Санчес проснулся на рассвете. Его еще лихорадило, но сейчас он чувствовал себя намного лучше, чем вчера. Во рту ощущался отвратительный привкус, да и каким он еще мог быть после того мерзкого варева, которым его напоила синьора-цыганка. Это, конечно, было очень любезно с ее стороны, но, право, ей вовсе не стоило из-за такой ерунды выходить ночью из дома и тащиться к нему в сарай.

Корелли хотел повернуться, но что-то тяжелое помешало ему это сделать. Тогда он приподнял голову, и… оцепенел от неожиданности. Рядом лежала Лора!.. Лоб его покрылся испариной. Как она здесь оказалась?.. Оглядевшись, Санчес понял, что это не она, а он оказался в ее постели. Господи, что же вчера произошло?.. В голове завертелся калейдоскоп воспоминаний. Наводнение. Холод. Озноб. Колючий плед… А что дальше?..

Лору разбудил скрип кровати. Она с трудом открыла глаза и села. Санчес. Как он? Снизилась ли температура, или все ее ухищрения оказались напрасными? Осторожно взглянув на больного, она увидела, что тот уже проснулся и теперь изумленно таращится на нее.

— К-как вы себя чувствуете? — запинаясь, спросила она и покраснела. В ярком свете дня все выглядело иначе, чем ночью, и казалось постыдным. Он обнажен… Она лежит рядом с ним… Дай-то бог, чтобы гость ничего не вспомнил.

— Я совсем здоров, — улыбаясь, ответил он. — Немного жарко, наверное, из-за толстого одеяла. Вы не будете против, если я его сброшу?

— Нет! — поспешно вскрикнула Лора. — Не делайте этого…

Он, кажется, действительно ничего не помнил. И лечение, и жаркие объятия, и поцелуй… Похоже, все стерлось из его памяти… — Нет?.. Но почему? — нахмурился Санчес и тут же все сам понял.

Конечно же, одежда промокла, и ему пришлось раздеться. Неужели он до сих пор голый?.. Чуть приподняв уголок одеяла, Корелли заглянул внутрь. Так и есть. Гол, как дно высохшего озера.

— Простите, Лора, — он смущенно потер кончик носа. — Я об этом совсем забыл.

Забыл! Он все забыл… Лора опустила глаза. Может, оно и к лучшему, но все-таки жаль, что он ничего не помнит. Поцелуй… Она бы такое забыть не смогла.

Женщина проворно соскочила с кровати и разгладила руками смятую юбку.

— Я принесу вашу одежду. Надеюсь, она уже высохла.

— Подождите!

Его призыв остался без ответа. Что же произошло ночью? И почему так сладко ноют губы?..

* * *

Лора стремительно выбежала во двор. Еще немного — и она разрыдалась бы прямо у него на глазах. А что, собственно говоря, случилось? Ночью он ее поцеловал, а утром забыл об этом. Только и всего. Подумаешь! Один глупый поцелуй, а она уже навоображала себе невесть что. Санчес наверняка целовал женщин сотни, тысячи раз, так что еще один для него ровным счетом ничего не значит. И для нее тоже! Она забудет об этой злополучной ночи… если сможет.

Лора вошла в конюшню, чтобы осмотреть раненую ногу жеребца, но вместо этого без сил опустилась на солому. Последние десять минут она только тем и занимается, что лжет самой себе. Ведь на самом деле Санчес Корелли очень много для нее значит, и их единственного поцелуя ей не забыть. За короткий промежуток времени этот мужчина так прочно вошел в жизнь Лоры, что она уже не представляла, как раньше могла обходиться без него. Она была убеждена в том, что гость хороший, честный человек. Ведь он принес ей весточку от брата, хотя наверняка спешил по своим делам. Потом он починил загоны и теперь спас Марию. Можно ли ждать большего от почти незнакомого человека? Пожалуй, нет.

Немного успокоившись, Лора поднялась на ноги. Конь узнал ее и негромко заржал. Сегодня он выглядел молодцом и даже слегка опирался на правую переднюю ногу, а не поджимал ее к брюху, как вчера. Женщина облегченно вздохнула. Вылечить жеребца она хотела едва ли меньше, чем Санчеса. Впрочем, с таким послушным пациентом у нее вряд ли будет много хлопот.

