Харгроув поставил чайничек на стол и закатал рукава:
– Твое обучение официально началось. Преврати его в мышь, только побыстрее. Я хочу, чтобы он вернулся в свой первоначальный облик к чаю.
Такого от своего первого урока я не ожидала. Случился он на следующий же день, в воскресенье, когда все, что требовалось от адептов Агриппы, это посещение церкви. Я воспользовалась предоставленной мне свободой, чтобы сбежать к Харгроуву.
– Мне просто ткнуть в него? – спросила я, указывая посохом на чайник.
Дети окружили нас, они расселись на полу, подперев подбородки руками.
Колдун нетерпеливо фыркнул и четыре раза постучал по крышке деревянного сундука. Тот открылся с хлопком и изрыгнул из себя кипы бумаг и куски пергамента. Харгроув начал копаться в свертках, письмах, обрывках бумаги с заметками, а затем с торжественным криком поднял кожаную книжечку. Смахнув с нее пыль, мужчина кинул ее на стол и начал листать страницы до тех пор, пока не наткнулся на желаемую.
– Вот! – сказал он.
Я, прищурившись, посмотрела на поблекший рукописный текст:
– Я не могу это прочитать.
– Я что, все должен делать сам?! – возмутился колдун. – Там же ясно написано: «Носик чайника – усы, ручка – это хвост, из фарфора коготки, шерстка, зубки, нос».
Я указала посохом на чайник и повторила слова. Харгроув застонал от раздражения.
– Что опять не так?!
– Все колдуны разные! Мы как снежинки или уши у людей. Этот стих изначально был написан на латыни – что-то типа «мурис фумо» что-то там. Однажды я знал колдунью, Пег Боттлшенкс, которая использовала латынь, английский и высвистывала музыкальные ноты носом, чтобы создать одно заклинание. Видишь? Полная безалаберность!
– Магистр Агриппа говорит, что порядок необходим во всем.
Харгроув неприлично выругался, чем невероятно порадовал детей.
– Мы не отягощаем себя правилами! – усмехнулся он.
– Но как еще мне понять, что я делаю все правильно?
– Пойми, слова «правильно» для тебя больше не существует. К примеру, что скажешь, если я пройдусь по потолку?
– Что ты плохо знаешь закон всемирного тяготения.
Харгроув поправил разноцветный плащ:
– Флибберти-боп, на-а-аверх, аллонз-и, пуск!
И, к моему удивлению, он перевернулся с ног на голову. Стоя на потолке, мужчина станцевал джигу на стропилах, струшивая на нас пыль и паутину. Дети восхищенно захлопали в ладоши. Через минуту колдун вернулся вниз, победно взмахнув полами плаща:
– Что ты там говорила, моя юная зазнайка?
– Как мне это сделать?
– Я не знаю, способна ли ты на это. Попробуй – вдруг что выйдет?
– Мне это не по душе, – покачала я головой. – У чародеев есть традиции.
– А тебе нравятся традиции? – усмехнулся Харгроув. Я обошла вокруг стола к деревянному сундуку и порылась в куче мятой макулатуры.
– Мне не особо нравится беспорядок, – скривилась я, глядя на весь этот мусор.
– В тебе больше от чародеев, чем я предполагал. – Харгроув задумался. – Но так и должно быть, если мы хотим, чтобы ты добилась успеха. Предлагаю сосредоточиться на контролировании своего дара. В прошлый раз наметился прогресс – ты подняла то кресло.
Оставить урок незаконченным? Никогда!
– Я превращу этот чайник в мышь, просто чтобы доказать, что могу, – твердо заявила я.
Я взмахнула руками и произнесла слова в точности, как сделал это Харгроув. Ничего не произошло. Я снова повторила слова, указывая на чайник Кашкой. Все равно безуспешно.
Та к продолжалось несколько минут. Колдун открыл зубами бутылку джина и принялся поглощать его, сидя за столом. Он слишком много пил. Я попробовала повторить заклинание на французском («У тебя очаровательный акцент, мой ангелочек. Я мог бы слушать весь день, как ты говоришь „сури“»), а когда и это не сработало, то произнесла несколько недостойных леди слов и угрюмо уставилась на чайничек. Он был белым, с отколовшимся кусочком на носике, украшенным маленькими розочками. Я понятия не имела, что теперь делать.
Взяла Кашку в руку… и почувствовала, как посох греет мне кожу, словно живое существо. Ему не терпелось поработать. Я представила, как вытаскиваю мышь из чайника. И под «вытаскиваю» я имела в виду, что проделываю чародейский маневр под названием «вода из земли», использующийся в случаях сильной жажды. Я покрутила посох по часовой, а затем против часовой стрелки и провела им дугу в воздухе. Чайничек слегка сдвинулся. Харгроув встал.
