Вечером мы с Марией наблюдали, как кареты останавливаются перед домом, выстраиваясь в элегантную очередь. На Лондон опустился тяжелый туман, придававший свету фонарей мыльное мерцание. Люди шли по дорожке, и из окна я видела блеск драгоценностей. Мария вложила мне в руки дымящуюся чашку. Она сделала успокаивающий чай на травах, который пах корицей, и в его вкусе было что-то неуловимо лесное. Чай согрел мой живот. Я прижалась лбом к стеклу и уставилась в туман.

– Если Ре́лем умрет, как ты думаешь, трансформация Рука прекратится? – Я вручила Марии пустую чашку.

– Что ж, Рук не изменился бы, если бы не пришли Древние.

Черт, проклятье. И что же мне делать?

– Ты уверена, что это подходящие мысли, когда в доме вечеринка?

Дверь открылась, и в комнату вошла Лилли; ее пухлые щечки были румянее обычного, а светлые, с земляничным отливом волосы завиты по такому случаю. Она любила атмосферу праздников, а в доме Блэквудов их устраивали нечасто. Лилли жестом пригласила меня присесть к туалетному столику. Я послушалась, позволив ей собрать мои волосы в тугой узел с выпущенными с обеих сторон завитыми прядями.

– Должна сказать, мисс, на этот раз ваша фея переплюнула саму себя, – охала и ахала она, нахваливая мой наряд.

В самом деле, великолепное «огненное» платье, которое придумала Вольтиана, было как живое воплощение мечты. Плечи обнажены, линия декольте опускалась достаточно низко для того, чтобы быть дерзкой, но при этом вполне пристойной. Лиф был настолько тесен, что казался нарисованным на теле, в то время как юбки – пышными. Ярко-оранжевый и желтый шелк, собранный слоями разной длины, когда я шла, создавал впечатление живого огня.

В качестве последнего штриха Лилли погрузила в мои волосы золотую стрелу, чтобы прическа не распалась. Это была самая роскошная часть моего наряда, и это был подарок от Блэквуда. Я с удивлением обнаружила украшение сегодня днем на своем туалетном столике.

– Мне бы хотелось, чтобы вы обе спустились вниз, – сказала я девушкам.

Лилли захихикала от абсурдности этих слов, но я не считала это абсурдом – почему нет?

Мария пожала плечами.

– Без обид, но я бы скорее выпрыгнула из окна. Я бы чувствовала себя не в своей тарелке, пусть даже у меня нашлось бы подходящее платье.

– Хорошо, что напомнила. – Я встала на колени, вытащила из-под кровати две коробки и вручила их девушкам. – Это чтобы поблагодарить вас обеих за все.

Коробочка Лилли была меньше. Она, покраснев, сказала, что не может принять подарок, но все же заглянула внутрь. С приходом осени она несколько раз говорила, как сильно хочет перчатки. В коробочке лежали перчатки из кожи козленка, кожа была желтовато-белая, как сметана, и мягкая, как масло, а подкладка – из сатина.

– Ох! – воскликнула она, краснея. В ярко-голубых глазах застыли слезы, Лилли погладила перчатки и, заикаясь, поблагодарила меня.

Мария ошеломленно сняла крышку со своей коробки и открыла рот, вытащив ярко-голубой плащ.

Вольтиана настояла на этом оттенке голубого – она запомнила Марию с прошлых визитов. Некоторым рыжеволосым идет голубой, а не зеленый, сказала она и была права.

Мария накинула плащ на плечи и застегнула у шеи золотую застежку в форме листа.

– Ощущение, будто одет в воздух, – пробормотала она.

– Тебе нравится?

– Терпеть не могу плащи. – Она в шутку бросила на меня хмурый взгляд, а затем обняла меня. Никто еще не обнимал меня так крепко.

Лилли, все еще поглаживающая перчатки, воскликнула:

– Эй, будь осторожна с ее волосами!

После всей неопределенности прошедших месяцев было просто чудесно осчастливить кого-то.

– Мне кажется, тебя ждут. – Мария присела у окна, все еще завернутая в плащ. – Спускайся-ка вниз.

Лилли вытерла щеки от слез, еще раз взбила мои юбки и проводила меня до лестницы.

