криво улыбнулся он. – Должно быть, был хороший учитель.

Лейан почувствовала за спиной движение. Она резко обернулась, чтобы отбить нападение, и тут же пожалела об этом – Таранос просто стоял рядом и, сложив руки на груди, усмехался, а Эридан, воспользовавшись моментом, схватил ее сзади и легко заломил ей руку.

– И куда же мы идем? – спросил он и смерил Лейан почти голодным взглядом. – Для отступницы весьма хороший экземпляр, – Эридан без тени смущения пробежал рукой по телу девушки. – Мы с тобой точно еще не встречались, я бы запомнил.

Лейан в долгу не осталась. Не собираясь терпеть такого обращения – подобная наглость в Эндерглиде была делом неслыханным – она со всей силы ударила отступника ногой. Тот чертыхнулся и еще сильнее вывернул ей руку. Плечо предательски хрустнуло.

– Позабавимся? – обратился Эридан к Тараносу.

– Нет времени, – Таранос решительно отказался от остановки. – Куда идешь? Зачем? – спросил он у Лейан, впившись в нее заинтересованным взглядом – он будто бы ждал чего-то. – Говори правду.

Лейан почувствовала, что ее голову словно бы заполняет туман. «Солфордж», – успела подумать она остатком здравого разума. Сейчас Таранос ради эксперимента потребует выложить ему всю правду. И она расскажет о том, что знает, кто они, что следит за ними… А, может, выдаст и что-нибудь посерьезнее, что погубит не только ее. Эта мысль придала ей сил; собрав всю волю воедино, Лейан с трудом пробормотала:

– К… своим…

– Прекрати, – велел Эридан. – Взорвешь ей мозги своими штуками.

– Тебе какое дело? – пожал плечами Таранос.

Эридан взглядом дал ему понять, что имеет на девушку особые планы. Таранос хмыкнул и ослабил силу Солфорджа. Головокружение и мутность мыслей немного отпустили Лейан. Она даже просчитала в уме несколько способов вырваться из цепкой хватки Эридана, но он неожиданно со всей силы толкнул ее вперед.

– К своим? Иди, – сказал он. – Нам по пути. Там и встретимся.

Лейан сделала несколько неверных шагов и оглянулась. Эридан и Таранос шли за ней, сверля ее пристальными взглядами. Девушка снова пошла, потом сорвалась с места и с дикой скоростью побежала к горам. Она не слышала за собой погони, но понимала, что, захоти они, догнать ее им ничего не будет стоить. Если они ее не преследуют, думала Лейан, значит, поверили, что она идет к отступникам. Теперь главное было не ошибиться направлением. Рэвенлир говорил, что в последнее время отступники уходят к горам, раскинувшимся за Эндерглидом.

Вот, наконец, и они. Едва перед Лейан показалась первая спасительная гряда, она с разбегу вскарабкалась наверх, рванула в сторону, почти рухнула вниз и стала пробираться дальше. Здесь было тихо и безлюдно, среди каменистой местности, окруженной огромными валунами, царило угрожающее безмолвие. Запоздало Лейан отметила, как ей повезло – ведь здесь мог быть и обрыв или просто слишком большая высота, и она бы разбилась.

Опасаясь, что Эридану вздумается ее преследовать, Лейан забилась в первое попавшееся углубление. И едва подавила вопль ужаса, когда ее вдруг схватили за руку и буквально втащили в расщелину между двумя огромными глыбами.

– Тихо ты! – велел чей-то шепот. – Только слово, и…

Лейан умолкла. До нее донесся шорох шагов и голос Тараноса, но разобрать его слов было нельзя. Лейан растерялась – она не поняла, откуда донеслись неразборчивые фразы.

Спустя минуту все смолкло.

– Ты же из Эндерглида, да? – хватку ослабили. – Ты Лейан?

Лейан с трудом повернулась и с удивлением увидела рядом с собой смутно знакомого юношу лет восемнадцати. На нем был плащ темно-коричневого цвета – такие носили эндерглидские преследователи.

– Преследователь! – у Лейан вырвался облегченный вздох. – Это же вас послал дедушка… Гволкхмэй… Двоих…

– Я Нейл. Мы собирались возвращаться, Аррон проверяет другую дорогу, – он кивнул куда-то в сторону. – Снаружи довольно людно.

Только теперь Лейан заметила, что узкая расщелина, в которой они затаились, представляет собой сквозной проход, с другой стороны прикрытый камнями – видимо, Эридан и Таранос прошли мимо него.

– Слушай, – быстро проговорила она. – Здесь разыскиваемые… Таранос… С рогами.

– Где? – обомлел Нейл.

– Только что прошел мимо! С ним Эридан. Они опасны, но нужно за ними проследить! Они идут к отступникам…

– К поселению? Но зачем?

– Как туда пройти? – Лейан оставила вопрос без внимания – время шло, возможно, Таранос уже ушел слишком далеко.

– Даже не думай, – решительно сказал Нейл. – Ты же вроде страж? Разве ты не должна быть в Эндерглиде?

– Да, но…

– Передай Гволкхмэю, что мы еще задержимся. Мы знаем, где поселение, если они идут туда, мы легко их найдем. – Нейл торопливо выбрался из их общего укрытия. – А ты проходи здесь и возвращайся. Не ранена? Оружие есть? Держи. – Он протянул ей свой короткий меч.

– А как же ты? Стой! – спохватилась Лейан. – Не вступайте с ними в битву, у них Солфордж, и…

– Какая, к черту, битва? Мы же преследователи. Ладно. Удачи.

Он бесшумно скрылся, и Лейан осталась одна. Немного отдышавшись, она укорила себя за глупость – действительно, как она могла забыть, что преследователям запрещено сражаться? Оружие у них было только для самообороны, и то в случае неприятностей они предпочитали убегать. Храбрость и упрямство у преследователей были не в чести, главным для них было доставить информацию. Сейчас это оказалось как нельзя кстати. Встретить в такой ситуации преследователей – невероятная удача.

Лейан еще некоторое время выжидала, затем стала медленно пробираться по узкому проходу. У самого выхода она долго прислушивалась. Тишина, только выл ветер. Лейан с трудом выбралась и побежала в сторону Эндерглида.

Найти дорогу обратно оказалось не таким уж простым делом. Сначала Лейан уверенно шла вперед, потом засомневалась и взяла многим левее. В отличие от воинов и преследователей Рассвета, она плохо знала территорию Этериола. Кроме того, девушка устала, перенервничала и, вдобавок ко всему прочему, плечо, благодаря стараниям Эридана, дико болело. Это было совсем лишним, потому что, сбившись с дороги, Лейан набрела на отступников.

Их было двое. Увидев одиноко бредущую девушку с оружием в руках, они недоуменно переглянулись и решительно направились к ней. Но, как выяснилось, с отнюдь не дружелюбными намерениями. Один кинулся ей навстречу, вволю насмехаясь над таким противником. Меч Нейла был слишком коротким, Лейан не привыкла биться таким, особенно левой рукой, и потому была немало удивлена, обнаружив, что может достаточно ловко с ним управляться. Девушка довольно легко выбила видавший виды градеронский меч из рук отступника и, ударив врага ногой, бросилась вперед – зря проливать кровь не хотелось. Но спутник незадачливого нападающего кинулся ей наперерез. Лейан отбила несколько ударов его меча, однако потом была вынуждена отступать.

Ее первый противник тем временем пришел в себя и, во всеуслышание проклиная все и вся, поспешил на помощь своему товарищу. Он начал подходить к Лейан сзади, чтобы у нее не было возможности отбиться сразу от обоих. Но девушка заметила его и, улучив момент, отшатнулась в сторону. Подкрадывающегося мужчину задело лезвие меча его же товарища – совсем немного, но, разумеется, оба окончательно потеряли головы от злости. Это было предсказуемо, и Лейан заранее заняла оборонительную позицию.

Однако за секунду до того, как отступники снова бросились в бой, произошло нечто странное. Один схватил другого за локоть, удержав на месте и не давая кинуться на Лейан; другой, сначала смеривший своего спутника непонимающим взглядом, вдруг тоже замер. Спустя мгновение оба унеслись прочь.

– А ну стоять! – грянуло у Лейан за спиной.

Предчувствуя худшее, она обернулась. И нос к носу столкнулась с Балианом.

– Ты! – он всмотрелся в Лейан пытливым взглядом, словно никак не мог поверить, что это действительно она.

 

Глава двадцать шестая

Ненависть Гволкхмэя

После того, как время отсутствия девушки перешло всякие границы, изведшийся Юан отправил одного из строителей, занимающихся стеной, к Рэвенлиру, чтобы он нашел им замену, а их снял с дежурства и отправил на поиски. Но Рэвенлир лично прибыл к ним, разобрался в ситуации и решил все по-своему.

– Ты, – кивнул он Юану, – остаешься здесь со мной. А ты, – досталось отдельное обращение Балиану, – идешь искать Лейан. И без нее не возвращайся.

Вопреки ожиданиям, Балиан на этот суровый приказ отреагировал спокойно. Он уже и сам начинал тревожиться, ощущая при этом еще и чувство вины. Поэтому он не стал тратить времени на препирательства и бросился на поиски, проклиная про себя всех девчонок мира, кроме, разумеется, Розетты. Балиан с нежностью и болью вспомнил девушку. Чтобы она заревела и пошла куда глаза глядят? Он был уверен, что, обидь он ее, Розетта бы мигом сбила с него спесь, накричав как следует и ударив. Болезненно, зато все отношения выясняются сразу.

Тем не менее, проходя вдоль эндерглидской стены, Балиан почувствовал, что действительно сильно беспокоится. Он бы волновался даже за Кристиана, исчезни он в неизвестном направлении в такое неспокойное время – и это при том, какой силой обладал его старший брат. А тут ухоженная девчонка, которая, был уверен Балиан, и меч держать толком не умеет. И если с ней что-нибудь случилось, он, как ни крути, в чем-то будет виноват, и бесполезно доказывать себе и другим обратное.

Так что Балиан порядком запаниковал, когда обошел город с внешней стороны и никого не обнаружил. Он остановился, гадая, куда же ему еще пойти, когда вдруг услышал далекие отзвуки битвы. Не раздумывая, Балиан бросился искать место сражения. Пришлось взять много в сторону от задней стены Эндерглида.

Наконец, показались сражающиеся, и Балиана охватило разочарование, тем более что двое отступников вдруг сразу свернули бой и принялись спасаться бегством – вероятно, то были не слишком выдающиеся воины, не желающие рисковать жизнью в битве со стражем Рассвета.

Но их противник остался. Балиан решил попытаться выбить из него хоть какую-нибудь информацию и был весьма удивлен, когда выяснилось, что оставшийся противник отступников – это внучка Гволкхмэя.

Лейан выглядела неузнаваемо. Без плаща, без туники, без пояса, в грязной и кое-где порванной одежде, с растрепанными волосами и странным коротким мечом в руках – Балиан никогда таких не видел (десять лет назад преследователи Эндерглида, как и градеронские, были вооружены кинжалами).

– Что… э… – он еще раз оглядел Лейан и случайно заметил следы ран, о которых говорил Юан.

Кроме двух продольных багровых полос Балиан увидел еще один шрам – уже побледневший, но все равно было нетрудно догадаться, что рана была серьезной. Балиан растерялся. Впервые ему подумалось, что, возможно, Лейан совсем не такая, какой ему представляется. Чтобы остаться на посту стража после таких ранений, требовалось немало силы воли, это ему было хорошо известно. По крайней мере, от девчонки он уж точно не мог ожидать такого.

– Хватит, пожалуйста, – Лейан отчаянно покраснела, прикрывая рукой прорезь в рубашке чуть выше талии.

– А! – до Балиана вдруг дошло, что он откровенно пялится туда, куда смотреть вообще не следует. – Сама виновата! – тут же перешел он в наступление. – Я просто раны увидел…

– Старые, – сказала Лейан.

– Без тебя понял, – огрызнулся Балиан, но тут же вспомнил, что именно из-за подобных фраз он и бродил по Этериолу в поисках Лейан. – Извини, что… э… Накричал. Что случилось?

Лейан глубоко вздохнула. Сейчас требовалось быстро решить, следовало ли рассказывать об увиденном. Ее очень обрадовало, что Балиан пошел ее искать, даже если он сделал это не по своей воле, и ей совсем не хотелось, чтобы он тут же убегал, ища опасной встречи с Тараносом и Эриданом. Но рассказать обо всем рано или поздно все равно придется, и тогда Балиан выйдет из себя, узнав, что она скрыла от него такую важную весть.

Поколебавшись, Лейан быстро рассказала Балиану, что с ней приключилось. Только факты, без особых подробностей – увидела отступников, притворилась такой же и последовала за ними, была замечена, узнала, что идут те к какому-то поселению, сумела убежать и передать эту информацию двум преследователям, которые взялись продолжить слежку.

Выслушав ее, Балиан, конечно, первым делом хотел рвануть к упомянутым горам, чтобы лично позаботиться о Тараносе – какая глупость, следить за ним, если его надо убить! Но потом он одернул себя. Как и Лейан, он вообще не знал этой части Этериола, и если даже она покажет ему направление, он может ничего не найти, только столкнется с оравой отступников. Сейчас нужно было проводить девушку до Эндерглида и тем самым снять с себя ответственность, а заодно успокоить совесть.

– Так куда они пошли? – все-таки спросил Балиан.

Лейан беспомощно огляделась.

– К горам… Если от задней стены Эндерглида спуститься с обрыва и идти сначала прямо, потом налево… Там издали заметно. Если знаешь, где это… Ты только скажи, в какой стороне Эндерглид. Я что-то совсем запуталась.

– Ты его почти прошла, – скривился Балиан. – Ладно, пойдем.

Ни слова больше не говоря, он круто развернулся и направился назад. Лейан, немного помедлив, собралась было догнать его, но, не успела она сделать первый шаг, как Балиан вдруг таким же целеустремленным шагом вернулся обратно, с каменным лицом отдал ей свой плащ и снова ушел. Девушка смутилась, но послушно накинула плащ и поспешила за ним.

По дороге они почти не разговаривали. Лейан была порядком удивлена, узнав, как она заплутала – не появись Балиан, она бы вряд ли нашла светлый город. Но рассказывать о своих скитаниях желания не было, да и вряд ли, думала Лейан, Балиану захотелось бы слушать подобное. Между продолжительными паузами он только уточнял что-то о Тараносе и Эридане, чтобы удостовериться, что это действительно были они, и что Лейан ничего не перепутала.

Когда они дошли до входа в Эндерглид, была уже глубокая ночь. Их смена давно закончилась, но Рэвенлир и Юан все равно стояли на посту вместе с другими воинами. Увидев, в каком состоянии вернулась Лейан, все пришли в ужас, подумав, что на нее напал серьезный противник (в отличие от Балиана, в способности девушки сражаться они не сомневались). Лейан поторопилась их разуверить, твердя, что она в полном порядке, просто пыталась изобразить отступницу, а потом заблудилась и выбилась из сил. Пока она говорила, Юан сдернул с нее плащ Балиана и, к содроганию всех присутствующих, со всей силы надавил ей на плечо. Лейан прервала собственный рассказ вскриком; послышался душераздирающий хруст.

– Юан! – даже опытный Рэвенлир побледнел.

– Порядок! – заверил Юан.

– Да, действительно, – Лейан вздохнула и подвигала рукой. – Так гораздо лучше. Спасибо.

– Кто это сделал? – спросил Юан.

– Это Балиан так извинялся! – предположил один из вновь прибывших охранников.

– Иди ты! – Балиан погрозил ему кулаком. – Ну ты даешь, Юан, – выразил он восторг навыками младшего брата. Юан действовал так быстро и уверенно, словно по десять раз на дню вправлял конечности.

– Умеем кое-что, – скромно улыбнулся Юан. – Так кто это сделал, Лейан? И где твой меч?

– Спроси лучше, где ее одежда! – никак не унимался все тот же воин. – Ну, большая ее часть!

– Слушай, заткнись! – грянул Балиан.

– Я их видела… – почти прошептала Лейан. – Тараноса и Эридана… Нужно сказать Тристану. Преследователи пошли за ними.

– Так, – вмешался Рэвенлир. – Ты в целом в порядке? Да? Значит, идем к Тристану. Отчитаешься и пойдешь отдыхать. Балиан, ты тоже видел Тараноса?

– Если бы я его видел…

– Ясно. Значит, вы с Юаном идете к себе.

– Еще чего! – возмутился Балиан. – Мы с вами! Это же Таранос.

– Думаю, Тристан не станет возражать, – кивнул Юан.

– Ладно, пойдем, – махнул рукой Рэвенлир.

Балиан, Юан, Лейан и Рэвенлир быстрым шагом направились к Главной башне. На улицах города никого не было – все жители спали. В самой башне царила почти мертвая тишина.

Уже у входа в кабинет Тристана Лейан вдруг спросила:

– А разве он не спит?

– Будет он спать, когда кое-кто испарился в неизвестном направлении, – усмехнулся Рэвенлир.

– И дедушка знает?

– Пока нет. Но утром узнает, не сомневайся, – Рэвенлир постучал и, получив разрешение войти, взялся за ручку двери. – Не исключено, что тебе навсегда запретят покидать Эндерглид, – пригрозил он.

– Ну и ладно, – ничуть не испугалась Лейан. – От меня там больше вреда, чем пользы. Уж лучше у Врат.

Они вошли в кабинет. Тристан, увидев, в каком виде Лейан, даже выронил перо. Юан поторопился заверить его, что девушка в полном порядке и ничего особенно страшного не произошло, но Тристан не поверил ему на слово и самолично проверил состояние Лейан. Только после этого, удостоверившись, что все действительно нормально, он потребовал рассказать, что случилось.

На этот раз Лейан пришлось вспомнить все вплоть до мельчайших подробностей. Тристан и Рэвенлир, в отличие от Балиана, задавали множество вопросов о каждой мелочи, поэтому повествование получилось непомерно длинным, хотя и захватывающим. Даже Балиан поразился, когда Лейан рассказала сначала о своих мыслях касательно ее заведомого проигрыша таким серьезным противникам, а потом о том, как она привела себя в соответствующий вид и все равно пошла за ними.

– Как можно, Лейан! – напустился на нее Юан. – Это же так опасно! У него же Солфордж был, вдобавок ко всему прочему!

– Я знаю, – Лейан не стала говорить о том, что Эридан напугал ее гораздо больше, чем Таранос – рогатый градеронец, по крайней мере, не имел на нее никаких видов и даже поспособствовал тому, чтобы ее отпустили. – Но мне как-то удалось… По-моему, я не сказала ничего лишнего, хотя он потребовал говорить правду.

– То есть ты хочешь сказать, что обошла действие этой штуки, даже когда находилась вплотную к этому козлу? – резко спросил Балиан.

– Не знаю, – не настаивала Лейан. – В голове был туман. Сначала было очень тяжело, но потом я подумала, что очень хочу вернуться в Эндерглид. И сказала, что иду «к своим».

– Вполне возможно! – воскликнул Юан. – У Лейан сильная воля.

Балиан недоверчиво хмыкнул. Лейан продолжила свой рассказ. Когда она закончила, Тристан подвел итог:

– Конечно, будет здорово, если Нейл и Аррон найдут их и хоть что-нибудь выяснят. Вести о поселении тоже интересны, я сообщу о них Руэдейрхи. Но, Лейан, ты должна понимать, что это было крайне опрометчиво с твоей стороны…

– Еще скажи, что это было нелогично! – вспылила Лейан. – То есть я должна была смотреть, как всеми разыскиваемые отступники спокойно себе уходят, а потом сказать тебе, что они прошли мимо, пока я пряталась? У меня есть воинский статус! Что-то я должна была сделать! Выбрала самое разумное и безопасное – слежку!

– О-па, – Балиан немного удивился такому внезапному переходу настроения.

Лейан мысленно укорила себя за то, что не сдержалась. Иногда, когда накапливались эмоции, они находили выход в горячих речах, взывающих к справедливости, а это было совсем не в характере девушки.

– Получил? – усмехнулся Рэвенлир, глядя на Тристана.

– Поговорите у меня, – Тристан устало улыбнулся в ответ. – Нет, конечно, ты поступила очень смело, Лейан, и, действительно, разумно. Но постарайся не повторять, не то твой дед с ума сойдет. Ты ведь понимаешь, что это огромная удача, что Эридан отпустил тебя? И что тебе встретились наши преследователи?

Лейан кивнула. Это и в самом деле было поистине счастливой удачей. Как и то, что потом она столкнулась с Балианом.

– Хорошо, – сказал Тристан. – Иди отдыхать. Тебя проводить?

Лейан отказалась от сопровождения и, пожелав всем спокойной ночи, удалилась. Было понятно, что разговор продолжится без нее, но сейчас она была даже рада тому, что Тристан ее выпроводил – она совсем выбилась из сил.

– Ну? – едва она вышла, воззрился Балиан на Тристана.

– Даже не думай, – Тристан прекрасно знал, что творилось в его голове. – Покидать Эндерглид запрещаю. Сейчас в этом нет необходимости – все равно мы не знаем, где они находятся. Дождемся преследователей, потом посмотрим. Кроме того, ты, как и Лейан, недостаточно хорошо знаешь Этериол. Даже ты, Юан, туда не забредал.

– Тогда мы тоже спать, – разочаровался Балиан.

– Подождите, – остановил их Тристан. – Дело есть.

Балиан и Юан переглянулись и вернулись на свои места. Рэвенлир заинтересованно посмотрел на советника.

– Днем мы получили письмо от Кристиана, – сказал Тристан. – С просьбой разрешить ему пройти в Эндерглид… Завтра.

– Наконец-то! – выкрикнул Балиан. – Вот только попробуй сказать, что вы не позволили!

– Конечно, ему дали разрешение, – ответил Тристан. – Тем более что он сам обозначил свою цель только как разговор с Гволкхмэем. Полагаю, вы знаете, о чем он собирается говорить.

– Просить вернуться вместе с Рейтой, – сказал Юан.

– Повелитель Гволкхмэй тоже это понимает. И должен сказать, что попытка Кристиана заранее обречена на провал. В свете того, что волей-неволей нам пришлось иметь дела непосредственно с Руэдейрхи…

– Ну сколько можно! – взорвался Балиан. – Немедленно говори, почему он так его ненавидит! Это уже ни в какие ворота не лезет! Тут судьба всего Этериола, а он выделывается!

– Успокойся, – осадил его Рэвенлир. – Не забывай, он правитель…

– Ну, в чем-то Балиан прав, разве нет? – примирительно заметил Юан. – Я тоже удивлен, что Гволкхмэй здесь столь… м-м… категоричен. Подумаешь, Руэдейрхи.

– Это выше его сил, Юан, – сказал Тристан. – Так что даже не начинай.

– Ладно, не буду, – поднял руки Юан. – Но, между прочим, Лейан рассказала мне, в чем дело.

– В чем? – насторожился Балиан.

– Они с управляющим библиотекой что-то вдруг сдружились, и он рассказал, что Руэдейрхи – его родной брат. Честно говоря, я никогда на него внимания не обращал, а зря. Они близнецы. Я как всмотрелся…

Юан рассказал со слов Лейан историю о том, как Руэдейрхи, желая оградить Эксентара от нежеланного ухода в Градерон, сбежал из Эндерглида. Это потрясло Балиана до глубины души.

Сначала он хотел закричать. Потом передумал и захотел обвинить Руэдейрхи в том, что тот бросил родного брата на произвол судьбы, а худшего преступления для Балиана не существовало. Затем ему вспомнилось, что идти в Градерон должен был Эксентар, значит, братья в любом случае разлучились бы. Тогда Балиан решил укорить Эксентара за то, что тот невольно заставил брата страдать вместо него, но снова передумал – не похоже было, что Руэдейрхи когда-либо страдал по этому поводу. Балиан окончательно запутался в своих мыслях и потому так и не смог сказать что-нибудь дельное.

