Находясь рядом с правителем Градерона, Арес успел потерять счет времени. После того, как его лишили статуса Хранителя Ключа, встречи с Руэдейрхи ограничивались для него в основном спешными отчетами. Поэтому теперь, когда минуло уже три дня с тех пор, как он все свободное время проводил при Руэдейрхи, он чувствовал себя странно. Правда, радости в этом ощущении не было. Ареса не оставляло подозрение, что его в чем-то подозревают и потому не хотят отпускать. С другой стороны, он отдавал себе отчет в том, что, в таком случае, никто не стал бы обсуждать при нем столь важные вещи, как проклятия гор, покушения на советника и сына Кристиана. Хоть он и выступил единственным весомым свидетелем по всем этим делам и высказал, что думает по поводу происходящего – в том числе и о возможной причастности к этому делу Солфорджа, – будь он подозреваемым, ему бы задавали вопросы и вообще допрашивали бы с пристрастием. Но Руэдейрхи уточнил всего несколько деталей, после чего настоял только на том, чтобы Арес оставался рядом, выслушивал все новости и, в редких случаях, высказывал свое суждение.

Больше всего Ареса волновал Солфордж, а, точнее, его отсутствие. Какого бы высокого мнения он ни был о своем правителе, версия Балиана о том, что Руэдейрхи находится под действием магического браслета, имела право на существование. Правитель Градерона реагировал на эту тему весьма странно, чем еще больше усиливал беспокойство Ареса. Руэдейрхи явно понимал, о чем думает его подчиненный, но пресекал все его попытки высказаться по этому поводу. Тогда Арес показал ему кольцо, рассказал, как оно попало к нему, и хотел было дать его правителю в надежде на то, что возьми он его, действие Солфорджа, если оно есть, ослабнет. Но Руэдейрхи даже не протянул руки и сказал:

– Повезло, что именно ты нашел его, Арес. Можешь оставить себе. Но если ты не желаешь мне зла, держи его подальше от меня.

Ареса такая постановка вопроса немало удивила. Он хотел уточнить, в чем дело, но в этот момент пришел Маргрид, и разговор перетек в иное русло. Тогда, несколько позже, он поинтересовался у Линна, нельзя ли найти какую-нибудь информацию о проклятых сокровищах. Но молодой человек отрицательно покачал головой и объяснил ему, что единственный их перечень был в старой книге о проклятиях, а она украдена.

Через некоторое время явился Аргендел, и они с Руэдейрхи завели довольно-таки угрожающий разговор о Демиане. Аресу это совсем не понравилось, и он стал опасаться, что страшное действо свершат без ведома его родителей – ведь Кристиан без сознания, а Рейта наверняка от него не отходит. Руэдейрхи советовал Аргенделу рассказать все сестре, но Аргендел был против. Поэтому Арес, особо не таясь и даже пытаясь дать понять Руэдейрхи, что он делает, стал писать послание Юану.

К тому моменту, как он закончил, правитель и его брат были обеспокоены уже не только Демианом. Неожиданно пришла страшная весть – пропало кольцо, которое увидел в пещере Юан. Градеронцы, охраняющие территорию, не видели никого вокруг, но не отрицали, что на горе кто-то был – там полыхнуло яркое свечение.

– Это уже выходит из-под контроля, – заявил Аргендел. – Ты знаешь, – обратился он к Руэдейрхи, – я обычно не вмешиваюсь в такие дела, но мне не дает покоя Грейдергерд и нападение на Танкреда…

– Ты прав, – безучастно проговорил Руэдейрхи. – Все очень серьезно.

– Что это было за кольцо? – настойчиво спросил Аргендел.

– Не припомню. Книга украдена. Но если мне скажут, как оно выглядело, я, возможно, сумею вспомнить. Нужно расспросить юного Розенгельда – большая удача, Арес, что ты отправил его туда.

– Я пойду, – поднялся Аргендел.

– Поговори с Рейтой, – улыбнулся Руэдейрхи.

Аргендел поколебался.

– Посмотрим, – туманно проговорил он.

Арес попросил его передать Юану письмо, стараясь не думать о том, какие эмоции это вызовет у пылкого юноши. Аргендел ничего не заподозрил, но Руэдейрхи едва заметно усмехнулся. Теперешнее положение вещей его явно забавляло. Он даже думать не стал о том, чтобы наказать Ареса за то, что тот привел Юана в Градерон – как и предполагалось, он посчитал это вполне справедливым.

Все стало понемногу проясняться только на следующий день. Почти сразу после того, как Руэдейрхи вместе с Рейтой покинул тронный зал и отправился к себе в покои, в помещение буквально ворвался Линн. Арес и Огрттолон, которые в это время находились в зале, вскочили на ноги – уже один вид приближенного правителя говорил о том, что случилось нечто ужасное. Он был страшно бледен, одежда испачкана в крови, окровавленные руки тряслись.

– В чем дело? – Огрттолон первый подбежал к Линну и, схватив его за плечи, сильно встряхнул.

Линн сначала бормотал что-то невнятное. Но через минуту от него все-таки удалось добиться более или менее вразумительного ответа.

– Маргрид… – промямлил он. – Они мертвы… Маргрид… И… охранник тюрьмы… И еще кто-то… Я не знаю его…

Арес похолодел. Ему сразу же все стало ясно – Таранос.

Он бросился было к выходу – ему хотелось во что бы то ни стало помешать рогатому предателю покинуть пределы замка, – но Огрттолон решительно заступил ему дорогу.

– Ты никуда не пойдешь! – резко сказал он. – Я ослышался или Руэдейрхи велел тебе оставаться здесь?

– Да, но…

– Я запрещаю. Ты останешься здесь. Чем доставлять нам новые неприятности, лучше успокой его, – он с видимым презрением кивнул на трясущегося Линна и вышел из зала.

