1. Введение: руны и философия

Несколько лет назад я написал эссе «Философские заметки о рунах» (оно включено в мою книгу «Взывая к богам»). Как следует из названия, эссе представляет собой попытку дать философское толкование каждой из рун. По сути, я взял интерпретации Эдреда Торссона из книг «Futhark» и «Runelore» и добавил к ним свои комментарии, опираясь на европейскую философскую традицию. Основным моим источником была немецкая философия, расположил же я руны в некоем подобии гегельянской системы.

В данной статье я собираюсь рассмотреть связь рун и философских идей на углублённом или мета- уровне. Расматриваемые мною отношения троичны: миф, руны и философия. Перед собой я ставлю цель прийти к более адекватному пониманию сути рун.

Начнём с того, что причислять руны к сфере философии будет в высшей степени ошибочно. Здесь меня опять же направляют идеи Гегеля. Он помещал философию, искусство и религию в одну группу, считая их тремя высшими проявлениями того, что он называл человеческим Духом. Эти явления представляют собой три различных подхода к пониманию природы бытия и места человека в нём. Хотя, по мнению Гегеля, философия выделилась среди них на фундаментальном уровне. Искусство, как и религия, выражают истину посредством образов: мифов, рассказов, поэзии, музыки и различных визуальных образов. Философия же стремится к передаче истины в концептуальной форме, она избегает использования образов и символов.

Если рассуждать с точки зрения Гегеля, руны не представляют собой философскую систему. Но если это так, как же нам классифицировать их? И поддаются ли они классификации вообще? Во-первых, руны можно понимать исключительно в германском (скандинавском) религиозном и философском контексте. Во-вторых, своим появлением они обязаны мифопоэтическому мышлению (в дальнейшем мы ещё вернёмся к этому). То есть, они содержат в себе некие умозаключения о мироздании и человеке в форме образов и символов, а не абстрактных концепций. Крайне заманчиво выглядит возможность причислить руны к царству «мифа», но это явно не так. Мифы — это истории. И существуют истории о рунах. Кроме того, некоторые руны связаны с фигурами или элементами германского мифа, но per se мифами не являются.

По правде говоря, руны нельзя причислить ни к сфере философии, ни к сфере мифа, однако, как я продемонстрирую позже, они проявляют признаки обеих категорий. Проще говоря, руны вплотную приближаются к понятию «категориальная онтология»: сочленение природы реальности в ряд различных фундаментальных идей. С одной лишь оговоркой, что это не «идеи», в значении абстрактных концепций, но различные образы и символы. Давайте рассмотрим некоторые конкретные примеры.

 

2. Значение скота

Руна Феху, как мы знаем, означает «скот» или «движимое имущество», «благосостояние». Но руна не означает этого в прямом, буквальном смысле. В «Runelore» Эдред Торссон пишет о Феху: «В космологии это истинная внешняя сила первичного космического пламени — экспансивная сила, которая противопоставлена сокращению и затвердеванию во льде». Опираясь на это, в моём эссе «Философские заметки о рунах» я обозначил Феху концептом «Экспансивной Силы». Хотя, на самом деле, Феху не равнозначна понятию Экспансивной Силы. Феху — это скот. Концептуальные интерпретации руны и рунических формул в виде «Экспансивной силы» есть интерпретация течения Феху, то есть значения скота, однако, они не являются самой руной или её эквивалентом.

Фраза, которую я только что использовал, «значение скота», выглядит странно и даже немного комично. Тем не менее, это зацепка, которая облегчит наше понимание данной руны. Если мы взглянем на перевод названий рун, мы столкнёмся с фактом, что они касаются объектов или явлений повседневной жизни, «жизненного пространства», если хотите, древних германских народов. Нужно смотреть на переводы названий рун, а не их оригинальные названия в древненорвежском, древнеанглийском, протогерманском или каком другом языке. Итак, взглянем: Скот, Бык, Шип, Телега, Факел, Дар, Радость, Приветствие, Нужда, Лёд, Урожай, Тис, Лось, Солнце, Берёза, Лошадь, День и т. д.