Я чувствовала его волшебные слова на своем языке. Носик чайника – усы, ручка – это хвост… Снова повторила маневр, и на сей раз, когда моя рука опустилась, я представила, как чайничек падает и из него вылезает маленькая бурая мышка. Прошептала:
– Носик чайника – усы.
Чайник вздулся, а затем завернулся сам в себя. Из него выпал большой шарик из шерсти и ушек, и через секунду перед нами предстала маленькая мышка с коричневым пушком и торчащими усиками. Она встала на задние лапки и принюхалась. Затем спрыгнула со стола и побежала по полу. Дети кинулись за ней, но мышка выскользнула через щель в стене и исчезла.
– Получилось! – воскликнула я, подкидывая Кашку в воздух от радости.
Харгроув взревел от смеха и протанцевал по комнате за бумагой и ручкой…
– Запиши все в точности, как ты сделала. Никогда не видел ничего подобного. – Колдун покосился на стену, и его широкая улыбка померкла. – Это был мой единственный чайник. Ну, что поделаешь!
А затем мы начали петь и танцевать, кружась по дому. Дети присоединились к веселью и пытались схватить меня за юбку.
– Еще хочу! – выпалила я, пытаясь отдышаться.
– Прекрасно, у меня как раз появилась идея. – Харгроув вручил мне пустую бутылку. – Преврати ее в чайник.
* * *
Вскоре после этого колдун наливал нам в чашки чай с ароматом джина.
– Маленький волшебный мул – вот как я тебя назову! Любопытный гибрид двух рас.
– Думаешь, я одна такая?
Харгроув хмыкнул:
– Не воображай себя какой-то особенной. Я знаю наверняка, что ты не единственная в своем роде. Такие дети рождались и у чародеев, и у колдунов. Просто ты оказалась в особом положении, ведь ты знаешь об обеих половинках своего таланта.
– И со сколькими ты был знаком? В смысле, в те времена, когда… ну….
– Когда еще было законно колдовать на публике? С одним или двумя. Они уже мертвы, естественно. Их поймали за тем, что они тренировали учеников.
Меня передернуло.
– Проклятый Говард Микельмас! Это он виноват, что нам приходится так жить, – рассердилась я.
Харгроув просто пожал плечами и налил себе джин.
– Каким он был? – поинтересовался я.
– Микельмас? А что?
– Ты единственный человек, которого я знаю, кто с ним встречался. По нему всегда было понятно, что он злой?
Харгроув скривился:
– Он был обычным колдуном. Глупым конечно же, но если бы убивали за глупость, то на земле бы никого не осталось.
– Как он выглядел?
– Не знаю. Мы никогда не видели его лица на встречах Гильдии. Он посылал вместо себя ворона или кота. Они садились в центре помещения и говорили голосом Говарда. Отличный фокус. Раньше я считал его полоумным, но никто не знает, как он выглядит. Наверное, благодаря этому он и прожил так долго. – Харгроув выпил чаю. – Мне не нравится о нем говорить, если для тебя это не имеет значения. Раздражает.
Я понимала его чувства.
– А мой отец умел общаться через животных?
– Нет, ему был знаком только тот трюк с поджиганием.
– Но он мог играть с огнем. Разве это не черта чародеев? Тебе не кажется странным, что в одном человеке может существовать столько разных способностей?
Колдун фыркнул.
– Господи, впечатление, что сам Уильям Хоуэл восстал из мертвых и вернулся, чтобы читать мне лекции в платье. Какая жуткая картина.
– Мой папа задавал те же вопросы? – Я подалась вперед.
– Да, и пришел к поразительному умозаключению – никакому! – Харгроув вздохнул. – Уильям лелеял большие надежды на магию – безумные, иррациональные. Он хотел создать консорциум. – Колдун сложил большие и указательные пальцы, изображая треугольник. – Ведьмы, чародеи и колдуны – все на одном уровне. Все на службе у короны. Все равны.
– Почему? – нетерпеливо поинтересовалась я.
До начала этих уроков единственное, что у меня оставалось от отца, была полузабытая фотография на камине в доме тети.
– Потому что он верил, что вся магия передается по прямой линии. Ведьмы, чародеи, колдуны.
– Ведьмы первые? – нахмурилась я.