Арес какое-то время смотрел ему вслед, сжимая рукоять меча и борясь с желанием броситься к месту происшествия или, на худой конец, вызвать Огрттолона на бой. Но потом он напомнил себе, в каком положении находится и в каких грехах повинен, и остался стоять на месте. Все-таки у Огрттолона в этой ситуации были веские основания не доверять ему. Во-первых, все прекрасно знали, что именно Арес был союзником Тараноса и даже открыл для него Врата Заката, чтобы украсть золотое перо, что обернулось огромными бедами. Во-вторых, Арес находился в неплохих отношениях с Кристианом, что также было известно. И несмотря на то, что Руэдейрхи оправдал Кристиана, заявив, что ни к каким преступлениям, в частности, к убийству нескольких воинов, он не причастен (с точки зрения правителя, убийство, за которое следовало судить, было только то, что совершено без веской на то причины), его все равно не любили и не собирались ему доверять – никто не мог забыть о том, что он эндерглидец. Арес об этом тоже не забывал, но в его глазах это совсем не делало Кристиана плохим человеком.

– Маргрид… – отвлек его от мыслей голос Линна.

Арес еще раз сделал себе выговор за то, что заразился от Юана нездоровым энтузиазмом, и занялся приближенным Руэдейрхи. Линну и впрямь пришлось нелегко. Несмотря на то, что в последнее время он поглядывал на Маргрида с явной опаской, они все-таки были очень близки.

Через четверть часа Аресу удалось привести Линна в относительную норму. Примерно в то же время в тронный зал вернулся Руэдейрхи. По его виду Арес сразу понял – объяснять ничего не придется, вероятно, правитель по дороге назад встретил Огрттолона. Лицо его было холодно и серьезно, но он ничего не сказал и даже не посмотрел в их сторону. Просто прошел к трону, тяжело опустился на него и стал задумчиво смотреть в потолок.

Арес растерялся. Ему очень хотелось услышать, что же происходит снаружи и что с Тараносом, или, хотя бы, расспросить Линна о том, что и где он увидел. Но обращаться к Руэдейрхи он не решился, а говорить без разрешения правителя в тронном зале с кем-то другим было вопиющим нарушением этикета.

К счастью, голос подал Линн.

– Повелитель Руэдейрхи, – с трудом выговорил он. – Маргрид… Его… Его убили…

– Да, я знаю, – Руэдейрхи не отрывался от созерцания потолка. – Можешь рассказать, что произошло?

– Я… я не знаю, – руки у Линна все еще тряслись. – Я искал его и пошел к тюрьме… Но по пути… Там был мертвец… А потом… Маргрид… И рядом охранник… В темнице никого не было…

– Ясно, – Руэдейрхи, наконец, перевел на него взгляд, в котором читалась некоторая жалость. – Ты знаешь, зачем Маргрид так часто ходил к тюрьме? Арес говорил мне, что, судя по всему, он бывал там весьма часто.

– Это правда, – подтвердил Линн. – Но я не знаю… Он ничего мне не говорил и странно себя вел… Я… Я должен был дознаться, но…

– Не должен, – равнодушно проговорил Руэдейрхи. – Я вижу, ты говоришь правду. Ты не знаешь, в чем дело. Что ж, хорошо. Ты можешь идти. Отдыхай. Придешь, когда сочтешь нужным. Не печалься о Маргриде. Умершие в лучшем месте.

Линн кивнул и направился прочь. Когда он проходил мимо Ареса, тот увидел в его глазах слезы. Определенно, Линн не был готов к такому развитию событий. Происходящие в Градероне беды сильно подкосили его.

– Могу и я идти, повелитель? – спросил Арес.

– Нет. Ты останешься здесь. В чем дело, Арес? – заметил Руэдейрхи его досаду. – Ты больше не хочешь служить рука об руку со мной? Нет, я вижу, дело не в этом. Ах да. Конечно, ты думаешь о Тараносе. И не знаешь, как сказать мне о том, что я могу находиться под действием Солфорджа. Да, дело именно в этом.

Арес онемел. Он пытался завести разговор на эту тему не один раз, но Руэдейрхи неизменно игнорировал эти попытки, и Арес был уже почти уверен в том, что Балиан прав, и думать о Солфордже правителю не дает некая магическая сила.

– Но повелитель Руэдейрхи, – взволнованно проговорил он. – Я сам чувствовал что-то… Уверен, мои подозрения не лишены оснований.

– Разве я говорил, что лишены? – вскинул брови Руэдейрхи. – Не припомню.

– В таком случае… Может ли быть такое… Что кольцо, которое у меня…

– Да, думаю, оно ограждает тебя от действия Солфорджа, – спокойно ответил Руэдейрхи.

– Но тогда почему…

– Почему я не хочу его брать? – Руэдейрхи подпер щеку рукой и посмотрел на Ареса сумрачным взглядом. – Признаюсь, меньше всего на свете я хотел говорить на эту тему с тобой. Не потому, что не доверяю тебе, а потому, что не хочу, чтобы ты в это вмешивался. Мне было достаточно твоего участия в краже золотого пергамента, и мне бы в последнюю очередь хотелось снова проводить с тобой нравственные беседы. Например, я мог бы прочитать тебе лекцию о том, почему не стоит иметь дела с Розенгельдами. Но я не стал и жалею об этом. А теперь, видимо, уже поздно.

– Что вы имеете в виду? – не понял Арес.

– То, что вместо того чтобы предаваться раздумьям о совершенном в прошлом ужасном преступлении, ты рвешься снова проявлять инициативу.

– Стоит вам приказать, и я…

– И ты забудешь об этом. И вообще обо всем, о чем я велю забыть. Я знаю, – Руэдейрхи усмехнулся. – И в то же время сомневаюсь, что ты действительно забудешь. Именно поэтому ты находишься здесь. Не пойми меня неправильно. Дело не в доверии. Дело в том, что я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ответственным за то, что здесь творится. Ты сам поймал Тараноса. То, что он сбежал – не твоя вина. И тебе незачем разбираться со всем этим… Я имею в виду, ты мог бы выполнять только мои прямые приказы… Но вместо этого ты хочешь рваться на место происшествия и делать собственные выводы. Ты сильно изменился, Арес. И мне это совсем не нравится.

Арес молчал. Он не знал, что сказать на это. Руэдейрхи, как обычно, был прав.

