Я сидела перед зеркалом и плавно расчесывала длинные волосы. Лилли давно ушла спать, и погрузившийся в дрему дом мирно поскрипывал. Я остановилась и отложила гребень в сторону. Почему я не спала?

Комната заполнилась туманом. Я вздохнула и потерла глаза. Очередной сон, навеянный Харгроувом, которого мне хотелось видеть в самую последнюю очередь. Дверь в спальню отворилась.

– Не трать наше время и уходи прямо сейчас, – сказала я, когда мужчина зашел внутрь.

Передо мной предстал Р’елем, Бескожий человек. Сияние свечей бросало отблеск на его влажные окровавленные мышцы. Желтый глаз, находящийся в центре лба, расширился.

Я вскочила на ноги, сбив половину бутылочек со стола. Стеклянный пузырек с духами упал на пол и разбился. Вся комната тут же пропахла лавандой. Р’елем шагнул ко мне, и я побежала к окну, намереваясь, распахнув его, выпрыгнуть на улицу. Но щеколда не поддавалась, хоть мои мышцы и горели от прилагаемых усилий. Я прижалась к стеклу и оглянулась на приближающегося Древнего.

Кричать! Нужно кричать! Но когда я открыла рот, то издала лишь слабый писк. Скользнула на пол. Казалось, будто Бескожий человек занимал все пространство в спальне. Воздух вокруг него пульсировал от ужаса. Р’елем не ревел и не размахивал веером из щупалец, как Корозот, но дьявольский интеллект этого чудища пугал меня больше, чем что-либо другое.

Наклонившись, он прошептал:

– Возможно.

Древний потянулся ко мне, но я откатилась и побежала к кровати. В ней обнаружила крепко спящую себя. Это-то меня и разбудило.

* * *

Я очнулась с громким всхлипом, рубашка прилипла к телу от пота. Оглянувшись, убедилась, что Р’елема нигде нет. Почувствовала запах дыма и привкус крови… Дым! В центре моей кровати разгоралось пламя. Ладони пестрили голубыми огоньками. Я свалилась на пол, схватила кувшин со стола и вылила его на кровать. Огонь с шипением потух, и воздух наполнился густым серым дымом. Я закашлялась и побежала открывать окно. Высунув голову на улицу, сделала глубокий вдох. Со мной все в порядке.

Но нет, это не так.

Я рухнула на колени. Это был не сон. Это была чертова астральная плоскость, как с Харгроувом! Как Р’елем меня нашел? Или это я нашла его? Возможно, мое колдовское проецирование открыло ему дорогу в мой разум.

Колдовство… Меня до сих пор воротило от этого слова.

Когда Лилли пришла ко мне через несколько часов, то встревожилась, обнаружив на кровати следы от огня и меня, свернувшуюся калачиком под открытым окном. Будучи оптимисткой, девушка делала кучу счастливых предположений, снимая пододеяльник:

– Может, это знак, что ваши силы увеличиваются? – Горничная принюхалась и обеспокоенно подняла разбитый пузырек из-под духов с пола. – Бог его знает, как это произошло.

Я знала.

Усевшись за туалетный столик и попивая чай, который принесла Лилли, я устало потирала виски и думала. Если я не чародейская избранница, то мой долг – отступить и позволить членам Ордена найти нужного человека. Но если расскажу им правду, лучший сценарий примерно таков: нас с Руком вышвырнут на улицу. После всего, на что мне пришлось пойти, чтобы остаться здесь, я не была готова на такой шаг.

Я буду усердно работать на Орден. Стану самой преданной слугой Англии, вне зависимости от пророчества. Если бы только я могла контролировать свои чертовы силы…

Глянув в зеркало, я отметила свой ужасный вид. Щеки впали, под глазами пролегли темные круги. Бессонные ночи не пошли мне на пользу.

А после сна, где мне явился Р’елем, я вообще сомневалась, что смогу когда-либо поспать.

– Вам приснился кошмар, мисс? – поинтересовалась Лилли, снова наливая мне чай.