В каждом случае некие знакомые человеку характеристики окружающего мира или жизненного опыта были выделены и наделены значением, что выходит за рамки очевидного. Лучше даже так: в каждом случае был взят знакомый объект в качестве ключа, индикатора или символа чего-то более фундаментального, какого-то глобального принципа, феномена или силы. Другими словами, в руне Феху наши предки действительно видели «скот». Скот стал для них символом чего-то большего, нежели просто коровы. Скот здесь не просто скот, но символ Экспансивной Силы (используя философскую формулировку).

На деле же всё ещё сложнее. Скот был выбран как образец Экспансивной Силы, не просто символизирующий её, как орёл символизирует Америку, но пропитанный ею, и, таким образом, олицетворяющий её.

Таким образом, руны являются примером того, что итальянский философ Джамбаттиста Вико называл «образными универсалиями» (universali fantastici), которые он противопоставлял «интеллектуальным универсалиям» (universali intelligibili). Примером образной универсалии будет восхваление бардом отважного воина. Бард скажет: «Он подобен Сигурду». В этом случае, один человек. Сигурд, берётся как олицетворение отваги. С другой стороны, интеллектуальной универсалией будет «храбрость», абстрактное понятие, отделённое от личностей смельчаков. Вместо «Он подобен Сигурду», бард должен сказать «этот человек стал примером храбрости» (но тогда, разумеется, бард уже не будет бардом, он будет философом). Совершенно очевидно, что руны как раз и являются системой этих образных универсалий, в которой определённые объекты жизни наших предков берутся в качестве образов различных фундаментальных аспектов бытия.

Склад ума, мыслящий категориями образных универсалий, зачастую называют «мифопоэтическим». Думаю, довольно очевидно, как образные универсалии формируют основу для мифа и поэзии. Мифопоэтический склад ума чужд большинству из нас, ведь мы привыкли иметь дело с предельно понятными интеллектуальными, абстрактными универсалиями.

Однако чтобы понять как функционирует мифопоэтическое мышление, не достаточно просто сказать, что тут замешаны образные универсалии. Мифопоэтическое мышление само по себе возможно благодаря чему-то более фундаментальному — радикально иному мировоззрению, взгляду, который видит символы, переполняющие наш мир. Мифопоэтический ум читает мир, подобно тому, как мы обычно читаем рассказ или стихотворение, ища символические значения, зашифрованные в нём автором. Мифопоэтический ум наших предков смотрел на мир как на текст, который нужно интерпретировать.

Для нас будет неимоверно трудно вернуть тот образ мышления. Мы должны понять, что наши предки буквально видели скот, приветствие и берёзу как нечто большее, чем скот, приветствие или берёза. Они видели настоящие, материальные нити, ведущие к вселенским силам и метафизическим принципам, ключи к смыслу жизни.

Вернёмся к вопросу о связи рун с философией и мифом. Как уже говорилось ранее, руны обладают свойствами обеих категорий. Теперь постараемся выразить эту мысль конкретнее. Руны функционируют схожим с категориальной онтологией образом, предоставляя нам фундаментальные категории, в рамках которых должна пониматься реальность. Но, в отличие от категориальных онтологий философии (как у Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля и Гуссерля), руны не являются предельно понятными, абстрактными универсалиями, это образные универсалии, порождённые мифопоэтическим умом. Кстати, то же самое мы можем видеть в категориях индийской системы Санкхья и каббалистическом сфироте, которые так же являются мифопоэтическими категориальными онтологиями. Мы также встречаем это в системе «духов-источников» германского мистика раннего Нового времени Якоба Бёме, которого Гегель называл первым германским философом.

Таким образом, становится очевидно, что руны занимают, в каком-то смысле, промежуточное положение между философией и мифом. Значит ли это что философия и появление интеллектуальных универсалий стали прогрессом относительно рун? Я вернусь к этому вопросу после того, как мы рассмотрим другие примеры.