– Ну что? – спросил правитель Градерона. – Ты желаешь знать о Солфордже? Или все-таки предпочтешь забыть об этом и заниматься выполнением моих приказов?

– Я хочу знать, – твердо сказал Арес. – Бессмысленно идти против себя самого. Я не смогу спокойно повиноваться вам, не зная наверняка, действует ли на вас Солфордж. Простите.

– Пугающая искренность, – отметил Руэдейрхи. – Ты знаешь, я ценю это. Я тебя прощаю, Арес, – он взмахнул рукой с показательно царственной щедростью. – Хорошо, раз так, слушай. Я не был особенно встревожен тем, что Солфордж украден. Его крайне сложно использовать. Сокровища пропадали не раз и не два, но использованы были единицы… Признаюсь, последние годы я почти не думал о нем. Согласись, много времени прошло, но ничего не произошло, как и во многих других случаях, – Руэдейрхи немного помолчал и, наконец, внес ясность в самое главное: – Возможно, Солфордж действительно использовали и используют. И, возможно, кольцо оградило тебя от его силы. Но знай, Арес – на расстоянии Солфордж практически бесполезен против людей, обладающих значительной силой воли. Не скрою, я причисляю себя к таковым. Равно как и тебя. И Кристиана. И все свое окружение.

– Но я чувствовал! – возразил Арес. – По каким-то причинам я вообще не думал о Тараносе… Довольно долгое время… И мы с Кристианом не торопились рассуждать о Солфордже, хотя Балиан был прав, это просто не могло не прийти в голову.

– Все дело в ваших собственных мыслях, – сказал Руэдейрхи. – Вы не хотели думать об этом, и только поэтому не думали. Тебя тяготили воспоминания о прошлом. Кристиану ни на что не хотелось обращать внимание – теперь, когда с ним его брат. Конечно, если бы Солфордж со своим нынешним хозяином оказались в двух шагах от вас, вам бы пришлось туго. Возможно, ты бы сдался. Но Таранос был в тюрьме.

– Я… Я приходил к нему, – признался Арес. – Хотел удостовериться…

– Но я не ходил, Арес, – Руэдейрхи постучал пальцем по серебряной ручке трона. – Поэтому могу с уверенностью сказать, что если на меня и влияет Солфордж, то в ничтожно малой степени, воздействующей на мои собственные мысли. Приведу тебе пример. Танкред сомневался в непричастности Тараноса к творящемуся здесь беспорядку. И если Таранос внушил ему навестить его, то своего он добился. Не такое уж большое преступление, согласись. Вероятно, через некоторое время Танкред бы пришел к нему без всякой помощи. Возможно, и на тебя влиял Солфордж, но в конечном итоге ты сам был неуверен, и именно поэтому направился к тюрьме. Сплетения мыслей – дело сложное, Арес. Если Таранос научился как следует разбираться в этом, нам придется несладко. Но не стоит бояться Солфорджа. Страх помешает сопротивлению.

– Но как же Грейдергерд и Демиан? – спросил Арес. – Ведь Грейдергерд явно действовал не сам…

– Полагаю, Грейдергерда сгубило собственное самолюбие, – сказал Руэдейрхи. – С уверенностью заявляю, что он побеседовал бы с Тараносом исключительно ради своего удовольствия. Как бы то ни было, он действительно подходил к тюрьме, и не раз. Скорее всего, он пал жертвой истинной силы Солфорджа. – Руэдейрхи несколько секунд помолчал и добавил: – Допускаю, что именно он рассказал о проклятии Демиана. Теоретически, он имел доступ в мои покои и вполне мог подслушать. Зачем это нужно Тараносу – не знаю. Возможно, он хотел посеять смуту. Или отомстить еще одному Розенгельду. За это, между нами говоря, я бы ужесточил условия его заключения… Учитывая, что он вообще не должен был выходить из тюрьмы до конца своих дней.

– Разве вы не считаете это справедливым? – поинтересовался Арес. – Я имею в виду, у него же есть причины…

– Да, разумеется. Но эта месть с лихвой себя окупила, не так ли? Таранос способствовал смерти Максимилиана Розенгельда. Заковал в лед его сына. А теперь пытается убить его внука. Согласись, не такие уж весомые у него причины, чтобы устраивать кровную месть всему роду.

Арес кивнул. Строго говоря, сам он считал, что и Максимилиана Розенгельда Таранос не должен был убивать, и глубоко раскаивался в том, что помог ему в этом.

– Поэтому, – продолжал Руэдейрхи, – если его найдут, то могут убить. Он виновен в смерти моих подчиненных и многих градеронских воинов. Он едва не стал виновным в гибели моей сестры и ее сына, так как именно Таранос счел нужным оповестить всех, что на Демиане лежит проклятие, как его снять и что это дает. Теперь люди действуют не из его побуждений, а собственных кровожадных желаний, что еще хуже и опаснее для Демиана. Вдобавок ко всему этому, я почти уверен, что украденное кольцо попадет непосредственно в его руки. И, возможно, что-то еще с запретной территории. Он опасен. Ах да, – Руэдейрхи картинно постучал пальцем по лбу. – Совсем забыл. Я приказал усилить охрану Врат Заката, но не мешало бы предупредить и наших дорогих эндерглидцев. Скорее всего, Таранос в первую очередь займется ими. Ты говорил, что на них уже совершалось нападение?

– Да, – кивнул Арес. – Незадолго до нападения на Сату Рейту Юан получил письмо, в котором, по его словам, говорилось, что на Эндерглид напали градеронцы. Они были в неадекватном состоянии, говорили о запретной территории и проклятом мальчике… Благодаря этому посланию Кристиан и успел помешать нападавшим. Повелитель Руэдейрхи, – вдруг вспомнилось ему. – Вы помните, Кристиан говорил, что они встретили странного воина?.. Его после убили недалеко от Эндерглида.

– Помню.

– Юан говорил, что до этого встретил его за Эндерглидом… Зачем Тараносу посылать туда людей?

