– Вы не сосредоточены, – упрекнул меня Агриппа, когда я отошла к стенке обсидиановой комнаты, и хлопнул в ладоши. – Нужно быть внимательней!

– Да, – кивнула я, уставившись в стену.

В сияющем отражении были видны темные круги у меня под глазами. Я не могла спать по ночам. Все, что я слышала во снах, это отчаянные крики Чарли и других несчастных, кого заманил Корозот, или вопли моряков, которых освежевал живьем Р’елем. Я должна была им помочь.

Меня избрали, чтобы им помочь. Ведь так?

«Ты – колдунья». С нашей встречи с Харгроувом прошла неделя, но его голос не оставлял меня в покое. Апрель подходил к концу, а мы не добились никакого прогресса. Агриппа всерьез обеспокоился.

– Что ж, начнем с земляного маневра. Приготовьтесь! – Старый магистр указал на огромный камень в центре помещения.

У него было полное право злиться. Мы катастрофически отставали от программы. Я должна была сломать камень, а потом собрать его вместе, но у меня ничего не получалось.

Я повернулась, согнула колени и случайно вспыхнула пламенем.

– Осторожно! – крикнул Агриппа, когда я чуть не обожгла его жакет. Чародей похлопал по рукаву. Я перестала гореть и скривилась от стыда. – Что с вами такое сегодня?

– Неважно себя чувствую, – буркнула я.

– Это не оправдание, – строго произнес Агриппа. – Вы должны бороться с болью. Во время битвы вы будете чувствовать себя значительно хуже.

Я собралась с силами и приготовилась снова исполнить маневр. Затем кинулась вперед, вращая посох над головой. Камень должен был расколоться на десять кусочков. Вместо этого он перекатился раз, два – и остановился. У меня все выходило из рук вон плохо.

Ничто не сработает, если я – не девушка из пророчества.

– Что-то не так, – вздохнул чародей, становясь позади меня. – Вы всю неделю какая-то рассеянная.

– Просто не высыпаюсь. – Я закусила щеку.

– Вы можете поделиться со мной, если вас что-то беспокоит, – ласково предложил мне старик.

Я повернулась, чтобы рассказать ему о своем визите к Харгроуву… и промолчала.

Мне нельзя потерять свою должность. Ни в коем случае.

Даже ради истины.

* * *

После уроков я пошла в гостиную и свернулась на подоконнике с книгой о Древних на коленях. Изучила рисунок Р’елема, его пугающе открытые для мира мышцы и вены. Его единственный уродливый желтый глаз находился по центру лба. Даже нарисованный, монстр будто видел меня насквозь. Передернувшись, я перевернула страницы и перешла к главе о Корозоте.

– Единственным известным сдерживающим фактором являются свет и пламя, – читала я вслух, – ибо что еще может послужить более могущественным союзником против непреодолимой силы тени и тьмы, если не яркое освещение? Тем не менее примеров света или огня, которые были бы достаточно сильными, чтобы искоренить чудовище, пока нет.

На меня сердито смотрела огромная черная туча.

Я закрыла книгу и очень медленно взяла другую. Она называлась «Ересь: великий магический раскол 1526 года». В книге излагалась информация о битвах между чародеями и колдунами. Я посмотрела на рисунки двух армий: чародеи были вооружены посохами и сопровождались хором небесных ангелов, в то время как колдуны мчались на битву на стаде свиней и сам дьявол дышал им в спину. Я сомневалась, что сцена была исторически достоверной, но она определенно запечатлелась в памяти. Дальше следовало описание того, как убить колдуна, чтобы его душа могла приблизиться к Богу в свои последние секунды. Процедура включала в себя отрезание рук, ног и языка колдуна, пока тот был еще жив. Вскоре мое сердце забило барабанную дробь, и я поняла, что не могу продолжать это читать.

Закрыв глаза, я захлопнула книгу и прислонилась к нагретому солнцем стеклу. Я не слышала, как вошел Магнус, и подскочила, когда юноша присел подле меня.

– Что, напугал тебя? – Он дьявольски усмехнулся.

Я взбила юбку и прикрыла ею обложку «Ереси», понадеявшись, что Магнус не заметил книгу.

– Что ты хотел?

– Отдать тебе это. – Магнус протянул мне еще одну книгу: «Генрих V» Шекспира. – Подумал, раз ты так любишь историю, а я – театр, мы можем их совместить. – Юноша сел рядом, и лучи солнца заблестели в его волосах. – Я всегда хотел сыграть Генриха.