 

3. Ансуз, Тейваз, Ингваз

Начнём с одной любопытной особенности рун: они не представляют собой «закрытую систему». Это наглядно видно из того факта, что футарк меняется с течением времени, он сжимается и расширяется, какие-то руны добавляются, какие-то исключаются. Я не сторонник точки зрения, что в основе лежат лингвистические причины, на мой взгляд, скорее они идеологические или философские. Младший футарк, как нам известно, состоит из 16 рун, на 8 меньше, чем в старшем. Была ли система упорядочена таким образом ради удобства или же стала отражением метафизических размышлений? Я склоняюсь ко второму варианту. Идеалом, как в мифопоэтическом мышлении так и в философии (и в науке, если на то пошло), является объяснение окружающего мира в как можно более меньшем количестве терминов или «универсалий». Именно поэтому некоторые элементы стали рассматриваться как части других или же просто излишние.

Стоит отметить, что в старшем футарке есть три руны, которые не совсем вписываются в представленный мною анализ: Ансуз, Тейваз, Ингваз (все они есть в англо-фризском футорке, но в младшем футарке Ингваз уже нет). Ранее я утверждал, что руны соотносятся с проявлениями мира, окружавшего наших предков, непосредственно пережитые ими либо наблюдаемые явления, как то: разные животные, деревья, природные феномены, человеческие эмоции и желания, и т. д. Но Ансуз, Ингваз и Тейваз опять же не вписываются в эту картину. Ансуз символизирует Одина, Тейваз — Тюра, а Ингваз — Ингви (Фрейр).

Пока оставим в стороне Ансуз и сосредоточимся на том, что Тюр — небесный бог, а Ингви — земной. Таким образом, имена богов отсылают нас к земле и небу. Почему же эти предметы обозначены именами богов? Небо и земля занимали в мире наших предков особое место, остальные же явления, ставшие позже рунами, происходили либо на земле, либо на небесах. Солнце и град, к примеру, появляются на небе, в то время как скот бродит по земле, телега катится по ней, а берёза и тис на ней растут. Радость, подарок, нужда, человеческие явления, noэтому так же связаны с землёй. Таким образом, небо и земля являются местами на и в которых другие явления появляются или функционируют.

Небо и земля не представляются нам подобно объектам в небе или на земле. В прямом смысле, хотя небо и земля различимы, они не являются объектами, так как мы никогда не видим их границ, с нашей точки зрения мы не в состоянии увидеть ни предел земли, ни предел неба. Внутри неба и земли существуют разные объекты, но сами они не являются объектами внутри какой-то большей системы. Этот факт даёт небу и земле особый вид фундаментальности: они являются контекстом или горизонтом для всего остального. Поэтому небо и земля наделялись нашими предками особой нуминозной значимостью. Таким образом, Ингваз и Тейваз всё-таки связаны с миром наших предков, с небом и землёй, но взятыми в их нуминозном или божественном аспектах. Эта нуминозность была очевидна, но не глазам; чувствовалась, но не руками; слышалась, но не ушами. Это было (или есть) реальным аспектом неба и земли, особенностью, что ныне сокрыта от нашего современного мира.

А что же Ансуз? По мнению Эдреда Торссона, Ансуз символизировал «верховное божество предков», что однозначно отсылает нас к Одину. Значит, и эта руна имеет отношение к окружавшему наших предков миру.

Как упоминалось ранее, мифопоэтический ум читает природу, словно книгу. Давайте сосредоточимся на подтексте данного высказывания. Восприятие мира как набора символов; отказ от понятия «случайность» (именно это умонастроение стоит за приметами и знамениями); усмотрение во всём сознательного намерения. Если есть книга наполненная смыслом, значит, есть и автор. Должен быть Всеотец.