– Что ж, – проговорил Рэвенлир, тоже в первый раз услышавший об этом. – Это объясняет, почему повелитель Гволкхмэй за километр обходит библиотеку.

– Да, – сказал Тристан. – После того случая он сказал, чтобы Эксентар ему на глаза не попадался, – он едва заметно улыбнулся. – Сказал, иначе за себя не ручается. Конечно, он был поражен… м… слабостью Эксентара и решимостью Руэдейрхи, это верно. Разумеется, ему это не понравилось. Это выставило его в не слишком хорошем свете перед прошлым правителем Градерона, да и спутало нам все карты. Впрочем, – добавил он, – я тогда только-только прибыл в Эндерглид и меня это, конечно, не задело. Но дела некоторое время обстояли неважно, это было ясно.

– Как это вообще возможно, – пробормотал Балиан. – Зачем он так…

– Зачем разлучил братьев? – спросил Тристан. – Они не такие братья, как вы, Балиан. Руэдейрхи подавал большие надежды как воин – ему не было равных, во всяком случае, среди сверстников. Эксентар все время проводил за книгами и не изучал воинское искусство. Руэдейрхи был суров и решителен, Эксентар – слишком мягок и робок. Они были полными противоположностями, хоть и выглядели на одно лицо. Никто никогда не упоминал, что скорая разлука их расстраивала, и, я уверен, в этом не было никакой серьезной проблемы. И все же Руэдейрхи повел себя как настоящий брат, не находишь? Он избавил Эксентара от нежеланной участи.

– Угу, – буркнул Балиан – заяви ему Тристан, что Руэдейрхи некогда спас весь мир и его лично, он бы все равно не смог проникнуться к нему симпатией. – В чем тогда проблемы у Гволкхмэя? Объяснить ему, что такое братская любовь, что ли?

– Проблема повелителя Гволкхмэя в том, что причина его ненависти не в этом, – сказал Тристан. – Если только совсем отчасти. Поэтому я бы рекомендовал не вмешиваться…

– Тогда в чем дело? – растерялся Юан.

Тристан задумчиво покрутил в пальцах лезвие для заточки перьев. Казалось, он раздумывал, говорить или все-таки не следует.

– Рассказывай! – рявкнул Балиан. – А то сами докопаемся.

– В чем-то ты прав, – хмыкнул Тристан.

– Ну? – Балиан даже подался вперед. – Что этот козел ему сделал?

– Обесчестил его дочь.

Балиан несколько раз недоуменно моргнул. Вид у него стал такой, словно его внезапно ударили по голове чем-то очень тяжелым, и он теперь никак не может сообразить, что к чему.

– Руэдейрхи уже был правителем Градерона, – продолжил Тристан. – Дочь повелителя Гволкхмэя, Леона, была воином Рассвета. Она столкнулась с воинами Заката, и ее взяли в плен, хотя это против законов Этериола. Руэдейрхи распорядился ее отпустить. Она вернулась в Эндерглид и через несколько месяцев умерла от родов. Только перед самой смертью сказала повелителю Гволкхмэю, кто отец ребенка, – он вздохнул и посмотрел на ошеломленных слушателей. – Что ж, теперь вы знаете, в чем дело. Неужели все еще собираетесь проповедовать нашему правителю какие-то истины?

– Ты… Вы… – Балиан не находил нужных слов. – Да ну вас всех! – вспылил он.

– Причем тут мы? – ответил Рэвенлир. – Руэдейрхи поступил низко, ниже просто некуда. И лично я полностью на стороне Гволкхмэя.

– Но ведь Кристиан не Руэдейрхи сюда приводить собирается! – Балиан в порыве чувств вскочил на ноги. – Да с его точки зрения… Наоборот! Здесь будет его сестра, он ее вроде как любит, так Гволкхмэй ее в заложницах держать может и этим мстить…

– Что ты несешь, Балиан! – перепугался Юан.

– Пытаюсь мыслить, как он! – Балиан ударил кулаком себя по колену. – Конечно, Радаерхи этот козел… Кто бы спорил! Но ведь Рейта ему даже не родная сестра!

– Хочу заметить, – Тристан решил сказать до конца, – что, лично зная Леону… – он кашлянул. – Вполне допускаю, что вина Руэдейрхи несколько преувеличена.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рэвенлир.

– Они с Руэдейрхи в детстве дружили, – объяснил Тристан. – И после возвращения из Градерона дня не проходило, чтобы она им не восторгалась… Ну и, в целом, темпераментная была девушка. Всегда добивалась, чего хотела.

– В любом случае, ответственности с Руэдейрхи это не снимает, – жестко проговорил Рэвенлир. – Он не имел права так поступать, даже если это не было насилием.

– Разумеется, – кивнул Тристан. – Безусловно, у Гволкхмэя есть основания. И, конечно, все, что связано с Руэдейрхи, вызывает неприятные чувства. В конце концов, хоть и косвенным образом, он стал причиной смерти Леоны. Кроме того, тут есть и политические основания – градеронку в Эндерглиде действительно не может ждать теплый прием, сами понимаете. А если с ней что-нибудь случится по вине эндерглидцев, это может стать причиной для войны, я уже говорил.

Балиан и Юан молчали. В словах Тристана была истина.

– Но Демиан… – начал Юан, но осекся.

– Не будем пока загадывать заранее, – сказал Тристан. – Выслушаем Кристиана. В общем, я хотел вас предупредить о его приходе и попросить тебя, Рэвенлир, не удивляться тому, что я пришлю кого-нибудь за Демианом. Кристиан наверняка захочет с ним увидеться.

– Конечно, захочет, – проговорил Юан несколько угрожающе.

– Поэтому предупреди Лои, – продолжил Тристан. – Но привести Демиана надо уже после того, как состоится наш разговор. Я дам знать. Утром от тебя потребуется… Хотя, сегодня ты и так был вынужден переработать, забудь. Я сам предупрежу тех, кто будет на посту, чтобы они пропустили Кристиана. Так что завтра, Рэвенлир, можешь быть свободен.

– Могу проверить пост вечером, – сказал Рэвенлир. – Несложно.

– Договорились.

Тристан попрощался с ними. Они вышли на улицу, где Балиан и Юан расстались с Рэвенлиром. Настроение у них было не самым лучшим. Конечно, было замечательно, что Кристиан, наконец, вернется в Эндерглид, пусть и ненадолго. Но слова Тристана не обнадеживали.

– Ужасно, конечно, – вздохнул Юан. – И Лейан как жалко.

– Она тут причем? – поморщился Балиан. – Живая же.

– Я об истории с Руэдейрхи, – внес ясность Юан. – Зато теперь понятно, почему она так сблизилась с Эксентаром, – приободрился он. – А то я боялся, что она тебя на него променяла.

– Причем тут она? – продолжал недоумевать Балиан.

Юан посмотрел на него сначала недоверчиво, потом сочувственно.

– Балиан, а тебя не смущает тот факт, что Лейан – единственная внучка Гволхкмэя? Перевожу – дочь его дочери…

Балиан замер и оторопело уставился на него.

– Хочешь сказать, этот гад – ее отец?! – грянул он на весь двор – они уже были у своей башни.

– Громче, – улыбнулся Юан. – Не весь Эндерглид слышал.

– Весь, – послышался голос откуда-то сверху.

Братья вздрогнули от неожиданности и подняли головы. Из окна своей комнаты, которое находилось прямо над ними, выглядывала сонная Лейан.

– Ой, прости, пожалуйста! – вплеснул руками Юан. – Ты не должна была слышать…

– Да я все знаю, – равнодушно проговорила Лейан. – Ну, отец, и что? Ему все равно, мне тоже, – девушка зевнула. – Потише, пожалуйста, – и она закрыла окно.

Балиан и Юан переглянулись, но нужных слов, чтобы выразить свое удивление, так и не нашли.

Остаток ночи выдался для них беспокойным. Несмотря на усталость, волнение перед приходом Кристиана никак не давало Юану крепко уснуть. Десять лет он не видел в Эндерглиде старшего брата, не считая того раза, когда Кристиана пропустили в город во время его болезни. Юан не стал подробно рассказывать Балиану эту историю – уж больно невеселой она была. Тогда его постоянно мучила жесточайшая лихорадка и не отпускал плен видений, главными героями которых были братья, уходящие от него. Тогда ему было восемь лет. Он громко кричал в бреду, зовя Балиана и Кристиана, и у Тристана и других людей, которые присматривали за ним, буквально разрывалось сердце от жалости. Но со временем крики становились все тише, его силы таяли; наконец, Тристан был вынужден сообщить Гволкхмэю, что велика вероятность, что Юан скоро умрет – болезнь была очень тяжелой, и его попытки вылечить мальчика почти ни к чему не приводили. Тогда Гволкхмэй распорядился привести в Эндерглид Кристиана, чтобы Юан, по крайней мере, не так страдал и ушел с миром. Эффект от встречи с братом превзошел все ожидания: вырвавшись ненадолго из своих ужасных снов в реальность и выслушав Кристиана, который, хоть и жутко перепугался, увидев Юана в таком состоянии, ровным голосом напомнил ему, почему они оказались разлучены, мальчик заметно приободрился. И даже сумел передать пришедшему с Кристианом Аресу кое-какую информацию о градеронском заговоре, которую случайно приобрел во время одного из своих тренировочных заданий.

Но, к сожалению, совсем скоро им пришлось уйти. Юан пролежал в постели еще целых два месяца, зато все это время он медленно, но верно шел на поправку. Видения уже не тревожили его так сильно, болезненное отчаяние постепенно затмевала решимость. Он вспоминал слова Кристиана и думал, как поступил бы на его месте Балиан. Юан пришел к выводу, что не имеет права предаваться глубокой печали и тем более умирать, в то время как старший брат ставит на кон свою жизнь ради их воссоединения. Прошло столько лет и их желание все-таки исполнилось… Но все оказалось не так просто, как казалось тогда.

Именно поэтому теперь Юана терзали волнения, и в конце концов в вязкой дреме он стал видеть то же самое, что и когда-то в тяжелом бреду. Он пытался проснуться, вспоминал, что должен вернуться Кристиан, даже видел его рядом с собой, как тогда, но все это оказывалось наваждением. Юан напоминал себе, что он уже взрослый, что Кристиан еще не возвращается в Эндерглид, и, конечно, все не может в одночасье стать, как раньше. Но эти убеждения были тщетны, и Юан снова погружался в беспокойный сон, полный кошмаров, к которым примешивалась и Лейан – тут сыграло свою роль волнение за подругу.

Наконец, Юан, не выдержав, заставил себя встать, махнул рукой на сон и вышел из комнаты.

Балиану было немногим лучше. Сначала он достаточно крепко уснул, потом его тоже начали тревожить какие-то мутные сновидения. После случилось кое-что гораздо хуже. Обледеневшую руку пронзила дикая боль. Балиану пришлось закусить край одеяла, чтобы не закричать. Боль была настолько сильной, что он даже прикинул краем разума – не взять ли ему меч и не распрощаться ли с проклятой конечностью?

Но он стерпел. Минут через пять боль стала слабее, и Балиан осмотрел руку. Лед прополз вперед на целых два сантиметра. Теперь до локтя оставалось совсем чуть-чуть. Балиан помнил, что должен пройти через Врата Рассвета до того, как это случится, но не мог заставить себя поговорить об этом с Кристианом и Юаном. Какое он имел право заставлять их рисковать своим пребыванием в Этериоле, своим положением? Разумеется, узнай они о подобных мыслях, пришли бы в ярость, Балиан прекрасно это понимал. И все равно молчал. Братья и так слишком много отдали из-за него.

Сейчас уже было абсолютно ясно, что Врата Рассвета появятся в Эндерглиде многим позже, чем нужно. Они не могут их призвать, иначе снова нарушат смену дня и ночи в Дилане. Он мог бы прорваться в Градерон и пройти через Врата Заката, а для этого с ним должен быть Кристиан – иначе кто откроет двери Врат Рассвета, которые находятся в Дилане? Но даже если Гволкхмэй позволит ему это – Балиан был уверен, что позволит, – весьма сомнительным было то, что Руэдейрхи даст добро на прохождение Кристиана через Врата Заката. Он был Хранителем, и непослушание в такой ситуации было преступлением.

Боль отошла, но руку продолжало неприятно покалывать. Ни о каком сне больше не могло быть и речи, и Балиан решил пройтись. Взяв с собой меч, чтобы потренироваться, он вышел в коридор, спустился вниз, покинул башню и медленно побрел в обход. Раннее утро было хмурым и серым. Небо заволокли темные облака, на землю не падало ни одного лучика солнца. В этом мрачном свете Эндерглид вдруг предстал перед Балианом совсем по-другому, и ему стало невыносимо горько. Как он ни старался, смириться с прошедшими мимо него годами не получалось. Он не чувствовал себя частью этого мира. Он мог по-прежнему охранять Врата, мог пытаться найти градеронских отступников, отомстить Тараносу за отца и Розетту, покарать Эридана за жестокие преступления – но все это все равно не давало ощущения жизни. Вокруг была бесконечная пустота.

Балиан решил немного потренироваться, чтобы отвлечь себя от непривычных мыслей. Но когда он подходил к своему излюбленному месту, услышал чьи-то негромкие голоса – там уже кто-то был.

Гадая, кто мог прийти сюда в такую рань, Балиан быстрым шагом приблизился к небольшой площадке, окруженной деревьями, и замер. Там стояли Юан и Лейан. Балиан подумал, что его брат обнимает девушку, и его захлестнула обида, не менее болезненная, чем боль в руке. О Лейан он вообще старался лишний раз не думать, чтобы не портить себе настроение. Но Юан не раз и не два говорил, что они всего лишь друзья, и эта предполагаемая ложь из уст брата, десять лет жизни которого он пропустил, сильно задела Балиана.

К счастью, он не успел вмешаться или уйти прежде, чем услышал их разговор.

– Совсем не уверен, что сейчас время для этого, – сказал Юан. – Ты же даже не отдохнула толком!

– Ну и что, – ответила Лейан. – Что я сделаю, если не спится? Зря время теряю. Ты же все равно не спишь.

– Ну, ладно… Но ты все неправильно делаешь. Видишь, если я держу так, то у тебя шансов почти ноль. Если я еще и руку заломлю, – Юан, повторив описанный Лейан жест Эридана, осторожно завел руку девушки за ее спину, – то нет смысла даже пытаться вырваться. В таком случае тебе не только вывихнут плечо, но и руку сломают. Поэтому надо сразу бить. Смотри… Подержи меня, покажу.

Они поменялись местами, и Юан начал показывать ей действия, с помощью которых можно было вырваться из захвата. Балиан хотел было подойти к ним, но, немного понаблюдав за ними, передумал. Хоть его предположение и оказалось ошибочным, оно еще больше испортило ему настроение. Поэтому, стараясь оставаться незамеченным, он обошел их, сел на белые ступени одного из крылец и сам не заметил, как провалился в сон.

 

Глава двадцать седьмая

Вновь в Эндерглиде

Эндерглид становился все ближе. Кристиан отчаянно пытался унять бешено бьющееся сердце. Ему до сих пор не верилось, что он вернется в светлый город – пусть ненадолго, пусть всего лишь на пару часов, но он пройдет по этим ослепительно белым улицам с братьями, будто бы и не было всех этих десяти лет… Как долго он боялся представлять это и все-таки представлял; и вот теперь до заветного мига оставалось совсем немного. Уже хорошо были видны башни вдали, широкая дорога, ведущая к ним… Место, где обычно возвышались Врата Рассвета… Кристиан не раз подходил к Эндерглиду, в основном, когда провожал Юана, но сейчас чувства были совсем иными. Ведь сегодня у него есть право пройти в город.

Краем глаза он увидел, что с одной стороны уже возвышается часть стены – должно быть, она будет очень высокой, отметил он. Рядом стояли трое воинов: усилившаяся охрана, о которой предупреждал Тристан в своем послании. И строители, и охранники уже заметили приближающегося Кристиана и заметно напряглись. Кто-то обнажил меч. Кристиана это не встревожило. За прошедшие годы такое поведение воинов Рассвета стало для него привычным.

Он был уже совсем близко. Сердце забилось еще быстрее, хотя лицо оставалось бесстрастным. Кристиан уже представлял свой разговор с охранниками, надеясь, что тот окажется коротким – ведь, если верить письму Тристана, Гволкхмэй дал личное разрешение его пропустить. Но один из воинов вдруг резко вскинул руку, приказывая ему остановиться. Кристиан подчинился. Молодой человек обнажил меч и решительно направился ему навстречу. Его товарищи с тревогой смотрели ему вслед.

Когда он приблизился, Кристиан узнал Рэвенлира. Они не так уж редко встречались на территории Этериола, несколько раз даже вынужденно вступили в битву, правда, больше для вида. Рэвенлир был в курсе всего происходящего, он знал о том, что Кристиан служил Градерону только ради того, чтобы вернуть Балиана. И, несмотря на то, что после его ухода относился к нему с недоверием, зла на него не держал. Поэтому Кристиан почувствовал неладное, когда он целеустремленно подошел к нему с обнаженным мечом.

– Привет, – тем не менее, сказал он как ни в чем не бывало.

Кристиан молча кивнул. Он ждал объяснений.

– Гволкхмэй, конечно, приказал тебя пропустить, – продолжил Рэвенлир. – Но я должен спросить тебя – ты пришел один?

– Разумеется, – сказал Кристиан. – В чем дело?

– Просто видели градеронцев неподалеку, – сказал Рэвенлир.

– Я пришел один и ничего об этом не знаю, – ответил Кристиан.

– Ладно, – Рэвенлир убрал меч в ножны. – Без обид, обстановка сейчас напряженная. Пойдем, но, наверное, придется подождать… Тебя должны проводить Юан и Балиан, но их почему-то до сих пор нет.

Кристиан снова молча кивнул. Ни о чем не спрашивая, он пошел за Рэвенлиром.

Спустя пару минут они оказались в Эндерглиде. Кристиан прикрыл глаза, с непривычки болящие от яркого солнечного света. Вот он и вернулся домой. Горько было отмечать, что он не может в полной мере ощутить радость – этому мешали сверлящие его со всех сторон недружелюбные, испуганные и даже озлобленные взгляды…

Кристиан огляделся. Строители бросили свою работу и, раскрыв рты, смотрели на него. К ним стали подтягиваться жители окраин. Все они выглядели испуганными и при этом старательно делали вид, что забрели сюда по чистой случайности.

– А ну назад! – в конце концов, крикнул им Рэвенлир.

Народ немного отхлынул, но, дождавшись, когда внимание действующего начальника охраны обратится к землям Этериола, снова подобрался поближе. Кристиан не смотрел в ту сторону. Возможно, в собравшейся толпе стояли его знакомые, но, раз они сами не дали знать о себе, искать их смысла не было. Сейчас его волновало только одно: почему не пришли Балиан и Юан. Что, если с ними что-то случилось? Кристиану вспомнилось известие о двух убитых воинах Рассвета, но он отогнал неприятные мысли. Арес уже рассказал ему, кем были те двое.

– Градеронский Розенгельд! – вдруг грянуло на всю округу. – Защищайся!

Кристиан резко обернулся и с удивлением увидел маленького мальчика, браво бросившегося к нему с мечом в руках. Но оружие предназначалось для учеников постарше и на полпути перевесило незадачливого нападающего, так что он плюхнулся наземь прямо к ногам Кристиана. Тот не сдержал улыбки – мальчик своим бурным нравом напомнил ему Балиана.

– Рилан! – рассерженный Рэвенлир метнулся к ним и поднял сына за шкирку. – Где ты взял меч?! Что ты вообще тут делаешь?

– Защищаю Эндерглид! – крикнул Рилан. – А то ты стоишь и ничего не делаешь! Это же градеронский Розенгельд!

– Я вынужден сдаться, – сказал Кристиан.

– Вот видишь! – Рилан посмотрел на своего отца с покровительственным видом. – Уметь надо.

Но Рэвенлир вместо ожидаемой торжественной благодарности отобрал у мальчика меч и несильным пинком отправил его в сторону города. Рилан пулей понесся вперед, чтобы побыстрее рассказать Демиану и всем, кто встретится по дороге, что он лично сразил «градеронского Розенгельда».

– Извини за это, – сказал Рэвенлир Кристиану, возвращаясь на свой пост.

– Ничего, – сказал Кристиан. – Твой сын? Вылитый Балиан в детстве.

– Да, ему сказали как-то раз. И до сих пор об этом жалеем, – Рэвенлир с трудом сдержал вздох – после того, как Юан сказал не в меру громкому Рилану, что он шумит, как Балиан Розенгельд, тот стал кричать с утроенной силой. – Наконец-то, – отвлекся он от невеселых мыслей, увидев бегущих к ним Балиана и Юана.

Братья со всех ног неслись к выходу из города. Заметив Кристиана, Юан умудрился обогнать Балиана и с разбега прыгнул старшему брату в объятия.

– Кристиан! Прости-прости-прости! – затараторил он. – Это все из-за Балиана! Спит где попало! Три часа его искали!

– Опять? – улыбнулся Балиану Кристиан, припоминая, как они с Юаном обнаружили его спящим у Врат Рассвета.

– Да ну вас! – обиделся Балиан. – Ну, уснул…

– Кристиан в Эндерглиде! – во всеуслышание восторгался Юан. – Пойдем скорее!

Он схватил брата за руку и рванул вперед. Кристиан волей-неволей пошел за ним.

Втроем они направились к башням. Юан постоянно норовил сорваться на бег, но тут же спохватывался, что надо идти помедленнее, чтобы как следует насладиться редким моментом. Кристиан был благодарен ему за понимание. Солнечный свет по-прежнему больно бил в глаза, испуганные взгляды прохожих – еще бы, градеронский, пусть и со светлыми волосами, воин! – восторга не вызывали. Но все равно он не хотел торопиться. Кристиану не верилось, что он снова идет по этой дороге, и ему действительно хотелось сполна насладиться этим ощущением – слабым осознанием того, что это все-таки правда, которая только кажется сном.

Они в Эндерглиде. Все трое.

– Ты в порядке, Кристиан? – спросил Юан. – Глаза болят?

– Немного. Не беспокойся.

– Дожили, – буркнул Балиан. – Кстати, про рогатого слышал?

– Откуда ему услышать!

Объединенными усилиями они рассказали Кристиану о переделке, в которую попала Лейан. Поколебавшись, Юан шепотом передал и то, что они узнали о Руэдейрхи и Эксентаре. Новости почти шокировали Кристиана, хотя, как всегда, он не потрудился это выказать.

– Об Эксентаре я уже узнал от Руэдейрхи, – сказал он. – Но что касается Лейан… Поразительно. Не в самом лучшем смысле поразительно, конечно. Никогда бы не подумал, что имело место быть что-то такое… Но ведь о существовании Лейан Руэдейрхи может и не знать? Хотя нет, – Кристиану вспомнилось, что когда-то на очередном собрании один из воинов обмолвился о Гволкхмэе, упомянув и его внучку.

– Да даже Эксентар совсем недавно узнал, – сокрушенно вздохнул Юан. – Тристан рассказал ему. И они с Лейан подружились. Правда, Лейан говорит, ей немного не по себе из-за того, что она знает, что Эксентар выглядит как Руэдейрхи. Но все равно ей нравится с ним общаться. И здорово! Он добрый. Ой, а вот и Лейан. Лейан! – не отпуская Кристиана, он энергично замахал рукой.