– Ты хотел носить доспехи и толкать речи, пока тысячи мужчин будут ловить каждое твое слово.

Магнус театрально вздохнул:

– Ах, моя детская мечта. – Он взял книгу и открыл ее почти в конце. – «Екатерина, прекрасная, прекраснейшая в мире! – начал Магнус глубоким, почти умоляющим голосом. – Не откажите научить солдата словам, приятным слуху нежной дамы и в сердце зажигающим любовь».

Юноша закрыл книгу и посмотрел на меня оценивающим взглядом.

– Хотя, если подумать, из тебя бы не вышла Екатерина, – усмехнулся он.

– Нет? – удивилась я. – Слишком угрюмая? Слишком смуглая?

– Слишком смелая. Тебе бы больше подошла роль Генриха. У вас даже имена немного похожи. Что, если с этих пор я буду звать тебя Генри?

– Что, если в твоей спальне всю ночь будет идти дождь?

– Ты наконец-то начала понимать, что значит быть истиной чародейкой! – Он снова протянул мне книгу. – Почитай ее и скажи, что думаешь.

– «Ваше величество смеетесь на меня, – сказала я с ужасным французским произношением. – Я не умею говорить английский».

Ошалелый Магнус забрал у меня пьесу и обнаружил, что я в точности процитировала следующую строку. Мне нравилось его удивлять.

– Ты уже читала ее?

– У мистера Колгринда была книга с шекспировскими хрониками.

– Ну, они не идут ни в какое сравнение с его трагедиями. Придется посадить тебя на строгую драматургическую диету.

– Разве у меня без этого мало работы?

– Это не работа, а развлечение!

Мы снова открыли книгу на той же странице и продолжили: «Прекрасная Екатерина! Если вы можете крепко полюбить меня своим французским сердцем, то скажите мне об этом на вашем ломаном английском языке – и я буду счастлив. Мил ли я вам, Кет?»

– Pardonnez-moi, я не знаю, что это такое – «мил ли я вам?».

– О, продолжай, говори с французским акцентом! Никогда не слышал ничего более забавного. Ай! Чего ты меня ударила?

Следующий час мы читали пьесу. Я никогда так много не смеялась в своей жизни! На какое-то время стресс от последних дней улетучился. Прозвучал гонг на ужин, и мы встали.

– Хоуэл, ты пойдешь со мной сегодня на вечеринку на Хановерской площади?

– Вечеринку?

Мне стало неуютно при этой мысли. Я не хотела выходить на публику, пока не выучу все уроки магистра. Что может никогда не случиться, с моими-то успехами!

– Там соберется небольшая группка адептов. Ди и Челлини тоже планируют пойти.

– Не уверена, что буду комфортно себя чувствовать под их любопытными взглядами.

Я открыла дверь, и мы вышли в коридор.

– Я буду с тобой весь вечер. Никто и не обратит на тебя внимания в моем присутствии.

– От меня мало толку на вечеринке. Я не умею флиртовать, танцевать или шутить.

– В смысле? – удивился Магнус. – Ты самый смешной человек, которого я знаю!

Я остановилась и легонько стукнула его по плечу.

– Самый смешной удар, который я когда-либо получал! Танцевать необязательно. Просто не пей слишком много пунша, чтобы не заснуть потом под лестницей. – Когда я не ответила, Магнус заговорил более серьезным тоном: – Скоро тебя одобрят. Эти люди станут твоими союзниками. Втереться к ним в доверие – не такая уж и плохая идея.

А одобрят ли меня? Эти люди отказались бы быть моими союзниками, если бы знали, кто я на самом деле. По крайней мере, по убеждениям Харгроува.

– Для тебя это легко, не так ли? – Я покраснела. – Добиваться всеобщего расположения.

– Та к всегда говорил мой учитель музыки. Дело практики. Только послушай!

Магнус проблеял несколько строк из какой-то итальянской оперы таким фальшивым голосом, что я побежала по лестнице, лишь бы убраться от него подальше. Юноша погнался следом за мной, завывая все громче и громче.

– Я пойду на вечеринку, если ты пообещаешь больше никогда не петь! – сдалась я.

– Договорились! – Магнус радостно захлопал в ладоши.

Наверное, новые союзники – это именно то, в чем я сейчас нуждалась. Да и кто знает, может, будет действительно весело, ведь со мной пойдет Магнус.

* * *

– Я понятия не имею, что говорить на таких мероприятиях, – признался Ди, глядя на свой пустой бокал из-под пунша. – Все девушки хотят танцевать, а у меня это плохо получается. Они просто смеются и уходят.