– Хороший вопрос, – проговорил Руэдейрхи довольно равнодушно. – Я не знаю на него ответа. Будь добр, Арес, напиши письмо, адресованное Тристану… Нет, раз пишешь ты, адресуй его Гволкхмэю. Предупреди их об опасности. Даже если Тараноса поймают, его вольные и невольные слуги могут вынашивать черные цели… Да, и не мешает намекнуть, что я не имею к этому никакого отношения. Уверен, Гволкхмэй спит и видит, как бы меня в чем-нибудь обвинить, – в его голосе прозвучала насмешка.

Арес послушно прошел к столику, сел за него и принялся писать, попутно размышляя о том, чем Руэдейрхи мог так задеть Гволкхмэя, что тот, если верить слухам, даже письма государственной важности, подписанные его именем, незамедлительно бросал в огонь. Недавно Арес спросил об этом Юана, и Юан подтвердил, что Гволкхмэй выходит из себя каждый раз, когда звучит имя правителя темного города. Арес понятия не имел, что такого могло произойти между двумя лидерами, ведь Руэдейрхи оставил Эндерглид в совсем юном возрасте, а после они никак не могли увидеться. Так что приходилось теряться в догадках.

Руэдейрхи внимательно просмотрел написанное Аресом письмо, удовлетворенно кивнул и поставил свою печать. После этого он распорядился отправить его. Арес быстро справился и с этим заданием, вернулся в тронный зал и обнаружил там не только правителя, но и Огрттолона, который спешно докладывал:

– Понятия не имею, как они могли. Один привратник убит. Сложно сказать, видел ли кто-нибудь Тараноса. Я приказал обыскать замок и город. Возможно, мы сумеем поймать его и, если вы позволите, задержать их…

Руэдейрхи посмотрел на него со смесью насмешки и подозрения, улыбнулся и покачал головой.

– Арес, – заметил он вновь прибывшего. – Позволь лично тебе доложить, что Таранос не пойман. Зато сразу двадцать наших воинов и стражей покинули Градерон.

– Не может быть! – оторопел Арес.

– В кои-то веки вы с Огрттолоном сошлись во мнении, – сказал Руэдейрхи. – Но меня, в общем, не интересует, может это быть или нет. Для меня главное то, что это уже случилось.

Арес не нашел слов. До этого момента он полагал, что дело закончится на том, что Таранос ударится в бега и нужно будет его искать или, лучше, что его задержат без его помощи. Но все оказалось хуже некуда, и он не мог поверить в услышанное. Чтобы двадцать человек в одночасье стали отступниками? Это было немыслимо.

Руэдейрхи поднялся на ноги. Лицо его сковала непроницаемая маска холодности и безразличия.

– Я запрещаю задерживать этих предателей, – четко приказал он. – Если они попытаются пройти на запретную территорию или напасть на наших воинов, вы убьете их. Вам ясно?

Арес и Огрттолон кивнули. Приказ был суровым, но справедливым. Если Таранос нашел себе союзников, пусть даже с помощью Солфорджа, медлить нельзя.

За стенами Градерона, как и в нем самом, стояла страшная темень. Хотя луна, как ей и положено, время от времени проливала свой бледный свет на землю, в этот раз это скорее мешало, чем помогало. Почему-то огни, всегда горящие у ворот темного города, сегодня решили не зажигать, и все было окутано только призрачным лунным светом, который совершенно сбивал с толку. Балиан предпочитал ему яркое освещение, не оставляющее шансов скрыться во тьме. Тогда не пришлось бы опасаться внезапного нападения, и напряжение, заставляющее его оглядываться через каждые три шага, спало бы, предоставив ему самому возможность напасть, если на пути встретятся неприятели. Но рассчитывать на это не приходилось. Кроме того, была велика вероятность того, что вскоре и лунный свет исчезнет.

Балиан мрачно посмотрел на небо и тихо выругался. Он даже пожалел, что не настоял на том, чтобы дождаться Юана или Кристиана – ему пришлось уйти к Руэдейрхи, чтобы вместе с выжившими членами правительства обсудить побег Тараноса, градеронцев и кражу Алгола. Юану Балиан отправил послание, в котором попросил встретить их с Демианом где-нибудь у гор. На самом деле, Балиан был уверен, что со всем справится сам, однако Кристиан на это сурово проговорил:

– Ты будешь в ответе не только за себя.

Балиан поворчал, но признал, что раз на свободе два десятка градеронцев, зря рисковать не стоит. Так что он даже пообещал безутешной Рейте, что если будет возможность избежать битвы, он ей воспользуется.

Демиан на протяжении всего пути через Градерон и прилегающие к нему земли не проронил ни слова. Поначалу Балиана это вполне устраивало, так как он мог уделить все внимание его безопасности. Но потом молчание мальчика стало его беспокоить, тем более что вокруг стояла гробовая тишина. Не раздавалось ни единого шороха.

– Ну, похоже, они куда-то смылись. Никого нет, – не выдержал Балиан, но Демиан не ответил. – Эй, ты там живой? – он потряс его за руку.

Демиан кивнул. Балиан на всякий случай приподнял капюшон его темно-фиолетового плаща, чтобы удостовериться, что с ним действительно сын Кристиана. Он тут же пожалел об этом – это и в самом деле был Демиан, только вот вид его спокойствия не внушал.

– Ты что, ревешь? – возмутился Балиан. – Прекрати немедленно!

– Извини, – Демиан постарался вытереть слезы.

– В чем дело! – грянул Балиан так, что мальчик отшатнулся. – Из-за тебя сейчас все сбегутся! То есть из-за меня, но виноват будешь ты! Что не так? Никого нет, никто тебя не убивает.

– Я знаю, – тихонько проговорил Демиан. – Я не боюсь…

Балиан снова выругался и, дернув его за руку, ускорил шаг. Он понимал, что Демиан соврал. Конечно, ему было страшно, но плакал он действительно не из-за этого. Балиану вспомнилось, как прощалась с ним Рейта – более душераздирающей сцены и представить нельзя. Можно было подумать, что Демиана отправляют не в Эндерглид, где он будет в полной безопасности, а на смертную казнь. Кристиан тоже был хорош: вместо того чтобы убедить сына в том, что они скоро увидятся и все-все будет хорошо, он, видимо, преисполнившись тоски по Эндерглиду и расстроенных чувств в преддверии расставания с братом, едва заметно улыбнулся и попросил Демиана вести себя хорошо.