Как и было условлено, Лейан поджидала их у входа в Главную башню, чтобы, как только Кристиан отправится к Гволкхмэю, пойти за Демианом. Она заметно волновалась – старшего из братьев она не видела десять лет, но, в отличие от Балиана, совершенно его не помнила. Как бы она ни доверяла рассказам Юана, ей было немного не по себе: все-таки, Кристиан служил Градерону и долго сражался против эндерглидских воинов, а теперь еще и был Хранителем сразу двух Ключей. Лейан понятия не имела, как его приветствовать, и решила действовать по обстоятельствам.

Но когда Кристиан, Балиан и Юан приблизились, оказалось, что ни о каких действиях не может быть и речи. Увидев Кристиана, Лейан онемела. Он был так красив, что у нее даже сердце замерло и стало трудно дышать. Сказать что-либо такому человеку казалось преступлением. Будь он в одеждах Эндерглида, возможно, она бы и осмелилась первой к нему обратиться, но сейчас, глядя на серебристые доспехи и синий плащ, резко контрастирующий с очень длинными золотистыми волосами, Лейан не смогла вымолвить ни одного слова.

Юан, внимательно наблюдающий за ее реакцией, тихо хихикнул: Кристиан всегда производил на женский пол всех возрастов неизгладимое впечатление, особенно в последние годы.

– Лейан, – Кристиан, не замечая замешательства девушки, улыбнулся ей. – Мы давно не виделись.

– Д-да, – с трудом выдавила из себя Лейан после долгой паузы. – Я… э…

– Приведешь Демиана, – подсказал Юан.

– Да, правильно. – Лейан залилась краской, вдруг резко сорвалась с места и бросилась бежать в сторону дома Рэвенлира.

– Я ее напугал? – Кристиан немного удивился такой поспешности.

– Наоборот, – рассмеялся Юан.

– Девчонки, – проворчал Балиан.

– Она очень милая, – сказал Кристиан. – Не понимаю, Балиан, чем ты недоволен.

– Тем, что вы ко мне с ней пристаете! – взвился Балиан. – Все, что она… Да она… Что там она обо мне думает, это ее проблемы! А меня она бесит, чтоб вы знали! Мямлит все что-то! К рогам лезет, чтоб выпендриться! Ну ее! И только еще скажите что-то по этому поводу!

– Дохлый номер, – махнул рукой Юан. – Пойдем, Кристиан. Не хочу, чтобы подумали, что мы одобряем его грубости, – он картинно скривился.

Они вошли в башню и побрели по центральному коридору. Балиан еще некоторое время дулся, но когда они остановились у дверей в зал, он забыл обо всем на свете. Сейчас будет решаться судьба Кристиана, подумал он, и приготовился отстаивать его право привести сюда Рейту, что называется, до последней капли крови.

Однако его ждал сюрприз. Не успели они заявить о своем присутствии, как двери распахнулись. В коридор вышел Тристан.

Советник правителя смерил Кристиана внимательным взглядом, оценивая произошедшие в нем перемены. Но если он и сделал какие-то выводы, то оставил их при себе.

– Ну, здравствуй, Кристиан, – наконец, сказал он. – Проходи. А вы останетесь здесь, – решительно заступил он дорогу Балиану и Юану.

– Какого черта! – возмутился Балиан.

– Повелитель Гволкхмэй желает поговорить с ним один на один. Впрочем, я тоже буду присутствовать… Но вам двоим на сегодня вход запрещен, – и он закрыл за собой двери прямо у них перед носом. Лязгнул засов.

– Да они обалдели! – возмутился Балиан так громко, что из всех других дверей, располагающихся в коридоре, стали выглядывать люди. – Эй! – забарабанил он по косяку. – Верните нам Кристиана, сволочи!

– Поговори у меня! – послышался из зала рев Гволкхмэя. – Катись отсюда, нахал! Мы разговариваем!

– Что?! – Балиан почти задохнулся от эмоций, но Юан заключил его в объятия и оттащил подальше.

– Тише, Балиан! – велел он. – Не надо сейчас злить их. Им же решать сейчас… Потом накричишься. Пойдем лучше Демиана встретим. Представь, как он сейчас переживает!

Балиан еще несколько секунд тяжело дышал, пытаясь справиться с собой, но потом все же выпалил:

– Черт с ними. Ладно, пошли! Но как они смеют! – продолжил он пыхтеть уже на ходу. – Он пришел… А они! Не пускают нас!

– Зато спокойно во всем разберутся, – рассудил Юан. – А там посмотрим. Не дай бог, откажут – тогда уж ворвемся и устроим. Хотя тут, конечно, истерикой делу не поможешь. Но Кристиан умеет убеждать, уж если он не уговорит, то у нас шансов совсем мало…

Они вышли на улицу. Лейан и Демиана все еще не было. Зато был Рилан, который, каким-то образом забравшись на высокую ограду сада, громогласно вещал кому-то, стоящему с другой стороны, что он «побил градеронского Розенгельда», и что сын врага у него в заложниках – сидит на крыльце и «трескает яблоки».

– По-моему, должно быть наоборот, – поделился Балиан с Юаном.

– Если ты о Рилане и Демиане, то да, – подтвердил Юан. – Демиану явно недостает энергичности. Надеюсь, он останется в Эндерглиде и все наладится. Вон как он повеселел! И с Риланом подружился.

– Конечно, останется! – был уверен Балиан. – Куда он пойдет?

– Если Кристиану откажут, они с Рейтой вернутся в Градерон, – пожал плечами Юан. – И Демиан вернется вместе с ними. Чуть позже, конечно, когда о проклятии забудут.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутился Балиан.

– Я устал переживать по этому поводу, – вздохнул Юан. – Не то чтобы я смирился… Ну, если все обернется в худшую сторону, тогда и будем думать. Но вообще, нужно во всем искать положительные стороны. Например, я смогу видеться с Аресом! Ай! – Балиан дал ему подзатыльник. – Ладно, молчу. О, а вот и Демиан!

Лейан за руку подвела к ним мальчика. На нем была новая оранжевая туника, сшитая для него Лои, и теперь он ничем не отличался от обычного эндерглидского ребенка. Но выглядел он совершенно измученным.

– Демиан, ты что! – Юан немедленно сгреб его в охапку. – Шикарно выглядишь! Только чего такой грустный?

– Он… он правда пришел? – с трудом выговорил мальчик.

– Кристиан? А то! – заверил Юан. – Сейчас у Гволкхмэя. Выйдет и сразу к тебе.

Рилан тем временем обернулся, заметил Демиана, грянул «заложник сбежал!» и, помахав другу рукой, спрыгнул с ограды к своим невидимым собеседникам.

– Энергии у него, – хмыкнул Балиан.

– Прямо как у тебя, – улыбнулся Юан. – Ладно, давайте чем-нибудь займемся, а то спятим от ожидания. Хочешь тортик, Демиан?

– Я хочу, – откликнулся Балиан. – Только не тортик твой дурацкий, а нормальный пирог.

– Ладно, пирог, – согласился Юан. – Как бы там ни обернулось, покормить Кристиана все равно надо, а то ведь он сам ни за что об этом не вспомнит. Что скажешь, Демиан?

– Мне не хочется есть, – пролепетал мальчик – сегодня утром его снова стошнило, но он опять все скрыл. – Я яблоки ел…

– М-м, – промычал Юан. – Ладно, что-нибудь придумаем.

Они прошли к своей башне и направились прямиком на кухню. Сейчас там было пусто – обед прошел, до ужина было еще далеко. Балиан тут же с самым серьезным видом отложил меч в сторону, повязал голову полотенцем и принялся за приготовление своего любимого блюда.

– Крайняя степень голода Балиана, – объяснил Юан Лейан и Демиану. – Самостоятельная готовка. Тебе идет полотенчико, Балиан! Ты должен всегда так ходить.

– Иди ты, – отозвался Балиан, нетерпеливо вытряхивая в миску муку.

– Давай я помогу, – вызвалась Лейан.

Балиан хотел грубо отправить ее куда-нибудь подальше, но передумал: еще снова ввяжется во что-то опасное, подумал он, а ему придется бегать и разыскивать ее. Да и с ее помощью наверняка будет быстрее.

– Ладно, валяй, – сказал он.

Пока они объединенными усилиями занимались готовкой, Юан, поминутно подливая Демиану фруктовой воды и предлагая то одну, то другую вкусность, несколько раз отлучался, чтобы сбегать в Главную башню и узнать, не освободился ли Кристиан. Но прошел час, два, а двери по-прежнему были заперты. Из-за них слышался громкий голос Гволкхмэя – впрочем, разобрать, о чем речь, Юан не смог.

За время ожидания Демиан совсем опечалился. Было похоже, что он уже не верит, что его отец действительно приходил, а если и приходил, то не за тем, чтобы увидеться с ним, и ушел, не попрощавшись. Балиан, Лейан и Юан пытались его чем-нибудь отвлечь, но все их попытки потерпели сокрушительное поражение. В конце концов Юан шепнул Балиану, что если Кристиан при встрече не проявит к Демиану должного внимания и заботы, то он лично разберется с братом. Вид при этом у Юана был самый суровый.

Они уже переместились в пустующую столовую с готовой едой, когда пришел Кристиан. По его лицу нельзя было сказать, чем обернулась беседа с Гволкхмэем.

– Ну как? – Балиан рванул к нему, но его опередил Демиан. Увидев отца, он так поторопился слезть со скамьи, что едва не полетел на пол. К счастью, Лейан, сидевшая рядом с ним, успела его подхватить.

Твердо встав на ноги, Демиан с затаенной тревогой посмотрел на Кристиана. Тот ответил ему пристальным, пожалуй, даже испытывающим взглядом. Создавалось впечатление, что он, Кристиан, увидел что-то совершенно неуместное и изо всех сил пытался понять, как оно тут оказалось. Сердце Демиана упало – он подумал, что, что бы он ни должен был сделать, ожиданий он не оправдал.

Юан собрался было вмешаться в эту немую сцену, но не успел; Кристиан заговорил первым.

– Демиан, – сказал он, не зная толком, как выразить все то, что он почувствовал при виде сына.

Во время его отсутствия Кристиан понял, что ему не хватает мальчика – во всяком случае, в том, что его нет рядом, было что-то вопиюще неправильное, и это что-то вызывало некое незнакомое Кристиану чувство, отдаленно напоминающее тоску. Возвращаясь в Эндерглид, он думал о Демиане, о том, как встретит его, но сейчас, в такой важный момент, все слова вылетели из головы. Он был слишком поражен тем, как изменился Демиан за недолгое время их разлуки. Балиан, Юан, Лейан, Рэвенлир и Лои, видя его достаточно часто, почти не видели этого, но Кристиан не мог не заметить, как мальчик похудел и побледнел. Он выглядел совершенно измученным. При этом Кристиан и подумать не мог, что с ним плохо обращаются, или что его что-то пугает – взгляд Демиана говорил об обратном. Он был многим живее, чем в Градероне.

– Демиан, – повторил Кристиан. – Мы беспокоились. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я… да.

Кристиан перевел вопросительный взгляд на Юана и Балиана.

– Чего? – уставился на него Балиан.

Кристиан с трудом подавил желание спросить у него, не болел ли Демиан, не был ли ранен по дороге в Эндерглид. Разговор о нем в третьем лице наверняка расстроил бы мальчика, который так жаждал встречи с отцом.

– Ты неважно выглядишь, – сказал Кристиан. – Ты не болен?

Демиан отрицательно замотал головой. Он не раз слышал от Юана, Рэвенлира и Лои слово «стресс» и, списывая все неприятности на него, больным себя не считал. Заявлять отцу, что он так слаб, что расклеился всего лишь из-за перехода в другой город, ему совсем не хотелось.

– Я в порядке, – проговорил он чуть дрожащим голосом. – И… Я пытаюсь… Я старался… Я старался, чтобы… – напуганный пристальным взглядом отца, мальчик окончательно запутался.

– Демиан вместе с Риланом – это сын Рэвенлира – учится владеть мечом, – пришел ему на помощь Юан. – Пока игрушечным, конечно, но получается здорово, правда, Балиан?

– Расти и расти, – назидательно проговорил тот.

– Если игрушечным, хорошо, – Кристиан чуть улыбнулся. – Потому что упомянутый Рилан уже успел броситься на меня с вполне настоящим мечом.

– Как так! – перепугался Демиан.

– Не переживай, Демиан, – ободрил Юан. – Кристиан в состоянии защититься от Рилана, – он хихикнул. – По крайней мере, хочется верить.

– Жаль тебя разочаровывать, – покачал головой Кристиан. – Я сдался.

– Не может быть! – Балиан был потрясен до глубины души.

Все рассмеялись.

– Так или иначе, я хочу, чтобы Демиана осмотрел Тристан, – сказал Кристиан.

– Я могу отвести его, – робко предложила Лейан. – Это не займет много времени.

– Нет! – Демиан вцепился в край плаща Кристиана. – Не надо… Я здоров!

Братья переглянулись.

– Поступим по-другому, – сказал Юан. – Успокойся, Демиан, никто тебя не забирает. Для начала, Кристиан, что с решением?

– Ничего не вышло, – проговорил Кристиан с удивительным равнодушием.

– Что?! – заорал Балиан. – Ты шутишь?

– Вовсе нет, – Кристиан оставался спокойным. – Я и не думал, что все удастся с первого раза. Гволкхмэй по-своему прав. Не от Рейты зависит, скажется ли ее присутствие на Эндерглиде и его людях. Это риск для всех. Аргументы Гволкхмэя столь же весомы, как и мои. Потребуется время, чтобы… Чтобы убедить его рискнуть. Но пока я должен уйти.

В помещении воцарилась напряженная тишина. Несмотря на обнадеживающий тон Кристиана, для Балиана и Юана такое известие оказалось ударом. Они были уверены, что при личной встрече Гволкхмэй и Тристан сразу разрешат ситуацию… Но их надежды не оправдались.

– Сейчас я им мозги-то вправлю! – решительно поднялся на ноги Балиан.

– Не поможет, – сказал Кристиан.

– Ты опять, да? – рассвирепел Балиан.

– Я не собираюсь сдаваться. Просто констатирую факт, сейчас это ничего не даст.

Балиан сжал кулаки в бессильной ярости. В глубине души он понимал, что Кристиан прав, но его дико раздражала его ледяная маска спокойствия.

– Не нападай, Балиан! – срочно вмешался Юан. – Нам нелегко, но Кристиану еще труднее. Питайся, Кристиан, пока не поешь, никуда не пойдешь. Мало нам тут одного голодающего! Значит, делаем так, – начал строить планы он. – После твоего ухода мы ведем Демиана к Тристану и после шлем Рейте подробнейшее письмо. Ты в это время смотришь в оба, потому что наше благополучие нашим благополучием, а об Этериоле тоже нужно думать: отступники, Тараносы и все такое. Может, даже напросимся на совместную миссию, поищем… Демиан, выше нос! В следующий раз Кристиан придет и уже точно останется здесь, вот увидишь!

Демиан сидел рядом с Кристианом, еще более бледный и несчастный, чем раньше. Он смотрел в одну точку и явно силился смириться с тем, что происходит. Кристиан приобнял его одной рукой. Он хотел сказать что-нибудь ободряющее, но снова передумал, подумав о том, что ему, должно быть, на роду написано объяснять детям, что он не может остаться, что он должен уйти. Казалось, совсем недавно он напоминал маленькому Юану, что тот должен принять обстоятельства и остаться в Эндерглиде… Кристиан не находил в себе сил сказать те же слова Демиану.

Справившись с требованием Юана освободить стол от еды (это было несложно, потому что еще до прихода Кристиана большую половину съел Балиан), он отказался от отдыха и сказал, что ему пора уходить.

– Куда ты так быстро! – всполошился Юан. – Ты должен отдохнуть…

– Если я задержусь, не найду в себе сил уйти, – Кристиан невесело улыбнулся. – Меня ждет Рейта.

– Тогда мы тебя проводим, – заявил Юан тоном, не терпящим возражений.

– Только до выхода из города, – сказал Кристиан. – Гволкхмэй сказал, что вам пока запрещено уходить.

– Снова здорово! – возмутился Балиан. – Да ну его!

– Вы нужны Эндерглиду, – тихо сказала Лейан. – После смерти Реардена и Акселиана воинов стало еще меньше…

– Кто-то что-то сказал? – даже не посмотрел в ее сторону Балиан.

– Лейан права, – Кристиан улыбнулся девушке, и та залилась краской и потупила взор. – Если что-нибудь случится, без вас будет тяжело. Каждый человек на счету. А я вполне доберусь сам. Пойдем, Демиан, – он поднялся на ноги и легонько подтолкнул мальчика, говоря о том, что тот пойдет с ними.

Демиан послушно слез со скамьи и вместе со всеми вышел в коридор. Он был ужасно рад снова увидеть отца, но эта радость быстро исчезла, сменившись отчаянием. Он, Демиан, опять будет один. Умом он понимал, что это не решение Кристиана, а сила законов Этериола, но все равно не мог отделаться от ощущения, что все дело в нем, что это его вина. Сначала он был под действием проклятия, и тем самым невольно лишал родителей спокойствия. Теперь дело было в чем-то другом: Демиан по-прежнему не мог быть нормальным ребенком, не вызывающим лишних проблем. Сознание этого сильно тяготило его. Он был уверен, что его отец, покинув Эндерглид, испытает сожаление, думая о братьях и городе, но не о нем… Конечно, разлука не могла сделать их ближе, и Демиан укорил себя за самонадеянность. Пожив в другой семье, он поддался бесполезным мечтам.

Но окружающие не замечали его терзаний, считая, что Демиан расстроен только из-за ухода Кристиана. Направляясь к выходу из города, они приглушенно беседовали о встрече Лейан с Тараносом и Эриданом.

– Думаю, об этом стоит сообщить Руэдейрхи, – сказал Кристиан. – Без подробностей, конечно, просто о том, где их видели… А те преследователи еще не вернулись? – спросил он у Лейан.

Та отрицательно покачала головой. Вид у нее был расстроенный.

– Не переживай, – Юан похлопал ее по плечу. – Вернутся! И ты в любом случае не будешь виноватой. Это же в рамках их задания! Ты им, наоборот, помогла.

– Но Нейл отдал мне свой меч, – прошептала Лейан. – Он безоружен.

– Хм! – недоверчиво хмыкнул Балиан. – Что-то я не слышал о том, чтобы преследователи хоть раз сражались. Наши, по крайней мере.

– Балиан прав! – поддержал Юан. – К тому же, он там не один, а с товарищем. Так что не волнуйся об этом. Я уверен, все будет хорошо. Не надо их недооценивать! Я как-то раз на тренировке сражался с одним. Вот честное слово, изо всех сил старался, но попасть по нему так и не смог. Правда, мы без мечей, так, вручную.

Дойдя до строящейся стены, Балиан и Юан с тоской попрощались с Кристианом. Но Балиан, как обычно, скрывал боль под недовольством и раздражением, и потому на вопрос брата о его обледеневшей руке огрызнулся:

– Что вспомнил! Все нормально.

– Но она почти полностью во льду…

– Ерунда это. Тут и остановится. До Врат Рассвета сто раз протянет.

– Ты уверен? – встревожился и Юан.

В действительности Балиан был уверен в обратном. Ему было яснее ясного, что лед дойдет до критической отметки совсем скоро. Но вместо того, чтобы рассказать об этом братьям, он заверил, что все замечательно. И Кристиан и Юан несколько успокоились.

Кристиан попрощался с Лейан и Демианом и, не оборачиваясь, направился прочь. Они долго смотрели ему вслед, пока он окончательно не скрылся из виду. Балиану и Юану было непередаваемо больно видеть его одного, уходящего в пустоту, особенно теперь, когда он, наконец, прошел в светлый город. Но никто ничего не сказал. Как всегда, Юан понадеялся, что все будет хорошо. А Балиан пообещал про себя, что следующий визит Кристиана сюда будет последним – он обязательно останется здесь, с ними. Он с трудом поборол желание броситься за ним: если не увести его обратно, то хотя бы еще немного побыть рядом… Возможно, вместе отправиться на поиски Тараноса и Эридана и положить им конец…

– Можно попросить Гволкхмэя, – Лейан словно прочла его мысли. – Чтобы он дал вам миссию… Ведь все беды от них… От Тараноса… И Кристиан может пойти с вами.

– Кажется, он тебе понравился, – подмигнул ей Юан. – Но он уже занят.

– Да ну тебя! – Лейан смущенно улыбнулась. – Просто красивый очень. И величественный такой. Даже неестественно как-то.

– Это да, – согласился Юан. – И Демиан весь в него! Демиан, не расстраивайся, – он опустился перед мальчиком на колени и положил руки ему на плечи. – Надо просто еще немного подождать, ты же понимаешь.

Демиан, чувствуя в горле комок, молча кивнул.

– Поверь, Кристиану очень больно оставлять тебя, – продолжил Юан. – Но если он даст себе слабину, то все, останется здесь или заберет тебя с собой, а так пока что нельзя.

– А когда будет можно? – сглотнув, спросил Демиан.

– Как только Гволкхмэй даст свое дурацкое разрешение, – проворчал Балиан.

– Уверена, очень скоро, – обнадежила Лейан.

– А пока – вперед! – Юан посадил Демиана себе на шею и первым направился к башням. – Будем следовать указаниям Кристиана. Давно пора, на самом деле.

Добиться визита к Тристану в разгаре дня было нелегко. Но советник ожидал, что после ухода Кристиана на него набросится, по крайней мере, Балиан, и специально выкроил себе отдых именно в это время. Как он и думал, сперва Балиан обрушил массу упреков и возмущений, и только потом Тристан узнал о непосредственной цели визита – а именно, о желании Кристиана осмотреть Демиана. Такая просьба странной Тристану не показалась. Он тоже заметил, что мальчик неважно выглядит.

Однако, тщательно осмотрев его, Тристан не смог сказать ничего дельного.

– Не могу обнаружить каких-либо болезней, – проговорил он, когда синее свечение, исходящее от его ладони, угасло.

– Так хорошо же! – Лейан не поняла, чем недоволен советник.

– Но я также не могу сказать, что он здоров, – уточнил Тристан. – Что-то тут не так. Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спросил он Демиана. – Только нет аппетита?

– Да, – ответ вырвался у Демиана сам собой, о том, что его частенько тошнит и болит голова, говорить не хотелось. Он уже успел свыкнуться с этим и не видел в своем состоянии ничего страшного.

– Может, это преддверие болезни, – Тристан озабоченно нахмурился. – Но пока самой болезни я обнаружить не могу. Соответственно, ничего сделать – тоже.

– Ну вот еще, – Юан вздохнул и погладил Демиана по голове. – Не болей, Демиан. Тристан, а можешь написать это в терминах там разных? Кристиан беспокоится, просил все подробно сообщить. Может, Рейта что-нибудь подскажет.

– Может быть, – не стал спорить Тристан. Медицину он изучал уже в Эндерглиде, и потому не мог не согласиться с тем, что у целителей Градерона познания гораздо обширнее. – Но сейчас у меня нет времени. Если удастся, сделаю вечером. Демиан, – строго обратился он к мальчику. – Если тебе станет плохо, ты должен немедленно сообщить об этом взрослым.

– Хорошо, – кивнул Демиан. Несмотря на строгость в голосе советника, он свыкся с его грозным обликом, и теперь в его присутствии ему было легко – возможно потому, что он был градеронцем, к которым мальчик так привык, да еще и знающим медицину. Можно было даже представить, что он снова в темном городе, по которому сильно скучал. Демиану нравилось в Эндерглиде, но здесь ему все еще было неуютно и страшновато. Даже если он запирался в своей комнатке без окон, он не мог отделаться от ощущения, что находится у всех на виду, в ярких солнечных лучах, которые не оставляют шанса спрятаться.