Она заботливо принялась втирать мазь в сустав жеребца. Тот вдруг тревожно фыркнул, и Лора сразу же поняла, что в сарае есть кто-то еще. Так и есть — послышался хруст соломы, а потом она увидела пару роскошных сапог. Джура собственной персоной.

— Его конь? — хрипло спросил цыган.

Лора кивнула.

— Что с ним случилось?

Отложив мазь, она вытерла руки о солому и повернулась к цыгану лицом.

— Жеребец уже хромал, когда Сан… мой гость пришел к нам. Вчера этому коню пришлось потрудиться, и ему стало хуже.

Джура хмыкнул и презрительно посмотрел на раненого жеребца. Было бы из-за чего беспокоиться…

— Когда чужак покинет твой дом?

Лора неопределенно пожала плечами.

— Как только конь будет здоров, его хозяин уйдет отсюда.

При мысли, что это действительно скоро произойдет, у Лоры мучительно сжалось сердце. Ей будет очень не хватать его… Очень.

— Мариука боится чужих. Завтра же приведи ее в табор, — приказал Джура тоном, не терпящим возражений.

Лора вскинула голову и строго посмотрела на цыгана:

— Нет. Моя дочь останется рядом со мной. Малышке пора привыкать к оседлой жизни и к общению с разными людьми. К тому же, Мария не боится этого человека. Он ей нравится.

— Бред!.. — и цыган оглушительно рассмеялся.

— Это правда! — возмутилась Лора и, пользуясь случаем, спросила: — Когда ты позволишь Заре навестить меня?

Цыган заложил руки за пояс и принялся расхаживать по сараю взад-вперед. Время от времени Джура бросал на Лору злые взгляды. В какой-то момент лицо его прояснилось, и он подошел к ней вплотную. Сердито взглянув на него, Лора увидела, что он буквально пожирает ее глазами. Она сердито фыркнула и отошла поближе к двери сарая.

— Мариука поедет сегодня же со мной. Зара давно ждет ее, — грозно заявил цыган.

— Сомневаюсь, приятель…

Обернувшись, Лора чуть не упала — прямо за ней в дверях сарая, прислонясь к косяку, стоял Санчес, и только крупные капли пота на лбу выдавали его болезненное состояние.

— Доброе утро, синьора, — вежливо поздоровался Корелли. — Этот… синьор вам досаждает?.. Между прочим, Мари уже проснулась и зовет свою маму, — Санчес перехватил взгляд Лоры и едва заметно подмигнул ей.

Та нахмурилась и вновь взглянула на цыгана. Широко расставив ноги, он таращился на Санчеса с таким презрением, словно хотел доказать свое превосходство над ним. Оно и не удивительно. После вчерашней «прогулки верхом» слабость гостя была очевидна.

— Мы возвращаемся в дом, — спокойно проговорила Лора. — Марии пора завтракать. А тебе, Джура, лучше вернуться в табор и подумать о том, какой опасности ты подвергаешь остальных. Вам давно уже пора покинуть эти места.

С этими словами женщина подошла к Санчесу и демонстративно взяла его под руку, не обращая внимания на взбешенного цыгана.

Корелли ужасно разозлился, догадавшись, что Лора сейчас использует его, словно ширму, в разговоре с незваным гостем и тем самым ясно дает понять, что в помощи не нуждается. Он отстранился и, пошатываясь, пошел внутрь сарая, не спуская все же с цыгана настороженных глаз. Лора поспешила за ним.

— Сегодня вашему коню лучше, — торопливо объяснила она. — Он уже может опираться на больную ногу.

Когда Санчес добрел до стойла, его конь, почуяв приближение хозяина, тут же приветственно заржал.

— Ну, здравствуй, дружище, — пробормотал Корелли, прижавшись к теплому боку животного, и ласково потрепал жеребца по холке. Да пропади они пропадом, эти бродяги! В конце концов, ему нет до них никакого дела. Главное, что его друг жив и почти здоров.

Он не видел, как Лора и Джура за его спиной обменялись яростными взглядами, после чего цыган развернулся и молча выскользнул через боковую дверь, а хозяйка сразу же устало опустилась на солому.

— Он ушел? — не поднимая головы, спросил Санчес.

— Да, но вряд ли передышка окажется долгой.