Балиан понимал, что они сделали это не со зла – оба сильно переживали, Рейта так и вовсе находилась на грани нервного срыва и до последнего не верила, что Демиан в самом деле уйдет. Но в глазах ребенка такое прощание не могло выглядеть никак иначе, кроме как расставание навсегда. Учитывая, что мальчик знал о том, что его пытаются убить, и что он успел невольно причинить всем немало беспокойств, ситуация становилась хуже некуда.

– Слушай, прекрати, – потребовал Балиан. – Ты хоть понимаешь, куда я тебя веду? В Эндерглид! Да Кристиан все бы отдал ради того, чтобы быть сейчас на твоем месте! А в результате отправил тебя, а сам остался.

– Но я… Я хотел с ними… – пробормотал Демиан сквозь слезы. – Мне не хочется уходить… Ты говорил, что я могу решать…

– Когда Юан был таким же мелким, как ты, ему все говорили, как есть. Так что слушай. За тобой охотится черте-сколько градеронцев и садист-правитель, которому не терпится тебя публично изранить! Ты это понимаешь?

Демиан, всхлипнув, кивнул.

– Вот. Именно поэтому тебя отправляют в Эндерглид. И только поэтому. Там ты будешь в безопасности. Думаешь, твоим родителям это нравится? Да ничего подобного! Видел их лица? Вот! Эта твоя… Рейта… вообще! – Балиан не нашел слов, чтобы описать заплаканную Рейту, и замолчал.

– Я их больше не увижу…

– Балда! – Балиан дал ему подзатыльник. – Конечно, увидишь. Тем более что Кристиан вернется в Эндерглид – это будет проще простого, если ты там уже будешь.

– А мама?

– Если твою маму не пустят, тебя всегда можно вернуть обратно, – проворчал Балиан. – Когда эти ваши градеронцы поутихнут. Так что хватит ныть! Ну тебя! Меня когда в Эндерглид привели, я так радовался! А ты ноешь.

– Откуда привели? – не понял Демиан.

Оказалось, что он не знал о том, что его отец и его братья родились в Дилане. И, хотя это была не слишком веселая история, Балиан с удовольствием начал ее рассказывать. Это хоть немного отвлекло мальчика от грустных мыслей.

Через пару часов луна окончательно скрылась за тучами. Теперь на землю не проникало ни единого лучика света. Уставший Демиан все чаще спотыкался, да и Балиан с трудом разбирал дорогу – если бы не его маленький спутник, то ему бы пришлось совсем туго. Так как Демиан всю жизнь прожил в Градероне, он лучше ориентировался в темноте и предупреждал Балиана, когда на пути возникали серьезные препятствия – иначе он бы не раз и не два врезался в камень или, что еще унизительнее, в одиноко стоящее среди пустоши дерево. Таких сюрпризов в Этериоле было немного, но они все-таки были.

Несмотря на тьму и усталость, путешествие продвигалось настолько успешно, что Балиан уже начал думать, что все они порядком перепсиховали. Казалось, никому до них не было дела, мало того – вокруг вообще почти никого не попадалось. Только раз им встретились градеронские воины, возвращающиеся домой, но они просто проводили их взглядами и пошли своей дорогой. В темноте они вполне могли не разглядеть Демиана, и сам Балиан тоже был в длинном синем плаще с капюшоном – если не присматриваться, ни за что не узнаешь в нем эндерглидца. Это удручало, но Балиан неустанно напоминал себе, что не высовывается только ради безопасности Демиана.

Скоро начал накрапывать дождь. Балиан хотел проворчать, что как он ни выйдет из Эндерглида или Градерона, погода становится паршивой, но прикусил язык, не сказав и половины фразы. Вместе с первыми каплями дождя его руку вдруг пронзила дикая боль. Она была такая сильная, что он отпустил Демиана и схватился за свое ноющее запястье.

– Балиан! – перепугался Демиан. – Что такое?

– А… черт, – Балиан стиснул зубы, чтобы не закричать.

Такое уже случалось раньше, пока он оправлялся от раны. Ему было известно, в чем дело – после прилива нечеловеческой боли лед на руке проползал вперед еще на несколько миллиметров.

– Балиан… – Демиан вцепился в край его туники. – Балиан, там какие-то люди…

– Как не вовремя! – процедил Балиан. – Ладно, не бойся, все равно отобью, если что… Кто? Где?

Демиан вместо ответа показал вперед. Балиан разглядел за моросящим дождем целую группу людей и сопровождающих их светящихся шаров – видимо, они несли фонари или факелы.

– В виде исключения, – прошептал Балиан, борясь с болью. – Вон, видишь камень?..

Они с Демианом не слишком быстро, чтобы не привлекать внимания резкими движениями, переместились к большому валуну и присели за ним. Странная процессия шла не к Градерону, а куда-то в сторону. Никто из них не говорил ни слова, но когда они уже миновали Балиана и Демиана, вдруг отчаянно заплакал ребенок – так громко, что они вздрогнули.

– Отступники! – осенило Балиана. – Интересно, куда собрались… Ладно, пошли.

– С тобой все нормально? – с опаской спросил Демиан.

– Ерунда, – бодро проговорил Балиан, хотя рука все еще ныла – впрочем, он полагал, что сможет держать меч, если вдруг понадобится вступить в бой.

Они продолжили путь. Дождь прекратился, так толком и не начавшись, небо постепенно светлело. Демиан изо всех сил старался не отставать от Балиана и боролся с собой, чтобы не сдаться и не попросить отдыха. На самом деле, Балиан бы тоже не отказался от небольшой передышки, но останавливаться было рискованно, поэтому с полтора часа он нес Демиана на спине.

– Скоро встретим Юана, – подбадривал он мальчика. – Станет легче… Черт возьми!