– Да. Страшный.

Девушка цокнула языком:

– Все мы от них страдаем.

– И ты тоже?

– Нет, не я. – Девушка скривилась, словно уже пожалела, что об этом заговорила.

Я быстро догадалась, о ком речь, и отставила чашку:

– Рук? Он в порядке?

– Ему не спится в последнее время. С тех пор как вы побороли Корозота, Рук постоянно кричит от головной боли. Его слышно даже в женском крыле.

Почему Рук не рассказал мне о своих жутких болях? С другой стороны, когда мы с ним в последний раз нормально общались?

Последние две недели я видела его лишь мельком, когда парень выходил из конюшни. Он был занят работой, а я только и думала, что о следующем уроке. Даже не помнила, когда мы обменялись чем-то более содержательным, чем парой вежливых вопросов. Я так глубоко погрузилась в собственные проблемы, что совершенно забыла о лучшем друге.

– Лилли, тебе стоило сразу мне все рассказать, – пристыженно пробормотала я.

– Рук попросил меня этого не делать. Сказал, что вам и так есть о чем беспокоиться, помимо него.

* * *

Отлучившись после вечерней беседы в гостиной, я незаметно спустилась в подвальные помещения, чтобы поискать Рука на кухне или в саду. Затем услышала музыку – дуэт скрипки и виолончели, звонкий и печальный, – а над ней мелодичный голос Рука:

Эту балладу мы узнали в детстве от жителей деревни, находящейся неподалеку от Бримторна. Утром мы сбегали из школы, чтобы послушать мужчин, поющих ее по пути на работу.

Почему эти слова заставили меня съежиться? Я выглянула из-за угла и увидела поющего Рука, Ламба, держащего скрипку, и Вольфа, играющего на виолончели. Когда они закончили песню, Лилли зааплодировала и подбежала к ним.

– О, я никогда не слышала ничего прекрасней! У тебя ангельский голос, – сказала она, присаживаясь рядом с Руком.

– Это очень мило с твоей стороны, но я не настолько хорош, – засмеялся Рук.

– Нет, что ты! Я считаю, что у тебя самый замечательный…

Притворившись, что не подслушивала, я вошла в комнату. Рук тут же встал:

– Мисс Хоуэл!

Ему никогда не придется называть Лилли «мисс». От этой мысли мне стало дурно. Ламб и Вольф, поднявшись, похлопали моего друга по плечу.

– У тебя действительно хороший голос, – сказал Вольф. – Спасибо, что пел под наш аккомпанемент. Нам не помешает практика.

– Всегда рад помочь, – ответил Рук.

Юноши кивнули мне, когда уходили.

– Мне показалось, что ему не помешает развлечься, – прошептал Ламб.

В этот момент я обожала его и ненавидела себя.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, мисс? – спросила Лилли.

– Я хотела бы поговорить с Руком наедине.

– Конечно. – Девушка счастливо ему улыбнулась. – Встретимся в конюшне? Джимми учит девочек танцевать вальс.

– Да. – Улыбка Рука сошла, как только Лилли вышла за дверь. – Как поживаешь, Нетти?

Он внезапно очень заинтересовался метлой и отказывался смотреть мне в глаза. Ну, а с чего бы ему радоваться моему визиту? Если задуматься, это первый раз за две недели, когда я удостоила его встречей.

– Да так, вся погружена в занятия. Как ты?

Я села на скамейку и подозвала Рука к себе. Он сел так далеко, как только было возможно, и сложил руки вместе, словно не хотел случайно прикоснуться ко мне. Рук вел себя так, будто я была прокаженной.

– Нормально, – ответил парень напряженным голосом.

– Лилли рассказала, что ты страдаешь от мигреней, так что я знаю, что это ложь.

– Просто головная боль. Ничего такого, чего не было прежде.

Прошло пять секунд в молчании. Я не понимала внезапно возникшей между нами неловкости. Может, я парня и игнорировала, но, исходя из поведения Рука, складывалось впечатление, словно прошло два года с нашей последней встречи, а не две недели.