После осмотра Демиана отвели в дом Рэвенлира. Во дворе стояла какая-то особая, напряженная и пугающая тишина. Дверь им открыла бледная Лои. Белый передник, надетый поверх платья, был испачкан кровью, руки – тоже.

– Могла бы просто сказать Рэвенлиру, что больше его не любишь, – мрачно пошутил Балиан. У него вид Лои особенной тревоги не вызвал – она была слегка напуганной, но не шокированной и не печальной.

– Балиан! – Юан пихнул его локтем в бок. – Что случилось, Лои?

– Ничего страшного… То есть… Заходите, – Лои посторонилась, пропуская их внутрь. – Просто у нас тут раненый.

Балиан первым рванул в гостиную. На диване, откинув голову назад, сидел какой-то юноша; его светлые волосы были окровавлены, а ко лбу он прижимал уже почти полностью пропитанное кровью полотенце.

– Нейл! – ахнула Лейан, метнувшись к нему.

Раненый чуть приподнял голову и, увидев девушку, улыбнулся.

– Привет! – поздоровался он. – Рад, что добралась. Я у Рэвенлира уже спрашивал о тебе. А я вот сплоховал, – Нейл поморщился, окунул полотенце в миску с холодной водой и снова приложил ко лбу.

– Давай помогу! – Юан схватил с подлокотника чистое полотенце и принялся смывать кровь.

– Спасибо. Розенгельды, надо же, – вяло констатировал Нейл. – Я теперь элита… Сижу в доме Рэвенлира, Розенгельды лечат…

– Один! – поднял указательный палец Балиан. – Лично я тебя лечить не собираюсь.

– И правильно, – хихикнул Юан. – А то от бедного ничего не останется.

– Иди ты! Что ты здесь забыл, вообще? – осведомился он у преследователя. – Тебе бы к Тристану. Хотя он сейчас где-то шляется. Занят, видите ли!

– Рэвенлир хотел его отвести, – сказала Лои. – Но по дороге Нейлу стало совсем плохо, а он настаивал, чтобы в первую очередь передали информацию.

– Да необязательно Тристана, – Юан нашел источник кровотечения и вздохнул. – Ох, скверно, конечно. Но все равно ничего не поделаешь, остается только перевязать и лежать, пока не поправишься. Это мы и сами сделаем, – он взял приготовленный бинт и принялся за дело. – Кто тебя так?

– Кто, отступники, конечно, – Нейл поморщился от боли.

– Прости, пожалуйста, – проговорила Лейан дрогнувшим голосом. – Если бы ты не отдал мне меч…

– Для хорошего дела не жалко, – сказал Нейл. – Да и от этого он бы меня не спас. Во-первых, на нас довольно подло напали, у Аррона отобрали меч, и у меня бы отобрали, если б был. Во-вторых, отбиться мечом от проклятого камня тоже бы не получилось. Так что не бери в голову.

– Так а что вы там выяснили? – Балиану не терпелось узнать подробности. – И где второй?

Юан закончил перевязку и отошел в сторону. Нейл закрыл глаза и легонько, почти неуловимо вздохнул.

– Погиб, – сказал он после короткой паузы.

– Не может быть! – вырвалось у Лейан. Хоть она и не видела Аррона и в упор не помнила его лицо, она чувствовала за него такую же ответственность, как и за Нейла. И эти слова болью пронзили ее сердце.

– Его убили отступники? – резко спросил Балиан. – Или те градеронцы, что недавно сбежали?

Нейл некоторое время молчал, осторожно касаясь повязки, наложенной Юаном. Потом медленно проговорил:

– И те и другие. Их было много… Я вырвался и убежал, а Аррон не смог.

В комнате воцарилась давящая тишина. Юан и Лейан промолчали – они знали, что у преследователей свои понятия о чести и гордости, и нельзя их в этом винить – за них выбирали жесткие правила. Но Балиан сдерживать эмоций не собирался.

– То есть ты, – начал он, – ты бросил его там, среди градеронцев, и сбежал? – Балиан говорил с таким видом, словно не верил, что такое вообще возможно. Чтобы эндерглидец, имеющий воинский статус, пусть и низший, бросил своего товарища в беде? Для него это было немыслимо.

Однако Нейл отреагировал более чем спокойно.

– Ну да. Думаешь, мне от этого не тошно? Ты даже не представляешь, как. Но для преследователя главное – доставить информацию. Если бы я остался выручать Аррона, да еще и безоружный, меня бы тоже убили, и никто ни о чем не узнал бы. А если бы я и выжил, меня бы мигом лишили статуса. Думаешь, преследователям проще всего, потому что они якобы слабаки и в битвы не вступают? Ошибаешься. Вам-то, воинам-стражам, хорошо. Захотел – вступился, сочтут героем. Захотел – пожертвовал собой, сочтут героем. А для преследователя и собственная смерть не слишком удачное оправдание.

– В таком случае мне противна сама мысль о том, чтобы быть преследователем, – огрызнулся Балиан.

– Ну ты и не преследователь. Живи и радуйся, – хмыкнул Нейл. – Ладно, я пойду, – пошатываясь, он встал на ноги. – А то прямо здесь вырублюсь. Спасибо, госпожа Лои.

– Но разве тебя не должны допросить? – спросила Лои.

– Должны. Но какая им разница, где я? Понадобится – найдут. Самое главное Рэвенлир уже передал… Толк от подробностей.

– Давай я тебя провожу, – подскочил к нему Юан. С Нейлом он раньше не был знаком, но сильно переживал одинаково за всех эндерглидцев. – Ты в башню?

– Мне бы к родителям, – сказал Нейл, опираясь на его плечо. – Это недалеко. Сам я в башне сейчас не проживу, – он снова поморщился и коснулся повязки, которая уже пропиталась кровью.

– Я скоро, Балиан, – Юан повел его к двери.

Балиан какое-то время смотрел им вслед с возмущенно-растерянным видом. Когда они уже подходили к калитке, он выбежал на крыльцо и крикнул:

– Эй! Так что случилось?

Нейл остановился и, обернувшись, посмотрел на него мутным взглядом. На его лице отчетливо отразилось желание съязвить, но на это не нашлось сил.

– Отступники, – сказал он. – Они собираются напасть на Градерон… На Врата Заката… И сбежать в Дилан.

 

Глава двадцать восьмая

Вмешательство Эридана

Обратный путь для Кристиана выдался нелегким, хотя он практически не заметил этого. На полпути ему встретились целых четыре отступника, среди которых один совершенно точно был из числа недавно сбежавших градеронцев. Погруженный в свои невеселые мысли, Кристиан быстро расправился с ним; еще одного он ранил, и после этого отступники обратились в бегство. Кристиан и не думал их преследовать. Он привык выполнять задания Руэдейрхи, и приказ уничтожить предателей – в данном случае, одного, – он исполнил почти машинально. До остальных ему не было дела, покуда они сами на него не нападали. Зря проливать кровь не хотелось, хотя, как иногда с горечью отмечал про себя Кристиан, после ухода в Градерон от него пострадало значительно больше людей, чем даже на войне с Галикарнасом. Ему это совершенно не нравилось, но ради Балиана он был готов на все. Теперь, после его возвращения, утраченных лет и сил было уже не вернуть – Кристиан не мог возвратиться к прежнему себе и перебороть холодность по отношению к окружающему миру, хоть и понимал, что Балиану это, мягко говоря, не нравится. Но визит в Эндерглид окончательно убедил Кристиана: с прошлым покончено. Даже если он вернется в светлый город, жизнь уже никогда не будет такой, как раньше. Эндерглид – его дом, но он стал там чужим.

Еще не прошло и десяти минут с момента бегства отступников, а Кристиану снова встретились враги. На этот раз среди них было двое градеронцев. Это показалось Кристиану странным. Создавалось впечатление, что предатели зачем-то вышли на дорогу к Градерону. Но зачем?

Сначала отступники попытались напасть на Кристиана. Их было много, а он один, и, чтобы не тратить зря времени, он попросту призвал Ключ Заката. Ему даже не пришлось применять его – одной демонстрации хватило, чтобы предатели бросились прочь.

Кристиан свернул в сторону и спокойно продолжил путь. Больше ему никого не попадалось, и он сделал вывод, что отступники и впрямь находятся только на пути из Эндерглида в Градерон. Видимо, именно о них говорил Рэвенлир. Кристиан решил, что стоит написать ему об этом, чтобы воины Рассвета были начеку.

Но когда он приблизился к дому, приютившемуся между Эндерглидом и Градероном, все мысли вылетели у него из головы, а уши наполнились неприятным звоном. Он оставил воинов Заката охранять Рейту, и вот теперь Аргнейр и Ирл стояли у окровавленного тела. С каждым шагом Кристиан шел все быстрее, пока не перешел на бег. Его затошнило от дурного предчувствия. Кристиан видел, что поверженный эндерглидец совсем еще юн. Неужели они могли так с ним поступить, даже если он приблизился к ним на опасно близкое расстояние? Ведь им прекрасно было известно, что у людей Рассвета нет причин нападать на Рейту, в отличие от отступников и градеронцев, жаждущих крови или ищущих Демиана.

Приблизившись вплотную, Кристиан убедился в том, что юноша – ему было от силы лет четырнадцать – не был отступником. На нем была туника преследователя, разодранная и насквозь пропитанная кровью. Голова разбита, тело избороздили багровые потеки. Кристиан отметил, что мальчик ранен сразу в нескольких местах, и очень жестоко.

Но самое удивительное заключалось в том, что он был жив. Приоткрыв глаза, он силился что-то сказать, но вырывалось только неразборчивое бормотание. Изо рта тоже текла кровь.

– Зачем вы это сделали? – Кристиан присел рядом с ним, стараясь определить, какая из ран наиболее серьезная.

– Провались ты, Розенгельд! – возмутился Аргнейр. – Это не мы! Такой уже приполз, вон оттуда.

Кристиан посмотрел в указанном направлении и, действительно, увидел тянущийся кровавый след.

– Вы сказали охранять, мы и охраняли, – добавил Ирл. – А тут раз и выползает это чудо.

– Черта с два поймешь, что с ним делать. Кто вас знает! – подхватил Аргнейр.

– Мы не изверги, но спасать эндерглидцев…

– Ладно, я понял, – Кристиан выпрямился. – Должно быть, это один из преследователей, которые следили за Тараносом. Нужно внести его в дом. Только очень осторожно.

– Да он же рассыплется, – проворчал Аргнейр, но все-таки как мог аккуратно взял юного преследователя на руки и понес его к дому. Тот продолжал что-то бессвязно бормотать. Он выглядел так плохо, что Кристиану подумалось, что даже Рейта вряд ли сумеет помочь бедному юноше.

– Кристиан, ты так скоро! – Рейта явно не ожидала его прихода и торопливо отложила в сторону какие-то записи. – Что случилось? – испуганно спросила она, провожая взглядом Аргнейра, который прошел через всю комнату и осторожно положил раненого на одну из кроватей.

– Это преследователь Эндерглида, – сказал Кристиан. – Я не знаю, можно ли тут чем-нибудь помочь, но…

Рейта, не дожидаясь, пока он договорит, метнулась к кровати и начала осмотр. Она побледнела, на ее лице отразилась неуверенность, ясно говорящая о том, что дело совсем плохо. Тем не менее, она сразу взялась за исцеление. Из-за того, что пострадавшим был совершенно незнакомый ей эндерглидец, Рейте было страшновато, и она старалась не терять бдительности, понимая, впрочем, что он бы ничего не смог сделать в таком состоянии. Но она прикладывала все усилия, и даже не потому, что этого хотел Кристиан. Просто Рейта не могла побороть в себе человеческой жалости и чувства долга, сковывающие почти каждого целителя.

Исцеление длилось совсем недолго, вдвое меньше обычного. Преследователь перестал бормотать. Кристиану показалось, что он умер, но Рейта пощупала его пульс и, кажется, осталась довольна результатом. Она взялась перевязывать раны. Кристиан поспешил к ней, чтобы помочь.

– Не могу вылечить полностью сейчас, – едва слышно проговорила Рейта. – Нельзя. Я не знаю, поправится ли он, но…

– Все хорошо, – Кристиан ободряюще улыбнулся ей. – Ты молодец. Если бы не ты, у него вообще не было бы ни одного шанса.

Пока они занимались перевязкой, им пришлось пережить немало неприятных удивлений. По характеру ран не было похоже, что преследователь пострадал в неравном бою. Создавалось впечатление, что над ним намеренно издевались.

– Никогда такого не видела, – прошептала Рейта. – Неужели градеронцы на такое способны?

– Может, отступники, – сказал Кристиан. – Похоже, подкрепление прибавило им уверенности.

Юноша вдруг приоткрыл глаза. Он силился что-то сказать.

– Не разговаривай, – сказал Кристиан. – Ты одной ногой в могиле.

Но раненый с усилием проговорил:

– Градерон…

– Что Градерон? – Кристиан решил, что, раз уж преследователю так необходимо высказаться, что он делал попытки, даже будучи без сознания, нужно поскорее узнать, в чем дело.

– Градерон… – прохрипел юноша. – Врата Заката… Они нападут… Отступники…

– Понятно, – сказал Кристиан.

Преследователь потерял сознание. Рейта переводила испуганный взгляд с него на Кристиана.

– Что он имел в виду? Он ведь бредит, да?

– Тебе виднее, – сказал Кристиан. – Но правда это или нет, нужно сообщить Руэдейрхи.

– Но… – начала Рейта, но осеклась.

Кристиан понял, что ее тревожило. Рейта опасалась, что ей поставят в вину то, что она, находясь за пределами Градерона, лечит врагов темного города.

– Не волнуйся, – успокоил ее Кристиан. – Если хочешь, я напишу, что мне было заведомо известно, что это преследователь, у которого может быть информация о Тараносе. В общем-то, так оно и есть.

Он рассказал ей о встрече Лейан с Тараносом и Эриданом и задании, на которое отправились двое преследователей. Рейта вняла его доводам – действительно, сейчас у обоих городов был общий враг, и не сообщить Руэдейрхи о словах спасенного юноши было бы преступно.

Она уже заканчивала составлять письмо для правителя Градерона, когда в дом, бесцеремонно распахнув дверь, вошел Аргнейр. Он был промокший до нитки – снаружи пошел дождь.

– Письмо! – грянул он. – Два. Как там этот? – он покосился на кровать.

– Пока жив, – сказал Кристиан. – Значит, письма? Хорошо. Отправь это в Градерон, – он запечатал письмо Рейты.

– Потом можете по очереди зайти сюда и выпить вина, – добавила Рейта, увидев, как скривился Аргнейр. – Я подогрею.

– Другое дело, – немного успокоился тот и, передав Кристиану письма, удалился.

Одно послание было от Тристана – небольшое, не адресованное кому-либо конкретному, состоящее из описаний и смутно понятных Кристиану терминов. Он понял, что речь о Демиане, и протянул небольшую записку Рейте. Та пробежала ее глазами.

– С Демианом что-то не так? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Не знаю. Думал, в письме как раз скажут, в чем дело… Он показался мне изнуренным, и я попросил, чтобы его осмотрел наш советник, он медик… Что там?

– Вот как, – у Рейты отлегло от сердца. – Не знаю, даже предположить сложно… В такой ситуации и я, наверное, ничего не смогла бы сделать. Может, он простудился? Тогда со дня на день это проявится, хотя… – она глубоко задумалась.

Ощущения, описанные Тристаном, не были ей знакомы, но она хорошо могла их представить. Такое состояние потенциального больного могло быть вызвано чрезмерной усталостью. Или, как предположил Тристан, преддверием болезни. Но помочь чем-нибудь в подобных случаях было невозможно, все, что могло принести пользу пациенту – хорошие еда и сон.

– Не волнуйся, – Кристиан понял, о чем она думает. – О нем хорошо заботятся, он ни в чем не нуждается. Балиан и Юан постоянно его навещают. Да и сам он, кажется, доволен, просто с непривычки ему, конечно, тяжело.

– Он не говорил, что ему плохо?

– Нет, он сказал, что чувствует себя хорошо, – спокойно ответил Кристиан. – Осмотр у Тристана был только по моей просьбе. Наверное, он переволновался за последнее время, вот и все.

– Наверное, – Рейта тяжело вздохнула. Ей не хотелось говорить Кристиану, что Демиан скорее умрет, чем скажет отцу, что плохо себя чувствует. Впрочем, он мог бы сообщить об этом Юану, поэтому Рейта не сильно встревожилась.

Приняв к сведению относительно хорошую новость, Кристиан взялся за второе письмо. Оно было от Лейан и написано в явной спешке. Кристиан пробежал его глазами и уже встал, готовый бежать; потом снова сел и перечитал с глубочайшим вниманием. Минутой позже он, глядя прямо перед собой, опустил руки и сделал несколько глубоких вдохов, стараясь собраться с мыслями и как можно скорее принять верное решение.

– Кристиан?

– Я должен отправиться в Градерон. Лейан по просьбе Юана пишет, что один из их преследователей вернулся, а другой убит. Видимо, это о нем, – Кристиан посмотрел в сторону кровати, на которой лежал без сознания израненный юноша. – Будет нападение на Врата Заката. Скорее всего, Таранос тоже будет там.

– Но ведь там страж! – напомнила Рейта. – И охранники, и запертые ворота, и…

– Преследователь сказал им, что отступников много, не меньше сотни.

– Сотни? Но как такое… – Рейта осеклась. Глупо было сомневаться в словах Юана, он бы не стал без причины тревожить Кристиана.

– Что бы ни случилось, я должен быть там, – торопливо сказал Кристиан, поднимаясь на ноги и беря меч. – Не знаю, что они задумали, но нельзя позволить им пройти через Врата.

– Но, Кристиан… Ты же только что вернулся, и я думала… – Рейта вконец растерялась.

– Пока мы не можем пройти в Эндерглид, – сказал Кристиан. – Я бы провел тебя на свой страх и риск, потому что теперь неизвестно, что здесь может произойти. Но дорога полна отступников. Если на город действительно нападет такое количество людей, в Градероне тоже будет небезопасно. Лучше всего остаться здесь, дом находится в стороне, сюда редко забредают, – Кристиан снова посмотрел на бессознательного преследователя. – Неизвестно, как он поведет себя, когда очнется. Я попрошу Аргнейра побыть в доме, с тобой. Как только приду в Градерон, пришлю еще кого-нибудь.

– Не нужно, – Рейта покачала головой. – Если все так серьезно, в Градероне должно быть как можно больше воинов и стражей. Этот мальчик ничего не сможет мне сделать, он слишком слаб, и в себя придет нескоро. И даже если, – она на мгновение запнулась. – Даже если что-то произойдет, у меня есть это.

Рейта указала на кинжал, лежащий на столе. Рядом с ним стояла склянка с прозрачной жидкостью.

– Я, конечно, неважно владею оружием, – сказала Рейта. – Смешала на всякий случай… Если попадет в рану, парализует.

– Иногда ты меня пугаешь, – улыбнулся Кристиан.

Он поцеловал ее на прощание и, заверив, что при первой же возможности даст знать о себе, быстрым шагом покинул дом. Перед уходом он вкратце объяснил Аргнейру и Ирлу, что к чему. Они пообещали почаще заглядывать к Рейте, чтобы проверить, все ли в порядке. Впрочем, Кристиан не забыл своей неподражаемой улыбкой напомнить им, что слишком уж увлекаться распитием вина и разговорами с его женой не следует.

Как мог быстро, он направился к Градерону, совершенно не чувствуя усталости и не обращая внимания на усиливающийся дождь. Ведь, помимо всего прочего, в письме Лейан говорилось о том, что Балиан, устав ждать официального разрешения Гволкхмэя, сбежал из Эндерглида, чтобы лично встретить Тараноса.

Дождь окончательно перешел в ливень. Серое небо заволокло пугающе темными облаками, поднялся сильный ветер. Аргнейр и Ирл, как ни старались нести службу как можно добросовестнее, не могли ничего разглядеть в двух шагах. И им было невдомек, что опасность бродит совсем рядом.

После стычки с двумя преследователями Рассвета и последующего разбирательства на предмет того, что этим эндерглидцам было известно, Эридан внезапно спохватился, что мальчишки, которого он так старательно мучил, нанося ему новые и новые травмы, и след простыл. Хотя это, пожалуй, было слишком сильно сказано – след как раз имелся, а вот сам преследователь исчез. Это не слишком взволновало Эридана, так как подросток все равно был уже не жилец. Но особенно важных занятий у него все равно не имелось – участвовать в походе на Врата Заката он не собирался, – и Эридан решил посмотреть, где окончился путь незадачливого преследователя. И, к своему удивлению, наткнулся на достаточно крепкий с виду одноэтажный дом. За годы своего изгнания он вдоволь походил по Этериолу, но сюда ни разу не забредал. Тем сильнее было его удивление, когда он увидел, что здесь кто-то живет. Эридан подумал, что неведомые хозяева или, скорее, стоящие на страже воины Заката избавились от тела: кровавый след, оканчивающийся кровавой же лужей, по которой сейчас неуместно весело барабанили капли дождя, ясно говорил об этом. Но Эридану уже стало интересно другое – зачем охраняется дом. Было очень странно видеть в пустоши Этериола двух воинов, несущих вахту не у запретной территории, особенно сейчас, когда оба города заметно всполошились.

Эридан некоторое время наблюдал из укрытия, но ливень почти не оставлял шансов высмотреть что-либо дельное (зато и он остался незамеченным). Единственное, что он понял – охранники не были отступниками. Тех, кто ушел вслед за Тараносом, Эридан уже знал в лицо. В последнее время с ними пришлось повозиться, чтобы они смиренно следовали указаниям своего временного лидера, то есть Тараноса.

После встречи с девчонкой-эндерглидкой, которую Эридан, поглядывая на отступников, вспоминал еще не раз, его градеронский приятель вдруг озаботился странными мыслями. Он заявил, что недоволен, как действует Солфордж на близких расстояниях – о да, он почти не оставляет врагу шансов приблизиться, но это было совсем не тем, чего хотел Таранос. Ему требовалось полное и абсолютное подчинение, и Эридан подозревал, что это желание вызвано сугубо неизбежным столкновением с Розенгельдами. Таранос явно снова что-то задумал.

Так или иначе, рогатый градеронец использовал отступников как подопытных, а Эридан выступал контролером. Он со скучающим видом наблюдал за процессом и утихомиривал тех, кто при несильном воздействии начинал понимать, что к чему, и высказывал протесты. Зрелище, даже по меркам самого Эридана, и без того было нерадостное. Таранос делал завидные успехи, и последние из испытуемых, стоя почти вплотную к нему, уже не выглядели так, словно вот-вот умрут от боли. Разум, казалось, полностью покидал их, и они с безразличным видом выполняли самые безумные приказы Тараноса. Один из несчастных, не колеблясь, вонзил нож в собственное сердце. Тут на Тараноса накинулись сразу все, включая Эридана – отступникам было жаль рабочей силы, которая могла навредить Градерону и Эндерглиду, да и товарищи убитого были вне себя от ярости. Таранос, в виде исключения, признал свою вину и примирительным голосом убедил всех (не без помощи того же Солфорджа), что это было досадной случайностью и больше такого не повторится.

Стремясь подтвердить свои слова, Таранос объявил эксперимент законченным. Самое главное, Эридан понимал это, он уже выяснил. На близком расстоянии он мог заставить любого человека сделать все, что угодно, ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Для Тараноса это означало, что, встреться ему Балиан или Юан, которые, конечно, сразу полезут в бой, никаких проблем не возникнет. Теперь серьезную опасность представлял только Кристиан. Используя Ключи, он мог не подпустить Тараноса на нужное для серьезного воздействия расстояние.