Балиан вдруг буквально скинул Демиана с себя и сам рухнул на землю. Это спасло им жизнь – пущенный кем-то клинок просвистел прямо над ними. Балиан тут же поднялся на ноги и вытянул из ножен меч. Он сразу увидел нападавших. Два градеронца неслись к ним на всех порах и, к огромному его сожалению, оба были без рогов. В конце концов, Балиан немалым усилием воли заставил себя мирным ходом отправиться в Эндерглид вместо того, чтобы найти своего заклятого врага, из-за которого погибла Розетта, а сам он потерял десять лет жизни.

Но сейчас было не до этого, равно как и не до его ненависти к градеронцам. Балиан убрал меч, подхватил Демиана на руки и бросился бежать, искренне надеясь, что у них не настолько много оружия, чтобы метнуть еще хоть что-нибудь.

– Ты нормально? – уже на бегу спросил он.

Испуганный Демиан только кивнул. Падая, он сильно ушибся, но от страха тут же перестал чувствовать боль.

– Не дрейфь! – обнадежил Балиан. – Сейчас я… с ними… разберусь, – у него не хватало дыхания: он порядком устал, да и ноша была нелегкой. Но ему хотелось убежать как можно дальше – он надеялся, что подоспеет Юан, и ему можно будет поручить защиту Демиана, в то время как он разберется с врагами.

Однако, хотя с момента их ухода из Градерона прошло много часов и небо все больше светлело, возвещая о том, что до запретной территории осталось совсем немного, ничто не предвещало скорого прибытия подмоги, да и Балиан успел выбиться из сил. Градеронец, вырвавшийся вперед, уже мог схватить его за плечо, и он, не став больше медлить, спустил Демиана на землю. Одновременно с разворотом Балиан вновь обнажил меч и ловко атаковал воина, который не ожидал столь резкой остановки. Тем не менее, он увернулся и уверенно вступил в бой, так и пытаясь отпихнуть Балиана в сторону.

– Я что, тебя не интересую? – усмехнулся Балиан, с превеликим удовольствием выполнив один из своих коронных ударов. Градеронец только чудом не выронил свое оружие, когда рукоять меча больно врезалась ему в запястье.

– Нет. Дай пройти, – схитрил градеронец.

– На здоровье! – Балиан отшатнулся в сторону, предусмотрительно увлекая Демиана за собой.

Он предполагал, что градеронец клюнет на уловку, метнется вперед и не успеет отбить его атаку. Так и случилось бы, но в самый неподходящий момент их нагнал его товарищ. Балиан громко выругался, оттолкнул первого ногой, а его подоспевшего приятеля ударил мечом. Тот оказался не столь стремителен и получил небольшое ранение. Однако его воли к победе это не уменьшило.

В следующее мгновение они оба бросились на Балиана, и ему пришлось хорошенько постараться, чтобы не пропустить их к Демиану. Сложность заключалась в том, что они жаждали непременно добраться до мальчика. Но было и преимущество – каждый хотел прорваться через Балиана первым, а своего спутника оставить на его растерзание. Из-за этого градеронцы не уделяли всего внимания своему врагу и пропускали некоторые удары. Так что, несмотря на численное превосходство, через несколько минут Балиану все-таки удалось серьезно ранить одного и приняться за второго, более проворного.

Демиан стоял поодаль и наблюдал, ни жив ни мертв от ужаса. Но, хотя он и опасался за свою жизнь, про себя молился об одном – только бы Балиану снова не пришлось пострадать из-за него.

Сам Балиан жертвой себя не чувствовал. Если бы не волнение за Демиана, которого так настойчиво хотели убить, он бы ощущал себя на вершине блаженства – после стольких дней простоя меч снова в его руке! Для него не было большего счастья, чем бороться с кем-либо при помощи этого грозного оружия. И пусть он не чувствовал себя счастливым, причиняя кому-нибудь боль, сам процесс боя был для него наслаждением. Поэтому он немного увлекся, с горящими глазами наступая на градеронца, и упустил из виду раненого воина, который, все-таки поднявшись на ноги, направился к Демиану. Увидев его в последнюю минуту, Балиан так перепугался, что его ошибка будет стоить мальчику жизни, что безотчетно увеличил силу удара и направил меч наугад – вопреки обыкновению, без всякого умысла.

Но это оказалось неожиданно действенным методом. Не ожидающий такого удара градеронец не успел увернуться, и лезвие сильно повредило ему бок. Не заботясь о его дальнейшей судьбе, Балиан бросился на помощь Демиану и как следует ударил уже раненого воина. Теперь оба были ранены, хотя могли при желании продолжить бой. Но Балиан сдержал себя, вернул меч в ножны и, схватив Демиана на руки, снова пустился бежать.

– Ты их не знаешь? – на бегу спросил Балиан. – Ух, не могу! – он оглянулся и, убедившись, что градеронцы остались далеко позади, опустил Демиана на землю. – Пошли! Так что?

– Не знаю, – проговорил Демиан дрожащим голосом. – Здорово… Ты их.

– Только не реви! – потребовал Балиан. – Скоро так же будешь.

Демиан слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Ему не верилось, что когда-нибудь он с уверенностью возьмет в руки настоящий меч, а теперь он еще и сомневался, что вообще доживет до завтра. Его не охватывал панический страх, но он чувствовал себя очень усталым и опустошенным, поэтому когда он через некоторое время увидел, как к ним снова кто-то приближается, прошептал почти безразлично:

– Кто-то идет…

– Что? Где? – Балиан в это время оглядывался назад и потому не заметил, что к ним приближаются со стороны Эндерглида. – Отлично! – просиял он. – Это Юан. Пойдем!

Демиан, споткнувшись, послушно пошел за ним. Ноги у него жутко болели, голова кружилась от сильных эмоций после стычки с градеронцами. Но он искренне обрадовался, пусть и не смог как следует этого проявить, когда Юан, подбежав к нему, схватил его в охапку.

– Демиан! Ты в порядке! Отлично! Как, без приключений?

– С приключениями, – пробормотал Демиан.

– Еще лучше, – совсем не расстроился Юан. – Балиан, не зависай! Это Лейан, тебе не видится.

Балиан и впрямь созерцал стоящую рядом с Юаном девушку таким взглядом, словно увидел нечто такое, чего здесь быть никак не могло. Лейан это смутило, однако она приветливо улыбнулась и сказала:

– Ты в порядке! Слава богу… Мы все очень переживали.

