Стала улица — кто-то сердится, кто — торопится, кто — никак. Стала улица — власти хмурятся: все же улица — не пустяк. То ли вышло все электричество, то ли пробки кто пережег. То ли качество из количества: диалектика — и прыжок. И стоят в затылок троллейбусы, и сугробы рядом растут: нет машин, а дворники ленятся. И в конюшнях лошади ржут. Дети бегают — не положено! — посредине — не по краям. Положение очень ложное: бегать, собственно, надо нам. Стала улица — и завод стоит. Самолет не смог улететь. Бомбы — в ящиках, ядра — в атомах… Сказка кончилась… дали свет.

Было потрясение, такой эпизод. Я тогда жил на улице Плеханова, пытался как-то добежать до троллейбуса и опоздал на него. Обидно. Стал ждать следующего, повернувшись лицом в ту сторону, откуда он должен был прийти. Посматривал на часы, мялся. Вместе со мной стоял на остановке парень, следил за моими телодвижениями: скучно же так стоять. И когда я сказал в пространство: «Черт! Ну как жалко, что он ушел…» — он как бы ждал этих слов и сказал: «А он вообще-то не ушел…» С мистикой мы были мало знакомы, и поэтому во мне что-то оборвалось… Я потухшим голосом говорю: «Как не ушел?» — «А вон стоит». Я повернулся и увидел стоящий без огней троллейбус, покинутый пассажирами. И вдруг эта улица-кишка превратилась в сказочную: падал снежок, стоял заносимый этим снежком троллейбус, следы его колес тоже уже заносило. В общем, если чуть-чуть экстраполировать ситуацию, эта обессвеченная, обезлюдевшая улица — кусочек цивилизации, в которой вдруг выключили энергию… Что будет? Интересно… Песня «Стала улица» об этом и написана. И еще с теми самыми пацифистскими настроениями, которые и тогда, и позже, да и всегда во всех нормальных людях присутствуют.
1989