– Лилли сказала, что твои крики доносятся даже до женских спален. Ты готовил припарку?

– Мне она больше не нужна. Она слишком мешает…

– Ты с ума сошел? Разве ты не хочешь это контролировать?

Рук скривился:

– Я знаю, какое это вызывает у тебя отвращение.

Похоже, я теряла последние остатки здравого смысла.

– Ты же знаешь, что я не испытываю отвращения. Мне просто больно видеть тебя в таком состоянии.

– Я не сдамся. – Больная рука парня сжалась в кулак. – Это все, что у меня есть.

– Неправда! Ты не должен позволять этому мешать тебе.

К моему удивлению, Рук встал и повернулся ко мне лицом. Его трясло.

– Я не воспринимаю это так, будто оно мне мешает. Это ты так воспринимаешь!

– Да с чего бы мне начинать ненавидеть твои шрамы спустя восемь лет? Что так сильно изменилось?

– Что изменилось?! – закричал Рук. Затем его лицо прояснилось, и парень снова сел на лавочку. Быстрая смена его настроения пугала меня. – Что изменилось? – уже тише повторил Рук. – Ты понятия не имеешь, о чем мы говорим, не так ли?

– А о чем мы говорим? – Я отстранилась от него.

– Жди.

Рук прижал ладони друг к другу и закрыл глаза. Сделав три плавных вздоха, поднял руки.

Тени в углу комнаты зашевелились.

Поначалу я думала, что схожу с ума, наблюдая, как чернильные сгустки разрастаются. Солнечные лучи, падавшие на кухонный пол, казалось, сжимались и затухали под давлением тени. Мрак двигался и распространялся. Затем собрался у ног Рука, как масляный бассейн. Парень наклонился и провел кончиками пальцев по черной массе. Та закрутилась в ответ, как живое существо.

– Что, во имя Господа, ты делаешь? – выдохнула я.

Тень отпрянула обратно к стенам и рассеялась, словно ее и не было. Темные зрачки Рука расширились.

– Я уже показывал тебе прежде. В ночь после нападения Корозота я пришел в твою комнату, когда все разошлись.

Я задумалась… и вспомнила сон, где Рук парил надо мной, окутанный тьмой. Боже мой!

– Смотри.

Рук закрыл глаза и затаил дыхание. Свет в кухне быстро затмили тени, выскальзывающие из всех щелей и углов. Комната завертелась во мраке. Вскрикнув от неожиданности, я призвала огненный шар. Мы с Руком сидели в полной темноте, и мой огонь был единственным источником света. Парень наклонился и прижался своим лбом к моему.

– Фенсвик дал мне зелье. Я думала, что твой визит был просто сном.

Я подняла свет выше, чтобы осветить лицо Рука. Его глаза снова стали непроглядно-черными.

– Все случилось, когда я почувствовал приближение Корозота. Чем ближе он находился, тем сильнее становилась боль. А затем каким-то чудом я обнаружил, что могу призвать ночь к себе. Казалось, каждая клеточка моего тела засветилась, вот только светом была тьма. Полагаю, я слегка напугал лошадей. Пришлось вымаливать прощение дополнительными горстями овса. – Парень рассмеялся. – Раньше я не мог понять, за что меня так прокляли. Оказалось, все это время проклятие было даром.

– Ты счастлив, не так ли? – прошептала я.

– Счастлив, как никогда, особенно теперь, когда узнал, что ты посчитала нашу встречу сном. После того как ты не пришла, я предположил, что моя сила вызвала у тебя отвращение.

– Ты никогда не сможешь вызвать у меня отвращение, – заверила я парня.