Балиан в возмущении взмахнул руками и повернулся к Юану.

– Зачем привел? – грянул он.

– Во-первых, Лейан друг! – заявил Юан, обращаясь в основном к Демиану, который исподволь смотрел на Лейан удивленным взглядом – он первый раз увидел девушку-воина, да еще и, вдобавок ко всему прочему, светловолосую. – Во-вторых, хранитель Врат! – обратился он непосредственно к Балиану. – В-третьих, меня одного не пускали, – признался он. – Ты не представляешь, в какой Гволкхмэй ярости. Ну да Лейан тебе расскажет. Пойдем! Надо торопиться.

Юан посадил Демиана себе на спину и резво побежал вперед. Лейан последовала за ним. Балиан, недовольно фыркнув, устремился следом.

– Ну? – буркнул он, поравнявшись с Лейан. – Что у вас там случилось?

– Гволкхмэй был очень зол, – сказала она, пытаясь не выказывать чувства радости и облегчения при виде живого и здорового Балиана. – Потому, что ты так долго был в Градероне…

– Как будто я хотел этого! – вспылил Балиан, словно Лейан обвинила его в чем-то ужасном.

– Он знает, – терпеливо проговорила Лейан. – Просто он волновался. Но потом Юан пытался его уговорить, чтобы… Чтобы вашего брата и его семью пропустили в Эндерглид. Речь снова зашла о Руэдейрхи… А последней каплей стало твое письмо, – виновато добавила она. – Где ты написал, что Кристиан не придет, и только его сын… Все рассчитывали, что Хранитель Ключа все-таки вернется… Вот. Они подумали, что Юан опять пойдет в Градерон… Хотели отправить с ним воинов, но они все на заданиях. Поэтому попросили меня.

– Чего ты врешь? Сколько шли, ни одного воина Рассвета не встретили.

– Они все у Эндерглида, – внесла ясность Лейан. – После нападения градеронцев многократно усилили охрану. В прошлый раз мне повезло, что Рэвенлир как раз шел меня сменить… Одна бы я, конечно, не справилась.

Балиан хмыкнул. Ему не верилось, что такое кроткое ангелоподобное создание может хотя бы правильно держать меч, не говоря уже о том, чтобы сражаться с воинами Заката.

Они шли несколько часов, потом решили сделать привал. Балиан после долгого непрерывного пути сильно устал. Демиан же, хоть большую часть дороги и продремал на руках Юана, чувствовал себя совсем скверно. Он не жаловался, но был очень бледным и созерцал пространство перед собой абсолютно пустым взглядом, будто потерял всякую надежду, что когда-нибудь они все-таки достигнут цели и смогут как следует отдохнуть.

– По крайней мере, не пришлось вступать в бой, – подбодрила Лейан братьев, когда они уселись прямо на землю. – Держи, Демиан, – она положила в руки мальчика мех с водой, и он, невнятно пробормотав слова благодарности, стал жадно пить.

– Тебе бы только боя избежать, – не удержался Балиан. – Страж, тоже мне!

– Да хватит тебе! – одернул его Юан. – Все правильно. Нам сейчас, с Демианом, только боя не хватало. Но на всякий случай договоримся так. Если нападет больше двух человек, я их задержу, а вы с Лейан, Балиан, возьмете Демиана и побежите в сторону Эндерглида.

– Не буду я больше бежать! – возмутился Балиан. – Не лучше ли наоборот?

– Можно и наоборот, – Юан сочувственно посмотрел на Лейан. – Так что произошло? Почему Кристиан не вернулся?

– Сказал, что не бросит свою Рейту, – хмуро проговорил Балиан. – И что мы не имеем права ставить его перед таким выбором.

– Он прав, – кивнул Юан.

Балиан недовольно фыркнул и рассказал ему и Лейан (на которую демонстративно не смотрел) о своем разговоре с Кристианом и об их с Рейтой решении. Демиан, старательно притворяющийся дремлющим, во время рассказа немного приободрился – слова Балиана были подтверждением тому, что его действительно не бросили, а просто отправили в безопасное место.

Балиан поведал и о послании Руэдейрхи. Известие сильно встревожило Юана и Лейан.

– А что такое Алгол? – взволнованно спросил Юан.

– Без понятия, – Балиан пожал плечами. – Кристиан не знает.

– В мире смертных есть такая звезда, – сообщила Лейан.

– Звез… Что? – поморщился Балиан. – То есть, в Дилане называют звезды?

– Ну да, – подтвердила Лейан.

– Идиотизм.

– Ладно, в любом случае, не звезду же украли, – торопливо вмешался Юан, опасаясь, как бы Балиан не приписал обыкновение называть звезды Лейан и не нашел тем самым повод для нового оскорбления.

– Это кольцо, – вдруг прошептал Демиан.

– Что? – удивился Юан.

– Это кольцо… – еще тише проговорил мальчик. – Алгол… Оно хранится рядом… Там, где Солфордж… Хранилось…

– Откуда ты знаешь? Это из книги? – догадался Балиан.

Демиан кивнул.

– Значит, это то кольцо, что я видел! – воскликнул Юан. – Ну вот, предупреждал же… А ты не знаешь, что оно делает, Демиан?

– Я не разобрал, – понурился мальчик. – Там было что-то про лед…

– Еще не хватало! – Балиан от переизбытка эмоций взвился на ноги. – Чтобы этот козел с рогами снова попытался меня заморозить… Да я его!

Демиан испуганно сжался, но все-таки нашел в себе силы возразить:

– Мне не кажется, что замораживать… Нет… Там было какое-то странное слово… – он начертал на песке несколько знаков. – Что это значит?

– Удар, – сказала Лейан.

– Или бросок, – добавил Юан.

– Умные слишком, – обиделся Балиан, который написанных знаков не понял.

– Значит, выброс, – неуверенно проговорил Демиан. – Нет… Я не знаю. Извините. Не могу точно вспомнить, что перед ними было…

– Что ты, Демиан, – улыбнулась Лейан. – Ты и так здорово помог! Молодец.