– Забавно, – хмыкнул Эридан по этому поводу. – Ты так хочешь прорваться в Дилан через Врата Заката и при этом опасаешься только Розенгельдов? Почему ты вообще так уверен, что они будут помогать градеронцам?

– Я не собираюсь в Дилан, – огорошил его Таранос. – Да-да… – хохотнул он, глядя на удивленное лицо отступника. – Я всего лишь хочу провести туда твоих приятелей. Там о них позаботятся. А если они захотят вернуться, тут я и появлюсь… Ведь пройти через Врата в Дилане не так уж и просто.

– И как ты намерен это сделать?

– Посмотрим… Времени много… Но уходить отсюда, – Таранос обратил мечтательный взор туда, где находилась запретная территория, – я не намерен… Пока что.

– Доиграешься ты со своими идиотскими штучками, – презрительно фыркнул Эридан, покосившись на его золотой браслет и кольцо.

– Может быть. Зато если я с их помощью убью Розенгельдов, это будет не так уж и плохо, верно? Поверь, без них прорваться к Вратам будет намного проще. Да и если все Розенгельды вымрут… Тебе ли не знать.

Эридан знал. Во времена его детства по Эндерглиду гуляли рассказы об этом. Когда последний Розенгельд, Максимилиан, сбежал в Дилан и считался погибшим, потому как посланный на его поиски Хранитель Ключа не достиг успеха, весь Этериол охватила тревога. Многие смотрели на Врата уже не с благоговением, но со страхом. Древние законы гласили: род Розенгельдов ни в коем случае не должен был прерваться! Только потомки создателей Врат могли поправить ситуацию в случае беды. И хотя подобные беды пока случались не чаще, чем раз в несколько сотен лет, народ все равно был обеспокоен. А после происшествия десятилетней давности вера людей в то, что без Розенгельдов им не обойтись, еще сильнее упрочилась. Из-за записи в украденном золотом пергаменте Врата Рассвета потеряли свою силу. Солнце продолжало светить в Эндерглиде, но его лучи больше не достигали Дилана. Извечный порядок был нарушен; так называемый мир смертных погрузился во тьму, а солнечный свет с тех пор начал достигать и Градерона… Темнота постепенно покидала Этериол. Люди были в панике. Но Балиану, Кристиану и Юану удалось вернуть все на свои места. Впрочем, отступникам это пришлось не по вкусу. Сначала они тоже растерялись, но потом быстро смекнули, как извлечь из всеобщей трагедии выгоду, и стали наступать на города. Воинам Рассвета и Заката пришлось изрядно постараться, чтобы оттеснить самых ретивых из нападающих.

Таранос был прав – если Розенгельды исчезнут и снова повторится нечто подобное, уже никто не сможет поправить положение. Такая мысль Эридану понравилась. Что и говорить, без подстраховки, то есть без Розенгельдов, Этериол ослабнет, в особенности Эндерглид – а это было для Эридана вдвойне приятно.

– Не забудь о том, что ты говорил, – напомнил он Тараносу. – О проклятом Розенгельде. Ведь мальчишка до сих пор жив?

– Жив, – поморщился Таранос. – Но он, как я понял, давно в Эндерглиде. Так что с этим придется подождать. Главная проблема – Хранитель Ключа… Ключей, черт бы его побрал вместе с ними. Если он возьмется защищать Градерон, твоим придется тяжело.

– Ну вот и помоги им, – фыркнул Эридан. – Розенгельдов при желании можно убить и без твоей помощи.

– Они остановили войну в Дилане, – откликнулся Таранос. – Поверь, противостояние там было более впечатляющим, чем горстка отступников, собирающаяся прорваться в Дилан.

В конце концов, Эридан согласился с ним. Он подумывал и сам принять участие в нападении, с той только разницей, что он не собирался уходить за Врата. В его планах было только убить как можно больше градеронцев и, если придет подмога, эндерглидцев. Иными словами, позабавиться вволю. А грандиозная затея Тараноса с воистину невозможной целью – захватить Этериол – представлялась ему сомнительной. Слишком много изъянов было в этом плане.

Эридан, глядя на воинов Заката, охраняющих дом, еще раз прокрутил все это в памяти. Перед ним встала дилемма. Он не сомневался, что замершие у дома воины не входят в число отступников. Но ведь не мала была вероятность того, что они – вновь прибывшие. Возникал вопрос – что с ними делать, убить, чтобы затем выяснить, что или кого они охраняют, или для начала вступить в подобие беседы и узнать все заранее?

Эридан раздумывал над этим нелегким выбором, когда из дома вдруг кто-то вышел и заговорил с воинами. Кристиан. Эридан, хоть и не видел своего бывшего товарища много лет, сразу признал его – да и как не признать, во всем Этериоле только он мог похвастаться длинными золотистыми волосами и синим плащом. Эридан наблюдал за ним с некоторым любопытством: уже не один человек в легкой панике сообщил ему, что при встрече с отступниками этот человек сеет страх и ужас. Впрочем, для многих причиной страха являлся только Ключ, а не сам Кристиан.

Помедлив, Эридан последовал за ним. Загадочный дом, охраняемый воинами Заката, быстро перестал интересовать его. Сначала он подумывал о том, чтобы убить охранников и обследовать жилище, возможно, даже завладеть им. Но теперь мысли Эридана потекли в ином направлении. Кристиан, как серьезная угроза грядущему нападению, был куда важнее. Проследив за ним, Эридан мог, во-первых, напасть на него неожиданно или и вовсе со спины, так, что тот не успеет воспользоваться Ключом. А, во-вторых, выяснить, не планирует ли он призвать на защиту Градерона своих братьев или еще кого-то из Эндерглида, и как-нибудь помешать ему.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять – Кристиан целеустремленно направляется к темному городу. Дальше простиралась более чем пустынная местность, обнаружить слежку не составит труда и неопытному воину. На территориях Этериола никак нельзя было оправдаться тем, что тебе просто по дороге. Идти можно было только в одиночку или с товарищем, считаясь с тем, что с попутчиками, за редким исключением, придется вступить в бой.

Рисковать зря Эридану не хотелось. Он понимал, что сражаться против Ключей в одиночку будет довольно сложно (хотя и не невозможно). Убедившись, что Кристиан хочет как можно скорее достичь Градерона, Эридан повернул назад, чтобы сообщить другим отступникам, где находится Хранитель Ключей.

 

Глава двадцать девятая

Столкновения у Градерона

Юан не помнил, когда в последний раз бегал так быстро. Наткнувшись на небольшую группу отступников, он не остановился ни на секунду – пронесся мимо них с такой скоростью, что те, похоже, даже не поняли, что это такое мелькнуло. Юан был несколько удивлен тем, откуда взялась такая большая группа людей, направляющихся, судя по всему, к Градерону. Он, хоть и безоговорочно поверил Нейлу, не мог себе представить, что отступников может быть так много.

Нейл ничуть не преувеличил, когда рассказывал о прибежище у гор. Пока Юан вел его домой к родителям, Нейл поведал ему о том, как им с Арроном стало известно о поселении отступников и что они там увидели.

– Мы давно знали, – говорил Нейл, одной рукой опираясь на плечо Юана, а другой держась за отчаянно кружащуюся голову. – Но там все было спокойно… Вроде как даже мирно. И не так и много их… Там и женщины, и даже дети… Но когда Лейан указала, куда ушел этот рогатый, и мы пошли за ними, оказалось, что там уже полным-полно народу… Похоже, в последнее время туда сбредались люди со всего Этериола. Мы понятия не имели, что их так много.

– Да, Балиан говорил, что видел, как шли люди, – вспомнилось Юану. – Так что? Они вас заметили?

– Сначала нет, – поморщился Нейл. – Мы слышали, как этот рогатый проповедовал там, как… В общем, говорил, надо пойти за Врата, в Дилан… Многие там, правда, были против, им больше хотелось Эндерглид и Градерон разрушить. Но он сказал, что это они потом и сделают, так что все равно прислушались…

– Как же они это сделают? – удивился Юан. – Ведь без Ключа из Дилана в Этериол дороги нет!

– Об этом он тоже говорил. Но я так и не понял, что они собираются делать. Слишком близко мы подобраться не могли, нас заметили бы… Слышал только, как он говорил про Асбелию и Ретилос. Без понятия, что это такое.

– Асбелия – это страна в Дилане, – сказал Юан. – А Ретилос… Что-то знакомое, – растерялся он. – Кажется, я где-то слышал это… Но где? Не помню.

– Наверное, тоже что-то из Дилана. В общем, сговаривались они напасть на Врата Заката и сбежать… Мы стали уходить… Думали, успеем предупредить кого-нибудь, скажем, что рогатый в поселении… Кто ж знал, что они не станут ждать и всем скопом пойдут? И наткнулись на нас. Ясное дело, поняли, что мы там неспроста. А потом… – Нейл обреченно махнул рукой и замолчал.

Но Юан и предположить не мог, что отступников окажется такое устрашающее количество. И ведь это наверняка были далеко не все, кто собирался напасть на Градерон. Единственное, что обнадеживало – у них не было предводителя, и вели они себя довольно бестолково, даже не попытались остановить пробегающего мимо эндерглидца. Но Юан подозревал, что впереди их ждет Таранос, возможно, вместе с Эриданом. Если им удалось уговорить такую толпу идти на Градерон (хотя, быть может, тут сыграл свою роль Солфордж), чтобы сбежать в Дилан, под их предводительством это предприятие вполне могло обернуться успехом. Вооруженные нападения такого количества людей еще не были известны Этериолу, и стены Градерона едва ли могли выдержать такой натиск, не говоря уже об одиноко стоящем у Врат Заката страже.

Юан не понимал, чего добивается этим Таранос. Если ему хотелось захватить Этериол, куда логичнее было отправить отступников разрушать город, а не бежать в Дилан. И причем тут Асбелия и некий Ретилос? Было бы безумием нападать не на Эндерглид или Градерон, а на страну короля Роланда. Юан хорошо помнил войну с Галикарнасом, в которой участвовали они с Балианом и Кристианом десять лет назад. Уж страны и города Дилана были более чем хорошо обучены военной науке! Такое подобие армии наверняка показалось бы им смехотворным, и отступники были бы перебиты в самые короткие сроки.

Однако сейчас самым важным было не допустить их до Врат Заката. На жителей Этериола возложена ответственность, они не должны уходить в мир смертных – их место здесь. Именно поэтому хранители Врат постоянно стояли на страже. Впрочем, была и еще одна причина…

Юан внутренне содрогнулся, опасаясь, что Таранос снова решил завладеть золотыми пером и пергаментом. Если через Врата пройдет такая толпа, страшно подумать, сколько перьев у них окажется. А если они намерены вернуться в Этериол, хоть и непонятно, как они собираются это сделать, получат столько же золотого пергамента. Тогда всему мирозданию придет конец. Даже Арес наделал бед, используя эти сокровища, хотя Тристан, изучив его записи, сделанные в золотом пергаменте, сказал, что составлены они с исключительным талантом. Он предположил, что Арес происходит из какого-нибудь древнего рода, который занимался написанием пророчеств сотни лет назад. Что же произойдет, если подобные вещи окажутся в руках у отступников!

Юан остановился на несколько минут, чтобы отдышаться, но потом снова побежал, не обращая внимания на начинающийся дождь. Теперь он волновался и за Этериол, и за Дилан, и за Ареса, и, главное, за Кристиана и Балиана. Из того, что сказал Нейл, можно было сделать вывод, что если Таранос и впрямь хочет провести отступников из Дилана в Этериол, то он постарается подобраться к Кристиану – ведь только он может открыть Врата. Что касается Балиана, то его побег до сих пор не укладывался у Юана в голове и сильно беспокоил его. Ведь он сбежал один, ничего ему не сказав и только передав через Демиана, что собирается сам найти Тараноса. Это было совершенно не похоже на него. Ведь они привыкли не расставаться ни на день… Хоть это и было десять лет назад.

После возвращения Балиана Юан не переставал радоваться и был почти счастлив, но, несмотря на это, он, как и Кристиан, не мог не заметить, как тяжело приходится освобожденному брату. Спустя некоторое время это немного забылось за всеми происходящими событиями – нападениями на Демиана, оживлением отступников, побегом Тараноса. Казалось, и сам Балиан влился во все это и совершенно забыл о том, какой большой срок пропустил и сколько боли это ему причинило. Но нет, на самом деле он с трудом принимал окружающий мир. Он стал гораздо жестче, упрямство владело им как никогда раньше. Не так давно, когда Балиан очень грубо отреагировал на вполне мирную шутку Юана, Кристиан украдкой сказал младшему брату, что раньше он бы просто засмеялся…

Балиан не привык переживать столь серьезные потрясения и пытался излить накопившиеся чувства, срывая злобу на все и вся. Особенно доставалось бедной Лейан, которую он почему-то воспринимал исключительно как врага. Конечно, Балиана можно было понять: всему виной смерть Розетты, а также то, что у Кристиана была семья, у Юана – друзья и товарищи. Из-за этого Балиан был разбитым и непередаваемо одиноким, хоть и знал, что он – самое ценное, что есть у его братьев. Вышло так, что они приобрели, а он только потерял; это невольно воздвигло между ними подобие стены.

Масла в огонь подливало и злосчастное проклятие. Юан и Кристиан не знали об этом, но Лейан и Демиан заметили, как часто Балиан испытывает дикую боль в обледеневшей руке и всеми силами это скрывает. Он мог бы выплеснуть все накопившиеся чувства в битве с источником своих бед – Тараносом, но и в этом ему было отказано. И вот теперь, когда Нейл сообщил о готовящемся нападении на Врата Заката, терпение Балиана лопнуло. Презрев запреты Гволкхмэя и Тристана, он грубо оттолкнул с дороги Лейан, которая пыталась его образумить, и покинул Эндерглид, чтобы отыскать Тараноса. Когда Юан, проводив Нейла, вернулся в дом Рэвенлира, его уже и след простыл. Лейан рассказала Юану о случившемся, а Демиан, услышав, как речь зашла о проклятии, сказал, что во время путешествия в Эндерглид у Балиана очень сильно болела рука, так что он не мог даже держать меч.

Худшие опасения Юана подтвердились: проклятие давало о себе знать, и срок наверняка истекал, а уверения Балиана, что все в порядке, и лед ползет крайне медленно – лживы. Юан совсем растерялся, это открытие тоже не укладывалось у него в голове. Он жестоко укорял себя за то, что не додумался до этого раньше, и боялся, что Балиан пустит все на самотек. Но неужели он действительно просто позволит проклятию одолеть себя? Неужели может сдаться?

Юан коротко попросил Лейан сообщить обо всем Гволкхмэю и постараться уладить это дело, а также написать Кристиану о случившемся. Сам он, пользуясь своим статусом воина Рассвета и расположением правителя, тоже покинул Эндерглид без разрешения. Теперь Юан держал путь к Градерону, надеясь перехватить брата по дороге к темному городу – после слов Нейла Балиан должен был направиться именно туда. Если Кристиан получил письмо Лейан, думал Юан, то и он тоже пойдет этой дорогой.

Однако, как ни велики были его усилия, Балиана он так и не увидел. Строго говоря, Юан не мог быть полностью уверен, что Балиан отправится прямиком к стенам Градерона, но выбора у него не было – не станешь же спрашивать отступников, не пробегал ли мимо страж Рассвета.

Нелегко было заставлять себя рваться сквозь стену дождя. Одна за другой Юана снедали мрачные мысли. Что, если Балиан решил разгромить поселение отступников и пошел совсем в другую сторону? Что, если Таранос и впрямь там? Или – не дай бог – что, если Балиан отправился на запретную территорию, полагая, что градеронский предатель снова пойдет туда? Юану хотелось кричать во весь голос, зовя брата по имени, но он понимал, что за шумом непогоды его все равно никто не услышит. Это было верхом безрассудства со стороны Балиана – в одиночку отправиться за Тараносом, вооруженным Солфорджем, когда, быть может, от возвращения в лед его отделяли считанные часы… Но Юан понимал, что это безрассудство вызвано очень тяжелыми чувствами, и потому не разозлился ни на миг. Единственное, что он ощущал – это страх и желание как можно скорее убедиться, что с Балианом все хорошо.

Дорога до Градерона показалась Юану как никогда долгой, и все же он надеялся, что до города еще далеко – чем больше расстояние, тем больше шансов, что он встретится с Балианом. Но небо потемнело, дождь перестал, впереди в лунном свете показались стены Градерона. Балиана нигде не было.

– Юан?

– Кристиан! – Юан, тяжело дыша, вцепился в руку старшего брата. – Я его нигде не нашел… Ты знаешь?.. Ты получил?..

В темноте вечной ночи Юан с трудом разглядел, как кивнул Кристиан. Вид у него был неважный. Он тоже старался как можно скорее достичь Градерона, намереваясь предупредить Руэдейрхи о нападении и надеясь встретить Балиана. Но, подойдя к воротам, он увидел Ареса и узнал от него, что о заговоре отступников известно – Тристан от имени Гволкхмэя известил правителя Градерона об опасности, в подробностях передав информацию, полученную от Нейла. Отступники были еще довольно далеко, но воины Заката уже начинали стягиваться к Вратам. Позже они планировали держать оборону перед стенами города. Убедившись в этом, Кристиан сказал Аресу, что будет неподалеку. Он прошел вдоль стены до самых гор и вернулся обратно. Ничто не говорило о присутствии там кого-либо.

– Времени мало, – сказал Кристиан. – Ты уверен, что Балиан пошел именно за Тараносом?

– Да… Он сказал Лейан, что покончит с ним, и ушел.

– Так. Он уже знал, что готовится нападение на Градерон. Куда он мог пойти? Только сюда. Если только…

– Если только он не встретил Тараноса по дороге! – вдруг догадался Юан. – Хотя… – он приуныл. – Я ведь бежал и никого не видел… Отступники шли… Но битв никаких не было… Я боюсь, Кристиан, – признался Юан. – Лейан говорит, что у него уже давно лед почти у самого локтя… Но он говорил, что все в порядке, а я, дурак, верил ему…

С каждым словом Кристиан бледнел все больше, но его лицо становилось все холоднее, а взгляд – пустым. После возвращения Балиана Юан надеялся, что никогда больше не увидит брата в таком состоянии. Но его надежды не оправдались.

– Кристиан, – Юан погладил его по руке. – Может, я зря паникую. Ну, не мог Балиан так поступить с нами… Вот так бросить и убежать за тем, чтобы умереть. Не мог, и все! Ищет Тараноса. Нужно только понять, где именно. И знаешь, что? Плюнем на все. Найдем, призовем Врата Рассвета – давно пора было. Пройдем. Выгонят тебя – уйдем все вместе в Дилан. И Рейта и Демиан с нами.

Кристиан вымученно улыбнулся. Он понятия не имел, как все может обернуться, но подозревал, что если придется использовать ради Балиана Ключ Заката, чтобы после прохода через Врата Рассвета вернуть его в Этериол, то кончится все это его изгнанием. Он бы легко пошел на это, но тянуть за собой братьев, и уж тем более Рейту и Демиана, ему совсем не хотелось. Жизнь в Дилане была куда труднее, чем в Этериоле.

– Ну перестань ты, – Юан словно читал его мысли. – Это я так ляпнул! Подумаешь, уж в самом крайнем случае побудем полгода в Дилане, потом спокойно обратно вернемся. Гволкхмэй разрешит использовать Ключ, я уверен!

– Если только мироздание не обрушится сегодня же, – вздохнул Кристиан. – Если отступников действительно так много, как указал в своем письме Тристан…

– Много их, – подтвердил Юан. – Но и воинов Заката немало. И мы тоже здесь.

– Да, но тогда придется забыть о Балиане.

Они замолчали. Братья думали об одном и том же: если они не найдут Балиана в ближайшие часы, им придется отложить это на неопределенный срок. Конечно, остаться мог только Кристиан, ведь это было его долгом как Хранителя Ключа. Но Юан и его не хотел оставлять одного.

– Ладно, – решил Кристиан. – Идем. Мы увидим, когда они начнут приближаться.

Обрадованный Юан кивнул, и они вместе устремились к горам. Отчего-то им казалось, что если Балиан и встретил Тараноса, то около них.

Но их поиски не продлились долго. Едва они приблизились к горе, где Грейдергерд напал Демиана, дорогу им заступили сразу несколько человек, среди которых выделялся высокий длинноволосый блондин.

– Кристиан! – на его губах играла жестокая улыбка, а голос прямо-таки сочился ядом. – Какая встреча.

Кристиан сразу узнал Эридана, и вместо ответного приветствия наградил его милой улыбкой. Кое-кого из отступников передернуло от этого угрожающего зрелища, приводящего в ужас всех – и простых смертных, и правителей. Сам дьявол отшатнулся бы от этой улыбки.

Юан уже обнажил меч и постарался оценить ситуацию. Они находились недалеко от Градерона, но расстояние было достаточным, чтобы охранники города ничего не услышали и не заинтересовались внезапной битвой. Вокруг стояли восемь человек. Были здесь и отступники вроде Эридана, «со стажем», и недавно прибывшие – на них все еще красовались градеронские доспехи. Не теряя времени даром, они окружили братьев. С их стороны это было мудрым действием – теперь Кристиан не мог использовать Ключи без опасности задеть Юана.

Они встали спиной к спине. Ситуация показалась им непростой и досадной, не более того. Кристиан и Юан не раз попадали в переделки с отступниками, но сейчас им было дорого время. Кроме того, в голову не могла не прийти мысль – что, если отступники заботятся о том, чтобы они не помешали, к примеру, поединку Балиана и Тараноса?

– Нам думалось, вас интересуют Врата Заката, а не мы, – сказал Кристиан.

– Нам тоже думалось, что тебя интересуют Врата Заката, – ухмыльнулся Эридан. – Но ты почему-то решил отойти подальше, прямиком к нам. За что тебе спасибо.

– Думали, все, не догоним, – хмыкнул другой отступник.

– Значит, это ты за мной следил? – констатировал Кристиан с уничтожающим спокойствием. – Тебе бы улучшить навыки разведки. Мой брат в шесть лет вел слежку с куда большим успехом.

Юан, не удержавшись, фыркнул. Кристиан, конечно, преувеличил, но он и впрямь неплохо показал себя в этом деле в детстве, и оттого ему стало еще смешнее.

Глаза Эридана сузились от злости, и он метнул в Кристиана отравленный кинжал. Кристиан, обнажив меч, легко отбил его. Эридан на лету умудрился поймать свое оружие и спокойно отошел подальше; его атака послужила сигналом к началу битвы. Отступники всем скопом набросились на Кристиана и Юана, и начался ожесточенный бой.