Внизу хаотично двигалась толпа, с прибытием каждого нового гостя шум голосов становился все громче. Я нахмурилась, когда заметила, что леди Блэквуд внизу нет, она не встречала гостей.

– Ты выглядишь очаровательно, – сказал Блэквуд.

Он подошел и встал рядом со мной, приводя в порядок свои манжеты.

– Совершенно очаровательно, – повторил он, когда оторвался от них и оглядел меня с головы до ног.

Я могла бы сделать ему такой же комплимент, в самом деле. Обычно он носил темную одежду, но сегодня на нем был зеленый, как весенний лес, смокинг, украшенный золотой вышивкой в форме листьев плюща. Цвет подчеркивал зелень его глаз. Длинные ноги обтягивали светлые бриджи. Широкие плечи и узкая талия. До чего же он хорош… Совсем как принц из детской сказки.

Я почувствовала, что краснею. Я подала ему руку, и мы начали спускаться по лестнице.

– Мне надо, чтобы ты кое-что сделала, – сказал он тихо. – Пожалуйста, исполни роль хозяйки, встречающей гостей.

Он говорил о роли хозяйки дома.

– Я не уверена, буду ли на своем месте… – засомневалась я.

– Элизе надо готовиться к выходу, а мама не любит вечеринки, – в его голосе послышалось раздражение, а я подумала: неужели леди Блэквуд не спустится вниз даже ради дебюта собственной дочери?

– Тогда хорошо, – согласилась я. – Конечно.

Я почувствовала, как гости оценивают нас взглядами.

– Спасибо за стрелу, – поблагодарила я. – Хотя не знаю, что на тебя нашло, когда ты приказал ее сделать.

– Скажу тебе позже, – прошептал он и поднес мою руку к губам.

Он отошел, чтобы поздороваться с кем-то на другом конце холла.

Я старалась запомнить, как кого зовут, вежливо улыбалась и поддерживала коротенькие разговоры ни о чем. Здесь собралось столько надушенных, в роскошных нарядах людей, что хватило бы заполнить весь Лондон. По крайней мере, у меня было такое впечатление. То, что я играю роль хозяйки, некоторых определенно озадачивало.

Наконец, когда все собрались, я с облегчением растворилась в толпе. Настала очередь выходить Элизе. Прошло несколько минут, потом еще несколько, и я испугалась, что Блэквуд сейчас поднимется и стащит ее вниз силой.

Когда она все-таки появилась, раздались восторженные возгласы. Я гордилась своим платьем, но оно было простеньким в сравнении с ее нарядом. Вольтиана сшила его из тафты фиолетового оттенка, рукава были взбиты, юбки клубились, как облако. Волосы девушки цвета воронова крыла живописными локонами рассыпались по плечам. Она была похожа на греческую богиню, сошедшую с Олимпа. Элиза всегда была красавицей, но сегодня она была само совершенство. Я перехватила взгляд Блэквуда из толпы. Казалось, его грудь раздувается от гордости.

Мужчина в возрасте, должно быть Фоксглав, поклонился и учтиво подал ей руку. Он был довольно красив, и седина на висках придавала ему шарма. Элиза молча приняла его руку, и он повел ее сквозь толпу. Девушка не выказывала эмоций – со вздернутым подбородком шла мимо гостей так, будто их не существовало.

У меня испортилось настроение. Когда у нас с Блэквудом появится свободная минутка, надо попробовать убедить его дать Элизе выбор, пока еще не поздно.

Для гостей был открыт весь первый этаж. Из комнат, в каждой из которых был накрыт стол, плыла музыка. Вдоль стен порхали феи, рассыпая мерцающие огоньки. Дверные проемы обрамляли плющ и остролист, фиолетовые и желтые полевые цветы были составлены в букеты, помещенные в хрустальные вазы, в библиотеке трио волынщиков с козлиными копытцами наигрывало волшебные мелодии.

Еда была чудесная: жареный фазан, черепаховый суп и пищащие устрицы, персики с кремом, сладкие хлебцы в соусе, тушеные грибы, перепел, карамелизованный медом, варенье из роз и лаванды, печенья из крученого сахара в форме звезд и листьев плюща…

Я не могла пожаловаться на отсутствие внимания – ко мне все время кто-то подходил. Леди восхищались моим платьем, джентльмены поздравляли с победой над Каллаксом. Один даже спросил, нет ли возможности раздобыть еще больше оружия, чтобы послать его в отдаленные от Лондона земли. Беседуя со всеми этими людьми, я вспомнила, что чувствовала себя чужой, когда впервые приехала в Лондон. Сейчас, несколько месяцев спустя, я была частью этого мира.