– Я тоже не могу придумать ничего остроумного, – улыбнулась я.

Мы стояли у стола с пуншем и наблюдали за вихрем активности. Парочки танцевали под аккомпанемент струнного квартета, расположившегося в углу комнаты. Было душно, и музыканты вспотели. Пожилые компаньонки в нарядах из черного крепа и кружев дремали на стульях с прямой спинкой.

Музыка была чудесной. Со стороны казалось, что танцы – это очень весело. Магнус пригласил красивую рыжеволосую девушку и повел ее в центр зала.

– Она из чародейской семьи? – поинтересовалась я, пытаясь не придавать особого значения новой партнерше Магнуса – мне-то какая разница?

– Это Евгения Уайтчерч, императорская дочка. Ее магическая родословная прослеживается до самого Завоевателя.

Магнус и Евгения танцевали кадриль и смеялись, когда обходили друг друга.

– Жаль, что я не умею танцевать, – пробормотала я.

– Хочешь, я научу? – предложил Ди, пытаясь подавить отрыжку от пунша. – Не могу назвать себя профессиональным танцором, но азы знаю.

– О, правда? А то я чувствую себя как-то глупо от того, что просто стою в сторонке.

– Это легко. – Ди взял меня за руку и сделал несколько шагов взад-вперед. К сожалению, шаг оказался слишком широким, и Ди наступил мне на палец. – Прости! – взмолился он, пока я, закусив губу, прыгала на одной ноге, чтобы уменьшить боль. – У меня лучше получается, когда вокруг никого нет.

– Уверена, что это так. Главное, – не испортить туфли. Иначе Лилли меня убьет.

– Очень сомневаюсь. Она самая добрая девушка в мире. И красивая… – промямлил юноша.

Значит, Ди нравилась горничная?

– А она знает, что ты ею восхищаешься? – В моем голосе слышалось легкое напряжение. К сожалению, служанок, которые привлекали своих господ, часто заставляли делать то, чего они не хотели.

– О, нет! – Ди залился краской и совершенно искренне сказал – Я бы не хотел ее смущать.

– Ты настоящий джентльмен, – кивнула я, беря Ди под руку; он улыбнулся.

Челлини вышел из толпы и помахал мне. Рядом с ним шло еще два юноши: один темноволосый, а другой белокурый. Они начали перешептываться, а затем последовали за Челлини к нам.

– Хоуэл, ты прекрасно выглядишь. – Итальянец смачно чмокнул меня в щеку. Он еле держался на ногах, и от него разило пуншем, а губы изогнулись в широкой довольной улыбке. – Красавица. Белла рагацца! – едва различимо бормотал Челлини на своем родном языке.

Я похлопала юношу по руке, а Ди помог ему встать ровно.

– Это мои друзья, – начал Челлини, указывая на них рукой. – Ловетт! – Блондин улыбнулся. – И Хемфилл. – Темноволосый кивнул. – Очень хорошие ребята. Они – адепты магистра Пейлхука, но не осуждайте их за это, – медленно протянул Челлини, качая пальцем перед лицом Ди. – Они вечно проигрывают в карты. Полезное умение.

Ловетт и Хемфилл поклонились мне.

– Значит, это вы – избранная, мисс Хоуэл? Очень приятно с вами познакомиться, – сказал Ловетт.

Очаровательный юноша, но в его улыбке было что-то подозрительное.

– Благодарю, – ответила я, пытаясь придать себе уверенности.

– Возможно, с этого момента мы будем драться в подъюбниках и капорах? – засмеялся Хемфилл. – Как же удивится старина Р’елем, увидев армию чародеев, взбирающихся по холму в женских нарядах!

– Полагаю, его больше удивит, если эту атаку возглавит женщина, – усмехнулась я.

– А вы собираетесь нас возглавить, мисс Хоуэл? – ухмыльнулся джентльмен. – Звучит очень амбициозно.

– Ну, не сразу, конечно. – Я сделала небольшой шажок назад, прижимаясь спиной к стене.

– Ах да, нужно делать все постепенно. Как мудро с вашей стороны, – всплеснул руками Ловетт, а затем решил сменить тему и повернулся к Ди: – А ты как поживаешь? Еще не танцевал сегодня? Судя по тому, что я не слышал криков боли от присутствующих дам, то нет. – И блондин рассмеялся.

Я его шутку не оценила. Ди ничего не сказал, но его лицо покраснело.

