Холодное шуршание фольги, предохраняющей завтрак, несколько часов над облачными равнинами, заложенные уши и, наконец, аэроэкспресс от Домодедово до центра, – всё это осталось позади.

Сейчас мы четверо – я, Стива и Лиз – сидели в ресторане «КПСС», что во дворе гостиницы «Турист». На столике меж нами водружён был распахнутый ноутбук, из которого джинном в голубовато-сизом голографическом 8D-облачке выползал Ильич. Именно он предложил этот ресторан. И теперь с интересом изучал висящий на стене портретный квартет (четвёртым был Иосиф Виссарионович) отцов-основателей, и, в том числе, себя среди них.

– Да-а, давненько я не видал шефа таким… суровым, – покосившись на Лиз, промолвил Мстислав и отхлебнув пива.

Как я чувствовал, заговорил мой друг только чтоб нас заставить открыть рты, ибо не вязалась беседа.

Но Лиз не отреагировала; она сидела с задумчивым и озабоченным видом – вероятно, не в состоянии была прекратить прокручивать в голове скандал с Рудиным и процедуру лишения аккредитации.

Помолчав, Стива ещё отхлебнул из бокала, и обратился ко мне:

– Как же так вышло, что ты завис? Опытный программер…

«Да уж, – подумал я, – опытного программера обвела вокруг пальца неудавшаяся актриса… Кто бы мог предположить, что Лиз так виртуозно владеет пси-хакерскими приёмами, и в психовиртуале идёт за мной след в след? А я-то, бывало, разглагольствовал перед ней, «просвещал», считая «чайником»… Нет, всё же актриса она прирождённая!..»

Обнаружив-таки Кэлинеску и сумев временно нейтрализовать его, в психовиртуале Лиз незримо шла по моим следам вместе со своими партнёрами – ими оказались те самые «ментальные конструкторы». Она не только шла по следам, но, более того – до определённого момента вела, направляла меня.

Мы всё так же молчали, Лиз всё так же временами посматривала на меня непонятным взглядом, а я, вертя в пальцах пупырчатый флакон солонки, тоже исподлобья взглядывал на неё.

Заиграл звонок; Стива неспешно отправил ладонь в карман своих бриджей:

– Да, Галочка. Да… Да. Слушай, – Стива сморщил нос, – может, я тебе потом перезвоню, а?… Я не могу сейчас отлучиться…

Лиз будто проснулась:

– Что ж ты девушке отказываешь, разве ты так занят? Может… может, она хочет сказать тебе что-то важное? – повернув лицо к Мстиславу, споро проговорила Лиз, и по этой спорости я понял её желание спровадить Стиву. Взметнув взгляд, я встретился с ней глазами. Даже Ильич, оторвавшись от любовного созерцания собственного плешивого профиля на стене, счёл нужным вмешаться:

– Вот когда Инесса Арманд написала мне письмо, я тут же…

Быстро протянув руку, я убавил громкость. Стива, не отнимая сотовый от уха, скользнул взглядом по нашим лицам и проговорил в трубку:

– Ну хорошо, хорошо… сейчас буду.

Затем со вздохом поднялся и, похлопав меня по плечу, произнёс:

– Извините, ребятки, придётся мне вас оставить. Но я ненадолго! Вы не уходите, я хочу ещё с вами посидеть до рейса Лиз!

Я кивнул ему, и Стива отправился к выходу и исчез за дверью.

В маленьком зале посетителей, кроме нас, не было. За стойкой лениво возился невысокий плотный усач в белой рубашке, а молодой официант, проходя мимо, еле взглянул на нас. Из динамиков приглушённо журчала речь, перемежаемая музыкой.

Лиз поёрзала.

– Уилл…

– Да?

– Мне бы не хотелось, чтобы ты думал… – она остановилась, каштановый локон качнулся над прибором. Белая ткань сгорбилась под пальцем Лиз, выводящим на скатерти узор.

– …Чтобы ты чувствовал себя уязвлённым…

Что?! Я себя – уязвлённым? Не много ли вы о себе воображаете, агент Лиз Этеридж?

