Перестройку начни-ка с себя, На себе же ее и заканчивай. А других ты давай не накачивай, Даже очень их сильно любя. Потеряли мы ориентир. Кто толкает вперед: «Видишь зарево?» Ну а ты — чуешь, как пахнет жареным. Это ты там горишь, это ты! Кто-то тянет назад, как вперед, и от мира стеной заслоняется, жаждет власти и ей поклоняется, и себя называет «народ». Да какой он народ — он фашист! Лево, право — нюансы, оттеночки. Но гляди, как снимает все пеночки у народа народный артист! Может, пнуть Лигачева в ребро? Может, «Память» размазать по стеночке, а потом заявить напоследочек, что мое с кулаками добро? Нет, гражданской нам хватит одной! Нас тридцатый молол уже спицами, и с прицельной ухмылкой бандитскою нас выщелкивал тридцать седьмой. Да и Леню припомнить пора со своею ватагой дворовою — он оставил страну доворовывать тем, кто громче всех крикнет «ура». Так что опыт у нас уже есть. Что ж, повторим прошедшее в будущем. И похвастаться сразу же будет чем… Да вот запах — паленая шерсть… Дорогой ты мой наш человек! Я не знаю для всех направления, но для каждого — знаю наверное: это — вверх, дорогой, это — вверх! Научились мы жаться и жать. Что ж еще бы придумать такое нам? Но осталась одна пустяковина: и себя, и других уважать. Нет, я сам не святой — знаю жизнь. Но клянусь — откажусь от последнего, если все… А из ряда последнего: «Ну так что ж ты — начни, откажись!»