Белые барашки на воде и в небе, Белый пароход у скал на сером фоне тянется, зевая, И висят деревья меж землёй и небом — Детская картинка из далёкой сказки тут же оживает…       Бим-бом — катится звон       Между водой и облаками.       Дин-дон — чей это звон?       Что там воде отвечают камни? Ничего не знаем, ничего не надо, Ничего не помним — не было потерь и нет приобретений. Только что рождённым нез накома радость, Но и боль, конечно, тоже не знакома — мы всему поверим…       Бим-бам — сам Валаам,       Дно прогибая, поднялся грузно.       Дин-дон — да, это он, —       Видно, как дышит мохнатой грудью. Волосы-деревья на груди могучей Ветерок бегучий всколыхнёт, играя, и утихнет сразу, Каменные брови сведены сурово, А в тяжёлых скулах прячется улыбка — нет суровых сказок…       Дин-дон — в нас этот звон.       Только бы он не прекращался.       Бим-бам — нам это, нам —       Вместо последнего «прощайте».       Дин-дон — только не стон,       Звон уходящий, нам на счастье.       Дин — один.       Дон — закон.       Бим — грустим.       Бом — потом.