Мальчик застенчиво улыбнулся.

– Лично я не понимаю, – сказал Балиан. – Что еще за выброс льда?

– Главное, можно надеяться, что оно не замораживает, – Юан содрогнулся, вспомнив брата под толщей льда. – Бр-р! Холодает, кстати. Пойдемте. Будем жить с мыслью, что этого… этого козла с рогами, – он лукаво посмотрел на Балиана, который одобрительно кивнул, – поймают. Сейчас не лучшее время, чтобы думать о нем. Нужно доставить Демиана в Эндерглид. И Балиана.

– Я сам доставлюсь!

Они поднялись и возобновили прерванный путь. Запретную территорию постарались обойти стороной, опасаясь нападения градеронцев, и это им удалось – они увидели силуэты вдали, но нападать неизвестные не стали. После этого Балиан, Юан, Лейан и Демиан направились прямиком к Эндерглиду. Вскоре показались первые лучи настоящего солнца, поразившие Демиана – он первый раз в жизни видел солнечный свет. В нем все вокруг вдруг стало казаться ему новым и совершенно потрясающим, хотя на пути попадалось все меньше растений, и взор развлекала почти бесплодная земля. Но потом у Демиана сильно заболели глаза, да и усталость взяла свое. Юан снова взял его на руки, и он, уткнувшись ему в плечо, задремал. Позже его стал нести Балиан – решили, пока Демиан спит, пройти максимальное расстояние без отдыха. Это было непросто, но всем хотелось как можно скорее вернуться в Эндерглид.

Солнце уже щедро поливало землю своими лучами – в этой части Этериола царил вечный день. Оставалось совсем немного до того места, где обычно стояли Врата Рассвета. Даже сейчас, когда они находились в Дилане, мире смертных, Балиан сполна ощутил их манящую ауру. Она наполняла его изнутри, заставляла ускорять шаг, чтобы скорее дойти до заветного места. Юан тоже почувствовал себя гораздо лучше. И даже Демиан вдруг проснулся и беспокойно завертел головой. Он был растерян.

– Что это? – прошептал он.

– Врата Рассвета, – сказал Балиан. – Сейчас их здесь нет, но ты чувствуешь их, потому что ты этот… Розенгельд.

– Но я же не учился, – удивился Демиан.

– Это врожденное умение, – пояснил Балиан.

– И бесполезное, – подхватил Юан.

– Нашел, чем порадовать! – возмутился Балиан.

– Ну правда же, – надулся Юан. – Не могу припомнить ни одного случая, когда мне это пригодилось. Кроме Дилана. Но это исключение.

– Для таких исключений и нужны Розенгельды, – улыбнулась Лейан. – Потому что… – она умолкла.

– Почему? – потребовал продолжения Балиан.

Лейан смотрела в сторону. Услышав Балиана, она оглянулась и растерянно проговорила:

– Там кто-то есть. Не наши. Им нельзя туда. Они перед Эндерглидом…

– Может, отступники? – прищурился Балиан. – Мы встретили целую процессию. Шли куда-то, как роландовские верующие.

– Нет, – Юан первым разглядел приближающихся людей. – Градеронцы. Трое. Быстрее! До Эндерглида совсем чуть-чуть.

Они бросились бежать, правда, особых успехов не достигли. Все были порядком вымотаны после долгой дороги, особенно Балиан и Юан, которым приходилось нести Демиана. Лейан тоже не могла бежать достаточно быстро – в последней битве она получила ранение. Так что трое градеронцев умудрились перерезать им путь всего через пару минут.

– Проклятый Розенгельд! – грянул один.

– Ошибаешься, ублюдок! Сейчас как… – Балиан хотел для начала пригрозить воинам страшной расправой, но в этот момент Лейан вдруг ловко выхватила Демиана у него из рук и понеслась вперед.

– За ней! – взревел второй градеронец.

– Эй, какого черта?! – вторил ему Балиан.

– Балиан, мы же договаривались! – Юан уже успел обнажить меч и вступить в битву. – Так лучше! Мы вдвоем задержим…

– Не выйдет! – воин Заката ответил ему яростной атакой.

Завязалась стремительная и жестокая схватка. Но в отличие от прошлого столкновения, градеронцы не столь настойчиво пытались пробиться к Эндерглиду. Отбиваясь сразу от обоих воинов, Балиан спросил об этом своих врагов и получил в ответ:

– Прольем кровь всем Розенгельдам, может, сгодится!

Балиан наградил их несколькими нелестными эпитетами и усилил натиск. Однако, опять же вопреки обыкновению, воины Заката оказались на редкость сплоченной командой. Братья дали достойный отпор. Несмотря на то, что Балиан и Юан не тренировались вместе много лет, они умудрялись предугадывать атаки и движения друг друга и действовали почти синхронно.

И все же битва была нелегкой. Противники отличались завидным мастерством. Балиан и Юан в перерывах между ударами пытались выяснить, какие цели преследовали градеронцы, они ли сбежали вместе с Тараносом или их уход был своевольным – во всяком случае, не казалось, что воины действовали под властью Солфорджа. Противники только ухмылялись в ответ, предвкушая свою победу, в которой они не сомневались.

Но их ждало поражение. Балиан, снова вспомнивший битву с королем Сигфридом, улучил момент и предупредил Юана. Дождавшись, когда его просьба будет исполнена, он с разбегу вскочил ему на спину и буквально перемахнул через двух оторопевших градеронцев. Удар меча пришелся по третьему, тому, что стоял позади них. Его товарищи отвлеклись на эту внезапную атаку и заметили метнувшегося к ним Юана слишком поздно.

– Молодец, Балиан! – одобрил Юан.

Они вернули мечи в ножны и бросились бежать. Оба волновались за Лейан и Демиана, относительное спокойствие градеронских воинов не давало им покоя. Что, думали братья, если они были не одни и спланировали нападение заранее?

Но, когда Балиан и Юан увидели впереди первые башни Эндерглида, у них отлегло от сердца. Город охраняли несколько воинов Рассвета, и рядом с ними стояли Лейан и Демиан, целые и невредимые.