– Прости, что засомневался в тебе. – Рук коснулся выбившейся пряди моих волос. Невзирая на страх, я позволила ему опустить ладонь на мою щеку. Его кожа приятно охлаждала мою. – С самого детства я знал, что мы отличаемся друг от друга. Из-за этого! – Он помахал пальцами над огнем в моей руке. Тьма над ним исказилась на секунду. – Но если мы оба другие, разве это нас не объединяет? Я знаю, что тебе трудно среди чародеев. Но что, если мы единственные в своем роде? – Рук наклонился ко мне, и свет от огня заиграл на его скулах и бездонно-черных глазах. – Мы должны быть вместе, правда?

Прижавшись к нему щекой, я почувствовала, как Рук вздохнул. Пламя в моей ладони начало тухнуть под рукой тьмы. Казалось, что тени тянулись ко мне и пытались обнять. Но не так, словно в них крылось что-то живое. Нет, создавалось впечатление, что тьма сама ожила.

– Нет! – вскрикнула я, отпрянув назад. В ту же секунду тени рассеялись. Мы снова сидели на залитой солнцем кухне. Рук выглядел потрясенным. – Не в том смысле «нет». В смысле, что мы не можем сойти с этого пути. По крайней мере, до одобрения, – лепетала я, не зная, как завершить свою мысль.

Рук закончил за меня:

– Есть только один путь. – Судя по его голосу, он не был до конца с этим согласен.

– Мы должны быть осторожны, – прошептала я. – Один неправильный шаг, и от нас избавятся.

– Понимаю. – Рук взял меня за руку. – Скажи правду. Тебя отвращает то, кем я стал?

Тени пугали меня, и я не собиралась скрывать это. Казалось, все происходящее тесно связано с Корозотом. Однако тени были частью Рука.

– Нет. Но ты должен заботиться о себе. Обуздать свою боль. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, – пообещала я своему другу.

– Мне нужна от тебя не помощь, – сказал он, прижимая меня ближе к себе.

Казалось, каждая частичка моего тела налилась теплом.

Я коснулась щеки Рука.

– Разве мы не мечтали сбежать из Бримторна и быть вместе?

– Да, – прошептал парень.

– Одобрение обеспечит нам будущее. Тебе больше не придется работать прислугой.

– Я мог бы драться вместе с вами. – Лицо Рука засияло от этой идеи. – Мы могли бы бороться бок о бок.

– Почему бы и нет? – Возможно, если члены Ордена увидят, на что способны нечистые, то станут относиться к ним с большим уважением. И тогда они помогут Руку контролировать его дар. – Мы сможем позаботиться друг о друге, как всегда.

– Всегда, – повторил Рук. Чем ближе мы были друг к другу, тем больше накалялась атмосфера. Парень переплел свои пальцы с моими. Его глаза, снова ясно-голубые и прекрасные, округлились. Он прошептал: – Нетти?

– Да? – Я прильнула к Руку, и в голове стало пусто.

Кто-то прокашлялся. Мы чуть не отлетели друг от друга. В проходе стоял Блэквуд и смотрел на нас с любопытством:

– Прошу прощения. Я вас напугал?

– Нет. – Как много лорд видел? Я встала, расправила юбку и улыбнулась Руку: – Я проведаю тебя, если будет время.

Слова прозвучали так грубо, что мне захотелось схватить их и запихнуть обратно в рот.

– Конечно.

Рук был красный как рак, когда взял метлу и ушел в конюшню.

Я протолкнулась мимо Блэквуда и поднялась по лестнице.

– Стойте, – поспешил лорд за мной. Я замерла. – Необязательно так бежать.

– Я не люблю, когда за мной шпионят. – Мои руки сжались в кулаки.

– Я просто спустился, чтобы поговорить с вами. Хотя Рук – поразительно интересная тема…

Я так резко развернулась, что чуть не упала. По крайней мере, в этом случае я бы утащила лорда за собой.

– Рук – не какой-нибудь предмет для изучения! Вы слышали?!

Я подняла юбку и побежала, надеясь, что Блэквуд за мной не последует.

* * *

Услышав, как открылась библиотечная дверь, я поняла, что мои надежды не оправдались. Чертыхнувшись, подняла книгу к лицу, словно та могла вдруг превратиться в звуконепроницаемую стену. Естественно, это не сработало.

