На следующий день, сидя в машине, мы все по заданию Гэбэ смотрели кто по левую сторону дороги, кто — по правую: не встретится ли где селище или курган?

Через несколько часов езды снова зазеленели лесные массивы. На опушке среди редких деревьев Юра заметил невысокий холм. Машину остановили в тени деревьев и подошли поближе.

— Да, это древнее захоронение! — взволнованно вскричали Гэбэ и Ростислав.

После неизбежных обмеров и разбивки планов все, за исключением Александра Степановича, взялись за лопаты, а он уже снова лежал под машиной, ругая на этот раз не только дороги, а и начальника московского гаража, который отпустил в такую поездку плохо отремонтированную полуторку.

— Когда уже эта жара наконец спадёт! — не выдержала я, вытирая мокрую шею и лицо.

— Зимой!: — сострил Володя.

— И верно, сегодня солнце жжёт отчаянно. А вы положите лопату, — сказал мне Гэбэ, — и Лёва, кстати, тоже. Здесь надо копать умело.

Я положила лопату, сняла рабочий момент раскопок и села на траву.

Мультик давно вырыл себе под кустом ямку и улёгся в неё, но не спал, наблюдая одним глазом за всем происходящим.

Юра вскоре отправился на поиски и, к счастью, нашёл неподалёку подземный ключ. Он принёс два полных ведра прозрачной холодной воды. Все с жадностью напились. На Мультика я вылила целую кружку, но он даже не пошевелился.

После первых пересохших слоёв земля оказалась более рыхлой.

— Осторожнее! — крикнул Ростислав, когда холм был уже разрыт на метр глубины.

Он взял сапёрную лопатку и стал осторожно зачищать ею землю на небольшом участке. Через несколько минут показались очертания овального предмета. Гэбэ и Ростислав кривым медорезным ножом и скальпелем стали очень медленно счищать с него землю. Ещё немного, и мы все увидели пожелтевший череп.

— Володя, Павел, Юра! — раздалась команда Гэбэ. — Взять сапёрные лопаты и потихоньку расчищать землю влево от меня вдоль раскопа.

Он вместе с Ростиславом кисточками осторожно счищал с черепа последние остатки земли, не сдвигая его с места.

Потекли часы кропотливой работы, и перед нами лежал большой скелет человека.

— Кости почти не отличаются от земли: от времени стали серо-жёлтыми. Лежит он головой на запад. Так хоронили славян, — задумчиво проговорил Гэбэ.

— А скифов не так. Значит, не скиф, — взволнованно проговорил Ростислав, протирая запотевшие очки. — Вот только ничего нет в могиле, ни одного черепка!

— Да, — помолчав, сказал Гэбэ. — Возможно, что это представитель племени тиверцев. Сейчас ещё рано делать вывод. Надо вначале произвести раскопки по намеченному маршруту. А скелет осторожно уложить в ящик и отправить в Москву на исследование. Товарищи, мы остаёмся здесь до утра. Надо выбрать место для лагеря. Палаток ставить не будем. Переночуем в спальных мешках. Дождя как будто не предвидится… Валентина Львовна, снимите общий план могильника, затем скелет в нём.

— Если будете снимать крупным планом, ради бога, не сдвиньте с места, прежде чем не снимете. Это ведь документ! И это фото будут изучать! — внушительно сказал мне Ростислав. — Товарищи, все идут со мной разгружать машину! — крикнул он.

— Лёва! — раздался строгий голос нашего начальника. — К тебе это тоже относится!

Мальчик так увлёкся разглядыванием предполагаемого тиверца, что ничего не видел и не слышал.

Когда все ушли, я спустилась в раскоп, внимательно осмотрела скелет и решила, чтобы он лучше получился и был заметнее среди серой земли, отмыть его немного.

В одном из вёдер, принесённых Юрой, оставалась ещё вода. Я поднялась наверх, сделала из густой травы нечто вроде мочалки, слила на неё из ведра воды, затем спустилась в раскоп и принялась осторожно протирать скелет.