Балиану каким-то образом удалось пройти мимо шествующих отступников так, что не только они не заметили его, но и он не заметил их. Просто заранее свернул в сторону, чтобы не попасться на глаза Юану – ведь брат наверняка бросится в погоню, – и быстрым шагом направился к горной цепи. Он был уверен, что Таранос не будет участвовать в нападении на Врата Заката. Если он и явится туда, то только в случае успеха отступников… А до тех пор будет ошиваться поблизости. Балиан удивился, как он считал, непроходимой глупости Лейан, которая сказала, что Таранос наверняка будет с отступниками. Ему хорошо помнилось, как этот рогатый с помощью Ареса прошел через Врата Рассвета и вернулся в Этериол! Сколько трусости было в этом бегстве. Вспоминая об этом, Балиан был более чем уверен, что, что бы там Таранос ни задумал, в Дилан он не пойдет. Даже если бы ему вдруг срочно понадобилось туда, к чему была вся эта суматоха с заговором? Он мог, используя Солфордж, преспокойно пройти в Градерон, нейтрализовать стража и уйти, куда его душе угодно. Но и Лейан, и все воины (Балиан слышал, как они переговаривались у выхода из города – новость о готовящемся нападении на Врата Заката уже успела распространиться по Эндерглиду) почему-то этого в упор не понимали. Впрочем, Балиану так было лучше. Пусть себе говорят, все равно ничего не сделают. На Градерон им наплевать, многие даже радовались его неприятностям. Он бы и сам обрадовался, если бы не знал, что это может выйти боком всему Этериолу. Многое может выйти боком Этериолу, пока в нем обитает такое существо, как Таранос. Ни к кому в мире Балиан не испытывал такой всепоглощающей ненависти и хотел лично поквитаться с врагом, тем более что остальные этого делать не торопились. Бесконечные запреты на выход из Эндерглида, запрет Кристиану вернуться в город с семьей… Эндерглид попросту отгородился от внешнего мира стеной. Пока воображаемой, но когда строители закончат свою работу, она станет вполне реальной. Это бесило Балиана. С его точки зрения это было банальной трусостью. Ничто не мешало Гволкхмэю и Тристану оставить половину воинов охранять Эндерглид – ведь пока в нем даже нет Врат Рассвета! – а других послать на поиски и уничтожение Тараноса. Толку от преследователей не было никакого, только подняли бестолковую панику по всей округе, да и довели до трагедии – несчастный парень погиб от рук кровожадных отступников.

Балиан сердито пнул попавшийся под ноги камень. Жизнь казалась ему хуже некуда. Его рука ныла от злополучного льда и почти не двигалась – последний приступ закончился совсем недавно, и пальцы только-только начали ощущаться. Лед уже давно находился у критической отметки, но Балиан почему-то не чувствовал ни страха, ни желания что-либо делать с этим. Хороша альтернатива, погибнуть от проклятия или заставить Кристиана нарушить законы Этериола с использованием его дурацких Ключей. Упрямство брало свое, и Балиан молчал. Тем более что Юан и Кристиан не особо ретиво дознавались до этого – так, справились и забыли. Похоже, им и впрямь очень хотелось забыть об этом.

Приблизившись вплотную к запретной территории, Балиан почувствовал, как разум наполняют обрывки воспоминаний, уже довольно смутных. Он остановился у камня, ставшего надгробием Розетты. Теперь он окончательно признал – как бы несправедливо это все ни было, ничего нельзя изменить… Балиан вдруг подумал, что больше он сюда не придет, не остановится здесь. Зачем? Все кончено, уже давно. Ему помнилось, что в Дилане был обычай приносить на могилы цветы, и они с Кристианом усиленно следовали ему, навещая могилу матери, пока не поняли, что в этом нет никакого смысла. Цветы вянут, и от этого становится еще грустнее – и им, и, как предположил Кристиан, матери тоже. Даже если душа и после смерти прикована к телу, какая ей может быть радость в том, чтобы наблюдать за тем, как вянут цветы, напоминая о том, что принесшие их давно ушли и неизвестно, вернутся ли вновь? Видимо, в Этериоле сочли так же; во всяком случае, подобных обычаев здесь не было. С умершими прощались на похоронах и не имели обыкновения навещать их.

Подумав об этом, Балиан невесело усмехнулся. Розетта все равно не обрадовалась бы цветам.

Он провел рукой по камню и, не оглядываясь, направился вперед, вдоль гор. В горле стоял ком, глаза почти ничего не видели. Порой Балиан почти машинально заходил на запретную территорию, чтобы проверить, есть ли там кто-нибудь. Но ни свежих следов, ни трупов, ни живых людей не наблюдалось. И, странное дело, Балиана настолько снедала естественная тоска, что силы проклятий он почти не ощущал, хотя и опасался забредать слишком далеко.

Балиан не замечал, как вокруг постепенно темнело – он уходил все дальше от Эндерглида и приближался к Градерону. Спохватившись, что вокруг уже совсем темно и глаза почти не разбирают дороги, он остановился и огляделся. Ему стало не по себе. В темноте гнет запретной территории ощущался будто бы в десятки раз сильнее. Кроме того, вдали мерцали огни. Зрелище было жуткое. Балиан знал, что это вырывается из пещер струящийся свет, как и в пещере, где хранился Солфордж или где напали на Демиана, но это только усиливало неприятные чувства – все-таки такое освещение никак нельзя было назвать естественным.

С этой минуты Балиан больше не заходил на запретную территорию, только иногда останавливался и прислушивался. Но вокруг или царила тишина, или раздавались незначительные шорохи, причиной которых наверняка был обычный ветер.

Однако спустя несколько часов, когда Балиан уже почти признал свои старания бесполезными, подумав о том, что Таранос, быть может, и вовсе остался в поселении, о котором говорил Нейл, ему улыбнулась удача. Он даже сначала не поверил своим глазам, но как раз в этот момент из-за туч вышла луна и выхватила из тьмы человеческий силуэт, голову которого венчали большие витые рога…

– ТЫ! – грянул Балиан, обнажив меч.

Он не видел лица Тараноса, только темный силуэт, восседающий на одном из огромных камней, находящихся на запретной территории. Услышав крик, он спрыгнул вниз и стал быстро удаляться вглубь гор.

Балиан бросился за ним. Несмотря на ночной холод и мокрую одежду – он попал под дождь – его лицо и руки пылали. Ему было все равно, что он уходит в неизвестность, в ночь, полную дьявольских сокровищ и ужасных проклятий. В его голове осталась только одна мысль: Таранос здесь. Он снова трусливо убегает. Но он его догонит, непременно догонит…

В темноте Балиан постоянно спотыкался о высокие камни – после он обнаружил, что в кровь разбил колени. Пару раз он упал, но ничто не могло остановить его на пути к цели. Благодаря изредка проскальзывающему меж темных облаков лунному свету он не упускал Тараноса из виду. Тот передвигался по труднопроходимой земле с завидной ловкостью. Балиан на ходу нетерпеливо хмыкнул, мысленно сравнив его с горным козлом. Он бы сравнил и вслух, но пока Таранос был слишком далеко, чтобы Балиан мог вдоволь насладиться его реакцией.

По ощущениям Балиана, они были уже очень далеко от границы запретной территории. Его охватило странное чувство, похожее на голод, снедающий его изнутри. Ненависть к Тараносу притупилась целым ворохом тягостных чувств. Виной тому была злая, затхлая энергия, властвующая в этих местах.

Балиан представил, что его окружает аура Врат Рассвета, по которой он так соскучился. Стало немного полегче. Ему подумалось, что, возможно, Таранос намеренно ведет его к одному из проклятых мест, чтобы он снова уснул во льду… Но даже предполагая это, он все равно не мог остановиться.

Ни секунды не медля, он перебрался через холм, а потом и через высокие камни. Темный силуэт одолел это препятствие почти шутя. Спуск с другой стороны ознаменовался падением и несколькими незначительными ушибами и царапинами. Пока Балиан поднимался на ноги, Таранос стал взбираться на ближайшую гору – ее опоясывала неровная, опасная тропа, покрытая снегом… У Балиана возникло ощущение, что он уже был здесь прежде. Но, определенно, эта гора была не той, где хранился Солфордж. Впрочем, ища Кристиана, они с Юаном вдоволь побродили по запретной территории, и в подобных чувствах наверняка не было ничего необычного. Ледяных гор там было более чем достаточно.

Только когда Балиан, запыхавшись, в очередной раз свернул – силуэт постоянно пропадал из виду, передвигаясь впереди него по витиеватой тропе, – он вдруг понял, где находится. Тараноса нигде не было, но на тропу лился свет из пещеры… Именно здесь советник Руэдейрхи пытался убить Демиана. Каким-то образом Таранос вывел их с запретной территории и привел сюда. Теперь они находились совсем близко от Градерона.

Держа в руке меч, Балиан уверенно шагнул в пещеру. Да, это было то самое место – ледяные стены, ледяные колонны, подпирающие потолок. На ледяном полу все еще сохранились следы крови – здесь лежал раненный Грейдергерд. Еще чуть дальше – снова кровь. Его собственная, догадался Балиан. Тут он заслонил Демиана собой и получил ранение в грудь. Разумеется, это не вызвало приятных воспоминаний. Причем самым неприятным было не само ранение, а чувства Кристиана, которые он испытал из-за этого.

– Где ты, урод?! – рявкнул Балиан.

Странно приглушенное эхо было ему ответом. Не забывая держать меч наготове, Балиан направился вглубь пещеры. Судя по всему, она была очень большой – дальнюю стену он увидел только метров через двадцать. Дальше дороги, разумеется, не было. Он был готов растеряться и опустить руки – ведь он был уверен, что Таранос зашел именно сюда! Неужели он прошел мимо и затаился где-то выше? Это было бы грандиозным поражением.

– Меня ищешь?

Балиан круто развернулся. Перед ним, загораживая выход, стоял Таранос. Он совсем не выглядел испуганным: руки сложены на груди, лицо спокойное, на губах застыла улыбка.

– Именно, – прошипел Балиан, тоже не сдержав улыбки – сложно было скрыть радость оттого, что перед ним, наконец, виновник всех его злоключений, который, к тому же, не собирается бежать сломя голову.

Таранос смерил его насмешливым взором. Балиан ответил ему взглядом, полным ненависти. Оба врага были уверены, что видят друг друга в последний раз.

Балиан было рванул к нему – ему не хотелось тратить время. Но Таранос взмахнул рукой, на которой красовались два кольца, и путь ему преградили ледяные шипы, вырвавшиеся прямо из пола. Балиану удалось увернуться от них.

– Показушник, – он ударил мечом по первому попавшемуся ледяному изваянию. – Твои магические штучки тебя не спасут!

– А ты довольно спокоен для мальчишки, которого загнали в ловушку, – ухмыльнулся Таранос.

– Ты сам себя загнал в ловушку, ублюдок!

Балиан хотел снова броситься в атаку, но его обледеневшую руку пронзила боль – как всегда, внезапно. Но приступ был куда сильнее предыдущих. У него потемнело в глазах, он почувствовал, что недалек от обморока. Но врожденная гордость взяла свое. Балиан твердо стоял на ногах и всеми силами старался не выказать ни одного признака боли. В этом ему помогала безграничная ярость к Тараносу. Он не мог проиграть ему! Не мог позволить ему причинить себе вред… Если Таранос увидит, что он неспособен сражаться, градеронский предатель немедля подло воспользуется этим и убьет его. Но пока у него было желание играть с ним, как кошка с мышкой, у Балиана имелся шанс потянуть время, как это ни унизительно.

Он сделал шаг в сторону, к ледяным шипам, притворяясь, что примеривается к расстоянию, разделяющему его и Тараноса. На деле же его глаза почти ничего не видели, они слезились от ужасной боли, и отошел он только затем, чтобы Таранос не видел, как дрожит его рука, сжимающая меч.

– Ты правда так думаешь? – Таранос упивался собственным величием, ему и в голову не пришло, что с Балианом что-то не так – его внезапно изменившееся лицо он принял за осознание того, в какую ужасную опасность он попал. – Ты обречен, Розенгельд! – он расхохотался. – Твои братья далеко, и никто тебе не поможет… Я убью тебя своими собственными руками. Конечно, я предпочел бы разделаться лично с твоим отцом, а не с тобой, но раз уж не судьба…

Боль беспощадно мучила Балиана, ему показалось, что легче отрезать себе руку, чем продолжать терпеть этот ад. С трудом заставляя разум действовать, он приложил неслушающуюся руку к ледяному шипу. Хоть его пальцы и сковывал лед, рука все еще была чувствительна к температуре и прикосновениям. Холод должен был хоть немного унять боль.

Немыслимым усилием воли он заставил себя улыбнуться Тараносу.

– Ты думаешь, это была случайность? Да, его убил не ты! Плевать, что ты был причиной… Его убил не ты. И меня ты не убьешь. Хочешь знать, почему?

Таранос посмотрел на него с некоторым подозрением. Что-то в словах Балиана насторожило его, и он не стал преждевременно высмеивать его реплики. Надо сказать, он вообще воспринимал ситуацию гораздо спокойнее, да и торопиться ему было некуда. Таранос был более чем уверен в себе и бесконтрольной ненависти к Балиану не испытывал. Он его раздражал еще с той поры, когда он встретил его ребенком: тогда Балиан храбро заслонил собой Кристиана и Юана, и Таранос впервые узнал, что его кольцо преследователя по каким-то причинам не действует на этих братьев. Но о безудержной ярости, которая снедала Балиана, говорить пока не приходилось. Таранос хотел его убить в первую очередь потому, что он постоянно мешал его планам. Во вторую – из мести или, скорее, из злорадства. И в третью – потому что это могло вывести из строя Кристиана, Хранителя Ключей.

– О чем это ты? – спросил Таранос с кривой усмешкой.

Лед на руке Балиана вдруг стал много тяжелее, чем раньше. Послышался странный хруст. Но боль отступила. Балиан почувствовал чудесное облегчение и расхохотался.

– Потому что ты никого не можешь убить! – он не без труда (зато безболезненно) поднял меч и указал им на Тараноса. – Арес написал это в золотом пергаменте еще десять лет назад!

Новость была неожиданной для Тараноса. Он оторопел, потом стиснул зубы от злости: у него не было причин не верить Балиану, по крайней мере, в этом вопросе. Такая глупость была вполне в духе Ареса, который бесился из-за каждого убийства в Дилане и не хотел кардинально менять мироздания, смиренно мнив себя простым смертным, что постоянно выводило из себя Тараноса и очень скоро разрушило все его планы касательно золотого пергамента. Таранос спешно прокрутил в памяти последние годы. Действительно, прошло поразительно много времени с того момента, как он в последний раз лично убил человека. Даже когда он сбежал из Градерона, от его руки не пал никто.

Наученный опытом использования золотого пергамента, Таранос практически сразу понял, что это ничего в особенности не меняет. Да, Максимилиана Розенгельда убил не он, но, с другой стороны, если бы не пущенный им кинжал, Бринн бы проиграл ему. Множество воинов и отступников погибли по его вине – фактической причиной их смерти был Солфордж, но все же, если бы не он, они остались бы живы. Таранос понимал все это, и все равно ему пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить возникшую в его душе ярость. Пусть это ограничение можно легко обойти, это все же было ограничением.

Пользуясь его ступором, Балиан бросился вперед. Рука двигалась хуже, чем раньше: похоже, сковывающий ее лед становился все менее магическим и все более реальным. Увлеченный встречей с Тараносом, Балиан не заметил, что ледяная корка продвинулась дальше локтя.

Но сейчас ему было не до этого. Чувствуя тяжесть, он перекинул меч в другую руку. Маневр оказался неожиданным для Тараноса, но он успел защититься. Хоть сила кольца преследователя и не могла навредить Балиану, его защитные свойства действовали безотказно. Каждый раз, когда меч Балиана приближался к цели, Таранос успевал выставить между собой и лезвием невидимый барьер. Впрочем, после нескольких ударов ему порядком это надоело, и он вновь использовал Алгол. Ледяные шипы оттеснили Балиана в сторону. Он едва успевал от них уворачиваться, получая ушибы и царапины. Таранос с удовольствием наблюдал, как он пытается избежать встреч с губительными остриями.

– Твой братец прыгает получше твоего, – сказал он.

Балиан торопливо скользнул взглядом по пещере, оценивая обстановку. Ни о каком просторе больше не могло быть и речи. Всего в нескольких шагах за его спиной находился тупик. Простирающийся впереди широкий коридор теперь был загроможден целыми ледяными соцветиями – кое-где шипы достигли даже потолка. Но, в отличие от бывших тут прежде колонн, они соединяли пол с потолком наискось. Несложно было догадаться, что еще несколько подобных атак, и он, Балиан, окажется попросту замурован здесь.

Вряд ли Таранос думал о чем-то подобном – слишком уж это ненадежный способ убийства. Он просто хотел держать его на расстоянии. Зачем – оставалось для Балиана загадкой. Ведь у Тараноса был кинжал. Куда логичнее было бы подпустить врага к себе и использовать его.

Возможно, это и впрямь было хитроумной ловушкой, но у Балиана не оставалось выбора. Он должен был не допустить того, чтобы Таранос снова использовал Алгол. Предугадать появление ледяных кольев было практически невозможно, и уворачивался от них Балиан почти инстинктивно. Рано или поздно это должно закончиться плачевно. Таранос прав, Юан обладал куда большей ловкостью и гибкостью. У Балиана шансов избежать серьезных ранений было меньше, чем у него. Поэтому он должен был поспешить.

С боевым ором Балиан кинулся прямиком к ледяным шипам. Таранос немного растерялся – хватало одного взгляда, чтобы понять, что пройти там нельзя, кривые ледяные столбы врывались в потолок, а внизу громоздились непроходимые глыбы, украшенные острыми кольями. Не подумав, он вновь прибег к помощи кольца, надеясь, что вызванные наугад шипы попадут в цель. Но он забыл о том, что, несмотря на многочисленные тренировки на запретной территории, он не может направлять силу Алгола настолько точно, чтобы наверняка попасть в жертву. На сей раз новые колья появились точно под уже громоздившимися шипами, впивающимися в потолок. Все вокруг задрожало; с потолка упало несколько небольших кусков льда. Балиан поспешил уйти от опасного места и бросился к другому такому же сооружению. Расчет был сделан правильно: Таранос побоялся повторять опасный опыт, понимая, что дело может закончиться тем, что они оба окажутся похороненными во льду. Теперь ему оставалось только гадать, что задумал враг, и в напряжении ожидать какой-нибудь вероломной атаки – ведь кто-кто, а Балиан не станет прятаться, в этом у Тараноса не было никаких сомнений.

И он оказался прав. Балиан, притаившийся за ледяным изваянием, бездействовал недолго. Разогнавшись, он изо всех сил врезался в лед. Во все стороны полетели осколки, и вместе с ними Балиан буквально вывалился на Тараноса. Тот не успел среагировать. Ситуация была чрезвычайно выгодной для Балиана, но у него не было ни времени, ни пространства, чтобы использовать меч. Наугад он ударил Тараноса рукоятью; вместе они повалились на ледяной пол. Не тратя времени даром, Балиан вцепился в его руку. Таранос почти вслепую использовал для защиты кольцо преследователя. Балиана откинуло в сторону невидимой волной, он со страшной силой врезался в стену. От удара у него перехватило дыхание, позвоночник неприятно хрустнул. Но даже это не смогло помешать ему испытать триумф. В его руке был Алгол! Он успел вцепиться в кольцо достаточно сильно, чтобы, когда Таранос откинул его, оно соскользнуло с его пальца. Запоздало Балиан пожалел, что не взялся за оба кольца сразу, но и эта потеря градеронского предателя стала для него немалым достижением. Ледяных шипов можно было не опасаться.

– Ты!.. – Таранос поднялся на ноги, и даже с такого расстояния было видно, что он дрожит от злости. Это не могло не поднять Балиану настроения: он терпеть не мог людей, которые считают высшей формой издевательства спокойную, покровительственную улыбку, а ведь именно так вел себя Таранос еще пять минут назад.

– Я, – губы Балиана скривились в усмешке, и он с показательным довольством надел кольцо на указательный палец левой руки. – Посмотрим, на что ты способен без всех этих штук!

– Без всех? – Таранос быстро пришел в себя – ведь при нем все еще было кольцо преследователя и, самое главное, Солфордж. – Я сниму это кольцо с твоего мертвого тела.

– Посмотрим, – кольцо было велико Балиану, и он, чтобы оно не мешало ему, снял его и положил за пояс. – Забыл, что ты не можешь никого убить?

Таранос вдруг снова улыбнулся – спокойно и угрожающе. К удивлению Балиана, он направился прямо к нему, не доставая кинжала, не стараясь как-нибудь защититься.

– Да, может, и не могу… – говорил он на ходу. – А вот ты сам вполне можешь.

Таранос откинул свой плащ в сторону. Сердце Балиана дрогнуло и словно бы остановилось. На руке Тараноса поблескивал золотой браслет с драгоценными камнями…

Солфордж.

Запоздало Балиан понял, что не может сдвинуться с места и даже отвести взгляда от проклятого сокровища.

 

Глава тридцатая

Разгар сражения

Кристиан и Юан изо всех сил старались оттеснить отступников или хотя бы разделить их. Направляемые и подзадориваемые Эриданом, который с комфортом устроился чуть поодаль, они атаковали все сразу, и это сильно затрудняло положение. Некоторое время братья ожесточенно отбивались, пока не поняли окончательно, что силы неравны.

Пока шла кровавая битва, Эридан спокойно наблюдал за развитием событий, даже не думая вмешиваться. Соблюдая дистанцию, он изредка покрикивал что-нибудь в адрес сражающихся, опасаясь, что они клюнут на уловку Розенгельдов и станут атаковать по двое или по трое, а не одновременно. Конечно, такой ход был не самым мудрым, ведь они могли легко поранить друг друга. Но Эридан понимал, что если и есть шанс взять количеством, то действовать нужно только так и никак иначе. Розенгельды во все времена славились как талантливые воины, а Юан, он уже успел заметить, отличался потрясающей ловкостью. Задачей отступников было убить или ранить их прежде, чем они сумеют как следует проявить себя.

Помимо этого, Эридан не забывал следить и за территориями, раскинувшимися впереди. Отступники собрались у Градерона в поистине устрашающем количестве. Даже сам Эридан немного удивился. Прошло не так уж много времени с того момента, как некогда изгнанные из Эндерглида и Градерона люди начали стекаться к поселению, и все происходило на глазах Эридана. Но он видел отступников, рассеянных по довольно обширной местности, занятых каждый своим делом. И теперь он даже присвистнул от удивления и мысленно поздравил Тараноса, который надоумил всех на это предприятие. Горстка оборванцев оказалась впечатляющей армией. Пусть не каждый из них мог похвастаться хорошим владением оружием, создавалось впечатление, что этого и не понадобится – тесно идущие люди, казалось, могли попросту снести собой стены Градерона.

Послышался чей-то призывный крик. Ворота распахнулись, и прямо в наступающую толпу отступников высыпали воины и стражи Заката. Воздух наполнился криками и звуками сражения.

Едва Эридан отметил это, совсем рядом раздался душераздирающий вопль, перешедший в хрип. Эридан отпрыгнул в сторону, и очень вовремя: в место, где он только что стоял, вонзился кинжал. Он оглянулся. Нападение не было намеренным – меч Кристиана вонзился в шею одного из атакующих, его оружие упало на землю, а зажатый в другой руке кинжал, которым он, видимо, хотел ударить исподтишка, вылетел из руки.

Эридан спокойно поднял импровизированный снаряд и, поколдовав с ним, ловко отделил узкое лезвие от рукояти. Глянув в сторону сражающихся и убедившись, что они все еще слишком заняты, чтобы обращать на него внимание, он достал из-за пояса еще два почти таких же лезвия, убедился, что они совпадают по ширине и по длине, и принялся за дело. Труд был недолгим. Эридан уже давно замыслил соорудить нечто подобное и заранее сделал на своей левой перчатке три специальных крепления. На то, чтобы установить в них лезвия, ушла минута. Еще некоторое время Эридан потратил, чтобы полюбоваться на творение рук своих и убедиться, что лезвия держатся достаточно прочно. Два из них были чуть загнуты, о чем он позаботился пару дней назад, новое пока, конечно, держалось прямо. Но результат Эридана все равно устроил.

Как раз в тот момент, когда он закончил с новым оружием, битва между Кристианом, Юаном и отступниками подошла к своему пику и сразу же – к завершению. Время поджимало. Юан успел углядеть, что бой у Градерона уже начался, а им еще предстояло найти Балиана. Помимо этого, силы у них были на исходе, а сократить число врагов удалось только на двух человек. Если бы они нападали хотя бы по двое, они бы быстро расправились с ними; но, увы, отступники избегали отходить друг от друга, сохраняя за братьями весьма тесное пространство. Они боялись задеть товарищей и потому преимущественно отбивались.