– Я не хотел подслушивать, – сказал Блэквуд, садясь рядом со мной.

– Вы просто забыли объявить о своем присутствии? – ехидно спросила я.

– Это была моя первая встреча с Руком. Я никогда не видел нечистого, который мог бы так здраво мыслить.

– Значит, вы любите наблюдать за теми, кому меньше повезло в жизни? Вам следует поискать более занимательное хобби.

Я перечитывала снова и снова один и тот же абзац, молясь, чтобы Блэквуд ушел. Видел ли он тени Рука?

– Моя семья владеет колонией для нечистых, поэтому да, мне интересно. Большинство пациентов совершенно инертны. Рук даже не представляет, насколько он особенный. Вы не думали отправить его в колонию? – Лорд говорил в непринужденной манере, словно проводил бизнес-операцию.

Я захлопнула книгу:

– Вы должны спрашивать у Рука, что ему делать с собственной жизнью, а не у меня. Поскольку он такой здравомыслящий, возможно, ему захочется иметь право голоса, если дело касается его будущего.

– Я всего лишь предложил. – Блэквуд поднял руки вверх. – Больше не будем об этом. Внизу вы упомянули, что Рук страдает от боли?

– Вы подслушивали весь разговор? – Мой живот скрутило при этой мысли.

– Я спустился, когда вы спорили насчет того, какой путь вам выбрать… или что-то подобное. Вы упоминали боль. – Лорд выдержал паузу. – Опять же, мне действительно жаль, что я вас подслушал.

Значит, Блэквуд не видел тени. От облегчения я даже соблаговолила ему ответить:

– По ночам парня мучают страшные головные боли. Скорее всего, это потому, что он не заботится о своих шрамах должным образом.

– Он не пробовал лауданум?

– Директор Бримторна был против подобного лечения. Он утверждал, что лауданум разрушает человеческий разум.

Хоть в чем-то мы с Колгриндом были единомышленниками.

– Сильные боли – частое явление у нечистых, – вздохнул Блэквуд. – Врачи в колонии моего отца используют специальную мазь на основе льняного масла и вербены, которую втирают пациентам в грудь. Если хотите, я попрошу Фенсвика сделать что-то подобное. Это облегчит Руку дискомфорт и позволит отоспаться, что, возможно, спасет его от головных болей.

– Спасибо. Мы были бы очень признательны, – пробормотала я, потупив взгляд – не хотела, чтобы Блэквуд видел, насколько мне понравилась его идея.

– Это наименьшее, что я могу для вас сделать. – Лорд сел в кресло, стоящее в тени. – Я думал об этом с момента нашей ссоры за ужином. Узнав, какой была ваша жизнь в Бримторне, я почувствовал уколы совести. Я бы хотел помочь вам теперь, если есть такая возможность.

Чудо из чудес, лорд Блэквуд просил прощения?

Я слегка смягчилась:

– Не то чтобы вы развлекались все это время… У вас было много обязанностей.

До чего же странно делать этому человеку комплимент.

– Как и у вас. Увидев вас с Руком, я наконец-то все понял. Вы заботитесь друг о друге. – Лорд прочистил горло и заерзал в кресле, словно застенчивость была для него новым неудобным костюмом.

– Когда вы не пытаетесь быть напыщенным графом Сорроу-Фелла, то можете составить приятную компанию, – размышляла я вслух.

Блэквуд сделал вид, что закашлялся, пытаясь скрыть смех.

Будто делая признание, он сказал:

– Мне нелегко дается общение с ровесниками.

– Но ведь у вас наверняка были друзья в детстве? – спросила я.

– У меня были наставник и гувернантка. – Это многое о Блэквуде говорило. Порой, когда я присоединялась к разговору остальных юношей, то замечала, как Блэквуд косится на нас из другого угла комнаты, и выглядело это печально. Но если лорд замечал мой взгляд, то всегда быстро возвращался к книге. – Мама не считала, что общение с другими юными джентльменами пойдет мне на пользу. Я был… немного одинок.