Мультик уже проснулся, уселся на краю раскопа и с интересом следил за тем, что я делаю.

Я протёрла череп и грудную клетку скелета и снова полезла наверх. Я не хотела ставить чистое ведро для питьевой воды в раскоп. Намочила высохшую мочалку и полезла вниз. Моя правая нога поскользнулась на отвесной мокрой стенке раскопа, и я свалилась вниз, задев при этом руку скелета. Хрупкие от времени, высохшие фаланги пальцев распались.

В ту же секунду Мультик прыгнул в раскоп, схватил один из пальцев и мгновенно выпрыгнул с ним наверх. Я, конечно, за ним.

— Мультик, назад! Отдай сейчас же! — громко кричала я.

Но мой послушный пёс на этот раз не обратил на меня никакого внимания. Он убежал под куст и с азартом, рыча от удовольствия, стал зарывать палец в землю. Я выхватила его, щёлкнула с досадой Мультика по уху и строго приказала:

— Сидеть! Не двигаться! — и принялась приставлять обратно к руке отвалившиеся пальцы.

Мультик с обиженным видом снова уселся на краю раскопа.

Вдруг я с ужасом услышала голоса возвращающихся Гэбэ и Ростислава. В спешке приставила я два недостающих пальца и почувствовала, что Мультик снова прыгнул в раскоп. Я мгновенно обернулась и увидела, как он схватил большую берцовую кость и молниеносно выпрыгнул с ней наверх.

Я в отчаянии бросилась за ним.

Когда я поднялась наверх, то ноги мои приросли к земле.

Мультик с костью в зубах уже мчался навстречу Гэбэ и Ростиславу. Добежав до них, он бросил кость к ногам начальства и стал громко лаять: просил, чтобы с ним поиграли в «палочку».

Гэбэ нагнулся, поднял кость и несколько секунд молча смотрел на неё. Ростислав пригнулся и тоже уставился на кость.

— Что это значит?! — закричал он, не веря своим глазам. — Это кость человека!

Гэбэ ничего не ответил и с костью в руке подошёл к раскопу.

Несколько секунд он молча смотрел на скелет, потом обратился ко мне ледяным тоном, глядя поверх меня:

— Во-первых, кто вас просил устраивать скелету баню? Во-вторых, вам не мешало бы уже знать, где у человека находится указательный, а где безымянный палец…

Ростислав не находил слов. Если бы он мог убить меня взглядом, он бы с удовольствием это сделал.

Я почувствовала, как краска залила мои щёки.

— Георгий Борисович, я ведь хотела, чтобы скелет лучше получился на фото. И я нечаянно упала на него… А услыхав ваши голоса, в спешке перепутала пальцы! — пыталась я оправдаться.

Мультик как сумасшедший прыгал вокруг Гэбэ и пытался выхватить у него кость.

Гэбэ, не отвечая мне, спустился в раскоп, первым делом выбросил оттуда мочалку, затем переставил скелету пальцы и уложил на место кость. Выбравшись наверх, он отряхнул со штанов налипшую землю, протёр о траву руки и тем же ледяным тоном продолжал:

— Я попрошу вас впредь точнее выполнять наши распоряжения. А сейчас сделать указанные мною снимки и вернуться в лагерь. Если не ошибаюсь, вы сегодня дежурите. За вас готовит обед Александр Степанович. Тебя я попрошу, — уже другим тоном обратился он к Ростиславу, — остаться здесь и проследить, чтобы Валентина Львовна при своей любви к оригинальным снимкам не переставила скелету голову. А эта милая собачка нашла бы для своих игр менее нужные для археологии предметы…

Я сделала снимок под уничтожающим взглядом продолжавшего хранить молчание Ростислава, позвала Мультика, невинно сидевшего на краю раскопа, и пошла с ним в лагерь. Нас встретил дружный смех ребят.

Это событие послужило поводом для веселья на все ближайшие дни…