Быть бы Христу забытым — мало ли их, пророков, бледных от нетерпенья, что-то кричали нам! А подойдя к корыту — главному из уроков, — чавкали с наслажденьем, глядя по сторонам. Может быть — не корыто: знай же поди, откуда тот ручеек берется, тот вытекает миг. Быть бы Христу забытым, если бы не Иуда — верный его апостол, лучший его ученик. Дальше уже неважно, плакал или смеялся, тверд был или отрекся, в небе — или нигде. Может быть, было страшно, может быть, унижался… Важно то, что в итоге: важно — что на кресте. И сохранило время только четыре раны, и доказало болью, где не хватило сил. Это-то нас и греет. И почему-то не странно, что дописали вольно все, чему он учил. Мы говорим: предатель, Нашею меркой судим, мы, чей еще при жизни тает короткий след. А я говорю: «Создайте памятники Иуде!.. И да откроют в Зимнем музей тридцати монет!..»