Кристиан негромко позвал брата по имени. Юан браво выкрикнул «понял!» и приготовился к отступлению.

У Кристиана еще оставались сомнения по поводу его безопасности – он не был уверен, что Юан сможет перескочить через нападающих воинов и затаиться поодаль. Но времени на колебания уже не было. Кристиан положился на радостный крик Юана, приняв его за вестник того, что у него есть план действий, и призвал Ключ Заката. Он помнил о словах Руэдейрхи, переданных для него Рейтой: «Он даже может его использовать. Главное – не открывать Врата Заката без моего разрешения…»

Все вокруг пронзил ослепительный белый свет. Крики отступников слились в один дикий вопль, полный ужаса. За секунду до того, как все вокруг поглотило сияние Ключа, Кристиан почувствовал, что его словно бы ударили сзади, и он едва удержался на ногах. «Неужели успели напасть?» – пронеслось в его голове, но он не стал отвлекаться. Что ж, если он ошибся и направил силу Ключа только в одну сторону, а не во все сразу, у Юана тем более были все шансы скрыться.

Свет исчез. Кристиан оценил ситуацию – все, кроме Эридана, который находился вне радиуса поражения, лежали на земле. А Юан…

– Юан! – Кристиан оторопел. – Немедленно слезь.

– Уже! – Юан, смеясь, спрыгнул со спины старшего брата, куда он запрыгнул перед смертоносной атакой. – Ну а ты чего хотел? Зато меня не задело. Кристиан, – произнес он без всякого перехода и внезапно тихо.

Но Кристиан уже и сам увидел, что творится перед воротами Градерона. Вокруг стало непривычно светло – на стенах зажгли множество факелов. Отступники превратились в обезумевшую толпу, которая стремилась не столько выиграть битву, сколько просто прорваться к Вратам. Защитники города и не думали сдаваться, но им приходилось нелегко. Отступников было слишком много, так что поле боя почти поглотило воинов Заката. Кристиан и Юан, наблюдавшие за этим с небольшого возвышения, были в растерянности – что такого мог пообещать им Таранос, что они так яростно рвались в бой? Или просто взяла свое многолетняя ненависть к обоим городам?

– Кристиан, – прошептал Юан. – Ты должен им помочь.

Кристиан знал это. Он так стиснул руку на Ключе, что пальцам стало больно.

– Иди к ним, – сказал Юан. – А я найду Балиана. – Он словно бы заглянул в душу брата и увидел за ледяным лицом отчаянную борьбу с собой. – Кристиан, Балиан ушел по своей воле. Я уверен, с ним все хорошо. Я найду его, мы разберемся с Тараносом, если он еще не разобрался, и тоже поможем. Ну же, Кристиан! – Юан, не выдержав собственной серьезности, картинно надулся. – Там же Арес!

Кристиан улыбнулся, взгляд его метнулся в сторону. Юан удивленно моргнул, но, тоже посмотрев туда, понял. Эридан воспользовался тем, что они увлеклись разговором, и бесшумно заходил со стороны, прицеливаясь кинжалом к Кристиану. Но он стоял так, что если бы Эридан метнул кинжал, а он увернулся, лезвие бы вонзилось в Юана.

– Он хочет не подпустить тебя к ним, – прошептал Юан. – У тебя же Ключ… Иди, а я его задержу.

– Но…

– Не смей меня недооценивать. Быстрее пойдешь, быстрее вернешься. А потом вместе накричим на Балиана.

Кристиан не мог не признать, что такой план действий наиболее разумен. Кроме того, как ни удивительно было сознавать это, для Эридана наиболее опасным противником из них двоих являлся Юан. Кристиан хорошо помнил технику бывшего товарища. Главным ее плюсом были скорость и ловкость, которым можно было противопоставить только такие же качества. Даже Ключ не гарантировал скорого успеха – если противник знал об атаках магического предмета, а территория не затрудняла его движений (как и обстояли дела сейчас), то попасть по цели было довольно сложно.

В разуме всплыл образ Балиана. Кристиан еще сильнее схватился за Ключ. Балиан не проиграет. Его не обманут. На этот раз у него есть своя цель, и он пытается достичь ее… С волнением ничего сделать нельзя, но не верить в него он, Кристиан, не имеет права. Балиан никогда ему этого не простит.

Прицелившись, Эридан метнул кинжал. Кристиан уклонился, Юан тоже отскочил в сторону. Они вдвоем бросились на отступника. На бегу Кристиан использовал Ключ, но Эридан ловко увернулся от слепящего луча. Не останавливаясь, Кристиан повторил атаку несколько раз, пытаясь предугадать, в какую сторону метнется противник. Однако Эридан не только замечательно уворачивался, но и не забывал при этом приближаться к братьям. В какой-то момент, когда он был уже совсем близко, Юан преградил ему путь своим мечом. Кристиан воспользовался этим и устремился к воротам Градерона, где кипела яростная битва.

– Не уйдешь! – Эридан хотел проскочить под рукой Юана, попутно ударив его лезвиями, но не тут-то было. Юан предугадал маневр, отпрыгнул в сторону, и когда враг, не успев среагировать, пролетел вперед, схватил его за плечо. Эридан резко развернулся; его самодельная перчатка прошлась по руке Юана, оставив три глубокие царапины. Юану пришлось отпустить его и временно ретироваться, чтобы избежать более серьезного ранения, но для Эридана драгоценное время было упущено – Кристиан успел уйти.

– Гаденыш! – прошипел взбешенный Эридан.

Он пронесся мимо Юана, подхватил с земли отравленный кинжал, который он метнул в Кристиана двумя минутами раньше, и бросился в атаку. Юан успел опознать рукоятку и понял, что следует соблюдать осторожность. Впрочем, был в этом и хороший знак – раз Эридан с такой поспешностью кинулся за кинжалом, значит, лезвия, оставившие кровавые царапины, отравлены не были.

Эридан нападал с потрясающей скоростью. Юан уворачивался, выводя его из себя еще больше – вместо того, чтобы, как сказал бы Балиан, «драться по-человечески», он ускользал от лезвий с непринужденным лицом, легко отпрыгивая то в одну, то в другую сторону и не забывая при этом взмахивать своим мечом. При этом движения его были скорее плавными, чем резкими: он словно танцевал, а не бился. Эта видимая несерьезность заставляла Эридана действовать ожесточеннее – пришедший в ярость из-за того, что упустил Кристиана, он хотел как можно скорее разделаться с виновником своей неудачи, который еще и дурачился, будто ребенок.

Эридану и в голову не могло прийти, что Юан делал это специально. Он прекрасно понимал, что перед ним серьезный противник. Поэтому такое поведение имело для Юана двойную выгоду – во-первых, Эридан поддавался эмоциям и действовал недостаточно продуманно, во-вторых – недооценивал его. Пользуясь этим, Юану удалось отвести противника на более удобное место, поближе к стене и подальше от склона, ведущего к воротам Градерона. Если бы Эридан присоединился к штурму города, ничего хорошего бы из этого не вышло.

– Так и будешь бегать? – Эридан сделал очередной рывок вперед и расплылся в коварной ухмылке: он уже видел, как будет издеваться над раненым врагом – медленно, с особой жестокостью, чтобы он вдоволь пожалел о том, что связался с ним, да еще вздумал дразнить его.

Уклоняясь от атак Эридана, Юан пятился и вскоре приблизился почти вплотную к каменной стене. Он давно ждал этого момента, полагая, что здесь он сможет увеличить свои шансы на победу. Но, к несчастью, Юан ошибся: когда он с изящным поворотом отпрыгнул в сторону, Эридан вдруг налету ударил его локтем и буквально впечатал в стену. Осознав свою ошибку (не стоило слишком уж увлекаться демонстрированием своей ловкости!), Юан взмахнул мечом, но Эридан остановил его лезвиями, а другой рукой пустил в ход отравленный кинжал. Клинок неотвратимо приближался прямо к лицу Юана. Он инстинктивно перехватил запястье Эридана, но удерживать его руку было слишком тяжело – тот обладал недюжинной силой.

– Доигрался, мальчик, – Эридан довольно усмехнулся, понимая, что Юан долго не продержится.

– Ага, – согласился Юан. Обе его руки дрожали от напряжения.

– Буду убивать тебя еще медленнее, чем вашего маленького преследователя… Хотя вряд ли это возможно.

Юан предпочел ответить на это заявление действием. Стена все-таки сослужила ему добрую службу – упершись в нее спиной, он изо всех сил ударил Эридана сразу двумя ногами. Тот этого не ожидал и отлетел в сторону. Юан поспешил воспользоваться этим, чтобы перейти в наступление. Но Эридан по-прежнему умудрялся отбивать его меч своим самодельным оружием. Не было похоже, что происшествие вывело его из себя – он действовал точно так же, как и прежде. Юан понял, что хитрить смысла нет, Эридан в любом случае действовал под властью своих ужасных эмоций, требующих как можно скорее закончить битву и поиздеваться над поверженным врагом. При этом он не испытывал никаких трудностей с обороной – нападение мгновенно сменялось защитой и наоборот, а когда Эридан случайно открылся, и Юан со всей силы ударил мечом, отступник, захохотав, попросту высоко подпрыгнул, и лезвие просвистело под ним. Тогда же он, еще не коснувшись земли, метнул в Юана кинжал. Тот только чудом не попал в цель, прихватив с собой только несколько волос несостоявшейся жертвы. Эридан сумел извлечь пользу и из этой неудачной атаки. Пока Юан уклонялся от кинжала, он задел его сразу двумя загнутыми лезвиями.

– Твои бы таланты да в мирных целях, – улыбнулся Юан, отирая кровь на щеке – царапины были неглубокими.

– В мирных? – хмыкнул Эридан, снова останавливая его меч. – Битва не может быть в мирных целях, даже с твоей стороны. В конечном итоге, мы все всего лишь убийцы, – он совершенно неожиданно поставил Юану подножку, тот споткнулся и чуть не полетел прямо на его кинжал, но вовремя уперся рукой в землю и, оттолкнувшись, ретировался в сторону.

– Неправда, – возразил Юан как ни в чем не бывало. – Между убийцей и воином большая разница. Начнем хотя бы с того, что воины не нападают на безоружных…

– Особенно воины Заката – на отступников, – фыркнул Эридан, впрочем, явно не слишком расстроенный фактом нападения на безоружных изгнанников.

– За воинов Заката не скажу, – откликнулся Юан. – Зато за воинов Рассвета – запросто.

Он отбил мечом кинжал, который Эридан поднял с земли и метнул в него. На этот раз он решил подстраховаться и, прежде чем броситься на противника, подхватил клинок и на ходу сунул его за пояс, надеясь, что тот не прорвет одежду и не оцарапает кожу. Окрыленный этим приобретением, он кинулся на Эридана. Тот выхватил из ножен второй кинжал, но это было уже не так страшно, с ним можно было не опасаться любой царапины… Юан постарался вложить в свои действия все накопленные знания и опыт – он волновался за Кристиана и Балиана, шум со стороны ворот становился все более торжествующим…

Его усилия были вознаграждены. В какой-то момент Эридан не успел среагировать, и меч Юана оставил продольный порез на его плече. Ранение было взбесило отступника, но почти тут же гримаса ярости на его лице сменилась поразительно спокойной улыбкой.

Юану показалось, что доли секунд превратились в мучительно долгие минуты. Он слишком поздно распознал уловку. Отвлекая его внимание репликами об убийцах, Эридан метнул в него обычный кинжал, а отравленный спрятал в ножны. И теперь смертельный клинок, обделенный пристальным наблюдением, находился в считанных сантиметрах от Юана.

Юан круто развернулся, понимая, впрочем, что все равно не сможет полностью избежать удара. Но это оставалось его единственной надеждой выжить. В прошлый раз, годы назад, он избежал ранения точно так же, только тогда это было чистой случайностью. Однако теперь предстояло положиться на собственную изворотливость, а не счастливый случай.

Удалось! Громкий стук возвестил о том, что маневр сработал. Юан, не сдержав облегченного вздоха, отскочил подальше, чтобы перевести дух. Эридан не стал сразу возобновлять битву – похоже, он не слишком понял, что произошло. Стремясь насладиться перепуганным видом жертвы, он не заботился о том, куда именно попадет клинок, и упустил из виду, что из-за того, что Юан резко повернулся, удар пришелся по металлическому украшению ножен.

Бой грозил затянуться. Юан приготовился атаковать – сдаваться он не собирался. Эридан ответил тем же.

Но прежде, чем они успели накинуться друг на друга, их внимание отвлек громкий вопль, порожденный сотнями удивленных криков, слившихся в один. Юан и Эридан вздрогнули от неожиданности и одновременно повернулись на него. Они замерли в изумлении.

Беря свое начало за стенами Градерона, в темное, вечно ночное небо взметнулся столп серебристого света.

Он рассеялся так же быстро, как и возник. Все вокруг снова погрузилось во тьму, в которой теперь не раздавалось ни единого звука.

Прибытие Кристиана на поле боя было воспринято по-разному. Кто-то из воинов Заката обрадовался и одобрительно закричал, кто-то не спешил верить в то, что он будет сражаться на стороне градеронцев, а не отступников. Что касается последних, они понимали – приход Хранителя Ключа фактически значил для них проигрыш. Они явно не ждали его. Кристиан ясно видел это и поспешил укрепить их впечатление, надеясь, что у предателей окончательно пропадет решимость, они откажутся от битвы и обратятся в бегство.

У ворот творилось нечто невообразимое. Это была резня, с которой не шла ни в какое сравнение даже война в Дилане. Все-таки там сходились в битве две армии, каждая из которых представляла интересы своего короля. А здесь воины Заката изо всех сил сдерживали натиск обезумевших от злости людей, одержимых мыслью прорваться в Градерон и пройти во Врата Заката. Кристиан быстро оценил ситуацию и понял, что лучшим вариантом было забраться на стену и оттуда продемонстрировать всем силу Ключа – тогда и отступников было бы повержено больше, и сражающиеся за Градерон не пострадали бы. Но пробраться к воротам не представлялось возможным. Для этого требовалось положить не меньше пятидесяти человек, настроенных крайне кровожадно и не собирающихся упускать возможности убить любого защитника Градерона. Поэтому от простой и безопасной затеи со стеной пока пришлось отказаться.

Держа в одной руке огромный серебряный Ключ, другой Кристиан обнажил меч. Ему уже не раз приходилось вести битву таким образом, так что он уверенно направился сквозь буйствующее кровавое месиво – сложно было описать это поле боя более точными словами.

Кристиан поднял Ключ повыше, и тот ослепительно засиял. Как и ожидалось, самые смелые и отчаянные отступники тут же попытались выбить его из рук, но эта техника была хорошо знакома Кристиану. Как только кто-то нацеливался на него слева, нападающий становился жертвой ослепительного света, сбивающего с ног и чаще всего убивающего наповал, по крайней мере, с такого близкого расстояния. Если нападали справа, Кристиан пускал в ход меч. Сражаться так, орудуя одновременно мечом и Ключом, было безумно трудно, но Кристиану немало помогали воины Заката. Отступники понимали, что нет никого опаснее Хранителя Ключа, и бросались на него, забывая о воинах, с которыми вели бой секунды назад. Те этим пользовались и нападали на них со спины, когда они только намеревались кинуться к Кристиану. В любой другой ситуации он бы упрекнул подобную тактику, но сейчас защита Градерона была важнее всего, и все средства были хороши. Именно поэтому Кристиан без раздумий и без жалости использовал Ключ. Несколько раз и на него набрасывались сзади, но удары мечей приходились на левое плечо – главным для отступников, наученных горьким опытом, было не убить его, а лишить Ключа. Тут следовало сказать спасибо градеронским доспехам, благодаря которым не слишком хорошо рассчитанные атаки не причинили Кристиану ощутимого вреда.

– Кристиан! – услышал он вдруг знакомый голос и сразу же вслед за ним – предсмертный хрип. Арес, спеша подойти к нему, не стал церемониться с возникшим на пути отступником.

– Рад тебя видеть, – Кристиан улыбнулся, словно был совершенно свободен, а не отбивался мечом сразу от двух человек. – Я думал, ты будешь у Врат.

– Хуже затеи Огрттолон не мог придумать, – они встали спиной к спине, и Арес стал откидывать отступников, пытающихся напасть на Кристиана сзади. – Их надо остановить здесь, а не у Врат.

– Сложно поспорить, – согласился Кристиан, поднимая Ключ и отбрасывая сразу нескольких человек. Решение поставить у Врат охрану, состоящую из лучших воинов Градерона, не могло не показаться странным. Создавалось впечатление, что ни у кого не возникало сомнений в том, что отступники в любом случае прорвутся в город и потому нет смысла особо препятствовать им за стенами Градерона в то время как, действительно, куда лучше было выставить все имеющиеся силы снаружи. Ведь если отступники проберутся в город, сдерживать их там будет много сложнее. Кристиан подозревал, что такое решение утвердил или Линн, если Руэдейрхи снова стало хуже, и он не знает толком, что здесь творится, или же самому правителю Градерона захотелось позабавиться и посмотреть, что будет, если отступники все же проберутся в Дилан. Такой вариант показался Кристиану сомнительным, и он придумал еще одно объяснение – может, Руэдейрхи просто не принимает это нападение всерьез и уверен, что его легко подавит малая часть воинов?

– Ты видел Руэдейрхи? – спросил Кристиан, сдерживая неожиданно ловкого отступника.

– Да! – Аресу пришлось сильно повысить голос, чтобы его было слышно за шумом битвы. – Он поразительно спокоен!

– Завидую ему, – сказал Кристиан. – Пригнись!

Арес послушался, и все вокруг ослепила очередная вспышка белого света. От нее пострадали все, кто находился в радиусе нескольких метров. Кроме Ареса: некоторые отступники попытались повторить его маневр за секунду до атаки, но у них ничего не вышло. Ареса спасло только то, что он сам был Хранителем и в мельчайших подробностях знал, как работает Ключ.

Однако мощное нападение не принесло ощутимого результата. Конечно, многие были убиты. Но это был центр битвы, а сосредоточение основных сил находилось у самых ворот. Кристиан и Арес пытались добраться туда, и Ключ помог им сильно продвинуться вперед, но до цели все еще было достаточно препятствий. То, что казалось полным беспорядком издали, вблизи обретало смысл: отступники действовали яростно, но не безрассудно. Одни оттесняли воинов Заката, «передавая» их тем, кто находился с краю, другие пытались выломать прочные деревянные ворота. Там осталось не так уж много воинов, большинство, не замечая подвоха, рассредоточилось по всему полю боя. Охранники со стены кидали в отступников камни, но это мало помогало делу. От оружия было бы больше толку, но стражи берегли свои мечи и кинжалы, не без оснований опасаясь давать отступникам новое вооружение. У тех был наметанный глаз на легкую добычу, они тут же забирали все у раненых и убитых.

– Плохо дело, – Арес, потеряв надежду образумить очередного, совсем юного противника, ударил его по голове рукоятью меча. Юноша без чувств упал на землю. Те, кто был рядом, машинально отшатнулись, и Арес увидел, как к полю боя приближаются люди – еще человек тридцать. Он сразу понял, что это было спланировано заранее. Теперь они бросятся на тех воинов Заката, что вели бой поодаль, и те не только вряд ли смогут отразить нападение свежих сил, но и не сумеют скрыться, если решат не рисковать своей жизнью.

Кристиан стоял лицом к воротам и не мог этого видеть, однако и с его точки зрения дело было неважным. Требовалось как можно скорее дать понять отступникам, что у них нет и не могло быть шансов на победу, иначе о более или менее мирной жизни Этериола можно забыть. Когда отчаявшиеся от жизни вне городов люди бросались – максимум группой по пять-десять человек – на Врата Рассвета или Заката, в них чаще всего уже прочно укоренялось сознание того, что бой со стражем, даже если он совсем молод, отнюдь не обязательно закончится их победой. Страшно было представить, что будет, если отступники поймут, что, собираясь в таком количестве, они образуют действительно серьезную угрозу как Градерону, так и Эндерглиду.

Сейчас единственное, чего они боялись – это Хранителя Ключа, то есть его, Кристиана. Но, казалось, эти вполне логичные опасения были напрасными. Кристиан не мог даже приблизиться к воротам, которые яростно атаковали отступники, большую часть времени он был вынужден отбиваться от нападавших не только Ключом, но, в основном, обычным мечом. Единственным возможным действием, способным быстро прекратить сопротивление, было использовать Ключ в полную силу. Именно это Кристиан изначально и собирался сделать, но его останавливало то, что с данной позиции он не мог сразить отступников, не причинив вреда и воинам Заката. На мгновение у Кристиана мелькнула мысль – а что, если попробовать использовать оба Ключа сразу? Но он тут же отмел эту возможность, напомнив себе, что сам толком не знает, что тогда произошло и как он очутился в нескольких метрах от того места, где стоял секунду назад. Маловероятно, что он сможет повторить это, а даже если и сможет, то тем его участие в битве и кончится, так как он, обессиленный, просто упадет со стены, на которой так хочет оказаться.

Но сознание этого навело Кристиана на другую, более разумную мысль. Единственным препятствием для выполнения незатейливого плана были все те же законы Этериола. Но Кристиану теперь было не так уж и трудно выбрать между законным и правильным. Балиан на его месте поступил бы именно так.

– Арес, – сказал Кристиан. – Держись за мной, ни в коем случае не выходи вперед.

– Если выйду, кто твою спину прикрывать будет, – буркнул Арес, уже порядком уставший отбивать желающих покуситься на жизнь и имущество Хранителя Ключа.

Кристиан отбил мечом еще несколько атак, ногой откинул какого-то особенно верткого отступника, пытающегося напасть на него снизу, и, к удивлению всех вокруг, вернул окровавленный меч в ножны. Сразу три человека кинулись к нему, думая, что он схватится за Ключ обеими руками и сделает что-нибудь ужасное. Но не успели они достигнуть цели, как с криками ужаса отшатнулись: тьму ночи, нарушаемую только светом факелов, пронзил яркий золотой свет. Этого не ожидал никто. Даже Арес, стоящий за спиной Кристиана, встревожено оглянулся.

Битвы рядом на несколько секунд прекратились. В те времена, когда Кристиан был Хранителем только Ключа от Врат Рассвета, его крайне редко посылали за пределы Эндерглида, а Тристан внушал ему, что использовать магический предмет – последнее дело, и полагаться на него вовсе не стоит. Руэдейрхи же, наоборот, не только постоянно отправлял его разбираться с отступниками, но и настаивал на использовании Ключа. Поэтому не было ничего удивительного в том, что второй, сверкающий золотом Ключ поверг изгнанников в шок.

– Что ты собираешься делать? – Арес, сдерживая отступников за спиной Кристиана, то и дело норовил снова оглянуться. Голос его звучал очень напряженно.

– Увидишь, – Кристиан мило улыбнулся опешившим противникам.

Серебряный Ключ исчез, но золотой вдруг ослепительно засиял. Люди с криками отшатнулись назад, кто-то даже в испуге побросал оружие и обратился в бегство, расталкивая товарищей. Ладони Кристиана с непривычки очень сильно жгло, но он не только не ослабил хватки, но и поднял тяжелый Ключ так высоко, как только мог; воздух вокруг стал раскаленным, золотой свет горячей волной сметал все на своем пути. Не препятствуя этому, Кристиан шаг за шагом продвигался к воротам.