– Хватит вопросов! – Харгроув поразил меня своей грубостью. – Я уже говорил это твоему отцу, когда он начинал сильно отклоняться от темы в погоне за своей глупой идеей. Знание так же могущественно, как пламя. Чем ярче оно горит, тем больше поглощает. Пришла пора расплачиваться за свои знания, малышка. – И колдун протянул мне руку и пошевелил пальцами.
Я неохотно отдала ему соверен.
– Я продала три шелковые ленты для волос. Придется сказать Лилли, что я потеряла их, или бедняжка сойдет с ума от беспокойства, – сказала я, хмуро косясь на колдуна. – Из-за тебя я стала воровкой.
– Что-то я не заметил у тебя приступов совести, когда ты украла тот хлеб с сыром, – засмеялся колдун, пряча деньги в карман.
Церковные колокола отбили шесть ударов. Я вскочила на ноги. Как же я могла так увлечься?! В такое время пройти через защиту будет невозможно.
– Предоставь это мне, – ухмыльнулся Харгроув.
Он повел меня за занавески, за которыми оказались его лежак и волшебный сундук. Когда он отодвинул кровать, я увидела двенадцать странных витиеватых символов, вырезанных на половицах и формирующих метровый круг.
– Заходи. Он поможет тебе добраться домой.
– Что это?
– Круг портье. Старый колдовской фокус. Он отнесет тебя, куда захочешь. Но ты должна четко представлять это место, иначе круг может запутаться и выкинуть тебя в Северной Африке, например.
– А что это за линии? – Я изучила завитки вокруг своих ног. Что-то в них было очень знакомо.
Затем вспомнила свой сон о семерых Древних, приснившийся в ночь нападения Корозота. Я стояла в круге из камней, и символы на них очень напоминали символы в доме Харгроува. По спине побежали мурашки. Жизнь научила меня не воспринимать сны как фантазии.
– Это литеры, позаимствованные из призывных кругов, слегка видоизмененные для наших целей, – объяснил колдун.
Призывные круги. В этих символах было что-то неправильное.
– Разве я не могу исчезать по собственному желанию, как ты?
– О, я не настолько особенный, солнышко. Видишь ли, в ткань моего плаща вшиты руны для перемещения. – Харгроув закружил плащ, и я заметила блеск золотой нитки по краям.
Мне ничего не оставалось, кроме как воспользоваться кругом.
– Что мне сказать? Какие-то магические слова?
– Нет, скажи: «Пожалуйста, отведи меня домой». Будь вежливой.
Я сделала, как меня просили, думая о поместье рядом с Гайд-парком. Я услышала свист ветра, и комната исчезла.
* * *
– Откуда вы взялись?! – спросил меня перепуганный Агриппа.
Я с ужасом осознала, что появилась рядом с ним на улице. К счастью, больше там никого не было. Я попыталась придать себе непринужденный вид:
– Я шла с другой стороны.
Магистр покачал головой:
– Господи, нужно быть внимательней. Нельзя позволить Древним подкрасться ко мне сзади, не так ли?
Мое сердце ухнуло вниз. Старый чародей так сильно доверял мне…
– Вы не против потренироваться в обсидиановой комнате? – спросила я. Пусть я и не чародейка, но мне все равно хотелось, чтобы магистр мной гордился. Агриппа тяжко вздохнул и вообще выглядел так, словно больше всего ему хотелось переодеться в домашнюю одежду и поужинать. – Кажется, я добилась прогресса. Все благодаря учебникам лорда Блэквуда.
– Хорошо. Короткий урок никому не помешает.
* * *
Агриппа поправил свой фрак и кивнул мне – образец терпения! Он явно проголодался. Я же хотела наконец-то проявить себя.
Вылив миску с водой мне под ноги, старик сказал:
– Поднимите ее в воздух и сформируйте шар.
Он зевнул, не ожидая от меня особых успехов. По какой-то причине стихия воды давалась мне хуже всех.
На сей раз я чувствовала силу как свою вторую кожу. Я согнула левое колено, и в голове возник идеальный образ. Сосредоточившись на нем, пожелала, чтобы он воплотился в реальность. Мне даже не пришлось ничего говорить. Вода собралась в шар, а затем растеклась в лужу на полу.
Агриппа выглядел удивленным.
– Гм… Отлично, – пробормотал он.
– Тогда позвольте мне попробовать что-нибудь посложнее, – попросила я, приготовившись к огненному маневру.
Через секунду к потолку устремился кружащийся вихрь желто-красного пламени. От него веяло таким жаром, что магистр прикрыл глаза и промокнул лоб карманным платочком. Даже несмотря на платье, я с легкостью справлялась со всеми заданиями. Я заняла чародейскую позу, вытянув левую ногу перед собой, и заставила вихрь кружиться все быстрее и быстрее. Когда я развела руки в стороны, огонь взорвался вспышкой яркого света. Агриппа закашлялся и отмахнулся от пепла, посыпавшегося на его костюм.