– Наверное, мать хотела защитить вас, – предположила я.

Лорд пренебрежительно фыркнул:

– По-своему, полагаю. Она не самая ласковая женщина в мире.

Меня поразила откровенность Блэквуда. Возможно, его мать была похожа на мою тетку Агнес. Наверное, у нас действительно было много общего.

– В любом случае, я знаю, что такое одиночество. Если не считать Рука, то у меня было всего две подруги в школе. Но Кейт умерла, когда нам было семь, а Джудит переехала к своему дяде в Глазго. Большинство девочек держались от меня на расстоянии из-за моей дружбы с нечистым.

– Да, мы довольно похожи. – Блэквуд снова покашлял-посмеялся.

Я ощутила к нему даже какую-то нежность. Придется напоминать себе, насколько лорд бывает противным, а то это войдет в привычку.

– Как бы там ни было, вас не презирают. – Я попыталась приободрить Блэквуда. – Ди как-то сказал мне, что хотел бы быть похожим на вас.

– А вот и не говорил. – Лорд наклонился ко мне. – Или говорил?

– Он считает вас пугающим, но это легко преодолеть.

– Ему бы лучше искать вдохновение в ком-то другом… например, в Магнусе. – В голосе лорда снова послышалась сильная неприязнь. – Поэтому я и отправился на ваши поиски. Остальные играют в шарады наверху. Я знаю, что вам нравится быть в команде Магнуса.

Ах, снова этот раздражающий тон!

– Я не живу ради того, чтобы оказаться в команде Магнуса, спасибо за беспокойство. Он просто был первым человеком, оказавшим мне любезность, и он никогда не смотрит на меня свысока из-за моего низкого происхождения.

Это было сказано в шутку, поэтому я сильно удивилась, когда Блэквуд вздрогнул.

– Прошу, простите меня за это. Мне не стоило произносить тех слов.

Вот это уже и вправду интересно.

– Что на вас нашло?

Лорд взял мою книгу и начал переворачивать страницы в очевидной попытке не встречаться со мной взглядом.

– Я никогда не видел, чтобы кто-то был так близок с одним из нечистых, как вы с Руком, и мне это нравится, – улыбнулся Блэквуд. – Я считал, что вы хотите стать нашей спасительницей и купаться в славе, но это делается ради Рука в той же степени, в какой ради вас самой. Верно?

– Разве это не подтверждает ваше плохое мнение обо мне? Я волнуюсь за своего друга больше, чем за ваше пророчество.

– Я знаю, каково это – любить кого-то так сильно, что вы готовы перевернуть весь мир, лишь бы увидеть улыбку любимого. – Лорд встал с кресла и подошел к камину, чтобы посмотреть на пламя. Никогда бы не подумала, что Блэквуд может говорить с такой страстью. – Я не могу презирать вас за это и уважаю ваш выбор. Большинство людей даже не задумываются о слабых среди нас.

Я почувствовала к лорду некую приязнь.

– Если меня чему и научили воскресные походы в церковь, так это тому, что мы должны любить слабых, – улыбнулась я.

– И грешников? Их тоже надо любить? – Вопрос Блэквуда прозвучал грубо.

– Все заслуживают шанса на искупление, – ответила я, удивившись его тону.

Блэквуд вздрогнул и склонил голову.

Встревожившись, я подошла к нему и положила руку на плечо:

– С вами все в порядке?

– Я соврал, – прошептал лорд, поворачиваясь ко мне. Его взгляд стал холодным. Улыбающийся, уязвимый молодой человек исчез без следа. – Я искал вас не из-за шарад. Я хотел оценить вашу реакцию, когда предлагал отослать Рука в колонию.

– Зачем?

– Магистр Агриппа считает, что моя колония для нечистых подойдет Руку больше.

Мое тело онемело.

– Нет! Агриппа обещал, что Рука оставят.

– Магистр полагает, что Рук вас отвлекает.