Я выпрямился и откинулся на спинку. Нет, ну надо же подобрать именно такое выражение! Но Лиз пристально посмотрела на меня, и этот её изгиб бровей, губ, наклон головы… Бог с ним, с выражением, а мне хочется ей доверять. Хотя бы сейчас, в эти последние полчаса перед вылетом на её заокеанскую звёздно-полосатую родину.

– Да ладно, – легко произнёс я, посмотрев в окно. Но по напряжённому выражению лица Лиз ясно было, что объяснение не закончено.

– Я хочу сказать, что это была… не только работа, – медленно и глуховато произнесла она. – Точнее, вовсе не работа… – быстро поправилась она, – то есть, работа, но не… я… – она вконец запуталась и замолчала, но мысль и так была ясна. Да что толку? Не заладилось у нас с ней, да и не могло заладиться. Разве только когда-нибудь, в другой жизни. После перезагрузки… Но мне от её слов всё же стало на душе чуть солнечней.

Входная дверь открылась, и мы смотрели, как мой вернувшийся друг вразвалку приближается к нашему столику.

– А вот и я!.. – шумно сопя и улыбаясь во весь рот, заявил Стива.

Он скинул с плеча рюкзак, сел, и, загадочно подмигивая нам, выудил из рюкзака и поставил на стол перед Лиз матрёшку.

Черты Лиз заиграли, отразив нечто вроде обиды и желания скрыть её. Но затем проявилось умиротворение.

– Это что – напоминание о невыполненной миссии? – с томной иронией и совсем без обиды спросила она.

– Ну почему же так? Нет, это напоминание о возможности перезагрузки, – ответил мой друг.

Он взял левой рукой низ сувенира, а правой – верх. Матрёшка древесно шепнула, являя нашим взорам свой маленький клон.

Лиз негромко засмеялась, я улыбнулся. Стива, обрадованный тем, что, наконец, нашлось что-то, способное развеять нашу с Лиз унылость, оживлённо затараторил:

– Ха, – невыполненная миссия! Да разве же это правильная постановка вопроса? Мы в новом времени, ребята! – раскидав руки по нашим плечам, вещал Стива. – А в новом времени – новые представления! Первенство, превосходство, гегемония – устаревшие понятия!

– Э-э, батенька, позвольте с вами не согласиться! – вмешался Ильич. – А как же гегемония трудящихся, гегемония самого прогрессивной части населения, так сказать, авангарда человечества?

– Ну против этого-то кто ж возражает? Вот Илья, например, – Стива хлопнул меня рукой по плечу, – типичный представитель прогрессивного… (я сбросил его руку)…и авангардного… – со смехом продолжал Стива. – Или вот Лиз: её работа в Пси-нете – это было нечто, заявляю, как специалист! – становясь серьёзным, проговорил Стива. – Одно дело делаем, просто на разных… – Стива замялся, подбирая слово, но его неожиданно выручил Ильич:

– Полюсах? – предложил он.

– Что? – переспросил Стива.

– Многополюсность развития – разве вам не знакома эта концепция?

Стива, недоуменно приподняв брови, помолчал несколько секунд, соображая, а потом, навалившись грудью на стол и блестя глазами через стёкла очков, горячо заговорил:

– А что – ведь, действительно, мы вступили в эпоху всемирной телепсихической паутины – и что она собой представляет?…

– Свободное объединение автономных систем! – ответил Ильич.

– Именно! И это её фундаментальное качество!

– Которое, кстати, не гарантирует качества связи… – критически заметил Ильич.

– … может, пока и не гарантирует качество связи, – торопливо парировал Стива, переводя взгляд с Лиз на меня и обратно, – зато обеспечивает хорошую устойчивость, и независимость функционирования системы в целом от превосходства в работоспособности какого-либо ее участка! А это несомненный, самый главный и очень важный плюс многополюсности!

Ильич попытался что-то возразить, или дополнить, – но я уже не слушал. Оба эти фрика – реальный и психовиртуальный – продолжали спор, а я продвинул руку по столу и положил свою ладонь на тонкие тёплые пальцы Лиз.