Корелли откинулся на перегородку, стараясь облегчить давление на раненую ногу.

— Значит, цыгане и впрямь хотят забрать Мари?

— Этого хочет Джура.

— А вы, разумеется, не желаете отдавать ему дочь?

— Вы поразительно догадливы, синьор Корелли, — сердито усмехнулась Лора. — Разумеется, не желаю.

Улыбнувшись, Санчес задумчиво проговорил:

— Пожалуй, мне следует остаться здесь еще на некоторое время. Вам ведь нужна помощь, или я ошибаюсь?

Глаза Лоры увлажнились. Да, он настоящий герой! Не многие мужчины, находясь в здравом рассудке, решились бы бросить Джуре вызов. А Санчес Корелли не побоялся! Он не струсил, хотя сила его сейчас такова, что даже ребенок с легкостью с ним справится.

— Вы что-то говорили насчет завтрака?

— Через пять минут все будет готово, — Лора взяла его под руку, и Санчес на этот раз не отстранился.

* * *

Корелли, вытянувшись, лежал на кровати. После завтрака заботливая хозяйка заново обработала его раны, и сейчас он был абсолютно недвижим. Кожу стянуло, тело под повязками немилосердно чесалось, но Санчес терпеливо сносил все неудобства. Он должен поправиться как можно скорее. Судя по злобным взглядам, которые бросал на него сердитый «дядя Жук», цыган настроен весьма решительно. Что ж, если бродяга надеется на легкую победу, его ждет жестокое разочарование.

Напротив Санчеса устроилась, как обычно, на своем огромном сундуке, прикрытом разноцветным покрывалом, Мари. Малышка расчесывала кукле волосы и что-то тихонько напевала. Корелли прикрыл глаза. Воспоминание обожгло его душу. Семья. Ведь когда-то у него была семья… Семья, которую он потерял. Ему ничего не стоило послать весточку своим родным, но он этого не сделал. Он боялся. Боялся не получить ответа. Боялся, что дорогие ему люди уже перестали думать о нем.

— Дядя Санто?

Вздрогнув от неожиданности, он поднял голову. На него смотрели темные, как лунная ночь, глаза девочки.

— Что, милая?

— Ты грустишь?

Санчесу редко доводилось общаться с детьми, и сейчас он недоумевал — все малыши такие проницательные или этот ребенок исключение?

— Нет, Мари. Просто мне обидно лежать здесь, в то время как твоя мама трудится не покладая рук.

Девочка согласно кивнула:

— Мне тоже надоело здесь сидеть.

Губы Санчеса растянулись в улыбке. Очаровательная девчушка.

— Не слишком весело оставаться без дела. Ты ведь любишь помогать маме?

— Ага. Особенно, когда она занимается с лошадками.

В это время в дверь постучали, и в комнату вошла пожилая цыганка. За ней, разумеется, ввалился и ее брат.

— Нянюшка! Дедушка Мишо! — пропела девочка и захлопала в ладоши.

— Добро пожаловать, Зара. Рада тебя видеть, Мишо, — Лора сердечно обняла стариков и усадила их за стол.

Цыган широко улыбнулся, но стоило ему заметить Санчеса, как улыбка тут же медленно сползла со смуглого лица. Зара повела себя более сдержанно и лишь вопросительно посмотрела на приемную дочь. Мужчина в постели Лары?..

— Это синьор Корелли, — срывающимся от волнения голосом отрекомендовала гостя хозяйка. — Он ранен и нуждается в уходе.

Затем последовал рассказ о том, как Санчес спас Марию, и глаза цыган заметно потеплели. Выслушав все, Зара спросила на языке цыган:

— Это тот мужчина, что принес тебе весть о брате?

— Да, это он рассказал мне, что Чарльз погиб.

— Где его дом?

— В Пьемонте. Недалеко отсюда.

— У него есть жена?

— Не знаю. Он ничего не говорил о своей семье.

— Значит, ему есть что скрывать, — заметила цыганка и пристально посмотрела на Санчеса.

Корелли из их разговора не понял ни одного слова, но на всякий случай улыбнулся. О чем, черт побери, расспрашивает Лору эта старая карга? И, главное, — что та ей отвечает?