– Я рад, что за последние несколько ночей больше не последовало нападений, – продолжил Хемфилл. – Полагаю, нам следует поблагодарить за это вас, мисс Хоуэл. Говорят, вы прогнали старика Корозота. Кто-то может подумать, что такое проявление силы чрезмерно для девушки.

– Кто-то может подумать, что это неестественно, – вставил Ловетт, но затем поспешно добавил: – Но не мы.

Челлини впал в недоумение.

– Вы, ребята, не особенно дружелюбные. – Он прищурился, повернувшись к Ди: – Ведь так? Я ничего не понимаю…

– Недружелюбные, – буркнул Ди.

Челлини покинул нашу группу и поплелся обратно в гущу толпы.

– Нам также сказали, – Ловетт сделал шаг ко мне, – что вы привезли с собой в город нечистого. Это правда?

Я ощетинилась:

– Кто вам об этом рассказал?

– Магистр Пейлхук, естественно. Все хотели узнать о вас побольше, а вы все это время почему-то прятались.

– Как любезно с вашей стороны приглядывать за кем-то таким испорченным, – усмехнулся Хемфилл. – Наверное, от одного его вида сводит желудок.

– Слушайте, почему бы вам не оставить нас в покое? – не выдержал Ди; его кожа приобрела пунцовый оттенок.

Друзья не обратили на него никакого внимания. Кричать на этих дураков было бесполезно. Я попыталась протолкнуться мимо них, но они перекрыли мне дорогу.

– Вам повезло, что мы все почитаем вас как избранную из пророчества, мисс Хоуэл. – Ловетт наклонился и прошептал мне на ухо: – В ином случае никакая сила на этой земле не убедила бы нас пустить такую чудачку жить в безопасных пределах нашей защиты.

Я подняла руку – возможно, чтобы ударить нахала или обжечь его, поскольку в этот момент моя кожа едва не возгорелась. Но тут вмешался Магнус и схватил этих лжеджентльменов за плечи. Челлини привел его как раз вовремя. Эти кретины сразу струсили. Каким бы веселым Магнус ни был, он умел наводить страх, когда хотел этого.

– Убирайтесь отсюда, – процедил он угрожающе, после чего отпустил наглецов.

Однако подопечные Пейлхука решили задержаться еще на несколько секунд.

– Наверное, для тебя это такой подарок судьбы, Магнус, – сказал Хемфилл, пятясь назад. – Все мы знаем твою любовь к юным леди. Насколько же облегчает задачу то, что одна из них живет чуть дальше по коридору? Не нужно даже выходить на улицу, чтобы найти себе развлечение.

У меня перехватило дыхание. Магнус схватил Хемфилла за воротник.

– Будь осторожен в выражениях, – прошептал юноша. В этот момент он мог бы преподать Блэквуду урок по основам запугивания. – Или мне придется вызвать тебя на дуэль.

– Чародеям запрещено вызывать друг друга на дуэль, – заявил Хемфилл, но голос у него слегка дрожал.

– Нас пока не одобрили. Будем сражаться на защищенных клинках, и я перережу тебя пополам. Разбросаю твои внутренности вдоль всего коридора и посмотрю, есть ли в твоих венах хоть капля настоящей крови. А теперь уходи.

Он отступил, и противные дружки скрылись в толпе.

– Ты им не нравишься, – сказал мне Челлини, зевнув. – Никак не смирятся с мыслью, что в наших рядах будет женщина.

Затем он закрыл глаза и засопел.

Я прижала ладонь к щеке и обнаружила, что кожа до сих пор горит. Тихо извинившись, выбежала в фойе. Музыка и смех преследовали меня до самого выхода.

Я остановилась у лестницы, прислонившись к перилам, чтобы успокоиться. Если люди вели себя так, думая, что я избранная, что же, черт возьми, произойдет, если они узнают, что я колдунья?

Никто не должен ничего узнать. Никогда! Господи, если бы только я начала делать успехи на уроках…

– Хоуэл, подожди! – Меня нагнал Магнус. – Прости. Они всегда были уродами.

– Думаешь, они станут распространять о нас слухи?

Я знала цену хорошей репутации у женщины. Несмотря на то что этот слух был отвратительной ложью, его хватит, чтобы опорочить мое имя. А на данный момент репутация была единственным, что обеспечивало мне безопасность.

– Я попрошу магистра Агриппу заняться этим.

– И зачем я пришла? Нужно было остаться дома.

Я почувствовала себя такой усталой, что не выдержала и уселась прямо на ступеньку.