– Чем? Я почти с ним не вижусь. Сегодня у нас состоялся первый нормальный разговор за несколько недель!

– Никто не хочет этого делать, – пробормотал Блэквуд, игнорируя мои слова. Я отпрянула от камина, да и от него тоже. – Магистр Агриппа не хочет проблем из-за головных болей парня, которые не дают спать другим слугам, и из-за ваших неудачных выступлений.

– Как вы могли об этом молчать? – Я впилась пальцами в спинку кресла. Неужели однажды утром, проснувшись, я обнаружила бы, что Рука нет? – Когда нас разлучат?

Блэквуд вздохнул:

– Магистр Агриппа согласился дать вам еще неделю.

– Согласился? Его кто-то заставляет? – Я шагнула вперед.

Лорд покачал головой:

– Я не могу об этом говорить.

– Это дело рук Пейлхука, не так ли? – Молчание лорда только подтвердило мои подозрения. Мои ладони заискрились. – Они его не получат, вам ясно? Я первой уйду из дома, что наверняка вас обрадует.

– Победы не обещаю, но я буду бороться, чтобы Рук остался с вами. – Блэквуд протянул мне руку. – Даю вам слово.

– Кажется, я знаю, чего стоит ваше слово. Да и всех вас! – крикнула я и выбежала из библиотеки.

* * *

Вернувшись в комнату, я подожгла свечку на тумбочке. Дважды попыталась поднять огонек в воздух, но каждый раз язычки безобидно лизали посох.

– Пожалуйста, – прошептала я, наклоняясь ближе. – Пожалуйста, сработай.

Огонек превратился в огненный шар и потух.

– Почему?! – Горло сдавливало от слез. Я потрясла Кашку, как своенравного ребенка. – Почему ты не делаешь то, о чем я прошу?

Разозлившись, я швырнула посох об стену. Тот на секунду вспыхнул голубым светом. Казалось, что кто-то ударил меня камнем по голове. Я упала, и потолок закружился. Череп раскалывался. Перевернувшись на бок, я ощутила симфонию агонии.

Я плохо обращалась со своим посохом. Если он сломается, то и хозяйке не жить.

– Прости, Кашка, – прошептала я.

– Мисс! – Лилли появилась в моем поле зрения и встала надо мной. – Что случилось?

– Больно, – прокряхтела я.

Горничная закинула мою руку себе на плечи и помогла подняться. Пол накренился под невообразимым углом, и я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Затем пробормотала что-то неразборчивое, что даже сама не поняла. Лилли положила меня на кровать, и через минуту ее шаги удалились.

Я закрыла глаза и долго ждала, пока тьма перестанет кружиться. Не знаю, сколько минут или часов я так пролежала, но в следующий миг до меня донесся голос Рука:

– Нетти? – Открыв глаза, я обнаружила его рядом с собой. – Лилли сказала, что я тебе нужен.

– Да?

Я медленно села. Острую боль в голове сменил надоедливый зуд. Лилли вжалась в стенку у моего столика и смотрела на нас.

– Я думала позвать мистера Фенсвика, мисс, но вы твердили, что вам нужен Рук.

Парень взял меня за руку:

– Тебе что-нибудь нужно?

Я сглотнула комок в горле. Мой подбородок задрожал, а это значило, что слез было не избежать.

– Мы в беде. У меня ничего не вышло. Я не могу сделать то, чего хочет магистр Агриппа, и королева меня не одобрит.

Лилли ахнула, а Рук только крепче сжал мою ладонь:

– Можешь поплакать, если хочется.

– Не хочется, – буркнула я. – Нас собираются разлучить. Если я не продемонстрирую прогресс на уроках, а ты не возьмешь боль под контроль, то тебя увезут в Брайтон. Мне сообщил об этом лорд Блэквуд.

Лицо Рука ожесточилось.

– Они на это способны?

– Пока меня не одобрили, вся власть в их руках.

– Хорошо. – Рук кивнул Лилли: – Собери вещи мисс Хоуэл. Мы уходим.