* * *

Обед прошел в напряженной обстановке. Старик ни разу не взглянул на Санчеса, зато цыганка старалась за двоих. Она не спускала с парня настороженных глаз и время от времени что-то говорила Лоре на своем тарабарском наречии.

Нельзя сказать, что Корелли был расстроен. В конце концов, то, что старая цыганка разглядывает его с обычным любопытством, нет ничего страшного. Рассудив так, Санчес решил сосредоточиться на еде. Тушеный картофель с кореньями и паста с помидорами очень ему понравились, а запеченный на вертеле кролик оказался просто превосходным. Но вершиной кулинарного искусства явились крохотные пирожные из желудевой муки. Санчес увлекся ими настолько, что остановился, лишь натолкнувшись на изучающий, с легкой насмешкой, взгляд старой цыганки. Он тут же густо покраснел, подумав, что повел себя, словно голодный поросенок.

— Спасибо, синьора Лора, все было очень вкусно, — Санчес смущенно закашлялся и, встав из-за стола, направился к выходу.

— Синьор Корелли, сейчас вам лучше прилечь. Не стоит лишний раз бередить раны.

— Да-да, я так и сделаю.

— Тогда куда же вы идете? — искренне удивилась Лора. — Кровать там…

— Сегодня я лягу в сарае, — пробормотал Санчес. — Мне и прошлой ночью не следовало у вас оставаться.

Женщина сразу сникла. Так и есть. Ночной поцелуй для него ничего не значит, и спать он сегодня будет в сарае… Что ж, поделом ей!

— Прекрасно! — с трудом сдерживая разочарование, воскликнула Лора. — Идите в сарай. Я зайду к вам сменить повязки и обработать раны.

— Спасибо, но я в состоянии позаботиться о себе сам, — сухо произнес он.

— Каким образом? — насмешливо спросила хозяйка. — Разве вы сможете достать до спины?

— Нет, но… Хорошо, я согласен, — выдавил из себя Санчес и вымученно улыбнулся.

Лора победоносно посмотрела на него, а в душе вновь принялась ругать себя. Чтобы успокоить свое сердце, она решила, что в последний раз предлагает ему свою помощь.

* * *

Войдя в сарай, Санчес первым делом направился к коню.

— Ну, как ты, дружище?

Жеребец приветствовал его тихим ржанием. Корелли погладил шелковистую гриву и, услышав тихие шаги, обернулся. Оказывается, Лора вошла вслед за ним и теперь расставляла на стареньком столе пузырьки с различными мазями.

— Разве сегодня не будет чая? — лукаво поинтересовался Санчес, наблюдая за ее приготовлениями.

— А разве вас лихорадит? — вопросом на вопрос ответила она.

— Нет. Просто я подумал, что мы могли бы заключить еще одну сделку.

— Сделку..? — удивленно переспросила Лора.

Санчес кивнул и осторожно шагнул к ней.

— Ну да, сделку. Разве вы забыли? — прошептал мужчина, касаясь губами ее уха.

— 3-забыла? — только и могла выговорить Лора. Сердце так бешено заколотилось, что она едва могла дышать.

— Ну, как же! Помните: «Я выпью ваш чай, если вы поцелуете меня?..»

С трудом подавив волнение, Лора тихо сказала:

— А, вот вы о чем.

Ее показное спокойствие не обмануло мужчину. Он заметил, как дрогнули ее ресницы, участилось дыхание, и радостно улыбнулся. Не забыла!.. Санчес протянул к ней руку и медленно провел пальцами по волосам. На ощупь пряди оказались мягкими и шелковистыми.

— Почему вы обрезали волосы? — спросил он.

— Я… должна была так поступить.

Санчес изумленно приподнял бровь. Заметив его недоумение, она пожала плечами и пояснила:

— Я обрезала волосы, когда узнала, что моего брата нет в живых.

— Так принято у цыган?

— У меня начинается новая жизнь. Все прошлое я сожгла.