– Не все чародеи такие, как они. Взять, к примеру, меня. Или Ди. Даже Блэквуд лучше них, а он такой же веселый, как мокрая курица. – Магнус осмотрелся, чтобы убедиться, что мы одни, и сел рядом. – Я хотел, чтобы ты почувствовала себя как дома.

– Это невозможно.

«Потому что ты колдунья и врунья!» – отозвался едкий голос в моей голове. На глаза набежали слезы. Я отвернулась от Магнуса и прижала ладонь ко рту.

– Что такое? – ласково поинтересовался юноша. Затем опустил руку мне на талию, чтобы утешить, и приподнял подбородок. Повернув меня к себе лицом, Магнус сказал: – Не позволяй им запугать себя.

– Я не их боюсь. – Меня затрясло.

Магнус наклонился ближе и тихо заговорил:

– С тобой что-то случилось после нападения Корозота. Впечатление, будто у тебя на уме постоянно какие-то жуткие мысли. – Его голос меня успокаивал. – Понимаю, смерть той маленькой девочки была ужасна.

Мне хотелось уткнуться лицом ему в грудь и все рассказать. Здравый же смысл твердил, что это невозможно. Почему я должна врать людям, которые относились ко мне с такой добротой? Что я за человек такой?

Глубоко вдохнув, я поведала Магнусу небольшую часть правды:

– Боюсь, что я не та, в ком все нуждаются.

Магнус взял меня за руку:

– Ты именно та. Или скоро ей станешь.

Его прикосновение грело мне кожу. Серые глаза юноши мерцали в тусклом свете свечей. Его губы изогнулись в самоуверенной улыбке, как бы доказывающей, что он никогда не знал поражений. Улыбка будто обещала, что Магнус защитит меня от всех опасностей, ждущих нас впереди.

Я почувствовала легкое напряжение в воздухе, как перед ударом молнии. Хватка Магнуса на моей руке окрепла.

На задворках сознания всплыла мысль, что о нас распускали слухи. Хоть мы и были одни, не стоило рисковать и сидеть с Магнусом, держась за руки. Я осторожно отодвинулась от него:

– Полагаю, я просто разнервничалась. Возвращайся на вечеринку. Уверена, мисс Уайтчерч ищет тебя.

– Уверена, что с тобой все будет хорошо?

– Просто хочу побыть одна.

Я встала и пригладила волосы.

Магнус тоже поднялся:

– Твоя проблема в том, что ты выпила всего один бокал пунша за весь вечер. Жизнь становится куда лучше, когда все теряет ясность. Это Аристотель сказал.

– Неправда! – засмеялась я.

Магнус ушел. Оставшись в одиночестве, я закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Нужно натянуть улыбку на лицо и вернуться в зал, или люди начнут шептаться…

Чей-то сухой кашель вывел меня из раздумий. По лестнице спускался Пейлхук с бокалом пунша в руке. Он посмотрел на меня поверх очков:

– Мисс Хоуэл! Вы чем-то огорчены?

Больше, чем он мог себе представить. Что ж, поговорим откровенно.

– Я бы предпочла, чтобы вы не обсуждали Рука с другими людьми.

Мне хотелось накричать на Пейлхука, но я должна была оставаться учтивой.

– Вы – главная тема всех бесед. Корнелиус совершил ужасную ошибку, заперев вас в доме. За отсутствием каких-либо достоверных фактов сплетни неминуемы. – Пейлхук провел тонким пальцем по краю бокала. Тот издал слабый звенящий звук. – Будь вы моим адептом, я бы по-иному разрулил сложившуюся ситуацию.

– Тем не менее, магистр Пейлхук, пожалуйста, не обсуждайте меня. Ни со своими адептами, ни с кем-либо другим. У меня только что был довольно интересный разговор с двумя вашими последователями, и они вели себя исключительно грубо. Создается впечатление, будто вы не хотите, чтобы меня одобрили.

Я развернулась, чтобы уйти, но мужчина встал у меня на пути:

– Это несправедливое обвинение, мисс Хоуэл. У нас с вами общая цель – служить этой стране. – Казалось, он говорит правду. Я чувствовала твердость в его голосе. – Мое единственное желание – отправить Древних обратно в ту дыру, из которой они вылезли.

– Приятно слышать. А я боялась, что вы поклялись в верности памяти Гвендолин Агриппе.

Пейлхук усмехнулся:

– Я обязан признавать вас избранной. Но я действительно до сих пор почитаю мисс Агриппу Она была верной слугой Ордена. Знала наши обычаи. – Магистр поклонился. – И свое место.

Он ушел, а его замаскированная угроза повисла в воздухе, вызывая у меня дрожь в коленках.