Мы посидели ещё немного, а затем отправились в аэропорт провожать мисс Этеридж. Вокруг шумели пассажиры; прощальные минуты уплывали, как намёк между строк.

Отправляясь на посадку, Лиз, обернувшись, улыбнулась нам и помахала рукой.

– Гуд-бай, Аме-ерика, о-о… где я не буду никогда!.. – провыл Стива известный ретро-мотивчик, и мне захотелось двинуть его локтем в бок, да побольнее. Но я его пожалел – друг всё-таки. И к тому же ценный соратник в деле психовиртуального зодчества.

А ведь дело это столь же целинное, сколь и обширное, потому ценен каждый желающий его развивать. И участие каждого будет востребовано и необходимо. Понимая это, наш шеф, профессор Рудин, не только уговорил Кэлинеску и Баца устроиться штатными сотрудниками Института, но и объявил ярмарку вакансий для профессионалов и любителей исследовательских блужданий по Русской Душе.

Посему ждём, что к нам присоединятся другие. Уже присоединились: после моей длительной командировки, многие из тех, с кем я встречался по долгу службы, успешно освоили Психонет, и в социальных психосетях занесли меня в «список избранных». К примеру, учитель Георгий, мечтавший быть врачевателем – он им и стал: подучившись, теперь лечит – мозг пользователей, от вирусов. Ну, с помощью той самой, стивиной психопрограммы, которой восхищался Ильич и за которую Стиву хвалил Рудин. Кстати, после событий с мисс Этеридж, Михаил Потапыч и меня не устаёт хвалить: «Ты, говорит, Илья, – мастер своего дела! Славно потрудился. Благодаря тебе «загадка Русской Души» так и осталась неприкосновенной». Это он про «Матрёшку». Да уж, потрудиться тогда пришлось, потрудиться и попотеть: жарковато было… И кто бы мог подумать, что программный ход «Авось» окажется столь эффективным параметром защиты! Так странно, но и закономерно для нашего психополя, что именно этот ход оказался верным и спасительным. А я ведь, честно говоря, растерялся тогда, и действовал по наитию… но, быть может, только подобным образом и следует применять данный параметр. Ильич, например, считает именно так. А когда я высказываю сомнения по этому поводу, он становится сварливым, ворчит: «Вы, говорит, батенька, ещё очень молоды! Я постагше вас буду, и не спогьте со мною!» Но вообще-то он очень добродушен. Мы его в Институте любим, и продолжаем изучать. Правда, у самого Ильича другое мнение: он считает, что это он нас изучает. И нас, и всё, что происходит за пределами Института: в этом ему помогает Мстислав, который, как и раньше, загружает Ильичу то новые книги, то новую музыку. Стива теперь и сам-то «новый» – обновил свой внешний вид: раньше постоянно ходил в одной и той же футболке лимонно-жёлтого цвета, а теперь сменил её на футболку апельсинно-оранжевую. Это потому, что он у нас теперь руководитель «Апельсина» – Общественного движения за распространение Психонета, выросшего из сети созданных им психонет-салонов, первый из которых назывался «Апельсин». А у всех «апельсиновцев» оранжевая футболка – отличительный знак. Так что нынче Стива, кроме работы в Институте, ещё и успешно строит из себя vip-персону: часто выступает перед своими «апельсиновцами» и, председательствуя, с важным видом восседает на их собраниях в своей, теперь уже апельсинно-оранжевой, футболке. Меня эта «активная общественная деятельность» моего друга немного смешит, но – пускай, раз ему это нравится и энергии хватает.

А сам-то я собираюсь выпросить у Рудина отпуск. Хочу отдохнуть после волнений прошедших и перед предстоящими. Почему бы и не сделать передышку? План «Ч» выполнен, Сеть развивается, сайтов разработано достаточно… Сами видите: уже и этот, – последний, по плану «Ч», – сайт полностью доделан.

Так что на этом я закругляюсь, и закрываю мой Психонет Эксплорер – до следующего сеанса.