Но меня снова сжигал ужасный секрет. И на этот раз колдуны были тут ни при чем. Несчастные обстоятельства моего рождения не давали мне покоя. Меня подташнивало в начале вечеринки, и теперь это чувство только усилилось.

Я столкнулась с Валенсом, который разговаривал с очаровательной молодой женщиной. Его улыбка испарилась, когда он увидел меня. Женщина едва сделала реверанс.

– Моя жена Летиция, – сказал капитан, прежде чем усадить женщину на диванчик. Она выглядела бледной, а по ее набухшему животу я догадалась, что она ждет ребенка. Лицо Валенса расслабилось, он улыбнулся. Его нежность меня удивила.

– Как успехи с вашими упражнениями? Вы еще практикуетесь? – спросил он.

Я едва сдержалась, чтобы не округлить глаза:

– Да, и, знаете, сейчас, когда меня не поправляют каждые десять секунд, успехи очевидны.

Он коротко рассмеялся.

– Я поправлял вас, чтобы вы были в наилучшей форме. А что касается тебя, то ты прошла недостаточно тренировок перед посвящением. У меня так заведено: если хоть один человек допускает ошибку, весь эскадрон повторяет упражнение. Было бы неправильно проявлять снисхождение к тебе только потому, что ты женщина. Разве не так?

– Думаю, да, – смиренно произнесла я, подумав, что, возможно, ошибалась на его счет. Это была не самая приятная мысль.

– Мисс Хоуэл! – Ко мне подошла улыбающаяся Фанни Магнус. – Вы выглядите очаровательно.

На ней было прекрасное темно-синее платье, обшитое кружевом, и я с радостью сделала ответный комплимент.

– Вы очень подняли настроение старой вдове, – сказала она, весело подмигнув, и я еще раз убедилась в том, от кого Магнус унаследовал свои лучшие черты.

– Джулиан разыскивает вас с тех пор, как мы приехали сюда. Ах! – Она легонько помахала, увидев, что Магнус пробирается к нам. Он явился на вечеринку в парадной морской форме: китель насыщенного голубого цвета и кремовые бриджи.

Взяв мать под руку, он улыбнулся:

– Хоуэл. Ты сама элегантность. Как всегда.

– На этой ноте я вас оставлю, – пропела Фанни, исчезая в толпе.

Магнус покачал головой:

– У мамы свои представления по многим вопросам. Тебе нет нужды волноваться.

– А я и не волнуюсь, – рассмеялась я. – Итак. Ты проявляешь сегодня вечером интерес к девушкам?

Судя по румянцу и взглядам, которые бросали в нашу сторону, я не сомневалась, что среди девушек-чародеек немало таких, кто был бы счастлив закрыть глаза на то, что у Магнуса нет состояния.

– Так как ты подняла эту тему, я хочу кое о чем с тобой поговорить. – Он поправил свой воротничок. – Видишь ли…

– Хоуэл! – вынырнув из толпы, в Магнуса врезался Ди. Он был в приподнятом настроении. – Я видел Лилли! Она стояла рядом с лестницей. Она меня заметила! И даже улыбнулась! Ты можешь в это поверить?

Ди вздохнул так, будто прямо сейчас запоет песню о любви и цветущих деревьях.

– Если ты сдвинешься на пять шагов влево, мне больше не придется сидеть в ведерке с пуншем, – простонал Магнус, шутливо толкая друга.

Пока они препирались, где кому стоять, вернулась Фанни и увела меня.

– Мальчики похожи на галопирующих лошадей! – весело произнесла она. – Но я их люблю. Артур мне практически как сын. Когда он впервые приехал в город, он ужасно скучал по дому. Я попросила Джулиана приводить его к нам каждое воскресенье на ужин.