Арес пятился за ним, хотя и не знал, что творится за его спиной. Его собственное положение было куда тяжелее – если все впереди Кристиана в ужасе разбегались или падали без сознания, так что его путь был относительно свободен, то те, кто находился за ним, быстро смекнули, что им ничего не грозит, пока Кристиан не обернется. Они с утроенной силой набросились на Ареса. Тот не успевал взмахивать мечом. Доспехи защитили его от ранений в грудь, но чей-то клинок, отскочив от металла, задел его руку, и та быстро отяжелела от крови. Арес был вынужден схватиться за рукоять меча обеими руками – полагаться только на правую теперь было нельзя. Неверность движений тут же стала причиной еще одного ранения. Один его противник умело перехватил его меч при попытке защититься, и удар второго пришелся по другой руке. Держать оружие стало еще тяжелее, но он не сдавался.

– Ты ранен? – услышал он голос Кристиана.

– Немного, – Арес изловчился и заколол своего обидчика.

– Держись, уже скоро…

Золотой свет по-прежнему заливал все впереди него, не исчезая ни на минуту. Силы Кристиана очень быстро убывали, но он не собирался прекращать, пока они не приблизятся к воротам. В отличие от серебряного Ключа, Ключ от Врат Рассвета обладал менее смертоносной силой. Несмотря на то, что раскаленный свет вызывал у всех куда больший ужас, чем ледяное свечение Ключа Врат Заката, в этой ситуации он был гораздо безопаснее и действеннее. Кристиан знал, что большинство поверженных им людей вскоре очнется (пусть и с серьезными ожогами), зато выстоять перед ним у них не было ни единого шанса. Серебряным Ключом легко сразить нескольких врагов, но золотым при желании можно было пройти и через тысячную армию. Раньше Кристиану не удалось бы нечто подобное, но когда он призвал Ключ Врат Рассвета впервые после десятилетнего перерыва, то понял, что за прошедшие годы набрался достаточно сил, чтобы справиться с подобной задачей. Более большое расстояние, возможно, было бы ему не по силам, но до городской стены он с успехом дошел.

Сверху раздался чей-то крик. Старые деревянные ворота, обогатившиеся массой повреждений, отворились, подобно Вратам Рассвета… Сквозь золотое свечение Кристиан затуманенным взглядом смотрел на приветственно распахнутые двери. Ключ отнял у него много сил, как физических, так и духовных, и он, пораженный захлестнувшими его до боли знакомыми чувствами, уже слабо улавливал разницу между реальностью и наваждением.

В чувство его привел громкий ор:

– Прекрати, Розенгельд! Ворота спалишь, недоумок!

Он очнулся. Золотой свет исчез вместе с Ключом. Кристиан обхватил Ареса сзади и вместе с ним ввалился на территорию Градерона. Ворота за ними закрылись, и привратники на всякий случай все вместе навалились на них. Сделано это было вовремя: отступники тут же бросились на запертые двери.

– Ты спятил! – Огрттолон немедленно накинулся на Кристиана. – Мало того, что ты зачем-то явился сюда…

– Могу уйти, – сказал Кристиан.

– Не надо! – хором грянули охранники.

– Давай на стену, – быстро сориентировался один из них.

Кристиан понял, что сидящие на стене стражи с самого начала поняли, в чем состоял его план, и посчитали его разумным. Они специально дожидались момента, когда отступники отбегут от ворот, чтобы впустить его в город.

– Как ты, Арес? – спросил Кристиан.

– Нормально, – Арес уже затягивал зубами первую повязку на правой руке – отсиживаться за воротами он не собирался.

Кристиан кивнул и, отойдя в сторону, туда, где на стене было несколько выступов, легко забрался наверх. Силы его быстро восстанавливались, и он был уверен, что справится с поставленной задачей.

Сверху открывался ужасающий вид, до боли напомнивший Кристиану поле боя в Тилии, где сошлись войска Галикарнаса и Асбелии. Конечно, здесь кровавое месиво и яростные схватки были в куда меньшем масштабе, но все же он всегда был уверен, что ничто подобное не грозит Этериолу… И кто мог подумать, что отступники смогут перебороть себя и слиться в единую команду? Даже градеронцы были поражены ожесточенностью нападения, и именно поэтому с радостью принимали помощь.

Кристиан вытянул руку вперед и, призвав Ключ от Врат Заката, со всей силы опустил его на стену. Серебряная молния тут же рванулась вниз и откинула от ворот сразу трех отступников. Многие подняли взгляды вверх и, очевидно, осознали, что им грозит нешуточная опасность, от которой они могут спастись разве что бегством. Некоторые немедля рванули прочь и стали жертвами воинов Заката – те не собирались упускать шанса сразить запаниковавшего противника.

Но в тот момент, когда казалось, что на этом яростное нападение сойдет на нет, произошла очень странная вещь. Один из отступников вдруг закричал:

– Не отступайте! Врата! Ретилос!

– Ретилос! – грянул нестройный хор нападавших, вновь взявшихся за оружие.

Толпа взревела и кинулась вперед, сметая все на своем пути подобно уничтожающей силе Ключа. Не меньше двадцати человек сразу бросились на ворота, и те пугающе хрустнули. Кристиан старался, как мог, серебряные вспышки обрушивались вниз одна за другой. Но отступники совершенно обезумели. Не прекращая наступления, они подхватывали собственных павших товарищей и выкидывали их из толпы, чаще всего прямо на мечи опешивших воинов Заката.

Стоящие на стене стражи и Кристиан тоже не могли сдержать изумления от такого яростного напора. Нужно было срочно что-то делать – ворота едва держались. Кристиан уже был готов снова применить оба Ключа в полную силу, скрепя сердце и забыв о ни в чем не повинных воинах Заката, которые не успеют среагировать и убежать.

Но за секунду до того, как он окончательно решился на это, вокруг вдруг стало светло, как днем. Ладонь Кристиана, сжимающую серебряный Ключ, пронзила боль. Ему уже было знакомо это чувство, и он, не успев ни о чем подумать, машинально отдернул руку. Ключ исчез.

Не смея поверить в происходящее, Кристиан вместе со всеми обернулся. С места, где возвышались Врата Заката, в небо взметнулся огромный столп серебряного света.

Спустя мгновение все прекратилось. Кристиан чувствовал, как медленно и тяжело бьется его сердце. То, что открылось его взгляду, казалось невозможным.

Врата Заката исчезли.

 

Глава тридцать первая

Снова во льду

Таранос долгое время следил за замершим Балианом, наслаждаясь его бессилием и беспомощностью. Пораженный неожиданной волной дьявольской силы, Балиан не был способен даже на то, чтобы отвести взгляд. А ведь это было далеко не самое большее, на что способен Солфордж. После эксперимента с отступниками Таранос хорошо представлял, что чувствовал сейчас Балиан. Он мог бы легко убить его, просто подойти и перерезать ему горло – мальчишка и не поймет, что произошло. Но это было бы слишком легко. Кроме того, Тараносу очень хотелось еще раз проверить силу Солфорджа, на этот раз на том, кто неплохо умел ей сопротивляться. Конечно, тут всякое противостояние бесполезно, но одно дело ввести жертву в ступор и убить ее, пока она скорее столб, чем человек, и совсем другое – заставить ее что-нибудь сделать под таким чудовищным напряжением… Таранос был уверен, что если он справится с этой задачей, то сможет легко воздействовать даже на Руэдейрхи. Он уже понял, как можно оборачивать против человека его собственные потаенные мысли и воспоминания и сводить с ума его же страхами, но считать вершиной мастерства мог только самое сложное воздействие – убедить человека поступать согласно чужой, то есть своей воле. В случае с Балианом, как понял Таранос, это будет возможно только на совсем близком расстоянии.

Он сделал несколько шагов вперед. Балиан не шевельнулся. В руках он по-прежнему сжимал меч; Таранос впервые обратил внимание, что одна рука у него покрылась льдом до самого плеча. Но он был так поглощен своей победой, что не придал этому особого значения и не стал задумываться о природе этого явления. Правда, на долю секунды у него мелькнула мысль, что это его заслуга, ну или, если быть более точным, Алгола, который Балиан столь вероломно отобрал у него.

Таранос был опьянен собственной силой и почувствовал себя почти богом, когда произнес:

– Брось меч.

Пальцы Балиана послушно разжались. Меч с гулким стуком упал на лед.

– Очень хорошо, – не сдержавшись, снисходительно похвалил Таранос.

Он подошел еще ближе. Лицо Балиана опасно побледнело, почти посинело. Он чувствовал сильную боль, если бы он мог, он бы схватился за голову, которая, казалось, была готова взорваться. Но собственные руки и ноги казались ему чужими и наотрез отказывались слушаться.

Запоздало Таранос пожалел, что приказал Балиану бросить меч. Он собирался воплотить в реальность свою угрозу, и без оружия, конечно, было не обойтись. Впрочем, он быстро сообразил, что если это и что-то значило, то только пустяковую отсрочку длительностью не больше минуты.

Таранос закрыл глаза и постарался сосредоточиться на мыслях Балиана. Смутные образы, передаваемые в его сознание Солфорджем, замелькали с пугающей быстротой, но Таранос уже привык к подобному и сумел быстро вычленить то, что ему было нужно: отчаяние и безнадежность. Он был приятно удивлен этими открытиями, поскольку ранее его терзали смутные подозрения, что Балиан в принципе неспособен на такие ощущения. Но все оказалось совсем не так. Тараносу даже не пришлось использовать Солфордж в полную силу – было достаточно малой части его воздействия и слов.

– Тебя никто не спасет, – сказал Таранос.

Балиан, наконец, отвел взгляд от Солфорджа и отрешенно посмотрел куда-то мимо Тараноса. Физическая боль отступила, оставив после себя всепоглощающую пустоту, где одна за другой всплывали, словно по чьему-то приказу, невеселые мысли, на которые Балиан прежде избегал обращать внимание. Он покрывал их злостью, раздражительностью на что-нибудь менее весомое, но сделать что-либо с самим фактом их существования не мог. После пробуждения от десятилетнего сна и встречи со ставшей враждебной реальностью он изменился, и с этим ничего нельзя было поделать. Он уже не мог просто махнуть рукой на сложность проблем и благополучно забыть о них, как он делал раньше. Слишком много дорогого ему было замешано здесь. И в первую очередь, конечно, его братья.

Слова Тараноса поразили его. Если бы не Солфордж, он пришел бы в ярость и бросился на врага с мечом, чтобы забыться в битве, но из-за магического браслета это было невозможно. Балиан не мог шевельнуться и забыл о том, где и зачем находится. Он не видел Тараноса, не видел ледяных шипов, вонзившихся в потолок пещеры. Он остался наедине со своими мыслями, которые всплывали в опустошенном сознании вопреки его собственному желанию.

Прозвучавший голос – Балиан не понимал, кому он принадлежит, – был прав. Имея упрямый и горячий характер, Балиан бы в последнюю очередь хотел, чтобы его кто-то спасал, но дело было не в помощи. Ужасно было сознавать, что он больше не может положиться ни на Кристиана, ни на Юана. Где они сейчас? Наверняка защищают Градерон, позабыв о нем. В данной ситуации это был понятный выбор, однако сейчас Балиан взглянул на это с совершенно другой стороны. Кристиан и Юан сражаются за Градерон. Скорее всего, Кристиан привязан к темному городу гораздо сильнее, чем к Эндерглиду; Юан наверняка испытывает схожие чувства, иначе почему он всегда с такой охотой несется к Градерону? Ко всему этому примешивалось то, что Балиан отмечал и раньше. Кристиан вынужден заботиться о своей семье. Юан был окружен многочисленными друзьями и поглощен заданиями, которые ему давали как воину Рассвета, и многие его связи были совершенно непонятны Балиану.

Он был лишним здесь. Его рука покрылась льдом, он терпел дикую боль, которая оставалась незамеченной – просто потому, что ни Кристиана, ни Юана не было рядом.

Балиану вдруг подумалось, что все кончено. Врата Рассвета появятся еще нескоро, да и даже если бы они вдруг оказались в Эндерглиде прямо сейчас, он мог не успеть добраться до них. Лед преодолел плечо, жуткие ледяные нити медленно тянулись к шее… Балиан осознавал это очень смутно. Он не мог просить Юана и Кристиана призвать Врата, как они когда-то сделали в Дилане. Это грозило Кристиану изгнанием, а Дилану – нарушением смены дня и ночи. Даже если бы Руэдейрхи заверил, что ничего не имеет против такого расклада, и Кристиану не предъявят никаких обвинений, гордость не позволила бы Балиану заикнуться об этом. Быть предметом постоянных волнений, которые братья старались втиснуть между своими делами, не связанными с ним, и при этом просить помочь ему избавиться от проклятия и адской боли? Балиан был уверен, что и Кристиан, и Юан поступили бы на его месте точно так же. Они бы и слова не сказали, а молча ждали действий. Но отступники и другие происшествия затмили их планы, если они вообще были.

Внимательно наблюдая за Балианом, Таранос довольно ухмыльнулся. Эффект Солфорджа превзошел все его ожидания.

– Ты совершенно один, – почти пропел он, не забыв постараться напомнить Балиану о смерти Розетты.

Балиан посмотрел на него мутным взглядом. В нем вспыхнули было понимание и злость; Таранос понял, что совершил ошибку, ведь Балиан не без оснований считал его виновным в смерти девушки.

На всякий случай Таранос подошел почти вплотную.

– Алгол, – твердо проговорил он. Золотой браслет на его плече сверкнул, по пещере заиграли, отражаясь от ледяных стен и кольев, яркие лучики.

Балиан достал кольцо. Его движения были медленны и прерывисты, словно ему приходилось прорываться сквозь какую-то вязкую массу. Он все еще был занят своими мыслями и не пытался понять, что делает. Им завладела апатия, почти незнакомая ему прежде. Частью разума он осознавал, что, что бы сейчас ни произошло, Кристиан и Юан не придут на помощь, а, значит, призвать Врата Рассвета все равно не получится. Он погрузится в вечный сон и никогда не проснется. Как будто и не было этого кратковременного и болезненного пробуждения…

– Отдай мне его.

Балиан вытянул руку вперед, чтобы положить кольцо на ладонь Тараноса. Но внезапно мысль о вечном сне немного отрезвила его.

Все страдания Кристиана будут напрасными, если он сдастся.

Но не пожалел ли он за эти десять лет о сделанном выборе?

Действительно ли Юан страдал от одиночества, если все это время был окружен верными товарищами?

В самом ли деле Лейан думала о нем все десять лет или в эти долгие годы превратились те несколько дней, которые прошли между отбытием Юана из Эндерглида и их возвращением?

Балиан так удивился этой мысли – поставить Лейан в ряд с братьями! – что задумался на мгновение о ее природе и помедлил.

– Отдай мне кольцо! – приказал Таранос. Он мог бы просто вырвать его из почти безвольных пальцев Балиана, но ему непременно хотелось, чтобы враг повиновался ему.

Браслет снова сверкнул. Балиан почувствовал, как голова опять наполняется болью. Руки отяжелели, бороться с давлением было практически невозможно. Почти неосознанно Балиан поступил так же, как и во время погони за Тараносом – постарался вспомнить ощущение, которое он испытывал, находясь рядом с Вратами Рассвета. Совсем чуть-чуть, но ему стало легче.

– Верни мне Алгол, Розенгельд!

Не понимая, что делает, Балиан разжал руку и подцепил кольцо указательным пальцем. Терпение Тараноса было на исходе, он уже собирался схватить Алгол, но вдруг случилось невероятное – с точки зрения обоих соперников.

Из пола вырвалась целая череда ледяных шипов. Таранос едва успел отскочить подальше, получив при этом несколько незначительных царапин. Балиану повезло меньше – самый ближайший ледяной кол возник прямо перед ним и насквозь прошил его руку. Он не сдержал громкого крика, но вместе с болью почувствовал удивительное, противоестественное облегчение. Его разум прояснился.

– Ты! – крик Тараноса эхом прокатился по пещере. Он старался пробраться к Балиану, но шипы продолжали вырываться из ледяного пола, заслоняя ему как дорогу к нему, так и пути отступления. – Немедленно прекрати! Брось его!

Балиан, едва пришедший в себя от ужасной боли, тщетно пытался осознать, что происходит. Он не понимал, что это он привел Алгол в действие, и крики Тараноса представлялись ему абсурдными и бесполезными.

– Идиот! – Таранос изо всех сил пытался сосредоточиться на Солфордже, но его уже начала одолевать паника. – Мы оба погибнем!

Вход в пещеру был уже полностью загроможден ледяными кольями. Они с сумасшедшей скоростью вздымались вверх, ударяли в потолок, вниз сыпались большие глыбы льда. Балиан, пораженный новым воздействием золотого браслета, резко отбросил кольцо в сторону, словно обжегся. Через мгновение все стихло, но ледяной потолок продолжал угрожающе потрескивать.

Балиан вновь постарался одолеть отвратительное ощущение, вызванное вмешательством магического браслета в его мысли и чувства, вспомнив Врата Рассвета. Повеяло прошлым – совсем недалеким для него, но почти недосягаемым для всех окружающих. В мире смертных, когда Дилан из-за Тараноса погрузился в вечную темноту, Балиан, Кристиан и Юан брались за руки и ощущали, что где-то там, далеко-далеко, но Врата Рассвета есть, и стоит только приложить усилия, чтобы они вновь появились на положенном им месте… Сейчас Балиан почувствовал себя точно так же. Будто бы рядом были братья, а он стоял на «святом месте», где вполне могли однажды возникнуть золотые ворота, дарующие Дилану солнечный свет. Конечно, это было не так, и Врата Рассвета в Этериоле могли появиться не иначе как у Эндерглида, но Балиан, не подумав об этом, отдался прекрасному, успокаивающему ощущению. Казалось, даже лед, сковывающий его руку, стал немного легче. Сознание еще не окончательно прояснилось, но Балиан больше не силился понять, что происходит… Он знал только одно: сейчас он как никогда желает оказаться рядом с Вратами Рассвета, ощутить в полной мере их силу, почувствовать, как в душе горячей волной поднимается нечто особенное, давно знакомое и в то же время поразительно новое, наполняющее его силой и небывалым воодушевлением…

В это время Таранос решил прекратить бесполезные попытки пробраться к Балиану. Достав из ножен кинжал, он с трудом прицелился – громоздившиеся повсюду ледяные шипы мешали как следует размахнуться – и метнул оружие. Балиан не попытался увернуться. Он стоял среди льда с закрытыми глазами, прислушиваясь к чему-то, не обращая внимания на кровь, стремительно вытекающую из раненой руки. Кинжал Тараноса вонзился в его правую руку, но отяжелевшая за последние полчаса ледяная корка уберегла Балиана от второго ранения. Встретив сопротивление, кинжал, лишь на секунду удержавшийся в своей цели, со звоном упал на лед.

Таранос скрипнул зубами от ярости. Он был так близок к тому, чтобы убить мальчишку, досаждавшего ему столько времени! Но теперь приходилось отказаться от личного участия в смерти Балиана и позаботиться о себе. Потолок пещеры продолжал опасно потрескивать, наметившиеся осколки пугали своими размерами. Выход был полностью загорожен ледяными копьями.

Бросив последний взгляд на Балиана, Таранос, хоть расстояние между ними теперь оставляло желать лучшего, постарался с помощью Солфорджа внушить ему, чтобы он ни в коем случае не двигался с места, а если будет испытывать страх или ему просто надоест, будет неплохо поднять меч и пронзить им себя. Мысленно Таранос заверил Балиана, что это идеальный выход из положения: все пройдет, и ни о чем больше не придется беспокоиться.

С потолка на пол упала огромная глыба. Таранос заторопился. Он попытался пробраться между ледяными кольями. Кое-где ему это удавалось, а там, где они стояли сплошной стеной, он разбивал лед, что давалось ему тяжело. Про себя он несколько раз проклял Балиана, который «не умеет обращаться с сокровищами». Самому Тараносу понадобились не одни сутки, чтобы худо-бедно овладеть Алголом. Но теперь и о кольце пришлось забыть. Оно находилось слишком далеко, и его местонахождение представлялось Тараносу весьма смутно.

Он преодолел половину пути, когда все вокруг вдруг залил яркий солнечный свет. Это было настолько неожиданно, что Таранос вздрогнул, остановился и обернулся, подумав, что тут замешан Хранитель Ключа, но ничего не увидел. Послышался чудовищный грохот, с потолка посыпались большие куски льда. Один из них вдарил Тараносу по голове, и только рога спасли его от серьезной травмы и, скорее всего, смерти. Он упал, но сознания не потерял и, увидев впереди просвет, пополз на него. Дикий шум заставлял его в панике пробираться вперед, не обращая внимания ни на неизвестно откуда взявшиеся солнечные блики, ни на тяжелые удары льда, разбивавшегося вдребезги.

Выход становился все ближе. Таранос выбрался из-под последнего шипа, вырвавшегося почти горизонтально, поднялся на ноги и всем весом врезался в плотную ледяную преграду, отделявшую его от спасительного выхода. Потом еще. И еще. Наконец, лед дал трещину. Последний удар пробил его насквозь. И прежде, чем потолок злополучной пещеры окончательно рухнул, Таранос уже несся вниз по склону сотрясающейся горы.

Балиан затуманенным взглядом смотрел прямо перед собой. Он не обращал на падающие сверху ледяные глыбы никакого внимания, хотя они разбивались прямо рядом с ним, и разлетавшиеся во все стороны осколки больно царапали его кожу. Ему не приходило в голову, что если он останется здесь, то, конечно, погибнет. Все вокруг сотрясалось и рушилось… Но Балиан не слышал чудовищного грохота и не чувствовал, как дрожит пол под ногами. Таранос был уже далеко, и действие Солфорджа должно полностью оставить его, но почему-то разум не спешил возвращаться в реальность – к падающему потолку, истекающей кровью левой руке и скованной льдом правой. Только когда особенно мощный грохот сотряс гору, возвещая о скором обрушении, Балиан немного пришел в себя. Чудесное чувство, разлившееся было во всем его существе, притупилось душевной болью.

Он медленно открыл глаза. Перед ним высились Врата Рассвета.

Не пытаясь понять, как такое могло случиться, он протянул к ним руку и приложил обледеневшую ладонь к их поверхности. По руке пробежала приятная, теплая дрожь.

Балиан отошел назад, нагнулся, с трудом вытянул брошенный меч из-под ледяной глыбы, вложил его в ножны и снова повернулся к Вратам. Наваждение не исчезло. Среди грохота и разрушения Врата Рассвета высились удивительно спокойным, даже, пожалуй, равнодушным особняком.

Слова Тараноса эхом прозвучали в голове Балиана, но на этот раз не вызвали почти никаких эмоций. Балиану оставалось только надеяться, что он не был полностью побежден, что огромные куски льда и камней, хотя бы, погребли под собой Тараноса. Больше он ничего не мог сделать. Было яснее ясного, что и на этот раз ему не вырваться изо льда, подступающего к нему со всех сторон – падающего сверху, ползущего от плеча к шее…

С ними все будет хорошо, – сказал он себе, думая о братьях и жителях Эндерглида. Кристиан и Юан достаточно сильны, чтобы обойтись без него. Прошедшие десять лет это доказали. Кристиан ошибался, полагая, что после его возвращения все вернется на свои круги – ведь после он сам сделал выбор, решив, что останется в Градероне. И даже Юан легко с этим мирился. Где все это оставляло Балиана? Где-то в стороне, где ему совершенно не улыбалось находиться одному, в пустоте бесследно прошедшего для него времени и холоде проклятого льда, сковывающего его тело.

Балиану показалось, что золотые двери отворились сами собой. Ни секунды не колеблясь, он шагнул за порог, навстречу яркому золоту свету.