– Чем вы занимались?!
– Училась, сэр!
Старый чародей засмеялся:
– Моя дорогая! Моя дорогая девочка! – Он взял меня за руки.
Мы закружили по обсидиановой комнате, прямо как с Харгроувом днем. Агриппа крепко обнял меня и расцеловал в обе щеки. На его лице была написана гордость. Я едва не опьянела от счастья.
– Я знал, что у вас все получится. Вы собьете всю спесь с Уайтчерчей и Пейлхуков.
– Простите, что мне потребовалось для этого так много времени.
– О, перестаньте! Мы ведь добились желаемого в итоге, верно? – Глаза чародея загорелись от новых идей. – Мы можем перейти к передовым методам. Я выучил несколько новых маневров у наших друзей из России. Хотел обучить их Гвендолин, прежде чем она… – Старик запнулся, и его лицо снова опечалилось.
– Мне очень жаль.
Агриппа покачал головой, его грусть испарилась.
– Не стоит. Теперь я буду обучать тебя, Генриетта. Моя дорогая девочка.
Я наконец-то стала для него Генриеттой. Мне хотелось барабанить кулаками по обсидиановым стенам и кричать от радости. Магистр созвал всех молодых чародеев. Когда они появились на лестнице, то посмотрели на нас как на безумцев.
– Ужин еще не готов? – спросил Челлини с нескрываемым разочарованием.
– Что Хоуэл натворила на этот раз? Случайно подожгла библиотеку? – поинтересовался Магнус, спускаясь вниз.
Мой посох быстро создал чары, вызывающие смерч.
Я столкнула Магнуса с последних трех ступенек, и тот изумленно приземлился на пол, после чего разразился хохотом:
– Превосходно! Покажи нам что-нибудь еще!
Я повернулась к Блэквуду, который стоял с вытянутым лицом, и поклонилась, как положено перед дуэлью. Он поднял брови, но намек понял.
– Вы готовы? – произнесла я одними губами.
Он, в свою очередь, поклонился, тем самым приняв мой вызов.
Через мгновение каждый из нас держал в руке посох.
Идеально проделав маневр, похожий на закидывание удочки, лорд наслал на меня тайфун. Ветер извернулся и ударил мне в спину, едва не снося меня с ног. Я специально медлила, чтобы Блэквуд расслабился. Прежде чем он успел приготовиться ко второй атаке, я, покрутив посохом, быстро пошла вперед. Ветер выбил почву у Блэквуд из-под ног, и он с кряхтением распластался на ковре. А потом озадаченно присел.
– Ну что, сдаетесь? – улыбнулась я.
Блэквуд смахнул пыль с рукавов и протянул мне длинную бледную руку.
– Помогите мне встать, мисс Хоуэл, – слабо улыбнулся он.
Все одновременно заговорили. Ди попытался вызвать меня на следующую дуэль, но Челлини его перебил:
– Как тебе это удалось? Ты не могла так быстро добиться таких успехов.
– Все внезапно приобрело смысл, – попыталась оправдаться я. Этот вопрос был ожидаемым. Больше всего меня удивило, что его задал не Блэквуд.
Челлини не унимался:
– Но что произошло?
– Хватит ныть, – буркнул Магнус, толкая друга. – Ты что, внезапно стал англичанином?
Все засмеялись и начали переговариваться. К моему облегчению, никто больше не захотел меня допрашивать. Будучи в игривом настроении, я стрельнула небольшим язычком пламени в Челлини. Огонек взорвался дымом прямо перед его носом и разлетелся на угольки. Итальянец закашлялся и сердито покосился на меня. Я пожала плечами. Сегодня на меня злиться было бесполезно. Я планировала полностью насладиться вечером.
Магнус поднял посох в воздух и закричал:
– За чародейку Хоуэл!
Остальные присоединились к нему. Ну, все, кроме Блэквуда. Но лорд улыбался! Пока юноши радовались, Магнус прижался губами к моему уху и прошептал:
– Теперь ты одна из нас.
* * *
Тем вечером, пока наверху звучали песни и смех, я ускользнула с праздника и сбежала в конюшню, чтобы встретиться с Руком. Наверное, дело было в эйфории от победы, но даже конюшня выглядела не так, как обычно. Мир вокруг меня возрождался.