Фанни провела меня в библиотеку в восточном крыле. Перед вечеринкой феи превратили ее в средневековый замок. По воздуху плавали арфы и играли сами по себе. Но что самое удивительное, я увидела существо, напоминающее большого козла с рогом, растущим из центра лба. На существе был розовый воротничок, и оно жевало сено.

– Это же не… Это что, настоящий единорог? Но они же вымерли!

– Лорд Блэквуд не пожалел денег на дебют своей сестры, – рассмеялась Фанни. – Но леди Блэквуд сегодня нет, я не ошиблась?

– Она осталась у себя в комнате, – ответила я.

В первый раз ее улыбка увяла.

– Мальчику трудно: отец умер, мать погружена в себя. Я надеялась, что они с Джулианом станут хорошими друзьями, но этого не случилось.

– Я думаю, лорду Блэквуду нелегко заводить друзей… Фанни погладила меня по руке.

– Вы обо мне говорите? – в библиотеке неожиданно появился Блэквуд.

– Спасибо за приглашение на вечеринку, сэр, – Фанни сделала ему реверанс. – Я нынче редко куда выхожу. Джулиан настаивает, что безопаснее оставаться дома.

– Тут он прав. – Блэквуд произнес это так, будто намекал, что Магнус насчет многого другого ошибается. – Но поскольку этим вечером вы с нами, миссис Магнус, я думаю, вы должны чувствовать себя в полной безопасности.

Она кивнула мне и направилась к гостям. Блэквуд смотрел ей вслед, взгляд его потемнел.

– Ты в порядке?

– Я полагаю, она пытается свести своего сына с тобой. Сейчас, когда он разорвал помолвку, она будет искать любую подходящую девушку, чтобы та в него вцепилась.

Меня задела его грубость.

– Перестань, она добрая женщина.

– Да. Добрая. Прости меня. – Блэквуд поморщился, словно от боли. – Мне… Мне надо с тобой поговорить. Если ты не возражаешь, сейчас. Это срочно.

– Конечно, – кивнула я. Лучшего шанса, чтобы поговорить об Элизе, мне не представится… И о Ре́леме. Я решила не совершать дважды одну и ту же чертову ошибку. Даже если это пугает меня, я скажу ему правду.

– Трофейный зал закрыт для гостей. Давай пойдем туда. – Казалось, он был бледнее обычного.

Мне никогда не нравился Трофейный зал, заставленный чучелами хищных птиц. Соколы-сапсаны, замерев навсегда, сидели на жердочках, с потолка свисали вороны со стеклянными глазами, их клювы были раскрыты в молчаливом крике. Отцу Блэквуда нравились хищники.

Здесь было прохладно, и я позволила язычку пламени расцвести у меня на ладони. Опустившись на колени перед очагом, я разожгла его.

Блэквуд погладил пальцем грудь птицы. Вот он – мой шанс.

– Я рада, что мы одни. Мне тоже надо с тобой поговорить, – сказала я. Мое сердце билось так быстро, что я боялась, как бы оно не выпрыгнуло.

Блэквуд продолжал изучать сокола. Я подошла и встала рядом.

– Я… Я не думаю, что помолвка Элизы с Фоксглавом – это правильно.

Трусиха. Придется выстраивать мысль кирпичик за кирпичиком.

– Элиза? – Он нахмурился. – Мы можем поговорить о ней позже. Прямо сейчас я должен кое-что сказать тебе. – Его голос звучал так, будто он много раз репетировал. – Советники королевы беспокоятся, что Ре́лем просто тянет время, дожидаясь возможности нанести удар. Они думают, что, даже несмотря на успех оружия… тебя опасно скрывать от него.

Мое собственное признание застряло у меня в горле.

– Уайтчёрч на нашей стороне, как и большинство членов Ордена, но факт остается фактом – ты незамужняя девушка без родителей.

Я поморщилась: не совсем уж без родителей, как выяснилось.

– Они могут манипулировать тобой, как захотят, пока у тебя не будет надежного положения. Ты понимаешь?

Почему он смотрит на меня так, будто чего-то ждет?

– О чем ты говоришь?

– Сегодня днем я пошел к Уайтчёрчу с предложением. Понимаешь, мне нужно его разрешение, потому что… – Он остановился.

У меня в ушах загудело.

– О чем ты его попросил?

– Я попросил разрешения жениться. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Жениться на тебе.