Корелли хотел было продолжить расспросы, но вовремя опомнился. Лора могла догадаться, что он следил за ней в ту злополучную ночь. К тому же, находясь рядом с ней, он просто не мог думать о чем-то другом, кроме того, что пряный запах ее волос кружит голову, а влажные губы сами манят к поцелуям…

Боже, какой нежной, невинной и в то же время страстной она была прошлой ночью! Санчес весь день мечтал о том, чтобы все повторилось вновь. Сегодня, сейчас, пока у него снова не поднялась температура и он не ослабел под действием лекарств… пока он еще может прижать ее к себе и вкусить всю гамму ощущений, наслаждаясь каждым мигом…

Лоре нужно было только чуть наклонить голову, чтобы коснуться щекой его плеча, но она почему-то не могла этого сделать, хотя вовсе не испытывала угрызений совести из-за того, что хочет опять быть рядом с ним. В конце концов, какие могут быть упреки — она взрослая женщина и к тому же вдова.

Санчес заглянул в зарозовевшее лицо синьоры. Она в смятении опустила глаза и облизала губы… Повторяя это движение, он провел языком по ее губам и крепче прижал к себе… У Лоры перехватило дыхание, и она покачнулась, чувствуя, как обволакивают и подчиняют ее себе колдовские чары этого мужчины… По телу пробежала теплая волна желания… Если бы он не поддерживал ее, она наверняка упала бы на землю, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями… Его руки жадно ласкали ее тело… Правая ладонь Санчеса коснулась полукружья груди и легонько сжала ее… Лора тихо застонала и, повинуясь инстинкту, придвинулась к нему еще ближе… Возбуждение было так велико, что она едва не теряла сознание. Казалось, еще секунда и…

Скрипнула дверь сарая, и послышались чьи-то осторожные шаги. Влюбленные поспешно отпрянули друг от друга, но все же сделали это слишком поздно. Мишо видел больше, чем достаточно и увиденное его вовсе не обрадовало. Однако цыган ничего не сказал. Он молча расстелил на сене одеяло и, не разу ни взглянув в их сторону, демонстративно улегся спать.

Лора густо покраснела и принялась нервно поправлять блузку. Санчес никак не мог оторвать глаз от ее груди с набухшими сосками, туго натянувшими тонкую ткань, и, сделав несколько судорожных вдохов, устало прислонился к стене. Справившись наконец с непослушной одеждой, Лора тут же направилась к двери, указав напоследок на баночки с мазями и мягкую ткань, заменяющую бинт:

— Постарайтесь обработать свои раны самостоятельно… Кажется, мне сегодня не удастся заняться ими. — И, виновато улыбнувшись, Лора вышла во двор.

Бормоча себе под нос отборные ругательства, Санчес поплелся устраивать себе постель. Проходя мимо цыгана, он свирепо посмотрел в его сторону и мог бы поклясться, что заметил, как скривились в усмешке седые усы старика.

* * *

Корелли, ворча, перевернулся с боку на бок. К баночкам с мазью он, конечно же, не притронулся и сейчас горько сожалел об этом. Надо было сменить повязку хотя бы на раненом бедре. Сон не шел. Санчес лежал, тупо уставившись в темноту, и думал, что поторопился заделать крышу сарая. Сквозь дыры можно было, по крайней мере, смотреть на небо и считать звезды. А тут еще старик взялся храпеть, словно паровоз! Чертыхаясь на чем свет стоит, Корелли заткнул пальцами уши. Не помогало. Интересно, как долго это будет продолжаться? Неужели до самого утра? Тогда остается только молиться, чтобы поскорее взошло солнце.

Шорох со стороны дверей заставил его насторожиться. В сарай кто-то вошел, и Санчес замер. В тусклом свете луны можно было различить очертания невысокой женщины в пестрых юбках и платке с бахромой. Зара. Стоит себе и бормочет что-то под нос. Парень стал дышать ровно и глубоко. Пусть думает, что он спит.

Прошла целая вечность, прежде чем цыганка повернулась и выскользнула из сарая так же тихо, как и вошла. Санчес наконец осмелился перевести дух. Зачем цыганка приходила в сарай? Что задумала старая ведьма?

* * *

Проснувшись утром, Корелли обнаружил, что старика уже нет в сарае. Быстро одевшись, Санчес поспешил в дом. Лора, как ни в чем не бывало, готовила на кухне завтрак. Возле нее крутилась Мария, а старой цыганки нигде не было видно.

— А где же ваши друзья? — как можно небрежнее спросил Санчес, присаживаясь к столу.

— Ушли, — невозмутимо ответила Лора, даже не взглянув в его сторону.