Рук как раз поглаживал лошадь по носу, когда я постучала в дверь стойла. Животное понюхало мои волосы, пытаясь их зажевать. Хихикнув, я вытащила друга из конюшни и закинула руки ему на шею.
– Мы спасены, – прошептала я.
Вся неловкость между нами куда-то испарилась. Казалось, будто и не было никакой ссоры.
– Жаль, что я этого не видел, – улыбнулся Рук, кружа меня на руках. – Расскажи, как тебе это удалось?
– Однажды, когда это все закончится, клянусь, я расскажу тебе во всех подробностях. Думаю, ты будешь удивлен.
Рук поставил меня на землю. Он чудесно выглядел. Его глаза были ясными, и я никогда не видела у него такой беззаботной улыбки.
– Что? – усмехнулся парень, заметив мой взгляд.
– Просто… ты выглядишь таким счастливым.
– Значит, мой вид соответствует моему настроению, – ответил Рук, поднимая меня за талию. Я наигранно взвизгнула, когда он усадил меня в седло и вернулся к работе. – А как иначе в такую чудесную ночь? Тебя одобрят – величайшую чародейку эпохи!
– Не величайшую, если верить Магнусу, – закатила я глаза.
– Ну, поборитесь с ним за первое место. И ко всему прочему боль прошла.
– Да ладно! – Я соскочила с седла. – Совсем?
– Ничего не болит уже несколько дней. Чистые всегда себя так хорошо чувствуют? Если да, то как они вообще находят время на то, чтобы злиться?
– Это прекрасная новость! – Я была счастлива. – Дело в лекарстве, которое описывал лорд Блэквуд, да? Он никогда не даст мне забыть об этой услуге.
– Не бойся, – ухмыльнулся Рук. – Ты ему ничем не обязана. Я перестал его принимать.
– Что? – Улыбка сошла с моего лица. – Тогда как ты подавляешь тени?
– О, никак. Видишь? – Рук махнул себе за спину, и я все поняла.
По прибытии я решила, что конюшня выглядит иначе из-за моего хорошего расположения духа. Теперь же я поняла, что половина дворика была укрыта глубокими тенями. Даже яркое сияние луны не могло их потревожить. Лошади вели себя тише, чем обычно, и стояли настороже в своих стойлах.
– Не волнуйся, – сказал Рук успокаивающим тоном. – Я делаю это, только когда никого нет рядом. Поддерживаю форму, так сказать.
– Но я думала, что тени появлялись, только когда у тебя болели шрамы.
– И я тоже, но случилось что-то невероятное. Только я собрался попросить мистера Фенсвика о новом зелье, как боль прекратилась. Впервые за всю мою сознательную жизнь боли не стало. Понимаешь? Мне было больно, потому что я не мог использовать свою силу.
Рук больше не жил в плену своего тела. Мир перед моими глазами начал расплываться от слез, и я крепко обняла друга.
– Почему ты плачешь? – ласково прошептал он.
– Я так рада, – всхлипнула я, прижимаясь щекой к его груди; сердце Рука громко стучало мне в ухо.
– Теперь у меня есть все, – пробормотал парень мне в волосы.
Воздух между нами потрескивал от энергии. Мне пришло в голову, что все, что от меня требуется, это посмотреть Руку в глаза, и тогда что-то произойдет. Парень ждал моего разрешения. И хоть я пообещала не создавать себе сложностей, моя голова начала медленно подниматься вверх…
Но позади стояла тьма. Она касалась моей юбки. Тянулась ко мне. Это было неправильно…
– Мне пора возвращаться наверх. – Я так резко отпрянула от Рука, что он чуть не упал. Какая-то часть меня молила остаться, но в основном меня охватило непреодолимое желание сбежать. – Магистр будет искать меня.
– Конечно. – Казалось, ситуация ничуть не смутила Рука. – У нас еще будет время пообщаться после твоего одобрения. – И он улыбнулся.
Глаза Рука снова стали чисто-черными.
«Привыкай. Это его сила, как твоя – огонь, – подумала я. – В кои-то веки он свободен».
– Я зайду к тебе позже, – выдавила я улыбку.
Рук принялся за работу, насвистывая себе под нос. Вернувшись на кухню, я села на скамейку и помахала рукой перед глазами. Честное слово, я вела себя как ребенок! Сегодня мне дали все, о чем только можно мечтать, и все равно я была недовольна. Если боль Рука наконец-то прошла, тогда это определенно того стоило.
Тем не менее я не могла сдержать дрожи, когда, прокравшись к дверному проему, стала наблюдать за тем, как Рук работает, напевая, пока тени роились и вертелись вокруг его ног.