Видеть Всеотца за кулисами нашего мира, влияющего на ход событий и посылающего нам знаки, это не осознанный выбор или выдумка. Лично я считаю, что это фундаментальная особенность мифопоэтического ума. Ум, что читает мир подобно книге, отрицающий случайность, должен видеть разумный замысел, ведь одно следует за другим. Таким образом, мы можем сказать, что, в некотором смысле, все остальные руны «подразумевают» Ансуз. Для ума воспринимающего мир символически и постигающего руны, присутствие их автора, Одина, реально ощутимо. Повторим, нуминозность неба и земли ощущалась, но не одним из пяти чувств. Так же и присутствие Одина, автора всего, ощущается так же остро как видимые или слышимые нами объекты. Но только для тех, кто обладал мифопоэтическим мышлением. Другие же могут понимать это в абстрактном смысле.

Разумеется, тот разумный замысел, что видит мифопоэтический ум, вовсе не тождественен тому, что видели философы эпохи Просвещения. Ведь наши предки не хотели игнорировать очевидное, чтобы увидеть Вселенную как заводной механизм и лучший из миров. Они были настроены на странное, жуткое, абсурдное и ужасающее бытие. Так же и их Всеотец, автор природы, не был добродушным часовщиком, но грозным и непредсказуемым богом, богом дикой охоты, боевого исступления, зачинщиком войн, уничтожающим старое и вводящим новое посредством борьбы.

 

4. Заключение: руны или философия

Теперь давайте вернёмся к вопросу, поставленному ранее: если руны занимают промежуточную позицию между мифом и философией, является ли философия прогрессом относительно рун? Подчеркну, промежуточная позиция не означает взаимопроникновение этих понятий.

Гегель, скорее всего, посчитал бы философию прогрессом относительно рун (должен заметить, на самом деле Гегель никогда ничего не говорил о рунах). Я почти уверен, он бы сказал, что философия стоит на более высоком уровне, чем руны потому, что философская мысль (в широком смысле) необходима для интерпретации значения рун В конце концов, руны не объясняют себя сами. Нам приходится давать им философскую, концептуальную интерпретацию (как это сделал Эдред Торссон, когда объяснял эзтерическое значение рун в «Runelore» и других своих работах). Но он также мог бы сказать: если философская мысль открывает для нас значение рун, нельзя ли считать философию попросту более высокой формой развития мышления? Дабы обобщить вышесказанное, Гегель бы мог утверждать, что философия стоит на более высоком уровне чем мифопоэтическое мышление, так как она необходима для интерпретации мифов, символов, образов, а также открывает их внутреннее значение. Это очень мощный аргумент, который нельзя игнорировать.

Однако существует очевидный ответ на него. Если философия и интеллектуальные универсалии необходимы для интерпретации продуктов мифопоэтического мышления, это не значит, что мы шагнули вперёд, это значит, что данная форма мышления была утеряна для нас (и эта потеря вовсе не означает «прогресс», как я сейчас продемонстрирую). Для обладателей мифопоэтического мышления, значение символов и ассоциаций понималось без привлечения философского, концептуального мышления. Мы философски интерпретируем руны лишь потому, что их значение для нас более не очевидно, как это было для наших предков.

Позвольте мне провести параллель. Представьте, что я английский профессор. Я цитирую строфу перед первокурсниками:

«Я не понял» — скажет один из них. Я дам этому студенту домашнее задание: в понедельник объяснить смысл строфы. После долгих размышлений, он придёт в понедельник и ответит: «Это значит, что нужно жить сегодняшним днём, ведь все мы однажды умрём». Я поставлю ему высший бал, но, сомневаюсь, что автор четверостишия, Роберт Геррик, согласился бы, что студент продвинулся на следующую ступень понимания. Геррик несомненно бы опечалился, ведь для понимания понадобился анализ, а ведь более восприимчивые умы времён Геррика понимали его налету, не тратя на размышления целый вечер, теоретизируя и посещая Википедию.

