Ах, Саша! Неужели двадцать с лишним тому назад такими были мы?! Ты — с шевелюрой, у меня — глазищи, и темный город посреди зимы. И адрес где-то в памяти затерян, но покопаться — сыщешь и его: громадная квартира на Литейном и наша встреча в ночь под Рождество. Как мы тогда бесспорно были правы и как гордились нашей прямотой! Ты бил меня за то, что рифмы слабы, а я тебя — как раз за мастерство. Холодный блеск отточенного стиля не выявлял, казалось мне тогда, биенья крови, и слова застыли гирляндами сверкающего льда. Как быстро кончилась — увы! — пора всезнанья, но лба прибавилось, хоть и за счет волос. И все, что было или будет с нами, во времени одном переплелось. И наши судьбы, как и наши строки, в одном оркестре тянут унисон. И только вот — как всюду! — давят сроки, причем на сердце, чтоб не счел за сон. Я поделился опытом, который, наверно, бесполезен, как любой. Мы слишком много тратим времени на споры и слишком мало оставляем на любовь.