– Что?! – ужаснулась девушка.

– Нет! – Я вцепилась в руку парня. – Мы не уйдем. Это единственный способ…

– Не единственный. – Рук убрал прядь с моего лба. – Тебе необязательно становиться чародейкой. Мы уедем в Суссекс или Кент. Там нуждаются в учителях и слугах. Или мы можем сражаться, пойти в армию на своих условиях – теперь, когда мы знаем о своих силах. – Последнюю часть предложения парень прошептал, чтобы Лилли не услышала. – Мы начнем все сначала. Вместе.

– Ты знаешь, что я на все согласна, лишь бы ты был в безопасности, – выдохнула я, и слезы полились из моих глаз.

– Я тоже могу защитить тебя, – заверил меня Рук. – Мы будем заботиться друг о друге.

– Да. – Я вытерла глаза платочком. – Борнмут прекрасен в это время года.

– В точку! – засмеялся парень. – Мы можем уйти завтра с первыми лучами солнца и оставить все это в прошлом. Поедем к морю.

Было бы чудесно, не правда ли? Я представила галечный пляж с накатывающими на него волнами. Почувствовала, как вода приливает к моим босым ногам, по колено испачканным в песке. Возможно, мы даже съездим в Девоншир, где тетя Агнес до сих пор живет в своем маленьком коттедже. Она увидит, как я выросла, и мы забудем все обиды. Представила, как тетка обнимает нас и приглашает в дом – с накрытым столом и чаем перед камином.

Какая глупая фантазия! Мы оба знали, какая жизнь ждет нас за пределами защиты. Голод и презрение, обвинение в колдовстве и ненависть к нечистому. Если нас не убьют за наши способности, мы, скорее всего, попадем под атаку Древних. Теперь, когда я снова представила пляж, то увидела Немнерис, Водяную паучиху, выпрыгивающую из волн и извергающую ядовитую паутину, чтобы замотать меня в кокон и сжечь плоть с моих костей.

– Нет. Наша единственная возможность – это чтобы меня одобрили. Я должна добиться успеха на занятиях, а ты – перестать кричать так громко по ночам. Даже если это значит, что придется делать припарку. – Я просила Рука подавить свою силу ради меня. Какая лицемерка! – У лорда Блэквуда есть хорошая мазь от боли, – смущенно закончила я.

– Мы не можем им доверять, Нетти, – строго сказал Рук. – Мы не должны притворяться, чтобы добиться их одобрения.

Парень был прав. В идеальном мире мы могли бы открыто заявить о своих способностях. Опять же, в идеальном мире не было бы никакой войны с семеркой свирепых монстров.

– Нам нужно работать вместе, – сказала я твердо.

– Чтобы тебя одобрили? – сухо поинтересовался Рук. Связь, которую мы восстановили на кухне, начала разрушаться, и я снова почувствовала, что парень от меня отдаляется. – Возможно, всем будет лучше, если я все же поеду в колонию лорда Блэквуда.

– Нет! – воскликнула Лилли и покраснела.

– Нет! – Я снова взяла Рука за руку. – Я сделала это, чтобы у нас появилась надежда на лучшую жизнь.

– Да. У нас. – Через секунду парень добавил: – С моей стороны было эгоистично просить тебя сбежать.

– Когда меня одобрят, мы сможем показать Агриппе твой дар.

– Нет. Прямо сейчас им нужен свет, а не тьма. – Рук быстро наклонился и поцеловал меня в лоб. – Отдыхай.

Парень встал с кровати и ушел. Лилли пообещала скоро вернуться с чаем, прежде чем выбежать следом за ним. Оставшись в одиночестве, я легла на кровать и задумалась. Независимо от того, что Рук думал о моих намерениях, я всего лишь хотела, чтобы мы оба оказались в безопасности. Нашей единственной надеждой оставалось мое одобрение.

И я знала, куда надо идти и к кому обращаться за помощью, чтобы достичь этой цели.