Так же и нашим предкам философия бы не помогла углубить своё понимание окружающей действительности. Нет, они отлично всё понимали и без неё. Система рунических знаков раскрывала природу мира, делая применение концептуальной интерпретации этой системы бессмысленной. Мы должны признать тот факт, что все философские интерпретации лишь на ощупь ищут выражение значения рун. Добавлю, образные универсалии стоят на более высоком уровне, нежели интеллектуальные универсалии, ведь они содержат в себе глубины, которые не могут быть исчерпаны концептуальной интерпретацией.

Остаётся неясным одно: как мы лишились мифопоэтического мышления? Как образные универсалии были замещены интеллектуальными?

Начнём с того, что Гегель прав, считая философию абстрактной, так как она стремится к отделению от чувственного восприятия. В движении к интеллектуальным универсалиям, чувственное отбрасывается. Чувственное содержание мифопоэтической мысли рождается в процессе погружения человека в некий мир: в определённую естественную среду и развитый образ жизни людей проживающих в этой среде. Разумно предположить, что сдвиг от образных универсалий к интеллектуальным, от мифопоэтической к абстрактной мысли, так или иначе связан с отрывом людей от их среды обитания.

Это могло случиться по многим причинам. Например в результате миграции или из-за роста количества городов, в которых жители отрезаны от прямой конфронтации с природой, а так же подвержены влиянию иммигрантов он из чуждых культур, то есть, космополитизму. Глобальные культурные сдвиги так же могут способствовать этому процессу, например, развитие демократии в древних Афинах и последующее за этим постепенное размытие Традиции из-за тлетворного влияния индивидуализма, релятивизма и гедонизма.

Всё это напоминает сегодняшнюю ситуацию. Мы не владеем мифопоэтическим мышлением, а мир наших предков, из которого и возникли руны, нам не принадлежит. Поэтому, хоть мы и можем допустить, что философская интерпретация рун является плохой заменой мышлению наших предков, нам ничего больше не остаётся.

Мы более не ощущаем нуминозности земли и неба. Берёза и тис для нас просто деревья. Это значит, что хотя мы и стремимся возродить традиции наших предков, мы не способны понимать их так, как понимали они, просто потому, что мы не живём в том же мире. Эта пропасть между нами и нашими предками, их путями, мучительна для нас, но пока не ясно как её преодолеть. Для нас язычество, в прямом смысле, останется идеей к которой мы стремимся. (Хотя поспешу заметить, что сегодня называть себя язычником настолько же оправдано, насколько и христианином, ведь они тоже стремятся жить в том мире, что был утерян).

В конце концов, кто-нибудь обязательно додумается предложить изобрести свой свод рун, привязанных к нашему миру. Однако, я не смогу принять его. Я не могу принять футарк с рунами «Facebook», «OMG», «UPS», «Amazon», «Redbox», «Kmart». И я уверен, многие со мной согласятся. Почему? Потому что все мы убеждены, что наше общество и наш образ жизни убог, что нет ничего естественного и здорового в происходящем в нашем мире. Следовательно, наша единственная альтернатива — это попытка реконструкции и воссоздания традиции наших предков.

Но единственный путь действительно и в полном объёме вернуть её — это реставрация их мира, возвращение к естественной среде обитания в которой они жили и к их образу жизни. Вокруг нас всё ещё хватает диких мест, но будет недостаточно просто приобрести кусок земли и основать германское поселение. Люди должны оставаться в неведении относительно современного мира, они не должны помнить современных идей, изобретений, поп-культуры, они не должны помнить даже современной истории.

Они должны видеть мир вокруг себя свежим и незамутнённым взором. Если подобные условия удастся создать, я убеждён, что старый образ жизни, сам собой восстановится среди наших людей, посредством их взаимодействия с окружающей средой. Земля и небо будут восприниматься в нуминозном аспекте. Берёза и тис вновь станут чем-то большим, чем просто виды деревьев. И присутствие Одина в глубине тёмных лесов вновь ощутится.

Разумеется, подобная ситуация может иметь место лишь после полного разрушения современного мира и памяти о нём. В общем, надейтесь на Рагнарёк.

Counter-Currents/North American New Right,

November 15, 2011